Страница:
Владислав Глушков
В поисках утраченного
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
Глава 1.
Лучи яркого августовского солнца пробивались сквозь густую листву деревьев, растущих под окном. Множество солнечных зайчиков бегали по подоконнику, с него перескакивали на стол и метались по раскрытому на нём журналу. Молоденькая медсестричка, казалось, отгоняла этих назойливых зайчиков, пытаясь найти нужную ей запись, наконец, нашла, вздохнула, вписывая в свободное поле «Выписан», и ставя дату.
– Значит, покидаете нас Алексей Павлович, – медсестра вновь вздохнула, – жаль.
– Да Алёна, покидаю, хватит прохлаждаться. Отдохнул здесь у вас, сил набрался, теперь надо все пенсионные дела до конца оформить и домой, на заслуженный отдых.
– Вы же ещё совсем молодой, товарищ полковник, рано Вам ещё на пенсию.
– Ты, Алёна не поверишь, вот сейчас в самый раз. Уеду домой, забуду обо всей этой службе, женюсь, в конце концов.
– А у нас, что, жениться нельзя? – она хитро взглянула на сидевшего в кресле мужчину средних лет. Подтянутый, сухощавый полковник тридцати пяти лет от роду, казался многим из госпитального персонала завидной партией.
В этом самом госпитале Мещеряков был частым гостем, после многих заданий, он возвращался именно сюда, зализывать раны, восстанавливать пошатнувшееся здоровье, проходить реабилитацию. Всему персоналу было хорошо известно, что он не женат и не имеет детей. Они даже знали, что когда-то очень давно у полковника была жена, но продержался этот союз недолго, не обременённая заботами о детях молодая супруга чувствовала себя достаточно свободно, но постоянные командировки и следовавшие за ними госпиталя сказались отрицательно на семейных отношениях. Девушка не выдержала и во время очередной командировки супруга сбежала с местным начфином. Того как раз переводили в другую часть.
Вернувшийся как обычно не домой, а в госпиталь Мещеряков немного погрустил о неудачном браке, но принял действительность как должное. Он понимал, что с ним, с человеком, постоянно выполняющим сложные боевые задания, постоянно рискующим собственной шкурой, не сможет жить нормальная женщина. Это должен быть совершенно самоотверженный человек, а такие очень большая редкость. На этом его переживания по поводу побега супруги и закончились.
«Да и чёрт с ней, – подумал Алексей, вернувшись из госпиталя в пустую квартиру, – видать не по мне семейная жизнь. Вот коль доживу до пенсии тогда и семьёй и детишками обзаведусь, а пока пускай будет всё как есть».
Он достал из холодильника бутылку водки, открыл банку с тушёнкой, намазал её на кусок чёрного хлеба и, выпив залпом стакан, с аппетитом зажевал его холостяцким бутербродом.
– Ну и дай им Бог счастья, – сказал вслух, наливая второй стакан и закуривая сигарету, – а я уж как-нибудь по-холостяцки доживу свою военную жизнь.
Эта история была хорошо знакома всему госпиталю, в котором офицеры ГРУ залечивали раны и проходили реабилитацию. Молодые сёстры всегда были рады Мещерякову, но не более. Ни кто не питал никаких надежд до того самого момента, пока по госпиталю не прокатилась весть – Полковник уходит на пенсию!
Он прибыл в госпиталь как всегда основательно потрёпанный в последней командировке, но в этот раз к удивлению без следов ранений, и объявил сразу, принимавшему его персоналу.
– Всё, кончилась моя военная служба, сейчас пройду у вас полное обследование и домой на Украину, сады опрыскивать.
– Неужели увольняетесь, товарищ полковник? – Удивилась не поверившая его словам сестра, оформлявшая его дело.
– Да, Неля, всё, надоела мне эта жизнь. Хватит башку свою под пули подставлять, на мне уже и места живого не осталось. Долг государству отдан сполна, пора и о себе подумать.
Вот эта фраза: «О себе подумать» стала ключевой. По госпиталю моментально покатился слух, Мещеряков увольняется. До своей палаты, Алексей шёл как на расстрел под пристальными взглядами всего персонала, он уже не рад был, что вообще решил лечь в госпиталь, но это была обязательная процедура, которую избежать просто невозможно. Так пробежали две недели, и вот теперь Алексей сидел всё в том же приёмном отделении, но на этот раз уже выписываясь их госпиталя.
– Что Лёха не выпускают тебя наши девочки, – заглянул в приёмное начальник хирургии и старинный приятель, Ветров Максим Викторович.
– Ты не поверишь, Макс, никак не хотят отпускать.
– Правильно нечего было надежды им подавать, теперь ты как порядочный человек, просто обязан на ком-нибудь жениться, к примеру, вот на Алёне.
– Что Вы такое говорите, Максим Викторович, – девушка зарделась ярким румянцем.
– Действительно Макс, – вставил Мещеряков.
– А чем тебе девчонка не хороша, посмотри и молода и стройна и опять же медработник, в самый раз, для старого солдата, всю оставшуюся жизнь раны твои зализывать будет, рассмеялся хирург.
– Раны зализывать я как обычно к тебе приполз. Кто кроме тебя сможет меня качественно и быстро заштопать?
– И то верно, – улыбнулся хирург, – ладно, закончишь здесь поднимись ко мне в кабинет, разговор есть.
– Всенепременно. – Ответил Алексей, откинувшись в кресле и прикрыв глаза.
Сквозь опущенные веки он начал рассматривать девушку, которая продолжала заполнять его выписной лист. Она, действительно был хороша собой. Стройная фигурка просвечивалась под тонким халатиком, в лучах солнца, светлые волосы обрамляли приятное личико, а длинные тёмные ресницы на опущенных веках прикрывали умные и красивые глаза.
«Да, такая как она могла бы быть для кого-то хорошей женой, – подумал Алексей, – но только не для меня. Сколько ей? – Он знал почти весь персонал госпиталя, Алёна появилась здесь сразу после медицинского училища около года назад, – значит ей лет двадцать. Молода ещё, такая девушка найдёт себе ещё хорошего молодого парня, а он, старый холостяк. Ему нужна жена немного постарше. Вот и не стоит приглядываться к молоденькой девчушке, всё баста».
– Алёна, ну что там долго ещё?
– Нет, всё Алексей Павлович, – оторвала она взгляд от бумаг и посмотрела на него, – уже закончила, можете забирать и идти.
– Спасибо тебе милая, о встречи.
– Да теперь уж, пожалуй, не увидимся. Вы же думаете уезжать навсегда.
– Точно, позабыл совсем. Тогда остаётся пожелать тебе много, много счастья.
