Его муза - не бледное существо, с расстроенными нервами, закутанное в саван, это - женщина горячая, окруженная ореолом здоровья, слишком богатая истинными чувствами, чтобы искать воображаемых, достаточно несчастная, чтобы не выдумывать несчастья искусственные.
В. Бенедиктов:
...Помню я собранья
Под его гостеприимным кровом*
Вечера субботние: рекою
Наплывали гости, и являлся
Он - чернокудрявый, огнеокий,
Пламенный Онегина создатель,
И его веселый, громкий хохот
Часто был шагов его предтечей;
Меткий ум сверкал в его рассказе;
Быстродвижные черты лица
Изменялись непрерывно; губы,
И в молчаньи, жизненным движеньем
Обличали вечную кипучесть
Зоркой мысли. Часто едкой злостью
Острие играющего слова
Оправлял он; но и этой злости
Было прямодушие основой
Благородство творческой души,
Мучимой, тревожимой, язвимой
Низкими явленьями сей жизни.
[* Речь идет о В. А. Жуковском.]
Н. Чернышевский:
...Значение Пушкина неизмеримо велико. Через него разлилось литературное образование на десятки тысяч людей, между тем как до него литературные интересы занимали немногих. Он первый возвел у нас литературу в достоинство национального дела, между тем как прежде она была, по удачному заглавию одного из старинных журналов, "Приятным и полезным препровождением времени" для тесного кружка дилетантов. Он был первым поэтом, который стал в глазах всей русской публики на то высокое место, какое должен занимать в своей стране великий писатель. Вся возможность дальнейшего развития русской литературы была приготовлена и отчасти еще приготовляется Пушкиным.
И. Гончаров:
Пушкин громаден, плодотворен, силен, богат; он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского просвещения вообще. Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую, породил школы художников...
В Пушкине кроются все семена и зачатки, из которых развились потом все роды и виды искусства во всех наших художниках, как в Аристотеле крылись семена, зародыши и намеки почти на все последовавшие ветви знания и науки.
В. Сологуб:
Теперь, когда стремлений злоба
Не знает, где искать добра
Проснись, поэзия! пора,
Чтоб Пушкин выступил из гроба!
И. Тургенев (Речь при открытии памятника А. С. Пушкину в Москве):
Сияй же, как он, благородный медный лик, воздвигнутый в самом сердце древней столицы, и гласи грядущим поколениям о нашем праве называться великим народом потому, что среди этого народа родился, в ряду других великих, и такой человек!.. Мы будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком!
А. Майков:
Пушкин! Ты в своих созданьях
Первый нам самим открыл,
Что таится в духе русском
Глубины и свежих сил!
Но, юнейшие в народах,
Мы, узнавшие себя
В первый раз в твоих твореньях,
Мы приветствуем тебя
Нашу гордость - как задаток
Тех чудес, что, может быть,
Нам в расцвете нашем полном
Суждено еще явить!
Ф. Достоевский:
Не понимать русского Пушкина - значит не иметь права называться русским. Он понял русский народ и постиг его назначение в такой глубине и в такой обширности, как никогда и никто.
А. Островский:
Пушкиным восхищались и умнели, восхищаются и умнеют. Наша литература обязана ему своим умственным ростом. И этот рост был так велик, так быстр, что историческая последовательность в развитии литературы и общественного вкуса была, как будто, разрушена, и связь с прошедшим разорвана... Поколение, воспитанное исключительно Пушкиным, когда сознательно оглянулось назад, увидало, что предшественники его и многие его современники для них уже даже не прошедшее, а далекое давнопрошедшее. Вот когда заметно стало, что русская литература в одном человеке выросла на целое столетие.
Л. Толстой:
Чувство красоты развито у него до высшей степени, как ни у кого.
Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения. Мы читаем у Пушкина стихи такие гладкие, такие простые, и нам кажется, что у него так и вылилось это в такую форму. А нам не видно, сколько он употребил труда для того, чтобы вышло так просто и гладко...
Г. Плеханов:
...Пушкин прежде всего такой поэт, для понимания которого необходимо покинуть отвлеченную точку зрения просветителей. Просветителю трудно понять Пушкина. Вот почему Белинский часто несправедлив к нему, несмотря на все свое замечательное художественное чутье.
