Страница:
– Я не подумала об этом, – прошептала Литина, опустив глаза. – Мне очень стыдно. Прости.
– Чего уж теперь, – уныло произнес Барс и махнул рукой. – Ладно, будь здорова.
Он повернулся и зашагал прочь.
– Барс, подожди! – окликнула его Литина.
Юноша оглянулся.
– Чего тебе?
– Не уходи. Я постараюсь все исправить.
– Как? Обчистишь карманы какого-нибудь бедолаги? Нет уж, не надо.
Мучимый тяжкими раздумьями о дальнейшей судьбе, своей и своих товарищей по ремеслу, Барс отправился бесцельно бродить по рынку. Его еще больше раздосадовала новая встреча с Литиной – воровку нашел, а ничего сделать не смог. Конечно, стоило бы отвести девчонку к судье, там ей воздали бы по заслугам. Вернуть похищенные деньги это вряд ли помогло бы, но хотя бы восторжествовала справедливость. А с другой стороны – жаль калечить ребенка из-за горсти монет, ведь закон суров, ворам отрубают правую руку.
Барс тяжело вздохнул. С утра во рту не было маковой росинки и сейчас, при виде разных вкусностей на лотках торговцев, его начало мутить. Однако в пустых карманах гулял ветер, утолить голод было не на что. Пора было возвращаться в табор. Предстояло еще непростое объяснение со сварливым стариком Сампо.
Неожиданно внимание Барса привлек шум. Совсем неподалеку поднялись крики, возникла толчея. Движимый любопытством юноша пробился сквозь толпу и увидел как какой-то человек в богатых одеждах держит Литину за руку, охаживая ее плетью. Девчонка извивалась всем телом, пытаясь вырваться, и кричала от боли.
– Эй! Что происходит?! – негодующе воскликнул Барс.
– Господин Менгир, приказчик помещика Тилпа, поймал воровку, – пояснили из толпы. – Она пыталась стащить его кошель.
Не раздумывая, Барс бросился вперед и вырвал плеть из руки Менгира.
– Довольно! – крикнул он. – Девчонка виновата, но нельзя же забивать ее до смерти.
– Не лезь не в свое дело, бродяга! – рявкнул Менгир.
Двое слуг приказчика схватили Барса за руки, Менгир отобрал у него свою плеть и хлестнул парня по лицу. Такого оскорбления гордый юноша не мог снести. Оттолкнув слуг, он ударил Менгира кулаком в зубы так, что тот опрокинулся на землю. Слуги вновь набросились на Барса, завязалась драка. Литина попыталась прийти парню на помощь, но получив от кого-то оплеуху, растянулась в пыли.
Поднялся невообразимый шум, зеваки улюлюканьем подбадривали драчунов. Симпатии толпы явно были на стороне ловкого юноши – несмотря на численное превосходство противников, исход схватки определенно складывался в его пользу. Но в самый разгар потасовки появились пятеро стражников и растащили противников в стороны.
– Что здесь происходит? – сурово спросил старший страж.
– Эта девка пыталась обокрасть меня! – гневно крикнул Менгир, утирая кровь с разбитой губы. – А этот парень ее сообщник!
– Что ты такое говоришь?! – возмутился Барс. – Какой еще сообщник? Я всего лишь не позволил тебе покалечить беззащитного ребенка.
– Арестовать этих двух, – распорядился начальник стражи, указав своим подчиненным на Барса и Литину. – Судья во всем разберется.
– За что вы меня-то хотите арестовать?! – снова возмутился Барс, отталкивая стражей порядка. – Я здесь вообще ни при чем.
– Не смей препятствовать правосудию, – грозно произнес старший страж. – Может быть ты и невиновен, но это решать судье. А за сопротивление закону ты можешь быть наказан.
Стражники скрутили обвиняемых и вывели их с базарной площади. Обоих препроводили в городскую крепость, ту самую, у ворот которой Барс плясал на канате перед публикой совсем недавно. Каменная цитадель служила защитой горожанам в лихие годы, а заодно и тюрьмой для провинившихся. Арестованных впихнули в тесный сырой каземат и затворили обитую железом дверь.
Оглядев мрачное помещение, погруженное в полутьму, Барс тяжко вздохнул и сел прямо на холодный каменный пол. Литина несмело приблизилась к нему.
– Тебе больно, Барс? – участливо спросила девочка, осторожно коснувшись ссадины на его щеке.
– Отойди от меня, – сердито произнес юноша, отвернувшись от нее в другую сторону. – Не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Угораздило меня связаться с малолетней воровкой. Только и думаешь, как бы где чего стибрить. Все беды от тебя. Сперва обокрала, теперь вот здесь из-за тебя оказался.
– Я не звала тебя на помощь, – пробурчала девочка.
Юноша ничего не ответил, лишь скрипнул зубами от злости. Литина вздохнула и тихо сказала:
– Прости меня, Барс. Я просто хотела вернуть вам хоть часть ваших денег. Менгир от этого не обеднел бы. Не получилось.
– Да уж! – фыркнул Барс. – Какой только дьявол сбросил тебя на мою голову? Ты приносишь мне одни несчастья.
– Я же хотела как лучше.
– Лучше было держать свои руки при себе, а не шебуршить ими в чужих карманах. Все, знать тебя больше не желаю. Не смей со мной разговаривать, даже не смотри в мою сторону.
Литина снова тяжело вздохнула, отошла от Барса и присела на корточки в углу каземата.
Так в полном безмолвии они просидели весь оставшийся день. Когда за крохотным зарешеченным оконцем начали сгущаться сумерки, дверь каземата отворилась и двое стражников отвели арестантов в большой зал, где в посеребренном кресле гордо восседал седовласый мужчина в черной мантии.
– Поклонитесь его милости, – сурово потребовал один из стражей. – Это судья Дитор, хранитель законности и вершитель правосудия города Саремса.
Барс и Литина послушно склонились перед всемогущим судьей.
– Вы оба обвиняетесь в покушении на казну благородного господина Тилпа и разбойном нападении на его приказчика господина Менгира, – строго произнес судья Дитор. – Можете что-либо сказать в свое оправдание?
– Какая там казна? – тихонечко пробормотала Литина. – Всего-то несколько монет.
– Я не имею никакого отношения к краже, – сказал Барс. – Я всего лишь заступился за девочку. А Менгир сам напал на меня.
– Он говорит правду, ваша милость, – честно призналась Литина. – Кражу совершила я одна, этот человек здесь ни при чем.
– Однако чуть ранее люди видели вас вместе, – сказал судья. – Вы разговаривали незадолго до происшествия, а значит, могли договориться меж собой. Я признаю вас обоих виновными.
– Это несправедливо! – возмущенно воскликнул Барс.