– И Вам тоже товарищ полковник, нам Вас будет не хватать.
– Я и не сомневаюсь, – улыбнулся Алексей, забрал из рук девушки свою медицинскую книжку и вышел.
– Разрешите, господин главный Потрошитель, – заглянул Алексей в кабинет начальника хирургии госпиталя.
– Заходи, штопаный, не стесняйся, – ответил тот. – Что, говорят, совсем нас покидаешь?
– Да, Макс совсем, надоело мотаться по миру, спасая его и гробя себя. Пора на покой, да и выслуги уже на троих, таких как я хватит. Поеду домой в Киев, а там оно видно будет, что да как.
– Ну и правильно, я тебе давно говорил, что штопать больше не буду, сколько можно ни одного места живого не осталось. Давай, тогда, вот, что, за твой последний госпиталь выпьем, – хирург достал из стола бутылку коньяка и рюмки, подошёл к небольшому холодильнику, извлёк оттуда уже нарезанный на блюдечке лимон, – уедешь, ведь, больше не увидимся.
– Почему ты так плохо обо мне думаешь?
– Я не думаю, я знаю, Киев это нынче заграница, а из-за границы выехать тяжело, тем более пенсионеру, тем более, такому как ты.
– Да что ты меня прямо уж совсем в деды записал.
– В деды не в деды, а я точно знаю, что здесь ты больше не появишься. Давай, брат за дружбу и за память, – он налил коньяк в рюмки, одну взял сам, вторую подал Алексею.
– За память? За память давай, она, друг мой Макс всегда со мной останется, вот в этих шрамах, что ты штопал, да ещё вот здесь, – он указал пальцем на лоб, – здесь они все, кто рядом были и не дошли, кто прикрывали и кого сам прикрывал. Все они здесь, и здесь останутся пока эта самая голова ещё на плечах держится. Давай за них, ты их тоже почти всех знаешь.
Они выпили, молча, не чокаясь, ещё немного постояли, потом хирург налил по второй, которую точно так же, не сговариваясь, выпили молча. Коньяк обжёг всё внутри, прокатился по телу, и казалось, дошёл до самого сердца, опалив его горечью воспоминаний. Мужчины ещё немного постояли в тишине, потом Ветров налил ещё по рюмке.
– Ну а теперь за женщин, чтобы среди всего этого множества прекрасного пола, ты, наконец, нашёл ту единственную и неповторимую, которая согласиться принять, и обогреть старого холостяка с множеством дыр в его дряхлеющем теле.
– Ну, тело, положим ещё совсем не дряхлеющее, – поправил друга Алексей.
– Это пока, а как только расстанешься со службой, сразу жирком обрастёшь и через годик сам себя в зеркале не узнаешь.
– Типун тебе на язык, «Эскулап».
– Попомни мои слова. А теперь давай прощаться. Надеюсь, хоть на отвальную пригласишь.
– Обижаешь, Макс, конечно, вот только улажу все дела и сразу приглашу.
– Ага, езжай, улаживай, – он выглянул в окно, – вон за тобой уже и машина приехала.
– Какая машина, – Алексей подошёл к окну, он не поверил своим глазам, на дворе, прямо перед входом стояла белая «Волга» начальника управления, генерала Лысова. – Ты это что специально свой кабинет заманил, – с недоверием посмотрел он на друга.
– Лёха, а что мне оставалось делать? Позвонил сам министр и сказал…
– Ну, ты и гад, Макс. Немедленно дай команду, открыть чёрный ход.
– Лёха, а что толку, всё равно не сегодня так завтра пойдёшь в управление пенсию оформлять, так уж лучше сразу узнать, что они от тебя хотят.
– Нет, ты всё равно гад, – уже более мягко ответил Мещеряков, взял бутылку и, приложившись к горлышку, сделал несколько больших глотков, влив в себя больше половины содержимого сосуда, – ну и чёрт с тобой, всё равно на отвальную приходи, только вот когда она состоится, и состоится ли вообще, я теперь не знаю.
Алексей взял со стола свою медицинскую книжку и вышел из кабинета. Машин стояла под самым подъездом, на пандусе, куда обычно заезжают санитарные автомобили. Двигатель работал на холостых, водитель начальника стоял рядом и курил.
– Что стоишь? Поехали, – крикнул ему Алексей, выскакивая из дверей приёмного покоя, усаживаясь на переднее сиденье и закуривая.
– Алексей Павлович, – взмолился водитель, – Вы же знаете, товарищ генерал не любит когда в машине курят.
– А мне плевать, – ответил Алексей, – мне теперь уже на всё плевать, поехали.
Больше до самого управления он не произнёс ни слова, только одну за другой курил сигареты. Водитель тоже понял, что лучше Мещерякова не трогать, и молча крутил баранку, время от времени зло, поглядывая в сторону нахального полковника.
– Значит, покидаете нас Алексей Павлович, – медсестра вновь вздохнула, – жаль.
– Да Алёна, покидаю, хватит прохлаждаться. Отдохнул здесь у вас, сил набрался, теперь надо все пенсионные дела до конца оформить и домой, на заслуженный отдых.
– Вы же ещё совсем молодой, товарищ полковник, рано Вам ещё на пенсию.
– Ты, Алёна не поверишь, вот сейчас в самый раз. Уеду домой, забуду обо всей этой службе, женюсь, в конце концов.
– А у нас, что, жениться нельзя? – она хитро взглянула на сидевшего в кресле мужчину средних лет. Подтянутый, сухощавый полковник тридцати пяти лет от роду, казался многим из госпитального персонала завидной партией.
В этом самом госпитале Мещеряков был частым гостем, после многих заданий, он возвращался именно сюда, зализывать раны, восстанавливать пошатнувшееся здоровье, проходить реабилитацию. Всему персоналу было хорошо известно, что он не женат и не имеет детей. Они даже знали, что когда-то очень давно у полковника была жена, но продержался этот союз недолго, не обременённая заботами о детях молодая супруга чувствовала себя достаточно свободно, но постоянные командировки и следовавшие за ними госпиталя сказались отрицательно на семейных отношениях. Девушка не выдержала и во время очередной командировки супруга сбежала с местным начфином. Того как раз переводили в другую часть.
Вернувшийся как обычно не домой, а в госпиталь Мещеряков немного погрустил о неудачном браке, но принял действительность как должное. Он понимал, что с ним, с человеком, постоянно выполняющим сложные боевые задания, постоянно рискующим собственной шкурой, не сможет жить нормальная женщина. Это должен быть совершенно самоотверженный человек, а такие очень большая редкость. На этом его переживания по поводу побега супруги и закончились.
