Воробей Вера и Марина. За красивые глаза

   – Не знаю… Наверное… А что?
   – Мне нужно тебе рассказать что-то очень важное…
   – Ну, давай встретимся после уроков и пойдем ко мне, – предложила Каркуша.
   – А Артема не будет?
   – Нет, он так рано никогда не возвращается.
   – Вот и отлично! – с облегчением вздохнула Ольга.
   Каркуша как-то странно покосилась на нее, но от вопросов воздержалась.
   …По пути они почти не разговаривали. Такой потерянной Каркуша никогда еще не видела Незнакомку.
   – Рассольник будешь? – спросила Катя, заглянув в холодильник. Они сидели на кухне.
   – Нет, – ответила Ольга. – Ты ешь, не обращай на меня внимания.
   – Скажи, это ты из-за Артема так переживаешь? Вы что, поссорились? – не выдержала Каркуша. – Кстати, он вчера не ночевал дома.
   – Я знаю, – махнула рукой Ольга. – Он мне звонил… ночью. Хотел встретиться…
   – Ну дает! – покачала головой Каркуша.
   – Только твой брат тут ни при чем, – тихо сказала Ольга.
   Каркуша захлопнула дверцу холодильника, так ничего и не достав оттуда, и уселась на табурет возле окна. В глазах Каркуши был вопрос: «Что случилось?» Оля мысленно ответила: «Сейчас соберусь с силами и все расскажу».
   Каркуша была знакома с Олиным отцом. И хотя они виделись всего два раза, он ей сразу понравился. Общаться с ним было легко, и совершенно не чувствовалась разница в возрасте.
   Рассказ Незнакомки получился сбивчивым и… очень коротким. Каркуше хотелось броситься к подруге на шею, начать ее успокаивать, утешать… Но она сидела, как каменное изваяние, закрыв ладонями рот.
   – Я сделаю себе кофе? – Незнакомка подняла на нее полные слез глаза.
   В ответ Каркуша лишь отрешенно кивнула. Она знала, чтодля Незнакомки значит отец. Ведь о чем бы ни шла речь, та буквально через каждое слово вспоминала его: «Я должна посоветоваться с папой…» или «Вот если бы тут был мой папа…». И все в таком же духе.
   – Артему скажешь? – выдавила наконец из себя Каркуша.
   – Не знаю пока… Еще не решила.
   – Кстати, он очень изменился… В лучшую сторону. Это твоя заслуга.
   – Угу, – грустно покачала головой Ольга. – Ты бы слышала, как он со мной вчера по телефону разговаривал. Кажется, он перед этим выпил…
   – Это возможно, – не стала спорить Катя. – Знаешь, я тут на днях совершенно случайно услышала, как он расхваливал тебя по телефону своему другу. Я так удивилась! Раньше-то он… – Каркуша запнулась. Ей хотелось сказать Незнакомке что-то приятное, хоть чем-то утешить ее. – Наверняка он сегодня же прибежит к тебе извиняться… Хотя тебе сейчас не до него, конечно…
   Разговор не клеился: все это были не те слова, искуственно как-то все получалось, и Каркуша пожалела, что вообще в такую минуту завела речь об Артеме. «Лучше бы уж молчала!» – мысленно отругала себя Катя.
   – Папа хочет познакомиться с Артемом, – сказала Незнакомка, медленно размешивая в чашке сахар. – А я вот после его вчерашнего звонка не знаю даже…
   – Пусть только явится сегодня! – решительно заявила Каркуша. – Я ему устрою по полной программе!
   И прежде чем Незнакомка успела ей ответить, из прихожей раздался звук поворачиваемого в замке ключа.
   Катины глаза удивленно округлились.
   – Может, мама с работы отпросилась пораньше? – шепотом предположила она.
   Но это была не мама.
   – Оп-па! – Артем так и замер на пороге кухни с желтым пакетом под мышкой. – Какая встреча!
   – Прогуливаешь? – Каркуша устремила на брата враждебный взгляд.
