- ...пусть войска поднимутся на борт. Поднимайтесь медленно и удерживайте позицию в сотне миль над армией. Передайте по кораблю предупреждение, что мы можем подвергнуться влиянию различных гравитационных сил, направленных вверх. Каждый должен спать, привязанный ремнями.
Это было все, что он мог сделать.
Модьун вернулся в каюту. Теперь его мучило чувство вины.
"Разве раньше я когда-нибудь нарушал тайну мысли других существ?"
Он спал беспокойно с этим чувством вины.
28
Модьуна разбудил глухой звук, и он испугался. Звук доносился через стены его каюты, снаружи, из коридора. У Модьуна промелькнула мысль:
"Где был Нунули, когда я обнаружил его, чтобы отдать ему эти приказы?"
Он вспомнил, что это было не обычное место обитания Нунули. Конечно, как обычно, Модьун не склонен был подглядывать за действиями другой личности, кроме тех случаев, когда это было абсолютно необходимо для его целей.
"Но я должен помнить, что все это (то, что случилось) было сделано из-за меня. Из-за меня, Модьуна, землянина, Зувгайты пытались уничтожить корабль".
Когда эта мысль сформировалась, Модьун встал с кровати. Он помнил, что уже разрабатывается другой план его уничтожения. Пока он обдумал смысл этого, он полностью оделся.
Модьун открыл дверь.
Его встретил сумасшедший дом.
По крайней мере, таким было первое впечатление. Звуками сумасшедшего дома были непрерывный рев голосов и непрерывный топот ног.
Зрелище? Коридор был забит грязными людьми-животными, которые держали мешки и электрические ружья.
Здесь стоял запах (по-видимому, Ганианской) грязи, смешанной с запахами неземной растительной жизни. Каждый из людей-животных, очевидно, провел часть времени, лежа на траве, на листьях и кустах, и испачкал одежду. А теперь она воняла.
Когда Модьун смотрел на эту живую реку из вернувшихся солдат, он ощущал удовлетворение, которое переполняло его тело: может быть, в таком вмешательстве, в самом деле, нет ничего плохого. Такими были его мысли.
Но он еще помнил, как раньше пытался пройти вперед по этому коридору: как трудно было продвигаться ему и Нунули, борясь против такого же потока людей-животных.
"Хочу ли я, действительно, чтобы меня снова втянули в это?"
Тысячелетия невмешательства человека в дела земные говорили ему "нет". Но внутри у него возникло новое сильное чувство; особая горячая решимость, которая происходила из убеждения, что он должен, по крайней мере, побеседовать с комитетом прежде, чем принимать решение о своем будущем. Это чувство гнало его вперед.
Модьун пробрался к первому ярусу лифтов, и его внесли в переполненный лифт, направляющийся вверх. Он поднялся на самый верх, и к этому времени в лифте, кроме него, остался только офицер-гиена с золотыми нашивками (которого Модьун никогда раньше не видел).
Модьун был немного удивлен, когда его попутчик прошел по фойе к тому же лифту второго яруса, что и он. Это казалось удивительным, и Модьун повернулся, посмотрел на офицера-гиену и впервые заметил, что его форма без единого пятнышка. Очевидно, он не был среди тех, кто сражался внизу на грязной Гании.
Оба молча стояли перед дверью лифта. Пока дверь не открылась, офицер молчал. Он, очевидно, изучал Модьуна и думал о чем-то своем.
- Вы уверены, что должны подняться наверх? - спросил он. - Это служебная зона.
- Да, - сказал Модьун. Он говорил небрежно, потому что решился, а сопротивление на этой стадии, конечно, не имело значения.
- Могу поклясться, - сказал человек-гиена, - что обезьян не пускают в эту секцию.
- Меня пускают, - сказал Модьун. Он ответил спокойно и сразу после этого вошел в лифт. Он чувствовал, что офицер следует за ним, и понимал, что тот с сомнением смотрит на него. Когда лифт поехал вверх, человек-гиена замер, не шевелясь, видимо, в растерянности. Модьуна, который был поглощен своим намерением, заключавшемся просто в том, чтобы найти Нунули и поговорить с ним, все больше тревожила разворачивающаяся борьба. Возможно, умное замечание прогонит сомнение. Он сказал вежливо:
- Я собираюсь поговорить с хозяином Нунули.
Он говорил и наблюдал за коричневатым дубленым лицом попутчика. Здесь не было вопросов: здесь правила иерархия. Он знает Нунули. Офицер сказал удивленным тоном:
- Тогда вы имеете право идти.
- Да, - сказал Модьун. И потребовал дополнительную информацию. Когда мы взлетим?
- Еще должно пройти примерно двенадцать часов, - был ответ. Человек-гиена добавил, не замечая, что выдает тайну, которую, без сомнения, ему запретили обсуждать с кем-либо. - Ученые уже устанавливают водородную бомбу, которая должна быть взорвана дистанционно после взлета. Им еще предстоит подняться на борт.
Модьун чуть не пропустил это, чуть не пошел спать до утра. Чуть... но не совсем.
"Хорошо, я был близок к безрассудству, - подумал он мрачно. - Чуть не позволил взорвать миллион существ группе, которая хочет принести в жертву сколько угодно индивидуумов, чтобы уничтожить одного человека. В известном смысле, это, конечно, не имеет значения. Они все смертны и, в конечном счете, все равно умрут".
Но Модьуна волновало преимущество, которое нечестно получал комитет благодаря использованию высших знаний и науки. Злоупотребление силой - вот как это называлось. Он чувствовал враждебную реакцию своего тела по отношению к этой несправедливости.
Он подумал, что исправить эту несправедливость - его первоначальная программа.
Лифт останавливался, и у Модьуна не было времени на дальнейшие размышления. Дверь открылась; и тут, на расстоянии нескольких ярдов, он безошибочно узнал воздушный шлюз большого корабля.
Там он видел Нунули во время предыдущей встречи.
Корабль, который он видел, почти весь скрывался за стенами конструкции для запуска, но Модьун мог видеть его изогнутые контуры. Двери шлюза были открыты, и Модьун с офицером-гиеной вошли бок о бок. Первым, кого увидел Модьун, когда прошел через вторую дверь, был хозяин Нунули.
Инопланетянин стоял спиной к двери и говорил что-то о необходимости быстрого отправления. Его замечание вызвало вежливый ответ полдюжины гиен-инженеров. Они все поклонились. Один сказал:
- Мы готовы к старту, сэр. Закрыть двери, включить три выключателя, и мы взлетим.
