Врочек Шимун. Сержанту никто не звонит (Сборник)

   – Прозвище есть?
   – Лисий Хвост.
   – Чем знамениты? В каких кампаниях и под чьим началом участвовали?
   – Ничем не знаменит, ни в каких компаниях не участвовал. Под началом тем более не состоял… Я хотел бы присоединиться к вашему отряду, мессир Вальдар.
   Вот так. Ничего не умею – возьмите и радуйтесь. Этот хотя бы честен. Не пытается приписать себе участие в Войне Кланов или службу под началом Белого Герцога? Приятное исключение. Хотя при его молодости и полном отсутствии смущения это больше напоминает цинизм, нежели честность.
   – Что умеете? Воинское ремесло? Кавалерия, инфантерия, специальные операции? Может быть, магическая подготовка? – спросил Вальдар без особой надежды. – Нам бы очень пригодилось.
   Ришье пожал плечами.
   – Фехтую, стреляю, дерусь, немного разбираюсь в магии. Самый обычный дворянин.
   А вот сейчас он должен улыбнуться, подумал Вальдар. Так мерзко, как это умеют только аристократы…
   Ришье остался невозмутим.
   – У меня служат профессионалы, молодой человек, – сказал Вальдар устало. – Ветераны. Некоторые сражались под знаменами Виктора Ульпина, легендарного Белого Герцога, другие – под началом его знаменитого противника Роланда Дюфайе. Это не считая постоянной практики в войнах Фронтира… У кого-то послужной список скромнее… Но все мои люди имеют выучку, которой позавидует Орден Экзекуторов. Они профессиональные солдаты, черт возьми! Если фехтовальщики – то высшего класса, если стрелки – то попадающие с сотни шагов белке в глаз. Вот и скажите, Ришье, почему я должен взять вас?
   – Потому что я настаиваю, мессир Капитан.
   «Он настаивает!»
   – Это военная экспедиция, а не увеселительная прогулка, мессир Лисий Хвост!
   – Я знаю, мессир Капитан, – спокойно ответил молодой рыцарь. – Однако я также знаю, что вам без меня не обойтись.
   – Да что вы говорите? – Вальдар уже не пытался скрыть раздражение. – Вы настолько хороший боец?
   – Если честно, то… не слишком.
   Вальдар поднял брови.
   – Зато, – совершенно невозмутимо продолжал Ришье. – У меня есть то, что гораздо важнее десятка опытных бойцов.
   – Что же это? Неужели ваш врожденный аристократизм?
   – Лучше, мессир Капитан. Много-много заклинаний от неприятного запаха. Говорят, по весне зомби особенно… ароматны.
   Ришье усмехнулся. Именно так мерзко, как Вальдар от него ожидал…

* * *

   Галера набирала скорость. Под мерный грохот барабанов весла поднимались из реки, пролетали над волнами и снова погружались в воду. Темп Гребной Мастер задал щадящий, пока «мертвяки не привыкнут». Шесть ударов в минуту. К завтрашнему утру Мастер обещал выйти на крейсерский ход. Значит, через пять дней, подумал Вальдар. Пять дней и – все решится…
   Солдаты в разноцветных мундирах заняли верхнюю палубу. Чистили оружие, играли в кости, плевали за борт. Доносились раскаты смеха. Некоторые по старой солдатской привычке завалились спать. Пускай отдохнут пару часов, решил Вальдар, освоятся на реке – а там уж дело за капралами. Разлениться у меня еще никому не удавалось…
   – Мессиры, – обратился Вальдар к рыцарям. – Прошу в палатку.
   …Нам будет противостоять дружина гейворийцев. Двадцать-тридцать хорошо обученных бойцов. Плюс местные силы самообороны – это еще человек двадцать, плохо вооруженных, почти не обученных… но забывать про них все же не стоит.
   – Варвары опасны только в рукопашной. Без строя…
   – Эти гейворийцы натасканы для боя в правильном строю, – сказал Капитан. – Кроме мечей, они вооружены пиками. Мушкеты, пистолеты, ручные бомбы. Заклинания, обереги… дикарский уровень, но все равно. К тому же, у них есть мастер боя на длинных мечах. Не гейвориец. Ханнарец. Зовут Краск.
   – Ага, – кивнул Криштоф, – Знаю такого.
   – Кроме того, кавалерии у нас нет, не забывайте.
   – Не сходится, – сказала вдруг Янка Злая Ласточка. – Тридцать профессиональных солдат, которым гейворийцы, при всем их обучении, в подметки не годятся… И семь рыцарей – знаменитых! Против горстки головорезов? Темнишь, Капитан.
   – Темню, – согласился Вальдар. – Темню, Ласточка. Дело не в гейворицах… Дело в их командире. Он меня беспокоит. Противник достойный, можете поверить… У такого врага могут быть в рукаве любые козыри.
   – И кто же этот достойный? – спросила Янка. Рыцари заинтересованно придвинулись к Капитану. За их спиной Лисий Хвост невозмутимо ждал. «Впрочем, ему-то любые имена мало что скажут». Вальдар выдержал паузу.
   – Анджей по прозванию Мертвый Герцог.
   Молчание.
   – Да-а, – протянул Станис. Рыцари зашевелились. – Капитан, это что, шутка? Он же умер.
   – Мерзавец жив, – Вальдар окинул рыцарей испытующим взглядом. «Никто глаза не прячет? Молодцы. Не так страшен Анджей, как его слава». Усмехнулся. – Уж можете мне поверить. А вот насколько жив, нам предстоит выяснить…
 
