Страница:
Глава 7
Борис держал в руках подробную карту одного из старых московских микрорайонов. Там было отмечено здание и указано, где конкретно искать первую подсказку. Мазуркевича слегка насторожило лишь то, что здание было трехэтажным. Таких в столице очень давно не строили. Прибыв на место, Борис понял, что все куда запущеннее, чем он предполагал. Дом был выстроен из темно-красного кирпича и, очевидно, еще до мировой войны. Причем, с немалой вероятностью, до Первой мировой. Судя по обстановке, жильцов в здании осталось меньше половины, большей частью люди пожилые или сильно пьющие. Несмотря на рабочий день, у подъездов гужевался народ.
Мазуркевича заметили, но он с деловитым видом начал обходить вокруг дома, достав ручку и блокнотик. Это действие он продумал заранее и угадал – народ не решался отвлекать ответственное лицо от работы. Но затем случился прокол. Схема направляла в подвал, где оказалось темно, хоть глаз выколи, а прихватить с собой фонарик Борис не догадался. К счастью, в пяти минутах ходьбы оказался большой магазин. Мазуркевич выбрал приличный фонарик, благо всем искателям завещания выделили по двадцать пять тысяч баксов на расходы. Если бы Борису предстояло отправляться в Индию или Амазонию, он бы еще подумал, не лучше ли ограничиться двадцатью пятью кусками, чем гоняться за двадцатью пятью лимонами. Но раз наследство само плывет в руки, можно слегка пошевелиться.
Мазуркевич взял фонарь и нажал кнопку. Тут же в сторону метнулась какая-то тень. Борис от неожиданности дрогнул, но сразу успокоился. Тень была слишком мала, чтобы представлять серьезную опасность. Продолжая светить, Мазуркевич понял, что растревожил настоящее крысиное гнездо. Обитатели дома почему-то не пользовались подвалом, и грызуны чувствовали себя здесь настоящими хозяевами. Борис заметил обломок кирпича и швырнул его в одну из крыс, забившуюся в угол, – чтобы жизнь медом не казалась. Потом он занялся делом. Он высветил кирпичные опоры и отсчитал третью с левого края. Достав маленькую лопатку, Борис начал копать справа от опоры. Земля поддавалась легко, чувствовалось, что здесь недавно рыли. Мазуркевич работал осторожно, боясь повредить указатель. Вскоре он заметил полиэтиленовый пакет и осторожно потянул на себя. В пакете лежал лист плотной бумаги. Борис его развернул и удостоверился, что нашел вторую подсказку. Он сунул бумагу в сумку, висевшую у него на плече, и выбрался на улицу. Там стал накрапывать дождик, нисколько не омрачив радостного настроения Бориса, сделавшего еще один шаг к достижению заветной цели. Он только тщательнее закрыл сумку, чтобы вода не повредила драгоценную бумагу, и остановил такси.
Следующий указатель находился в парке. На высоком дереве. А дерево стояло рядом с главной дорожкой, по которой постоянно ходил народ.
– Козлы! – сгоряча высказался Мазуркевич в адрес людей, спрятавших подсказку, но тут же успокоился.
Подумаешь, залезть на дерево! Это не ломиться сквозь джунгли, как выпало его менее удачливым конкурентам. Борис ухватился за ветку, сильно оттолкнулся ногами от земли и с трудом оседлал толстую нижнюю ветвь. Дальше было не легче. Большой вес здорово осложнял подъем. Мазуркевичу приходилось ставить ноги у самого ствола, чтобы не грохнуться вниз, обломив ветку. Сгоряча он даже подумал, что было бы неплохо явиться сюда ночью с бензопилой и спилить чертово дерево.
А сколько нервов и страхов стоили ему поиски на почти самой верхотуре. Он едва нашел маленькую картонную карточку, запакованную в полиэтилен, спрятанную в расщепленной ветке. На карточке не было ничего, кроме надписи латинскими буквами, заканчивающейся @mail.ru. В наше время этот ребус способен разгадать даже пятилетний ребенок.
У Мазуркевича был подключенный к Интернету компьютер, и он быстро зашел на указанный электронный адрес. Там он прочитал вопрос: «Где вы нашли подсказку?»
– На дереве, – без колебаний отстучал Борис.
– Ответ неверный. У вас остались еще две попытки.
– Вот суки! – яростно бросил Мазуркевич, поняв, что вожделенное наследство может ускользнуть из его рук. – Ладно, надо успокоиться и сообразить, где же я его нашел. В Москве? России? На планете Земля? Или в парке? Да, скорее всего, именно в парке.
Дрожащими пальцами Борис набрал ответ. Тут же возникла надпись: «Чтобы знать, где искать третью подсказку, вы должны ответить, какие вы знаете парки. Не торопитесь; если ошибетесь, вы сможете повторить попытку только через месяц».
– Какие я знаю парки, какие я знаю парки? – Мазуркевич помнил что-то такое насчет парков английских и, кажется, французских, однако полной уверенности у него не было.
Хорошо бы задать этот вопрос в поисковике, но Борис опасался, что, если он уйдет из электронного ящика, ему зачтется неудачная попытка. И тут его осенило. Возможно, имеется в виду зоопарк?
Мазуркевич, трогая клавиши с такой опаской, словно они могли внезапно раскалиться, набрал слово «зоопарк». На экране появилась фигурка водолаза.
«Пролетел! Это они так издеваются надо мной», – решил Борис.
Но тут он заметил ниже фигурки текст: «Эта игрушка находится в том, что люди с дурным вкусом любят украшать подобными водолазами».
Мазуркевич довольно рассмеялся. Оказывается, у Генки Сиротина дурной вкус. Но, конечно, над вкусом Генки он смеялся в последнюю очередь. Просто Борис точно знал, где искать водолаза. Сиротин держал своего на дне аквариума.
Мазуркевич посмотрел на часы. Сегодня уже поздно идти в зоопарк, придется терпеть до завтрашнего утра. Может, выпить, чтобы скрасить время? Или позвать Анжелку? Он уже намекнул ей, что при бабках, и та, стерва, явно заинтересовалась. Нет, пить еще рано, и не то дерьмо, которое стоит у него в тумбочке, изображающей бар. Его надо вылить в унитаз, демонстративно, на глазах у приятелей, а настоящий бар заполнить достойными напитками. А сейчас лучше посмотреть телевизор. Сорок каналов, что-то да найдется!
