Вольнов Сергей. Звезды героев

   – Впервой или нет, а с заказчиком связаться надо. – Старший проявил осторожность, присущую жизненному опыту. Лучше «перебдить, чем недобдить».
   – И что это нам даст? – Девочка скривила личико в недовольную гримаску. – Контракт не сделается более доходным, и задача легче не станет.
   Тем временем навигатор закончил перерасчёт управляемости единой конструкции, состоящей из обездвиженного рудовоза и прибывшего «по его душу» буксировщика. Тихонько прозвучала стандартная мелодия, сигнализирующая о завершении данного процесса. Младшая из людей вывела на демонстрационную полусферу кабины проекцию с динамическими характеристиками симбиоза двух космических кораблей.
   – Инертное бревно. – Девочка недовольно закусила губку. – Будут сложности при стыковке. Если эта коряга не откроет доступ к своей нервной системе… Пихая с кормы, вслепую стыковать бак – мартышкин труд. О-о, они такие неповоротливые, эти олендийские баки…
   – Ага, и центр тяжести фактически по миделю. – Мужчина указал пальцем на проекцию кораблей, привлекая внимание к средней части. – Видишь? Без подруливающих устройств не обойтись.
   – Какой у нас план? – Девочка вопросительно посмотрела на старшего.
   – Как обычно в таких ситуациях. Дотолкаем к докам, а там придётся натягивать акваланг и в воду заходить. – Пилот вздрогнул, будто его передёрнуло от одной мысли о прогулке в открытом космосе. – Свои подрули на бак присобачим.
   – А пусть заказчики сами подруливают? – Девочка прекрасно знала, что облачение в скафандр и выход наружу вызывает у мужчины эффект послевкусия съеденного лимонзина, по своей кислоте уступающего только двум лимонзинам.
   – Угу, аж разогнались они. В контракте указано: доставить и пристыковать к сто четвёртому доку. – Пилот обречённо махнул рукой. – Не выполним – не заплатят.
   – Тогда поехали! – Девочка убрала руки с манипуляторов и активировала базовый автотрекер.
   Даже не устройство, а специальную программу автопилота, что работала по принципу: направить и толкнуть. После серии вспышек подруливающих движков загудели маршевые ускорители, разгоняя рудовоз.
   Буксировка происходила спокойно. До зоны торможения лететь было необходимо часа два. Мужчина скучающим взглядом обозревал дисплей локатора, понимая, что занятие это бестолковое: стоит обнаружиться любому объекту, тотчас прозвучит сигнал предупреждения. А искусственные объекты между сферами контроля встречались редко. Либо какое-нибудь грузовое судно пройдёт рядышком, либо патрульный катер пограничников… Иногда заявлялись флорики, намеренные поживиться. Вдруг нападут, не разобрав, что это не робот, которого можно обмануть, а пилотируемое и охраняемое судно.
   Любителям поживы доводилось уже поджаривать бока и кормовые части. Трусливые шайки всегда отступали на форсаже; в принципе эти псевдоразбойники никогда и не бывали настоящими бойцами или пиратами в прямом смысле этого слова. Доморощенные стервятники и разномастные воры из провинций на устаревших развалюхах, сбитые в общину каким-нибудь сиюминутным атаманом. Вот что они собой представляли. Но в последнее время, судя по разговорам в припортовых барах, среди межпланетных шакалов наблюдается некая эволюция. Нет-нет, да и проскочит быстренький, новый кораблик и даже, огрызаясь, пальнёт в несостоявшуюся жертву перед тем, как смыться. Вроде бы среди шакалов межпланетного космоса этой системы появились некие вожди, пытающиеся сколотить настоящие бандформирования. В бродящих слухах даже начала появляться конкретика, прозвища наглых разбойников. Некто Шелудивый Пити, калеваневский дезертир, а также свора благгойских вольноотпущенников под предводительством налётчиков – любителей Боковой Жабы и Синенького Брюха…
   Вообще-то подобный «Эльбрусу» вооружённый рейдер способны поразить разве что пограничные или военные корабли здешних планетарных государств. Поэтому беспокойство старшего девочка не разделяла. Младшая была занята важным делом. Подсоединив свой видеошлем к пульту, она усваивала очередную лекцию. Шесть общеобразовательных курсов прославленной Олендийской академии это юное дарование усвоило за год с небольшим. Мужчина мог не беспокоиться об «успеваемости», его девочка усваивала информацию охотно и стремительно. Да не просто зубрила, набирая сумму знаний. Она схватывала суть процессов, азартно и неуёмно разбиралась в природе того, что усваивает. Как следствие – постоянно что-нибудь придумывала, изобретала, модернизировала.
