Виталий Вавикин. Пятая планета

   – Сколько тебе лет? – спросил сияющий незнакомец Полин. Она вздрогнула, снова встретилась с ним взглядом, сказала, что восемнадцать, опустила глаза. Незнакомец покрутил в руках бутылку водки, искоса поглядывая на пустую стопку, затем что-то хмыкнул себе под нос, качнул головой. – Думаю, ты врешь, – подытожил он.
   – Ты тоже врешь, – сказала Полин. Незнакомец снова встретился с ней взглядом. – Кто ты? – спросила его Полин. – Кто ты на самом деле?
   – Кто я? – он нахмурился. Полин улыбнулась, решив, что они уже почти подружились.
   – Меня зовут Полин, а тебя?
   – Не думаю, что мне это интересно.
   – Почему?
   – Потому что я старше тебя вдвое.
   – Мы можем быть просто друзьями.
   – Здесь?! – он рассмеялся, не скрывая иронии, окинул бар презрительным взглядом.
   – Это все потому, что ты не местный? – Полин снова почувствовала обиду за свой город. – Здесь не так плохо, как ты думаешь.
   – Откуда ты знаешь, что я думаю, глупая девчонка? – в голосе незнакомца появилась усталость.
   – Я слышала, что ты говоришь об этом городе, – Полин выдержала его взгляд. – Сегодня, в парке, – сказала она, решив, что иначе он не поверит ей. – Ты был там со своей женой и ребенком.
   – Это не мой ребенок.
   – Вот как?
   – А ты не мой друг. – Незнакомец выждал пару минут, затем поднялся из-за стола, собираясь уйти.
   – Я вижу твое сияние! – выпалила Полин, не зная, как еще остановить незнакомца.
   – Сияние? – он замер.
   – Утром, среди тумана… – Полин попыталась встретиться с ним взглядом, но не смогла. – Затем в толпе, среди серых людей. В парке, на работе, даже здесь, в этом баре… – она замолчала, но и незнакомец молчал. Молчал, но не уходил. – Откуда ты? – осторожно спросила его Полин. Он поджал губы, словно сдерживая рвущийся ответ, качнул головой. – Тогда, как твое имя?
   – Флавин.
   – Флавин? – Полин улыбнулась. – Что это значит?
   – У вас, наверно, ничего не значит.
   – У нас?
   – Я имею в виду этот город, – он сел за стол, налил себе еще выпить.
   – Тогда расскажи мне о своем городе, – попросила его Полин. – Там все сияют, как и ты?
   – Я не знаю.
   – Как это не знаешь? Ты что, не видишь своего сияния?
   – Нет.
   – А твоя жена? Она видит?
   – Думаю, что нет.
   – Тогда почему это вижу я? – Полин огляделась по сторонам. – Только я. Иначе другие давно бы сказали тебе об этом, – она вздрогнула. – Тебе ведь не говорили об этом прежде?
   – Нет.
   – Хорошо.
   – Хорошо?
   – Хорошо, что я такая одна, – Полин встретилась с Флавином взглядом и улыбнулась. – Познакомишь меня со своей семьей?
   – Это еще зачем?
   – Я могу помогать твоей жене. Мне нравятся дети.
   – Исключено.
   – Почему? Что в этом плохого?
   – Потому что ты сама еще ребенок.
   – Уже давно не ребенок.
   – Это ты так думаешь.
   – Дай мне шанс.
   – Нет.
   – Но мне скучно здесь! – Полин вздрогнула, услышав смех Флавина. Он поднялся и пошел к выходу. Полин окрикнула его, но он не остановился. – Я ведь не отстану! – предупредила его Полин. Они вышли на улицу. Вместе. Поздний вечер сгустил краски. Морозный ветер обжигал щеки. Флавин шел к трамвайной остановке. Полин семенила следом, продолжая выпрашивать шанс познакомиться с его семьей.
   – Ты отстанешь или нет? – наконец, потерял он терпение.
   – Нет.
   – Черт! – он снова рассмеялся, но уже как-то устало. Трамвай долго не приходил, и Полин уже начала чувствовать, что сказала все, что было у нее в голове и скоро тоже замолчит. Замолчит и уже ничто не сможет убедить этого сияющего чужака уступить ее желанию. Но за мгновение до тишины раздался грохот приближающегося трамвая. Поздние пассажиры не обратили внимания на Флавина и Полин. Флавин выбрал место возле окна. Полин встала так, чтобы быть напротив него.
