Страница:
— Ну, допустим, так просто они его не возьмут… — заметил Владимир Николаевич.
— А зачем он им нужен? Код от контейнера «джикеям» известен. Это пленный подтвердил. Им пульт нужен и ничего больше! Кстати, еще неизвестно, с кем там этот ваш Таран телепатическую связь поддерживает, с Полиной или с «джикейским» ГВЭПом.
— Там Глеб контролирует, — покачал головой начальник СБ ЦТМО. — У него все-таки 14-я модель… Специалисты ихний аппарат покрутили — вполне равновесная конструкция. Даже похуже малость.
— Этот, что нам достался, — возможно. Но там, внизу, у них может быть более совершенная машинка.
— Вы всегда, Сергей Сергеевич, на худшие варианты прикидываете. А может, у них нет ничего новее нашего?
— Лучше на плохое рассчитывать, чтоб потом не разочаровываться. Вот если б я вчера не подстраховался, хороший бы у меня званый обед получился!
— Да, скажем так, нам повезло… — вздохнул Владимир Николаевич. — Если б мы все это на нижней террасе провернули, как спервоначалу собирались, гости наши небось до сих пор не прорыгались бы.
— Ты, кстати, выяснил круг людей, который был осведомлен о первоначальном месте обеда? — сурово прищурился Баринов.
— Вы уверены, что кто-то из наших помогал «джикеям»?
— Это ты должен быть уверен! — снова рявкнул профессор. — Ты! Ты начальник службы безопасности, твоя основная задача — все проверять, самые нелепые предположения! Ну, так кто был осведомлен?
— Вы, я, Ларев, Соня, дворецкий, шеф-повар…
— Короче говоря, весь персонал! Приятно это слышать. Нет, дорогой Володя, ты должен все это капитально прощупать, понимаешь?
— Работают, работают ребята, — успокоительным тоном проговорил Владимир Николаевич.. — Здесь, тем более уже после дела, важно не торопиться…
— Разговоры это все! — буркнул Баринов. — Вот когда мы на воздух взлетим вместе с виллой, тогда начнем торопиться!
— Сергей Сергеевич, — нахмурился эсбэшник, — может, вам и вправду лучше выспаться как следует? Скажем так, сейчас от вашего присутствия…
— …Один нервотреп и никакой пользы? — продолжил мысль Сергей Сергеевич.
— Не вынуждайте меня подтверждать это.
— В общем-то, ты прав… — опять охладился профессор. Но я уж лучше дождусь, пока Ларев на связь выйдет.
— Пять минут осталось, — глянул на часы Владимир Николаевич. — Сейчас объявится…
В этот самый момент зазвонил телефон. Баринов снял трубку:
— Слушаю! Так… Очень приятно. Молодцы, что вычислили. Быстренько перекачайте план на компьютер Ларева! Да, сюда, в кабинет, куда же еще!
— Я же говорил, что они позвонят! — обрадованно произнес начальник СБ ЦТМО, когда профессор повесил трубку.
— Да, — кивнул головой Баринов. — Только вот этот самый «горизонт 79» — это не горизонтальный туннель, а наклонная штольня. Построена еще в колониальные времена, когда тут, в горах, пытались серебро добывать. Оставалась за-. брошенной лет полтораста, не меньше. Все наземные сооружения развалились и заросли джунглями. На ее подземную часть наткнулись во времена Лопеса. Она пересекала 76-й горизонт и соединялась с горизонтом 82. По ходу строительства здешних сооружений ее забутовали породой и частично забетонировали на протяжении 50 метров. Остальное так и осталось нетронутым. Диаметр ствола — три метра, средний уклон — 10 градусов. Ну, а подробнее — сейчас посмотрим. Вот уже вроде пошла распечатка…
— Между прочим, Ларев опять опаздывает что-то… — заме-.тил эсбэшник. — Лишняя минута прошла…
— Ладно, пока успеется, — отмахнулся Сергей Сергеевич. — Сейчас важнее посмотреть, что это за шахта такая. Так! Вот уже профиль дали… А на втором листе никак горизонтальная проекция идет.
— Выражаясь по-русски, — хмыкнул Владимир Николаевич, приглядываясь к распечаткам чертежей, — в горизонтальной проекции она — что бык поссал! Но самое противное — у нее четыре выхода, и довольно далеко друг от друга.
— Меня другое волнует, — вздохнул профессор. — Совершенно непонятно, как им удалось в нее перебраться? Взорвать не могли — ведь до горизонта 70 все затоплено. Их бы самих гидроударом под водой глушануло. Тем более сейчас прилив еще не кончился, а закон сообщающихся сосудов даже демократы отменить не решились. Кроме того, чтоб такой вывал породы вызвать, нужно очень хороший заряд применить. Это я, конечно, как врач говорю, но Механик, наверное, со мной согласился бы. По крайней мере, такой взрыв с глубины восемьдесят метров мы бы хорошо ощутили. А ничего такого не чуялось.
— Может, они ГВЭП на чередовании режимов «Д — О» применили? — осторожно предположил Владимир Николаевич.
— Если исходить из того, что у них были только такие ГВЭПы, как тот, что мы захватили, — наморщил лоб Бари-нов, — то они бы посадили инициирующие источники питания на режиме «О» или взлетели бы на режиме «Д». Последнее мы бы тоже хорошо слышали…
— Стало быть, если ГВЭП, то существенно более мощный, чем наш 14-й?
— Именно так. Причем возможно, что у него есть и какие-нибудь иные преимущества. В частности, те, которые ты полчаса назад отрицал.
— Поймали меня, стало быть? — усмехнулся Владимир Николаевич.
— Ну, это сильно сказано. У тебя не было информации и было свое мнение. У меня тоже не было информации и было свое мнение. Теперь есть информация, и наши мнения совпали. Надо думать, что делать.
— Может, все-таки нарушим этикет и свяжемся с Володей первыми?
— Пока стоит задуматься над тем, как подстраховаться от того, чтобы они не укатили контейнер через верхние выходы. Надо вертолетом пользоваться, в горные джунгли на «ровере» не проедешь…
— Сесть там даже вертолет не сможет, — раскладывая на столе топографическую карту, сказал Владимир Николаевич — Насчет парашютов и вовсе думать нечего. Значит, остается только одно: зависать и десантироваться по тросам.
— Тоже не сахар и требует хорошей подготовки, — заметил Баринов.
Опять зазвонил телефон, Баринов быстро снял трубку.