В помещении с экзотическими рыбками Мазуркевич оказался первым посетителем. Борис стал внимательно осматривать аквариумы. Они были украшены живыми растениями, камнями, корягами. Ни моделей затонувших кораблей, ни водолазов. Хотя нет, вот один попался на глаза. Только очень маленький, высотой сантиметров десять. Интересно, что они в него запихнули? Неужели карточку с адресом второго электронного ящика? Мазуркевич воровато огляделся. Смотрительница была одна на два зала, и Борис дождался момента, когда она отойдет. До этого он успел разобраться в конструкции аквариума, примериться, поэтому ему хватило нескольких секунд, чтобы поднять крышку и достать фигурку. Мазуркевич заранее предположил, что ему придется опускать руку в воду. Хотя еще было несколько прохладно, он надел безрукавку, изображая закаленного человека, а в карман джинсов сунул большой носовой платок. Им он обтер руку и начал курочить водолаза. Тот не поддавался. Борис усилил натиск, раздался тихий треск. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фигурка отлита из цельного куска пластмассы. Мазуркевича одурачили. Точнее, он сам взял ложный след.
Борис стал осматривать остальные аквариумы. Вскоре он заметил большую фигурку водолаза. Мазуркевич был почти на сто процентов уверен, что это третья подсказка. Но у него пропало всякое желание совать руку в воду, хотя смотрительница находилась в другом зале. На аквариуме красовалась грозная надпись «Пираньи». В емкости плавало шесть серебристых рыбин величиной с карася.
– У, каннибалы паршивые! – Борис едва сдержал желание плюнуть в стекло.
Он прикинул глубину аквариума. Сантиметров шестьдесят, как минимум. Мазуркевич шагнул к стеклу, протянул руку к крышке. Рыбы со всего аквариума устремились к поверхности воды.
– Оголодали, изверги! Так они мне всю руку оттяпают.
Мазуркевич не знал двух элементарных вещей. У рыб давно выработался условный рефлекс: если кто-то протягивает руку к крышке, значит, сейчас будут кормить. А из всех пираний только несколько видов способны нанести человеку серьезную травму. Пираньи, плававшие в аквариуме, к этим видам не относились. Они были травоядными!
Но Борис не удосужился ознакомиться с пояснительным текстом и принялся размышлять о том, как вытащить подсказку без потери конечности. Почти сразу возникла мысль о проволоке с крючком на конце. Лучше медной, она пластична и достаточно прочна. У него дома такая проволока была, но это час езды в один конец. Борис подумал, что в зоопарке должны быть какие-то подсобные рабочие. Он вышел из здания аквариума и вскоре заметил нужного ему человека. Борис предложил ему сто рублей, и за эту сумму стал обладателем небольшого мотка медной проволоки. Он вернулся к аквариуму, достал моток, загнул кончик, распрямил около метра проволоки и открыл крышку. Водолаза он подцепил сразу, и вообще все пошло слишком хорошо, чтобы так же благополучно закончиться.
– Молодой человек, вы чем тут занимаетесь? – услышал Мазуркевич за своей спиной.
От неожиданности он едва не выронил фигурку, уже показавшуюся на поверхности, но овладел собой, достал водолаза и пустился в сочиненные на ходу объяснения.
– Понимаете, моя младшая сестра очень хочет такого же. Вы не подумайте, я не ворую, я готов хорошо заплатить, – Борис протянул пожилой женщине тысячу рублей.
Та, казалось, не заметила денег:
– Верните декорацию на место!
– Но войдите в мое положение! Мне придется тратить время на поиски такого же водолаза, а оно у меня очень дорого. А вы сможете заменить его куда более приличной декорацией. – К первой тысяче добавилась вторая.
Смотрительница сжалилась, отступила, а Мазуркевич юркнул в туалет, опасаясь, что все его хлопоты и траты окажутся напрасными. Но нет! Внутри фигурки лежал свернутый трубочкой листок, на котором был нарисован еще один план. Осмотрев его, Мазуркевич буркнул:
– Они довольно однообразны. То подвал дома, то заброшенная стройка.
Хотя план был четким и ясным, в нем указывалось только расположение подсказки, но ни слова не говорилось о подходах к ней. Разумеется, таковы были правила игры, но разве от этого легче. Оказавшись на месте, Мазуркевич быстро убедился, что тут сам черт ногу сломит. Только наш человек умеет так забрасывать стройки – вместе с поломанными инструментами, какими-то механизмами, горами бутылок и кучей разного хлама! Остов здания напомнил Борису крепость, разрушенную после длительной и ожесточенной осады. Стены местами были возведены до четвертого этажа. Кое-где, но далеко не везде, между ними лежали бетонные перекрытия. Указатель находился на уровне третьего этажа, и на эту высоту надо было как-то вскарабкаться, причем не абы где, а как можно ближе к заветному месту, так как лишь в отдельных местах наверху строители успели сделать проходы.
А как спокойно обойти дом, соотнести план с действительностью, если кругом ямы, грязь, торчат арматурины? Мазуркевич долго приноравливался и наконец сумел найти место, где лежала подсказка. Но подняться прямо к ней было нельзя, отсутствовали лестничные пролеты. Ближайший из них вел лишь до второго этажа. Пришлось идти, балансируя, словно канатоходец, по бетонной балке к следующей секции и выходить на нужный уровень. У пролета лежала бетонная плита. Мазуркевич прошел по ней и увидел доску, перекинутую от одной балки к другой, той, возле которой находилась подсказка.
Тут бы Мазуркевичу включить мозги, прикинуть, сколько лет пролежала доска, намокая под дождем и медленно гния, но она выглядела прочной, а обходной путь казался гораздо более рискованным. Строители не уложили здесь плит, надо было пройти три балки на высоте третьего этажа. При ширине балок около двадцати сантиметров задача не выглядела такой уж легкой. Хотя в крайнем случае можно было проползти их, страхуя себя руками. Медленно, но верно.
