Волознев Игорь. Крокки из Рода Барса или Мир Оборотней

И. Волознев
Крокки из Рода Барса, или Мир Оборотней

Глава 1. Очнувшийся в гробу

   Крокки очнулся в кромешном мраке. «Я мертв, — мелькнуло в мозгу. — Сейчас меня встретит мой покойный отец — король Тагер, два моих умерших брата и мать. Они помогут мне перебраться в долины Заоблачных Высей, где в золотых дворцах пируют давно скончавшиеся короли и герои. Так написано в Скрилали…».
   Крокки глубоко вздохнул, расправил плечи. Неспешно, подобно раскаленному кинжальному лезвию, в затылок вошла боль. К горлу подступила тошнота. Ощущение было очень похоже на то, которое он испытал на своем последнем пиру в Бронзовом Замке, когда он отпил из рокового кубка. «В вино мне всыпали яд и я умер…» — застонав от гнева и отчаяния, подумал Крокки. Острая боль из затылка перелилась в виски. Горела уже вся голова. Однако в Скрижали ничего не говорится о том, что мертвые должны испытывать такую дикую боль!
   Он попробовал пошевелить рукой. Это ему удалось. Рука его, приподнявшись, уперлась в твердую поверхность. Откуда это здесь? — Крокки облился холодным потом. Это уже совсем не походило на Заоблачные Выси!
   Кубок с вином, боль, тьма…
   «Так, значит, я не умер… — мысленно произнес Крокки. — Но если это так, то я все еще король, мне принадлежит Бронзовый Замок и вся Граэрра!» И туг он с горечью рассмеялся, потом снова застонал и яростно ударил кулаком по дубовой крышке гроба, в котором лежал.
   Он пробыл королем только три часа — после того, как погиб его старший брат король Эрго. Бронзовый Замок со всех сторон обложили люди из Рода Змеи, несметными полчищами вторгшиеся в Граэрру с далекого юга. Они тучами лезли на стены, но защитники твердыни с успехом отбивали их атаки. Ни разу за бессчетные века своего существования Бронзовый Замок не был взят неприятелем! Он стоял на высокой каменной скале, подобно гнезду хищной птицы, и башни его, казалось, пронзали шпилями синеву небес. Отсюда короли Граэрры правили страной. А сейчас, в дни штурма, Эрго и Крокки сражались плечо к плечу со своими воинами. Но братьев погубило предательство. Сначала от руки наемного убийцы, нанесшего злодейский удар в спину, пал Эрго. Затем настала очередь Крокки выпить яд…
   Впрочем, отраву ему поднесли какую-то странную… Она не убила его. По всей видимости, сразу после того, как он отпил из кубка, его тело онемело и сердце перестало биться. Соратники сочли его за мертвого и положили в гроб. А может быть, в этом дьявольском покушении был какой-то умысел? Но зачем, какой смысл убирать с престола короля уже фактически завоеванной неприятелем страны и в то же время оставлять его в живых?
   Крокки поразило даже не столько его чудесное пробуждение в гробу, сколъко это странное покушение на него. Некоторое время он лежал неподвижно и размышлял. Ему вспомнился пир в тронном зале Бронзового Замка. 3а час до того люди Змеи, потеряв несколько тысяч человек убитыми, откатились от стен, и Крокки, воспользовавшись передышкой, созвал приближенных на церемонию коронации. Возложение короны на нового государя прошло без приличествующих случаю торжесгв, и пир, последовавший за этим, больше походил на погребальную тризну. Кубок с рубиновым вином ему подала какая-то старуха, Крокки попытался вспомнить ее лицо, и не мог. Он никогда прежде не видел ее в Замке. Кто она? Колдунья, подосланная Змеями? Но почему она не убила его? Голова раскалывалась от боли и множества вопросов, ни на один из которых он не находил ответа. Возможно, она все-таки хотела убить его, но яд оказался недостаточно сильным. Нет, невероятно! Его убрали, оставив в живых, и сделано это было умышленно. Защитникам Замка его смерть не нужна, среди граэррских бойцов она вызовет уныние. В устранении короля заинтересованы только осаждающие…
   Крокки напряг мозги до того, что они, казалось, вспухли. Значит, за ним должны прийти и вытащить из этого ящика, иначе яду дали бы смертельного… Как бы в подтверждение этой мысли он почувствовал, что створки гроба прилажены неплотно, между ними имеется щель, сквозь которую тянет холодным сырым воздухом. Ясно, щель оставлена неспроста. Тот, кому известно, что он очнется, сделал так, чтобы он не погиб от удушья. Змеи! Люди из Рода Змеи! Он, Крокки, им понадобился живым!..