   – Попрошу высказаться, – сказал Вальдар. – Начнем, как обычно, с младших. Ришье?
   Лисий Хвост пожал плечами:
   – Я слышал о Мертвом Герцоге… но и только.
   – Адам?
   – Отказаться, как понимаю, поздно? – улыбнулся Бродиган. Янка не сдержалась и прыснула в кулак. Вальдар смотрел терпеливо. – Извини, Капитан. Мое мнение как боевого мага… Не знаю. Я плохо понимаю, к чему готовиться. Это правда, что Анджей был серьезно ранен?
   – Криштоф?
   – Правда, Капитан, – сказал гигант и почесал грудь. – Почти мертв, шомпол тебе через алебарду. Сам видел. Бомбой полчерепа снесло… руку оторвало и грудь разворотило… Сердце, помню, как на ладони и – трепыхается, что твой карась…
   – А дальше? – заинтересовался Адам.
   – Ну, а дальше я в атаку пошел, потом в осаде два месяца сидел… Нас тогда здорово лютецианцы прижали. Не знаю, что с ним было… Но вроде бы помер.
   – По моим сведениям, – сказал Вальдар, – Герцог с виду совершенно здоров, руки и ноги в наличии. Чтобы это значило? Адам?
   – Черная Месса, Капитан. Больше ничего в голову не приходит.
   – То есть душу он продал?
   – Должно быть, – ответил Адам без особой уверенности. – Не знаю.
   – Мне нужен четкий ответ, мессир Бродиган. Продал или нет?
   Молодой рыцарь задумался.
   – Да. Другого способа излечиться после таких ран я не вижу. Разве что божественная благодать…
   – Ну уж нет, – сказал Криштоф. – Церковь знает всех излеченных Божественным вмешательством наперечет. Это я тебе, сынок, как отец-Экзекутор говорю. Анджея среди праведников нету. Сомневаюсь, что ехиднин сын часто ходил к заутрене…
   – Значит, продал, – уверенно заключил Бродиган. – Будем бить.
   – Спасибо, Адам, – сказал Вальдар. – Яким?
   – Я сражался вместе с ним под Китаром, – сказал Яким Рибейра, смуглый и невероятно красивый лютецианец. – Я командовал ротой драгун. Под началом Анджея был отряд гейворийских наемников. Никогда раньше не видел, чтобы гейворийцы дрались так… отчаянно и умело. Он отменно вымуштровал этих варваров. Храбрый воин. Отличный командир. Настоящий солдат, – Рибейра обвел рыцарей серьезным взглядом, потом неожиданно блеснул зубами в улыбке. – Так на его могиле и напишем!
   – Спасибо, Яким. Брэнд?
   – Боюсь, нам придется нелегко, Капитан.
   – Ты как всегда прав, Брэнд, – сказал Рибейра с улыбкой. Рыцари пытались скрыть смешки. Ришье уже знал, почему Брэнда прозывают «Вечно Правый» – или, гораздо чаще, Зануда. Вещи он говорит вроде верные, но – давно и всем известные. Однако Брэнд хороший исполнитель. Без особой фантазии, зато въедливый до мелочей…
   Зануда показал Рибейре кулак.
   – Станис?
   – Я с вами, Капитан, – сказал Станис по прозванию Могила.
   – Криштоф?
   – А что тут думать? – проворчал гигант. Штеховский сидел на единственном стуле, поставив между колен тяжелый меч. Как многие рыцари-Экзекуторы, он предпочитал массивные двуручники новомодным саблям и шпагам… Криштоф покряхтел, шмыгнул носом. – Драться так драться. С Мертвым Герцогом, так с Мертвым Герцогом.
   – Орден Очищающего Пламени прикроет нас в случае чего?
   – Боишься, после дела нас на первом же суку вздернут? – поднял бровь Штеховский. – Не боись. Какая бы тварь заместо Анджея не сидела, грохнуть ее надо – будь это лич или оборотень… – Криштоф шумно вздохнул. – Орден благословение даст, Капитан, не сомневайся… Хотя, шомполом тебя через алебарду, Анджей и при жизни был – тварь изрядная! Пусть и воин хороший…
 
