Но Гусаковский трезво оценивал обстановку. Первые успехи наступления могли вскружить голову: дескать, все теперь легко, все нипочем. Была опасность, ворвавшись в Равву-Мазовецкую, увязнуть там, потерять время и силы. «А что, если обойти Равву-Мазовецкую, – думает Гусаковский, – и, выйдя на главную магистраль, отрезать противнику пути отхода?»
Он ставит эту задачу перед командиром танкового батальона Карабановым и говорит ему, напутствуя:
– Не всегда в лоб! Иногда можно и сбоку… Понял?
И поблескивая глазами, Гусаковский ладонью делает плавные движения, будто обходит препятствия.
Танки сделали бросок в 123 километра. Гусаковского беспокоило отсутствие связи с корпусом. Возможно, что другие, следовавшие за ним бригады, увязли в бою под Раввой-Мазовецкой. Он отрядил офицера связи майора Бардишина. Один на танке офицер связи ночью пошел в обратный путь. Это был опасный путь: между передовым отрядом и главными силами были немецкие очаги. Но он разыскал штаб гвардии полковника Бабаджаняна, и на рассвете все двинулись по следу 44-й бригады, которая тянула за собой всю массу танков, пехоту, самоходок.
С каждым днем все более отчетливо вырисовывались контуры наступления. Все устремлялось к Одеру!
Бывают такие мгновения в бою, когда острота положения властно диктует необходимость смело и быстро решиться на такой шаг, который потом в спокойной обстановке раздумья и анализа кажется столь рискованным, что трудно сказать, решился ли бы еще раз повторить его. В такие минуты испытываются все командирские качества – острота мысли, сила характера, решимость, умение идти на риск. Для Гусаковского такой момент настал в день выхода бригады к Мезерицкому узлу обороны, или, как его еще называли, преддверию укреплений «Одерского четырехугольника»…
Командир 11-го гвардейского танкового Прикарпатского корпуса гвардии полковник Бабаджанян, учитывая выдающиеся заслуги бригады и ее командира, проявленные в январских боях 1945 года, представил гвардии полковника Гусаковского Иосифа Ираклиевича к присвоению звания дважды Герой Советского Союза. В Наградном листе отмечалось:
«…Герой Советского Союза гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ в боях с немецкими захватчиками с 14 по 21 января сего года, возглавляя передовой отряд корпуса, проявил образцы мужества и отваги. Так, 15 января противник, используя водную преграду, стремился закрепиться на сев. берегу р. Пилица. Под сильным артиллерийским, минометным огнем противника тов. ГУСАКОВСКИЙ быстрым маневром, вброд, лично руководя, форсировал реку и выбил противника с оборонительного рубежа, тем самым обеспечил развитие дальнейшего успеха главным силам корпуса.
17 января стремительным наступлением, сбив заслоны противника, овладел г. Лович. За время наступательных операций бригада, возглавляемая полковником ГУСАКОВСКИМ, прошла с боями около 300 км и освободила до 250 населенных пунктов, в том числе 4 города.
Одновременно нанесла противнику следующий урон.
Уничтожено: танков – 10, самоходных орудий – 12, бронетранспортеров и бронемашин – 59, пушек разных калибров – 43 и 4000 солдат и офицеров противника.
Захвачено: склад с диз. топливом – 1, продовольственных складов – 2, с разным имуществом – 3, взято в плен свыше 130 солдат и офицеров.
Потери бригады в результате тактического мастерства и личного мужества тов. ГУСАКОВСКОГО незначительны.
За проявленное мужество и отвагу, за личную самоотверженность в борьбе с немецкими захватчиками гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ представляется к присвоению звания «ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА»…
Командующий 1-й гвардейской танковой армией гвардии генерал-полковник Катуков, член Военного Совета этой армии гвардии генерал-лейтенант Попель, командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант танковых войск Орел и Военный Совет фронта согласились с ходатайством командира корпуса.