Однако Борис соблазнился доской, не удосужившись толком посмотреть вниз. Он только опустил голову и заметил на земле большой кусок черного полиэтилена. А вот о том, почему он там лежит и не скрыто ли что-то под ним, – об этом Мазуркевич не подумал. Он ступил на доску и сделал несколько осторожных шагов. Все же Борису не хватило именно бдительности. Ему следовало замереть и прислушаться, а он еще продвинулся вперед. Тут же раздался треск. У Мазуркевича еще оставался шанс на спасение, дай он задний ход. Но Борис зачем-то стал разворачиваться, перенеся вес своего грузного тела на правую ногу. Тем самым он усилил давление ближе к середине подгнившей доски, а именно там ее было легче всего сломать. Треск за секунду достиг максимума, доска развалилась на две части. Мазуркевич, отчаянно взмахнув руками, рухнул вниз.
Черный полиэтилен скрывал яму глубиной метра два. Только не надо думать, что ловушку подстроил Граф, наполненный коварством и возжаждавший крови. Яму вырыли рабочие для каких-то производственных целей. Цели остались на бумаге, а в яму свалили разные железные агрегаты, способные по мысли строителей еще пригодиться в будущем. Поэтому они накрыли их полиэтиленом. Люди Графа всего лишь использовали уже готовую западню, положив над ней старую доску. Причем отнюдь не из-за патологической жестокости. Граф рассудил так. Не только умный, но и обычный человек сразу заподозрит неладное. Стройка давно заброшена, а хорошая доска лежит на виду у случайных прохожих. Ее бы давно унесли. Следовательно, доску положили недавно, причем те самые люди, которые прятали завещание. Но если даже по какому-то удивительному стечению обстоятельств доска осталась лежать с момента ухода строителей, она успела прогнить. В любом случае лучше использовать обходной путь.
Так, по мнению Графа, рассудил бы даже не самый умный человек. А дурака не жалко!
Падая, Мазуркевич закричал от страха. Крик перерос в исполненный боли вопль, когда Борис, смяв полиэтилен, рухнул на металлические агрегаты. Взлетев до самой высокой ноты, вопль оборвался. Чуть позже оборвалась и первая из жизней наследников.
Мазуркевича заметили, но он с деловитым видом начал обходить вокруг дома, достав ручку и блокнотик. Это действие он продумал заранее и угадал – народ не решался отвлекать ответственное лицо от работы. Но затем случился прокол. Схема направляла в подвал, где оказалось темно, хоть глаз выколи, а прихватить с собой фонарик Борис не догадался. К счастью, в пяти минутах ходьбы оказался большой магазин. Мазуркевич выбрал приличный фонарик, благо всем искателям завещания выделили по двадцать пять тысяч баксов на расходы. Если бы Борису предстояло отправляться в Индию или Амазонию, он бы еще подумал, не лучше ли ограничиться двадцатью пятью кусками, чем гоняться за двадцатью пятью лимонами. Но раз наследство само плывет в руки, можно слегка пошевелиться.
Мазуркевич взял фонарь и нажал кнопку. Тут же в сторону метнулась какая-то тень. Борис от неожиданности дрогнул, но сразу успокоился. Тень была слишком мала, чтобы представлять серьезную опасность. Продолжая светить, Мазуркевич понял, что растревожил настоящее крысиное гнездо. Обитатели дома почему-то не пользовались подвалом, и грызуны чувствовали себя здесь настоящими хозяевами. Борис заметил обломок кирпича и швырнул его в одну из крыс, забившуюся в угол, – чтобы жизнь медом не казалась. Потом он занялся делом. Он высветил кирпичные опоры и отсчитал третью с левого края. Достав маленькую лопатку, Борис начал копать справа от опоры. Земля поддавалась легко, чувствовалось, что здесь недавно рыли. Мазуркевич работал осторожно, боясь повредить указатель. Вскоре он заметил полиэтиленовый пакет и осторожно потянул на себя. В пакете лежал лист плотной бумаги. Борис его развернул и удостоверился, что нашел вторую подсказку. Он сунул бумагу в сумку, висевшую у него на плече, и выбрался на улицу. Там стал накрапывать дождик, нисколько не омрачив радостного настроения Бориса, сделавшего еще один шаг к достижению заветной цели. Он только тщательнее закрыл сумку, чтобы вода не повредила драгоценную бумагу, и остановил такси.
Следующий указатель находился в парке. На высоком дереве. А дерево стояло рядом с главной дорожкой, по которой постоянно ходил народ.
– Козлы! – сгоряча высказался Мазуркевич в адрес людей, спрятавших подсказку, но тут же успокоился.
Подумаешь, залезть на дерево! Это не ломиться сквозь джунгли, как выпало его менее удачливым конкурентам. Борис ухватился за ветку, сильно оттолкнулся ногами от земли и с трудом оседлал толстую нижнюю ветвь. Дальше было не легче. Большой вес здорово осложнял подъем. Мазуркевичу приходилось ставить ноги у самого ствола, чтобы не грохнуться вниз, обломив ветку. Сгоряча он даже подумал, что было бы неплохо явиться сюда ночью с бензопилой и спилить чертово дерево.
А сколько нервов и страхов стоили ему поиски на почти самой верхотуре. Он едва нашел маленькую картонную карточку, запакованную в полиэтилен, спрятанную в расщепленной ветке. На карточке не было ничего, кроме надписи латинскими буквами, заканчивающейся @mail.ru. В наше время этот ребус способен разгадать даже пятилетний ребенок.
У Мазуркевича был подключенный к Интернету компьютер, и он быстро зашел на указанный электронный адрес. Там он прочитал вопрос: «Где вы нашли подсказку?»
– На дереве, – без колебаний отстучал Борис.
– Ответ неверный. У вас остались еще две попытки.
– Вот суки! – яростно бросил Мазуркевич, поняв, что вожделенное наследство может ускользнуть из его рук. – Ладно, надо успокоиться и сообразить, где же я его нашел. В Москве? России? На планете Земля? Или в парке? Да, скорее всего, именно в парке.
Дрожащими пальцами Борис набрал ответ. Тут же возникла надпись: «Чтобы знать, где искать третью подсказку, вы должны ответить, какие вы знаете парки. Не торопитесь; если ошибетесь, вы сможете повторить попытку только через месяц».
– Какие я знаю парки, какие я знаю парки? – Мазуркевич помнил что-то такое насчет парков английских и, кажется, французских, однако полной уверенности у него не было.
Хорошо бы задать этот вопрос в поисковике, но Борис опасался, что, если он уйдет из электронного ящика, ему зачтется неудачная попытка. И тут его осенило. Возможно, имеется в виду зоопарк?