   – И не притворяйся, что не слышишь меня! – она настырно пыталась заглянуть ему в глаза. Флавин выдержал ее взгляд, затем совершенно неожиданно кивнул. – Это значит да? – оживилась Полин, уже перестав верить, что он уступит.
   – В следующие выходные. В том же парке, где мы были сегодня.
   – Здорово! – вскрикнула Полин, привлекая взгляды пассажиров. Сердце забилось так сильно, что перехватило дыхание. Полин замолчала, села, не понимая, то ли это трамвай стал грохотать громче, то ли это грохочет у нее в ушах. Флавин отвернулся и снова смотрел за окно. Полин увидела знакомые витрины. – Моя остановка, – сказала она Флавину. Он кивнул. – Так значит, в следующие выходные в парке?
   – Не раньше трех.
   – Не раньше трех. – Полин вышла из трамвая, вспомнила, что не попрощалась, хотела вернуться, но трамвай уже тронулся, пополз прочь, дальше. – Он не обманет, – тихо сказала себе Полин, вспоминая сияющего чужака. – Он не такой, как остальные. – Она вошла в дом, где жила сестра, позвонила в дверь, объяснила, что отец привел в их дом другую женщину на ночь, и легла на свободную кровать. Сестра сонно спросила, почему Полин пришла так поздно, бездумно кивнула, приняв нелепое оправдание, и пошла спать. Темнота и тишина окружили Полин. Она лежала, вспоминая сияющего чужака. Чужака, который ни на кого не похож в этом городе. Чужака, на фоне которого меркли все. Даже сестра и ее семья, которые всегда казались Полин чем-то особенным. Нет. Здесь все обыденно. Здесь так же, как дома. Здесь все начинается хорошо, а заканчивается… Полин вспомнила женщину на кухни своего дома. Вспомнила свою мать, закрыла глаза и попыталась заснуть. Ей приснился другой мир. Мир сияющего незнакомца. Мир, где все люди вокруг нее сияли, светились, переливались. И в этом странном мире она тоже начинала сиять. И ей нравилось это сияние, нравилось, что она одна из них – часть чего-то нового, неизведанного. Но потом наступило утро. Хмурое серое утро. Унылое, усталое. Полин подошла к окну и долго разглядывала идущих по улице людей. Людей, которые были такими же усталыми, как и утро. Как и день, вечер, вся жизнь. В голове пронеслась мысль, что Флавин мог обмануть ее, что он не придет, исчезнет, но Полин тут же прогнала эти сомнения. Попыталась прогнать. Но чем ближе был день назначенной встречи, тем сильнее становилось сомнение. Ближе к выходным Полин даже снова сходила к сестре, собираясь рассказать о сияющем чужаке, с которым ей удалось познакомиться, но проболтав с сестрой больше часа, так и не решилась раскрыть свою тайну. Тайну, которая делала ее особенной, не такой, как все. Вот только почему? Почему это сияние видит только она? И снова сомнения накатывали с новой силой. Сомнения, которые начинали уже становиться чем-то обыденным, словно грохот трамваев, ползущих по городу, по ее родному городу, который вдруг утратил свое очарование. Несколько раз Полин задумывалась о том, чтобы позвонить матери и спросить, не видит ли она сияющих чужаков, но мысль об этом лишь усиливала сомнения. Лучше было думать, что никого другого нет. Что есть только Флавин, который пришел сюда из другого мира и она, которая видит этого странного незнакомца. «Вот встречусь с его женой и спрошу ее, видит она сияние своего мужа или нет, – думала Полин. – И почему, интересно, он сказал, что ребенок не его? Что это значит? И почему он покинул свой город, если ему здесь так плохо?» Вопросов становилось все больше и больше. И снов. Снов, в которых Полин видела чужой мир. Мир, который очаровывал ее. Мир, в котором, казалось, исполняются все ее желания и мечты. А утром, проснувшись, Полин долго лежала в кровати и убеждала себя, что все эти видения, сны не имеют ничего общего с реальностью. Потому что если бы в том дивном мире действительно исполнялись все мечты, то никто не пожелал покидать его добровольно, а Флавин покинул… Полин ухватилась за слово добровольно. «А что если его заставили это сделать? За проступок, преступление, ошибку?» И новые сомнения навалились на Полин, прижали ее к земле. Сомнения, с которыми приходили видения. Одно страшнее другого. Видения, в которых Флавин превращался из сверкающего незнакомца в темного и мрачного злодея, которому не нашлось места в сияющем мире, где исполняются мечты. «Но ведь он живет с нормальной женщиной. У них ребенок…» – говорила себе Полин, убеждая себя, что просто обязана отправиться на выходных в парк и встретиться со странной семьей. Встретиться и все узнать, успокоиться и только после этого сделать выводы. Без страха и сомнений. Без фантазий и снов. Подобные мысли помогли Полин успокоиться, но когда настал день встречи, она снова начала нервничать. Нервничала, когда проснулась, нервничала, когда ждала трамвай, когда ехала в парк, на скамейке возле озера. «Они не придут, – появились новые сомнения, но Полин так и не смогла понять боится этого или хочет, чтобы так оно и было. – Они обманут меня, скроются. И все это будет лишь вымыслом, воспоминанием». Она даже начала верить в это. Начала убеждать себя, потешаться над своей фантазией. Но затем увидела Флавина, его жену, ребенка. Вздрогнула. Мысли разбежались, рассыпались.