– Молчать! – рявкнул Дитор. – Его светлость герцог Орлог облек меня властью решать, что справедливо, а что нет в стенах этого города. По закону каждому из вас следовало бы отрубить правую руку. Но уважаемый господин Менгир проявил снисходительность и взял вас под свою опеку. Вы оба приговариваетесь к каторжным работам в поместье господина Тилпа сроком на шесть месяцев. Отработаете то, что украли. Увести их.
Стражники вывели приговоренных во двор крепости, где их уже ждала повозка и Менгир со своими слугами. Барса и Литину усадили в повозку и приковали цепями к бортам.
– Зря ты вмешался, парень, – недобро сказал Менгир Барсу. – Получила бы твоя подружка десяток-другой плетей, не померла бы, зато сейчас вы оба были бы на свободе. На нее я уже почти не сержусь, а вот ты… – он многозначительно ухмыльнулся, коснувшись пальцами своей разбитой губы, – ты хлебнешь горя сполна. Это я тебе обещаю.
Менгир и его слуги вскочили в седла. Повозка загрохотала по булыжной мостовой вслед за всадниками, маленький отряд выехал за крепостные ворота, а вскоре покинул и городские стены.
Глубокой ночью лошади втянули повозку во двор огромной усадьбы. Барса и Литину препроводили под навес и приковали к каменной стене.
– Утром я приду за вами и укажу, где вы будете работать, – сказал Менгир. – А пока можете спать и набираться сил, с утра они вам очень понадобятся.
Сказав это, Менгир ушел прочь. Слуги последовали за ним, оставив осужденных в одиночестве.
Лежа на охапке соломы, Барс смотрел в темноту. Сон не шел, не давали покоя мрачные думы, слишком уж много всего не самого лучшего произошло за день. Случившееся казалось сумасшедшим бредом. Вроде бы совсем недавно он удивлял публику своей ловкостью, танцуя на канате, и чувствовал себя вольным, словно птица. Потом появилась проклятая девчонка и все пошло кувырком. Итог – он в цепях и вряд ли выберется из них очень скоро. На целых полгода его безвинно приговорили к рабству.
До слуха Барса донеслись всхлипы. Литина тихо плакала в своем углу. Юноша все еще был зол на девочку, за время пути он ни разу не заговорил с ней, даже не взглянул в ее сторону. Но сейчас вдруг захотелось приободрить Литину, утешить ее добрым словом. Однако он не поддался жалости и подавил в себе это чувство. Ничего, пусть поплачет, сама во всем виновата. Влипла в историю, еще и его втравила.
Барс отвернулся к стене и закрыл глаза.
На рассвете их обоих разбудили грубыми пинками и выволокли во двор.
– Ты пойдешь работать в поле, – объявил Менгир Литине. – Махать мотыгой у тебя, пожалуй, силенок не хватит, будешь разносить рабам воду. А ты… – он зловеще взглянул на Барса. – Ты пойдешь на конюшни. А чтобы ты не вздумал дать деру, придется поносить вот это.
Слуги надели на правую голень юноши тяжелую колодку и захлопнули массивный замок. Ключ Менгир сунул себе за пояс.
– Если будешь работать плохо, парень, я накажу тебя, – предупредил Менгир. – Можешь приступать.
Слуги повели Барса к конюшням.
Весь день юноша не выпускал лопату из рук, вычищая стойла. Наваливая навоз, перемешанный с соломой, в тачку, он отвозил его во двор и там перегружал в большую телегу. От голода и нестерпимой вони кружилась голова, колодка натирала ногу, от усталости хотелось упасть и умереть на месте. Но Барс терпел все, стиснув зубы.
Его напарник, уже немолодой раб по имени Гистин, полюбопытствовал:
– Как ты здесь оказался, парень?
– По недоразумению, – неохотно ответил юноша.
– Как и большинство всех, кто сюда попал, – усмехнулся Гистин.
– Ничего, полгода можно и потерпеть, – пробурчал Барс.
– Не будь так наивен, парень. Свободы тебе уже не видать.
– Почему это? – насторожился Барс.
– Хозяин не отпустит. Меня приговорили к месяцу каторги, а я здесь уже пять лет.
– Как же так?! – от удивления Барс даже выпустил лопату из рук.
– А вот так. Помещикам нужна дармовая рабочая сила, а герцогу Орлогу нужны деньги. Вот наш хозяин и выкупает осужденных у правителя города, так же, как и остальные плантаторы. Такая между ними договоренность. А потом находятся грехи, за которые срок каторги продлевается, а то и вовсе без причины превращают в рабов навечно. Но здесь не самое худшее место. Тебя могли бы отправить в каменоломни, а там ты не протянул бы и двух месяцев.
– И ты не пробовал бежать?
– Куда? Кругом плантации таких же богатеев, как наш Тилп. Изловят и вернут хозяину. А беглых рабов забивают до смерти. У нас есть только одно право – работать пока не подохнем. Да и зачем мне бежать? Здесь меня кормят, у меня есть собственная хижина, где я живу с семьей. Смирись и ты, парень.
– Никогда! – воскликнул Барс. – Я все равно вырвусь отсюда. Я рожден свободным и не собираюсь подыхать в рабстве на радость хозяину. Я сбегу отсюда.
– Желаю удачи, – язвительно произнес Гистин. – Но думаю, тебе будет очень трудно сбежать отсюда с этой штукой на ноге. Я заметил, что Менгир озлоблен на тебя. Если будешь его раздражать, с тебя никогда не снимут колодку.
Снаружи прозвучал гонг.
– Идем, – позвал Гистин. – Это нас сзывают на обед.
Он первым вышел из конюшни, Барс неуклюже заковылял следом, поддерживая колодку за цепь.
Но едва юноша добрался до своего места на краю длинного стола, во двор въехал Менгир. Спешившись, он отыскал взглядом Барса и крикнул ему:
– Эй, ты! Почисти коня и накорми! Да поживее!
Барс бросил вожделенный взгляд на миску с просяной кашей, предназначавшуюся ему, и спросил:
– А нельзя ли чуть попозже? Я еще сам голоден.
Недобро ухмыляясь, Менгир подошел к столу, взял миску Барса и перевернул ее вверх дном.
– Считай, что ты уже наелся. Живо за работу, если не хочешь отведать плетей.
Барс сжал кулаки. Он готов был разбить приказчику физиономию и сломать все ребра, но сдержался. В голове созрел другой план мести. Юноша взял вороного за узду, Менгир же, снова ухмыльнувшись, отправился со старшим конюхом на осмотр хозяйственных построек.
Когда спустя некоторое время Менгир вернулся, его вороной был готов к дальнейшему пути.
– Свободен, – надменно и презрительно сказал приказчик Барсу и вставил сапог в стремя.
Юноша отошел к столу.
– Хотите посмеяться, парни? – тихонько спросил он рабов.
– Ты что-то сделал? – испугался Гистин.
– Так, небольшой сюрприз для благородного господина.