   Король даже зажмурился от ужаса и отвращения. Он вспомнил, что повелители этих гадких созданий глотают живьем своих противников, полагая, что вместе с их плотью и кровью поглощают их доблесть и мужество. А Крокки, последний представитель старинной королевской династии, представляет для них поистине сказочную добычу. Согласно традиции, бытующей в Роду Змей, право на власть и первенство в их среде имеет тот, кто проглотит своего царственного предшественника. Вместе с проглоченным королем к пожирателю переходят династическая преемственность и наследственное право на престол.
   Так вот почему он им понадобился живым! По телу Крокки прокатилась волна леденящей судороги. Он едва не закричал от охватившего его бешенства. Лучше бы яд был смертельным! Лучше умереть! Из горла его исторгся нечленораздельный хрип, он изогнулся, уперся обеими руками в верхнюю крышку, напряг мускулы, во сил после длительного пребывания на грани смерти было слишком мало…
   Он предназначен в жертву королеве Змей, приведшей в Граэрру многотысячное войско. На виду у своих придворных и военачальников она проглотит законного и единственного наследника гразррского престола, и сразу удостоится возложения на себя короны его державы. И никто другой из ее Рода не сможет претендовать на власть в Граэрре, Пожирание Крокки явится одним из важнейших моментов коронационного ритуала, если не самым важным.
   Но прежде Змеям надо овладеть Бронзовым Замком! Крокки прикинул — хватит ли сил его защитникам продержаться до подхода союзников. В Замке находится гарнизон испытанных, закаленных в битвах воинов — отборная королевская гвардия, точнее, то, что от нее осталось после неудачной для граэррцев битвы в Гремучем ущелье. Король Эрго проиграл ее из-за предательства людей из Рода Шакала, которые привели Змей пастушьей тропой в тыл его армии. Королю с остатками войска едва удалось спастись.
   А вдруг Змеи уже ворвались в Замок? Крокки похолодел. Давно ли он здесь лежит? Зелье, которое ему подсыпали в вино, наверняка имеет какой-то срок действия, отмеренный отравителями. За это время они рассчитывали взять Замок и расправиться с его защитниками. Но если он очнулся, а Змей, которые должны забрать его отсюда, нет, то, значит, военные планы их расстроились. Граэррцы еще держатся, Замок не взят. Аримбо — опытный военачальник, он сумеет сплотить людей и организовать отпор…
   Душа Крокки рвалась наверх, из этого узкого гроба и мрачного подземного склепа, к свету и шуму битвы, к замковым стенам, на которые возносятся неприятельские лестницы, где свистят стрелы и камни, пущенные из баллист, раздаются победные выкрики и стоны раненых. Его место — среди бойцов, на самом опасном участке обороны, где стена проломлена, чтобы своим примером вдохноалять измученньх воинов… Крокки вновь забарабанил кулаками по крышке гроба, закричал что было мочи. Прислушался. В королевской усыпальнице Бронзового Замка, где стоял гроб, царила мертвая тишина. Слышно было, как где-то монотонно капает вода… Крокки снова закричал и снова прислушался. Тишина. Отчаяние овладело молодым королем, он застонал, заворочался в гробу.
