Страница:
Впрочем, нет, вот какие-то Ar-10. Похожи на М16, но калибр-то другой. 7,62 на 51. НАТО. А это совсем другая песня против крупных животных. Этих винтовок было всего две, одна явно старая, но из ремонта, а вторая новенькая. Но цена над ними стояла – по пятьсот пятьдесят экю. Я взял обе, положил на стол и стал разглядывать. Хм… а это интересно. Почему-то у одной нет автоматического режима. И магазины разные, хотя вроде к обеим винтовкам подходят.
Посмотрев на девушек, я заметил, что рыжая занялась пистолетом – надевала его на нейлоновый ремень. Позвал брюнетку:
– Елена, вы позволите вас потревожить? Не подскажете, что это за машинки?
– Это Ar-10, просто одна – старая, времен Вьетнамской войны, а вторая – современная гражданская версия. Наверное, обе из трофеев, потому что американцы их сюда централизованно не ввозят. Правда, магазинов к этим винтовкам по дюжине на каждую, хоть и разных фирм, вразнобой. Сами видите, даже стальные разных моделей. Довольно капризное оружие, но только по сравнению с «калашниковым». Зато винтовка мощная и точная, особенно гражданская версия. Что скажете? Кстати, на гражданскую без особых трудностей можно и оптику поставить.
– Я еще погляжу, хорошо? Пистолеты и остальное.
Лена кивнула и прошла к незнакомке, а я пошел по всему помещению. Ого, гранаты в коробке. А рядом коробка с запалами. Отобрал четыре непонятно как попавшие сюда РГО, нашел запалы для них, положил рядом с винтовками. Поглядел на ряд мосинок. Покачал головой и пошел к верстаку с пистолетами.
ПМ, АПС, ТТ. Знакомые все лица. Даже ПСМ лежит. И недорого, что интересно, всего сто пятьдесят экю. Купить, что ли, как оружие последнего шанса? О, а это что?
Я взял в руки тяжелый и крупный черный пистолет. Покрутил. Похож на «беретту», с которой Брюс Уиллис носится фильмах, но надпись на затворе «Таурас 9 мм. Люгер». Если я правильно помню, это основной калибр стран НАТО, да и в России сейчас он принимается как основной пистолетный. Выщелкнул пустой магазин, передернул затвор. Пистолет сочно так щелкнул. Посмотрел на предохранители с обеих сторон, подумал и спросил у Елены:
– Лена, на «макарове» на предохранительный взвод предохранитель вверх нужно двигать, а здесь как?
– Опустите его вниз. В этой модели движением предохранителя вниз вы полностью спускаете курок с боевого взвода. А потом можете стрелять самовзводом.
Я двинул рычаг предохранителя, щелкнул курок. Нажал на спуск, пистолет снова щелкнул вхолостую. Ладно, это оружию вредно – вхолостую щелкать. Загнал магазин в рукоять, отнес пистолет к винтовкам и гранатам. Взял также лежащие на столе пять магазинов в нейлоновых подсумках для этого пистолета. Снова вернулся к винтовкам. И что предпочесть? Автоматический режим или более новую, точнее, практически новую самозарядку? С другой стороны, патрон мощный, а винтовка относительно легкая, даже короткой очередью так мотанет, что мало не покажется. А патронов в магазине всего двадцать. Да, кстати, а сколько стоят патроны?
– Не скажете, Елена, почем у вас патроны? – Это не я. Это рыженькая девушка поинтересовалась.
– Все, которые здесь есть, идут по сорок центов за патрон. То есть за сотню – сорок экю. Не важно, пистолетные или винтовочные.
Ого! Вот это цена, хотя, с другой стороны, мне ребята из России рассказывали, что у них в оружейных магазинах патрон 5,56×45 стоит что-то в районе пятидесяти рублей. То есть почти два доллара. Если так считать, то здесь патроны явно подешевле, стоят чуть меньше чем полтора доллара.
– Извините, Елена, а вы как разрешение на покупку выдаете? Что, прямо сейчас проведете через какую-то базу данных?
– Нет, никаких разрешений на покупку стрелкового оружия не надо. Кроме того, оно даже никак не регистрируется. Оружие считается необходимым инструментом для освоения нашего мира. Разумеется, это не снимает ответственности с человека, который владеет оружием, ибо противоправные действия совершает человек, а не пистолет. – Елена усмехнулась каким-то своим мыслям.
В общем, купил я гражданскую винтовку, десять магазинов к ней, «таурас» и пяток пистолетных магазинов. Плюс четыре РГО, пятьсот американских винтовочных патронов М59 и двести пистолетных барнаульских 9×19. Сложил все это в подаренную сумку вместе с полузадушенной жабой (еще бы, тысячу семьсот двадцать пять экю заплатил. Это сколько же сербы здесь оставили?).
Девица тоже закончила расчеты, но гранаты она брать не стала. Также сложила все в сумку, с трудом приподняла ее.
– Извините, девушка. Позвольте. – Я подхватил сумку. Взял в другую руку свою и пошел вперед. Поставил сумки перед дверью, придержал ее, выпуская девушек, но Елена покачала головой и помахала у меня перед носом ключами. Вышел вслед за рыжей, направился за ней по корридору, попал на стоянку.
Возле моего «Егеря» стояла новенькая красная «тойота», которая RAV 4, с новеньким же тентованным прицепом-двухосником.
Девушка нажала на брелок сигнализации, машина коротко пискнула и приветливо моргнула фарами. Незнакомка открыла багажник, в который я и забросил ее сумку.
– Спасибо. Дальше я сама, провожать меня не стоит.
Надо же, как вежливо отшили. Я посмотрел вслед уходящей незнакомке. Классная фигурка!
Подошел к «Егерю» и положил сумку. Все равно сейчас ничего пристреливать нельзя до десяти часов утра. Потом откроют небольшое стрельбище над арсеналом, пристреляю все пистолеты (точнее, попробую из них во что-либо попасть. Это же не армейский «макаров», из которого я сделал десяток выстрелов, и не спортивный «марголин», по стрельбе из которого у меня третий разряд) и винтовку с автоматом. Хоть по сотне выстрелов из каждой длинной штуки надо сделать, не зря здесь так оружие продают, совсем не зря.
…Солнце всходит… Так, пойду-ка я пивка попью у Агнешки. Посидев в баре и выпив кружку пива, поднялся к себе в номер, включил телевизор. Пощелкал каналами – всего три штуки, или, учитывая то, что это Новый Мир, целых три штуки. Все каналы были англоязычными, но внизу шли субтитры на русском, немецком и испанском языках. Прям так, в три строчки. Только русский был в самом низу.
По одному каналу начался старый фильм-вестерн, я стал смотреть, и меня настолько захватила незамысловатая история, что с кровати я поднялся только после его завершения. Посмотрел на часы, уже одиннадцатый.
