– Погубленного обломком разрушенной нами планеты-убийцы…
– Да, того самого острова. Мне до сих пор жаль, что мы допустили такое. Если бы не растерянность, охватившая всех Магов Объединения после гибели Первой Королевы и Соправителя… Не думаю, что сильно ошибусь, если скажу, что весь ход развития разумной расы на Третьей планете мог бы пойти совсем по иному пути. На Острове существовал сильнейший Источник самобытной магии, но он иссяк… Не знаю, окажут ли серьёзное влияние на будущее те редкие капли чародейных знаний, что разлетелись по всему лику Третьей после разрушения Колыбели Магии, каковой, по сути, и был Погибший Остров. А Коувилла надо искать снова.
– А Таэона?
– Её достоверных следов пока нет, Королева.
– Воитель всегда остаётся Воителем – он всегда норовит попасть туда, где звенят мечи. Если бы он не был под магией… Хотя нет, вы бы всё равно не успели – слишком поздно обратили внимание на этого искателя приключений. А эта женщина с магическим огоньком – Таэона?
– Да, это были они. Твой отец сумел задержать немного жертвенный нож, но… Влияние мрачной магии Кровавых Богов плюс Закон Искупления. Я не смогла дотянуться до него, и он умер на камне для жертвоприношений.
– А мать? Почему вы не забрали её?
– Закон Искупления – одна из форм Закона Равновесия. За былое величие приходится платить. Мы не смогли забрать Первую Королеву, даже когда поняли, что это именно она. Заклятье не выстраивалось, не фокусировалось – искажения оказались слишком велики. Мы не смогли зацепить её, Эн-Риэнанта. Та старая женщина так и умерла в своей лачуге. Правда, последняя её просьба была исполнена – это сделала Спасённая. А забрать… Закон Искупления не обойти. Вот если бы они оба были вместе, рядом, тогда…
– Вместе, – задумчиво произнесла вслух Звёздная Королева. – Рядом… А ведь на этот раз они жили в одно время, и могли встретиться. Может быть, они даже видели друг друга… Значит, воплощения Разыскиваемых всё ближе совпадают по времени? Так, Селиана?
– Так, Королева, – ответила Глава Синклита Мудрых – тоже вслух.
– Итак?
На сей раз Звёздная Королева пользовалась звуковой речью – в сотворённом чертоге присутствовала не одна Селиана, но весь Синклит Мудрых – ещё четыре Магини и два Мага, готовые дополнить слова своей Верховной. А перед эсками медленно вращался в воздухе голубой шар – точная копия-фантом Третьей планеты.
– Они здесь, – произнесла Глава Синклита с оттенком торжественности.
– Боюсь, я тебя не совсем поняла, – нахмурилась Эн-Риэнанта. – Вы их нашли?
– «Нашли», в конечном смысле этого понятия, – пояснила Селиана, – означает, что и Первая Королева, и Соправитель Коувилл снова пребывают в Мирах Объединения Пяти Доменов – во всей совокупности воплощённой Сущности. Нет, мы не нашли их. Но! Теперь я могу с полной уверенностью сказать, что именно Мир Третьей планеты системы Жёлтой звезды, Мир, убивший Натэну и Эндара, стал для их Первичных Матриц основной точкой притяжения. Сюда они и будут возвращаться раз за разом, пока…
– Пока? – тонкие пальцы Королевы чуть дрогнули.
– Пока Поиск не завершится успехом, – уверенно сказала Мудрая. – Тебе известно, что область Тонкого Мира, ставшая точкой Исхода и Возврата Разыскиваемых, связана с целой системой Сопряжённых Миров, поэтому воплощение этих Душ равновероятно в любом из них. Однако существуют некие доминанты, которые – по крайней мере, для меня, – были определены недостаточно. Мы приобрели бесценный опыт – Маги-эски тоже учатся. Неведомое, оно…
– Мудрая Селиана, – мягко, но настойчиво перебила её Эн-Риэнанта, – ты всегда была и остаёшься великолепным Учителем, но сейчас мне хотелось бы…
– Извини, я несколько увлеклась. Ты права, оставим теоретизирования. За эти годы мы получили намёки, которые очень помогут в дальнейшем, и выявили закономерности, резко сузившие сферу Поиска.
Первое: Мир Третьей – это то самое место, где Разыскиваемые уже воплощались, и где они воплотятся снова. Конечно, существует вероятность их попадания – случайного – в какой-то из других Миров, но вероятность такого отскока исчезающе мала. Мир, который они спасли, – это теперь их Мир. И за прошедшие с начала Поиска триста лет, – добавила Селиана, предупреждая вопрос Королевы, – в Мире Третьей мы заметили около ста Предполагаемых, тогда как во всех смежных Реальностях – чуть больше десятка.
Второе – Закон Парности. Созданные друг для друга Инь и Янь с непреодолимой силой тянутся друг к другу. Реинкарнации давших тебе возможность воплотиться будут всё ближе совпадать по времени – ты сама это заметила. Значит, мы должны разыскивать сразу двоих, то есть ориентироваться на пару. Я ничуть не удивлюсь, если сейчас они проходят очередной Круг рядом – как муж и жена, например.
Третье: разыскивать Таэону и Коувилла среди занимающих высокое положение в социуме Носителей Разума Третьей бессмысленно. Эндар не будет премьер-министром, а Натэна не явится царицей. Они будут теми, кого называют простыми людьми – правда, наделёнными незаурядными (пусть даже спящими) способностями.
– Почему ты так в этом уверена? – спросила Владычица с некоторым недоверием.
– Закон Искупления, Королева Эн-Риэнанта. Вкусившие Власти – вкусившие в полной мере – в последующих воплощениях отбрасываются на несравненно более низкие ступени любых иерархий, существующих у любых Разумных. Проклятый и благословенный Закон…
«Так вот оно что, – внезапно поняла дочь Таэоны. – Мудрая Селиана… Так вот почему ты никогда не стремилась – и не будешь стремиться! – к верховной власти. Ты знаешь, чем тебе придётся за это платить. Мудрая Селиана…».
