Вогт Ван. А дом стоит себе спокойно (Вечный дом)

   Риггс кивнул в знак согласия. Судя по его виду он погрузился в собственные размышления на эту тему.
   - Этот подземный ход, - очнулся он через некоторое время, - имеет, на ваш взгляд, какое-нибудь отношение к делу?
   Стивенс, чуть запнувшись, солгал:
   - О! Едва ли...
   - Тогда выбросим его из головы. Должен признаться вам, мистер Стивенс, что все эти истории с потерей памяти, неведомыми катакомбами, таинственными группами внушают мне страх. Думается, что подобного рода информацию нам не стоит вытаскивать на свет божий. А теперь хочу вам признаться, что большую часть дня я вел наблюдение за вами.
   - То есть следили? - воскликнул с некоторым беспокойством Стивенс.
   Он быстро перебрал в памяти все свои действия за последние сутки. Кроме событий, связанных с подземельем, он не нашел в них ничего, что нужно было бы скрывать от Риггса. Почувствовав облегчение, он произнес:
   - Вы меня удивляете...
   - Как мог я быть уверенным в том, - начал оправдываться детектив, что вы не работаете против того, кто нанял меня? Я посчитал необходимым лично разобраться в этом. Должен сказал, что на кладбище была скукота смертная: сидят четыре человека и бьют баклуши.
   Стивенс вздрогнул:
   - Как так "четверо"? - тут же переспросил он.
   - Не знаю, доставит ли вам это удовольствие или нет, но он бытих два часа дожидался, пока вы, наконец, удалитесь.
   - Кто это он?
   - Таннехилл. У меня такое впечатление, что девица и он договорились обо всем заранее. Во всяком случае, стоило вам отойти, как он тут же подгреб к ней. Заявил ей что-то вроде следующего: "Мне хотелось бы быть полностью уверенным, что вы хорошо обдумали то, о чем мне говорили". А она в ответ: "Да, я согласна выйти за вас замуж". После чего он подсел к ней в машину, и они укатили в Лас Вегас.
   Риггс сделал паузу и, с сочувствием взглянув на Стивенса, добавил:
   - Вижу, что это явилось ударом для вас. Извините.
   Стивенс лишь через какое-то время отдал себе отчет в том, что при словах детектива непроизвольно вскочил, сжав зубы. Он с трудом пару раз сглотнул, затем поинтересовался:
   - Что было потом?
   - Вы вернулись. И я болтался за вами по городу. Войдя в Палмз Билдинг вы закрыли за собой дверь на ключ. Мне понадобилось два часа, чтобы проникнуть сюда через окно на четвертом этаже. И мы встретились с вами на лестнице. Вот и все...
   - Полагаю, - резюмировал Стивенс, - что сейчас самое время пойти поспать.
   Однако предстояло ещё столько сделать: договориться, чтобы по возникновении надобности согласились отпустить Таннехилла под залог, разработать детальный план защиты на возможном суде, а также собрать все необходимые юридические документы. Это все, однако, он мог делать, ни от кого не таясь. А потом предстояло ещё подготовиться к установлению контактов с группой.
   Расставаясь с Риггсом, Стивенс подумал, что поступок Мистры неизбежно вытекал из его отказа помочь ей. После этого она решительно устремилась в другом направлении. Он припомнил её последние, перед их расставанием, слова о том, что спасти Землю важнее, чем их любовь.
   А теперь она полностью держала в своих руках Таннехилла. Через него она могла угрожать всем остальным членам группы.
   Стивенс настолько устал, что удалился в небольшую комнату для отдыха, отделявшую его кабинет от офиса персонала, и растянулся там на диване. Но он ещё не заснул, когда в восемь тридцать на работу явилась мисс Чейнер. Адвокат спустился к своему парикмахеру, побрился и, перейдя улицу, позавтракал в соседнем баре. Возвращаясь на работу, он наткнулся на вывеску лаборатории, проводившей химические анализы. Он знал о её существовании, но никогда и думать не думал, что однажды ему понадобится прибегнуть к её услугкм. Стивенс машинально пощупал в кармане осколки мрамора, которые он подобрал на лестнице Большого Дома. Войдя в помещение, он протянул их человеку, стоявшему за конторкой.
