Страница:
Лишний раз Туся убедилась в этом на большой перемене. Они шли в столовую, Лиза рассказывала о подарке Кириллу. Книга о большом теннисе и набор мячей. «Простенько и со вкусом», – одобрила Туся, отгоняя от себя назойливую мысль, что бы она подарила в этот день Толику, и вдруг услышала:
– Наташ, Крылова, можно тебя на минуту?
Туся остановилась. Игорь из 11 «А», тот самый новенький, фамилию которого Туся до сих пор не знала, стоял, прислонившись к стене. Странно, что он обратился к ней. Они как-то перекинулись парой фраз в столовой, благодаря Максиму Елкину, но дальше этого шапочного знакомства дело не пошло. Туся даже не помнит, называла ли она ему свое полное имя.
– Ты меня? – удивленно поинтересовалась она, думая, что здесь явное недоразумение.
– Да. Тебя ведь зовут Наташа? – Он улыбнулся довольно обаятельно.
– Вообще-то меня. – Туся повернула голову к Лизе и рассеянно произнесла: – Ты иди. Я тебя в столовой найду.
Лиза посмотрела на новенького, потом на Тусю, но говорить ничего не стала, развернулась и заспешила вниз.
– Ты только не сочти меня нахалом, – сказал он, подходя к ней ближе и незаметно (как ему казалось) отводя ее к окну, – но я слышал, что ты только что из Питера вернулась.
– Да. – Туся поправила лямку рюкзака и взглянула на Игоря. Ну убей ее бог, она не понимала, к чему клонит этот невысокий парень, который и в самом деле внешне напоминал Тома Круза.
– Ну и как там Питер? – В голосе Игоря послышалась явная тоска.
– Шумит, – растерянно ответила Туся и уже по инерции продолжила: – Питер вообще исторический город, колыбель революции, центр культуры. А что?
– Видишь ли, я питерский. Скучаю по нему… по дому, – признался он после едва различимой паузы.
– Так ты не москвич?
– Нет. А разве тебе Максим ничего не рассказывал?
Туся отрицательно замотала головой.
– А как же ты у нас оказался, да еще посередине года? – вырвалось у нее.
Любопытство было ее неотъемлемой чертой. Тусю даже не останавливало утверждение, что оно успело сгубить не одну кошку. А тут к тому же такие потрясающие новости!
– Родители за границу на заработки подались. А мне нужно школу заканчивать, в институт поступать. Решили, что столица в этом случае отличный вариант, тем более что здесь тетка незамужняя живет. Вот так я в Москву и перебрался.
– А-а, – понимающе протянула Туся, и все равно непонятно было, зачем он ее остановил на полдороге в столовую.
– Ты, наверное, сейчас думаешь, зачем я тебя остановил?
– А ты, оказывается, мысли умеешь читать? – Тусина бровь удивленно взлетела вверх.
– Да это и так понятно. Без всякой там телепатии. В общем, я хотел пригласить тебя на дискотеку в «Кашалот». У меня флаер на два лица. Вот я и подумал. – Он посмотрел на нее синими-пресиними глазами. – Может, ты составишь мне компанию? О Питере поговорим, я тебя коктейлем угощу, потанцуем. Ну, как тебе мое предложение?
Глупо было спрашивать: почему он выбрал ее, а не какую-то другую девчонку. И парень-то ведь, кажется, неплохой, и смотрит на нее по-особенному, и глаза у него привлекательные, а сердце по-прежнему бьется ровно. Никаких сигналов не посылает.
«Зельем, что ли, любовным меня этот Агапов опоил?» – не без досады подумала Туся, позабыв о том, что Игорь ждет от нее ответа. Но он напомнил о себе:
– Похоже, я потерпел неудачу. Что ж, посижу дома, почитаю какую-нибудь книжку. Ученье, как говорится, свет. Глядишь, и вокруг моей головы нимб засветится.
Игорь принял ее молчание за отказ. И тут что-то всколыхнулось в душе Туси. Ну что, с нее убудет, что ли, если она сходит на дискотеку с ним? Она представила себе лицо Лизаветы, когда та услышит новость, и это склонило чашу весов в сторону Игоря.
– Нет, подожди! – Туся удержала его, притронувшись к его руке. – Я согласна. Только, Игорь, мы просто идем вместе на дискотеку, – напомнила она, пристально посмотрев ему в глаза.
– Я понимаю. Но мы идем вместе, – тут же уточнил Игорь, улыбнувшись.
«Странно, вроде бы произнесли одни и те же слова, – размышляла Туся, направляясь в столовую. – А вот придай им иную интонацию, и они зазвучат совершенно иначе. Верно замечено, что интонация – один из важнейших элементов общения. Она может ранить, может вселить надежду, может… да очень многое может, если хорошенько вдуматься».
– Твои биточки остыли, – огорченно сказала Лиза.
Туся даже не посмотрела на них. Плюхнувшись на стул и бросив свой рюкзак рядом с Лизиным, она выпалила:
– Я решила пойти на дискотеку.
– Передумала! – обрадовалась Лиза. Ее лицо, усыпанное веселыми веснушками, озарилось улыбкой и стало еще миловиднее. – Молодец! Мы зайдем за тобой…
– Не нужно. Встретимся возле входа в восемь. Только я буду не одна. С Игорем. Он меня только что пригласил.
Взгляды подруг встретились, между ними повисла тишина, а потом Лиза медленно и со значением проговорила:
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Тусе тоже очень хотелось на это надеяться. Сомнения вернулись к ней буквально с той минуты, как она сказала Игорю, что пойдет с ним на дискотеку. Фактически она дала согласие на первое свидание и выбрала для этого не какой-то там день, а день всех влюбленных. Одна часть ее души настойчиво утверждала, что она совершает очередную глупость: ну зачем кружить парню голову, если заранее знаешь, что ничего у тебя с ним не получится, но другая часть души вкрадчиво спрашивала: «А почему ты в этом так уверена? Ты же его совсем не знаешь? Дай парню шанс». Так и не разобравшись со своей противоречивой душой, Туся начала готовиться к дискотеке. А чтобы ей не мешали, она поступила так, как обычно поступала в последнее время: взяла и отключила телефон.
Толик снова, вместо того чтобы вместе со всеми бежать в душ после тренировки, принялся набирать номер Тусиного телефона. В ответ он услышал короткие гудки. Не везет ему сегодня. Он звонил регулярно, начиная с двух часов, в надежде, что Туся вернулась из школы. Но к телефону никто не подходил. Потом он отправился на тренировку, и вот теперь у Туси все время занято.
Славка оказался рядом, когда Толик убирал «сотку» в сумку.
– Ей звонил?
– Да. Занято. – Толик стянул мокрую от пота майку. – Сейчас приму душ и к ней. На сердце как-то неспокойно, – признался он.
