Владислав Выставной. Жетон Всевластия

   – От экскурсии отстали? – указывая на значок, поинтересовался старик.
   Рыков растерянно улыбнулся, кивнул. И на миг, впился взглядом в сухое загорелое лицо.
   Похоже, это, все-таки, он. Архипов А. Н., доктор физико-математических наук, бывший ведущий сотрудник госкорпорации «Атомар».
   Только где же этот чертов реактор?! Это самое, попавшее по арест и присужденное корпорации имущество?! Детектор просто воет от его непосредственной близости (конечно, слышит это лишь пристав, у которого в ухе – микродинамик). В кармане он его носит, что ли?
   – Да не то, чтобы отстал… – пробормотал Рыков. – Просто смотрю… Всегда хотел поглядеть на настоящий реактор. И вот, смотрю, и не понимаю, что к чему…
   Архипов тихо рассмеялся:
   – Ну, реактор реактору рознь. Бывают гигантские, сверхмощные генераторы энергии, которые обычно прячут в подземных укрытиях, так сказать, во избежание… Бывают более компактные и «чистые», так называемый «термояд второго типа». Как раз такой вы и можете наблюдать в этом зале. А бывает вообще нечто такое, что и на ректор не слишком похоже, и вообще ни в какие рамки не укладывается…
   Последнее старик произнес странным выражением, глядя куда-то вдаль.
   – И что же это такое – что не укладывается в рамки? – тихо спросил Рыков. – Особенный какой-то реактор?
   Старик замер и медленно перевел взгляд на Рыкова.
   – Вы все-таки нашли меня, – проговорил он. – Я знал, что мне не скрыться…
   – Вы очень догадливы, – негромко сказал Рыков, аккуратно, но крепко схватив Архипова за руку повыше локтя. – Только не вздумайте дергаться. Целый отдел сбился с ног, разыскивая вас. Да и я достаточно уже побегал за вами. У меня есть все полномочия, чтобы пристрелить вас при первой же попытке скрыться. Впрочем, как раз вы меня не интересуете. Мне нужен только реактор. Тот самый. Вот исполнительный лист, ознакомьтесь. И учтите: с этого момента все наши действия происходят в рамках исполнительного производства, все фиксируется и документируется машинным способом…
   – Этот реактор я создавал только для себя. Понимаете? Я никому не собирался передавать технологий..
   – Простите, но я всего лишь судебный исполнитель, – покачал головой Рыков. – Я исполняю судебное решение, и мне не важны мотивы ваших поступков. Просто передайте мне то, что указано в исполнительном листе.
   – Тогда вам придется меня убить, – дрогнувшим голосом сказал старик.
   – Не драматизируйте, – скривился Рыков. – Зачем сразу «убить»? Я и без этого заберу у вас то, что причитается кредитору.
   – Вы так думаете? – с некоторым интересом спросил Архипов.
   – Уверен, – твердо сказал Рыков. – И будет лучше, если вы сами скажете, где находится реактор. Чтобы мне не пришлось применять крайне неприятные методы форсированного допроса.
   – Извольте, – Архипов странно улыбнулся. – Он здесь.
   Старик коснулся груди.
   Рыков перевел дыхание. Спросил сухо:
   – Что это значит?
   – Это значит, что он поддерживает работу моего искусственного сердца и аппарата для гемодиализа. Собственно, для этого и был сконструирован компактный реактор. И именно поэтому я вынужден был покинуть Землю: мое присутствие не вполне безопасно для окружающих. А здесь мои коллеги носят защитные сьюты, да и общий фон соответствует…
   – Но как же так?.. – глядя в исполнительный лист, медленно проговорил Рыков. Он был серьезно сбит с толку. – Все-таки, вы присвоили себе чужую собственность. Корпорация очевидно хочет передать эту технологию всем нуждающимся…
   – Как бы не так, – усмехнулся Архипов. – Она хочет уничтожить эту технологию. Потому как с ее приходом пойдут прахом миллиардные вложения в термояд и прочие разработки. Ведь все это окажется просто не нужным. Удивляюсь, отчего прислали вас, а не наемного убийцу… Ну, как, будете забирать «арестованное имущество»?
