Страница:
Успех этой сложной диалектики опирается на опыт прежней сопринадлежности семье и индивидуации из нее. Способность принадлежать семье и в то же время не бояться индивидуации развивается медленно. Она может быть нарушена - хотя и не разрушена - на любом этапе, и каждое нарушение этого процесса потом превращается в проблему брака. Если первый опыт жизни вне семьи - в колледже или на работе - успешен, человек рискует отделяться все больше и больше. Когда после приключений во внешнем мире он возвращается в тепло семьи, то становится способен к большей близости со своей семьей, чем прежде. Завершает отделение от семьи вступление в брак - для создания новой семьи. Но это отделение достаточно искусственно, хотя его ошибочно отождествляют с полной индивидуацией из прежней семьи.
Партнер должен научиться принадлежать, не теряя близости со своей семьей. Период ухаживания нужен не только для создания пары, в которой каждый свободен быть самим собой. Этот период еще предполагает и работу обоих партнеров по отделению от своей семьи. Тогда брак в идеале становится процессом, в котором оба участника проигрывают и роль индивидуации, и роль сопринадлежности, при этом одновременно добиваясь равенства, предполагающего право на отделение.
Исходя из мысли, что брак есть организм, пара, рожденная двумя семьями, выражение стремлений этих двух семей воспроизвести себя, разумно предположить, что у него существуют свои законы развития. Но прежде нам надо рассмотреть разные типы браков, каждый по-своему цельный, со своим лицом и неповторимым стилем.
Первый тип брака - результат стремления двух семей, из которых произошли супруги, воспроизвести самих себя, выслав для этого «козла отпущения». Супруги становятся жертвами такой игры. Каждая семья предполагает, что чужой по крови партнер, половинка пары, просто исчезнет, и потомство будет принадлежать ихсемье. Действительно, родителям нелегко принять, что появляется какой-то молодой человек и забирает у них ребенка, и, хотя эти чувства соревнования и паранойя могут быть скрытыми и почти незаметными, я предполагаю, что они всегда присутствуют как важный динамический фактор. Культурный шок между мужем и женой (или парнем и девушкой) всегда присутствует, как присутствует во мне мое фермерское детство. Лишь постепенно партнеры осознают, что включены в несколько треугольников: его семья, ее семья и пара; муж, жена и его семья; жена, муж и ее семья. Хотя такая адаптация и трудна, она дает свои плоды (это доказывает пример Японии, преодолевающей свой культурный шок ра-ди сотрудничества с Соединенными Штатами).
Второй стиль брака несет в себе то, что я называю контрактом о взаимном усыновлении. Он соглашается быть ее мамой, если она станет его мамой. Конечно, все замаскировано. Это означает, что каждый из них уважает потребность другого в «питании». Часто такая установка выражается в разговорах о том, что «она не удовлетворяет мои потребности» или «он не удовлетворяет мои потребности». Когда говорят о потребностях, я всегда предполагаю, что рядом находятся не сверстники, а разные поколения и, согласно невидимым установкам этой системы, тот, кто говорит о потребностях, является ребенком, а другой представляет родителя.
Третий стиль брака возникает как развитие проекта взаимной псевдопсихотерапии. Он предполагает, что она - подходящая женщина для него, поскольку он поможет ей справиться с ее проблемами навязчивости. А он - идеальный мужчина для нее, поскольку она победит его склонность к выпивке или нездоровое пристрастие к игре в гольф или что-нибудь еще. Так двое ревностных любителей занимаются психотерапией, изображая из себя родителей и пытаясь превратить партнера в ребенка, поддающегося воспитанию. Как и большинство по-добных любительских проектов, он кончается тупиком для обоих, поскольку каждый повязан переносом другого. Псевдотерапия может стать способом жизни, превратиться в психотерапию или в борьбу двоих взрослых людей за равенство отношений, в которых каждый одновременно становится в большей мере и самим собой, и членом системы под названием брак.
За такой псевдотерапевтической битвой двоих скрыто присутствует страх двух семей. Обычно этот страх невидим, но я уверен, что он часто присутствует. Егомать чувствовала, что эта женщина - не пара ее сыну, просто она об этом не говорила. И еемать знала, что этому парню нельзя доверять. Иногда чуткие и проницательные матери намекают на это отцу или даже своим детям, но всего чаще такие ощущения вдруг озаряют нас в мрачные мгновения жизни. И можно понять, что родителям нелегко примириться с тем, что какой-то другой ребенок похищает их дитя!
За этим уровнем сражения стоит еще один скрытый вопрос. Что выигрывают отец с матерью, когда их сын или дочь покидают дом? Возможность по-новому встретиться друг с другом и в то же время опасность удалиться друг от друга. Они к тому же по-разному относятся к взрослению ребенка, что тоже усиливает напряженность их отношений, как усиливало ее предыдущие восемнадцать или более лет совместное воспитание детей.
Раньше мы говорили, что такая псевдотерапия в браке теряет свою силу через десять лет. Затем заговорили о десяти месяцах. А недавно было высказано мнение, что рост в браке тормозится через десять недель… или десять дней! И тогда недвусмысленно встает вопрос: рискнут ли эти двое психологически развестись и потом снова соединиться? Будут ли они достаточно упорны, чтобы понять, что, вкладывая капитал своей индивидуации в будущую систему, получают как личности взамен новые силы для самих себя? И что постепенное развитие равенства вытеснит тот несимметричный перенос, в котором они играли в терапевта и пациента или родителя и ребенка?