А ведь экзамены успешно сданы, в команде все в порядке, через три дня открытие олимпиады, и сразу в бой. Соперник серьезный – «Красные быки», команда из Калифорнийского университета. Играют жестко.
Толик взглянул на приятеля:
– А у тебя как дела с Кристинкой?
Славка поморщился, словно от вечной боли, с которой смирился, но все же ответил:
– Все по-прежнему. Ничего нового. Привет– пока.
– Не пойму я тебя, кэп. Себя мучаешь, ее.
– Намекаешь на проверенную философию – прости и забудь.
– Тебя что-то в этом не устраивает?
– А ты бы простил? – в упор спросил Славка.
Толик задумался: одно дело рассуждать отвлеченно, и совсем другое – поставить себя на это место. Измена, конечно, ужасна, отвратительна, ее нелегко пережить, но не зря же на свете существует прощение. Он взглянул прямо в глаза другу и честно сказал:
– Это трудно, но возможно, если любишь по-настоящему.
Толик еще не знал, что его самого впереди ждет нелегкое испытание.
13
– Наташ, Крылова, можно тебя на минуту?
Туся остановилась. Игорь из 11 «А», тот самый новенький, фамилию которого Туся до сих пор не знала, стоял, прислонившись к стене. Странно, что он обратился к ней. Они как-то перекинулись парой фраз в столовой, благодаря Максиму Елкину, но дальше этого шапочного знакомства дело не пошло. Туся даже не помнит, называла ли она ему свое полное имя.
– Ты меня? – удивленно поинтересовалась она, думая, что здесь явное недоразумение.
– Да. Тебя ведь зовут Наташа? – Он улыбнулся довольно обаятельно.
– Вообще-то меня. – Туся повернула голову к Лизе и рассеянно произнесла: – Ты иди. Я тебя в столовой найду.
Лиза посмотрела на новенького, потом на Тусю, но говорить ничего не стала, развернулась и заспешила вниз.
– Ты только не сочти меня нахалом, – сказал он, подходя к ней ближе и незаметно (как ему казалось) отводя ее к окну, – но я слышал, что ты только что из Питера вернулась.
– Да. – Туся поправила лямку рюкзака и взглянула на Игоря. Ну убей ее бог, она не понимала, к чему клонит этот невысокий парень, который и в самом деле внешне напоминал Тома Круза.
– Ну и как там Питер? – В голосе Игоря послышалась явная тоска.
– Шумит, – растерянно ответила Туся и уже по инерции продолжила: – Питер вообще исторический город, колыбель революции, центр культуры. А что?
– Видишь ли, я питерский. Скучаю по нему… по дому, – признался он после едва различимой паузы.
– Так ты не москвич?
– Нет. А разве тебе Максим ничего не рассказывал?
Туся отрицательно замотала головой.
– А как же ты у нас оказался, да еще посередине года? – вырвалось у нее.
Любопытство было ее неотъемлемой чертой. Тусю даже не останавливало утверждение, что оно успело сгубить не одну кошку. А тут к тому же такие потрясающие новости!
– Родители за границу на заработки подались. А мне нужно школу заканчивать, в институт поступать. Решили, что столица в этом случае отличный вариант, тем более что здесь тетка незамужняя живет. Вот так я в Москву и перебрался.
– А-а, – понимающе протянула Туся, и все равно непонятно было, зачем он ее остановил на полдороге в столовую.
– Ты, наверное, сейчас думаешь, зачем я тебя остановил?
– А ты, оказывается, мысли умеешь читать? – Тусина бровь удивленно взлетела вверх.
– Да это и так понятно. Без всякой там телепатии. В общем, я хотел пригласить тебя на дискотеку в «Кашалот». У меня флаер на два лица. Вот я и подумал. – Он посмотрел на нее синими-пресиними глазами. – Может, ты составишь мне компанию? О Питере поговорим, я тебя коктейлем угощу, потанцуем. Ну, как тебе мое предложение?
Глупо было спрашивать: почему он выбрал ее, а не какую-то другую девчонку. И парень-то ведь, кажется, неплохой, и смотрит на нее по-особенному, и глаза у него привлекательные, а сердце по-прежнему бьется ровно. Никаких сигналов не посылает.
«Зельем, что ли, любовным меня этот Агапов опоил?» – не без досады подумала Туся, позабыв о том, что Игорь ждет от нее ответа. Но он напомнил о себе:
– Похоже, я потерпел неудачу. Что ж, посижу дома, почитаю какую-нибудь книжку. Ученье, как говорится, свет. Глядишь, и вокруг моей головы нимб засветится.
Игорь принял ее молчание за отказ. И тут что-то всколыхнулось в душе Туси. Ну что, с нее убудет, что ли, если она сходит на дискотеку с ним? Она представила себе лицо Лизаветы, когда та услышит новость, и это склонило чашу весов в сторону Игоря.
– Нет, подожди! – Туся удержала его, притронувшись к его руке. – Я согласна. Только, Игорь, мы просто идем вместе на дискотеку, – напомнила она, пристально посмотрев ему в глаза.
– Я понимаю. Но мы идем вместе, – тут же уточнил Игорь, улыбнувшись.
«Странно, вроде бы произнесли одни и те же слова, – размышляла Туся, направляясь в столовую. – А вот придай им иную интонацию, и они зазвучат совершенно иначе. Верно замечено, что интонация – один из важнейших элементов общения. Она может ранить, может вселить надежду, может… да очень многое может, если хорошенько вдуматься».
– Твои биточки остыли, – огорченно сказала Лиза.
Туся даже не посмотрела на них. Плюхнувшись на стул и бросив свой рюкзак рядом с Лизиным, она выпалила:
– Я решила пойти на дискотеку.
– Передумала! – обрадовалась Лиза. Ее лицо, усыпанное веселыми веснушками, озарилось улыбкой и стало еще миловиднее. – Молодец! Мы зайдем за тобой…
– Не нужно. Встретимся возле входа в восемь. Только я буду не одна. С Игорем. Он меня только что пригласил.
Взгляды подруг встретились, между ними повисла тишина, а потом Лиза медленно и со значением проговорила:
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Тусе тоже очень хотелось на это надеяться. Сомнения вернулись к ней буквально с той минуты, как она сказала Игорю, что пойдет с ним на дискотеку. Фактически она дала согласие на первое свидание и выбрала для этого не какой-то там день, а день всех влюбленных. Одна часть ее души настойчиво утверждала, что она совершает очередную глупость: ну зачем кружить парню голову, если заранее знаешь, что ничего у тебя с ним не получится, но другая часть души вкрадчиво спрашивала: «А почему ты в этом так уверена? Ты же его совсем не знаешь? Дай парню шанс». Так и не разобравшись со своей противоречивой душой, Туся начала готовиться к дискотеке. А чтобы ей не мешали, она поступила так, как обычно поступала в последнее время: взяла и отключила телефон.