В. Соловьев:
Пушкинская поэзия есть поэзия по существу и по преимуществу, - не допускающая никакого частного и одностороннего определения. Самая сущность поэзии, - то, что собственно ее составляет, или что поэтично само по себе, - нигде не проявлялась с такою чистотою, как именно у Пушкина...
Поэзия может и должна служить делу истины и добра на земле, - но только посвоему, только своею красотою и ничем другим. Красота уже сама по себе находится в должном соотношении с истиной и добром, как их ощутительное проявление. Следовательно, все действительно поэтичное - значит, прекрасное - будет тем самым содержательно и полезно в лучшем смысле этого слова.
* * *
Я не помню времени, когда бы культ его поэзии был мне чужд, не умея читать, я уже много знал из него наизусть, но с годами этот культ только возрастал.
А. Кони:
Горячая любовь к России и вера в нее были у него неразлучны с чувством правды, которое не позволяло ему закрывать глаза на ее недостатки и на чужие достоинства.
Он желал видеть родину сроднившеюся с Западом во всем лучшем, но сохранившею самобытные формы, заключающие все хорошее свое... Гордясь скромностью русского человека и величием всего, что совершено им по почину Петра. Пушкин тем не менее преклонялся перед достоинствами общечеловеческими. Ему был чужд узкий патриотизм, враждебно, надменно или косо смотрящий на все иноземное. Указывая на терпимость к чужому, как на одну из прекрасных сторон простого русского человека, он говорил о необходимости уважения к человечеству и к его благородным стремлениям. "Недостаточно иметь только местные чувства, - говорил он Хомякову, - есть мысли и чувства всеобщие, всемирные..."
Г. Тукай:
Моя душа сходна с твоей, о Пушкин вдохновенный,
Неподражаемый поэт, единый во вселенной!
Как солнце освещает мир, его моря и сушу,
Так всю, до дна, своим стихом ты озарил мне душу.
М. Горький:
...Пушкин первый почувствовал, что литература - национальное дело первостепенной важности, что она выше работы в канцеляриях и службы во дворце, он первый поднял звание литератора на высоту, до него недосягаемую: в его глазах поэт - выразитель всех чувств и дум народа, он призван понять и изобразить все явления жизни.
А. Блок:
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?
С. Есенин:
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.
Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясешь ты гордой головой.
А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе...
* * *
В смысле формального развития теперь меня тянет все больше к Пушкину.
A. Луначарский:
Пушкин был русской весной, Пушкин был русским утром, Пушкин был русским Адамом. Что сделали в Италии Данте и Петрарка, во Франции - великаны XVII века, в Германии - Лессинг, Шиллер и Гете, то сделал для нас Пушкин... Он много страдал, потому что его чудесный, пламенный, благоуханный гений расцвел в суровой, почти зимней, почти ночной еще России.
...Если сразу, не вдумываясь, кинуть взгляд на творчество Пушкина, то первое, что поразит, это вольность, ясный свет, грация, молодость без конца. Звучат моцартовы менуэты, носится по полотну и вызывает гармоничные образы рафаэлева кисть.
...Великолепно начали мы с Пушкиным. Страшно сложно и глубоко и вместе с тем с какой-то беззаботностью огромной силы.
B. Маяковский:
Пушкина читают сто лет. Не успел ребенок еще родиться, а ему уже читают "Евгения Онегина". Но современники говорили, что от чтения Пушкина скулы болят. До того трудным казался его язык. Это добросовестнейший поэт. Квалифицированный читатель - рабочий, крестьянин, интеллигент - должен знать Пушкина, но не следует впадать в крайности и читать только его. Я лично очень люблю Пушкина и часто упиваюсь отдельными местами "Онегина".
Я знаю, век уж мой измерен,
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я.
Выше этих строчек не бывает. Это предел описания влюбленности.
Андрей Платонов:
Пушкин - природа, непосредственно действующая самым редким своим способом: стихами. Поэтому правда, истина, прекрасное, глубина и тревога у него совпадают автоматически .