Четвертый стиль брака - симбиоз, когда бессознательное одного сцепляется с бессознательным другого, причем супруги не замечают этого. Симбиоз может возникнуть из-за каких-то символических стимулов: он шагает совсем как ее отец, она покачивает головой, как его мать, - и ни один из них не понимает, отчего это происходит, но такой брак становится тюрьмой для другого.
Партнер должен научиться принадлежать, не теряя близости со своей семьей. Период ухаживания нужен не только для создания пары, в которой каждый свободен быть самим собой. Этот период еще предполагает и работу обоих партнеров по отделению от своей семьи. Тогда брак в идеале становится процессом, в котором оба участника проигрывают и роль индивидуации, и роль сопринадлежности, при этом одновременно добиваясь равенства, предполагающего право на отделение.
Исходя из мысли, что брак есть организм, пара, рожденная двумя семьями, выражение стремлений этих двух семей воспроизвести себя, разумно предположить, что у него существуют свои законы развития. Но прежде нам надо рассмотреть разные типы браков, каждый по-своему цельный, со своим лицом и неповторимым стилем.
Первый тип брака - результат стремления двух семей, из которых произошли супруги, воспроизвести самих себя, выслав для этого «козла отпущения». Супруги становятся жертвами такой игры. Каждая семья предполагает, что чужой по крови партнер, половинка пары, просто исчезнет, и потомство будет принадлежать ихсемье. Действительно, родителям нелегко принять, что появляется какой-то молодой человек и забирает у них ребенка, и, хотя эти чувства соревнования и паранойя могут быть скрытыми и почти незаметными, я предполагаю, что они всегда присутствуют как важный динамический фактор. Культурный шок между мужем и женой (или парнем и девушкой) всегда присутствует, как присутствует во мне мое фермерское детство. Лишь постепенно партнеры осознают, что включены в несколько треугольников: его семья, ее семья и пара; муж, жена и его семья; жена, муж и ее семья. Хотя такая адаптация и трудна, она дает свои плоды (это доказывает пример Японии, преодолевающей свой культурный шок ра-ди сотрудничества с Соединенными Штатами).
Второй стиль брака несет в себе то, что я называю контрактом о взаимном усыновлении. Он соглашается быть ее мамой, если она станет его мамой. Конечно, все замаскировано. Это означает, что каждый из них уважает потребность другого в «питании». Часто такая установка выражается в разговорах о том, что «она не удовлетворяет мои потребности» или «он не удовлетворяет мои потребности». Когда говорят о потребностях, я всегда предполагаю, что рядом находятся не сверстники, а разные поколения и, согласно невидимым установкам этой системы, тот, кто говорит о потребностях, является ребенком, а другой представляет родителя.
Третий стиль брака возникает как развитие проекта взаимной псевдопсихотерапии. Он предполагает, что она - подходящая женщина для него, поскольку он поможет ей справиться с ее проблемами навязчивости. А он - идеальный мужчина для нее, поскольку она победит его склонность к выпивке или нездоровое пристрастие к игре в гольф или что-нибудь еще. Так двое ревностных любителей занимаются психотерапией, изображая из себя родителей и пытаясь превратить партнера в ребенка, поддающегося воспитанию. Как и большинство по-добных любительских проектов, он кончается тупиком для обоих, поскольку каждый повязан переносом другого. Псевдотерапия может стать способом жизни, превратиться в психотерапию или в борьбу двоих взрослых людей за равенство отношений, в которых каждый одновременно становится в большей мере и самим собой, и членом системы под названием брак.
За такой псевдотерапевтической битвой двоих скрыто присутствует страх двух семей. Обычно этот страх невидим, но я уверен, что он часто присутствует. Егомать чувствовала, что эта женщина - не пара ее сыну, просто она об этом не говорила. И еемать знала, что этому парню нельзя доверять. Иногда чуткие и проницательные матери намекают на это отцу или даже своим детям, но всего чаще такие ощущения вдруг озаряют нас в мрачные мгновения жизни. И можно понять, что родителям нелегко примириться с тем, что какой-то другой ребенок похищает их дитя!
За этим уровнем сражения стоит еще один скрытый вопрос. Что выигрывают отец с матерью, когда их сын или дочь покидают дом? Возможность по-новому встретиться друг с другом и в то же время опасность удалиться друг от друга. Они к тому же по-разному относятся к взрослению ребенка, что тоже усиливает напряженность их отношений, как усиливало ее предыдущие восемнадцать или более лет совместное воспитание детей.
Раньше мы говорили, что такая псевдотерапия в браке теряет свою силу через десять лет. Затем заговорили о десяти месяцах. А недавно было высказано мнение, что рост в браке тормозится через десять недель… или десять дней! И тогда недвусмысленно встает вопрос: рискнут ли эти двое психологически развестись и потом снова соединиться? Будут ли они достаточно упорны, чтобы понять, что, вкладывая капитал своей индивидуации в будущую систему, получают как личности взамен новые силы для самих себя? И что постепенное развитие равенства вытеснит тот несимметричный перенос, в котором они играли в терапевта и пациента или родителя и ребенка?
Четвертый стиль брака - симбиоз, когда бессознательное одного сцепляется с бессознательным другого, причем супруги не замечают этого. Симбиоз может возникнуть из-за каких-то символических стимулов: он шагает совсем как ее отец, она покачивает головой, как его мать, - и ни один из них не понимает, отчего это происходит, но такой брак становится тюрьмой для другого.