   В последние недели материалом для её опытов служило не что иное, как оружие. Имея теоретическую подготовку, она разрабатывала новые варианты функционирования «старого» и на практике доказывала состоятельность своих изысканий.
   Само собой, мужчина всячески помогал ей. В арендованном для «Эльбруса» ангаре образовалась настоящая любительская лаборатория, которую он «благоустраивал» всеми доступными средствами. В те дни и ночи, когда не доводилось уходить в рейсы – буксировать грузы или выполнять чартерные перевозки, – он вместе с девочкой колдовал над агрегатами и устройствами, снятыми с катера на модернизацию и купленными на припортовом базаре. Зачастую от него просто требовалась обычная мужская сила, чтобы крутануть гаечным ключом, примостить тяжёлый блок и тому подобное.
   – Деда, а что такое эффект плоскостей Карлиоза? – спросила вдруг девочка, поднимая на лоб «очки» шлема. Услышав незнакомый термин, она машинально обратилась к мужчине, чтобы не тратить время на запрос в поисковике. Сюда, на порядочное расстояние от всепланетарной сети, по каналу связи сигналы проходили с заметными паузами. Спрашивать же у старшего обо всякой всячине для младшей было не менее естественно, чем дышать. У кого ж ещё!
   – Светик, шутишь? – Он улыбнулся и перевёл на неё взгляд. – Откуда мне знать научную терминологию аборигенов? Это ты у нас образованная, серьёзная барышня, а я так… лаборант при тебе.
   – У ва-ас заниженная самооценка, – изрекла девочка с важным видом, надув щёки, изображая типичного дядечку из службы виртуальных психоаналитиков; но выдержала эту мину лишь секунду, прыснула в кулачок и опустила видеощиток. В данном случае ей ничего иного не осталось, как прибегнуть к помощи базы данных.
   Некоторое время мужчина смотрел на неё, улыбаясь и покачивая головой, а затем вернулся к созерцанию локаторной проекции. Всё равно ему больше нечем было заняться.
   – Разрядись мой бластер! – Девочка получила искомое. – Представляешь, дедуль, Карлиоз пишется правильно – Коарлиеозз!
   – Зенторианин, что ли? С двумя буквами «з» в конце. – Старший окончательно оставил в покое дисплей, встал со своего кресла и шагнул к младшей.
   – Угу-мсь, – она пролистывала биографию и материалы о научной деятельности, – родился там и умер.
   – Ладно, ты за главную. – Мужчина снова улыбнулся, обогнул кресло девочки и отправился к прямоугольному люку санузла.
   Добраться к цели этого короткого, но важного путешествия он не успел. Три пронзительных коротких сигнала проинформировали о появлении в зоне чувствительности соответствующего количества других кораблей. Пилот, не мешкая, тотчас вернулся в своё кресло. Второй пилотессе никуда не надо было возвращаться, и она, опередив мужчину, уже запустила предварительное сканирование объектов. Спустя несколько секунд над сферой кабины появилось объёмное изображение трёх планетолётов. Два неповоротливых, но быстрых мусорщика шли за лидером, небольшим почтово-курьерским корабликом. Все трое двигались наперерез транспорту.