   – Башка на куски раскалывается после вчерашнего… – признался тот и виновато покосился на Ольгу, которая с подчеркнуто безразличным видом смотрела куда-то за окно, никак не прореагировав на его неожиданное появление.
   На самом деле она, с удивлением прислушиваясь к себе, думала в эту минуту об Артеме и об… отце. «Как же можно быть такой бессердечной?! – мысленно упрекала себя Незнакомка. – Только вчера я узнала такое… а теперь сижу вот тут и изо всех сил пытаюсь скрыть свою радость! Нет, все-таки Артем мне очень нравится… Наверное, я его люблю…»
   – Ну ладно, – засуетилась вдруг Каркуша. – Вы тут посидите пока, кофейку попейте, а мне нужно в магазин сбегать…
   – Катя! – вскинула Незнакомка свои красивые, четко очерченные брови, а после сделала их «домиком», от чего ее лицо тут же приобрело слегка капризное и в тоже время жалостливое выражение.
   – Правда-правда! – энергично закивала Каркуша. – Я просто забыла совсем… Стиральный порошок кончился, а у нас стирки – целый таз… Не веришь – сама посмотри… Ну скажи, Артем…
   Но Артем, даже не посмотрев в сторону сестры, молча выдвинул из-под стола табурет и сел рядом с Ольгой у окна.
   – Сердишься? – Он заглянул ей в глаза.
   Незнакомка резко отвернулась, а Каркуша, потоптавшись с минуту в дверях, схватила пакет и выпорхнула в прихожую. Ольга и Артем слышали, как через несколько секунд за ней захлопнулась входная дверь.
   Артем взял с подоконника Олину руку. Пальцы ее были холодными и будто увядшими.
   – Ну посмотри на меня, зая! – тихо попросил он.
   – У меня есть имя. Сколько можно тебе об этом говорить?
   – Прости, – окончательно смутился Артем. – А я, между прочим, наврал про голову… Ничего у меня не болит. Сбежал из института, чтобы тебя поскорее увидеть. – Голос его звучал проникновенно и тихо. – Извини меня за вчерашнее… Выпили с другом, понимаешь… А я ему до этого все уши про тебя прожужжал… Вот он и говорит: «Если ты ей сейчас позвонишь и она придет, значит, и вправду любит тебя, а если нет, то не любит». А я, дурак, завелся… – Артем, не переставая, гладил Олину руку.
   – Поспорил, значит, на меня? – брезгливо отдернула руку Незнакомка.
   Щеки ее моментально вспыхнули.
   – Да никто на тебя не спорил, дурочка! – горячо оправдывался Артем.
   – Сам ты дурак! И пьяница! И прогульщик! – отчитывала его Незнакомка, однако ни злость, ни даже обида в ее голосе уже не звучали.
   Артем хотел еще что-то сказать, но, передумав, молча положил голову ей на колени, и Ольга, сама от себя не ожидая этого, запустила пальцы в его густые, цвета спелой пшеницы волосы. Они были мягкими, шелковистыми и теплыми.
   – А кто вчера трубку поднял? – шепотом спросил Артем.
   – Папа, – ответила Ольга.
   – Кошмар! Представляю, что он обо мне подумает! Ты же говорила, он у тебя профессор, значит, весь такой правильный до ужаса!
   Даже теперь Артем оставался верен себе. Ведь в любой ситуации его прежде всего волновало, что о нем подумают окружающие.
   – Дурак ты, – грустно покачала головой Незнакомка. – У меня знаешь какой отец?! Он даже хотел меня вчера проводить к тебе…
   – Супер! – прокомментировал Артем и неожиданно прошептал, приподнимая голову с ее колен: – Пойдем в мою комнату!
   И таким взглядом смотрел он сейчас на Ольгу, что ей стоило немалых усилий убрать со своего колена его отяжелевшую руку и подняться с табурета.
   – Мне пора. – Незнакомка решительно одернула задравшийся свитер.
   – Ну, Оленька! – Он тоже встал. – Я так спешил к тебе, лекцию по истории театра прогулял, а ты… – Одной рукой он обхватил ее плечи, а вторую положил на талию.