Пушкину никогда не удавалось исчерпать себя даже самым великим своим произведением, - и это оставшееся вдохновение, не превращенное прямым образом в данное произведение и все же ощущаемое читателем, действует на нас неотразимо. Истинный поэт после последней точки не падает замертво, а вновь стоит у начала своей работы. У Пушкина окончания произведений похожи на морские горизонты: достигнув их, опять видишь перед собою бесконечное пространство, ограниченное лишь мнимой чертою...
А. Твардовский:
...Земля, где песни так живучи,
Где их слагает и поет
Сам неподкупный, сам могучий,
Сам первый песенник - народ.
Земля такая не могла ведь,
Восстав из долгой тьмы времен,
Родить и нынче гордо славить
Поэта, меньшего, чем он...
Алексей Платонов:
Ты, Пушкин, погляди
На "дикого тунгуза"
Ведь это я - эвенк,
Навек теперь свободный.
Я землякам в колхозе
Стихи твои читаю.
Слова твои звенящие
Над Севером летят...
Б. Пастернак:
Есть в опыте больших поэтов
Черты естественности той,
Что невозможно, их изведав,
Не кончить полной немотой.
В родстве со всем, что есть, уверясь
И знаясь с будущим в быту,
Нельзя не впасть к концу, как в ересь,
В неслыханную простоту.
Но мы пощажены не будем,
Когда ее не утаим.
Она всего нужнее людям,
Но сложное понятней им.
С. Маршак:
Е. Евтушенко:
Как своды античного храма
Души и материи сплав
Пушкинской лирики мрамор
Строен и величав.
Непредставима жизнь без Пушкина.
Она без Пушкина - вдова.
Пока душа не обездушена
и Пушкин в ней - душа жива.
Что толку просто быть писателем?
Он, скипетр перышка держа,
Был той державы основателем,
Чье имя - русская душа.
П. Антокольский:
Что было бы, если бы Пушкин прожил нормальный срок человеческого существования, как Гете или Лев Толстой, и скончался в преклонных годах, в последних десятилетиях прошлого века?
Разве мы можем забыть, что в день рождения Ленина Пушкину шел бы всего семьдесят первый год
Незачем гадать о том, что Пушкин практически сделал бы еще, доживи он до семидесяти лет, что он написал бы. Но зато мы отчетливо знаем, что в громовых раскатах лермонтовской лирики он узнал бы продолжение и развитие самого себя, что в "Мертвых душах" он прочел бы окончательное завершение и воплощение "Истории села Горюхина"; что в бледном лице Раскольникова он увидел бы искаженные черты своего Германна; что грандиозная эпопея "Война и мир" соответствовала бы самым заветным замыслам последних лет его жизни - замыслам такой же исторической эпопеи; что в прозе Тургенева и Чехова он признал бы свою школу, точность своего рисунка, свой синтаксис.
Я. Смеляков:
...Как сердце бедное унять?
Скорей бы пушкинская сила
Его наполнила опять
или совсем остановила.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Стихотворения сверены по Собранию сочинений А. С. Пушкина в 10-ти т. М., 1974.
Письма и прозаические произведения сверены по Полному собранию сочинений Пушкина в 17-ти т. М.-Л., 1937 - 1949 (АН СССР).
2. Вересаев В. Пушкин и жизни, М., 1936.
3. Пущин И. Записки о Пушкине. М., 1975.
4. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974.
5. Брюсов В. Мой Пушкин. М.-Л., 1929.
6. Цявловский М. Летопись жизни и творчества Пушкина. М., 1951.
7. Ф. М. Достоевский об искусстве. М., 1973.
8. Вересаев В. В двух планах. М., 1929.
9. Гоголь Н. Полное собрание сочинений. Л., 1940.
10. Мейлах Б. Пушкин и его эпоха. М., 1958.
11. Грот К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. СПб., 1887.
12. Вересаев В. Спутники Пушкина. М., 1937.
13. Meйлах Б. Жизнь А. Пушкина. Л., 1974.
14. Якушкин И. Записки. М., 1951.
15. "Сын отечества", 1813, No 37, с. 196.
16. Герцен А. Сочинения в 9-ти т. М., 1958.
17. Глинка Ф. Стихотворения. Л., 1961.
18. Рылеев К. Полное собрание сочинений. М., 1971.