В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года говорилось: «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, гвардии полковник Гусаковский Иосиф Ираклиевич был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Этим же Указом предписывалось соорудить бронзовый бюст и установить его на постаменте на родине награжденного…
Пока Наградной лист преодолевал соответствующие командно-политические инстанции, 44-я гвардейская танковая бригада, ведомая гвардии полковником И.И. Гусаковским, продолжала свой победоносный путь к фашистской столице – Берлину.
Бывший командующий 1-й гвардейской танковой армией дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск М.Е. Катуков впоследствии вспоминал:
«…27 января 11-й гвардейский танковый корпус вышел к реке Одра. Корпусу А.Х. Бабаджаняна пришлось вести жестокие бои: по реке Одра проходила польско-германская граница, установленная после Первой мировой войны. Мы ожидали, что гитлеровское командование изо всех сил будет пытаться задержать на реке Одра наши части, чтобы выиграть время и посадить в Мезеритцкий укрепрайон войска. Я поставил соединениям задачу не допустить этого любой ценой…
Днем (29 января 1944 года. – Прим. автора.) 44-я бригада приблизилась к району Хохвальде. Неожиданно к Гусаковскому прибежал командир группы саперов из передового дозора.
– Товарищ полковник, – торопливо доложил он, – наши бойцы обнаружили, что шоссейная дорога перекрыта рельсами. Они вставлены в специальные колодцы.
– А можно эти рельсы вытащить? – спросил Гусаковский.
– Можно, товарищ комбриг.
– Немедленно расчистить шоссе.
Гусаковский принял смелое решение, которое, по существу, и определило судьбу Мезеритцкого укрепрайона: не дожидаясь подхода главных сил корпуса, под покровом темноты прорваться через укрепленный район.
Вечером саперы и автоматчики, выбив деревянные клинья из колодцев, вытащили рельсы. Шоссе оказалось незаминированным. Видимо, гитлеровцы довольно слабо защитили эту дорогу на случай, если их танки пойдут в контратаку.
Низкие, быстро бегущие тучи заволокли небо. С берегов Балтики дул порывистый, влажный ветер. Ледяная корка на дорогах подтаяла, и в лужах блестела вода. С высотки у Хохвальде доносились пулеметные очереди – это противник обстреливал дозоры бригады.
Гусаковский построил бригаду в боевой порядок. Первым пошел батальон майора А.А. Карабанова… Саперы расставили вдоль шоссе цепочку бойцов с фонариками у поясных ремней. Бойцы стали спиной к противнику, лицом – к своим. Световой пунктир дороги был обозначен. Танки ринулись в проход. Заслышав рев моторов, гитлеровцы подняли беспорядочную стрельбу из орудий и минометов.
Мчась на полной скорости, бригада вела огонь из пушек и пулеметов по вспышкам выстрелов. Рывок этот был настолько стремительным, что уже к 3 часам 30 января бригада проскочила укрепрайон и вышла в район Мальсова, не потеряв ни одного танка.
И.И. Гусаковский организовал круговую оборону и выслал разведку на пути вероятного движения вражеских частей. К утру разведчики заметили, что со стороны Одера к Хохвальде движется большая колонна врага. Танкисты атаковали ее из засады. Гитлеровцы потеряли несколько автомашин с пехотой, десять бронетранспортеров и две противотанковые батареи…»
И вот оно, последнее сражение Великой Отечественной. Танки бригады гвардии полковника И.И. Гусаковского повернуты на Берлин. В эти последние минуты перед вводом в прорыв комбриг приказал развернуть боевые знамена бригады. Шесть орденов сияло на гвардейском знамени соединения. И еще одно знамя было развернуто перед строем танкистов – знамя, овеянное пороховым дымом Гражданской войны. Оно перешло в бригаду по наследству, старое, пробитое осколками и пулями. Красное Знамя мотомехбатальона Петроградских рабочих. Под этим знаменем шли в бой первые красноармейцы против Юденича, Колчака, Деникина, интервентов. И чудилось танкистам: сраженные в боях товарищи пришли под стены Берлина и стали бок о бок с живыми. И расступились танкисты, давая дорогу полковнику Молову, первому командиру бригады, погибшему на Курской дуге; спешили на зов горниста павшие смертью храбрых Карабанов, Боритько… Со всех рубежей войны сходились танкисты, чтобы всей бригадой пойти в последний, решительный бой.