Тем временем Менгир вскочил в седло. В тот же миг конь дико заржал и взвился на дыбы, попытавшись сбросить своего седока. Менгир обнял его за шею. Это был опытный наездник, его не так-то легко было выбить из седла. Конюхи и надсмотрщики бросились на помощь своему господину, но взбесившийся жеребец закрутился волчком, не подпуская к себе никого. Он то взбрыкивал задними ногами, то поднимался на дыбы. Наконец ему удалось освободиться от своей ноши – Менгир вылетел из седла и шлепнулся лицом в навозную кучу.
Рабы отвернулись, пряча улыбки, Барс же откровенно хохотал, глядя на барахтавшегося в навозе приказчика. Двое слуг помогли своему господину выбраться из зловонной кучи. Конюхи поймали коня. Один из них, догадавшись в чем дело, сунул руку под попону и извлек оттуда колючку. Конь сразу успокоился.
Менгир взглянул на хохочущего Барса и сразу все понял.
– Ты?! – злобно прошипел он. – Это твоих рук дело! Выпороть этого мерзавца!
Двое громил схватили юношу и привязали его к столбу. Засвистели плети, вспарывая кожу на спине Барса.
– Посмотрим, как ты теперь посмеешься, – со злобой произнес Менгир, наблюдая за истязанием. – Я научу тебя почтению, негодяй.
– Сперва отмойся, благородный господин, – сквозь зубы посоветовал Барс. – Ты воняешь.
– Всыпьте ему как следует! – заорал Менгир, придя в бешенство.
Стиснув зубы, Барс молча принимал все удары. Когда его спина превратилась в кровавое месиво, а глаза уже ничего не видели от боли, Менгир остановил надсмотрщиков.
– Довольно! Мне он нужен живым. Смерть слишком легкое для него наказание.
Полубесчувственного юношу окатили холодной водой, затем уволокли под навес и бросили на солому. На всякий случай его приковали цепью к стене, после чего оставили в одиночестве. Барс впал в забытье.
Ночью его покой был нарушен чьим-то появлением, но сил проснуться окончательно не было. Словно в бреду он чувствовал сквозь сон как кто-то осторожно омывает его истерзанную спину теплой водой. Затем незнакомый лекарь накрыл юношу мягким полотном и, осторожно ступая, ушел прочь. Барс снова провалился в бездну забытья.
Очнувшись на рассвете, он обнаружил рядом с собой чашку с водой и краюху хлеба. Неизвестный благодетель позаботился не только о спине наказанного раба, но и о его желудке.
Едва Барс покончил со скудным завтраком, явились двое надсмотрщиков и под руководством самого Менгира отвели юношу в кузню.
Из-под длинного навеса, откуда раздавался звон молотов, бьющих по наковальням, и веяло жаром пылающих горнов, навстречу приказчику вышел старший кузнец, уже седой старик, и поклонился.
– Этот парень будет работать здесь, – сказал Менгир, указав кузнецу на Барса. – Не давай ему никаких поблажек, пусть машет молотом, пока не свалится с ног.
– Слушаюсь, мой господин, – ответил старик, снова поклонившись.
Старший кузнец повел было парня за собой под навес, но в этот момент послышался стук копыт и из-за холма появилась колесница, запряженная парой гнедых коней. Экипаж сопровождали четверо верховых. Колесница остановилась напротив кузни, с нее сошел тучный человек в парчовых одеждах, переливавшихся под солнцем. Его толстые пальцы сверкали золотыми перстнями с бриллиантами, на широкой груди блистала золотая цепь.
– Всех сюда, – приказал Менгир и поспешил к приехавшему.
Звон в кузне утих, кузнецы, молотобойцы и подмастерья высыпали наружу и низко склонились в почтительном поклоне.
– Не стой как столб, – подтолкнул старик Барса. – Поклонись. Это сам господин Тилп, наш хозяин.
Хозяин поместья оглядел работников и лениво поманил пальцем старшего кузнеца. Старик поспешно засеменил к господину и снова склонился перед ним.
– Я недоволен тобой, – строго сказал Тилп. – У гнедого, которого вчера подковали твои молодцы, сломалась подкова. Конь споткнулся, я мог пострадать.
– Прошу прощения, ваша милость, – раболепно пробормотал старик, склонившись еще ниже. – Мы сейчас же все исправим.
– Мне придется тебя наказать, – продолжал Тилп. – Дать ему плетей, – кивнул он Менгиру.
– Хозяин не в духе, – тихонько пробормотал один из кузнецов. – Видно, плохо спал этой ночью. Ох и достанется сейчас старому Слоттеру.
По знаку Менгира двое надсмотрщиков сбили старика с ног и принялись хлестать его плетьми. Один из кузнецов шагнул было вперед, но товарищ удержал его и прошептал:
– Что ты делаешь? Стой на месте.
– Но это же я подковывал гнедого. Слоттер здесь ни при чем.
– Хозяину на это наплевать. И старику не поможешь, и самого изобъют до полусмерти.
Кузнец закусил губу и опустил голову. Оглянувшись на него, Барс вдруг подхватил свою колодку и зашагал к колеснице.
– Эй! – крикнул он возмущенно. – Как вам не совестно избивать старого человека?! Ударили пару раз и довольно. Ничего страшного не случилось, он не заслужил такого наказания.
Надсмотрщики слегка растерялись от такой дерзости и опустили плети. Тилп нахмурился.
– Это еще кто такой? – раздраженно спросил он приказчика. – Как его имя?
– Его зовут Барс, – процедил Менгир сквозь зубы, с ненавистью глядя на юношу.
– Гордое имя для гордого человека, – заметил хозяин поместья. – Но рабу не к лицу гордость и непочтительность. Охлади его пыл, Менгир.
– Не сомневайтесь, ваша милость, – заверил приказчик хозяина. – Я собью спесь с этого горного кота. Он научится уважать своего господина.
По приказу Менгира надсмотрщики сняли с Барса колодку, затем привязали его за руки к седлу одного из коней. Вскочив в седла, они пустились вскачь, увлекая юношу за собой. Пробежав несколько шагов, Барс споткнулся и упал. Всадники потащили его за собой, поднимая клубы пыли.
Проскакав пару миль, надсмотрщики остановили коней у водяной мельницы на берегу реки. Барс едва мог дышать, глотку забила пыль, а все тело покрылось ссадинами. Подхватив полубесчувственного юношу, громилы уволокли его к плотине и там привязали к мельничному колесу.
– Запылился ты, приятель, – с ухмылкой заметил один из них. – Надо бы отмыться.
Надсмотрщики спустили колесо с тормоза, оно заскрипело, придя в движение, и юноша скрылся в водопаде, низвергающемся с плотины. Вскоре его вынесло из воды с другой стороны.
– Ну, как? – с издевкой осведомился один из мучителей. – Хороша водичка?
– Неплохо, – отозвался Барс, тяжело дыша и отплевываясь от воды. – Можете присоединиться, здесь места всем хватит.
