Страница:
– М-м-м?.. – Санай вопросительно мотнул головой в сторону бутылки водки, призывно поблескивающей в нише.
– Так вырубимся же оба от усталости, – для приличия возразил Сарацин. – Все равно дежурить надо. Зона же. Мало ли что…
– Да ладно тебе! Если хочешь, я первый подежурю. Заодно стволы почищу. Твои тоже. Под утро разбужу.
– Хапы, – устало проговорил Сарацин.
Это словечко в переводе со сталкерского сленга на обычный русский язык означало: «Согласен; лады; хорошо».
На небольшой фанерный столик разложили немудреные продукты: батон, печенье и соль. Санай порылся в своем вещмешке и добавил в меню для пущего разнообразия консервированную скумбрию в масле – считай, деликатес. Сарацин щедро разлил водку по мятым эмалированным кружкам, которые жили здесь, в норе, специально вот для таких случаев.
Санай еще раз помешал в горячей пластиковой тарелке тушенку, глянул на содержимое кружки и сказал:
– За Зону. Пущай нас побережет маленько!
Чокнулись. Выпили. Закусили.
– Давай сразу по второй, – торопливо пробормотал Санай, забросив в рот две ложки обжигающей похлебки. – Я всю дорогу об этом мечтал.
Сарацин улыбнулся – напряжение последних часов отпускало. Вспомнились тревожные события минувшего дня. Сначала за друзьями увязались бандиты, но сталкеры ушли от них без боя, по-хитрому, под мостом. Прыгали по старым сваям над радиоактивной водой, как беременные снорки, постоянно ожидая выстрелов в спину. Словом, понервничали малость. Это еще утром. Позднее приличная стая слепых псов рядом прошла – хвостов двадцать, не меньше. Тогда две крайние скотинки даже остановились, морды задрали, принюхались. Видать, верхним чутьем среагировали, насторожились. Пришлось изрядно поваляться в грязи. Хорошо, что рядом какая-то синенькая лужица воняла не по-детски. Она парила так, что глаза из орбит чуть не вылезли. Но ничего! Пять минут выдержали, а потом уползли потихоньку. По самому краешку. А стая прошла. Видать, едкий запах аммиака отпугнул тварей.
Везуха, одним словом.
Вот и расслабились у ручья, уже совсем рядом с норой!
Схрон-то в двух шагах! Там водка, ужин, ночлег. Вон он, овраг-то! Еще пятьдесят метров, и ты дома. И на тебе! Какой-то гад через кусты прет. Сначала подумали, кабан, не дай бог, а как услышали нечленораздельное: «Щас замочу гадов…» – поняли, что зомби. Жалко их. Свои же мужики, только невезучие, а этот еще и одет был в сталкерский комбез. Вольный бродяга, не иначе. Стрелять не надо бы – схрон рядом, да и жалко бедолагу, все-таки свой. А то на выстрелы всякой нечисти потом набежит, начнут вынюхивать, как те песики. А тут мы, такие тепленькие, тушенку водкой запиваем. Неправильно это!
Решили поступить гуманно.
Сарацин навстречу мертвецу пошел, а Санай – в обход.
Подойдя ближе, Сарацин спросил беднягу:
– Ты что не спишь, браток?
Зомби замычал, стал поднимать голову. То ли Сарацина хотел повнимательнее рассмотреть, то ли запах пищи почувствовал – неизвестно теперь. Кто их поймет, мертвяков ходячих? А тут и Санай подоспел, хватанул по серой шее спецназовским ножиком и отрезал пропащую головушку. Потом метров двести иссохший труп и его фрагменты – тьфу, будь они неладны! – тащить пришлось подальше от ручья. Гайки бросать не забывали, на детекторы поглядывать тоже. Это уже на предмет обнаружения невидимых аномалий.
– Слышь, Санай, – озаботился напарник. – А хлеб ты этим же ножом режешь?
– Конечно! – Санай улыбнулся всеми зубами. – Но ты не волнуйся, я на него поплюю сначала, а потом тряпочкой протру. Ну, помнишь, той, что на полу валяется в схроне. Все будет в чистом виде.
Вспоминая события трудного дня, Сарацин ухмыльнулся, разлил по третьей, засунул пустую бутылку под лежанку и прошептал:
– За пацанов.
– Чтоб им лежалось спокойно, – добавил Санай, потом парни выпили не чокаясь, выдохнули. – А то некоторые бродят мертвые по лесу и стрелять еще умудряются. Эх-хэ-хэ!
Сарацин поморщился. Конечно, без водки в Зоне никуда, но он любил пиво, которого тут днем с огнем не сыщешь. В баре есть, конечно, но на вкус – натуральная моча.
– Давай со стола уберем. Я оружием займусь, пока оно ржавчиной не покрылось, а ты спать ложись.
Сарацин, сытый, согревшийся, немного хмельной, устало отвалился на лежанку и задумчиво спросил:
– А тебе не показалось знакомым лицо того зомбика? Мне кажется, я его где-то раньше видел. Только вспомнить не могу. Может быть, в баре?
– Нет, какое там! – Санай скривился. – Он был такой весь мертвый-мертвый, и рожу коричневую всю перекосило. – Потом сталкер подумал и добавил: – Как будто бы в муках он. А в баре у Трофимыча я всех пацанов знаю: и долговцев, и некоторых отморозков из «Свободы», которые в дни перемирия захаживают. Скорее всего, одиночка какой-нибудь на контролера нарвался. Может, парнишка в аномалию угодил, а то и вовсе новичок-дурачок сунулся без напарника куда не следовало. В Зоне всякое бывает. Ты спи давай, я ведь тоже не железный. Разбужу – заноешь. Завтра утром побазарим. Надо обсудить, как к бару выходить будем.
– Эх, сейчас бы новости по телику перед сном посмотреть, – мечтательно произнес Сарацин. – Я всегда так раньше делал.
– Раньше! – усмехнулся Санай. – Вспомнил тоже! Это призраки из прошлой жизни. Новостей он захотел! Лучше дави на массу, а то я тебя на часы поставлю, а сам залягу, как мишка в берлоге.
– Слушай, брат, – опять подал голос Сарацин. – Я вот все время думаю: а к нам сюда не могут пожаловать гости? Этакие злые соседи снизу, невежливое семейство бюреров с кучей невоспитанных детишек и голодных родственников?..