   – Флорики? – Девочка посмотрела на мужчину.
   – Думаю, да. Скан их засёк без проблем. Антилокаторы устанавливают на своих кораблях только военные и настоящие пираты, сама знаешь, громоздкие они и обходятся недёшево. – Пилот активировал передатчик. – Внимание, говорит транспорт сто три ноль пятьсот двенадцать, смените траекторию следования во избежание столкновения. Подтвердите контакт.
   Некоторое время траектория звена не изменялась, видимо, пилоты мозговали, что же делать дальше. Потом все трое подвернули и устремились на фронтальное сближение. Монитор связи ожил. В нём появилась проекция пилота в шлеме странного вида, скорей всего собственноручно изготовленного из разного рода мусора. Лица не было видно, но голос выдавал явное раздражение хозяина. Видимо, узрев летящий рудовоз с аварийными огнями, падальщики решили, что его системы, в том числе и система защиты, вышли из строя, и неисправный транспортник стремится на «полных парах» миновать опасную зону. Лёгкая добыча, почему бы не урвать? Лети транспортный корабль медленнее или без аварийки, возможно, они прошли бы мимо, не рискнули нападать.
   – Эй, там, на буксире! – раздражённый мужской голос вырвался из ретранслятора. – Буду говорить доходчиво! Если не хотите, чтобы мы ваше корыто распылили по космосу, перекиньте на счёт, который я вам сейчас продиктую, сумму в пять тысяч. И скажите спасибо, что мы такие добренькие сегодня.
   Старший и младшая переглянулись. Друг дружку они поняли с полувзгляда.
   – Я рулю, ты испытывай свой веерник.
   – Хорошо. Рудовоз будем тормозить или пустим по траектории, а потом догоним? – Девочка задержала руку над сенсорной зоной устройства стыковки-расстыковки.
   – Тормозить? Вот ещё, лишнее топливо тратить из-за каких-то непрофессионалов. – Мужчина зловеще ухмыльнулся и снова активировал канал связи.
   – Любопытно, и чем это вы собираетесь нас распылять, оборванцы? На ваших посудинах даже хлопушку некуда притулить.
   Он поступал тактически правильно. Перед тем, как грубой силой обратить в бегство подонков, следовало их морально унизить. Они этого ужасно не любили. Считая себя «благородными хищниками» вакуума, гордились этим и даже какой-то пафосный кодекс чести себе придумали. Вояки доморощенные.
   – Умник попался! Да знаешь, с кем говоришь?! Я сын Ларина, барона Флоригонов! Гроза с… свободных пространств! – Голос падальщика звучал ещё более раздражённо. Обидевшийся флорик, вякающий на том конце канала, даже начал слегка заикаться.
   – Гы-гы, деда, полупиратская шишка к нам в гости пожаловала!
   – Ничего смешного. – Мужчина грозно глянул на девочку. – Придётся этой шишке… на голову понабивать шишек.
   – Значит, так, питекас клюворылый, – продолжил баронский сыночек после своего цветистого представления, – я проведу демонстрацию, но это тебе, кляпафрал, обойдётся в дополнительные пять тысяч. А чтоб не умничал!
   После этих слов огромный сгусток плазмы ударил в тело рудовоза, прожёг один грузовой сегмент и оплавил соседние. Из образовавшегося в клиновидном модуле отверстия начала вылетать эльзановая руда. Этот ярко-зелёный песок сразу же образовал светящийся шлейф, чем-то напоминающий хвост кометы.
   – Твою… эм-м-м… – Мужчина хотел грязно выругаться, но вовремя вспомнил о присутствии девочки. – Суши вёсла, сопляк!
