Страница:
(Падает на солому слева и глухо воет.)
Морбидетто. Ха! Ха! Ха!!! Вот и развязка. Предать его или нет?! Может быть, за эту измену нас ожидает новая жизнь – жизнь сначала, жизнь без Вахазара! Кто может представить себе прелесть такой жизни? Никто.
О. Унгвентий. Но кто примет от него эту дьявольскую ношу? НИКТО. У него одного была эта сила. Тот, кто придет после него, наверняка будет слабее духом, чем он. Это предельное напряжение силы духа для нашего вида Единичных Сущностей.
Рыпман (с наслаждением затягиваясь сигаретой).Ничего подобного – всего лишь отравление ядом неизвестных желез. Я всегда говорил, что весь этот Вахазар – фикция. Если бы я мог найти эти железы, я бы из любого человека сделал нового Вахазара. Да что там – из человека! Из гиены, из шакала, даже из клопа – все равно из кого, это только вопрос времени. Психический выродок! Если ОН – тот, кто пришел после него, – позволит мне, вы увидите поразительные вещи: господство желез над биологическим видом. Распад психических атомов уже начался. Нет Вахазара. Жуткий призрак лопнул. Я готов умереть за что угодно, только не за него.
Морбидетто. Оставим в покое будущее. Если мы выберемся из этой западни, у нас будет время поговорить о том, кем же, собственно, мы теперь должны стать. Факт: весь этот Вахазар – только дурацкое внушение. Мне плевать на Вахазара. Вы слышали?! Он всегда был марионеткой в моих руках. У меня есть инстинкт жестокости – я признаю это, но кто посмел меня употребить, использовать меня с презренным коварством… О! Это слишком отвратительно, чтобы я мог об этом говорить. (Кивает на Вахазара.)Вот он. Жалкая кукла с вечной пеной у рта. Мне плевать на себя, с этой минуты я начинаю Новую Жизнь. Уж теперь-то я действительно буду канальей.
Свинтус я. Ты лжешь! Ты ничто. Это он извлек тебя из небытия. Ты сам себя убиваешь этими словами.
О. Унгвентий. Воистину: «Трам-тарарам скажу я вам», – как говаривал Титус Чижевский [19]. Она права. Неизвестно, что нас ждет. Я укрылся в панцире мудрости, словно улитка в раковине, и жду, жду. Я ждал годами, могу подождать еще. Но с вами, несостоявшиеся Титаны, я не намерен строить Новую Жизнь. Один только Вахазар был достоин союза со мной, и вот вместо него – гнилая кучка инертной материи. Я прощаю всех. (Заворачивается с головой в плащ и притворяется спящим.)
Свинтус я. Все лгут. Как все оказалось странно. Я старшая среди вас и верю, что дедуля победит.
Рыпман. Мадам Скаброза, прошу вас, уймите эту малютку. С меня хватит. У меня появилась надежда, и я не намерен терпеть карканье желторотых воронят.
Скаброза. Ничего знать не хочу. Свинтуся – придворная дама, пусть развлекается. А моя жизнь кончена. Я могу стать любовницей того, кто пришел. Только бы не лежать на соломе. Ах! Пружинные матрацы. Ох! Бифштексы с яйцом. О! Майонезы. Я хочу, чтоб у меня был свой собственный примус и своя маленькая комнатка. А от тебя, Свинтуся, отрекаюсь навеки. Пусть придет ОН. (Закрывается одеялом.)
Морбидетто. Так нельзя. Давайте поднимем бунт. Зажжем новую звезду – здесь, в этой норе. Создадим проект Новой Жизни, который затмит все планы этого убогого мечтателя. Я объективен. Мои суждения строго определенны. Отец Унгвентий, мы с тобой создадим ужасающий дуумвират будущего. Я готов поверить во все что угодно.
О. Унгвентий (закутанный в плащ).Пока что нет. Сначала я должен поверить в твои творческие силы, Морбидетто. Я не знаю тебя и должен признаться – пока я тебя презираю. (Еще плотнее заворачивается в плащ и стонет от боли.)
Любрика. Нет – не могу я оставаться с этим сбродом. Я люблю Дюбала как брата. Я вместе с ним и в горе. В этом я выше вас. (Подойдя к Вахазару, опускается рядом на солому и гладит его по голове.)
Вахазар лежит как мертвый.
Морбидетто. Говорю вам: давайте устроим открытый бунт заключенных. Выйдем с криком: «Да здравствует ОН!» Это не важно, что мы его не знаем. Может быть, их много, может быть, пришло к власти тайное правительство, которое я сам когда-то пытался сформировать. Возможно, о нас просто забыли. Давайте напомним миру о себе. Кто со мной?
Симпомпончик. Я. Я член мужского блока. Мне все едино.
Морбидетто направляется к лестнице. За ним Симпомпончик. Следом Скаброза, Лидия, Рыпман, трое палачей, о. Пунгентий, босые пневматики и четверо перпендикуляристов.
О. Унгвентий. Остановитесь. Это смешно. Я предвижу все, что будет.
Свинтуся (бросаясь к о.Унгвентию).Да, отец. Мы останемся здесь. Ты и я. Будь что будет. Я верю, что дедуля победит. Он хороший, только немного не в себе. Я не хочу с ним сейчас говорить, он бы меня не понял.
О. Унгвентий прижимает ее к груди и стонет от боли. Морбидетто, взобравшись на лестницу, колотит в дверь. Вокруг него сгрудились остальные.
Морбидетто. Алло… Стража… Открывай…
Молотит кулаками. Дверь открывается, в камеру проникает дневной свет. На пороге фигура Николая Визгоморда.
Визгоморд. Что там такое?
Мо рбидетто. Мы хотим выйти. Во имя того, кто пришел. Если их много – мы поклонимся и им тоже. Все едино.
Визгоморд. Дааа? Вы хотите выйти? В этом нет ничего удивительного. Кто же не хочет выйти из застенка? Все хотят. Но это не так просто, как могло бы показаться.
Морбидетто. Нам не до шуток, Николай. Выпусти нас. Мы возьмем Вахазара и отнесем его тому, кто пришел. Дай нам только выйти.
Рыпман, Господин Визгоморд, скажите наконец, что там стряслось.
Визгоморд. Да вроде ничего. Все в порядке.
Свинтуся (кричит).Люди! Вернитесь, пока не поздно!
Скаброза. Господин Николай, это нехорошо – держать нас взаперти. Выпусти нас. Мы тебя очень просим. Мы все ненавидим Вахазара. Это правда. Я не шучу.
Морбидетто. Ээээ! Что мы будем просить. Сами выйдем, раз этот идиот нас не пускает.
Бьет Визгоморда кулаком в живот и выбирается наверх. В ту же минуту раздается чудовищный рык Вахазара. Все застывают. Морбидетто, которого впихнули назад, кубарем скатывается с лестницы. В дверях толпа гвардейцев во главе с Гнумбеном. Все смотрят на Вахазара.
