Владислав Выставной. Злой

   Только здесь они не проявляли агрессивности – сидели себе спокойно и то ли спали, то ли неспешно поедали какой-то налет…
   – Ну, как вы? – спросил Ник у напарника, с трудом отводя взгляд от шевелящихся стен и потолка.
   – Да вроде полегче, – отозвался тот, с усилием подымаясь на ноги. – Давай сюда пистолет. Надевай рюкзак – руки должны быть свободными. Готов? Ну, пошли!
   – Вы видели? – Ник кивнул в сторону ближайшей стены. Твари вяло двигали конечностями, терлись друг о друга панцирями, издавая тихий, но оттого не менее отвратительный скрежет.
   – Видел, – хмуро сказал Шон. – Лучше туда не смотри. Будем считать, что они сыты.
   – Хотелось бы все же знать, куда мы идем, – бросил Ник, послушно следуя за напарником.
   – Вниз, по линии стока, – отозвался тот. – Если эта жижа находит себе выход – возможно, просочимся и мы.
   Некоторое время шли молча, слушая, как капает с сырых стен вода и хлюпает под ногами. Хорошо, что ноги оберегает герметичная пленка комбинезона, а обоняние – фильтры респиратора. Страшно представить, как здесь должно пахнуть.
   – Интересно, – разглядывая непонятные выступы в пузырящейся бурой массе, проговорил Ник. – Я был уверен, что отходов здесь будет больше.
   – Вижу, ты недоволен? – через силу усмехнулся Шон. Он явно бодрился, и препараты, похоже, не сильно помогали.
   – Нет, почему же, – пожал плечами Ник. – Просто странно как-то. Все утверждали, что здесь должно быть полно биологических и химических отходов. Где все это?
   – Тут всего два варианта, – отозвался Шон. – Или все это вычистили…
   – Что вряд ли, – заметил Ник.
   – …или сожрали, – закончил Шон.
   – Что?! Кто сожрал?!
   – Те, кто жрет биологические и химические отходы, – невозмутимо ответил Шон. – Я не знаю, на какую тему тебя готовили, но один из секторов «Андромеды» был ориентирован на биологическую переработку отходов. Чистый воздух, прозрачная вода – и все такое. Ахиллесова пята химического и биохимического производства. Конечно, это был чистой воды пиар, чтобы оправдать в глазах общественности все остальные мерзости, творящиеся здесь. Но ведь работы действительно велись.
   – Ну да, велись… – неохотно признал Ник. Конечно, ему было известно о подобных разработках. Но серьезным ученым (а он причислял себя именно к таким) не пристало интересоваться научной клоунадой. Однако глаза видели то, что видели: жуткая клоака была здорово подчищена.
   – То есть вы хотите сказать… – вновь начал он, – что вокруг нас бродят существа, жрущие отходы химических и биологических экспериментов?
   – А также экспериментов генетических, – добавил Шон. – И, боюсь, они не будут разбирать – удачный ли ты продукт Корпорации или же плод больного воображения пьяного аспиранта. Оно просто придет – и зачистит вверенную ему территорию.
   Ника передернуло. И без того ему всюду мерещились зловещие тени. Может, на напарника просто действует яд одичавших лаборантов?
   – Послушайте, Шон, – проговорил Ник. – Вы это всерьез или просто хотите меня напугать? Откуда у вас эта информация?
   Шон замедлил шаг, тяжело опустился на корточки, склонил голову и провел по лбу перчаткой, словно забыл, что голову обтягивает прозрачный капюшон с уродливой маской.
   – Информация… – выдохнул он. – Здесь всюду информация. Поживи с мое в этом подземелье – такого наслушаешься… Я давно уже подозревал: то, что находится наверху комплекса, – это декорация, ширма для отвода глаз. Знаешь, как в цирке: ты, как полный кретин, смотришь на одну руку фокусника – а другой тот вытаскивает бумажник у тебя из кармана.
   – Об этом же говорят и Берни, и Вилмар, – задумчиво сказал Ник.