   Надежды на то, что в склепе появятся граэррцы, было ничтожно мало. В усыпальнице хоронили только людей королевской крови — представителей Рода Барса, к тому же она находилась глубоко под землей. Сюда надо долго спускаться по узким темным лестницам, проходить подземными комнатами и залами, иные из которых представляли собой древние склепы, в них лежали мумифицировавшиеся тела людей, о жизни и смерти которых не сохранилось никаких сведений, — иные из этих склепов пользовались настолько дурной славой, что к ним даже боялись приближаться. Да и вообще мало было охотников спускаться в мрачные, глубокие и разветвленные, как лабиринт, подземелья Замка. Так что, можно сказать, те, кто перенесли сюда гробы с телами Эрго и Крокки, совершили настоящий подвиг. Этим они воздали последние почести своим умершим королям.
   Эрго погиб от удара мечом, он мертв. Но кто знает, что он, Крокки, очнется? Разве только та старуха, которая подала ему отраву… Крокки силился припомнить ее лицо, полускрытое тенью от широкого капюшона. Пальцы старухи имели зеленоватый оттенок характерный для кожи людей Змеи, да и во взгляде ее желтоватых глаз таилось что-то гадючье… Змея! Это была Змея!.. Крокки забился на своем узком ложе от бессилия и злости.
   Значит, Змеи начали проникать в осажденный Замок! Впрочем, это было неудивительно при их фантастической хитрости и проворстве. Недаром старая граэррская поговорка гласит, что Змеиный Род везде найдет лазейку, просочится в любую щель. Пробираясь в Замок, они маскировались под его защитников. Предательский удар, от которого погиб король Эрго, да и та старуха, — разве это не доказательство их появления среди осажденных? Покуда граэррцы защищаются на башнях и стенах от открытого штурма, вражеские лазутчики. наносят им внезапные удары в спину…
   Крокки вспомнилась загадочная смерть двух граэррских полковников, происшедшая незадолго до гибели Эрго. Они умерли ночью, в затишье между атаками, и оба умерли от страшного удушья, словно их тела и шеи были стиснуты мощными змеиными кольцами, хотя змей никто в Замке не видел… Впрочем, это еще не доказательство того, что их не было в крепости. Змеи приняли человеческий облик и смешались с защитниками Замка. Они могли просочиться сюда через узкие, размером с человеческую голову, водопроводы. Вода для Змей — вторая стихия, они могут сколько угодно находиться в ней. Превратившись в рептилий, они могли проплыть длинными водоотводными туннелями и, оказавшись и замковых подвалах, вновь принять человеческий облик… Крокки вздрогнул. Но если это так, то Змеи могут собрать в подвалах целый полк и ни один граэррец не узнает об этом! Да что там полк — подвалы настолько обширные, что здесь можно сосредоточить целую армию и ударить в тыл защитникам Замка…
   Голова Крокки бессильно откинулась. Нет, он не дождется спасения. Дело граэррцев безнадежно. Туда, куда проник один Змей, просочится и тысяча гадов, и две тысячи… Ему остается только ждать, когда в склеп спустятся зеленокожие воины, вскроют гроб и извлекут его, живого, со страшного ложа смерти. Впрочем то, что его ждет в самом ближайшем будущем, страшнее этого гроба тысячекратно…
   Крокки пытался отогнать от себя леденящие кровь мысли, но они наплывали снова и снова, воображение рисовало ему озаренный светом десятков факелов тронный зал Бронзового Замка, в котором толпятся рыцари, из Рода Змеи. Их зеленоватые скуластые лица скалятся в усмешке, желтые глаза горят торжеством. На бриллиантовом троне граэррских королей, исстари принадлежавшем Роду Барса, восседает змеиная королева Швазгаа. Крокки ее никогда не видел, но молва утверждает, что в человеческом облике она дьявольски красива. Крокки, законный король Граэрры, последний отпрыск царственного рода, предназначен ей на съедение. Чтобы он не вздумал бежать или сопротивляться, его руки и ноги