Б. Галин о последнем бое гвардии полковника И.И. Гусаковского пишет так:
«…Полковника Гусаковского ранило в апрельский вечер в Берлине. Его ранило в тот момент, когда он стоял у машины с походной радиостанцией и вызывал по радио лейтенанта Храпцова, чтобы ввести его танки в бой. На темно-зеленом крыле машины лежала измятая рабочая карта с планом Берлина…
…Ведя карандашом по карте, он поставил перед Храпцовым задачу, указал когда двинуть танки, где обойти дома, в которых засели фашисты, куда надо пробиться не позднее чем через два часа. Они сверили время: было 19 часов. Огрызком спички Гусаковский аккуратно измерил квадраты, которые нужно было с боями пройти: до Рейхстага оставалось меньше трех километров.
– Сколько, Иосиф Ираклиевич? – спросил стоявший рядом офицер, одетый в защитный комбинезон. Это был командир полка самоходных орудий.
– Два семьсот… – ответил Гусаковский.
В ту же секунду что-то свистящее сильно ударило рядом, и оба они, танкист и самоходчик, быстро упали наземь. Еще не видя крови, Гусаковский почувствовал, что ранен.
– И я ранен, – тихо сказал офицер в комбинезоне, ощупывая ноги.
– И меня, – медленно проговорил лежавший поодаль майор Штридлер, начальник медсанслужбы гвардейской бригады. – В грудь и в голову, – безошибочно определил он свои раны.
Всех троих ранило осколками одного снаряда. Их отвезли в полевой госпиталь. Товарищи не захотели расставаться, и всех троих поместили в одной маленькой, тесной комнате.
Я был у них на другой день после капитуляции Берлина. Полковник Гаркуша, заместитель командира корпуса, приехал в госпиталь вручать Гусаковскому орден Красного Знамени.
– За Берлин? – спросил я.
Смуглый высокий Гаркуша покачал головой.
– Старая операция, – сказал он. – Прорыв к Гданьску…
Он говорил раскатистым басом, громко и весело, явно желая вызвать хорошее настроение у раненого командира бригады.
Гусаковский лежал у раскрытого окна, усталый, с разметавшимися по подушке светло-русыми волосами. Он оживился и открыл лихорадочно блестевшие глаза, когда услышал, что лейтенант Храпцов – тот самый офицер, которому Гусаковский отдал свой последний приказ… – пробился с танками в район Тиргартена.
– Пробился! – сказал Гусаковский и дважды повторил: – Очень, очень хорошо!..
И впервые за все утро его бледное лицо осветилось улыбкой. Когда я спросил Гусаковского, как протекала его жизнь, он задумался…
– Танки и люди! – сказал он тихо, точно извиняясь за простоту и обыденность своей жизни. – Танки и люди до войны, танки и люди в войну…»
Это случилось 27 апреля 1945 года.
Вот как в 1945 году командование характеризовало гвардии полковника Гусаковского Иосифа Ираклиевича. Приведу некоторые документы, характеризующие героя этого очерка.
«БОЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НА КОМАНДИРА 44-Й ГВАРДЕЙСКОЙ ТАНКОВОЙ БЕРДИЧЕВСКОЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА КРАСНОЗНАМЕННОЙ ОРДЕНОВ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО И КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ БРИГАДЫ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГВАРДИИ ПОЛКОВНИКА ГУСАКОВСКОГО ИОСИФА ИРАКЛИЕВИЧА.
Гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ, находясь на должности командира бригады, проявил себя инициативным, способным офицером-руководителем. Требователен к себе и подчиненным. Хорошо организовал расстановку личного состава, обучение и бригада к боевым действиям подготовлена.
Умело нацеливает и повседневно контролирует работу своего штаба, который сколочен и способен выполнять любые задачи командира.
Повседневно проявляет заботу о бытовых нуждах подчиненных. Систематически работает над собой, в боях смел и решителен. Тактику современного боя танковых и механизированных войск знает.
