Что же нового дала операция советских войск в районе р. Халхин-Гол для развития военного искусства?
Об этом можно судить из выступления Г. К. Жукова в декабре 1940 г. на совещании высшего командного состава РККА. Он, оценивая итоги Халхин-гольской операции, отмечал, что первый период операции характеризовался полной неподготовленностью театра военных действий к войне, слабой подготовленностью 57-го особого стрелкового корпуса и абсолютно слабой готовностью к войне частей монгольской армии. Далее Георгий Константинович, говоря о «генеральной наступательной операции», проведенной 20–29 августа, сказал: «Эта операция является небольшой операцией, но она является современной операцией, достаточно поучительной как с точки зрения ее организации, материального обеспечения, так и ее проведения. К этой операции командование готовилось достаточно серьезно, она была продумана всесторонне как с точки зрения оперативной, так и с точки зрения материального обеспечения, с точки зрения оперативно-тактической внезапности».
К особенностям операции Георгий Константинович отнес: завоевание советской авиацией господства в воздухе; проведение мероприятий с целью достижения внезапности, тщательную маскировку и дезинформацию противника; организацию тесного взаимодействия танков, артиллерии, пехоты и авиации; применение большого количества бронетанковых частей. «В результате принятых мер удалось добиться того, – подчеркивал Жуков, – что оперативное окружение переросло в тактическое окружение и противник был действительно уничтожен в намеченном районе. Попытка противника нанести контрудар во фланг встретила организованное сопротивление, контрудар организованной обороны и танковой бригады». Эта операция учит тому, подчеркивал Жуков, что «техническое преимущество дало возможность нашей пехоте получить громаднейший эффект в современном сражении».
В то же время боевые действия на Халхин-Голе выявили и ряд недостатков: невысокая плотность артиллерии на 1 км фронта (3–5 орудий), что оказалось недостаточным для прорыва заблаговременно подготовленной обороны; слабая одиночная выучка бойцов; отсутствие твердых навыков в ведении ближнего боя; недостаточная подготовка к ведению ночных действий; слабая обученность стрелковых подразделений атаке укрепившегося противника и переходу в атаку с хода и др.
Боевой опыт, полученный в Халхин-гольской операции, нашел отражение в докладах командующего фронтовой группой Г. М. Штерна и военного совета 1-й армейской группы, представленных наркому обороны СССР в сентябре 1939 г. Кроме того, в 1940 г. был издан ряд книг, посвященных опыту боевых действий у р. Халхин-Гол{42}. На основе полученного опыта были выработаны рекомендации, которые легли в основу обучения войск. Выделим наиболее принципиальные из них: командиры всех степеней должны наблюдать за ходом боевых действий на направлении главного удара; авиационные командиры должны находиться на командных пунктах общевойсковых командиров; все усилия родов войск и авиации следует сосредоточивать для обеспечения действий пехоты; для непосредственного сопровождения танков необходимо выделять орудия, пулеметы и саперные подразделения; передовые наблюдательные артиллерийские пункты целесообразно располагать на командных пунктах командиров стрелковых батальонов; в составе стрелковых полков необходимо иметь минометные батареи.
В военной биографии Г. К. Жукова операция на р. Халхин-Гол сыграла поистине переломную роль. Он успешно справился с поставленной задачей, реализовав на практике идеи, заложенные видными военными теоретиками того времени. Однако это не означает, что ему одному принадлежит заслуга в подготовке и проведении Халхин-гольской операции. Эта версия берет свое начало с 5 июня 1940 г., когда в газете «Красная Звезда» была опубликована передовая статья под названием «Велики их заслуги перед Родиной». В статье говорилось следующее: «Звания генерала армии удостоены три славных командира: Герой Советского Союза Г. К. Жуков, Герой Советского Союза К. А. Мерецков и И. В. Тюленев. Генерал армии Г. К. Жуков – участник Гражданской войны, кадровый командир, последовательно прошедший ряд старших и высших должностей, обладающий широким оперативным кругозором. Когда 23-я японская дивизия генерала Камацубары переправилась через реку к горе Баин-Цаган, пытаясь углубиться на территорию дружественной нам Монгольской Народной Республики, она была разгромлена советскими танковыми частями. Здесь, по замыслу тов. Жукова, впервые самостоятельно действовали на поле боя крупные танковые массы. «Баин-Цаганское побоище» – под этим именем вошел в историю разгром японской дивизии. Генерал армии Жуков разработал и блестяще провел операцию полного окружения и окончательного уничтожения 6-й японской армии, вторгнувшейся в пределы МНР».
Вслед за «Красной Звездой» данное утверждение перекочевало в работы ряда исследователей и писателей. В частности, В. В. Карпов в своей книге «Маршал Жуков. Его соратники и противники в дни войны и мира» пишет: «Для самого Жукова это была первая крупная армейская операция, которую он задумал и осуществил сам»{43}. Ему вторит А. Исаев: «Жукову удалось вывести советские войска в Монголии из глубокого кризиса, отразить наступление японцев, накопить силы и разгромить противостоящие ему японские войска в решительном сражении на окружение»{44}.
Как мы видим, ни слова не сказано о Г. М. Штерне, которому, как и Г. К. Жукову, за блестяще проведенную операцию было присвоено звание Героя Советского Союза. А ведь та же «Красная Звезда» в своей передовице «Мужество и героизм», опубликованной 30 августа 1939 г., отмечала: «В списке Героев Советского Союза заслуженно красуется имя командарма 2-го ранга Г. М. Штерна. Выдающийся военачальник, талантливый ученик тов. Ворошилова, руководитель боев у озера Хасан, Григорий Михайлович Штерн блестяще выполнил боевое задание. Один из замечательных военных деятелей нашей партии, член ее Центрального Комитета – он являет собой образец мужественного большевика, боевого руководителя войск». Прошло время, и о Штерне забыли, тем более что его арестовали по ложному обвинению и без суда и следствия расстреляли в октябре 1941 г.