– …который к тому же затрудняет изъятие Разыскиваемых – именно так и получилось с воплощениями твоих родителей пятнадцать стандартных лет назад. И наконец, четвёртое, – закончила Глава Синклита, оставив без внимания мысль Королевы, – магические Сущности тянутся к любым очагам магии, к любым её проявлениям. Генерируется всплеск колдовских способностей, который можно засечь. Так было со Спасённой – жрицей Танит. Магические культы Мира Третьей могут быть для нас своеобразными маяками в ходе нашего Поиска. Но здесь есть одна неприятная особенность, вызывающая дополнительные затруднения. Если Предполагаемые находятся под магией, то их изъятие и защита существенно усложняются. Конечно, наша магия мощнее, однако местное чародейство гораздо ближе к объекту Поиска, и поэтому…
– Понятно. Окажись Разыскиваемые в сфере воздействия колдовства, их легче будет заметить из-за активации их собственных наклонностей, но значительно труднее забрать – и защитить от возможных нежелательных случайностей. Верно?
– Совершенно верно, Королева, – подтвердила Мудрая. – Местная магия вмешалась в судьбу и пронзённого дротиком молодого варвара, и авантюриста, зарезанного на алтаре Кровавых Богов.
– Влияет только местная магия? – спросила вдруг Эн-Риэнанта – А привнесённая?
– Привнесённая? – заметно было, что Селиана задумалась.
– Позвольте дополнить, – вмешалась одна из молчавших, но внимательно слушавших Магинь Синклита. – Привнесённая магия – это почти наверняка наша магия, магия эсков. А её мы всегда можем отследить и нейтрализовать.
Отпустив Мудрых, Королева попросила Селиану остаться – ещё не всё было сказано.
– Разыскиваемые тянутся к магии. Плохо, что здесь, – Эн-Риэнанта кивнула в сторону фантомной копии Третьей планеты, – магия слишком тесно связана с культами Кровавых Богов. А эти культы…
– …неизбежно обречены, Королева. Причём суть культа не меняется от того, кто или что выступает в качестве Кровавого Бога: персонифицированный Молох или Уицилопочтли, или религия, во славу которой убивают, или даже идея, во имя которой убивают тоже. Это ничего не меняет, и обречённость остаётся. Кровавые Боги – это косвенные порождения Чёрных Разрушителей, творения Несущих Зло. А может быть, – чем Хаос не шутит! – даже и сгинувших в незапамятные времена Чуждых.
Обе Хранительницы, темноволосая Королева и златокудрая Мудрая, замолчали, следя за голубым шаром. Таким маленьким, – по меркам Мироздания, – но вмещающим в себя так много.
– И ещё, Королева, – нарушила молчание Селиана. – Мне кажется, что на Третьей запущен Эксперимент.
«Когда Маг говорит «мне кажется», это означает, как правило, «я уверен». Тем более если Маг этот – ни кто иной, как Глава Синклита Мудрых Объединения Пяти Доменов, – подумала Эн-Риэнанта. – Ох уж эти ритуальные фразы…»
– На первый взгляд, это не должно оказать серьёзного влияния на наш Поиск, – продолжала Селиана, не отрывая глаз от фантома, – но… Магия Дарителей Жизни зачастую малопонятна другим Магам, – даже этим всезнайкам Серебряным, – равно как и движущие Садовниками мотивы. Ведя Поиск, я и мои Мудрые – можно сказать, случайно, – наткнулись на кое-какие странные следы в эгрегорах народов, населяющих Третью, и эти следы вполне могут оказаться следами очень масштабного и долгосрочного, нацеленного в будущее, чародейства Зелёных Дарителей. Причём чародейства, хорошо укрытого от Поисковых Заклятий – прежде всего от наших заклятий и от заклятий Алых Воителей. К чему бы это? Творившие волшбу понимали её запретность и маскировали свою магию сознательно?
– Ещё одна Трансмутация? – отрывисто спросила Королева. – Но зачем? Неужели…
– Именно так, Королева. Превращение человека в эска. Причём превращение какой-то незначительной, отобранной по произвольному – по племенному или расовому, например, – признаку только части Носителей Разума этой Юной Расы, а далеко не всех. И сделать это предполагается искусственно, не считаясь с объективными вселенскими Законами. Ты понимаешь, к чему это может привести?
– Такое карается, Селиана, – жёстко бросила Эн-Риэнанта.
– Карается, – согласилась Мудрая. – Поэтому-то заклятье – точнее, серия заклятий, – и спрятано. А почему я считаю, что мы имеем дело с самодеятельностью… Такого рода сложнейшие системы Великой Волшбы очень редки и требуют совместных усилий многих сотен – если не тысяч – зелёных эсков. Сил одной кроны[3] может и не хватить, и тогда последствия окажутся непредсказуемыми. А между тем количественная оценка уровня чародейства показала, что число задействованных для его творения Магов не превышало семи сотен! Я бы на твоём месте поговорила с Дриадой по имени Тллеа.
«С этой своенравной и замкнутой особой, которая постоянно носит защиту, словно находится среди врагов, и держится отчуждённо – слишком отчуждённо даже для Зелёной Магини, которые обычно общаются всё-таки с другими Высшими. И достаточно охотно – особенно если дело касается тантрических контактов. Ну что ж, на своём месте я непременно поговорю с ней, и серьёзно поговорю. Спасибо тебе, наставница».
ХРОНОЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВТОРЖЕНИЕ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВОЙНА ПО СЦЕНАРИЮ
– Да, того самого острова. Мне до сих пор жаль, что мы допустили такое. Если бы не растерянность, охватившая всех Магов Объединения после гибели Первой Королевы и Соправителя… Не думаю, что сильно ошибусь, если скажу, что весь ход развития разумной расы на Третьей планете мог бы пойти совсем по иному пути. На Острове существовал сильнейший Источник самобытной магии, но он иссяк… Не знаю, окажут ли серьёзное влияние на будущее те редкие капли чародейных знаний, что разлетелись по всему лику Третьей после разрушения Колыбели Магии, каковой, по сути, и был Погибший Остров. А Коувилла надо искать снова.