– Наслаждайся в одиночестве. Купайся на здоровье, колесо в твоем распоряжении до самого заката. Только не вздумай подохнуть от удовольствия.
Весь день скрипело мельничное колесо, то погружая юношу в мутную воду, то вновь подставляя его распятое тело палящему солнцу. Надсмотрщики сидели на берегу и играли в кости, наблюдая за своим подопечным. Лишь когда красный солнечный диск коснулся горизонта, они застопорили мельничный механизм и сняли юношу с колеса. Бросив бесчувственное тело поперек седла, надсмотрщики повезли его в усадьбу.
На ночь Барса приковали к стене все под тем же навесом. Проснувшись утром, он, как и в прошлый раз, обнаружил рядом чашку с водой и ломоть хлеба. Какой-то сердобольный незнакомец вновь позаботился о нем.
Вскоре появился Менгир и объявил:
– Хозяин приказал отправить тебя на поля. Это твой последний шанс. Если ему на тебя пожалуются, хозяин продаст тебя в каменоломни. Там ты очень скоро сдохнешь, несмотря на всю свою упертость. Можешь не верить, но если это случится, мне будет очень жаль.
– Почему? – поинтересовался Барс.
– Потому, что мне хочется самолично раздавить тебя, червь, – злобно прошипел Менгир. – Сначала сломить твой дух, твою непомерную гордость, а потом, когда ты превратился бы в жалкую дрожащую тварь, уничтожить и тебя самого. Поднимайся! – он пнул Барса под ребра. – Тебя ждет мотыга!
Два мордоворота снова надели на ногу Барса тяжелую колодку и доставили его в поле, где несколько десятков людей, вооруженных мотыгами и колотушками, разбивали пласты земли, вывороченные плугом при вспашке. Старший надсмотрщик вручил юноше мотыгу и указал его место в цепи рабов.
– Запомни, парень, приглашение на обед прозвучит не для тебя, – предупредил старший надсмотрщик. – До заката ты не получишь ни крошки хлеба, ни капли воды. Таково распоряжение хозяина. Я лично буду наблюдать за тобой. Если замечу, что ты ленишься, познакомишься с моим хлыстом.
Барс принялся за работу. Избитое за два дня тело болело от пяток до макушки, колодка растирала ногу в кровь, солнце жгло обнаженную спину, пыль скрипела на зубах. Но Барс молча терпел все мучения, жаловаться и возмущаться все равно было бесполезно. Краем глаза он вдруг заметил старую знакомую – среди рабов ходила Литина с кувшином в руках и поила их. Девочка тоже заметила юношу. Поймав ее взгляд, Барс поспешно отвернулся. Он совсем не обрадовался встрече, ведь именно из-за этой девчонки он и оказался здесь.
К полудню Барс уже еле держал мотыгу в руках. Его шатало от голода и изнеможения, перед глазами все плыло, плечи горели от палящих солнечных лучей, глотка слиплась от жажды, а ладони покрылись кровавыми мозолями.
Неожиданно кто-то тронул его за руку. Барс обернулся и увидел перед собой Литину. Девочка протянула ему кувшин.
– Пей.
Барс отвернулся было, но девочка не отступала.
– Пей, говорю. Ты скоро свалишься с ног.
– Разве ты не знаешь, что мне запрещено давать воду? – просипел Барс.
– Пей, пока надсмотрщики не видят.
Юноша взглянул на старшего надсмотрщика, тот действительно отвернулся, занятый разговором со своим помощником. Барс принял у Литины кувшин и припал к нему губами. Живительная влага полилась в иссохшую глотку.
Вдруг послышался свист хлыста, Литина вскрикнула от боли. Старший надсмотрщик заметил нарушение порядка и поспешил покарать ослушников. Он снова замахнулся. Барс отбросил кувшин в сторону и, загородив собою Литину, принял удар на свои плечи. Перехватив хлыст, Барс дернул надсмотрщика на себя, тот упал лицом в землю.
Подбежали еще двое надсмотрщиков и, сбив Барса с ног, принялись избивать его.
– Не надо! – крикнула Литина.
Она бросилась на помощь Барсу, но получила оплеуху и растянулась на земле.
Избитого юношу уволокли на двор усадьбы. Там, основательно отхлестав плетьми, его приковали цепями к столбу, где и оставили.
Среди ночи Барс услышал осторожные шаги. Из темноты появилась Литина и, крадучись, пробралась к столбу.
– Барс! – шепотом окликнула она своего защитника. – Ты слышишь меня?
– Опять ты, – устало прохрипел Барс. – Чего тебе еще?
– Ты все еще сердишься на меня?
– У меня уже нет на это сил.
– Ты должен бежать, – сказала Литина.
– Это еще зачем? – насмешливо спросил Барс. – Мне вроде бы и здесь не плохо. Вишу себе на свежем воздухе, отдыхаю.
– Прекрати свои шуточки. Я знаю, ты злишься на меня, но я желаю тебе только добра. Я слышала, что завтра тебя отправят в каменоломни. Хозяин велел продать тебя.
– Ну и что с того? Проживем и там. Хоть не буду видеть ни тебя, ни Менгира.
– Тебе что, совсем мозги отшибли?! – возмущенно прошипела Литина. – Там люди мрут как мухи от непосильной работы. А с твоим характером тебя сживут со света в два счета. Ты должен бежать. Город недалеко, быть может, твой дядя Сампо все еще ждет тебя там с табором.
– Сейчас отдышусь и пойду, – насмешливо проворчал Барс. – Вот только от столба отковаться не смогу, а с ним идти будет, пожалуй, тяжеловато.
– Прекрати же, наконец, свои шутки, – сердито потребовала девочка. – От кандалов я тебя освобожу, не беспокойся.
Стараясь не шуметь, Литина подкатила к столбу пустой бочонок и взобралась на него. В ее руке звякнула связка ключей. Немного повозившись, девочка разомкнула кандалы на руках Барса. Затем ключом из той же связки освободила его и от колодки.
– Где ты раздобыла ключи? – удивился Барс.
– Я их украла, – спокойно ответила девочка.
– Ах да, конечно. Как я сам не догадался?
– Не издевайся.
Литина проводила Барса до невысокой каменной ограды и посоветовала напоследок:
– Иди через виноградники. Там легче укрыться в случае опасности. А дальше начинаются сады, они примыкают к роще у реки. Иди.
– Это ты приходила ко мне под навес? – спросил Барс, внезапно догадавшись, кто заботился о нем по ночам.
Литина молча кивнула.
– Пойдем со мной, – позвал ее Барс.
– Нет, – отказалась Литина. – Я буду только мешать тебе. Не бойся за меня, я здесь не пропаду. Иди.
– Благодарю тебя за все, Литина, – прошептал Барс, прижав девочку к сердцу. – Я всегда буду помнить тебя. Извини, что ругал тебя все время. Жаль, что у меня нет такой сестренки. Прощай.