Стадии развития брака
Развитие здорового брака имеет свои характерные черты. Главная из них, по-моему, это то, что брак есть постоянная
психотерапия двух цельных личностей, процесс изменения, в котором человек может отдать некоторые свои личные права, привилегии и способности в обмен на возможность принадлежать паре, более сильной, чем оба супруга поодиночке, паре, дающей каждому силу, необходимую для борьбы с социальными и культурными структурами, которые их окружают. Это происходит вопреки триангуляции, когда каждый из супругов проживает свои связи из прошлого - не только с биологическими родителями и родственниками, но и со многими психологическими и психосоциальными союзами всей предыдущей жизни.
Первая стадия развития брака - «треугольные отношения» с родственниками. Он думает, что женился на этой женщине. На самом деле он вступил в брак с другой семьей. Он должен завоевать и отнять у них эту женщину, поскольку ее биологическая связь со своей семьей гораздо сильнее, чем психосоциальная связь с ним. То же самое можно сказать и про другую сторону. Она думает, что завладела им, а на самом деле она просто стала дочерью второго сорта для его родителей, которые хотят воспользоваться ею для продолжения своей семьи, но не хотят отвечать за нее как за члена своей семьи.
Вторая стадия развития здорового брака - поиск супервизора для наблюдения за процессом двухсторонней психотерапии, идущей между супругами. Это может быть вовлечение друга или знакомого в проблемы пары или же обращение к профессиональной супружеской тера-пии - сначала с намерением заполучить руководителя в попытках супругов быть психотерапевтами и пациентами друг для друга, а затем, если все идет нормально, для образования профессионального треугольника, в котором меняется и сам брак.
Третья стадия - разрушение скрытого барьера «родители-дети», который существует между супругами. Вот простой способ остановить такие отношения: один из супругов отвечает на попытку другого помочь ему: «Да, мамочка,» - саркастическим тоном, что подразумевает: «Я отказываюсь общаться с тобой как с представителем старшего поколения, ты - мой сверстник».
Если предыдущие стадии пройдены, возникает четвертая стадия, когда пара сознательно стремится к единству: например, супруги заводят в качестве подготовки к появлению ребенка какое-нибудь животное, определяют, что это ее собака, его собака, общаякошка, нашдом, нашамашина. Супруги исследуют, могут ли они справиться с чем-то, меньшим чем человек, но требующим по отношению к себе совместных действий.
Пятая стадия заключается в присоединении к своим родным и повторной индивидуации от них. Если брак растет, она может по-взрослому общаться со своей семьей, может являться одновременно членом двух семей: той, которая ее породила, и той, которую она создает. Так же и он может быть взрослым со своими родителями и одновременно членом своей новой семьи, совершающим индивидуацию.
Если они пережили трудности такого пути к разрядке напряженности, наступает шестая стадия, которую я обычно называю отношениями двух целостных личностей между мужем и женой. Любовь, не зависящая от сексуального возбуждения или сексуальной привлекательности. Эту стадию трудно изобразить. Она совершенно не похожа на первоначальную влюбленность, на терапевтические попытки поменять друг друга или даже на отречение от своих личных прав ради принадлежности к системе (к браку или созидаемой семье).
Седьмая стадия развития - сознательное вовлечение посторонних в треугольник взаимоотношений для совместного принятия решения. Это сознательное приглашение профессионалов для принятия решений супругов, будь то наем специалистов для строительства нового дома, обсуждение с педиатром проблем здоровья ребенка, обращение к психотерапевту с намерением сделать свою команду более эффективной, более гибкой и более сильной.
По моим представлениям, восьмая стадия - это равные отношения сверстников, столь прочно установившиеся, что супруги могут отодвигаться друг от друга и придвигаться друг к другу, приняв некоторое двухстороннее вето, поскольку они открыли, что они онане то же самое, что мы. « Я»и « Мы»диалектически уравновешены. Человек может удаляться в индивидуацию и возвращаться в единство в бесконечном процессе, в котором всегда есть место и для тревоги!
Девятая стадия предполагает психологический развод и новое заключение брака.Это мощная индивидуация одной и другой цельных личностей из пары; это рискованнейший прыжок, усиливающий и расширяющий амплитуду раскачиваний в диалектическом танце. Полная индивидуация - открытие радости и боли психологического развода - подготовливает полную зрелость и позволяет внимательно отнестись к опасностям отказа от решения продолжать жизнь в единстве команды.
Десятая стадияв процессе здорового развития брака, быть может, одна из самых важных, часто наступает не в такой последовательности, какую я тут изобразил. Это рождение первого ребенка и, разумеется, рождение второго. Биологическая триангуляция в результате появления ребенка вызывает неимоверное напряжение в «Мы» брака. Она также несет в себе возможность ясно осознать, что «Мы» пары существенно важно, чтобы ребенок сам определил границы своего отделения и свою сопринадлежность, а не чтобы это решили за него беспокойные родители.
Когда появляется ребенок, триангуляция возникает на двух уровнях. Две пары новых дедушек и бабушек стоят перед проблемой, чей это внук - его рода или ее. На кого похож? Как себя ведет? Какие семейные проблемы и черты отразились в нем? Все это становится тайной или явной борьбой, являющейся частью агонии и восторга семейной жизни.
В то же время в брачной паре внезапно возникает новый треугольник матери и отца. Мать девять месяцев вкладывает себя в свое новое «я», а отец лишен такого биологического единства. Конечно, супруги на психологическом и социальном уровне пытаются исправить подобную ситуацию скрытого развода и стараются изо всех сил. Но все же то необусловленное принятие, которое мать получает от ребенка, лишь в слабой степени распространяется на отца, и вопрос о том, кто в этом треугольнике с кем соединен, все время тревожит новое, состоящее из двух поколений единство.