Нацепил старую кепку-восьмиклинку и пошел на стрельбище. Сбежал вниз по лестнице, столкнулся с рыжей девушкой. Столкнулся хорошо, едва успел ее подхватить. Она, кстати, переоделась. Сейчас на ней были светло-синие джинсы и серенькая майка. На ногах серенькие же кроссовки.
– Ой, извините, ради бога. Ничего я вам не отдавил? – Надо же, как неудачно, таким слоном себя выставил.
Агнешка хихикала за стойкой, протирая и без того чистый стакан. Сидящие в зале люди с интересом смотрели на нас.
Девушка зло на меня глянула, фыркнула, отвернулась. Осмотрела себя в высоком зеркале у входа, повернулась ко мне и произнесла:
– Ну что вы как носорог несетесь, не разбирая дороги. Осторожнее надо быть. – Потом глянула на меня и спросила: – Если не секрет, куда вы собрались?
– Пострелять, поскольку здесь можно. Вон как раз стреляют, слышите? – Со стороны арсенала доносились хлопки.
– Если можно, помогите мне донести туда сумку с оружием, пожалуйста. Вы же все равно туда идете. – Девушка глянула мне в глаза и улыбнулась впервые за это время. Хорошо так, чисто, сверкнув ровными зубками.
А глаза-то у нее ярко-синие. И множество мелких веснушек рассыпано вокруг симпатичного, чуть курносого носика.
– Хорошо. Меня и здесь зовут Владимиром. Можете называть хоть Володей, хоть Вованом, не обижусь.
– А Вовой можно?
Я утвердительно кивнул.
– Вы так точно сказали: «Здесь зовут». Здесь меня зовут Элис О’Перли. – Девушка задумчиво шла рядом. – И если вы вздумаете пошутить на счет «пёрли» или «спёрли», то наше знакомство на этом и закончится.
Я прикусил язык, радуясь тому, что не ляпнул эту самую просившуюся на язык шутку.
Пройдя к машинам, вытащил оружие из «тойоты» и из «Егеря». И поволок сумки наверх по выложенной красным кирпичом дорожке.
Само стрельбище оказалось довольно плотно забито орденцами, других здесь не было. Старший по стрельбищу, такой коренастый и брюхатый мужик с неизменным пистолетом на поясе (пистолет из-под складок жира можно было разглядеть с большим трудом) и в насквозь промокшей форменной рубашке срезал нам пломбы на сумках. Потом показал два места на небрежно покрашенном длинном столе, разделенном невысокими перегородками. Предложил наушники по пять экю за штуку.
Я купил парочку, протянул наушники в целлофановой упаковке Элис, занятой набиванием магазинов к М16. Какие красивые и сильные у нее руки. Она кивнула и протянула мне пластиковую пятерку.
– Берите. Иначе пойду и куплю сама, будете глупо выглядеть. – Новая знакомая требовательно посмотрела мне в глаза.
Ну не хватало того, чтобы из-за денег ссориться с красивой девушкой. Я забрал купюру.
– Вам помочь? – кивнул на магазины.
– Нет, спасибо, мне нужно учиться делать это самой. – Девушка взяла из разорванной пластиковой упаковки патроны.
Я встал на свое место, достал ТТ и «Солотурн» из первой сумки, положил на стол снаряженные еще в Ташкенте магазины. Прицепил мишень на подвижный вертикальный щит, отогнал метров на двадцать. Вообще богатое стрельбище. Рельсовые дорожки с укрепленными щитами для мишеней напротив каждого номера, щиты управляются с самого места стрельбы.
Передернул затвор ТТ, встал в правостороннюю однорукую стойку, прицелился и отстрелял один за другим восемь патронов. Посмотрел в бинокль – ну, по крайней мере в саму мишень попал. Заменил опустевший магазин на полный, развернулся левым боком чуть вперед, правую руку поднял вперед и вверх, левой снизу обхватил правую. Еще восемь выстрелов в эту же мишень.
Так, вроде снова не промазал. Подогнал к себе держатель, заменил мишень на новую и отправил ее в самый конец стрельбища.
Сбоку звонко захлопала М16. Это Элис начала расстреливать свою мишень, отъехавшую метров на семьдесят. Я тайком взглянул на симпатичную оттопыренную попку, обтянутую светлыми джинсами. Элис стояла, облокотившись локтями на стол, оченно возбуждающее зрелище. Ух, я передернул плечами и вернулся к автомату.
Загнал сбоку магазин, передернул затвор и короткими очередями расстрелял все тридцать патронов. На самом деле скорострельность заметно ниже, чем у калаша, а по сравнению с доносящимися от первых номеров очередями из М16 ниже вообще раза в два.
Потом последовал черед «таураса» и Ar-10. Из пистолета я отстрелял тоже два магазина, а из винтовки один. И больше не стал.
Не потому, что не понравилось, наоборот. Просто жаба стала душить – чего зря переводить патроны на бумагу. Очень точная винтовка оказалась. Единственное, что не понравилось, – пока взвел затвор сверху, замучился. И чего не сделали рукоять заряжания с правого боку, как у «калашникова? Впрочем, наверное, просто непривычно.
А вот с чисткой оружия я лажанулся. Даже не подумал про шомполы, пришлось у толстяка покупать и пистолетные, и для винтаря, хорошо, что были. Потом снарядил опустевшие магазины, сложил их в сумки. Неудобняк, кстати, где я разгрузку для этих магазинов буду брать?
Элис тем временем почистила винтовку и пистолет. Пистоль у нее оказался знаменитый – «Браунинг НР», причем бельгийский, послевоенного выпуска.
Дождавшись, пока у меня опечатают сумки с оружием, Элис попросила помочь перенести ее сумки.
Когда мы вышли из броняхи, я, набравшись смелости, пригласил ее прогуляться – посидеть на пляже.
– Хорошо. Но только посидеть. Сама туда сходить хотела. – Она лукаво посмотрела на меня.
– Эх. Ну ладно, хоть в обществе красивой девушки на пляже покажусь. Секундочку… – Я открыл дверь «Егеря», забросил сумки на заднее сиденье.
Подошел к «тойоте», положил сумку Элис в багажник. Подождал, пока она возьмет небольшой пакет из салона и закроет машину, и мы пошли в отель, болтая по дороге о пустяках. И никак я не мог понять, чего это она так весело на меня смотрит?
Когда зашли в бар, Арам с интересом спросил у меня:
– Володя, а почему вы наушники не снимете?
Я схватился за голову. Ну точно, как на стрельбище нацепил поверх кепки, так и носил с тех пор. То-то Элис посмеивалась. Народ вокруг добродушно засмеялся, глядя на мое ошарашенное лицо. Ну с другой стороны, иногда вот таким недотепой перед девушкой и полезно выставиться.
– Извините, я сейчас наушники положу и спущусь, – обратился к смеющейся вместе с посетителями бара Элис.