– Тьфу ты, вашу маму! Ну что ты за человек такой? Ты же знаешь, какой я мнительный. Теперь думать об этом буду. На хрена на ночь глядя такие разговоры разговаривать? Зона же все слышит. Кстати, у тебя в ГШ-18 патрон в патроннике? Если нет, то загони. У меня тут за спиной в нише ТТ нормальный лежит – я его тоже заряжу. И спи ты уже, ради бога.
Ближе к полуночи завибрировало ПДА Саная.
«Ну и кому там еще неймется?»
Сталкер вздохнул и открыл непрочитанное входящее сообщение. Циркуляр. Интересно. Видимо, что-то важное. Прочитав, он чертыхнулся и принялся трясти за плечо задремавшего напарника.
– Кира, Кира! – в волнении назвал Санай друга по имени, которое ему дали мать с отцом при рождении. – Серафим сообщает, что через пять минут внеплановый выброс. Все предвестники налицо.
Человек по прозвищу Серафим являлся этаким ангелом небесным местного масштаба, а заодно системным администратором и владельцем независимой сталкерской сети, охватывающей всю территорию Зоны отчуждения. Люди дальновидные и умные не жалели вносить абонентскую плату в размере одной сотни евриков в месяц за право использования сети. Иные даже экономили на снаряге и других полезных вещах, необходимых в боевых вылазках, но никогда не забывали перечислить на счет Серафима пару сотен. Жизнь доказывала, что тот, кто предупрежден, – спасен. Сколько всего абонентов пользовалось сетью, знал, наверное, только сам Серафим. Судя по всему, доход он имел немалый, потому как вкладывал деньги в развитие ретрансляторов и закупку серверов. Этот тип предоставлял весьма разнообразные информационно-коммуникационные услуги: от обычной телефонной радиосвязи, передачи текстовых сообщений, файлов в любых форматах, до создания видеоконференций. В пакет входили и такие нужные опции, как, например, экстренное оповещение о выбросах, происшествиях и катастрофах, кодирование сообщений, а также трансляция в режиме реального времени ленты новостей общего пользования. Все знали, что даже великий Синоптик работал на него.
– Трындец! – протянул Сарацин. – А если бы мы сейчас на поверхности были? Вот это ничего себе! Ты броню задвинул в паз?
– Уже! – откликнулся Санай. – Небольшую щель оставил, а то задохнемся. Похоже, придется де нек-два переждать. После выброса опять тварей повылезет. Слава богу, что мы в норе! А что? Хавчик есть, выпивка тоже, убежище надежное – перезимуем. Все-таки Серафимушка – золото! Выйдем из Зоны, бутылку вискаря ему подгоним сверх оплаты.
Сарацин почесал небритый подбородок и кивнул:
– Да так оно, конечно! Но все равно страшно. Не один десяток выбросов в Зоне пережили, а привыкнуть никак не могу. Каждый раз как в первый класс! Помнишь, в этом году в июне?..
Договорить он не успел. Тряхнуло так, что с потолка посыпалась песчаная пыль. Сталкеры тревожно переглянулись.
Начинается!..
Оба быстро перекрестились, не слухом, нутром почувствовали нарастающий гул приближающегося коллапса. В глазах двоилось. Кровь в жилах стыла от ужаса. В коленках появилась подозрительная стыдливая дрожь. Знакомые пацаны из бывших альпинистов рассказывали, что лавина в горах приближается точно так же. Гул нарастал каждую долю секунды, перерастая в мощный рокот, словно тысячи сирен одновременно включились в один адский хор. Любой сталкер, оказавшийся в Зоне во время выброса, в такие минуты видел и ощущал окружающее по-своему. Видимо, из-за конструктивных различий и глубины залегания подземных убежищ.
Почему убежищ, да? А потому, что на открытой поверхности, там, наверху, по словам вольного искателя Сарацина: «Все одно – полный трындец!» Рассказывать о своих впечатлениях обычно уже некому.
Глава 2
– Так вырубимся же оба от усталости, – для приличия возразил Сарацин. – Все равно дежурить надо. Зона же. Мало ли что…
– Да ладно тебе! Если хочешь, я первый подежурю. Заодно стволы почищу. Твои тоже. Под утро разбужу.
– Хапы, – устало проговорил Сарацин.
Это словечко в переводе со сталкерского сленга на обычный русский язык означало: «Согласен; лады; хорошо».
На небольшой фанерный столик разложили немудреные продукты: батон, печенье и соль. Санай порылся в своем вещмешке и добавил в меню для пущего разнообразия консервированную скумбрию в масле – считай, деликатес. Сарацин щедро разлил водку по мятым эмалированным кружкам, которые жили здесь, в норе, специально вот для таких случаев.
Санай еще раз помешал в горячей пластиковой тарелке тушенку, глянул на содержимое кружки и сказал:
– За Зону. Пущай нас побережет маленько!
Чокнулись. Выпили. Закусили.
– Давай сразу по второй, – торопливо пробормотал Санай, забросив в рот две ложки обжигающей похлебки. – Я всю дорогу об этом мечтал.
Сарацин улыбнулся – напряжение последних часов отпускало. Вспомнились тревожные события минувшего дня. Сначала за друзьями увязались бандиты, но сталкеры ушли от них без боя, по-хитрому, под мостом. Прыгали по старым сваям над радиоактивной водой, как беременные снорки, постоянно ожидая выстрелов в спину. Словом, понервничали малость. Это еще утром. Позднее приличная стая слепых псов рядом прошла – хвостов двадцать, не меньше. Тогда две крайние скотинки даже остановились, морды задрали, принюхались. Видать, верхним чутьем среагировали, насторожились. Пришлось изрядно поваляться в грязи. Хорошо, что рядом какая-то синенькая лужица воняла не по-детски. Она парила так, что глаза из орбит чуть не вылезли. Но ничего! Пять минут выдержали, а потом уползли потихоньку. По самому краешку. А стая прошла. Видать, едкий запах аммиака отпугнул тварей.
Везуха, одним словом.
Вот и расслабились у ручья, уже совсем рядом с норой!
Схрон-то в двух шагах! Там водка, ужин, ночлег. Вон он, овраг-то! Еще пятьдесят метров, и ты дома. И на тебе! Какой-то гад через кусты прет. Сначала подумали, кабан, не дай бог, а как услышали нечленораздельное: «Щас замочу гадов…» – поняли, что зомби. Жалко их. Свои же мужики, только невезучие, а этот еще и одет был в сталкерский комбез. Вольный бродяга, не иначе. Стрелять не надо бы – схрон рядом, да и жалко бедолагу, все-таки свой. А то на выстрелы всякой нечисти потом набежит, начнут вынюхивать, как те песики. А тут мы, такие тепленькие, тушенку водкой запиваем. Неправильно это!