«Да и чёрт с ней, – подумал Алексей, вернувшись из госпиталя в пустую квартиру, – видать не по мне семейная жизнь. Вот коль доживу до пенсии тогда и семьёй и детишками обзаведусь, а пока пускай будет всё как есть».
Он достал из холодильника бутылку водки, открыл банку с тушёнкой, намазал её на кусок чёрного хлеба и, выпив залпом стакан, с аппетитом зажевал его холостяцким бутербродом.
– Ну и дай им Бог счастья, – сказал вслух, наливая второй стакан и закуривая сигарету, – а я уж как-нибудь по-холостяцки доживу свою военную жизнь.
Эта история была хорошо знакома всему госпиталю, в котором офицеры ГРУ залечивали раны и проходили реабилитацию. Молодые сёстры всегда были рады Мещерякову, но не более. Ни кто не питал никаких надежд до того самого момента, пока по госпиталю не прокатилась весть – Полковник уходит на пенсию!
Он прибыл в госпиталь как всегда основательно потрёпанный в последней командировке, но в этот раз к удивлению без следов ранений, и объявил сразу, принимавшему его персоналу.
– Всё, кончилась моя военная служба, сейчас пройду у вас полное обследование и домой на Украину, сады опрыскивать.
– Неужели увольняетесь, товарищ полковник? – Удивилась не поверившая его словам сестра, оформлявшая его дело.
– Да, Неля, всё, надоела мне эта жизнь. Хватит башку свою под пули подставлять, на мне уже и места живого не осталось. Долг государству отдан сполна, пора и о себе подумать.
Вот эта фраза: «О себе подумать» стала ключевой. По госпиталю моментально покатился слух, Мещеряков увольняется. До своей палаты, Алексей шёл как на расстрел под пристальными взглядами всего персонала, он уже не рад был, что вообще решил лечь в госпиталь, но это была обязательная процедура, которую избежать просто невозможно. Так пробежали две недели, и вот теперь Алексей сидел всё в том же приёмном отделении, но на этот раз уже выписываясь их госпиталя.
– Что Лёха не выпускают тебя наши девочки, – заглянул в приёмное начальник хирургии и старинный приятель, Ветров Максим Викторович.
– Ты не поверишь, Макс, никак не хотят отпускать.
– Правильно нечего было надежды им подавать, теперь ты как порядочный человек, просто обязан на ком-нибудь жениться, к примеру, вот на Алёне.
– Что Вы такое говорите, Максим Викторович, – девушка зарделась ярким румянцем.
– Действительно Макс, – вставил Мещеряков.
– А чем тебе девчонка не хороша, посмотри и молода и стройна и опять же медработник, в самый раз, для старого солдата, всю оставшуюся жизнь раны твои зализывать будет, рассмеялся хирург.
– Раны зализывать я как обычно к тебе приполз. Кто кроме тебя сможет меня качественно и быстро заштопать?
– И то верно, – улыбнулся хирург, – ладно, закончишь здесь поднимись ко мне в кабинет, разговор есть.
– Всенепременно. – Ответил Алексей, откинувшись в кресле и прикрыв глаза.
Сквозь опущенные веки он начал рассматривать девушку, которая продолжала заполнять его выписной лист. Она, действительно был хороша собой. Стройная фигурка просвечивалась под тонким халатиком, в лучах солнца, светлые волосы обрамляли приятное личико, а длинные тёмные ресницы на опущенных веках прикрывали умные и красивые глаза.
«Да, такая как она могла бы быть для кого-то хорошей женой, – подумал Алексей, – но только не для меня. Сколько ей? – Он знал почти весь персонал госпиталя, Алёна появилась здесь сразу после медицинского училища около года назад, – значит ей лет двадцать. Молода ещё, такая девушка найдёт себе ещё хорошего молодого парня, а он, старый холостяк. Ему нужна жена немного постарше. Вот и не стоит приглядываться к молоденькой девчушке, всё баста».
– Алёна, ну что там долго ещё?
– Нет, всё Алексей Павлович, – оторвала она взгляд от бумаг и посмотрела на него, – уже закончила, можете забирать и идти.
– Спасибо тебе милая, о встречи.
– Да теперь уж, пожалуй, не увидимся. Вы же думаете уезжать навсегда.
– Точно, позабыл совсем. Тогда остаётся пожелать тебе много, много счастья.
– И Вам тоже товарищ полковник, нам Вас будет не хватать.
– Я и не сомневаюсь, – улыбнулся Алексей, забрал из рук девушки свою медицинскую книжку и вышел.
– Разрешите, господин главный Потрошитель, – заглянул Алексей в кабинет начальника хирургии госпиталя.
– Заходи, штопаный, не стесняйся, – ответил тот. – Что, говорят, совсем нас покидаешь?
– Да, Макс совсем, надоело мотаться по миру, спасая его и гробя себя. Пора на покой, да и выслуги уже на троих, таких как я хватит. Поеду домой в Киев, а там оно видно будет, что да как.
– Ну и правильно, я тебе давно говорил, что штопать больше не буду, сколько можно ни одного места живого не осталось. Давай, тогда, вот, что, за твой последний госпиталь выпьем, – хирург достал из стола бутылку коньяка и рюмки, подошёл к небольшому холодильнику, извлёк оттуда уже нарезанный на блюдечке лимон, – уедешь, ведь, больше не увидимся.
– Почему ты так плохо обо мне думаешь?
– Я не думаю, я знаю, Киев это нынче заграница, а из-за границы выехать тяжело, тем более пенсионеру, тем более, такому как ты.
– Да что ты меня прямо уж совсем в деды записал.
– В деды не в деды, а я точно знаю, что здесь ты больше не появишься. Давай, брат за дружбу и за память, – он налил коньяк в рюмки, одну взял сам, вторую подал Алексею.
– За память? За память давай, она, друг мой Макс всегда со мной останется, вот в этих шрамах, что ты штопал, да ещё вот здесь, – он указал пальцем на лоб, – здесь они все, кто рядом были и не дошли, кто прикрывали и кого сам прикрывал. Все они здесь, и здесь останутся пока эта самая голова ещё на плечах держится. Давай за них, ты их тоже почти всех знаешь.
Они выпили, молча, не чокаясь, ещё немного постояли, потом хирург налил по второй, которую точно так же, не сговариваясь, выпили молча. Коньяк обжёг всё внутри, прокатился по телу, и казалось, дошёл до самого сердца, опалив его горечью воспоминаний. Мужчины ещё немного постояли в тишине, потом Ветров налил ещё по рюмке.