   Младшая шлёпнула по сенсору экстренной расстыковки, буксировщик отскочил от транспортника и ринулся на пиратов. Рудовоз от этой незапланированной операции, получив сильный боковой импульс, принялся вращаться вокруг центра тяжести и полетел дальше подобно бите крагельбана, окутанной зелёным облачком. Вторая стыковка с ним предстояла сложнейшая. Но вначале необходимо победить флориков.
   Бой разразился мгновенно. Переоборудованный в боевой катер почтовый курьер, вооружённый двумя мощными корабельными разрядниками, открыл огонь по «Эльбрусу». Недостаток этих плазмомётов – относительно невысокая скорость полёта высвобожденного сгустка плазмы, но уж если он достигал цели… Два оставшихся мусорщика тем временем бросились догонять подраненный рудовоз, чтобы успеть поживиться, пока буксир сражается с их коллегой из «знатного рода».
   Пилот «Эльбруса» умело маневрировал, и ни один из выстрелов противника не достиг цели в отличие от выстрелов девочки. Пока корабли летели лоб в лоб, она успела два раза дать залп из гравитара и полоснула по корпусу врага спаренным лазером. Все её выстрелы поразили цель, и яркая вспышка, в которую превратился один из вражеских плазменников, навешенных на бортовые пилоны, наполовину сократила огневую мощь катера флориков. Мужчина выключил устройство связи; оттуда, кроме потоков грязной брани, ничего связного не слышалось.
   – Испытывай свой веерник, не то опоздаешь. Уйдут ведь. – Пилот разминулся с полупиратом и пошёл на полный разворот.
   – Садись ему на хвост, – девочка активировала модернизированную установку, – бластер теперь не скорострельный, он вроде пушки этого барончика. Бьёт редко, но сильно. Флорик от нашего выстрела не сможет увернуться, если прицелюсь хорошо.
   – Давай начинай, только не убей его случайно. – Дед завершил манёвр и сел на хвост противнику.
   – Не бойся, сама знаю, что потом хлопот не оберешься. По своему кодексу мстить будут за сородича. – Девочка кивнула и принялась тщательно выцеливать кораблик. – Должен минимум четыре попадания выдержать до критической степени поражения.
   Она азартно пыталась подловить полупирата, от усердия даже розовый кончик языка выглянул в уголке её поджатых губ. Кружок прицела подсветился красным светом, что означало: цель захвачена, и оружие за ней следит автоматически.
   – Огонь! – сама себе выкрикнула команду младшая и даванула гашетку.
   Кассетный си-бластер, который из своих двадцати четырёх испускателей производил синхронный выброс лучей, завертелся и загудел. Стержни разрядников набрали заряд, но выстрелов не последовало…
   – Ну и? – Мужчина строго глянул на девочку. – Пока вижу только стремительное падение мощности реактора. Ничего себе оно жрёт! А где ж БУМ?
   – А я знаю? – Девочка растерянно пожала плечиками. – Чего-то не работает.
   – Надеюсь, он не взорвётся у нас на крыле?
   Не успел пилот договорить эту фразу, как выброс ослепительного света заставил их прищуриться. Показалось, что из си-бластера ударила толстая, кривая и безобразная штормовая молния из тех, что рассекают вечно тёмное небо планеты бурь Базаллы. Этот чудовищный выплеск энергии оставил от пиратского корабля только яркое облако газа.
   Мужчина и девочка смотрели на него с раскрытыми от удивления ртами…
   Потухло оно быстро, и тысячи уже остывших мелких брызг расплава, совсем недавно бывших корпусом, застучали космическим дождиком по куполу кабины «Эльбруса». К счастью, достаточно бронированному.
   – Я не хотела! – выпалила внучка дежурную фразу, которую она использовала всякий раз, когда вытворяла большую шкоду. Что происходило в последнее время всё чаще и чаще. Маленькие детки – маленькие проблемки. Дети подрастают – и проблемы во весь рост подымаются.
   – Проклятие! – Лицо мужчины приобрело выражение грозовой тучи с той же Базаллы. – Нужно убрать всех. Уйдут – проблемы у нас будут серьезней некуда.
