Страница:
372 фунта (168,74 кг) – наибольший собственный вес Эндерсона. По признанию Хоффмана, этот вес уже мешает тренироваться Полу.
В Филадельфии на чемпионате страны 1956 года Эндерсон весит 300 фунтов (149,69 кг). Судя по всему, оптимальный вес для его силы.
Эндерсон был вне досягаемости даже в мечтах. Кто-то громадный, задвинутый в мускулы, смахнет его рекорды, но сие случится когда-нибудь. Мне советовали бросить тяжелую атлетику. В метании тренировка сулит успех, на помосте его быть не может! И было отчего так думать.
В июне 1956 года рекорд СССР в жиме составлял 161 кг. Лучший жим Эндерсона – 185,5 кг. Разница – 24,5 кг! (Чемпионат США 1956 года проходил в июне. Кстати, эти чемпионаты всегда проходят в одно и то же время: первые две недели шестого месяца каждого года). Тогда же рекорд СССР в толчке составлял 180,5 кг. Лучший результат Эндерсона – 199,5 кг. Разница тоже невеселая – 19 кг! (Е. Новиков (Минск) с 1 января по 1 ноября 1956 года устанавливает следующие рекорды СССР в жиме: 23 февраля – 155,5 кг, 18 марта – 156, 9 апреля – 160, 27 мая – 160,5, 3 июня – 161 и 10 августа – 162,5 кг. Для сравнения с результатом Эндерсона нужно брать результат, показанный Новиковым до августа, то есть 161 кг.
Евгений Васильевич Новиков-автор десятков всесоюзных рекордов. В 1957 году выиграл звание чемпиона страны, а 22 сентября при собственном весе 118,8 кг выиграл и чемпионат Европы (480 кг в троеборье). Начал же выступать Новиков в полусреднем весе (до 75 кг). Он скоропостижно умер в Минске 16 ноября 1973 года, 49 лет). И наконец, рекордный результат Медведева в сумме троеборья – 472,5 кг А. Медведев (Москва, "Крылья Советов") 5 июля 1956 года установил всесоюзный рекорд в толчке – 180,5 кг, а 10 августа набрал рекордную сумму – 475 кг. В том же году Медведев значительно улучшил данные результаты. Однако для сравнения необходимы результаты, показанные до августа. Таким образом, сумма 475 кг тоже не может быть принята. Поэтому как рекордная взята предыдущая сумма в 472,5 кг (даже по конечному результату 1956 года – 485 кг – разрыв с Эндерсоном в сумме чрезвычайно велик-48 кг!).. Лучшая сумма Эндерсона – 533 кг. У нашего рекорда недостача в 60 кг! Эндерсон предстает гигантом. Расстояние между результатами уже просто из неприличных. На килограммы от рекордной суммы троеборья Мангера до суммы Шемански мировой тяжелой атлетике понадобилось едва ли не два десятилетия (американцы нагуливали силу и в годы второй мировой войны). Результат этого продвижения – около 50 кг.
Новая разница в рекордах Шемански и Эндерсона – 45,5 кг: практически те же 50 кг, но воздвигнуты они не за два десятилетия несколькими атлетами, а за какие-то полтора года одним Эндерсоном! Вот это и потрясало современников! Следует учесть, что мировой спорт не знал тогда противозаконных химических препаратов. Победы добивались только искусством и мужеством тренировок. Эта "чума" – губительные препараты, убыстряющие восстановление и, стало быть, рост силы,– обрушилась на большой спорт в 1967-1969 годах.
Результаты и слава "полтора" Шемански обеспечивают американской тяжелой атлетике исключительное положение. Что бы ни случалось, но самый могучий –Эндерсон! Последние доказательства всегда за ним! "Вечные" рекорды есть вечные. Убеждайтесь…
Ни один тяжелоатлет даже отдаленно не переживал до той поры подобной известности. Вице-президент США Ричард Никсон почитает долгом навестить Эндерсона. Так появляется фотография-документ, удостоверяющий "государственность" силы Эндерсона. На фотографии "звезды" сборной США, в середке – Роберт Хоффман: правая рука на плече Эндерсона, левая – Никсона. В обнимку, пиджак по-свойски распахнут, с высоты роста в полуулыбке косится на вице-президента…
Олимпийские игры в Мельбурне (1956) едва не обернулись бедой для Эндерсона. Совершенно неожиданное противодействие оказывает одногодок Эндерсона – аргентинец Сельветти. Спорт учитывает лишь факты, а факты поистине трагические. В своем излюбленном движении – жиме – Эндерсон уступает Сельветти 7,5 кг, недобирая до своего лучшего результата 17,5 кг! Кое-как третьей попыткой в толчке Эндерсон достает аргентинца. У него и у Сельветти равные суммы троеборья. Победа в данном случае за атлетом с меньшим собственным весом. И золотая медаль попадает к Эндерсону (бронзовая – у итальянца Пигаяни). Именно попадает…
"Мой вес в Мельбурне на XVI Олимпийских играх 1956 года был в пределах 303,5 фунта (137,68 кг),– вспоминает Эндерсон.– Я спустил вес в течение лета из-за болезни горла. Болезнь развилась в пору пребывания в Австралии. В ночь, когда я выступал, температура поднялась до 104 градусов по Фаренгейту (около 39 по Цельсию.– Ю. В.). Прошу извинить, я не могу сообщить вес Сельнетти на соревнованиях в Мельбурне…" (Из письма П. Эндерсона автору от 29 мая 1978 года).
Данные о весе аргентинца сохранили протоколы – 143,5 кг. Таким образом, накануне соревнований Эндерсон худеет на 12,69 кг. И в день выступления судьи отметили в протоколах рекордно "маленький" вес большого Эндерсона: 302 фунта (137 кг) –данные из книги Хоффмана. В Токио на Олимпийских играх 1964 года я оказался всего на 0,5 кг легче.
Разумеется, с восстановлением веса и здоровья к Эндерсону вернулись и прежние возможности. Однако последнее выступление на любительском помосте было то – олимпийское, в Мельбурне. Несколько печальное.
Глава 6.
С азартом вычитывал все о поединке Эндерсона – Сельветти. Не смел и помышлять о подобной силе, хотя среди московских атлетов числился среди первых. Я лишь пытался решить задачу: как люди организуют такую силу? Ведь и Сельветти, и Эндерсон практически мои сверстники, всего на три года постарше.
Я исключал значение громадного собственного веса как главную причину успеха. Неужели все в природной одаренности? Тоже не исчерпывающий довод… Умение?
Сочетание всех трех обстоятельств и есть искомый путь. Вес, без сомнения, играет роль. Иначе не существовали бы деления спортсменов на весовые категории. Но вес должен идти мышцей, организованной тканью.