   - Сколько времени вам понадобится, чтобы провести анализ вот этого материала?
   Химик, худой пожилой мужчина в очках с золотой оправой, задал контрвопрос:
   - А когда вам нужны эти результаты?.. Я сейчас очень занят...
   - Послушайте, - поспешил Стивенс, - я вам заплачу двойную цену, если вы сообщите мне их завтра утром.
   Химик протянул ему карточку.
   - Хорошо. Приходите к десяти часам.
   Выходя из лаборатории, он услышал голосистые выкрики разносчика газет: "Читайте самую полную информацию о нападении на Лориллию!"
   16
   Стивенс купил газету и с дрожью в руках открыл её. Всю первую страницу пересекал огромный заголовок: "Лориллия обвиняет США в агрессии". Ниже более мелким шрифтом чернел подзаголовок: "Посол вручает госдепартаменту ноту протеста".
   В статье говорилось следующее:
   @ABOBEBLANK = "Правительство Соединенных Штатов категорически опровергает сообщение о том, что американские военные самолеты якобы атаковали сегодня в полдень (время Лориллии) заводы и установки этой страны. Госсекретарь Уолтер Блейк заявил, что правительство отклонило ноту протеста"
   Стивенс быстро поискал в статье более содержательный материал, чем сведения о протестах и обвинениях. Ему попался на глаза следующий параграф:
   "Дипломатические обозреватели были ошеломлены, узнав об обвинениях, выдвинутых Лориллией, и мало кто из них считает их обоснованными. Однако, судя по поступившему из Антуллы сообщению, были перехвачены радиопереговоры лориллийских ВВС, согласно которым пилоты докладывали на свои базы, что оказались не в состоянии настигнуть летательные аппараты противника, поскольку те мгновенно ушли за пределы досягаемости в космос. Из довольно противоречивых заявлений различных пилотов, наблюдатели в Антуле делают вывод, что агрессорам нанесен урон, хотя не существует никаких доказательств того, что хотя бы один их аппарат был сбит..."
   Стивенс попытался представить себе, как все происходило: Мистра, устремившаяся на своем космолете к земле, кругом неё - сплошной ад из телеуправляемых и противовоздушных ракет и снарядов. Судя по газетным отчетам, она упорно шла на цель вопреки плотному заградительному огню. Она рисковала своей почти бессмертной жизнью. Зачем? Ради мира, который, возможно, никогда и не узнает, что был на волосок от гибели.
   Не приходилось сомневаться, что в нападении участвовал не один космолет, но это уже не имело значения. Группу удалось запугать, и она капитулировала. Ее членам рассказали о смертельной угрозе, нависшей над Таннехиллом, и они, обеспокоенные возможностью осложнений, помогли Мистре в реализации её планов. Это означало радикальное изменение их политики. Большой Дом в результате этого останется там, где он стоит сейчас. Вся группа отказалась от мысли покинуть Землю. Если только обманутые и разгневанные лореллийцы не пойдут на какой-нибудь отчаянный шаг, то войны не будет.
   Незадолго до полудня Стивенс направился к следователю. Просидев некоторое время в приемной, он был принял Холандом, который прохладно заявил адвокату:
   - Вам должно быть ясно, что отъезд мистера Таннехилла является доказательством его вины. Это говорит и о том, насколько я был прав, когда распорядился его арестовать.
   Стивенс выказал удивление:
   - В конце концов, как можно обвинять в бегстве человека, который даже не знает, за что его должны арестовать?
   - Послушайте, Стивенс...
   Но адвокат оборвал его. Он сознательно пошел на ложь.