Позволю себе отступление. Мне кажется, что первый ребенок неизбежно становится маминой мамой - тем, кто дает молодой матери ту безопасность, которую прежде она получала от своей матери. Эта динамика незаметна в семье, ее легко поставить под сомнение. Продолжая фантазировать, я следующим ходом предполагаю, что второй ребенок становится мамой для своего отца, давая ему чувство прочности и безопасности, которое давала ему в детстве мать. Я предполагаю, что третий ребенок появляется для того, чтобы мать могла удостовериться, что сердце отца принадлежит семье, а не отдано деньгам, гольфу, другой женщине, работе или телевизору. И, наконец, у четверто-го ребенка есть шанс стать по-настоящему свободной личностью, без символического бремени, запечатлевшегося на психологии предыдущих троих детей.
Последняя стадия брака - создание союза двух семей, тех семей, откуда вышли он и она. Часто мы встречаемся с подделкой этой стадии, когда она состоит из многих предварительных и неполных достижений. Трудно и часто невозможно достичь такого союза на эмоциональном уровне, хотя он может имитироваться и изображаться социально и психологически. Часто возникают псевдоальянсы между одной семьей и кем-то из другой семьи или каждым отдельным человеком и другой семьей, но это совсем не то же самое, что союз двух больших семейных групп.
Хотя каждый супруг символически выражает семью, откуда он произошел, нужен долгий путь, чтобы соединить два независимых биопсихосоциальных организма, называющихся семьями. Когда такое соединение происходит, они становятся общиной, где каждый уважает право другого быть личностью, и в то же время присутствуют единство, социальная и психологическая целостность. Тогда семьи становятся друг для друга групповыми терапевтами, помогающими каждому обрести чувство терпимости к различиям, силу единстваи свободу присоединяться и отделяться- все эти вызывающие тревогу вещи, которые тем не менее совершенно необходимы каждой семье.
Первая стадия развития брака - «треугольные отношения» с родственниками. Он думает, что женился на этой женщине. На самом деле он вступил в брак с другой семьей. Он должен завоевать и отнять у них эту женщину, поскольку ее биологическая связь со своей семьей гораздо сильнее, чем психосоциальная связь с ним. То же самое можно сказать и про другую сторону. Она думает, что завладела им, а на самом деле она просто стала дочерью второго сорта для его родителей, которые хотят воспользоваться ею для продолжения своей семьи, но не хотят отвечать за нее как за члена своей семьи.
Вторая стадия развития здорового брака - поиск супервизора для наблюдения за процессом двухсторонней психотерапии, идущей между супругами. Это может быть вовлечение друга или знакомого в проблемы пары или же обращение к профессиональной супружеской тера-пии - сначала с намерением заполучить руководителя в попытках супругов быть психотерапевтами и пациентами друг для друга, а затем, если все идет нормально, для образования профессионального треугольника, в котором меняется и сам брак.
Третья стадия - разрушение скрытого барьера «родители-дети», который существует между супругами. Вот простой способ остановить такие отношения: один из супругов отвечает на попытку другого помочь ему: «Да, мамочка,» - саркастическим тоном, что подразумевает: «Я отказываюсь общаться с тобой как с представителем старшего поколения, ты - мой сверстник».
Если предыдущие стадии пройдены, возникает четвертая стадия, когда пара сознательно стремится к единству: например, супруги заводят в качестве подготовки к появлению ребенка какое-нибудь животное, определяют, что это ее собака, его собака, общаякошка, нашдом, нашамашина. Супруги исследуют, могут ли они справиться с чем-то, меньшим чем человек, но требующим по отношению к себе совместных действий.
Пятая стадия заключается в присоединении к своим родным и повторной индивидуации от них. Если брак растет, она может по-взрослому общаться со своей семьей, может являться одновременно членом двух семей: той, которая ее породила, и той, которую она создает. Так же и он может быть взрослым со своими родителями и одновременно членом своей новой семьи, совершающим индивидуацию.
Если они пережили трудности такого пути к разрядке напряженности, наступает шестая стадия, которую я обычно называю отношениями двух целостных личностей между мужем и женой. Любовь, не зависящая от сексуального возбуждения или сексуальной привлекательности. Эту стадию трудно изобразить. Она совершенно не похожа на первоначальную влюбленность, на терапевтические попытки поменять друг друга или даже на отречение от своих личных прав ради принадлежности к системе (к браку или созидаемой семье).
Седьмая стадия развития - сознательное вовлечение посторонних в треугольник взаимоотношений для совместного принятия решения. Это сознательное приглашение профессионалов для принятия решений супругов, будь то наем специалистов для строительства нового дома, обсуждение с педиатром проблем здоровья ребенка, обращение к психотерапевту с намерением сделать свою команду более эффективной, более гибкой и более сильной.
По моим представлениям, восьмая стадия - это равные отношения сверстников, столь прочно установившиеся, что супруги могут отодвигаться друг от друга и придвигаться друг к другу, приняв некоторое двухстороннее вето, поскольку они открыли, что они онане то же самое, что мы. « Я»и « Мы»диалектически уравновешены. Человек может удаляться в индивидуацию и возвращаться в единство в бесконечном процессе, в котором всегда есть место и для тревоги!
Девятая стадия предполагает психологический развод и новое заключение брака.Это мощная индивидуация одной и другой цельных личностей из пары; это рискованнейший прыжок, усиливающий и расширяющий амплитуду раскачиваний в диалектическом танце. Полная индивидуация - открытие радости и боли психологического развода - подготовливает полную зрелость и позволяет внимательно отнестись к опасностям отказа от решения продолжать жизнь в единстве команды.