19. Кюхельбекер В. Избранные произведения в 2-х т. М.-Л., 1967.
20. Кюхельбекер В. Дневник. М., 1929.
21. Декабристы. Л., 1975.
22. Баратынский Е. Полное собрание сочинений. Л., 1957.
23. Дельниг А. Полное собрание сочинений. М., 1959.
24. Толстой С. Федор Толстой-Американец. М., 1926.
25. Гордин Я. Годы борьбы. "Звезда", 1974, No 6.
26. Тынянов Ю. Пушкин и его современники. М., 1968.
27. Грот К. Пушкинский лицей. СПб., 1901.
28. Жуковский В. Собрание сочинений в 4-х т.-М.-Л., 1960.
29. Белинский В. Статьи о классиках. М., 1973.
30. Карамзин Н. Избранные сочинения в 2-х т. М.-Л., 1964.
31. А. С. Пушкин в русской критике. М., 1953.
32. Цветаева М. Мой Пушкин. М., 1967.
33. Шильдер Н. Император Александр I. СПб., 1903.
34. Тургенев Н. Дневники и письма. Пб., 1921.
35. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М., 1951.
36. "Старина и новизна". СПб., 1903.
37. Бартенев П. Рассказы о Пушкине. М.-Л., 1975.
38. "Русский архив", 1903, кн. I, с. 143.
39. Томашевский Б. Пушкин. М.-Л., 1961.
40. Чаадаев П. Сочинения. М., 1963.
41. Свербеев Д. Записки. М., 1899.
42. Томашевский Б. Пушкин и Франция. Л., 1960.
43. Меилах Б. Талисман. М., 1965.
44. Мериме П. Александр Пушкин. М., 1936.
45. Алексеев М. Пушкин. Л., 1972.
46. Кошелев А. Записки. Берлин, 1884.
47. Черейский Л. Пушкин и его окружение. Л., 1976.
48. Вяземский П. Собрание сочинений в 12-ти т. СПб., 1878 - 1896.
49. Чичерин Г. Моцарт. Исследовательский этюд. Л., 1971.
50. Панаева А. Воспоминания. М., 1928.
51. "Русский архив". 1879, No 6, с. 253.
52. Пушкин в письмах Карамзиных. 1836 - 1837 гг. М.-Л., 1960.
В. Бенедиктов:
...Помню я собранья
Под его гостеприимным кровом*
Вечера субботние: рекою
Наплывали гости, и являлся
Он - чернокудрявый, огнеокий,
Пламенный Онегина создатель,
И его веселый, громкий хохот
Часто был шагов его предтечей;
Меткий ум сверкал в его рассказе;
Быстродвижные черты лица
Изменялись непрерывно; губы,
И в молчаньи, жизненным движеньем
Обличали вечную кипучесть
Зоркой мысли. Часто едкой злостью
Острие играющего слова
Оправлял он; но и этой злости
Было прямодушие основой
Благородство творческой души,
Мучимой, тревожимой, язвимой
Низкими явленьями сей жизни.
[* Речь идет о В. А. Жуковском.]
Н. Чернышевский:
...Значение Пушкина неизмеримо велико. Через него разлилось литературное образование на десятки тысяч людей, между тем как до него литературные интересы занимали немногих. Он первый возвел у нас литературу в достоинство национального дела, между тем как прежде она была, по удачному заглавию одного из старинных журналов, "Приятным и полезным препровождением времени" для тесного кружка дилетантов. Он был первым поэтом, который стал в глазах всей русской публики на то высокое место, какое должен занимать в своей стране великий писатель. Вся возможность дальнейшего развития русской литературы была приготовлена и отчасти еще приготовляется Пушкиным.
И. Гончаров:
Пушкин громаден, плодотворен, силен, богат; он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского просвещения вообще. Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую, породил школы художников...
В Пушкине кроются все семена и зачатки, из которых развились потом все роды и виды искусства во всех наших художниках, как в Аристотеле крылись семена, зародыши и намеки почти на все последовавшие ветви знания и науки.
В. Сологуб:
Теперь, когда стремлений злоба
Не знает, где искать добра
Проснись, поэзия! пора,
Чтоб Пушкин выступил из гроба!