- Тогда займите свои места, - скомандовал Нунули. - Я сам подожду здесь последних прибывающих и...
Говоря это, он отвернулся. И замолчал, потому что в этот момент увидел Модьуна.
Возникла долгая минута неловкого молчания. Затем Модьун спокойно сказал:
- Как я вижу, пора выяснить, нет ли нового заговора против меня, включая этот, и, конечно, не нужно давать дополнительные команды, пока мы не пройдем через черную дыру.
- Пока мы не пройдем через что? - спросил Нунули.
- Я, действительно, считаю, что у меня нет времени объяснять, сказал Модьун. - Но мне интересно, что вас держат в неведении. Они хотят принести вас в жертву тоже, не правда ли? Тот факт, что вы пришли в мою каюту за помощью, доказывает, что вы не знали, что произойдет.
Модьун повернулся, собираясь уйти, когда Нунули настойчиво позвал:
- Подождите!
Модьун любезно остановился.
Инопланетянин продолжал:
- Наверное, я должен все сказать вам. Мне сообщили, что ввиду новых обстоятельств член комитета хочет объяснить вам долговременную программу комитета.
Модьуна поразили слова.
- Ввиду каких новых обстоятельств? - спросил он.
Инопланетянин казался удивленным.
- То, что вы пришли сюда, на этот корабль, свело к нулю окончательное логическое решение, которое, как мы надеялись, решило бы проблему последнего мужчины раз и навсегда.
Модьун все еще старался понять смысл слов Нунули.
- Дайте мне понять. Член комитета теперь хочет поговорить прямо со мной?
- Да.
Модьун стоял, озадаченный и потрясенный, но ощущал приятное тепло, появившееся в нервном центре в нижней половине тела. Победа? Похоже. Было приятно.
- Я снова увижу Судлил...
Впервые Модьун предположил, что ее отъезд очень сильно взволновал его. Он подумал:
"Может быть, в эти часы я даже смогу снять сенсорные блоки, которые установил, когда выходил из-за барьера".
Это было то, чего не удалось сделать Судлил. И поэтому она была вынуждена из-за постоянного стремления к движению пойти гулять в тот первый день. В результате она очутилась где-то, в дальней части галактики, и чувствовалось, что, действительно, она далеко, потерялась и попала в ловушку. Трудно узнать, как они смогли обмануть ее и оставили ее в живых, но ее мольба о помощи подтверждала справедливость и того, и другого.
Помня об этом, Модьун подумал, какие меры предосторожности нужно принять, чтобы гарантировать, что встреча с Зувгом не будет сама по себе очередным заговором против него, и сказал:
- Когда мы пойдем? Я готов в любое время.
- Вы сошли с ума! - Когда инопланетянин говорил, он должно быть понимал причину неправильного представления Модьуна и продолжал: - Я имел в виду, что член комитета согласится поговорить с вами, если вы когда-нибудь узнаете, где он находится.
Вдруг инопланетянин смягчился.
- Это большая уступка. Вы теперь имеете предварительную договоренность о том, что член комитета хочет поговорить с вами.
Модьун вежливо ждал, пока собеседник закончит, потом сказал:
- Я считал это само собой разумеющимся. Найти его - это не проблема, как я ее понимаю. Я знаю три отдельных метода; ведь определение местонахождения в пространстве - это одна из моих телепатических способностей, как вы, наверное, знаете...
Модьун замолчал. Он стоял, слегка повернув голову. Красивое решительное лицо было живым. Глаза немного сузились.
- Начинается, - сказал Модьун. - Скоро все перевернется вверх тормашками. Возьмите подушку и привяжите себя к потолку до того, как придет время.
Когда Модьун еще раз повернулся к двери, его снова остановил голос Нунули.
- Какое время и когда наступит? - спросил Нунули встревоженным тоном. - Что начинается?
- Мы входим в черную дыру, - объяснил Модьун. - Я думаю, что мы пройдем сквозь нее по прямой. Помните, что я сказал вам: передайте общее предупреждение. Корабль может подвергаться перекрестным гравитационным давлениям в течение всей ночи.
- Но почему?
- Я считаю, - сказал Модьун, - что такой прекрасной маленькой черной дыре - всего восемь километров в диаметре - никогда не позволят уйти далеко от места, с которого ею сможет с легкостью управлять ее владелец.
Смысл этого, вероятно, дошел до Нунули, потому что его глаза затуманились и вдруг стали почти синего цвета.
- О Господи! - сказал он на языке животных.
- Итак, - сказал человек, - когда фейерверки закончатся, мы обнаружим, что втянуты в атмосферу планеты Зувг... это мой прогноз. Чуть меньше или чуть больше, чем один Земной день. Спокойной ночи.
И он поспешно ушел.
29
Запыхавшись, Модьун зашел в свою каюту и подумал:
"Теперь, когда Нунули не может действовать против меня, я должен ждать непосредственно нападения комитета".
Он разделся, лег в постель, привязался ремнями и уснул.
...и проснулся от того, что ремни врезались в его тело. Он определил силу тяжести в три G.
Модьуну было тревожно, но... если подойти к событиям философски... Теоретически, силы давления-растяжения в черной дыре могли быть в тысячу раз больше силы тяжести. Хотя машины корабля были рассчитаны на случай экстремального притяжения, в сочетании с огромными скоростями это делало возможным деформацию предметов вверх, вниз, влево, вправо. И встроенное устройство всегда найдет положение минимального напряжения.
"...Не следует волноваться. Нужно доверять".
Всего четыре раза наваливалась максимальная сила тяжести. Модьун же лежал в темноте - или скорее плыл - и сознавал колоссальное ускорение корабля, а потом торможение; а гигантский корабль пролетал расстояние, эквивалентное множеству парсеков.
И пролетел через черную дыру.
В момент выхода из дыры Модьун спал. Он мысленно видел Судлил без одежды, как в первый день, когда не испытывал никаких чувств. Во сне подсознание расшевелило в нем прежде не реализованное чувство. Модьун уже собирался исследовать, что это могло быть за чувство, когда вдруг понял, что он, человек, действительно видит сон.
Модьун проснулся, удивленный. Сон! У него? Но животные видят сны, чтобы подсознательно решить свои проблемы и избавиться от конфликтов прошлого дня.
"Я умираю..." - Это была волнующая мысль. Сон стал первым симптомом того, что здравый, философски настроенный разум не справляется.
Сначала Модьун не обратил внимания на содержание сна. Его испугал сам факт сновидения. Но скоро он понял, что сон возбудил его половой орган. Раньше он видел такое только у животных-самцов.
