Страница:
– Это, несомненно, грех, но со стороны маркиза Вантано и графини Бронуа, а не со стороны наивного ребёнка. Вы слишком к нему строги, друг мой Ихелито.
– Зачем ты приказал убить мастера?! Ведь он отдал тебе долг! – закричал внезапно появившийся рыжий мальчик. Он вышел из‑за спин церковных иерархов и стал между ними и картиной. Возможно, мальчик слышал часть разговора, потому что свои претензии он высказал именно старшему пастырю Ихелито. Тот не счёл нужным ответить разгневанному ребёнку, а может, просто растерялся. Мальчик замолчал и насупился, видно было, что он очень расстроен. Архипастырь перевёл взгляд на Ихелито, собираясь задать вопрос, как мальчик произнёс:
– Мама! Мамочка!
– Листик, доченька, что произошло? – раздался мелодичный голос за спинами священников. Резко развернувшись, они увидели двух девушек, если та, с рыжими волосами, была очень красива, то её бронзоволосая подруга – ослепительно красива! Архипастырь в отличие от Ихелито, который окончательно растерялся, удивлённо поднял бровь – девушки были обнажены и вошли в комнату с балкона. А это был пятый этаж, не могли же эти девушки влезть по отвесной стене? Да ещё в таком виде пройти через весь город к дворцу архипастыря? Хотя раздеться они могли перед тем, как лезть на стену. Но тогда возникает вопрос – зачем они раздевались и как поднялись по гладкой и отвесной стене?
– Мамочка, забери меня отсюда! Они все злые! Они убили… – Листик бросилась к рыжей девушке и обняла её, та успокаивающе гладила, как оказалось, девочку по голове. Затем они вышли на балкон и превратились в драконов, девушка – в большого изумрудно–золотистого, девочка – в такого же, только в четыре раза меньшего. Драконы стремительно ушли в небо.
– Люди – самый коварный, вероломный, кровожадный, злобный вид разумных. А ещё они готовы убивать других и себе подобных из‑за золота и власти, значит, они корыстные, жадные, не знающие сострадания… – Девушка замолчала и пошла к балкону. Встав в дверях, сказала: – Дальше продолжите сами, мне некогда.
Бронзовый дракон взмыл в небо. Опомнившийся Ихелито закричал:
– Они ведьмы! Демоны! Сжечь их!
– Сначала – догоните, – усмехнулся архипастырь и спросил: – Что это за история с мастером Лирамо? О чём этот мальчи… Девочка так возмущённо говорила?
– Мастер Лирамо мне задолжал большую сумму, но, к сожалению, погиб на дуэли. Его имущество отошло ко мне, естественно, слуга тоже…
– Насколько я помню, Листарио – ученик, – кивнул архипастырь, подходя к своему столу.
– Его положение не определено, и соответствующим судебным решением… Не подумайте, ваше святейшество, я бы определил в лучшую школу…
– Но уже как своего кабального слугу, – архипастырь позвонил в колокольчик, возникшим, словно соткавшимся из воздуха, гвардейцам кивнул в сторону старшего пастыря: – Взять!
– Не ради корысти, а во славу Единого…
– Не плохая комбинация, очень остроумная и изящная, но имеет один недостаток – она проведена без моего ведома, – усмехнулся замораживающей улыбкой архипастырь и, дождавшись, когда Ихелито уведут, снова позвонил в колокольчик, но в другой. Появившемуся секретарю со скорбным видом сообщил:
– Наш брат Ихелито впал в ересь, но после беседы со мной раскаялся и искупил свою вину.
Секретарь, изобразив на лице вселенскую скорбь, согласно кивнул:
– Такая беда, но заблудший брат осознал и предстал перед Единым, повесившись сегодня ночью.
– Это… – Архипастырь приподнял руку и пошевелил пальцами: – Не совсем достойно и не эстетично, лучше яд. Да, яд. А ещё выясните, кого Ихелито послал к Лирамо, они не должны никому ничего рассказать: ни о замысле старшего пастыря, ни о том, что там видели.
Когда секретарь вышел, архипастырь вызвал начальника охраны и приказал позвать к нему гвардейцев, стоявших в наружном охранении. На вопрос – видели ли они что‑то необычное, все гвардейцы, как один, ответили – что нет. Архипастырь сделал вывод, что ни девочка, носящая имя Листарио, вернее Листик, ни две обнажённые девушки замечены не были, а их‑то заметили бы обязательно, не столько потому, что они чужие, а именно из‑за их внешнего вида. Да и на взлетающих драконов обратили бы внимание, уж слишком необычным было зрелище! Эти девочка и девушки–драконы проникли во дворец и покинули его незамеченными, их видели только архипастырь и Ихелито. Архипастырь кивнул своим мыслям – нельзя чтоб Ихелито об этом кому‑либо рассказал, значит, решение об устранении его и тех, кого он послал к художнику – правильное. Слухи о том, что произошло – смутят умы, а в доме художника, несомненно, произошло, что‑то очень похожее на появление девушек–драконов здесь. Да и Листик как‑то сумела проникнуть сюда, минуя охрану.
Архипастырь достал рисунок Листика, тот с драконом и стал его внимательно рассматривать, понятно, где девочка видела этих существ. Это не звери, но и не демоны, это кто‑то другой, в этом первосвященник уже не сомневался. Их поведение было совсем не похоже на поведение канонических демонов, да и на неканонических тоже. Архипастырь вспомнил широко распахнутые наивные зелёные глаза, они не могут принадлежать такому коварному существу как демон, да и всё поведение этой девочки… Взяв со стола фигурку дракона, архипастырь повертел её в руках и с грустью вздохнул – увидит ли он ещё когда‑нибудь этих прекрасных созданий.
Листик закончила свой рассказ, и некоторое время Марта и Ирэн молчали.
– Листик, а ты была ещё в том мире? – спросила Ирэн, девочка кивнула. Девушка снова спросила: – А этот, который отравил маркиза и графиню, он…
– Граф Итарано? Он был наказан, только это сделала не я, – ответила Листик, – это другая история…
– Расскажешь нам её в следующий раз, а сейчас нам пора домой, – вмешалась Марта. – Уже темнеть начало, а нам ещё идти… Конечно, сейчас тут безопасно, спасибо тебе Листик, но идти по лесу в темноте…
– Марта, я тебя и Ирэн отнесу! – вскочила Листик.
– Помнишь, что я тебе говорила?
– Так скоро темно будет – никто и не увидит!