– А Таэона?
– Её достоверных следов пока нет, Королева.
* * *
Около пятнадцати стандартных лет тому назад, XVI век.– Воитель всегда остаётся Воителем – он всегда норовит попасть туда, где звенят мечи. Если бы он не был под магией… Хотя нет, вы бы всё равно не успели – слишком поздно обратили внимание на этого искателя приключений. А эта женщина с магическим огоньком – Таэона?
– Да, это были они. Твой отец сумел задержать немного жертвенный нож, но… Влияние мрачной магии Кровавых Богов плюс Закон Искупления. Я не смогла дотянуться до него, и он умер на камне для жертвоприношений.
– А мать? Почему вы не забрали её?
– Закон Искупления – одна из форм Закона Равновесия. За былое величие приходится платить. Мы не смогли забрать Первую Королеву, даже когда поняли, что это именно она. Заклятье не выстраивалось, не фокусировалось – искажения оказались слишком велики. Мы не смогли зацепить её, Эн-Риэнанта. Та старая женщина так и умерла в своей лачуге. Правда, последняя её просьба была исполнена – это сделала Спасённая. А забрать… Закон Искупления не обойти. Вот если бы они оба были вместе, рядом, тогда…
– Вместе, – задумчиво произнесла вслух Звёздная Королева. – Рядом… А ведь на этот раз они жили в одно время, и могли встретиться. Может быть, они даже видели друг друга… Значит, воплощения Разыскиваемых всё ближе совпадают по времени? Так, Селиана?
– Так, Королева, – ответила Глава Синклита Мудрых – тоже вслух.
* * *
Три с половиной стандартных года назад, 1900 год.– Итак?
На сей раз Звёздная Королева пользовалась звуковой речью – в сотворённом чертоге присутствовала не одна Селиана, но весь Синклит Мудрых – ещё четыре Магини и два Мага, готовые дополнить слова своей Верховной. А перед эсками медленно вращался в воздухе голубой шар – точная копия-фантом Третьей планеты.
– Они здесь, – произнесла Глава Синклита с оттенком торжественности.
– Боюсь, я тебя не совсем поняла, – нахмурилась Эн-Риэнанта. – Вы их нашли?
– «Нашли», в конечном смысле этого понятия, – пояснила Селиана, – означает, что и Первая Королева, и Соправитель Коувилл снова пребывают в Мирах Объединения Пяти Доменов – во всей совокупности воплощённой Сущности. Нет, мы не нашли их. Но! Теперь я могу с полной уверенностью сказать, что именно Мир Третьей планеты системы Жёлтой звезды, Мир, убивший Натэну и Эндара, стал для их Первичных Матриц основной точкой притяжения. Сюда они и будут возвращаться раз за разом, пока…
– Пока? – тонкие пальцы Королевы чуть дрогнули.
– Пока Поиск не завершится успехом, – уверенно сказала Мудрая. – Тебе известно, что область Тонкого Мира, ставшая точкой Исхода и Возврата Разыскиваемых, связана с целой системой Сопряжённых Миров, поэтому воплощение этих Душ равновероятно в любом из них. Однако существуют некие доминанты, которые – по крайней мере, для меня, – были определены недостаточно. Мы приобрели бесценный опыт – Маги-эски тоже учатся. Неведомое, оно…
– Мудрая Селиана, – мягко, но настойчиво перебила её Эн-Риэнанта, – ты всегда была и остаёшься великолепным Учителем, но сейчас мне хотелось бы…
– Извини, я несколько увлеклась. Ты права, оставим теоретизирования. За эти годы мы получили намёки, которые очень помогут в дальнейшем, и выявили закономерности, резко сузившие сферу Поиска.
Первое: Мир Третьей – это то самое место, где Разыскиваемые уже воплощались, и где они воплотятся снова. Конечно, существует вероятность их попадания – случайного – в какой-то из других Миров, но вероятность такого отскока исчезающе мала. Мир, который они спасли, – это теперь их Мир. И за прошедшие с начала Поиска триста лет, – добавила Селиана, предупреждая вопрос Королевы, – в Мире Третьей мы заметили около ста Предполагаемых, тогда как во всех смежных Реальностях – чуть больше десятка.
Второе – Закон Парности. Созданные друг для друга Инь и Янь с непреодолимой силой тянутся друг к другу. Реинкарнации давших тебе возможность воплотиться будут всё ближе совпадать по времени – ты сама это заметила. Значит, мы должны разыскивать сразу двоих, то есть ориентироваться на пару. Я ничуть не удивлюсь, если сейчас они проходят очередной Круг рядом – как муж и жена, например.
Третье: разыскивать Таэону и Коувилла среди занимающих высокое положение в социуме Носителей Разума Третьей бессмысленно. Эндар не будет премьер-министром, а Натэна не явится царицей. Они будут теми, кого называют простыми людьми – правда, наделёнными незаурядными (пусть даже спящими) способностями.
– Почему ты так в этом уверена? – спросила Владычица с некоторым недоверием.
– Закон Искупления, Королева Эн-Риэнанта. Вкусившие Власти – вкусившие в полной мере – в последующих воплощениях отбрасываются на несравненно более низкие ступени любых иерархий, существующих у любых Разумных. Проклятый и благословенный Закон…
«Так вот оно что, – внезапно поняла дочь Таэоны. – Мудрая Селиана… Так вот почему ты никогда не стремилась – и не будешь стремиться! – к верховной власти. Ты знаешь, чем тебе придётся за это платить. Мудрая Селиана…».