   …Когда на пороге появилась взъерошенная и запыхавшаяся Каркуша, влюбленные целовались.
   – Ой, извините… – Каркуша метнулась было к двери, но Незнакомка остановила ее:
   – Кать, ты проводишь меня?
   – Ты как всегда вовремя! – раздраженно бросил Каркуше Артем.
   – Прекрати! – сказала Ольга.
   В эту минуту она почувствовала, что не может больше оставаться в этой квартире ни секунды. Незнакомка не могла поднять глаза на Каркушу. И не от того, что та видела, как они с Артемом целовались, а потому, что она могла целоваться, когда ее отец… Последней предательницей чувствовала себя Незнакомка, когда Катя, дотронувшись до ее руки, спросила в прихожей:
   – Ты сказала ему об отце?
   – Нет, – покачала головой Оля. – И ты не говори, ладно?

8

   Ольга привстала, поправила клетчатый плед, которым был укрыт папа. Он лежал с закрытыми глазами, дышал ровно, спокойно.
   «Заснул», – подумала Незнакомка, закрывая книгу. В поисках закладки она пошарила рукой по тумбочке, заглянула под стул: может быть, та упала? И в эту минуту отец окликнул ее:
   – Ну и что там случилось с нашим Чиком?
   Поспешно Незнакомка открыла книгу, перелистнула несколько страниц. Они читали сейчас одну из его любимых книг – «Ночь и день Чика». Папа вообще любил Фазиля Искандера, а про Чика особенно, хотя повести эти и считались детскими. Сейчас была ее очередь читать, а папина – слушать.
   – «Чик лежал на спине, глядя в потолок и прислушиваясь к поскрипыванию ставен. По потолку, слегка озаренному уличным фонарем, время от времени проходили таинственные тени. Чик стал следить за ними, стараясь отвлечься от неприятных мыслей, – низковатым и глубоким голосом читала Незнакомка. – Он и раньше замечал эти тени, но никогда не знал, откуда они берутся. Вот проскользнули две тени, а вот целая вереница теней печально прошествовала и растворилась у него над головой. Некоторые тени, дойдя до середины потолка, как бы вспомнив, что они что-то забыли, нерешительно возвращались обратно. Иногда ему казалось, что их кто-то окликнул, и вот они возвращаются. Ему казалось, что он даже угадывает смысл этого бесшумного оклика – мол, подождите, сейчас не ваша очередь…» – дочитав до этого места, Незнакомка прерывисто и грустно вздохнула.
   – А я вот помню… – Юрий Алексеевич прокашлялся и продолжил: – В детстве я тоже самое чувствовал, что и Чик. Эти тени на стене так будоражили мое воображение, что иногда даже страшно становилось, и я укрывался тогда с головой и засыпал. Помню, как пробегали они по потолку, а я лежал и думал, откуда же берутся эти тени и куда исчезают днем. Боялся, что они навсегда в моей комнате поселятся… А с тобой, Олька, такое бывало?
   – Не знаю, – пожала плечами дочь.
   Эти рассуждения о тенях навеяли на нее совсем иные мысли. С невыразимой печалью смотрела она сейчас на отца. Казалось, что каждый день уносит с собой частицу его жизни. Юрий Алексеевич слабел на глазах. Его мучили сильные боли. Боли, вынести которые человеку было невозможно. И каждый вечер к ним приходила медсестра и делала отцу обезболивающие уколы, после которых он засыпал. Ампулы она всегда забирала с собой, объясняя это тем, что за каждую обязана отчитаться. Теперь отец все больше времени проводил в постели. Начались летние каникулы, и целые дни Оля могла находиться рядом с папой. Они читали вслух книжки, разговаривали, вместе смотрели телевизор. Иногда они выходили гулять в сквер, что находился буквально в двух шагах от дома. Правда, папу эти прогулки с каждым разом утомляли все сильней. Он теперь вообще очень быстро уставал, чем бы ни занимался.