Толик снова, вместо того чтобы вместе со всеми бежать в душ после тренировки, принялся набирать номер Тусиного телефона. В ответ он услышал короткие гудки. Не везет ему сегодня. Он звонил регулярно, начиная с двух часов, в надежде, что Туся вернулась из школы. Но к телефону никто не подходил. Потом он отправился на тренировку, и вот теперь у Туси все время занято.
Славка оказался рядом, когда Толик убирал «сотку» в сумку.
– Ей звонил?
– Да. Занято. – Толик стянул мокрую от пота майку. – Сейчас приму душ и к ней. На сердце как-то неспокойно, – признался он.
А ведь экзамены успешно сданы, в команде все в порядке, через три дня открытие олимпиады, и сразу в бой. Соперник серьезный – «Красные быки», команда из Калифорнийского университета. Играют жестко.
Толик взглянул на приятеля:
– А у тебя как дела с Кристинкой?
Славка поморщился, словно от вечной боли, с которой смирился, но все же ответил:
– Все по-прежнему. Ничего нового. Привет– пока.
– Не пойму я тебя, кэп. Себя мучаешь, ее.
– Намекаешь на проверенную философию – прости и забудь.
– Тебя что-то в этом не устраивает?
– А ты бы простил? – в упор спросил Славка.
Толик задумался: одно дело рассуждать отвлеченно, и совсем другое – поставить себя на это место. Измена, конечно, ужасна, отвратительна, ее нелегко пережить, но не зря же на свете существует прощение. Он взглянул прямо в глаза другу и честно сказал:
– Это трудно, но возможно, если любишь по-настоящему.
Толик еще не знал, что его самого впереди ждет нелегкое испытание.
13
Ровно в восемь Туся и Игорь оказались возле «Кашалота». Туся не любила топтаться на месте, поэтому сразу перешла к делу.
– Это Игорь. Это Света. Это Марк и Кирилл. Лизу ты уже знаешь, – сказала она Игорю.
Братья-близнецы не выразили большого изумления по поводу появления Игоря, видно, с ними уже была проведена разъяснительная работа. Они обменялись рукопожатием с Тусиным спутником, переглянулись между собой, и на этом с формальностями было покончено.
Туся тоже по дороге время зря не теряла, посвятила Игоря в некоторые подробности: во-первых, она сказала, что все друзья зовут ее Тусей, во-вторых, предупредила, что Лизиного парня зовут Кирилл, а Светиного – Марк. Вскользь упомянула о том, что Марк снимался с ней в сериале и что Кирилл и Марк не просто братья, а братья-близнецы.
На что Игорь заметил:
– Хорошо, что предупредила, а то я мог бы подумать, что у меня в глазах двоится. И, если можно, я буду звать тебя Наташа. Мне так больше нравится.
Туся не стала настаивать. Если честно, ей было фиолетово, как Игорь будет ее называть – Наташа или Туся.
Они предъявили билеты на входе. Игорь, как галантный кавалер, пропустил Тусю вперед, взял ее куртку и хотел повесить ее вместе со своей дубленкой на один номерок, но она возразила:
– Не стоит.
И он неохотно подчинился. Надо сказать, что Игорь в кожаных джинсах и спортивной рубашке выглядел не хуже, чем Кирилл и Марк. Но Тусю это наблюдение не порадовало. Она убрала свой номерок в карман пиджака и стала прихорашиваться, рядом с ней этим же занимались и Лиза со Светой. Парни тактично отошли в сторону, уступив место перед зеркалами девчонкам. Разумеется, ее джинсовый костюм из «варенки», искусно расшитый стразами, не остался незамеченным. А Светка, давая понять, что потрясена, закатила глаза к потолку:
– Из рекламной коллекции небось?
– Небось.
– Жаль, наша Говердовская не видит, повесилась бы от зависти.
– Ох, Светка, я и не знала, что ты у нас такая кровожадная, – рассмеялась Лиза.
Она не придавала большого значения вещам. Для нее духовные ценности всегда преобладали над материальными. Но даже она ахнула, когда Туся открыла коробку с туфлями, чтобы переобуться. Это были совершенно прозрачные туфли-балетки без каблука. Одним словом, не туфли, а произведение искусства!
Минут через десять они парами вошли в зал. Один парень обалдело уставился на ее ноги. «Наверное, решил, что я босиком пришла», – эта мысль развеселила Тусю. Вечер обещал стать интересным. Они покрутились по залу, разглядывая незатейливое оформление, переговариваясь между собой. А народ все прибывал и прибывал.
– Главное, держаться вместе, иначе потеряемся, – заволновалась Туся, обернулась и увидела, что, кроме Игоря, с ней рядом никого уже нет. Ни Лизы с Кириллом, ни Светы с Марком.
– Ну вот и здрасьте! – сказала Туся, вертя головой во все стороны.
– Ничего, попозже возле бара встретимся. – Игорь взял Тусю за руку. – Это чтобы ты не потерялась, – пояснил он и кивнул головой на сцену: – Смотри, кажется, праздник начинается.
Туся увидела, что перед микрофоном появился диджей по имени Гарик. Туся часто заглядывала в «Кашалот» с Толиком, поэтому знала, как зовут этого вихрастого черноглазого парня. Сегодня на нем была пестрая рубашка и свободные широкие брюки черного цвета. Классический вариант латинос. Гарик подергал микрофон, устанавливая его под свой небольшой рост, а потом начал свою речь:
– Влюбленные! Сегодня вас ждет море музыки, радости, пива и пепси!
– Ура! – закричал зал.
– Но это еще не все! Сегодня в конце вечера мы проведем конкурс на лучшее признание в любви! Самые смелые выйдут к этому микрофону и расскажут своему возлюбленному или возлюбленной и всем нам, какие чувства они испытывают! Лучшее признание ждет приз! Замечу, не хилый! Не какое-то там поролоновое сердце, а сидишный плеер!
– Вау!
Туся терпеть не могла это иностранное словечко, и громогласное прилюдное признание в любви казалось ей чем-то диким. Ну как можно свои чувства делать достоянием гласности перед совершенно чужими людьми, однако, оглянувшись, она поняла, что ее мнение разделяют немногие. На некоторых лицах можно было разглядеть усиленную работу мысли.
«Уже текст признания составляют, а ведь еще не вечер, всего лишь девять», – подумала Туся и как бы между прочим взглянула на часики. Под этим благовидным предлогом она сумела освободить свои пальцы из жаркой ладони Игоря. Тот, правда, не растерялся и сразу же непринужденно переложил руку на ее талию. Вроде как обычный дружеский жест, но нужно же было такому случиться, что именно в эту секунду Туся почувствовала взгляд Толика. Именно почувствовала, потому что ее сердце всегда отзывалось на его близость раньше, чем она успевала заметить его присутствие.
Она обернулась в его сторону, как поворачивается к северу магнитная стрелка компаса.