– Ну а теперь за женщин, чтобы среди всего этого множества прекрасного пола, ты, наконец, нашёл ту единственную и неповторимую, которая согласиться принять, и обогреть старого холостяка с множеством дыр в его дряхлеющем теле.
– Ну, тело, положим ещё совсем не дряхлеющее, – поправил друга Алексей.
– Это пока, а как только расстанешься со службой, сразу жирком обрастёшь и через годик сам себя в зеркале не узнаешь.
– Типун тебе на язык, «Эскулап».
– Попомни мои слова. А теперь давай прощаться. Надеюсь, хоть на отвальную пригласишь.
– Обижаешь, Макс, конечно, вот только улажу все дела и сразу приглашу.
– Ага, езжай, улаживай, – он выглянул в окно, – вон за тобой уже и машина приехала.
– Какая машина, – Алексей подошёл к окну, он не поверил своим глазам, на дворе, прямо перед входом стояла белая «Волга» начальника управления, генерала Лысова. – Ты это что специально свой кабинет заманил, – с недоверием посмотрел он на друга.
– Лёха, а что мне оставалось делать? Позвонил сам министр и сказал…
– Ну, ты и гад, Макс. Немедленно дай команду, открыть чёрный ход.
– Лёха, а что толку, всё равно не сегодня так завтра пойдёшь в управление пенсию оформлять, так уж лучше сразу узнать, что они от тебя хотят.
– Нет, ты всё равно гад, – уже более мягко ответил Мещеряков, взял бутылку и, приложившись к горлышку, сделал несколько больших глотков, влив в себя больше половины содержимого сосуда, – ну и чёрт с тобой, всё равно на отвальную приходи, только вот когда она состоится, и состоится ли вообще, я теперь не знаю.
Алексей взял со стола свою медицинскую книжку и вышел из кабинета. Машин стояла под самым подъездом, на пандусе, куда обычно заезжают санитарные автомобили. Двигатель работал на холостых, водитель начальника стоял рядом и курил.
– Что стоишь? Поехали, – крикнул ему Алексей, выскакивая из дверей приёмного покоя, усаживаясь на переднее сиденье и закуривая.
– Алексей Павлович, – взмолился водитель, – Вы же знаете, товарищ генерал не любит когда в машине курят.
– А мне плевать, – ответил Алексей, – мне теперь уже на всё плевать, поехали.
Больше до самого управления он не произнёс ни слова, только одну за другой курил сигареты. Водитель тоже понял, что лучше Мещерякова не трогать, и молча крутил баранку, время от времени зло, поглядывая в сторону нахального полковника.
Глава 2.
– Тебе кто дал право курить в машине, – генерал сидел за своим огромным столом и в упор смотрел на вошедшего Алексея.
– Вот чёрт, уже доложили. И как это Вам товарищ генерал удалось воспитать такого подхалима?
– Ты Мещеряков не наглей, подписанный рапорт и пройденное медицинское обследование, это ещё не повод для наглого поведения. Вот когда Президент указ подпишет, а министр приказ, тогда можешь и понаглеть, но только самую малость, а пока, ты всё ещё военнослужащий, не забывай об этом.
– Да помню я, – отмахнулся Мещеряков от нравоучений, – одного только не пойму, зачем я ещё понадобился. Вы же господин генерал клялись мне в прошлый раз, что вот ещё одна командировка, самая последняя и я пенсионер.
– Да, клялся, и не отрицаю этого, только вот у некоторых, компетентных органов возникли вопросы, к тебе, и мне очень сильно пришлось постараться, что бы эти вопросы, так и остались не заданными. Поэтому ты мне лично остался должен.
– Это, какие такие вопросы?
– Вопросы по поводу золота, которое вы, якобы не нашли. Или нашла, – генерал хитро посмотрел на Алексея.
– Да не было никакого золота, миф это.
– Вот и я им говорю, миф, а они. Куда тогда делся Фирсов, и откуда сгоревшие вертолёты в тайге, да ещё и горы трупов?
– Так я в рапорте всё подробно описал, этот самый Фирсов, он крышевал чёрный прииск, вот там они и не поделили территорию, а мы как раз под раздачу и попали, что пришлось пещерами уходить. Вы же рапорт читали.
– Читал, и честно тебе скажу, сам не поверил. Столько времени бродить под землёй, без сопровождающих, не просто выжить, а ещё и выйти. Нет, не поверил, но им доказал. А это значит, что ты мне должен.
– А если и я не поверю, что был кто-то, кто задавал вопросы. Что тогда?
– Тогда я их пригашу. Хочешь? – Генерал потянулся к трубке телефона.
– Нет, я верю.
– Вот и молодец, а теперь смотри, – генерал достал два листа бумаги. – Это два проекта Указа Президента, и только от тебя зависит сегодня, какой из этих Указов будет подписан. На, читай.
– Указ. Президента Российской Федерации. – Прочитал Мещеряков, – 1. За проявленные мужество и героизм при выполнении задания Правительства, наградить, полковника Мещерякова Алексея Павловича орденом «За мужество». 2. Считать полковника Мещерякова А. П. уволенным с действительной воинской службы в отставку… – Алексей вопросительно посмотрел на генерала. – А дата где?
– Не спеши, ты второй Указ читай.
– Пункт первый, – продолжил читать Мещеряков, – За проявленные мужество и героизм при выполнении задания Правительства, присвоить полковнику Мещерякову Алексею Павловичу звание Героя России и наградить медалью «Золотая звезда Героя» посмертно. 2. Зачислить полковника Мещерякова А. П. в списки воинской части А34815 навечно. Нет! – Возмутился Алексей, с этим Указом я в корне не согласен.
– Мне, почему-то тоже так показалось. Но кроме несогласия, нужно ещё, то самое задание Правительства выполнить, и умудриться назад, вернуться, что бы я мог на подпись первый Указ отдать.
– Ты, что шутишь, Юрий Павлович. – Теперь уже серьёзно спросил Алексей.
– Нет, Алёша, шутки кончились. Три группы ушли и три группы пропали, никаких следов. Так что сам пойми, не мог я тебя в такое время на пенсию отпустить. Ты уж постарайся, сделай всё как положено, а потом и домой, на Украину, как ты говоришь, «Сады опрыскивать».
– Это не я, это «Маэстро», – пробурчал Алексей.
– Кто? – Не понял генерал.
– «Маэстро», в фильме, «В бой идут одни старики».
– Точно, а я никак не мог вспомнить, откуда эта фраза. Вот так и у нас с тобой получается, что в бой идут одни старики. Так что готов знакомиться с заданием?