   С тех пор как заболел папа, Наталья Александровна стала гораздо больше времени проводить дома. Почти каждый день она бегала после работы на рынок и приносила свежие овощи и фрукты, готовила отцу разные салаты, терла морковь, делала соки. За большие деньги она покупала где-то «чудодейственные» лекарства. Юрий Алексеевич ругал ее: «Ты бы, Наташенька, лучше на курорт съездила, чем шарлатанам деньги дарить!» Удивительная, почти невероятная вещь, но теперь им троим снова было хорошо, как раньше, когда Оля была маленькой… Они обсуждали какие-то передачи, фильмы, шутили, смеялись, и о своей работе Наталья Александровна почти ничего теперь не рассказывала.
   По вечерам к Незнакомке приходила Каркуша заниматься алгеброй и геометрией. С Артемом Ольга теперь виделась гораздо реже, чем раньше. Однажды, после занятий, Каркуша сказала Ольге:
   – Артем замучил меня вопросами! Он-то думает, что ты к нему охладела… Спрашивал даже, не появился ли у тебя кто? Почему ты не расскажешь ему об отце?
   – Понимаешь, Кать… – вздохнула Незнакомка. – Это трудно объяснить, но ты поймешь, я знаю… Я, конечно, все вижу и понимаю умом… про папу, но смириться с этим все равно не могу! И никогда не смогу… Верю в чудо какое-то! Поэтому и не хочу никому говорить, что папа… И Артему не скажу. – Незнакомка перевела дыхание и продолжила: – Мне кажется, что если все вокруг будут думать, что с папой все в порядке, он и вправду выздоровеет. – Она тряхнула головой и, понизив голос, заговорила снова: – Мысль, а тем более слова, они же материальны… Пусть думают, что все у нас хорошо, – произнеся это, Ольга так посмотрела на Каркушу, что сердце у той сжалось и защемило.
   – И еще… – Незнакомка откинула назад волосы. Голос ее дрожал, из последних сил она сдерживала подступившие к горлу слезы: – Я не хочу, чтобы меня жалели… И не хочу, чтобы папу моего жалели, понятно?
   С Юрием Алексеевичем Артем так до сих пор и не познакомился. Теперь этого не хотела Ольга.
   «Вот поправится папа, тогда и познакомлю их,» – сама себя уговаривала Незнакомка, и на какое-то время на душе у нее становилось спокойнее. Будто и в самом деле она верила в то, что все будет именно так…
   Сегодня они должны были все втроем – Артем, Ольга и Каркуша – отправиться на дискотеку, которая устраивалась в честь окончания учебного года во ВГИКе. Один раз Незнакомка уже не сдержала данное Артему обещание, когда не пошла на показ учебных работ, и сейчас она понимала: надо или рассказать ему обо всем, или идти.
   – Если ты не пойдешь на дискотеку, я с тобой три дня не буду разговаривать, – пригрозил Юрий Алексеевич. – Учти, Олька, я серьезно, – добавил он, встретив скептический взгляд дочери.
   – Да мне и надеть-то нечего, – слабо сопротивлялась Незнакомка. – И вообще, ты же знаешь, пап, ну, не любитель я всяких там дискотек и презентаций.
   – Будь я на месте этого несчастного Артема, давно бы уже тебя бросил! И не посмотрел бы, что ты такая красавица, – улыбнулся Юрий Алексеевич.
   Он понял: Оля на дискотеку пойдет.

9

   Незнакомка зашла за ними в половине шестого. Дверь открыл Артем.
   – Ну ни фига себе! – не смог сдержать восхищения он.
   А Незнакомка и в самом деле выглядела просто умопомрачительно! В кожаных обтягивающих темно-зеленых брюках, трикотажной клетчатой рубашке с разрезами с обеих сторон, которая удивительно освежала ее лицо (ведь все привыкли видеть ее в черном), и кожаной же, под цвет брюк, кепке с кокетливым маленьким козырьком, Ольга была похожа на девушку, сошедшую со страницы модного журнала.