Десятая стадияв процессе здорового развития брака, быть может, одна из самых важных, часто наступает не в такой последовательности, какую я тут изобразил. Это рождение первого ребенка и, разумеется, рождение второго. Биологическая триангуляция в результате появления ребенка вызывает неимоверное напряжение в «Мы» брака. Она также несет в себе возможность ясно осознать, что «Мы» пары существенно важно, чтобы ребенок сам определил границы своего отделения и свою сопринадлежность, а не чтобы это решили за него беспокойные родители.
Когда появляется ребенок, триангуляция возникает на двух уровнях. Две пары новых дедушек и бабушек стоят перед проблемой, чей это внук - его рода или ее. На кого похож? Как себя ведет? Какие семейные проблемы и черты отразились в нем? Все это становится тайной или явной борьбой, являющейся частью агонии и восторга семейной жизни.
В то же время в брачной паре внезапно возникает новый треугольник матери и отца. Мать девять месяцев вкладывает себя в свое новое «я», а отец лишен такого биологического единства. Конечно, супруги на психологическом и социальном уровне пытаются исправить подобную ситуацию скрытого развода и стараются изо всех сил. Но все же то необусловленное принятие, которое мать получает от ребенка, лишь в слабой степени распространяется на отца, и вопрос о том, кто в этом треугольнике с кем соединен, все время тревожит новое, состоящее из двух поколений единство.
Позволю себе отступление. Мне кажется, что первый ребенок неизбежно становится маминой мамой - тем, кто дает молодой матери ту безопасность, которую прежде она получала от своей матери. Эта динамика незаметна в семье, ее легко поставить под сомнение. Продолжая фантазировать, я следующим ходом предполагаю, что второй ребенок становится мамой для своего отца, давая ему чувство прочности и безопасности, которое давала ему в детстве мать. Я предполагаю, что третий ребенок появляется для того, чтобы мать могла удостовериться, что сердце отца принадлежит семье, а не отдано деньгам, гольфу, другой женщине, работе или телевизору. И, наконец, у четверто-го ребенка есть шанс стать по-настоящему свободной личностью, без символического бремени, запечатлевшегося на психологии предыдущих троих детей.
Последняя стадия брака - создание союза двух семей, тех семей, откуда вышли он и она. Часто мы встречаемся с подделкой этой стадии, когда она состоит из многих предварительных и неполных достижений. Трудно и часто невозможно достичь такого союза на эмоциональном уровне, хотя он может имитироваться и изображаться социально и психологически. Часто возникают псевдоальянсы между одной семьей и кем-то из другой семьи или каждым отдельным человеком и другой семьей, но это совсем не то же самое, что союз двух больших семейных групп.
Хотя каждый супруг символически выражает семью, откуда он произошел, нужен долгий путь, чтобы соединить два независимых биопсихосоциальных организма, называющихся семьями. Когда такое соединение происходит, они становятся общиной, где каждый уважает право другого быть личностью, и в то же время присутствуют единство, социальная и психологическая целостность. Тогда семьи становятся друг для друга групповыми терапевтами, помогающими каждому обрести чувство терпимости к различиям, силу единстваи свободу присоединяться и отделяться- все эти вызывающие тревогу вещи, которые тем не менее совершенно необходимы каждой семье.
Рождение ребенка и молодая пара
Трудности, связанные с тем, что брак - это сочетание двух семей, отступают на второй план, когда на сцену выходят переживания беременности, родов, кормления младенца до одного года, поскольку триангуляция в юной семье сопряжена с огромными сложностями. Самый очевидный треугольник - это жена, ее мать и муж. Теща либо становится матерью мужа, из чего вытекают новые сложности, либо соревнуется с ним, давая ему понять, что жена никогда не будет ему принадлежать, потому что уже принадлежит своей матери. А он сильнее нуждается в материнстве своей жены, поскольку потерял свою мать, взяв другую женщину. Жена - вор, отнявший сына у матери. Отношения мужа со своим отцом и тестем обычно менее значимы, хотя по-своему могут помочь ему терпеть безнадежную механическую жизнь, в которую свойственно убегать мужчинам, чтобы не чувствовать боли общения с людьми.
Первоначальное чувство мужской гордости при мысли о беременности жены вскоре сменяется ощущением отделенности, поскольку жена все больше погружается в свою связь с существом, живущим внутри ее утробы. Мужчине остается наблюдать со стороны за изменой жены. Она пытается вовлечь мужа в радость своей новой страсти, переживаемой при беременности, а это и восхищает мужа, и в то же время парадоксальным образом причиняет ему боль. Чем больше она делится с ним удивительным чудом своей внутренней жизни, тем острее он понимает, насколько посторонним является во всем этом.
И, наконец, ребенок рождается - наступает главный момент в истории этой триангуляции. Радость, ужас и реальность рождения вскоре перечеркивается ощущением мужа, что ему остается лишь издали созерцать наивысший оргазм жены. Он вдруг понимает, что все предыдущие их оргазмы почти ничего не значат и что он никогда не сможет такого пережить. Потом, при кормлении грудью, жена получает драгоценную возможность регрессировать к своему младенчеству и пережить тот первичный процесс, что предшествует появлению речи. На фоне глубокого, корневого общения матери и ребенка контакт жены с мужем кажется совсем бледным. Все больше муж понимает, что он исключен биологически и отослан в мир психосоциальных отношений. К тому же ее неизбежная регрессия на службе эго требует от него для поддержания равновесия стать символической матерью жены. Но и эту возможность помочь регрессии жены обычно отнимает у него теща, появляющаяся, чтобы участвовать в рождении и уходе за ребенком, при этом отодвигая мужа в сторону.
