Владимир Кучеренко. Возвращение Легенды

   – Действительно, с ней быстро сгонять не выйдет – только медленно сползать, – усмехнулся брат блондинки.
   – Между прочим, это моя идея натолкнула вас на решение проблемы. Хоть бы спасибо сказали, – надулась эльфийка-человек с обкоцанными ушами. – Обидно. А еще мне скучно. Завтра улетаем, а я даже мира толком не видела. Единственное развлечение осталось – сходить на экзамены. Да и то при условии, что не проснусь в теле толстого братика. Тогда буду тупо ждать, размышляя, на кой, как дура, зубрила этот бред.
   Цветаниэль вконец расстроилась и разбросала по полу конспекты. Вот-вот заплачет.
   – А у меня не возникает желания искать приключений, – хмыкнула дроу.
   – Потому что «с милым рай и в шалаше», – все же не выдержала и пустила слезу голубоглазая девчонка.
   – Действительно, сестренка, что-то мы все на взводе с этими приготовлениями. Благодарю тебя за ценный совет и предлагаю культурно провести последний вечер на Земле! Ничего страшного не случится, если немного развлечемся. Только не плачь.
   – Серьезно? – Глаза хитрюги моментально просохли.
   – Почему бы и нет?!
   – Ура! А куда пойдем?
   – Сначала в кино, потом в театр, затем в ресторан. Но при условии, если возьмешь свои слова обратно.
   – Какие слова?
   – Насчет того, что я толстый.
   – Но ты же и правда, по сравнению с эльфами, толс… более широкий. Хорошо, слушайте все, вношу поправку: мой круглоухий брат – человек, поэтому такой сильный и стройный.
   – Подхалимка, – фыркнул Серый.
   – Есть у кого учиться, – тут же парировала Цветаниэль.
   – Один – один. Ладно, что там с экзаменами? Все выучила?
   – Ага, еле впихнула в голову эту тягомотину. Проверять будешь?
   – Верю, – отлепляя от шеи темную эльфийку, ставящую там очередной засос, ответил Вотар. – Итак, барышни, наряжайтесь в самые красивые бальные платья, пока мы с Базирогом посетим магазин. А то мало ли, вдруг по закону подлости окажется, что там все есть, кроме того, что требуется.
 
   Сергей
   Купить удалось и маску сварщика, и фонарь. Правда, проверку отложили на завтра. Уж так не терпелось дамам поскорей себя показать и на других посмотреть.
   Но прежде я решил убедиться, что внешний вид спутниц не вызовет шок у окружающих.
   Первая дефилировала Цветана. Облачилась в длинное (зато с разрезом от бедра) небесно-голубое атласное платье (блондинкам всегда идет этот цвет). Наряд красиво подчеркивает изящную талию эльфийки и держится наискосок на одной тоненькой бретельке, щедро усыпанной извивающимися нитями искусственных бриллиантов. Подобные узоры из камешков украшают поясок, плечевой браслет-змейку, малюсенькую серебряную сумочку и, в тон к ней, изящные туфли на высоком каблуке. Длинные шикарные волосы, естественно, распущены (хотя огрызки эльфийских лопоух теперь незачем скрывать – выглядят они почти как обычные человеческие, только со шрамами на концах). Зато сбоку на голове сидит, довершая гармонию, изящная заколка-бабочка – тоже серебряная и с такими же бриллиантами на резных крылышках.
   – Одновременно и соблазнительно, и невинно! Мне нравится! – подобрал я челюсть и показал кулак с оттопыренным большим пальцем. – Надо же, какая ты, оказывается, красотка!
   – В нашем роду поганых нема, – мило ответила сестра.
   Гном зевнул: «Сойдет», достал из шкафа любимый шерстяной темно-зеленый кафтан и шагнул за диван, чтобы избавить нас от созерцания процесса напяливания.
   Потом из спальни показалась Теона. Боже, неужели совершенное создание может выглядеть еще прекрасней?!
