Страница:
– Н-н-не знаю. – Девушка, сама себе удивляясь, перемахнула через перила.
– Как это не знаешь? – Тетка не унималась. – Все знают, а эта чумовая не знает.
– О, дали свет! – донеслось сверху. – Включили!
Но последних слов Ира не расслышала, она уже открывала дверь подъезда. А там, разумеется, стоял Артем.
– Привет! – На сей раз девушка поздоровалась первой.
Тема одарил ее взглядом такой силы, что Ира на несколько секунд онемела.
– Еще раз здравствуй. Ты знаешь… – Тема говорил совершено обычным голосом. – По-моему, насчет парков я несколько опережаю события. В каком бы то ни было парке мы сейчас утонем. Весна – вещь приятная. – Он протянул маленький букетик подснежников, нежных, бархатистых, удивительно красивых. – Приятная, но мокрая.
Ира, разумеется, согласилась отменить парк.
– Не вздумай расстраиваться. Если повезет, мы успеем на пробный рейс теплохода.
Ира конечно же знала, что теплоходики начинают курсировать по Москве-реке с середины мая. Да и холодно еще у воды, но раз Артем говорит, значит, лучше знает и, значит, там тепло.
Через несколько минут они уже усаживались в вишневые «Жигули».
– Эти ребята наверняка твои знакомые. – Тема кивнул в сторону тротуара, и Ира успела разглядеть, как Юля Туполева несколько раз щелкнула «мыльницей», а ее верный Коля Ежов что-то лихорадочно записал на клочке бумаги. Физиономии обоих показались Ире до комичности озабоченными.
– Это они готовятся меня спасать, если что.
– Если что? – Артем взял Ирину руку, и она не отняла ее.
Девушка почувствовала, как кровь лихорадочно бьется в висках. Долго, удивительно долго длилось это прикосновение. Вот сейчас, казалось ей, именно сейчас должно произойти что-то, что, может быть, навсегда изменит ее жизнь…
Но внезапно машина подпрыгнула, внутри что-то заскрежетало и хрустнуло, раздался звон разлетающегося стекла, и одновременно Ира ощутила толчок и удар по голове. На миг в глазах потемнело, и лишь потом стало больно. Едва вернулась способность слышать, как в уши полились потоки ругани. Серый от злости водитель выбрался из «девятки» и теперь на кого-то орал.
– Жива? – Артем потирал ушибленный лоб.
– Кажется, да. – Но на всякий случай Ира подвигала руками и ногами. – Да, нормально, хотя шишка будет. Хорошо, что цветы не помялись. – Она заботливо оглядела букетик. – Вот теперь я знаю, что такое «посыпались искры из глаз».
– А я воочию убедился, что значит «метать молнии». – Он кивнул в сторону водителя «девятки».
Тот топал ногами и скрежетал зубами. Ире показалось, что из его глаз и правда вырываются светящиеся пучки. Объект водительской ярости девушка почти не разглядела. Ей была видна лишь трясущаяся малиновая лысина.
– Я думаю, пора удирать. – Артем откинул волосы. – Сейчас затеют долгое разбирательство, а кораблик ждать не станет. Он даст гудок и уйдет в плавание без нас.
– Может, им свидетели нужны? – Ира сомневалась. – Все-таки авария.
– Ты же не видела, откуда взялась другая машина. Верно? – Артем снова смотрел так. – Вот и я тоже, – добавил он после паузы. – Меня интересовали более серьезные вещи, нежели дорога и машины. – Наконец он погасил взгляд. – Так что ходу, и чем скорее – тем лучше.
Они выбрались из машины, никто на них так и не обратил внимания. Любопытные с нескрываемым интересом слушали заковыристую брань. Водитель «девятки» был занят: крыл на чем свет стоит совершенно красного деда из задрипанного «Москвича». Тот лишь молча отдувался, да все ниже склонял голову. «Москвич», кстати, изрядно пострадал: торчащая кверху крышка капота походила на детскую книжку-раскладушку, фары снесло, бампер валялся в стороне.
Ребята ринулись к остановке, впрыгнули в троллейбус и встали у заднего окна. Их машина и правда выглядела жалостно. Ее «физиономию» сплюснуло, переднее колесо стояло поперек, ветровое стекло осыпалось на глазах.
– Теперь машина похожа на хромого бульдога. – Артем откинул волосы. – Слушай, а почему троллейбус так долго не движется?
– Наверно, кондуктора нет, билеты шофер продает. Пока всем не продаст, так и будем стоять. – Ира присмотрелась к «Жигулям». – Точно, хромой бульдог!
Подъехала «скорая помощь». Оттуда выглянул толстый дядька, что-то сказал, погрозил кулаком и отбыл. Тем временем толпа зевак росла как на дрожжах.
Наконец двери троллейбуса захлопнулись, и тут явились гаишники. Ира бросила последний взгляд на их «Жигули». К машине силился протолкнуться Коля Ежов, а Юля тянула его за рукав, указывая на удалявшуюся «скорую помощь».
13
14
15
16
– Как это не знаешь? – Тетка не унималась. – Все знают, а эта чумовая не знает.
– О, дали свет! – донеслось сверху. – Включили!
Но последних слов Ира не расслышала, она уже открывала дверь подъезда. А там, разумеется, стоял Артем.
– Привет! – На сей раз девушка поздоровалась первой.
Тема одарил ее взглядом такой силы, что Ира на несколько секунд онемела.
– Еще раз здравствуй. Ты знаешь… – Тема говорил совершено обычным голосом. – По-моему, насчет парков я несколько опережаю события. В каком бы то ни было парке мы сейчас утонем. Весна – вещь приятная. – Он протянул маленький букетик подснежников, нежных, бархатистых, удивительно красивых. – Приятная, но мокрая.
Ира, разумеется, согласилась отменить парк.
– Не вздумай расстраиваться. Если повезет, мы успеем на пробный рейс теплохода.
Ира конечно же знала, что теплоходики начинают курсировать по Москве-реке с середины мая. Да и холодно еще у воды, но раз Артем говорит, значит, лучше знает и, значит, там тепло.
Через несколько минут они уже усаживались в вишневые «Жигули».
– Эти ребята наверняка твои знакомые. – Тема кивнул в сторону тротуара, и Ира успела разглядеть, как Юля Туполева несколько раз щелкнула «мыльницей», а ее верный Коля Ежов что-то лихорадочно записал на клочке бумаги. Физиономии обоих показались Ире до комичности озабоченными.
– Это они готовятся меня спасать, если что.