   - Нельзя исключать, что мистер Таннехилл выехал всего-навсего в Сан-Франциско на празднование Нового Года. Он как-то говорил мне, что хотел бы немного развлечься. Как только мне удастся установить с ним связь, я проинформирую его о вашей позиции. А пока что я буду ходатайствовать перед судьей Адамсом о том, чтобы Таннехилла в случае ареста сразу же выпустили под залог. И я буду настаивать на немедленной с ним встрече.
   Возвращаясь после обеда на работу, Стивенс задержался в одном из книжных магазинов и попросил подобрать ему литературу по вопросам долгожительства. Он надеялся найти какой-нибудь труд, в котором говорилось бы о процессе дедифференциации, но нигде ничего подобного он не обнаружил и удовольствовался брошюркой об искусстве старения и ещё одной о методе Богомольца<$F Богомолец А. А. - советский патофизиолог, академик, автор теории долголетия, широко известной на Западе (примеч.перев.).>.
   Вернувшись к себе в кабинет, он принялся размышлять. В Альмиранте лишь у одного человека было достаточно официальных полномочий, подкрепленных к тому же некоторыми личными мотивами, чтобы выступить против группы: Фрэнк Холанд. Проблема состояла в том, чтобы довести до него столько информации, чтобы её хватило для стимулирования его деятельности, но в то же время не в таком объеме, чтобы он смог распознать правду. Пришедшая в голову идея использовать Холанда в качестве... союзника развеселила адвоката. "Надо повидаться с ним завтра", - подумал он.
   Позвонив на аэродром он зарезервировал за собой самолет, который должен был доставить его в полночь в Лос-Анджелес.
   После этого Стивенс вышел в город и приобрел лопату и кирку, которые положил в багажник машины. Он хотел этой ночью проверить один из аспектов этого дела, в отношении которого у него не было неоспоримых доказательств. Он допускал, что эти люди и в самом деле были бессмертными, но в конце концов это утверждал всего лишь один человек.
   Вернувшись в офис, адвокат взял блокнот и написал: "Предположим, что все добытые мною сведения - правда; в таком случае мне следует выяснить дополнительно?"
   Многое, подумал он, но мало, чем он мог бы заняться непосредственно. До сих пор не удалось разобраться в том, кто и почему убил Дженкинса и охранника-негра. Неизвестно также, кто написал письмо Холанду. Неясной оставалась роль Пили в качестве помощника заговорщика-индейца, также неустановленного. Над каким планом оба они работали? Почему этот уцелевший из первого состава человек тайно противился идее покинуть землю, причем до такой степени, что ради этого попытался убить Таннехилла, когда тот в конечном счете согласился на перенос Большого Дома? И как он намеревался использовать Эллисона Стивенса для того, чтобы заставить капитулировать электронный мозг звездолета?
   Подумав, Стивенс пришел к выводу, что в конце концов касающаяся его лично проблема почти полностью сводится к одному-единственному вопросу: "Как мог бы он, используя собранную информацию, разоблачить убийцу, провести группу и взять под контроль Большой Дом - для себя, Мистры и всего остального человечества?"
   Четыре часа дня. В ожидании более активных и решающих действий он отправился в морг. Адвокат убедился, что для Форда роковой оказалась путя, а для Дженкинса - нож.
   - Очень любопытно выглядит это ножевое ранение, - прокомментировал служащий морга. - Можно было бы покляться, что его убили лезвием, раскаленным докрасна. Рана выглядит как ожог.
   Ясно: термический луч!
   По спине Стивенса пробежал холодок. Оставшуюся часть дня он провел, устанавливая владельцев домов по адресам, похищенным им из офиса Мексиканской импортной компании. В итоге получился список, в котором фигурировала значительная часть тех, кто владел в регионе экономическими рычагами. Перед такой силой он почувствовал себя безоружным.
   Поужинав, Стивенс съездил домой, натянул потрепанные брюки и свитер. К участку захоронений семьи Таннехиллов он пришел, тщательно проверившись, нет ли за ним слежки.