Решили поступить гуманно.
Сарацин навстречу мертвецу пошел, а Санай – в обход.
Подойдя ближе, Сарацин спросил беднягу:
– Ты что не спишь, браток?
Зомби замычал, стал поднимать голову. То ли Сарацина хотел повнимательнее рассмотреть, то ли запах пищи почувствовал – неизвестно теперь. Кто их поймет, мертвяков ходячих? А тут и Санай подоспел, хватанул по серой шее спецназовским ножиком и отрезал пропащую головушку. Потом метров двести иссохший труп и его фрагменты – тьфу, будь они неладны! – тащить пришлось подальше от ручья. Гайки бросать не забывали, на детекторы поглядывать тоже. Это уже на предмет обнаружения невидимых аномалий.
– Слышь, Санай, – озаботился напарник. – А хлеб ты этим же ножом режешь?
– Конечно! – Санай улыбнулся всеми зубами. – Но ты не волнуйся, я на него поплюю сначала, а потом тряпочкой протру. Ну, помнишь, той, что на полу валяется в схроне. Все будет в чистом виде.
Вспоминая события трудного дня, Сарацин ухмыльнулся, разлил по третьей, засунул пустую бутылку под лежанку и прошептал:
– За пацанов.
– Чтоб им лежалось спокойно, – добавил Санай, потом парни выпили не чокаясь, выдохнули. – А то некоторые бродят мертвые по лесу и стрелять еще умудряются. Эх-хэ-хэ!
Сарацин поморщился. Конечно, без водки в Зоне никуда, но он любил пиво, которого тут днем с огнем не сыщешь. В баре есть, конечно, но на вкус – натуральная моча.
– Давай со стола уберем. Я оружием займусь, пока оно ржавчиной не покрылось, а ты спать ложись.
Сарацин, сытый, согревшийся, немного хмельной, устало отвалился на лежанку и задумчиво спросил:
– А тебе не показалось знакомым лицо того зомбика? Мне кажется, я его где-то раньше видел. Только вспомнить не могу. Может быть, в баре?
– Нет, какое там! – Санай скривился. – Он был такой весь мертвый-мертвый, и рожу коричневую всю перекосило. – Потом сталкер подумал и добавил: – Как будто бы в муках он. А в баре у Трофимыча я всех пацанов знаю: и долговцев, и некоторых отморозков из «Свободы», которые в дни перемирия захаживают. Скорее всего, одиночка какой-нибудь на контролера нарвался. Может, парнишка в аномалию угодил, а то и вовсе новичок-дурачок сунулся без напарника куда не следовало. В Зоне всякое бывает. Ты спи давай, я ведь тоже не железный. Разбужу – заноешь. Завтра утром побазарим. Надо обсудить, как к бару выходить будем.
– Эх, сейчас бы новости по телику перед сном посмотреть, – мечтательно произнес Сарацин. – Я всегда так раньше делал.
– Раньше! – усмехнулся Санай. – Вспомнил тоже! Это призраки из прошлой жизни. Новостей он захотел! Лучше дави на массу, а то я тебя на часы поставлю, а сам залягу, как мишка в берлоге.
– Слушай, брат, – опять подал голос Сарацин. – Я вот все время думаю: а к нам сюда не могут пожаловать гости? Этакие злые соседи снизу, невежливое семейство бюреров с кучей невоспитанных детишек и голодных родственников?..
– Тьфу ты, вашу маму! Ну что ты за человек такой? Ты же знаешь, какой я мнительный. Теперь думать об этом буду. На хрена на ночь глядя такие разговоры разговаривать? Зона же все слышит. Кстати, у тебя в ГШ-18 патрон в патроннике? Если нет, то загони. У меня тут за спиной в нише ТТ нормальный лежит – я его тоже заряжу. И спи ты уже, ради бога.
Ближе к полуночи завибрировало ПДА Саная.
«Ну и кому там еще неймется?»
Сталкер вздохнул и открыл непрочитанное входящее сообщение. Циркуляр. Интересно. Видимо, что-то важное. Прочитав, он чертыхнулся и принялся трясти за плечо задремавшего напарника.
– Кира, Кира! – в волнении назвал Санай друга по имени, которое ему дали мать с отцом при рождении. – Серафим сообщает, что через пять минут внеплановый выброс. Все предвестники налицо.
Человек по прозвищу Серафим являлся этаким ангелом небесным местного масштаба, а заодно системным администратором и владельцем независимой сталкерской сети, охватывающей всю территорию Зоны отчуждения. Люди дальновидные и умные не жалели вносить абонентскую плату в размере одной сотни евриков в месяц за право использования сети. Иные даже экономили на снаряге и других полезных вещах, необходимых в боевых вылазках, но никогда не забывали перечислить на счет Серафима пару сотен. Жизнь доказывала, что тот, кто предупрежден, – спасен. Сколько всего абонентов пользовалось сетью, знал, наверное, только сам Серафим. Судя по всему, доход он имел немалый, потому как вкладывал деньги в развитие ретрансляторов и закупку серверов. Этот тип предоставлял весьма разнообразные информационно-коммуникационные услуги: от обычной телефонной радиосвязи, передачи текстовых сообщений, файлов в любых форматах, до создания видеоконференций. В пакет входили и такие нужные опции, как, например, экстренное оповещение о выбросах, происшествиях и катастрофах, кодирование сообщений, а также трансляция в режиме реального времени ленты новостей общего пользования. Все знали, что даже великий Синоптик работал на него.
– Трындец! – протянул Сарацин. – А если бы мы сейчас на поверхности были? Вот это ничего себе! Ты броню задвинул в паз?
– Уже! – откликнулся Санай. – Небольшую щель оставил, а то задохнемся. Похоже, придется де нек-два переждать. После выброса опять тварей повылезет. Слава богу, что мы в норе! А что? Хавчик есть, выпивка тоже, убежище надежное – перезимуем. Все-таки Серафимушка – золото! Выйдем из Зоны, бутылку вискаря ему подгоним сверх оплаты.
Сарацин почесал небритый подбородок и кивнул:
– Да так оно, конечно! Но все равно страшно. Не один десяток выбросов в Зоне пережили, а привыкнуть никак не могу. Каждый раз как в первый класс! Помнишь, в этом году в июне?..
Договорить он не успел. Тряхнуло так, что с потолка посыпалась песчаная пыль. Сталкеры тревожно переглянулись.
Начинается!..