– …который к тому же затрудняет изъятие Разыскиваемых – именно так и получилось с воплощениями твоих родителей пятнадцать стандартных лет назад. И наконец, четвёртое, – закончила Глава Синклита, оставив без внимания мысль Королевы, – магические Сущности тянутся к любым очагам магии, к любым её проявлениям. Генерируется всплеск колдовских способностей, который можно засечь. Так было со Спасённой – жрицей Танит. Магические культы Мира Третьей могут быть для нас своеобразными маяками в ходе нашего Поиска. Но здесь есть одна неприятная особенность, вызывающая дополнительные затруднения. Если Предполагаемые находятся под магией, то их изъятие и защита существенно усложняются. Конечно, наша магия мощнее, однако местное чародейство гораздо ближе к объекту Поиска, и поэтому…
– Понятно. Окажись Разыскиваемые в сфере воздействия колдовства, их легче будет заметить из-за активации их собственных наклонностей, но значительно труднее забрать – и защитить от возможных нежелательных случайностей. Верно?
– Совершенно верно, Королева, – подтвердила Мудрая. – Местная магия вмешалась в судьбу и пронзённого дротиком молодого варвара, и авантюриста, зарезанного на алтаре Кровавых Богов.
– Влияет только местная магия? – спросила вдруг Эн-Риэнанта – А привнесённая?
– Привнесённая? – заметно было, что Селиана задумалась.
– Позвольте дополнить, – вмешалась одна из молчавших, но внимательно слушавших Магинь Синклита. – Привнесённая магия – это почти наверняка наша магия, магия эсков. А её мы всегда можем отследить и нейтрализовать.
Отпустив Мудрых, Королева попросила Селиану остаться – ещё не всё было сказано.
– Разыскиваемые тянутся к магии. Плохо, что здесь, – Эн-Риэнанта кивнула в сторону фантомной копии Третьей планеты, – магия слишком тесно связана с культами Кровавых Богов. А эти культы…
– …неизбежно обречены, Королева. Причём суть культа не меняется от того, кто или что выступает в качестве Кровавого Бога: персонифицированный Молох или Уицилопочтли, или религия, во славу которой убивают, или даже идея, во имя которой убивают тоже. Это ничего не меняет, и обречённость остаётся. Кровавые Боги – это косвенные порождения Чёрных Разрушителей, творения Несущих Зло. А может быть, – чем Хаос не шутит! – даже и сгинувших в незапамятные времена Чуждых.
Обе Хранительницы, темноволосая Королева и златокудрая Мудрая, замолчали, следя за голубым шаром. Таким маленьким, – по меркам Мироздания, – но вмещающим в себя так много.
– И ещё, Королева, – нарушила молчание Селиана. – Мне кажется, что на Третьей запущен Эксперимент.
«Когда Маг говорит «мне кажется», это означает, как правило, «я уверен». Тем более если Маг этот – ни кто иной, как Глава Синклита Мудрых Объединения Пяти Доменов, – подумала Эн-Риэнанта. – Ох уж эти ритуальные фразы…»
– На первый взгляд, это не должно оказать серьёзного влияния на наш Поиск, – продолжала Селиана, не отрывая глаз от фантома, – но… Магия Дарителей Жизни зачастую малопонятна другим Магам, – даже этим всезнайкам Серебряным, – равно как и движущие Садовниками мотивы. Ведя Поиск, я и мои Мудрые – можно сказать, случайно, – наткнулись на кое-какие странные следы в эгрегорах народов, населяющих Третью, и эти следы вполне могут оказаться следами очень масштабного и долгосрочного, нацеленного в будущее, чародейства Зелёных Дарителей. Причём чародейства, хорошо укрытого от Поисковых Заклятий – прежде всего от наших заклятий и от заклятий Алых Воителей. К чему бы это? Творившие волшбу понимали её запретность и маскировали свою магию сознательно?
– Ещё одна Трансмутация? – отрывисто спросила Королева. – Но зачем? Неужели…
– Именно так, Королева. Превращение человека в эска. Причём превращение какой-то незначительной, отобранной по произвольному – по племенному или расовому, например, – признаку только части Носителей Разума этой Юной Расы, а далеко не всех. И сделать это предполагается искусственно, не считаясь с объективными вселенскими Законами. Ты понимаешь, к чему это может привести?
– Такое карается, Селиана, – жёстко бросила Эн-Риэнанта.
– Карается, – согласилась Мудрая. – Поэтому-то заклятье – точнее, серия заклятий, – и спрятано. А почему я считаю, что мы имеем дело с самодеятельностью… Такого рода сложнейшие системы Великой Волшбы очень редки и требуют совместных усилий многих сотен – если не тысяч – зелёных эсков. Сил одной кроны[3] может и не хватить, и тогда последствия окажутся непредсказуемыми. А между тем количественная оценка уровня чародейства показала, что число задействованных для его творения Магов не превышало семи сотен! Я бы на твоём месте поговорила с Дриадой по имени Тллеа.
«С этой своенравной и замкнутой особой, которая постоянно носит защиту, словно находится среди врагов, и держится отчуждённо – слишком отчуждённо даже для Зелёной Магини, которые обычно общаются всё-таки с другими Высшими. И достаточно охотно – особенно если дело касается тантрических контактов. Ну что ж, на своём месте я непременно поговорю с ней, и серьёзно поговорю. Спасибо тебе, наставница».
* * *
Оригинал фантома – голубой шар Третьей планеты системы Жёлтой звезды вращался и вращался, продолжая свой подчинённый законам небесной механики (а также иным Законам, ещё неведомым Юной Расе этого Мира) бег сквозь чёрный бархат Познаваемой Вселенной. И вращался Круг Перерождений – Колесо Сансары, – вовлекая в себя мириады Первичных Матриц – Бессмертных Душ. И где-то там, среди водоворота взлетающих и падающих Капель Разума, неслись две всё ближе сходящиеся капли – те, что были некогда Натэной и Эндаром (или Таэоной и Коувиллом). В новых воплощениях их будут звать иначе, но ведь совсем неважно, какие имена присвоены физическим оболочкам, сделавшимися временными пристанищами для двух мятущихся Душ – для двух Сущностей, созданных друг для друга.
ХРОНОЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВТОРЖЕНИЕ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВОЙНА ПО СЦЕНАРИЮ
…не так давно (особенно по меркам Познаваемой Вселенной) – всего около ста земных лет тому назад…
…где-то невообразимо далеко – на стыке многих измерений и Миров. В абсолютных координатах Мироздания – в области, примыкающей к центру Галактики…
…две Сущности, два объёма чистого сознания, не имеющие ни плоти, ни формы, ни цвета (хотя нет, цвет-то как раз присутствует, и умеющий видеть различил бы этот цвет – чёрный)…
…вели разговор (точнее, прямой обмен информацией, происходящий непонятным для человеческого восприятия способом) – очень странный, на неискушённый взгляд, разговор.
Сущности легко могли бы принять обычный для них человекоподобный облик, им так даже легче, но… Чёрные эски-Разрушители пребывают в состоянии вечной войны со всеми разумными во Вселенной, и их ищут, ищут упорно и неустанно. Поэтому никогда они не должны забывать о маскировке Башни – одной из основных своих баз в этой Галактике.
– Я попросил бы тебя, Майор Мегадер, высказаться яснее. Я не совсем уловил общий ход твоих рассуждений. По всем законам Познаваемой Вселенной единичный Носитель Разума Юной Расы – величина исчезающе малая и, следовательно, пренебрежимая. Мне не ясно, каким образом данный абориген может повлиять на успех Проникновения.
– Прошу простить, Полковник Эддарис. Я постараюсь прояснить сложившуюся ситуацию, насколько это мне представляется возможным. Область Мироздания, каковая является операционным районом моего батальона, находится под пристальным вниманием одного из королевств Хранителей – Объединения Пяти Доменов. Королева Эн-Риэнанта оказалась достойной дочерью своей матери, Таэоны; Объединение Пяти – одно из немногих королевств Звёздных Владычиц, сохранившее устойчивость в течение почти пятисот стандартных лет, и при этом…
– Избавь меня от исторических экскурсов, Мегадер. Не вижу связи между этой несомненно достойной правительницей и морским воеводой выбранной нами страны на Третьей планете системы Жёлтой звезды. Напомню, что операционным районом моей бригады является не только данная Галактика и ряд соседних, но и значительное число смежных Реальностей. Здесь организовано несколько десятков очагов Проникновения, и мне несколько затруднительно вникать в детали каждого отдельно взятого случая. Приходится полагаться на добросовестность командиров батальонов.
– Ещё раз прошу прощения, Полковник, но связь имеется: благодаря энергичным действиям вышеупомянутой особы – я имею в виду Эн-Риэнанту – весь контролируемый ею сектор Миров практически полностью закрыт для Проникновений. Любое появление наших сил незамедлительно отслеживается – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нам пришлось перейти к тактике косвенных вторжений, к ментальным воздействиям на эгрегоры. Пришлось даже отказаться – надеюсь, временно, – от рейдов в Смежные Миры в этой части Познаваемой Вселенной: несколько раз – семь, если быть точным, – мы терпели здесь неудачи, связанные с ощутимыми для нас потерями. План Проникновения на Третью планету появился недавно, и он предусматривает несколько другой подход к решению. Мы работаем с Выбранной страной почти полтора года – около пятидесяти туземных лет – короткими стремительными бросками с использованием фантомных копий. Эти наши Тени вносят нужные нам изменения в то, что местные философы называют коллективным сознанием, причём для магического прикрытия приходится задействовать всю совокупную мощь моего батальона.
Мы контролируем ход развития Выбранной страны исподволь, и в сложившейся ситуации – учитывая мощь Объединения Пяти – только так мы можем рассчитывать на успех. Эта страна идеально отвечает условиям Задачи: она обширна, имеет громадный духовный потенциал – надо лишь направить его в требуемое русло. В стране зреет недовольство, и этим обстоятельством можно и нужно воспользоваться.
Позволю себе напомнить, Эддарис, что всё должно выглядеть предельно естественно, то есть укладываться в рамки обычных схем развития социумов Носителей Разума. Только в таком случае мы избегнем повышенного и нежелательного для нас внимания к Третьей планете со стороны Звёздных Валькирий. Выбранная страна сейчас находится в состоянии войны с молодой и хищной Островной империей – это естественно и обычно, и описывается стандартными категориями.
Но для осуществления Плана представляется абсолютно необходимым, чтобы Выбранная страна эту войну проиграла – тогда и только тогда мы получим требуемое обострение ситуации. А этот морской воевода, как вы выразились, может быть – как бы это парадоксально не звучало – помехой.
– Ну и что? Неужели настолько трудно погасить это возмущающее влияние? Даже странно слышать такое от Мага!
– Напрямую это не представляет никакой сложности. Но всё дело в том, что как раз напрямую-то мы и не можем действовать. Повторюсь, но произойти всё должно предельно естественно…
Ведь всего два месяца назад, в ночь с 26-го на 27-е января 1904 года, двенадцать японских миноносцев быстрыми тенями возникли на внешнем рейде Порт-Артура и атаковали русскую эскадру, стоявшую там без всяких мер предосторожности – без чётко организованной дозорной службы, без опущенных противоминных сетей и даже с непогашенными огнями.
Результат скоротечного боя оказался печален – торпедами были подорваны два лучших броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан» и крейсер «Паллада». Командующего эскадрой вице-адмирала Старка сняли, но инициатива в действиях на море полностью перешла в руки японцев. Русский флот понёс и дополнительные потери – после отчаянного боя днём 27-го января в корейском порту Чемульпо пришлось затопить «Варяг» и «Кореец», а под Порт-Артуром в первые же дни войны подорвались на собственных минах и затонули лёгкий крейсер «Боярин» и минный заградитель «Енисей». После всех этих ошарашивающих событий Тихоокеанская эскадра укрылась на внутреннем рейде Порт-Артура и не высовывала оттуда носа.
А адмирал Хейхациро Того, командовавший японским флотом, и не думал почивать на лаврах. Отряды его миноносцев постоянно хищно кружили вблизи Порт-Артура по ночам, отходя лишь в светлое время суток, чтобы не оказаться под жерлами береговых батарей. Заградители заваливали внешний рейд и подходы к нему сотнями мин, а 11-го февраля японцы предприняли попытку закупорить выход из внутренней гавани брандерами.