Толик шел к ней, рассекая плечом толпу, изредка извиняясь за причиненное неудобство. Тусю бросило в жар. Высокий, стройный, в классических джинсах и обычной рубашке в клетку, он умудрялся выглядеть лучше всех парней в зале. Она не успела привести свои разбегающиеся мысли в порядок, как Толик оказался рядом. Их взгляды встретились, и время остановилось. Казалось, только они двое существуют в этом неподвижном времени.
– Здравствуй, – произнес наконец-то он.
– Привет, – ответила она.
В зале зазвучала музыка. Андрюша Губин, кумир девчонок, запел о девушке-звезде и об обычном парне, которому не светят «такие звезды, как она». Вроде бы хороший повод пополнить ряды танцующих, но никому из них, включая и Игоря, это простое решение не пришло в голову.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала Туся, лишь бы не молчать.
– Да? А я как раз напротив, искал тебя. У Антона Лизкиного узнал, куда вы сорвались. – Взгляд Толика с неохотой оторвался от нее и принялся с небрежной ленцой, как это водится среди парней-соперников, изучать Игоря.
Туся почувствовала, как внутри нее поднимается волна негодования. Толик вел себя так, словно это он был обиженной стороной, а не она. Словно это его променяли на кого-то другого, а не ее!
– Может быть, познакомишь нас? – тем временем сказал Толик.
– Почему же не познакомить? Знакомься – это Игорь. Игорь, это Толик. – Туся повернула голову к Игорю и не нашла ничего умнее, как сказать: – Мы с Толиком вместе учились.
– И только? – Брови Толика резко взлетели вверх. – Правду говорят, что у девчонок память короткая. Вообще-то мы с Тусей собирались через пару лет пожениться и жить долго и счастливо, как в сказке, – доверительно сообщил Толик Игорю.
– Ну, когда это было! Столько тайм-аутов прошло! – парировала Туся и тоже обратилась к Игорю: – Толик у нас баскетболист, в спортивной академии учится.
Толик заметно стушевался при напоминании о тайм-аутах. Лица Игоря Туся не могла видеть. Он стоял молча позади нее: видно, вникал в ситуацию, но, судя по тому, как напряглась его рука на ее талии, этот диалог ему не нравился. Да и Туся тоже не видела в нем ничего привлекательного. Все отрываются на полную катушку, танцуют, веселятся, а она вынуждена ворошить прошлое. Нет, чувствовало ее сердце, что из этой затеи с дискотекой ничего путного не выйдет. Но, как говорится, назвался груздем, так не говори, что ты опенок. Туся огляделась, будто кого-то разыскивает, что конечно же не укрылось от Толика, потом снова обернулась к нему. Сейчас она ему покажет, какая у нее память! Задаст парочку вопросов на засыпку!
– А где же твоя блондинка? – невинно полюбопытствовала Туся. – Макияж пошла поправить? Кстати, как ее зовут?
– Какая еще блондинка? – Глаза Толика округлились до невероятных размеров. – Не знаю я никакой… – Умело разыгранное недоумение под пристально-насмешливым взглядом Туси быстро сменилось растерянностью, а потом Толик произнес с плохо скрываемой досадой: – Вот черт… Тусь, я тебе сейчас все объясню.
– А разве нужно?
– Нужно.
Туся открыла было рот для очередной язвительной реплики, но молчавший до сих пор Игорь почему-то решил, что ему пора вмешаться.
– Слушай, парень, а тебе не кажется, что ты выбрал неудачное время и неудачное место для объяснений?
Прозвучало это вполне миролюбиво, и Игорь даже убрал наконец-то руку с Тусиной талии, но Толик все равно завелся.
– А ты бы не лез, куда тебя не просят. Не твое это дело.
– Теперь мое.
– Это почему же? – вкрадчиво поинтересовался Толик.
– Потому что Наташа пришла сюда со мной.
– А уйдет со мной, если, конечно, ты не будешь нам мешать! – Голос Толика стал жестким. От вкрадчивых мягких интонаций не осталось и следа.
– Я в этом не уверен, – возразил Игорь.
– Вот оно как? – Толик кивнул, вроде как принял это к сведению и сказал: – Ну что ж, пойдем выйдем. Я попробую тебя переубедить. – Он расстегнул пуговицу на рубашке и начал закатывать рукав, намекая, что, когда пускаешь в ход кулаки, ничто не должно сдерживать твои движения.
Игорь, разумеется, обратил внимание на эти приготовления.
– Слишком примитивное решение, на мой взгляд, – отреагировал он все так же сдержанно. – Я не унижусь до таких действий.
– А я так с большим моим удовольствием. – Толик принялся за второй рукав.
– Толик, прекрати! Ты ведешь себя глупо, – заметила Туся, нарушив свое затянувшееся молчание.
Он пропустил эту реплику мимо ушей. В его глазах плескался гнев, но направлен он был не на Тусю, а на Игоря. Стало ясно, что ее мнение здесь не учитывается. А зря.
Если бы Толиком двигала любовь к ней, безусловно, она была бы на его стороне, потому что любовь нужно защищать всеми средствами. Вот только сейчас его действиями руководило иное чувство – чувство соперничества. Но она же не ценный приз, который достается победителю! И вообще, к чему весь этот дешевый спектакль на публику? Не знает он, видите ли, никакую блондинку! Обида вновь заполыхала пожаром. Но Тусе некогда было прислушаться к ней, потому что Игорь, проявив небывалое упорство, сухо произнес:
– Хорошо. Если ты так настаиваешь, пойдем в холл. Только учти, у меня зеленый пояс по карате.
– Ну а мы, как говорится, чем богаты, тем и дадим, – заявил с презрительно-безразличной улыбкой Толик, и этим окончательно вывел Тусю из себя.
Терпение ее лопнуло. Она гневно посмотрела на обоих парней:
– Все, с меня достаточно! Идите, куда хотите, разбирайтесь, как хотите, а меня оставьте в покое! Раз и навсегда! Оба!
Она развернулась, оттолкнула от себя Игоря и ринулась к выходу, не разбирая дороги. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, что Толик преследует ее.
– Тусь, стой! – Он попытался схватить ее за рукав, она ускользнула. – Ну подожди!
«Где же Лизка, ребята? Вечно их нет, когда они нужнее всего!» – промелькнуло в голове у Туси, когда Толик догнал ее, схватил за руки и развернул к себе.
Она дернулась.
– Отпусти! – и краем глаза заметила, что Игоря поблизости нет. Послушный оказался мальчик. Сказала: оставь в покое, он и оставил. Хоть в этом ей повезло. Зато Толик вцепился в нее мертвой хваткой, как дог в хот-дог. – Отпусти, я сказала! – прикрикнула Туся и повторила попытку освободиться, на этот раз сердито взглянув на Толика.
– Отпущу, если ты перестанешь убегать, – пообещал он миролюбиво.