Обычно при попытке разрешить эту ситуацию он отрицает чувство своего эмоционального голода, а она - силу своего примитивного удовольствия, в надежде вернуть хотя бы видимость близости, которая была раньше. Жена не ведет себя, как самка паука, убивающая супруга. Но психологически такая метафора неплохо изображает скрытую картину ситуации. Поняв, что беременная жена отвернулась от него, муж часто склонен вкладывать свои чувства в борьбу за добывание денег или влияния во внешнем мире или в любовь к другой женщине. Когда он отворачивается от жены за то, что она отвернулась от него, начинается мучительный процесс, когда гордость подогревает вечное соревнование в семье за обладание теплом и лаской.
Более того, на фоне глубинного телесного взаимодействия жены с новорожденным младенцем объекты культа для мужа - его пенис и физическая сила - представляются убогими; его бессилие - это уже не просто ощущение, но факт. Он понимает, сколь ничтожна его способность возбуждать жену по сравнению с ощущениями родов, с тем, сколько внимания и тепла получает ребенок при кормлении грудью, не говоря уже о полной близости его повседневного общения с женой.
Часто все это провоцирует настоящий развод, выражающий и усугубляющий уже произошедший эмоциональный развод. Развод позже явится защитой на всю оставшуюся жизнь. Онможет свалить вину за все проблемы своей психики, за свою неудавшуюся жизнь на оставившую его жену, а онабудет говорить, что во всех страданиях ее жизни виновен оставивший ее муж. У нее появляется еще один стимул влюбиться в своего ребенка, заменяющего мужа, а эти отношения легко превращаются в патологические. Вдобавок развод оставляет специфический эмоциональный осадок. Оба бывших супруга начинают с горечью смотреть на любые взаимоотношения, так что их последующий брак может быть испорчен ощущениями, что все женщины таковы или что все мужчины одинаковы. Оба становятся в большей мере манипуляторами, холодными циниками, думающими про себя, что по-настоящему можно находиться в близости только с самими собой.
И как не удивляться - на фоне всех этих ужасов - действиям матери-природы?
Первоначальное чувство мужской гордости при мысли о беременности жены вскоре сменяется ощущением отделенности, поскольку жена все больше погружается в свою связь с существом, живущим внутри ее утробы. Мужчине остается наблюдать со стороны за изменой жены. Она пытается вовлечь мужа в радость своей новой страсти, переживаемой при беременности, а это и восхищает мужа, и в то же время парадоксальным образом причиняет ему боль. Чем больше она делится с ним удивительным чудом своей внутренней жизни, тем острее он понимает, насколько посторонним является во всем этом.
И, наконец, ребенок рождается - наступает главный момент в истории этой триангуляции. Радость, ужас и реальность рождения вскоре перечеркивается ощущением мужа, что ему остается лишь издали созерцать наивысший оргазм жены. Он вдруг понимает, что все предыдущие их оргазмы почти ничего не значат и что он никогда не сможет такого пережить. Потом, при кормлении грудью, жена получает драгоценную возможность регрессировать к своему младенчеству и пережить тот первичный процесс, что предшествует появлению речи. На фоне глубокого, корневого общения матери и ребенка контакт жены с мужем кажется совсем бледным. Все больше муж понимает, что он исключен биологически и отослан в мир психосоциальных отношений. К тому же ее неизбежная регрессия на службе эго требует от него для поддержания равновесия стать символической матерью жены. Но и эту возможность помочь регрессии жены обычно отнимает у него теща, появляющаяся, чтобы участвовать в рождении и уходе за ребенком, при этом отодвигая мужа в сторону.
Обычно при попытке разрешить эту ситуацию он отрицает чувство своего эмоционального голода, а она - силу своего примитивного удовольствия, в надежде вернуть хотя бы видимость близости, которая была раньше. Жена не ведет себя, как самка паука, убивающая супруга. Но психологически такая метафора неплохо изображает скрытую картину ситуации. Поняв, что беременная жена отвернулась от него, муж часто склонен вкладывать свои чувства в борьбу за добывание денег или влияния во внешнем мире или в любовь к другой женщине. Когда он отворачивается от жены за то, что она отвернулась от него, начинается мучительный процесс, когда гордость подогревает вечное соревнование в семье за обладание теплом и лаской.
Более того, на фоне глубинного телесного взаимодействия жены с новорожденным младенцем объекты культа для мужа - его пенис и физическая сила - представляются убогими; его бессилие - это уже не просто ощущение, но факт. Он понимает, сколь ничтожна его способность возбуждать жену по сравнению с ощущениями родов, с тем, сколько внимания и тепла получает ребенок при кормлении грудью, не говоря уже о полной близости его повседневного общения с женой.
Часто все это провоцирует настоящий развод, выражающий и усугубляющий уже произошедший эмоциональный развод. Развод позже явится защитой на всю оставшуюся жизнь. Онможет свалить вину за все проблемы своей психики, за свою неудавшуюся жизнь на оставившую его жену, а онабудет говорить, что во всех страданиях ее жизни виновен оставивший ее муж. У нее появляется еще один стимул влюбиться в своего ребенка, заменяющего мужа, а эти отношения легко превращаются в патологические. Вдобавок развод оставляет специфический эмоциональный осадок. Оба бывших супруга начинают с горечью смотреть на любые взаимоотношения, так что их последующий брак может быть испорчен ощущениями, что все женщины таковы или что все мужчины одинаковы. Оба становятся в большей мере манипуляторами, холодными циниками, думающими про себя, что по-настоящему можно находиться в близости только с самими собой.