И. Тургенев (Речь при открытии памятника А. С. Пушкину в Москве):
Сияй же, как он, благородный медный лик, воздвигнутый в самом сердце древней столицы, и гласи грядущим поколениям о нашем праве называться великим народом потому, что среди этого народа родился, в ряду других великих, и такой человек!.. Мы будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком!
А. Майков:
Пушкин! Ты в своих созданьях
Первый нам самим открыл,
Что таится в духе русском
Глубины и свежих сил!
Но, юнейшие в народах,
Мы, узнавшие себя
В первый раз в твоих твореньях,
Мы приветствуем тебя
Нашу гордость - как задаток
Тех чудес, что, может быть,
Нам в расцвете нашем полном
Суждено еще явить!
Ф. Достоевский:
Не понимать русского Пушкина - значит не иметь права называться русским. Он понял русский народ и постиг его назначение в такой глубине и в такой обширности, как никогда и никто.
А. Островский:
Пушкиным восхищались и умнели, восхищаются и умнеют. Наша литература обязана ему своим умственным ростом. И этот рост был так велик, так быстр, что историческая последовательность в развитии литературы и общественного вкуса была, как будто, разрушена, и связь с прошедшим разорвана... Поколение, воспитанное исключительно Пушкиным, когда сознательно оглянулось назад, увидало, что предшественники его и многие его современники для них уже даже не прошедшее, а далекое давнопрошедшее. Вот когда заметно стало, что русская литература в одном человеке выросла на целое столетие.
Л. Толстой:
Чувство красоты развито у него до высшей степени, как ни у кого.
Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения. Мы читаем у Пушкина стихи такие гладкие, такие простые, и нам кажется, что у него так и вылилось это в такую форму. А нам не видно, сколько он употребил труда для того, чтобы вышло так просто и гладко...
Г. Плеханов:
...Пушкин прежде всего такой поэт, для понимания которого необходимо покинуть отвлеченную точку зрения просветителей. Просветителю трудно понять Пушкина. Вот почему Белинский часто несправедлив к нему, несмотря на все свое замечательное художественное чутье.
В. Соловьев:
Пушкинская поэзия есть поэзия по существу и по преимуществу, - не допускающая никакого частного и одностороннего определения. Самая сущность поэзии, - то, что собственно ее составляет, или что поэтично само по себе, - нигде не проявлялась с такою чистотою, как именно у Пушкина...
Поэзия может и должна служить делу истины и добра на земле, - но только посвоему, только своею красотою и ничем другим. Красота уже сама по себе находится в должном соотношении с истиной и добром, как их ощутительное проявление. Следовательно, все действительно поэтичное - значит, прекрасное - будет тем самым содержательно и полезно в лучшем смысле этого слова.
* * *
Я не помню времени, когда бы культ его поэзии был мне чужд, не умея читать, я уже много знал из него наизусть, но с годами этот культ только возрастал.
А. Кони:
Горячая любовь к России и вера в нее были у него неразлучны с чувством правды, которое не позволяло ему закрывать глаза на ее недостатки и на чужие достоинства.
Он желал видеть родину сроднившеюся с Западом во всем лучшем, но сохранившею самобытные формы, заключающие все хорошее свое... Гордясь скромностью русского человека и величием всего, что совершено им по почину Петра. Пушкин тем не менее преклонялся перед достоинствами общечеловеческими. Ему был чужд узкий патриотизм, враждебно, надменно или косо смотрящий на все иноземное. Указывая на терпимость к чужому, как на одну из прекрасных сторон простого русского человека, он говорил о необходимости уважения к человечеству и к его благородным стремлениям. "Недостаточно иметь только местные чувства, - говорил он Хомякову, - есть мысли и чувства всеобщие, всемирные..."
Г. Тукай:
Моя душа сходна с твоей, о Пушкин вдохновенный,
Неподражаемый поэт, единый во вселенной!
Как солнце освещает мир, его моря и сушу,
Так всю, до дна, своим стихом ты озарил мне душу.
М. Горький:
...Пушкин первый почувствовал, что литература - национальное дело первостепенной важности, что она выше работы в канцеляриях и службы во дворце, он первый поднял звание литератора на высоту, до него недосягаемую: в его глазах поэт - выразитель всех чувств и дум народа, он призван понять и изобразить все явления жизни.