– Может завтра, Палыч? – Умоляюще посмотрел на начальника Мещеряков, – дай, хоть день насладиться жизнью.
– Ну, завтра, так завтра, – неожиданно легко согласился генерал. – Но учти ровно в девять ты у меня, без опозданий, и прошу тебя, не напейся сегодня до невменяемого состояния.
– Не волнуйтесь, господин генерал, всё будет в норме, то есть как обычно.
– Сколько ты ещё будешь паясничать, не мальчишка ведь уже. – Пробурчал генерал, – ладно иди, Фёдор тебя домой подкинет. Но учти, будешь вновь курить в машине, отдам на подпись второй Указ.
– Вот Вам крест, господин генерал, – Мещеряков перекрестился и поклонился в пояс, – ни за что и никогда. Вы уж только помилуйте, не дайте сгинуть в расцвете лет.
– Ладно, иди уже оболтус, завтра ровно в девять.
Алексей вышел из кабинета, Леночка, секретарь генерала, как обычно сидела на своём месте и невозмутимо, что-то печатала на компьютере.
– О, Елена Прекрасная, не согласишься ли ты сгладить холостяцкий вечер старого воина, – Алексей присел на угол стола и заглянул Леночке в глаза.
– Идите, товарищ полковник, туда, куда Вас генерал послал, некогда мне, – не отрываясь от монитора, ответила девушка. – Да и Вас уже заждались.
– Это кто ещё? – Удивился Алексей. – Уж не те ли парни, которыми меня генерал пугал?
– Не знаю, – уклончиво ответила Леночка, – выйдите, увидите.
– Какая-то ты сегодня вся загадочная, ладно, делать нечего, пойду, погляжу. Но если ты меня обманула, учти, не прощу до самого последнего дня.
– Идите, уже товарищ полковник, и не обещайте ничего, всё равно не выполните.
– Это я-то не выполню? Леночка, когда это я тебя обманывал?
– Мещеряков, ты ещё здесь? – Лысов вышел из кабинета, – отстань от девушки и езжай домой отдыхать, пока я ещё тебе свою машину даю. Рассержусь сейчас, придётся на метро домой добираться.
– Слушаюсь, господин генерал, – ответил Алексей и покинул приёмную.
Улица встретила Алексея августовским зноем. Время клонилось к обеду, и солнце стояло почти в зените, после помещений, в которых кондиционеры работали почти на полную мощность, на улице дышать было практически нечем. Лето в этом году выдалось особенно жарким.
«Нет, в городе оставаться, положительно нельзя, – размышлял Алексей, по дороге к машине, – сейчас заброшу домой сумку, быстро переоденусь и вон за город, куда-нибудь к водоёму, до вечера только там спасение».
Он повернул за угол, к стоянке и не поверил своим глазам, рядом с машиной шефа стояла хорошо знакомая «Ауди-ТТ», а возле неё стройная фигурка в лёгком сарафане. Да, Леночка не обманула, его действительно ждали.
– Вера, детка, ты как здесь очутилась? – Мещеряков подошёл к девушке и крепко, по дружески, обнял её, расцеловав в обе щёки.
– Давайте без фамильярностей, господин полковник, – сухо ответила она, хотя взгляд говорил совсем другое. – Присаживайтесь в машину, я отвезу Вас домой.
– Вон оно как, одну минуту, сейчас только сумку заберу и я в полном твоём распоряжении.
Вероника выглядела замечательно. С того самого момента как они расстались на небольшом полевом аэродроме Алексей с ней не встречался.
…
Из тайги их забирал вертолёт МЧС, и экипаж оказался местным, поэтому, как только они взобрались на борт, пилот подозвал Алексея к себе.
– Что Аристарх там остался? – Указал он на гору.
– Все там остались.
– Понятно. Слушай, у вас всего несколько минут, пока я спущусь за ними, – он махнул в сторону оставшегося на земле начальства. – Мне кажется, вам есть, что сказать друг другу наедине.
– Да, спасибо, – ответил Алексей, потом указал на рюкзак, – это подарок Аристарха, если сможешь, сохрани, нас с ним не примут.
– Я понял, сделаю, как будет возможность, заберёшь, только кинь его вон в тот дальний конец салона.
– Спасибо.
– Да не за что, удачи вам.
– Вера, такое дело, – вернулся Алексей к девушке, – Мы не нашли никакого золота, Фирсов курировал чёрных старателей, именно на них мы здесь и напоролись, уходили пещерами, где все и погибли. Подводы с камнями вон стоят на дне озера, значит, везли не золото, может это был отвлекающий обоз, нам сие не ведомо, но никакого золота нет. Поняла?
– Поняла.
Вертолёт уже потихоньку спускался на землю.
– Больше нам с тобой поговорить не дадут, промолвимся о золоте, сядем.
– Я поняла. А рюкзак?
– Я отдал пилоту, он местный схоронит. Ну а не отдаст потом, так тому и быть. Ну, всё приехали.
Борт коснулся шасси земли, и в салон моментально запрыгнуло начальство, они делали вид, что были рады встрече, но люди из конторы Вероники расселись так, что бы оградить хоть какой-нибудь контакт двоих спасённых.
До аэродрома, на котором их ждали, летели около получаса, оттуда отправились уже двумя разными бортами, им дали возможность только обнять друг друга. А потом была Москва и долгие допросы, всё в подробностях, допросы и бесконечные рапорта в которых приходилось описывать одно и то же. И о том, что Вероника строго придерживалась короткой легенды, Алексей понял лишь по тому, что после расследования оказался не в больничке Лукьяновского СИЗо, а в родном госпитале.
…
Он сидел рядом с Вероникой и смотрел как та уверенно управляла автомобилем, пробираясь в плотном Московском потоке в сторону его дома.
– Ты замечательно выглядишь. Давно в норму пришла?
– Не поверишь, в госпитале провалялась почти месяц, но уже пару недель как на работе.
– А я вот только сегодня выписался. Думал, что уже гражданский человек, так нет, опять, мой генерал, что-то задумал, никак не хотят отпускать.
– Я знаю, именно поэтому я сегодня здесь.
– Интересно. Давай подробнее.
– Подробнее насколько я понимаю завтра, ты же сам на сегодня отпросился.
– Ну, вы меня удивляете сегодня все, сперва Лысов, теперь ты. Откуда знаешь, что отпросился?
– Я в это время в приёмной сидела, а генерал интерком забыл выключить.
– Или специально не выключил. Вот старый лис. Тогда я так понимаю, у тебя есть какие-то конкретные предложения, раз дождалась меня на стоянке.