   Рыков молчал. Впервые за свою практику он столкнулся с проблемой, которая поставила его в тупик. И даже от Жетона Всевластия не было сейчас никакого толку…
   – Учтите, отправить меня на Землю насильно вы не имеете права, – с усмешкой продолжил Архипов. Он словно наслаждался бессилием Рыкова. Вы пристав, а не полицейский. И я не арестант.
   Рыков хмуро поглядел в глаза старика, сказал угрюмо:
   – Все верно. Я и не собираюсь отправлять вас на Землю. Я немедленно доставлю вас в хирургический блок, где реактор благополучно удалят, и вас подключат к стандартному блоку питания. Будете спокойно катать перед собой тележку или носить чемоданчик с блоком питания. Как это делают все в таких случаях. И никаких проблем.
   Архипова перекосило. Похоже, о таком варианте он даже не думал.
   – Но как же так… – растерянно пробормотал он. – Я же специально сделал это устройство, чтобы навсегда забыть про все эти чемоданы, тележки, бесконечные подзарядки и техобслуживание… Чтобы чувствовать себя здоровым, полноценным человеком… Чтобы работать, чтобы и дальше оставаться полезным – до самого конца…
   Рыков блефовал, когда говорил про хирургический блок. Он чувствовал себя в ловушке. Да, Жетон Всевластия дает огромную силу, даже ставит на время над законом.
   Но не защищает от собственной совести.
   Где-то в стороне бродили равнодушные туристы, сновали туда-сюда деловитые люди в белом, стоял, сникнув и как-то сгорбившись несчастный должник.
   А Рыков понимал, что сейчас его карьера, возможно, даст трещину. Если он не найдет единственно верного решения.
   – И потом… – устало проговорил старик. – Все это не имеет смысла. Они не остановятся на том, чтобы отнять у меня этот реактор. Им нужно убить саму идею. А значит – меня самого….
   – А что вам стоит сделать новый? – проговорил Рыков. – Здесь-то, в ядерном центре?
   – Здесь у меня нет доступа к таким ресурсам, как тогда, в корпорации, – покачал головой Архипов. – Нет, лучше убейте меня сразу…
   Рыков поймал себя на том, что явно сочувствует этому человеку. Это опасный «звоночек»: судебный пристав должен быть лишен подобных эмоций. Иначе решения судов вообще перестанут исполняться. Ведь посочувствовать можно практически каждому.
   Но это был особенный случай.
   И решение пришло особенное.
   – Насколько вам важен приоритет в открытии этой технологии? – медленно спросил Рыков. – Готовы ли вы открыто и бескорыстно поделиться ею с миром?
   – Легко… – пожал плечами Архипов. – Мне уже не нужны миллиарды.
   – Хорошо, – сказал Рыков решительно. – Мне необходимо исполнить решение суда. Это мой долг. Но я могу дать вам некоторое время. И за это время вы должны постараться, чтобы технология стала известна всем. Возможно, в этом случае корпорация сама откажется от своего требования – ведь оно просто потеряет всякую ценность. И расправляться с вами уже не будет смысла. И если, все же, придется отдать ваш чудесный реактор кредитору – я отдам им его полный аналог, который вы получите от тех, кто первым наладит ее производство. Думаю, никто не сможет отказать автору идеи, ваша задача лишь в том, чтобы правильно поставить требование. В итоге каждый из нас останется при своем: вы сохраните сердце, кредиторы получат реактор, я – выполню задание. Готовы ли вы на эту сделку? Разумеется, если все останется между нами.
   – Я даже не знаю… – пробормотал Архипов. – Я попробую… Но вы даже не представляете, как все это сложно организовать…
   Рыков молчал.