– Чего тебе еще нужно, Агапов? – Туся сверкнула глазами, но вряд ли ее гнев так подействовал на него, скорее всего он сам решил, что в данном случае руками делу не поможешь. Толик даже отступил на шаг, чем Туся мгновенно воспользовалась, подав номерок гардеробщице. – Пришел, разыграл из себя ревнивого неандертальца, вечер мне испортил! А на Игоря зачем набросился? – упрекала она, переобуваясь.
– Тусь, клянусь, я не хотел. Просто он вывел меня из себя, весь такой вежливый. «Я не унижусь до таких действий», – передразнил Толик.
– Получается, Игорь виноват? – Туся на миг подняла голову.
– Ну что ты хочешь услышать? Что я кругом виноват? Да, я виноват! Ну, убей теперь меня за это!
– Вот еще, буду я грех на душу брать!
– Тусь, ты можешь меня спокойно выслушать? – Толик умоляюще сложил руки. – Я тебе сегодня целый день звонил. Я был у тебя в тот день, когда ты в Питер уехала. Я хотел тебе сказать, что ты во всем права, что я все понял. И все эти тайм-ауты на моей совести не камнем, а пятитонной глыбой лежат.
– Извиняешься, значит? – Туся забрала у расторопной гардеробщицы куртку.
Сапожки уже были у нее на ногах, прозрачные туфельки в коробке. Она спешила уйти.
– Да. Извиняюсь. И с блондинкой – это ни что иное, как простое недоразумение. Я тебе сейчас все объясню.
– Попробуй! – Туся скептически усмехнулась, надела куртку и заглянула Толику в глаза: – Только сначала ответь мне на один вопрос. Две недели назад в ночь с пятницы на субботу ты был у нее, у этой девицы с красным авто? Да или нет?
Толик заметно побледнел:
– Откуда ты знаешь?
– Сорока на хвосте принесла. Так да или нет? – настаивала Туся.
Толик тяжело сглотнул. От его хваленой уверенности и следа не осталось.
– Да, я провел ночь у Кристины на квартире, – признался он и тут же поспешил оправдаться: – Но между нами ничего не было!
– Ха-ха!
– Я тебе клянусь, Тусь! Просто я в тот вечер напился. Меня ноги не держали, и она отвезла меня к себе, но я ночевал один, на диване.
– Ха-ха три раза! – взорвалась Туся.
Ничего себе – врет и не краснеет! Он же совершенно не пьет! А тут взял и напился, да так, что до дома дойти не смог! Полный бред! И потом, разве это главное? Перед глазами вновь замелькали кадры нежного прощания: вот он выходит из машины, вот она появляется вслед за ним, вот он забирает у нее из рук шарф, они о чем-то говорят, улыбаются так, как улыбаются люди, которые хорошо понимают друг друга, а после он наклоняется и целует ее в щеку. Туся думала, что вытравила эти воспоминания из памяти, так нет, живут и мучают с прежней силой.
– Я одного не могу понять: почему ты мне не веришь? – возмутился Толик, уставший убеждать.
– Потому что я собственными глазами видела, как ты ее целовал на следующее утро возле своего дома! – произнесла Туся, выделив слово «как». – Теперь тебе все понятно?
– Тусь, это… просто… – Толик болезненно поморщился, шагнул к ней, но она пришпилила его взглядом. – Ну как бы тебе объяснить… Ну в знак благодарности, что ли… – Туся с болью в сердце ощущала, что каждое слово дается Толику с трудом. Словно он не перед ней оправдывается, а перед всем миром в судный день. – Она меня не бросила в «Курятнике»… Домой привезла, крепким кофе отпоила…
– И спать уложила…. – не утерпела Туся, чтобы не съязвить.
– Ну вот ты опять. Я же тебе только что все русским языком объяснил!
– А я, значит, так тебе и поверила?! – наигранно рассмеялась Туся и, покачав головой, как бы про себя сказала: – И все-то у тебя просто, центровой! Просто напился, просто поехал к ней ночевать, просто поцеловал…. Вот интересно, ты бы мне поверил, если бы я рассказала тебе похожую «простую» историю?
– Поверил бы, – мгновенно согласился Толик. – Потому что в жизни часто случаются и более невероятные вещи.
– Слушай, хватит плавить мне мозги! – перебила Туся, повысив голос. – Я, может, и наивная, как ты однажды сказал, но не полная дура. Ты мог бы прийти ко мне. У тебя был целый месяц, чтобы извиниться, но ты этого не сделал. Блондиночкой был сильно увлечен. А теперь, значит, когда у тебя с этой крашеной девицей ничего не получилось, уж не знаю там по какой причине, ты решил снова попытать счастья со мной. Только ничего у тебя не выйдет! Я не запасной вариант!
– Тусь, ну какой еще вариант! – в отчаянии выкрикнул Толик. – Я же только тебя люблю! Мне, кроме тебя, никто не нужен!
Но Туся уже не слышала эти льстивые речи. Она выскочила на улицу и припустилась со всех ног к автобусной остановке.
Толик выбежал за ней. Раздетый. Она слышала его шумное дыхание позади, его крики. И он непременно бы ее догнал – куда ей тягаться с ним! – но ей повезло: Толик поскользнулся, упал, и пока поднимался, чертыхаясь про себя, Туся успела вскочить в отправляющийся автобус, не взглянув даже на его номер. Двери захлопнулись. Туся прошла через весь салон и села на переднее сиденье, с противоположной стороны от входа. Она не оборачивалась, но слышала, как некоторое время Толик бежал за автобусом, стучал в дверь, кажется, требовал, чтобы его впустили, но автобус стал набирать скорость, и Толик вскоре отстал.
Все последующие действия Туся совершала как-то безотчетно, словно под гипнозом. Как будто кто-то ей шепнул на ухо: «Действуй и ни о чем не думай! Я скажу, когда можно будет чувствовать!» – и Туся отключилась. Она вышла из автобуса на ближайшей же остановке, пересела в метро. В подземке в переходе к ней стал приставать какой-то взъерошенный парень из славной плеяды панков: «Ты же бейби Вероничка! Да? Из сериала?» Откуда-то из памяти выплыло, что «бейби» на жаргоне панков означает «красивая девушка». Да, она красивая девушка и она Вероничка, но она отвязалась от него, сказав, что он обознался. Мало ли на свете похожих людей!
Через полчаса Туся была дома. Одна. Она повесила куртку, сняла сапожки, ощущение реальности постепенно возвращалось, оживая в домашнем тепле. Туся вновь, вопреки собственным желаниям, переживала события этого вечера. Толик просит прощения. Толик убеждает. Толик настаивает. Но любовь – сложное чувство, она доводов не признает. Она следует интуиции гораздо чаще, чем логике. А интуиция подсказывала Тусе одно: «Беги! Спасай остатки своей гордости!» Вот Туся и сбежала от Толика, как Золушка с бала. Это нелепое сравнение заставило Тусю обернуться в поисках своих хрустальных туфелек. Пакета не было. Она оставила новогодний подарок КС в холле «Кашалота»! Вот блин! Все, с ними нужно распрощаться, как с несбыточной мечтой. Вряд ли найдется такая добрая душа, которая вернет их в гардероб.