Природная одаренность – без нее нет побед в большой игре. В сильные можно себя вытащить при любой наследственности. В самые сильные, в первые среди сильных – только при выдающихся физических качествах.
К победе ведет знание законов построения силы. Я не разумел это четко, однако уже поворачивал на верное направление.
Сверхбольшой собственный вес продолжает оставаться одним из почитаемых средств добывания результата. С ним до сих пор связано в тяжелой атлетике самостоятельное и, к сожалению, преобладающее направление. Атлеты тяжелой весовой категории стараются довести вес до наибольшего. Уродливость во внимание не принимается. Результат любой ценой!
1956 год Хоффман относит к самому важному в истории американской тяжелой атлетики. Эндерсон вколачивает в таблицу высших достижений свои "вечные" рекорды в жиме, толчке и сумме троеборья – официальный и неофициальный, набранные на чемпионате США в Филадельфии. В 1956 году команда Хоффмана торжествует на Олимпийских играх (из семи атлетов – четыре из "Йорк Барбэлл клаб". К данной четверке фактически примыкает и Томас Коно). Успех команды столь громок, что Хоффман пускается в рекламный вояж. Его самая козырная ценность – Пол Эндерсон! Его выступлениям сопутствует грандиозный успех. "Небывалую сумму потратил репортер, который сопровождал нашу команду в турне,– вспоминает Хоффман.– Он выложил пятьдесят тысяч долларов". Значит, изрядно покрутили по свету атлеты США. И доллары репортера, надо полагать, окупились…
Любительскому спорту Эндерсон оставляет в качестве официальных мировых рекордов:
в жиме – 185,5 кг;
в толчке – 196,5 кг;
в сумме троеборья – 512,5 кг.
Мировым рекордом не был засчитан результат в толчке 199,5 кг, и это непонятно, так как он значится в официальном протоколе первенства США 1956 года. Можно лишь предположить, что судейство не было обеспечено тремя арбитрами международной категории или допущено отклонение от правил при выполнении упражнения. С середины 50-х годов действовало правило: рекорды мира действительны лишь при совпадении мнений всех троих судей на помосте. Скажем, при судейской оценке 2:1 рекорд не проходил мировым, но результатом засчитывался.
Сумма троеборья 533 кг (как и предыдущие рекордные суммы) не вошла в таблицу мировых рекордов совершенно законно из-за действующего тогда правила, согласно которому ее засчитывали мировым рекордом только на международных соревнованиях с участием не менее трех стран. В 1960 году данное правило упразднили.
"Полагаю, что я побил два мировых рекорда,– писал мне Эндерсон о своих рекордах,– в Москве и Мюнхене в 1955 году… Мне сообщили, что два рекорда, которые я побил в Филадельфии летом 1956 года, никогда не направлялись в Международную федерацию для регистрации. Насколько я понимаю, мои лучшие результаты в тяжелой атлетике были достигнуты в показательных соревнованиях или уже после, когда я стал профессионалом…"
Согласно протоколам Международной федерации, Эндерсон – автор трех официальных рекордов мира в жиме, трех – в толчке и одного – в сумме троеборья.
В книге Влада Михайловича "Тяжелая атлетика" Эндерсону приписывается ряд несуществующих рекордов (впрочем, как и мне). Михайлович не учитывал, что рекорды, установленные в проходном порядке, не засчитывались мировыми до решения конгресса Международной федерации в 1963 году. К примеру, в Днепропетровске я установил рекорд в рывке 160 кг, а через несколько минут вновь улучшил его, утяжелив до 163 кг. Результат 160 кг уже не учитывался мировым рекордом. С принятием же данного правила значительно увеличилось число мировых рекордов у современных атлетов по сравнению .с атлетами прошлого.
Как ни странно, Эндерсон помимо воли сыграл отрицательную роль в развитии национальной тяжелой атлетики. Из-за огромного собственного веса Пола (поди наешь такой!) и гнета его результатов прекратили тренироваться молодые способные атлеты. Именно поэтому на чемпионате США 1957 года побеждает малоизвестный "тяж" Дэйв Эшмэн. Он лишь повторяет теперь уже посредственную сумму троеборья Дэвиса, показанную еще в 1955 году,-955 фунтов (433,18 кг). По той же причине впервые команда США на чемпионате мира оказывается без тяжеловеса. Слыханное ли дело: американцы без тяжеловеса?! Спортивный мир в недоумении. С далеких 30-х годов всегда и везде в команде США первоклассные тяжеловесы.
На чемпионате 1957 года в Тегеране золотая медаль на кону между Алексеем Медведевым и Умберто Сельвети. В Тегеране из семи разыгрываемых золотых медалей шесть у наших атлетов. До сих пор это высшее достижение сборной СССР. Впервые в тяжелой весовой категории чемпион – советский атлет.
Медведев первый из наших атлетов переваливает и через 500-килограммовый рубеж. Но титул "самый сильный в мире" по всем статьям незыблемо за Эндерсоном.
Я учился у наших атлетов и тренеров, но полезнейший урок извлек из опыта Пола Эндерсона. Этот атлет вел себя так, будто рекордов нет, а есть лишь его сила. Массированность его тренировок по главным силовым упражнениям, неразбросанность, смелая работа на больших тяжестях и сам его образ – спокойная мощь, деловитое сокрушение тяжестей – произвели на меня глубокое впечатление. Я многое понял в том, как нужно поворачивать тренировку. Самый сильный человек – это не чемпион мира. В последнем случае уместны именования "самый сильный атлет" или "первый атлет".
Самый сильный человек в спортивном толковании должен, прежде всего, иметь высшие физические достижения вообще, то есть высшую сумму классических упражнений (совокупность усилий) и самую большую из поднятых дотоле на вытянутые руки тяжестей,– значит, абсолютный рекорд в толчковом упражнении. Разумеется, эти условия нигде не записаны. Они выражают характер спортивных состязании и, на мои взгляд, с наибольшей достоверностью отражают действительность.
В самом деле, сумма результатов по упражнениям свидетельствует о разнообразных качествах силы (скоростных, координационных способностях атлета). Здесь сила обретает как бы "гибкость", "звучание", всесторонность владения ею.
Толчковое упражнение (Наименование упражнения-толчок-не самое удачное, хотя выражает смысл действия) доказывает силу вообще, ее предельное достижение. Кроме того, в отличие от жима в толчке невозможно спортивное жульничество, то есть подлог. Ведь в 60-е годы атлеты выполняли жим как толчок. А это вещи сугубо разные. В зависимости от добросовестности атлета находился и его результат. Искусный "махинатор от жима" всегда имел преимущество. Да и на тренировку такого жима затрачивалось гораздо меньше энергии. Особенно влиял на результат в жиме собственный вес атлета. Этот вес и наедали всеми доступными средствами.