предварительно опаляют огнем. Проще было бы нанести ему смертельные раны, но по представлениям Змей главное достоинство в Крокки — его королевская кровь — ни капли не должно пропасть зря. Он представил, как его, голого, изуродованного страшными ожогами, корчащегося от боли, бросают к подножию, трона, Толпа вакруг замирает. Все с напряженным вниманием взирают на торжественный, освященный веками в Змеином Роду акт, знаменующий преемственность власти. Прекрасная женщина внезапно превращается в змею. На троне, свившись кольцами, шипит и поднимает свою чудовищную голову многометровый удав. Змеиное тело извивается, движется, спускается с трона. Грациозными, извилистыми движениями Швазгаа приближается к кричащему от нестерпимой боли Крокки. Он беспомощно замирает перед ней. На бесстрастной змеиной морде не выражается никаких эмоций. Она подымается над Крокки, медленно раскрывается ее пасть и обхватывает его голову. Тело Крокки непроизвольно вздрагивает, когда громадная змея рывками затягивает его голову все глубже в свое чрево. Затянулась голова, пасть раскрывается еще шире, и змеиная королева принимается буквально натягивать себя на тело лишившегося сознания гразррца. В зале — мертвая тишина. Наконец змея окончательно втискивает тело жертвы в свое брюхо и неторопливо возвращается на трон. Она вновь принимает облик высокой темноволосой женщины, по-прежнему прекрасной, только живот ее уродливо выпячивается. На голову Швазгаа торжественно возлагают рубиновую корону Граэрры. Рыцари и военачальники из Рода Змеи разражаются восторженными криками, приветствуя свою властительницу.
   Крокки, содрогаясь, вновь и вновь возвращался воображением к тому страшному мигу, когда Швазгаа заглатывает его голову. Вскоре ему стало казаться, что его виски уже явственно ощущают леденящий холод змеиных зубов, он стонал, кривился от боли, а когда перед его затуманенным взором зажглись два желтых, горящих в темноте глаза, вскрикнул от невыразимого ужаса и потерял сознание.

Глава II. Черви и Гиены

   Вновь проснулся Крокки от какого-то неясного шелеста, перешептывания и шевеления за стенками гроба. Голова болела уже не так сильно, он чувствовал себя отдохнувшим, но все еще достаточно слабым после долгого лежания в гробу без пищи и воды. Первой его мыслью было: Змеи! Наконец-то пришли! Но шевеление было каким-то тихим, существа, появившиеся в усыпальнице, явно не торопились снимать крышку с его гроба.
   Крокки, стараясь не производить шума, изогнулся в своем узком ящике, пытаясь приблизить ухо к щели, откуда тянуло холодком.
   — Вот они, эти два гроба, — уловил его чуткий слух шелестящие, тихие слова. — Наши люди проследили за церемонией королевских похорон и донесли нам. По случаю военных действий похороны состоялись без положенных для таких случаев торжеств и заключались лишь в том, что тела обоих королей положили в гробы и отнесли в склеп.
   — Ты думаешь, они уже пришли в состояние, пригодное для наших желудков? — спросил другой голос.
   — Похороны состоялись одиннадцать дней назад, о владыка, — ответил первый. — Трупы дозрели!
   Одиннадцать дней! — мелькнуло в голове Крокки. Он лежит здесь одиннадцать дней, а Змей еще нет! Значит, защитники Замка держатся! Одновременно ему стало ясно, что существа, подбирающиеся к его гробу, — это люди из Рода Червя. Они не подвластны законам Граэрры, живут обособленно от других Родов и предпочитают вести подземный образ жизни. Крокки слышал, что у них даже существует своя иерархия: ими правит король, есть дворянство и простолюдины, а вообще-то это народец убогий, Жалкий и не способный ни на что. Рост человека из Рода Червя редко превышает полметра, в основном это двадцатисантиметровые, чахлые, бледнотелые человечки с тонкими ручками и ножками; одежду у них носит только знать, да и та составлена из лоскутьев, содраниых с покойников.