   Этот старик тоже многое не мог себе представить. Например, то, что чувствовал сейчас тот, кто не привык к таким компромиссам. Тот, кто всегда действует, не раздумывая, решительно и всегда правильно. Тот, кому незнакомы сомнения и выражение «исключение из правил». Тот, у кого практически неограниченная власть.
   Тот, кто сейчас мысленно проклинает этого старика самыми гнусными проклятьями… но не может ничего с собой поделать.
   Рыков молча повернулся и быстро направился к автобусу.
   Экскурсия продолжалась.

Вскрытие покажет

1

   В салоне первого класса было непривычно шумно. И шум этот создавали не футбольные болельщики, летящие к Марсу, на свой вожделенный Кубок Системы: они обретались в дешевом третьем классе. Всего два человека – одетых строго и дорого, с умными, казалось бы, лицами, вцепились друг в друга мертвой хваткой, оглашая салон яростными воплями:
   – Все это незаконно! Вы не имеете права! – орал один.
   – Хо-хо! Вам ли говорить о праве?! – ядовито скалясь, отзывался другой. – Вы, на Марсе, под себя законы правите!
   – Мы независимая планета!
   – Да что вы говорите?! А решения Астроарбитража для вас уже ничего не значат?!
   – Это незаконные решения! Мы будем обжаловать!..
   – Так ведь поздно, поздно обжаловать! Решение вступило в законную силу! И скоро на этот астероид прибудут судебные исполнители! Вот так-то, коллега!
   – Это будет незаконный визит! Рейдерский захват – вот что это такое! И на их месте я бы туда не совался!
   – Па-азвольте! Это, что же, угроза?
   – Не цепляйтесь к словам – это всего лишь предупреждение!
   – Тогда вы не будете против того, что я записываю наш разговор?
   – А вы не будете возражать, против того, что у меня в кармане генератор подавляющих шумов?
   – Ах, вот ты как, старый лис!
   – С тобой иначе нельзя, подлая твоя душонка!
   – До встречи в суде, сукин ты сын!
   – О, да! Молись – если ты все еще во что-то веришь!
   «Интересно, кто пустил на борт этих чертовых адвокатов?» – лениво подумал Рыков. Удобно расположившись на диване в глубине салона, он курил, с ленивым интересом наблюдая за сварой.
   Ведь касалась она непосредственно его самого и той миссии, ради которой Служба отправила его в столь далекое и дорогостоящее турне. Конечно, для всех пассажиров космического лайнера «Квин Мэри-7» он был одним из множества состоятельных пассажиров, готовых потратить изрядную сумму и немалое время на шикарный круиз.
   В действительности же его круиз грозил прерваться в ближайшие сутки – когда корабль войдет в пояс астероидов. Здесь от него отделится небольшой грузопассажирский модуль, на котором Рыков незаметно покинет роскошный лайнер.
   Корабль совершит маневр – и направится к Марсу. Рыкову же предстоит куда менее комфортный перелет в тесном модуле, вместе с угрюмыми работягами из третьего класса.
   Его путь лежит к астероиду, небольшому космическому булыжнику, около полутора километров в диаметре. Около него давно уже кружит патрульный корабль Объединенных полицейских сил. Адвокат прав: решение, действительно, вступило в силу, соответствующие бумаги на борту патруля. Но, видимо, без участия его, Рыкова, справиться с ситуацией не удастся.
   Нужен судебный исполнитель с чрезвычайными полномочиями.
   И такие у него есть.
   Холодный, как лед, тяжелый, как уголовное наказание, Жетон Всевластия.
 
   Модуль приближался к спорному астероиду. Рыков даже не удивился, увидев давешних спорщиков в дальнем углу грязного отсека. Оба сидели на неудобной пластиковой полке, прислонившись в ободранной обшивке. Они нервно сжимали свои пузатые портфели, с отвращением оглядывая обстановку и с презрением поглядывая на остальную публику. Этот, плотный, с одутловатым лицом, представляет ответчика, а этот – сухощавый, в уродливых квадратных очках – вроде как, на его стороне…
   Этот проклятый астероид давно уже стал красной тряпкой для Внеземного филиала Службы судебных приставов. Непонятно, из-за чего вообще начался весь этот сыр-бор, кому нужен этот кусок мертвой материи зависший вдали от оживленных космических трасс. У астероида был номер в каталоге небесных тел и даже официальное название. Но местные называли его по-своему, со своеобразным, надо полагать, местным юмором – Трюфель.
   Наверное, проблема как раз в населении. Да-да, этот мертвый камень был довольно плотно населен. Рыков особо не вникал, откуда там взялись эти сумасшедшие колонисты, какой черт принес их в эту мертвую даль. Кажется, одно время там была база марсианских повстанцев – во время достопамятной войны за независимость Красной планеты. Потом базу переделали под судоремонтную верфь – и стали ссылать туда заключенных. Но прошло уже целое поколение, а потомки ссыльных отчего-то не хотели оставлять свой привычный дом. Если раньше это можно было объяснить дороговизной путешествия на большие планеты, то теперь истец, претендующий на обладание астероидом, предоставлял не только транспорт до Земли, но и рабочие места, а также приличные подъемные.
   Но колонисты ни за что не желали покидать свою гигантскую каменную «картофелину», источенную изнутри герметичными туннелями. И это несмотря на аномально высокую смертность на астероиде. Конечно, можно объяснить это своеобразным патриотизмом, привычкой, боязнью открытого пространства и синего неба…
   Впрочем, лично ему, Рыкову, плевать на мотивы поселенцев. Его задача – передать причитающийся объект кредитору. И точка.
   Что же до того, что творится внутри этого, кувыркающегося в пространстве булыжника – то, как говорится, вскрытие покажет.
 
   Модуль вздрогнул, отвратительный ком подступил к горлу: начиналось торможение. Несколько неприятных минут, толчок – и вот он на Трюфеле. Точнее – внутри него, в недрах, именуемых местными «Мегаполисом».
   Дрогнули тяжелые двери модуля, уши заложило от перепада давления – и путь в глубины астероида был открыт. С искусственной гравитацией здесь был порядок, а значит, одной проблемой меньше.
   Первыми по рифленому пандусу, в обширны ангар местного «космопорта», выскочили адвокаты.
   Они явно поторопились: навстречу им ринулась целая толпа разношерстно одетых людей, с плакатами и лозунгами в стиле «руки прочь!» и «гоу хоум!». Слуг закона затерли бы в толпе, если бы не подоспевшие полицейские из космического патруля.
   – Убирайтесь! – орали люди. – Это наш дом!
   – Какого черта! Не смейте прикасаться к Трюфелю!
   – Космос большой – поищите себе другие астероиды!
   – Не дадим выбросить нас в пространство!
   – Убийцы!
   Рыков спокойно вышел из модуля последним.
   Оглядел бунтующее местное население. Какие-то они здесь бледные все, чуть ли не зеленые. Болезненные, вялые, несмотря на напускную агрессивность. Просто поразительно, что они не хватаются, как за спасительную соломинку, за предложение истца – отправить их на Землю. На их месте он бы со всей прыти рвал бы отсюда когти…
   Бледный таможенник, тоже, очевидно, из местных, поднял массивный сканер и потребовал:
   – Руки в стороны, пожалуйста!
   – И не подумаю, – сказал Рыков.
   Таможенник несколько опешил. К нему подошел другой, решительно расстегивая кобуру на бедре.
   – Ваши документы! – потребовал он.
   – Прошу, – отозвался Рыков, сверкнув перед таможенниками Жетоном. – Еще вопросы будут?
   Те переглянулись и молча уступили дорогу.