Подчеркиваю условность подобного определения и в то же время историческую закономерность.
Куценко тоже причисляет толчок к главному упражнению: "Жим всегда бывает разведкой, началом борьбы, рывок – ее развитием, толчок – это уже завершающая битва за победу. Сила, координация, динамичность, решительность – все эти необходимые атлетические качества оттачиваются именно в толчке. Будучи одним из трех общепринятых способов поднятия штанги, толчок позволяет взять наибольший вес. Это и определяет его и соревновательный, и тактический, и зрелищный интересы… Но наибольшее уважение приходит, естественно, к тому атлету, который поднял… самый большой вес". Если под самым сильным человеком понимать не умение побеждать в рукопашных схватках, а наибольшую мускульную силу, то работа со штангой выявляет наибольшую силу и, следовательно, такого человека.
Опыт научил меня не верить в результаты, которые избежали проверки официальными соревнованиями. Чаще всего они весьма преувеличены, если вообще не мифичны, или же выполнены с недопустимыми нарушениями. Законным в большом спорте является лишь результат, подтвержденный официально, то есть при авторитетном судействе и на публике. И в самом деле, что мешает показать настоящую силу официально? К чему утайка?
Одно это уже вызывает недоверие. Есть сила – докажи!
В одном из номеров журнала "Айрон мэн" атлету с мировым именем приписывался жим в солдатской стойке в 440 фунтов (199,6 кг). Учитывая время, о котором идет речь, результат колоссальный! Но я свидетель выступлений этого атлета. Он 182,5 кг выжимал, изрядно отвалясь назад, на пределе правил. Как я могу поверить в такой "домашний" рекорд? Это рекламный трюк для непосвященных! "Бумажные" рекорды должны быть изъяты из практики исторической спортивной науки. Исключение в какой-то мере можно отнести к эпохе зарождения спорта, однако все, что происходило в "железной игре" после первой мировой войны, может быть достоверным только при документальном свидетельстве.
И еще нелишне понимать разницу в рекордах на крупных соревнованиях, когда обычна плотная конкуренция, и на так называемых "вечерах рекордов", то есть на выступлениях единственно ради рекордов.
Рекорд на крупных соревнованиях (чемпионаты мира, страны) стоит несравненно больше. Ожидание схватки с соперниками, нервное горение, изменчивый характер борьбы, длительность испытания и усталость – в подобных условиях утяжелить рекорд непросто.
Были и остались в истории спорта атлеты, специальностью которых являлись рекорды в тепличных условиях. Были и турнирные бойцы, не уступающие, а превосходящие первых силой, но их специальностью были победы.
Поэтому следует учитывать разницу в рекордах как итог различных условий спортивной жизни вообще. У настоящего бойца она много сложнее.
Глава 7.
Моими первыми соперниками за звание чемпиона мира оказались американские атлеты Дэвид Эшмэн и Джеймс Брэдфорд.
Эшмэн заполняет пустоту в американской тяжелой атлетике после Эндерсона. С первого и до последнего дня Эшмэн работал за "Йорк Барбэлл клаб". Эшмэн – чемпион США 1957, 1958 и 1959 годов. Ему удается утяжелить рекорд Шемански в рывке. На чемпионате мира 1959 года в Стокгольме Эшмэн второй за Медведевым. Однако в толчковом упражнении у американца преимущество над чемпионом мира.
Эшмэн редкий, я бы сказал, исключительный тип атлета. У него чрезвычайно развиты мышцы ног. Это качество обеспечивает мировой рекорд в рывке и подводит вплотную к мировому рекорду самого Эндерсона в толчке! Вот результаты Эшмэна в толчковом упражнении (данные Хоффмана):
чемпионат США 1957 года –385 фунтов (174,63 кг);
чемпионат мира 1958 года-420 фунтов (190 кг);
Панамериканские игры 1959 года – 430 фунтов (195 кг).
Это уже совсем близко к "вечному" рекорду! На одной из прикидок Эшмэну удается взять 435 фунтов (197,32 кг)! Даже американский рекорд Эндерсона почти притравлен, недостает какой-то ерунды – 5 фунтов (2,26 кг)!
В то же время у Эшмэна настолько хилые руки, что в жиме он едва ли не последний среди участников чемпионатов. И даже зачетные веса он скорее выталкивал, чем выжимал. При строгом судействе в жиме с ним могли состязаться полусредневесы! Лучший из жимов ему удается на чемпионате США 1959 года-310 фунтов (140,61 кг), а рекордный результат Эндерсона– 185,06 кг! Из-за хилости рук у Эшмэна капризничает и посыл с груди.
С 28 сентября по 1 октября 1959 года сборная США выступает на Панамериканских играх в Чикаго. В этот раз у Сельветти в сумме троеборья лишь 1047 фунтов. Мельбурнский результат обеспечил бы ему безоговорочную победу, но он далек от той формы. И снова досадное равновесие: такая же сумма – 1047 фунтов – у Эшмэна! И опять, как более тяжелый, Сельветти довольствуется серебряной медалью! Точь-в-точь мельбурнская "ничья"! Вот она, победа,– и уплывает!..
Итак, накануне встречи на чемпионате мира Эшмэн имел официальные результаты (данные Хоффмана. К воспоминаниям даже самих атлетов следует относиться с осторожностью, если они не документировании (часто переводчики допускают ошибки, часто неофициальные, тренировочные результаты выдаются за мировые рекорды и т. п.). Но и сами документы требуют тщательной проверки. Книга Хоффмана "Тяжелая атлетика" насыщена цифровыми сведениями. Однако за высшие мировые достижения выдаются и такие, которые уже не являлись ими в данное время, а зачастую и не регистрировались в качестве мировых рекордов из-за спорности. Хоффман вообще небрежен до всего, что неамериканское):
жим-310 фунтов (140,61 кг);
рывок-333 фунта (150,5 кг), рекордный результат, показанный на чемпионате мира в Стокгольме;
толчок-430 фунтов (195,04 кг).
Сумма троеборья по лучшим результатам в отдельных упражнениях 485 кг. Все цифры я не знал тогда в Варшаве, но видел Эшмэна на тренировках: жим безобразный. Зато Эшмэн мог присвоить главный рекорд в толчке! А какой же ты чемпион мира, если есть атлет, который поднимает в одно время с тобой относительно самый большой вес?!
Глава 8.
Поистине "боги пали, троны опустели…". Чемпионат США 1957 года Эшмэн выигрывает с суммой 955 фунтов, но ведь Брэдфорд еще в Хельсинки за пять лет до этого показал 964 фунта.
На чемпионате США 1958 года у Эшмэна – 1000 фунтов. У Брэдфорда в Вене за четыре года до этого сумма опять-таки была поувесистей на 19 фунтов. На чемпионате США 1959 года Эшмэн первый с суммой в 1040 фунтов, но уже до того в Мюнхене Брэдфорд отличился суммой 1047 фунтов (475 кг).