   …Открыв глаза, Капитан некоторое время лежал в темноте, наслаждаясь покоем. Странная все-таки штука – привычка. Крепко спишь под громовой храп, а просыпаешься от тихого смеха. Может, показалось? А сон был хорош. Бессмысленный и очень мирный. На зеленой поляне сидели девушки… наверное, все-таки феи… тихие и уютные… И голоса у них были точно такие же – тихие и уютные…
   Смех! Не показалось.
   Вальдар встал, натянул впотьмах рубаху. Осторожно, чтобы не спугнуть фей, выглянул из палатки.
   По залитой лунным светом палубе косолапил Криштоф.
   То есть, в первый момент казалось, что это Штеховский – даже несмотря на рост, чуть ли не в два раз меньший, чем у рыцаря Очищающего Пламени. Лже-Криштоф вел себя в точности, как оригинал. Косолапил и шмыгал носом, чесал грудь и размахивал правой рукой. Левая рука по привычке придерживала у пояса тяжелый меч… легкую шпагу?
   – Песья кровь, – добродушно ворчал Лже-Криштоф. – Что разлеглись, ехиднины дети? Ружья кто чистить будет? А, шомполом тебя через алебарду!
   На палубе негромко засмеялись. Чистыми легкими голосами. Янкины амазонки… феи…
   – Сию минуту, милсдарь! – ответил женский голос. Лже-Криштоф повернулся… какой к черту Криштоф! Адам, изображающий Штеховского. Вальдар покачал головой. Дурачится молодежь… Адам Бродиган рассказывал, что полгода проездил с бродячим театром – увлекся одной актрисой… А актерством, он там, случайно, не увлекся?
   – У вас талантливые люди, Капитан, – раздался за спиной негромкий голос. Ришье? Вальдар не стал отвечать. Он до сих пор не мог решить, как относится к молодому рыцарю. Как к авантюристу? Искателю славы? Лазутчику? Якиму Ришье понравился, но Яким – человек непростой… ох, непростой…
   – Дядя Криштоф, еще чуточку.
   – Шевелись, чертовка! – в притворном гневе топнул ногой «милсдарь». Вальдар невольно усмехнулся. Криштоф частенько напускал на себя грозный вид, но – тщетно. Янкиных амазонок не проведешь. Девчонки из рыцаря веревки вили. – И сколько раз говорить: я вам не дядя Криштоф, а великий воитель Криштоф Людвиг Иероним Штеховский!
   Смех.
   – Как прикажете, пан великий воитель дядя Криштоф Штеховский!
   Слышал бы это «пан великий воитель», мирно храпящий на всю галеру… Да ничего бы не было. Адам понюхал бы волосатый кулак, выслушал пару ласковых, и – все. Через полчаса размякший Криштоф назвал бы амазонок «дочками» и позволил посидеть у себя на коленях…
   Тоска подступила к горлу. «Не уснуть».
   – Ришье? – тихо позвал Вальдар. – Вы еще здесь?…
 