Оба быстро перекрестились, не слухом, нутром почувствовали нарастающий гул приближающегося коллапса. В глазах двоилось. Кровь в жилах стыла от ужаса. В коленках появилась подозрительная стыдливая дрожь. Знакомые пацаны из бывших альпинистов рассказывали, что лавина в горах приближается точно так же. Гул нарастал каждую долю секунды, перерастая в мощный рокот, словно тысячи сирен одновременно включились в один адский хор. Любой сталкер, оказавшийся в Зоне во время выброса, в такие минуты видел и ощущал окружающее по-своему. Видимо, из-за конструктивных различий и глубины залегания подземных убежищ.
Почему убежищ, да? А потому, что на открытой поверхности, там, наверху, по словам вольного искателя Сарацина: «Все одно – полный трындец!» Рассказывать о своих впечатлениях обычно уже некому.
Глава 2
Шадринск, Курганская область, аэропорт Кольцово, Екатеринбург, аэропорт Борисполь, Украина, площадка № 21, территория ООН
Удивительно, но призрак по имени Ов добрался до Зоны всего за трое суток. Сначала он незаметно подкрался к площадке перед складами, где разгружались фуры. Затем, выбрав удобный момент, проник в кузов большегрузного дальнобойщика. Передвигаться приходилось скрытно, чтобы работающие люди случайно не заметили белое облако, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Он не забыл, как десять лет назад на него наткнулся одинокий пенсионер, собиравший в неурочный час пустые бутылки. Призрак до сих пор помнил, как побледнело лицо коллекционера стеклянной тары. Привидению даже показалось, что незадачливого дедулю сейчас хватит удар. Однако пенсионер удивил привидение. Он взвизгнул, как испуганная девчонка, а потом вдруг энергично и бодро поскакал, образцово преодолевая препятствия из завалов мусора. Скорость, с какой припустил к выходу из здания этот пожилой мужчина, не оставляла сомнений в том, что жить он будет еще очень и очень долго. Дедок, бегущий не хуже олимпийского чемпиона, постоянно оглядывался и в смертельном ужасе шарил глазами по сторонам в поисках неведомого врага. Страх страхом, но добычу в виде пакета с бутылками и пустыми пивными банками из рук он не выпустил.
Послышался звук заведенного мотора. Фургон, в котором притаилось привидение, качнулся, и огромный грузовик выехал с территории телефонного завода. Призрак прислушался к своим ощущениям. Тяга вернуться появилась, но какая-то неявная. Вроде как зовет кто-то…
На решимость призрака этот факт никоим образом не повлиял. Ов решил ехать дальше.
Миновав переезд и добравшись до кольцевой развязки, автомобиль свернул на оживленную трассу Курган – Екатеринбург. Призраку было все интересно. Отпуск же! Он понял, что закис в своей вотчине, забыл, что любое существо на Земле постоянно окружают миллионы предметов, организмов и событий. Ов в волнении выставил расплывчатое подобие головы прямо сквозь брезент фургона и смотрел на мир, плывущий назад. Мимо пролетали деревеньки и речушки, мосты и указатели, проселочные дороги и холмы. Призрак жадно всматривался в близкие и далекие деревья, крутил головой.
Несколько десятилетий он не покидал периметр охраняемой территории и вот теперь вырвался на свободу!
Через три часа показались окраины столицы Урала. Призрак еще на чердаке заводоуправления для себя решил, что ему необходимо доехать до какого-либо аэропорта. Там можно будет спрятаться под крышей, перевести дух, сосредоточиться и выбрать подходящий авиарейс, чтобы продолжить путь.
Призраку повезло. Фура ехала на оптовую базу, расположенную в окрестностях аэропорта.
Водитель направил машину к воротам. Призрак, не дожидаясь остановки, соскользнул на грешную землю и моментально переместился в заросли кустарника, где до одури напугал двух облезлых котов, выяснявших отношения. Оказалось, что до взлетной полосы всего три-четыре километра. Легкое и подвижное существо преодолело их без особого труда.
Оказавшись в международном аэропорту Кольцово, призрак опешил. Хаотично движущиеся толпы народа раздражали его. Постоянные объявления громким зычным голосом пугали. Ов по-настоящему растерялся. Он знал, что Зона отчуждения находится на территории Украины, но как определить, какой самолет полетит в Киев и когда? Скоро выяснилось, что призрак полностью разучился читать. Скорее всего, он забыл, как это делается. Ов притаился за светильником на потолке, хорошо видел табло, на котором отображались все прибывающие и убывающие рейсы, но понять смысл изменяющихся надписей уже не мог. Ему пришлось внимательно прислушиваться к информации, передаваемой через громкоговорители.
Прошли сутки. Призрак с высоты своего положения уже привычно поглядывал на суету, царящую в зале ожидания. Все это время он размышлял. Выяснилось, что в Украину самолеты из Екатеринбурга не летают. Очень жаль. Имелось всего два варианта дальнейшего пути, оба транзитные: лететь в Москву или в Калининград. Там имелась возможность попасть на борт, следующий в Киев, но призрак медлил. Он боялся оторваться от земли на высоту, на которой летали современные самолеты.
На вторые сутки привидение уже всерьез рассматривало возможность возвращения на родной завод и отказа от намеченного маршрута, но Ова останавливал насмешливый взгляд, которым наверняка встретила бы его подружка Ая.
– Что же делать? Пора решаться, – пробормотал он.
На светящемся табло аэропорта в сотый раз появилась новая информация.
Одновременно с ним раздался голос диспетчера:
– Уважаемые пассажиры! Начинается регистрация на чартерный рейс номер УН 225, следующий по маршруту Екатеринбург – Киев – Кишинев. Регистрация осуществляется в секции номер 24. Повторяю…
Призрак встрепенулся, вздрогнул и решился.
Пора.
Он спустился в зал, практически растекаясь по стенке, нашел нужную секцию, увидел человека, подающего документы и билеты на стойку регистрации. Забыв об осторожности, Ов просочился в большой кожаный чемодан незнакомца.
Через сорок минут самолет «Суперджет-100» плавно оторвался от взлетно-посадочной полосы, пробил низкую влажную облачность и взял курс на запад. Призрачный безбилетник, с удобством расположившийся в багажном отсеке лайнера, размышлял о том, как его угораздило ввязаться в это авантюрное приключение.
Главные воздушные ворота Украины – международный аэропорт Борисполь встретил призрака накрапывающим утренним дождиком и хмурыми тучами. Вынырнув из чрева самолета, Ов поискал взглядом бледное пятно на небе. Где-то там солнечные лучи пытались пробить обезумевший циклон.