Наверное, нужен был именно такой отвлеченный повод, вроде потерянных туфель, чтобы выдержка окончательно покинула Тусю. Впервые за все это время она дала волю своим чувствам. В глазах закипели слезы, изображение стало туманным, расплывчатым, Туся часто заморгала, и крупные горячие капли покатились по щекам. Она не пыталась с ними бороться. В конце концов, под тонкой кожей мы все ранимы и обнажены, и сколько не изображай из себя стоика, все равно когда-нибудь да сорвешься. Но даже рыдая и всхлипывая, Туся все равно продолжала убеждать себя, что она оплакивает испорченный праздничный вечер и потерянные туфли, а вовсе не свою настрадавшуюся любовь.
– Это Игорь. Это Света. Это Марк и Кирилл. Лизу ты уже знаешь, – сказала она Игорю.
Братья-близнецы не выразили большого изумления по поводу появления Игоря, видно, с ними уже была проведена разъяснительная работа. Они обменялись рукопожатием с Тусиным спутником, переглянулись между собой, и на этом с формальностями было покончено.
Туся тоже по дороге время зря не теряла, посвятила Игоря в некоторые подробности: во-первых, она сказала, что все друзья зовут ее Тусей, во-вторых, предупредила, что Лизиного парня зовут Кирилл, а Светиного – Марк. Вскользь упомянула о том, что Марк снимался с ней в сериале и что Кирилл и Марк не просто братья, а братья-близнецы.
На что Игорь заметил:
– Хорошо, что предупредила, а то я мог бы подумать, что у меня в глазах двоится. И, если можно, я буду звать тебя Наташа. Мне так больше нравится.
Туся не стала настаивать. Если честно, ей было фиолетово, как Игорь будет ее называть – Наташа или Туся.
Они предъявили билеты на входе. Игорь, как галантный кавалер, пропустил Тусю вперед, взял ее куртку и хотел повесить ее вместе со своей дубленкой на один номерок, но она возразила:
– Не стоит.
И он неохотно подчинился. Надо сказать, что Игорь в кожаных джинсах и спортивной рубашке выглядел не хуже, чем Кирилл и Марк. Но Тусю это наблюдение не порадовало. Она убрала свой номерок в карман пиджака и стала прихорашиваться, рядом с ней этим же занимались и Лиза со Светой. Парни тактично отошли в сторону, уступив место перед зеркалами девчонкам. Разумеется, ее джинсовый костюм из «варенки», искусно расшитый стразами, не остался незамеченным. А Светка, давая понять, что потрясена, закатила глаза к потолку:
– Из рекламной коллекции небось?
– Небось.
– Жаль, наша Говердовская не видит, повесилась бы от зависти.
– Ох, Светка, я и не знала, что ты у нас такая кровожадная, – рассмеялась Лиза.
Она не придавала большого значения вещам. Для нее духовные ценности всегда преобладали над материальными. Но даже она ахнула, когда Туся открыла коробку с туфлями, чтобы переобуться. Это были совершенно прозрачные туфли-балетки без каблука. Одним словом, не туфли, а произведение искусства!
Минут через десять они парами вошли в зал. Один парень обалдело уставился на ее ноги. «Наверное, решил, что я босиком пришла», – эта мысль развеселила Тусю. Вечер обещал стать интересным. Они покрутились по залу, разглядывая незатейливое оформление, переговариваясь между собой. А народ все прибывал и прибывал.
– Главное, держаться вместе, иначе потеряемся, – заволновалась Туся, обернулась и увидела, что, кроме Игоря, с ней рядом никого уже нет. Ни Лизы с Кириллом, ни Светы с Марком.
– Ну вот и здрасьте! – сказала Туся, вертя головой во все стороны.
– Ничего, попозже возле бара встретимся. – Игорь взял Тусю за руку. – Это чтобы ты не потерялась, – пояснил он и кивнул головой на сцену: – Смотри, кажется, праздник начинается.
Туся увидела, что перед микрофоном появился диджей по имени Гарик. Туся часто заглядывала в «Кашалот» с Толиком, поэтому знала, как зовут этого вихрастого черноглазого парня. Сегодня на нем была пестрая рубашка и свободные широкие брюки черного цвета. Классический вариант латинос. Гарик подергал микрофон, устанавливая его под свой небольшой рост, а потом начал свою речь:
– Влюбленные! Сегодня вас ждет море музыки, радости, пива и пепси!
– Ура! – закричал зал.
– Но это еще не все! Сегодня в конце вечера мы проведем конкурс на лучшее признание в любви! Самые смелые выйдут к этому микрофону и расскажут своему возлюбленному или возлюбленной и всем нам, какие чувства они испытывают! Лучшее признание ждет приз! Замечу, не хилый! Не какое-то там поролоновое сердце, а сидишный плеер!
– Вау!
Туся терпеть не могла это иностранное словечко, и громогласное прилюдное признание в любви казалось ей чем-то диким. Ну как можно свои чувства делать достоянием гласности перед совершенно чужими людьми, однако, оглянувшись, она поняла, что ее мнение разделяют немногие. На некоторых лицах можно было разглядеть усиленную работу мысли.
«Уже текст признания составляют, а ведь еще не вечер, всего лишь девять», – подумала Туся и как бы между прочим взглянула на часики. Под этим благовидным предлогом она сумела освободить свои пальцы из жаркой ладони Игоря. Тот, правда, не растерялся и сразу же непринужденно переложил руку на ее талию. Вроде как обычный дружеский жест, но нужно же было такому случиться, что именно в эту секунду Туся почувствовала взгляд Толика. Именно почувствовала, потому что ее сердце всегда отзывалось на его близость раньше, чем она успевала заметить его присутствие.
Она обернулась в его сторону, как поворачивается к северу магнитная стрелка компаса.
Толик шел к ней, рассекая плечом толпу, изредка извиняясь за причиненное неудобство. Тусю бросило в жар. Высокий, стройный, в классических джинсах и обычной рубашке в клетку, он умудрялся выглядеть лучше всех парней в зале. Она не успела привести свои разбегающиеся мысли в порядок, как Толик оказался рядом. Их взгляды встретились, и время остановилось. Казалось, только они двое существуют в этом неподвижном времени.
– Здравствуй, – произнес наконец-то он.
– Привет, – ответила она.
В зале зазвучала музыка. Андрюша Губин, кумир девчонок, запел о девушке-звезде и об обычном парне, которому не светят «такие звезды, как она». Вроде бы хороший повод пополнить ряды танцующих, но никому из них, включая и Игоря, это простое решение не пришло в голову.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала Туся, лишь бы не молчать.
– Да? А я как раз напротив, искал тебя. У Антона Лизкиного узнал, куда вы сорвались. – Взгляд Толика с неохотой оторвался от нее и принялся с небрежной ленцой, как это водится среди парней-соперников, изучать Игоря.