Глава пятая
– Зачем ты приказал убить мастера?! Ведь он отдал тебе долг! – закричал внезапно появившийся рыжий мальчик. Он вышел из‑за спин церковных иерархов и стал между ними и картиной. Возможно, мальчик слышал часть разговора, потому что свои претензии он высказал именно старшему пастырю Ихелито. Тот не счёл нужным ответить разгневанному ребёнку, а может, просто растерялся. Мальчик замолчал и насупился, видно было, что он очень расстроен. Архипастырь перевёл взгляд на Ихелито, собираясь задать вопрос, как мальчик произнёс:
– Мама! Мамочка!
– Листик, доченька, что произошло? – раздался мелодичный голос за спинами священников. Резко развернувшись, они увидели двух девушек, если та, с рыжими волосами, была очень красива, то её бронзоволосая подруга – ослепительно красива! Архипастырь в отличие от Ихелито, который окончательно растерялся, удивлённо поднял бровь – девушки были обнажены и вошли в комнату с балкона. А это был пятый этаж, не могли же эти девушки влезть по отвесной стене? Да ещё в таком виде пройти через весь город к дворцу архипастыря? Хотя раздеться они могли перед тем, как лезть на стену. Но тогда возникает вопрос – зачем они раздевались и как поднялись по гладкой и отвесной стене?
– Мамочка, забери меня отсюда! Они все злые! Они убили… – Листик бросилась к рыжей девушке и обняла её, та успокаивающе гладила, как оказалось, девочку по голове. Затем они вышли на балкон и превратились в драконов, девушка – в большого изумрудно–золотистого, девочка – в такого же, только в четыре раза меньшего. Драконы стремительно ушли в небо.
– Люди – самый коварный, вероломный, кровожадный, злобный вид разумных. А ещё они готовы убивать других и себе подобных из‑за золота и власти, значит, они корыстные, жадные, не знающие сострадания… – Девушка замолчала и пошла к балкону. Встав в дверях, сказала: – Дальше продолжите сами, мне некогда.
Бронзовый дракон взмыл в небо. Опомнившийся Ихелито закричал:
– Они ведьмы! Демоны! Сжечь их!
– Сначала – догоните, – усмехнулся архипастырь и спросил: – Что это за история с мастером Лирамо? О чём этот мальчи… Девочка так возмущённо говорила?
– Мастер Лирамо мне задолжал большую сумму, но, к сожалению, погиб на дуэли. Его имущество отошло ко мне, естественно, слуга тоже…
– Насколько я помню, Листарио – ученик, – кивнул архипастырь, подходя к своему столу.
– Его положение не определено, и соответствующим судебным решением… Не подумайте, ваше святейшество, я бы определил в лучшую школу…
– Но уже как своего кабального слугу, – архипастырь позвонил в колокольчик, возникшим, словно соткавшимся из воздуха, гвардейцам кивнул в сторону старшего пастыря: – Взять!
– Не ради корысти, а во славу Единого…
– Не плохая комбинация, очень остроумная и изящная, но имеет один недостаток – она проведена без моего ведома, – усмехнулся замораживающей улыбкой архипастырь и, дождавшись, когда Ихелито уведут, снова позвонил в колокольчик, но в другой. Появившемуся секретарю со скорбным видом сообщил:
– Наш брат Ихелито впал в ересь, но после беседы со мной раскаялся и искупил свою вину.
Секретарь, изобразив на лице вселенскую скорбь, согласно кивнул:
– Такая беда, но заблудший брат осознал и предстал перед Единым, повесившись сегодня ночью.
– Это… – Архипастырь приподнял руку и пошевелил пальцами: – Не совсем достойно и не эстетично, лучше яд. Да, яд. А ещё выясните, кого Ихелито послал к Лирамо, они не должны никому ничего рассказать: ни о замысле старшего пастыря, ни о том, что там видели.
Когда секретарь вышел, архипастырь вызвал начальника охраны и приказал позвать к нему гвардейцев, стоявших в наружном охранении. На вопрос – видели ли они что‑то необычное, все гвардейцы, как один, ответили – что нет. Архипастырь сделал вывод, что ни девочка, носящая имя Листарио, вернее Листик, ни две обнажённые девушки замечены не были, а их‑то заметили бы обязательно, не столько потому, что они чужие, а именно из‑за их внешнего вида. Да и на взлетающих драконов обратили бы внимание, уж слишком необычным было зрелище! Эти девочка и девушки–драконы проникли во дворец и покинули его незамеченными, их видели только архипастырь и Ихелито. Архипастырь кивнул своим мыслям – нельзя чтоб Ихелито об этом кому‑либо рассказал, значит, решение об устранении его и тех, кого он послал к художнику – правильное. Слухи о том, что произошло – смутят умы, а в доме художника, несомненно, произошло, что‑то очень похожее на появление девушек–драконов здесь. Да и Листик как‑то сумела проникнуть сюда, минуя охрану.
Архипастырь достал рисунок Листика, тот с драконом и стал его внимательно рассматривать, понятно, где девочка видела этих существ. Это не звери, но и не демоны, это кто‑то другой, в этом первосвященник уже не сомневался. Их поведение было совсем не похоже на поведение канонических демонов, да и на неканонических тоже. Архипастырь вспомнил широко распахнутые наивные зелёные глаза, они не могут принадлежать такому коварному существу как демон, да и всё поведение этой девочки… Взяв со стола фигурку дракона, архипастырь повертел её в руках и с грустью вздохнул – увидит ли он ещё когда‑нибудь этих прекрасных созданий.
Листик закончила свой рассказ, и некоторое время Марта и Ирэн молчали.
– Листик, а ты была ещё в том мире? – спросила Ирэн, девочка кивнула. Девушка снова спросила: – А этот, который отравил маркиза и графиню, он…
– Граф Итарано? Он был наказан, только это сделала не я, – ответила Листик, – это другая история…
– Расскажешь нам её в следующий раз, а сейчас нам пора домой, – вмешалась Марта. – Уже темнеть начало, а нам ещё идти… Конечно, сейчас тут безопасно, спасибо тебе Листик, но идти по лесу в темноте…
– Марта, я тебя и Ирэн отнесу! – вскочила Листик.
– Помнишь, что я тебе говорила?
– Так скоро темно будет – никто и не увидит!