— Слушаю. Привет, Танечка! Как дела? Та-ак… Ну, все одному! Если уж лететь под откос, так с высокой насыпи. Мне что, надо телесные наказания для руководящих работников ЦТМО вводить? Да-да, именно для вас с Васей! Кто проверял изделие? Я или ты?! Ага… Когда-а?! Вы что, офигели, граждане?! Месяц, в крайнем случае — два! Все, надоели!
И с яростью швырнул трубку.
— Сто пятьдесят четвертый? — с пониманием спросил Владимир Николаевич, увидев, как свирепый шеф сломал в пальцах крепкий автоматический карандаш.
— Так точно! — Профессор швырнул обломки карандаша на пол. — Болтуны! И Танька размазня, и Васька идиот! Одного идея осенила, другая засумлевалась и разрешила. Протестировали еще разок — и запороли машину. Все электрооборудование в спутнике сожгли. Начисто!
— Год такой хреновый, — философски произнес начальник СБ ЦТМО. — Високосный, двухтысячный… Обязательно что-нибудь должно было стрястись.
— Это все мистика и херня, прости господи! — прорычал профессор. — Разгильдяйство! Незаменимые люди появились, свободу почуяли! Господи, да работай мы сейчас на Советское государство — их бы за вредительство привлекли в два счета!
— Ну, вы, Сергей Сергеевич, покруче прокурора спросить можете… — хмыкнул Владимир Николаевич.
— Да, могу! Могу, как прежде говорили, «вплоть до расстрела»! Только не этих двух, потому что без них мое дело совсем труба. Так я на этот 154-й надеялся — а теперь все! Минимум на два месяца лишней работы! И ведь не скажешь, что зряшной. Эти умники смоделировали ситуацию, которая вполне реальна. Проверили — оказалось, что спутниковый ГВЭП сгорает. С чисто научной точки зрения — очень полезный результат. Но с деловой — убийственный! Мне 154-й был нужен сегодня, даже вчера, а теперь жди два месяца.
— Ну, срок-то невелик!
— Это как сказать, — вздохнул Баринов. — В сорок пятом наши за один месяц всю Квантунскую армию расколотили.
— Так или иначе, придется потерпеть. Давайте насчет ближайших задач подумаем. Вызываем Ларева, а то что-то не слыхать его. Уже на четверть часа опаздывает.
— Вызывай… — вяло произнес профессор. — Уж пусть все до кучи сразу!
— Бублик, Бублик, ответь Лотосу! — заговорил Владимир Николаевич. — Когда он отпустил кнопку, в ответ послышались только треск и шипение. — Бублик, ответь Лотосу, прием!
Никто и в этот раз не отозвался.
— Вот оно и есть — все к одному, — невесело хмыкнул Ба-ринов. — А ты говорил, чтоб я спать шел… Поспишь тут, пожалуй!
Но тут рация заговорила.
— Лотос, я — Бублик, — захрипел Ларев. — Жутко извиняюсь, у нас тут типа совещания было, а Луза, дурак, рацию случайно отключил. Как поняли? Прием.
— Все поняли, молодцы. Где находитесь?
— У спуска на 76-й. Дорожка закрыта. Мех предлагает вернуться немного, а все это — шандарахнуть.
— Туннель не ляжет?
— Навряд ли. Тут грунты скальные, да и тюбинги крепко положены.
— Найдете, чем сработать?
— У Механика все при себе, он, как всегда, запасливый.
— Сигнал от девки был?
— Последний — сорок пять минут назад. По пеленгу получается уже не 79-й, а какой-то 81-й горизонт.
— Это не горизонты, а старая наклонная штольня. Как понял? С выходами на поверхность. Похоже, они по ней катят контейнер. Так что лучше выбирайтесь оттуда. На фиг эти подводные дела, вы нам наверху нужны. Так что именем Сергея Сергеевича приказываю вернуться и ничего не рвать. Как понял? Прием.
— Нормально понял, — проворчал Ларев. — Тут один «двести» имеется. Возможно, из предыдущей компании.
— Он на неизвлекаемости стоит? — догадался Владимир Николаевич.
— Есть такой момент…
— Оставьте как есть, ясно? И быстро наверх! — Это сказал, забрав рацию, уже сам Сергей Сергеевич. — Без разговоров!
— Понял! — отозвался Ларев. — Сейчас возвращаемся. — Все, — заявил Баринов,
— следующего доклада жду по телефону из двенадцатого флигеля. Конец связи!
ЧЕРТ ПОПУТАЛ…
— А зачем он им нужен? Код от контейнера «джикеям» известен. Это пленный подтвердил. Им пульт нужен и ничего больше! Кстати, еще неизвестно, с кем там этот ваш Таран телепатическую связь поддерживает, с Полиной или с «джикейским» ГВЭПом.
— Там Глеб контролирует, — покачал головой начальник СБ ЦТМО. — У него все-таки 14-я модель… Специалисты ихний аппарат покрутили — вполне равновесная конструкция. Даже похуже малость.
— Этот, что нам достался, — возможно. Но там, внизу, у них может быть более совершенная машинка.
— Вы всегда, Сергей Сергеевич, на худшие варианты прикидываете. А может, у них нет ничего новее нашего?
— Лучше на плохое рассчитывать, чтоб потом не разочаровываться. Вот если б я вчера не подстраховался, хороший бы у меня званый обед получился!
— Да, скажем так, нам повезло… — вздохнул Владимир Николаевич. — Если б мы все это на нижней террасе провернули, как спервоначалу собирались, гости наши небось до сих пор не прорыгались бы.
— Ты, кстати, выяснил круг людей, который был осведомлен о первоначальном месте обеда? — сурово прищурился Баринов.
— Вы уверены, что кто-то из наших помогал «джикеям»?
— Это ты должен быть уверен! — снова рявкнул профессор. — Ты! Ты начальник службы безопасности, твоя основная задача — все проверять, самые нелепые предположения! Ну, так кто был осведомлен?
— Вы, я, Ларев, Соня, дворецкий, шеф-повар…
— Короче говоря, весь персонал! Приятно это слышать. Нет, дорогой Володя, ты должен все это капитально прощупать, понимаешь?
— Работают, работают ребята, — успокоительным тоном проговорил Владимир Николаевич.. — Здесь, тем более уже после дела, важно не торопиться…
— Разговоры это все! — буркнул Баринов. — Вот когда мы на воздух взлетим вместе с виллой, тогда начнем торопиться!
— Сергей Сергеевич, — нахмурился эсбэшник, — может, вам и вправду лучше выспаться как следует? Скажем так, сейчас от вашего присутствия…
— …Один нервотреп и никакой пользы? — продолжил мысль Сергей Сергеевич.
— Не вынуждайте меня подтверждать это.
— В общем-то, ты прав… — опять охладился профессор. Но я уж лучше дождусь, пока Ларев на связь выйдет.
