Вуд Сара. Островок любви

   Зак почувствовал, как нежность переполняет его, но потом ее сменила жгучая ревность.
   Было ясно, что Сэм без ума от Кэтрин. И это причинило Заку боль.
   Они прошли по узкому коридору к ванной комнате.
   — Погоди, — неуклюже сказал Зак. — Я расстегну твою рубашку, Сэм. У тебя грязные пальцы.
   Сэм послушно остановился, не отрывая взгляда от Кэтрин, которая доставала полотенца. Зак нагнулся, чтобы снять футболку.
   Столько времени прошло с тех пор, как он раздевал своего сына в последний раз! Чаще всего мальчик избегал физического контакта с ним и всем своим видом показывал, что не нуждается в помощи.
   — Дай ему время, — сочувственно говорила бывшая жена Зака. — Он страдает после нашего развода. Возможно, он наказывает тебя подобным образом.
   Наказывает! Зак вздрогнул. Три года мучительной пытки. Зак перестал надоедать сыну проявлениями отцовской любви, ограничившись поцелуями при встрече и прощании. Но и эти поцелуи Сэм принимал с видом мученика.
   — Теперь можешь идти, — произнес он наконец.
   — Спасибо, папа.
   Сэм улыбнулся, и сердце у Зака сжалось в груди. Ему так захотелось обнять сына, прижать к груди. Таким трогательным казался Сэм, терпеливо ожидавший, пока отец поможет ему раздеться.
   Спасибо тебе, Кэтрин, подумал он внезапно.
   Спасибо за этот шанс вернуть сына, которого я люблю больше всех на свете.
   — А теперь, Сэм, хочешь узнать особые правила жизни на лодке? — спросила Кэтрин.
   — Да, пожалуйста, — ответил с готовностью Сэм. «
   — Хорошо. Ты, наверное, уже знаешь, что воду нужно экономить, — начала Кэтрин. — Но на лодке каждая капелька — драгоценность, потому что она сюда попадает не через трубу, как в обычных домах.
   — Тогда как она сюда попадает? — Сэм сморщил лобик, и Зак узнал свою собственную привычку морщить лоб, когда думает.
   — Нам повезло. У нас есть шланг, который тянется к колонке на берегу. С его помощью я наполняю душевой бак.
   — Как интересно, — пробормотал Зак.
   — В других местах, — продолжила объяснять девушка, — лодочникам приходится ездить за водой в специально отведенные властями для этого места.
   Поэтому мы выработали привычку экономить воду. Мы не сидим часами в душе. Наоборот, моемся как можно быстрее и выключаем воду. Понятно?
   Кэтрин протянула Сэму мочалку и маленькую бутылочку.
   — Это от масляных пятен, — проинструктировала она. — Потом закрой бутылочку.
   Улыбнувшись ребенку, Кэтрин закрыла дверь душевой кабины и начала снимать свою рабочую одежду. Смутившись, Зак вышел в коридор, чтобы подождать Сэма там.
   Но у него перехватило дыхание, когда Кэтрин, как бабочка из кокона, выскользнула из своих перепачканных маслом одежд. На ней оказались безумно короткие ярко-голубые шорты и плотно облегающий топ. А ноги были просто фантастические. Стройные и загорелые.
   Зака словно током ударило. Он резко втянул в себя живот. Почему она? — недоумевал он. Почему именно она зажгла в его теле такое всепоглощающее пламя страсти?
   Кэтрин не из тех женщин, к которым он привык. Невысокая, смуглая. Равнодушная к моде и занимающаяся каким-то шарлатанством.
   Но двигается она божественно! Зак завороженно наблюдал, как Кэтрин повесила грязную одежду на крючок с грацией балерины. Ее стройное тело было одновременно сильным и хрупким. Он с трудом сдерживался, чтобы не протянуть руку и не коснуться ее тонкой талии. А затем провести рукой по ее изящной спине и…
   — Зак, — выдохнула она, повернувшись к нему.
   Лицо ее покрывал легкий румянец. Их глаза встретились.
   — Да? — неуклюже пробормотал он.