Мазуркевич, трогая клавиши с такой опаской, словно они могли внезапно раскалиться, набрал слово «зоопарк». На экране появилась фигурка водолаза.
«Пролетел! Это они так издеваются надо мной», – решил Борис.
Но тут он заметил ниже фигурки текст: «Эта игрушка находится в том, что люди с дурным вкусом любят украшать подобными водолазами».
Мазуркевич довольно рассмеялся. Оказывается, у Генки Сиротина дурной вкус. Но, конечно, над вкусом Генки он смеялся в последнюю очередь. Просто Борис точно знал, где искать водолаза. Сиротин держал своего на дне аквариума.
Мазуркевич посмотрел на часы. Сегодня уже поздно идти в зоопарк, придется терпеть до завтрашнего утра. Может, выпить, чтобы скрасить время? Или позвать Анжелку? Он уже намекнул ей, что при бабках, и та, стерва, явно заинтересовалась. Нет, пить еще рано, и не то дерьмо, которое стоит у него в тумбочке, изображающей бар. Его надо вылить в унитаз, демонстративно, на глазах у приятелей, а настоящий бар заполнить достойными напитками. А сейчас лучше посмотреть телевизор. Сорок каналов, что-то да найдется!
В помещении с экзотическими рыбками Мазуркевич оказался первым посетителем. Борис стал внимательно осматривать аквариумы. Они были украшены живыми растениями, камнями, корягами. Ни моделей затонувших кораблей, ни водолазов. Хотя нет, вот один попался на глаза. Только очень маленький, высотой сантиметров десять. Интересно, что они в него запихнули? Неужели карточку с адресом второго электронного ящика? Мазуркевич воровато огляделся. Смотрительница была одна на два зала, и Борис дождался момента, когда она отойдет. До этого он успел разобраться в конструкции аквариума, примериться, поэтому ему хватило нескольких секунд, чтобы поднять крышку и достать фигурку. Мазуркевич заранее предположил, что ему придется опускать руку в воду. Хотя еще было несколько прохладно, он надел безрукавку, изображая закаленного человека, а в карман джинсов сунул большой носовой платок. Им он обтер руку и начал курочить водолаза. Тот не поддавался. Борис усилил натиск, раздался тихий треск. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фигурка отлита из цельного куска пластмассы. Мазуркевича одурачили. Точнее, он сам взял ложный след.
Борис стал осматривать остальные аквариумы. Вскоре он заметил большую фигурку водолаза. Мазуркевич был почти на сто процентов уверен, что это третья подсказка. Но у него пропало всякое желание совать руку в воду, хотя смотрительница находилась в другом зале. На аквариуме красовалась грозная надпись «Пираньи». В емкости плавало шесть серебристых рыбин величиной с карася.
– У, каннибалы паршивые! – Борис едва сдержал желание плюнуть в стекло.
Он прикинул глубину аквариума. Сантиметров шестьдесят, как минимум. Мазуркевич шагнул к стеклу, протянул руку к крышке. Рыбы со всего аквариума устремились к поверхности воды.
– Оголодали, изверги! Так они мне всю руку оттяпают.
Мазуркевич не знал двух элементарных вещей. У рыб давно выработался условный рефлекс: если кто-то протягивает руку к крышке, значит, сейчас будут кормить. А из всех пираний только несколько видов способны нанести человеку серьезную травму. Пираньи, плававшие в аквариуме, к этим видам не относились. Они были травоядными!
Но Борис не удосужился ознакомиться с пояснительным текстом и принялся размышлять о том, как вытащить подсказку без потери конечности. Почти сразу возникла мысль о проволоке с крючком на конце. Лучше медной, она пластична и достаточно прочна. У него дома такая проволока была, но это час езды в один конец. Борис подумал, что в зоопарке должны быть какие-то подсобные рабочие. Он вышел из здания аквариума и вскоре заметил нужного ему человека. Борис предложил ему сто рублей, и за эту сумму стал обладателем небольшого мотка медной проволоки. Он вернулся к аквариуму, достал моток, загнул кончик, распрямил около метра проволоки и открыл крышку. Водолаза он подцепил сразу, и вообще все пошло слишком хорошо, чтобы так же благополучно закончиться.
– Молодой человек, вы чем тут занимаетесь? – услышал Мазуркевич за своей спиной.
От неожиданности он едва не выронил фигурку, уже показавшуюся на поверхности, но овладел собой, достал водолаза и пустился в сочиненные на ходу объяснения.
– Понимаете, моя младшая сестра очень хочет такого же. Вы не подумайте, я не ворую, я готов хорошо заплатить, – Борис протянул пожилой женщине тысячу рублей.
Та, казалось, не заметила денег:
– Верните декорацию на место!
– Но войдите в мое положение! Мне придется тратить время на поиски такого же водолаза, а оно у меня очень дорого. А вы сможете заменить его куда более приличной декорацией. – К первой тысяче добавилась вторая.
Смотрительница сжалилась, отступила, а Мазуркевич юркнул в туалет, опасаясь, что все его хлопоты и траты окажутся напрасными. Но нет! Внутри фигурки лежал свернутый трубочкой листок, на котором был нарисован еще один план. Осмотрев его, Мазуркевич буркнул:
– Они довольно однообразны. То подвал дома, то заброшенная стройка.
Хотя план был четким и ясным, в нем указывалось только расположение подсказки, но ни слова не говорилось о подходах к ней. Разумеется, таковы были правила игры, но разве от этого легче. Оказавшись на месте, Мазуркевич быстро убедился, что тут сам черт ногу сломит. Только наш человек умеет так забрасывать стройки – вместе с поломанными инструментами, какими-то механизмами, горами бутылок и кучей разного хлама! Остов здания напомнил Борису крепость, разрушенную после длительной и ожесточенной осады. Стены местами были возведены до четвертого этажа. Кое-где, но далеко не везде, между ними лежали бетонные перекрытия. Указатель находился на уровне третьего этажа, и на эту высоту надо было как-то вскарабкаться, причем не абы где, а как можно ближе к заветному месту, так как лишь в отдельных местах наверху строители успели сделать проходы.