   Теперь действовать надо быстро: информация о том, что здесь появился носитель Жетона, распространится быстро. Собственно, в этом и состоял один из ходов – те, кто нужно, сами на него выйдут.
   Нужно выяснить – кто же стоит за всеми этими протестами? Здравый смысл отказывался верить в то, что протестующие не хотят увидеть Землю. Но дело даже не в этом: стоило узнать, из-за чего же грызутся холеные адвокаты? На черта им дырявый булыжник?
   …Рыков шел по кривым туннелям Мегаполиса. Надо сказать, жизнь здесь действительно бьет ключом. Мимо шумно проносятся крохотные двухместные кары, вдоль «улиц» – магазины и лавки. Видно, что поставки сюда осуществляются довольно регулярно.
   Только вот люди – все, как один, бледные, какие-то подавленные, словно чахоточные.
   Еще в полете он успел ознакомиться с общими картами и схемами Мегаполиса. По всему выходило, что сеть туннелей располагалась в несколько уровней под поверхностью, опутывая весь астероид, но не опускаясь глубже сотни метров.
   Стоило, пожалуй, пробраться поближе к центру Трюфеля. Что-то подсказывало, что все ответы скрываются именно там.
   Общественный транспорт в Мегаполисе был неплохо развит: всюду сновали юркие прозрачные «автобусы»-автоматы на электрической тяге. Рыков выяснил, какой из них идет до нижнего, минус двадцатого первого уровня. Втиснувшись в тесный салон, Рыков отправился в путь.
   Автобус свернул с довольно широкой улицы в узкий туннель, уходивший под наклоном в глубину астероида.
 
   …На этом уровне все выглядело не так весело, как на первом. Здесь было душно и влажно. Влага конденсировалась жирными каплями и стекала струйками по плохо обработанным стенам. Всюду сновали люди в грязной рабочей одежде. «Легковушек» здесь не было: здесь царили приземистые звероподобные самосвалы, погрузчики, автоматические транспортеры, доверху груженые породой…
   Надо полагать, здесь вовсю копали и бурили. Не похоже было, что местные собираются все бросать и отправляться на Землю. Видимо, у них и впрямь здесь дел по горло. Копают новые жилые уровни? Неужто они всерьез готовятся к увеличению населения?
   – Эй, вы! – раздался со спины не слишком приветливый голос. – Посторонним сюда нельзя!
   К Рыкову приблизился какой-то толстяк в грязной спецовке и оранжевой каске.
   – Да, да, конечно! – отозвался Рыков, уходя прочь от всей этой механической суеты.
   Толстяк провожал его подозрительным взглядом. Рядом с ним возникли какие-то темно одетые личности и тоже странно смотрели вслед.
   Рыков отправился бродить по уровню.
   Всюду одно и то же: техника, рабочие, высокая активность.
   Однако, надо бы придумать, как проникнуть еще глубже: он точно знал, что в глубину ведет как минимум три вертикальные шахты. Ну а потом, когда ситуация прояснится, можно направиться и к местному руководству…
   Внезапно Рыков почувствовал себя плохо: закружилась голова, ноги стали ватными, он понял, что падает. И только потом ощутил как, что-то болезненно кольнуло его в шею.
 
   Очнулся он в каком-то темном сыром помещении. Жутко болела голова. Спиной он чувствовал шершавую и холодную каменную стену.
   В лицо ударил яркий, режущий свет.
   – Жив? Жив… – удовлетворенно сказал чей-то хрипловатый голос.
   Рыков попробовал пошевелиться, но в щеку уткнулся холодный металл:
   – Не рыпайся, легавый!
   Захотелось пояснить, что «легавый» – это не совсем про судебного пристава. Но умничать со стволом у виска не стоило.
   – Ну, что, дружок, – продолжил хриплый голос того, кого не было видно за ослепительным светом лампы. – Вас же предупреждали – не суйтесь на Трюфель! Зачем же ты в бутылку полез? Да еще и тайком! Вынюхать что-то хотел, небось, а?