Не без основания можно считать эти чемпионаты утраченными для Брэдфорда по "вине" Эндерсона. Так нередко в жизни: сильные схватываются – слабые выигрывают. И тогда слабые господствуют, слабые слывут за сильных…
За сборную США Брэдфорд впервые выступил на чемпионате мира 1951 года в Милане: сумма троеборья 940 фунтов (426,38 кг) и серебряная медаль. Проба вполне почетная: второй за самим Дэвисом! Думал ли я тогда, будучи в девятом классе Саратовского суворовского училища, о поединке с этим атлетом за звание чемпиона мира!
На XV Олимпийских играх в Хельсинки (1952) Брэдфорд снова за Дэвисом. Бронзовая медаль – у 20-летнего Сельветти.
Следующий год явился годом низложения великого Дэвиса. В Стокгольме, на чемпионате мира, он уступает первенство канадцу Дагу Хэпбёрну. За третье место дает бой Сельветти. Ох уж этот вечно подстерегающий Сельветти! Брэдфорд рискует – и получает нулевую оценку в толчковом упражнении. На чемпионате мира 1954 года в Вене первый – Шемански. У Брэдфорда снова серебряная медаль! Третья серебряная медаль!
И всех превращает в ничто сила Эндерсона. Брэдфорд пытается еще сопротивляться на чемпионате мира 1955 года в Мюнхене – четвертая серебряная медаль! Но разрыв с Эндерсоном безнадежен: в жиме – 20 кг, толчке-17,5 кг, сумме троеборья-37,5 кг. А ведь "малыш" Эндерсон выступил лишь на своем первом чемпионате мира. То ли еще впереди!
Брэдфорд сворачивает тренировки. Его нет на чемпионатах США до 1959 года. Летом 1959 года он серебряный призер чемпионата США. В тот год – год моего первого чемпионата мира-ему исполнился 31.
Глава 9.
Эндерсон, Эшмэн, Брэдфорд, Шемански, Зирк, Генри, Губнер – не все, конечно, равнозначны по силе и месту в мировой тяжелой атлетике, но так сложилось, моими соперниками оказались они. Все до единого – американцы.
В те годы атлеты других стран в тяжелой весовой категории очень уступали нам. Поэтому речь идет в основном об американских атлетах. О той волне могучих американцев, которых вынесла на помост страсть к высшей силе, борьба за силу, надежда утверждать эту силу. Я испытывал их неослабный натиск все годы в большом спорте, кроме последнего. Но и тот, последний, в Токио, явился последним и для американцев (всего раз, начиная с 1960 года, чемпионом мира среди атлетов сверхтяжелого веса станет американец – Д. Дьюб).
Высшее выражение силы всегда итог предельного напряжения, беспощадных тренировок и героического волевого подъема. Для Сандова или Гаккеншмидта рекорды являлись тем же, что наши – для нас и новые – для грядущих поколений: всегда рекордами! Независимо от цифр. Время не умаляет силу. Силу взламывания преград в новое, опрокидывания почтении, благоговении и смирения.
Время. Рекорды. Пределы силы. Отношение к весу, иначе говоря, решимость, с какой берется вес и на тренировках, и на соревнованиях,– вот важнейшая часть силы, сознание силы. Безусловно, от этого и зависит степень задействования мышечной ткани. В этом и проявляется фактор времени.
Я не пишу о классных атлетах Польши и Венгрии тех лет, о других незаурядных чемпионах. Я стараюсь проследить по возможности историю высшей силы. Пока еще детство, если не младенчество этой силы…
Глава 10.
Я быстро поднимался в силе, очень быстро.
На первых соревнованиях в декабре 1953 года (штангу я тогда впервые взял в руки) выжал 85 кг, вырвал 80 и толкнул 95 кг (на грудь взял 105, но с груди не толкнул).
Уже в январе 1954 года, то есть через месяц, выжал на десять килограммов больше.
Через месяц я прибавил к жиму еще 10 кг и поднял 105 кг. В толчке я зафиксировал уже 115 кг. Зато в рывке прибавил мало – всего 5 кг. Чуть более чем через полгода выжал 115 кг, вырвал 107,5 и толкнул 140 кг. Силу набрал, несмотря на невозможность тренировок во время студенческой практики и летнего отпуска. Если учесть экзаменационную сессию, я не тренировался с мая по сентябрь.
Итак, за десять месяцев, а точнее за шесть, увеличил результат в жиме с 85 до 115 кг, в рывке-с 80 до 107,5 и толчке – с 95 до 140 кг.
Рост силы продолжался столь же энергично. Уже в декабре 1956 года выхожу в жиме на 142,5 кг, рывке– 130, толчке– 180 кг.
Следующий шаг мог быть только во всесоюзные рекорды (мировые принадлежали Эндерсону и представлялись мне волшебно-недоступными).
Я набрал силу для этого за три года, но поскольку прекращал тренировки каждый год с мая по сентябрь, да еще пропускал зимой месяц на экзаменационную сессию, и в году очень часто не поспевал на тренировки из-за вечерних лекций или лабораторных занятий, а то и различных военных нагрузок (до четвертого курса был рядовым, с четвертого и до выпуска из академии – лейтенантом), то эта сила сложилась за какие-то два года.
Рост силы был внушительный, просто ураганный. Энергия переполняла меня. И еще я был постоянно влюблен. Я ухаживал за женщинами непрерывно, до самой женитьбы. Влюбчив был до крайности. Вспыхивал чувствами мгновенно, наверное, быстрее пороха…
Каждый день озаряли сила, любовь и академическое братство. Мне нравилось учиться, нравились юные и молодые люди, которые окружали меня.
Я просыпался утрами – и казалось, солнце разгорается в груди. Благословенные дни молодости…
"Чудо веры лучше бытия…"
Глава 11.
До чемпионата мира в Варшаве я участвовал в трех международных турнирах: Приз Москвы 1957 года, I летняя Спартакиада дружественных армий в Лейпциге (28 сентября – 1 октября 1958 года) и Приз Москвы 1959 года.
На первых международных соревнованиях я выступал больной: Москву, как и весь мир, поразила тогда эпидемия "азиатского" гриппа. Мне "повезло" заболеть в канун соревнований. Однако не грипп отравил мышцы – страх. И даже не страх перед заданными весами или соперниками, а непреодолимая оторопь перед необычностью обстановки. Я привык к тесной комнатенке с двумя помостами впритык – таким был спортивный "зал" ЦСКА тех лет на Ленинградском проспекте (нынешняя раздевалка баскетбольного зала). А тут необъятность лужниковского Дворца спорта. Я сомлел в ней. Спас от позора врач сборной, списал по болезни с соревнований.