— Пять минут осталось, — глянул на часы Владимир Николаевич. — Сейчас объявится…
В этот самый момент зазвонил телефон. Баринов снял трубку:
— Слушаю! Так… Очень приятно. Молодцы, что вычислили. Быстренько перекачайте план на компьютер Ларева! Да, сюда, в кабинет, куда же еще!
— Я же говорил, что они позвонят! — обрадованно произнес начальник СБ ЦТМО, когда профессор повесил трубку.
— Да, — кивнул головой Баринов. — Только вот этот самый «горизонт 79» — это не горизонтальный туннель, а наклонная штольня. Построена еще в колониальные времена, когда тут, в горах, пытались серебро добывать. Оставалась за-. брошенной лет полтораста, не меньше. Все наземные сооружения развалились и заросли джунглями. На ее подземную часть наткнулись во времена Лопеса. Она пересекала 76-й горизонт и соединялась с горизонтом 82. По ходу строительства здешних сооружений ее забутовали породой и частично забетонировали на протяжении 50 метров. Остальное так и осталось нетронутым. Диаметр ствола — три метра, средний уклон — 10 градусов. Ну, а подробнее — сейчас посмотрим. Вот уже вроде пошла распечатка…
— Между прочим, Ларев опять опаздывает что-то… — заме-.тил эсбэшник. — Лишняя минута прошла…
— Ладно, пока успеется, — отмахнулся Сергей Сергеевич. — Сейчас важнее посмотреть, что это за шахта такая. Так! Вот уже профиль дали… А на втором листе никак горизонтальная проекция идет.
— Выражаясь по-русски, — хмыкнул Владимир Николаевич, приглядываясь к распечаткам чертежей, — в горизонтальной проекции она — что бык поссал! Но самое противное — у нее четыре выхода, и довольно далеко друг от друга.
— Меня другое волнует, — вздохнул профессор. — Совершенно непонятно, как им удалось в нее перебраться? Взорвать не могли — ведь до горизонта 70 все затоплено. Их бы самих гидроударом под водой глушануло. Тем более сейчас прилив еще не кончился, а закон сообщающихся сосудов даже демократы отменить не решились. Кроме того, чтоб такой вывал породы вызвать, нужно очень хороший заряд применить. Это я, конечно, как врач говорю, но Механик, наверное, со мной согласился бы. По крайней мере, такой взрыв с глубины восемьдесят метров мы бы хорошо ощутили. А ничего такого не чуялось.
— Может, они ГВЭП на чередовании режимов «Д — О» применили? — осторожно предположил Владимир Николаевич.
— Если исходить из того, что у них были только такие ГВЭПы, как тот, что мы захватили, — наморщил лоб Бари-нов, — то они бы посадили инициирующие источники питания на режиме «О» или взлетели бы на режиме «Д». Последнее мы бы тоже хорошо слышали…
— Стало быть, если ГВЭП, то существенно более мощный, чем наш 14-й?
— Именно так. Причем возможно, что у него есть и какие-нибудь иные преимущества. В частности, те, которые ты полчаса назад отрицал.
— Поймали меня, стало быть? — усмехнулся Владимир Николаевич.
— Ну, это сильно сказано. У тебя не было информации и было свое мнение. У меня тоже не было информации и было свое мнение. Теперь есть информация, и наши мнения совпали. Надо думать, что делать.
— Может, все-таки нарушим этикет и свяжемся с Володей первыми?
— Пока стоит задуматься над тем, как подстраховаться от того, чтобы они не укатили контейнер через верхние выходы. Надо вертолетом пользоваться, в горные джунгли на «ровере» не проедешь…
— Сесть там даже вертолет не сможет, — раскладывая на столе топографическую карту, сказал Владимир Николаевич — Насчет парашютов и вовсе думать нечего. Значит, остается только одно: зависать и десантироваться по тросам.
— Тоже не сахар и требует хорошей подготовки, — заметил Баринов.
Опять зазвонил телефон, Баринов быстро снял трубку.
— Слушаю. Привет, Танечка! Как дела? Та-ак… Ну, все одному! Если уж лететь под откос, так с высокой насыпи. Мне что, надо телесные наказания для руководящих работников ЦТМО вводить? Да-да, именно для вас с Васей! Кто проверял изделие? Я или ты?! Ага… Когда-а?! Вы что, офигели, граждане?! Месяц, в крайнем случае — два! Все, надоели!
И с яростью швырнул трубку.
— Сто пятьдесят четвертый? — с пониманием спросил Владимир Николаевич, увидев, как свирепый шеф сломал в пальцах крепкий автоматический карандаш.
— Так точно! — Профессор швырнул обломки карандаша на пол. — Болтуны! И Танька размазня, и Васька идиот! Одного идея осенила, другая засумлевалась и разрешила. Протестировали еще разок — и запороли машину. Все электрооборудование в спутнике сожгли. Начисто!
— Год такой хреновый, — философски произнес начальник СБ ЦТМО. — Високосный, двухтысячный… Обязательно что-нибудь должно было стрястись.
— Это все мистика и херня, прости господи! — прорычал профессор. — Разгильдяйство! Незаменимые люди появились, свободу почуяли! Господи, да работай мы сейчас на Советское государство — их бы за вредительство привлекли в два счета!
— Ну, вы, Сергей Сергеевич, покруче прокурора спросить можете… — хмыкнул Владимир Николаевич.
— Да, могу! Могу, как прежде говорили, «вплоть до расстрела»! Только не этих двух, потому что без них мое дело совсем труба. Так я на этот 154-й надеялся — а теперь все! Минимум на два месяца лишней работы! И ведь не скажешь, что зряшной. Эти умники смоделировали ситуацию, которая вполне реальна. Проверили — оказалось, что спутниковый ГВЭП сгорает. С чисто научной точки зрения — очень полезный результат. Но с деловой — убийственный! Мне 154-й был нужен сегодня, даже вчера, а теперь жди два месяца.
— Ну, срок-то невелик!
— Это как сказать, — вздохнул Баринов. — В сорок пятом наши за один месяц всю Квантунскую армию расколотили.
— Так или иначе, придется потерпеть. Давайте насчет ближайших задач подумаем. Вызываем Ларева, а то что-то не слыхать его. Уже на четверть часа опаздывает.
— Вызывай… — вяло произнес профессор. — Уж пусть все до кучи сразу!
— Бублик, Бублик, ответь Лотосу! — заговорил Владимир Николаевич. — Когда он отпустил кнопку, в ответ послышались только треск и шипение. — Бублик, ответь Лотосу, прием!
Никто и в этот раз не отозвался.