За умелое руководство войсками в бою присвоено звание «ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА» и награжден орденами: «КРАСНОЕ ЗНАМЯ», «КРАСНОЕ ЗНАМЯ МНР», «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1 СТЕПЕНИ», «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА», медалью «ЗА ОТВАГУ» и орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» за выслугу лет.
Дисциплинирован, морально устойчив.
Партии ЛЕНИНА – СТАЛИНА и Социалистической Родине предан.
ВЫВОД: Занимаемой должности соответствует.
КОМАНДИР 11 ГВ. ТАНКОВОГО
ПРИКАРПАТСКОГО КОРПУСА
ГВАРДИИ ПОЛКОВНИК (подпись) /БАБАДЖАНЯН/
11 января 1945 года…»
Из боевой характеристики на командира 44-й гв. танковой Бердичевской ордена Ленина Краснознаменной орденов Суворова, Богдана Хмельницкого и Красной Звезды бригады гвардии полковника ГУСАКОВСКОГО ИОСИФА ИРАКЛИЕВИЧА:
«… Гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ в Красной Армии с 1928 года. На офицерских должностях с 1931 года. Занимает генеральскую должность с 1943 года. За период нахождения в корпусе в должности начальника штаба и командира бригады показал себя способным организатором-руководителем.
Исключительно требователен к себе и этого же требует от своих подчиненных. В боях от реки ВИСЛА до ОДЕР, в Померании за город ГДЫНЮ и за город БЕРЛИН бригада находилась в передовом отряде корпуса. Тов. ГУСАКОВСКИЙ, умело маневрируя, ломал сопротивление противника и успешно выполнял задачи, поставленные командованием корпуса и армией.
(Под его командованием бригада получила наименование Бердичевской. – Прим. автора.)
В боях лично смел, спокоен и решителен. В трудных условиях боя не теряется. За личный героизм и умелое выполнение боевой задачи по разгрому немецких войск от р. ВИСЛА до р. ОДЕР и по захвату плацдарма на западном берегу р. ОДЕР присвоено звание «ДВАЖДЫ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА». Тактику маневрирования танковых и механизированных войск знает хорошо.
Он ставит эту задачу перед командиром танкового батальона Карабановым и говорит ему, напутствуя:
– Не всегда в лоб! Иногда можно и сбоку… Понял?
И поблескивая глазами, Гусаковский ладонью делает плавные движения, будто обходит препятствия.
Танки сделали бросок в 123 километра. Гусаковского беспокоило отсутствие связи с корпусом. Возможно, что другие, следовавшие за ним бригады, увязли в бою под Раввой-Мазовецкой. Он отрядил офицера связи майора Бардишина. Один на танке офицер связи ночью пошел в обратный путь. Это был опасный путь: между передовым отрядом и главными силами были немецкие очаги. Но он разыскал штаб гвардии полковника Бабаджаняна, и на рассвете все двинулись по следу 44-й бригады, которая тянула за собой всю массу танков, пехоту, самоходок.
С каждым днем все более отчетливо вырисовывались контуры наступления. Все устремлялось к Одеру!
Бывают такие мгновения в бою, когда острота положения властно диктует необходимость смело и быстро решиться на такой шаг, который потом в спокойной обстановке раздумья и анализа кажется столь рискованным, что трудно сказать, решился ли бы еще раз повторить его. В такие минуты испытываются все командирские качества – острота мысли, сила характера, решимость, умение идти на риск. Для Гусаковского такой момент настал в день выхода бригады к Мезерицкому узлу обороны, или, как его еще называли, преддверию укреплений «Одерского четырехугольника»…
Командир 11-го гвардейского танкового Прикарпатского корпуса гвардии полковник Бабаджанян, учитывая выдающиеся заслуги бригады и ее командира, проявленные в январских боях 1945 года, представил гвардии полковника Гусаковского Иосифа Ираклиевича к присвоению звания дважды Герой Советского Союза. В Наградном листе отмечалось:
«…Герой Советского Союза гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ в боях с немецкими захватчиками с 14 по 21 января сего года, возглавляя передовой отряд корпуса, проявил образцы мужества и отваги. Так, 15 января противник, используя водную преграду, стремился закрепиться на сев. берегу р. Пилица. Под сильным артиллерийским, минометным огнем противника тов. ГУСАКОВСКИЙ быстрым маневром, вброд, лично руководя, форсировал реку и выбил противника с оборонительного рубежа, тем самым обеспечил развитие дальнейшего успеха главным силам корпуса.