И как не удивляться - на фоне всех этих ужасов - действиям матери-природы?
Война двух семей в браке
Для меня все очевиднее становится факт, что патология отдельных людей, физическая или психологическая, чаще всего является попыткой изменить свою семью. Брак - частный случай этого факта.
Онавышла из семьи, где слишком тесные отношения, и начинает это понимать.
Онпроисходит из семьи, где между людьми - большая дистанция, и тоже понимает это. Двое представителей двух семей поженились в надежде научиться друг у друга чему-то новому. В браке оба хотят сохранить лояльность к своим семьям, и тогда начинается война.
Онахочет, чтобы между семьями была тесная связь; он хочет, чтобы между ними оставалось больше расстояния; а две семьи не сообщаются между собой, потому что у них разные стили. Брак оказывается в неразрешимой ситуации, поскольку супруги хотят изменить свои семьи
ив то же время - сохранить к ним лояльность.
Онпытается доказать жене, как важно хранить дистанцию, а
онастремится доказать, что близость важнее.
Разрешение такой ситуации имеет два аспекта: профилактический и терапевтический. Терапевтический состоит в том, чтобы собрать две семьи обоих супругов - для исцеления нуклеарной семьи. Лучше всего начать с трех поколений, если мы ставим цель помочь браку или мужу и жене в их отношениях с детьми. Но меня все больше интересует профилактика, означающая встречу двух пар родителей и двух семей еще добрака, чтобы сделать видимыми их позиции вокруг этого брака и чтобы стало ясно: брак есть скорее союз двух семей, чем двоих людей. Тогда межсемейная война будет идти хотя бы в открытую.
Почему невеста или жених никак не пытаются поменять свою собственную семью, откуда они вышли? Во-первых, они с младенчества всосали ощущение, что лояльность к своей семье - вопрос жизни или смерти. Не будешь лоялен к своей семье - тебя не будут кормить. Если кусаешь грудь - умрешь от голода. Позже эта установка становится не такой заметной, но очень прочно укоренившейся. Лояльность к семье придает достоверность твоему существованию: ты естьсемья, ее персонификация. Отречься от семьи - отречься от своей личности, своего тела. Чтобы сражаться против семьи, нужно встать на какую-то иную основу, вне семейного мира, а это невозможно. Говорят: можно ли перестать быть человеком и стать приматом?
Отсюда следует вывод: если у тебя развивается психоз или невроз, он представляет собой скрытую попытку помочь своей семье измениться. Ты становишься семейным привидением, мессией, терапевтом, помогающим семье исполнить свое предназначение. Конечно, в этом случае члены семьи становятся твоими противниками, потому что они про себя уже решили, что это - предел их надежд.
Разрешение такой ситуации имеет два аспекта: профилактический и терапевтический. Терапевтический состоит в том, чтобы собрать две семьи обоих супругов - для исцеления нуклеарной семьи. Лучше всего начать с трех поколений, если мы ставим цель помочь браку или мужу и жене в их отношениях с детьми. Но меня все больше интересует профилактика, означающая встречу двух пар родителей и двух семей еще добрака, чтобы сделать видимыми их позиции вокруг этого брака и чтобы стало ясно: брак есть скорее союз двух семей, чем двоих людей. Тогда межсемейная война будет идти хотя бы в открытую.
Почему невеста или жених никак не пытаются поменять свою собственную семью, откуда они вышли? Во-первых, они с младенчества всосали ощущение, что лояльность к своей семье - вопрос жизни или смерти. Не будешь лоялен к своей семье - тебя не будут кормить. Если кусаешь грудь - умрешь от голода. Позже эта установка становится не такой заметной, но очень прочно укоренившейся. Лояльность к семье придает достоверность твоему существованию: ты естьсемья, ее персонификация. Отречься от семьи - отречься от своей личности, своего тела. Чтобы сражаться против семьи, нужно встать на какую-то иную основу, вне семейного мира, а это невозможно. Говорят: можно ли перестать быть человеком и стать приматом?
Отсюда следует вывод: если у тебя развивается психоз или невроз, он представляет собой скрытую попытку помочь своей семье измениться. Ты становишься семейным привидением, мессией, терапевтом, помогающим семье исполнить свое предназначение. Конечно, в этом случае члены семьи становятся твоими противниками, потому что они про себя уже решили, что это - предел их надежд.
Полное соответствие партнеров в браке
Брак абсурден. Он ведет к росту в той степени, в какой противостоит культуре. Он угрожает нашему существованию и потрясает человека до его корней. Подобно гипнозу, брак - измененное состояние сознания. Чем глубже в него погружаешься, тем больше можешь измениться. Одно предупреждение: если ты не переносишь одиночества - не вступай в брак.
Большинство людей заявляют что-нибудь вроде: «Она такая сука - жаль ее парня» или: «Бедняжка связалась с холодным подонком». Я думаю, что еще давно открыл универсальный закон: соответствие между партнерами в браке абсолютно полное.Оно заключается не только в том, как супруги дополняют друг друга сейчас, но и в том, как каждый воспринимает другого с точки зрения развития их отношений. В выборе партнера учитывается, насколько партнер подходит к моей депрессии или моему садизму, и это необходимо для раскачивания качелей брака. Не стоит верить тому, кто скажет, что женился ради карьеры или потому, что был пьян. Компьютер в нашей голове с биллионами клеток выбирает совершенно соответствующий себе другой компьютер, к которому можно подключиться.