– Ничего, мне тоже надо носик попудрить, – весело отозвалась она. – Да и переодеться придется, а то маечка намокла от пота, это только в рекламах дезодорантов девчонки не потеют.
И девушка побежала вверх по лестнице. Нет, на самом деле, великолепная фигурка!
Я пошел следом. Кинул «причину смеха» на кровать, зашел в ванну, вымыл руки, умылся, надел чистую майку и отправился вниз.
Там подошел к Араму за стойкой и спросил чего-нибудь полегче и повкуснее из спиртных напитков и чего-нибудь из легкой закуски, чтобы взять с собой.
– Володь, я тебе положу картошку фри, кусочки рыбы во фритюре и чизкейк кусочками, хорошо? А вино с девушкой обсуждай, хотя рекомендую «вишневку». Кстати, вон она идет. А что вы, в ресторанчике там посидеть не хотите? – Арам кивнул мне за спину.
В результате консультации с Элис ресторан был отвергнут, меню оказалось в общем одобрено (интересно, чизкейк – это что? Вроде сырный пирог какой-то) и выбрана бутылка «вишневки». Так что мне пришлось тащить большой пакет. Что, в общем-то, и соответствовало моим замыслам.
На берегу уселись на камнях, приблизительно в том же месте, где я сидел вчера.
Из пакета достал свернутую бумажную скатерть, расстелил на плоском камне, прижал камушками, чтобы не сдуло ветром. Достал бумажные коробочки с картошкой, рыбой и пирогом, небольшие бутылочки кетчупа и острого соуса. Потом достал два стеклянных фужера, открыл штопором бутылку вина, разлил по фужерам.
Элис в это время сидела на камне, подтянув коленки к подбородку и обхватив их руками, и смотрела на залив. Сегодня ветер был чуть потише, и брызги от волн почти не долетали до нас. Зеленые волны отражались в синих глазах девушки.
– Ну за знакомство? – Я подал ей фужер с вином.
– И на брудершафт. – Девушка с улыбкой посмотрела на меня.
Хм… я никогда так не пил, но попробуем.
Переплетя руки, мы выпили по глотку вина, Элис потянулась по мне и поцеловала в губы. Коротко так, но вкусно! И губы у нее пахли вишней от вина и клубникой от помады.
– Ну как, вкусная? – заметив, что я облизал губы, спросила она.
– Не распробовал, – ответил, улыбнувшись.
– Ну хорошего помаленьку, – накалывая заточенной палочкой кусочек рыбы, заметила девушка.
Я последовал ее примеру. М-да, а ведь я проголодался. Впрочем, как и моя новая знакомая.
Элис ела с большим аппетитом, отдавая должное и рыбе, и картошке, и пирогу. А я ел все медленнее и медленнее. Ибо у меня начал болеть зуб, причем моментально, превратив челюсть в пульсирующую область боли. Даже нежную картошку и то разжевать не мог.
Блин, ну какой облом, а? Пригласил понравившуюся девушку на свидание, и скоро по этим скалам начну лазить от зубной боли! Да еще чайки эти местные разорались, увидев жратву. Я-то думал, почему это местные так над нами посмеиваются, а тут вот оно что, эти грымзы летучие скоро из рук еду вырывать будут.
Я с раздражением отбросил кусок нежнейшей рыбы в сторону, и он даже на землю не упал, его на лету подхватили и съели.
– Вова, ты чего? Что стряслось? – встревоженно поинтересовалась Элис.
Ну вот, девушку напугал. Видимо, здорово рожу у меня перекосило. Ым, зараза, как дергает. А ведь я довольно терпеливый.
– Зуб разболелся. Нужно пойти таблетку выпить. – Я дотронулся языком до десны в районе зуба и взвыл. Натурально. Нет, ну что это такое!
– Нужно к зубному идти. Я знаю, он здесь есть, мне Лена рассказала. Они на базе оказывают переселенцам медицинскую помощь. Пошли. – Эллис решительно встала, собрала всю еду в одну коробочку, подошла к воде и высыпала ее.
Вода тут же вскипела от нырнувших за дармовщинкой зубастых чаек.
Тем временем Элис собрала все в пакет и решительно потянула меня за руку.
– Ты чего, Вова?
– Ты знаешь, смеяться будешь, но я зубных врачей до ужаса боюсь. – Я держался за щеку. Хоть и не помогало, но морально становилось легче.
– Не буду, у меня папа всю жизнь их боялся, его мама в клинику водила. Ничего, сейчас обезболивание хорошее, и машинки с высокими оборотами, ничего не почувствуешь. Пошли.
И я как маленький пошел за ней.
Придя в отель, спросили у Арама, где здесь принимает зубной. Оказалось, что в бункере около банка, в общем медблоке.
– Ну как, сам пойдешь или мне проводить? – спросила Элис.
– Да сам, сам. Иду уже, – проверяя, на месте ли АйДи, ответил я.
Как сказал Арам, лечение зубов, мелкие операции вроде аппендицита и прочее проводилось на базе для переселенцев бесплатно. Но поскольку добираться от обжитых мест до ближайшей базы Ордена было совсем непросто, да и недешево, то люди обычно лечились на месте.
Опять зашел в административный блок, объяснил встретившей меня девушке, в чем дело, и был препровожден вниз, в тот же коридор, где мне делали прививки. Короче, провели меня подальше по коридору и оставили на оббитой белым пластиком скамье перед дверью.
Там, за дверью, жужжала бормашинка, и время от времени слышались ойканья и айканья. Что поднятию моего настроения никак не способствовало.
Из-за двери выглянул крепкий такой боровичок в зеленом халате, посмотрел на меня.
– Ну что, проходите, больной. Садитесь, откройте ротик. Так. Та-ак, замечательно. Похоже, кариес. И из-за этого воспалилась пульпа, и, возможно, образовалась киста. Такое часто бывает, там простыли, здесь прививки сделали, иммунитет временно понизился, и зубки начали болеть. А я их лечу. Ну или удаляю. Давайте сюда вашу АйДи, запишем.
Он забрал у меня протянутую карточку и начал что-то быстро строчить в журнале, а потом стучать клавишами компьютера. Посмотрел на сидящего в кресле пациента, «успокоил» его:
– Не торопитесь, у нас еще есть пять минут. Вот заморозка полностью возьмет вашу челюсть, и мы выдернем этот нехороший нерв у такого хорошего зубика. А вы, больной, откройте ротик.
Врач достал шприц в упаковке, какие-то ампулы, положил их на сияющий хромом столик и, напевая, пошел мыть руки.
– Так, сейчас мы вам укольчик сделаем, и вы ничего не будете чувствовать. Ну-ка… – Он повернулся ко мне, держа шприц в руках. Обратил внимание на мой бледный вид и сказал: – Если боитесь, закройте глазки. А то я сам себя порой боюсь.
В общем, сделал мне укол и посадил в коридоре, ждать. Потихоньку вся челюсть онемела, даже язык наполовину перестал ворочаться.