17 января стремительным наступлением, сбив заслоны противника, овладел г. Лович. За время наступательных операций бригада, возглавляемая полковником ГУСАКОВСКИМ, прошла с боями около 300 км и освободила до 250 населенных пунктов, в том числе 4 города.
Одновременно нанесла противнику следующий урон.
Уничтожено: танков – 10, самоходных орудий – 12, бронетранспортеров и бронемашин – 59, пушек разных калибров – 43 и 4000 солдат и офицеров противника.
Захвачено: склад с диз. топливом – 1, продовольственных складов – 2, с разным имуществом – 3, взято в плен свыше 130 солдат и офицеров.
Потери бригады в результате тактического мастерства и личного мужества тов. ГУСАКОВСКОГО незначительны.
За проявленное мужество и отвагу, за личную самоотверженность в борьбе с немецкими захватчиками гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ представляется к присвоению звания «ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА»…
Командующий 1-й гвардейской танковой армией гвардии генерал-полковник Катуков, член Военного Совета этой армии гвардии генерал-лейтенант Попель, командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант танковых войск Орел и Военный Совет фронта согласились с ходатайством командира корпуса.
В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года говорилось: «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, гвардии полковник Гусаковский Иосиф Ираклиевич был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Этим же Указом предписывалось соорудить бронзовый бюст и установить его на постаменте на родине награжденного…
Пока Наградной лист преодолевал соответствующие командно-политические инстанции, 44-я гвардейская танковая бригада, ведомая гвардии полковником И.И. Гусаковским, продолжала свой победоносный путь к фашистской столице – Берлину.
Бывший командующий 1-й гвардейской танковой армией дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск М.Е. Катуков впоследствии вспоминал:
«…27 января 11-й гвардейский танковый корпус вышел к реке Одра. Корпусу А.Х. Бабаджаняна пришлось вести жестокие бои: по реке Одра проходила польско-германская граница, установленная после Первой мировой войны. Мы ожидали, что гитлеровское командование изо всех сил будет пытаться задержать на реке Одра наши части, чтобы выиграть время и посадить в Мезеритцкий укрепрайон войска. Я поставил соединениям задачу не допустить этого любой ценой…
Днем (29 января 1944 года. – Прим. автора.) 44-я бригада приблизилась к району Хохвальде. Неожиданно к Гусаковскому прибежал командир группы саперов из передового дозора.
– Товарищ полковник, – торопливо доложил он, – наши бойцы обнаружили, что шоссейная дорога перекрыта рельсами. Они вставлены в специальные колодцы.
– А можно эти рельсы вытащить? – спросил Гусаковский.
– Можно, товарищ комбриг.
– Немедленно расчистить шоссе.
Гусаковский принял смелое решение, которое, по существу, и определило судьбу Мезеритцкого укрепрайона: не дожидаясь подхода главных сил корпуса, под покровом темноты прорваться через укрепленный район.
Вечером саперы и автоматчики, выбив деревянные клинья из колодцев, вытащили рельсы. Шоссе оказалось незаминированным. Видимо, гитлеровцы довольно слабо защитили эту дорогу на случай, если их танки пойдут в контратаку.
Низкие, быстро бегущие тучи заволокли небо. С берегов Балтики дул порывистый, влажный ветер. Ледяная корка на дорогах подтаяла, и в лужах блестела вода. С высотки у Хохвальде доносились пулеметные очереди – это противник обстреливал дозоры бригады.