Не найдем мы и ни одного доброго слова о заместителе наркома обороны Г. И. Кулике, который со знанием дела анализировал боевую деятельность частей и соединений 1-й армейской группы, выдвигал конкретные и аргументированные предложения по улучшению их боевой подготовки и применения в бою. Однако Кулика постигла та же участь, что и Штерна. Его арестовали 11 января 1947 г., обвинили в организации заговорщической группы для борьбы с советской властью и расстреляли 24 августа 1950 г. Забыли и начальника штаба 1-й армейской группы комбрига М. А. Богданова. Ему также не повезло. В начале Великой Отечественной войны он был снят с должности командира дивизии и направлен командовать полком.
Так и продолжает в новых книгах жить старая версия о единоличном авторе Халхин-гольской операции – Г. К. Жукове. Но такой подход только вредит ему, а не идет на пользу. Наша цель избежать этого пути, а потому мы в своем повествовании стараемся строго следовать архивным документам.
31 августа 1939 г., как уже отмечалось, войска 1-й армейской группы завершали ликвидацию отдельных подразделений японской 6-й армии, а на следующий день на Западе, вдали от монгольских степей, разразилась Вторая мировая война. За ее событиями Жуков мог наблюдать только из Улан-Батора, куда он переехал вместе с прибывшей в Монголию семьей.
Германская армия, совершив 1 сентября внезапное нападение на Польшу, быстро разгромила ее войска. К тому времени руководство Советского Союза провело в жизнь мероприятия, направленные на повышение боеготовности своих Вооруженных Сил. 19 августа Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о развертывании новых войск, а 22 августа нарком обороны Ворошилов обратился в ЦК ВКП(б) и СНК СССР с просьбой разрешить произвести обеспечение войск вооружением и боевой техникой «из неприкосновенных запасов». 2 сентября Совнарком СССР утвердил план реорганизации Красной Армии на 1939–1940 гг., предусматривавший иметь в составе Красной Армии 173 стрелковые дивизии, а общую численность армии мирного времени довести до 2265 тыс. человек{45}.
17 сентября части Красной Армии перешли восточную границу Польши и в соответствии с советско-германским секретным протоколом от 23 августа вышли на рубеж рек Нарев, Западный Буг, Сан. Западные области Белоруссии и Украины, входившие в состав Польши, были присоединены к СССР. 28 сентября между Германией и СССР был подписан «Договор о дружбе и границе», после чего советское руководство фактически свернуло антифашистскую пропаганду в стране и во внешнем мире, что, естественно, играло на руку агрессору. В тот же день правительство СССР заключило договор о взаимной помощи с Эстонией, а позднее подобные договоры были подписаны с Латвией и Литвой. Советский Союз получал право размещать в республиках Прибалтики свои войска и создавать на их территории военно-морские и военно-воздушные базы, что было оговорено в специальных военных конвенциях.
В конце ноября 1939 г. началась советско-финляндская война. Войска Ленинградского округа ввязались в тяжелые бои, принявшие затяжной характер. 11 февраля 1940 г. красноармейские части предприняли очередное наступление на Карельском перешейке и прорвали «линию Маннергейма», вынудив Финляндию подписать в марте мирный договор. В ходе этой войны выявились крупные недостатки в организации, подготовке и управлении частями и соединениями Красной Армии. Поэтому К. Е. Ворошилов в мае был смещен с должности наркома обороны, а на его место назначен командующий Киевским Особым военным округом С. К. Тимошенко, сразу ставший Маршалом Советского Союза.
В это время немецкие войска успешно осуществляли свой «блицкриг» на Западноевропейском театре военных действий. 9 апреля 1940 г. они совершили нападение на Данию и Норвегию, 10 мая нанесли удар по Франции через Люксембург, Бельгию и Нидерланды. 10 июня в войну против Франции и Англии вступила Италия, а 22 июня в лесу под Компьеном был подписан акт о капитуляции Франции.
Таковы кратко события, происходившие на мировой арене. А что же наш герой? В мае 1940 г. он получил новое назначение – командующим Киевским Особым военным округом. В результате Г. К. Жуков стал военачальником оперативно-стратегического масштаба. Это назначение не свидетельствует о том, что Георгий Константинович перешагнул какие-либо ступени служебной лестницы. Ведь он в свое время был заместителем командующего войсками Белорусского военного округа и успешно командовал армейской группой.
В Киевском Особом военном округе на командных и штабных должностях находились в большинстве своем опытные кадры, избежавшие репрессий. Начальником штаба был генерал-лейтенант М. А. Пуркаев, всесторонне знавший свое дело, человек высокой культуры. С ним Жуков работал вместе в Белорусском военном округе. Артиллерией округа командовал генерал Н. Д. Яковлев, крупный специалист в области техники и боевого ее применения. С двумя командующими армиями – генералами И. Н. Музыченко и Ф. Я. Костенко – Жукову довелось длительное время служить в 4-й Донской казачьей дивизии. Начальником оперативного отдела штаба округа был полковник П. Н. Рубцов, которого Жуков знал по центральному аппарату Наркомата обороны. Его, правда, в скором времени заменил однокашник Жукова по Высшей кавалерийской школе полковник И. Х. Баграмян, оперативно грамотный, вдумчивый, спокойный, трудолюбивый. Ну, а начальником снабжения округа оказался бывший сослуживец Жукова, которого Георгий Константинович в разгар репрессий отстоял от наветов, – В. Е. Белокосков.
На новом месте Г. К. Жукову пришлось снова заниматься уже привычным делом – наводить порядок в войсках, ибо за годы репрессий дисциплина и исполнительность в Красной Армии резко упали, во многих частях и соединениях царил полный развал порядка.