– Чего уж теперь, – уныло произнес Барс и махнул рукой. – Ладно, будь здорова.
Он повернулся и зашагал прочь.
– Барс, подожди! – окликнула его Литина.
Юноша оглянулся.
– Чего тебе?
– Не уходи. Я постараюсь все исправить.
– Как? Обчистишь карманы какого-нибудь бедолаги? Нет уж, не надо.
Мучимый тяжкими раздумьями о дальнейшей судьбе, своей и своих товарищей по ремеслу, Барс отправился бесцельно бродить по рынку. Его еще больше раздосадовала новая встреча с Литиной – воровку нашел, а ничего сделать не смог. Конечно, стоило бы отвести девчонку к судье, там ей воздали бы по заслугам. Вернуть похищенные деньги это вряд ли помогло бы, но хотя бы восторжествовала справедливость. А с другой стороны – жаль калечить ребенка из-за горсти монет, ведь закон суров, ворам отрубают правую руку.
Барс тяжело вздохнул. С утра во рту не было маковой росинки и сейчас, при виде разных вкусностей на лотках торговцев, его начало мутить. Однако в пустых карманах гулял ветер, утолить голод было не на что. Пора было возвращаться в табор. Предстояло еще непростое объяснение со сварливым стариком Сампо.
Неожиданно внимание Барса привлек шум. Совсем неподалеку поднялись крики, возникла толчея. Движимый любопытством юноша пробился сквозь толпу и увидел как какой-то человек в богатых одеждах держит Литину за руку, охаживая ее плетью. Девчонка извивалась всем телом, пытаясь вырваться, и кричала от боли.
– Эй! Что происходит?! – негодующе воскликнул Барс.
– Господин Менгир, приказчик помещика Тилпа, поймал воровку, – пояснили из толпы. – Она пыталась стащить его кошель.
Не раздумывая, Барс бросился вперед и вырвал плеть из руки Менгира.
– Довольно! – крикнул он. – Девчонка виновата, но нельзя же забивать ее до смерти.
– Не лезь не в свое дело, бродяга! – рявкнул Менгир.
Двое слуг приказчика схватили Барса за руки, Менгир отобрал у него свою плеть и хлестнул парня по лицу. Такого оскорбления гордый юноша не мог снести. Оттолкнув слуг, он ударил Менгира кулаком в зубы так, что тот опрокинулся на землю. Слуги вновь набросились на Барса, завязалась драка. Литина попыталась прийти парню на помощь, но получив от кого-то оплеуху, растянулась в пыли.
Поднялся невообразимый шум, зеваки улюлюканьем подбадривали драчунов. Симпатии толпы явно были на стороне ловкого юноши – несмотря на численное превосходство противников, исход схватки определенно складывался в его пользу. Но в самый разгар потасовки появились пятеро стражников и растащили противников в стороны.
– Что здесь происходит? – сурово спросил старший страж.
– Эта девка пыталась обокрасть меня! – гневно крикнул Менгир, утирая кровь с разбитой губы. – А этот парень ее сообщник!
– Что ты такое говоришь?! – возмутился Барс. – Какой еще сообщник? Я всего лишь не позволил тебе покалечить беззащитного ребенка.
– Арестовать этих двух, – распорядился начальник стражи, указав своим подчиненным на Барса и Литину. – Судья во всем разберется.
– За что вы меня-то хотите арестовать?! – снова возмутился Барс, отталкивая стражей порядка. – Я здесь вообще ни при чем.
– Не смей препятствовать правосудию, – грозно произнес старший страж. – Может быть ты и невиновен, но это решать судье. А за сопротивление закону ты можешь быть наказан.
Стражники скрутили обвиняемых и вывели их с базарной площади. Обоих препроводили в городскую крепость, ту самую, у ворот которой Барс плясал на канате перед публикой совсем недавно. Каменная цитадель служила защитой горожанам в лихие годы, а заодно и тюрьмой для провинившихся. Арестованных впихнули в тесный сырой каземат и затворили обитую железом дверь.
Оглядев мрачное помещение, погруженное в полутьму, Барс тяжко вздохнул и сел прямо на холодный каменный пол. Литина несмело приблизилась к нему.
– Тебе больно, Барс? – участливо спросила девочка, осторожно коснувшись ссадины на его щеке.
– Отойди от меня, – сердито произнес юноша, отвернувшись от нее в другую сторону. – Не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Угораздило меня связаться с малолетней воровкой. Только и думаешь, как бы где чего стибрить. Все беды от тебя. Сперва обокрала, теперь вот здесь из-за тебя оказался.
– Я не звала тебя на помощь, – пробурчала девочка.
Юноша ничего не ответил, лишь скрипнул зубами от злости. Литина вздохнула и тихо сказала:
– Прости меня, Барс. Я просто хотела вернуть вам хоть часть ваших денег. Менгир от этого не обеднел бы. Не получилось.
– Да уж! – фыркнул Барс. – Какой только дьявол сбросил тебя на мою голову? Ты приносишь мне одни несчастья.
– Я же хотела как лучше.
– Лучше было держать свои руки при себе, а не шебуршить ими в чужих карманах. Все, знать тебя больше не желаю. Не смей со мной разговаривать, даже не смотри в мою сторону.
Литина снова тяжело вздохнула, отошла от Барса и присела на корточки в углу каземата.
Так в полном безмолвии они просидели весь оставшийся день. Когда за крохотным зарешеченным оконцем начали сгущаться сумерки, дверь каземата отворилась и двое стражников отвели арестантов в большой зал, где в посеребренном кресле гордо восседал седовласый мужчина в черной мантии.
– Поклонитесь его милости, – сурово потребовал один из стражей. – Это судья Дитор, хранитель законности и вершитель правосудия города Саремса.
Барс и Литина послушно склонились перед всемогущим судьей.
– Вы оба обвиняетесь в покушении на казну благородного господина Тилпа и разбойном нападении на его приказчика господина Менгира, – строго произнес судья Дитор. – Можете что-либо сказать в свое оправдание?
– Какая там казна? – тихонечко пробормотала Литина. – Всего-то несколько монет.
– Я не имею никакого отношения к краже, – сказал Барс. – Я всего лишь заступился за девочку. А Менгир сам напал на меня.
– Он говорит правду, ваша милость, – честно призналась Литина. – Кражу совершила я одна, этот человек здесь ни при чем.
– Однако чуть ранее люди видели вас вместе, – сказал судья. – Вы разговаривали незадолго до происшествия, а значит, могли договориться меж собой. Я признаю вас обоих виновными.
– Это несправедливо! – возмущенно воскликнул Барс.
– Молчать! – рявкнул Дитор. – Его светлость герцог Орлог облек меня властью решать, что справедливо, а что нет в стенах этого города. По закону каждому из вас следовало бы отрубить правую руку. Но уважаемый господин Менгир проявил снисходительность и взял вас под свою опеку. Вы оба приговариваетесь к каторжным работам в поместье господина Тилпа сроком на шесть месяцев. Отработаете то, что украли. Увести их.