   — Прослышав о похоронах королей Граэрры, я не замедлил послать за тобой, о сиятельнейший, — подобострастно продолжал первый голос. — Гниющие королевские внутренности — это блюдо, достойное лишь высочайшего и прославленнейшего в нашем Роду!
   — Ты правильно поступил, Штека, — отозвался владыка Червей, — и получишь за это награду. Несмотря на твое низкое происхождение, мы позволим тебе отведать царственной мертвечины. Но лишь после того, как сами насытимся…
   — 0, владыка, ты так добр! Можешь и впредь рассчитывать на меня, твоего недостойного раба.
   Человечки приблизились к гробу, в котором лежал Крокки.
   — Странно… — принюхавшись, озадаченно произнес главный Червь. — Аппетитной гнилью почему-то не пахнет… Наоборот — похоже, что в гробу лежит живой человек…
   — Это никак невозможно, — торопливо заговорил Штека. — Гроб стоит одиннадцатый день, клянусь! Взгляни, как крепко он заколочен! Сразу после того, как его поставили сюда и носильщики удалились, я лично залез внутрь и обследовал его содержимое. Там лежит Крокки, последний король из Рода Барса, отравленный змеиными лазутчиками.
   — Мне нет надобности забираться в гроб, чтобы определить, живой там человек лежит или гниющий покойник, — недовольно буркнул владыка. — Из щелей соседнего гроба, где покоится король Эрго, действительно, тянет трупным запахом… А здесь? Принюхайся сам!
   В разговоре снова возникла пауза, в продолжение которой человечки сновали возле гроба. Крокки вскоре стало ясно, что, кроме Штеки и владыки Червей, в склепе находится целая толпа представителей этого мелкого и низменного Рода. Шелест их крадущихся ног и перешептывающиеся голоса слышались геперь со всех сторон. Земляные люди ходили вокруг гроба и даже взбирались на его крышку; иные из них, по-видимому, пытались проникнуть внутрь, но, чуя, что Крокки жив, в последний момент отступали.
   Внезапно из дальнего конца склепа, где, насколько мог ориентироваться Крокки, находился вход в усыпальницу, послышались гулкие наги и свирепое сопение.
   «Это Змеи явились за мной!» — подумал Крокки и содрогнулся от ужаса. Но уже через минуту он понял, что не угадал.
   — Гиены! — завопили Черви.
   У гроба возникла невообразимая суматоха. Маленькие человечки метались, вопили и стонали, и этот шум перекрывало яростное рычание пришельцев. Люди из Рода Гиены были гораздо выше, крупнее Червей, в человеческом облике они почти ничем не отличались от подданных Крокки, и Черви старались их избегать. Черви вообще избегали всех и вся, а Гиен в особенности, потому что те тоже питались мертвечиной и были, таким образом, для Червей конкурентами. Около двухсот земляных человечков, застигнутых врасплох в королевской усыпальнице, не могло рассчитывать на снисхождение трупоедов. Гиены, ворвавшись в толпу Червей, мяли, давили и топтали их слабые тела. Человечки даже не помышляли о сопротивлении, они лишь пытались скрыться. Но бежать им было некуда. Отполированные камни древней усыпальницы были пригнаны друг к другу настолько плотно, что в щель между ними не протиснулось бы и лезвие бритвы. Единственный выход, которым могли воспользоваться Маленькие Существа — это дверь, откуда появились Гиены. Но те поставили возле нее двух своих людей и, не давая Червям прорваться через нее, начали их методичное истребление.