Прежде чем продолжить наше повествование, сделаем небольшое отступление. Говоря о том, что Георгию Константиновичу при каждом новом назначении приходилось сталкиваться с массой недостатков в боевой подготовке войск и в состоянии воинской дисциплины, мы не склонны обвинять в этом его предшественников. В том состоянии, в котором оказывались те или иные части, соединения и объединения, которыми приходилось командовать Жукову, находились и другие войска Красной Армии. Для этого достаточно проанализировать приказы наркома обороны и командующих войсками военных округов по итогам прошедшего года и задачам на новый год. Например, в директиве командующего войсками Киевского Особого военного округа от 23 мая 1940 г. отмечалось, что командиры и штабы недостаточно усвоили методику оценки обстановки, не умеют планировать операцию и бой, не полностью отрабатывают вопросы организации взаимодействия родов войск на поле боя, особенно наземных войск с авиацией, не умеют правильно формулировать свое решение и отдавать четкие приказы, не овладели искусством управления войсками в сложных условиях боя{46}. Акцентируя внимание на этих недостатках, мы преследуем только одну цель – показать, что Жуков не приходил на все готовое, а вынужден был, как и другие командиры, бороться со многими негативными явлениями, которые были свойственны Красной Армии в то время.
Твердую руку в округе ощутили сразу же. Жуков взялся за решительное искоренение случаев неисполнения приказаний, массовых самовольных отлучек бойцов из частей, коллективных пьянок красноармейцев и командиров. Командиров и комиссаров, не принимавших мер по искоренению всех этих позорящих армию фактов, командующий округом снимает с должности и ходатайствует перед наркомом обороны о предании их суду военного трибунала.
Жуков не сидит на месте, а осуществляет постоянный контроль на местах, как идет боевая учеба. Он организует с работниками штаба округа крупные командно-штабные учения, а затем – командно-штабную полевую поездку со средствами связи в район Тернополя, Львова, Владимир-Волынского, Дубно. Именно туда, где в 1941 г. войска вермахта по плану «Барбаросса» нанесли на Украине свой главный удар.
И вновь приходится руководить войсками в боевых условиях. В июне 1940 г. на территорию Литвы, Латвии и Эстонии в соответствии с договорами о взаимной помощи были введены части Красной Армии. Под контролем чрезвычайных уполномоченных правительства СССР А. А. Жданова, А. Я. Вышинского и В. Г. Деканозова в Литве, Латвии и Эстонии произошла немедленная смена правительств, а затем состоялись выборы в сеймы, провозгласившие установление советской власти и вхождение прибалтийских республик в состав СССР.
Вслед за Прибалтикой пришел черед Бессарабии и Северной Буковины. 26 июня советское правительство передало румынскому представителю ноту, в которой предлагалось «приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу»{47}. Однако правительство Румынии заняло уклончивую позицию, вызвав тем самым более жесткое требование: вывести все войска с «территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня».
Задача по освобождению «Северной Буковины и Бессарабии из-под оккупации Румынии» была возложена на войска Южного фронта, созданного из трех армий: 12-й – под командованием генерал-майора Ф. А. Парусинова, 5-й – под командованием генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко (Киевский Особый военный округ) и сформированной из войск Одесского военного округа 9-й армии под командованием генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Командование Южным фронтом возлагалось на Г. К. Жукова. После долгих переговоров румынское правительство все же согласилось вывести свои войска из Северной Буковины и Бессарабии.
По воспоминаниям Г. К. Жукова, чтобы избежать нежелательных инцидентов при отводе румынских войск, стороны договорились о следующем: Румыния будет отводить свои войска на 20 км в сутки, а Красная Армия соответственно такими же темпами будет продвигаться вперед на освобождаемую территорию. При этом румынская сторона обязывалась оставить в неприкосновенности железнодорожный транспорт, оборудование заводов, материальные запасы.
Однако вскоре командованию Южного фронта стало известно, что румыны, не выполнив обязательств, начали спешно вывозить с освобождаемой территории все, что только можно. «Чтобы пресечь эти нарушения договорных условий, мы решили выбросить две воздушно-десантные бригады на реку Прут и захватить все мосты через реку, – вспоминал Георгий Константинович. – Двум танковым бригадам была поставлена задача: обогнать отходящие колонны румынских войск и выйти к реке Прут. Совершив стремительный марш-бросок (около 200 километров), наши танковые части появились в районах высадки десантов одновременно с их приземлением. Среди румынских частей, местных властей, всех тех, кто стремился скорее удрать в Румынию, поднялась паника. Офицеры, оставив свои части и штабное имущество, также удирали через реку. Короче говоря, королевские войска предстали перед советскими войсками в крайне плачевном состоянии и продемонстрировали полное отсутствие боеспособности»{48}.
На другой день после этого Г. К. Жукова по ВЧ вызвал И. В. Сталин, который сообщил о поступившей от посла Румынии жалобе на то, что советское командование, нарушив заключенный договор, выбросило воздушный десант на реку Прут, отрезав все пути отхода. Посол утверждал, что советское командование высадило «с самолетов танковые части и разогнало румынские войска». Жуков доложил Сталину о принятых им мерах и сказал, что танки по воздуху не перебрасывал, так как для этого нет специальных самолетов. По-видимому, добавил он, «отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Сталин рассмеялся и сказал: «Соберите брошенное оружие и приведите его в порядок. Что касается заводского оборудования и железнодорожного транспорта – берегите его. Я сейчас дам указание Наркомату иностранных дел о заявлении протеста румынскому правительству».
В начале августа 1940 г. на VIII сессии Верховного Совета СССР были приняты законы, юридически оформившие включение в состав Советского Союза трех республик Прибалтики и образование Молдавской ССР.
Поход войск Южного фронта в Бессарабию и Северную Буковину выявил значительные недостатки в их подготовке и обучении. В своей директиве от 17 июля Жуков выделил: плохую организацию штабами марша и службы регулирования; отсутствие в наземных войсках средств связи с авиацией; неумение осуществлять маскировку при расположении на отдых и вести наблюдение за воздухом; невысокую степень подготовки красноармейцев и конного состава к совершению длительных и особенно ночных маршей; слабую организацию артиллерийской разведки; недостаточную отработку взаимодействия танков с пехотой и артиллерией; неудовлетворительную подготовку понтонных и саперных батальонов к организации переправ и наведению мостов; отсутствие должной воинской дисциплины, что привело к большому количеству нарушений порядка и чрезвычайных происшествий{49}.