Распахнулась дверь, и из нее вышел молодой мужик в форме Ордена.
– Проходите, – кивнул он мне.
Я вошел, доктор, жизнерадостно напевая, возился с инструментами, брякая железом в боксе из нержавейки. Повернулся ко мне, держа в руках жуткого вида клещи.
– Так, садитесь. Посмотрим-посмотрим. – Он пару раз щелкнул щипцами, вызвал у меня душевный трепет и полез смотреть мою челюсть.
Через пятнадцать минут я вышел из кабинета с облегчением в душе и минус одним зубом в челюсти. Зубами прижимал марлевый тампон с местным препаратом, сделанным на основе местного же мумиё. Мне сказали, что очень хорошо способствует заживлению.
Сел в коридоре на скамью, посидел, отдыхая от стресса. Неприятная штука, когда зубы дергают. Хоть почти и не больно, но как будто половину челюсти выломали.
Посмотрел на часы. Ни хрена себе! Больше часа провозился с этими зубами, почти полтора. Пора идти наверх.
Попрощался с дежурной Ордена, вышел в скверик. Прошел метров пятьдесят и остановился, привлеченный недовольным голосом Элис:
– Вы что, с ума сошли? Отпустите немедленно, сволочи!
– Да ладно, бикса, не пыли. Подумаешь, попользуем твой станок! – послышался грубый молодой голос явно выпившего парня. И смех еще как минимум одного.
Это что такое? Я рванул на голоса.
За буйно разросшейся зеленой изгородью возле высокого бетонного забора с колючей проволокой три парня пытались разложить Элис прямо на пыльной траве. Двое держали ее за руки и зажимали рот, а третий стягивал тесные джинсы.
Я, как хороший футболист, пробивающий пенальти, с разбегу пнул мерзавца ногой в бок, под занятую джинсами и трусиками девушки правую руку. Хорошо пнул, аж треск ломающихся ребер послышался, а ногу прострелило отдачей. Гаденыш отлетел к забору и замер.
А я с разбега перепрыгнул полуобнаженные ноги Элис (а она на самом деле рыженькая! Куда смотришь, дурень!) и остановился, повернувшись к выродкам. Правый от неожиданности отпустил девушку, и та громко закричала.
– Помогите, насилуют!!! На пом… – Первый попытался было зажать ей рот, но отдернул руку и выругался. На ладони у него остались кровавые следы от укуса.
– Ах ты, дрянь! Сука!!! – Эта мразь ударила Элис кулаком по лицу.
Второй парень встал и, играя ножом-бабочкой, пошел ко мне.
– Ну что, толстый, решил в героя поиграть? Щас я тя покоцаю на ленточки.
Ну почему моя внешность этим идиотам никогда не внушает почтения? Вроде здоровый, тяжелый, а они вечно лезут?
– Я не толстый, я милый. – В моей правой руке повисла полуметровая цепочка с ключами от старого дома, граммов семьдесят – восемьдесят. Цепь стальная, а ключи – старинные. Полковнику я дедов комплект отдал. Цепочку когда-то собрал из выпрямленных гроверных шайб, а ключей на ней кроме домашних, еще от замков на работе и от оружейного сейфа висело пять штук.
К тому же из моих ключей неплохой кистень получается. Я крутанул ими перед собой, превратив связку на цепочке в прозрачный круг, и пошел вокруг лежащей до сих пор Элис навстречу этим уродам. Убью на фиг, давно я не испытывал такой ярости.
– Всем стоять, не двигаться!!! Стреляем без предупреждения!!! – звонкий девичий голос, раздавшийся сзади, стеганул по нервам.
Урод с ножом замер, медленно протянул руку вбок и бросил нож. Я остановил кистень, ключи повисли на цепочке. Медленно поднял руки вверх и повернулся. Сзади стояли две незнакомые девушки в форме Ордена, обе держали в руках пистолеты. К нам бежали люди.
Элис сидела и плакала, одной рукой пыталась подтянуть брюки, а другой растирала по лицу слезы и кровь, сочащуюся из разбитой губы.
Потом мне заломили руки за спину, надели пластиковые наручники и куда-то отвели. В другую от этих уродов сторону. Элис тоже подняли и, поддерживая с двух сторон, повели куда-то две девушки в форме. А урода, которого я лягнул, понесли на носилках.
Я сидел на табурете перед столом, щурил глаза от направленного мне в лицо света лампы и уже в пятый раз повторял свой рассказ недовольному служащему непонятного чина и звания, но тут дверь открылась, и вошла высокая худощавая женщина лет сорока.
Допрашивавший меня тип моментально встал чуть ли не по стойке «смирно».
– Разрежьте наручники этому молодому человеку, – раздался резкий командный голос. Говорила женщина немного с акцентом, что здесь совсем не было странным.
Я встал с табурета, растирая затекшие руки. Сколько я здесь просидел? Часа два-три? Часы с руки сразу сняли, ремень вытащили из джинсов, да и вообще вычистили все мои карманы. Вон содержимое, разложенное на кучки, лежит на столе.
– Произошел очень неприятный инцидент. К сожалению, такое иногда бывает, не зря все наши сотрудники во время службы носят оружие. Но инцидент уже улажен, вы можете быть свободны.
Я подошел к столу, забрал ремень, документы и деньги, положил в карман ключи.
– Извините, а для чего вам эти ключи? Ведь вы никогда не сможете ими воспользоваться? – поинтересовалась дама.
– На память. – Я пересчитал деньги. Вроде все. Повернулся к ней.
– С девушкой все в порядке? – Если честно, меня это волновало больше всего.
– Да, не переживайте, небольшой ушиб и стресс. Гораздо хуже сейчас тому, кого вы так ловко приложили. Три ребра сломаны, повреждения серьезные. Как он дорогу до Порто-Франко перенесет, неясно.
– Извините, а вы что их – отпускаете? – Я ошеломленно уставился на женщину.
– Не выпускаем, а выставляем. К сожалению, это место не просматривается камерами внешнего наблюдения. Поэтому у нас были ваши слова против их слов. А девушка находилась в глубоком шоке. По их словам, они наткнулись на вас, когда вы пытались заняться любовью, и вы настолько рассвирепели от того, что они мешали, что полезли в драку, а девушка вас просто выгораживает. Но после посещения зубного врача вряд ли у вас так гуляли гормоны, что вы полезли на свою девушку прямо в кустах, хотя у вас два номера в отеле. Завтра с утра в восемь часов преступников выведут за ворота базы. Скоро стемнеет, а на ночь мы никого не выгоняем. Идите, вы свободны. Помните, у вас еще почти двое суток, которые вы можете провести здесь.
Выйдя на солнечную улицу, я зажмурился. И где же все? Почему никто не встречает освобожденного героя? Я пошел в отель.