   – Не то что эта! – презрительно фыркнул Артем, когда его сестрица нарисовалась в дверном проеме большой комнаты. – Вырядилась, как попугай, и счастлива…
   В красной расклешенной юбке до самого пола, ярко-зеленой кофте с отложным, очень большим воротником и желтых с длинными носами туфлях, черноволосая Каркуша очень смахивала на цыганку. А яркий грим, массивные клипсы в виде колец из желтого металла только усугубляли это сходство.
   – Кру-уто! – протянула Незнакомка, разглядывая подругу так, будто видела ее впервые. – А что, мне нравится! – улыбнулась она, вдоволь насладившись этим экзотическим зрелищем. – Только, знаешь, я бы, пожалуй, блузку поменяла… У тебя есть что-нибудь белое или розовое?
   – Белая, кажется, есть, – обиженно пожала плечами Катя.
   И хотя идея поменять блузку пришлась ей явно не по душе, они вместе с Незнакомкой отправились в ее комнату.
   – Постой! – Артем поймал Ольгу за руку. – А ты иди своей дорогой! – бросил он притормозившей на пороге Каркуше, и, когда та скрылась, нежно притянул к себе Незнакомку и шепнул ей в самое ухо:
   – Предки сегодня на даче ночуют… Пойдем потом к нам?
   – Не знаю… Боюсь, не получится. – Незнакомка склонила голову набок и прищурилась. Нет, все-таки Артем был чертовски красив! Ей так нравилось смотреть на него – просто смотреть и ничего не говорить…
   – Но почему? – Он недовольно скривил губы и заметил обиженно: – Ты, Оленька, совсем меня стала забывать… А мы, мужики, народ такой… – Он усмехнулся. – За нами глаз да глаз нужен!
   Почему-то Незнакомку покоробила эта шутка. Она передернула плечами и, легко толкнув Артема в грудь, попыталась высвободиться из его объятий. Но он только крепче сжал кольцо своих рук у нее на спине и, откинув назад голову, сказал:
   – Мое дело – предупредить, – и неожиданно расцепил пальцы так, что Незнакомка чуть равновесие не потеряла.
   В эту минуту из-за дверей выглянула Каркуша:
   – Ну, чего вы тут? Успеете еще наговориться! Пойдем, Оль!
   Окинув критическим взглядом гардероб подруги, Незнакомка сняла с вешалки белую с длинными рукавами блузку.
   – Примерь-ка.
   Та, недовольно поморщившись, приложила блузку к груди:
   – Думаешь, подойдет? Не слишком ли строгая для такой юбки?
   Блузка и в самом деле была очень простой и строгой: воротничок-стоечка, впереди – сверху донизу – маленькие перламутровые пуговки, рукава – на манжетах.
   – По-моему, как раз то, что надо, – уверенно сказала Ольга. – Она подчеркнет экстравагантность твоей юбки. Надень! А так масло масленое получается… И сочетание цветов – не очень…
   Вздохнув, Катя стянула с себя ярко-зеленую кофточку и надела белую.
   – Ну как? – Незнакомка подвела Каркушу к зеркалу.
   – Да, вроде ничего… – без особого энтузиазма ответила Катя и с сожалением посмотрела на зеленую кофточку, безжизненно раскинувшую рукава на диване.
   – А по-моему, здорово! – подбодрила ее Незнакомка.
   В таком наряде Каркуша сразу перестала быть похожей на цыганку и вообще выглядела куда эффектнее, хоть и сдержанней.
   – Сюда бы еще туфельки белые, – мечтательно протянула Ольга, покосившись на несуразно длинные носки желтых Каркушиных туфель.
   – Ты что, решила из меня школьницу начальных классов сделать? – скорчила недовольную мину Катя.
   Однако через минуту она вынула из-под шкафа обувную коробку, в которой оказались плетеные белые босоножки на невысоком каблучке.
   – Класс! Это то, что нужно! – прищелкнула пальцами Оля.
   – Слушай, а у тебя гель для укладки волос есть? – вдохновилась Незнакомка.
   – Откуда?! – Каркуше уже порядком надоела эта игра в модный салон.
   – А у мамы? – не унималась Ольга.
   – Не знаю… у нее там целый косметический магазин! – ответила Каркуша, направляясь к двери.