– Ну что же! – прошептал призрак. – Я уже рядом. До моей цели осталось совсем чуть-чуть: километров сто тридцать – сто сорок.
Обогнув здание таможенного контроля и пройдя насквозь двойной забор, отделяющий территорию аэропорта от привокзальной площади, Ов метнулся к торговому павильону, ища укрытие.
В павильоне, несмотря на раннее утро, было многолюдно. Призрак прислушивался к разговорам таксистов и других мужчин и женщин, проходящих мимо. Он подумал, что это занятие стало входить у него в привычку. Ов знал, что под струями дождевой воды он виден окружающим и сейчас отчетливо выделяется на фоне стены магазина. Чтобы не напугать случайного зеваку, привидение сместилось под козырек магазина, с которого падали тяжелые капли.
Трое мужчин укрылись от непогоды под тем же самым навесом и закурили. При желании призрак мог бы коснуться их макушек. Сигаретный дым отлично маскировал его местоположение. Ов слушал, пытаясь не пропустить ни одного слова из разговора людей. Он почувствовал липкий страх, который излучали эти крепкие мужчины.
«Странно! – подумал призрак. – Чего могут так бояться эти живые смертные?»
– Мля! – Толстый усач в кожаной куртке затянулся сигаретой. – Скоро и Киеву, и Чернигову наступит хана. Зона с каждым выбросом расширяется на сотку метров. В крайний раз на целых пятьсот рванула. Если учесть, что она за последние годы уже расползлась на пятнадцать километров, то сами подумайте…
– Мы как будто в прифронтовом районе живем, – поддержал разговор второй мужчина в бейсболке. – Скоро эта зараза к Киеву подползет, а к Чернигову еще раньше. Слыхали? После недавнего выброса ученые опять новые аномалии открыли. К передовому периметру стали выходить необычные монстры. В новостях вчера передавали, что появился неизвестный вид приведений. Эта хрень якобы обволакивает человека – и все, кранты. Ни ножек, ни рожек, даже сапог не остается от горемыки.
– Жуть какая! – подал голос третий собеседник, который был помоложе, и добавил: – Клиентов что-то нет сегодня. Мало наработаем.
Призрак впитывал информацию так же восторженно, как комар сосет кровь спящего гуляки.
«Новый вид привидения! – радостно думал он. – Как это все удивительно! Как же его в Зоне найти?»
Усач раздраженно ответил молодому таксисту:
– Подожди ты, не каркай! Через полчаса минский рейс сядет, а сразу за ним из Одессы. Повалит клиент. Эх! Ведь у меня родители когда-то на станции Янов жили и тетка в Паришеве, а теперь там людоеды какие-то прописались, мать их! Призраки сраные, мля, на людей охотятся.
– Епть! – только и смог прокомментировать мужик в бейсболке. – А я сейчас в сектор ответственности москалей поеду. Один клиент в машине сидит. Как второго найду, так и двину в сторону двадцать первой военной площадки.
Ов навострил уши. Разговор чужаков мог явно принести ему пользу.
– А что за клиент? – спросил молодой.
– Да из военных! В камуфляже, с баулом. Наверное, отпускник возвращается в часть или командировочный к Зоне отчуждения рвется. Я не спрашивал. Бывайте, мужики. Завтра увидимся.
Мужчина бросил в лужу окурок, быстро пожал руки своим собеседникам, отвернул воротник куртки, натянул на глаза козырек бейсболки, шагнул под холодный дождь и направился в сторону стоянки такси. За ним, соблюдая все возможные в такую погоду меры предосторожности, увязался призрак. Он перетекал от машины к машине, однажды пролетел под днищем троллейбуса, чтобы срезать угол и не отстать от водителя. Единственный казус произошел уже на подходе к автомобилю. Привокзальная дворняга случайно заметила призрака и так шарахнулась в сторону, что с разбега приложилась мордой в бампер иномарки, стоящей рядом. Тачка немедленно разразилась воплем охранной сигнализации, привлекая к себе внимание. Но все обошлось. Добравшись до старенького «форда», призрак привычно просочился под капот багажника и замер, прислушиваясь. Цель путешествия была очень близка. Оставалось только ждать, а призрак умел это делать. Время не имело для него особого значения.
«Какое странное название – двадцать первая площадка», – подумал призрак и впал в некий ступор, заменяющий сон, точнее сказать, его подобие, состояние полного оцепенения.
Хлопнула дверь. Послышался женский голос. Таксист что-то ответил. Видимо, нашел второго пассажира. Машина тронулась и через два часа неторопливой езды добралась до внешнего периметра Зоны отчуждения.
Таксиста за контрольно-пропускной пункт не пустили, поэтому он высадил пассажиров, развернулся и уехал обратно в Киев. Мужчина и женщина предъявили какие-то документы военнослужащим в касках и бронежилетах, вооруженных автоматами, прошли через КПП и направились в сторону здания комендатуры. Призрак воспользовался вниманием охраны к прибывшим людям, привычно ушел в сторону, сливаясь с кроной небольшой рябинки.
Здесь мирная жизнь заканчивалась, но смертельное дыхание Зоны еще не особо чувствовалось. Сразу за бетонной стеной внешнего периметра начиналась полоса карантинного пространства, тонкой лентой обрамляющая всю Зону отчуждения. Своеобразный суровый ошейник, сдерживающий аномального смертоносного монстра. Расстояние между конструкциями оборонительного комплекса передового периметра и ограждением внешнего не превышало пяти километров, но законы здесь действовали другие. На всей протяженности карантинного пространства приказом Объединенного комитета начальников штабов Международного контингента было объявлено военное положение и введен комендантский час. Карантинная полоса считалась международной территорией и находилась под юрисдикцией Организации Объединенных Наций. Территория делилась на сектора стран, направивших сюда своих военных. Российский участок с западной стороны граничил с польским, а на востоке – с французским.
Контингент вел непрекращающиеся боевые действия, отражал атаки мутантов, ежедневно нес безвозвратные потери в живой силе, а также ощутимый урон всех типов вооружения и военного имущества. Случались, конечно, периоды относительного спокойствия. В это время спешно ремонтировались фортификационные сооружения передового периметра, создавались новые заградительные объекты и конструкции, закладывались минные поля и другие, более хитрые ловушки типа автоматических огнеметов и пулеметов, работающих по принципу: «Кто не спрятался – я не виноват!» При этом каждый военнослужащий, от рядового до генерала, знал, что в любой момент из глубины Зоны может нахлынуть волна монстров и пойти на штурм. Вероятность таких событий особенно возрастала после очередного выброса, и никакая электронная начинка сигнализации раннего предупреждения помочь в этом случае не могла.