А как спокойно обойти дом, соотнести план с действительностью, если кругом ямы, грязь, торчат арматурины? Мазуркевич долго приноравливался и наконец сумел найти место, где лежала подсказка. Но подняться прямо к ней было нельзя, отсутствовали лестничные пролеты. Ближайший из них вел лишь до второго этажа. Пришлось идти, балансируя, словно канатоходец, по бетонной балке к следующей секции и выходить на нужный уровень. У пролета лежала бетонная плита. Мазуркевич прошел по ней и увидел доску, перекинутую от одной балки к другой, той, возле которой находилась подсказка.
Тут бы Мазуркевичу включить мозги, прикинуть, сколько лет пролежала доска, намокая под дождем и медленно гния, но она выглядела прочной, а обходной путь казался гораздо более рискованным. Строители не уложили здесь плит, надо было пройти три балки на высоте третьего этажа. При ширине балок около двадцати сантиметров задача не выглядела такой уж легкой. Хотя в крайнем случае можно было проползти их, страхуя себя руками. Медленно, но верно.
Однако Борис соблазнился доской, не удосужившись толком посмотреть вниз. Он только опустил голову и заметил на земле большой кусок черного полиэтилена. А вот о том, почему он там лежит и не скрыто ли что-то под ним, – об этом Мазуркевич не подумал. Он ступил на доску и сделал несколько осторожных шагов. Все же Борису не хватило именно бдительности. Ему следовало замереть и прислушаться, а он еще продвинулся вперед. Тут же раздался треск. У Мазуркевича еще оставался шанс на спасение, дай он задний ход. Но Борис зачем-то стал разворачиваться, перенеся вес своего грузного тела на правую ногу. Тем самым он усилил давление ближе к середине подгнившей доски, а именно там ее было легче всего сломать. Треск за секунду достиг максимума, доска развалилась на две части. Мазуркевич, отчаянно взмахнув руками, рухнул вниз.
Черный полиэтилен скрывал яму глубиной метра два. Только не надо думать, что ловушку подстроил Граф, наполненный коварством и возжаждавший крови. Яму вырыли рабочие для каких-то производственных целей. Цели остались на бумаге, а в яму свалили разные железные агрегаты, способные по мысли строителей еще пригодиться в будущем. Поэтому они накрыли их полиэтиленом. Люди Графа всего лишь использовали уже готовую западню, положив над ней старую доску. Причем отнюдь не из-за патологической жестокости. Граф рассудил так. Не только умный, но и обычный человек сразу заподозрит неладное. Стройка давно заброшена, а хорошая доска лежит на виду у случайных прохожих. Ее бы давно унесли. Следовательно, доску положили недавно, причем те самые люди, которые прятали завещание. Но если даже по какому-то удивительному стечению обстоятельств доска осталась лежать с момента ухода строителей, она успела прогнить. В любом случае лучше использовать обходной путь.
Так, по мнению Графа, рассудил бы даже не самый умный человек. А дурака не жалко!
Падая, Мазуркевич закричал от страха. Крик перерос в исполненный боли вопль, когда Борис, смяв полиэтилен, рухнул на металлические агрегаты. Взлетев до самой высокой ноты, вопль оборвался. Чуть позже оборвалась и первая из жизней наследников.
Глава 8
– К черту наследство! К черту двадцать пять миллионов долларов!.. Хотя уже почти тридцать. Все равно к черту! – буйствовал Вислогузов, заставив вжать голову в плечи свою миниатюрную жену.
Юрий Петрович Вислогузов был вторым по старшинству из детей Драгуна. Ему недавно исполнилось тридцать, и за это время он сумел добиться кое-чего в жизни. У Юрия Петровича был свой бизнес, который было бы смешно сравнивать с бизнесом отца, но все же приносивший стабильный доход. Вислогузов мог позволить себе заметно больше среднестатистического россиянина, но ему, как и всякому человеку, хотелось большего. Поэтому он решил принять участие в погоне за наследством. Вытащив свой шар, Юрий Петрович решил, что Фортуна отнеслась к нему равнодушно. Могла одарить более легким вариантом, но могла и подложить свинью, то есть опасный архипелаг. Вислогузов однажды попытался нырнуть с аквалангом, но его вдруг начало трясти от страха. У Юрия Петровича оказалась довольно редкая фобия: при том, что он спокойно плавал и мог даже нырнуть за красивым камешком, лежащим на двухметровой глубине, более серьезное погружение вызывало у него панический ужас.
Ну ладно, Чагос он бы отдал Владимиру, но Африка и Амазония тоже не подарок! Поэтому глупо грешить на судьбу. Так думал Вислогузов, вернувшись домой после жеребьевки. Известие о гибели Мазуркевича повергло его в шок. Он не знал об обстоятельствах смерти Бориса и в своих фантазиях рисовал самые ужасающие картины. Наемных убийц, поджидающих жертву у очередной подсказки, жестокие пытки, мучительную смерть. Даже если в Москве наследник погиб, то что ждет остальных в куда более диких местах? Даже подумать страшно. Олега точно скормят крокодилам или львам, а Михаила – анаконде. Нет, при таком раскладе лучше синица в руке, чем журавль в небе, пролетающий над твоим остывающим телом!
Наследников строго предупредили, что если они передумают, то должны об этом сообщить. Вислогузов неохотно протянул руку к телефону. Жалко денег. Ведь если он никуда не едет, придется отдать выданные на расходы доллары. Может, затаиться? Но если они убили наследника, честно искавшего завещание, то что сделают с тем, кто пытается схитрить? Устроят долгую и мучительную смерть. Если уж он решил отказаться от тридцати лимонов, то из-за двадцати пяти кусков рисковать точно не стоит.
Юрий Петрович набрал указанный номер. К нему приехал Граф собственной персоной. Они уединились в комнате Вислогузова, и помощник Драгуна небрежно выложил на стол большой сверток.
– Что это? – удивленно спросил Юрий Петрович.
– Довесок до сотни.
– Какой довесок? – насторожился Вислогузов. – Я не знаю ни о какой сотне.
– Естественно, не знаете. На общем сборе Владимир Иванович решил об этом умолчать. По его решению наследник, отказавшийся от поиска завещания, получает сто тысяч долларов. Вы же – родной сын Владимира Ивановича, он не мог полностью лишить вас денег.
Неожиданно благополучный исход дела придал Вислогузову смелости, и он спросил:
– Но Борис тоже был сыном Владимира Ивановича, почему его отправили на верную гибель?