Стражники вывели приговоренных во двор крепости, где их уже ждала повозка и Менгир со своими слугами. Барса и Литину усадили в повозку и приковали цепями к бортам.
– Зря ты вмешался, парень, – недобро сказал Менгир Барсу. – Получила бы твоя подружка десяток-другой плетей, не померла бы, зато сейчас вы оба были бы на свободе. На нее я уже почти не сержусь, а вот ты… – он многозначительно ухмыльнулся, коснувшись пальцами своей разбитой губы, – ты хлебнешь горя сполна. Это я тебе обещаю.
Менгир и его слуги вскочили в седла. Повозка загрохотала по булыжной мостовой вслед за всадниками, маленький отряд выехал за крепостные ворота, а вскоре покинул и городские стены.
Глубокой ночью лошади втянули повозку во двор огромной усадьбы. Барса и Литину препроводили под навес и приковали к каменной стене.
– Утром я приду за вами и укажу, где вы будете работать, – сказал Менгир. – А пока можете спать и набираться сил, с утра они вам очень понадобятся.
Сказав это, Менгир ушел прочь. Слуги последовали за ним, оставив осужденных в одиночестве.
Лежа на охапке соломы, Барс смотрел в темноту. Сон не шел, не давали покоя мрачные думы, слишком уж много всего не самого лучшего произошло за день. Случившееся казалось сумасшедшим бредом. Вроде бы совсем недавно он удивлял публику своей ловкостью, танцуя на канате, и чувствовал себя вольным, словно птица. Потом появилась проклятая девчонка и все пошло кувырком. Итог – он в цепях и вряд ли выберется из них очень скоро. На целых полгода его безвинно приговорили к рабству.
До слуха Барса донеслись всхлипы. Литина тихо плакала в своем углу. Юноша все еще был зол на девочку, за время пути он ни разу не заговорил с ней, даже не взглянул в ее сторону. Но сейчас вдруг захотелось приободрить Литину, утешить ее добрым словом. Однако он не поддался жалости и подавил в себе это чувство. Ничего, пусть поплачет, сама во всем виновата. Влипла в историю, еще и его втравила.
Барс отвернулся к стене и закрыл глаза.
На рассвете их обоих разбудили грубыми пинками и выволокли во двор.
– Ты пойдешь работать в поле, – объявил Менгир Литине. – Махать мотыгой у тебя, пожалуй, силенок не хватит, будешь разносить рабам воду. А ты… – он зловеще взглянул на Барса. – Ты пойдешь на конюшни. А чтобы ты не вздумал дать деру, придется поносить вот это.
Слуги надели на правую голень юноши тяжелую колодку и захлопнули массивный замок. Ключ Менгир сунул себе за пояс.
– Если будешь работать плохо, парень, я накажу тебя, – предупредил Менгир. – Можешь приступать.
Слуги повели Барса к конюшням.
Весь день юноша не выпускал лопату из рук, вычищая стойла. Наваливая навоз, перемешанный с соломой, в тачку, он отвозил его во двор и там перегружал в большую телегу. От голода и нестерпимой вони кружилась голова, колодка натирала ногу, от усталости хотелось упасть и умереть на месте. Но Барс терпел все, стиснув зубы.
Его напарник, уже немолодой раб по имени Гистин, полюбопытствовал:
– Как ты здесь оказался, парень?
– По недоразумению, – неохотно ответил юноша.
– Как и большинство всех, кто сюда попал, – усмехнулся Гистин.
– Ничего, полгода можно и потерпеть, – пробурчал Барс.
– Не будь так наивен, парень. Свободы тебе уже не видать.
– Почему это? – насторожился Барс.
– Хозяин не отпустит. Меня приговорили к месяцу каторги, а я здесь уже пять лет.
– Как же так?! – от удивления Барс даже выпустил лопату из рук.
– А вот так. Помещикам нужна дармовая рабочая сила, а герцогу Орлогу нужны деньги. Вот наш хозяин и выкупает осужденных у правителя города, так же, как и остальные плантаторы. Такая между ними договоренность. А потом находятся грехи, за которые срок каторги продлевается, а то и вовсе без причины превращают в рабов навечно. Но здесь не самое худшее место. Тебя могли бы отправить в каменоломни, а там ты не протянул бы и двух месяцев.
– И ты не пробовал бежать?
– Куда? Кругом плантации таких же богатеев, как наш Тилп. Изловят и вернут хозяину. А беглых рабов забивают до смерти. У нас есть только одно право – работать пока не подохнем. Да и зачем мне бежать? Здесь меня кормят, у меня есть собственная хижина, где я живу с семьей. Смирись и ты, парень.
– Никогда! – воскликнул Барс. – Я все равно вырвусь отсюда. Я рожден свободным и не собираюсь подыхать в рабстве на радость хозяину. Я сбегу отсюда.
– Желаю удачи, – язвительно произнес Гистин. – Но думаю, тебе будет очень трудно сбежать отсюда с этой штукой на ноге. Я заметил, что Менгир озлоблен на тебя. Если будешь его раздражать, с тебя никогда не снимут колодку.
Снаружи прозвучал гонг.
– Идем, – позвал Гистин. – Это нас сзывают на обед.
Он первым вышел из конюшни, Барс неуклюже заковылял следом, поддерживая колодку за цепь.
Но едва юноша добрался до своего места на краю длинного стола, во двор въехал Менгир. Спешившись, он отыскал взглядом Барса и крикнул ему:
– Эй, ты! Почисти коня и накорми! Да поживее!
Барс бросил вожделенный взгляд на миску с просяной кашей, предназначавшуюся ему, и спросил:
– А нельзя ли чуть попозже? Я еще сам голоден.
Недобро ухмыляясь, Менгир подошел к столу, взял миску Барса и перевернул ее вверх дном.
– Считай, что ты уже наелся. Живо за работу, если не хочешь отведать плетей.
Барс сжал кулаки. Он готов был разбить приказчику физиономию и сломать все ребра, но сдержался. В голове созрел другой план мести. Юноша взял вороного за узду, Менгир же, снова ухмыльнувшись, отправился со старшим конюхом на осмотр хозяйственных построек.
Когда спустя некоторое время Менгир вернулся, его вороной был готов к дальнейшему пути.
– Свободен, – надменно и презрительно сказал приказчик Барсу и вставил сапог в стремя.
Юноша отошел к столу.
– Хотите посмеяться, парни? – тихонько спросил он рабов.
– Ты что-то сделал? – испугался Гистин.
– Так, небольшой сюрприз для благородного господина.