   Она поняла, что Незнакомка не успокоится, пока не осуществит все, что задумала.
   – Эй, ну вы скоро там? – Артем заглянул в комнату сестры.
   – Это ты Оленьке своей скажи! – шагнула ему навстречу Каркуша. – Пропусти!
   Минут через пятнадцать Незнакомка с удовлетворением взирала на плоды своего труда. Все-таки ничто так не меняет людей, как новая прическа! Длинную Каркушину челку Незнакомка зачесала назад и в таком положении зафиксировала ее гелем. А на затылке, наоборот, слегка приподняла волосы, придав им объем. Теперь Катя выглядела несколько старше, но зато открытый лоб придавал ее лицу совершенно новое выражение.
   – Слушай, Оль, какая я, оказывается, умная! – произнесла Каркуша, с самым серьезным видом изучая свое отражение в зеркале. – Бр-р-р! Аж страшно…
 
   В обществе таких обворожительных спутниц Артем чувствовал себя окрыленным. Всю дорогу – и в метро, и потом, до самого института, – он без умолку болтал, рассказывал анекдоты и актерские байки, запас которых казался Незнакомке неисчерпаемым. Каркуша тоже выглядела счастливой. Она ловила на себе восхищенные взгляды парней и всякий раз потихоньку дергала Незнакомку за рукав: видела, мол, как он на меня посмотрел?! Незнакомка все видела, конечно, и была очень рада за подругу, но вот только самой ей с каждой минутой становилось все грустней и грустней. И хотя мама, узнав, что Ольга уходит на дискотеку, обещала вернуться с работы пораньше, на душе у Незнакомки было тревожно и тяжело.
   В какой-то момент она чуть было не повернула назад – так остро и внезапно защемило в груди сердце. Оле представилось вдруг, как ее отец, худой и бледный, лежит в постели, глядя в телевизор тоскующим взглядом, а она, вся расфуфыренная, веселая и беззаботная, идет на танцы…
   «И ведь буду танцевать!» – с какой-то отчаянной злостью на себя саму подумала Незнакомка.
   – А ты чего скисла? – взял ее за руку Артем. – Мороженое будешь? – спросил он, когда они проходили мимо палатки, торгующей мороженым.
   – Спасибо, – отрицательно покачала головой Ольга.
   – Я буду! – не растерялась Каркуша.
   – Уж ты-то, понятное дело, никогда не откажешься! – недовольно процедил Артем, но мороженое младшей сестре все-таки купил.

10

   Эта девушка, высокая, с распущенными, пышными и выкрашенными в огненно-рыжий цвет волосами, подошла к ним в перерыве между третьим и четвертым танцем. Незнакомка, Каркуша и Артем стояли раскрасневшиеся и возбужденные. От недавней Олиной тревоги, казалось, и следа не осталось.
   – А ты, оказывается, классно танцуешь! – похвалил ее Артем.
   Незнакомка не успела ответить, потому что как раз в этот момент к ним, покачивая бедрами, туго обтянутыми кожаной мини-юбкой, подплыла она.
   – Что же ты, Артем, не познакомишь меня со своей восьмиклассницей? – спросила рыжая девушка, поглядывая на Незнакомку как бы сверху вниз, хотя на самом деле они были почти одного роста. – Кстати, какая из них она? – капризно растягивая слова, поинтересовалась девица.
   На миг лицо Артема удивленно вытянулось, но он тут же взял себя в руки и произнес в своей обычной отстраненно-вежливой манере:
   – Познакомься, Оля, это Ирина. Она – будущий кинорежиссер.
   – Очень приятно, – улыбнулась Незнакомка.
   – А это – моя младшая сестра Катя. – Похоже, появление здесь этой, в общем-то симпатичной, девушки совсем не входило в планы Артема.
   – А с чего это вы решили, что Ольга – восьмиклассница? – вступилась за подругу Каркуша.