Правда, на этот раз противника заметили вовремя. Под ураганным огнём кораблей сторожевого охранения и береговых батарей три гружёных камнем парохода выбросились на берег, а два других затонули вне фарватера. Этот ночной бой был единственным успехом русского флота с начала войны.
Русская эскадра воспряла духом 24-го февраля – после приезда в Порт-Артур нового командующего флотом вице-адмирала Макарова. Так уж сложилось, что в лихую годину Россия всегда нуждалась в «спасителях Отечества», и адмирал оказался той самой козырной картой, которая требовалась управляющим огромной страной для выигрыша в кровавой и страшной игре, ведущейся человечеством с незапамятных времён и именуемой войной.
Этот человек, влюбленный в море и в морскую войну, был тем, кого во все века и лета называли подвижниками. Море и корабли были смыслом его жизни, и за свои прожитые пятьдесят пять лет Макаров успел сделать невероятно много.
«Корабли не должны тонуть!» – сказал он себе после гибели броненосной лодки «Русалка», и появилась теория и практика борьбы за живучесть и непотопляемость (таких и терминов-то раньше не слышали!). Командуя стационером «Тамань» в Стамбуле, капитан 2-го ранга Макаров, вместо того, чтобы наслаждаться безмятежной стоянкой в иностранном порту и дипломатическими приёмами, занялся исследованиями течений в Босфоре, что никоим образом не входило в его служебные обязанности. Тихоокеанские тайфуны швыряли как щепку корвет «Витязь», неугомонный капитан которого – Степан Осипович Макаров – вознамерился проникнуть в тайны этого океана и сделал это. Стоя в рубке построенного по его проекту ледокола «Ермак», адмирал Макаров слушал скрежет тяжёлых арктических льдов за стальными бортами и думал: «К полюсу – напролом!», ещё не подозревая, что через восемь десятков лет так оно и будет.
Курьёзный случай на артиллерийском полигоне, на который и внимания не обратили, не остался незамеченным Макаровым. Броневая плита, случайно повернутая незакалённой стороной к орудию, оказалась пробитой насквозь – из этого пустяка родился «макаровский наконечник» из мягкой стали; снабженные им бронебойные снаряды легко прошивали доселе неуязвимую гарвеевскую и крупповскую броню. Минное дело и замысел создания тяжело бронированного корабля со значительным числом крупнокалиберных орудий (совсем скоро в волны морей грузно сползут первые дредноуты) – адмирала интересовало все, так или иначе относящееся к войне на море.
Одним из первых он взялся за разработку основ тактики паровых броненосных флотов, пришедших на смену парусным. В России его «Тактика» так и не была издана при жизни адмирала, однако её перевели на другие языки, и способные ученики очень даже нашлись – одним из них был японский морской офицер Хейхациро Того. И первым в мире Макаров применил на практике последнюю военно-морскую техническую новинку того времени – самодвижущуюся мину (торпеду) Уайтхеда.
Позор поражения в Крымской войне, когда русский флот, едва смыв с бортов пороховую гарь Синопа, вынужден был затопиться в севастопольской бухте, бессильный противостоять паровым линейным кораблям англичан и французов, жёг сердца патриотов – и Макарова в том числе. Андреевский флаг, впитавший славу Гангута, Чесмы и Наварина, на двадцать лет был изгнан с Чёрного моря. И поэтому в очередной русско-турецкой войне 1877–1878 годов броненосному флоту турок, состоявшему из выстроенных с английской помощью мониторов, противостояли только быстроходные пароходы Добровольного флота, переоборудованные во вспомогательные крейсера.
Макаров командовал тогда пароходом «Константин» с четырьмя минными катерами на борту. Экипажи утлых судёнышек с мужеством камикадзе били в борта турецких кораблей шестовыми минами, а в ночь на 14 января 1878 года спущенные с «Константина» катера «Чесма» и «Синоп» атаковали двумя торпедами стоявший на рейде Батума турецкий сторожевой пароход «Интибах». Обе самодвижущиеся мины попали в цель, «Интибах» затонул, открыв собой длинный – из тысяч и тысяч кораблей и судов – список жертв торпедного оружия, далее непрерывно пополнявшийся в ходе всех войн на море.
И теперь, прибыв на Дальний Восток, адмирал взялся за дело со всей присущей ему энергией. Он организовал траление, разведку и дозорную службу, налаживал взаимодействие флота и берега. Выставлялись линии оборонительных минных заграждений, оборудовались новые береговые батареи, прожекторные посты и посты связи. Всю эскадру изумил поступок Макарова, когда адмирал лично вышел в море на быстроходном небронированном лёгком крейсере «Новик» на помощь к погибавшему в неравном бою миноносцу «Стерегущий»
Макарова отнюдь не гипнотизировало превосходство японского флота в силах, он совсем не считал русскую эскадру неспособной противостоять противнику и намеревался предложить Того генеральное сражение сразу после введения в строй повреждённых 27 января кораблей. А пока командующий русской эскадрой придерживался активно-оборонительной тактики, призванной сорвать переброску японских войск на материк и держать их флот в постоянном напряжении. В море чуть ли не каждую ночь направлялись отряды миноносцев, владивостокский отряд в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» получил приказ развернуть широкую рейдерскую войну против судоходства противника (для чего, собственно, эти корабли и были построены).
Макаров ясно сознавал, что вся русско-японская война – это прежде всего война на море, и что её исход решит противоборство флотов. Напрочь лишённый сентиментальности, которая так часто мешает военачальнику посылать своих солдат на смерть[5] (стоит ему только вспомнить, что его подчинённые не просто одетые в форму боевые единицы, но ещё и люди), адмирал считал вполне приемлемыми равные потери в морских боях, поскольку русский флот располагал значительным резервом сил на Балтике.
…где-то невообразимо далеко – на стыке многих измерений и Миров. В абсолютных координатах Мироздания – в области, примыкающей к центру Галактики…
…две Сущности, два объёма чистого сознания, не имеющие ни плоти, ни формы, ни цвета (хотя нет, цвет-то как раз присутствует, и умеющий видеть различил бы этот цвет – чёрный)…
…вели разговор (точнее, прямой обмен информацией, происходящий непонятным для человеческого восприятия способом) – очень странный, на неискушённый взгляд, разговор.