— Вот оно и есть — все к одному, — невесело хмыкнул Ба-ринов. — А ты говорил, чтоб я спать шел… Поспишь тут, пожалуй!
Но тут рация заговорила.
— Лотос, я — Бублик, — захрипел Ларев. — Жутко извиняюсь, у нас тут типа совещания было, а Луза, дурак, рацию случайно отключил. Как поняли? Прием.
— Все поняли, молодцы. Где находитесь?
— У спуска на 76-й. Дорожка закрыта. Мех предлагает вернуться немного, а все это — шандарахнуть.
— Туннель не ляжет?
— Навряд ли. Тут грунты скальные, да и тюбинги крепко положены.
— Найдете, чем сработать?
— У Механика все при себе, он, как всегда, запасливый.
— Сигнал от девки был?
— Последний — сорок пять минут назад. По пеленгу получается уже не 79-й, а какой-то 81-й горизонт.
— Это не горизонты, а старая наклонная штольня. Как понял? С выходами на поверхность. Похоже, они по ней катят контейнер. Так что лучше выбирайтесь оттуда. На фиг эти подводные дела, вы нам наверху нужны. Так что именем Сергея Сергеевича приказываю вернуться и ничего не рвать. Как понял? Прием.
— Нормально понял, — проворчал Ларев. — Тут один «двести» имеется. Возможно, из предыдущей компании.
— Он на неизвлекаемости стоит? — догадался Владимир Николаевич.
— Есть такой момент…
— Оставьте как есть, ясно? И быстро наверх! — Это сказал, забрав рацию, уже сам Сергей Сергеевич. — Без разговоров!
— Понял! — отозвался Ларев. — Сейчас возвращаемся. — Все, — заявил Баринов,
— следующего доклада жду по телефону из двенадцатого флигеля. Конец связи!
ЧЕРТ ПОПУТАЛ…
Насчет «совещания» Ларев, строго говоря, приврал. Прос р Механик более или менее толково объяснил народу, что с разминированием «переметов» скорее всего ни хрена не выйдет. Во всяком случае, гораздо быстрее получится, если просто-напросто все подорвать к чертям прямо на месте. Для этого у Еремина в рюкзачке имелся вполне приличный подрывной механизм замедленного действия, пригодный для применения, так сказать, «в мокрых условиях». Точно так же обстоятельно он объяснил, почему нельзя вытащить «двухсотого», лежащего на затопленной лестнице.
Спорить с ним никто не стал. Конечно, Ларев проворчал что-то, что надо бы покойного братка достать, но Механик сказал, что таких случаев, когда ради того, чтобы одного покойника вытащить, надо еще пять угробить, он лично никогда не понимал. И привел в пример американский фильм «Спасите рядового Райана». Правда, там шесть человек угробились ради того, чтобы вытащить живым единственного сына несчастных родителей, но суть особо не менялась.
Таран со всеми выводами бывшего «дона Алехо» в отношении того, что разминировать лестницу — дело долгое и сложное, согласился целиком и полностью, хотя его согласия, строго говоря, никто и не спрашивал. Тем не менее идея отойти назад, взорвать все на месте, а потом вернуться вызвала у него немалые сомнения.
Во-первых, неизвестно, насколько прочны своды туннеля. Юрка хорошо помнил, как их с Милкой завалило бетонными плитами в бывшем овощехранилище пионерлагеря «Звездочка», на территории которого Дядя Вова, а потом Ваня Седой забацали свою подземную «тюрьму». Если бы тогда эти плиты не встали «домиком», закрыв Юрку и Милку от остальных обломков, из «мамонтов» могли лепешки получиться.
Во-вторых, Таран имел кое-какое понятие о детонации. То есть догадывался, что по затопленным подземельям она может добраться и до контейнера с Полиной. Тогда этот самый взрыв станет только прелюдией к жуткой картинке превращения Земли в плазменный шар, так спокойно и деловито нарисованной Глебом. Инстинктивно хотелось в это не верить, но почему-то подсознательно верилось.
Поэтому приказ, полученный Ларевым от Лотоса именем какого-то Сергея Сергеевича, Юрку сильно обрадовал. Из разговора он уже понял, что подводная экспедиция отменяется, потому что нашли какие-то наземные входы в наклонную штольню, по которой «джикеи» катят контейнер с Полиной. Стало быть, Тарану не придется проверять себя на прочность в качестве водолаза. Он в этой прочности сильно сомневался. По первости, когда он на десять метров нырял, его так попри-жало давлением, что он за малым не оглох, да и в ребрах чего-то заскрипело. А тут лезть на пятнадцать метров! Это ж высота пятиэтажки! Нырнуть ласточкой с такой высоты в воду Таран, может, и решился бы — с десятиметровой вышки «мамонтов» прыгать учили, но вот погружаться с дыхательным аппаратом на эдакую глубину, да еще не в прозрачном, хорошо освещенном бассейне, а в каких-то туннелях затопленных, — бр-р! Опять же неизвестно, какие там еще приколы приготовлены этими чертовыми «джикеями»… Нет уж. Юрка к сухопутным делам больше привык, и ему на земле сподручнее воевать!
— Значит, так, господа-товарищи, — объявил Ларев. — Начинаем обратное движение вдоль лески. Впереди — Мех, за ним — Луза, дальше Глеб, Таран и я.
Объяснять, чем вызвано такое перестроение, Владимир Васильевич не стал. Но народ, находившийся на довольно тесной площадке между решеткой и спуском на лестницу, послушно начал передвигаться. В это время Ларев захотел проверить, насколько прочно пристегнут к ремням чехол, в котором находился герметичный металлический пенал-футлярчик с тем самым единственным и неповторимым пультом, открывающим контейнер с Полиной. Короче говоря, он отстегнул чехол от ремня, затем липучку, закрывающую чехол, вытянул плоский пенал. Потом открыл пенал, убедился, что пульт на месте, снова закрыл пенал, засунул в чехол, застегнул липучку и уже собирался пристроить чехол обратно на ремень, когда произошла совершенно дурацкая и нелепая случайность. Из тех, о которых принято говорить: «Бес попутал!»
Надо же было такому стрястись, что как раз в этот момент неповоротливый Луза стал пробираться поближе к дверце. Ну а поскольку автомат подводной стрельбы висел у него на шее, детинушка невзначай задел им Ларева по правому локтю. Бац! — футляр с пультом выскользнул из ладони Владимира Васильевича, описал в воздухе дугу, стукнулся о тюбинг, рикошетом отлетел в сторону затопленной лестницы и плюхнулся в воду. Всего-то в полутора-двух метрах от Ларева! Наверное, если бы Ларев успел быстро среагировать, он мог бы подхватить чехол, прежде чем он наполнился водой. Но дорогу ему опять-таки не из злого умысла, а исключительно вследствие общей неуклюжести загородил Луза, который — это уже вследствие малой сообразительности! — еще и извиняться стал:
— Васильич, я нечаянно… Прости, пожалуйста!