   Темная эльфийка сделала ставку на сочетание цветов ночи и Солнца (а говорила, что ей не нравится эта звезда). Платье тоже до пола, но только сзади. Впереди – пятнадцатисантиметровая полоска материи. Она же одновременно играет роль юбки, выполняет функции пояса и заодно декольте. Портной сэкономил материал не только на ширине бретелей, но и, я так понял, что на кусок шелка для спины тутовым гусеницам не удалось наткать ниток.
   Открытая спинка и часть тела чуть ниже крестцовых ямок неистово манили. Однако вышитые золотом драконы добросовестно сторожили прелести хозяйки. Первый отгонял покусителей оскалом на юбке-поясе-полоске (причем извивающийся хвост картинки уходил в то место, которое он и охранял). Два других чешуйчатых расположились друг напротив друга на левой и правой груди нимфы. Последнее – четвертое, самое огромное и свирепое на вид чудовище прикрывало когтистыми лапами тыл (во всех смыслах этого слова).
   А вот на платформах золотых туфель блестели черные ящерки. Как и их подружки – горгульи-каффы. Удивительно, но расправленные крылья необычных существ, в виде которых мастер выполнил входящие в моду серьги, настолько удачно прикрывали верхнюю половину ушей, что непосвященный человек в жизнь не догадался бы, что перед ним – эльфийка. Это позволило Теоне не распускать, как Цветаниэль, обесцвеченные родовой магией волосы, а соорудить замысловатое хитросплетение из восьми толстых кос. Они спускались до середины лопаток и символизировали лапы гигантской белой паучихи, являющейся для дроу воплощением Матери-Богини.
   На всех пальцах эльфийки красовались десять перстней-членистоногих золотого цвета. И наверное, еще полсотни восьмилапых взялись за руки (в смысле – за ноги), уютно расположились вокруг шеи девушки и образовали своими круглыми брюшками бесподобное ожерелье из черного жемчуга.
   Прелестница повернулась, на миг вспорхнул шелковый шлейф платья, и на плотных черных чулках вспыхнули, словно настоящие, ярко-желтые молнии-швы.
   – Ну как? Нравится?
   – Нет слов! Это – фантастика! Ты – сказка! Чудо! Моему восхищению нет предела!
   – Впечатляет, – согласился тоже уже нарядный Базирог. – Но чересчур вызывающе.
   – Почему же, дружище? – заступился я за эльфиек, так как не хотелось ни разочаровывать девушек, ни самому лишиться возможности наслаждаться сим благолепием. – Да, в кино, может быть, не принято так ходить, но для театра и ресторана – самое то.
   – Если есть что показать, почему бы этим не воспользоваться? – добавила сестра.
   – Э-э, делайте что хотите, – махнул рукой Базирог, – но я предупредил.
   Подсознательно понимаю, что малыш прав, но в данный момент я, в отличие от него, нахожусь под действием эльфийских чар. Даже чувствую это, как и то, что сопротивление бесполезно. Бери меня сейчас тепленького. Чем не преминула воспользоваться бессовестная Цветанка:
   – Хотелось бы еще и в ночной клуб заглянуть.
   – Легко, сестренка! После ресторана туда и отправимся. Гулять так гулять! – ответил я не то, что желал мой мозг, а то чего ждала корноухая.
   На улице либо на меня отрезвляюще подействовал морозный воздух, либо эльфийка (с уверенностью не скажу, чьи это проделки, не исключено, что действуют сообща – уж слишком дружны в последнее время) решила, что дело сделано, и отключила гипнотические чары. Как только я «сорвался с крючка», тут же остановился как вкопанный.
   – Что случилось, милый? – сразу же повернулась темная и попыталась сконцентрировать мой взгляд на своих огромных бездонных глазах.
   Зажмурившись, я отбил визуальную атаку.
   – Братик, ты… – Но и звуковой штурм медового голоска светлой я прервал, крепко заткнув уши.