В Филадельфии на чемпионате страны 1956 года Эндерсон весит 300 фунтов (149,69 кг). Судя по всему, оптимальный вес для его силы.
Эндерсон был вне досягаемости даже в мечтах. Кто-то громадный, задвинутый в мускулы, смахнет его рекорды, но сие случится когда-нибудь. Мне советовали бросить тяжелую атлетику. В метании тренировка сулит успех, на помосте его быть не может! И было отчего так думать.
В июне 1956 года рекорд СССР в жиме составлял 161 кг. Лучший жим Эндерсона – 185,5 кг. Разница – 24,5 кг! (Чемпионат США 1956 года проходил в июне. Кстати, эти чемпионаты всегда проходят в одно и то же время: первые две недели шестого месяца каждого года). Тогда же рекорд СССР в толчке составлял 180,5 кг. Лучший результат Эндерсона – 199,5 кг. Разница тоже невеселая – 19 кг! (Е. Новиков (Минск) с 1 января по 1 ноября 1956 года устанавливает следующие рекорды СССР в жиме: 23 февраля – 155,5 кг, 18 марта – 156, 9 апреля – 160, 27 мая – 160,5, 3 июня – 161 и 10 августа – 162,5 кг. Для сравнения с результатом Эндерсона нужно брать результат, показанный Новиковым до августа, то есть 161 кг.
Евгений Васильевич Новиков-автор десятков всесоюзных рекордов. В 1957 году выиграл звание чемпиона страны, а 22 сентября при собственном весе 118,8 кг выиграл и чемпионат Европы (480 кг в троеборье). Начал же выступать Новиков в полусреднем весе (до 75 кг). Он скоропостижно умер в Минске 16 ноября 1973 года, 49 лет). И наконец, рекордный результат Медведева в сумме троеборья – 472,5 кг А. Медведев (Москва, "Крылья Советов") 5 июля 1956 года установил всесоюзный рекорд в толчке – 180,5 кг, а 10 августа набрал рекордную сумму – 475 кг. В том же году Медведев значительно улучшил данные результаты. Однако для сравнения необходимы результаты, показанные до августа. Таким образом, сумма 475 кг тоже не может быть принята. Поэтому как рекордная взята предыдущая сумма в 472,5 кг (даже по конечному результату 1956 года – 485 кг – разрыв с Эндерсоном в сумме чрезвычайно велик-48 кг!).. Лучшая сумма Эндерсона – 533 кг. У нашего рекорда недостача в 60 кг! Эндерсон предстает гигантом. Расстояние между результатами уже просто из неприличных. На килограммы от рекордной суммы троеборья Мангера до суммы Шемански мировой тяжелой атлетике понадобилось едва ли не два десятилетия (американцы нагуливали силу и в годы второй мировой войны). Результат этого продвижения – около 50 кг.
Новая разница в рекордах Шемански и Эндерсона – 45,5 кг: практически те же 50 кг, но воздвигнуты они не за два десятилетия несколькими атлетами, а за какие-то полтора года одним Эндерсоном! Вот это и потрясало современников! Следует учесть, что мировой спорт не знал тогда противозаконных химических препаратов. Победы добивались только искусством и мужеством тренировок. Эта "чума" – губительные препараты, убыстряющие восстановление и, стало быть, рост силы,– обрушилась на большой спорт в 1967-1969 годах.
Результаты и слава "полтора" Шемански обеспечивают американской тяжелой атлетике исключительное положение. Что бы ни случалось, но самый могучий –Эндерсон! Последние доказательства всегда за ним! "Вечные" рекорды есть вечные. Убеждайтесь…
Ни один тяжелоатлет даже отдаленно не переживал до той поры подобной известности. Вице-президент США Ричард Никсон почитает долгом навестить Эндерсона. Так появляется фотография-документ, удостоверяющий "государственность" силы Эндерсона. На фотографии "звезды" сборной США, в середке – Роберт Хоффман: правая рука на плече Эндерсона, левая – Никсона. В обнимку, пиджак по-свойски распахнут, с высоты роста в полуулыбке косится на вице-президента…
Олимпийские игры в Мельбурне (1956) едва не обернулись бедой для Эндерсона. Совершенно неожиданное противодействие оказывает одногодок Эндерсона – аргентинец Сельветти. Спорт учитывает лишь факты, а факты поистине трагические. В своем излюбленном движении – жиме – Эндерсон уступает Сельветти 7,5 кг, недобирая до своего лучшего результата 17,5 кг! Кое-как третьей попыткой в толчке Эндерсон достает аргентинца. У него и у Сельветти равные суммы троеборья. Победа в данном случае за атлетом с меньшим собственным весом. И золотая медаль попадает к Эндерсону (бронзовая – у итальянца Пигаяни). Именно попадает…
"Мой вес в Мельбурне на XVI Олимпийских играх 1956 года был в пределах 303,5 фунта (137,68 кг),– вспоминает Эндерсон.– Я спустил вес в течение лета из-за болезни горла. Болезнь развилась в пору пребывания в Австралии. В ночь, когда я выступал, температура поднялась до 104 градусов по Фаренгейту (около 39 по Цельсию.– Ю. В.). Прошу извинить, я не могу сообщить вес Сельнетти на соревнованиях в Мельбурне…" (Из письма П. Эндерсона автору от 29 мая 1978 года).
Данные о весе аргентинца сохранили протоколы – 143,5 кг. Таким образом, накануне соревнований Эндерсон худеет на 12,69 кг. И в день выступления судьи отметили в протоколах рекордно "маленький" вес большого Эндерсона: 302 фунта (137 кг) –данные из книги Хоффмана. В Токио на Олимпийских играх 1964 года я оказался всего на 0,5 кг легче.
Разумеется, с восстановлением веса и здоровья к Эндерсону вернулись и прежние возможности. Однако последнее выступление на любительском помосте было то – олимпийское, в Мельбурне. Несколько печальное.
Глава 6.
С азартом вычитывал все о поединке Эндерсона – Сельветти. Не смел и помышлять о подобной силе, хотя среди московских атлетов числился среди первых. Я лишь пытался решить задачу: как люди организуют такую силу? Ведь и Сельветти, и Эндерсон практически мои сверстники, всего на три года постарше.
Я исключал значение громадного собственного веса как главную причину успеха. Неужели все в природной одаренности? Тоже не исчерпывающий довод… Умение?
Сочетание всех трех обстоятельств и есть искомый путь. Вес, без сомнения, играет роль. Иначе не существовали бы деления спортсменов на весовые категории. Но вес должен идти мышцей, организованной тканью.
Природная одаренность – без нее нет побед в большой игре. В сильные можно себя вытащить при любой наследственности. В самые сильные, в первые среди сильных – только при выдающихся физических качествах.