А. Блок:
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?
С. Есенин:
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.
Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясешь ты гордой головой.
А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе...
* * *
В смысле формального развития теперь меня тянет все больше к Пушкину.
A. Луначарский:
Пушкин был русской весной, Пушкин был русским утром, Пушкин был русским Адамом. Что сделали в Италии Данте и Петрарка, во Франции - великаны XVII века, в Германии - Лессинг, Шиллер и Гете, то сделал для нас Пушкин... Он много страдал, потому что его чудесный, пламенный, благоуханный гений расцвел в суровой, почти зимней, почти ночной еще России.
...Если сразу, не вдумываясь, кинуть взгляд на творчество Пушкина, то первое, что поразит, это вольность, ясный свет, грация, молодость без конца. Звучат моцартовы менуэты, носится по полотну и вызывает гармоничные образы рафаэлева кисть.
...Великолепно начали мы с Пушкиным. Страшно сложно и глубоко и вместе с тем с какой-то беззаботностью огромной силы.
B. Маяковский:
Пушкина читают сто лет. Не успел ребенок еще родиться, а ему уже читают "Евгения Онегина". Но современники говорили, что от чтения Пушкина скулы болят. До того трудным казался его язык. Это добросовестнейший поэт. Квалифицированный читатель - рабочий, крестьянин, интеллигент - должен знать Пушкина, но не следует впадать в крайности и читать только его. Я лично очень люблю Пушкина и часто упиваюсь отдельными местами "Онегина".
Я знаю, век уж мой измерен,
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я.
Выше этих строчек не бывает. Это предел описания влюбленности.
Андрей Платонов:
Пушкин - природа, непосредственно действующая самым редким своим способом: стихами. Поэтому правда, истина, прекрасное, глубина и тревога у него совпадают автоматически .
Пушкину никогда не удавалось исчерпать себя даже самым великим своим произведением, - и это оставшееся вдохновение, не превращенное прямым образом в данное произведение и все же ощущаемое читателем, действует на нас неотразимо. Истинный поэт после последней точки не падает замертво, а вновь стоит у начала своей работы. У Пушкина окончания произведений похожи на морские горизонты: достигнув их, опять видишь перед собою бесконечное пространство, ограниченное лишь мнимой чертою...
А. Твардовский:
...Земля, где песни так живучи,
Где их слагает и поет
Сам неподкупный, сам могучий,
Сам первый песенник - народ.
Земля такая не могла ведь,
Восстав из долгой тьмы времен,
Родить и нынче гордо славить
Поэта, меньшего, чем он...
Алексей Платонов:
Ты, Пушкин, погляди
На "дикого тунгуза"
Ведь это я - эвенк,
Навек теперь свободный.
Я землякам в колхозе
Стихи твои читаю.
Слова твои звенящие
Над Севером летят...
Б. Пастернак:
Есть в опыте больших поэтов
Черты естественности той,
Что невозможно, их изведав,
Не кончить полной немотой.
В родстве со всем, что есть, уверясь
И знаясь с будущим в быту,
Нельзя не впасть к концу, как в ересь,
В неслыханную простоту.
Но мы пощажены не будем,
Когда ее не утаим.
Она всего нужнее людям,
Но сложное понятней им.
С. Маршак:
Е. Евтушенко:
Как своды античного храма
Души и материи сплав
Пушкинской лирики мрамор
Строен и величав.
Непредставима жизнь без Пушкина.
Она без Пушкина - вдова.
Пока душа не обездушена
и Пушкин в ней - душа жива.
Что толку просто быть писателем?
Он, скипетр перышка держа,
Был той державы основателем,
Чье имя - русская душа.
П. Антокольский:
Что было бы, если бы Пушкин прожил нормальный срок человеческого существования, как Гете или Лев Толстой, и скончался в преклонных годах, в последних десятилетиях прошлого века?