"Интересно. Так вот как это происходит?"
Он встал и изучал это явление в зеркале ванной комнаты. Но он не мог вынести такое исследование. После осмотра состояние полового члена ухудшилось.
Когда же Модьун одевался, ему стало весело. Он мысленно проиграл сон несколько раз, точно повторяя то, что, как он понял, имело эротическое содержание. Он причесывался, когда, с опозданием, ему пришло в голову, что необычное событие, похожее на сон, могло иметь и другой смысл.
Новое нападение?
Может быть, когда его мозг был поглощен первой страстью, происходило действие, которое он и не заметил. В тревоге он активизировал систему восприятия.
Но корабль мирно плыл в обычном космосе, направляясь к ближайшей солнечной системе. А в поле, охваченном его умственной энергией, была только одна темная область: Нунули. Даже она не была такой темной, как раньше.
"Если что-то случилось, - с грустью подумал Модьун, - то это уже произошло. И это не такое важное событие, чтобы о нем думать".
Конечно, такой сон был бы идеальной атакой.
Модьун закончил одеваться, все еще размышляя о возможной природе нападения, когда в дверь позвонили. У Модьуна была мгновенная реакция, и он пошел к двери. Почти сразу у него возникло чувство тревоги - и он остановился.
"Я перестаю быть безупречным и понимаю, что их план направлен против одного человека - против меня. Кажется невероятным, но не подлежит сомнению. Это началось с двух первых нападений людей-гиен и достигло высшей точки в мощном явлении черной дыры, где человеческая раса, которую олицетворял один мужчина, была мишенью".
Они вызвали этот сон о природе сексуального возбуждения. Очевидно, им нужно было что-то, что полностью отвлекло бы внимание Модьуна, пока они не подготовили очередного нападения. Модьун сделал так, что Нунули, хозяин корабля, не мог предпринять ничего против него.
Все еще трудно признать, что Зувгайт проявляет персональный интерес к судьбе одного мужчины с небольшой планеты. Но в этом нет сомнений. Злобное создание с красными глазами, которое вошло с ним в контакт на такой короткий миг во время атаки черной дыры, позволило увидеть себя. Так же важно, что Зувгайты хотели, чтобы их слуга Нунули погиб вместе с кораблем, и не дали ему никаких преимуществ, не предупредили об атаке. Фантастическая реальность, но правда.
"Что бы ни было, я готов как никогда".
Остановившись, Модьун настроил все уровни восприятия, чтобы, если сработает один, включились бы все остальные.
Уверенно он пошел к двери и открыл ее. Там, как он и чувствовал, стояли все четверо его друзей-животных, глуповато ухмыляясь.
- Эй, - позвал Модьун, - входите.
В то время, как он произносил эти слова, он уже боролся за свою жизнь.
30
У дула ружья промелькнула яркая вспышка. Заряд, сверкая, пролетел по коридору как молния, вызывая ужасный треск. Он попал в пол, преодолев несколько дюжин футов.
- Иггдооз, - раздраженно сказал Руузб, - смотри, что делаешь.
Тот повернулся к Модьуну.
- Эге, - сказал он, усмехаясь.
Все кончилось быстро. Попытка выжечь его мозг. И, когда она не удалась, мгновенно использовали разрушающий механизм.
Теперь он не сможет проанализировать, какой метод они противопоставляют человеческой системе восприятия. Но с какой отчаянной решимостью они воспользовались шансом показать ему, что у них есть такой метод.
У Модьуна не было времени, чтобы сразу подумать об этом. Потому что, когда вошел Дуулдн, он схватил и обнял Модьуна, а потом по очереди его обнял каждый человек-животное.
- Приятель, как же мы рады видеть тебя!
Ему неистово трясли руку. Нежная рука Неррла обняла его шею и плечи, а затем толкнула его на могучую грудь Руузба, который так сжал Модьуна, что у того перехватило дыхание.
- Эй, - сказал Модьун, - хватит, друзья!
Через некоторое время он узнал, что они довольно хорошо оправились от переживаний. Но все четверо были еще возбуждены.
- Друг! - сказал человек-медведь, качая головой. - Здесь внизу гнездо гремучих змей. Мы взяли на борт больше существ чем можно. Чем скорее мы улетим от этой планеты, тем больше мне это будет нравиться.
Он добавил:
- Мы сумели освободиться и забрали наши войска на борт, но...
С мрачным видом он замолчал.
Огромный корабль, действительно, был достаточно далеко от Гании, но Модьун знал об этом не больше, чем они. "Место внизу" теперь стало другим. Значительно более интересным. Поэтому Модьун ничего не сказал.
Стоявший рядом с Модьуном человек-лиса издал нечленораздельный звук, когда человек-медведь закончил говорить. Модьун посмотрел на него.
- Что случилось, Неррл?
По щеке человека-лисы скатилась слеза.
- Смешно, но я никогда не думал об этом, как о путешествии с целью завоевания. Предположим, мы завоевали этих - как их там? Что бы мы с ними делали?
- Все проклятые люди-гиены, - заворчал Иггдооз. - Все, как говорил Модьун: группа захватчиков с неправильными идеями.
Слушая их, Модьун почувствовал себя немножко лучше. Они, по-настоящему, считали виновными людей-гиен, которые были лишь немного менее глупыми, чем эти, и, конечно, они никогда не нападут на Ганию снова. Но в силе их протеста заключалась надежда, что, возможно, и у других людей-животных на борту можно так же легко вызвать протест.
Это была только промелькнувшая несерьезная мысль. Хотя это выглядело, как решение - словно человек мог снова вернуть себе власть над людьми-животными Земли.
Он понимал, что такое намерение слишком преждевременно и спросил:
- Вы, четверо, не собираетесь снова идти вниз? В следующий раз будет очередь кого-то другого, да?
- Тогда почему нас позвали сегодня утром и сказали, чтобы мы носили электрические ружья до дальнейших указаний? - пожаловался Дуулдн.
Так вот как это было сделано.
- Какие-нибудь проблемы с вашими ружьями? - небрежно спросил Модьун.
Руузб пожал плечами.
- Офицер-гиена обнаружил неполадку в ружье Иггдооза и позвал нас сюда, чтобы мы его починили. Но, может быть...
Его большие коричневые наивные глаза расширились.
- Может быть, оно еще не отремонтировано как следует. Может быть, поэтому оно разрядилось здесь, у двери? Как ты думаешь, Иггдооз?