   И «Эльбрус», временно служащий боевым буксиром, рванул к рудовозу, от которого уже в разных направлениях бежали два мусорщика. Их команды во всей красе наблюдали огненную гибель своего дерзкого собрата.
   …Захваченный «язык» не обманул, вот он, десант. Три огромных диска плавно опускаются на зелёное покрывало нетронутых густых лесов Неги. Остаётся лишь держать их на прицеле и не прозевать момент.
   Когда десантные платформы приблизятся к верхушкам деревьев, качающимся на ветру, они отключат защитные экраны для сброса зачистных зарядов. Буквально на секундочку вырубят. Но именно в этот момент их и подстережёт «нежданчик». В руках уже возникло напряжённое ощущение, подустали они, однако. Тяжёлая всё-таки штуковина, труба эта, «ручной» тактический ракетомёт а-ля суперстингер местного розлива. Оружие настроено, откалибровано заранее, только и осталось: ему – выстрелить вовремя, а мне – держать его.
   Диски снизились и зависли над лесом. Мигает жёлтый предупредительный огонёк терминала на запястье; ещё двое наших стрелков, разрисованные и прикрытые листьями маскировки, в кронах деревьев замерли, настороженно поджидая. Сейчас начнётся. Стреляем синхронно, у каждого своя цель. Взгляд сквозь цифровой визор изучает зуммированную картинку, чётко видны бугорки на донной части «моей» платформы. Жерла бомболюков всё ещё закрыты лепестками диафрагм… Уже нет. Яркий свет появляется в образовавшихся швах, они всё шире и шире, лепестки расходятся.
   Огонь! Отдачи как таковой быть не должно, но я всё равно едва удерживаюсь на ветке. Ракеты, выпущенные одновременно, мчатся к цели. Люки раскрыли свои пасти, из них выпадают горсти чёрных шариков. Силовое поле отключено, и ракеты без проблем устремляются прямиком к «мягким» подбрюшьям платформ. Выхлопы реактивных движителей обрываются за десяток метров от них. Взрывы разделяют головки ракет на сотни самостоятельных «игл», и они густым дождём, падающим не вниз, а вверх, покрывают все донные поверхности платформ. Смертоносные бронебойные иглы из активированного стеглариума насквозь прошивают лишённые прикрытия силовых щитов платформы, и ужасные вопли доносятся даже сюда.
   Там, выше, на поверхностях дисков, плотными рядами, пристёгнутые к фиксирующим поручням, стоят тысячи пехотинцев нерского десанта…
   Кричат же счастливцы, умершие быстро, пронзённые иглами. Остальных ждёт куда более печальная перспектива, им предстоит быть расплющенными при падении. А упадут платформы обязательно, все двигатели наверняка повреждены, и очень скоро, когда схлынет гравитационное эхо, сила притяжения подчинит себе эти тяжеленные махины. Пусть бы их всех ме-е-едленно сминало в блин или растирало по древесным стволам. Дабы напоследок прочувствовали превосходство врага.
   Меня снова переполняет до краёв чувство праведного гнева. Не важно, на чьей стороне доводится сражаться. Которые по ту сторону фронта – враги. А враг должен быть уничтожен во что бы то ни стало. Иначе – зачем воевать-то?
   Есть контакт. Падают! Одна за другой. Усеянные вспышками света, падают. Больше света. Больше грохота. Мы лучшие! Три бойца только что уничтожили шесть тысяч вражеских солдат. Десантные платформы, асимметрично утратив несущую силу, кренятся набок, всё сильнее, и с краёв их ссыпаются вражеские тела, валятся вниз, на твёрдую почву и на поваленные, искромсанные стволы деревьев, зачистными зарядами тем временем выкошенные. Часть поручней всё-таки выдержала вес сотен тел, и сейчас они гирляндами висят на платформах. Если и выживет после падения кто-нибудь из них, то исключительно любимчики местных богов.