Под руководством Жукова был разработан комплекс мероприятий, направленный на совершенствование боевой подготовки войск округа. В целях выработки скорости и оперативности в выполнении боевых задач проводились систематические тренировки подъемов по тревоге. Отныне только по тревоге поднимаются войска на полевые учения. В тактической подготовке начсостава и войск упор делается на отработку наступательного боя с преодолением полосы заграждения и крупных водных преград, оборонительного боя с устройством полосы заграждения, разведки. Марши и боевые действия механизированных соединений и частей отрабатываются в трудных условиях местности: лесисто-гористой, болотистой и песчаной. Особое внимание уделяется организации противотанковой и противовоздушной обороны. В подготовке штабов и совершенствовании управления войсками за основу берется управление по радио и с помощью самолетов.
В сентябре 1940 г. в округе проводится командно-штабное учение с привлечением штабов 6-го стрелкового, 4-го механизированного корпусов и 15-й смешанной авиационной дивизии по отработке вопросов организации прорыва обороны противника, обеспечения ввода в прорыв механизированного корпуса, взаимодействия родов войск в ходе боя. В октябре состоялось опытное учение 4-го механизированного корпуса, на котором решались задачи по преодолению противотанковых районов, водных преград, нанесению последовательных контрударов для разгрома противника по частям и др. Темп боевой учебы постоянно возрастал. М. Т. Калашников, наш выдающийся конструктор-оружейник, в конце 30-х годов проходивший службу в должности механика-водителя, вспоминал: «…За два года перед этим мы не «наездили» столько, сколько летом и осенью предвоенного сорокового. Днем и ночью мы утюжили гусеницами полигон, совершали марши на большие расстояния. Наши танки находились под непрерывным боевым напряжением, и содержать их постоянно в рабочем состоянии было для нас, механиков-водителей, нелегко»{50}.
Напряженная повседневная работа Г. К. Жукова вскоре принесла свои плоды. Нарком обороны С. К. Тимошенко, проверявший в сентябре войска Киевского Особого военного округа, остался доволен действиями на учениях 41 и 99-й стрелковых дивизий, а штаб 37-го стрелкового корпуса за отличную выучку был награжден переходящим Красным Знаменем Генерального штаба Красной Армии.
Одним из серьезных испытаний для Жукова стало его выступление с докладом на тему «Характер современной наступательной операции» в декабре 1940 г. на совещании высшего командного состава Красной Армии. До этого Георгию Константиновичу не приходилось заниматься разработкой крупных теоретических вопросов, тем более касающихся подготовки и проведения наступательных операций армейского и фронтового масштаба. Да, практический опыт у него был, но военные действия у р. Халхин-Гол по своему размаху не выходили за рамки оперативно-тактического масштаба. Это было обусловлено тем, что район конфликта имел по фронту около 80 км и в глубину от 10 до 20 км.
Г. К. Жуков, получив задание от Генерального штаба подготовить доклад, стал перед серьезной дилеммой. Задание было весьма ответственным, а времени у командующего войсками округа для теоретического анализа и обоснования своих идей, убеждений и военного опыта было явно недостаточно. Помог полковник И. Х. Баграмян, преподававший ранее в Военной академии Генштаба. Он вспоминал, что, попросив его помочь подготовить доклад, Георгий Константинович с увлечением стал излагать свою точку зрения: «Все должно строиться на учете реальных возможностей. Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных соединений. Наши механизированные корпуса находятся еще только в стадии формирования. А война может вспыхнуть в любую минуту. Мы не можем строить свои оперативные планы, исходя из того, что будем иметь через полтора-два года. Надо рассчитывать на те силы, которыми наши приграничные округа располагают сегодня»{51}.
В своих мемуарах Жуков высоко оценил помощь Баграмяна. Кроме него, к разработке доклада был привлечен прибывший в округ на стажировку выпускник Академии Генштаба подполковник Г. В. Иванов. Из текста доклада видно, что при его подготовке использовались серьезные теоретические труды, в том числе работа известного военного теоретика В. К. Триандафиллова «Характер операций современных армий»{52}.
На совещании высшего командного состава РККА были собраны руководящие сотрудники Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий – всего более 270 человек{53}. Участники совещания заслушали доклады начальника Генерального штаба РККА генерала армии К. А. Мерецкова на тему «Итоги и задачи боевой подготовки сухопутных войск, ВВС и оперативной подготовки высшего комсостава», начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П. В. Рычагова «Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе», командующего войсками Московского военного округа генерала армии И. В. Тюленева «Характер современной оборонительной операции», командующего войсками Западного Особого военного округа генерала армии Д. Г. Павлова «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв», генерал-инспектора пехоты генерал-лейтенанта А. К. Смирнова «Бой стрелковой дивизии в наступлении и обороне».
Мы не будем касаться всех этих выступлений, так как нас интересует прежде всего доклад Жукова. Он кратко охарактеризовал общие условия ведения современной наступательной операции, опыт современных войн и развитие вооруженных сил. В докладе подчеркивалось, что развитие передовых армий осуществляется по линии создания наступательных средств ведения войны: крупных военно-воздушных сил, бронетанковых соединений, механизированной артиллерии. В результате широкого внедрения в армии современных технических средств оперативное искусство, по мнению Жукова, получило такие могучие факторы, как скорость и сила удара. На основе этих технических средств, на основе этих факторов «значительно увеличились оперативная и тактическая внезапность, маневренность и дальнобойность операций». Операции и бои стали проводиться высокими темпами, с большой динамичностью и завершаться более решительными результатами. Быстрота развития операций, как показали последние опыты сражений, достигается главным образом благодаря внезапному, смелому и массовому применению авиации, авиадесантов, танковых и моторизованных соединений. Все это позволяет не только окружать противника в условиях маневренной войны, но и уничтожать, прорывая сильно укрепленные и развитые на большую глубину полосы обороны. Успешное развитие прорыва, перерастание его из оперативного успеха в успех стратегический стало возможным также благодаря возможностям современной техники, применяемой в массовом масштабе. Одновременно значительно усложнилось управление войсками, но количественное и качественное развитие беспроволочных средств связи в свою очередь дает полную возможность командованию всех степеней иметь в своих руках постоянное, твердое управление войсками.