   В намерения Стивенса входило вскрыть две могилы: сначала Франсиско Танекила, умершего в 1770 г., затем - любую другую на выбор. Через час он, исходя потом, стоял в углублении, вырытом им на месте первого захоронения. Земля затвердела, и он долбил её, словно продираясь сквозь кирпичную кладку. Адвокат настолько выбился из сил, что уже подумывал о том, чтобы оставить эту затею. Но тут как раз пошел мягкий грунт. Через полчаса он вытащил кусок сгнившего дерева, а вскоре откопал и гроб, оказавшийся набитым... камнями. Их было с дюжину, общим весом килограмм под семьдесят. Убедившись, что, кроме них, в гробу ничего другого не было, Стивенс быстро закопал яму и присел передохнуть. Оставалось проделать то же самое ещё с одной могилой.
   На этот раз он тщательно прощупывал землю лопатой, выискивая наиболее рыхлые участки. Вскоре он энергично принялся за дело. Но едва углубился сантиметров на тридцать, как наткнулся на нечто настолько неожиданное, что прервал работу. Стивенс встал на колени и принялся разгребать землю руками. В грязном месиве пальцы нащупали одежду...
   Через несколько минут он высвободил голову. Она была изуродована до такой степени, что узнать лицо этого человека было невозможно. Стивенс испуганно отступил назад. Но через пару минут, пересилив себя, вернулся и вскоре из земли выступила рука мертвеца. Стивенс аккуратно вытащил из футляра солнечные очки и с особой тщательностью надавил указательным пальцем покойника на одно из стекол, а большим - на другое. Затем вложил очки на прежнее место.
   Быстро закопав совсем ещё свежий труп, адвокат, чувствуя неодолимую тошноту, кое-как добрался до дома. Поскольку полночь уже миновала, он позвонил на аэродром, распорядившись, чтобы его ждали. Он принял ванну и переоделся в свой обычный костюм.
   Час спустя он уже летел в Лос-Анджелес. Сели они недалеко от южной части Западной авеню. Он попросил пилота подождать его, а сам на такси проехал в квартал Сансет, где среди целого блока зданий, построенных в испанском стиле, размещалась контора Пили. В помещении не было ни души. Адвокат подумал было, не взломать ли дверь, но, к счастью, подошел один из ключей, обнаруженных в сумочке Мистры. Войдя в кабинет, он без труда отыскал подписанное Таннехиллом письмо, разрешавшее Пили "продолжать выплату членам Пан-Америкэн Клаба".
   Стивенс вздремнул в самолете на обратном пути в Альмиранте и, добравшись до дома, тут же лег спать.
   К полудню он уже был в городе. Чуть ранее проснувшись, он внимательно осмотрел стекла солнечных очков. Отпечатки получились превосходные. Он частично стер платком один из них - указательного пальца, чтобы не показалось странным, что имелась сразу пара столь безукоризненных улик. Приняв эту меру предосторожности, он отправился в полицию и передал очки специалисту в дактилоскопическую службу. При этом объяснил полицейскому:
   - Несколько дней тому назад я сделал заявление о том, что какие-то варвары перерезали мой телефонный кабель. Сегодня утром недалеко от того места, где это случилось, я случайно натолкнулся на эти валявшиеся в траве очки. Подумал, что, может быть, стоит проверить отпечатки пальцев...
   - И правильно сделали, - одобрил полицейский, осматривая стекла. - Мы сделаем все необходимое. О результатах проинформируем, мистер Стивенс.
   Адвокат направился к выходу. Но остановился.
   - Как много времени займет вся процедура?
   - Если ничего не обнаружим в наших архивах, то придется запрашивать, а это, считайте, неделя.
   Стивенс нерешительно топтался на месте.
   - А вы не можете запросить центральную картореку телеграфом?
   - Ради каких-то хулиганов? - удивился полицейский.
   - Послушайте... Я оплачу все расходы... Мне очень интересно выяснить, кто бы мог это сделать. К тому же, не думаю, что это столь уж незначительный инцидент, как это представляется на первый взгляд...
   Покинув полицейцское управление, Стивенс отправился в лабораторию, куда вчера сдал на анализ осколки мрамора. Старикан встретил его ворчанием, поскольку он не явился к назначенному сроку.