Гусаковский построил бригаду в боевой порядок. Первым пошел батальон майора А.А. Карабанова… Саперы расставили вдоль шоссе цепочку бойцов с фонариками у поясных ремней. Бойцы стали спиной к противнику, лицом – к своим. Световой пунктир дороги был обозначен. Танки ринулись в проход. Заслышав рев моторов, гитлеровцы подняли беспорядочную стрельбу из орудий и минометов.
Мчась на полной скорости, бригада вела огонь из пушек и пулеметов по вспышкам выстрелов. Рывок этот был настолько стремительным, что уже к 3 часам 30 января бригада проскочила укрепрайон и вышла в район Мальсова, не потеряв ни одного танка.
И.И. Гусаковский организовал круговую оборону и выслал разведку на пути вероятного движения вражеских частей. К утру разведчики заметили, что со стороны Одера к Хохвальде движется большая колонна врага. Танкисты атаковали ее из засады. Гитлеровцы потеряли несколько автомашин с пехотой, десять бронетранспортеров и две противотанковые батареи…»
И вот оно, последнее сражение Великой Отечественной. Танки бригады гвардии полковника И.И. Гусаковского повернуты на Берлин. В эти последние минуты перед вводом в прорыв комбриг приказал развернуть боевые знамена бригады. Шесть орденов сияло на гвардейском знамени соединения. И еще одно знамя было развернуто перед строем танкистов – знамя, овеянное пороховым дымом Гражданской войны. Оно перешло в бригаду по наследству, старое, пробитое осколками и пулями. Красное Знамя мотомехбатальона Петроградских рабочих. Под этим знаменем шли в бой первые красноармейцы против Юденича, Колчака, Деникина, интервентов. И чудилось танкистам: сраженные в боях товарищи пришли под стены Берлина и стали бок о бок с живыми. И расступились танкисты, давая дорогу полковнику Молову, первому командиру бригады, погибшему на Курской дуге; спешили на зов горниста павшие смертью храбрых Карабанов, Боритько… Со всех рубежей войны сходились танкисты, чтобы всей бригадой пойти в последний, решительный бой.
Б. Галин о последнем бое гвардии полковника И.И. Гусаковского пишет так:
«…Полковника Гусаковского ранило в апрельский вечер в Берлине. Его ранило в тот момент, когда он стоял у машины с походной радиостанцией и вызывал по радио лейтенанта Храпцова, чтобы ввести его танки в бой. На темно-зеленом крыле машины лежала измятая рабочая карта с планом Берлина…
…Ведя карандашом по карте, он поставил перед Храпцовым задачу, указал когда двинуть танки, где обойти дома, в которых засели фашисты, куда надо пробиться не позднее чем через два часа. Они сверили время: было 19 часов. Огрызком спички Гусаковский аккуратно измерил квадраты, которые нужно было с боями пройти: до Рейхстага оставалось меньше трех километров.
– Сколько, Иосиф Ираклиевич? – спросил стоявший рядом офицер, одетый в защитный комбинезон. Это был командир полка самоходных орудий.
– Два семьсот… – ответил Гусаковский.
В ту же секунду что-то свистящее сильно ударило рядом, и оба они, танкист и самоходчик, быстро упали наземь. Еще не видя крови, Гусаковский почувствовал, что ранен.
– И я ранен, – тихо сказал офицер в комбинезоне, ощупывая ноги.
– И меня, – медленно проговорил лежавший поодаль майор Штридлер, начальник медсанслужбы гвардейской бригады. – В грудь и в голову, – безошибочно определил он свои раны.
Всех троих ранило осколками одного снаряда. Их отвезли в полевой госпиталь. Товарищи не захотели расставаться, и всех троих поместили в одной маленькой, тесной комнате.
Я был у них на другой день после капитуляции Берлина. Полковник Гаркуша, заместитель командира корпуса, приехал в госпиталь вручать Гусаковскому орден Красного Знамени.
– За Берлин? – спросил я.
Смуглый высокий Гаркуша покачал головой.
– Старая операция, – сказал он. – Прорыв к Гданьску…
Он говорил раскатистым басом, громко и весело, явно желая вызвать хорошее настроение у раненого командира бригады.