Человек-гиппопотам согласился с таким объяснением. После этого Модьун почувствовал, что теперь он много знает, благодаря простоте заговора (вероятно, член комитета обошел Нунули и непосредственно воздействовал на человека-гиену), и сказал:
- Ну, после всего что случилось, то, что вас попросили держать ваши ружья при себе, всего лишь естественная предосторожность. Совсем не значит, что вас пошлют вниз в следующий раз.
Очевидно, такая возможность не приходила им в голову. Они сразу просияли и скоро весело рассказывали о своих тяжелых переживаниях на Гании. Теперь, когда все закончилось, их смех звучал громко, словно они успокаивались, подробно рассказывая и смеясь над отвратительными, опасными моментами высадки.
Скоро Модьуну показалось, что прошло достаточно времени. Пока они выговаривались, он думал.
И принял решение.
Он поднялся. Теперь настал подходящий момент. Он повернулся, посмотрел на четверых друзей, поднял руку, чтобы привлечь их внимание, и сказал:
- Друзья, я должен сообщить вам нечто важное.
Стоя здесь, он объяснил им простыми словами, кто он, что сделал и какие проблемы остались. Когда он закончил, все долго молчали. Наконец, Руузб встал, подошел и молча пожал ему руку. Это было сигналом для других, которые сделали то же самое.
Потом его друзья сидели, глядя на него блестящими глазами и ожидая, что будет дальше. Руузб сказал рассудительно:
- Итак, ты здесь с твоими способностями, присущими существам, которых ныне уничтожили.
Модьун должен был согласиться, что это правда.
- Есть только одна вещь, которую я не понимаю, - сказал он. - Без сомнения, то, что, как они показали, они могут сделать сейчас со мной, они могли сделать и с Судлил. Но они не убили ее. Почему?
- Они сохранили ее, чтобы использовать против тебя, как ты сказал, мрачно сказал Неррл. - Этот Зувг держит ее перед собой, чтобы ты не мог нанести ему удар.
- Но, если они, действительно, могут мысленно воздействовать на живых существ, - возразил Модьун, - зачем им нужно заниматься всей этой чепухой?
Дуулдн, который до сих пор молчал, вдруг сказал:
- Я не вижу реальной проблемы в будущем. Ты должен просто держаться подальше от этих Зувгов и их хитрого метода управления твоим мозгом, и он махнул рукой - проблема будет решена.
- Да! - согласился Иггдооз.
Руузб и Неррл просияли.
- Да, это так, - сказал человек-лиса.
- Нну... - протянул Модьун, колеблясь.
Пауза, которая последовала за этим, смущала его. То, что они предлагали, люди не делают, даже для того, чтобы чего-то избежать. Он считал само собой разумеющимся, что человек - высшая форма жизни.
Перед ним никогда не стояла проблема: может ли он или посмеет ли? Модьун никогда не пренебрегал опасностью настолько, чтобы у него пропадало чувство страха. Если он избегал какой-либо ситуации, то только из философских соображений, а теперь это стало неприемлемо. В этой ситуации он решил поговорить с членом комитета. Он объяснил свое решение друзьям.
- Кто-то должен пойти и выяснить, что они затевают, и убедить их отказаться от этого, если они не смогут дать подходящее объяснение. А я, честно, не понимаю, как они могут это сделать. Например, они взяли сюда миллион существ с Земли для оккупации новой планеты. Кто-то должен сказать им, какой неподходящей была такая программа для всех, кто в ней участвовал: для тех, на кого нападали, и для тех, кто нападал, для тех, кого убили там за несколько мгновений. Вам ведь было не смешно, когда вы ползали там в ганианской грязи, не правда ли?
Четверо друзей согласились.
- Вот что я имею в виду, - продолжал Модьун. - Я хочу совершить посадку вблизи одного из зданий внизу, войти и поговорить с членом комитета.
- Но он воздействует своей телепатией на твои способности, запротестовал Неррл. - Он заманит тебя в ловушку.
Модьун махнул рукой, как часто делал Неррл.
- Это неважно, - сказал он.
- Господи! Ты спятил? - вспылил Дуулдн.
Он повернулся к остальным.
- Друзья, у этих людей размягчение мозгов.
Это была реакция, разрушающая барьер.
Они испытывали трепет. Человек. Потомок их древнего Создателя! И они подчинились. Вспышка человека-ягуара освободила их.
Руузб проворчал:
- Послушай, друг, у тебя добрые намерения, но с такой философией ты никогда не уйдешь от Зувга живым.
- Послушай, - заговорил Неррл, - ты овладел всеми научными знаниями Земли. Нельзя ли узнать, уязвимы ли Зувги?
Вопрос человека-лисы удивил Модьуна. Он сказал, помедлив:
- Собственно говоря, если я позволю себе думать о насилии, то, действительно, окажется, что комитет не знает столько о черной дыре, например, сколько знали люди, использовавшие такие вещи.
Дуулдн вскочил на ноги.
- Никогда не занимайся бесполезными рассуждениями, - сказал он. - У тебя есть мысль, которую можно практически использовать?
Модьун глубоко вздохнул.
- Третий закон движения, - сказал он тихо, - работает и в обычном пространстве, конечно, с той разницей, что тут это волна, сохраняющая энергию.
- Что это значит? - спросил Иггдооз, сильно наклоняясь вперед.
Дуулдн сказал нетерпеливо:
- Действие и противодействие равны и направлены в противоположные стороны.
Он объяснил это другим и сказал Модьуну:
- В чем же смысл?
- Они не должны были взрывать город людей за барьером. Где-то там еще продолжаются ядерные реакции.
Модьун с упреком покачал головой.
- Если кто-то когда-нибудь найдет того, кто знает о таких вещах...
- А ты знаешь? - задумчиво спросил Руузб.
- Я? - Модьун был потрясен.
Он стоял, взволнованный. Он представил объем известной ему информации, не обращаясь ни к кому и, меньше всего, к себе. Теперь он сглотнул слюну.
- Я не мог бы сделать это, - сказал он. - Это ведь массовое убийство.
- Послушайте его, - с возмущением фыркнул Иггдооз.
Руузб встал. Он сказал:
- Мы пойдем вниз с тобой и прикроем тебя нашими электрическими ружьями. Позже мы сможем обсудить, что делать.
- Думаю, - предположил Модьун, - что мы должны сначала высадить армию. Не для того, чтобы стрелять, или для чего-то подобного. А просто высадить ее. Трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно, когда они будут именно там, где находятся Зувги.
Дуулдн одобрил эту идею.
31
Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун пошел на пункт управления.