Вахазар (встает, рыча и пуская пену).Хаааааааа!!!
Любрика в ужасе падает наземь. Гвардейцы врываются в камеру, расшвыривая узников. Дверь захлопывается.
Хаааа!!! Теперь я знаю все!!! И вы могли подумать, что меня кто-то может упрятать в тюрьму? Эй вы, жалкие доходяги! Хааааа!!! Вшивое племя духовных ублюдков. Я – и тюрьма! Ха! Ха! Теперь я знаю все и сделаю из этого выводы. Вы меня к этому вынуждаете. А тот, кто меня вынуждает, сам отвечает за все.
Все, упав на колени, ползут от лестницы к Вахазару. Гвардия, покатываясь со смеху, осыпает ползущих ударами
прикладов.
Голоса: «Ваша Единственность!!!» «Не губите!!!» «Мы не хотели!» «Тюремный психоз!» «Мания преследования!»
Рыпман. Ну все, бросаю курить. Смилуйтесь!!
Вахазар (с диким хохотом).Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Ползай, сволочь мусорная! Пресмыкайся, падаль зловонная!! Сюда, сюда, поближе! А ну, жрать солому, вшивые паскуды. В дерьмо, да поглубже, рудименты попугайные!!! Ха-ха-ха!
Гнумбен (подходит к Вахазару и салютует).Приказ исполнен, Ваша Единственность!
Вахазар (вытаскивая пистолет из заднего кармана шаровар).Получай в награду смерть на боевом посту, капитан. (Стреляет.)
Гнумбен без стона валится на пол. Гвардейцы вытягиваются по стойке «смирно».
Вахазар (ползущим).Встать!!!
Все встают.
Болваны! Остолопы! Мартышки полоумные! Так и быть, я вам все прощаю. Вы свободны. Любрика, да встань же, черт побери! Дзиня! Алло! Я не буду делать из вас бабетонов. Можете творить все что вам заблагорассудится.
Любрика, встав, целует Вахазару руку. Вахазар не обращает на нее внимания.
Господин Рыпман, вы и впредь будете руководить своей лабораторией. Только поосторожнее с железами. Ваша теория гениальна, но на практике – хо-хо, господин Рыпман, – немного поосторожней. (Унтер-офицеру гвардейцев.)Эй, взводный, ты теперь капитан и командующий гвардией. Ясно?
Взводный (отдавая честь).Рад стараться, Ваша Единственность.
Вахазар (Свинтусе).Ты, дитя мое, остаешься придворной дамой. (О. Унгвентию.)Отец мой, я уже наполовину обращен в твою веру. Одному мне не справиться. Вхожу в долю в акционерном обществе «Вахазар, Унгвентий и К°». Что ты на это скажешь?
О. Унгвентий молчит.
Свинтуся (подбегая к матери).Вот видишь! Разве я не говорила? Мама, мне скажи спасибо. Благодаря мне дедуля обратился в Новую Веру.
Скаброза обнимает Свинтусю.
Любрика. А я?
Вахазар. Ты – делай что хочешь, только отвяжись от меня, моя милая. (О. Пунгентию.)А вы, отец Пунгентий, во всей этой истории равны нулю. Оставайтесь и дальше нулем вместе со своими пневматиками.
О. Пунгентий. Ваша Единственность, я благодарен вам за эту отсидку. Сосредоточившись, я придумал новую секту. Суть ее состоит в том…
Входит Визгоморд, одетый как в первом действии.
Вахазар. После потолкуем. (О. Унгвентию.)Ну, отец Унгвентий, прошу на итоговую конференцию. Вы согласны или нет? Господин профессор, бывший ученик просит вас, и не какой-нибудь ученик – сам Дюбал Вахазар вас просит. Не слишком ли много чести? (Пауза.)Ну, отец Унгвентий, вы согласны?
О. Унгвентий (лежа).Гм. Боже мой, разумеется. Я всегда мечтал о союзе с тобой, Мачей. Правда, все это приняло несколько странные формы. Но в принципе я согласен. Делать нечего – никого лучше, чем ты, мне не найти. Смерть близка, а дорога далека.
Вахазар. Bon! А теперь прошу за мной на банкет. Свинтуся, дай руку.
Свинтуся (подбегает к нему).Дедуля! Любимый мой дедуля! Я знала, что ты обратишься.
Вахазар (громко).Скажу тебе по секрету, дитя мое, я тоже это знал. Вот только во что я, собственно говоря, обратился? Я совершенно не помню, кем был, и не знаю толком, кто я теперь.
Свинтуся. После узнаешь, дедуля. Я сама тебе все расскажу. А пока идем.
Вахазар. Эй! Перпендикулы! Берите фофулата и тащите в замок. Гвардия, равняйсь! Смирно! Шагом марш!!!
Гвардия марширует к выходу. Перпендикуляристы хватают стонущего о. Унгвентия и, уложив его на носилки, следуют за гвардией. За ними Вахазар под руку со Свинтусей. Дальше палачи и остальная публика. К Вахазару подбегает Морбидетто.
Морбидетто. Ваша Единственность… Я… Не будет ли мне позволено…
Вахазар (останавливается). Мой дорогой Морбидетто, чем более опасной бестией ты становишься, тем больше ты мне по нраву.
Морбидетто целует ему руку.
Вот только пытки мы отменим – совсем. Отныне ты будешь пытать только меня. Идет?
Морбидетто (согнувшись в поклоне).Я не переживу этого! Я лопну! (Подпрыгивает от радости.)Но до чего же все это дикая комедия!
Вахазар. Ну-ну. Без крайностей. Пошли.
Идет к двери под руку со Свинтусей. За ним все остальные.
Действие четвертое
Морбидетто. Ха! Ха! Ха!!! Вот и развязка. Предать его или нет?! Может быть, за эту измену нас ожидает новая жизнь – жизнь сначала, жизнь без Вахазара! Кто может представить себе прелесть такой жизни? Никто.
О. Унгвентий. Но кто примет от него эту дьявольскую ношу? НИКТО. У него одного была эта сила. Тот, кто придет после него, наверняка будет слабее духом, чем он. Это предельное напряжение силы духа для нашего вида Единичных Сущностей.
Рыпман (с наслаждением затягиваясь сигаретой).Ничего подобного – всего лишь отравление ядом неизвестных желез. Я всегда говорил, что весь этот Вахазар – фикция. Если бы я мог найти эти железы, я бы из любого человека сделал нового Вахазара. Да что там – из человека! Из гиены, из шакала, даже из клопа – все равно из кого, это только вопрос времени. Психический выродок! Если ОН – тот, кто пришел после него, – позволит мне, вы увидите поразительные вещи: господство желез над биологическим видом. Распад психических атомов уже начался. Нет Вахазара. Жуткий призрак лопнул. Я готов умереть за что угодно, только не за него.