Тем временем Менгир вскочил в седло. В тот же миг конь дико заржал и взвился на дыбы, попытавшись сбросить своего седока. Менгир обнял его за шею. Это был опытный наездник, его не так-то легко было выбить из седла. Конюхи и надсмотрщики бросились на помощь своему господину, но взбесившийся жеребец закрутился волчком, не подпуская к себе никого. Он то взбрыкивал задними ногами, то поднимался на дыбы. Наконец ему удалось освободиться от своей ноши – Менгир вылетел из седла и шлепнулся лицом в навозную кучу.
Рабы отвернулись, пряча улыбки, Барс же откровенно хохотал, глядя на барахтавшегося в навозе приказчика. Двое слуг помогли своему господину выбраться из зловонной кучи. Конюхи поймали коня. Один из них, догадавшись в чем дело, сунул руку под попону и извлек оттуда колючку. Конь сразу успокоился.
Менгир взглянул на хохочущего Барса и сразу все понял.
– Ты?! – злобно прошипел он. – Это твоих рук дело! Выпороть этого мерзавца!
Двое громил схватили юношу и привязали его к столбу. Засвистели плети, вспарывая кожу на спине Барса.
– Посмотрим, как ты теперь посмеешься, – со злобой произнес Менгир, наблюдая за истязанием. – Я научу тебя почтению, негодяй.
– Сперва отмойся, благородный господин, – сквозь зубы посоветовал Барс. – Ты воняешь.
– Всыпьте ему как следует! – заорал Менгир, придя в бешенство.
Стиснув зубы, Барс молча принимал все удары. Когда его спина превратилась в кровавое месиво, а глаза уже ничего не видели от боли, Менгир остановил надсмотрщиков.
– Довольно! Мне он нужен живым. Смерть слишком легкое для него наказание.
Полубесчувственного юношу окатили холодной водой, затем уволокли под навес и бросили на солому. На всякий случай его приковали цепью к стене, после чего оставили в одиночестве. Барс впал в забытье.
Ночью его покой был нарушен чьим-то появлением, но сил проснуться окончательно не было. Словно в бреду он чувствовал сквозь сон как кто-то осторожно омывает его истерзанную спину теплой водой. Затем незнакомый лекарь накрыл юношу мягким полотном и, осторожно ступая, ушел прочь. Барс снова провалился в бездну забытья.
Очнувшись на рассвете, он обнаружил рядом с собой чашку с водой и краюху хлеба. Неизвестный благодетель позаботился не только о спине наказанного раба, но и о его желудке.
Едва Барс покончил со скудным завтраком, явились двое надсмотрщиков и под руководством самого Менгира отвели юношу в кузню.
Из-под длинного навеса, откуда раздавался звон молотов, бьющих по наковальням, и веяло жаром пылающих горнов, навстречу приказчику вышел старший кузнец, уже седой старик, и поклонился.
– Этот парень будет работать здесь, – сказал Менгир, указав кузнецу на Барса. – Не давай ему никаких поблажек, пусть машет молотом, пока не свалится с ног.
– Слушаюсь, мой господин, – ответил старик, снова поклонившись.
Старший кузнец повел было парня за собой под навес, но в этот момент послышался стук копыт и из-за холма появилась колесница, запряженная парой гнедых коней. Экипаж сопровождали четверо верховых. Колесница остановилась напротив кузни, с нее сошел тучный человек в парчовых одеждах, переливавшихся под солнцем. Его толстые пальцы сверкали золотыми перстнями с бриллиантами, на широкой груди блистала золотая цепь.
– Всех сюда, – приказал Менгир и поспешил к приехавшему.
Звон в кузне утих, кузнецы, молотобойцы и подмастерья высыпали наружу и низко склонились в почтительном поклоне.
– Не стой как столб, – подтолкнул старик Барса. – Поклонись. Это сам господин Тилп, наш хозяин.
Хозяин поместья оглядел работников и лениво поманил пальцем старшего кузнеца. Старик поспешно засеменил к господину и снова склонился перед ним.
– Я недоволен тобой, – строго сказал Тилп. – У гнедого, которого вчера подковали твои молодцы, сломалась подкова. Конь споткнулся, я мог пострадать.
– Прошу прощения, ваша милость, – раболепно пробормотал старик, склонившись еще ниже. – Мы сейчас же все исправим.
– Мне придется тебя наказать, – продолжал Тилп. – Дать ему плетей, – кивнул он Менгиру.
– Хозяин не в духе, – тихонько пробормотал один из кузнецов. – Видно, плохо спал этой ночью. Ох и достанется сейчас старому Слоттеру.
По знаку Менгира двое надсмотрщиков сбили старика с ног и принялись хлестать его плетьми. Один из кузнецов шагнул было вперед, но товарищ удержал его и прошептал:
– Что ты делаешь? Стой на месте.
– Но это же я подковывал гнедого. Слоттер здесь ни при чем.
– Хозяину на это наплевать. И старику не поможешь, и самого изобъют до полусмерти.
Кузнец закусил губу и опустил голову. Оглянувшись на него, Барс вдруг подхватил свою колодку и зашагал к колеснице.
– Эй! – крикнул он возмущенно. – Как вам не совестно избивать старого человека?! Ударили пару раз и довольно. Ничего страшного не случилось, он не заслужил такого наказания.
Надсмотрщики слегка растерялись от такой дерзости и опустили плети. Тилп нахмурился.
– Это еще кто такой? – раздраженно спросил он приказчика. – Как его имя?
– Его зовут Барс, – процедил Менгир сквозь зубы, с ненавистью глядя на юношу.
– Гордое имя для гордого человека, – заметил хозяин поместья. – Но рабу не к лицу гордость и непочтительность. Охлади его пыл, Менгир.
– Не сомневайтесь, ваша милость, – заверил приказчик хозяина. – Я собью спесь с этого горного кота. Он научится уважать своего господина.
По приказу Менгира надсмотрщики сняли с Барса колодку, затем привязали его за руки к седлу одного из коней. Вскочив в седла, они пустились вскачь, увлекая юношу за собой. Пробежав несколько шагов, Барс споткнулся и упал. Всадники потащили его за собой, поднимая клубы пыли.
Проскакав пару миль, надсмотрщики остановили коней у водяной мельницы на берегу реки. Барс едва мог дышать, глотку забила пыль, а все тело покрылось ссадинами. Подхватив полубесчувственного юношу, громилы уволокли его к плотине и там привязали к мельничному колесу.
– Запылился ты, приятель, – с ухмылкой заметил один из них. – Надо бы отмыться.
Надсмотрщики спустили колесо с тормоза, оно заскрипело, придя в движение, и юноша скрылся в водопаде, низвергающемся с плотины. Вскоре его вынесло из воды с другой стороны.
– Ну, как? – с издевкой осведомился один из мучителей. – Хороша водичка?
– Неплохо, – отозвался Барс, тяжело дыша и отплевываясь от воды. – Можете присоединиться, здесь места всем хватит.