Об этом можно судить из выступления Г. К. Жукова в декабре 1940 г. на совещании высшего командного состава РККА. Он, оценивая итоги Халхин-гольской операции, отмечал, что первый период операции характеризовался полной неподготовленностью театра военных действий к войне, слабой подготовленностью 57-го особого стрелкового корпуса и абсолютно слабой готовностью к войне частей монгольской армии. Далее Георгий Константинович, говоря о «генеральной наступательной операции», проведенной 20–29 августа, сказал: «Эта операция является небольшой операцией, но она является современной операцией, достаточно поучительной как с точки зрения ее организации, материального обеспечения, так и ее проведения. К этой операции командование готовилось достаточно серьезно, она была продумана всесторонне как с точки зрения оперативной, так и с точки зрения материального обеспечения, с точки зрения оперативно-тактической внезапности».
К особенностям операции Георгий Константинович отнес: завоевание советской авиацией господства в воздухе; проведение мероприятий с целью достижения внезапности, тщательную маскировку и дезинформацию противника; организацию тесного взаимодействия танков, артиллерии, пехоты и авиации; применение большого количества бронетанковых частей. «В результате принятых мер удалось добиться того, – подчеркивал Жуков, – что оперативное окружение переросло в тактическое окружение и противник был действительно уничтожен в намеченном районе. Попытка противника нанести контрудар во фланг встретила организованное сопротивление, контрудар организованной обороны и танковой бригады». Эта операция учит тому, подчеркивал Жуков, что «техническое преимущество дало возможность нашей пехоте получить громаднейший эффект в современном сражении».
В то же время боевые действия на Халхин-Голе выявили и ряд недостатков: невысокая плотность артиллерии на 1 км фронта (3–5 орудий), что оказалось недостаточным для прорыва заблаговременно подготовленной обороны; слабая одиночная выучка бойцов; отсутствие твердых навыков в ведении ближнего боя; недостаточная подготовка к ведению ночных действий; слабая обученность стрелковых подразделений атаке укрепившегося противника и переходу в атаку с хода и др.
Боевой опыт, полученный в Халхин-гольской операции, нашел отражение в докладах командующего фронтовой группой Г. М. Штерна и военного совета 1-й армейской группы, представленных наркому обороны СССР в сентябре 1939 г. Кроме того, в 1940 г. был издан ряд книг, посвященных опыту боевых действий у р. Халхин-Гол{42}. На основе полученного опыта были выработаны рекомендации, которые легли в основу обучения войск. Выделим наиболее принципиальные из них: командиры всех степеней должны наблюдать за ходом боевых действий на направлении главного удара; авиационные командиры должны находиться на командных пунктах общевойсковых командиров; все усилия родов войск и авиации следует сосредоточивать для обеспечения действий пехоты; для непосредственного сопровождения танков необходимо выделять орудия, пулеметы и саперные подразделения; передовые наблюдательные артиллерийские пункты целесообразно располагать на командных пунктах командиров стрелковых батальонов; в составе стрелковых полков необходимо иметь минометные батареи.
В военной биографии Г. К. Жукова операция на р. Халхин-Гол сыграла поистине переломную роль. Он успешно справился с поставленной задачей, реализовав на практике идеи, заложенные видными военными теоретиками того времени. Однако это не означает, что ему одному принадлежит заслуга в подготовке и проведении Халхин-гольской операции. Эта версия берет свое начало с 5 июня 1940 г., когда в газете «Красная Звезда» была опубликована передовая статья под названием «Велики их заслуги перед Родиной». В статье говорилось следующее: «Звания генерала армии удостоены три славных командира: Герой Советского Союза Г. К. Жуков, Герой Советского Союза К. А. Мерецков и И. В. Тюленев. Генерал армии Г. К. Жуков – участник Гражданской войны, кадровый командир, последовательно прошедший ряд старших и высших должностей, обладающий широким оперативным кругозором. Когда 23-я японская дивизия генерала Камацубары переправилась через реку к горе Баин-Цаган, пытаясь углубиться на территорию дружественной нам Монгольской Народной Республики, она была разгромлена советскими танковыми частями. Здесь, по замыслу тов. Жукова, впервые самостоятельно действовали на поле боя крупные танковые массы. «Баин-Цаганское побоище» – под этим именем вошел в историю разгром японской дивизии. Генерал армии Жуков разработал и блестяще провел операцию полного окружения и окончательного уничтожения 6-й японской армии, вторгнувшейся в пределы МНР».
Вслед за «Красной Звездой» данное утверждение перекочевало в работы ряда исследователей и писателей. В частности, В. В. Карпов в своей книге «Маршал Жуков. Его соратники и противники в дни войны и мира» пишет: «Для самого Жукова это была первая крупная армейская операция, которую он задумал и осуществил сам»{43}. Ему вторит А. Исаев: «Жукову удалось вывести советские войска в Монголии из глубокого кризиса, отразить наступление японцев, накопить силы и разгромить противостоящие ему японские войска в решительном сражении на окружение»{44}.
Как мы видим, ни слова не сказано о Г. М. Штерне, которому, как и Г. К. Жукову, за блестяще проведенную операцию было присвоено звание Героя Советского Союза. А ведь та же «Красная Звезда» в своей передовице «Мужество и героизм», опубликованной 30 августа 1939 г., отмечала: «В списке Героев Советского Союза заслуженно красуется имя командарма 2-го ранга Г. М. Штерна. Выдающийся военачальник, талантливый ученик тов. Ворошилова, руководитель боев у озера Хасан, Григорий Михайлович Штерн блестяще выполнил боевое задание. Один из замечательных военных деятелей нашей партии, член ее Центрального Комитета – он являет собой образец мужественного большевика, боевого руководителя войск». Прошло время, и о Штерне забыли, тем более что его арестовали по ложному обвинению и без суда и следствия расстреляли в октябре 1941 г.