- Может быть, они не захотят впустить нас? - сказал с сомнением Неррл, когда они подошли к большой двери, сдвинутой глубоко в большую нишу. Везде вокруг двери горели цветные лампочки, а на металлической панели было написано: "Посторонним вход воспрещен".
Это было все, что он мог сделать.
Модьун вернулся в каюту. Теперь его мучило чувство вины.
"Разве раньше я когда-нибудь нарушал тайну мысли других существ?"
Он спал беспокойно с этим чувством вины.
28
Модьуна разбудил глухой звук, и он испугался. Звук доносился через стены его каюты, снаружи, из коридора. У Модьуна промелькнула мысль:
"Где был Нунули, когда я обнаружил его, чтобы отдать ему эти приказы?"
Он вспомнил, что это было не обычное место обитания Нунули. Конечно, как обычно, Модьун не склонен был подглядывать за действиями другой личности, кроме тех случаев, когда это было абсолютно необходимо для его целей.
"Но я должен помнить, что все это (то, что случилось) было сделано из-за меня. Из-за меня, Модьуна, землянина, Зувгайты пытались уничтожить корабль".
Когда эта мысль сформировалась, Модьун встал с кровати. Он помнил, что уже разрабатывается другой план его уничтожения. Пока он обдумал смысл этого, он полностью оделся.
Модьун открыл дверь.
Его встретил сумасшедший дом.
По крайней мере, таким было первое впечатление. Звуками сумасшедшего дома были непрерывный рев голосов и непрерывный топот ног.
Зрелище? Коридор был забит грязными людьми-животными, которые держали мешки и электрические ружья.
Здесь стоял запах (по-видимому, Ганианской) грязи, смешанной с запахами неземной растительной жизни. Каждый из людей-животных, очевидно, провел часть времени, лежа на траве, на листьях и кустах, и испачкал одежду. А теперь она воняла.
Когда Модьун смотрел на эту живую реку из вернувшихся солдат, он ощущал удовлетворение, которое переполняло его тело: может быть, в таком вмешательстве, в самом деле, нет ничего плохого. Такими были его мысли.
Но он еще помнил, как раньше пытался пройти вперед по этому коридору: как трудно было продвигаться ему и Нунули, борясь против такого же потока людей-животных.
"Хочу ли я, действительно, чтобы меня снова втянули в это?"
Тысячелетия невмешательства человека в дела земные говорили ему "нет". Но внутри у него возникло новое сильное чувство; особая горячая решимость, которая происходила из убеждения, что он должен, по крайней мере, побеседовать с комитетом прежде, чем принимать решение о своем будущем. Это чувство гнало его вперед.
Модьун пробрался к первому ярусу лифтов, и его внесли в переполненный лифт, направляющийся вверх. Он поднялся на самый верх, и к этому времени в лифте, кроме него, остался только офицер-гиена с золотыми нашивками (которого Модьун никогда раньше не видел).
Модьун был немного удивлен, когда его попутчик прошел по фойе к тому же лифту второго яруса, что и он. Это казалось удивительным, и Модьун повернулся, посмотрел на офицера-гиену и впервые заметил, что его форма без единого пятнышка. Очевидно, он не был среди тех, кто сражался внизу на грязной Гании.
Оба молча стояли перед дверью лифта. Пока дверь не открылась, офицер молчал. Он, очевидно, изучал Модьуна и думал о чем-то своем.
- Вы уверены, что должны подняться наверх? - спросил он. - Это служебная зона.
- Да, - сказал Модьун. Он говорил небрежно, потому что решился, а сопротивление на этой стадии, конечно, не имело значения.
- Могу поклясться, - сказал человек-гиена, - что обезьян не пускают в эту секцию.
- Меня пускают, - сказал Модьун. Он ответил спокойно и сразу после этого вошел в лифт. Он чувствовал, что офицер следует за ним, и понимал, что тот с сомнением смотрит на него. Когда лифт поехал вверх, человек-гиена замер, не шевелясь, видимо, в растерянности. Модьуна, который был поглощен своим намерением, заключавшемся просто в том, чтобы найти Нунули и поговорить с ним, все больше тревожила разворачивающаяся борьба. Возможно, умное замечание прогонит сомнение. Он сказал вежливо:
- Я собираюсь поговорить с хозяином Нунули.
Он говорил и наблюдал за коричневатым дубленым лицом попутчика. Здесь не было вопросов: здесь правила иерархия. Он знает Нунули. Офицер сказал удивленным тоном:
- Тогда вы имеете право идти.
- Да, - сказал Модьун. И потребовал дополнительную информацию. Когда мы взлетим?
- Еще должно пройти примерно двенадцать часов, - был ответ. Человек-гиена добавил, не замечая, что выдает тайну, которую, без сомнения, ему запретили обсуждать с кем-либо. - Ученые уже устанавливают водородную бомбу, которая должна быть взорвана дистанционно после взлета. Им еще предстоит подняться на борт.
Модьун чуть не пропустил это, чуть не пошел спать до утра. Чуть... но не совсем.
"Хорошо, я был близок к безрассудству, - подумал он мрачно. - Чуть не позволил взорвать миллион существ группе, которая хочет принести в жертву сколько угодно индивидуумов, чтобы уничтожить одного человека. В известном смысле, это, конечно, не имеет значения. Они все смертны и, в конечном счете, все равно умрут".
Но Модьуна волновало преимущество, которое нечестно получал комитет благодаря использованию высших знаний и науки. Злоупотребление силой - вот как это называлось. Он чувствовал враждебную реакцию своего тела по отношению к этой несправедливости.
Он подумал, что исправить эту несправедливость - его первоначальная программа.
Лифт останавливался, и у Модьуна не было времени на дальнейшие размышления. Дверь открылась; и тут, на расстоянии нескольких ярдов, он безошибочно узнал воздушный шлюз большого корабля.
Там он видел Нунули во время предыдущей встречи.
Корабль, который он видел, почти весь скрывался за стенами конструкции для запуска, но Модьун мог видеть его изогнутые контуры. Двери шлюза были открыты, и Модьун с офицером-гиеной вошли бок о бок. Первым, кого увидел Модьун, когда прошел через вторую дверь, был хозяин Нунули.
Инопланетянин стоял спиной к двери и говорил что-то о необходимости быстрого отправления. Его замечание вызвало вежливый ответ полдюжины гиен-инженеров. Они все поклонились. Один сказал:
- Мы готовы к старту, сэр. Закрыть двери, включить три выключателя, и мы взлетим.
- Тогда займите свои места, - скомандовал Нунули. - Я сам подожду здесь последних прибывающих и...
Говоря это, он отвернулся. И замолчал, потому что в этот момент увидел Модьуна.