Гусаковский лежал у раскрытого окна, усталый, с разметавшимися по подушке светло-русыми волосами. Он оживился и открыл лихорадочно блестевшие глаза, когда услышал, что лейтенант Храпцов – тот самый офицер, которому Гусаковский отдал свой последний приказ… – пробился с танками в район Тиргартена.
– Пробился! – сказал Гусаковский и дважды повторил: – Очень, очень хорошо!..
И впервые за все утро его бледное лицо осветилось улыбкой. Когда я спросил Гусаковского, как протекала его жизнь, он задумался…
– Танки и люди! – сказал он тихо, точно извиняясь за простоту и обыденность своей жизни. – Танки и люди до войны, танки и люди в войну…»
Это случилось 27 апреля 1945 года.
Вот как в 1945 году командование характеризовало гвардии полковника Гусаковского Иосифа Ираклиевича. Приведу некоторые документы, характеризующие героя этого очерка.
«БОЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НА КОМАНДИРА 44-Й ГВАРДЕЙСКОЙ ТАНКОВОЙ БЕРДИЧЕВСКОЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА КРАСНОЗНАМЕННОЙ ОРДЕНОВ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО И КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ БРИГАДЫ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГВАРДИИ ПОЛКОВНИКА ГУСАКОВСКОГО ИОСИФА ИРАКЛИЕВИЧА.
Гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ, находясь на должности командира бригады, проявил себя инициативным, способным офицером-руководителем. Требователен к себе и подчиненным. Хорошо организовал расстановку личного состава, обучение и бригада к боевым действиям подготовлена.
Умело нацеливает и повседневно контролирует работу своего штаба, который сколочен и способен выполнять любые задачи командира.
Повседневно проявляет заботу о бытовых нуждах подчиненных. Систематически работает над собой, в боях смел и решителен. Тактику современного боя танковых и механизированных войск знает.
За умелое руководство войсками в бою присвоено звание «ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА» и награжден орденами: «КРАСНОЕ ЗНАМЯ», «КРАСНОЕ ЗНАМЯ МНР», «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1 СТЕПЕНИ», «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА», медалью «ЗА ОТВАГУ» и орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» за выслугу лет.
Дисциплинирован, морально устойчив.
Партии ЛЕНИНА – СТАЛИНА и Социалистической Родине предан.
ВЫВОД: Занимаемой должности соответствует.
КОМАНДИР 11 ГВ. ТАНКОВОГО
ПРИКАРПАТСКОГО КОРПУСА
ГВАРДИИ ПОЛКОВНИК (подпись) /БАБАДЖАНЯН/
11 января 1945 года…»
Из боевой характеристики на командира 44-й гв. танковой Бердичевской ордена Ленина Краснознаменной орденов Суворова, Богдана Хмельницкого и Красной Звезды бригады гвардии полковника ГУСАКОВСКОГО ИОСИФА ИРАКЛИЕВИЧА:
«… Гвардии полковник ГУСАКОВСКИЙ в Красной Армии с 1928 года. На офицерских должностях с 1931 года. Занимает генеральскую должность с 1943 года. За период нахождения в корпусе в должности начальника штаба и командира бригады показал себя способным организатором-руководителем.
Исключительно требователен к себе и этого же требует от своих подчиненных. В боях от реки ВИСЛА до ОДЕР, в Померании за город ГДЫНЮ и за город БЕРЛИН бригада находилась в передовом отряде корпуса. Тов. ГУСАКОВСКИЙ, умело маневрируя, ломал сопротивление противника и успешно выполнял задачи, поставленные командованием корпуса и армией.
(Под его командованием бригада получила наименование Бердичевской. – Прим. автора.)
В боях лично смел, спокоен и решителен. В трудных условиях боя не теряется. За личный героизм и умелое выполнение боевой задачи по разгрому немецких войск от р. ВИСЛА до р. ОДЕР и по захвату плацдарма на западном берегу р. ОДЕР присвоено звание «ДВАЖДЫ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА». Тактику маневрирования танковых и механизированных войск знает хорошо.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента