Владислав Выставной. Я пришел взорвать мир

   Гор снова удивился. Надо же было так напугать человека, чтобы тот столь тщательно засунул голову в песок и замер, как эта местная птица… как ее?..
   – Это хорошо, что у тебя есть дом, – произнес Гор. – Может, тебе лучше вернуться? Я в любой момент жду визита Сильных…
   – Нет, – твердо сказал Зиг. – Один я не вернусь. Но ты прав: Сильные не простят тебе поражения одного из лучших Поджигателей. Единственная причина, по которой к тебе еще не пришли – это то, поверженный тобой, остался в живых…
   – Так он жив?! – выдохнул Гор, не зная, как реагировать на новость. – Откуда ты знаешь?
   Зиг лишь криво улыбнулся в ответ.
   Мысли Гора лихорадочно прыгали. С одной стороны, он был рад, что не совершил убийства. Но с другой – приобрел серьезного врага. Гор даже не сомневался, что тот вернется – хотя бы ради банальной мести…
   Зиг, казалось, читал его мысли:
   – Тебя наверняка отследили. Ты помечен, как и любой Обреченный. Сильные не трогают тебя, чтобы дать возможность своему товарищу удовлетворить жажду отмщения – так требует Кодекс Сильных…
   – Я так и думал… – пробормотал Гор.
   – Это значит, что у нас есть время, чтобы избавить тебя от метки, – продолжил Зиг. – Как в свое время это сделал я…
   Зиг воровато оглянулся и вдруг втянул голову в плечи.
   – Ох… Я совсем забыл про охотников, – пробормотал Зиг. – Я засек их появление вчера утром. Ценители плевать хотели на Кодекс. И значит, они уже подбираются. Остается надеяться, что они не пользуются меткой. Им интереснее брать след идти по запаху дичи…
   Гор помрачнел. Он знал, что Ценители любят охоту и охоту весьма специфическую. Многие в целях развития охотничьих навыков даже искусственно обостряют зрение и обоняние. И убивают добычу самими изощренными способами.
   Проклятые паразиты…
   – Знаешь, что, друг Зиг, – медленно, с расстановкой, сказал Гор. – Я хочу выбраться с этой планеты.
   – Да, – довольно спокойно отреагировал его собеседник, совершенно не по-эстетски ковыряя грязным пальцем в ухе под редкими, всклокоченными волосами. – Вполне логичная мысль. Сам иногда фантазирую на эту тему. Только это невозможно.
   – Почему? – насупился Гор.
   – Друг мой Гор, – вздохнул Зиг. – Ты представить себе не можешь, какая машина противостоит несчастным Обреченным. Да и не только им.
   – У меня хорошее воображение, – упрямо сказал Гор. – Но я хотел бы знать все о тех, кто нас контролирует. А главное – каким образом они прибывают на Землю. Ты можешь рассказать мне все, что тебе известно? Я вижу – ты прекрасно осведомлен в этих вопросах.
   – Разве что, в чисто познавательных целях, – пожал плечами Зиг. – Все равно, за сотни земных лет еще ни одному Обреченному не удалось сбежать отсюда…
   – Это абсолютно достоверно известно? – спросил Гор.
   Он смотрел в высокий вокзальный потолок, словно пытаясь разглядеть там, в вышине свою родную звезду и уютную планету рядом. Но видел лишь потускневшие от времени плафоны и облупившуюся штукатурку.
   – Ну, не считать же достоверными сведениями слухи и легенды, – нехотя буркнул Зиг.
   – Так… – произнес Гор. – Вот в этом месте поподробнее, пожалуйста.
   Зиг закряхтел и заерзал в кресле. Видимо, он сам уже пожалел, что проговорился.
   – Ну… Как бы это сказать… – протянул он. – В общем, я слышал, что давным-давно одному Обреченному удалось-таки выбраться с Земли. И даже пройти через Базу…
   – Какую еще Базу? – спросил Гор.
   – Вот как, – усмехнулся Зиг. – Ты даже про Базу не знаешь?
   – Я Мим, а не Эстет. Мне известны совсем другие вещи.
   – И то верно… База находится возле Земли, на высокой орбите. Она невидима для местной техники. Ну, практически невидима. База контролирует Землю. Как нянька…
   – Ты хотел сказать – как тюремщица?
   – Точка невозвращения – всего лишь одна из функций этой планеты… Слушай, то, что я тебе рассказываю – вне приоритета Линии Темных. За разглашения следует Крайняя мера Воздаяния.
   Гор удивленно посмотрел на собеседника.
   – Да, – наткнувшись на взгляд Гора, пробормотал тот. – Никак не привыкну к тому, что я давно уже покойник. К этому невозможно привыкнуть.
   – Так каким образом выбрался тот… Как его звали?
   – Доз. Его звали Доз. Так, во всяком случае, я слышал. Вроде бы он прошел по Туннелю до Базы – а там пробрался на какой-то корабль и сошел при первой же посадке. Еще, вроде бы, искали его по всем планетам, все перевернули вверх дном, но так и не нашли. Скандал был страшный. Но дело замяли, а информацию засекретили.
   – Откуда же ты знаешь все это?
   – Я мог бы и не отвечать… Ну да ладно – какие секреты могут быть между друзьями, верно?
   – Совершенно с тобой согласен. Мы здесь хуже краткоживущих – те хоть не подозревают о всей кошмарности своей участи. Какие уж здесь секреты?
   – Да уж… Ладно. Странно говорить все это Темному. Да только какие мы теперь Темные да Мудрые? Обычные краткоживущие. Да… В общем, по сути своей деятельности я был связан с обработкой информации. Как бы это проще объяснить тебе, не Эстету…
   – Обычным русским языком.
   – М-да. Точно. Можно сказать, что я работал с потоками данных. Да, именно так. Я управлял информационными потоками. О, какая это была замечательная, творческая работа! Триллионы единиц информации текут сквозь тебя – а ты, словно какое-то всесильное существо: решаешь, что из познанного тобой стоит сохранения, а что является всего лишь фоном, ненужной пылью. Ты плывешь в мощных дискретных полях, мозг гудит от напряжения – и руках у тебя стихия. Да, стихия…
   Зиг замолчал, мечтательно глядя вдаль. Гор попытался представить, что такого творческого может быть в бездушных информационных потоках – и не смог. Видимо, и вправду надо быть Эстетом, чтобы ценить столь утонченные удовольствия. Нет, ему, Миму ближе простые человеческие чувства.
   Хотя, с другой стороны – что может быть сложнее простых человеческих чувств?..
   – …в дискретных полях среди потоков достоверной информации встречается мусор, который мне и приходилось отсеивать. Среди такого мусора попадалось немало интересного. В том числе и странная история… про этого Доза…
   – Вот! – кивнув, казал Гор. – Значит, то, что ты считаешь невозможным, все-таки, реально!
   – И все-таки, это неподтвержденная информация…
   – Не важно! – решительно сказал Гор. – Если это возможно в принципе – меня ничто не остановит!
   Гору показалось, что Зиг еле заметно улыбнулся. Нет, все-таки показалось…
   – Так ты расскажешь мне про Базу, про этот… Туннель?
   – Конечно. Только после. Что-то я устал…
   Гор с сомнением посмотрел на Зига. Видимо, придется его познакомить со своей вокзальной кампанией.
 
   …Они входили под темный свод низкой, зловонной арки, когда Гор почуял неладное. Странное ощущение чужого присутствия – совершенно незнакомое раньше. Неужто, единожды сыграв роль Поджигателя, он впитал и часть врожденной паранойи Сильных?
   Гор замер и жестом остановил Зига. После чего медленно двинулся вперед, одновременно плавно соскальзывая в Мир образов…
   Он вплыл в мрачную подворотню – и тут же увидел замершие в странных позах силуэты. Слабо ощущаемое линейное поле выдавало в них Мудрых. У Гора не осталось ни малейших сомнений: это охотники.
   Гор не слишком рассчитывал на маскировку Мира образов. Правда, он никогда раньше не сталкивался с Ценителями. Какое им дело до приземленных и глупых Мимов?
   Гор надеялся только на свои быстрые ноги. Пора было удирать – и уводить охотников подальше от вялого и неповоротливого Зига. Потерять сейчас столь ценного друга было бы печально.
   Чтобы броситься в бегство, следовало вынырнуть из Мира образов. Это и собирался сделать Гор, предварительно отойдя на безопасное расстояние, за груду битого кирпича, что могла бы стать небольшой, но спасительной преградой… Осторожно двинулся дальше, за спины этих скрючившихся в ожидании фигур.
   И увидел, как темные силуэты медленно распрямились и потянулись лицами в его сторону! Гор обмер: черт возьми – они принюхивались! Гор пятился назад – а за ним, вытянув вперед руки, словно сомнамбулы, слепо двигались охотники. Они водили перед собой короткими прутами парализаторов, словно слепцы – белыми тросточками.
   Случайно забредший сюда лучик далекого фонаря вдруг выхватил одно из лиц. Глаза Ценителя были спрятаны за темными очками, совершенно неуместными в этом мраке. И Гору почудилось, что глаза под темными стеклами закрыты: охотники действительно не видели его, растворившегося в Мире образов.
   Но чуяли его запах.
   Нервы Гора не выдержали и он, выпав из Мира образов, бросился прочь. Он перепрыгивал через груды мусора, отталкивался руками от шершавых кирпичных стен – и мчался вперед.
   Коротко обернувшись, он с ужасом увидел, что черные тени, несутся за ним, упруго и уверенно, словно некие механизмы, созданные специально для погонь. Вот черт – ведь поначалу они показались совсем дряхлыми!
   Из последних сил Гор прибавил оборотов – и споткнулся о торчащую из разбитого бетона металлическую арматуру. Кубарем полетел наземь. Ужасно больно, но страх был еще сильнее. Вскочил и, прихрамывая, рванул было вперед, но что-то заставило обернуться.
   Позади никого не было.
   Проклятье – ведь он был уверен, что его сейчас настигнут! Что это может значить?
   Гор похолодел.
   Он понял: с ним играли. Как кошка с мышкой. Его накачивали страхом, чтобы вволю насладиться предсмертным ужасом жертвы!
   Гор вертелся на месте, в любую секунду ожидая удара. Он стоял посреди коридора из длинных рядов гаражей. Неподалеку поскрипывал под слабым ветром фонарь, но его свет не радовал Гора.
   Если б их только не было двое! Тогда бы у него оставались шансы…
   Домыслить до конца Гор не успел. Он услышал свист рассекаемого воздуха и откинул свое тело назад: врага надо встретить лицом к лицу.
   Скрипя зубами от напряжения, Мим уже входил в роль нависшего над ним темного силуэта охотника.
   Стать его тенью, его Отражением… Ощутить в руках его оружие… Из дичи превратиться в охотника…
   В руке нападавшего тонкий трехгранный кинжал – любимое охотничье оружие Ценителей. Такой не убивает сразу. Это было бы слишком скучно. Жертва должна страдать, истекать кровью как можно дольше. Ведь удовольствие всегда приятно максимально растягивать…
   Гор всем существом ощущал теперь странное, извращенное удовольствие убийства. Он легко вошел в роль своего врага – гораздо легче, чем тогда, с Поджигателем. Ладонь приятно холодил холод рукояти, клинок ощущался как продолжение ладони, особый орган, вроде скорпионьего жала. Он играл со своей жертвой и недоумевал, отчего та не убегает, не ищет последнего спасения?..
   В движениях охотника появилась настороженность. Он заподозрил неладное: потенциальная добыча с неуместной точностью следовала его собственным движениям, словно издеваясь над ним. Высокое искусство охоты превращалась в фарс.
