Страница:
Виталий Владимиров
Челнок
Автор выражает глубокую признательность за помощь в создании этой книги Л.Н. Шардаковой (Сафроновой).
Эпизод первый. Пиво-воды
Умей получать даром.
«Рецепты выживания и процветания»
Людмила прошла в спальню, чтобы взглянуть на градусник за окном застекленной лоджии.
Плюс двадцать.
Нормально для середины августа. На улице будет все-таки жарко после длинного солнечного дня, зато в квартире прохладно.
Людмиле нравилась своя квартира, хотя она подумывала о приобретении еще одной. Четвертой в ее жизни. Первую с первым мужем она купила в жилищном кооперативе на деньги родителей, вторую, вот эту, после развода – для себя, третью уже сама, на собственные средства – для сына с невесткой.
Взгляд Людмилы машинально упал на клетчатые, пластиковые сумки-баулы, брошенные в угол лоджии. И сразу увиделась Польша, толпа пассажиров, сошедших с поезда и торопливо шагающих к пригородному автобусу на вокзальную площадь.
У всех в руках, за плечами, на ручных тележках – сумки, сумки, сумки…
Челноки…
Современный толковый словарь русского языка толкует слово «челнок» по-разному.
И как уменьшительное от челна – лодочка, а по словарю Даля, однодеревка, долбушка, дубок, комяга, ботник, душегубка.
И как деталь ткацкого станка, колодочка с носками в оба конца.
И как часть швейной машинки.
Это именно благодаря Людмиле и таким как Людмила получила общеизвестная лодочка-душегубка новое значение, вошла в энциклопедию современного русского языка – «челнок». За рубежом есть свой челнок, «шатл». Только там челноками называют не людей, а космические корабли для полетов туда-сюда и автобусы, курсирующие по одному маршруту отель-аэропорт-отель.
Наш российский «челнок» – торговец, привозящий мелкие партии товара из-за рубежа.
Челнок Людмила…
…Из лоджии попадаешь в спальню. Большой квадрат кровати с резной деревянной спинкой, в стену вмонтирован экран домашнего кинотеатра, инкрустированный туалетный столик с зеркалом в витой раме, шкаф для платьев – что еще нужно для сна и отдыха, для места, где человек проводит треть своей жизни?..
Не хватает того, кого называют спутником жизни, подумала Людмила. С кем проводишь время своей жизни не только в спальне, хотя это очень важный момент. Но ведь и он, этот спутник, должен соответствовать интерьеру, и не только квартиры… но и внутреннему убранству души в первую очередь.
В гостиной тоже все рационально, неброско, но во всем ощущается тонкий вкус обеспеченной хозяйки. Здесь гость должен чувствовать себя уютно в кресле мягкой кожи. Хочешь посмотри ТиВи, хочешь видео, хочешь DVD, хочешь музыку, слышную так, словно сидишь в середине оркестра и Луи Армстронг с золотой трубой в руке, белозубо улыбаясь, хрипло поет тебе: «What a wonderful world!», как прекрасен этот мир…
В гостиной Людмила гостит редко – ее постоянное место обитания и рабочий кабинет на кухне. Здесь же переносной компьютер, мобильники, настольная этажерка для деловых бумаг.
Людмила сама, обязательно торгуясь, покупает продукты на рынке. Потому что любит готовить. Отсюда и высокотехнологичное оборудование на кухне – крыша вытяжного шкафа, электроплита с грилем, пышущая уютным теплом, домашние дедморозы-холодильники, скорая помощь в готовке – микроволновка, кофеварка – наркоисточник бодрости и прочие прибамбасы для облегчения вкуснодельного труда, верные слуги своей хозяйки. Само собой разнообразнейший набор специй, соусов, приправ, от одного запаха которых уже текут слюнки.
Единственная комната, которую Людмила не очень жалует – кабинет. Там настоящий компьютер, принтер, сканер, ксерокс, Интернет. И кресло перед рабочим столом, которое все-таки больше предназначено мужчине. Там же книжные полки. По ним можно определить пристрастия хозяйки – книги по экономике, бизнесу и развитию личности. Свияж, Шаталова, Семенова – здоровый образ жизни, Роберт Кийосаки, Джим Рон, Джо Карбо, Билл Ньюмен, Ренди Гейдж – стратегия достижения счастья и богатства. Совсем потеряла свой товарный вид от частого потребления книга Кийосиаки «Бедный папа, богатый папа». Папа Людмилы был беден, а может, это и к лучшему…
Перед уходом Людмила еще раз взглянула в зеркало. Две вещи женщина всегда сделает перед уходом – забежит в туалет на дорожку и посмотрится в зеркало.