Глава пятая
Перевал
Корчма «Перекрёсток» стояла на окраине деревни Подгорцы, хоть и за оградой, но внутри охранного периметра. Корчмой «Перекрёсток» стал с тех пор, как закрылся Ларнийский перевал и по торговому тракту перестали идти караваны, а раньше это был трактир, носивший гордое имя «Перекрёсток трёх дорог», здесь был не только общий зал, но и комнаты для приезжих, вернее, проезжающих. В этом месте дороги, идущие от деревенек Дрэгисского и трех соседних баронств, выходили на торговый тракт. Но от былого оживления ничего не осталось, разве что селяне раз в полгода проезжали мимо, направляясь на ярмарку в Тронск. Понятно, что если им и приходилось останавливаться на ночлег в Подгорцах, то они предпочитали родственников или знакомых в самой деревне. Вот так и превратился придорожный трактир в сельскую корчму, дела у хозяина которой шли неважно, ведь никто из селян не пойдёт туда обедать или ужинать, разве что – выпить, но это было нечасто. Поэтому, когда появился покупатель на «Перекрёсток», прежний хозяин с радостью продал своё убыточное заведение, даже значительно уступив в цене.
Новый хозяин – полуорк Тором, мало того что оказался великолепным поваром, он ещё варил замечательный эль. Нельзя сказать, что доход от «Перекрёстка» очень возрос, но и прежних убытков не было. Как говорил сам Тором, употребляя мудрёное слово:
– Самоокупаемость есть и хорошо. А прибыль… Ну, Ларнийский перевал не вечно же закрыт будет, вот пойдут караваны по тракту и прибыль появится.
Вот и сейчас в полутёмном зале корчмы было всего три посетителя. Староста деревни и местный кузнец не спеша потягивали пиво и с умилением наблюдали за рыжей девочкой, которая расправлялась с третьим пирогом с вишнями. Пироги были сладкими и очень большими, их Тором пёк специально для этой девочки. Листик, как выяснилось, любила не только жареное мясо, но и всякие сладкие блюда, а от пирогов бывшего охотника на драконов была в восторге. Сам хозяин корчмы тоже сидел за столом с кружкой пива. Любование поедающей пироги Листиком не мешало плавной и умной беседе. А какая беседа может быть у столь солидных и уважаемых людей, как староста, кузнец и хозяин корчмы?
– А что произошло‑то, что караваны пошли в обход перевала? – между глотками пива поинтересовался Тором, ответил староста:
– Что‑то там появилось, может нежить какая или ещё что. Как пропал третий купеческий караван, барон снарядил туда отряд. Полдружины ушло, а повёл сын барона – Тэрик. Но все там и сгинули, только одному воину удалось вырваться, говорит – скальные химеры. Но это какая же должна быть стая, чтоб норвеи барона с ними не справились. Вот сэр Лэри и приказал завалить выход на перевал, да ещё и магически укрепить тот завал, чтоб, значит, химеры боялись к завалу подходить. Но думается мне, что не это горных чудищ держит. Не любят химеры‑то с гор уходить, а в лес и подано не сунутся! Так что нам тут ничего не грозит, а вот что караваны перевал обходят – плохо, и нам плохо и у барона дохода нет, а значит, дружину‑то он пополнить не может…
– Вы почтенный, говорили, что у барона в дружине норвеи служат? Я слышал, что они только у короля в гвардии есть, – заинтересовался Тором.
– Так это… Сэр Лэри‑то генералом у короля был, люди говорят – не последним, одним из лучших! Вот наш милостивый король и пожаловал своему генералу Дрэгисское баронство.
– Милость короля – безгранична, – хмыкнул Тором, – пожаловать как награду за верную службу пограничное баронство! Хотя если барон был генералом, то воевать ему не привыкать, а если одним из лучших… Хотя и он не смог справиться с тем, что закрыло перевал. Постойте, почтенный, вашего барона не Лэри де Гривз, зовут? Тогда понятно откуда у него в дружине норвеи, он командовал отрядом норвейских наёмников.
– Да, тот самый генерал Лэри де Гривз, но с тех пор, как погиб его сын, он сильно сдал. Жена умерла сразу после родов, Тэрик был единственным сыном, такой богатырь был! Такой красавец! – Староста замолчал, помолчали и остальные, Листик перестала есть пирог и задумалась о чём‑то. В это время в корчму зашёл ещё один посетитель:
– Привет честной компании! – поприветствовал он сидящих за столом.
– И тебе привет, Терлин! – отозвался Тором, остальные вежливо кивнули.
– Ага! Привет, – не осталась в стороне Листик.
Терлин стал обходчиком владений барона Дрэгиса. Когда бывший охотник на драконов пришёл к барону с предложением взять его егерем или лесником, барон сильно удивился. Дрэгисский лес был огромен и совершенно не нуждался в охране и каком‑либо обустройстве. Но поразмыслив, барон взял Терлина, назначив – обходчиком. Дружина барона Дрэгиса уменьшилась наполовину, и воинов даже на патрули не хватало. Лишние глаза и уши не помешают – рассудил барон. Вот сейчас Терлин и возвращался из очередного такого рейда в предгорья.
– Пива выпьешь? – спросил Тором своего старого товарища. Тот молча кивнул и сел на предложенное место.
– Как там у гор? – больше из вежливости поинтересовался староста, как там могло быть, если дорога завалена. Ну а если какой зверь в обход дороги с гор спустится, то он быстрее обходчика до обжитых мест добежит. Терлин поднял свою кружку, Листик, у неё была такая же, первая чокнулась с баронским обходчиком, остальные последовали её примеру, пряча улыбки.
– Ну, будем здоровы! – важно произнесла девочка и сделала несколько глотков, белый след на её верхней губе показывал, что в кружке отнюдь не пиво. Терлин сделал пару глотков и сообщил:
– Завал на старом имперском тракте разрушен, дорога на перевал свободна.
– Это кто же мог такое сделать? – озаботился староста. – Кто же к нам с гор спустился? Точно не химеры…
– И что интересно защитные амулеты, ну те, что зверей и нежить отпугивали, переставлены на скалы. Причем так, что защитный контур сохранился! Я проверил! – продолжил Терлин, показывая амулет, полученный от барона. – А это мог сделать только маг! Да и завал… Такое впечатление, что его аккуратно разобрали, причём сделали это не со стороны гор.
– Ты хочешь сказать, что это кто‑то из местных? – удивился Тором. Староста Подгорцев отрицательно покачал головой. А Терлин поднялся:
– Спасибо, Тором, горло я промочил, пойду в замок, доложу.