– Если что? – Артем взял Ирину руку, и она не отняла ее.
Девушка почувствовала, как кровь лихорадочно бьется в висках. Долго, удивительно долго длилось это прикосновение. Вот сейчас, казалось ей, именно сейчас должно произойти что-то, что, может быть, навсегда изменит ее жизнь…
Но внезапно машина подпрыгнула, внутри что-то заскрежетало и хрустнуло, раздался звон разлетающегося стекла, и одновременно Ира ощутила толчок и удар по голове. На миг в глазах потемнело, и лишь потом стало больно. Едва вернулась способность слышать, как в уши полились потоки ругани. Серый от злости водитель выбрался из «девятки» и теперь на кого-то орал.
– Жива? – Артем потирал ушибленный лоб.
– Кажется, да. – Но на всякий случай Ира подвигала руками и ногами. – Да, нормально, хотя шишка будет. Хорошо, что цветы не помялись. – Она заботливо оглядела букетик. – Вот теперь я знаю, что такое «посыпались искры из глаз».
– А я воочию убедился, что значит «метать молнии». – Он кивнул в сторону водителя «девятки».
Тот топал ногами и скрежетал зубами. Ире показалось, что из его глаз и правда вырываются светящиеся пучки. Объект водительской ярости девушка почти не разглядела. Ей была видна лишь трясущаяся малиновая лысина.
– Я думаю, пора удирать. – Артем откинул волосы. – Сейчас затеют долгое разбирательство, а кораблик ждать не станет. Он даст гудок и уйдет в плавание без нас.
– Может, им свидетели нужны? – Ира сомневалась. – Все-таки авария.
– Ты же не видела, откуда взялась другая машина. Верно? – Артем снова смотрел так. – Вот и я тоже, – добавил он после паузы. – Меня интересовали более серьезные вещи, нежели дорога и машины. – Наконец он погасил взгляд. – Так что ходу, и чем скорее – тем лучше.
Они выбрались из машины, никто на них так и не обратил внимания. Любопытные с нескрываемым интересом слушали заковыристую брань. Водитель «девятки» был занят: крыл на чем свет стоит совершенно красного деда из задрипанного «Москвича». Тот лишь молча отдувался, да все ниже склонял голову. «Москвич», кстати, изрядно пострадал: торчащая кверху крышка капота походила на детскую книжку-раскладушку, фары снесло, бампер валялся в стороне.
Ребята ринулись к остановке, впрыгнули в троллейбус и встали у заднего окна. Их машина и правда выглядела жалостно. Ее «физиономию» сплюснуло, переднее колесо стояло поперек, ветровое стекло осыпалось на глазах.
– Теперь машина похожа на хромого бульдога. – Артем откинул волосы. – Слушай, а почему троллейбус так долго не движется?
– Наверно, кондуктора нет, билеты шофер продает. Пока всем не продаст, так и будем стоять. – Ира присмотрелась к «Жигулям». – Точно, хромой бульдог!
Подъехала «скорая помощь». Оттуда выглянул толстый дядька, что-то сказал, погрозил кулаком и отбыл. Тем временем толпа зевак росла как на дрожжах.
Наконец двери троллейбуса захлопнулись, и тут явились гаишники. Ира бросила последний взгляд на их «Жигули». К машине силился протолкнуться Коля Ежов, а Юля тянула его за рукав, указывая на удалявшуюся «скорую помощь».
13
Как ни странно, не взирая на время года, у пристани Киевского вокзала все же похрапывал старенький теплоходик. Ребята с трудом успели купить билеты. Молоденькие матросики убрали трап, едва они прошли по нему. Судно, как и обещал Артем, дало гудок и, покачнувшись, отплыло.
– Ну что, полярники? – Из динамиков донесся голос диджея. – Не боитесь холода? Тогда отчаливаем и начинаем нашу суперпуперпрограмму для самых морозоустойчивых…
Ира огляделась. На теплоходе собралось еще с десяток парочек да компания бодрых пенсионеров. Сперва все пассажиры потянулись к открытым палубам, но уже через несколько минут на свежем воздухе остались лишь Артем и Ира, да чуть выше пели бесстрашные пенсионеры. Хорошо еще, что шум мотора глушил звуки и до ребят долетали лишь особенно пафосные обрывки песен. На закрытой палубе работал бар, и диджей вовсю веселил народ.
Ира с Темой мерзли, стучали зубами, но не желали сдаваться. Воробьевы горы. Парк культуры. Фрунзенская набережная… У Театра эстрады девушка не выдержала.
– Может, сойдем?
– С удовольствием! – Тема устремился к выходу.
На берегу, конечно, не было пронзительного ветра, но согреться ребята не смогли. Холод умудрился забраться даже не под одежду, а под кожу.
– Горячий кофе и шоколад, вот что спасет двух замерзающих! – Артем потянул Иру. – Бежим! Еще минута – и я превращусь в сосульку.
И они побежали, хохоча и спотыкаясь.
– Эврика! – Артем затормозил под вывеской «Французская кондитерская». За стеклянными дверями виднелись стайки девушек да родители с маленькими детьми. – Вот то, что нужно нам, гибнущим от холода сладкоежкам.
В кондитерской было очень тепло, и официантки попались расторопные. Через десять минут ребята уже без курток сидели за столиком, попивая обжигающий черный несладкий кофе. К своему удивлению, Ира не то что не мучилась, а получала от того, что еще несколько дней назад назвала бы противной бурдой, огромное удовольствие. Они пили кофе, ели пирожные и, смеясь, вспоминали сегодняшние приключения. Одно немного смущало девушку: она чувствовала, как сильно разрумянилась. Это бы совсем неплохо, но наверняка и кончик носа стал малиновым. К тому же от ветра на реке и беготни волосы, должно быть, встали дыбом. То и другое – зрелище не самое привлекательное. К сожалению, в зале кондитерской не висели зеркала, так что разглядеть себя толком она не могла. К несчастью, женский туалет в кондитерской не работал. Размышляя о состоянии прически и цвете носа, Ира все больше паниковала. Но вдруг Тема замолчал на полуслове и посмотрел ей прямо в глаза. Девушка сразу и думать забыла об этих проблемах. Артем же выдержал паузу и как ни в чем не бывало стал вспоминать бодрых пенсионеров.
– Сначала авария, потом чуть не замерзли, есть что вспомнить. Ой! – Ирин взгляд упал на часы. – Мне позвонить надо. – Она извлекла из сумки простенький мобильник, тот самый, что дали в подарок к холодильнику. Разумеется, загодя незаряженная батарейка села. – Ну вот, а я-то радуюсь, что меня никто не дергает!