   И чтобы пресечь жалкие потуги жертвы, Ценитель нанес первый удар, цель которого – обездвижить, но пока не убивать ее.
   Одно молниеносное движение – и охотник взвизгнул – высоко, громко, жутким, наполненным болью звуком.
   Охотник упал на колени. В дрожащей руке он сжимал окровавленный клинок, второй ладонью недоуменно держался за рану на пораженной грудной клетке. Усовершенствованное тело Ценителя не спешило расставаться с возможностью продолжать охоту. Но теперь у охотника не остается другого варианта, кроме как бить наверняка. Охотник удобнее перехватил лезвие, чтобы метнуть его в голову добычи.
   Гор в точности повторил движение охотника, уже ощущая вкус предстоящей победы.
   Как вдруг полетел вперед кубарем от мощного удара сзади. В глазах потемнело, а когда зрение вернулось, над ним склонялось уже две фигуры, и два лезвия смотрели ему прямо в зрачки.
   Двое врагов – слишком много для Отражения. Гор почувствовал неизбежное приближения конца. Машинально пополз назад, спиной к земле, отталкиваясь ногами и упираясь в землю локтями. Охотники жадно следили за тем, как страх сминает волю строптивой жертвы.
   Гор знал, чего ждут эти мерзавцы – когда он закричит, начнет умолять о пощаде. А потому, собрал остатки воли и рассмеялся им в лицо:
   – Что, не по зубам добыча? Двое опытных убийц на одного безоружного Мима? Разве так интересно? Давайте, попробуйте поодиночке! Эй ты, плешивый, расскажи другу, как это здорово – поцарапаться собственным ножиком…
   Раненный Ценитель захрипел от ненависти и, словно вмиг потеряв всякое самообладание прыгнул на Гора. Второй не стал дожидаться развязки и бросился следом. Гор сжался в комок, в отчаянии выставив вперед руки. Он понял – это конец. И приготовился принять в свое тело жалящий смертельный металл.
   В черной вышине раздались раскаты грома. Вот, значит, как приходит смерть…
   Потребовалось несколько секунд, чтобы понять: это не гром. Это выстрелы, слившиеся в один сплошной рокочущий звук: кто-то профессионально быстро нажимал на спусковой крючок.
   Онемевшими руками Гор сбросил придавившее его тело. Из прострелянной головы кровь окатила его тонкой струйкой. Второе тело просто оттолкнул ногой. И выдернул из болезненно пульсирующего плеча промахнувшееся мимо сердца лезвие.
   Лишь после Гор обернулся.
   – Михей?! – изумленно произнес он. – Это ты?
   – Ч-черт… Гордей, какого?!. Откуда ты здесь взялся?!
   Из тени возникла знакомая фигура сержанта. Отставив руку, тот цепко сжимал рукоять «стечкина». Выглядел он не менее растерянным, чем Гор.
   – Я, как видишь, в кино про бандитов снимаюсь, – сказал Гор, подымаясь, отряхивая одежду, – скрытой камерой. Кстати, можешь улыбнуться… Дружище, а ведь ты мне только что жизнь спас – и уже во второй раз! Я теперь твой абсолютный должник. Не понимаю только, как ты узнал, что они за мной гонятся? И вообще – что ты здесь делаешь? Почему не в части?
   – Да потому, что эти двое не за тобой – они за мной охотились, – медленно произнес Михей. – Ты просто случайно им под руку подвернулся…
   – Что ты несешь? Ты даже не знаешь, кто это такие! Послушай, я ничего не понимаю…
   – Конечно, не понимаешь. Я бы тебе сказал, кто это, но боюсь, ты мне не поверишь…
   – Это охотники. Из ветви Ценителей, – уже совершенно спокойно сказал Гор.
   Михей пораженно ахнул:
   – Гордей… Ты знаешь? Ты… Ты тоже… Обреченный?!.
   – Нашего полку прибыло… – пробормотал Гор. – Что-то на этой маленькой планете становится просто тесно от прозревших Обреченных…
   – Двое Обреченных в одном подразделении? Невероятно! Это не может быть случайностью…
   – Конечно, не может, – сказал Гор, склоняясь над убитыми. – Нас просто удобно устроили, чтобы проще контролировать и использовать. По крайней мере, так думаю я…
   – Использовать? – недоуменно произнес Михей. – Нам? Зачем? Кому может понадобиться использовать Обреченных?
   – Вот и мне тоже интересно – кому и зачем? – ответил Гор. – Но еще более интересно – как эти двое попали на Землю? Меня, собственно, интересует механизм: если они прибыли, значит, как-то собирались и убраться? С нашими черепами под мышкой…
   – Это мне неизвестно, – покачал головой Михей. – Знаю только, что вчера, когда приехал сюда в увольнение, я случайно увидел вот этих двоих…
   Он кивнул на неподвижные тела, которые Гор брезгливо обыскивал, надеясь обнаружить что-либо ценное.
   – И тут, понимаешь, я как-то понял, что это – Ценители. И не просто Ценители – охотники! Эта мысль потащила за собой все остальное. У меня голова трещит – словно мешок с памятью лопнул! Я все вспомнил!
   – И что же ты вспомнил? – без особого интереса спросил Гор. Его внимание больше занимали приборы, найденные в карманах и на поясах охотников. Приборы незнакомые, но, видимо, ценные. Надо их показать Зигу. Тот наверняка разбирается в этих вещал получше…
   – Я не Михей, – сказал сержант. – Я Мах Эй, родом из Линии Сильных…
   – Хм… Теперь, значит, из Сильных… Тогда я Гор. Гор Дэй, из рода Мимов, Темная линия. Или Линия Грязных, как называете нас вы, Сильные. Но об этом я уже говорил тебе там, в палатке…
   – Не помню. Ничего не помню. В голове просто не хватает места… Понимаешь – память двух совершенно разных людей…
   Мах присел на разваленный штабель шлакоблоков, у одного их гаражей. Невидящим взглядом уставился на пистолет, рукоять которого все еще продолжал сжимать посиневшими от напряжения пальцами.
   Гор рассматривал тяжелый металлический брусок со странной мерцающей гранью. Это похоже на компактную панель образов из далекого родного мира, только выглядит более крепким. Лучше не экспериментировать с находками, а сперва показать их Зигу…
   – Вот, черт, – произнес Гор. – Я совсем забыл про Зига. – Эй, Михей… То есть, Мах, дружище! Пошли скорее отсюда, пока на выстрелы не подтянулась милиция. У нас и без того достаточно неприятностей…
 
   Зига нашли довольно быстро. Он вернулся на вокзал и дремал в крайне неудобной позе на металлической вокзальной скамейке. Увидев Маха, и услышав сбивчивый рассказ Гора, даже не удивился. Только задумчиво кивнул, и произнес:
   – Отсрочка будет небольшая. Они придут – это только вопрос времени. Прибить охотников – значит, еще больше раззадорить Ценителей. Как бы здесь не открыли крупный охотничий сезон…
   – Надо делать ноги из этого города! – заявил Гор. – Сегодня же берем билеты на поезд и…
   – И – ко мне! – с надеждой в голосе произнес Зиг. – У меня есть кое-какие возможности – может, мы сумеем, наконец, избавиться от собственных следов. Во всяком случае, удалить метки я смогу…
   – Так мы и поступим! – заявил Гор.
   – Не забывай, Гор, – тебя ищут, – сказал Мах, покачав головой. – А теперь и меня, пожалуй… Что у тебя с документами?
   – Друзья сделали, – сказал Гор, пожав плечами. – Правда, не уверен, что паспорт не краденный…
   – Не важно! – горячечно заговорил Зиг. – Нас уже трое – и значит, наши шансы растут! Это просто судьба! Нельзя упускать такую возможность!
   – Вы, Мудрый, верите в судьбу? – недоверчиво нахмурился Мах.
   Зиг грустно усмехнулся:
   – Я слишком много знаю, чтобы не верить в судьбу. И это даже не самая любопытная вещь, известная мне. Но об этом после! Давайте решать вопрос с билетами…
   – А что здесь решать? – Мах пожал плечами. – Возвращаться в часть я не собираюсь. А денег я добыл заранее – будто знал, что придется куда-то улепетывать…
   Он достал из-за пазухи камуфляжной куртки несколько новеньких запечатанных пачек и тут же, мельком оглядевшись, спрятал обратно.
   – Ты что, – обмер Гор. – Ограбил кого-то?
   – Я взял то, что мне было нужно у того, кто имел это в избытке, – небрежно пожал плечом Мах. – Кодекс Сильных позволят это. Впрочем, теперь мне плевать и на Кодекс…
 
   Трое бывших Обреченных, игрой случая (а может, напротив, вовсе и не столь случайно) сидели теперь в одном загоне нелепого транспортного средства, составленного из длинных бараков на колесных парах, что полз по двум параллельным металлическим полоскам…
   Поезд мчался к морю.
   Гор с ироническим прищуром смотрел на мрачные лица приятелей и рассуждал:
   – Итак, Темный, Сильный и Мудрый в одном купе. Какой удивительный поворот, вам не кажется? У старого Мима Йоко была постановка-притча на эту тему. Ее в конце-концов запретили, что и неудивительно. Но что бы все это могло означать?
   – Не понимаю, о чем ты, Гор? – поджал плечами Мах. – Ты ищешь тайный смысл в простой случайности.
   – Мой опыт, да и некоторые теории, исследующие потоки информации, считают, что случайностей не бывает, – чуть улыбнулся Зиг. – Просто не все закономерности нам под силу выявить и понять…
   – Так или иначе – это символично, – сказал Гор. – Там, в Конгломерате, мы никогда не смогли бы встретиться. Только эта планета смогла объединить нас…
   – Ты хочешь, сказать – нас объединила помойка? – приподнял брови Мах.
   Все трое не очень весело рассмеялись. И Гор подумал: только здесь, на Земле, Сильный, Мудрый и Темный могут смеяться над одними и теми же вещами. Неужели они, такие разные и несовместимые по нормам Конгломерата уже успели стать одной, внелинейной ветвью – сухой и корявой ветвью краткоживущих?..
   – С этим придется мириться, – заявил Гор. – Эта планета – просто свалка для таких, как мы с вами…
   – Свалка ненужных людей… – печально произнес Зиг.
   Он успел умыться, побриться, но по-прежнему оставался похожим на какого-то неприкаянного скитальца. Наверное, тут дело не во внешности, а в состоянии души.
   – Именно, – согласился Гор. – Самое острое мое желание – выбраться отсюда, как можно скорее. Раз уж волею Всевидящего Сервера мы прозрели…
   – Еще один религиозный фанатик! – недовольно пробурчал Мах. – Но ты прав: здесь нечего делать. Я прямо чувствую, как меня разъедает изнутри эта мерзкая атмосфера… Пойду к проводнику – пусть чая принесет, что ли…
   Гор прихлебывал сладкий бодрящий напиток, в дребезжащих подстаканниках, что принес проводник какой-то южной национальности. При его появлении Гор немедленно вспомнил коварную «зеленку» и машинально стал нашаривать рукой несуществующий автомат. Но проводник был весел, приветлив, и успокоившийся Гор, посмеиваясь над самим собой, любовался теперь заоконными пейзажами. Местами все напоминало Плацену, местами – не очень. Странно – почему этот мир стал столь гибельным для человека?
   Мах хмуро разбирал и собирал пистолет, словно это было для него чем-то, вроде успокаивающего ритуала. Он был убежден, что здесь, на Земле, им не быть в безопасности ни минуты. Он готов стрелять во все, что покажется опасным – о чем и заявил приятелям. Гор понял это так, что его бывший сослуживец не замедлит пристрелить и его, Гора, если заподозрит того в… в чем-нибудь заподозрит. Мах Эй из Линии Сильных, видимо, уже окончательно вытеснил простого парня Михея из этого ловкого мускулистого тела.
   Зиг, между тем, прислонившись лбом к запотевшему окну, продолжал свой рассказ:
   – …И вот, сотни тысяч земных лет назад эту планету, наконец, было решено заселить, или, как здесь принято говорить – колонизировать. На поверхности уже жили какие-то человекоподобные существа. Но стать препятствие к заселению они не могли.
   – А заселяли, небось, как обычно, Грязными? – сложив руки на груди и откинувшись на прилепленное к стенке подобие спинки, поинтересовался Гор.
   – Конечно, – спокойно ответил Зиг. – Самой многочисленной и малоценной человеческой массой. Ну, руководили заселением, сам понимаешь, Эстеты, за безопасность отвечали Сильные. Процедура была стандартная: транспортные галеоны ссыпали людей и тут же уходили в сторону обжитых миров. Этот район всегда пользовался дурной славой – потому-то его и решили, наконец, обустроить. Конгломерату нужно было еще одно звено в цепочке Миров, которую протягивали в сторону этого края Галактики…
   – То, что говорят про Посторонних – это правда? – поинтересовался Мах.
   – Что-то правда, но куда больше вымысла, – охотно ответил Зиг. – Посторонние давно уже начали появляться на окраинах Галактики, и нам до сих пор ничего о них толком неизвестно. Неизвестны также их цели, что особенно беспокоит Метрополию…
   – Если периодическое уничтожение наших кораблей ни о чем не говорит Эстетам, тогда я понимаю, почему нам все еще неизвестны их цели…
   – Логика Посторонних до сих пор не понята, – возразил Зиг. – Мы не уверены, что уничтожение судов Конгломерата было намеренным. Ведь не факт, что пресловутый Звездный Жар – это именно оружие. В конце-концов, мы их даже и не видели никогда…
   – Тем более – хватит уже сказок о Посторонних, – поднял руку Гор. – Вы еще не закончили про заселение…
   – Да, действительно, – виновато произнес Зиг. – На чем я остановился? Ах, да! В общем, корабли ушли, предоставив колонии возможность спокойно обосноваться и приступить к развитию.
   Через установленный срок на Землю прибыла инспекция – проверить состояние колонии и насколько эффективно используются выделенные на развитие средства.
   Каково же было изумление инспекторов, когда они узнали, что на Земле уже успела смениться пара поколений! На корабле было несколько Эстетов из тех, кто присутствовал при заселении – так никто из них не смог найти среди поселенцев ни одного знакомого лица! Все первопоселенцы умерли в течение ближайших пятидесяти местных лет. Их дети и внуки уже с трудом понимали, что творится в действительности: родившись краткоживущими, они воспринимали происходящее как должное, и столь низкая продолжительность жизни уже не казалась им катастрофической. Свою связь с Конгломератом Миров они также представляли слабо – лишь по рассказам ушедшего поколения и по не очень многочисленным сохранившимся образам.
   После первого шока в среде Эстетов началась паника: кто-то выдвинул идею о страшной эпидемии, царящей на этой, с виду безобидной, планете. Тогда инспекция в спешке покинула Землю. На астероиде, вблизи одного из окраинных Миров, был организован карантин, координаты Земли засекретили. Через сотню земных лет, наконец, пришли к выводу, что жизнь патологически сокращается только у живущих на поверхности планеты сколь-нибудь продолжительное время, непосредственно внутри ее атмосферы.
   Но на всякий случай, полеты к Земле запретили. Все были уверены в том, что колония обречена на полное вымирание.
   Это было первое открытие Земли.