   Атака удалась. Нужно закреплять успех. Если ждать решений, которые примут остальные, у этого мяса появится больше шансов, чтобы опомниться и организовать хотя бы видимость отпора. Поэтому ещё в поселении, когда совет решал, «что будем делать с выжившими пленными?», я уже знал, что с ними сделаю. Теперь вниз, вниз по стволу дерева, быстрее.
   Неинтересно, сколько солдат выживет в этом месиве. Не важно. Я уже запланировал, как избавиться от них. Не зря же увёл флайер и ночью закатал в него двадцать ёмкостей горючки. Всю эту поганую поляну залью местным «напалмом», и пускай горят! Тогда уж точно не останется выживших, даже под мёртвыми телами соратников не спрячутся.
   Флайер припрятан неподалёку от дерева, на котором я зависал аки лесной дятел. Конструкция адаптирована для взлёта и посадки в дебрях флоры. Тонкий, чуть ли не плоский корпус. Напоминает монету, вставшую на ребро. Управляемость подобной конструкции с первого взгляда кажется проблематичной, но опытный пилот вполне справится. Я видал, как на этой леталке выделывались головокружительные фигуры и неимоверные кульбиты. А в ветреную погоду эта машина опускается в лес, под защиту деревьев, и несёт в себе тонну груза прямо сквозь лесную чащу.
   Что я и делаю.
   Флайер скользит в направлении стихающего грохота, туда, где упали платформы. Лес обрывается, и взору открыто место крушения. Диски упали неподалёку друг от друга, два из них раскололись. Ну что ж, мой выход. Пленных не беру!
   Я всё делаю правильно, и в душе они со мной согласятся, только вслух не скажут. Нет врага – нет проблемы. И не надо глупостями страдать, придумывать, что делать с пленными. Приживутся ещё, ассимилируются и будут трахать женщин, мужей которых уничтожали когда-то.
   Мне ж ещё спасибо скажут, когда поймут.
   Если поймут.
   …Селение выглядело беспорядочным скоплением немалого числа глиняных домишек с крытыми соломой крышами. Но ещё больше там было понастроено всяческих сарайчиков для домашних животных. Именно по этой причине отовсюду хрюкали, мычали, бекали, мекали, кудахтали, крякали, гоготали, гулькотали, гавкали. Селянин высадил странников в центре, на пыльной площади возле старой ветряной мельницы. Наступил полдень, и солнце нещадно палило. Несмотря на это, здешний народ сновал с завидной активностью. Что скажешь, крестьяне, у них всегда уйма хлопот! Правда, в тот день причина у суеты была ещё вот какая… Тем вечером должен был состояться ежегодный праздник собранного урожая, и селяне тщательно готовились к важному событию.
   Его программа делилась на три части. Первая – торжественное шествие по главной улице с лучшими образцами урожая, вторая – соревнование между этими образцами, третья – награждение победителей и собственно пир. Признанные наилучшими образцы уносили на вершину горы, восьми тайным мудрецам, в знак благодарности за хороший урожай. Если год выдавался неурожайным, мудрецов всё равно засыпали подарками, для того чтобы следующий был щедрее. Таким вот авторитетом по традиции пользуются в том краю умные люди… Ну или те, кого выбрали на должности умных.
   На закате торжество началось. Шествие протекало бурно, участники толкались, пихали друг друга, лупили и орали, критикуя и проклиная выставляемые продукты или домашних животных соседей. Кто-то тайком пытался подпортить плоды трудов противника, это выявлялось, и… м-м-м… ползучая драчка закипала с новой силой.
   Наши герои держались в сторонке, с улыбками наблюдая за происходящим. Они хорошо отдохнули, и впервые за много дней у походной команды было весёлое настроение. Даже Владка улыбнулась.