– Нижайше прошу. – Артем дал ей свой телефон.
Трубку взяла Галина Сергеевна.
– Ирочка! Жива и говорить можешь? Слава богу! В какой ты больнице?
– Я?.. Я не в больнице. Что за бред? – Девушка наматывала на указательный палец локон. – Сижу в кафе, «корзиночку» ем.
– А авария? – Кажется, мама немного успокоилась. – Ты же неизвестно с кем уехала на машине и в аварию попала. Твои ребята у нас были, они все видели!
Ире стало неловко. Сейчас, при Артеме, затевать объяснения немыслимо – дудки!
– Скоро буду, – успокаивала она маму. – Разбор полетов дома. Не волнуйтесь. Пока, целую.
– Насколько я понимаю, – Артем прищурился, – твои одноклассники подняли несусветную панику?
– Ага. Юльке завтра голову отвинчу и Ежову тоже. – Ира потерла лоб. – Надо же, всех на уши поставили. Тоже мне, служба спасения.
Они посидели еще немного, но все уже как-то разладилось. Исчезла магия, волшебные чары этого удивительного вечера понемногу рассеивались. Ира чувствовала: пока она не вернется домой, родители не угомонятся. Да и мысль о том, как завтра весь класс станет болтать о ней, об аварии и неизвестном парне, тоже не радовала. Ира закручивала и раскручивала локон. Можно, конечно, попытаться вытащить Юльку вечером и попросить ее не болтать, но никаких гарантий это не даст. Тем более есть еще Марина. «Ай, ладно, – решила она. – Проскочим».
– Может, ко мне зайдем? – робко предложила Ира. – Вообще-то мама приглашала.
– Буду очень рад познакомиться с твоими родителями. – Артем поднялся.
С некоторым опозданием Ира сообразила, что сейчас далеко не самый удачный момент принимать гостей. Наверняка мама с папой все еще дергаются и вряд ли будут так уж рады новому знакомству. Но раз Артем об этом не подумал, значит, все ерунда, дурацкая мнительность.
– Ну что, полярники? – Из динамиков донесся голос диджея. – Не боитесь холода? Тогда отчаливаем и начинаем нашу суперпуперпрограмму для самых морозоустойчивых…
Ира огляделась. На теплоходе собралось еще с десяток парочек да компания бодрых пенсионеров. Сперва все пассажиры потянулись к открытым палубам, но уже через несколько минут на свежем воздухе остались лишь Артем и Ира, да чуть выше пели бесстрашные пенсионеры. Хорошо еще, что шум мотора глушил звуки и до ребят долетали лишь особенно пафосные обрывки песен. На закрытой палубе работал бар, и диджей вовсю веселил народ.
Ира с Темой мерзли, стучали зубами, но не желали сдаваться. Воробьевы горы. Парк культуры. Фрунзенская набережная… У Театра эстрады девушка не выдержала.
– Может, сойдем?
– С удовольствием! – Тема устремился к выходу.
На берегу, конечно, не было пронзительного ветра, но согреться ребята не смогли. Холод умудрился забраться даже не под одежду, а под кожу.
– Горячий кофе и шоколад, вот что спасет двух замерзающих! – Артем потянул Иру. – Бежим! Еще минута – и я превращусь в сосульку.
И они побежали, хохоча и спотыкаясь.
– Эврика! – Артем затормозил под вывеской «Французская кондитерская». За стеклянными дверями виднелись стайки девушек да родители с маленькими детьми. – Вот то, что нужно нам, гибнущим от холода сладкоежкам.
В кондитерской было очень тепло, и официантки попались расторопные. Через десять минут ребята уже без курток сидели за столиком, попивая обжигающий черный несладкий кофе. К своему удивлению, Ира не то что не мучилась, а получала от того, что еще несколько дней назад назвала бы противной бурдой, огромное удовольствие. Они пили кофе, ели пирожные и, смеясь, вспоминали сегодняшние приключения. Одно немного смущало девушку: она чувствовала, как сильно разрумянилась. Это бы совсем неплохо, но наверняка и кончик носа стал малиновым. К тому же от ветра на реке и беготни волосы, должно быть, встали дыбом. То и другое – зрелище не самое привлекательное. К сожалению, в зале кондитерской не висели зеркала, так что разглядеть себя толком она не могла. К несчастью, женский туалет в кондитерской не работал. Размышляя о состоянии прически и цвете носа, Ира все больше паниковала. Но вдруг Тема замолчал на полуслове и посмотрел ей прямо в глаза. Девушка сразу и думать забыла об этих проблемах. Артем же выдержал паузу и как ни в чем не бывало стал вспоминать бодрых пенсионеров.
– Сначала авария, потом чуть не замерзли, есть что вспомнить. Ой! – Ирин взгляд упал на часы. – Мне позвонить надо. – Она извлекла из сумки простенький мобильник, тот самый, что дали в подарок к холодильнику. Разумеется, загодя незаряженная батарейка села. – Ну вот, а я-то радуюсь, что меня никто не дергает!
– Нижайше прошу. – Артем дал ей свой телефон.
Трубку взяла Галина Сергеевна.
– Ирочка! Жива и говорить можешь? Слава богу! В какой ты больнице?
– Я?.. Я не в больнице. Что за бред? – Девушка наматывала на указательный палец локон. – Сижу в кафе, «корзиночку» ем.
– А авария? – Кажется, мама немного успокоилась. – Ты же неизвестно с кем уехала на машине и в аварию попала. Твои ребята у нас были, они все видели!
Ире стало неловко. Сейчас, при Артеме, затевать объяснения немыслимо – дудки!
– Скоро буду, – успокаивала она маму. – Разбор полетов дома. Не волнуйтесь. Пока, целую.
– Насколько я понимаю, – Артем прищурился, – твои одноклассники подняли несусветную панику?
– Ага. Юльке завтра голову отвинчу и Ежову тоже. – Ира потерла лоб. – Надо же, всех на уши поставили. Тоже мне, служба спасения.
Они посидели еще немного, но все уже как-то разладилось. Исчезла магия, волшебные чары этого удивительного вечера понемногу рассеивались. Ира чувствовала: пока она не вернется домой, родители не угомонятся. Да и мысль о том, как завтра весь класс станет болтать о ней, об аварии и неизвестном парне, тоже не радовала. Ира закручивала и раскручивала локон. Можно, конечно, попытаться вытащить Юльку вечером и попросить ее не болтать, но никаких гарантий это не даст. Тем более есть еще Марина. «Ай, ладно, – решила она. – Проскочим».