   – Это Полин, и она видит мое сияние, – сказал Флавин своей жене, когда они поравнялись с Полин. Женщина нахмурилась, ожидая подвоха. – А это Габу, – сказал Флавин Полин, указывая на свою жену. Полин кивнула. Женщина напротив нее все еще хмурилась. Хмурился и ребенок, которого она держала на руках, словно чувствуя сомнения матери.
   – Ты что, не говорил ей обо мне прежде? – спросила с укором Полин. Флавин качнул головой. – Нужно было сказать.
   – Что, черт возьми, все это значит? – вмешалась в разговор Габу.
   – У вас тоже очень странное имя, – сказала ей Полин. – Как и у вашего мужа.
   – А сияние? – Габу требовательно уставилась на Флавина. – Это что, шутка?
   – Нет.
   – Так она знает, откуда мы?
   – Сомневаюсь.
   – Тогда зачем ты привел нас сюда?
   – Я обещал ей.
   – Эй! – не вытерпела Полин. – Я все еще здесь. Забыли? Хватит говорить так, словно вокруг никого нет! – Габу повернулась к ней, смерила внимательным взглядом.
   – Чего ты хочешь от нас? – строго спросила она.
   – Подружиться.
   – Подружиться?
   – Разве это плохо? – Полин увидела растерянность на лице Габу и улыбнулась. – Расскажите мне, как вы познакомились?
   – Как познакомились? – Габу растерянно посмотрела на Флавина. Он пожал плечами.
   – У вас много друзей в этом городе? – снова спросила Полин, но уже их обоих. Ребенок на руках Габу заинтересованно протянул к Полин руку. – Кажется, я ему нравлюсь.
   – Да. Кажется, – согласилась с ней Габу. – Хочешь подержать ее?
   – Подержать?
   – Не бойся.
   – Да я и… – Полин замялась. Габу передала ей ребенка. – Такой легкий!
   – Это плохо?
   – Я не знаю, – Полин смотрела в голубые глаза ребенка. – Наверное, нет.
   – Я тоже думаю, что нет, – впервые за время знакомства Габу улыбнулась. – Можно тебя спросить?
   – Конечно.
   – Зачем мы тебе?
   – Я не знаю. Просто интересно и… – Полин бросила короткий взгляд на Флавина. – Никто из моих друзей больше не сияет.
   – И на что это похоже? Я имею в виду видеть человека из другого мира.
   – Мира?
   – Города, если тебе так проще.
   – Необычно.
   – И все?
   – Наверно, – Полин нахмурилась. – Вот только…
   – Хочешь спросить, много ли нас?
   – Да.
   – Думаю, что много. Даже для такого большого города, как ваш много.
   – Тогда почему мы ничего не знаем об этом?
   – Потому что твой мир самый чистый из всех остальных. Здесь есть только люди…
   – И скука, – добавил Флавин, обрывая ее на полуслове. – Серая, мрачная скука.
   – А твой мир был интересней? – спросила его Полин, стараясь не обижаться на критику родного города.
   – Мой мир жил, знал, что живет и старался взять от этой жизни, как можно больше. А здесь все словно пропитано смертью, неизбежностью, фатализмом. И что самое странное, люди, кажется, привыкли жить с мыслью об этом. – Он отыскал взглядом уток на начинавшей замерзать глади пруда. – Да. Именно так. Весь этот мир, словно это озеро. А люди – утки, которые знают, что скоро придет зима, но почему-то не улетают.