   Очевидно, дальше последует ментальное нападение. Надо успеть первым.
   – Немедленно прекратите! – рявкнул я так, что пара пожилых прохожих, идущая навстречу, поспешила перейти на противоположную сторону улицы.
   – Да объясни наконец в чем дело? – растерянно развел руки в стороны гном.
   – Ладно, только чтобы не привлекать внимание, сядем в машину. Медленно, спокойно и без фокусов.
   – Без каких? – не понял гном.
   – Они знают, – кивнул я на остроухих (вернее, одну остроухую, а другую временно – так она надеется – тупоухую) и нажал кнопку брелка. Сигнализация приветливо мяукнула, мигнула фарами, отворила двери трофейного внедорожника и отключилась.
   – Итак, милые дамы, признавайтесь, в чьей это прекрасной головке возникла идея сделать из меня болванчика и перед отлетом вляпаться в новую заварушку? Вам мало было истории с разбитой витриной? – уже внутри салона задал я первый вопрос.
   – Какого болванчика? – приподняла вверх удивленные бровки первая.
   – Какую заварушку? – тоже состроила из себя не местную вторая.
   – Девочки, не злите меня! – прорычал я.
   – Ничего не понимаю, – пожал плечами Базирог.
   – Теоларинэ, Цветаниэль, – специально назвал их полными именами, чтобы указать на серьезность ситуации, – неужели вам, теперь я убедился, что обеим, не хватает здравого смысла, чтобы понять, как опасно лишний раз показываться посторонним на глаза? Решили покуражиться накануне отлета в мир иной? Так некоторые из землян с удовольствием предоставят вам такую возможность и сегодня.
   Молчат, ковыряя носками обуви пол.
   – Причем отправитесь вовсе не на Пангею, а туда, – указал я сестре на небо, затем перевел взгляд на любимую, вспомнил ее подвиги и опустил палец вниз. – Или туда.
   – Прости, братик. Просто почти месячное заточение в четырех стенах невыносимо. Особенно когда вокруг столько интересного. Мы только и делаем, что читаем, смотрим телевизор и шарим по Интернету. Но ведь это не заменяет живого общения. Нам требуется хоть изредка показываться в обществе. Мы же социальные существа!
   – Извини, котик. Но правда, хочется чудеса Земли понаблюдать лично, пощупать, попробовать на вкус, а не дразниться чужими описаниями и довольствоваться просмотром через камеры операторов, – поддакнуло серокожее социальное существо.
   – Ах вот в чем петрушка! – догадался Базирог. – А я все не мог сообразить, зачем они на прошлой неделе вынудили меня заказать через электронный магазин эти шикарные наряды? Да так ловко раскрутили гнома на кругленькую сумму!
   – Ага, так они и тебя обрабатывали?!
   – Выходит, так. Самостоятельно я бы ни за что и никогда не потратил кучу денег даже на красоту, глаз от которой не отвести. Хотя, возможно, сейчас, убедившись, насколько торжественно великолепны наши дамы, как шикарно и гармонично… – резко смягчил тон, расплылся в улыбке и начал нести неприсущие ему эпитеты бородач.
   – Перестаньте немедленно! – крикнул я на эльфиек, и гнома отпустило.
   – Так что, все отменяется? – спросила Цветаниэль и прикусила дрожащую губу. Неплохой удар на жалость, но я нечто подобное ожидал.
   – А мне так хотелось, чтобы, восхищаясь мной, все завидовали тебе. Как удачливому садовнику, вырастившему редкую голубую розу. – И давление дроу на чувство гордыни тоже выдержал.
   – Я же просил прекратить ваши жалкие потуги снова очаровать меня. Они на меня не действуют, – усмехнулся, а сам подумал: «Если сейчас не остановятся – долго не продержусь».
   – И даже это уже не работает? – показала Теона свою бесподобную, неповторимую, ни с чем не сравнимую по красоте улыбку.