– Просто решила подвезти тебя домой, всё-таки в машине с кондиционером приятнее ехать, чем в служебной «Волге». – Улыбнулась девушка.
– Тогда принимаю волевое решение. Сейчас заезжаем ко мне домой, бросаем сумку, потом в ближайший маркет, покупаем мясо, овощи и на природу. Подходит такая программа?
– Вполне.
– Вот и решили. Я знаю одно замечательное место недалеко за МКАДом.
Небольшое озеро спряталось в берёзовой роще, к нему вела сильно заросшая грунтовая дорога, и оставалось полнейшей тайной, как такое место не облюбовал ещё ни один из новоиспечённых буржуев под собственное имение. Но факт оставался фактом, дорога к озеру еле просматривалась, что вселяло надежду не только в его неприкосновенность, но и в чистоту окружающего пространства.
Низкая на ходу «Ауди» осторожно пробиралась по еле заметной колее, Алексей шёл впереди, внимательно вглядываясь в дорогу, сюда он иногда приезжал на служебном УАЗе, поэтому наличие пней и больших ям его особо не волновало. Сейчас была немного другая ситуация. Автомобиль совсем был не пригоден для такого рода прогулок. Но, в такого рода неудобстве были и свои плюсы. Их ни кто не должен был потревожить.
Наконец они выбрались на берег озера, почти идеально круглой формы, оно со всех сторон заросло камышом, чуть выше по берегу водоём опоясывали берёзы и только в том месте, где к берегу выходила лесная дорога, просматривалась небольшая полянка и крошечный песчаный пляж. Берёзы и камыш отражались в зеркальной глади озера, а по центру как маленький нереальный остров светился кусочек чистого, голубого неба.
– Боже, какая красота, – воскликнула Вероника, выскакивая из машины. – Будем загорать купаться и жарить мясо, только вот я купальник с собой не взяла, – расстроилась девушка.
– Думаю, в этом страшного ничего нет, места здесь совершенно глухие и нас ни кто не потревожит. Поэтому сбрасывай всё и марш купаться, а я пока займусь костром и мясом.
– А ты не станешь за мной подглядывать?
– Обижаете сударыня.
– Тогда иди в лес за дровами.
– Слушаясь, и повинуюсь.
Алексей расстелил в сторонке от машины, прихваченные из дому покрывала и удалился в лес собирать дрова, сзади до него донёсся плеск воды и громкий радостный визг. Вернувшись с внушительной охапкой дров, он обнаружил на покрывале не только сарафан, но и красивое нижнее бельё.
Костёр весело разгорелся, проглатывая сухие берёзовые ветки, Мещеряков тем временем разложил на импровизированном столе помидоры, огурцы, разноцветные болгарские перцы, отдельной горкой бросил зелень, нарезал тонкими ломтиками чёрный, Бородинский хлеб, нанизал на шампура мясо и пока костёр догорал, отправился и сам искупаться. Вероника плавала на середине озера, наслаждаясь прохладой чистой воды. Алексей на всякий случай сложил вещи Вероники в машину. Им нужно было о многом поговорить, а бережёного Бог бережёт. Туда же отправил и вою одежду, потом разогнавшись, прыгнул в воду, набрав побольше воздуха, донырнул до самой седины озера, туда, где мирно плавала девушка, наслаждаясь прохладой и свободой. Проплыв под ней, он вынырнул возле самого лица Вероники, как бы нечаянно коснувшись её губ своими, девушка сперва сделала вид, что испугалась, но в следующий момент ответила долгим страстным поцелуем.
– И всё-таки ты Мещеряков гад, – сказала она, немного отдышавшись.
– Почему это? – Удивился он.
– За всё это время ни разу не позвонить, а я ведь ждала.
– Вера, поверь, ждала не только ты, ждали ещё и они.
– Кто это?
– Те, что отправляли нас в этот поход. Мне кажется, они не поверили в то, что золота нет, они наверняка ждали, что мы будем связываться, а так получается, они сами дали нам возможность встретиться. – Всё это он говорил почти неслышно, на самое ухо девушки, так, что бы, даже если за ними сейчас наблюдают, ни один микрофон не смог уловить того, что он её говорил. – Ведь ты не напрасно отправилась купаться нагишом, предполагала, что могут быть жучки?
– Да предполагала.
– И правильно, они там наверняка есть, а так нас точно ни кто не подслушает.
Он вновь обнял девушку, и они вдвоём повалились в бездонную глубину чистого лесного озера. А опасаться было чего. Не напрасно генерал так быстро согласился на отсрочку задания, на то была воля свыше, и сейчас за ними наблюдали две группы, пытаясь при помощи мощной техники выловить хоть единое слово о то кладе, который схоронен глубоко в Сибирских пещерах.
– Вот чёрт, уже доложили. И как это Вам товарищ генерал удалось воспитать такого подхалима?
– Ты Мещеряков не наглей, подписанный рапорт и пройденное медицинское обследование, это ещё не повод для наглого поведения. Вот когда Президент указ подпишет, а министр приказ, тогда можешь и понаглеть, но только самую малость, а пока, ты всё ещё военнослужащий, не забывай об этом.
– Да помню я, – отмахнулся Мещеряков от нравоучений, – одного только не пойму, зачем я ещё понадобился. Вы же господин генерал клялись мне в прошлый раз, что вот ещё одна командировка, самая последняя и я пенсионер.
– Да, клялся, и не отрицаю этого, только вот у некоторых, компетентных органов возникли вопросы, к тебе, и мне очень сильно пришлось постараться, что бы эти вопросы, так и остались не заданными. Поэтому ты мне лично остался должен.
– Это, какие такие вопросы?
– Вопросы по поводу золота, которое вы, якобы не нашли. Или нашла, – генерал хитро посмотрел на Алексея.
– Да не было никакого золота, миф это.
– Вот и я им говорю, миф, а они. Куда тогда делся Фирсов, и откуда сгоревшие вертолёты в тайге, да ещё и горы трупов?
– Так я в рапорте всё подробно описал, этот самый Фирсов, он крышевал чёрный прииск, вот там они и не поделили территорию, а мы как раз под раздачу и попали, что пришлось пещерами уходить. Вы же рапорт читали.
– Читал, и честно тебе скажу, сам не поверил. Столько времени бродить под землёй, без сопровождающих, не просто выжить, а ещё и выйти. Нет, не поверил, но им доказал. А это значит, что ты мне должен.
– А если и я не поверю, что был кто-то, кто задавал вопросы. Что тогда?
– Тогда я их пригашу. Хочешь? – Генерал потянулся к трубке телефона.
– Нет, я верю.