   Шествие наконец притянулось к площади, там всех уже поджидал староста – плешивый толстячок, зачем-то облепленный зелёными капустными листьями. Он взялся оценивать образцы и был весьма нечестен. Публика это быстро заметила, справедливо объявила старосту подкупленным. Решили призвать судей, так сказать, со стороны. Тут-то и вспомнили про наших походников, а они особенно и не противились. Внимательно осмотрев образцы, выбрали победителей. Недовольные, конечно, были и на этот раз, но большинство с предложенным результатом согласилось.
   Начался пир на весь окрестный мир. Теперь воинов прохожих, как почётных гостей, пригласили за стол. А столы просто ломились от невиданных яств и напитков. Давно не кушавшие нормально, четверо набросилась на разносолы и деликатесы. Зазвучала развесёлая музыка, и селяне закружились в танце. Тигр пригласил Владку, волшебница согласилась, и эта пара присоединилась к танцующим. Лютый быстро наелся и, откинувшись на спинку стула, о чём-то своём мыслил, а Седой продолжал насыщаться. К ним подскочил староста и предложил благородного вина, специально припасённого для гостей. Толстяк и кубки золочёные прихватил по такому случаю. Отказаться значило проявить неуважение к гостеприимному хозяину хлебосольного села.
   Староста разлил вино в четыре красивых бокала, себе же взял стоявший рядом стакан Седого, произнёс тост за здравие и выпил. Лютый поднялся, взял золочёный кубок и окликнул Владку с Тигром, чтоб те присоединялись, неудобно, мол, в гостях всё-таки… Повернувшись на оклик, волшебница только и успела, что выкрикнуть: ЯД! Лютый выронил кубок с отравой, благо не успел пригубить, а вот Седой…
   Мучения доблестного воина были короткими, но страшными. Лютый рыдал над ним словно ребёнок малый, притом что раньше, после гибели своего наставника и Мирного, он и слезинки не проронил, страдал всухую. Негоже воинам нюни распускать… Да, видать, накопилось.
   Теперь Лютый уж точно остался один-одинёшенек на весь белый свет. Лысый был ему вместо отца родного, Мирный – братом… по оружию, Седой же оставался последним, кто был ему родным по духу, и вот теперь… Владка и её телохран за время похода сделались близкими людьми, ближе некуда, но всё равно для него эти двое были иными, словно из другого теста вылепленными.
   Односельчане схватили коварного старосту и вознамерились казнить. По совокупности… Не забыла такое слово?.. Видать, местные натерпелись от него и раньше, да терпение лопнуло. Однако Тигр остановил их и взялся допытывать негодяя. Спрашивать, зачем хотел убить гостей.
   Староста юлил и оправдывался. Мудрецы горние, дескать, приказали. Предупреждали они, что заявятся чужаки, принесут с собой горе, ежели не убить – беда большая нагрянет следом. Народ возмутился. Селяне кричали, что не могли выборные мудрецы такого непотребства изречь. Тигр же спросил о том, кто яд дал, тоже мудрецы? Нет, ответил толстяк, яду у меня ещё от прошлого старосты цельная бочка осталась, в сенях стоит… В той бочке его и утопили. Погребение великого воина селяне, опечаленные вероломством властей предержащих… ты помнишь такое выражение, я тебя учил?.. взяли на себя, клятвенно пообещали всё устроить красивше некуда.
   Вообще народ тамошний в отличие от выборных управителей совестливым да смышлёным казался. А за ответами трое – оставшийся витязь, волшебница и её телохран – устремились на вершину горы, туда, где обиталище восьми мудрецов. К слову, Солдатик весьма печалился и казнился тем, что за исполнение тайного своего желания потанцевать с хозяйкой довелось заплатить цену столь дорогую – ещё одного соратника потерять. Не уведи он Владку далеко от рокового стола, может, и поспели бы они остановить подлую руку, что преподнесла ядовитое вино.