   – Я судебный исполнитель, – морщась от боли в шее, сказал Рыков. – И пришел не вынюхивать, а забрать то, что по решению суда переходит к новому хозяину…
   С разных сторон донеслись издевательские смешки.
   – Ну, видишь, как вышло, – сочувственно сказал хриплый. – Ты не справился.
   – Кстати, кто вы такие? – поинтересовался Рыков, осторожно разминая шею. Ствол еще сильнее уперся ему в висок.
   – Мы-то? А мы и есть новые хозяева. И нам не нравится, что ты тянешь свои лапы к чужому.
   – У вас есть документы на право владения астероидом?
   – Вот наши документы! – из-за лампы показался темный силуэт и оформился в искаженное злобой лицо. Под носом у Рыкова возник ствол пистолета с глушителем. Несомненно, это и есть тот самый хриплый главарь этих мерзавцев.
   – У меня в кармане – исполнительный лист, – начал, было, Рыков, – и я…
   – У тебя в кармане был пистолет и вот эта штука, – главарь повертел в руке жетон. – Кстати, что это?
   – Эта штука – станет твоей смертью, – глядя в глаза хриплому, спокойно сказал Рыков. – Если ты немедленно не отпустишь меня…
   – Смелое заявление, – осклабился главарь. – А я, вот, думаю иначе: тебя я сейчас прикончу, а жетон заберу себе. Ведь это Жетон Всевластия, верно? Хорошая штука, мне пригодится.
   – Окей, пользуйся, – невозмутимо сказал Рыков. – Скажи только одно: вы насильно держите людей на этом астероиде?
   – Ну, что ты, как можно! – хихикнул главарь. – Это не требуется: их отсюда никаким калачом не выманишь. Просто они думают, что в сердцевине Трюфеля обнаружили огромный кусок чистой платины. Самое мощное месторождение в Солнечной! Они все – акционеры будущих разработок, а заодно самые активные работники. Личная заинтересованность – это такое дело…
   – А что там на самом деле? В глубине?
   Главарь мелко рассмеялся:
   – Уран. Огромное урановое ядро. Настолько чистое сырье, что платина по сравнению с ним – мусор. Но местным это знать не обязательно, верно?
   – Оттого здесь все и болеют? – медленно спросил Рыков.
   – О, да – и скоро подохнут! – хриплый не смог сдержать улыбки. – Пока до ядра не добрались – порода отлично экранировала радиацию. А теперь – излучение помаленьку нарастает. Так что акционеров у нас будет немного, и никому не надо выплачивать дивиденды.
   – А вы сами?
   – А мы не местные. И у нас отличная защита. Чего не скажешь о тебе… Ну, хватит разговоров. Кончайте его, ребята!
   Умирать, заполучив столь ценную информацию, не входило в планы Рыкова. Мгновение – и он весь обратился в рефлексы. Мозг еще не успел принять сигнал от уха – движение пальца на спусковом крючке того, кто сидел справа – а он уже подныривал под вылетавшую из ствола пулю. Следующим движением он ухватился за ствол и, вывернув его из рук бандита, завладел оружием. Одновременно ударом ноги, пришедшимся, правда, вскользь, он увел от себя выстрел главаря. В голову больно ударило брызгами камня, выбитыми из стены.
   Но теперь у него был пистолет.
   …Через минуту все было кончено. Свет лампы рассеивался в густом пороховом дыму. На полу стонали и хрипели в агонии подстреленные бандиты.
   Тяжело дыша, Рыков встал на одно колено, поднял левую руку, посмотрел на предплечье. Болезненно поморщился: его, все-таки, зацепили.
   Что ж, такова она, его работа.
   Щелчком кнопки выбросил из рукоятки опустевшую обойму, поискал глазами и выдернул из кармана ближайшего к нему тела запасную. Коротким движением вогнал обойму, на место.