   - Не беспокойтесь, я все оплачу, как обещал.
   - Тогда ладно. Так вот, с точки зрения химического содержания ваш образец не представляте ничего необычного. Корбонат кальция в виде мрамора.
   Стивенс не мог сдержать возгласа разгочарования.
   - Подождите, не спешите, - продолжал эксперт. - Я ещё не закончил. С недавнего времени, учитывая большое количество заказов, поступающих от геологоразведчиков в отношении уранинита, мы стали делать проверку и на электроскопе. По инерции я проделал то же самое и с вашим материалом. И как бы парадоксально это не звучало, но вам мрамор оказался радиоактивным. Правда, совсем слабо... Мне не удалось выявить конечного продукта распада. Взятые по отдельности, кальций, угрерод и кислород сами по себе не радиоактивны... Очень интересный случай... Если это даст вам какое-то стоящее направление дальнейших поисков, надеюсь, что вы доверите нам эту работу.
   - Согласен, но при условии, что пока - молчок.
   - Неужели вы думаете, что в нашем деле может быть иначе?
   Покинув лабораторию, Стивенс на улице повторил это слово: радиоактивность! Это объясняло все и не объясняло ничего. Человеку ещё столько неожиданного предстоит открыть в этой области.
   Он внезапно представил себе дом, в котором люди, облученные тщательно дозированными порциями, перестают умирать... Он подумал при этом, ограничен ли как-то в своих операциях робот-мозг звездолета, или же, напротив, этот метод можно применить не к кучке привилегированных лиц, а ко всему человечеству?
   17
   Стивенс посетил редакцию газеты "Альмиранте Геральд". Но Кэрвелла, её директора, сейчас в городе не было. Он позвонил судьям Портеру и Адамсу, а также дюжине других членов группы. Неизменно отвечали: "Выехал на отдых", "Отлучился на несколько дней", "Возможно, вернется завтра". Каждый раз адвокат оставлял поручение: по возвращении немедленно, независимо от того, будет ли это день или ночь, связаться с ним.
   Пообедав, он возвратился на работу и принялся размышлять. Теперь он крепко ввязался в эту драчку... Обратного пути у него уже не было. Членам группы, конечно, передадут его просьбу. Обменявшись мнениями, они тут же поймут, что Стивенс знал, кем они были в действительности. Они воспримут его как чужака, человека, который слишком много знает. Требовалось усилить свои позиции. Он продолжал обдумывать ситуацию, когда его вызвала мисс Чейнер:
   - Мистер Стивенс, соединяю вас с мистером Холандом.
   Холанд? Вот кого сейчас можно было бы использовать для решения этой задачи. В условиях кризиса очень полезно опереться на полицию.
   Послышался голос следователя:
   - Стивенс, вы можете придти после обеда?
   - А почему бы не сейчас?
   - Отлично. Жду.
   Стивенс расслабился. Потом удивился, что даже не поинтересовался, по какому поводу хотел с ним увидеться Холанд. Но теперь адвокат был настроен решительно.
   К следователю его провели незамедлительно. Тот, поднявшись с кресла, протянул ему для приветствия руку и предложил сесть. Затем сам удобно устроился за своим письменным столом.
   - Стивенс, - незамедлительно приступил он к делу, - наконец-то нам повезло: опыскались отпечатки пальцев Ньютона Таннехилла. Они не совпадают с теми, что взяты у его племянника Артура. Следовательно, вынужден признать, что, приказав арестовать Таннехилла, я совершил серьезную ошибку.
   Он настороженно вглядывался в Стивенса, изучая его реакцию. Тот старался казаться невозмутимым. Холодно пробросил:
   - Я же вас предупреждал, что вы слишком торопитесь...
   У Холанда заходили желваки.
   - Но какого черта, не могли отыскать эти отпечатка раньше! Стивенс, добавил он после короткой паузы, - мне нужно ваше содействие.