– Может, ко мне зайдем? – робко предложила Ира. – Вообще-то мама приглашала.
– Буду очень рад познакомиться с твоими родителями. – Артем поднялся.
С некоторым опозданием Ира сообразила, что сейчас далеко не самый удачный момент принимать гостей. Наверняка мама с папой все еще дергаются и вряд ли будут так уж рады новому знакомству. Но раз Артем об этом не подумал, значит, все ерунда, дурацкая мнительность.
14
Родители окончательно успокоились, только увидев дочь живой и здоровой. Галина Сергеевна сразу же усадила нежданного гостя за стол, принялась его кормить, поить и благодарить за спасение дочери. Как оказалось, за четверть часа до Ириного звонка к ним явились Юлька с Колькой. Они долго мялись в дверях, разными хитрыми способами выспрашивали, где Ира, и наконец раскололись. Ирин мобильник не отвечал. Что было делать? В тот момент, когда девушка набирала номер, Галина Сергеевна как раз шла звонить в милицию.
Поскольку эта история благополучно закончилась, она некоторое время служила предметом для общих шуток. Правда, папа почему-то вел себя сдержаннее обыкновенного.
Вообще Галина Сергеевна и Григорий Ильич отнеслись к Теме очень по-разному. Маме он понравился с первого взгляда, а папе с того же первого взгляда совсем не понравился. Правда, сама Ира ничего подобного не заметила. Знакомство с родителями состоялось и, как ей показалось, прошло успешно. Чего еще можно пожелать? Артем показал себя с самой лучшей стороны: проявлял чудеса галантности и остроумия. Галина Сергеевна даже позволила себе несколько раз назвать его Темочкой.
Ире показалось немного странным, когда Артем взялся рассказывать ее родителям те же самые истории, которые она сама уже слышала. Мало того, он говорил чуть ли не теми же словами. В какой-то момент девушке даже почудилось, будто весь Темин блеск давно отработан и выучен едва ли не наизусть, но она устыдилась подобных мыслей и отправилась звонить Юле.
Та конечно же некоторое время охала да ахала, но молчать обещала и за себя, и за Марину. Когда Ира вернулась к столу, Галина Сергеевна смеялась очередной, уже знакомой Ире Теминой шутке.
Некоторое время девушка смотрела на висевшую над столом репродукцию какого-то современного художника. Прежде она понять не могла, зачем было рисовать растянутые, растекшиеся часы. Но сейчас картинка напомнила ей то чудесное мгновение за секунду до аварии. Тема держал ее руку, и все это происходило как в замедленном кино. Ира могла бы поручиться, что секундная стрелка одолела одно деление не меньше чем за полчаса.
Артем покинул Дмитриевых около полуночи. Они договорились с Ирой встретиться завтра в пять, после подготовительных курсов, и пойти куда-нибудь гулять.
Иру буквально распирало от желания выслушать мнение родителей относительно Артема, однако спрашивать прямо в лоб она не хотела. Никакие намеки ни мама, ни папа понимать не желали, наоборот, в два голоса гнали дочь спать, пророча утром тяжелый подъем и синяки под глазами.
Тогда Ира решила переступить через свою совесть. Она на цыпочках пробралась к родительской двери и стала подслушивать.
– Надо пригласить этого мальчика. – Галина Сергеевна зевнула. – Пусть у Ирки, когда гости придут, тоже своя компания будет.
– Как хочешь, – Григорий Ильич отвечал крайне сухо.
– Да что ты взъелся на него? – скрипнул диван. – Весь вечер волком глядел. Хороший мальчик, воспитанный, симпатичный, учится. Пусть встречаются.
– Твой хороший мальчик, – щелкнула зажигалка, – изрядный павлин. Распустил хвост: нате, мол, любуйтесь!
Ира за дверью чуть было не вскрикнула. Все существо ее протестовало против папиных несправедливых слов. Сейчас ей бы следовало тихо уйти к себе и больше всего этого не слушать, но оторваться от такого захватывающе интересного разговора было немыслимо.
– И что? – продолжала мама. – Ему, между прочим, есть чем гордиться. Ты оглянись. Сколько двадцатилетних оболтусов на шее у родителей сидят и баклуши бьют.
Что-то звякнуло, кажется пепельница.
– Да не буду я ни на кого оглядываться. Ему же Ирка в рот глядит, а он и доволен, ему того и надо. – Кажется, папа глубоко затянулся. – Посмотрим, что будет, когда этому павлину придется не только хвост перед девчонкой распускать, а что-нибудь посерьезней сделать.
– Вечно ты выдумываешь! Смотри, какая Ирка счастливая и за ум, кстати, взялась, каждый день уроки делает.
– Холодный, себялюбивый тип. Двадцать лет, и уже диагноз. Ты, главное, ребенку им голову не забивай, знаю я вас женщин. Все, спокойной ночи.
Ира постояла под дверью еще немного. Она надеялась, что разговор возобновится, но через несколько минут папин храп оповестил всех, что сегодня больше ничего интересного не будет. Девушка вернулась к себе. У нее внутри все буквально клокотало от негодования.
«Как он может, как он смеет говорить такие вещи! Ну и пусть! – Ира залезла под одеяло. – Он просто старый и ничего не понимает!» Она повернулась на бок, накрылась с головой и представила себе Тему. Вот они знакомятся, вот встречаются у библиотеки, вот сидят в кафе, вот катаются… Волна счастья захлестнула и успокоила. Ира больше не сердилась на отца, она спала и во сне улыбалась.
Родители как в воду глядели. Утром Ира долго не могла открыть глаза, а когда проснулась, то поняла, что больше всего на свете ей сейчас не хочется в школу. Однако душ, вид оставшихся с воскресенья лилий и вчерашнего букетика немного примирил ее с действительностью.
Девушка рассудила, что сегодня далеко не худший день в ее жизни. Она встала перед зеркалом и начала загибать пальцы. «Во-первых, биологичка поставит пять за жука, во-вторых, они начинают подготовку к юбилею Кахобера, в-третьих, сегодня наконец она сможет показать свой пейзажик и пару натюрмортов в Школе искусств. Но главное, – сама себе подмигнула Ира, – вечером они опять встретятся с Артемом. И может быть, именно сегодня случится то, что едва не произошло вчера в машине». Ира даже представила себе, как Артем ее поцелует и от этого ей станет одновременно ужасно неловко и удивительно хорошо.