   – Они говорят только то, на что им хватает духу. Они же ученые – самые трусливые люди на свете! Прежде чем сказать то, что думаешь, им надо все взвесить, измерить, перегнать через трубки, посчитать на компьютере, записать и запротоколировать. А мне все это не нужно. У меня работа такая – слушать все: от выводов академиков до бреда сумасшедшего, и уж на основании всего услышанного делать выводы… Да что там – достаточно на тех крыс посмотреть, что отсюда лезут, или хотя бы на морду Линча… Ты же видел Линча?
   – Он был далеко, и к тому же пытался нас убить.
   – Вот-вот! Теперь все порождения «Андромеды» будут пытаться нас убить. Думаешь, я зря взял с собой…
   Шон не успел договорить, как откуда-то сбоку с утробным рычанием вынырнула гигантская тень. Ник не успел заметить, когда его напарник из усталого, согбенного человека превратился в стальную пружину.
   Выстрел! Еще один!
   Рычание перешло в жалобный визг.
   А следом началось что-то невообразимое. Топот, скрежет когтей, рычание, визг, шипение – и выстрелы.
   – Шон, слева!
   – Вижу! Смотри, чтобы со спины не зашли!
   – Еще две! Мать его… Стреляй, да стреляй же!
   Короткий щелчок – сменилась обойма. Следом, быстрые, словно очередь, пять выстрелов – прямо в морду вынырнувшего из темноты чудовища….
   …Они сидели, спина к спине, прямо в густой пенной жиже, продолжая вглядываться в коварную темноту, словно тела сковал какой-то омерзительный паралич.
   – Легки на помине, чтоб их… – выдохнул наконец Шон, вставая и делая шаг в темноту. – А ну, напарник, посвети!
   Луч фонаря нервно пошарил и уткнулся во что-то лежащее в булькающей, исходящей испарениями массе.
   Это была крыса. Хотя, чтобы поверить в это, нужно было подойти в упор и тщательно осмотреть трофей. Но подходить ближе не хотелось.
   Крыса была размером с сенбернара, и зубы она имела длиной побольше ладони. Рядом валялись еще туши – чуть поменьше, однако не менее жуткие на вид: полутораметровые лысые хвосты, огромные острые когти и отвратительные желтые зубы, способные, наверное, разом отхватить голову.
   – Ну, вот, пожалуйста – стая, – настороженно озираясь, сказал Шон. Теперь он держал пистолет на уровне глаз, накрест перекинув руку с фонариком, как это принято у полицейских. – А сунься мы сюда с одним арбалетом?..
   Он пнул ногой тушу. Ник содрогнулся.
   – Хорошо, что мы их встретили, – усмехнулся Шон.
   – Я не разделяю ваших восторгов… что это значит?
   – Это значит, где-то рядом может быть здоровенный крысиный лаз. А это нам на руку.
   – Главное, чтобы не набежали их родственники!
   – Тоже верно. Тем более что патронов осталось немного. Стоит поторопиться! Мне показалось, она бросилась вон от той стены. Пойдем, посмотрим!
   За спиной раздалось отчетливое движение жидкости и мерзкое бульканье. Не удержавшись, Ник оглянулся.
   Из жижи вынырнула огромная, похожая на змеиную, голова, вцепилась в самый крупный крысиный труп и медленно, растягивая челюсти, принялась заглатывать добычу. Не успел Ник оправиться от изумления, как появилась еще одна жуткая башка. И еще одна. Все они с аппетитом заглатывали трупы. Гигантские хвосты, извиваясь, терялись в темноте.
   И тут же, словно по команде, со стен ринулись членистоногие твари и набросились на оставшиеся трупы.
   Видимо, это было невероятное везение – что первыми им повстречались крысы. Ник отвел глаза и наткнулся на взгляд Шона. Тот явно думал о том же. Ничего не сказав друг другу, они отправились дальше.
   Чутье оперативника не подвело: у основания стены имелась изрядная дыра, в такую могло протиснуться что-то и покрупнее убитой твари. Шон встал на четвереньки, сунув в дыру фонарик вместе с пистолетом. Внезапно, затылком, Ник почувствовал взгляд. Он обернулся – и чуть не заорал: в тусклом отблеске фонарного света замерла человеческая фигура.
   – Он стоит! Там! – выдохнул Ник, изо всех сил дернув напарника.