Туся почувствовала, как внутри нее поднимается волна негодования. Толик вел себя так, словно это он был обиженной стороной, а не она. Словно это его променяли на кого-то другого, а не ее!
– Может быть, познакомишь нас? – тем временем сказал Толик.
– Почему же не познакомить? Знакомься – это Игорь. Игорь, это Толик. – Туся повернула голову к Игорю и не нашла ничего умнее, как сказать: – Мы с Толиком вместе учились.
– И только? – Брови Толика резко взлетели вверх. – Правду говорят, что у девчонок память короткая. Вообще-то мы с Тусей собирались через пару лет пожениться и жить долго и счастливо, как в сказке, – доверительно сообщил Толик Игорю.
– Ну, когда это было! Столько тайм-аутов прошло! – парировала Туся и тоже обратилась к Игорю: – Толик у нас баскетболист, в спортивной академии учится.
Толик заметно стушевался при напоминании о тайм-аутах. Лица Игоря Туся не могла видеть. Он стоял молча позади нее: видно, вникал в ситуацию, но, судя по тому, как напряглась его рука на ее талии, этот диалог ему не нравился. Да и Туся тоже не видела в нем ничего привлекательного. Все отрываются на полную катушку, танцуют, веселятся, а она вынуждена ворошить прошлое. Нет, чувствовало ее сердце, что из этой затеи с дискотекой ничего путного не выйдет. Но, как говорится, назвался груздем, так не говори, что ты опенок. Туся огляделась, будто кого-то разыскивает, что конечно же не укрылось от Толика, потом снова обернулась к нему. Сейчас она ему покажет, какая у нее память! Задаст парочку вопросов на засыпку!
– А где же твоя блондинка? – невинно полюбопытствовала Туся. – Макияж пошла поправить? Кстати, как ее зовут?
– Какая еще блондинка? – Глаза Толика округлились до невероятных размеров. – Не знаю я никакой… – Умело разыгранное недоумение под пристально-насмешливым взглядом Туси быстро сменилось растерянностью, а потом Толик произнес с плохо скрываемой досадой: – Вот черт… Тусь, я тебе сейчас все объясню.
– А разве нужно?
– Нужно.
Туся открыла было рот для очередной язвительной реплики, но молчавший до сих пор Игорь почему-то решил, что ему пора вмешаться.
– Слушай, парень, а тебе не кажется, что ты выбрал неудачное время и неудачное место для объяснений?
Прозвучало это вполне миролюбиво, и Игорь даже убрал наконец-то руку с Тусиной талии, но Толик все равно завелся.
– А ты бы не лез, куда тебя не просят. Не твое это дело.
– Теперь мое.
– Это почему же? – вкрадчиво поинтересовался Толик.
– Потому что Наташа пришла сюда со мной.
– А уйдет со мной, если, конечно, ты не будешь нам мешать! – Голос Толика стал жестким. От вкрадчивых мягких интонаций не осталось и следа.
– Я в этом не уверен, – возразил Игорь.
– Вот оно как? – Толик кивнул, вроде как принял это к сведению и сказал: – Ну что ж, пойдем выйдем. Я попробую тебя переубедить. – Он расстегнул пуговицу на рубашке и начал закатывать рукав, намекая, что, когда пускаешь в ход кулаки, ничто не должно сдерживать твои движения.
Игорь, разумеется, обратил внимание на эти приготовления.
– Слишком примитивное решение, на мой взгляд, – отреагировал он все так же сдержанно. – Я не унижусь до таких действий.
– А я так с большим моим удовольствием. – Толик принялся за второй рукав.
– Толик, прекрати! Ты ведешь себя глупо, – заметила Туся, нарушив свое затянувшееся молчание.
Он пропустил эту реплику мимо ушей. В его глазах плескался гнев, но направлен он был не на Тусю, а на Игоря. Стало ясно, что ее мнение здесь не учитывается. А зря.
Если бы Толиком двигала любовь к ней, безусловно, она была бы на его стороне, потому что любовь нужно защищать всеми средствами. Вот только сейчас его действиями руководило иное чувство – чувство соперничества. Но она же не ценный приз, который достается победителю! И вообще, к чему весь этот дешевый спектакль на публику? Не знает он, видите ли, никакую блондинку! Обида вновь заполыхала пожаром. Но Тусе некогда было прислушаться к ней, потому что Игорь, проявив небывалое упорство, сухо произнес:
– Хорошо. Если ты так настаиваешь, пойдем в холл. Только учти, у меня зеленый пояс по карате.
– Ну а мы, как говорится, чем богаты, тем и дадим, – заявил с презрительно-безразличной улыбкой Толик, и этим окончательно вывел Тусю из себя.
Терпение ее лопнуло. Она гневно посмотрела на обоих парней:
– Все, с меня достаточно! Идите, куда хотите, разбирайтесь, как хотите, а меня оставьте в покое! Раз и навсегда! Оба!
Она развернулась, оттолкнула от себя Игоря и ринулась к выходу, не разбирая дороги. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, что Толик преследует ее.
– Тусь, стой! – Он попытался схватить ее за рукав, она ускользнула. – Ну подожди!
«Где же Лизка, ребята? Вечно их нет, когда они нужнее всего!» – промелькнуло в голове у Туси, когда Толик догнал ее, схватил за руки и развернул к себе.
Она дернулась.
– Отпусти! – и краем глаза заметила, что Игоря поблизости нет. Послушный оказался мальчик. Сказала: оставь в покое, он и оставил. Хоть в этом ей повезло. Зато Толик вцепился в нее мертвой хваткой, как дог в хот-дог. – Отпусти, я сказала! – прикрикнула Туся и повторила попытку освободиться, на этот раз сердито взглянув на Толика.
– Отпущу, если ты перестанешь убегать, – пообещал он миролюбиво.
– Чего тебе еще нужно, Агапов? – Туся сверкнула глазами, но вряд ли ее гнев так подействовал на него, скорее всего он сам решил, что в данном случае руками делу не поможешь. Толик даже отступил на шаг, чем Туся мгновенно воспользовалась, подав номерок гардеробщице. – Пришел, разыграл из себя ревнивого неандертальца, вечер мне испортил! А на Игоря зачем набросился? – упрекала она, переобуваясь.
– Тусь, клянусь, я не хотел. Просто он вывел меня из себя, весь такой вежливый. «Я не унижусь до таких действий», – передразнил Толик.
– Получается, Игорь виноват? – Туся на миг подняла голову.
– Ну что ты хочешь услышать? Что я кругом виноват? Да, я виноват! Ну, убей теперь меня за это!
– Вот еще, буду я грех на душу брать!
– Тусь, ты можешь меня спокойно выслушать? – Толик умоляюще сложил руки. – Я тебе сегодня целый день звонил. Я был у тебя в тот день, когда ты в Питер уехала. Я хотел тебе сказать, что ты во всем права, что я все понял. И все эти тайм-ауты на моей совести не камнем, а пятитонной глыбой лежат.