К победе ведет знание законов построения силы. Я не разумел это четко, однако уже поворачивал на верное направление.
Сверхбольшой собственный вес продолжает оставаться одним из почитаемых средств добывания результата. С ним до сих пор связано в тяжелой атлетике самостоятельное и, к сожалению, преобладающее направление. Атлеты тяжелой весовой категории стараются довести вес до наибольшего. Уродливость во внимание не принимается. Результат любой ценой!
1956 год Хоффман относит к самому важному в истории американской тяжелой атлетики. Эндерсон вколачивает в таблицу высших достижений свои "вечные" рекорды в жиме, толчке и сумме троеборья – официальный и неофициальный, набранные на чемпионате США в Филадельфии. В 1956 году команда Хоффмана торжествует на Олимпийских играх (из семи атлетов – четыре из "Йорк Барбэлл клаб". К данной четверке фактически примыкает и Томас Коно). Успех команды столь громок, что Хоффман пускается в рекламный вояж. Его самая козырная ценность – Пол Эндерсон! Его выступлениям сопутствует грандиозный успех. "Небывалую сумму потратил репортер, который сопровождал нашу команду в турне,– вспоминает Хоффман.– Он выложил пятьдесят тысяч долларов". Значит, изрядно покрутили по свету атлеты США. И доллары репортера, надо полагать, окупились…
Любительскому спорту Эндерсон оставляет в качестве официальных мировых рекордов:
в жиме – 185,5 кг;
в толчке – 196,5 кг;
в сумме троеборья – 512,5 кг.
Мировым рекордом не был засчитан результат в толчке 199,5 кг, и это непонятно, так как он значится в официальном протоколе первенства США 1956 года. Можно лишь предположить, что судейство не было обеспечено тремя арбитрами международной категории или допущено отклонение от правил при выполнении упражнения. С середины 50-х годов действовало правило: рекорды мира действительны лишь при совпадении мнений всех троих судей на помосте. Скажем, при судейской оценке 2:1 рекорд не проходил мировым, но результатом засчитывался.
Сумма троеборья 533 кг (как и предыдущие рекордные суммы) не вошла в таблицу мировых рекордов совершенно законно из-за действующего тогда правила, согласно которому ее засчитывали мировым рекордом только на международных соревнованиях с участием не менее трех стран. В 1960 году данное правило упразднили.
"Полагаю, что я побил два мировых рекорда,– писал мне Эндерсон о своих рекордах,– в Москве и Мюнхене в 1955 году… Мне сообщили, что два рекорда, которые я побил в Филадельфии летом 1956 года, никогда не направлялись в Международную федерацию для регистрации. Насколько я понимаю, мои лучшие результаты в тяжелой атлетике были достигнуты в показательных соревнованиях или уже после, когда я стал профессионалом…"
Согласно протоколам Международной федерации, Эндерсон – автор трех официальных рекордов мира в жиме, трех – в толчке и одного – в сумме троеборья.
В книге Влада Михайловича "Тяжелая атлетика" Эндерсону приписывается ряд несуществующих рекордов (впрочем, как и мне). Михайлович не учитывал, что рекорды, установленные в проходном порядке, не засчитывались мировыми до решения конгресса Международной федерации в 1963 году. К примеру, в Днепропетровске я установил рекорд в рывке 160 кг, а через несколько минут вновь улучшил его, утяжелив до 163 кг. Результат 160 кг уже не учитывался мировым рекордом. С принятием же данного правила значительно увеличилось число мировых рекордов у современных атлетов по сравнению .с атлетами прошлого.
Как ни странно, Эндерсон помимо воли сыграл отрицательную роль в развитии национальной тяжелой атлетики. Из-за огромного собственного веса Пола (поди наешь такой!) и гнета его результатов прекратили тренироваться молодые способные атлеты. Именно поэтому на чемпионате США 1957 года побеждает малоизвестный "тяж" Дэйв Эшмэн. Он лишь повторяет теперь уже посредственную сумму троеборья Дэвиса, показанную еще в 1955 году,-955 фунтов (433,18 кг). По той же причине впервые команда США на чемпионате мира оказывается без тяжеловеса. Слыханное ли дело: американцы без тяжеловеса?! Спортивный мир в недоумении. С далеких 30-х годов всегда и везде в команде США первоклассные тяжеловесы.
На чемпионате 1957 года в Тегеране золотая медаль на кону между Алексеем Медведевым и Умберто Сельвети. В Тегеране из семи разыгрываемых золотых медалей шесть у наших атлетов. До сих пор это высшее достижение сборной СССР. Впервые в тяжелой весовой категории чемпион – советский атлет.
Медведев первый из наших атлетов переваливает и через 500-килограммовый рубеж. Но титул "самый сильный в мире" по всем статьям незыблемо за Эндерсоном.
Я учился у наших атлетов и тренеров, но полезнейший урок извлек из опыта Пола Эндерсона. Этот атлет вел себя так, будто рекордов нет, а есть лишь его сила. Массированность его тренировок по главным силовым упражнениям, неразбросанность, смелая работа на больших тяжестях и сам его образ – спокойная мощь, деловитое сокрушение тяжестей – произвели на меня глубокое впечатление. Я многое понял в том, как нужно поворачивать тренировку. Самый сильный человек – это не чемпион мира. В последнем случае уместны именования "самый сильный атлет" или "первый атлет".
Самый сильный человек в спортивном толковании должен, прежде всего, иметь высшие физические достижения вообще, то есть высшую сумму классических упражнений (совокупность усилий) и самую большую из поднятых дотоле на вытянутые руки тяжестей,– значит, абсолютный рекорд в толчковом упражнении. Разумеется, эти условия нигде не записаны. Они выражают характер спортивных состязании и, на мои взгляд, с наибольшей достоверностью отражают действительность.
В самом деле, сумма результатов по упражнениям свидетельствует о разнообразных качествах силы (скоростных, координационных способностях атлета). Здесь сила обретает как бы "гибкость", "звучание", всесторонность владения ею.
Толчковое упражнение (Наименование упражнения-толчок-не самое удачное, хотя выражает смысл действия) доказывает силу вообще, ее предельное достижение. Кроме того, в отличие от жима в толчке невозможно спортивное жульничество, то есть подлог. Ведь в 60-е годы атлеты выполняли жим как толчок. А это вещи сугубо разные. В зависимости от добросовестности атлета находился и его результат. Искусный "махинатор от жима" всегда имел преимущество. Да и на тренировку такого жима затрачивалось гораздо меньше энергии. Особенно влиял на результат в жиме собственный вес атлета. Этот вес и наедали всеми доступными средствами.
Подчеркиваю условность подобного определения и в то же время историческую закономерность.