– Вы, Юра, черт знает чего нафантазировали, вообразили нас кровожадными убийцами, – благодушно усмехнулся Граф. – На самом деле все обстояло совсем иначе. Мазуркевич умер, потому что дурак. Если бы он хоть чуточку шевельнул мозгами, держал бы в руках завещание и ждал своего часа. А Владимир Иванович не любит дураков и решил отсечь их от числа наследников.
– Кажется, я поторопился, – осторожно начал Вислогузов.
Граф не дал ему продолжить. Легко разгадав ход мысли собеседника, он добавил:
– Также Владимир Иванович не любит трусливых и слишком осторожных. Мне кажется, что вы хотели узнать, нельзя ли вернуться в игру. Нет, нельзя! Позвонив мне, вы, Юра, навсегда упустили свой шанс. Даже если из-за какого-то невероятного стечения обстоятельств все остальные наследники погибнут, вам придется удовлетвориться вот этой сотней тысяч. И еще один момент. Никому ни слова о нашем разговоре. Вообще забудьте о погоне за наследством и о гибели Мазуркевича. Вы меня поняли?
– Да, конечно, – ответил Вислогузов, несколько разочарованный окончанием встречи.
Юрий Петрович Вислогузов был вторым по старшинству из детей Драгуна. Ему недавно исполнилось тридцать, и за это время он сумел добиться кое-чего в жизни. У Юрия Петровича был свой бизнес, который было бы смешно сравнивать с бизнесом отца, но все же приносивший стабильный доход. Вислогузов мог позволить себе заметно больше среднестатистического россиянина, но ему, как и всякому человеку, хотелось большего. Поэтому он решил принять участие в погоне за наследством. Вытащив свой шар, Юрий Петрович решил, что Фортуна отнеслась к нему равнодушно. Могла одарить более легким вариантом, но могла и подложить свинью, то есть опасный архипелаг. Вислогузов однажды попытался нырнуть с аквалангом, но его вдруг начало трясти от страха. У Юрия Петровича оказалась довольно редкая фобия: при том, что он спокойно плавал и мог даже нырнуть за красивым камешком, лежащим на двухметровой глубине, более серьезное погружение вызывало у него панический ужас.
Ну ладно, Чагос он бы отдал Владимиру, но Африка и Амазония тоже не подарок! Поэтому глупо грешить на судьбу. Так думал Вислогузов, вернувшись домой после жеребьевки. Известие о гибели Мазуркевича повергло его в шок. Он не знал об обстоятельствах смерти Бориса и в своих фантазиях рисовал самые ужасающие картины. Наемных убийц, поджидающих жертву у очередной подсказки, жестокие пытки, мучительную смерть. Даже если в Москве наследник погиб, то что ждет остальных в куда более диких местах? Даже подумать страшно. Олега точно скормят крокодилам или львам, а Михаила – анаконде. Нет, при таком раскладе лучше синица в руке, чем журавль в небе, пролетающий над твоим остывающим телом!
Наследников строго предупредили, что если они передумают, то должны об этом сообщить. Вислогузов неохотно протянул руку к телефону. Жалко денег. Ведь если он никуда не едет, придется отдать выданные на расходы доллары. Может, затаиться? Но если они убили наследника, честно искавшего завещание, то что сделают с тем, кто пытается схитрить? Устроят долгую и мучительную смерть. Если уж он решил отказаться от тридцати лимонов, то из-за двадцати пяти кусков рисковать точно не стоит.
Юрий Петрович набрал указанный номер. К нему приехал Граф собственной персоной. Они уединились в комнате Вислогузова, и помощник Драгуна небрежно выложил на стол большой сверток.
– Что это? – удивленно спросил Юрий Петрович.
– Довесок до сотни.
– Какой довесок? – насторожился Вислогузов. – Я не знаю ни о какой сотне.
– Естественно, не знаете. На общем сборе Владимир Иванович решил об этом умолчать. По его решению наследник, отказавшийся от поиска завещания, получает сто тысяч долларов. Вы же – родной сын Владимира Ивановича, он не мог полностью лишить вас денег.
Неожиданно благополучный исход дела придал Вислогузову смелости, и он спросил:
– Но Борис тоже был сыном Владимира Ивановича, почему его отправили на верную гибель?
– Вы, Юра, черт знает чего нафантазировали, вообразили нас кровожадными убийцами, – благодушно усмехнулся Граф. – На самом деле все обстояло совсем иначе. Мазуркевич умер, потому что дурак. Если бы он хоть чуточку шевельнул мозгами, держал бы в руках завещание и ждал своего часа. А Владимир Иванович не любит дураков и решил отсечь их от числа наследников.
– Кажется, я поторопился, – осторожно начал Вислогузов.
Граф не дал ему продолжить. Легко разгадав ход мысли собеседника, он добавил:
– Также Владимир Иванович не любит трусливых и слишком осторожных. Мне кажется, что вы хотели узнать, нельзя ли вернуться в игру. Нет, нельзя! Позвонив мне, вы, Юра, навсегда упустили свой шанс. Даже если из-за какого-то невероятного стечения обстоятельств все остальные наследники погибнут, вам придется удовлетвориться вот этой сотней тысяч. И еще один момент. Никому ни слова о нашем разговоре. Вообще забудьте о погоне за наследством и о гибели Мазуркевича. Вы меня поняли?
– Да, конечно, – ответил Вислогузов, несколько разочарованный окончанием встречи.
Глава 9
Молодого человека Светланы звали Артем. Он был бы хорош собой, если бы в чертах его лица не проглядывала некоторая смазливость, которую при особой придирчивости можно было назвать женственностью. Артем знал об этом своем недостатке и пытался его скрасить, он всегда носил короткую стрижку, избегал слишком изящных, годящихся для обоих полов вещей. Внешность достаточно точно отражала сущность молодого человека. Он был из достаточно распространенной в наше время категории «маменькиных сынков». Артем был единственным ребенком в семье, и мать в нем души не чаяла. Она была готова пойти на любую жертву ради своего ненаглядного чада. Артем работал младшим менеджером, то есть относился к многочисленному племени офисного планктона, людей, привыкших выполнять чужие указания и не умеющих принимать собственные решения. Он получал довольно скромные по столичным меркам деньги и почти все их тратил на себя, отдавая родителям какие-то символические копейки.