Возникла долгая минута неловкого молчания. Затем Модьун спокойно сказал:
- Как я вижу, пора выяснить, нет ли нового заговора против меня, включая этот, и, конечно, не нужно давать дополнительные команды, пока мы не пройдем через черную дыру.
- Пока мы не пройдем через что? - спросил Нунули.
- Я, действительно, считаю, что у меня нет времени объяснять, сказал Модьун. - Но мне интересно, что вас держат в неведении. Они хотят принести вас в жертву тоже, не правда ли? Тот факт, что вы пришли в мою каюту за помощью, доказывает, что вы не знали, что произойдет.
Модьун повернулся, собираясь уйти, когда Нунули настойчиво позвал:
- Подождите!
Модьун любезно остановился.
Инопланетянин продолжал:
- Наверное, я должен все сказать вам. Мне сообщили, что ввиду новых обстоятельств член комитета хочет объяснить вам долговременную программу комитета.
Модьуна поразили слова.
- Ввиду каких новых обстоятельств? - спросил он.
Инопланетянин казался удивленным.
- То, что вы пришли сюда, на этот корабль, свело к нулю окончательное логическое решение, которое, как мы надеялись, решило бы проблему последнего мужчины раз и навсегда.
Модьун все еще старался понять смысл слов Нунули.
- Дайте мне понять. Член комитета теперь хочет поговорить прямо со мной?
- Да.
Модьун стоял, озадаченный и потрясенный, но ощущал приятное тепло, появившееся в нервном центре в нижней половине тела. Победа? Похоже. Было приятно.
- Я снова увижу Судлил...
Впервые Модьун предположил, что ее отъезд очень сильно взволновал его. Он подумал:
"Может быть, в эти часы я даже смогу снять сенсорные блоки, которые установил, когда выходил из-за барьера".
Это было то, чего не удалось сделать Судлил. И поэтому она была вынуждена из-за постоянного стремления к движению пойти гулять в тот первый день. В результате она очутилась где-то, в дальней части галактики, и чувствовалось, что, действительно, она далеко, потерялась и попала в ловушку. Трудно узнать, как они смогли обмануть ее и оставили ее в живых, но ее мольба о помощи подтверждала справедливость и того, и другого.
Помня об этом, Модьун подумал, какие меры предосторожности нужно принять, чтобы гарантировать, что встреча с Зувгом не будет сама по себе очередным заговором против него, и сказал:
- Когда мы пойдем? Я готов в любое время.
- Вы сошли с ума! - Когда инопланетянин говорил, он должно быть понимал причину неправильного представления Модьуна и продолжал: - Я имел в виду, что член комитета согласится поговорить с вами, если вы когда-нибудь узнаете, где он находится.
Вдруг инопланетянин смягчился.
- Это большая уступка. Вы теперь имеете предварительную договоренность о том, что член комитета хочет поговорить с вами.
Модьун вежливо ждал, пока собеседник закончит, потом сказал:
- Я считал это само собой разумеющимся. Найти его - это не проблема, как я ее понимаю. Я знаю три отдельных метода; ведь определение местонахождения в пространстве - это одна из моих телепатических способностей, как вы, наверное, знаете...
Модьун замолчал. Он стоял, слегка повернув голову. Красивое решительное лицо было живым. Глаза немного сузились.
- Начинается, - сказал Модьун. - Скоро все перевернется вверх тормашками. Возьмите подушку и привяжите себя к потолку до того, как придет время.
Когда Модьун еще раз повернулся к двери, его снова остановил голос Нунули.
- Какое время и когда наступит? - спросил Нунули встревоженным тоном. - Что начинается?
- Мы входим в черную дыру, - объяснил Модьун. - Я думаю, что мы пройдем сквозь нее по прямой. Помните, что я сказал вам: передайте общее предупреждение. Корабль может подвергаться перекрестным гравитационным давлениям в течение всей ночи.
- Но почему?
- Я считаю, - сказал Модьун, - что такой прекрасной маленькой черной дыре - всего восемь километров в диаметре - никогда не позволят уйти далеко от места, с которого ею сможет с легкостью управлять ее владелец.
Смысл этого, вероятно, дошел до Нунули, потому что его глаза затуманились и вдруг стали почти синего цвета.
- О Господи! - сказал он на языке животных.
- Итак, - сказал человек, - когда фейерверки закончатся, мы обнаружим, что втянуты в атмосферу планеты Зувг... это мой прогноз. Чуть меньше или чуть больше, чем один Земной день. Спокойной ночи.
И он поспешно ушел.
29
Запыхавшись, Модьун зашел в свою каюту и подумал:
"Теперь, когда Нунули не может действовать против меня, я должен ждать непосредственно нападения комитета".
Он разделся, лег в постель, привязался ремнями и уснул.
...и проснулся от того, что ремни врезались в его тело. Он определил силу тяжести в три G.
Модьуну было тревожно, но... если подойти к событиям философски... Теоретически, силы давления-растяжения в черной дыре могли быть в тысячу раз больше силы тяжести. Хотя машины корабля были рассчитаны на случай экстремального притяжения, в сочетании с огромными скоростями это делало возможным деформацию предметов вверх, вниз, влево, вправо. И встроенное устройство всегда найдет положение минимального напряжения.
"...Не следует волноваться. Нужно доверять".
Всего четыре раза наваливалась максимальная сила тяжести. Модьун же лежал в темноте - или скорее плыл - и сознавал колоссальное ускорение корабля, а потом торможение; а гигантский корабль пролетал расстояние, эквивалентное множеству парсеков.
И пролетел через черную дыру.
В момент выхода из дыры Модьун спал. Он мысленно видел Судлил без одежды, как в первый день, когда не испытывал никаких чувств. Во сне подсознание расшевелило в нем прежде не реализованное чувство. Модьун уже собирался исследовать, что это могло быть за чувство, когда вдруг понял, что он, человек, действительно видит сон.
Модьун проснулся, удивленный. Сон! У него? Но животные видят сны, чтобы подсознательно решить свои проблемы и избавиться от конфликтов прошлого дня.
"Я умираю..." - Это была волнующая мысль. Сон стал первым симптомом того, что здравый, философски настроенный разум не справляется.
Сначала Модьун не обратил внимания на содержание сна. Его испугал сам факт сновидения. Но скоро он понял, что сон возбудил его половой орган. Раньше он видел такое только у животных-самцов.
"Интересно. Так вот как это происходит?"
Он встал и изучал это явление в зеркале ванной комнаты. Но он не мог вынести такое исследование. После осмотра состояние полового члена ухудшилось.