– Что это ты, дочь, с утра пораньше сама себе рожи перед зеркалом корчишь? – Григорий Ильич разговаривал как ни в чем не бывало, будто вчера он не наговорил про Артема невесть что.
Ира презрительно раздула ноздри.
– Ты на меня за что-то обиделась? – Отец смотрел испытующе.
Ире ужасно захотелось рассказать, что она все слышала, но признаться в подслушивании – никогда!
Григорий Ильич развернул дочь лицом к себе.
– Ага, понимаю! Я не слишком радостно встретил твоего Тему.
Ира еще больше надулась. Если сейчас папа наговорит гадостей про Артема, они точно поругаются.
– В конце концов, не так уж важно, нравится он мне или нет. С ним встречаешься ты, а не я. Помни только одно: к сожалению, не все то золото, что блестит. До вечера. – Он чмокнул дочь в висок. – Я убегаю.
Поскольку эта история благополучно закончилась, она некоторое время служила предметом для общих шуток. Правда, папа почему-то вел себя сдержаннее обыкновенного.
Вообще Галина Сергеевна и Григорий Ильич отнеслись к Теме очень по-разному. Маме он понравился с первого взгляда, а папе с того же первого взгляда совсем не понравился. Правда, сама Ира ничего подобного не заметила. Знакомство с родителями состоялось и, как ей показалось, прошло успешно. Чего еще можно пожелать? Артем показал себя с самой лучшей стороны: проявлял чудеса галантности и остроумия. Галина Сергеевна даже позволила себе несколько раз назвать его Темочкой.
Ире показалось немного странным, когда Артем взялся рассказывать ее родителям те же самые истории, которые она сама уже слышала. Мало того, он говорил чуть ли не теми же словами. В какой-то момент девушке даже почудилось, будто весь Темин блеск давно отработан и выучен едва ли не наизусть, но она устыдилась подобных мыслей и отправилась звонить Юле.
Та конечно же некоторое время охала да ахала, но молчать обещала и за себя, и за Марину. Когда Ира вернулась к столу, Галина Сергеевна смеялась очередной, уже знакомой Ире Теминой шутке.
Некоторое время девушка смотрела на висевшую над столом репродукцию какого-то современного художника. Прежде она понять не могла, зачем было рисовать растянутые, растекшиеся часы. Но сейчас картинка напомнила ей то чудесное мгновение за секунду до аварии. Тема держал ее руку, и все это происходило как в замедленном кино. Ира могла бы поручиться, что секундная стрелка одолела одно деление не меньше чем за полчаса.
Артем покинул Дмитриевых около полуночи. Они договорились с Ирой встретиться завтра в пять, после подготовительных курсов, и пойти куда-нибудь гулять.
Иру буквально распирало от желания выслушать мнение родителей относительно Артема, однако спрашивать прямо в лоб она не хотела. Никакие намеки ни мама, ни папа понимать не желали, наоборот, в два голоса гнали дочь спать, пророча утром тяжелый подъем и синяки под глазами.
Тогда Ира решила переступить через свою совесть. Она на цыпочках пробралась к родительской двери и стала подслушивать.
– Надо пригласить этого мальчика. – Галина Сергеевна зевнула. – Пусть у Ирки, когда гости придут, тоже своя компания будет.
– Как хочешь, – Григорий Ильич отвечал крайне сухо.
– Да что ты взъелся на него? – скрипнул диван. – Весь вечер волком глядел. Хороший мальчик, воспитанный, симпатичный, учится. Пусть встречаются.
– Твой хороший мальчик, – щелкнула зажигалка, – изрядный павлин. Распустил хвост: нате, мол, любуйтесь!
Ира за дверью чуть было не вскрикнула. Все существо ее протестовало против папиных несправедливых слов. Сейчас ей бы следовало тихо уйти к себе и больше всего этого не слушать, но оторваться от такого захватывающе интересного разговора было немыслимо.
– И что? – продолжала мама. – Ему, между прочим, есть чем гордиться. Ты оглянись. Сколько двадцатилетних оболтусов на шее у родителей сидят и баклуши бьют.
Что-то звякнуло, кажется пепельница.
– Да не буду я ни на кого оглядываться. Ему же Ирка в рот глядит, а он и доволен, ему того и надо. – Кажется, папа глубоко затянулся. – Посмотрим, что будет, когда этому павлину придется не только хвост перед девчонкой распускать, а что-нибудь посерьезней сделать.
– Вечно ты выдумываешь! Смотри, какая Ирка счастливая и за ум, кстати, взялась, каждый день уроки делает.
– Холодный, себялюбивый тип. Двадцать лет, и уже диагноз. Ты, главное, ребенку им голову не забивай, знаю я вас женщин. Все, спокойной ночи.
Ира постояла под дверью еще немного. Она надеялась, что разговор возобновится, но через несколько минут папин храп оповестил всех, что сегодня больше ничего интересного не будет. Девушка вернулась к себе. У нее внутри все буквально клокотало от негодования.
«Как он может, как он смеет говорить такие вещи! Ну и пусть! – Ира залезла под одеяло. – Он просто старый и ничего не понимает!» Она повернулась на бок, накрылась с головой и представила себе Тему. Вот они знакомятся, вот встречаются у библиотеки, вот сидят в кафе, вот катаются… Волна счастья захлестнула и успокоила. Ира больше не сердилась на отца, она спала и во сне улыбалась.
Родители как в воду глядели. Утром Ира долго не могла открыть глаза, а когда проснулась, то поняла, что больше всего на свете ей сейчас не хочется в школу. Однако душ, вид оставшихся с воскресенья лилий и вчерашнего букетика немного примирил ее с действительностью.
Девушка рассудила, что сегодня далеко не худший день в ее жизни. Она встала перед зеркалом и начала загибать пальцы. «Во-первых, биологичка поставит пять за жука, во-вторых, они начинают подготовку к юбилею Кахобера, в-третьих, сегодня наконец она сможет показать свой пейзажик и пару натюрмортов в Школе искусств. Но главное, – сама себе подмигнула Ира, – вечером они опять встретятся с Артемом. И может быть, именно сегодня случится то, что едва не произошло вчера в машине». Ира даже представила себе, как Артем ее поцелует и от этого ей станет одновременно ужасно неловко и удивительно хорошо.
– Что это ты, дочь, с утра пораньше сама себе рожи перед зеркалом корчишь? – Григорий Ильич разговаривал как ни в чем не бывало, будто вчера он не наговорил про Артема невесть что.
Ира презрительно раздула ноздри.
– Ты на меня за что-то обиделась? – Отец смотрел испытующе.