   – Вообще-то, обычно они улетают, – сказала Полин, возвращая ребенка Габу. – Вам тоже не нравится мой город?
   – О, нет! – рассмеялся Флавин. – Габу без ума от него. Думаю, она всегда мечтала найти нечто подобное. Она и этот ребенок!
   – Он не хотел идти сюда со мной, – сказала Габу, словно желая извиниться перед Полин за слова Флавина, попытаться оправдать его. – В своем мире он чувствовал себя нужным, знал свое место, свою роль, а здесь… здесь он чувствует себя чужаком.
   – Почему бы тогда ему не вернуться?
   – Потому что он не может.
   – Из-за тебя?
   – Из-за этого чертового города! – подал голос Флавин, продолжая с отвращением разглядывать уток. – Габу знала, как пройти сюда, но вот как вернуться в мой родной город – нет.
   – Это правда? – Полин бросила на Губу озадаченный взгляд.
   – Ни одной карты, ни одного трамвая, ни одного чужака… – продолжал Флавин.
   – Ты чужак, – как-то растерянно напомнила ему Полин. – Да и трамваи у нас есть… – она вздрогнула, услышав смех.
   – Серый, печальный город! – помрачнев, сказал Флавин и, не поднимая головы, пошел прочь. Полин хотела поспорить, но для этого ей нужно было бежать за ним следом.
   – Не обижайся на него, – сказала ей Габу. Ребенок на ее руках стал вдруг по-взрослому серьезным и задумчиво смотрел, как уходит его приемный отец.
   – Вы такие разные с Флавином, – сказала Полин.
   – Возможно.
   – Могу я узнать, как вы познакомились?
   – Он вел дело моего брата в суде.
   – Так он адвокат?
   – Причем очень хороший адвокат.
   – Не люблю адвокатов.
   – В вашем городе нет адвокатов. Вернее нет тех судов, где могли бы найти свое место хорошие адвокаты, – Габу примирительно улыбнулась. – Только не подумай, что я ставлю это тебе в укор. Нет. Так, неверное, даже лучше, – она задумалась, устремила взгляд к уткам.
   – А за что судили твоего брата? – спросила ее Полин.
   – За убийство.
   – Убийство? – Полин невольно передернула плечами. – Это была… была случайность?
   – Нет. Ему нравилось убивать.
   – Зачем же тогда Флавин его защищал?
   – Затем, что это было громкое дело. А громкое дело – хорошая реклама. Для адвоката это главное – фотографии в газетах, имя по телевидению.
   – По-моему, это мерзко.
   – В городе Флавина – это естественно.
   – Тогда мне не нравится его город.
   – Мне он тоже не очень нравился.
   – Из-за таких, как твой брат?
   – Не только.
   – Есть что-то еще?
   – Многое.
   – А люди? Они такие же, как здесь или… злее?
   – Злее? – Габу едва заметно улыбнулась. – Не думаю, что они злые, просто…
   – Просто такая жизнь вокруг них?
   – Да.
   – И поэтому ты захотела растить ребенка здесь? Захотела спрятать его, оградить?
   – Отчасти.
   – И уговорила Флавина последовать за тобой?
   – Уговорила? О, нет! Сомневаюсь, что кто-то мог уговорить его покинуть свой город. Просто так сложились обстоятельства. Просто… – Габу замолчала, не желая продолжать.
   – А ребенок? – спросила ее Полин. – Он родился уже здесь или же там, в другом городе?
   – Здесь.
   – Значит, его отец мужчина из этого города?
   – Нет.
   – Но…
   – Иногда все становится очень сложным, Полин.
   – Или странным.
   – Или странным, – согласилась Габу.
   – Моя мать ушла от нас с отцом три года назад, – сказала Полин после минутной паузы.
   – Ушла в смысле умерла или просто ушла?
   – Просто ушла.
   – Тогда не страшно.
   – Но обидно.
   – За отца?
   – За себя, – Полин улыбнулась младенцу на руках Габу. – Ты ведь не бросишь его?
   – Нет.
   – А Флавин? Думаешь, он сможет стать ему хорошим отцом?
   – Сомневаюсь.
   – Тогда зачем живешь с ним?
   – Куда же его теперь денешь?! – Габу вымучила усталую улыбку. Полин заглянула ей в глаза.
   – Ты ведь не любишь его? – спросила она.
   – Кого? Ребенка? – растерялась Габу.
   – Флавина.