Осмотрела себя уже, как бы контрольно – соответствуют ли украшения наряду, не растрепалась ли прическа, нет ли огрехов в косметике…
И осталась довольна.
Из зеркала на Людмилу лукаво глянула хоть и в годах уже, но симпатичная, полненькая блондиночка. Полненькая, зато полная привлекательности, решила Людмила.
Сегодня она не стала садиться за руль своего джипа. Хотя обычно обязательно так делала, когда ехала на деловую встречу. Почему? Это раньше встречали по одежке. Теперь – по модели твоей иномарки. Впрочем, одежка тоже не потеряла своего значения при первом свидании.
Кроме того, встреча состоится в ресторане. А за рулем Людмила – ни-ни. Джип – третья ее машина. «Жигуленок-копейка», «Лада-семерка» и джип. Своего рода ступеньки к благополучию. И ни разу Людмила не садилась в кресло водителя с алкоголем в крови. Хотя были моменты, когда не то что выпить, напиться хотелось. Все-таки нелегко дается это благополучие.
Жила-была девочка. Синеглазая и светлая, как солнечный зайчик. И умненькая. Потому что и школу закончила с серебряной медалью, и институт с красным дипломом, и кандидатскую диссертацию защитила по отзывам, как докторскую…
Докторская диссертация, докторская колбаса… Вот как раз на колбасу и не хватало. Семья, кооперативная квартира, а хозяйка вся в долгах, но совсем не в шелках. А тут государство развалилось некстати и под обломками империи, которые падали стремительно и неизбежно, под этим давлением погибало, вытеснялось прежнее на смену новому.
Надо было выживать в новых условиях, только разве кто тебе поможет, кроме… самого себя.
И Бога, словно вспомнила Людмила.
На Бога, конечно, надейся, но сам не плошай – и Людмила, набрав номер и сказав пароль поставила квартиру на охрану.
На улице она подняла руку.
Тут же тормознули несколько машин.
Вот что значит дама в вечернем туалете.
Людмила выбрала того, кому не столько нужны деньги, сколько приключение, попутчица и приработок заодно…
Как определить такого?
Если водитель в тертой кожаной куртке или другой одежке, свыкшейся с его телом за время многочасового сидения за рулем – шоферит у шефа. Или «бомбит» сутками…
И не в «Жигулях», не на «Волге» должна была прибыть к месту встречи Людмила, по ее задумке обязательно должна быть иномарка…
Выбор «попутки» был удачен, сегодня мне везет, подумала Людмила.
Водитель оказался симпатичным парнем, пока ехали – поболтали за жизнь, а, главное, Людмила получила скидку в обмен на… улыбку. Скидка за улыбку. Улыбка – тоже товар. Который иногда продается с удовольствием. Жалко, парень молодой…
А вот и партнеры Людмилы по встрече. Эти постарше. Ждут у входа в ресторан. И в их глазах Людмила выглядела, словно со своим шофером прибыла, с которым в действительности она благоразумно расплатилась заранее.
На самом деле из двоих встречавших Людмила знала только одного.
Писатель Виталий Вехов.
Его жена – постоянный клиент в салоне верхней женской одежды. Хозяйка которого – Людмила. А с постоянными клиентами Людмила – всегда на дружеской ноге.
Виталий Вехов как-то зашел вместе с женой, Людмила разговорилась с ним, вот тоже результат жизненного опыта – Людмила и сама не понимала, откуда у нее возникает это озарение, то ли от того, что она много думала над этим, то ли от того, что она искала ответ над мучившие ее проблемы в разных книгах, встречах, чужом опыте, но и сейчас возник для нее как лозунг, не просто лозунг, но выстраданный всей ее жизнью РЕЗУЛЬТАТ —
в любой беседе, в любом контакте ищи решения своих деловых проблем, ведь никогда не знаешь, где новый поворот в твоих делах
Людмила немного рассказала Виталию Вехову про свою прежнюю жизнь. Жизнь российского «челнока». Кстати, слышала, что в Петербурге открыли памятник Челноку. И представила себе бронзовую фигуру с двумя баулами в руках до пола… А лучше не с баулами, а с двумя швейными машинками…
Еще рассказала Виталию как ездила в Сеул, в частности. Тут-то он и вспомнил про своего друга Антона Бойко, у которого есть прямые выходы на производителей одежды в Южной Корее.