Морбидетто. Оставим в покое будущее. Если мы выберемся из этой западни, у нас будет время поговорить о том, кем же, собственно, мы теперь должны стать. Факт: весь этот Вахазар – только дурацкое внушение. Мне плевать на Вахазара. Вы слышали?! Он всегда был марионеткой в моих руках. У меня есть инстинкт жестокости – я признаю это, но кто посмел меня употребить, использовать меня с презренным коварством… О! Это слишком отвратительно, чтобы я мог об этом говорить. (Кивает на Вахазара.)Вот он. Жалкая кукла с вечной пеной у рта. Мне плевать на себя, с этой минуты я начинаю Новую Жизнь. Уж теперь-то я действительно буду канальей.
Свинтус я. Ты лжешь! Ты ничто. Это он извлек тебя из небытия. Ты сам себя убиваешь этими словами.
О. Унгвентий. Воистину: «Трам-тарарам скажу я вам», – как говаривал Титус Чижевский [19]. Она права. Неизвестно, что нас ждет. Я укрылся в панцире мудрости, словно улитка в раковине, и жду, жду. Я ждал годами, могу подождать еще. Но с вами, несостоявшиеся Титаны, я не намерен строить Новую Жизнь. Один только Вахазар был достоин союза со мной, и вот вместо него – гнилая кучка инертной материи. Я прощаю всех. (Заворачивается с головой в плащ и притворяется спящим.)
Свинтус я. Все лгут. Как все оказалось странно. Я старшая среди вас и верю, что дедуля победит.
Рыпман. Мадам Скаброза, прошу вас, уймите эту малютку. С меня хватит. У меня появилась надежда, и я не намерен терпеть карканье желторотых воронят.
Скаброза. Ничего знать не хочу. Свинтуся – придворная дама, пусть развлекается. А моя жизнь кончена. Я могу стать любовницей того, кто пришел. Только бы не лежать на соломе. Ах! Пружинные матрацы. Ох! Бифштексы с яйцом. О! Майонезы. Я хочу, чтоб у меня был свой собственный примус и своя маленькая комнатка. А от тебя, Свинтуся, отрекаюсь навеки. Пусть придет ОН. (Закрывается одеялом.)
Морбидетто. Так нельзя. Давайте поднимем бунт. Зажжем новую звезду – здесь, в этой норе. Создадим проект Новой Жизни, который затмит все планы этого убогого мечтателя. Я объективен. Мои суждения строго определенны. Отец Унгвентий, мы с тобой создадим ужасающий дуумвират будущего. Я готов поверить во все что угодно.
О. Унгвентий (закутанный в плащ).Пока что нет. Сначала я должен поверить в твои творческие силы, Морбидетто. Я не знаю тебя и должен признаться – пока я тебя презираю. (Еще плотнее заворачивается в плащ и стонет от боли.)
Любрика. Нет – не могу я оставаться с этим сбродом. Я люблю Дюбала как брата. Я вместе с ним и в горе. В этом я выше вас. (Подойдя к Вахазару, опускается рядом на солому и гладит его по голове.)
Вахазар лежит как мертвый.
Морбидетто. Говорю вам: давайте устроим открытый бунт заключенных. Выйдем с криком: «Да здравствует ОН!» Это не важно, что мы его не знаем. Может быть, их много, может быть, пришло к власти тайное правительство, которое я сам когда-то пытался сформировать. Возможно, о нас просто забыли. Давайте напомним миру о себе. Кто со мной?
Симпомпончик. Я. Я член мужского блока. Мне все едино.
Морбидетто направляется к лестнице. За ним Симпомпончик. Следом Скаброза, Лидия, Рыпман, трое палачей, о. Пунгентий, босые пневматики и четверо перпендикуляристов.
О. Унгвентий. Остановитесь. Это смешно. Я предвижу все, что будет.
Свинтуся (бросаясь к о.Унгвентию).Да, отец. Мы останемся здесь. Ты и я. Будь что будет. Я верю, что дедуля победит. Он хороший, только немного не в себе. Я не хочу с ним сейчас говорить, он бы меня не понял.
О. Унгвентий прижимает ее к груди и стонет от боли. Морбидетто, взобравшись на лестницу, колотит в дверь. Вокруг него сгрудились остальные.
Морбидетто. Алло… Стража… Открывай…
Молотит кулаками. Дверь открывается, в камеру проникает дневной свет. На пороге фигура Николая Визгоморда.
Визгоморд. Что там такое?
Мо рбидетто. Мы хотим выйти. Во имя того, кто пришел. Если их много – мы поклонимся и им тоже. Все едино.
Визгоморд. Дааа? Вы хотите выйти? В этом нет ничего удивительного. Кто же не хочет выйти из застенка? Все хотят. Но это не так просто, как могло бы показаться.
Морбидетто. Нам не до шуток, Николай. Выпусти нас. Мы возьмем Вахазара и отнесем его тому, кто пришел. Дай нам только выйти.
Рыпман, Господин Визгоморд, скажите наконец, что там стряслось.
Визгоморд. Да вроде ничего. Все в порядке.
Свинтуся (кричит).Люди! Вернитесь, пока не поздно!
Скаброза. Господин Николай, это нехорошо – держать нас взаперти. Выпусти нас. Мы тебя очень просим. Мы все ненавидим Вахазара. Это правда. Я не шучу.
Морбидетто. Ээээ! Что мы будем просить. Сами выйдем, раз этот идиот нас не пускает.
Бьет Визгоморда кулаком в живот и выбирается наверх. В ту же минуту раздается чудовищный рык Вахазара. Все застывают. Морбидетто, которого впихнули назад, кубарем скатывается с лестницы. В дверях толпа гвардейцев во главе с Гнумбеном. Все смотрят на Вахазара.
Вахазар (встает, рыча и пуская пену).Хаааааааа!!!
Любрика в ужасе падает наземь. Гвардейцы врываются в камеру, расшвыривая узников. Дверь захлопывается.
Хаааа!!! Теперь я знаю все!!! И вы могли подумать, что меня кто-то может упрятать в тюрьму? Эй вы, жалкие доходяги! Хааааа!!! Вшивое племя духовных ублюдков. Я – и тюрьма! Ха! Ха! Теперь я знаю все и сделаю из этого выводы. Вы меня к этому вынуждаете. А тот, кто меня вынуждает, сам отвечает за все.
Все, упав на колени, ползут от лестницы к Вахазару. Гвардия, покатываясь со смеху, осыпает ползущих ударами
прикладов.
Голоса: «Ваша Единственность!!!» «Не губите!!!» «Мы не хотели!» «Тюремный психоз!» «Мания преследования!»
Рыпман. Ну все, бросаю курить. Смилуйтесь!!