Приведу пример. Перед вами алкоголик - он как маленький мальчик, и вдобавок голодный. Женился на ответственной женщине, любящей и заботливой. Вы удивляетесь: как это ее угораздило связаться с таким человеком? Он как четырехлетний со своей вечной бутылочкой, а она выглядит вполне взрослой. Побудьте рядом с ними побольше, как это делаю я, поработайте достаточное время. Окажется, что и она тоже - девочка четырех лет! Мамина четырехлетняя дочка, заботящаяся о братишке. Сразу этого не увидишь, но подождите, пока ей стукнет сорок пять: ей дашь на вид все шестьдесят пять. Она так и осталась функциейна всю жизнь, не став личностью. Она и для него на самом деле не мать, а псевдомать: работает на такси, бегает по делам, зарабатывает достаточно, чтобы платить за его виски, воспитывает пятерых детей. Но при этом она - не личность, а бесконечная череда ролей. Он ребенок, она функция, а людей нет!
Чем я больше работаю с супругами, тем более убеждаюсь, что эмоциональный возраст мужа и жены одинаков. Если он - двенадцатилетний подросток, увлекающийся скаутами, охотой или какими-то еще подобными мальчишескими забавами, то и она такая же, даже если выглядит взрослее. И наоборот, если она все еще шестилетняя псевдосексуальная девочка из эдиповой стадии, то и он того же возраста.
Я предполагаю также, что и агрессивность одинакова с обеих сторон. Если жена все время скандалит, бесконечно колотит мужа, он завоевывает нашу симпатию. Но понаблюдайте внимательнее. Может быть, он просто говорит: «Да, милая», - этими словами незаметно вонзая кинжал в ее грудь. Она чувствует вину, а он только что отрезал ей левую ногу. Различаются только стили: один явный, другой тайный. Она колотит его в открытую, он наносит удары исподтишка, но агрессия с обеих сторон равна.
И любовь равна также. Она: «Нам необходимо остаться вместе. Я чувствую к нему нежность. Я все еще люблю его».
Он: «С меня хватит. Ей нечего мне дать. Пусть ей остаются дети. Пусть ей достанутся деньги. Я ухожу».
Не верьте ни той, ни другому. Ситуация может перевернуться. Когда однажды она скажет: «Знаешь, пожалуй, нам действительно стоит разойтись. Я недавно встретила одного человека и думаю, что, быть может, нам с ним…» - тогда онбросается к телефону, набирает номер и говорит: «Доктор, давайте договоримся о двухчасовой встрече».
Большинство людей заявляют что-нибудь вроде: «Она такая сука - жаль ее парня» или: «Бедняжка связалась с холодным подонком». Я думаю, что еще давно открыл универсальный закон: соответствие между партнерами в браке абсолютно полное.Оно заключается не только в том, как супруги дополняют друг друга сейчас, но и в том, как каждый воспринимает другого с точки зрения развития их отношений. В выборе партнера учитывается, насколько партнер подходит к моей депрессии или моему садизму, и это необходимо для раскачивания качелей брака. Не стоит верить тому, кто скажет, что женился ради карьеры или потому, что был пьян. Компьютер в нашей голове с биллионами клеток выбирает совершенно соответствующий себе другой компьютер, к которому можно подключиться.
Приведу пример. Перед вами алкоголик - он как маленький мальчик, и вдобавок голодный. Женился на ответственной женщине, любящей и заботливой. Вы удивляетесь: как это ее угораздило связаться с таким человеком? Он как четырехлетний со своей вечной бутылочкой, а она выглядит вполне взрослой. Побудьте рядом с ними побольше, как это делаю я, поработайте достаточное время. Окажется, что и она тоже - девочка четырех лет! Мамина четырехлетняя дочка, заботящаяся о братишке. Сразу этого не увидишь, но подождите, пока ей стукнет сорок пять: ей дашь на вид все шестьдесят пять. Она так и осталась функциейна всю жизнь, не став личностью. Она и для него на самом деле не мать, а псевдомать: работает на такси, бегает по делам, зарабатывает достаточно, чтобы платить за его виски, воспитывает пятерых детей. Но при этом она - не личность, а бесконечная череда ролей. Он ребенок, она функция, а людей нет!
Чем я больше работаю с супругами, тем более убеждаюсь, что эмоциональный возраст мужа и жены одинаков. Если он - двенадцатилетний подросток, увлекающийся скаутами, охотой или какими-то еще подобными мальчишескими забавами, то и она такая же, даже если выглядит взрослее. И наоборот, если она все еще шестилетняя псевдосексуальная девочка из эдиповой стадии, то и он того же возраста.
Я предполагаю также, что и агрессивность одинакова с обеих сторон. Если жена все время скандалит, бесконечно колотит мужа, он завоевывает нашу симпатию. Но понаблюдайте внимательнее. Может быть, он просто говорит: «Да, милая», - этими словами незаметно вонзая кинжал в ее грудь. Она чувствует вину, а он только что отрезал ей левую ногу. Различаются только стили: один явный, другой тайный. Она колотит его в открытую, он наносит удары исподтишка, но агрессия с обеих сторон равна.
И любовь равна также. Она: «Нам необходимо остаться вместе. Я чувствую к нему нежность. Я все еще люблю его».
Он: «С меня хватит. Ей нечего мне дать. Пусть ей остаются дети. Пусть ей достанутся деньги. Я ухожу».
Не верьте ни той, ни другому. Ситуация может перевернуться. Когда однажды она скажет: «Знаешь, пожалуй, нам действительно стоит разойтись. Я недавно встретила одного человека и думаю, что, быть может, нам с ним…» - тогда онбросается к телефону, набирает номер и говорит: «Доктор, давайте договоримся о двухчасовой встрече».