Разве мы можем забыть, что в день рождения Ленина Пушкину шел бы всего семьдесят первый год
Незачем гадать о том, что Пушкин практически сделал бы еще, доживи он до семидесяти лет, что он написал бы. Но зато мы отчетливо знаем, что в громовых раскатах лермонтовской лирики он узнал бы продолжение и развитие самого себя, что в "Мертвых душах" он прочел бы окончательное завершение и воплощение "Истории села Горюхина"; что в бледном лице Раскольникова он увидел бы искаженные черты своего Германна; что грандиозная эпопея "Война и мир" соответствовала бы самым заветным замыслам последних лет его жизни - замыслам такой же исторической эпопеи; что в прозе Тургенева и Чехова он признал бы свою школу, точность своего рисунка, свой синтаксис.
Я. Смеляков:
...Как сердце бедное унять?
Скорей бы пушкинская сила
Его наполнила опять
или совсем остановила.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Стихотворения сверены по Собранию сочинений А. С. Пушкина в 10-ти т. М., 1974.
Письма и прозаические произведения сверены по Полному собранию сочинений Пушкина в 17-ти т. М.-Л., 1937 - 1949 (АН СССР).
2. Вересаев В. Пушкин и жизни, М., 1936.
3. Пущин И. Записки о Пушкине. М., 1975.
4. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974.
5. Брюсов В. Мой Пушкин. М.-Л., 1929.
6. Цявловский М. Летопись жизни и творчества Пушкина. М., 1951.
7. Ф. М. Достоевский об искусстве. М., 1973.
8. Вересаев В. В двух планах. М., 1929.
9. Гоголь Н. Полное собрание сочинений. Л., 1940.
10. Мейлах Б. Пушкин и его эпоха. М., 1958.
11. Грот К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. СПб., 1887.
12. Вересаев В. Спутники Пушкина. М., 1937.
13. Meйлах Б. Жизнь А. Пушкина. Л., 1974.
14. Якушкин И. Записки. М., 1951.
15. "Сын отечества", 1813, No 37, с. 196.
16. Герцен А. Сочинения в 9-ти т. М., 1958.
17. Глинка Ф. Стихотворения. Л., 1961.
18. Рылеев К. Полное собрание сочинений. М., 1971.
19. Кюхельбекер В. Избранные произведения в 2-х т. М.-Л., 1967.
20. Кюхельбекер В. Дневник. М., 1929.
21. Декабристы. Л., 1975.
22. Баратынский Е. Полное собрание сочинений. Л., 1957.
23. Дельниг А. Полное собрание сочинений. М., 1959.
24. Толстой С. Федор Толстой-Американец. М., 1926.
25. Гордин Я. Годы борьбы. "Звезда", 1974, No 6.
26. Тынянов Ю. Пушкин и его современники. М., 1968.
27. Грот К. Пушкинский лицей. СПб., 1901.
28. Жуковский В. Собрание сочинений в 4-х т.-М.-Л., 1960.
29. Белинский В. Статьи о классиках. М., 1973.
30. Карамзин Н. Избранные сочинения в 2-х т. М.-Л., 1964.
31. А. С. Пушкин в русской критике. М., 1953.
32. Цветаева М. Мой Пушкин. М., 1967.
33. Шильдер Н. Император Александр I. СПб., 1903.
34. Тургенев Н. Дневники и письма. Пб., 1921.
35. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М., 1951.
36. "Старина и новизна". СПб., 1903.
37. Бартенев П. Рассказы о Пушкине. М.-Л., 1975.
38. "Русский архив", 1903, кн. I, с. 143.
39. Томашевский Б. Пушкин. М.-Л., 1961.
40. Чаадаев П. Сочинения. М., 1963.
41. Свербеев Д. Записки. М., 1899.
42. Томашевский Б. Пушкин и Франция. Л., 1960.
43. Меилах Б. Талисман. М., 1965.
44. Мериме П. Александр Пушкин. М., 1936.
45. Алексеев М. Пушкин. Л., 1972.
46. Кошелев А. Записки. Берлин, 1884.
47. Черейский Л. Пушкин и его окружение. Л., 1976.
48. Вяземский П. Собрание сочинений в 12-ти т. СПб., 1878 - 1896.
49. Чичерин Г. Моцарт. Исследовательский этюд. Л., 1971.
50. Панаева А. Воспоминания. М., 1928.
51. "Русский архив". 1879, No 6, с. 253.
52. Пушкин в письмах Карамзиных. 1836 - 1837 гг. М.-Л., 1960.