– Это правильно, – кивнул староста, – барон разберётся, кто это мог сделать. Да и завал восстановить надо бы…
– Ага, – кивнула Листик и тоже поднялась: – Мне тоже пора. Спасибо, Тором за угощение!
– Пожалуйста! Я всегда рад твоему приходу, Листик.
Баронский обходчик и Листик ушли, а Тором налил ещё по одной кружечке – делать‑то всё равно нечего, а тут такая компания, поговорить можно. Староста, неторопливо отпив из своей кружки, кивнул в сторону двери:
– Пошла смотреть, что там произошло.
– А я думаю, что она об этом уже знала. Когда Терлин рассказывал, она не удивилась. Обычно расспрашивает – что произошло, а тут просто сидела и слушала. Думаю, Листик знает, кто это сделал, – не согласился со старостой Тором. Кузнец задумчиво покачал головой и высказал свои предположения:
– Пошла разбираться с тем, кто там поозоровал, порядок наводить… Уж она‑то…
– Сдаётся мне, скоро по этой дороге снова пойдут караваны, – высказался Тором, удивив своих собеседников. Усмехнувшись, он пояснил: – Терлин сказал – завал аккуратно разобран и не со стороны гор. Аккуратно разобран, а не разбросан! И не проломлен! Так делают когда собираются дорогой долго пользоваться, а не один раз пройти. Я не удивлюсь, что в этом как‑то Листик замешана!
Тором, высказав свои предположения, не знал, насколько он прав.
Неделей раньше, до разговора в «Перекрёстке», над имперским трактом летел изумрудно–золотистый дракон. Обычно Листик, взлетая у своей пещеры, круто уходила вверх, на высоту, где её и разглядеть‑то было трудно. Уже там маленький дракончик переходила в горизонтальный полёт и летела, ориентируясь на старый имперский тракт к Ларнийскому перевалу, а уже там поворачивала в горы, где и охотилась. Листик могла и «прыгнуть» к месту охоты, но разве «прыжок» можно сравнить с тем наслаждением, которое даёт вот такой полёт! Листик прекрасно видела всё творящееся на земле и, увидев свою добычу – горного козла, подобно орлу камнем падала вниз, хотя это не совсем удачное сравнение, атакующий дракончик летел гораздо быстрее падающего камня.
Миновав перевал, Листик заинтересовалась происходящим внизу – там большой зелёно–серый дракон отбивался от стаи скальных химер. Они зажали его в узком ущелье и атаковали, не давая взлететь. Сделав круг над этим местом, Листик увидела, что местный дракон и не пытается улететь, он отчаянно сражается, защищая свою кладку. Больше двух десятков химер лежали раздавленные могучими лапами или размазанные ударами хвоста. Но хищных созданий было больше трёх сотен, а дракон уже начал уставать. Рёв, больше похожий на тоскливый вой, разнёсся над горами. Листик, сложив крылья, камнем устремилась вниз.
Ханнау понимала, что отступать уже некуда – за спиной ещё не рождённые её дети! Химер было слишком много, и они теснили дракона. Удар мощной лапы превращал в кровавое месиво одну химеру, но три других вцеплялись своими кривыми зубами в эту лапу. Дракона тоскливо заревела, она давно поняла, что проиграла этот бой, и хоть сил уже оставалось мало, сдаваться она не собиралась. Ханнау приняла решение: её дети не достанутся этим тварям, она раздавит и размажет яйца по камням! А сама она… Даже если бросится на скалы, всё равно химеры съедят, поэтому драться будет до конца! Дракона резким броском оторвалась от атакующих её химер и снова заревела, правда рёв вышел не грозный, а скорее, жалобный. Химеры, словно почувствовав слабость загнанного дракона, ринулись в атаку. Но достать раненую дракону они не смогли, мощный поток пламени остановил их, поджарив половину нападающих. Остальных за несколько мгновений расстрелял огненными сгустками зависший над местом битвы маленький изумрудно–золотистый дракончик. Глядя на дымящиеся тушки скальных химер, дракончик удовлетворённо произнёс:
– Ага!
Застывшая Ханнау смотрела на маленькую драконочку широко открытыми глазами, эта малышка была совсем не похожа на могучих драконов, даже на их детёнышей не была похожа. Но это был дракон! Дракон–повелитель! Зелёно–серая дракона припала к земле и застыла в таком положении, демонстрируя покорность повелительнице. Изумрудно–золотистый дракончик опустился на землю перед Ханнау, не просто опустился, он встал на задние лапы, а его туловище заняло вертикальное положение, как у прямоходящих.
– Ага! – снова произнесла драконочка, но на этот раз растерянно, явно не зная, как реагировать на такое выражение чувств зелёно–серой драконы. Эта растерянность не позволила маленькой драконочке заметить трёх атаковавших её химер. Во время огненного удара Листика их прикрыли скалы, и теперь они с яростью бросились на изумрудно–золотистого дракончика. Если Листик стояла к нападавшим спиной, то Ханнау прекрасно всё видела, она прыгнула вперёд, отбрасывая дракончика в сторону. Мощный хвост смёл двух химер в сторону, третью смяли могучие лапы. Ханнау не удержалась и начала поедать ту химеру, что держала в лапах, дракона была очень голодна. Но откусив кусок, зелёно–серая дракона устыдилась своей невоздержанности и предложила свою добычу маленькой повелительнице. Листик отрицательно помотала головой, а потом спросила:
– Так это ты утащила двух коров? Да? А как тебя зовут?
– Ханнау, – проревела дракона, если бы кто услышал её ответ, то мало что разобрал бы, но Листик поняла. Изумрудно–золотистый дракончик задумчиво посмотрел на зажаренных химер и ту, что доедала большая дракона. Та поняла и проревела:
– Они быстро испортятся! Жаль, что столько мяса пропадёт!
– Ага, – Листик огляделась, будто что‑то разыскивая, и её взгляд остановился на неглубокой пещере. Ханау туда втиснуться не могла, а вот лапой доставать то, что там могло лежать, вполне могло у неё получиться.
– Помоги мне сложить их всех туда, – Листик показала эту пещерку, – я сделаю так, что они там не будут портиться. Ты сможешь доставать по одной и есть.
Когда углубление в скалах было заполнено и завалено большим камнем, Листик наложила заклинание стазиса. Драконочка удовлетворённо кивнула:
– Ага! Толстые каменные стены, хотя куда уж толще – кругом скалы, позволят заклинанию стазиса долго держаться без обновления. Но я всё равно к тебе наведываться буду, заклинание обновлять. А тебе больше не надо будет коров воровать, ты же их схватила, потому что не могла нормально охотиться – нельзя далеко от кладки уходить, да и рана у тебя… Я не умею такие лечить, надо бы к тебе Ирэн принести или Марту, они‑то уж точно что‑то придумают. Ты не будешь их ревновать к своей кладке? Им твои яйца совсем не нужны.