   – А люди потом назовут наш поход как-нибудь романтично, – сказал Лисий Хвост. – Скажем, Поход Героев. Вам нравится, Капитан?
   – Нет. А вам, Ришье?
   – Ну я-то не герой.
   – Да? – Вальдар посмотрел рыцарю в глаза. – Замечательно. Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях. Война – это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно. Профессионально. Когда же любитель берется за работу профессионала… Вкривь, вкось, с надрывом и кровью… И обычно умирает, надорвавшись… А потом веками живет в народной памяти… Это и есть – героизм. Иногда он поразительно напоминает глупость, не находите?
   – Вы не любите героев?
   – Я – профессионал, – отрезал Вальдар. Несколько более резко, чем собирался. Помолчал. – Спокойной ночи, Ришье.
   – Спокойной ночи, Капитан. Хороших снов.

* * *

   – Почему его называют: Мертвый Герцог? – спросил Ришье.
   – Однажды в бою Анджей отрубил солдату голову и поскакал в атаку, держа жуткий трофей перед собой. Он знал, что кавалерией со стороны противника командует какая-то «ваша светлость»… Идея показалась Анджею удачной. Он стал орать… остальные подхватили… Представьте, весь отряд наступал, крича «Мертвый герцог! Мертвый герцог!».
   – Ловкий трюк, – сказал Ришье. – И что, выгорело?
   – Они обратили противника в бегство… в паническое. Это считается за «выгорело», мессир Лисий Хвост? – Адам улыбнулся. – А герцог на самом деле лишился головы – только по другому поводу. Дворцовые интриги. Анджей тут ни причем… Но его слава, как одного из лучших наемных капитанов, только выросла. Спросите любого солдата о Мертвом Герцоге – услышите столько небылиц и легенд, что самому Капитану Висельников впору… Правда, про нашего Вальдара истории… хм-м… гораздо более жуткие…
   – Спасибо, Адам.

* * *

   – Ваше счастье, что это произошло здесь, а не на глазах у солдат, – Капитан метал громы и молнии… То есть выглядел даже более спокойным, чем обычно.
   – Мессир Ришье!
   – Мессир Капитан?
   – Перевяжите царапину и ступайте вниз. Весло ждет. Гребной Мастер покажет ваше место… Трехчасовая вахта вас устроит?
   – Вполне, мессир Капитан, – сказал Ришье. – Я как раз хотел размяться.
   – Хорошо. Помните, в следующий раз я не буду столь снисходителен. Еще одно нарушение дисциплины, Ришье – и я предложу вам прогуляться за борт. А на территории неприятеля повешу без особых церемоний. Вы меня поняли?
   Ришье молча поклонился и направился к выходу.
   – Отлично, – сказал Вальдар. – Мессир Станис!
   – Капитан?
   – Еще одна подобная выходка – и вы окажетесь за одним веслом с Ришье. Вам ясно?
   – Да, Капитан.
   Вальдар проводил Станиса взглядом. Черт знает что, а не военная экспедиция! Превратили казарму в курятник… Станис пожирает Ласточку голодным взглядом – разве только слепой не заметит. А ей вздумалось начать войну с Ришье. Теперь Станис волком смотрит. Свалился же на мою голову… герой, голова горой. Девчонку-то хоть не покалечил?…
   – Капитан?
   – Входи.
   Рибейра присел на стол, сложил руки на колене.
   – Ну как? – спросил Вальдар.
   – С ней все в порядке, – сказал Рибейра. – Не знаю, где Ришье выучился так аккуратно бить, но – живехонька и здоровехонька наша красавица. Солнышко наше злое…
   – Яким, – поморщился Вальдар.
   – Ладно-ладно. Не буду ерничать. Я на всякий случай заставил ее по палубе вышагивать… Береженого бог бережет. Но, скажи, откуда этот Лисий Хвост взялся? Аристократ он настоящий, уж в этом я разбираюсь. Где ты его такого выкопал, Капитан? Если не тайна.
   – Сам пришел.
   – Сам?
 