И тут же сообразила Людмила:
Получается такая схема – Антон сводит меня с его корейскими партнерами, у них есть свой бутик в «Экспоцентре», они поставляют мне по оптовым ценам свои товары, им это выгодно – все равно вся система доставки налажена, а я реализую их товар через свой салон и мои точки еще на двух московских рынках. Как бы становлюсь их дилером.
А Людмила тогда не осталась в долгу – дала Виталию и его жене скидку побольше.
Выйдя из машины, Людмила привычно оценила «по одежке» своих будущих партнеров по бизнесу. Будь ее воля, Виталия Вехова, она бы приодела, но ему прикид до лампочки – творческая натура. Пишет хорошо, особенно стихи, а вот смотрится архаично. Людмила заметила, что он недавно обзавелся новыми часами – браслет под золото, японская дешевка, купленная в переходе. И, конечно, лукаво похвалила его выбор, он отмахнулся, сказал, что купил из-за удобного дисплея, а Людмила иронично подумала, что часы очень в масть его задним золотым протезам во рту.
А вот друг его Антон Бойко, сразу видно, понимает толк в том, как одеться. Сам кряжистый, коротконогий, большеголовый, неказистый, бровастый, зато костюмчик изящного оттенка и сидит, как влитой. Глазки маленькие, быстрые, зато челюсть металлокерамическая, улыбка американская и тонкий аромат французского парфьюма.
С таким можно работать на рынке одежды. Тем более что у него прямые выходы на изготовителей. Вот бы мне встретить его несколько лет назад, вздохнула про себя Людмила.
И они прошествовали в холл…
Где же она слышала эти строки?.. Ага, в рассказе Виталия Вехова «Карфаген»! Как там?..
…Где сверкали зеркальными витринами бутики, где плавно двигались по высокой стене стеклянные коробочки лифтов, похожие на крупные шестигранники горного хрусталя, где играла далекая красивая музыка. В зимнем саду, тихо журча, небольшой водопад низвергался в пруд, в котором, плавно поводя прозрачными плавниками, висели золотые рыбки. Официант в черном кимоно и с косичкой зажег свечу на низком столике и подал кожаные папки меню…
Он что, срисовал эту картинку с этого ресторана? Видно, с Антоном нередко здесь бывают…
Они раскрыли папки, словно читали одну и ту же книгу. И каждому нравился свой раздел, своя глава, своя строка. Эдакое погружение в текст.
На самом деле в такой момент проносится в мозгах масса мыслей.
Что же я буду есть?
Мясное или рыбное?
С первым или нет?
Что на горячую закуску?
Какой салатик? «Цезарь» или «Столичный»?
Вино? Белое или красное? А может, водочки?
И, конечно, цифры, цифры в правой колонке…
Сколько стоит, на много ли тянет?
Ах, да я же приглашена! Значит, платят мужики! Погуляем за чужой счет, на халяву.
Это сладкое слово халява…
– Кухня здесь приличная, Людмила, – наклонился к даме Антон. – Рыбку рекомендую, осетринку, хорошо? – И повернулся к официанту. – И морепродукты обязательно в ассортименте сделайте – капусту морскую, гребешок, кальмарчиков, спрутиков, да вы сами знаете… И чаю зеленого для начала… А тебе мяса, Витальяно? Стейк велл дан? Да, спасибо, чаек сразу подавайте.
И опять повернулся к Людмиле.
– Знаете, почему я зову его Витальяно? Сколько лет мы знакомы?
– С семьдесят шестого, – сразу ответил Виталий.
– Ого, в следующем году будет тридцать, а, Витальяно? Я всем даю имена… И звания.
– И мне уже дали? – невинно моргнула глазками Людмила.
– Людмила, Люда, Мила, Люся, Люси… Скорее всего так, – примерился Антон. – Нет, такой чести удостаиваю только друзей. Мистер Витальяно, а какой ресторан вам больше всего запомнился в жизни?
– Тысяча девятьсот девяносто восьмой, – опять не задумываясь ответил Виталий. – Мне шестьдесят. И ты устроил мне целую программу. Куда входил и ресторан. Стеклянный сапог пива, жульен горячий, водочка холодная, нога барана, фаршированная всякой вкуснятиной, взбитые сливки с ликерчиком, коньячок для лакировочки…
– А у меня самое сильное впечатление от ресторана «Свисс Эйр» в Буэнос-Айресе», помнишь? Тарелки подогретые, но не это поразило меня – цены. Мы же с тобой познакомились в самолете по пути в Айрес?