   Но адвокат слушал его рассеянно. Он напряженно думал: "Итак, группа располагает возможностями менять отпечатки пальцев... Не знаю как, но, видимо, используют феномен "дедифференциации". Изменения, должно быть, происходят в период омоложения клеток". Другого объяснения он не мог себе представить, разве что поставить под сомнение все, что он узнал в последнее время.
   Прежде чем ответить Холанду, он быстро просчитал, не может ли услышанное сейчас от него как-то повлиять на его планы. Пришел к заключению, что существенно это обстановку не меняет. Следователь подался к нему:
   - Стивенс, я готов забыть прошлое. С этим покончено. Теперь мне все ясно. Но для меня возникла острая проблема: если я вот так, запросто, отзову свое обвинение, то можно смело считать, что с карьерой покончено. Если бы вы подсказали, как выпутаться из этой передряги, мы могли бы работать рука об руку.
   Адвокат прилагал громадные усилия, чтобы внешне оставаться невозмутимым.
   - Хорошо. Я скажу вам, каким образом мы можем урегулировать случай с Таннехиллом.
   - Слушаю.
   Стивенс спокойно, уверенным тоном рассказал, как истязали кнутом Мистру, не сообщив, однако, ничего, что могло бы позволить идентифицировать её мучителей. Он не назвал ни одной фамилии, ничего не говорил о космолете, подземелье, бессмертии, роботе со звездолета под холмом. Зато он настаивал на том, что определенная группа лиц, входивших в одну из религиозных сект, судя по всему, вытягивала деньги у Таннехилла и что только этим можно объяснить убийство охранника и все последующие события.
   Выходил он от следователя с впечатлением, что сумел сделать ещё один крупный шаг вперед, но втемную.
   Стивенс направился к Большому Дому. В течение нескольких минут он безуспешно нажимал кнопку звонка при двери. Понятное дело, он мог бы войти, воспользовавшись одним из ключей Мистры, но он предпочел пересечь террасу и выйти на лужайку позади Дома. На фоне голубого неба и искрившегося солнечными бликами океана тот проступал безликим пятном. Все вокруг было тихо и безмятежно, но он на минуту представил себе, сколько же сцен насилия, интриг и убийств, должно быть, развернулось в этом месте в течение прошедших веков. У этого сооружения было не меньше секретов, чем лет существования. Эти стены буквально сочились кровавой историей.
   Подсобные помещения Большого Дома располагались от него на достаточно большом удалении за группой цветущих садиков и двумя рядами живой изгороди из кустарников. Перед довольно безобразными постройками специально посадили деревья, чтобы они не просматривались из Дома.
   Он вышел на восточный склон холма. Перед ним вытянулась узкая аллея, а вдали среди деревьев виднелись зеленые крыши чьей-то фермы. Другие холмы волнами разбегались до самого горизонта. Стивенс прошел гребнем до того места, где дорога спускалась к краю скалы, т.е. вышел на ту самую дорогу, куда прошлый раз так лихо выскочила на машине Мистра.
   Вернувшись к ближайшему из подсобных помещений, он оказался в точке, откуда открывался великолепный вид на весь ансамбль Большого Дома с его ближайшим окружением. Солнце на западе опустилось уже довольно низко, бескрайний океан умиротворенно поблескивал в его лучах. Адвокат совсем не собирался ломать висячие замки на дверях девяти построек, составлявших комплекс подсобных сооружений. Он был уверен, что не найдет там ничего, достойного внимания. Но в Большой Дом он все же вошел, причем через главный вход и исследовал все двенадцать его комнат. Восемь спален, большая библиотека, столовая, гостиная и очень просторная кухня. В каждой комнате имелась застекленная дверь, выводившая в патио - внутренний дворик. Он задержался в вестиблюде, пригляделся к его архитектуре. Заметил, что изначально были возведены три главные сводчатые арки, которые затем умело перестроили так, что теперь каждая секция приходилась на две комнаты.