   – Теперь порядок, – с холодным удовлетворением произнес он.
   Нахмурился, увидев хриплого главаря уставившегося в потолок остекленевшим взглядом. Во лбу у того дымилась изрядная дыра.
   – Похоже, этот жетон тяжеловат для тебя, гнида, – негромко сказал Рыков, вынимая из руки бандита Жетон Всевластия.
   С усилием поднялся. Не глядя, пальнул в сторону двери, откуда показалась запоздалая бандитская подмога. Послышался звук падающего тела, донеслись приглушенные вскрики.
   – Здесь должен быть другой выход, – сам себе сказал Рыков. – Пора уже ставить точку в этом деле…
 
   Он вышел из магистрата – высшего органа власти на астероиде. За спиной, с копией исполнительного листа в руке замер насмерть перепуганный бургомистр. Наверняка этот мерзавец все знал и был в доле.
   Плевать…
   К Рыкову, чуть не в припрыжку, подскочил адвокат истца.
   – Спасибо! Огромное вам спасибо! – твердил адвокат, тряся его руку. – Что бы мы без вас делали? Думали, это надолго затянется…
   Адвокат ответчика злобно зеленел в сторонке. Наверное, он думал, как юридически обосновать обман и присутствие на астероиде наемных бандитов. Нет сомнений – он как-нибудь выкрутится.
   Рыков сдержанно улыбнулся и высвободил руку.
   Он не смотрел на адвокатов.
   Он смотрел на людей, тоскливо плетущихся со своими пожитками к герметичному рукаву трапа, уходящего к транспортному кораблю.
   У этих людей отняли мечту. Все они надеялись стать богачами. А взамен получили тяжелые болезни и исковерканные судьбы. Наверное, большинство из них спасут – благо современная медицина способна на многое.
   Но они навсегда потеряли свой дом. С другой стороны, ведь это такой шанс – начать новую жизнь на Земле, под синим небом, ласковым солнцем…
   Рыков помотал головой, усмехнулся: что бы ни делал судебный пристав, всегда есть те, кто считает себя несправедливо обиженным. И, как это ни печально – так будет всегда. А потому – пусть во всем этом разбираются судьи, правительства, философы, мыслители всех мастей.
   Свою же работу он сделал.

Подстава

1

   – Жетон! – жестко сказал представитель Минюста. Он смотрел прямо в глаза Рыкову, словно хотел прочитать все намерения этого человека, который до самой последней секунды оставался неподвластным ни одной юридически значимой силе в Системе.
   Рыков безо всякого сожаления вложил в сухую ладонь чиновника тяжелый кругляк Жетона Всевластия. Все, с этого момента он избавлялся от груза давящей вседозволенности. Только кажется, что положение «над законом» несет в себе какие-то приятные стороны. Возможно, кто-то и способен испытывать удовольствие от практически неограниченной власти, даже наверняка многие об этом мечтают. Только такому и не доверят эту штуковину. Прежде, чем получить чрезвычайные полномочия, будущий обладатель Жетона проводит немало неприятных часов на полиграфе, проходя жесточайшую проверку на психологическую устойчивость и лояльность. Так что своему неизвестному «сменщику» на стезе «всевластия» судебный исполнитель Рыков мог лишь посочувствовать.
   Сам же он уходил в отпуск. В тот самый, которого у него не было уже лет семь и в который, на самом-то деле, уходить не имел никакого желания. Ему просто нечего было делать на Земле. Он отправлялся вниз, на дно атмосферы в принудительном порядке: руководство считало, что столь долгое нахождение «на лезвии ножа», в состоянии постоянного стресса и внутреннего психологического конфликта, могло вызвать необратимую деформацию психики. Особенно у сотрудника, не расстающегося с оружием ни днем, ни ночью и стреляющего в людей даже без повышения артериального давления.