Хотя перед Светланой Артем пытался выставить себя в самом лучшем свете, девушка быстро раскусила его и одно время даже хотела с ним расстаться. Увы, других подходящих кандидатур на горизонте не было, да и как мужчина Артем оказался вполне ничего. При этом Глебова хорошо понимала, что женитьба не входит в планы молодого человека на ближайшие лет двадцать. Зачем, если с родителями ему очень хорошо. Его кормят, обстирывают, за ним убирают, не требуя ничего взамен и радуясь одному факту его существования.
С женой такой фокус не пройдет! Мужу придется выполнять хоть какую-то работу по дому, искать должность с нормальной зарплатой и отдавать заработанные деньги. Он должен будет принимать решения, как глава семьи. Такой расклад Артема совершенно не устраивал. Светлана понимала: если она станет настаивать на браке, Артем от нее уйдет к другой, менее требовательной девушке. В таком положении было что-то унизительное, и Глебова успокаивала себя лишь тем, что она поставит вопрос ребром, если вдруг у ее нынешнего кавалера объявится достойный конкурент.
История с завещанием в корне изменила ситуацию. Светлана пока молчала о том, какой ей выпал шанс. Она все выбирала удобный момент для того, чтобы обо всем рассказать Артему, и при этом раздумывала: а стоит ли? Гибель Мазуркевича заставила девушку открыться. Тем более ситуация возникла подходящая. Артем пригласил ее в кафе. Там только установили столики на открытом воздухе. Улица, где находилось кафе, была не самая многолюдная, и Светлана предложила остаться на воздухе.
– Еще прохладно, а мы легко одеты, – попытался возразить молодой человек.
– Ничего, возьмешь горячий кофе, отогреешься, – быстро сломала его сопротивление девушка.
Сначала молодые люди говорили о разных пустяках. Артем жаловался, что на работе его совсем загоняли, не дают продыхнуть.
– А ты откуда берешь сплетни о наших звездах и олигархах? Да еще в мельчайших подробностях.
– Из Сети.
– Вот. Дома ты сидишь за компом мало, твоя мама считает, что это очень вредно. Да и на меня тратишь кучу времени. Где же, интересно, ты часами торчишь в Интернете? Не на работе ли?
– На работе, – признался молодой человек под давлением улик.
– А говоришь, что тебя совсем загоняли. Небось, если три часа в день тебя нагружают делом, ты в шоке!
– Как мне платят, так я и работаю, – буркнул Артем.
– Ладно, убедил. А теперь крепче держись за стул, а то упадешь.
Светлана тщательно взвесила все за и против, прежде чем решилась обратиться к своему парню с просьбой. Все же Артем – мужчина, защитник, пусть и далеко не самый лучший. При этом он человек мягкотелый и не отважится на убийство даже из-за очень больших денег. Возможно, Артем даже лучше здоровенного качка с решительным характером. Такой запросто может свернуть ей шею, когда у них в руках окажется завещание. А напарник ей в любом случае необходим. Когда Светлана думала о том, как одна будет бродить по тайге, она вздрагивала от страха. Так это от мыслей. А что будет, когда она на самом деле углубится в самую чащу? Запаникует и повернет назад! Нет, ей обязательно нужен Артем.
Девушка начала издалека:
– У меня объявился отец.
– Да? Поздравляю!
– Рано начал. Главное еще впереди. Мой свежеиспеченный родитель очень богат и находится при смерти. Он решил собрать всех своих детей, законных и рожденных вне брака. Нас оказалось восемь человек.
– Неслабо он порезвился в молодости! Хотя в нашей стране так принято. Если у человека много денег, он позволяет себе все, что хочет.
– И ты бы пачками штамповал на стороне детишек? – с укоризной спросила девушка.
– Откуда я знаю! У меня нет больших денег, – ловко вывернулся Артем.
– Ладно, слушай дальше. Отец решил поровну разделить наследство. А это, между прочим, несколько миллионов долларов, – Светлана на всякий случай решила не называть точную сумму. – Однако нам придется здорово помучиться, чтобы получить эти деньги. Люди отца спрятали завещания в разных уголках планеты. Мы тянули жребий, и мне досталась Читинская область.
– Погоди, если завещания спрятали до жребия, в них нет имен наследников или я ошибаюсь?
– Нет, ты не ошибаешься. Все завещания на предъявителя. Но они хорошо запрятаны, их не может найти случайный человек.
– Тогда поздравляю! У тебя отличные шансы крупно разбогатеть.
– Артем, ты хорошо подумал, прежде чем это сказать?
– А в чем дело, я не понял?
– Он не понял! Тогда представь. Одинокая девушка бродит по тайге, в которой полно разного зверья и шастают мужики. Ты готов меня туда отпустить?
– Не пойму, что ты от меня хочешь? – Артем был тугодумом или таким прикидывался.
– Едем вместе. Ты поможешь мне найти завещание, а я поделюсь с тобой деньгами.
– Надо подумать. В твоем предложении что-то есть. Только как в огромном незнакомом лесу искать завещание? Скорее мы сами заблудимся.
– У меня есть карта с подробными указаниями. Там все просто.
– Ну, если карта с подробными указаниями… есть смысл попробовать, – согласился Артем, хотя интонации и выражение его лица говорили, что ехать ему совсем не хочется, его и здесь родители неплохо кормят.
– Но я тебя обязана предупредить. Люди моего папика устроили ловушки. Надо быть очень бдительными, иначе грозит смерть. Один из моих братьев уже погиб.
– Ни фига себе! Да, кстати, наше путешествие потребует больших денег. Это не на Лосиный остров прогуляться. Нужно купить билеты на самолет, приобрести специальное снаряжение. У меня таких денег нет, у тебя, насколько я знаю, тоже.
– Мой отец – человек предусмотрительный, он выдал каждому по двадцать пять тысяч баксов.
– Может, и хватит? Зачем тебе еще? И не факт, что мы найдем завещание. А денежки тю-тю. И мне придется увольняться с работы. Давай забудем об этой фигне.
– Артем, ты же мужчина! Тебе предлагают реальное испытание для настоящего мужика, а ты уклоняешься от него!
– Да, уклоняюсь, потому что сомневаюсь в твоем папике! Может, у него от болезни совсем крыша поехала, и он решил угробить всех своих детей? Может, нет там никакого завещания, а только хитро замаскированные смертельные ловушки? Ты не думала о таком варианте?