Сущности легко могли бы принять обычный для них человекоподобный облик, им так даже легче, но… Чёрные эски-Разрушители пребывают в состоянии вечной войны со всеми разумными во Вселенной, и их ищут, ищут упорно и неустанно. Поэтому никогда они не должны забывать о маскировке Башни – одной из основных своих баз в этой Галактике.
– Я попросил бы тебя, Майор Мегадер, высказаться яснее. Я не совсем уловил общий ход твоих рассуждений. По всем законам Познаваемой Вселенной единичный Носитель Разума Юной Расы – величина исчезающе малая и, следовательно, пренебрежимая. Мне не ясно, каким образом данный абориген может повлиять на успех Проникновения.
– Прошу простить, Полковник Эддарис. Я постараюсь прояснить сложившуюся ситуацию, насколько это мне представляется возможным. Область Мироздания, каковая является операционным районом моего батальона, находится под пристальным вниманием одного из королевств Хранителей – Объединения Пяти Доменов. Королева Эн-Риэнанта оказалась достойной дочерью своей матери, Таэоны; Объединение Пяти – одно из немногих королевств Звёздных Владычиц, сохранившее устойчивость в течение почти пятисот стандартных лет, и при этом…
– Избавь меня от исторических экскурсов, Мегадер. Не вижу связи между этой несомненно достойной правительницей и морским воеводой выбранной нами страны на Третьей планете системы Жёлтой звезды. Напомню, что операционным районом моей бригады является не только данная Галактика и ряд соседних, но и значительное число смежных Реальностей. Здесь организовано несколько десятков очагов Проникновения, и мне несколько затруднительно вникать в детали каждого отдельно взятого случая. Приходится полагаться на добросовестность командиров батальонов.
– Ещё раз прошу прощения, Полковник, но связь имеется: благодаря энергичным действиям вышеупомянутой особы – я имею в виду Эн-Риэнанту – весь контролируемый ею сектор Миров практически полностью закрыт для Проникновений. Любое появление наших сил незамедлительно отслеживается – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нам пришлось перейти к тактике косвенных вторжений, к ментальным воздействиям на эгрегоры. Пришлось даже отказаться – надеюсь, временно, – от рейдов в Смежные Миры в этой части Познаваемой Вселенной: несколько раз – семь, если быть точным, – мы терпели здесь неудачи, связанные с ощутимыми для нас потерями. План Проникновения на Третью планету появился недавно, и он предусматривает несколько другой подход к решению. Мы работаем с Выбранной страной почти полтора года – около пятидесяти туземных лет – короткими стремительными бросками с использованием фантомных копий. Эти наши Тени вносят нужные нам изменения в то, что местные философы называют коллективным сознанием, причём для магического прикрытия приходится задействовать всю совокупную мощь моего батальона.
Мы контролируем ход развития Выбранной страны исподволь, и в сложившейся ситуации – учитывая мощь Объединения Пяти – только так мы можем рассчитывать на успех. Эта страна идеально отвечает условиям Задачи: она обширна, имеет громадный духовный потенциал – надо лишь направить его в требуемое русло. В стране зреет недовольство, и этим обстоятельством можно и нужно воспользоваться.
Позволю себе напомнить, Эддарис, что всё должно выглядеть предельно естественно, то есть укладываться в рамки обычных схем развития социумов Носителей Разума. Только в таком случае мы избегнем повышенного и нежелательного для нас внимания к Третьей планете со стороны Звёздных Валькирий. Выбранная страна сейчас находится в состоянии войны с молодой и хищной Островной империей – это естественно и обычно, и описывается стандартными категориями.
Но для осуществления Плана представляется абсолютно необходимым, чтобы Выбранная страна эту войну проиграла – тогда и только тогда мы получим требуемое обострение ситуации. А этот морской воевода, как вы выразились, может быть – как бы это парадоксально не звучало – помехой.
– Ну и что? Неужели настолько трудно погасить это возмущающее влияние? Даже странно слышать такое от Мага!
– Напрямую это не представляет никакой сложности. Но всё дело в том, что как раз напрямую-то мы и не можем действовать. Повторюсь, но произойти всё должно предельно естественно…
* * *
Склянки пробили полночь. Смена вахт – и сменившийся вахтенный офицер уже предвкушает тепло заслуженного отдыха, а перед заступающим лейтенантом четыре томительных часа «собачьей вахты»[4], когда более всего хочется спать. А за спиной крепость и город, в котором ни огонька; тихий и тёмный внутренний рейд с замершими на нём чёрными громадами броненосцев и крейсеров. Конечно, на мостиках дозорных кораблей бдят, цепко вглядываются в промозглую ночную мглу, но на других надейся, а сам…Ведь всего два месяца назад, в ночь с 26-го на 27-е января 1904 года, двенадцать японских миноносцев быстрыми тенями возникли на внешнем рейде Порт-Артура и атаковали русскую эскадру, стоявшую там без всяких мер предосторожности – без чётко организованной дозорной службы, без опущенных противоминных сетей и даже с непогашенными огнями.
Результат скоротечного боя оказался печален – торпедами были подорваны два лучших броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан» и крейсер «Паллада». Командующего эскадрой вице-адмирала Старка сняли, но инициатива в действиях на море полностью перешла в руки японцев. Русский флот понёс и дополнительные потери – после отчаянного боя днём 27-го января в корейском порту Чемульпо пришлось затопить «Варяг» и «Кореец», а под Порт-Артуром в первые же дни войны подорвались на собственных минах и затонули лёгкий крейсер «Боярин» и минный заградитель «Енисей». После всех этих ошарашивающих событий Тихоокеанская эскадра укрылась на внутреннем рейде Порт-Артура и не высовывала оттуда носа.