   – Все тщетно. – Еще немного, и у них получится.
   – Правда?
   – Правда! – солгал я и более уже не смог поддерживать заклинание против чтения мыслей. Сейчас они догадаются о моем блефе.
   Повезло – хитрость сработала. Защита моя рухнула именно в момент, когда остроухая и тупоухая сняли воздействие.
   – Как тебе это удалось, милый? – опешила Теона, удивленная моим иммунитетом к эльфийским чарам. Причем в голосе ни намека на обольщение – чистое любопытство. Так-то лучше!
   – Сейчас разговор не обо мне, а о вас, – строго ответил я.
   – Каюсь, это было глупой, необдуманной затеей, – повесила нос и тихо выдавила Цветаниэль. Затем почти неслышно прогундосила: – Все равно не возьму в толк, что страшного может произойти? Мы уже почти месяц на Земле. За это время многое узнали, кое-чему научились, к тому же несколько раз показывались на люди.
   – Действительно, Серый, по магазинам ходили, в автобусах катались, в институте были, в той же «Метелице» я в первый день показалась на глаза куче народа, в деревне нас видели – и ничего. В чем сейчас проблемы? – не желала сдаваться Теона. – Собираемся посетить культурные места, никуда влезать не планируем, к тому же нас будете сопровождать вы с Базирогом. А гном, между прочим, в несколько раз дольше тебя живет на этой планете и, думаю, получше ориентируется и анализирует ситуацию. Но даже он не противится.
   – Только потому, что вы его дурманили.
   – Ладно, будь по-твоему. Приношу извинения, – сухо ответила темная эльфийка и повернулась к Цветаниэль. – Пошли, подруга, возвращаемся в изолятор. Снимем наряды, я еще раз поработаю уборщицей, а ты – повторишь науки. Глядишь, и выпустят завтра подышать свежим воздухом. Правда, придется отработать – сдачей экзаменов.
   – Да, в этом мне повезло. Иногда выводят попастись, – подпела сестренка.
   – Базирог, а ты что молчишь? – обратился я к гному с надеждой на поддержку.
   – С одной стороны, ты прав – это рискованно, – ответил он. – Но с другой – девушек тоже можно понять. Они же нежные существа. Этим хрупким созданиям требуется несколько больше, чем нам, грубым, неотесанным мужикам. Не пугайся, это я сейчас свои мысли говорю.
   – А почему же эти «нежные существа» не сказали прямо, а устроили цирк с гипнозом и чревовещанием?
   – А ты бы разрешил? – поинтересовалось первое «хрупкое создание» (то, которое способно влегкую нашинковать сотню вооруженных до зубов противников).
   – Конечно, нет!
   – Вот видишь! Поэтому мы так и поступили, – объяснило второе «хрупкое создание», умеющее единолично удерживать в магической клетке черного дракона.
   – Ну хорошо. Моя вина в этом тоже есть, – признал я. – Хочу, чтобы мы больше никогда не ругались, почаще ставили себя на место друг друга, понимали и уважали чувства ближних.
   – Я люблю и понимаю моего неотесанного мужика. Поэтому ничего страшного, если мы никуда не поедем.
   – Люблю и уважаю моего грубого братика. Поэтому легко смогу обойтись и без поисков приключений на свою…мм… допустим, голову.
   – Ой, ой, ой! – улыбнулся я и повернул ключ в замке зажигания. Мощный мотор автомобиля мужественно заурчал. – Я тоже обожаю вас, ушастые хитрюги, поэтому погнали развлекаться! А если кто встанет на пути – всех порвем!
 
   Эфир
   Игрок 2. А ты утверждал, что не уговорят.
   Игрок 1. Он сам согласился.
   Наблюдающий. Пусть повеселятся. Заодно и мы вместе с ними.
   Игрок 2 (предупреждая Игрока 1). Только теперь без тузов в рукавах!
   Игрок 1. Тебя это тоже касается.