   Начинало темнеть, когда он стал спускаться с холма. Стивенс почувствовал себя несколько подавленно. Он все ещё не решил важную задачу установить личность индейца, единственного человека, оставшегося в живых из первой группы людей, населявших этот Дом.
   Поужинав в городе, Стивенс вернулся к себе. Поставил машину в гараж и направился ко входу в бунгало. Неожиданно из соседней группы деревьев со свистом рассекая воздух, взвилось лассо и захлестнулось на его плечах. Затяжная петля наглухо прихватила руки, прижав их к телу, и он свалился на землю. Оглушенный при падении, адвокат не смог оказать ни малейшего сопротивления, когда его связывали, а потом заткнули рот кляпом.
   18
   - Ну что, Стивенс... Поднимайтесь и пройдите вперед...
   Услышав свое имя, адвокат распрощался с робкой надеждой, что на него, возможно, напали ночные грабители. Он встал и тут же пошатнулся. Сильные руки подхватили его, сорвали куртку и рубашку. Полуобнаженного, его подтолкнули к дереву и прикрутили к стволу.
   Через несколько секунд раздался свистящий звук, и он почувствовал, как плечи ожгло ударом кнута.
   У него перехватило дыхание. Будто ножом вспороли спину. Второй удар ещё более усилил это жуткое впечатление, и он с ужасом подумал, как бы плетью не хлестнуло по лицу и глазам. Сжав зубы, он прижался головой к дереву. В висках стучало: "Они мне заплатят за это!"
   Все то время, пока кнут безжалостно гулял по его телу, эта мысль внутренне мобилизовывала и поддерживала его. Постепенно утратилась острота боли от ударов, она как бы рассеялась в нем. Ноги стали слабеть, мозг обволакивала серая пелена. Когда пытка кончилась, в голове царил полный сумбур - ни одной ясной мысли. Но он все же расслышал, как кто-то грубо пролаял:
   - Мы могли бы забить вас до смерти. Ограничились пока предупреждением. Если и впредь будете совать нос в наши дела, получите отметину на всю жизнь. Нарежем тонкими ремнями ваше прелестное личико. Ослепим.
   Вероятно, сразу же после этих слов они исчезли. Вокруг установилась чуткая тишина. Силы возвращались крайне медленно, и он почувствовал, что может снова стоять на ногах лишь с первыми проблесками нарождавшейся на востоке зари. Он заметил, что веревка, опоясывавшая его, не была завязана узлами, а её конец был просто засунут за один из витков. Стивенс легко освободился он пут, но тут же, выдохнувшись, свалился мешком на газон. В конечном счете он все же кое-как доковылял до дому, где рухнул на софу в гостиной. Прожелав какое-то время, он с трудом поднялся, дотащился до комнаты и, разыскав смягчавшую боль мазь, покрыл ею кровоточившие рубцы. Адвокат медленно и осторожно оделся, заварил кофе. И только после этого почувствовал себя лучше. Но все утро и часть послеобеденного времени пришлось пролежать. Понемногу, однако, он взбодрился. Ему казалось очевидным, что группа и не подозревала, как много он знал о них. Иначе им было бы крайне трудно поверить, что после этого инцидента он может отойти от дела. Эти практически бессмертные среди прочих смертных люди из-за действий одного или нескольких членов своей группы, а также в силу возникшей угрозы атомной войны оказались раскрытыми. Не ведуя, что они являются предметом манипуляций таинственного индейца, они пытались теперь сплотиться. Если им удастся это сделать, то вскоре дымка забвения покроет все недавние события, а Эллисону Стивенсу уготована участь отойти в тень "как это уже случилось с Джоном Фордом и Уильямом Дженкинсом. И от него останется лишь фамилия - ещё одна! - которую надо будет добавить к длинному списку мертвецов. Несколько лет, десятителей - всего миг в вечности. Однако у Стивенса, помимо его грандиозного плана - поставить открытие долголетия на службу всего человечества, - имелись и кое-какие личные мотивы не прекращать борьбу. И они были достаточно сильными, чтобы заставить его презреть грозившую опасность.