За эти несколько секунд вода залилась в чехол, и он, выпустив последние пузырьки воздуха, булькнул в подводную темень.
Впрочем, и тут еще можно было обойтись без больших неприятностей. По чистой случайности в момент падения чехла с пеналом Юрка светил фонарем как раз в том направлении и приметил место, где затонула драгоценная штуковина. По его разумению, чехол должен был лечь на самые верхние ступеньки лестницы, но тем не менее Юрка надел на морду маску и взял в рот загубник. Он не стал нырять, а просто нагнулся, насколько ему позволял висевший спереди мешок с запасным комплектом водолазного снаряжения, и, опустив в воду голову с горящим на шлеме фонариком, попытался разглядеть, куда подевался чехол. И разглядел уже, даже рукой потянулся. Но как раз в этот момент Владимир Васильевич, в первые секунды оторопевший от неожиданности, пришел в себя.
— Отойди, мудак! — даже не заорал, а по-медвежьи взревел Ларев и тем еще беды натворил. Перепугавшийся Луза слишком резко шарахнулся назад и своим могучим задом толкнул зазевавшегося Юрку. Таран, стоявший совсем рядом с верхней ступенькой, а кроме того, утяжеленный спереди мешком и шлемом, потерял равновесие и головой вперед нырнул вниз, на лестницу, туда, где луч фонаря высветил зловещие лески-переметы. Он даже крючки, кажется, сумел рассмотреть. Чудо еще, что Юрка с перепугу не выпустил изо рта загубник, а то наверняка бы захлебнулся.
Конечно, не будь на лестнице воды, Таран эти несколько метров пролетел бы кубарем в считанные мгновения и ровным счетом ничего не сумел бы сделать для своего спасения. Но вода — это все-таки не воздух, и Юрка, которого тяжелое снаряжение неудержимо тянуло вниз, довольно быстро проскользнув несколько метров вдоль обросшей мохнатыми водорослями лестницы, инстинктивно сумел ухватиться за одну из ступенек и остановить свое «падение». При этом он почувствовал, что ноги у него силой инерции задираются кверху и его переворачивает через голову. А до «переметов» оставалось метра полтора, не больше. В доли секунды Таран осознал, что его ноги вот-вот либо за крючки зацепятся, либо просто упрутся пятками в лески. Не очень соображая, что делает, он поспешно отпустил ступеньку и сделал несколько отчаянно-суматошных гребков руками, одновременно поджимая ноги к животу. Совершенно неожиданно оказалось, что в результате этого его подняло вверх, к наклонному своду над лестницей. Одновременно с этим Юрка ощутил там, под потолком, движение воды. Течение, возможно, не показалось бы столь сильным, если бы у Тарана на ногах были ласты. Но ласты у него висели на спине, пристегнутые хлястиком к шлему. И потому сила течения представилась прямо-таки непреодолимой. Юрку опять потянуло вниз, он сделал еще пару столь же бессмысленных гребков, перевернулся через голову и увидел, что в нескольких сантиметрах от его пяток зловещие лески с крючками на коротких отводках и он, растопырив ноги, наплывает прямо на них. Все, что Таран успел сделать, — это сдвинуть пятки вместе. Ну и еще глаза зажмурить, пожалуй, чтобы не видеть собственной смерти…
На несколько секунд, строго говоря, Юрка умер. Не физически, конечно, а психологически. Его сознание было практически полностью парализовано мыслью о грядущей гибели. Он даже не дышал в это время, хотя аппарат работал исправно, и под маску даже капли воды не просочилось.
Сколько именно этих ужасных секунд прошло, Таран, конечно, не замерял. Единственным обстоятельством, которое вывело его из оцепенения, стало то, что взрыва не происходило слишком долго. И Юрка все-таки рискнул поднять веки и посмотреть, где же он находится.
Фонарь сперва высветил только зеленоватую муть. Прямо перед лицом, справа и слева — куда бы Юрка башку ни поворачивал. И никаких «переметов»! При этом по-прежнему ощущалось течение, которое влекло Тарана неведомо куда.
Конечно, мозги у Юрки не сразу пришли в форму, но все же он уже начал что-то соображать. Главное, что он сумел осознать, так это то, что каким-то чудом проскочил через заминированные лески с крючками. Это, конечно, радовало, но теперь Тарана встревожило то, что он продолжает плыть по течению, хоть и не такому быстрому, как, допустим, на кавказской подземной речке, по которой они с Ольгердом и остальными сплавлялись на катамаране. Ведь Юрка точно помнил, что течение несло его вниз по лестнице, на этот гребаный 76-й горизонт. А это означало, что сейчас он все дальше уплывает от своих не очень близких, но вполне приличных сотоварищей.
Кроме того, Юрку изрядно крутило и вертело. Течение, как ему показалось, здорово усилилось. Так или иначе, но Таран, не тратя времени на долгие раздумья, попытался перевернуться на живот и плыть против течения. Получалось плохо — в лучшем случае Юрка на одном месте бултыхался. Только после этого Таран вспомнил про ласты, пристегнутые к шлему. И как раз в этот момент резиновая пятка гидрокостюма зацепилась за илистое дно. Ила, правда, было немного, а под ним ощущался бетонный пол. Юрка попытался сесть и упереться в дно, но, как видно, поток воды имел уже немалую силу и продолжал волочить Тарана задницей по дну. Тем не менее в таком положении Юрка все-таки сумел отстегнуть хлястик и, засунув одну ласту между грудью и мешком с запасным водолазным комплектом (чтоб не потерять невзначай, а то унесет — фиг найдешь в этой мути!), сумел надеть другую на левую ногу. Потом вытащил правую и тоже надел.
А дальше произошло еще одно маленькое чудо, которого Юрка никак не ожидал. Когда он вытаскивал ласту, то заодно оттуда, из промежутка между животом и мешком, выпал небольшой продолговатый предмет. Ба! Да это же чехол с пеналом и пультом! Тот самый, из-за которого Таран чуть не взлетел на воздух! Как же он сюда попал, сукин сын?!
Таран быстро пристегнул драгоценную фигулину к ремню, на котором держалось его единственное оружие — водолазный нож. Теперь надо было как можно скорее плыть обратно, к лестнице, ведущей на горизонт 70.