Когда же Модьун одевался, ему стало весело. Он мысленно проиграл сон несколько раз, точно повторяя то, что, как он понял, имело эротическое содержание. Он причесывался, когда, с опозданием, ему пришло в голову, что необычное событие, похожее на сон, могло иметь и другой смысл.
Новое нападение?
Может быть, когда его мозг был поглощен первой страстью, происходило действие, которое он и не заметил. В тревоге он активизировал систему восприятия.
Но корабль мирно плыл в обычном космосе, направляясь к ближайшей солнечной системе. А в поле, охваченном его умственной энергией, была только одна темная область: Нунули. Даже она не была такой темной, как раньше.
"Если что-то случилось, - с грустью подумал Модьун, - то это уже произошло. И это не такое важное событие, чтобы о нем думать".
Конечно, такой сон был бы идеальной атакой.
Модьун закончил одеваться, все еще размышляя о возможной природе нападения, когда в дверь позвонили. У Модьуна была мгновенная реакция, и он пошел к двери. Почти сразу у него возникло чувство тревоги - и он остановился.
"Я перестаю быть безупречным и понимаю, что их план направлен против одного человека - против меня. Кажется невероятным, но не подлежит сомнению. Это началось с двух первых нападений людей-гиен и достигло высшей точки в мощном явлении черной дыры, где человеческая раса, которую олицетворял один мужчина, была мишенью".
Они вызвали этот сон о природе сексуального возбуждения. Очевидно, им нужно было что-то, что полностью отвлекло бы внимание Модьуна, пока они не подготовили очередного нападения. Модьун сделал так, что Нунули, хозяин корабля, не мог предпринять ничего против него.
Все еще трудно признать, что Зувгайт проявляет персональный интерес к судьбе одного мужчины с небольшой планеты. Но в этом нет сомнений. Злобное создание с красными глазами, которое вошло с ним в контакт на такой короткий миг во время атаки черной дыры, позволило увидеть себя. Так же важно, что Зувгайты хотели, чтобы их слуга Нунули погиб вместе с кораблем, и не дали ему никаких преимуществ, не предупредили об атаке. Фантастическая реальность, но правда.
"Что бы ни было, я готов как никогда".
Остановившись, Модьун настроил все уровни восприятия, чтобы, если сработает один, включились бы все остальные.
Уверенно он пошел к двери и открыл ее. Там, как он и чувствовал, стояли все четверо его друзей-животных, глуповато ухмыляясь.
- Эй, - позвал Модьун, - входите.
В то время, как он произносил эти слова, он уже боролся за свою жизнь.
30
У дула ружья промелькнула яркая вспышка. Заряд, сверкая, пролетел по коридору как молния, вызывая ужасный треск. Он попал в пол, преодолев несколько дюжин футов.
- Иггдооз, - раздраженно сказал Руузб, - смотри, что делаешь.
Тот повернулся к Модьуну.
- Эге, - сказал он, усмехаясь.
Все кончилось быстро. Попытка выжечь его мозг. И, когда она не удалась, мгновенно использовали разрушающий механизм.
Теперь он не сможет проанализировать, какой метод они противопоставляют человеческой системе восприятия. Но с какой отчаянной решимостью они воспользовались шансом показать ему, что у них есть такой метод.
У Модьуна не было времени, чтобы сразу подумать об этом. Потому что, когда вошел Дуулдн, он схватил и обнял Модьуна, а потом по очереди его обнял каждый человек-животное.
- Приятель, как же мы рады видеть тебя!
Ему неистово трясли руку. Нежная рука Неррла обняла его шею и плечи, а затем толкнула его на могучую грудь Руузба, который так сжал Модьуна, что у того перехватило дыхание.
- Эй, - сказал Модьун, - хватит, друзья!
Через некоторое время он узнал, что они довольно хорошо оправились от переживаний. Но все четверо были еще возбуждены.
- Друг! - сказал человек-медведь, качая головой. - Здесь внизу гнездо гремучих змей. Мы взяли на борт больше существ чем можно. Чем скорее мы улетим от этой планеты, тем больше мне это будет нравиться.
Он добавил:
- Мы сумели освободиться и забрали наши войска на борт, но...
С мрачным видом он замолчал.
Огромный корабль, действительно, был достаточно далеко от Гании, но Модьун знал об этом не больше, чем они. "Место внизу" теперь стало другим. Значительно более интересным. Поэтому Модьун ничего не сказал.
Стоявший рядом с Модьуном человек-лиса издал нечленораздельный звук, когда человек-медведь закончил говорить. Модьун посмотрел на него.
- Что случилось, Неррл?
По щеке человека-лисы скатилась слеза.
- Смешно, но я никогда не думал об этом, как о путешествии с целью завоевания. Предположим, мы завоевали этих - как их там? Что бы мы с ними делали?
- Все проклятые люди-гиены, - заворчал Иггдооз. - Все, как говорил Модьун: группа захватчиков с неправильными идеями.
Слушая их, Модьун почувствовал себя немножко лучше. Они, по-настоящему, считали виновными людей-гиен, которые были лишь немного менее глупыми, чем эти, и, конечно, они никогда не нападут на Ганию снова. Но в силе их протеста заключалась надежда, что, возможно, и у других людей-животных на борту можно так же легко вызвать протест.
Это была только промелькнувшая несерьезная мысль. Хотя это выглядело, как решение - словно человек мог снова вернуть себе власть над людьми-животными Земли.
Он понимал, что такое намерение слишком преждевременно и спросил:
- Вы, четверо, не собираетесь снова идти вниз? В следующий раз будет очередь кого-то другого, да?
- Тогда почему нас позвали сегодня утром и сказали, чтобы мы носили электрические ружья до дальнейших указаний? - пожаловался Дуулдн.
Так вот как это было сделано.
- Какие-нибудь проблемы с вашими ружьями? - небрежно спросил Модьун.
Руузб пожал плечами.
- Офицер-гиена обнаружил неполадку в ружье Иггдооза и позвал нас сюда, чтобы мы его починили. Но, может быть...
Его большие коричневые наивные глаза расширились.
- Может быть, оно еще не отремонтировано как следует. Может быть, поэтому оно разрядилось здесь, у двери? Как ты думаешь, Иггдооз?
Человек-гиппопотам согласился с таким объяснением. После этого Модьун почувствовал, что теперь он много знает, благодаря простоте заговора (вероятно, член комитета обошел Нунули и непосредственно воздействовал на человека-гиену), и сказал:
- Ну, после всего что случилось, то, что вас попросили держать ваши ружья при себе, всего лишь естественная предосторожность. Совсем не значит, что вас пошлют вниз в следующий раз.