Не найдем мы и ни одного доброго слова о заместителе наркома обороны Г. И. Кулике, который со знанием дела анализировал боевую деятельность частей и соединений 1-й армейской группы, выдвигал конкретные и аргументированные предложения по улучшению их боевой подготовки и применения в бою. Однако Кулика постигла та же участь, что и Штерна. Его арестовали 11 января 1947 г., обвинили в организации заговорщической группы для борьбы с советской властью и расстреляли 24 августа 1950 г. Забыли и начальника штаба 1-й армейской группы комбрига М. А. Богданова. Ему также не повезло. В начале Великой Отечественной войны он был снят с должности командира дивизии и направлен командовать полком.
Так и продолжает в новых книгах жить старая версия о единоличном авторе Халхин-гольской операции – Г. К. Жукове. Но такой подход только вредит ему, а не идет на пользу. Наша цель избежать этого пути, а потому мы в своем повествовании стараемся строго следовать архивным документам.
31 августа 1939 г., как уже отмечалось, войска 1-й армейской группы завершали ликвидацию отдельных подразделений японской 6-й армии, а на следующий день на Западе, вдали от монгольских степей, разразилась Вторая мировая война. За ее событиями Жуков мог наблюдать только из Улан-Батора, куда он переехал вместе с прибывшей в Монголию семьей.
Германская армия, совершив 1 сентября внезапное нападение на Польшу, быстро разгромила ее войска. К тому времени руководство Советского Союза провело в жизнь мероприятия, направленные на повышение боеготовности своих Вооруженных Сил. 19 августа Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о развертывании новых войск, а 22 августа нарком обороны Ворошилов обратился в ЦК ВКП(б) и СНК СССР с просьбой разрешить произвести обеспечение войск вооружением и боевой техникой «из неприкосновенных запасов». 2 сентября Совнарком СССР утвердил план реорганизации Красной Армии на 1939–1940 гг., предусматривавший иметь в составе Красной Армии 173 стрелковые дивизии, а общую численность армии мирного времени довести до 2265 тыс. человек{45}.
17 сентября части Красной Армии перешли восточную границу Польши и в соответствии с советско-германским секретным протоколом от 23 августа вышли на рубеж рек Нарев, Западный Буг, Сан. Западные области Белоруссии и Украины, входившие в состав Польши, были присоединены к СССР. 28 сентября между Германией и СССР был подписан «Договор о дружбе и границе», после чего советское руководство фактически свернуло антифашистскую пропаганду в стране и во внешнем мире, что, естественно, играло на руку агрессору. В тот же день правительство СССР заключило договор о взаимной помощи с Эстонией, а позднее подобные договоры были подписаны с Латвией и Литвой. Советский Союз получал право размещать в республиках Прибалтики свои войска и создавать на их территории военно-морские и военно-воздушные базы, что было оговорено в специальных военных конвенциях.
В конце ноября 1939 г. началась советско-финляндская война. Войска Ленинградского округа ввязались в тяжелые бои, принявшие затяжной характер. 11 февраля 1940 г. красноармейские части предприняли очередное наступление на Карельском перешейке и прорвали «линию Маннергейма», вынудив Финляндию подписать в марте мирный договор. В ходе этой войны выявились крупные недостатки в организации, подготовке и управлении частями и соединениями Красной Армии. Поэтому К. Е. Ворошилов в мае был смещен с должности наркома обороны, а на его место назначен командующий Киевским Особым военным округом С. К. Тимошенко, сразу ставший Маршалом Советского Союза.
В это время немецкие войска успешно осуществляли свой «блицкриг» на Западноевропейском театре военных действий. 9 апреля 1940 г. они совершили нападение на Данию и Норвегию, 10 мая нанесли удар по Франции через Люксембург, Бельгию и Нидерланды. 10 июня в войну против Франции и Англии вступила Италия, а 22 июня в лесу под Компьеном был подписан акт о капитуляции Франции.
Таковы кратко события, происходившие на мировой арене. А что же наш герой? В мае 1940 г. он получил новое назначение – командующим Киевским Особым военным округом. В результате Г. К. Жуков стал военачальником оперативно-стратегического масштаба. Это назначение не свидетельствует о том, что Георгий Константинович перешагнул какие-либо ступени служебной лестницы. Ведь он в свое время был заместителем командующего войсками Белорусского военного округа и успешно командовал армейской группой.
В Киевском Особом военном округе на командных и штабных должностях находились в большинстве своем опытные кадры, избежавшие репрессий. Начальником штаба был генерал-лейтенант М. А. Пуркаев, всесторонне знавший свое дело, человек высокой культуры. С ним Жуков работал вместе в Белорусском военном округе. Артиллерией округа командовал генерал Н. Д. Яковлев, крупный специалист в области техники и боевого ее применения. С двумя командующими армиями – генералами И. Н. Музыченко и Ф. Я. Костенко – Жукову довелось длительное время служить в 4-й Донской казачьей дивизии. Начальником оперативного отдела штаба округа был полковник П. Н. Рубцов, которого Жуков знал по центральному аппарату Наркомата обороны. Его, правда, в скором времени заменил однокашник Жукова по Высшей кавалерийской школе полковник И. Х. Баграмян, оперативно грамотный, вдумчивый, спокойный, трудолюбивый. Ну, а начальником снабжения округа оказался бывший сослуживец Жукова, которого Георгий Константинович в разгар репрессий отстоял от наветов, – В. Е. Белокосков.
На новом месте Г. К. Жукову пришлось снова заниматься уже привычным делом – наводить порядок в войсках, ибо за годы репрессий дисциплина и исполнительность в Красной Армии резко упали, во многих частях и соединениях царил полный развал порядка.