   Наблюдающий (разочарованно). В таком случае конфликта может и не случиться.
   Игрок 2. Поверь, в этом мире и без нас полно способов вляпаться так, что не отмоешься.
   Наблюдающий. Тогда предлагаю поставить на то, где именно и по какому поводу произойдет заварушка.
 
   Сергей
   Разумеется, путешествовать по культурным (театр, кино, ресторан) и злачным (ночной клуб) местам решили на трофейном «Ниссан Патрол». Так быстрее, безопаснее и практичнее: семь пассажирских мест и объемный багажник позволят взять пару-тройку пленных или перевезти несколько трупов (шутка).
   Но даже имея свои колеса, нужно иметь план «выхода в свет». Поэтому перед тем, как вдавить в пол педаль акселератора, уточнил (благо планшетник всегда при мне) в Интернете репертуар кино– и обычных театров. И правильно сделал! Чтобы везде успеть, придется поменять порядок посещения заведений местами.
   Новинки кинематографа крутят в нескольких местах с интервалом два-три часа. А вот слуги Мельпомены в нашем городе трудятся всего под одной крышей. Причем играют спектакли не каждый день. И дают максимум два представления в сутки: утром – детям, вечером – остальным.
   Сегодня нам повезло – за четверть часа до третьего звонка удалось купить последние билеты. Да еще на премьеру! К тому же в первом ряду (вероятно, осталась невыкупленной бронь), что в местном театре является большим плюсом.
   В доперестроечной молодости сие заведение использовалось для проекции череды сменяющихся кадров на гигантскую простыню. Но потом в «лихие девяностые» кинотеатр зачах, лишился стекол, дверей и всех внутренностей, которые можно было применить в домашнем хозяйстве или сдать на металлолом. Так бы ему и кануть в Лету, если бы не нашлись добрые люди, которые сделали ремонт, отбросили первые четыре буквы и превратили забытое полуразрушенное здание в центр городской драматургии. Получился небольшой, уютный театр с подмостками в четверть метра высотой (более не позволяла архитектура помещения) и расстоянием до сцены в полторы вытянутых руки (альтернатива – уменьшить количество сидячих мест в и без того малом зале – никого не устроила). Зато, находясь весьма близко к актерам, испытываешь невероятные ощущения погружения – словно сам участвуешь в происходящем.
   Как ни странно для вечерней постановки, кроме нас взрослыми можно было назвать несколько юных учительниц – недавних выпускниц пединститутов. Остальной же контингент зрителей – подопечные едва оперившихся педагогов в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет.
   Гомон стоял невыносимый. «Мученики» отдыхали от наук по полной программе. Одни визжали, вторые хрюкали, третьи мычали. Кто-то издавал подозрительные звуки (причем не поручусь, что исторгались они изо рта), некоторым приспичило именно сейчас менять мелодию вызова на мобильном телефоне, другим – фотографироваться, особо голодные хрустели чипсами.
   Безрезультатно «классные мамы» пытались призвать мальчиков и девочек к порядку. Бедных девушек почти ровесники считали пустым местом.
   Наконец раздражающее чавканье вывело из себя и Цветаниэль (странно, что не Теону первую). Эльфийка повернулась к беззубому парню с выбритыми на висках параллельными полосками, вежливо напомнила, куда он пришел, и любезно попросила прекратить безобразничать.
   – А то че? Че ты мне сделаешь, коза? – не отрывая взгляда от тетриса в телефоне, ответил хам.
   Две сыкухи рядом с ним прыснули от смеха. Одна даже надула и лопнула большой пузырь из жвачки. Ее подружка с сантиметровой штукатуркой на лице стукнула сапогом по спинке кресла моей возмущенной сестренки:
   – Слышь, отвернись, ущербная!
   «Стоп! Дамы, это провокация – вы обещали вести себя мирно», – мысленно попытался остановить я эльфиек и ухватил запястье Теоны (откуда она вытащила нож?). Гном до хруста в костяшках сжал кулаки и замер. А вот за Цветанкой не успел.