Вот, к примеру, вы узнали, что в вашу сторону движется жизнерадостно похрюкивающая стайка псевдокабанов численностью двести, а то и двести пятьдесят рыл при поддержке двадцати – тридцати голодных псевдогигантов и псевдоплотей. Для пущего веселья в арьергарде армии тьмы, высоко подпрыгивая и хаотично передвигаясь, мчатся рота снорков и пара отделений кровососов, самых непредсказуемых и опасных в ближнем бою исчадий Зоны. Общее руководство атакующим клином осуществляют два-три псионика-контролера. При этом необходимо учесть, что все перечисленные мутанты отличаются поразительной живучестью, высокими скоростными и ударными характеристиками. Каковы будут ваши действия в этом случае? Ситуация называется так: «Давай, сынок, организовывай оборону!»
Это не фантазии. До сих пор в средствах массовой информации смаковались детали прошлогоднего зимнего прорыва в секторе ответственности Великобритании. Тогда за Зону выступала команда мутантов примерно такой же численности. В те дни, полные тревоги, все человечество прильнуло к экранам телевизоров. Кровь, смерть, разорванная плоть заполнили эфир. Ни один человек на Земле не мог поверить в происходящее. Эти твари словно шагнули из ужастиков и кошмарных снов. Прорвав передовой периметр, монстры устроили настоящую зачистку в карантинном секторе, уничтожая тылы людей. Погибло в общей сложности более четырехсот мужчин, женщин и детей. Впервые за многие годы человечеству не надо было объяснять, используя хитрые политтехнологи, что за опасность нависла над каждым домом на планете. Люди смотрели на экраны телевизоров, мониторы компьютеров и ужасались. Что будет, если мерцающий кровосос постучит тебе в окно, а разъяренная туша псевдокабана с воспаленными, налитыми кровью глазками примется вышибать твою дверь? Даже твердолобые политиканы, наловчившиеся обманывать друг друга по несколько раз на дню в застланных коврами коридорах власти, не выдержали суровой правды жизни. Принцип «Моя хата с краю» был признан неубедительным. В окрестности Зоны на помощь терпящему бедствие Международному контингенту потекли инвестиции, новейшие технологии, современнейшие виды вооружения и техники. Стало очевидно, что никакие океаны и проливы не спасут от нашествия тварей, от одного вида которых молодые люди за секунду седели, а пожилые сытые бюргеры и эсквайры умирали от инфарктов и инсультов прямо возле своих каминов с бокалами мартини в руках.
Дождавшись ночи, призрак по имени Ов перемахнул через четырехметровую бетонную стену и проник внутрь охраняемой территории. Сразу за внешним периметром начинался военный городок, чаще всего называемый просто двадцать первой площадкой. Здесь размещались строения российской бригады: штаб, комендатура, караульное помещение, узел связи с нацеленными в небо спутниковыми и прочими антеннами, военный госпиталь, казармы, столовые, общежития для офицеров, прапорщиков и обслуживающего персонала, склады, арсенал, мастерские, большой автопарк, вертолетная площадка с ангарами, бани, скромный стадион и другие элементы военной инфраструктуры. Тут же располагались здания научно-технического центра с лабораториями и цехами, офис, в котором проживали и работали аккредитованные журналисты крупнейших российских и иностранных телерадиокомпаний. Большой популярностью пользовались несколько увеселительных заведений.
Призрака не заинтересовало это огромное суетливое хозяйство. Люди – они везде люди, хоть с оружием, хоть без такового. Все интересное начиналось там, за пределами передового периметра. Туда и направился путешествующий фантом-отпускник.
Удивительно, но призрак по имени Ов добрался до Зоны всего за трое суток. Сначала он незаметно подкрался к площадке перед складами, где разгружались фуры. Затем, выбрав удобный момент, проник в кузов большегрузного дальнобойщика. Передвигаться приходилось скрытно, чтобы работающие люди случайно не заметили белое облако, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Он не забыл, как десять лет назад на него наткнулся одинокий пенсионер, собиравший в неурочный час пустые бутылки. Призрак до сих пор помнил, как побледнело лицо коллекционера стеклянной тары. Привидению даже показалось, что незадачливого дедулю сейчас хватит удар. Однако пенсионер удивил привидение. Он взвизгнул, как испуганная девчонка, а потом вдруг энергично и бодро поскакал, образцово преодолевая препятствия из завалов мусора. Скорость, с какой припустил к выходу из здания этот пожилой мужчина, не оставляла сомнений в том, что жить он будет еще очень и очень долго. Дедок, бегущий не хуже олимпийского чемпиона, постоянно оглядывался и в смертельном ужасе шарил глазами по сторонам в поисках неведомого врага. Страх страхом, но добычу в виде пакета с бутылками и пустыми пивными банками из рук он не выпустил.
Послышался звук заведенного мотора. Фургон, в котором притаилось привидение, качнулся, и огромный грузовик выехал с территории телефонного завода. Призрак прислушался к своим ощущениям. Тяга вернуться появилась, но какая-то неявная. Вроде как зовет кто-то…
На решимость призрака этот факт никоим образом не повлиял. Ов решил ехать дальше.
Миновав переезд и добравшись до кольцевой развязки, автомобиль свернул на оживленную трассу Курган – Екатеринбург. Призраку было все интересно. Отпуск же! Он понял, что закис в своей вотчине, забыл, что любое существо на Земле постоянно окружают миллионы предметов, организмов и событий. Ов в волнении выставил расплывчатое подобие головы прямо сквозь брезент фургона и смотрел на мир, плывущий назад. Мимо пролетали деревеньки и речушки, мосты и указатели, проселочные дороги и холмы. Призрак жадно всматривался в близкие и далекие деревья, крутил головой.
Несколько десятилетий он не покидал периметр охраняемой территории и вот теперь вырвался на свободу!
Через три часа показались окраины столицы Урала. Призрак еще на чердаке заводоуправления для себя решил, что ему необходимо доехать до какого-либо аэропорта. Там можно будет спрятаться под крышей, перевести дух, сосредоточиться и выбрать подходящий авиарейс, чтобы продолжить путь.
Призраку повезло. Фура ехала на оптовую базу, расположенную в окрестностях аэропорта.