Листик могла бы сказать, что она вообще не умеет лечить раны, только радикулит, да и то под руководством Ирэн. Ханнау повернулась к Листику боком, и маленький дракончик покачал головой, рассматривая длинную и глубокую рану на боку зелёно–серой драконы. Та совсем развернулась и показала Листику три больших серых яйца в зелёную крапинку. Листик озабоченно заметила:
– Не очень удобное место ты выбрала для своей кладки.
Дракона, словно на что‑то жалуясь, заревела, Листик выслушала и вздохнула:
– Я поняла, у тебя не было времени подыскать более подходящее место, а теперь ты не можешь перенести кладку. А скальные химеры могут снова напасть. Говоришь там их ещё много? Две стаи? Это была одна, но самая большая? Ладно, полечу посмотрю.
Изумрудно–золотистый дракон стремительно ушёл в небо, а большой дракон некоторое время завороженно смотрел вслед исчезнувшему дракончику, потом решил доесть вторую хорошо прожаренную химеру, расколов лапами её панцирь.
Листик летела над старой имперской дорогой обратно, направляясь к Ларнийскому перевалу, но на этот раз она летела низко. Попадавшихся внизу скальных химер изумрудно–золотистый дракончик выжигал прицельными огненными ударами. Листик летела довольно медленно, оглядывая тракт и его окрестности. Довольно широкая, дорога была или зажата в скалах, или ограничена с одной стороны глубокой пропастью, химеры укрывались среди больших камней на её обочинах или в трещинах скал. Очередной огненный шар уничтожил группу из десятка химер, а Листик вспоминала.
– А ну повтори ещё раз! – скомандовала пепельная дракона, она и две других, наблюдали за потугами маленького изумрудно–золотистого дракончика. С его лапки сорвался маленький огненный шарик и, не пролетев даже половины расстояния до цели, с шипением лопнул. Наблюдавшая за этим бронзовая дракона покачала головой:
– Листик, попробуй огненную плеть. Ты говорила, что это у тебя получилось, вспомни, как ты это сделала.
– Я тогда очень расстроилась и рассердилась, – ответила маленькая драконочка и всхлипнула, видно ей было тяжело вспоминать ту ситуацию. Листик напряглась и махнула лапкой. Получилась не прямая плеть, а что‑то замысловато изогнутое, к тому же не цельное, а пунктирное.
– Вот, не получается сейчас, – прокомментировала драконочка.
Бронзовая и пепельная драконы посмотрели на изумрудно–золотистую, та растерянно развела лапами:
– Огненная плеть, хоть и слабая, у неё получалась неплохо, огненные шары, вернее шарики, через раз. Ну а поток огня… Я была на том месте, там действительно был такой поток и довольно мощный. Как она смогла такое сделать? Я в недоумении!
– Ветика, я так поняла, тогда Листик была в ярости, если вызвать у неё подобное чувство… – начала пепельная дракона, драконочка её перебила:
– Тайша, я не хочу! Не хочу больше так!
– Очень трудно чему‑либо научить, если обучаемый этому противится, – пожала плечами Тайша.
– Листик, огонь – главное оружие дракона! Без этого ему не обойтись, так что научиться тебе придётся, это не прихоть, это вопрос твоего выживания, поняла? – Строго посмотрела на маленькую изумрудно–золотистую драконочку большая бронзовая дракона.
– Да тётя Рамана, – с несчастным видом ответила Листик.
– Не называй меня тётей, а то я чувствую себя такой старой… – улыбнулась бронзовая и предложила: – А давай поиграем? Я буду бросать в тебя огненный шарик, а ты уворачивайся, а потом ты в меня…
Огненный шар, средних размеров, полетел в дракончика, тот, вместо того чтоб увернуться, выставил перед собой лапки и поймал шарик. Листик покатала увеличившийся шарик в лапках и бросила в Раману. Та, не успевая увернуться, попыталась выставить перед собой защиту, но шар легко её преодолел.
– Ой–ой–ой! – Листик поняла, что сделала, и наморщилась от напряжения, шар поменял траекторию движения, ушёл вверх и там с грохотом взорвался.
– Листик!.. – закричала опомнившаяся изумрудно–золотистая дракона.
– Да она же может!.. – начала пепельная, но Рамана невозмутимо скомандовала, бросая в дракончика ещё один шар:
– Листик! Лови!
Дракончик снова поймал шарик, а бронзовая продолжила командовать:
– Сделай его больше! Теперь меньше! Теперь раздели на два! Молодец!
– Да–а, Рамана, я и не подозревала, что у тебя такой педагогический талант! И чтоб кого‑то инициировать, надо запустить в него боевым пульсаром, – усмехнулась пепельная.
– Знаешь, Тайша, я и сама не подозревала. Она не просто поймала мой пульсар, она в него добавила свою энергию! Понимаешь, что это значит! Она уже инициирована! Ты сама должна это была понять!
– Ветика, я подозревала, что твоя дочь не просто драклан, только вот… – начала высказываться пепельная, качая своей головой с маленькими рожками.
– Она моя дочь, а отец у неё простой человек, без всяких магических способностей, – ответила изумрудно–золотистая дракона.
– Значит, она унаследовала твои способности, какие не знаю, возможно – все, ведь ты тоже не простой…
– Тайша, я так не умею! – Ветика показала на увлёкшуюся игрой драконочку. Та, смяв огненный шар, лепила из него, словно из податливой глины, какую‑то фигурку. Драконы замолчали и уставились на драконочку, а Листик, польщённая вниманием, показала сидящего у неё на ладони длинноухого зверя:
– Вот!
Огненный пульсар в виде длинноухого существа сорвался с ладошки Листика и, дёргаясь, полетел, своим неравномерным движением имитируя бег зверька.
– Это невозможно! – безапелляционно заявила Тайша. – Это противоречит всем…
– Листик! Какой забавный зверёк! Это зайчик? Да? – умильно произнесла Рамана.
– Не–а, это кролик, – ответила драконочка.
– Как забавно он прыгает, а через скакалочку он может?
– Ага!