Хотя перед Светланой Артем пытался выставить себя в самом лучшем свете, девушка быстро раскусила его и одно время даже хотела с ним расстаться. Увы, других подходящих кандидатур на горизонте не было, да и как мужчина Артем оказался вполне ничего. При этом Глебова хорошо понимала, что женитьба не входит в планы молодого человека на ближайшие лет двадцать. Зачем, если с родителями ему очень хорошо. Его кормят, обстирывают, за ним убирают, не требуя ничего взамен и радуясь одному факту его существования.
С женой такой фокус не пройдет! Мужу придется выполнять хоть какую-то работу по дому, искать должность с нормальной зарплатой и отдавать заработанные деньги. Он должен будет принимать решения, как глава семьи. Такой расклад Артема совершенно не устраивал. Светлана понимала: если она станет настаивать на браке, Артем от нее уйдет к другой, менее требовательной девушке. В таком положении было что-то унизительное, и Глебова успокаивала себя лишь тем, что она поставит вопрос ребром, если вдруг у ее нынешнего кавалера объявится достойный конкурент.
История с завещанием в корне изменила ситуацию. Светлана пока молчала о том, какой ей выпал шанс. Она все выбирала удобный момент для того, чтобы обо всем рассказать Артему, и при этом раздумывала: а стоит ли? Гибель Мазуркевича заставила девушку открыться. Тем более ситуация возникла подходящая. Артем пригласил ее в кафе. Там только установили столики на открытом воздухе. Улица, где находилось кафе, была не самая многолюдная, и Светлана предложила остаться на воздухе.
– Еще прохладно, а мы легко одеты, – попытался возразить молодой человек.
– Ничего, возьмешь горячий кофе, отогреешься, – быстро сломала его сопротивление девушка.
Сначала молодые люди говорили о разных пустяках. Артем жаловался, что на работе его совсем загоняли, не дают продыхнуть.
– А ты откуда берешь сплетни о наших звездах и олигархах? Да еще в мельчайших подробностях.
– Из Сети.
– Вот. Дома ты сидишь за компом мало, твоя мама считает, что это очень вредно. Да и на меня тратишь кучу времени. Где же, интересно, ты часами торчишь в Интернете? Не на работе ли?
– На работе, – признался молодой человек под давлением улик.
– А говоришь, что тебя совсем загоняли. Небось, если три часа в день тебя нагружают делом, ты в шоке!
– Как мне платят, так я и работаю, – буркнул Артем.
– Ладно, убедил. А теперь крепче держись за стул, а то упадешь.
Светлана тщательно взвесила все за и против, прежде чем решилась обратиться к своему парню с просьбой. Все же Артем – мужчина, защитник, пусть и далеко не самый лучший. При этом он человек мягкотелый и не отважится на убийство даже из-за очень больших денег. Возможно, Артем даже лучше здоровенного качка с решительным характером. Такой запросто может свернуть ей шею, когда у них в руках окажется завещание. А напарник ей в любом случае необходим. Когда Светлана думала о том, как одна будет бродить по тайге, она вздрагивала от страха. Так это от мыслей. А что будет, когда она на самом деле углубится в самую чащу? Запаникует и повернет назад! Нет, ей обязательно нужен Артем.
Девушка начала издалека:
– У меня объявился отец.
– Да? Поздравляю!
– Рано начал. Главное еще впереди. Мой свежеиспеченный родитель очень богат и находится при смерти. Он решил собрать всех своих детей, законных и рожденных вне брака. Нас оказалось восемь человек.
– Неслабо он порезвился в молодости! Хотя в нашей стране так принято. Если у человека много денег, он позволяет себе все, что хочет.
– И ты бы пачками штамповал на стороне детишек? – с укоризной спросила девушка.
– Откуда я знаю! У меня нет больших денег, – ловко вывернулся Артем.
– Ладно, слушай дальше. Отец решил поровну разделить наследство. А это, между прочим, несколько миллионов долларов, – Светлана на всякий случай решила не называть точную сумму. – Однако нам придется здорово помучиться, чтобы получить эти деньги. Люди отца спрятали завещания в разных уголках планеты. Мы тянули жребий, и мне досталась Читинская область.
– Погоди, если завещания спрятали до жребия, в них нет имен наследников или я ошибаюсь?
– Нет, ты не ошибаешься. Все завещания на предъявителя. Но они хорошо запрятаны, их не может найти случайный человек.
– Тогда поздравляю! У тебя отличные шансы крупно разбогатеть.
– Артем, ты хорошо подумал, прежде чем это сказать?
– А в чем дело, я не понял?
– Он не понял! Тогда представь. Одинокая девушка бродит по тайге, в которой полно разного зверья и шастают мужики. Ты готов меня туда отпустить?
– Не пойму, что ты от меня хочешь? – Артем был тугодумом или таким прикидывался.
– Едем вместе. Ты поможешь мне найти завещание, а я поделюсь с тобой деньгами.
– Надо подумать. В твоем предложении что-то есть. Только как в огромном незнакомом лесу искать завещание? Скорее мы сами заблудимся.
– У меня есть карта с подробными указаниями. Там все просто.
– Ну, если карта с подробными указаниями… есть смысл попробовать, – согласился Артем, хотя интонации и выражение его лица говорили, что ехать ему совсем не хочется, его и здесь родители неплохо кормят.
– Но я тебя обязана предупредить. Люди моего папика устроили ловушки. Надо быть очень бдительными, иначе грозит смерть. Один из моих братьев уже погиб.
– Ни фига себе! Да, кстати, наше путешествие потребует больших денег. Это не на Лосиный остров прогуляться. Нужно купить билеты на самолет, приобрести специальное снаряжение. У меня таких денег нет, у тебя, насколько я знаю, тоже.
– Мой отец – человек предусмотрительный, он выдал каждому по двадцать пять тысяч баксов.
– Может, и хватит? Зачем тебе еще? И не факт, что мы найдем завещание. А денежки тю-тю. И мне придется увольняться с работы. Давай забудем об этой фигне.
– Артем, ты же мужчина! Тебе предлагают реальное испытание для настоящего мужика, а ты уклоняешься от него!
– Да, уклоняюсь, потому что сомневаюсь в твоем папике! Может, у него от болезни совсем крыша поехала, и он решил угробить всех своих детей? Может, нет там никакого завещания, а только хитро замаскированные смертельные ловушки? Ты не думала о таком варианте?