Вахазар (с диким хохотом).Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Ползай, сволочь мусорная! Пресмыкайся, падаль зловонная!! Сюда, сюда, поближе! А ну, жрать солому, вшивые паскуды. В дерьмо, да поглубже, рудименты попугайные!!! Ха-ха-ха!
Гнумбен (подходит к Вахазару и салютует).Приказ исполнен, Ваша Единственность!
Вахазар (вытаскивая пистолет из заднего кармана шаровар).Получай в награду смерть на боевом посту, капитан. (Стреляет.)
Гнумбен без стона валится на пол. Гвардейцы вытягиваются по стойке «смирно».
Вахазар (ползущим).Встать!!!
Все встают.
Болваны! Остолопы! Мартышки полоумные! Так и быть, я вам все прощаю. Вы свободны. Любрика, да встань же, черт побери! Дзиня! Алло! Я не буду делать из вас бабетонов. Можете творить все что вам заблагорассудится.
Любрика, встав, целует Вахазару руку. Вахазар не обращает на нее внимания.
Господин Рыпман, вы и впредь будете руководить своей лабораторией. Только поосторожнее с железами. Ваша теория гениальна, но на практике – хо-хо, господин Рыпман, – немного поосторожней. (Унтер-офицеру гвардейцев.)Эй, взводный, ты теперь капитан и командующий гвардией. Ясно?
Взводный (отдавая честь).Рад стараться, Ваша Единственность.
Вахазар (Свинтусе).Ты, дитя мое, остаешься придворной дамой. (О. Унгвентию.)Отец мой, я уже наполовину обращен в твою веру. Одному мне не справиться. Вхожу в долю в акционерном обществе «Вахазар, Унгвентий и К°». Что ты на это скажешь?
О. Унгвентий молчит.
Свинтуся (подбегая к матери).Вот видишь! Разве я не говорила? Мама, мне скажи спасибо. Благодаря мне дедуля обратился в Новую Веру.
Скаброза обнимает Свинтусю.
Любрика. А я?
Вахазар. Ты – делай что хочешь, только отвяжись от меня, моя милая. (О. Пунгентию.)А вы, отец Пунгентий, во всей этой истории равны нулю. Оставайтесь и дальше нулем вместе со своими пневматиками.
О. Пунгентий. Ваша Единственность, я благодарен вам за эту отсидку. Сосредоточившись, я придумал новую секту. Суть ее состоит в том…
Входит Визгоморд, одетый как в первом действии.
Вахазар. После потолкуем. (О. Унгвентию.)Ну, отец Унгвентий, прошу на итоговую конференцию. Вы согласны или нет? Господин профессор, бывший ученик просит вас, и не какой-нибудь ученик – сам Дюбал Вахазар вас просит. Не слишком ли много чести? (Пауза.)Ну, отец Унгвентий, вы согласны?
О. Унгвентий (лежа).Гм. Боже мой, разумеется. Я всегда мечтал о союзе с тобой, Мачей. Правда, все это приняло несколько странные формы. Но в принципе я согласен. Делать нечего – никого лучше, чем ты, мне не найти. Смерть близка, а дорога далека.
Вахазар. Bon! А теперь прошу за мной на банкет. Свинтуся, дай руку.
Свинтуся (подбегает к нему).Дедуля! Любимый мой дедуля! Я знала, что ты обратишься.
Вахазар (громко).Скажу тебе по секрету, дитя мое, я тоже это знал. Вот только во что я, собственно говоря, обратился? Я совершенно не помню, кем был, и не знаю толком, кто я теперь.
Свинтуся. После узнаешь, дедуля. Я сама тебе все расскажу. А пока идем.
Вахазар. Эй! Перпендикулы! Берите фофулата и тащите в замок. Гвардия, равняйсь! Смирно! Шагом марш!!!
Гвардия марширует к выходу. Перпендикуляристы хватают стонущего о. Унгвентия и, уложив его на носилки, следуют за гвардией. За ними Вахазар под руку со Свинтусей. Дальше палачи и остальная публика. К Вахазару подбегает Морбидетто.
Морбидетто. Ваша Единственность… Я… Не будет ли мне позволено…
Вахазар (останавливается). Мой дорогой Морбидетто, чем более опасной бестией ты становишься, тем больше ты мне по нраву.
Морбидетто целует ему руку.
Вот только пытки мы отменим – совсем. Отныне ты будешь пытать только меня. Идет?
Морбидетто (согнувшись в поклоне).Я не переживу этого! Я лопну! (Подпрыгивает от радости.)Но до чего же все это дикая комедия!
Вахазар. Ну-ну. Без крайностей. Пошли.
Идет к двери под руку со Свинтусей. За ним все остальные.
Действие четвертое
Та же комната, что в первом действии. Между колоннами огромный желтый транспарант с красной надписью: «ОБРАЩЕНИЕ ДЮБАЛА ВАХАЗАРА В НОВУЮ ВЕРУ».
Под ним транспарант поменьше: «ДА ЗДРАВСТВУЮТ ВАХАЗАР И ОТЕЦ УНГВЕНТИЯ». Справа воздвигнут черный трон с изображенными на нем желтыми звездами, он развернут ступенями влево. На ступенях стоит о. Унгвентий, одетый так же, как в предыдущих действиях, с той разницей, что теперь грудь его украшена желтой перевязью. На перевязи слева висит огромный красный орден в форме звезды. В глубине сцены толпа – так же, как в первом действии. Смешанный шум довольно громких разговоров и шепота. В толпе все, кроме Вахазара, Визгоморда, Свинтуси, о. Пунгентия и двоих пневматиков. Женщины одеты как в первых двух действиях.
О. Унгвентий (стучит желтым посохом по ступеням трона. Гомон стихает.)Эй вы, ничтожества, нищие духом, проклятые трупозавры, похоронившие веру на кладбище разбитых мечтаний. Прежде всего – долой прагматизм и равноправие, установленное во имя интересов всякого сброда. Есть только одна истина и только одна вера, вытекающая из этой истины. Долой интуицию, осознанные инстинкты и тому подобные выкрутасы интеллектуальных недоносков. Я приветствую вас от имени того, что вскоре произойдет. Я один, но знание мое колоссально. Мне необходима только движущая сила, пружина. Этой пружиной будет мой соратник в строительстве нового мира – Дюбал Вахазар.
Женский голос из толпы. Но это слишком банально!!
О. Унгвентий (стучит посохом).Тише! Я исцелен благодаря лекарствам неподражаемого Рыпмана, который тоже принял нашу веру, не утратив ничего из своего экспериментаторского рвения и сноровки.
Кланяется Рыпману, тот машет ему рукой; Рыпман одет в красный халат с вышитыми на нем желтой нервной системой и черными железами.