   – Ах, Флавина… – ее взгляд устремился к супругу. – Нет. Наверное, уже нет.
   – А раньше? Там, в другом городе.
   – И раньше, тоже нет.
   – Понятно… – протянула Полин и отвернулась, чтобы Габу не смогла разглядеть в ее глазах сомнения.
   – Вспоминаешь мать? – спросила ее Габу.
   – Думаю, вы с ней очень похожи.
   – Потому что она тоже не любила твоего отца?
   – Любила. Когда-то давно, наверно, любила. Но потом бросила. Ты тоже бросишь Флавина. Обязательно бросишь. И бросишь намного раньше, чем мать бросила моего отца. Найдешь кого-то поинтересней, или вернется настоящий отец твоего ребенка…
   – Не брошу.
   – Почему?
   – Потому что он знает меня. Знает мою историю, а с другим… С другим все будет снова сложно. С другим все придется начинать заново.
   – Заново? – Полин хмурилась около минуты. – Но ведь это глупо.
   – Это жизнь. Когда-нибудь ты тоже поймешь.
   – Не пойму, – Полин увидела снисходительную улыбку на лице Габу и почувствовала, как начинает злиться. – Так нельзя. Так не хорошо, – она тряхнула головой. – Когда я видела вас втроем, то думала, что вы настоящая семья, а так… так вы…
   – Самые обыкновенные? – помогла ей Габу. Щеки Полин вспыхнули румянцем. Она открыла рот, пытаясь что-то возразить, задыхаясь подступившим к горлу гневом, поджала губы, снова открыла рот, резко крутанулась на месте, пошла прочь, собираясь догнать Флавина, рассказать ему обо всем. Габу перестала улыбаться, потеряв к новой знакомой интерес. Ребенок ухватил ее за волосы, причинил боль. Габу улыбнулась ему и пригрозила пальцем. Девочка улыбнулась в ответ беззубым ртом. Девочка, которая сейчас была похожа на своего отца. На своего настоящего отца. Отца, который остался где-то далеко. Недосягаемо далеко. В другом городе, другом мире, другой реальности. Запрокинув голову, Габу устремила взгляд к серому, хмурому небу. Вся ее жизнь была где-то там. Ее брат был где-то там. Брат безумец. Брат убийца. Брат, из-за которого она едва не оказалась в тюрьме, если бы не появился Флавин и не спас ее. Ее, а не брата. Здесь она соврала Полин, но мотивы, по которым Флавин защищал ее вначале, были прежними. Слава и известность. Адвокат жаждал их так же, как их жаждал ее брат. Брат, из-за которого она оказалась здесь. Брат по имени Пилс.

Глава вторая

   Ожившие воспоминания заставили Габу вздрогнуть, словно прошлое могло вернуться, схватить ее за горло. Снова захотелось убежать. Из парка, из города. Убежать туда, где никто ничего не знает. Перед глазами появились забытые картины. Ужасные картины. Картины ее безумного брата. Картины, которые перед судом печатались во всех газетах Андеры – чудесного города, в который Габу приехала к брату, надеясь начать новую жизнь, начать все с чистого листа. Но брат изменился. Он жил в мастерской, где не было ни одной картины. Лишь запах краски и пыли. Жил ночью. В городе огней и порока. А днем спал. Его кровать стояла у дальней от окна стены. Для сестры он выделил диван. Габу распаковала чемодан. Чемодан, в котором почти не было личных вещей. Все осталось позади, в прошлом. В нежеланном прошлом, на фоне которого даже пыльная мастерская брата казалась раем. Да и сам мир, что остался позади не мог соперничать с миром Андеры. Здесь все казалось глянцевым, светящимся, словно оказался в сказочном сне, где все мечты могут исполниться. А мечты были простыми и нетребовательными. Мечты Габу. И даже брат, который спал весь день, а на ночь уходил куда-то, не говоря ни слова, не мог развеять веру, что все будет хорошо. Хорошо в этой новой жизни. И это были не вера и надежда, Габу знала, что все будет именно так. Знала, с того самого момента, как увидела Андеру. Знала, убираясь в мастерской брата. Знала, открывая дверь высокому незнакомцу, который назвался другом брата. Брата, которого снова не было дома. И это имя… Это необычное имя, которое еще тогда показалось ей странным.
   – Юругу? – спросила она, меряя статного незнакомца оценивающим взглядом. – Из каких ты мест, Юругу?