Войдя в бар, первым делом направился к Араму, который довольно заулыбался мне из-за стойки.
– Вах, молодец! Какой молодец! Так и надо, умница! – Арам вышел и обнял меня. Похлопал по спине мягкой, но тяжелой ладонью.
– Арам, а где Элис? Что с ней?
Посмотрев на девушек, я заметил, что рыжая занялась пистолетом – надевала его на нейлоновый ремень. Позвал брюнетку:
– Елена, вы позволите вас потревожить? Не подскажете, что это за машинки?
– Это Ar-10, просто одна – старая, времен Вьетнамской войны, а вторая – современная гражданская версия. Наверное, обе из трофеев, потому что американцы их сюда централизованно не ввозят. Правда, магазинов к этим винтовкам по дюжине на каждую, хоть и разных фирм, вразнобой. Сами видите, даже стальные разных моделей. Довольно капризное оружие, но только по сравнению с «калашниковым». Зато винтовка мощная и точная, особенно гражданская версия. Что скажете? Кстати, на гражданскую без особых трудностей можно и оптику поставить.
– Я еще погляжу, хорошо? Пистолеты и остальное.
Лена кивнула и прошла к незнакомке, а я пошел по всему помещению. Ого, гранаты в коробке. А рядом коробка с запалами. Отобрал четыре непонятно как попавшие сюда РГО, нашел запалы для них, положил рядом с винтовками. Поглядел на ряд мосинок. Покачал головой и пошел к верстаку с пистолетами.
ПМ, АПС, ТТ. Знакомые все лица. Даже ПСМ лежит. И недорого, что интересно, всего сто пятьдесят экю. Купить, что ли, как оружие последнего шанса? О, а это что?
Я взял в руки тяжелый и крупный черный пистолет. Покрутил. Похож на «беретту», с которой Брюс Уиллис носится фильмах, но надпись на затворе «Таурас 9 мм. Люгер». Если я правильно помню, это основной калибр стран НАТО, да и в России сейчас он принимается как основной пистолетный. Выщелкнул пустой магазин, передернул затвор. Пистолет сочно так щелкнул. Посмотрел на предохранители с обеих сторон, подумал и спросил у Елены:
– Лена, на «макарове» на предохранительный взвод предохранитель вверх нужно двигать, а здесь как?
– Опустите его вниз. В этой модели движением предохранителя вниз вы полностью спускаете курок с боевого взвода. А потом можете стрелять самовзводом.
Я двинул рычаг предохранителя, щелкнул курок. Нажал на спуск, пистолет снова щелкнул вхолостую. Ладно, это оружию вредно – вхолостую щелкать. Загнал магазин в рукоять, отнес пистолет к винтовкам и гранатам. Взял также лежащие на столе пять магазинов в нейлоновых подсумках для этого пистолета. Снова вернулся к винтовкам. И что предпочесть? Автоматический режим или более новую, точнее, практически новую самозарядку? С другой стороны, патрон мощный, а винтовка относительно легкая, даже короткой очередью так мотанет, что мало не покажется. А патронов в магазине всего двадцать. Да, кстати, а сколько стоят патроны?
– Не скажете, Елена, почем у вас патроны? – Это не я. Это рыженькая девушка поинтересовалась.
– Все, которые здесь есть, идут по сорок центов за патрон. То есть за сотню – сорок экю. Не важно, пистолетные или винтовочные.
Ого! Вот это цена, хотя, с другой стороны, мне ребята из России рассказывали, что у них в оружейных магазинах патрон 5,56×45 стоит что-то в районе пятидесяти рублей. То есть почти два доллара. Если так считать, то здесь патроны явно подешевле, стоят чуть меньше чем полтора доллара.
– Извините, Елена, а вы как разрешение на покупку выдаете? Что, прямо сейчас проведете через какую-то базу данных?
– Нет, никаких разрешений на покупку стрелкового оружия не надо. Кроме того, оно даже никак не регистрируется. Оружие считается необходимым инструментом для освоения нашего мира. Разумеется, это не снимает ответственности с человека, который владеет оружием, ибо противоправные действия совершает человек, а не пистолет. – Елена усмехнулась каким-то своим мыслям.
В общем, купил я гражданскую винтовку, десять магазинов к ней, «таурас» и пяток пистолетных магазинов. Плюс четыре РГО, пятьсот американских винтовочных патронов М59 и двести пистолетных барнаульских 9×19. Сложил все это в подаренную сумку вместе с полузадушенной жабой (еще бы, тысячу семьсот двадцать пять экю заплатил. Это сколько же сербы здесь оставили?).
Девица тоже закончила расчеты, но гранаты она брать не стала. Также сложила все в сумку, с трудом приподняла ее.
– Извините, девушка. Позвольте. – Я подхватил сумку. Взял в другую руку свою и пошел вперед. Поставил сумки перед дверью, придержал ее, выпуская девушек, но Елена покачала головой и помахала у меня перед носом ключами. Вышел вслед за рыжей, направился за ней по корридору, попал на стоянку.
Возле моего «Егеря» стояла новенькая красная «тойота», которая RAV 4, с новеньким же тентованным прицепом-двухосником.
Девушка нажала на брелок сигнализации, машина коротко пискнула и приветливо моргнула фарами. Незнакомка открыла багажник, в который я и забросил ее сумку.
– Спасибо. Дальше я сама, провожать меня не стоит.
Надо же, как вежливо отшили. Я посмотрел вслед уходящей незнакомке. Классная фигурка!
Подошел к «Егерю» и положил сумку. Все равно сейчас ничего пристреливать нельзя до десяти часов утра. Потом откроют небольшое стрельбище над арсеналом, пристреляю все пистолеты (точнее, попробую из них во что-либо попасть. Это же не армейский «макаров», из которого я сделал десяток выстрелов, и не спортивный «марголин», по стрельбе из которого у меня третий разряд) и винтовку с автоматом. Хоть по сотне выстрелов из каждой длинной штуки надо сделать, не зря здесь так оружие продают, совсем не зря.
…Солнце всходит… Так, пойду-ка я пивка попью у Агнешки. Посидев в баре и выпив кружку пива, поднялся к себе в номер, включил телевизор. Пощелкал каналами – всего три штуки, или, учитывая то, что это Новый Мир, целых три штуки. Все каналы были англоязычными, но внизу шли субтитры на русском, немецком и испанском языках. Прям так, в три строчки. Только русский был в самом низу.
По одному каналу начался старый фильм-вестерн, я стал смотреть, и меня настолько захватила незамысловатая история, что с кровати я поднялся только после его завершения. Посмотрел на часы, уже одиннадцатый.
Нацепил старую кепку-восьмиклинку и пошел на стрельбище. Сбежал вниз по лестнице, столкнулся с рыжей девушкой. Столкнулся хорошо, едва успел ее подхватить. Она, кстати, переоделась. Сейчас на ней были светло-синие джинсы и серенькая майка. На ногах серенькие же кроссовки.