Факты говорят о том, что личность не бесконечна, поэтому все виды, стоящие высоко в иерархии Единичных Сущностей, должны сбиваться в стаи – простите, я объясняю популярно, – при этом они образуют отвратительные муравейники, все поголовье которых лишено веры в Тайну Бытия. Вахазар хотел бороться с этим, но по причине страшной угнёты [20]рассудка утверждал, будто культура должна отступить. Овладев окончательным знанием, которое заключено в символах, понятных каждому, и может быть изложено в любой популярной форме, как теория Эйнштейна, я пришел к принятию понятия Тайны: суть ее составляет, в самом общем смысле, Ограниченность в Бесконечности. Тайна пробуждает веру, но не ту или иную, как того хотят прагматики, а веру, основанную на Абсолютном Знании. Да здравствует единственная вера, возникшая на стыке противоречивых понятий, граничащих с Тайной Бытия!
Тишина, пауза.
Я вижу, вы меня не понимаете. Никакого энтузиазма на ваших перепуганных скотских масках. Что это значит?
Вперед выступает Морбидетто, подняв два пальца вверх, как школьник на уроке.
Морбидетто. Позвольте спросить, отец Унгвентий, что такое Бытие как таковое?
О. Унгвентий. Бытие есть либо ограниченное Единичное Бытие, либо организация таковых – как, например, совокупность всех растений. Бытие не может быть просто массой, ибо тогда мы не могли бы предположить существования подвижных мертвых систем, состоящих из Единичных Сущностей, то есть из живых существ. Не могла бы возникнуть и та физическая концепция, которой нам надлежит придерживаться.
Женский голос из толпы. Скучно! Никакая это не вера! Обычная пилежка мозгов давно издохшими понятиями.
О. Унгвентий. Тихо!!
Морбидетто. Что-то не могу понять этого «либо – либо». Либо есть Высшее Существо, либо его нет. Никто не может уверовать в «либо – либо», должен быть какой-то один предмет веры.
Голос из толпы. Вранье!!! Есть только одно решение.
О. Унгвентий (расставив руки). Создавайте секты. Никто вам не запрещает. Вахазар это понял, и он со мной.
Мужской голос из толпы. А к какой секте принадлежит Вахазар? К секте Единственности или к секте Множественности Организаций?
О. Унгвентий. Вахазар со мной. Мы стоим над сектами. Только высшие духи могут придерживаться двойной точки зрения. Но выбор одной из точек зрения не противоречит Абсолютной Истине. Вот преимущества веры, основанной на полном и совершенном знании. Феноменологи могли бы к этому прийти, но им не хватает дерзости. у нас же – безумная дерзость мысли. Мы держим Тайну, как быка за рога.
Громкие споры в толпе.
Это ничего, ссорьтесь. Создавайте секты! Мы открываем вольную коллегию высшего знания. Все будет объяснено, и не найдется идиота, который бы этого не понял. Мы создадим жизнь, и в обыденности проникнутую Высшей Тайной! Сапожник, тачая башмаки, будет испытывать то, что до сих пор было доступно только высокому духу. Он будет переживать то же самое, но в популярной форме – так же как сегодняшний рабочий размышляет об Эйнштейне наравне с великими корифеями физики и математики.
Мужской голос из толпы. Хватит! Здесь вам не коллегия. Мы пришли на праздник! Мы хотим новой жизни, а не нудных проповедей.
О. Унгвентий. Я понимаю импульсивность ваших несущественных желаний и обещаю, что они будут удовлетворены. Любая физическая теория, надлежащим образом пересеченная в ее метафизической алчности, найдет свое место в нашей системе. Господин Рыпман трансформирует личность. Скажу вам конфиденциально: он постепенно превращает меня в Вахазара, пересаживая мне некоторые железы, взятые у моего компаньона. Я чувствую в себе необъятные возможности. Распад психических атомов я включаю, как гениальную концепцию, в мою систему.
Рыпман (выступая вперед у подножья трона).Господа и дамы. До сих пор мы производили насильственные трансформации. Теперь мы создадим такие условия, что излишние биологические виды вымрут сами. Я возомнил себя чудотворцем. Я тоже хотел стать Вахазаром, но тут мои знания дали осечку. Не всякая железа приживается на каждом. Это – страшная правда моей метабиохимии. Индивидуализация железолизации – этим я обязан теоретическим трудам отца Унгвентия, который в своей гениальной интроспективной дедоиндукции – прошу не путать с дадаизмом – предвидел даже этот случай. Я просто из кожи вон готов выпрыгнуть от радости! Нас ждут поразительные вещи! Тот, кто хочет, кто действительно хочет, может теперь стать всем в пределах трансформативности цереброспиральной системы. А со временем мы научимся оказывать воздействие и на самозарождение новых нервных узлов – воздействие, оплодотворенное творческой волей Единичных Сущностей нового типа. Я счастлив, и вы тоже! Завтра между нами не будет различий. Нас изнутри переполнит дьявольское откровение трансформации в соответствии с моими формулами – знаменитыми таблицами Рыпмана! Люди! Вы только представьте! Каждый будет и тем, и этим: женщины, мужчины – единая масса трансформационных возможностей, адаптации и аккомодаций. Это не вздор! Это чудесная правда!
Ропот обожания в толпе.
Голоса: «Да здравствует Рыпман!!!» «Новая жизнь!!!» «Долой мистические небылицы!!!» «Биологическая Правда!» «Железы!!!» «Ура!»
Рыпман (указывая на о. Унгвентия).Всем этим вы обязаны ему! Он озарил великой идеей мои способности экспериментатора. Без него я был бы ничем. Падайте ниц.
Падает ниц перед о. Унгвентием. То же самое делает вся толпа, кроме Морбидетто.
Сдавленные голоса лежащих ниц: «Да здравствует Унгвентий!!» «Да здравствует трансформация!!» «Да здравствует распад психических атомов!!» Левая дверь открывается, входит Визгоморд в красном костюме с желтой звездой на животе и в огромной гренадерской медвежьей шапке желтого цвета.
Визгоморд (провозглашает). Их Единственности: Дюбал Вахазар и Его духовная дочь Свинтуся Макаб-реску!!!
Сразу после этого входит Вахазар в костюме перпен-дикуляриста с такой же желтой перевязью, как у о. Унгвен-тия. Он ведет под руку Свинтус ю, одетую как в третьем действии. У Свинтуси на голове оранжево-желтая вуаль, в руке – букет красных роз. Оркестр за сценой играет кавалерийский марш.
Вахазар (очень громко). Ничего не поделаешь. Надо пройти через все унижения. Валяйте дальше. 66
Свинтуся (громко, визгливо).Дедуля, будь спокоен. Я с тобой.
Оркестр обрывает марш на середине такта.
Вахазар. Хорошо. Спасибо тебе, дитя мое. Только что-то мне безумно скучно! Не радует меня вся эта история.
Приближается к трону. Морбидетто, достав из-под юбочки лассо, переходит налево, к открытой двери.
Свинтуся. Прикажи им встать, дедуля. Вахазар (рычит, пуская пену).Хаааааааааааа!!! Встать!!!