Куценко тоже причисляет толчок к главному упражнению: "Жим всегда бывает разведкой, началом борьбы, рывок – ее развитием, толчок – это уже завершающая битва за победу. Сила, координация, динамичность, решительность – все эти необходимые атлетические качества оттачиваются именно в толчке. Будучи одним из трех общепринятых способов поднятия штанги, толчок позволяет взять наибольший вес. Это и определяет его и соревновательный, и тактический, и зрелищный интересы… Но наибольшее уважение приходит, естественно, к тому атлету, который поднял… самый большой вес". Если под самым сильным человеком понимать не умение побеждать в рукопашных схватках, а наибольшую мускульную силу, то работа со штангой выявляет наибольшую силу и, следовательно, такого человека.
Опыт научил меня не верить в результаты, которые избежали проверки официальными соревнованиями. Чаще всего они весьма преувеличены, если вообще не мифичны, или же выполнены с недопустимыми нарушениями. Законным в большом спорте является лишь результат, подтвержденный официально, то есть при авторитетном судействе и на публике. И в самом деле, что мешает показать настоящую силу официально? К чему утайка?
Одно это уже вызывает недоверие. Есть сила – докажи!
В одном из номеров журнала "Айрон мэн" атлету с мировым именем приписывался жим в солдатской стойке в 440 фунтов (199,6 кг). Учитывая время, о котором идет речь, результат колоссальный! Но я свидетель выступлений этого атлета. Он 182,5 кг выжимал, изрядно отвалясь назад, на пределе правил. Как я могу поверить в такой "домашний" рекорд? Это рекламный трюк для непосвященных! "Бумажные" рекорды должны быть изъяты из практики исторической спортивной науки. Исключение в какой-то мере можно отнести к эпохе зарождения спорта, однако все, что происходило в "железной игре" после первой мировой войны, может быть достоверным только при документальном свидетельстве.
И еще нелишне понимать разницу в рекордах на крупных соревнованиях, когда обычна плотная конкуренция, и на так называемых "вечерах рекордов", то есть на выступлениях единственно ради рекордов.
Рекорд на крупных соревнованиях (чемпионаты мира, страны) стоит несравненно больше. Ожидание схватки с соперниками, нервное горение, изменчивый характер борьбы, длительность испытания и усталость – в подобных условиях утяжелить рекорд непросто.
Были и остались в истории спорта атлеты, специальностью которых являлись рекорды в тепличных условиях. Были и турнирные бойцы, не уступающие, а превосходящие первых силой, но их специальностью были победы.
Поэтому следует учитывать разницу в рекордах как итог различных условий спортивной жизни вообще. У настоящего бойца она много сложнее.
Глава 7.
Моими первыми соперниками за звание чемпиона мира оказались американские атлеты Дэвид Эшмэн и Джеймс Брэдфорд.
Эшмэн заполняет пустоту в американской тяжелой атлетике после Эндерсона. С первого и до последнего дня Эшмэн работал за "Йорк Барбэлл клаб". Эшмэн – чемпион США 1957, 1958 и 1959 годов. Ему удается утяжелить рекорд Шемански в рывке. На чемпионате мира 1959 года в Стокгольме Эшмэн второй за Медведевым. Однако в толчковом упражнении у американца преимущество над чемпионом мира.
Эшмэн редкий, я бы сказал, исключительный тип атлета. У него чрезвычайно развиты мышцы ног. Это качество обеспечивает мировой рекорд в рывке и подводит вплотную к мировому рекорду самого Эндерсона в толчке! Вот результаты Эшмэна в толчковом упражнении (данные Хоффмана):
чемпионат США 1957 года –385 фунтов (174,63 кг);
чемпионат мира 1958 года-420 фунтов (190 кг);
Панамериканские игры 1959 года – 430 фунтов (195 кг).
Это уже совсем близко к "вечному" рекорду! На одной из прикидок Эшмэну удается взять 435 фунтов (197,32 кг)! Даже американский рекорд Эндерсона почти притравлен, недостает какой-то ерунды – 5 фунтов (2,26 кг)!
В то же время у Эшмэна настолько хилые руки, что в жиме он едва ли не последний среди участников чемпионатов. И даже зачетные веса он скорее выталкивал, чем выжимал. При строгом судействе в жиме с ним могли состязаться полусредневесы! Лучший из жимов ему удается на чемпионате США 1959 года-310 фунтов (140,61 кг), а рекордный результат Эндерсона– 185,06 кг! Из-за хилости рук у Эшмэна капризничает и посыл с груди.
С 28 сентября по 1 октября 1959 года сборная США выступает на Панамериканских играх в Чикаго. В этот раз у Сельветти в сумме троеборья лишь 1047 фунтов. Мельбурнский результат обеспечил бы ему безоговорочную победу, но он далек от той формы. И снова досадное равновесие: такая же сумма – 1047 фунтов – у Эшмэна! И опять, как более тяжелый, Сельветти довольствуется серебряной медалью! Точь-в-точь мельбурнская "ничья"! Вот она, победа,– и уплывает!..
Итак, накануне встречи на чемпионате мира Эшмэн имел официальные результаты (данные Хоффмана. К воспоминаниям даже самих атлетов следует относиться с осторожностью, если они не документировании (часто переводчики допускают ошибки, часто неофициальные, тренировочные результаты выдаются за мировые рекорды и т. п.). Но и сами документы требуют тщательной проверки. Книга Хоффмана "Тяжелая атлетика" насыщена цифровыми сведениями. Однако за высшие мировые достижения выдаются и такие, которые уже не являлись ими в данное время, а зачастую и не регистрировались в качестве мировых рекордов из-за спорности. Хоффман вообще небрежен до всего, что неамериканское):
жим-310 фунтов (140,61 кг);
рывок-333 фунта (150,5 кг), рекордный результат, показанный на чемпионате мира в Стокгольме;
толчок-430 фунтов (195,04 кг).
Сумма троеборья по лучшим результатам в отдельных упражнениях 485 кг. Все цифры я не знал тогда в Варшаве, но видел Эшмэна на тренировках: жим безобразный. Зато Эшмэн мог присвоить главный рекорд в толчке! А какой же ты чемпион мира, если есть атлет, который поднимает в одно время с тобой относительно самый большой вес?!
Глава 8.
Поистине "боги пали, троны опустели…". Чемпионат США 1957 года Эшмэн выигрывает с суммой 955 фунтов, но ведь Брэдфорд еще в Хельсинки за пять лет до этого показал 964 фунта.
На чемпионате США 1958 года у Эшмэна – 1000 фунтов. У Брэдфорда в Вене за четыре года до этого сумма опять-таки была поувесистей на 19 фунтов. На чемпионате США 1959 года Эшмэн первый с суммой в 1040 фунтов, но уже до того в Мюнхене Брэдфорд отличился суммой 1047 фунтов (475 кг).