– Выпил моего самогона и решил задружить со мной, – обратился Виталий к Людмиле. – Я тогда вдовствовал и самогончик гнал. Продукт исключительно чистый, а экономия какая!
Они приступили к трапезе, мужчины приняли по одной-второй-третьей, помолодели, водочка чудесным образом превратила их в озорных мальчишек, и с юмором у них оказалось все в порядке.
Людмила слушала их и думала о том, что же еще замечательного вспомнить двум старым друзьям, которые полжизни мотались по заграницам, кроме ресторанов да фуршетов. Не то, что она в бытность свою не видевшая ничего, кроме институтской столовой, продуктового магазина и своей кухни…
У Антона за спиной три десятка стран – он один из самых опытных представителей особой касты Торгово-промышленной палаты – директората международных выставок. К сожалению, в прошлом. Несколько лет как ушел на вольные хлеба. Но связи остались. И бизнес идет – возглавляет представительство фирмы, которая поставляет в Россию экологически чистые кремы.
Вот у кого надо учиться – своя сеть дилеров, работают на личном контакте…
Виталий – журналист-международник, тоже мир повидал.
– Витальяно, – вдруг зашелся смехом Антон. – А аэропорт в Бомбее?.. Вы представляете, Люси, посадка задерживается, у индюков это не редкость, то одно, то другое, но у нас с собой было! А, Витальяно? Приняли мы вискаря, Джонни Уокер, блэк лэйбл и запели…
Виталий наклонился к Антону и они тихо, но складно завели:
И я хочу туда, в Аргентину, в Бомбей. А почему бы не поехать? Теперь могу.
У павильона пива-воды
лежал советский человек.
Он вышел родом из народа,
он вышел и упал на снег…
После мороженого и кофе под коньячок наступило за столиком всеобщее умиротворение.
– А смотри, Антон, как все-таки все преобразилось, – задумчиво сказал Виталий. – Раньше не было таких ресторанов, были в основном павильоны «Пиво-воды», но и цены были другие. Все-таки, согласись, товарищ Антон, развитой социализм дал нам очень много. Лично мне, во-первых, фундаментальное образование, я же окончил Институт стали.
– Как Сосковец? Как Фридман? – остро глянул на Виталия Антон.
Он и с олигархами знаком, удивилась про себя Людмила. Оказывается не одни воспоминания в этих поседевших головах, и писатель, и бизнесмен новой формации тоже ищут ответа на те же вопросы – лучше ли стало при новом устройстве нашего государства.
– Во-во, классные люди вышли, – продолжил Виталий. – Первых три курса изучал науки чистого естествознания – высшую математику, физику, химию, сопромат, потом специализация. И вышел инженером широкого профиля. Моих знаний хватало для работы в любой области. И не только инженерной. И журналистом стал, когда стал писать статьи про науку, про наши достижения. Сейчас, кстати, такого образования нет. Во-вторых, я был спасен благодаря специальной государственной программе, когда заболел туберкулезом. Восемь месяцев оплаченный бюллетень, лекарства – укол стрептомицина плюс двадцать четыре таблетки ПАСКа, тубдиспансер, тубсанаторий, врачи, медсестры, питание, все бесплатно, потому что была установка – избавить страну от чахотки. В-третьих, бесплатно получил квартиру.
– Все верно, – в тон Виталию ответил внимательно слушающий Антон. – А вот если бы ты жил на Западе, ты получил бы образование, медицинское обслуживание и особняк с машинами за свои, кровно заработанные деньги. Там бы ты все сделал сам. Понимаешь, сам! Для себя. И книги свои талантливые, интересные, и стихи издал бы через литературного агента, а не так, как здесь мизерными тиражами для личного потребления. Впрочем, прости меня, ты и сам все понимаешь…
Антон повернулся к Людмиле:
– Ну, что, Люси, договорились, работаем? Я своих косоглазых потревожу завтра же А теперь, если вы не против, закажем самое противное и неприятное. Счет! Мадам, прошу не беспокоиться – все за счет фирмы, считайте, что я провел сегодня презентацию оздоровительных кремов. А это вам небольшой презент, набор ночных и дневных кремов – укрепляйте самую важную часть женского обаяния и привлекательности, вашу самую лучшую верхнюю одежду, сотворенную самим Создателем! Кстати, у вас с этим полный порядок, выглядите прекрасно!