Все встают, продирая глаза, и с глупым видом озираются, словно люди, которых только что разбудили. Ропот в толпе.
Молчать!!!
Тишина.
Вахазар (спокойно).Я есмь – вот вся правда, которую можно выжать из этого омерзительного факта. Скоро мы покончим с этой комедией. Я живу после собственной смерти. Открою вам секрет: Рыпман тайно вырезал у меня во сне какую-то железу и пересадил ее отцу Унгвентию – тоже во сне. (Указывает на о. Унгвентия.)Я манекен, и я исполню все до конца.
Свинтуся. Дедуля, успокойся, это неправда.
О. Унгвентий смотрит на них, онемев и в ужасе расставив руки.
Вахазар. Меня еще хватит на то, чтоб соврать [21]. (О. Унгвентию.)Начинай, господин профессор.
О. Унгвентий (с усмешкой).Что ж, начнем. Слушайте меня, единоверцы. (Поет дрожащим голосом без определенной мелодии.)
Это я – это он. А в душе какой-то звон. А в душе звонят звоночки. Эй вы, дочки, эй, сыночки! Я один – Вместо двух. А в Эдеме – Мягкий пух.
Вахазар и Свинтуся становятся на колени у подножья трона.
Голоса из толпы: «Что за мерзкая комедия!»
За сценой слышен звон большого колокола.
Чем более она омерзительна, тем важнее могут оказатьcя ее последствия. Истина должна укрыться под плащом лжи, чтобы быть привлекательней. Ведь истины на вас наводят скуку. Вы хотели обряда – вот он. (Торжественно.)
Вахазар (прерывает его).Ах! Если б это было так! Но даже и это уже не…
О. Унгвентий. Ты задумал меня очернить, обезвредить своей якобы искренностью. Ну хорошо же. Ты абсолютный нуль. И ты, и те, кто был до тебя, – все эти проклятые общественники, приносившие себя в жертву ради общего блага. Все это остатки чего-то безвозвратно утраченного. Все может быть иначе, только если победит то, к чему стремлюсь я. Ты понимаешь? Тебя нет вообще. Вахазар (стоя на коленях, холодно). Не могу не согласиться со всем, что здесь сказано. Бесспорно, это самая страшная минута в моей жизни: я не знаю, кто я такой. Поймешь ли ты меня, коварный старец? Ты ведь понятия не имеешь, что это значит – не знать, кто ты такой. Хаааа!!! (Коротко рычит, стоя на коленях. Потом умолкает.)
О. Унгвентий (ликующе – толпе).Я победил его, победил окончательно. Он уже не может быть моей пружиной. Вахазар, ты не существуешь для меня, следовательно, не существуешь вообще. Тебя нет. Скажи, что тебя нет. Порадуй бедного старца мученика своей последней исповедью.
Вахазар встает. Свинтуся остается на коленях.
Вахазар. Меня нет – это слишком слабо. Моя суть – неопределенность, я в ней живу. Мне кажется, что я во всем. Я насыщен полнотой Бытия. Все растворяется в бесконечности! Убейте меня, иначе я лопну от восторга перед самим собой. Какое счастье! Какое блаженство! Не знать, кто ты такой, – быть всем!!! (В безумном восторге простирает перед собой руки.)
Свинтуся встает.
Свинтуся. Дедуля, дедуля! Не будь так прекрасен! Не говори так!… (Замирает в восхищении, глядя на Ваха-зара.)
О. Унгвентий (подавая знак Морбидетто).Морби-детто, пора, самое время!
Морбидетто, метнувшись от двери, накидывает лассо на шею Вахазару. Вахазар с вытянутыми вперед руками падает на спину. Морбидетто затягивает петлю, наступив ему на грудь. Вахазар, несколько раз дрыгнув ногами, испускает дух. Общее безмолвие.
Свинтуся (падая на труп Вахазара).Я любила только его одного!!! (Обнимает тело и застывает в этой позе.)
О. Унгвентий. Свершилось! Мы свободны. Господин Рыпман, немедленно вырезать у него железу, ту, вы знаете – Carioxitates Rypmanni [22], – и приготовить для меня инъекцию, пока теплая. Я стар, но сил у меня хватит на десятерых. Ну же, господин Рыпман, шевелитесь.
Ропот в толпе. О. Унгвентий свистит, сунув два пальца в рот. В левую дверь врывается гвардия во главе со взводным, одетым, как Гнумбен. Войдя в центральную дверь, сквозь толпу проталкивается о. Пунгентий с двумя пневматиками.
Выгнать всех на улицу. Там будет провозглашен новый указ. Отныне я Унгвентий-Вахазар в одном лице. Да я и был им всегда. Примкнуть штыки! Вперед!!
Под ним транспарант поменьше: «ДА ЗДРАВСТВУЮТ ВАХАЗАР И ОТЕЦ УНГВЕНТИЯ». Справа воздвигнут черный трон с изображенными на нем желтыми звездами, он развернут ступенями влево. На ступенях стоит о. Унгвентий, одетый так же, как в предыдущих действиях, с той разницей, что теперь грудь его украшена желтой перевязью. На перевязи слева висит огромный красный орден в форме звезды. В глубине сцены толпа – так же, как в первом действии. Смешанный шум довольно громких разговоров и шепота. В толпе все, кроме Вахазара, Визгоморда, Свинтуси, о. Пунгентия и двоих пневматиков. Женщины одеты как в первых двух действиях.
О. Унгвентий (стучит желтым посохом по ступеням трона. Гомон стихает.)Эй вы, ничтожества, нищие духом, проклятые трупозавры, похоронившие веру на кладбище разбитых мечтаний. Прежде всего – долой прагматизм и равноправие, установленное во имя интересов всякого сброда. Есть только одна истина и только одна вера, вытекающая из этой истины. Долой интуицию, осознанные инстинкты и тому подобные выкрутасы интеллектуальных недоносков. Я приветствую вас от имени того, что вскоре произойдет. Я один, но знание мое колоссально. Мне необходима только движущая сила, пружина. Этой пружиной будет мой соратник в строительстве нового мира – Дюбал Вахазар.
Женский голос из толпы. Но это слишком банально!!
О. Унгвентий (стучит посохом).Тише! Я исцелен благодаря лекарствам неподражаемого Рыпмана, который тоже принял нашу веру, не утратив ничего из своего экспериментаторского рвения и сноровки.
Кланяется Рыпману, тот машет ему рукой; Рыпман одет в красный халат с вышитыми на нем желтой нервной системой и черными железами.