   … – Подожди, Капитан! Ты хочешь сказать, Ришье обвел тебя вокруг пальца? Тебя?!
   – Да.
   – Ловкий малый, – оценил Рибейра. – И наглый. Не знаю, каков парень в настоящем деле, но он мне уже нравится. Лисий Хвост, значит?
   – Да. Не забудь…
   – Будь спокоен, Вальдар. Я за ним присмотрю. Кстати, о покое… Янку наказывать будешь?
   Вальдар вздохнул:
   – А куда деваться? Дисциплина – на то и дисциплина, чтобы для всех.
   – Хочешь совет?
   Вальдар поднял бровь.
   – Посади ее на одну банку с Ришье, – сказал Рибейра. – Погребет часок…
   – Сдурел?
   – Ничего, она девочка крепкая.
 
   … – Напротив, сударыня. Я боюсь женщин. Опаснее существ… впрочем, ладно, – Ришье усмехнулся, налег грудью на весло. По загорелому лицу катился пот. – Мужчина, который не боится женщин, – он потянул весло на себя, перевел дыхание. – Дурак или сумасшедший. Или мужеложец…
   – Что там?
   Рибейра пожал плечами:
   – Любезничают.
   – Чего-о?
   – Ну, грызться им уже надоело. Теперь просто беседуют. Если дыхания хватает.
   – А Станис?
   – Слышишь ругань?
   Вальдар прислушался. Точно. Характерный разговор нескольких мужчин, у которых что-то не заладилось.
   – Что они делают? – не понял Вальдар. – Какие еще сети?
   Рибейра улыбнулся, как сытый кот.
   – Ласточка вылезет потная-потная, верно? Злющая! А что нужно женщине, чтобы почувствовать себя женщиной? Вода. За неимением ванны подойдет и купальня. Вот ее солдаты и сооружают. А Станис командует. Вообще-то нужно всего несколько жердей и сеть… Спустить с кормы и…
   – Жерди? Откуда?
   – Пики тоже подойдут. Надеюсь, не утопят.
   Разговор за стеной стал громче – почти до крика.
   – Иди, – сказал Вальдар. – Пошли им на помощь Янкиных амазонок. А то они скоро Станиса за борт уронят… Чтобы любовный жар остудил.
   – Давно пора. Все равно ему ничего не светит.
   – Почему? – удивился Вальдар. – Я думал, Станис смотрится выигрышнее Лисьего Хвоста.
   – Простыми словами?
   – Желательно.
   Рибейра ненадолго задумался.
   – Скажем так: Ришье кормит ее с ладони и по зернышку, а Станис… О, наш Станис сразу распахнул ворота амбара. Ешь, мол, любимая… Тут выбор очевиден…
   – Да?
   – Да, Вальдар, да. Она все-таки Ласточка, а не корова.
 
   Мышцы болели. Все. Словно превратились в студень. Ришье сел на палубу, прислонившись спиной к фальшборту. Бродиган расположился рядом.
   – Знаешь, что интересно, Ришье… Из всей рыцарской компании я не могу изобразить только двоих. Вернее, изобразить как раз могу – внешние признаки, привычки, любимые жесты, выражение лица… Но это все ерунда. Воплотиться, надеть личину, сыграть – не могу. Фальшь чувствую.
   – Это тебя тревожит?
   – Не то, чтобы тревожит… раздражает. Распаляет. Вызов моей профессиональной гордости, как-никак.
   – Я один из тех, кого ты сыграть не в состоянии? Как приятно… Кто второй?
   – Станис. Ты удивлен?
   – Я ожидал услышать другое имя. Впрочем, неважно… Продолжай, Адам, ты меня заинтриговал.
   – Понимаешь, я часто думаю: мы знаем о каком-то человеке почти все… но знаем ли мы человека? Должна быть какая-то сердцевина… не знаю… Вот бывает так – человек вроде плох с виду совершенно, а сердцевина у него – светлая и твердая. Только как узнать?
   – А бывает наоборот, правильно? – сказал Ришье. – Когда с виду все здорово, а сердцевина – гнилая.
   – Бывает.