Ире ужасно захотелось рассказать, что она все слышала, но признаться в подслушивании – никогда!
Григорий Ильич развернул дочь лицом к себе.
– Ага, понимаю! Я не слишком радостно встретил твоего Тему.
Ира еще больше надулась. Если сейчас папа наговорит гадостей про Артема, они точно поругаются.
– В конце концов, не так уж важно, нравится он мне или нет. С ним встречаешься ты, а не я. Помни только одно: к сожалению, не все то золото, что блестит. До вечера. – Он чмокнул дочь в висок. – Я убегаю.
15
Против ожидания, Юля, Марина и Ежов никому ничего не сказали. И это уже хорошо. Плохо другое. Каждый из них посчитал своим долгом отвести Иру в сторонку и высказать ей свои опасения относительно поездок в машинах с незнакомыми молодыми людьми. Но Ира решила, что эти беседы не такая уж и большая плата за молчание. Юля сопровождала нравоучения всякими жуткими историями, почерпнутыми из телепередач. Марина же выстраивала собственные абсолютно фантастичные версии Ириной судьбы, но каждая с трагическим исходом. Ежов Иру растрогал по-настоящему. Он был немногословен, долго краснел, кряхтел и мялся, а потом сбивчиво объяснил, что они очень перепугались, а Юля даже плакала. На том и кончилось.
А в классе все бурлило и кипело, особенно там, где появлялась Лиза Кукушкина. Она пришла в неописуемый восторг от Ириной идеи сделать бордюры вдоль стен.
– Клево! – восхитилась она. – Клево и стильно!
Туся Крылова обещала сегодня-завтра накачать из Нета, благо у нее выделеная линия, нужные картинки и записать их на болванку.
Шустов натащил Лене Серовой здоровенную стопку книжек по истории костюма и теперь приставал ко всем одноклассницам с одним вопросом:
– У тебя куклы сохранились? Если есть – тащи!
Максим Елкин скачал из Интернета сотню портретов великих полководцев, собирался их заламинировать и развесить по кабинету. Кто-то начал клеить модели военной техники, кто-то отправлялся в деревню к бабушке за настоящими прялкой и веретеном. Словом, идея устроить Кахоберу праздник по полной программе народ зацепила.
На уроках Лиза Кукушкина постоянно что-то записывала в толстенный ежедневник и время от времени зачитывала Тусе цитаты оттуда. Что она сочиняла, кроме Крыловой, никто пока не знал. В воздухе витало слово «капустник».
Сама Ира на уроках что-то слушала, записывала, когда спрашивали – отвечала. Она с удовольствием обсуждала Кахоберовский юбилей и так далее, и так далее. И вместе с тем девушку не покидало странное ощущение: она одновременно не только здесь, но и совершенно в другом месте – с Артемом. У него дома, с его дедом, с его делами. Казалось, Ира, сама того не желая, постепенно уходит из своего такого обычного и привычного мира в новую, неведомую страну по имени Артем.
Когда вечером Тема провожал Иру домой, девушка и думать забыла о словах отца. Все складывалось великолепно. Они разговаривали, смеялись, и девушка чувствовала себя счастливой. Тема был сказочной пещерой, полной удивительных сокровищ, а себя она ощущала восхищенным путником, случайно там оказавшимся. Возле подъезда ребята остановились.
– Зайдешь? – Ире ужасно не хотелось расставаться с ним. Просто сил не было вот так взять и отпустить.
– В другой раз. – Он откинул волосы. – Мне завтра рано вставать.
В этот момент совсем близко что-то грохнуло, наверное мальчишки взорвали петарду. Ира вздрогнула.
– Не бойся. – Тема положил ей руки на плечи и вдруг мягко прикоснулся губами сначала к щеке, потом скользнул к губам. Ира зажмурилась. Сколько это длилось? Секунду, минуту, час? Земля под ногами качалась, голова кружилась, пролетали и исчезали бессвязные обрывки мыслей.
Очнулась она, когда Артем со всего маху стукнул себя по лбу.
– Вот память. – Он говорил, как будто только что ничего не случилось. – Совсем забыл, я ведь билеты взял.
После поцелуя Ира и так-то не слишком твердо стояла, а тут ноги у нее совсем подкосились. Неужели придется выдержать еще одну консерваторию? Дома с плеером еще куда ни шло, но опять в зале. Кошмар!
– Я взял билеты на концерт Бьйорк. Скажи, что я молодец и что ты пойдешь!
– Ты еще какой молодец! – Девушка страшно обрадовалась. Уже само по себе попасть на такой концерт – очень круто. – И я, конечно, с удовольствием пойду!
– Вот и славно. Представляешь, встретил сегодня старинного знакомого. В Сиднее мы жили неподалеку и частенько встречались. Он при ней помощник продюсера. Словом, приглашение у меня в кармане, правда оно на четыре лица.
– А можно, мы с собой моих друзей возьмем? – Ире захотелось порадовать Аню Малышеву. Ни ей, ни Волкову на такой концерт в жизни не попасть – билеты слишком дорогие.
– Вне всяких сомнений. Приглашай. Я буду рад знакомству с твоими друзьями. Значит, в половине шестого, как всегда, у Федор Михалыча.
– Ага. – Ира гадала, поцелует ли ее Артем еще раз или нет. Сама бы она ни за что в жизни не отважилась.
Но он просто попрощался и ушел.
Уже в постели Ира сама себя спрашивала, рада она тому, что поцелуй был только один, или нет. Так и не решив, она заснула.
А утром все было как обычно: подъем, душ, завтрак, школа, встреча с горячо любимыми учителями… Во всем этом Ира чувствовала себя участвующей в лучшем случае наполовину. Она исправно слушала, записывала, когда спрашивали, отвечала. И все же в школе сидела только часть Иры Дмитриевой, другая ее половина неотступно следовала за Артемом. Только перед первым уроком, когда Ира сообщала подруге, что есть два билета для нее и Волкова, обе половинки ненадолго соединились. От удивления у Ани округлились глаза.
– Откуда? – начала она. – Откуда ты знаешь? Мы ведь только вчера с Ваней смотрели клип и говорили, как здорово было бы попасть на такой концерт. Слушай, просто класс! Спасибо тебе огромное! – Она заерзала и спросила извиняющимся тоном: – Можно, я Волкову сейчас расскажу? Ты не обидишься?
– Иди, иди. – Ира представила себя на месте подруги и счастливо засмеялась.