Факты говорят о том, что личность не бесконечна, поэтому все виды, стоящие высоко в иерархии Единичных Сущностей, должны сбиваться в стаи – простите, я объясняю популярно, – при этом они образуют отвратительные муравейники, все поголовье которых лишено веры в Тайну Бытия. Вахазар хотел бороться с этим, но по причине страшной угнёты [20]рассудка утверждал, будто культура должна отступить. Овладев окончательным знанием, которое заключено в символах, понятных каждому, и может быть изложено в любой популярной форме, как теория Эйнштейна, я пришел к принятию понятия Тайны: суть ее составляет, в самом общем смысле, Ограниченность в Бесконечности. Тайна пробуждает веру, но не ту или иную, как того хотят прагматики, а веру, основанную на Абсолютном Знании. Да здравствует единственная вера, возникшая на стыке противоречивых понятий, граничащих с Тайной Бытия!
Тишина, пауза.
Я вижу, вы меня не понимаете. Никакого энтузиазма на ваших перепуганных скотских масках. Что это значит?
Вперед выступает Морбидетто, подняв два пальца вверх, как школьник на уроке.
Морбидетто. Позвольте спросить, отец Унгвентий, что такое Бытие как таковое?
О. Унгвентий. Бытие есть либо ограниченное Единичное Бытие, либо организация таковых – как, например, совокупность всех растений. Бытие не может быть просто массой, ибо тогда мы не могли бы предположить существования подвижных мертвых систем, состоящих из Единичных Сущностей, то есть из живых существ. Не могла бы возникнуть и та физическая концепция, которой нам надлежит придерживаться.
Женский голос из толпы. Скучно! Никакая это не вера! Обычная пилежка мозгов давно издохшими понятиями.
О. Унгвентий. Тихо!!
Морбидетто. Что-то не могу понять этого «либо – либо». Либо есть Высшее Существо, либо его нет. Никто не может уверовать в «либо – либо», должен быть какой-то один предмет веры.
Голос из толпы. Вранье!!! Есть только одно решение.
О. Унгвентий (расставив руки). Создавайте секты. Никто вам не запрещает. Вахазар это понял, и он со мной.
Мужской голос из толпы. А к какой секте принадлежит Вахазар? К секте Единственности или к секте Множественности Организаций?
О. Унгвентий. Вахазар со мной. Мы стоим над сектами. Только высшие духи могут придерживаться двойной точки зрения. Но выбор одной из точек зрения не противоречит Абсолютной Истине. Вот преимущества веры, основанной на полном и совершенном знании. Феноменологи могли бы к этому прийти, но им не хватает дерзости. у нас же – безумная дерзость мысли. Мы держим Тайну, как быка за рога.
Громкие споры в толпе.
Это ничего, ссорьтесь. Создавайте секты! Мы открываем вольную коллегию высшего знания. Все будет объяснено, и не найдется идиота, который бы этого не понял. Мы создадим жизнь, и в обыденности проникнутую Высшей Тайной! Сапожник, тачая башмаки, будет испытывать то, что до сих пор было доступно только высокому духу. Он будет переживать то же самое, но в популярной форме – так же как сегодняшний рабочий размышляет об Эйнштейне наравне с великими корифеями физики и математики.
Мужской голос из толпы. Хватит! Здесь вам не коллегия. Мы пришли на праздник! Мы хотим новой жизни, а не нудных проповедей.
О. Унгвентий. Я понимаю импульсивность ваших несущественных желаний и обещаю, что они будут удовлетворены. Любая физическая теория, надлежащим образом пересеченная в ее метафизической алчности, найдет свое место в нашей системе. Господин Рыпман трансформирует личность. Скажу вам конфиденциально: он постепенно превращает меня в Вахазара, пересаживая мне некоторые железы, взятые у моего компаньона. Я чувствую в себе необъятные возможности. Распад психических атомов я включаю, как гениальную концепцию, в мою систему.
Рыпман (выступая вперед у подножья трона).Господа и дамы. До сих пор мы производили насильственные трансформации. Теперь мы создадим такие условия, что излишние биологические виды вымрут сами. Я возомнил себя чудотворцем. Я тоже хотел стать Вахазаром, но тут мои знания дали осечку. Не всякая железа приживается на каждом. Это – страшная правда моей метабиохимии. Индивидуализация железолизации – этим я обязан теоретическим трудам отца Унгвентия, который в своей гениальной интроспективной дедоиндукции – прошу не путать с дадаизмом – предвидел даже этот случай. Я просто из кожи вон готов выпрыгнуть от радости! Нас ждут поразительные вещи! Тот, кто хочет, кто действительно хочет, может теперь стать всем в пределах трансформативности цереброспиральной системы. А со временем мы научимся оказывать воздействие и на самозарождение новых нервных узлов – воздействие, оплодотворенное творческой волей Единичных Сущностей нового типа. Я счастлив, и вы тоже! Завтра между нами не будет различий. Нас изнутри переполнит дьявольское откровение трансформации в соответствии с моими формулами – знаменитыми таблицами Рыпмана! Люди! Вы только представьте! Каждый будет и тем, и этим: женщины, мужчины – единая масса трансформационных возможностей, адаптации и аккомодаций. Это не вздор! Это чудесная правда!
Ропот обожания в толпе.
Голоса: «Да здравствует Рыпман!!!» «Новая жизнь!!!» «Долой мистические небылицы!!!» «Биологическая Правда!» «Железы!!!» «Ура!»
Рыпман (указывая на о. Унгвентия).Всем этим вы обязаны ему! Он озарил великой идеей мои способности экспериментатора. Без него я был бы ничем. Падайте ниц.
Падает ниц перед о. Унгвентием. То же самое делает вся толпа, кроме Морбидетто.
Сдавленные голоса лежащих ниц: «Да здравствует Унгвентий!!» «Да здравствует трансформация!!» «Да здравствует распад психических атомов!!» Левая дверь открывается, входит Визгоморд в красном костюме с желтой звездой на животе и в огромной гренадерской медвежьей шапке желтого цвета.
Визгоморд (провозглашает). Их Единственности: Дюбал Вахазар и Его духовная дочь Свинтуся Макаб-реску!!!
Сразу после этого входит Вахазар в костюме перпен-дикуляриста с такой же желтой перевязью, как у о. Унгвен-тия. Он ведет под руку Свинтус ю, одетую как в третьем действии. У Свинтуси на голове оранжево-желтая вуаль, в руке – букет красных роз. Оркестр за сценой играет кавалерийский марш.
Вахазар (очень громко). Ничего не поделаешь. Надо пройти через все унижения. Валяйте дальше. 66
Свинтуся (громко, визгливо).Дедуля, будь спокоен. Я с тобой.
Оркестр обрывает марш на середине такта.
Вахазар. Хорошо. Спасибо тебе, дитя мое. Только что-то мне безумно скучно! Не радует меня вся эта история.
Приближается к трону. Морбидетто, достав из-под юбочки лассо, переходит налево, к открытой двери.
Свинтуся. Прикажи им встать, дедуля. Вахазар (рычит, пуская пену).Хаааааааааааа!!! Встать!!!