* * *

   На входе в замок его обыскали. Угрюмый гейвориец с татуировкой на лице – заставил сдать шпагу и амулеты. Тщательно прощупал подкладку василькового камзола, заставил снять сапоги… – Только ты мне их потом сам наденешь! – пригрозил Ришье. – Не видишь, я ранен. Варвар проворчал в ответ что-то маловразумительное…
   Повязку на левой руке гейвориец чуть ли не обнюхал.
   – Снимай! – приказал наконец.
   – Иди-ка ты, любезный, к чертям собачьим, – предложил Ришье. Если снимут бинты – не страшно. А если ковыряться начнут? – Ты своими немытыми руками мне в рану залезешь, а я потом – ложись и помирай, что ли? Иди за начальством, бестолочь. Скажи, парламентер от Капитана Висельников пришел… Или мне еще раз повторить?
   Полчаса спустя Ришье вошел в дворцовый покой. В кресле сидел плотный русоволосый человек в черном камзоле без украшений. Анджей по прозванию Мертвый Герцог. С виду ничего жуткого. Ворот камзола распахнут на бледной груди. Русоволосый читал книгу.
   – Парламентер? – человек поднял взгляд. – От Вальдара? Как твое имя, посланец?
   Ришье вздрогнул. Губы Герцога улыбаются, а глаза – как лежалые мертвецы…
 
   – Репутация – великая сила, – согласился Анджей. – Но почему Вальдар не пришел ко мне сам, лично? – Мертвые глаза с припухшими веками прищурились, словно в насмешке. – Я солдат, он солдат. Разве нам не договориться?
   – Это ваши с Капитаном трудности, – Ришье пожал плечами. Движение отозвалось болью в левой руке. – Мое дело простое. Я парламентер.
   – То, что ты пришел сюда, размахивая белым флагом, еще не делает тебя бессмертным… Не боишься? Это мне нравится. Ты, несомненно, храбрый сукин сын, Ришье… А я люблю храбрых сукиных детей.
   – Что не мешает вам развешивать их на деревьях, как груши? Что с людьми Капитана?
   – О них не беспокойся. Впрочем, почему бы и нет… Хочешь посмотреть?
   «Тебе это нужно, Лисий Хвост?» Ришье кивнул. Анджей подошел к дверному проему, снял со стены факел. За мной, показал жестом, и двинулся вперед по узкому коридору.
   – Знают люди, на что идут – как думаешь, Ришье? – спросил Анджей, не оборачиваясь. – Простая задачка, а решение – ох, какое непростое. Вот ты командир, за тобой идут люди – это их выбор? Или все-таки твой? Подумай. Кстати, сомневаюсь, что люди Капитана выбрали бы колья и петли…
   – Другие способы казни показались им… не такими интересными? – спросил Ришье.
   – А ты еще и наглый, – отметил Анджей с каким-то даже удовольствием. – Мне нравится. Давай, не отставай… сам все увидишь…
 
   Честь переступить порог Герцог доверил гостю, шагнул следом… Сад внутри крепости? Слышали, видели… Сперва Ришье решил, что статуя ожила. Тьфу, ты! Огромный гейвориец отсалютовал и вновь замер. Как Анджею удалось добиться такой дисциплины от варваров?
   – То, что о вас говорят – правда? – спросил Ришье, оглядываясь. Внутренний садик, зеленая трава, остриженные деревья. Желтовато-серые голыши в высокой траве…
   – Что именно? – Анджей споткнулся. – О, черт!
   – Знаешь, Ришье, – сказал он, шагая медленнее и глядя под ноги. – Обо мне столько говорят… Я уже сам не всегда помню, где правда, где вымысел. Иногда это приятно. Чаще – скучно.
   – О, черт! – теперь споткнулся Ришье. – Булыжников тут… – Ришье наклонился, поднял камень. То, что он сперва принял за булыжник, оказалось идеально отполированным человеческим черепом. Привет, приятель, как поживаешь?
   – Себе возьми, – посоветовал Анджей насмешливо. – На память. Давай, поторопись, ты же хотел увидеть… – Герцог в нервном возбуждении миновал фонтан в виде девушки с кувшином, махнул рукой. Сюда! Ришье отбросил череп, догнал Анджея и вместе с ним свернул за угол… Остановился. К горлу подступила тошнота.
   – Ты же это хотел увидеть? – сказал Герцог. Казалось, Анджей искренне наслаждается зрелищем. – Вот они… люди Капитана…
   – Сам вижу, – голос прозвучал неестественно холодно. «Война – это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно».
 