– Извиняешься, значит? – Туся забрала у расторопной гардеробщицы куртку.
Сапожки уже были у нее на ногах, прозрачные туфельки в коробке. Она спешила уйти.
– Да. Извиняюсь. И с блондинкой – это ни что иное, как простое недоразумение. Я тебе сейчас все объясню.
– Попробуй! – Туся скептически усмехнулась, надела куртку и заглянула Толику в глаза: – Только сначала ответь мне на один вопрос. Две недели назад в ночь с пятницы на субботу ты был у нее, у этой девицы с красным авто? Да или нет?
Толик заметно побледнел:
– Откуда ты знаешь?
– Сорока на хвосте принесла. Так да или нет? – настаивала Туся.
Толик тяжело сглотнул. От его хваленой уверенности и следа не осталось.
– Да, я провел ночь у Кристины на квартире, – признался он и тут же поспешил оправдаться: – Но между нами ничего не было!
– Ха-ха!
– Я тебе клянусь, Тусь! Просто я в тот вечер напился. Меня ноги не держали, и она отвезла меня к себе, но я ночевал один, на диване.
– Ха-ха три раза! – взорвалась Туся.
Ничего себе – врет и не краснеет! Он же совершенно не пьет! А тут взял и напился, да так, что до дома дойти не смог! Полный бред! И потом, разве это главное? Перед глазами вновь замелькали кадры нежного прощания: вот он выходит из машины, вот она появляется вслед за ним, вот он забирает у нее из рук шарф, они о чем-то говорят, улыбаются так, как улыбаются люди, которые хорошо понимают друг друга, а после он наклоняется и целует ее в щеку. Туся думала, что вытравила эти воспоминания из памяти, так нет, живут и мучают с прежней силой.
– Я одного не могу понять: почему ты мне не веришь? – возмутился Толик, уставший убеждать.
– Потому что я собственными глазами видела, как ты ее целовал на следующее утро возле своего дома! – произнесла Туся, выделив слово «как». – Теперь тебе все понятно?
– Тусь, это… просто… – Толик болезненно поморщился, шагнул к ней, но она пришпилила его взглядом. – Ну как бы тебе объяснить… Ну в знак благодарности, что ли… – Туся с болью в сердце ощущала, что каждое слово дается Толику с трудом. Словно он не перед ней оправдывается, а перед всем миром в судный день. – Она меня не бросила в «Курятнике»… Домой привезла, крепким кофе отпоила…
– И спать уложила…. – не утерпела Туся, чтобы не съязвить.
– Ну вот ты опять. Я же тебе только что все русским языком объяснил!
– А я, значит, так тебе и поверила?! – наигранно рассмеялась Туся и, покачав головой, как бы про себя сказала: – И все-то у тебя просто, центровой! Просто напился, просто поехал к ней ночевать, просто поцеловал…. Вот интересно, ты бы мне поверил, если бы я рассказала тебе похожую «простую» историю?
– Поверил бы, – мгновенно согласился Толик. – Потому что в жизни часто случаются и более невероятные вещи.
– Слушай, хватит плавить мне мозги! – перебила Туся, повысив голос. – Я, может, и наивная, как ты однажды сказал, но не полная дура. Ты мог бы прийти ко мне. У тебя был целый месяц, чтобы извиниться, но ты этого не сделал. Блондиночкой был сильно увлечен. А теперь, значит, когда у тебя с этой крашеной девицей ничего не получилось, уж не знаю там по какой причине, ты решил снова попытать счастья со мной. Только ничего у тебя не выйдет! Я не запасной вариант!
– Тусь, ну какой еще вариант! – в отчаянии выкрикнул Толик. – Я же только тебя люблю! Мне, кроме тебя, никто не нужен!
Но Туся уже не слышала эти льстивые речи. Она выскочила на улицу и припустилась со всех ног к автобусной остановке.
Толик выбежал за ней. Раздетый. Она слышала его шумное дыхание позади, его крики. И он непременно бы ее догнал – куда ей тягаться с ним! – но ей повезло: Толик поскользнулся, упал, и пока поднимался, чертыхаясь про себя, Туся успела вскочить в отправляющийся автобус, не взглянув даже на его номер. Двери захлопнулись. Туся прошла через весь салон и села на переднее сиденье, с противоположной стороны от входа. Она не оборачивалась, но слышала, как некоторое время Толик бежал за автобусом, стучал в дверь, кажется, требовал, чтобы его впустили, но автобус стал набирать скорость, и Толик вскоре отстал.
Все последующие действия Туся совершала как-то безотчетно, словно под гипнозом. Как будто кто-то ей шепнул на ухо: «Действуй и ни о чем не думай! Я скажу, когда можно будет чувствовать!» – и Туся отключилась. Она вышла из автобуса на ближайшей же остановке, пересела в метро. В подземке в переходе к ней стал приставать какой-то взъерошенный парень из славной плеяды панков: «Ты же бейби Вероничка! Да? Из сериала?» Откуда-то из памяти выплыло, что «бейби» на жаргоне панков означает «красивая девушка». Да, она красивая девушка и она Вероничка, но она отвязалась от него, сказав, что он обознался. Мало ли на свете похожих людей!
Через полчаса Туся была дома. Одна. Она повесила куртку, сняла сапожки, ощущение реальности постепенно возвращалось, оживая в домашнем тепле. Туся вновь, вопреки собственным желаниям, переживала события этого вечера. Толик просит прощения. Толик убеждает. Толик настаивает. Но любовь – сложное чувство, она доводов не признает. Она следует интуиции гораздо чаще, чем логике. А интуиция подсказывала Тусе одно: «Беги! Спасай остатки своей гордости!» Вот Туся и сбежала от Толика, как Золушка с бала. Это нелепое сравнение заставило Тусю обернуться в поисках своих хрустальных туфелек. Пакета не было. Она оставила новогодний подарок КС в холле «Кашалота»! Вот блин! Все, с ними нужно распрощаться, как с несбыточной мечтой. Вряд ли найдется такая добрая душа, которая вернет их в гардероб.
Наверное, нужен был именно такой отвлеченный повод, вроде потерянных туфель, чтобы выдержка окончательно покинула Тусю. Впервые за все это время она дала волю своим чувствам. В глазах закипели слезы, изображение стало туманным, расплывчатым, Туся часто заморгала, и крупные горячие капли покатились по щекам. Она не пыталась с ними бороться. В конце концов, под тонкой кожей мы все ранимы и обнажены, и сколько не изображай из себя стоика, все равно когда-нибудь да сорвешься. Но даже рыдая и всхлипывая, Туся все равно продолжала убеждать себя, что она оплакивает испорченный праздничный вечер и потерянные туфли, а вовсе не свою настрадавшуюся любовь.