   Гиены почти не переговаривались между собой. До Крокки долетали только их яростные выкрики и свист мечей, которыми они легко рассекали податливые слизистые тела человечков. Неожиданно Крокки почувствовал, как что-то коснулось его правого бедра. Там как раз находилась щель между створками. Нетрудно было догадаться, что это один из Червей, спасаясь от избиения, ищет убежища в его гробу.
   Крокки не обрадовался такому соседству: как и все уважающие себя граэррцы, Червей он не жаловал. И тем не менее это существо, забравшееся к нему в гроб, находилось в таком же отчаянном положении, как и он сам, и нуждалось в защите. В Крокки оно даже вызвало что-то похожее на сочувствие. Он отодвинул ногу, давая место человечку.
   — Стража обязана была предупредить об их появлении… — дрожа от страха, лепетал Червь. — Этот каменный склеп стал для нас западней… Погиб цвет моего дворянства, мои герольды, советники и пажи,. Сейчас они вскроют гроб и увидят меня… О, с каким наслаждением они растерзают мое слабое тело…
   — Не стоит отчаиваться, владыка, — шепотом отозвался Крокки. Он уже по голосу понял, кто оказался его гостем. — Да, я жив, — продолжал он, — ты не зря удивлялся, почему от моего гроба не воняет мертвечиной. Меня не убили. Мне подсунули какого-то сатанинского питья, из-за которого я свалился без дыхания и стал неотличим от мертвеца. Меня похоронили одновременно с моим братом, королем Эрго, убитым за несколько часов до этого. Его гроб, кажется, должен стоять рядом…
   — Мне донесли о ваших похоронах и я поспешил сюда, чтобы отведать от царственных тел… — пробормотал Червь. — Я понимаю, что тебя коробит от моих слов, но такова уж наша природа… Испокон веку мы живем в земле и питаемся тем, что в нее уходит. И тут я ничего не могу поделать. Кроме того, у нас существует обычай — первым вкусившим от умершего короля должен быть король, то есть я…
   — Вы явились как раз к моему пробуждению, — заметил Крокки, — и все же очень не вовремя, коли вас тут накрыли Гиены.
   — Да, нам следовало появиться хотя бы на день раньше, и этим проклятым хищникам достались бы только кости вашего несчастного брата…
   — Стало быть, в облике Гиен вас настигло возмездие.
   — С твоей точки зрения, может быть так око и есть, — слабым голосом возразил властительный Червь, — но только я думаю иначе. Да и для покойного короля Эрго в этом тоже нет ничего хорошего, уверяю тебя. Мы, Черви, поедаем только сгнившее мясо, а что касается Гиен… Впрочем, я думаю, ты догадываешься сам, что они сделают с трупом покойного короля, когда вскроют его гроб.
   — Да уж догадываюсь… — кулаки Крокки непроизвольно сжались. — Мне бы встретиться с ними на поле битвы, да если бы со мной был мой верный меч…
   — Ты забываешь, что это Род Гиены, — невесело усмехнулся владыка. — Они никогда не идут на открытый поединок…
   К этому времени суматоха в склепе улеглась. Из сборища земляньж человечков, пришедших вместе со своим повелителем, не уцелело никого. Тяжело и хрипло дыша, нобедители окружили два гроба, недавно установленные в усыпальнице.
   — Это они! — воскликнул один из Гиен, видимо главарь всей шайки. — Дерево совсем свежее! Нам неслыханно повезло: здесь лежат два граэррских короля, а на их трупах полно золота и бриллиантов, которые мы с выгодой продадим на базарах Акрагера. Да и сами трупы наверняка чертовски вкусны!..
   — Я слышал, что мясо королей отличается от мяса обычных смертных! — со смехом воскликнул другой налстчик.
   — А вот мы сейчас проверим! — рявкнул главарь. — Ломай гробы, ребята, да поживее, пока не появились Змеи!