Прежде чем продолжить наше повествование, сделаем небольшое отступление. Говоря о том, что Георгию Константиновичу при каждом новом назначении приходилось сталкиваться с массой недостатков в боевой подготовке войск и в состоянии воинской дисциплины, мы не склонны обвинять в этом его предшественников. В том состоянии, в котором оказывались те или иные части, соединения и объединения, которыми приходилось командовать Жукову, находились и другие войска Красной Армии. Для этого достаточно проанализировать приказы наркома обороны и командующих войсками военных округов по итогам прошедшего года и задачам на новый год. Например, в директиве командующего войсками Киевского Особого военного округа от 23 мая 1940 г. отмечалось, что командиры и штабы недостаточно усвоили методику оценки обстановки, не умеют планировать операцию и бой, не полностью отрабатывают вопросы организации взаимодействия родов войск на поле боя, особенно наземных войск с авиацией, не умеют правильно формулировать свое решение и отдавать четкие приказы, не овладели искусством управления войсками в сложных условиях боя{46}. Акцентируя внимание на этих недостатках, мы преследуем только одну цель – показать, что Жуков не приходил на все готовое, а вынужден был, как и другие командиры, бороться со многими негативными явлениями, которые были свойственны Красной Армии в то время.
Твердую руку в округе ощутили сразу же. Жуков взялся за решительное искоренение случаев неисполнения приказаний, массовых самовольных отлучек бойцов из частей, коллективных пьянок красноармейцев и командиров. Командиров и комиссаров, не принимавших мер по искоренению всех этих позорящих армию фактов, командующий округом снимает с должности и ходатайствует перед наркомом обороны о предании их суду военного трибунала.
Жуков не сидит на месте, а осуществляет постоянный контроль на местах, как идет боевая учеба. Он организует с работниками штаба округа крупные командно-штабные учения, а затем – командно-штабную полевую поездку со средствами связи в район Тернополя, Львова, Владимир-Волынского, Дубно. Именно туда, где в 1941 г. войска вермахта по плану «Барбаросса» нанесли на Украине свой главный удар.
И вновь приходится руководить войсками в боевых условиях. В июне 1940 г. на территорию Литвы, Латвии и Эстонии в соответствии с договорами о взаимной помощи были введены части Красной Армии. Под контролем чрезвычайных уполномоченных правительства СССР А. А. Жданова, А. Я. Вышинского и В. Г. Деканозова в Литве, Латвии и Эстонии произошла немедленная смена правительств, а затем состоялись выборы в сеймы, провозгласившие установление советской власти и вхождение прибалтийских республик в состав СССР.
Вслед за Прибалтикой пришел черед Бессарабии и Северной Буковины. 26 июня советское правительство передало румынскому представителю ноту, в которой предлагалось «приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу»{47}. Однако правительство Румынии заняло уклончивую позицию, вызвав тем самым более жесткое требование: вывести все войска с «территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня».
Задача по освобождению «Северной Буковины и Бессарабии из-под оккупации Румынии» была возложена на войска Южного фронта, созданного из трех армий: 12-й – под командованием генерал-майора Ф. А. Парусинова, 5-й – под командованием генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко (Киевский Особый военный округ) и сформированной из войск Одесского военного округа 9-й армии под командованием генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Командование Южным фронтом возлагалось на Г. К. Жукова. После долгих переговоров румынское правительство все же согласилось вывести свои войска из Северной Буковины и Бессарабии.
По воспоминаниям Г. К. Жукова, чтобы избежать нежелательных инцидентов при отводе румынских войск, стороны договорились о следующем: Румыния будет отводить свои войска на 20 км в сутки, а Красная Армия соответственно такими же темпами будет продвигаться вперед на освобождаемую территорию. При этом румынская сторона обязывалась оставить в неприкосновенности железнодорожный транспорт, оборудование заводов, материальные запасы.
Однако вскоре командованию Южного фронта стало известно, что румыны, не выполнив обязательств, начали спешно вывозить с освобождаемой территории все, что только можно. «Чтобы пресечь эти нарушения договорных условий, мы решили выбросить две воздушно-десантные бригады на реку Прут и захватить все мосты через реку, – вспоминал Георгий Константинович. – Двум танковым бригадам была поставлена задача: обогнать отходящие колонны румынских войск и выйти к реке Прут. Совершив стремительный марш-бросок (около 200 километров), наши танковые части появились в районах высадки десантов одновременно с их приземлением. Среди румынских частей, местных властей, всех тех, кто стремился скорее удрать в Румынию, поднялась паника. Офицеры, оставив свои части и штабное имущество, также удирали через реку. Короче говоря, королевские войска предстали перед советскими войсками в крайне плачевном состоянии и продемонстрировали полное отсутствие боеспособности»{48}.
На другой день после этого Г. К. Жукова по ВЧ вызвал И. В. Сталин, который сообщил о поступившей от посла Румынии жалобе на то, что советское командование, нарушив заключенный договор, выбросило воздушный десант на реку Прут, отрезав все пути отхода. Посол утверждал, что советское командование высадило «с самолетов танковые части и разогнало румынские войска». Жуков доложил Сталину о принятых им мерах и сказал, что танки по воздуху не перебрасывал, так как для этого нет специальных самолетов. По-видимому, добавил он, «отходящим войскам с перепугу показалось, что танки появились с воздуха». Сталин рассмеялся и сказал: «Соберите брошенное оружие и приведите его в порядок. Что касается заводского оборудования и железнодорожного транспорта – берегите его. Я сейчас дам указание Наркомату иностранных дел о заявлении протеста румынскому правительству».
В начале августа 1940 г. на VIII сессии Верховного Совета СССР были приняты законы, юридически оформившие включение в состав Советского Союза трех республик Прибалтики и образование Молдавской ССР.
Поход войск Южного фронта в Бессарабию и Северную Буковину выявил значительные недостатки в их подготовке и обучении. В своей директиве от 17 июля Жуков выделил: плохую организацию штабами марша и службы регулирования; отсутствие в наземных войсках средств связи с авиацией; неумение осуществлять маскировку при расположении на отдых и вести наблюдение за воздухом; невысокую степень подготовки красноармейцев и конного состава к совершению длительных и особенно ночных маршей; слабую организацию артиллерийской разведки; недостаточную отработку взаимодействия танков с пехотой и артиллерией; неудовлетворительную подготовку понтонных и саперных батальонов к организации переправ и наведению мостов; отсутствие должной воинской дисциплины, что привело к большому количеству нарушений порядка и чрезвычайных происшествий{49}.