– Наслаждайся в одиночестве. Купайся на здоровье, колесо в твоем распоряжении до самого заката. Только не вздумай подохнуть от удовольствия.
Весь день скрипело мельничное колесо, то погружая юношу в мутную воду, то вновь подставляя его распятое тело палящему солнцу. Надсмотрщики сидели на берегу и играли в кости, наблюдая за своим подопечным. Лишь когда красный солнечный диск коснулся горизонта, они застопорили мельничный механизм и сняли юношу с колеса. Бросив бесчувственное тело поперек седла, надсмотрщики повезли его в усадьбу.
На ночь Барса приковали к стене все под тем же навесом. Проснувшись утром, он, как и в прошлый раз, обнаружил рядом чашку с водой и ломоть хлеба. Какой-то сердобольный незнакомец вновь позаботился о нем.
Вскоре появился Менгир и объявил:
– Хозяин приказал отправить тебя на поля. Это твой последний шанс. Если ему на тебя пожалуются, хозяин продаст тебя в каменоломни. Там ты очень скоро сдохнешь, несмотря на всю свою упертость. Можешь не верить, но если это случится, мне будет очень жаль.
– Почему? – поинтересовался Барс.
– Потому, что мне хочется самолично раздавить тебя, червь, – злобно прошипел Менгир. – Сначала сломить твой дух, твою непомерную гордость, а потом, когда ты превратился бы в жалкую дрожащую тварь, уничтожить и тебя самого. Поднимайся! – он пнул Барса под ребра. – Тебя ждет мотыга!
Два мордоворота снова надели на ногу Барса тяжелую колодку и доставили его в поле, где несколько десятков людей, вооруженных мотыгами и колотушками, разбивали пласты земли, вывороченные плугом при вспашке. Старший надсмотрщик вручил юноше мотыгу и указал его место в цепи рабов.
– Запомни, парень, приглашение на обед прозвучит не для тебя, – предупредил старший надсмотрщик. – До заката ты не получишь ни крошки хлеба, ни капли воды. Таково распоряжение хозяина. Я лично буду наблюдать за тобой. Если замечу, что ты ленишься, познакомишься с моим хлыстом.
Барс принялся за работу. Избитое за два дня тело болело от пяток до макушки, колодка растирала ногу в кровь, солнце жгло обнаженную спину, пыль скрипела на зубах. Но Барс молча терпел все мучения, жаловаться и возмущаться все равно было бесполезно. Краем глаза он вдруг заметил старую знакомую – среди рабов ходила Литина с кувшином в руках и поила их. Девочка тоже заметила юношу. Поймав ее взгляд, Барс поспешно отвернулся. Он совсем не обрадовался встрече, ведь именно из-за этой девчонки он и оказался здесь.
К полудню Барс уже еле держал мотыгу в руках. Его шатало от голода и изнеможения, перед глазами все плыло, плечи горели от палящих солнечных лучей, глотка слиплась от жажды, а ладони покрылись кровавыми мозолями.
Неожиданно кто-то тронул его за руку. Барс обернулся и увидел перед собой Литину. Девочка протянула ему кувшин.
– Пей.
Барс отвернулся было, но девочка не отступала.
– Пей, говорю. Ты скоро свалишься с ног.
– Разве ты не знаешь, что мне запрещено давать воду? – просипел Барс.
– Пей, пока надсмотрщики не видят.
Юноша взглянул на старшего надсмотрщика, тот действительно отвернулся, занятый разговором со своим помощником. Барс принял у Литины кувшин и припал к нему губами. Живительная влага полилась в иссохшую глотку.
Вдруг послышался свист хлыста, Литина вскрикнула от боли. Старший надсмотрщик заметил нарушение порядка и поспешил покарать ослушников. Он снова замахнулся. Барс отбросил кувшин в сторону и, загородив собою Литину, принял удар на свои плечи. Перехватив хлыст, Барс дернул надсмотрщика на себя, тот упал лицом в землю.
Подбежали еще двое надсмотрщиков и, сбив Барса с ног, принялись избивать его.
– Не надо! – крикнула Литина.
Она бросилась на помощь Барсу, но получила оплеуху и растянулась на земле.
Избитого юношу уволокли на двор усадьбы. Там, основательно отхлестав плетьми, его приковали цепями к столбу, где и оставили.
Среди ночи Барс услышал осторожные шаги. Из темноты появилась Литина и, крадучись, пробралась к столбу.
– Барс! – шепотом окликнула она своего защитника. – Ты слышишь меня?
– Опять ты, – устало прохрипел Барс. – Чего тебе еще?
– Ты все еще сердишься на меня?
– У меня уже нет на это сил.
– Ты должен бежать, – сказала Литина.
– Это еще зачем? – насмешливо спросил Барс. – Мне вроде бы и здесь не плохо. Вишу себе на свежем воздухе, отдыхаю.
– Прекрати свои шуточки. Я знаю, ты злишься на меня, но я желаю тебе только добра. Я слышала, что завтра тебя отправят в каменоломни. Хозяин велел продать тебя.
– Ну и что с того? Проживем и там. Хоть не буду видеть ни тебя, ни Менгира.
– Тебе что, совсем мозги отшибли?! – возмущенно прошипела Литина. – Там люди мрут как мухи от непосильной работы. А с твоим характером тебя сживут со света в два счета. Ты должен бежать. Город недалеко, быть может, твой дядя Сампо все еще ждет тебя там с табором.
– Сейчас отдышусь и пойду, – насмешливо проворчал Барс. – Вот только от столба отковаться не смогу, а с ним идти будет, пожалуй, тяжеловато.
– Прекрати же, наконец, свои шутки, – сердито потребовала девочка. – От кандалов я тебя освобожу, не беспокойся.
Стараясь не шуметь, Литина подкатила к столбу пустой бочонок и взобралась на него. В ее руке звякнула связка ключей. Немного повозившись, девочка разомкнула кандалы на руках Барса. Затем ключом из той же связки освободила его и от колодки.
– Где ты раздобыла ключи? – удивился Барс.
– Я их украла, – спокойно ответила девочка.
– Ах да, конечно. Как я сам не догадался?
– Не издевайся.
Литина проводила Барса до невысокой каменной ограды и посоветовала напоследок:
– Иди через виноградники. Там легче укрыться в случае опасности. А дальше начинаются сады, они примыкают к роще у реки. Иди.
– Это ты приходила ко мне под навес? – спросил Барс, внезапно догадавшись, кто заботился о нем по ночам.
Литина молча кивнула.
– Пойдем со мной, – позвал ее Барс.
– Нет, – отказалась Литина. – Я буду только мешать тебе. Не бойся за меня, я здесь не пропаду. Иди.
– Благодарю тебя за все, Литина, – прошептал Барс, прижав девочку к сердцу. – Я всегда буду помнить тебя. Извини, что ругал тебя все время. Жаль, что у меня нет такой сестренки. Прощай.