А в классе все бурлило и кипело, особенно там, где появлялась Лиза Кукушкина. Она пришла в неописуемый восторг от Ириной идеи сделать бордюры вдоль стен.
– Клево! – восхитилась она. – Клево и стильно!
Туся Крылова обещала сегодня-завтра накачать из Нета, благо у нее выделеная линия, нужные картинки и записать их на болванку.
Шустов натащил Лене Серовой здоровенную стопку книжек по истории костюма и теперь приставал ко всем одноклассницам с одним вопросом:
– У тебя куклы сохранились? Если есть – тащи!
Максим Елкин скачал из Интернета сотню портретов великих полководцев, собирался их заламинировать и развесить по кабинету. Кто-то начал клеить модели военной техники, кто-то отправлялся в деревню к бабушке за настоящими прялкой и веретеном. Словом, идея устроить Кахоберу праздник по полной программе народ зацепила.
На уроках Лиза Кукушкина постоянно что-то записывала в толстенный ежедневник и время от времени зачитывала Тусе цитаты оттуда. Что она сочиняла, кроме Крыловой, никто пока не знал. В воздухе витало слово «капустник».
Сама Ира на уроках что-то слушала, записывала, когда спрашивали – отвечала. Она с удовольствием обсуждала Кахоберовский юбилей и так далее, и так далее. И вместе с тем девушку не покидало странное ощущение: она одновременно не только здесь, но и совершенно в другом месте – с Артемом. У него дома, с его дедом, с его делами. Казалось, Ира, сама того не желая, постепенно уходит из своего такого обычного и привычного мира в новую, неведомую страну по имени Артем.
Когда вечером Тема провожал Иру домой, девушка и думать забыла о словах отца. Все складывалось великолепно. Они разговаривали, смеялись, и девушка чувствовала себя счастливой. Тема был сказочной пещерой, полной удивительных сокровищ, а себя она ощущала восхищенным путником, случайно там оказавшимся. Возле подъезда ребята остановились.
– Зайдешь? – Ире ужасно не хотелось расставаться с ним. Просто сил не было вот так взять и отпустить.
– В другой раз. – Он откинул волосы. – Мне завтра рано вставать.
В этот момент совсем близко что-то грохнуло, наверное мальчишки взорвали петарду. Ира вздрогнула.
– Не бойся. – Тема положил ей руки на плечи и вдруг мягко прикоснулся губами сначала к щеке, потом скользнул к губам. Ира зажмурилась. Сколько это длилось? Секунду, минуту, час? Земля под ногами качалась, голова кружилась, пролетали и исчезали бессвязные обрывки мыслей.
Очнулась она, когда Артем со всего маху стукнул себя по лбу.
– Вот память. – Он говорил, как будто только что ничего не случилось. – Совсем забыл, я ведь билеты взял.
После поцелуя Ира и так-то не слишком твердо стояла, а тут ноги у нее совсем подкосились. Неужели придется выдержать еще одну консерваторию? Дома с плеером еще куда ни шло, но опять в зале. Кошмар!
– Я взял билеты на концерт Бьйорк. Скажи, что я молодец и что ты пойдешь!
– Ты еще какой молодец! – Девушка страшно обрадовалась. Уже само по себе попасть на такой концерт – очень круто. – И я, конечно, с удовольствием пойду!
– Вот и славно. Представляешь, встретил сегодня старинного знакомого. В Сиднее мы жили неподалеку и частенько встречались. Он при ней помощник продюсера. Словом, приглашение у меня в кармане, правда оно на четыре лица.
– А можно, мы с собой моих друзей возьмем? – Ире захотелось порадовать Аню Малышеву. Ни ей, ни Волкову на такой концерт в жизни не попасть – билеты слишком дорогие.
– Вне всяких сомнений. Приглашай. Я буду рад знакомству с твоими друзьями. Значит, в половине шестого, как всегда, у Федор Михалыча.
– Ага. – Ира гадала, поцелует ли ее Артем еще раз или нет. Сама бы она ни за что в жизни не отважилась.
Но он просто попрощался и ушел.
Уже в постели Ира сама себя спрашивала, рада она тому, что поцелуй был только один, или нет. Так и не решив, она заснула.
А утром все было как обычно: подъем, душ, завтрак, школа, встреча с горячо любимыми учителями… Во всем этом Ира чувствовала себя участвующей в лучшем случае наполовину. Она исправно слушала, записывала, когда спрашивали, отвечала. И все же в школе сидела только часть Иры Дмитриевой, другая ее половина неотступно следовала за Артемом. Только перед первым уроком, когда Ира сообщала подруге, что есть два билета для нее и Волкова, обе половинки ненадолго соединились. От удивления у Ани округлились глаза.
– Откуда? – начала она. – Откуда ты знаешь? Мы ведь только вчера с Ваней смотрели клип и говорили, как здорово было бы попасть на такой концерт. Слушай, просто класс! Спасибо тебе огромное! – Она заерзала и спросила извиняющимся тоном: – Можно, я Волкову сейчас расскажу? Ты не обидишься?
– Иди, иди. – Ира представила себя на месте подруги и счастливо засмеялась.
16
Ира немного опасалась и за Аню, и за Артема. Как они встретятся? Понравятся ли друг другу? Мысленно она пыталась поставить рядом Малышеву с Волковым и себя с Темой, и ничего не выходило. Картинка не получалась.
Но несмотря ни на какие опасения, знакомство состоялось и прошло очень гладко. Вначале повисла неловкая пауза, как всегда при знакомстве. Но Тема мастерски разрулил ситуацию. Он рассказал пару смешных историй, и неловкость исчезла. Тема держался очень просто и заметно старался понравиться ее друзьям. Ире это очень польстило. То, что некоторые его истории она слышала уже в третий раз, нисколько не смущало. Всем было хорошо и весело, и это главное. Ну а то, что сама она иногда смеялась через силу, совсем неважно.
Собираясь на концерт, подруги постарались одеться максимально круто. Конечно, тягаться нарядами с богатой публикой из первых рядов они не могли, да это и неважно. Обеим было совершенно безразлично мнение окружающих. Аня полагала, что для Волкова она лучше всех, и Ира надеялась на то же с Артемом. Места им достались рядом с ложей для прессы. И конечно, девушки поминутно вертели головами, узнавая то одного, то другого известного тележурналиста или диджея. Повсюду торчали телекамеры, и Ире несколько раз показалось, что она попадала в кадр.
Шоу прошло на ура: свет, звук, спецэффекты и, конечно, сама звезда оказались выше всяких похвал. Ира и ее друзья прежде не бывали в таких местах и потому восхищались абсолютно всем.