   Гроб, в котором лежал Крокки, затрясся от страшных ударов; трупоеды долбили по нему рукоятками своих тяжелых мечей,
   — О горе, я попал из огня да в полымя… — пропищал владыка Червей. — Сейчас они взломают гроб и убьют нас обоих…
   — И все же шанс у нас есть, — Крокки напряг мышцы, внимание его обострилось. — Эти твари думают, что я мертв, и когда я выскочу из гроба, то они обомлеют от неожиданности. Их замешательство будет недолгим, но все же этих мгновений мне может хватить, чтобы вырваться из склепа…
   — А как же я?
   — Боюсь, владыка, что я не смогу держать тебя во время бегства, потому что мне понадобятся и ноги, и руки. Но ты можешь уцепиться за рубиновое ожерелье на моей шее. Держись за него крепче, когда я буду драться с этими гнусными осквернителями гробниц, и если мне удастся уйти от них, то и ты будешь спасен.
   В щель между створками гроба просунулись лезвия кинжалов, заскрипело и затрещало ломаемое дерево. Крокки почувствовал, как владыка Червей подобрался к ожерелью. Ждать оставалось недолго. Гроб сотрясался от ударов, летели щепки, люди Гиены визжали в предвкушении добычи.
   У Гиен не было своих королей, как у других Родов, у них не было и своей страны, они жили разобщенно, небольшими кочующими группами: часто они сколачивались в шайки, занимаясь придорожным разбоем и пожиранием трупов. В Граэрре, как, впрочем, и в других странах, Род Гиен презирали. Во время войн Гиены охотно вербовались в наемники, хотя вояки они по большей части были никудышные — вороватые и трусливые, и держались они обычно в арьергарде армии. В качестве платы за службу они требовали право поедать тела убитых противников. Граэррские короли их услугами никогда не пользовались. Зато несметные полчища Гиен пришли в Граэрру вслед за Змеями. Они рассыпались мелкими отрядами по всей покоренной, охваченной пожарами и убийствами стране и грабили на всех дорогах, пользуясь абсолютной безнаказанностью. Часто перед тем, как сожрать труп, они насиловали его. Кровавая битва, разгоревшаяся под стенами Бронзового Замка, не могла не привлечь их внимание. Людей из Рода гиены здесь было особенно много. Почти не принимая участия в сражениях, они рыскали по окрестностям, в основном ночью, И уволакивали трупы как Змей, так и граэррцев. В Лабиринты подземных галерей, лежащих под Замком, они проникли вслед за Змеями, предвкушая богатую поживу, когда начнется избиение оставшихся защитников твердыни.
   Бродячий отряд Гиен-мародеров наткнулся на королевский склеп случайно, их привел сюда запах Червей. Где Черви, там и трупы, — рассудили пожиратели мертвечины. К тому же они уже слышали, что где-то здесь, в этих темных и безмолвных подвалах, совсем недавно были похоронены два граэррских короля.
   Первым поддался гроб Эрго. Крышка отскочила, и при свете смоляных факелов, которые держали трупоеды, засверкало золотое убранство на теле погибшего монарха. Гиены издали восторженный вопль, их когтистые пальцы потянулись к драгоценностям. Гиены, охранявшие вход в склеп, не выдержали и бросились к своим товарищам, обдиравшим мертвеца. Путь к бегству оказался свободен. Крокки понял это в тот же миг, как слетела крышка и с его гроба.
   В первое мгновение он прикидывался покойником, лежащим, скрестив руки на груди. И тем сильнее был ужас грабителей, когда мертвец вдруг вскочил, яростно сверкнув глазами, и внезапно вместо темноволосого юноши, лежавшего в гробу, перед застывшими с ножами и факелами мародерами предстал барс — громадная черная кошка, угрожающе оскалившая клыкастую пасть. На шее животного сверкало рубиновое ожерелье. Изогнувшись всем своим гибким мускулистым телом, без единого звука Крокки ударил коггистой лапой в грудь ближайшего к себе человека и тот с воплем ужаса и боли рухнул на пол.