Не без основания можно считать эти чемпионаты утраченными для Брэдфорда по "вине" Эндерсона. Так нередко в жизни: сильные схватываются – слабые выигрывают. И тогда слабые господствуют, слабые слывут за сильных…
За сборную США Брэдфорд впервые выступил на чемпионате мира 1951 года в Милане: сумма троеборья 940 фунтов (426,38 кг) и серебряная медаль. Проба вполне почетная: второй за самим Дэвисом! Думал ли я тогда, будучи в девятом классе Саратовского суворовского училища, о поединке с этим атлетом за звание чемпиона мира!
На XV Олимпийских играх в Хельсинки (1952) Брэдфорд снова за Дэвисом. Бронзовая медаль – у 20-летнего Сельветти.
Следующий год явился годом низложения великого Дэвиса. В Стокгольме, на чемпионате мира, он уступает первенство канадцу Дагу Хэпбёрну. За третье место дает бой Сельветти. Ох уж этот вечно подстерегающий Сельветти! Брэдфорд рискует – и получает нулевую оценку в толчковом упражнении. На чемпионате мира 1954 года в Вене первый – Шемански. У Брэдфорда снова серебряная медаль! Третья серебряная медаль!
И всех превращает в ничто сила Эндерсона. Брэдфорд пытается еще сопротивляться на чемпионате мира 1955 года в Мюнхене – четвертая серебряная медаль! Но разрыв с Эндерсоном безнадежен: в жиме – 20 кг, толчке-17,5 кг, сумме троеборья-37,5 кг. А ведь "малыш" Эндерсон выступил лишь на своем первом чемпионате мира. То ли еще впереди!
Брэдфорд сворачивает тренировки. Его нет на чемпионатах США до 1959 года. Летом 1959 года он серебряный призер чемпионата США. В тот год – год моего первого чемпионата мира-ему исполнился 31.
Глава 9.
Эндерсон, Эшмэн, Брэдфорд, Шемански, Зирк, Генри, Губнер – не все, конечно, равнозначны по силе и месту в мировой тяжелой атлетике, но так сложилось, моими соперниками оказались они. Все до единого – американцы.
В те годы атлеты других стран в тяжелой весовой категории очень уступали нам. Поэтому речь идет в основном об американских атлетах. О той волне могучих американцев, которых вынесла на помост страсть к высшей силе, борьба за силу, надежда утверждать эту силу. Я испытывал их неослабный натиск все годы в большом спорте, кроме последнего. Но и тот, последний, в Токио, явился последним и для американцев (всего раз, начиная с 1960 года, чемпионом мира среди атлетов сверхтяжелого веса станет американец – Д. Дьюб).
Высшее выражение силы всегда итог предельного напряжения, беспощадных тренировок и героического волевого подъема. Для Сандова или Гаккеншмидта рекорды являлись тем же, что наши – для нас и новые – для грядущих поколений: всегда рекордами! Независимо от цифр. Время не умаляет силу. Силу взламывания преград в новое, опрокидывания почтении, благоговении и смирения.
Время. Рекорды. Пределы силы. Отношение к весу, иначе говоря, решимость, с какой берется вес и на тренировках, и на соревнованиях,– вот важнейшая часть силы, сознание силы. Безусловно, от этого и зависит степень задействования мышечной ткани. В этом и проявляется фактор времени.
Я не пишу о классных атлетах Польши и Венгрии тех лет, о других незаурядных чемпионах. Я стараюсь проследить по возможности историю высшей силы. Пока еще детство, если не младенчество этой силы…
Глава 10.
Я быстро поднимался в силе, очень быстро.
На первых соревнованиях в декабре 1953 года (штангу я тогда впервые взял в руки) выжал 85 кг, вырвал 80 и толкнул 95 кг (на грудь взял 105, но с груди не толкнул).
Уже в январе 1954 года, то есть через месяц, выжал на десять килограммов больше.
Через месяц я прибавил к жиму еще 10 кг и поднял 105 кг. В толчке я зафиксировал уже 115 кг. Зато в рывке прибавил мало – всего 5 кг. Чуть более чем через полгода выжал 115 кг, вырвал 107,5 и толкнул 140 кг. Силу набрал, несмотря на невозможность тренировок во время студенческой практики и летнего отпуска. Если учесть экзаменационную сессию, я не тренировался с мая по сентябрь.
Итак, за десять месяцев, а точнее за шесть, увеличил результат в жиме с 85 до 115 кг, в рывке-с 80 до 107,5 и толчке – с 95 до 140 кг.
Рост силы продолжался столь же энергично. Уже в декабре 1956 года выхожу в жиме на 142,5 кг, рывке– 130, толчке– 180 кг.
Следующий шаг мог быть только во всесоюзные рекорды (мировые принадлежали Эндерсону и представлялись мне волшебно-недоступными).
Я набрал силу для этого за три года, но поскольку прекращал тренировки каждый год с мая по сентябрь, да еще пропускал зимой месяц на экзаменационную сессию, и в году очень часто не поспевал на тренировки из-за вечерних лекций или лабораторных занятий, а то и различных военных нагрузок (до четвертого курса был рядовым, с четвертого и до выпуска из академии – лейтенантом), то эта сила сложилась за какие-то два года.
Рост силы был внушительный, просто ураганный. Энергия переполняла меня. И еще я был постоянно влюблен. Я ухаживал за женщинами непрерывно, до самой женитьбы. Влюбчив был до крайности. Вспыхивал чувствами мгновенно, наверное, быстрее пороха…
Каждый день озаряли сила, любовь и академическое братство. Мне нравилось учиться, нравились юные и молодые люди, которые окружали меня.
Я просыпался утрами – и казалось, солнце разгорается в груди. Благословенные дни молодости…
"Чудо веры лучше бытия…"
Глава 11.
До чемпионата мира в Варшаве я участвовал в трех международных турнирах: Приз Москвы 1957 года, I летняя Спартакиада дружественных армий в Лейпциге (28 сентября – 1 октября 1958 года) и Приз Москвы 1959 года.
На первых международных соревнованиях я выступал больной: Москву, как и весь мир, поразила тогда эпидемия "азиатского" гриппа. Мне "повезло" заболеть в канун соревнований. Однако не грипп отравил мышцы – страх. И даже не страх перед заданными весами или соперниками, а непреодолимая оторопь перед необычностью обстановки. Я привык к тесной комнатенке с двумя помостами впритык – таким был спортивный "зал" ЦСКА тех лет на Ленинградском проспекте (нынешняя раздевалка баскетбольного зала). А тут необъятность лужниковского Дворца спорта. Я сомлел в ней. Спас от позора врач сборной, списал по болезни с соревнований.