   – Отовсюду, – он улыбнулся. У него были крепкие белые зубы. В голубых глазах играло, переливаясь, небо.
   – Тогда не удивлена, что ты сошелся с моим братом. Он тоже отовсюду, – попыталась пошутить Габу. Незнакомец снова улыбнулся, спросил, может ли он войти и подождать Пилса в мастерской.
   – Конечно, – Габу спешно отступила в сторону. Мужчина принес за собой запах морской свежести и цветов. – Всегда хотела сходить на пляж, – сказала ему Габу. – А то уже неделю в городе, а моря так и не видела.
   – Это можно исправить. – Юругу подошел к окну. Узкие бедра, широкие плечи – Габу буквально любовалась им. – Вечер только начинается, – он распахнул шторы, открыл окно. Исходивший от него запах морской свежести, сменился свежестью остывающего дня. – Земля все еще прогрета. Воздух теплый и вода. – Юругу обернулся. Взгляд его стал доверчивым, как у ребенка, но… Но где-то там, за глазами, Габу казалось что она видит что-то еще. Что-то глубокое. И это ей нравилось.
   – Никогда не была на пляже ночью, – призналась она.
   – У тебя есть купальник?
   – Есть ли у меня купальник?! – Габу рассмеялась. – Мы ведь на Андере! – она смутилась, увидев на лице Юругу снисходительную улыбку. – Разве люди приезжают сюда не ради моря и развлечений?
   – Возможно.
   – Да, ладно! Даже мой брат оказался здесь, потому что не смог найти лучшего места для отдыха!
   – Возможно, – взгляд Юругу стал колким. Габу казалось, что еще немного, и она начнет чувствовать его на своей коже.
   – Пойду, переоденусь, – сказала она, подошла к ширме в дальнем углу, остановилась, обернулась. – Я ведь правильно поняла тебя? Мы пойдем на пляж?
   – Ты правильно все поняла, – заверил ее Юругу. Его голубые глаза вспыхнули хищным огнем. Огнем, который понравился Габу. «И брата, нет! – думала она. – Так рано, а он уже ушел, словно знал, что придет этот голубоглазый красавец!» Габу раскрыла чемодан. Вещи высыпались, словно специально издеваясь над ней. Она попыталась их собрать, но размер неестественно увеличился. Чемодан хлопал беззубой пастью, из которой настырно торчали то полы платья, то пояс, то футболка. Габу выругалась себе под нос, пнула чемодан ногой, вынырнула из-за ширмы, замерла. Незнакомец стоял у окна, разглядывая ее, наклонив на бок голову.
   – Что? – растерялась Габу, невольно оправляя подол юбки. – Что не так?
   – Ты знаешь, что твой род самый древний? – спросил ее Юругу.
   – Это брат тебе рассказал? – Габу покраснела. Не знала почему, но чувствовала стыд. Стыд за брата, за его хвастовство, заносчивость, его ложь. – Не слушай его. Он всегда врет, – сказала она Юругу.
   – На этот раз он не врет.
   – Так ты поэтому здесь? – тень разочарования заставила Габу нахмуриться.
   – Новый мир начался с таких как ты и твой брат, – примирительно улыбнулся Юругу.
   – Только было это тысячи лет назад, а мне и четверти века нет.
   – Но, тем не менее, ты маланин, – Юругу подошел к двери. Его взгляд пленил, запах – увлекал за собой. Габу увидела, как открылась дверь. Открылась, словно Юругу и не прикасался к ней. – Ты идешь?
   – Конечно! – она тряхнула головой, взяла его под руку. Вопреки ожиданиям, волнение не прошло, а лишь усилилось. – Ты странный, – призналась Габу. – С тобой странно. Такое чувство… – неожиданно ее осенило. – Ты тоже маланин?!
   – Никогда раньше не обнимала маланина?
   – Только брата.
   – Но с братом не так?
   – Нет.
   – А со мной?
   – С тобой волнительно. Это всегда так?
   – Обычно да.
   – И много у тебя было таких, как я?
   – Малани не редки. Не так редки, как флориане.
   – Флориане? Я думала, их давно уже нет.
   – Многие так думают.
   – А ты нет?
   – Нет.
   – Значит, ты видел одного из них? Или просто так говоришь об этом, чтобы произвести впечатление?
   – Видел.
   – А меня познакомишь?
   – Зачем?
   – Ну, это ведь Андера. Говорят, здесь сбываются все мечты. А кто не мечтает познакомиться с флорианом?
   – Это из-за легенды?