А адмирал Хейхациро Того, командовавший японским флотом, и не думал почивать на лаврах. Отряды его миноносцев постоянно хищно кружили вблизи Порт-Артура по ночам, отходя лишь в светлое время суток, чтобы не оказаться под жерлами береговых батарей. Заградители заваливали внешний рейд и подходы к нему сотнями мин, а 11-го февраля японцы предприняли попытку закупорить выход из внутренней гавани брандерами.
Правда, на этот раз противника заметили вовремя. Под ураганным огнём кораблей сторожевого охранения и береговых батарей три гружёных камнем парохода выбросились на берег, а два других затонули вне фарватера. Этот ночной бой был единственным успехом русского флота с начала войны.
Русская эскадра воспряла духом 24-го февраля – после приезда в Порт-Артур нового командующего флотом вице-адмирала Макарова. Так уж сложилось, что в лихую годину Россия всегда нуждалась в «спасителях Отечества», и адмирал оказался той самой козырной картой, которая требовалась управляющим огромной страной для выигрыша в кровавой и страшной игре, ведущейся человечеством с незапамятных времён и именуемой войной.
Этот человек, влюбленный в море и в морскую войну, был тем, кого во все века и лета называли подвижниками. Море и корабли были смыслом его жизни, и за свои прожитые пятьдесят пять лет Макаров успел сделать невероятно много.
«Корабли не должны тонуть!» – сказал он себе после гибели броненосной лодки «Русалка», и появилась теория и практика борьбы за живучесть и непотопляемость (таких и терминов-то раньше не слышали!). Командуя стационером «Тамань» в Стамбуле, капитан 2-го ранга Макаров, вместо того, чтобы наслаждаться безмятежной стоянкой в иностранном порту и дипломатическими приёмами, занялся исследованиями течений в Босфоре, что никоим образом не входило в его служебные обязанности. Тихоокеанские тайфуны швыряли как щепку корвет «Витязь», неугомонный капитан которого – Степан Осипович Макаров – вознамерился проникнуть в тайны этого океана и сделал это. Стоя в рубке построенного по его проекту ледокола «Ермак», адмирал Макаров слушал скрежет тяжёлых арктических льдов за стальными бортами и думал: «К полюсу – напролом!», ещё не подозревая, что через восемь десятков лет так оно и будет.
Курьёзный случай на артиллерийском полигоне, на который и внимания не обратили, не остался незамеченным Макаровым. Броневая плита, случайно повернутая незакалённой стороной к орудию, оказалась пробитой насквозь – из этого пустяка родился «макаровский наконечник» из мягкой стали; снабженные им бронебойные снаряды легко прошивали доселе неуязвимую гарвеевскую и крупповскую броню. Минное дело и замысел создания тяжело бронированного корабля со значительным числом крупнокалиберных орудий (совсем скоро в волны морей грузно сползут первые дредноуты) – адмирала интересовало все, так или иначе относящееся к войне на море.
Одним из первых он взялся за разработку основ тактики паровых броненосных флотов, пришедших на смену парусным. В России его «Тактика» так и не была издана при жизни адмирала, однако её перевели на другие языки, и способные ученики очень даже нашлись – одним из них был японский морской офицер Хейхациро Того. И первым в мире Макаров применил на практике последнюю военно-морскую техническую новинку того времени – самодвижущуюся мину (торпеду) Уайтхеда.
Позор поражения в Крымской войне, когда русский флот, едва смыв с бортов пороховую гарь Синопа, вынужден был затопиться в севастопольской бухте, бессильный противостоять паровым линейным кораблям англичан и французов, жёг сердца патриотов – и Макарова в том числе. Андреевский флаг, впитавший славу Гангута, Чесмы и Наварина, на двадцать лет был изгнан с Чёрного моря. И поэтому в очередной русско-турецкой войне 1877–1878 годов броненосному флоту турок, состоявшему из выстроенных с английской помощью мониторов, противостояли только быстроходные пароходы Добровольного флота, переоборудованные во вспомогательные крейсера.
Макаров командовал тогда пароходом «Константин» с четырьмя минными катерами на борту. Экипажи утлых судёнышек с мужеством камикадзе били в борта турецких кораблей шестовыми минами, а в ночь на 14 января 1878 года спущенные с «Константина» катера «Чесма» и «Синоп» атаковали двумя торпедами стоявший на рейде Батума турецкий сторожевой пароход «Интибах». Обе самодвижущиеся мины попали в цель, «Интибах» затонул, открыв собой длинный – из тысяч и тысяч кораблей и судов – список жертв торпедного оружия, далее непрерывно пополнявшийся в ходе всех войн на море.
И теперь, прибыв на Дальний Восток, адмирал взялся за дело со всей присущей ему энергией. Он организовал траление, разведку и дозорную службу, налаживал взаимодействие флота и берега. Выставлялись линии оборонительных минных заграждений, оборудовались новые береговые батареи, прожекторные посты и посты связи. Всю эскадру изумил поступок Макарова, когда адмирал лично вышел в море на быстроходном небронированном лёгком крейсере «Новик» на помощь к погибавшему в неравном бою миноносцу «Стерегущий»
Макарова отнюдь не гипнотизировало превосходство японского флота в силах, он совсем не считал русскую эскадру неспособной противостоять противнику и намеревался предложить Того генеральное сражение сразу после введения в строй повреждённых 27 января кораблей. А пока командующий русской эскадрой придерживался активно-оборонительной тактики, призванной сорвать переброску японских войск на материк и держать их флот в постоянном напряжении. В море чуть ли не каждую ночь направлялись отряды миноносцев, владивостокский отряд в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» получил приказ развернуть широкую рейдерскую войну против судоходства противника (для чего, собственно, эти корабли и были построены).
Макаров ясно сознавал, что вся русско-японская война – это прежде всего война на море, и что её исход решит противоборство флотов. Напрочь лишённый сентиментальности, которая так часто мешает военачальнику посылать своих солдат на смерть[5] (стоит ему только вспомнить, что его подчинённые не просто одетые в форму боевые единицы, но ещё и люди), адмирал считал вполне приемлемыми равные потери в морских боях, поскольку русский флот располагал значительным резервом сил на Балтике.