– Ой, извините, ради бога. Ничего я вам не отдавил? – Надо же, как неудачно, таким слоном себя выставил.
Агнешка хихикала за стойкой, протирая и без того чистый стакан. Сидящие в зале люди с интересом смотрели на нас.
Девушка зло на меня глянула, фыркнула, отвернулась. Осмотрела себя в высоком зеркале у входа, повернулась ко мне и произнесла:
– Ну что вы как носорог несетесь, не разбирая дороги. Осторожнее надо быть. – Потом глянула на меня и спросила: – Если не секрет, куда вы собрались?
– Пострелять, поскольку здесь можно. Вон как раз стреляют, слышите? – Со стороны арсенала доносились хлопки.
– Если можно, помогите мне донести туда сумку с оружием, пожалуйста. Вы же все равно туда идете. – Девушка глянула мне в глаза и улыбнулась впервые за это время. Хорошо так, чисто, сверкнув ровными зубками.
А глаза-то у нее ярко-синие. И множество мелких веснушек рассыпано вокруг симпатичного, чуть курносого носика.
– Хорошо. Меня и здесь зовут Владимиром. Можете называть хоть Володей, хоть Вованом, не обижусь.
– А Вовой можно?
Я утвердительно кивнул.
– Вы так точно сказали: «Здесь зовут». Здесь меня зовут Элис О’Перли. – Девушка задумчиво шла рядом. – И если вы вздумаете пошутить на счет «пёрли» или «спёрли», то наше знакомство на этом и закончится.
Я прикусил язык, радуясь тому, что не ляпнул эту самую просившуюся на язык шутку.
Пройдя к машинам, вытащил оружие из «тойоты» и из «Егеря». И поволок сумки наверх по выложенной красным кирпичом дорожке.
Само стрельбище оказалось довольно плотно забито орденцами, других здесь не было. Старший по стрельбищу, такой коренастый и брюхатый мужик с неизменным пистолетом на поясе (пистолет из-под складок жира можно было разглядеть с большим трудом) и в насквозь промокшей форменной рубашке срезал нам пломбы на сумках. Потом показал два места на небрежно покрашенном длинном столе, разделенном невысокими перегородками. Предложил наушники по пять экю за штуку.
Я купил парочку, протянул наушники в целлофановой упаковке Элис, занятой набиванием магазинов к М16. Какие красивые и сильные у нее руки. Она кивнула и протянула мне пластиковую пятерку.
– Берите. Иначе пойду и куплю сама, будете глупо выглядеть. – Новая знакомая требовательно посмотрела мне в глаза.
Ну не хватало того, чтобы из-за денег ссориться с красивой девушкой. Я забрал купюру.
– Вам помочь? – кивнул на магазины.
– Нет, спасибо, мне нужно учиться делать это самой. – Девушка взяла из разорванной пластиковой упаковки патроны.
Я встал на свое место, достал ТТ и «Солотурн» из первой сумки, положил на стол снаряженные еще в Ташкенте магазины. Прицепил мишень на подвижный вертикальный щит, отогнал метров на двадцать. Вообще богатое стрельбище. Рельсовые дорожки с укрепленными щитами для мишеней напротив каждого номера, щиты управляются с самого места стрельбы.
Передернул затвор ТТ, встал в правостороннюю однорукую стойку, прицелился и отстрелял один за другим восемь патронов. Посмотрел в бинокль – ну, по крайней мере в саму мишень попал. Заменил опустевший магазин на полный, развернулся левым боком чуть вперед, правую руку поднял вперед и вверх, левой снизу обхватил правую. Еще восемь выстрелов в эту же мишень.
Так, вроде снова не промазал. Подогнал к себе держатель, заменил мишень на новую и отправил ее в самый конец стрельбища.
Сбоку звонко захлопала М16. Это Элис начала расстреливать свою мишень, отъехавшую метров на семьдесят. Я тайком взглянул на симпатичную оттопыренную попку, обтянутую светлыми джинсами. Элис стояла, облокотившись локтями на стол, оченно возбуждающее зрелище. Ух, я передернул плечами и вернулся к автомату.
Загнал сбоку магазин, передернул затвор и короткими очередями расстрелял все тридцать патронов. На самом деле скорострельность заметно ниже, чем у калаша, а по сравнению с доносящимися от первых номеров очередями из М16 ниже вообще раза в два.
Потом последовал черед «таураса» и Ar-10. Из пистолета я отстрелял тоже два магазина, а из винтовки один. И больше не стал.
Не потому, что не понравилось, наоборот. Просто жаба стала душить – чего зря переводить патроны на бумагу. Очень точная винтовка оказалась. Единственное, что не понравилось, – пока взвел затвор сверху, замучился. И чего не сделали рукоять заряжания с правого боку, как у «калашникова? Впрочем, наверное, просто непривычно.
А вот с чисткой оружия я лажанулся. Даже не подумал про шомполы, пришлось у толстяка покупать и пистолетные, и для винтаря, хорошо, что были. Потом снарядил опустевшие магазины, сложил их в сумки. Неудобняк, кстати, где я разгрузку для этих магазинов буду брать?
Элис тем временем почистила винтовку и пистолет. Пистоль у нее оказался знаменитый – «Браунинг НР», причем бельгийский, послевоенного выпуска.
Дождавшись, пока у меня опечатают сумки с оружием, Элис попросила помочь перенести ее сумки.
Когда мы вышли из броняхи, я, набравшись смелости, пригласил ее прогуляться – посидеть на пляже.
– Хорошо. Но только посидеть. Сама туда сходить хотела. – Она лукаво посмотрела на меня.
– Эх. Ну ладно, хоть в обществе красивой девушки на пляже покажусь. Секундочку… – Я открыл дверь «Егеря», забросил сумки на заднее сиденье.
Подошел к «тойоте», положил сумку Элис в багажник. Подождал, пока она возьмет небольшой пакет из салона и закроет машину, и мы пошли в отель, болтая по дороге о пустяках. И никак я не мог понять, чего это она так весело на меня смотрит?
Когда зашли в бар, Арам с интересом спросил у меня:
– Володя, а почему вы наушники не снимете?
Я схватился за голову. Ну точно, как на стрельбище нацепил поверх кепки, так и носил с тех пор. То-то Элис посмеивалась. Народ вокруг добродушно засмеялся, глядя на мое ошарашенное лицо. Ну с другой стороны, иногда вот таким недотепой перед девушкой и полезно выставиться.
– Извините, я сейчас наушники положу и спущусь, – обратился к смеющейся вместе с посетителями бара Элис.
– Ничего, мне тоже надо носик попудрить, – весело отозвалась она. – Да и переодеться придется, а то маечка намокла от пота, это только в рекламах дезодорантов девчонки не потеют.
И девушка побежала вверх по лестнице. Нет, на самом деле, великолепная фигурка!