Водитель направил машину к воротам. Призрак, не дожидаясь остановки, соскользнул на грешную землю и моментально переместился в заросли кустарника, где до одури напугал двух облезлых котов, выяснявших отношения. Оказалось, что до взлетной полосы всего три-четыре километра. Легкое и подвижное существо преодолело их без особого труда.
Оказавшись в международном аэропорту Кольцово, призрак опешил. Хаотично движущиеся толпы народа раздражали его. Постоянные объявления громким зычным голосом пугали. Ов по-настоящему растерялся. Он знал, что Зона отчуждения находится на территории Украины, но как определить, какой самолет полетит в Киев и когда? Скоро выяснилось, что призрак полностью разучился читать. Скорее всего, он забыл, как это делается. Ов притаился за светильником на потолке, хорошо видел табло, на котором отображались все прибывающие и убывающие рейсы, но понять смысл изменяющихся надписей уже не мог. Ему пришлось внимательно прислушиваться к информации, передаваемой через громкоговорители.
Прошли сутки. Призрак с высоты своего положения уже привычно поглядывал на суету, царящую в зале ожидания. Все это время он размышлял. Выяснилось, что в Украину самолеты из Екатеринбурга не летают. Очень жаль. Имелось всего два варианта дальнейшего пути, оба транзитные: лететь в Москву или в Калининград. Там имелась возможность попасть на борт, следующий в Киев, но призрак медлил. Он боялся оторваться от земли на высоту, на которой летали современные самолеты.
На вторые сутки привидение уже всерьез рассматривало возможность возвращения на родной завод и отказа от намеченного маршрута, но Ова останавливал насмешливый взгляд, которым наверняка встретила бы его подружка Ая.
– Что же делать? Пора решаться, – пробормотал он.
На светящемся табло аэропорта в сотый раз появилась новая информация.
Одновременно с ним раздался голос диспетчера:
– Уважаемые пассажиры! Начинается регистрация на чартерный рейс номер УН 225, следующий по маршруту Екатеринбург – Киев – Кишинев. Регистрация осуществляется в секции номер 24. Повторяю…
Призрак встрепенулся, вздрогнул и решился.
Пора.
Он спустился в зал, практически растекаясь по стенке, нашел нужную секцию, увидел человека, подающего документы и билеты на стойку регистрации. Забыв об осторожности, Ов просочился в большой кожаный чемодан незнакомца.
Через сорок минут самолет «Суперджет-100» плавно оторвался от взлетно-посадочной полосы, пробил низкую влажную облачность и взял курс на запад. Призрачный безбилетник, с удобством расположившийся в багажном отсеке лайнера, размышлял о том, как его угораздило ввязаться в это авантюрное приключение.
Главные воздушные ворота Украины – международный аэропорт Борисполь встретил призрака накрапывающим утренним дождиком и хмурыми тучами. Вынырнув из чрева самолета, Ов поискал взглядом бледное пятно на небе. Где-то там солнечные лучи пытались пробить обезумевший циклон.
– Ну что же! – прошептал призрак. – Я уже рядом. До моей цели осталось совсем чуть-чуть: километров сто тридцать – сто сорок.
Обогнув здание таможенного контроля и пройдя насквозь двойной забор, отделяющий территорию аэропорта от привокзальной площади, Ов метнулся к торговому павильону, ища укрытие.
В павильоне, несмотря на раннее утро, было многолюдно. Призрак прислушивался к разговорам таксистов и других мужчин и женщин, проходящих мимо. Он подумал, что это занятие стало входить у него в привычку. Ов знал, что под струями дождевой воды он виден окружающим и сейчас отчетливо выделяется на фоне стены магазина. Чтобы не напугать случайного зеваку, привидение сместилось под козырек магазина, с которого падали тяжелые капли.
Трое мужчин укрылись от непогоды под тем же самым навесом и закурили. При желании призрак мог бы коснуться их макушек. Сигаретный дым отлично маскировал его местоположение. Ов слушал, пытаясь не пропустить ни одного слова из разговора людей. Он почувствовал липкий страх, который излучали эти крепкие мужчины.
«Странно! – подумал призрак. – Чего могут так бояться эти живые смертные?»
– Мля! – Толстый усач в кожаной куртке затянулся сигаретой. – Скоро и Киеву, и Чернигову наступит хана. Зона с каждым выбросом расширяется на сотку метров. В крайний раз на целых пятьсот рванула. Если учесть, что она за последние годы уже расползлась на пятнадцать километров, то сами подумайте…
– Мы как будто в прифронтовом районе живем, – поддержал разговор второй мужчина в бейсболке. – Скоро эта зараза к Киеву подползет, а к Чернигову еще раньше. Слыхали? После недавнего выброса ученые опять новые аномалии открыли. К передовому периметру стали выходить необычные монстры. В новостях вчера передавали, что появился неизвестный вид приведений. Эта хрень якобы обволакивает человека – и все, кранты. Ни ножек, ни рожек, даже сапог не остается от горемыки.
– Жуть какая! – подал голос третий собеседник, который был помоложе, и добавил: – Клиентов что-то нет сегодня. Мало наработаем.
Призрак впитывал информацию так же восторженно, как комар сосет кровь спящего гуляки.
«Новый вид привидения! – радостно думал он. – Как это все удивительно! Как же его в Зоне найти?»
Усач раздраженно ответил молодому таксисту:
– Подожди ты, не каркай! Через полчаса минский рейс сядет, а сразу за ним из Одессы. Повалит клиент. Эх! Ведь у меня родители когда-то на станции Янов жили и тетка в Паришеве, а теперь там людоеды какие-то прописались, мать их! Призраки сраные, мля, на людей охотятся.
– Епть! – только и смог прокомментировать мужик в бейсболке. – А я сейчас в сектор ответственности москалей поеду. Один клиент в машине сидит. Как второго найду, так и двину в сторону двадцать первой военной площадки.
Ов навострил уши. Разговор чужаков мог явно принести ему пользу.
– А что за клиент? – спросил молодой.
– Да из военных! В камуфляже, с баулом. Наверное, отпускник возвращается в часть или командировочный к Зоне отчуждения рвется. Я не спрашивал. Бывайте, мужики. Завтра увидимся.