   – А ведь он еще сомневался! – рассказывал Анджей на ходу. История предательства казалась ему на редкость занимательной. – Видимо, решил сделать последнюю попытку… У него было пять дней. Он признался Ласточке в любви. Предложил руку, сердце, шпагу… и прочую романтическую чушь. Кажется, один раз даже угрожал.
   – Думаю, Янка, со свойственной ей очаровательной непосредственностью, послала Станиса куда подальше?
   – Правильно думаешь. Ты умный и храбрый сукин сын, Ришье. Ты нравишься мне больше и больше… Но я все равно тебя повешу.
   – Спасибо. А что со Станисом?
   Анджей пожал плечами.
   – Ничего. Предатель сделал свое дело, завел Вальдара с его воинством в засаду… и должен получить награду. Я, видишь ли, не привык отказываться от своего слова…
   – Могу я с ним поговорить?
   Анджей повернулся и внимательно посмотрел на Ришье.
   – Не разочаровывай меня, дружище, – сказал Герцог. – Не надо… Уж не хочешь ли ты посмотреть Станису в глаза? Мол, совесть проснется? Ерунда. Смотреть в глаза живому предателю вредно. Глаза, видишь ли, всегда у них бегают. Голова может закружиться.
   – А мертвому?
   – Что – мертвому? Думаешь, я позволю его убить? Черта с два. Я с ним еще не закончил. Кстати, что у тебя под повязкой?
   – Где?
   – Ришье, Ришье, – покачал головой Анджей. – На левой руке. Под бинтами. Думаешь, провел меня? Разрезал предплечье и сделал из него ножны? Это кинжал? Пистолет? Какое-то заклинание?
   – Стилет, – сказал Ришье. Анджей поднял брови. – Обсидиановый. Если активировать на крови – получится шпага. Я неплохо фехтую.
   – Адам делал?
   – Адам.
   – Я много слышал о вашем маге. Возможно, мне нужно с ним познакомиться. Хотя… судя по всему, он не такой, как ты… или Станис.
   – Я тоже не такой, как Станис.
   – Ну вот, обиделся. Не надо, Ришье. Будешь обижаться, повешу раньше, чем собирался…
   – Я парламентер, – сухо напомнил Ришье.
   – Значит, будешь висеть на фоне белого флага… Ладно, оставь себе эту игрушку. – Анджей повернулся к Ришье спиной. – Вперед, мы почти пришли. Сейчас начнется представление…
 
   Из окна сверху они наблюдали, как Станис схватил Янку в объятия, прижал к груди, осыпал поцелуями. Девушка не сопротивлялась… Наложили заклятие? Ничего, Ласточка, потерпи немного… Адам разберется…
   – Ну и что, что зомби? – сказал Анджей, поворачиваясь к Ришье. – Зато она действительно его любит.
   – То есть она… мертва?
   – А ты знаешь другой способ?
   Ришье покачнулся. Держись, держись, еще немного. Ришье усилием воли отогнал беспамятство…
   Станиса охватили сомнения. Рыцарь отодвинул девушку от себя, посмотрел в глаза…
   Закричал.
 
   – Слышал сказку о неразменном гроше? Так вот, душа – тот же неразменный грош… вернее, не грош… мешок талеров! Продав душу один раз, ты можешь продавать ее снова и снова – а капитал будет только расти. Когда меня распотрошила бомба, я решил рискнуть. Совсем одурел тогда от боли, – Анджей потер лоб, словно от воспоминаний у него раскалывалась голова. – Подмахнул договор, прикупил жертву… К жертвеннику меня несли на руках – зато оттуда я вышел сам. Здоровый, полный сил и помолодевший на десять лет. Потом появился Хозяин Тотемов… Я решил, двум смертям не бывать…
   – И пустил душу в оборот.
   – Верно, Ришье. Пустил душу в оборот.
 
   «Когда любитель берется за работу профессионала… Вкривь, вкось, с надрывом и кровью…»