Но в этот самый момент, когда Таран собирался перевернуться на живот, его фонарь высветил впереди зеленые, обросшие морской травой тюбинги. Наклонно уложенные, как на той, верхней, лестнице. И прежде чем Таран успел что-либо сообразить, поток воды потянул его вниз, на горизонт 82…
Конечно, Юрка не собирался так просто сдаваться и принялся усердно работать ластами. Но ухватиться было не за что, отлив как раз набрал максимальную силу. Его несколько раз довольно крепко тюкнуло о стены, поскольку поток на лестнице шел по спирали, а затем вынесло в туннель. Таран сообразил, что раньше, чем отливная волна не остановится, все его потуги упираться будут тщетными. Правда, куда его за это время утащит, можно было только догадываться. Таран очень фигово учил в школе географию, в особенности физическую, а про то, какие бывают приливы и отливы и насколько при этом вода поднимается или опускается, знал слабо. Единственное, что его обнадеживало, так это то, что вода давила даже слабее, чем тогда, когда он с другими курсантами-«мамонтятами» погружался на десять метров.
Совершенно неожиданно Юрку правым боком притерло к тюбингам. Он еще тогда, когда его вниз по лестнице тащило, пытался ухватиться за их скользкие от водорослей бетонные ребра, но ничего из этого не получалось. Во-первых, хватался он не за бетон, а за лохмы морской травы, которые, конечно, не могли его удержать, ну и, во-вторых, висевший спереди мешок не давал достаточно плотно прижаться к стене. В результате водоросли обрывались, а поток воды отбрасывал Юрку от тюбингов.
На этот раз Таран неожиданно обнаружил, что мешок ему почти не мешает. В стене явно имелось какое-то углубление. Правда, едва Юрка попытался повернуть голову, как его в очередной раз оторвало от стены, но понесло почему-то не в прежнем направлении, а вправо, то есть внутрь стены, за которую он пытался уцепиться. Прежде чем Таран понял, что угодил в какое-то боковое ответвление, которого не было ни на 70-м, ни на 76-м горизонтах, его утащило метров на пятьдесят от основного туннеля. Сечение этого ответвления было заметно меньше, а уклон — круче, поэтому тащило его намного быстрее. Сделав несколько безуспешных попыток побарахтаться, Юрка понял, что у него ни хрена не получится, и решил, что надо плыть по течению. В конце концов, ясно, что раз подземелья соединены с морем, то рано или поздно Тарана туда вынесет. Конечно, ему хотелось, чтобы это случилось пораньше, по крайней мере, до того, как закончится регенерационный патрон в Юркином аппарате. Был, правда, еще и второй, предназначенный для возможной эвакуции Полины, но Тарану не хотелось уповать на эту штуку. Менять аппарат под водой, на глубине никак не меньше пяти, а то и десяти метров, Юрке еще не приходилось, и он, сказать по правде, не был уверен, что у него это получится. Кроме того, здешняя водичка была не самая теплая, даже если учесть, что из моря она сюда поступала с температурой 25 градусов. Бетон и горные монолиты на глубине 82 метра от поверхности явно были прохладненькие и водичку быстро студили. Конечно, гидрокостюм и всякие там «вшивнички», которыми Тарана снабдили перед подземно-подводной прогулкой, не дали бы ему быстро замерзнуть, тем более что он покамест и четверти часа в воде не пробыл, но все же и с возможностью дать дуба от переохлаждения надо было считаться. Еще одним обстоятельством, заставившим Юрку поменять направление, был страх перед каким-нибудь подобием тех «переметов», через которые его каким-то чудом протащило на первой затопленной лестнице. Все-таки лучше их загодя осветить фонарем и увидеть, чем неожиданно зацепить ластами.
Итак, Таран поплыл по течению. Наверное, будь это чисто развлекательное мероприятие, организованное для любителей острых ощущений, у Юрки был бы повод для восторга. Поток мутной зеленовато-желтой воды фонарь пробивал лишь метров на пять вперед, но все же-здесь можно было рассмотреть и пол, и своды туннеля. Даже какие-то рыбехи изредка попадались, а на полу пару раз Юрка крабов видел — как видно, до моря отсюда было не слишком далеко. Конечно, на ум то и дело приходили всякие страшные мыслишки насчет акул, всяких там гигантских спрутов-кальмаров, морских змей и прочей погани, о которых Тарану доводилось читывать или по телику смотреть, но все же больше всего он сейчас боялся повстречать людей. Таких, как те, что пролезли через сортирную шахту в подвал восьмого флигеля. Перед ними Юрка ощущал себя почти беззащитным.
Спорить с ним никто не стал. Конечно, Ларев проворчал что-то, что надо бы покойного братка достать, но Механик сказал, что таких случаев, когда ради того, чтобы одного покойника вытащить, надо еще пять угробить, он лично никогда не понимал. И привел в пример американский фильм «Спасите рядового Райана». Правда, там шесть человек угробились ради того, чтобы вытащить живым единственного сына несчастных родителей, но суть особо не менялась.
Таран со всеми выводами бывшего «дона Алехо» в отношении того, что разминировать лестницу — дело долгое и сложное, согласился целиком и полностью, хотя его согласия, строго говоря, никто и не спрашивал. Тем не менее идея отойти назад, взорвать все на месте, а потом вернуться вызвала у него немалые сомнения.
Во-первых, неизвестно, насколько прочны своды туннеля. Юрка хорошо помнил, как их с Милкой завалило бетонными плитами в бывшем овощехранилище пионерлагеря «Звездочка», на территории которого Дядя Вова, а потом Ваня Седой забацали свою подземную «тюрьму». Если бы тогда эти плиты не встали «домиком», закрыв Юрку и Милку от остальных обломков, из «мамонтов» могли лепешки получиться.
Во-вторых, Таран имел кое-какое понятие о детонации. То есть догадывался, что по затопленным подземельям она может добраться и до контейнера с Полиной. Тогда этот самый взрыв станет только прелюдией к жуткой картинке превращения Земли в плазменный шар, так спокойно и деловито нарисованной Глебом. Инстинктивно хотелось в это не верить, но почему-то подсознательно верилось.