Все встают, продирая глаза, и с глупым видом озираются, словно люди, которых только что разбудили. Ропот в толпе.
Молчать!!!
Тишина.
Вахазар (спокойно).Я есмь – вот вся правда, которую можно выжать из этого омерзительного факта. Скоро мы покончим с этой комедией. Я живу после собственной смерти. Открою вам секрет: Рыпман тайно вырезал у меня во сне какую-то железу и пересадил ее отцу Унгвентию – тоже во сне. (Указывает на о. Унгвентия.)Я манекен, и я исполню все до конца.
Свинтуся. Дедуля, успокойся, это неправда.
О. Унгвентий смотрит на них, онемев и в ужасе расставив руки.
Вахазар. Меня еще хватит на то, чтоб соврать [21]. (О. Унгвентию.)Начинай, господин профессор.
О. Унгвентий (с усмешкой).Что ж, начнем. Слушайте меня, единоверцы. (Поет дрожащим голосом без определенной мелодии.)
Это я – это он. А в душе какой-то звон. А в душе звонят звоночки. Эй вы, дочки, эй, сыночки! Я один – Вместо двух. А в Эдеме – Мягкий пух.
Так за всех успей хлебнуть. Прошу прощения, господа. Я чистый философ, а вовсе не поэт. Я сымпровизировал стишок – такой, как мог. (Вахазару.)Вахазар, преклони колени в знак единения с вечной Истиной. И ты тоже преклони, Свинтуся, пребывающее в неведении дитя извращенной похоти.
Эдредоны и Эдемы,
Мальвы, маки и вербены
Разлетелись в прах и в пух —
Пусто в бездне оплеух.
В брюхо – бух! В брюхо – бух!
Правда в бездне
Одинока,
Многолика, многобока.
Мной зачат бездонный вздох!
Но и в Правде вырос мох!
Много раз я одиноко
В черноте пустых миров
Чашу наполнял до края.
Встаньте, ведьмы, – нету рая.
Это труп – это труп…
Ощипли его как птичку.
Быть душой – напрасный труд.
Вот так души —
Все по уши
Роковым Ничем залиты,
Перечеркнуты, размыты.
В ус не дуют,
Чтоб в иную
Кучу мяса жизнь вдохнуть.
За бесценок тело сбудь!
Вечный страж ворчит, горюет,
Раскопай же тайны суть.
Ужас Истиной торгует —
Вахазар и Свинтуся становятся на колени у подножья трона.
Голоса из толпы: «Что за мерзкая комедия!»
За сценой слышен звон большого колокола.
Чем более она омерзительна, тем важнее могут оказатьcя ее последствия. Истина должна укрыться под плащом лжи, чтобы быть привлекательней. Ведь истины на вас наводят скуку. Вы хотели обряда – вот он. (Торжественно.)
Всемогущему такому. Прошу прощения, господа, это экспромт. Поэтом я никогда не был, и в этом проклятье всей моей жизни. (Целует в лоб Вахазара и Свинтусю.)А теперь довольно церемоний. Я никогда не был специалистом по части этих пережитков, маскирующих Истину. Слушай меня, Дюбал Вахазар: ты – самый дрянной комедиантишка из всех, кого я знал, коварнейшая разновидность, которая через извращение достигла абсолютного владения телом, тип правителя-вырожденца, перед которым могли бы склониться самые аморальные из цезарей и персидских сатрапов…
Вот она – а вот и он.
Странный колокола звон
Перекатывает звуки —
Мне под трон (изменив тон)Мне под трон.
Слышу охи,
Слышу вздохи,
Пашет землю легион —
Семя Правды сеет он.
Все пойдет мозгам на суп.
Хруп да хлюп.
И ты, сестричка,
Бледной немочи частичка,
Одинокой плоти струп
Дай владыке всеблагому —
Вахазар (прерывает его).Ах! Если б это было так! Но даже и это уже не…
О. Унгвентий. Ты задумал меня очернить, обезвредить своей якобы искренностью. Ну хорошо же. Ты абсолютный нуль. И ты, и те, кто был до тебя, – все эти проклятые общественники, приносившие себя в жертву ради общего блага. Все это остатки чего-то безвозвратно утраченного. Все может быть иначе, только если победит то, к чему стремлюсь я. Ты понимаешь? Тебя нет вообще. Вахазар (стоя на коленях, холодно). Не могу не согласиться со всем, что здесь сказано. Бесспорно, это самая страшная минута в моей жизни: я не знаю, кто я такой. Поймешь ли ты меня, коварный старец? Ты ведь понятия не имеешь, что это значит – не знать, кто ты такой. Хаааа!!! (Коротко рычит, стоя на коленях. Потом умолкает.)
О. Унгвентий (ликующе – толпе).Я победил его, победил окончательно. Он уже не может быть моей пружиной. Вахазар, ты не существуешь для меня, следовательно, не существуешь вообще. Тебя нет. Скажи, что тебя нет. Порадуй бедного старца мученика своей последней исповедью.
Вахазар встает. Свинтуся остается на коленях.
Вахазар. Меня нет – это слишком слабо. Моя суть – неопределенность, я в ней живу. Мне кажется, что я во всем. Я насыщен полнотой Бытия. Все растворяется в бесконечности! Убейте меня, иначе я лопну от восторга перед самим собой. Какое счастье! Какое блаженство! Не знать, кто ты такой, – быть всем!!! (В безумном восторге простирает перед собой руки.)
Свинтуся встает.
Свинтуся. Дедуля, дедуля! Не будь так прекрасен! Не говори так!… (Замирает в восхищении, глядя на Ваха-зара.)
О. Унгвентий (подавая знак Морбидетто).Морби-детто, пора, самое время!
Морбидетто, метнувшись от двери, накидывает лассо на шею Вахазару. Вахазар с вытянутыми вперед руками падает на спину. Морбидетто затягивает петлю, наступив ему на грудь. Вахазар, несколько раз дрыгнув ногами, испускает дух. Общее безмолвие.
Свинтуся (падая на труп Вахазара).Я любила только его одного!!! (Обнимает тело и застывает в этой позе.)
О. Унгвентий. Свершилось! Мы свободны. Господин Рыпман, немедленно вырезать у него железу, ту, вы знаете – Carioxitates Rypmanni [22], – и приготовить для меня инъекцию, пока теплая. Я стар, но сил у меня хватит на десятерых. Ну же, господин Рыпман, шевелитесь.
Ропот в толпе. О. Унгвентий свистит, сунув два пальца в рот. В левую дверь врывается гвардия во главе со взводным, одетым, как Гнумбен. Войдя в центральную дверь, сквозь толпу проталкивается о. Пунгентий с двумя пневматиками.
Выгнать всех на улицу. Там будет провозглашен новый указ. Отныне я Унгвентий-Вахазар в одном лице. Да я и был им всегда. Примкнуть штыки! Вперед!!