   Шустрая светлая мгновенно отобрала у беззубого игрушку и переломила пополам… противоударный «Самсунг» с металлическим корпусом! Дурочке, начавшей дуть второй жвачный шар, магичка влепила звонкую пощечину, разорвавшийся пузырь прилип к волосам школьницы. А распускающей ноги сестренка легким движением оторвала каблук вместе с подметкой.
   – А то забодаю, козел, – прорычала эльфийка в ответ пацану и высыпала останки сотового в пакет с чипсами. Потом зарядила частью сапога в лоб хозяйке, та заскулила (то ли от удара, то ли жалея осыпавшуюся с морды штукатурку). – А твоих овечек сделаю зебрами, побрив такими же идиотскими полосками, как на твоей тупой башке.
   В зале наступила идеальная тишина.
   «А в тебе есть зачатки педагога», – доложил я спутнице.
   – Простите их, пожалуйста, – подскочила невесть откуда взявшаяся опытная учительница средних лет с волосяной дулькой на макушке, в едва державшихся на кончике носа очках с толстыми линзами. Мадам врезала подзатыльник зачинщику. – Гурамов, я же просила!
   – Пусть сами извинятся! – потребовала «жертва хамства».
   Еще один подзатыльник, и хор из трех блеющих голосов:
   – Мы больше не будем.
   – Знаю, – презрительно фыркнула Цветаниэль и отвернулась.
   Инцидент исчерпан.
   «Можно уже отпустить мою руку», – сообщила темная.
   «Да-да, извини», – разжал я побелевшие от напряжения пальцы.
   «Извинить за что? За то, что не дал прирезать подонка? Наоборот, тебе спасибо за предотвращение трагедии».
   «Постарайся впредь держать себя в руках. Ты тоже, Цветана, слышишь меня?»
   «Слышу, слышу».
   «И вообще, почему ты не использовала чары очаровашки?»
   «Хм, действительно, не догадалась как-то».
   «А ты думай перед тем, как делать – иногда помогает».
   «Договорились».
   – Не понял, это что, все-таки детское представление? – озирался по сторонам единственный бородатый зритель.
   Тут прозвенел последний звонок, свет начал медленно гаснуть, занавес поехал в стороны, а я шепнул Базирогу:
   – Не знаю. Наверное, какая-нибудь поучительная история о первой безответной любви, типа «Ромео и Джульетты». Видишь, здесь только старшеклассники.
   Теона, сидевшая по другую руку от меня, ткнула локтем под ребро и шикнула:
   – Тихо вы, началось уже.
   Спектакль назывался «Фотоаппараты». Его главные герои – зародыши, у которых пока еще нет имен, только фамилии: Топорков и Говоркова.
   По ночам Топорков с Говорковой сбегают из животиков мам, потому что им не терпится поскорее начать жить. По замыслу режиссера, персонажи невидимы и неосязаемы для людей, зато способны контактировать с предметами и животными.
   Эмбрионы находят фотоаппараты и фотографируют мир вокруг себя. Параллельно общаются с насекомыми и ставят перед зрителем непростые вопросы: в какой момент человек начинает быть человеком? Что случается с нами, когда мы теряем способность удивляться? Какие мгновения и почему запоминаются на всю жизнь? Что на самом деле прекрасно, а что ужасно?
   Неожиданно одна из беременных решает избавиться от ребенка. Утробный плод слышит разговор мамы и понимает, что всему, о чем он мечтал, сбыться не суждено: не будет у него собаки, дома, любящей жены, да и его самого не будет.
   Страсти накалились, подружившиеся малыши пытаются найти выход из ситуации. Мальчик пробует сбежать. Но от судьбы, как известно, не скрыться…
   Последующий аборт и смерть одного из персонажей вызвали бурю эмоций. Причем сыграли ребята так натурально, что мне пришлось придержать сестренку, порывавшуюся воскресить погибшего персонажа.