– Вот и молодец, а теперь смотри, – генерал достал два листа бумаги. – Это два проекта Указа Президента, и только от тебя зависит сегодня, какой из этих Указов будет подписан. На, читай.
– Указ. Президента Российской Федерации. – Прочитал Мещеряков, – 1. За проявленные мужество и героизм при выполнении задания Правительства, наградить, полковника Мещерякова Алексея Павловича орденом «За мужество». 2. Считать полковника Мещерякова А. П. уволенным с действительной воинской службы в отставку… – Алексей вопросительно посмотрел на генерала. – А дата где?
– Не спеши, ты второй Указ читай.
– Пункт первый, – продолжил читать Мещеряков, – За проявленные мужество и героизм при выполнении задания Правительства, присвоить полковнику Мещерякову Алексею Павловичу звание Героя России и наградить медалью «Золотая звезда Героя» посмертно. 2. Зачислить полковника Мещерякова А. П. в списки воинской части А34815 навечно. Нет! – Возмутился Алексей, с этим Указом я в корне не согласен.
– Мне, почему-то тоже так показалось. Но кроме несогласия, нужно ещё, то самое задание Правительства выполнить, и умудриться назад, вернуться, что бы я мог на подпись первый Указ отдать.
– Ты, что шутишь, Юрий Павлович. – Теперь уже серьёзно спросил Алексей.
– Нет, Алёша, шутки кончились. Три группы ушли и три группы пропали, никаких следов. Так что сам пойми, не мог я тебя в такое время на пенсию отпустить. Ты уж постарайся, сделай всё как положено, а потом и домой, на Украину, как ты говоришь, «Сады опрыскивать».
– Это не я, это «Маэстро», – пробурчал Алексей.
– Кто? – Не понял генерал.
– «Маэстро», в фильме, «В бой идут одни старики».
– Точно, а я никак не мог вспомнить, откуда эта фраза. Вот так и у нас с тобой получается, что в бой идут одни старики. Так что готов знакомиться с заданием?
– Может завтра, Палыч? – Умоляюще посмотрел на начальника Мещеряков, – дай, хоть день насладиться жизнью.
– Ну, завтра, так завтра, – неожиданно легко согласился генерал. – Но учти ровно в девять ты у меня, без опозданий, и прошу тебя, не напейся сегодня до невменяемого состояния.
– Не волнуйтесь, господин генерал, всё будет в норме, то есть как обычно.
– Сколько ты ещё будешь паясничать, не мальчишка ведь уже. – Пробурчал генерал, – ладно иди, Фёдор тебя домой подкинет. Но учти, будешь вновь курить в машине, отдам на подпись второй Указ.
– Вот Вам крест, господин генерал, – Мещеряков перекрестился и поклонился в пояс, – ни за что и никогда. Вы уж только помилуйте, не дайте сгинуть в расцвете лет.
– Ладно, иди уже оболтус, завтра ровно в девять.
Алексей вышел из кабинета, Леночка, секретарь генерала, как обычно сидела на своём месте и невозмутимо, что-то печатала на компьютере.
– О, Елена Прекрасная, не согласишься ли ты сгладить холостяцкий вечер старого воина, – Алексей присел на угол стола и заглянул Леночке в глаза.
– Идите, товарищ полковник, туда, куда Вас генерал послал, некогда мне, – не отрываясь от монитора, ответила девушка. – Да и Вас уже заждались.
– Это кто ещё? – Удивился Алексей. – Уж не те ли парни, которыми меня генерал пугал?
– Не знаю, – уклончиво ответила Леночка, – выйдите, увидите.
– Какая-то ты сегодня вся загадочная, ладно, делать нечего, пойду, погляжу. Но если ты меня обманула, учти, не прощу до самого последнего дня.
– Идите, уже товарищ полковник, и не обещайте ничего, всё равно не выполните.
– Это я-то не выполню? Леночка, когда это я тебя обманывал?
– Мещеряков, ты ещё здесь? – Лысов вышел из кабинета, – отстань от девушки и езжай домой отдыхать, пока я ещё тебе свою машину даю. Рассержусь сейчас, придётся на метро домой добираться.
– Слушаюсь, господин генерал, – ответил Алексей и покинул приёмную.
Улица встретила Алексея августовским зноем. Время клонилось к обеду, и солнце стояло почти в зените, после помещений, в которых кондиционеры работали почти на полную мощность, на улице дышать было практически нечем. Лето в этом году выдалось особенно жарким.
«Нет, в городе оставаться, положительно нельзя, – размышлял Алексей, по дороге к машине, – сейчас заброшу домой сумку, быстро переоденусь и вон за город, куда-нибудь к водоёму, до вечера только там спасение».
Он повернул за угол, к стоянке и не поверил своим глазам, рядом с машиной шефа стояла хорошо знакомая «Ауди-ТТ», а возле неё стройная фигурка в лёгком сарафане. Да, Леночка не обманула, его действительно ждали.
– Вера, детка, ты как здесь очутилась? – Мещеряков подошёл к девушке и крепко, по дружески, обнял её, расцеловав в обе щёки.
– Давайте без фамильярностей, господин полковник, – сухо ответила она, хотя взгляд говорил совсем другое. – Присаживайтесь в машину, я отвезу Вас домой.
– Вон оно как, одну минуту, сейчас только сумку заберу и я в полном твоём распоряжении.
Вероника выглядела замечательно. С того самого момента как они расстались на небольшом полевом аэродроме Алексей с ней не встречался.
…
Из тайги их забирал вертолёт МЧС, и экипаж оказался местным, поэтому, как только они взобрались на борт, пилот подозвал Алексея к себе.
– Что Аристарх там остался? – Указал он на гору.
– Все там остались.
– Понятно. Слушай, у вас всего несколько минут, пока я спущусь за ними, – он махнул в сторону оставшегося на земле начальства. – Мне кажется, вам есть, что сказать друг другу наедине.
– Да, спасибо, – ответил Алексей, потом указал на рюкзак, – это подарок Аристарха, если сможешь, сохрани, нас с ним не примут.
– Я понял, сделаю, как будет возможность, заберёшь, только кинь его вон в тот дальний конец салона.
– Спасибо.
– Да не за что, удачи вам.
– Вера, такое дело, – вернулся Алексей к девушке, – Мы не нашли никакого золота, Фирсов курировал чёрных старателей, именно на них мы здесь и напоролись, уходили пещерами, где все и погибли. Подводы с камнями вон стоят на дне озера, значит, везли не золото, может это был отвлекающий обоз, нам сие не ведомо, но никакого золота нет. Поняла?
– Поняла.
Вертолёт уже потихоньку спускался на землю.