Очевидно, такая возможность не приходила им в голову. Они сразу просияли и скоро весело рассказывали о своих тяжелых переживаниях на Гании. Теперь, когда все закончилось, их смех звучал громко, словно они успокаивались, подробно рассказывая и смеясь над отвратительными, опасными моментами высадки.
Скоро Модьуну показалось, что прошло достаточно времени. Пока они выговаривались, он думал.
И принял решение.
Он поднялся. Теперь настал подходящий момент. Он повернулся, посмотрел на четверых друзей, поднял руку, чтобы привлечь их внимание, и сказал:
- Друзья, я должен сообщить вам нечто важное.
Стоя здесь, он объяснил им простыми словами, кто он, что сделал и какие проблемы остались. Когда он закончил, все долго молчали. Наконец, Руузб встал, подошел и молча пожал ему руку. Это было сигналом для других, которые сделали то же самое.
Потом его друзья сидели, глядя на него блестящими глазами и ожидая, что будет дальше. Руузб сказал рассудительно:
- Итак, ты здесь с твоими способностями, присущими существам, которых ныне уничтожили.
Модьун должен был согласиться, что это правда.
- Есть только одна вещь, которую я не понимаю, - сказал он. - Без сомнения, то, что, как они показали, они могут сделать сейчас со мной, они могли сделать и с Судлил. Но они не убили ее. Почему?
- Они сохранили ее, чтобы использовать против тебя, как ты сказал, мрачно сказал Неррл. - Этот Зувг держит ее перед собой, чтобы ты не мог нанести ему удар.
- Но, если они, действительно, могут мысленно воздействовать на живых существ, - возразил Модьун, - зачем им нужно заниматься всей этой чепухой?
Дуулдн, который до сих пор молчал, вдруг сказал:
- Я не вижу реальной проблемы в будущем. Ты должен просто держаться подальше от этих Зувгов и их хитрого метода управления твоим мозгом, и он махнул рукой - проблема будет решена.
- Да! - согласился Иггдооз.
Руузб и Неррл просияли.
- Да, это так, - сказал человек-лиса.
- Нну... - протянул Модьун, колеблясь.
Пауза, которая последовала за этим, смущала его. То, что они предлагали, люди не делают, даже для того, чтобы чего-то избежать. Он считал само собой разумеющимся, что человек - высшая форма жизни.
Перед ним никогда не стояла проблема: может ли он или посмеет ли? Модьун никогда не пренебрегал опасностью настолько, чтобы у него пропадало чувство страха. Если он избегал какой-либо ситуации, то только из философских соображений, а теперь это стало неприемлемо. В этой ситуации он решил поговорить с членом комитета. Он объяснил свое решение друзьям.
- Кто-то должен пойти и выяснить, что они затевают, и убедить их отказаться от этого, если они не смогут дать подходящее объяснение. А я, честно, не понимаю, как они могут это сделать. Например, они взяли сюда миллион существ с Земли для оккупации новой планеты. Кто-то должен сказать им, какой неподходящей была такая программа для всех, кто в ней участвовал: для тех, на кого нападали, и для тех, кто нападал, для тех, кого убили там за несколько мгновений. Вам ведь было не смешно, когда вы ползали там в ганианской грязи, не правда ли?
Четверо друзей согласились.
- Вот что я имею в виду, - продолжал Модьун. - Я хочу совершить посадку вблизи одного из зданий внизу, войти и поговорить с членом комитета.
- Но он воздействует своей телепатией на твои способности, запротестовал Неррл. - Он заманит тебя в ловушку.
Модьун махнул рукой, как часто делал Неррл.
- Это неважно, - сказал он.
- Господи! Ты спятил? - вспылил Дуулдн.
Он повернулся к остальным.
- Друзья, у этих людей размягчение мозгов.
Это была реакция, разрушающая барьер.
Они испытывали трепет. Человек. Потомок их древнего Создателя! И они подчинились. Вспышка человека-ягуара освободила их.
Руузб проворчал:
- Послушай, друг, у тебя добрые намерения, но с такой философией ты никогда не уйдешь от Зувга живым.
- Послушай, - заговорил Неррл, - ты овладел всеми научными знаниями Земли. Нельзя ли узнать, уязвимы ли Зувги?
Вопрос человека-лисы удивил Модьуна. Он сказал, помедлив:
- Собственно говоря, если я позволю себе думать о насилии, то, действительно, окажется, что комитет не знает столько о черной дыре, например, сколько знали люди, использовавшие такие вещи.
Дуулдн вскочил на ноги.
- Никогда не занимайся бесполезными рассуждениями, - сказал он. - У тебя есть мысль, которую можно практически использовать?
Модьун глубоко вздохнул.
- Третий закон движения, - сказал он тихо, - работает и в обычном пространстве, конечно, с той разницей, что тут это волна, сохраняющая энергию.
- Что это значит? - спросил Иггдооз, сильно наклоняясь вперед.
Дуулдн сказал нетерпеливо:
- Действие и противодействие равны и направлены в противоположные стороны.
Он объяснил это другим и сказал Модьуну:
- В чем же смысл?
- Они не должны были взрывать город людей за барьером. Где-то там еще продолжаются ядерные реакции.
Модьун с упреком покачал головой.
- Если кто-то когда-нибудь найдет того, кто знает о таких вещах...
- А ты знаешь? - задумчиво спросил Руузб.
- Я? - Модьун был потрясен.
Он стоял, взволнованный. Он представил объем известной ему информации, не обращаясь ни к кому и, меньше всего, к себе. Теперь он сглотнул слюну.
- Я не мог бы сделать это, - сказал он. - Это ведь массовое убийство.
- Послушайте его, - с возмущением фыркнул Иггдооз.
Руузб встал. Он сказал:
- Мы пойдем вниз с тобой и прикроем тебя нашими электрическими ружьями. Позже мы сможем обсудить, что делать.
- Думаю, - предположил Модьун, - что мы должны сначала высадить армию. Не для того, чтобы стрелять, или для чего-то подобного. А просто высадить ее. Трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно, когда они будут именно там, где находятся Зувги.
Дуулдн одобрил эту идею.
31
Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун пошел на пункт управления.
- Может быть, они не захотят впустить нас? - сказал с сомнением Неррл, когда они подошли к большой двери, сдвинутой глубоко в большую нишу. Везде вокруг двери горели цветные лампочки, а на металлической панели было написано: "Посторонним вход воспрещен".