Я пошел следом. Кинул «причину смеха» на кровать, зашел в ванну, вымыл руки, умылся, надел чистую майку и отправился вниз.
Там подошел к Араму за стойкой и спросил чего-нибудь полегче и повкуснее из спиртных напитков и чего-нибудь из легкой закуски, чтобы взять с собой.
– Володь, я тебе положу картошку фри, кусочки рыбы во фритюре и чизкейк кусочками, хорошо? А вино с девушкой обсуждай, хотя рекомендую «вишневку». Кстати, вон она идет. А что вы, в ресторанчике там посидеть не хотите? – Арам кивнул мне за спину.
В результате консультации с Элис ресторан был отвергнут, меню оказалось в общем одобрено (интересно, чизкейк – это что? Вроде сырный пирог какой-то) и выбрана бутылка «вишневки». Так что мне пришлось тащить большой пакет. Что, в общем-то, и соответствовало моим замыслам.
На берегу уселись на камнях, приблизительно в том же месте, где я сидел вчера.
Из пакета достал свернутую бумажную скатерть, расстелил на плоском камне, прижал камушками, чтобы не сдуло ветром. Достал бумажные коробочки с картошкой, рыбой и пирогом, небольшие бутылочки кетчупа и острого соуса. Потом достал два стеклянных фужера, открыл штопором бутылку вина, разлил по фужерам.
Элис в это время сидела на камне, подтянув коленки к подбородку и обхватив их руками, и смотрела на залив. Сегодня ветер был чуть потише, и брызги от волн почти не долетали до нас. Зеленые волны отражались в синих глазах девушки.
– Ну за знакомство? – Я подал ей фужер с вином.
– И на брудершафт. – Девушка с улыбкой посмотрела на меня.
Хм… я никогда так не пил, но попробуем.
Переплетя руки, мы выпили по глотку вина, Элис потянулась по мне и поцеловала в губы. Коротко так, но вкусно! И губы у нее пахли вишней от вина и клубникой от помады.
– Ну как, вкусная? – заметив, что я облизал губы, спросила она.
– Не распробовал, – ответил, улыбнувшись.
– Ну хорошего помаленьку, – накалывая заточенной палочкой кусочек рыбы, заметила девушка.
Я последовал ее примеру. М-да, а ведь я проголодался. Впрочем, как и моя новая знакомая.
Элис ела с большим аппетитом, отдавая должное и рыбе, и картошке, и пирогу. А я ел все медленнее и медленнее. Ибо у меня начал болеть зуб, причем моментально, превратив челюсть в пульсирующую область боли. Даже нежную картошку и то разжевать не мог.
Блин, ну какой облом, а? Пригласил понравившуюся девушку на свидание, и скоро по этим скалам начну лазить от зубной боли! Да еще чайки эти местные разорались, увидев жратву. Я-то думал, почему это местные так над нами посмеиваются, а тут вот оно что, эти грымзы летучие скоро из рук еду вырывать будут.
Я с раздражением отбросил кусок нежнейшей рыбы в сторону, и он даже на землю не упал, его на лету подхватили и съели.
– Вова, ты чего? Что стряслось? – встревоженно поинтересовалась Элис.
Ну вот, девушку напугал. Видимо, здорово рожу у меня перекосило. Ым, зараза, как дергает. А ведь я довольно терпеливый.
– Зуб разболелся. Нужно пойти таблетку выпить. – Я дотронулся языком до десны в районе зуба и взвыл. Натурально. Нет, ну что это такое!
– Нужно к зубному идти. Я знаю, он здесь есть, мне Лена рассказала. Они на базе оказывают переселенцам медицинскую помощь. Пошли. – Эллис решительно встала, собрала всю еду в одну коробочку, подошла к воде и высыпала ее.
Вода тут же вскипела от нырнувших за дармовщинкой зубастых чаек.
Тем временем Элис собрала все в пакет и решительно потянула меня за руку.
– Ты чего, Вова?
– Ты знаешь, смеяться будешь, но я зубных врачей до ужаса боюсь. – Я держался за щеку. Хоть и не помогало, но морально становилось легче.
– Не буду, у меня папа всю жизнь их боялся, его мама в клинику водила. Ничего, сейчас обезболивание хорошее, и машинки с высокими оборотами, ничего не почувствуешь. Пошли.
И я как маленький пошел за ней.
Придя в отель, спросили у Арама, где здесь принимает зубной. Оказалось, что в бункере около банка, в общем медблоке.
– Ну как, сам пойдешь или мне проводить? – спросила Элис.
– Да сам, сам. Иду уже, – проверяя, на месте ли АйДи, ответил я.
Как сказал Арам, лечение зубов, мелкие операции вроде аппендицита и прочее проводилось на базе для переселенцев бесплатно. Но поскольку добираться от обжитых мест до ближайшей базы Ордена было совсем непросто, да и недешево, то люди обычно лечились на месте.
Опять зашел в административный блок, объяснил встретившей меня девушке, в чем дело, и был препровожден вниз, в тот же коридор, где мне делали прививки. Короче, провели меня подальше по коридору и оставили на оббитой белым пластиком скамье перед дверью.
Там, за дверью, жужжала бормашинка, и время от времени слышались ойканья и айканья. Что поднятию моего настроения никак не способствовало.
Из-за двери выглянул крепкий такой боровичок в зеленом халате, посмотрел на меня.
– Ну что, проходите, больной. Садитесь, откройте ротик. Так. Та-ак, замечательно. Похоже, кариес. И из-за этого воспалилась пульпа, и, возможно, образовалась киста. Такое часто бывает, там простыли, здесь прививки сделали, иммунитет временно понизился, и зубки начали болеть. А я их лечу. Ну или удаляю. Давайте сюда вашу АйДи, запишем.
Он забрал у меня протянутую карточку и начал что-то быстро строчить в журнале, а потом стучать клавишами компьютера. Посмотрел на сидящего в кресле пациента, «успокоил» его:
– Не торопитесь, у нас еще есть пять минут. Вот заморозка полностью возьмет вашу челюсть, и мы выдернем этот нехороший нерв у такого хорошего зубика. А вы, больной, откройте ротик.
Врач достал шприц в упаковке, какие-то ампулы, положил их на сияющий хромом столик и, напевая, пошел мыть руки.
– Так, сейчас мы вам укольчик сделаем, и вы ничего не будете чувствовать. Ну-ка… – Он повернулся ко мне, держа шприц в руках. Обратил внимание на мой бледный вид и сказал: – Если боитесь, закройте глазки. А то я сам себя порой боюсь.
В общем, сделал мне укол и посадил в коридоре, ждать. Потихоньку вся челюсть онемела, даже язык наполовину перестал ворочаться.
Распахнулась дверь, и из нее вышел молодой мужик в форме Ордена.
– Проходите, – кивнул он мне.