   А финальная сцена, в которой оставшаяся в одиночестве Говоркова до хрипоты звала Топоркова, который уже никогда не родится, заставила многих изменить мировоззрение.
   Плакали не только эльфийки, половина школьниц, учительницы, но даже кое-кто из парней (стало понятно, какие воспитательные цели преследовали педагоги, приведя будущих молодых родителей на данный спектакль).
   Блестящая постановка. Талантливые актеры. Весь зал аплодировал стоя. А когда зрители понесли цветы, Теона с упреком посмотрела на меня:
   – А что же мы без букетов?
   – Не знаю, как-то вылетело из головы, – виновато пожал я плечами.
   – Сейчас исправлю, – что-то задумала Цветаниэль и обернулась к Гурамову. Тот нервно дернулся, но магичка ласково произнесла: – Дай горсть семечек, пожалуйста. Видела, у тебя есть.
   – Да, есть. Возьмите, пожалуйста, – зачерпнул старшеклассник из кармана пригоршню и высыпал на ладонь сестренке.
   – Спасибо, хороший мальчик. И шелуху, которую на пол набросал, собери.
   – Хорошо, – кивнул «хороший зомби» и исчез под креслами.
   – Они же жареные, – почему-то сказала темная эльфийка, очевидно разгадавшая замысел светлой.
   Я же по-прежнему чего-то не догонял.
   Гном, похоже, тоже.
   – Не все. Чувствую, есть несколько живых, – ответила сестра и обратилась к нам с Базирогом: – Ребята, прикройте меня.
   Пока благодарные зрители одаривали труппу, наша четверка собралась в круг, и Цветаниэль принялась химичить, точнее – магичить.
   Мне, конечно, знакомо зрелище, когда за считаные секунды растение из семечки превращается во взрослый цветок. Не раз наблюдал это по телевизору в документальных фильмах о природе. И понимал, что подобное видео монтируется соединением ежесуточных фотокадров.
   Но увидеть вживую, как в ладонях эльфийки вырастают подсолнухи!
   Сначала показались ростки. Миг – и уже раскрылись семядоли. Еще мгновение – и небольшие корешки начали впитывать свет, исходящий из рук Цветаниэль. Через секунду на утолщенных стволиках появилось по четыре листочка, затем их стало по шесть. Потом магичка ограничила развитие стеблей и сконцентрировала внимание на бутонах. Спустя еще пару ударов сердца вместо сырых семечек девушка держала пышный букет из огромных цветов!
   Эльфийки разделили подсолнухи пополам и бросились к актерам. Да, долго еще будут те гадать, где мы взяли такое чудо в конце января.
 
   Цветаниэль
   – Вау, сестренка, ты не человек! Не знаю, как Крайтису это удалось, но он сделал из тебя настоящую светлую эльфийку! Ты произвела фурор! Я восхищен! – Даже внутри нашей самодвижущейся железной повозки восхищенный брат никак не мог успокоиться.
   Приятно! Но отвечать что-либо сил не осталось. Даже язвить не хочу. Все-таки о-го-го каких магических затрат потребовал тот букетище. Поэтому смущенно улыбаюсь и радуюсь, что все довольны. Ан нет – не все. На заднем сиденье всхлипывает Теоларинэ.
   – Что случилось, любимая? – Вотар тоже заметил слезы дроу, взял вправо и остановил автомобиль. – Это из-за спектакля?
   Легенда кивнула.
   – Ну вот, развлеклись, – расстроился Серый. – Нужно было сразу ехать в кино, на комедию.
   – Нет, котик, пьеса мне понравилась. Просто заставила задуматься.
   – О чем, солнышко?
   Пропустив мимо ушей «солнышко», темная ответила:
   – О нас.
   – О нас?
   – Да, о тебе, обо мне, о тех, кто не ценит чудо сотворения новой жизни. Ну почему нам не дано иметь детей?