В баре к ним присоединился Темин приятель Роберт. Тот самый, что достал билеты. Все впятером они пили коктейли и хохотали над речью Роберта. Тот хотя, как и Тема, был из русских эмигрантов, но на языке предков изъяснялся с величайшим трудом. Роберт, смешно коверкая слова, рассказывал всякие забавные истории о гастролях Бьйорк и ее пребывании в России. Хитом стал эпизод на таможне. Там невозмутимый таможенник долго и нудно ковырялся в аппаратуре, а звукооператор носился вокруг него и орал, что, если хоть что-то сломается, третья мировая война начнется немедленно. Несколько раз Ира посматривала на Артема и удивлялась. Шуткам Роберта он не то что не смеялся, а едва улыбался. Ей даже показалось, будто забавные истории старого приятеля его немного раздражали.
Закончив очередную байку, Роберт собрался перейти к следующей, но тут звякнул его мобильник, он ответил и, мгновенно позабыв о ребятах, убежал.
– Издержки купания в лучах чужой славы. – Артем сузил глаза. – Звезды требуют жертв.
– Вот бы у нее автограф получить, – мечтательно заметила Аня. – Кажется, ни она, ни Ваня не заметили Теминой иронии. – Только не пробьешься. – Аня вздохнула.
Волков отчего-то насупился.
– Можно мне билет? – он поднял глаза на Тему.
– Да, пожалуйста. По-моему, – Артем протянул билеты, – это странная мода брать автографы. Для чего нужны закорючки знаменитостей? Люди часто коллекционируют разные нелепые вещи. – Моя прабабушка, уезжая из России, почти ничего не вывезла, кроме огромной пачки театральных программ. Там лет за двадцать пять уймища набралась. Представляете? Отступление, канонада, уходят последние пароходы, а она везет с собой программки.
– Класс! – восхитилась Аня. – И где они сейчас?
– Здесь, в России. Она завещала их в дар театральному музею.
– Вот бы посмотреть! – Аня не унималась. – Это ж целая коллекция!
– Да сколько угодно, – Артем улыбнулся. – Они выставку готовят. Через три месяца открытие. Нас с дедом, конечно, позовут, а я вас обязательно приглашу.
На том разговор и прекратился. Начиналось второе отделение концерта, и ребятам следовало вернуться в зал.
Как только концерт закончился и к певице ринулись толпы поклонников с цветами, Ваня тоже вскочил с места и храбро двинулся вперед. Прорваться сквозь чужие спины и плечи оказалось делом крайне нелегким, но он сумел. Ребята издали смотрели, как Волков буквально втиснулся между двумя спинами и исчез из виду.
Но несмотря ни на какие опасения, знакомство состоялось и прошло очень гладко. Вначале повисла неловкая пауза, как всегда при знакомстве. Но Тема мастерски разрулил ситуацию. Он рассказал пару смешных историй, и неловкость исчезла. Тема держался очень просто и заметно старался понравиться ее друзьям. Ире это очень польстило. То, что некоторые его истории она слышала уже в третий раз, нисколько не смущало. Всем было хорошо и весело, и это главное. Ну а то, что сама она иногда смеялась через силу, совсем неважно.
Собираясь на концерт, подруги постарались одеться максимально круто. Конечно, тягаться нарядами с богатой публикой из первых рядов они не могли, да это и неважно. Обеим было совершенно безразлично мнение окружающих. Аня полагала, что для Волкова она лучше всех, и Ира надеялась на то же с Артемом. Места им достались рядом с ложей для прессы. И конечно, девушки поминутно вертели головами, узнавая то одного, то другого известного тележурналиста или диджея. Повсюду торчали телекамеры, и Ире несколько раз показалось, что она попадала в кадр.
Шоу прошло на ура: свет, звук, спецэффекты и, конечно, сама звезда оказались выше всяких похвал. Ира и ее друзья прежде не бывали в таких местах и потому восхищались абсолютно всем.
В баре к ним присоединился Темин приятель Роберт. Тот самый, что достал билеты. Все впятером они пили коктейли и хохотали над речью Роберта. Тот хотя, как и Тема, был из русских эмигрантов, но на языке предков изъяснялся с величайшим трудом. Роберт, смешно коверкая слова, рассказывал всякие забавные истории о гастролях Бьйорк и ее пребывании в России. Хитом стал эпизод на таможне. Там невозмутимый таможенник долго и нудно ковырялся в аппаратуре, а звукооператор носился вокруг него и орал, что, если хоть что-то сломается, третья мировая война начнется немедленно. Несколько раз Ира посматривала на Артема и удивлялась. Шуткам Роберта он не то что не смеялся, а едва улыбался. Ей даже показалось, будто забавные истории старого приятеля его немного раздражали.
Закончив очередную байку, Роберт собрался перейти к следующей, но тут звякнул его мобильник, он ответил и, мгновенно позабыв о ребятах, убежал.
– Издержки купания в лучах чужой славы. – Артем сузил глаза. – Звезды требуют жертв.
– Вот бы у нее автограф получить, – мечтательно заметила Аня. – Кажется, ни она, ни Ваня не заметили Теминой иронии. – Только не пробьешься. – Аня вздохнула.
Волков отчего-то насупился.
– Можно мне билет? – он поднял глаза на Тему.
– Да, пожалуйста. По-моему, – Артем протянул билеты, – это странная мода брать автографы. Для чего нужны закорючки знаменитостей? Люди часто коллекционируют разные нелепые вещи. – Моя прабабушка, уезжая из России, почти ничего не вывезла, кроме огромной пачки театральных программ. Там лет за двадцать пять уймища набралась. Представляете? Отступление, канонада, уходят последние пароходы, а она везет с собой программки.
– Класс! – восхитилась Аня. – И где они сейчас?
– Здесь, в России. Она завещала их в дар театральному музею.
– Вот бы посмотреть! – Аня не унималась. – Это ж целая коллекция!
– Да сколько угодно, – Артем улыбнулся. – Они выставку готовят. Через три месяца открытие. Нас с дедом, конечно, позовут, а я вас обязательно приглашу.
На том разговор и прекратился. Начиналось второе отделение концерта, и ребятам следовало вернуться в зал.
Как только концерт закончился и к певице ринулись толпы поклонников с цветами, Ваня тоже вскочил с места и храбро двинулся вперед. Прорваться сквозь чужие спины и плечи оказалось делом крайне нелегким, но он сумел. Ребята издали смотрели, как Волков буквально втиснулся между двумя спинами и исчез из виду.