Листик закрутила лапкой, и вокруг скачущего длинноухого зверя завертелась огненная плеть. Тайша от удивления приоткрыла рот, вернее драконью пасть, а две другие драконы с умилением наблюдали за маленьким дракончиком. Через некоторое время огненные кролик и скакалка пропали. Пепельный и бронзовый драконы внимательно смотрели на выглядевшую очень уставшей изумрудно–золотистую малышку.
– Резерв почти на нуле, – прокомментировала увиденное Тайша. – Но восстанавливается поразительно быстро! Готова поспорить на свой хвост – она не обычный драклан! Что‑то в ней есть такое…
Новый хозяин – полуорк Тором, мало того что оказался великолепным поваром, он ещё варил замечательный эль. Нельзя сказать, что доход от «Перекрёстка» очень возрос, но и прежних убытков не было. Как говорил сам Тором, употребляя мудрёное слово:
– Самоокупаемость есть и хорошо. А прибыль… Ну, Ларнийский перевал не вечно же закрыт будет, вот пойдут караваны по тракту и прибыль появится.
Вот и сейчас в полутёмном зале корчмы было всего три посетителя. Староста деревни и местный кузнец не спеша потягивали пиво и с умилением наблюдали за рыжей девочкой, которая расправлялась с третьим пирогом с вишнями. Пироги были сладкими и очень большими, их Тором пёк специально для этой девочки. Листик, как выяснилось, любила не только жареное мясо, но и всякие сладкие блюда, а от пирогов бывшего охотника на драконов была в восторге. Сам хозяин корчмы тоже сидел за столом с кружкой пива. Любование поедающей пироги Листиком не мешало плавной и умной беседе. А какая беседа может быть у столь солидных и уважаемых людей, как староста, кузнец и хозяин корчмы?
– А что произошло‑то, что караваны пошли в обход перевала? – между глотками пива поинтересовался Тором, ответил староста:
– Что‑то там появилось, может нежить какая или ещё что. Как пропал третий купеческий караван, барон снарядил туда отряд. Полдружины ушло, а повёл сын барона – Тэрик. Но все там и сгинули, только одному воину удалось вырваться, говорит – скальные химеры. Но это какая же должна быть стая, чтоб норвеи барона с ними не справились. Вот сэр Лэри и приказал завалить выход на перевал, да ещё и магически укрепить тот завал, чтоб, значит, химеры боялись к завалу подходить. Но думается мне, что не это горных чудищ держит. Не любят химеры‑то с гор уходить, а в лес и подано не сунутся! Так что нам тут ничего не грозит, а вот что караваны перевал обходят – плохо, и нам плохо и у барона дохода нет, а значит, дружину‑то он пополнить не может…
– Вы почтенный, говорили, что у барона в дружине норвеи служат? Я слышал, что они только у короля в гвардии есть, – заинтересовался Тором.
– Так это… Сэр Лэри‑то генералом у короля был, люди говорят – не последним, одним из лучших! Вот наш милостивый король и пожаловал своему генералу Дрэгисское баронство.
– Милость короля – безгранична, – хмыкнул Тором, – пожаловать как награду за верную службу пограничное баронство! Хотя если барон был генералом, то воевать ему не привыкать, а если одним из лучших… Хотя и он не смог справиться с тем, что закрыло перевал. Постойте, почтенный, вашего барона не Лэри де Гривз, зовут? Тогда понятно откуда у него в дружине норвеи, он командовал отрядом норвейских наёмников.
– Да, тот самый генерал Лэри де Гривз, но с тех пор, как погиб его сын, он сильно сдал. Жена умерла сразу после родов, Тэрик был единственным сыном, такой богатырь был! Такой красавец! – Староста замолчал, помолчали и остальные, Листик перестала есть пирог и задумалась о чём‑то. В это время в корчму зашёл ещё один посетитель:
– Привет честной компании! – поприветствовал он сидящих за столом.
– И тебе привет, Терлин! – отозвался Тором, остальные вежливо кивнули.
– Ага! Привет, – не осталась в стороне Листик.
Терлин стал обходчиком владений барона Дрэгиса. Когда бывший охотник на драконов пришёл к барону с предложением взять его егерем или лесником, барон сильно удивился. Дрэгисский лес был огромен и совершенно не нуждался в охране и каком‑либо обустройстве. Но поразмыслив, барон взял Терлина, назначив – обходчиком. Дружина барона Дрэгиса уменьшилась наполовину, и воинов даже на патрули не хватало. Лишние глаза и уши не помешают – рассудил барон. Вот сейчас Терлин и возвращался из очередного такого рейда в предгорья.
– Пива выпьешь? – спросил Тором своего старого товарища. Тот молча кивнул и сел на предложенное место.
– Как там у гор? – больше из вежливости поинтересовался староста, как там могло быть, если дорога завалена. Ну а если какой зверь в обход дороги с гор спустится, то он быстрее обходчика до обжитых мест добежит. Терлин поднял свою кружку, Листик, у неё была такая же, первая чокнулась с баронским обходчиком, остальные последовали её примеру, пряча улыбки.
– Ну, будем здоровы! – важно произнесла девочка и сделала несколько глотков, белый след на её верхней губе показывал, что в кружке отнюдь не пиво. Терлин сделал пару глотков и сообщил:
– Завал на старом имперском тракте разрушен, дорога на перевал свободна.
– Это кто же мог такое сделать? – озаботился староста. – Кто же к нам с гор спустился? Точно не химеры…
– И что интересно защитные амулеты, ну те, что зверей и нежить отпугивали, переставлены на скалы. Причем так, что защитный контур сохранился! Я проверил! – продолжил Терлин, показывая амулет, полученный от барона. – А это мог сделать только маг! Да и завал… Такое впечатление, что его аккуратно разобрали, причём сделали это не со стороны гор.
– Ты хочешь сказать, что это кто‑то из местных? – удивился Тором. Староста Подгорцев отрицательно покачал головой. А Терлин поднялся:
– Спасибо, Тором, горло я промочил, пойду в замок, доложу.
– Это правильно, – кивнул староста, – барон разберётся, кто это мог сделать. Да и завал восстановить надо бы…
– Ага, – кивнула Листик и тоже поднялась: – Мне тоже пора. Спасибо, Тором за угощение!
– Пожалуйста! Я всегда рад твоему приходу, Листик.
Баронский обходчик и Листик ушли, а Тором налил ещё по одной кружечке – делать‑то всё равно нечего, а тут такая компания, поговорить можно. Староста, неторопливо отпив из своей кружки, кивнул в сторону двери:
– Пошла смотреть, что там произошло.