Мужчина бросил в лужу окурок, быстро пожал руки своим собеседникам, отвернул воротник куртки, натянул на глаза козырек бейсболки, шагнул под холодный дождь и направился в сторону стоянки такси. За ним, соблюдая все возможные в такую погоду меры предосторожности, увязался призрак. Он перетекал от машины к машине, однажды пролетел под днищем троллейбуса, чтобы срезать угол и не отстать от водителя. Единственный казус произошел уже на подходе к автомобилю. Привокзальная дворняга случайно заметила призрака и так шарахнулась в сторону, что с разбега приложилась мордой в бампер иномарки, стоящей рядом. Тачка немедленно разразилась воплем охранной сигнализации, привлекая к себе внимание. Но все обошлось. Добравшись до старенького «форда», призрак привычно просочился под капот багажника и замер, прислушиваясь. Цель путешествия была очень близка. Оставалось только ждать, а призрак умел это делать. Время не имело для него особого значения.
«Какое странное название – двадцать первая площадка», – подумал призрак и впал в некий ступор, заменяющий сон, точнее сказать, его подобие, состояние полного оцепенения.
Хлопнула дверь. Послышался женский голос. Таксист что-то ответил. Видимо, нашел второго пассажира. Машина тронулась и через два часа неторопливой езды добралась до внешнего периметра Зоны отчуждения.
Таксиста за контрольно-пропускной пункт не пустили, поэтому он высадил пассажиров, развернулся и уехал обратно в Киев. Мужчина и женщина предъявили какие-то документы военнослужащим в касках и бронежилетах, вооруженных автоматами, прошли через КПП и направились в сторону здания комендатуры. Призрак воспользовался вниманием охраны к прибывшим людям, привычно ушел в сторону, сливаясь с кроной небольшой рябинки.
Здесь мирная жизнь заканчивалась, но смертельное дыхание Зоны еще не особо чувствовалось. Сразу за бетонной стеной внешнего периметра начиналась полоса карантинного пространства, тонкой лентой обрамляющая всю Зону отчуждения. Своеобразный суровый ошейник, сдерживающий аномального смертоносного монстра. Расстояние между конструкциями оборонительного комплекса передового периметра и ограждением внешнего не превышало пяти километров, но законы здесь действовали другие. На всей протяженности карантинного пространства приказом Объединенного комитета начальников штабов Международного контингента было объявлено военное положение и введен комендантский час. Карантинная полоса считалась международной территорией и находилась под юрисдикцией Организации Объединенных Наций. Территория делилась на сектора стран, направивших сюда своих военных. Российский участок с западной стороны граничил с польским, а на востоке – с французским.
Контингент вел непрекращающиеся боевые действия, отражал атаки мутантов, ежедневно нес безвозвратные потери в живой силе, а также ощутимый урон всех типов вооружения и военного имущества. Случались, конечно, периоды относительного спокойствия. В это время спешно ремонтировались фортификационные сооружения передового периметра, создавались новые заградительные объекты и конструкции, закладывались минные поля и другие, более хитрые ловушки типа автоматических огнеметов и пулеметов, работающих по принципу: «Кто не спрятался – я не виноват!» При этом каждый военнослужащий, от рядового до генерала, знал, что в любой момент из глубины Зоны может нахлынуть волна монстров и пойти на штурм. Вероятность таких событий особенно возрастала после очередного выброса, и никакая электронная начинка сигнализации раннего предупреждения помочь в этом случае не могла.
Вот, к примеру, вы узнали, что в вашу сторону движется жизнерадостно похрюкивающая стайка псевдокабанов численностью двести, а то и двести пятьдесят рыл при поддержке двадцати – тридцати голодных псевдогигантов и псевдоплотей. Для пущего веселья в арьергарде армии тьмы, высоко подпрыгивая и хаотично передвигаясь, мчатся рота снорков и пара отделений кровососов, самых непредсказуемых и опасных в ближнем бою исчадий Зоны. Общее руководство атакующим клином осуществляют два-три псионика-контролера. При этом необходимо учесть, что все перечисленные мутанты отличаются поразительной живучестью, высокими скоростными и ударными характеристиками. Каковы будут ваши действия в этом случае? Ситуация называется так: «Давай, сынок, организовывай оборону!»
Это не фантазии. До сих пор в средствах массовой информации смаковались детали прошлогоднего зимнего прорыва в секторе ответственности Великобритании. Тогда за Зону выступала команда мутантов примерно такой же численности. В те дни, полные тревоги, все человечество прильнуло к экранам телевизоров. Кровь, смерть, разорванная плоть заполнили эфир. Ни один человек на Земле не мог поверить в происходящее. Эти твари словно шагнули из ужастиков и кошмарных снов. Прорвав передовой периметр, монстры устроили настоящую зачистку в карантинном секторе, уничтожая тылы людей. Погибло в общей сложности более четырехсот мужчин, женщин и детей. Впервые за многие годы человечеству не надо было объяснять, используя хитрые политтехнологи, что за опасность нависла над каждым домом на планете. Люди смотрели на экраны телевизоров, мониторы компьютеров и ужасались. Что будет, если мерцающий кровосос постучит тебе в окно, а разъяренная туша псевдокабана с воспаленными, налитыми кровью глазками примется вышибать твою дверь? Даже твердолобые политиканы, наловчившиеся обманывать друг друга по несколько раз на дню в застланных коврами коридорах власти, не выдержали суровой правды жизни. Принцип «Моя хата с краю» был признан неубедительным. В окрестности Зоны на помощь терпящему бедствие Международному контингенту потекли инвестиции, новейшие технологии, современнейшие виды вооружения и техники. Стало очевидно, что никакие океаны и проливы не спасут от нашествия тварей, от одного вида которых молодые люди за секунду седели, а пожилые сытые бюргеры и эсквайры умирали от инфарктов и инсультов прямо возле своих каминов с бокалами мартини в руках.
Дождавшись ночи, призрак по имени Ов перемахнул через четырехметровую бетонную стену и проник внутрь охраняемой территории. Сразу за внешним периметром начинался военный городок, чаще всего называемый просто двадцать первой площадкой. Здесь размещались строения российской бригады: штаб, комендатура, караульное помещение, узел связи с нацеленными в небо спутниковыми и прочими антеннами, военный госпиталь, казармы, столовые, общежития для офицеров, прапорщиков и обслуживающего персонала, склады, арсенал, мастерские, большой автопарк, вертолетная площадка с ангарами, бани, скромный стадион и другие элементы военной инфраструктуры. Тут же располагались здания научно-технического центра с лабораториями и цехами, офис, в котором проживали и работали аккредитованные журналисты крупнейших российских и иностранных телерадиокомпаний. Большой популярностью пользовались несколько увеселительных заведений.
Призрака не заинтересовало это огромное суетливое хозяйство. Люди – они везде люди, хоть с оружием, хоть без такового. Все интересное начиналось там, за пределами передового периметра. Туда и направился путешествующий фантом-отпускник.