Поэтому приказ, полученный Ларевым от Лотоса именем какого-то Сергея Сергеевича, Юрку сильно обрадовал. Из разговора он уже понял, что подводная экспедиция отменяется, потому что нашли какие-то наземные входы в наклонную штольню, по которой «джикеи» катят контейнер с Полиной. Стало быть, Тарану не придется проверять себя на прочность в качестве водолаза. Он в этой прочности сильно сомневался. По первости, когда он на десять метров нырял, его так попри-жало давлением, что он за малым не оглох, да и в ребрах чего-то заскрипело. А тут лезть на пятнадцать метров! Это ж высота пятиэтажки! Нырнуть ласточкой с такой высоты в воду Таран, может, и решился бы — с десятиметровой вышки «мамонтов» прыгать учили, но вот погружаться с дыхательным аппаратом на эдакую глубину, да еще не в прозрачном, хорошо освещенном бассейне, а в каких-то туннелях затопленных, — бр-р! Опять же неизвестно, какие там еще приколы приготовлены этими чертовыми «джикеями»… Нет уж. Юрка к сухопутным делам больше привык, и ему на земле сподручнее воевать!
— Значит, так, господа-товарищи, — объявил Ларев. — Начинаем обратное движение вдоль лески. Впереди — Мех, за ним — Луза, дальше Глеб, Таран и я.
Объяснять, чем вызвано такое перестроение, Владимир Васильевич не стал. Но народ, находившийся на довольно тесной площадке между решеткой и спуском на лестницу, послушно начал передвигаться. В это время Ларев захотел проверить, насколько прочно пристегнут к ремням чехол, в котором находился герметичный металлический пенал-футлярчик с тем самым единственным и неповторимым пультом, открывающим контейнер с Полиной. Короче говоря, он отстегнул чехол от ремня, затем липучку, закрывающую чехол, вытянул плоский пенал. Потом открыл пенал, убедился, что пульт на месте, снова закрыл пенал, засунул в чехол, застегнул липучку и уже собирался пристроить чехол обратно на ремень, когда произошла совершенно дурацкая и нелепая случайность. Из тех, о которых принято говорить: «Бес попутал!»
Надо же было такому стрястись, что как раз в этот момент неповоротливый Луза стал пробираться поближе к дверце. Ну а поскольку автомат подводной стрельбы висел у него на шее, детинушка невзначай задел им Ларева по правому локтю. Бац! — футляр с пультом выскользнул из ладони Владимира Васильевича, описал в воздухе дугу, стукнулся о тюбинг, рикошетом отлетел в сторону затопленной лестницы и плюхнулся в воду. Всего-то в полутора-двух метрах от Ларева! Наверное, если бы Ларев успел быстро среагировать, он мог бы подхватить чехол, прежде чем он наполнился водой. Но дорогу ему опять-таки не из злого умысла, а исключительно вследствие общей неуклюжести загородил Луза, который — это уже вследствие малой сообразительности! — еще и извиняться стал:
— Васильич, я нечаянно… Прости, пожалуйста!
За эти несколько секунд вода залилась в чехол, и он, выпустив последние пузырьки воздуха, булькнул в подводную темень.
Впрочем, и тут еще можно было обойтись без больших неприятностей. По чистой случайности в момент падения чехла с пеналом Юрка светил фонарем как раз в том направлении и приметил место, где затонула драгоценная штуковина. По его разумению, чехол должен был лечь на самые верхние ступеньки лестницы, но тем не менее Юрка надел на морду маску и взял в рот загубник. Он не стал нырять, а просто нагнулся, насколько ему позволял висевший спереди мешок с запасным комплектом водолазного снаряжения, и, опустив в воду голову с горящим на шлеме фонариком, попытался разглядеть, куда подевался чехол. И разглядел уже, даже рукой потянулся. Но как раз в этот момент Владимир Васильевич, в первые секунды оторопевший от неожиданности, пришел в себя.
— Отойди, мудак! — даже не заорал, а по-медвежьи взревел Ларев и тем еще беды натворил. Перепугавшийся Луза слишком резко шарахнулся назад и своим могучим задом толкнул зазевавшегося Юрку. Таран, стоявший совсем рядом с верхней ступенькой, а кроме того, утяжеленный спереди мешком и шлемом, потерял равновесие и головой вперед нырнул вниз, на лестницу, туда, где луч фонаря высветил зловещие лески-переметы. Он даже крючки, кажется, сумел рассмотреть. Чудо еще, что Юрка с перепугу не выпустил изо рта загубник, а то наверняка бы захлебнулся.
Конечно, не будь на лестнице воды, Таран эти несколько метров пролетел бы кубарем в считанные мгновения и ровным счетом ничего не сумел бы сделать для своего спасения. Но вода — это все-таки не воздух, и Юрка, которого тяжелое снаряжение неудержимо тянуло вниз, довольно быстро проскользнув несколько метров вдоль обросшей мохнатыми водорослями лестницы, инстинктивно сумел ухватиться за одну из ступенек и остановить свое «падение». При этом он почувствовал, что ноги у него силой инерции задираются кверху и его переворачивает через голову. А до «переметов» оставалось метра полтора, не больше. В доли секунды Таран осознал, что его ноги вот-вот либо за крючки зацепятся, либо просто упрутся пятками в лески. Не очень соображая, что делает, он поспешно отпустил ступеньку и сделал несколько отчаянно-суматошных гребков руками, одновременно поджимая ноги к животу. Совершенно неожиданно оказалось, что в результате этого его подняло вверх, к наклонному своду над лестницей. Одновременно с этим Юрка ощутил там, под потолком, движение воды. Течение, возможно, не показалось бы столь сильным, если бы у Тарана на ногах были ласты. Но ласты у него висели на спине, пристегнутые хлястиком к шлему. И потому сила течения представилась прямо-таки непреодолимой. Юрку опять потянуло вниз, он сделал еще пару столь же бессмысленных гребков, перевернулся через голову и увидел, что в нескольких сантиметрах от его пяток зловещие лески с крючками на коротких отводках и он, растопырив ноги, наплывает прямо на них. Все, что Таран успел сделать, — это сдвинуть пятки вместе. Ну и еще глаза зажмурить, пожалуй, чтобы не видеть собственной смерти…
На несколько секунд, строго говоря, Юрка умер. Не физически, конечно, а психологически. Его сознание было практически полностью парализовано мыслью о грядущей гибели. Он даже не дышал в это время, хотя аппарат работал исправно, и под маску даже капли воды не просочилось.
Сколько именно этих ужасных секунд прошло, Таран, конечно, не замерял. Единственным обстоятельством, которое вывело его из оцепенения, стало то, что взрыва не происходило слишком долго. И Юрка все-таки рискнул поднять веки и посмотреть, где же он находится.
Фонарь сперва высветил только зеленоватую муть. Прямо перед лицом, справа и слева — куда бы Юрка башку ни поворачивал. И никаких «переметов»! При этом по-прежнему ощущалось течение, которое влекло Тарана неведомо куда.