Ишь, сердцеед, знает, что хороший комплимент вскружит женщине голову лучше любого вина, улыбнулась Антону Людмила. А голова и впрямь малость того…
– Что-то я не поняла, кто из вас поэт, вы, Антон, или Виталий? А вот за крем отдельное большое человеческое спасибо! И пожалуйте с супругой ко мне в гости, в мой салон. Не пожалеете…
Скидку дам, а с другой стороны я же расширяю сеть своих клиентов…
Комплимент Антона возымел и другое действие – Людмила вдруг ощутила себя и такой симпатичной и такой одинокой.
А хорошо все-таки иметь мужика, который может «потянуть» ресторан, отдых на Лазурном берегу или колье с бриллиантами. Хотя, колье не надо, шея уже не та… Другим не видно, но я все замечаю… Уж лучше браслет… Или диадема… Диадема слишком претенциозно… А можно черную блузочку с кружевным воротничом-стоечкой под подбородок и сверху кулон на цепочке… Или нитку жемчуга… Вот Антон потянет или не потянет нитку жемчуга? Похоже, поднатужится и потянет.
У выхода Антон и Виталий обнялись.
– Нежные приветы Ксюше и Елизавете! – пожелал Антону Виталий.
И пояснил Людмиле:
– Ксюша – маленькая, но прелестная дама в мохнатой шубке, которую она не снимает ни зимой, ни летом, нашла Антона в трудный момент его жизни на улице, у павильона пиво-воды, и стала ему верной подружкой, а Елизавета – маленькая леди, совсем крошка, но возвела, как королева, сэра Антона Григорьевича в ранг дедушки.
– Приветы-Елизаветы! – кустистые брови Антона полезли вверх. – Приветы пишут настоящие поэты. Водкой их не пои, дай порифмовать…
Настоящие друзья… Всю жизнь рядом, вместе… А не хватило бы у них денег за сегодняшний обед, я бы своих добавила…
Мне бы такого, как они, в мужья…
И была бы такому верной женой, не просила бы купить кулон, только блузочку с кружевным воротничком-стоечкой. Кулончик у меня уже есть. Да и с блузкой не проблема при моем бизнесе.
Только где же такого взять все-таки?.. Нет их, разобрали всех…Опоздала я, ох, опоздала… Раньше надо думать было! А где же я была раньше? Или мне не попадались интересные люди?
Или я неинтересная? А может слепая была, только себя видела?
И нахлынули, потекли рекой воспоминания…
Ручейки ежедневных событий… Стремнина любви… Заводи замужества… Устье жизни… Как бы вернуться к истокам?
Эпизод второй. Корни
Верь в героев, бери с них пример.
«Рецепты выживания и процветания»
Находясь в благодушном состоянии вкусной сытости и легкого опьянения после встречи с Антоном и Виталием и распрощавшись с ними, Людмила шла по улице вечернего города.
Все-таки как изменилась Москва, особенно в последние годы! Не сравнить со столицей страны развитого социализма или времен перестройки, не говоря уж о послевоенной Москве. Тогда гранитные набережные кончались около Киевского вокзала, дальше Москва-река лукою изогнулась после Окружного моста, с одной стороны которого Дорогомиловский химический завод, переименованный местными жителями в Дорхимвонючку, а с другой стороны – тусклые купола Новодевичьего монастыря и Лужниковские деревянные склады. Тут же впадала в Москва-реку тихая грязная Сетунь и источал одеколонные ароматы парфюмерный завод, как бы компенсирующий запахи Дорхимзавода. Дальше шоссе взбиралось на пологие Воробьевы горы, заросшие сиренью и мелким подлеском и раскопанные под огороды с картошкой.
Отсюда разноцветными букетами в вечернем небе хорошо смотрелась панорама главного салюта страны – салюта Победы. Люди радовались, плакали, верили, что наступит яркая, зажиточная жизнь, что придет покой и радость в каждый дом.
Главного салюта Людмила не могла помнить, она родилась позже, но тоже в своего рода пригороде, там, где платформа Сетунь и завод-институт ВИЛС – Всесоюзный, а ныне Всероссийский институт легких сплавов. Все-таки есть какая-то географическая закономерность в судьбе человека – те места, с которыми прочными невидимыми нитями связывают его и родители, и учеба, и работа, и любовь. Для начала, конечно, родители.
Людмила достала мобильник и набрала номер мамы. Людмила звонила маме каждый день, иногда по два-три раза.