Я вошел, доктор, жизнерадостно напевая, возился с инструментами, брякая железом в боксе из нержавейки. Повернулся ко мне, держа в руках жуткого вида клещи.
– Так, садитесь. Посмотрим-посмотрим. – Он пару раз щелкнул щипцами, вызвал у меня душевный трепет и полез смотреть мою челюсть.
Через пятнадцать минут я вышел из кабинета с облегчением в душе и минус одним зубом в челюсти. Зубами прижимал марлевый тампон с местным препаратом, сделанным на основе местного же мумиё. Мне сказали, что очень хорошо способствует заживлению.
Сел в коридоре на скамью, посидел, отдыхая от стресса. Неприятная штука, когда зубы дергают. Хоть почти и не больно, но как будто половину челюсти выломали.
Посмотрел на часы. Ни хрена себе! Больше часа провозился с этими зубами, почти полтора. Пора идти наверх.
Попрощался с дежурной Ордена, вышел в скверик. Прошел метров пятьдесят и остановился, привлеченный недовольным голосом Элис:
– Вы что, с ума сошли? Отпустите немедленно, сволочи!
– Да ладно, бикса, не пыли. Подумаешь, попользуем твой станок! – послышался грубый молодой голос явно выпившего парня. И смех еще как минимум одного.
Это что такое? Я рванул на голоса.
За буйно разросшейся зеленой изгородью возле высокого бетонного забора с колючей проволокой три парня пытались разложить Элис прямо на пыльной траве. Двое держали ее за руки и зажимали рот, а третий стягивал тесные джинсы.
Я, как хороший футболист, пробивающий пенальти, с разбегу пнул мерзавца ногой в бок, под занятую джинсами и трусиками девушки правую руку. Хорошо пнул, аж треск ломающихся ребер послышался, а ногу прострелило отдачей. Гаденыш отлетел к забору и замер.
А я с разбега перепрыгнул полуобнаженные ноги Элис (а она на самом деле рыженькая! Куда смотришь, дурень!) и остановился, повернувшись к выродкам. Правый от неожиданности отпустил девушку, и та громко закричала.
– Помогите, насилуют!!! На пом… – Первый попытался было зажать ей рот, но отдернул руку и выругался. На ладони у него остались кровавые следы от укуса.
– Ах ты, дрянь! Сука!!! – Эта мразь ударила Элис кулаком по лицу.
Второй парень встал и, играя ножом-бабочкой, пошел ко мне.
– Ну что, толстый, решил в героя поиграть? Щас я тя покоцаю на ленточки.
Ну почему моя внешность этим идиотам никогда не внушает почтения? Вроде здоровый, тяжелый, а они вечно лезут?
– Я не толстый, я милый. – В моей правой руке повисла полуметровая цепочка с ключами от старого дома, граммов семьдесят – восемьдесят. Цепь стальная, а ключи – старинные. Полковнику я дедов комплект отдал. Цепочку когда-то собрал из выпрямленных гроверных шайб, а ключей на ней кроме домашних, еще от замков на работе и от оружейного сейфа висело пять штук.
К тому же из моих ключей неплохой кистень получается. Я крутанул ими перед собой, превратив связку на цепочке в прозрачный круг, и пошел вокруг лежащей до сих пор Элис навстречу этим уродам. Убью на фиг, давно я не испытывал такой ярости.
– Всем стоять, не двигаться!!! Стреляем без предупреждения!!! – звонкий девичий голос, раздавшийся сзади, стеганул по нервам.
Урод с ножом замер, медленно протянул руку вбок и бросил нож. Я остановил кистень, ключи повисли на цепочке. Медленно поднял руки вверх и повернулся. Сзади стояли две незнакомые девушки в форме Ордена, обе держали в руках пистолеты. К нам бежали люди.
Элис сидела и плакала, одной рукой пыталась подтянуть брюки, а другой растирала по лицу слезы и кровь, сочащуюся из разбитой губы.
Потом мне заломили руки за спину, надели пластиковые наручники и куда-то отвели. В другую от этих уродов сторону. Элис тоже подняли и, поддерживая с двух сторон, повели куда-то две девушки в форме. А урода, которого я лягнул, понесли на носилках.
Я сидел на табурете перед столом, щурил глаза от направленного мне в лицо света лампы и уже в пятый раз повторял свой рассказ недовольному служащему непонятного чина и звания, но тут дверь открылась, и вошла высокая худощавая женщина лет сорока.
Допрашивавший меня тип моментально встал чуть ли не по стойке «смирно».
– Разрежьте наручники этому молодому человеку, – раздался резкий командный голос. Говорила женщина немного с акцентом, что здесь совсем не было странным.
Я встал с табурета, растирая затекшие руки. Сколько я здесь просидел? Часа два-три? Часы с руки сразу сняли, ремень вытащили из джинсов, да и вообще вычистили все мои карманы. Вон содержимое, разложенное на кучки, лежит на столе.
– Произошел очень неприятный инцидент. К сожалению, такое иногда бывает, не зря все наши сотрудники во время службы носят оружие. Но инцидент уже улажен, вы можете быть свободны.
Я подошел к столу, забрал ремень, документы и деньги, положил в карман ключи.
– Извините, а для чего вам эти ключи? Ведь вы никогда не сможете ими воспользоваться? – поинтересовалась дама.
– На память. – Я пересчитал деньги. Вроде все. Повернулся к ней.
– С девушкой все в порядке? – Если честно, меня это волновало больше всего.
– Да, не переживайте, небольшой ушиб и стресс. Гораздо хуже сейчас тому, кого вы так ловко приложили. Три ребра сломаны, повреждения серьезные. Как он дорогу до Порто-Франко перенесет, неясно.
– Извините, а вы что их – отпускаете? – Я ошеломленно уставился на женщину.
– Не выпускаем, а выставляем. К сожалению, это место не просматривается камерами внешнего наблюдения. Поэтому у нас были ваши слова против их слов. А девушка находилась в глубоком шоке. По их словам, они наткнулись на вас, когда вы пытались заняться любовью, и вы настолько рассвирепели от того, что они мешали, что полезли в драку, а девушка вас просто выгораживает. Но после посещения зубного врача вряд ли у вас так гуляли гормоны, что вы полезли на свою девушку прямо в кустах, хотя у вас два номера в отеле. Завтра с утра в восемь часов преступников выведут за ворота базы. Скоро стемнеет, а на ночь мы никого не выгоняем. Идите, вы свободны. Помните, у вас еще почти двое суток, которые вы можете провести здесь.
Выйдя на солнечную улицу, я зажмурился. И где же все? Почему никто не встречает освобожденного героя? Я пошел в отель.
Войдя в бар, первым делом направился к Араму, который довольно заулыбался мне из-за стойки.
– Вах, молодец! Какой молодец! Так и надо, умница! – Арам вышел и обнял меня. Похлопал по спине мягкой, но тяжелой ладонью.
– Арам, а где Элис? Что с ней?