Конечно, мозги у Юрки не сразу пришли в форму, но все же он уже начал что-то соображать. Главное, что он сумел осознать, так это то, что каким-то чудом проскочил через заминированные лески с крючками. Это, конечно, радовало, но теперь Тарана встревожило то, что он продолжает плыть по течению, хоть и не такому быстрому, как, допустим, на кавказской подземной речке, по которой они с Ольгердом и остальными сплавлялись на катамаране. Ведь Юрка точно помнил, что течение несло его вниз по лестнице, на этот гребаный 76-й горизонт. А это означало, что сейчас он все дальше уплывает от своих не очень близких, но вполне приличных сотоварищей.
Кроме того, Юрку изрядно крутило и вертело. Течение, как ему показалось, здорово усилилось. Так или иначе, но Таран, не тратя времени на долгие раздумья, попытался перевернуться на живот и плыть против течения. Получалось плохо — в лучшем случае Юрка на одном месте бултыхался. Только после этого Таран вспомнил про ласты, пристегнутые к шлему. И как раз в этот момент резиновая пятка гидрокостюма зацепилась за илистое дно. Ила, правда, было немного, а под ним ощущался бетонный пол. Юрка попытался сесть и упереться в дно, но, как видно, поток воды имел уже немалую силу и продолжал волочить Тарана задницей по дну. Тем не менее в таком положении Юрка все-таки сумел отстегнуть хлястик и, засунув одну ласту между грудью и мешком с запасным водолазным комплектом (чтоб не потерять невзначай, а то унесет — фиг найдешь в этой мути!), сумел надеть другую на левую ногу. Потом вытащил правую и тоже надел.
А дальше произошло еще одно маленькое чудо, которого Юрка никак не ожидал. Когда он вытаскивал ласту, то заодно оттуда, из промежутка между животом и мешком, выпал небольшой продолговатый предмет. Ба! Да это же чехол с пеналом и пультом! Тот самый, из-за которого Таран чуть не взлетел на воздух! Как же он сюда попал, сукин сын?!
Таран быстро пристегнул драгоценную фигулину к ремню, на котором держалось его единственное оружие — водолазный нож. Теперь надо было как можно скорее плыть обратно, к лестнице, ведущей на горизонт 70.
Но в этот самый момент, когда Таран собирался перевернуться на живот, его фонарь высветил впереди зеленые, обросшие морской травой тюбинги. Наклонно уложенные, как на той, верхней, лестнице. И прежде чем Таран успел что-либо сообразить, поток воды потянул его вниз, на горизонт 82…
Конечно, Юрка не собирался так просто сдаваться и принялся усердно работать ластами. Но ухватиться было не за что, отлив как раз набрал максимальную силу. Его несколько раз довольно крепко тюкнуло о стены, поскольку поток на лестнице шел по спирали, а затем вынесло в туннель. Таран сообразил, что раньше, чем отливная волна не остановится, все его потуги упираться будут тщетными. Правда, куда его за это время утащит, можно было только догадываться. Таран очень фигово учил в школе географию, в особенности физическую, а про то, какие бывают приливы и отливы и насколько при этом вода поднимается или опускается, знал слабо. Единственное, что его обнадеживало, так это то, что вода давила даже слабее, чем тогда, когда он с другими курсантами-«мамонтятами» погружался на десять метров.
Совершенно неожиданно Юрку правым боком притерло к тюбингам. Он еще тогда, когда его вниз по лестнице тащило, пытался ухватиться за их скользкие от водорослей бетонные ребра, но ничего из этого не получалось. Во-первых, хватался он не за бетон, а за лохмы морской травы, которые, конечно, не могли его удержать, ну и, во-вторых, висевший спереди мешок не давал достаточно плотно прижаться к стене. В результате водоросли обрывались, а поток воды отбрасывал Юрку от тюбингов.
На этот раз Таран неожиданно обнаружил, что мешок ему почти не мешает. В стене явно имелось какое-то углубление. Правда, едва Юрка попытался повернуть голову, как его в очередной раз оторвало от стены, но понесло почему-то не в прежнем направлении, а вправо, то есть внутрь стены, за которую он пытался уцепиться. Прежде чем Таран понял, что угодил в какое-то боковое ответвление, которого не было ни на 70-м, ни на 76-м горизонтах, его утащило метров на пятьдесят от основного туннеля. Сечение этого ответвления было заметно меньше, а уклон — круче, поэтому тащило его намного быстрее. Сделав несколько безуспешных попыток побарахтаться, Юрка понял, что у него ни хрена не получится, и решил, что надо плыть по течению. В конце концов, ясно, что раз подземелья соединены с морем, то рано или поздно Тарана туда вынесет. Конечно, ему хотелось, чтобы это случилось пораньше, по крайней мере, до того, как закончится регенерационный патрон в Юркином аппарате. Был, правда, еще и второй, предназначенный для возможной эвакуции Полины, но Тарану не хотелось уповать на эту штуку. Менять аппарат под водой, на глубине никак не меньше пяти, а то и десяти метров, Юрке еще не приходилось, и он, сказать по правде, не был уверен, что у него это получится. Кроме того, здешняя водичка была не самая теплая, даже если учесть, что из моря она сюда поступала с температурой 25 градусов. Бетон и горные монолиты на глубине 82 метра от поверхности явно были прохладненькие и водичку быстро студили. Конечно, гидрокостюм и всякие там «вшивнички», которыми Тарана снабдили перед подземно-подводной прогулкой, не дали бы ему быстро замерзнуть, тем более что он покамест и четверти часа в воде не пробыл, но все же и с возможностью дать дуба от переохлаждения надо было считаться. Еще одним обстоятельством, заставившим Юрку поменять направление, был страх перед каким-нибудь подобием тех «переметов», через которые его каким-то чудом протащило на первой затопленной лестнице. Все-таки лучше их загодя осветить фонарем и увидеть, чем неожиданно зацепить ластами.
Итак, Таран поплыл по течению. Наверное, будь это чисто развлекательное мероприятие, организованное для любителей острых ощущений, у Юрки был бы повод для восторга. Поток мутной зеленовато-желтой воды фонарь пробивал лишь метров на пять вперед, но все же-здесь можно было рассмотреть и пол, и своды туннеля. Даже какие-то рыбехи изредка попадались, а на полу пару раз Юрка крабов видел — как видно, до моря отсюда было не слишком далеко. Конечно, на ум то и дело приходили всякие страшные мыслишки насчет акул, всяких там гигантских спрутов-кальмаров, морских змей и прочей погани, о которых Тарану доводилось читывать или по телику смотреть, но все же больше всего он сейчас боялся повстречать людей. Таких, как те, что пролезли через сортирную шахту в подвал восьмого флигеля. Перед ними Юрка ощущал себя почти беззащитным.