Под руководством Жукова был разработан комплекс мероприятий, направленный на совершенствование боевой подготовки войск округа. В целях выработки скорости и оперативности в выполнении боевых задач проводились систематические тренировки подъемов по тревоге. Отныне только по тревоге поднимаются войска на полевые учения. В тактической подготовке начсостава и войск упор делается на отработку наступательного боя с преодолением полосы заграждения и крупных водных преград, оборонительного боя с устройством полосы заграждения, разведки. Марши и боевые действия механизированных соединений и частей отрабатываются в трудных условиях местности: лесисто-гористой, болотистой и песчаной. Особое внимание уделяется организации противотанковой и противовоздушной обороны. В подготовке штабов и совершенствовании управления войсками за основу берется управление по радио и с помощью самолетов.
В сентябре 1940 г. в округе проводится командно-штабное учение с привлечением штабов 6-го стрелкового, 4-го механизированного корпусов и 15-й смешанной авиационной дивизии по отработке вопросов организации прорыва обороны противника, обеспечения ввода в прорыв механизированного корпуса, взаимодействия родов войск в ходе боя. В октябре состоялось опытное учение 4-го механизированного корпуса, на котором решались задачи по преодолению противотанковых районов, водных преград, нанесению последовательных контрударов для разгрома противника по частям и др. Темп боевой учебы постоянно возрастал. М. Т. Калашников, наш выдающийся конструктор-оружейник, в конце 30-х годов проходивший службу в должности механика-водителя, вспоминал: «…За два года перед этим мы не «наездили» столько, сколько летом и осенью предвоенного сорокового. Днем и ночью мы утюжили гусеницами полигон, совершали марши на большие расстояния. Наши танки находились под непрерывным боевым напряжением, и содержать их постоянно в рабочем состоянии было для нас, механиков-водителей, нелегко»{50}.
Напряженная повседневная работа Г. К. Жукова вскоре принесла свои плоды. Нарком обороны С. К. Тимошенко, проверявший в сентябре войска Киевского Особого военного округа, остался доволен действиями на учениях 41 и 99-й стрелковых дивизий, а штаб 37-го стрелкового корпуса за отличную выучку был награжден переходящим Красным Знаменем Генерального штаба Красной Армии.
Одним из серьезных испытаний для Жукова стало его выступление с докладом на тему «Характер современной наступательной операции» в декабре 1940 г. на совещании высшего командного состава Красной Армии. До этого Георгию Константиновичу не приходилось заниматься разработкой крупных теоретических вопросов, тем более касающихся подготовки и проведения наступательных операций армейского и фронтового масштаба. Да, практический опыт у него был, но военные действия у р. Халхин-Гол по своему размаху не выходили за рамки оперативно-тактического масштаба. Это было обусловлено тем, что район конфликта имел по фронту около 80 км и в глубину от 10 до 20 км.
Г. К. Жуков, получив задание от Генерального штаба подготовить доклад, стал перед серьезной дилеммой. Задание было весьма ответственным, а времени у командующего войсками округа для теоретического анализа и обоснования своих идей, убеждений и военного опыта было явно недостаточно. Помог полковник И. Х. Баграмян, преподававший ранее в Военной академии Генштаба. Он вспоминал, что, попросив его помочь подготовить доклад, Георгий Константинович с увлечением стал излагать свою точку зрения: «Все должно строиться на учете реальных возможностей. Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных соединений. Наши механизированные корпуса находятся еще только в стадии формирования. А война может вспыхнуть в любую минуту. Мы не можем строить свои оперативные планы, исходя из того, что будем иметь через полтора-два года. Надо рассчитывать на те силы, которыми наши приграничные округа располагают сегодня»{51}.
В своих мемуарах Жуков высоко оценил помощь Баграмяна. Кроме него, к разработке доклада был привлечен прибывший в округ на стажировку выпускник Академии Генштаба подполковник Г. В. Иванов. Из текста доклада видно, что при его подготовке использовались серьезные теоретические труды, в том числе работа известного военного теоретика В. К. Триандафиллова «Характер операций современных армий»{52}.
На совещании высшего командного состава РККА были собраны руководящие сотрудники Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий – всего более 270 человек{53}. Участники совещания заслушали доклады начальника Генерального штаба РККА генерала армии К. А. Мерецкова на тему «Итоги и задачи боевой подготовки сухопутных войск, ВВС и оперативной подготовки высшего комсостава», начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П. В. Рычагова «Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе», командующего войсками Московского военного округа генерала армии И. В. Тюленева «Характер современной оборонительной операции», командующего войсками Западного Особого военного округа генерала армии Д. Г. Павлова «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв», генерал-инспектора пехоты генерал-лейтенанта А. К. Смирнова «Бой стрелковой дивизии в наступлении и обороне».
Мы не будем касаться всех этих выступлений, так как нас интересует прежде всего доклад Жукова. Он кратко охарактеризовал общие условия ведения современной наступательной операции, опыт современных войн и развитие вооруженных сил. В докладе подчеркивалось, что развитие передовых армий осуществляется по линии создания наступательных средств ведения войны: крупных военно-воздушных сил, бронетанковых соединений, механизированной артиллерии. В результате широкого внедрения в армии современных технических средств оперативное искусство, по мнению Жукова, получило такие могучие факторы, как скорость и сила удара. На основе этих технических средств, на основе этих факторов «значительно увеличились оперативная и тактическая внезапность, маневренность и дальнобойность операций». Операции и бои стали проводиться высокими темпами, с большой динамичностью и завершаться более решительными результатами. Быстрота развития операций, как показали последние опыты сражений, достигается главным образом благодаря внезапному, смелому и массовому применению авиации, авиадесантов, танковых и моторизованных соединений. Все это позволяет не только окружать противника в условиях маневренной войны, но и уничтожать, прорывая сильно укрепленные и развитые на большую глубину полосы обороны. Успешное развитие прорыва, перерастание его из оперативного успеха в успех стратегический стало возможным также благодаря возможностям современной техники, применяемой в массовом масштабе. Одновременно значительно усложнилось управление войсками, но количественное и качественное развитие беспроволочных средств связи в свою очередь дает полную возможность командованию всех степеней иметь в своих руках постоянное, твердое управление войсками.