– А я думаю, что она об этом уже знала. Когда Терлин рассказывал, она не удивилась. Обычно расспрашивает – что произошло, а тут просто сидела и слушала. Думаю, Листик знает, кто это сделал, – не согласился со старостой Тором. Кузнец задумчиво покачал головой и высказал свои предположения:
– Пошла разбираться с тем, кто там поозоровал, порядок наводить… Уж она‑то…
– Сдаётся мне, скоро по этой дороге снова пойдут караваны, – высказался Тором, удивив своих собеседников. Усмехнувшись, он пояснил: – Терлин сказал – завал аккуратно разобран и не со стороны гор. Аккуратно разобран, а не разбросан! И не проломлен! Так делают когда собираются дорогой долго пользоваться, а не один раз пройти. Я не удивлюсь, что в этом как‑то Листик замешана!
Тором, высказав свои предположения, не знал, насколько он прав.
Неделей раньше, до разговора в «Перекрёстке», над имперским трактом летел изумрудно–золотистый дракон. Обычно Листик, взлетая у своей пещеры, круто уходила вверх, на высоту, где её и разглядеть‑то было трудно. Уже там маленький дракончик переходила в горизонтальный полёт и летела, ориентируясь на старый имперский тракт к Ларнийскому перевалу, а уже там поворачивала в горы, где и охотилась. Листик могла и «прыгнуть» к месту охоты, но разве «прыжок» можно сравнить с тем наслаждением, которое даёт вот такой полёт! Листик прекрасно видела всё творящееся на земле и, увидев свою добычу – горного козла, подобно орлу камнем падала вниз, хотя это не совсем удачное сравнение, атакующий дракончик летел гораздо быстрее падающего камня.
Миновав перевал, Листик заинтересовалась происходящим внизу – там большой зелёно–серый дракон отбивался от стаи скальных химер. Они зажали его в узком ущелье и атаковали, не давая взлететь. Сделав круг над этим местом, Листик увидела, что местный дракон и не пытается улететь, он отчаянно сражается, защищая свою кладку. Больше двух десятков химер лежали раздавленные могучими лапами или размазанные ударами хвоста. Но хищных созданий было больше трёх сотен, а дракон уже начал уставать. Рёв, больше похожий на тоскливый вой, разнёсся над горами. Листик, сложив крылья, камнем устремилась вниз.
Ханнау понимала, что отступать уже некуда – за спиной ещё не рождённые её дети! Химер было слишком много, и они теснили дракона. Удар мощной лапы превращал в кровавое месиво одну химеру, но три других вцеплялись своими кривыми зубами в эту лапу. Дракона тоскливо заревела, она давно поняла, что проиграла этот бой, и хоть сил уже оставалось мало, сдаваться она не собиралась. Ханнау приняла решение: её дети не достанутся этим тварям, она раздавит и размажет яйца по камням! А сама она… Даже если бросится на скалы, всё равно химеры съедят, поэтому драться будет до конца! Дракона резким броском оторвалась от атакующих её химер и снова заревела, правда рёв вышел не грозный, а скорее, жалобный. Химеры, словно почувствовав слабость загнанного дракона, ринулись в атаку. Но достать раненую дракону они не смогли, мощный поток пламени остановил их, поджарив половину нападающих. Остальных за несколько мгновений расстрелял огненными сгустками зависший над местом битвы маленький изумрудно–золотистый дракончик. Глядя на дымящиеся тушки скальных химер, дракончик удовлетворённо произнёс:
– Ага!
Застывшая Ханнау смотрела на маленькую драконочку широко открытыми глазами, эта малышка была совсем не похожа на могучих драконов, даже на их детёнышей не была похожа. Но это был дракон! Дракон–повелитель! Зелёно–серая дракона припала к земле и застыла в таком положении, демонстрируя покорность повелительнице. Изумрудно–золотистый дракончик опустился на землю перед Ханнау, не просто опустился, он встал на задние лапы, а его туловище заняло вертикальное положение, как у прямоходящих.
– Ага! – снова произнесла драконочка, но на этот раз растерянно, явно не зная, как реагировать на такое выражение чувств зелёно–серой драконы. Эта растерянность не позволила маленькой драконочке заметить трёх атаковавших её химер. Во время огненного удара Листика их прикрыли скалы, и теперь они с яростью бросились на изумрудно–золотистого дракончика. Если Листик стояла к нападавшим спиной, то Ханнау прекрасно всё видела, она прыгнула вперёд, отбрасывая дракончика в сторону. Мощный хвост смёл двух химер в сторону, третью смяли могучие лапы. Ханнау не удержалась и начала поедать ту химеру, что держала в лапах, дракона была очень голодна. Но откусив кусок, зелёно–серая дракона устыдилась своей невоздержанности и предложила свою добычу маленькой повелительнице. Листик отрицательно помотала головой, а потом спросила:
– Так это ты утащила двух коров? Да? А как тебя зовут?
– Ханнау, – проревела дракона, если бы кто услышал её ответ, то мало что разобрал бы, но Листик поняла. Изумрудно–золотистый дракончик задумчиво посмотрел на зажаренных химер и ту, что доедала большая дракона. Та поняла и проревела:
– Они быстро испортятся! Жаль, что столько мяса пропадёт!
– Ага, – Листик огляделась, будто что‑то разыскивая, и её взгляд остановился на неглубокой пещере. Ханау туда втиснуться не могла, а вот лапой доставать то, что там могло лежать, вполне могло у неё получиться.
– Помоги мне сложить их всех туда, – Листик показала эту пещерку, – я сделаю так, что они там не будут портиться. Ты сможешь доставать по одной и есть.
Когда углубление в скалах было заполнено и завалено большим камнем, Листик наложила заклинание стазиса. Драконочка удовлетворённо кивнула:
– Ага! Толстые каменные стены, хотя куда уж толще – кругом скалы, позволят заклинанию стазиса долго держаться без обновления. Но я всё равно к тебе наведываться буду, заклинание обновлять. А тебе больше не надо будет коров воровать, ты же их схватила, потому что не могла нормально охотиться – нельзя далеко от кладки уходить, да и рана у тебя… Я не умею такие лечить, надо бы к тебе Ирэн принести или Марту, они‑то уж точно что‑то придумают. Ты не будешь их ревновать к своей кладке? Им твои яйца совсем не нужны.