– Ты где дочка? – услышала она ее строгий и такой родной голос. – Приезжай, я сырники наготовила. Со сметанкой, с вареньем, а?
– Сыта я, только что из ресторана, – улыбнулась Людмила. – Да и поздно уже.
– Что ж, как хочешь, – в голосе мамы прозвучали холодные нотки разочарования. – А тебе что, завтра опять на работу? Учти, всех денег все равно не заработаешь. Приезжай, отоспишься.
Людмиле вдруг действительно захотелось беззаботно уснуть, а с утра понежиться в постели, полениться, потом сесть за уже накрытый стол, приготовленный мамиными руками. Мама Людмилы всегда готовит вкусно. Это у них семейное.
– Ну, хорошо, хорошо, мамуля, – чуть капризно сдалась Людмила.
Платформа Сетунь отделяла ВИЛС с его цехами, лабораториями и бассейнами для охлаждения воды от жилой части и была по сути своей городом. Так и звалась эта местность прежде – город Кунцево. На самом деле все-таки не город – городок. Еще было тогда в употребление название таким районам – соцгородок. С присущими соцгородку каменными однотипными домами, скверами, продуктовыми магазинами и прочими бытовыми учреждениями, чтобы обеспечить жизнь населения, которое поголовно работало на ВИЛСе и также почти поголовно ходило на первомайские и ноябрьские демонстрации. Здесь же Дворец культуры, куда Людмила бегала на концерты и в кружок кройки и шитья, и Дворец спорта «Крылья Советов», куда Людмила бегала бегать на коньках.
А жизнь-то у меня была с дворцами связана, усмехнулась Людмила, подъезжая к дому матери. За несколько десятилетий сетуньский пейзаж мало изменился, разве что разрослись деревья на бульварах, появились многочисленные разноцветные рекламные щиты, во Дворце культуры выступают современные поп-звезды, а во Дворце спорта само собой расположился рынок.
кстати, надо бы заглянуть в родные Пенаты, может, и здесь местечко стоит арендовать, вещевые рынки отсюда далеко, а потребность в нарядах у женщин и для девочек всегда есть
Людмила хорошо помнила свое первое настоящее платье. Розовое. Его купили маленькой синеглазой девочке и она пошла в нем в детский сад. О, это был праздник! Праздник в детском саду и праздник для Люсеньки, именины сердца.
И целый день она боялась присесть, чтобы не помять розовое чудо, но на прогулке оседлала любимые качели, расшалилась, разбегалась и шлепнулась, поскользнувшись, в лужу. Слез было больше, чем воды в луже, чем в реке, чем в океане! К тому же оказалось, что качели были недавно выкрашены и на розовом платье, как глаз светофора, зажглось зеленое пятно. Пришедшая за своей девочкой мать ахнула и на глазах у всех сильно отшлепала дочку. Обида, горькая обида так переполнила сердце Маши, что одевать выстиранное, но с бледно зелеными разводами платье она отказалась наотрез!
Наверное, именно после этого случая Людмила так тонко и остро почувствовала тягу женщине к обновке. Кстати, и сайт Людмилы в Интернете называется Ludobnovka.ru.
– Привет, мамуля, – чмокнула маму в щеку Людмила.
Мама, как всегда, критически рассмотрела дочку. Хмыкнула:
– Хороша. Но толстеешь, Люська. Это все из-за ресторанов.
И тут же прищурилась:
– Что-то я не видела у тебя эти сережки… Дай поносить?
Людмила страсть как не любит, когда ее называют Люськой, как кошку какую-то, но молча вынула сережки из ушей и вложила их в мамину ладонь.
И почувствовала, как дрогнула мамина рука в ответ. Мама даже глаза спрятала и голос строгий потеплел:
– Марш руки мыть!
Под сырники мама, как обычно, выставила бутылку кофейного ликера «Айриш крим», подаренную Людмилой после какой-то из своих зарубежных поездок. Сам ликер был давно выпит и под красивой этикеткой скрывался напиток собственного изготовления. Самогон или самопляс, как его иначе кличут, всегда был в обиходе семьи.
Людмила, конечно, рассказала маме про встречу, перемыв косточки Антону и Виталию, особенно Антону за кличку Люси, и вдруг спросила:
– Мам, они как стали вспоминать, я даже позавидовала им, а ведь ты мне никогда не рассказывала про своих и папиных родителей, про их судьбу, про наши корни.