   Во-первых, Ольга действительно училась в десятом, а не в восьмом классе, а во-вторых, на вид ей можно было дать лет семнадцать…
   – Я не в буквальном смысле. – Ирина смерила Каркушу высокомерным взглядом. – Песенка есть такая у Виктора Цоя… «Восьмиклассница» называется. Не слышали? – Она тряхнула своей рыжей шевелюрой. – Хотя где вам! Вы, наверное, кроме Алсу и Бритни Спирс, ничего не слушаете!
   – С чего вы взяли? – опешила от такой наглости Каркуша.
   – Да у вас это на лицах написано, – криво усмехнулась Ирина.
   В этот момент зазвучала музыка. С первых же аккордов подруги узнали группу «Танцы минус». Песня называлась «Половинка». Каркуше она нравилась, а Ольге не очень.
   – Ну и кто это играет? – непонятно к кому обратилась Ирина, позвякивая массивной цепочкой, болтающейся у нее на поясе.
   Ирина была одета во все черное и кожаное. Ее куртка-косуха и коротенькая юбка были щедро украшены металлическими заклепками, «молниями» и всякими непонятного назначения брелоками и висюльками. Высокие сапоги, сделанные из грубой кожи, оканчивались широкими ботфортами. Одеждой, цветом волос и несколько вызывающей, если не сказать вульгарной, манерой держаться Ирина выделялась на фоне остальных студентов, пришедших на дискотеку. Но именно к этому она, по всей видимости, и стремилась.
   – Ну, угадайте с трех раз название группы, – напомнила Ирина.
   – Чего ты к ним привязалась? Рокерша, блин!.. – подал голос Артем. – Тебя трогал кто-нибудь? Нет. Вот и иди своей дорогой.
   – Фи, какой грубиян! – с деланной обидой надула губы Ирина. – Кстати, забыла тебя спросить: как ты себя чувствовал после той нашей вечеринки? Я лично оттянулась по полной программе!
   После этих слов Артем как-то нервно дернулся и посмотрел на Ольгу. Но та, казалось, пропустила мимо ушей слова Ирины и была всецело поглощена созерцанием танцующих пар.
   – Эта группа называется «Танцы минус», солиста зовут Вячеслав Питкун, а песня – «Половинка». Еще вопросы будут? – Каркуша смотрела на Ирину с вызовом, не скрывая своей антипатии.
   Она прекрасно понимала, что Незнакомка только делает вид, что не услышала слов Ирины про загадочную вечеринку, и теперь Каркуша хотела только одного – чтобы эта наглая девица поскорее оставила их в покое.
   – Пойдем потанцуем! – неожиданно предложила Ирина и настойчиво потянула Артема за рукав. – Вы не обидитесь, если я на пару минут украду вашего кавалера? – обратилась она к Незнакомке, состроив самое невинное выражение лица, на какое только была способна.
   – Да не бери ты в голову! – успокаивала подругу Каркуша, когда Ирина с Артемом отошли. – Ты же видишь, она – полная дура… Болтает всякую чушь, а ты веришь!
   Едва ступив на площадку для танцев, Ирина буквально повисла у Артема на шее. Она прижималась к нему всем телом и что-то шептала в самое ухо, не забывая при этом поглядывать в сторону Незнакомки и Каркуши.
   – А ты заметила, как он напрягся, когда она про эту вечеринку сказала? – дрогнувшим голосом спросила Ольга.
   – Да нет вроде… – соврала Каркуша.
   И в этот момент к ним подошел очень симпатичный худощавый парень. Волосы его были собраны сзади в хвостик.
   Парень широко улыбнулся:
   – Можно вас пригласить на танец?
   Подруги переглянулись. Непонятно было, кому именно он адресовал свой вопрос. Тот, тут же поняв причину их замешательства, осторожно дотронулся до Каркушиной руки и спросил:
   – Это вы, если не ошибаюсь, сестра Артема Андреева?
   – Вообще-то да, – засмущалась Каркуша. – Только песня скоро закончится…
   – А как насчет следующей? – наклонил голову набок парень.
   – Ну хорошо, – снисходительно согласилась Каркуша.
   – Меня Павлом зовут, – сказал парень, прислоняясь спиной к стене.