Листик могла бы сказать, что она вообще не умеет лечить раны, только радикулит, да и то под руководством Ирэн. Ханнау повернулась к Листику боком, и маленький дракончик покачал головой, рассматривая длинную и глубокую рану на боку зелёно–серой драконы. Та совсем развернулась и показала Листику три больших серых яйца в зелёную крапинку. Листик озабоченно заметила:
– Не очень удобное место ты выбрала для своей кладки.
Дракона, словно на что‑то жалуясь, заревела, Листик выслушала и вздохнула:
– Я поняла, у тебя не было времени подыскать более подходящее место, а теперь ты не можешь перенести кладку. А скальные химеры могут снова напасть. Говоришь там их ещё много? Две стаи? Это была одна, но самая большая? Ладно, полечу посмотрю.
Изумрудно–золотистый дракон стремительно ушёл в небо, а большой дракон некоторое время завороженно смотрел вслед исчезнувшему дракончику, потом решил доесть вторую хорошо прожаренную химеру, расколов лапами её панцирь.
Листик летела над старой имперской дорогой обратно, направляясь к Ларнийскому перевалу, но на этот раз она летела низко. Попадавшихся внизу скальных химер изумрудно–золотистый дракончик выжигал прицельными огненными ударами. Листик летела довольно медленно, оглядывая тракт и его окрестности. Довольно широкая, дорога была или зажата в скалах, или ограничена с одной стороны глубокой пропастью, химеры укрывались среди больших камней на её обочинах или в трещинах скал. Очередной огненный шар уничтожил группу из десятка химер, а Листик вспоминала.
– А ну повтори ещё раз! – скомандовала пепельная дракона, она и две других, наблюдали за потугами маленького изумрудно–золотистого дракончика. С его лапки сорвался маленький огненный шарик и, не пролетев даже половины расстояния до цели, с шипением лопнул. Наблюдавшая за этим бронзовая дракона покачала головой:
– Листик, попробуй огненную плеть. Ты говорила, что это у тебя получилось, вспомни, как ты это сделала.
– Я тогда очень расстроилась и рассердилась, – ответила маленькая драконочка и всхлипнула, видно ей было тяжело вспоминать ту ситуацию. Листик напряглась и махнула лапкой. Получилась не прямая плеть, а что‑то замысловато изогнутое, к тому же не цельное, а пунктирное.
– Вот, не получается сейчас, – прокомментировала драконочка.
Бронзовая и пепельная драконы посмотрели на изумрудно–золотистую, та растерянно развела лапами:
– Огненная плеть, хоть и слабая, у неё получалась неплохо, огненные шары, вернее шарики, через раз. Ну а поток огня… Я была на том месте, там действительно был такой поток и довольно мощный. Как она смогла такое сделать? Я в недоумении!
– Ветика, я так поняла, тогда Листик была в ярости, если вызвать у неё подобное чувство… – начала пепельная дракона, драконочка её перебила:
– Тайша, я не хочу! Не хочу больше так!
– Очень трудно чему‑либо научить, если обучаемый этому противится, – пожала плечами Тайша.
– Листик, огонь – главное оружие дракона! Без этого ему не обойтись, так что научиться тебе придётся, это не прихоть, это вопрос твоего выживания, поняла? – Строго посмотрела на маленькую изумрудно–золотистую драконочку большая бронзовая дракона.
– Да тётя Рамана, – с несчастным видом ответила Листик.
– Не называй меня тётей, а то я чувствую себя такой старой… – улыбнулась бронзовая и предложила: – А давай поиграем? Я буду бросать в тебя огненный шарик, а ты уворачивайся, а потом ты в меня…
Огненный шар, средних размеров, полетел в дракончика, тот, вместо того чтоб увернуться, выставил перед собой лапки и поймал шарик. Листик покатала увеличившийся шарик в лапках и бросила в Раману. Та, не успевая увернуться, попыталась выставить перед собой защиту, но шар легко её преодолел.
– Ой–ой–ой! – Листик поняла, что сделала, и наморщилась от напряжения, шар поменял траекторию движения, ушёл вверх и там с грохотом взорвался.
– Листик!.. – закричала опомнившаяся изумрудно–золотистая дракона.
– Да она же может!.. – начала пепельная, но Рамана невозмутимо скомандовала, бросая в дракончика ещё один шар:
– Листик! Лови!
Дракончик снова поймал шарик, а бронзовая продолжила командовать:
– Сделай его больше! Теперь меньше! Теперь раздели на два! Молодец!
– Да–а, Рамана, я и не подозревала, что у тебя такой педагогический талант! И чтоб кого‑то инициировать, надо запустить в него боевым пульсаром, – усмехнулась пепельная.
– Знаешь, Тайша, я и сама не подозревала. Она не просто поймала мой пульсар, она в него добавила свою энергию! Понимаешь, что это значит! Она уже инициирована! Ты сама должна это была понять!
– Ветика, я подозревала, что твоя дочь не просто драклан, только вот… – начала высказываться пепельная, качая своей головой с маленькими рожками.
– Она моя дочь, а отец у неё простой человек, без всяких магических способностей, – ответила изумрудно–золотистая дракона.
– Значит, она унаследовала твои способности, какие не знаю, возможно – все, ведь ты тоже не простой…
– Тайша, я так не умею! – Ветика показала на увлёкшуюся игрой драконочку. Та, смяв огненный шар, лепила из него, словно из податливой глины, какую‑то фигурку. Драконы замолчали и уставились на драконочку, а Листик, польщённая вниманием, показала сидящего у неё на ладони длинноухого зверя:
– Вот!
Огненный пульсар в виде длинноухого существа сорвался с ладошки Листика и, дёргаясь, полетел, своим неравномерным движением имитируя бег зверька.
– Это невозможно! – безапелляционно заявила Тайша. – Это противоречит всем…
– Листик! Какой забавный зверёк! Это зайчик? Да? – умильно произнесла Рамана.
– Не–а, это кролик, – ответила драконочка.
– Как забавно он прыгает, а через скакалочку он может?
– Ага!
Листик закрутила лапкой, и вокруг скачущего длинноухого зверя завертелась огненная плеть. Тайша от удивления приоткрыла рот, вернее драконью пасть, а две другие драконы с умилением наблюдали за маленьким дракончиком. Через некоторое время огненные кролик и скакалка пропали. Пепельный и бронзовый драконы внимательно смотрели на выглядевшую очень уставшей изумрудно–золотистую малышку.
– Резерв почти на нуле, – прокомментировала увиденное Тайша. – Но восстанавливается поразительно быстро! Готова поспорить на свой хвост – она не обычный драклан! Что‑то в ней есть такое…