– Больше нам с тобой поговорить не дадут, промолвимся о золоте, сядем.
– Я поняла. А рюкзак?
– Я отдал пилоту, он местный схоронит. Ну а не отдаст потом, так тому и быть. Ну, всё приехали.
Борт коснулся шасси земли, и в салон моментально запрыгнуло начальство, они делали вид, что были рады встрече, но люди из конторы Вероники расселись так, что бы оградить хоть какой-нибудь контакт двоих спасённых.
До аэродрома, на котором их ждали, летели около получаса, оттуда отправились уже двумя разными бортами, им дали возможность только обнять друг друга. А потом была Москва и долгие допросы, всё в подробностях, допросы и бесконечные рапорта в которых приходилось описывать одно и то же. И о том, что Вероника строго придерживалась короткой легенды, Алексей понял лишь по тому, что после расследования оказался не в больничке Лукьяновского СИЗо, а в родном госпитале.
…
Он сидел рядом с Вероникой и смотрел как та уверенно управляла автомобилем, пробираясь в плотном Московском потоке в сторону его дома.
– Ты замечательно выглядишь. Давно в норму пришла?
– Не поверишь, в госпитале провалялась почти месяц, но уже пару недель как на работе.
– А я вот только сегодня выписался. Думал, что уже гражданский человек, так нет, опять, мой генерал, что-то задумал, никак не хотят отпускать.
– Я знаю, именно поэтому я сегодня здесь.
– Интересно. Давай подробнее.
– Подробнее насколько я понимаю завтра, ты же сам на сегодня отпросился.
– Ну, вы меня удивляете сегодня все, сперва Лысов, теперь ты. Откуда знаешь, что отпросился?
– Я в это время в приёмной сидела, а генерал интерком забыл выключить.
– Или специально не выключил. Вот старый лис. Тогда я так понимаю, у тебя есть какие-то конкретные предложения, раз дождалась меня на стоянке.
– Просто решила подвезти тебя домой, всё-таки в машине с кондиционером приятнее ехать, чем в служебной «Волге». – Улыбнулась девушка.
– Тогда принимаю волевое решение. Сейчас заезжаем ко мне домой, бросаем сумку, потом в ближайший маркет, покупаем мясо, овощи и на природу. Подходит такая программа?
– Вполне.
– Вот и решили. Я знаю одно замечательное место недалеко за МКАДом.
Небольшое озеро спряталось в берёзовой роще, к нему вела сильно заросшая грунтовая дорога, и оставалось полнейшей тайной, как такое место не облюбовал ещё ни один из новоиспечённых буржуев под собственное имение. Но факт оставался фактом, дорога к озеру еле просматривалась, что вселяло надежду не только в его неприкосновенность, но и в чистоту окружающего пространства.
Низкая на ходу «Ауди» осторожно пробиралась по еле заметной колее, Алексей шёл впереди, внимательно вглядываясь в дорогу, сюда он иногда приезжал на служебном УАЗе, поэтому наличие пней и больших ям его особо не волновало. Сейчас была немного другая ситуация. Автомобиль совсем был не пригоден для такого рода прогулок. Но, в такого рода неудобстве были и свои плюсы. Их ни кто не должен был потревожить.
Наконец они выбрались на берег озера, почти идеально круглой формы, оно со всех сторон заросло камышом, чуть выше по берегу водоём опоясывали берёзы и только в том месте, где к берегу выходила лесная дорога, просматривалась небольшая полянка и крошечный песчаный пляж. Берёзы и камыш отражались в зеркальной глади озера, а по центру как маленький нереальный остров светился кусочек чистого, голубого неба.
– Боже, какая красота, – воскликнула Вероника, выскакивая из машины. – Будем загорать купаться и жарить мясо, только вот я купальник с собой не взяла, – расстроилась девушка.
– Думаю, в этом страшного ничего нет, места здесь совершенно глухие и нас ни кто не потревожит. Поэтому сбрасывай всё и марш купаться, а я пока займусь костром и мясом.
– А ты не станешь за мной подглядывать?
– Обижаете сударыня.
– Тогда иди в лес за дровами.
– Слушаясь, и повинуюсь.
Алексей расстелил в сторонке от машины, прихваченные из дому покрывала и удалился в лес собирать дрова, сзади до него донёсся плеск воды и громкий радостный визг. Вернувшись с внушительной охапкой дров, он обнаружил на покрывале не только сарафан, но и красивое нижнее бельё.
Костёр весело разгорелся, проглатывая сухие берёзовые ветки, Мещеряков тем временем разложил на импровизированном столе помидоры, огурцы, разноцветные болгарские перцы, отдельной горкой бросил зелень, нарезал тонкими ломтиками чёрный, Бородинский хлеб, нанизал на шампура мясо и пока костёр догорал, отправился и сам искупаться. Вероника плавала на середине озера, наслаждаясь прохладой чистой воды. Алексей на всякий случай сложил вещи Вероники в машину. Им нужно было о многом поговорить, а бережёного Бог бережёт. Туда же отправил и вою одежду, потом разогнавшись, прыгнул в воду, набрав побольше воздуха, донырнул до самой седины озера, туда, где мирно плавала девушка, наслаждаясь прохладой и свободой. Проплыв под ней, он вынырнул возле самого лица Вероники, как бы нечаянно коснувшись её губ своими, девушка сперва сделала вид, что испугалась, но в следующий момент ответила долгим страстным поцелуем.
– И всё-таки ты Мещеряков гад, – сказала она, немного отдышавшись.
– Почему это? – Удивился он.
– За всё это время ни разу не позвонить, а я ведь ждала.
– Вера, поверь, ждала не только ты, ждали ещё и они.
– Кто это?
– Те, что отправляли нас в этот поход. Мне кажется, они не поверили в то, что золота нет, они наверняка ждали, что мы будем связываться, а так получается, они сами дали нам возможность встретиться. – Всё это он говорил почти неслышно, на самое ухо девушки, так, что бы, даже если за ними сейчас наблюдают, ни один микрофон не смог уловить того, что он её говорил. – Ведь ты не напрасно отправилась купаться нагишом, предполагала, что могут быть жучки?
– Да предполагала.
– И правильно, они там наверняка есть, а так нас точно ни кто не подслушает.
Он вновь обнял девушку, и они вдвоём повалились в бездонную глубину чистого лесного озера. А опасаться было чего. Не напрасно генерал так быстро согласился на отсрочку задания, на то была воля свыше, и сейчас за ними наблюдали две группы, пытаясь при помощи мощной техники выловить хоть единое слово о то кладе, который схоронен глубоко в Сибирских пещерах.