   — Не могли бы вы накрыть стол в кухне? — попросила девушка.
   Зака словно парализовало. Он утратил способность мыслить.
   — Что? — переспросил он спустя пару минут.
   — Там… — девушка сглотнула, и он понял, что, должно быть, неприлично уставился на нее, — там есть коробка с ножами, вилками, тарелками, кружками, солью и перцем, — поспешила закончить Кэтрин.
   — Я хотел помочь Сэму вытереться…
   — Возвращайтесь через пару минут. Я пока умоюсь, — сказала Кэтрин, поворачиваясь к нему спиной. — Я, должно быть, выгляжу как пугало.
   К счастью, она не подозревает, как восхитительно выглядит и как безумно ему хочется стереть масляное пятнышко с ее аккуратного носика.
   Не осознавая, что делает, он провел пальцем по масляным следам на ее совершенном лбу и точеных скулах.
   — Только недолго, — пробормотал он, запрещая себе целовать эти зовущие губы.
   Голосок безумия пискнул: «Почему бы и нет?»
   Но в двух шагах, за дверью душевой кабины, его сын весело напевал что-то, и Зак взял себя в руки.
   — Почему недолго? — удивилась Кэтрин.
   Зак нахмурился.
   — Потому что я хочу проследить, тщательно ли Сэм вытрется, — пояснил он.
   И, чтобы не поддаться искушению поцеловать эти нежные розовые губы, поспешил выйти.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Словно зачарованный, Зак следил, как Кэтрин с Сэмом хлопочут над завтраком. Его собственные попытки нарезать грибы закончились тем, что половина оказалась на полу.
   Кэтрин сделала вид, что виной всему теснота крохотной кухоньки.
   — Почему бы вам не отдохнуть? — предложила она. — А потом можете помыть посуду, если хотите.
   — Это я умею, — благодарно улыбнулся Зак.
   Хорошо, что она не стала высмеивать его неуклюжесть. Другие женщины поступили бы именно так — посмеялись над его неумелостью и неуклюжестью в женских делах.
   Успокоившись, Зак присел на скамейку, с которой мог украдкой разглядывать девушку. Кэтрин сотворила чудо. Его неловкий, робкий сын рядом с ней превратился в уверенного в себе, спокойного малыша. Она умело руководила им, причем это получалось так легко и непринужденно, как ни у одной другой женщины.
   Ни одна из женщин, с которыми он знакомил Сэма, включая исполнительную и хладнокровную Джейн, не сумела пробиться сквозь стену ледяного неприятия, воздвигнутую сыном.
   Но эти двое, казалось, знали друг друга всю жизнь. Они заговорщицки хихикали, готовя завтрак. Как Кэтрин удалось то, что не удалось другим? — недоумевал Зак.
   — Почему у меня так чисто? — рассмеялась Кэтрин. — У меня нет места для мусора, Сэм. И потом, мне нравится жить просто, мне не нужно много вещей. Зачем мне сто пар туфель, когда я вполне могу обойтись и одной? Мне так правится, Сэм, я сама выбрала такую жизнь. И я работаю для того, чтобы жить, а не живу, чтобы работать.
   Зак сжал губы. Его сын еще слишком мал, чтобы понять это.
   — Что ты имеешь в виду? — Вопрос Сэма подтвердил его опасения.
   — Держи тарелки, а я буду накладывать.
   На мгновение Зак решил, что она не будет отвечать. Но когда тарелки появились на столе и восхитительный аромат наполнил кухню, Кэтрин снова заговорила, и ее голос был очень серьезным.
   — Я работаю ровно столько, сколько нужно, чтобы заработать на жизнь. В остальное время мне нравится встречаться с друзьями и любоваться природой, — улыбнулась девушка. — Друзья и семья это самое главное в жизни.
   — У тебя есть дети? — удивился Сэм.
   — Нет. Я не замужем. И мои родители умерли. Я выросла в детском доме.
   — Но это ужасно! — воскликнул Сэм.
   — Нет, вовсе нет, — рассмеялась девушка. — У меня была куча друзей. Они — моя семья. И мне нужно время для моих друзей. Если бы у меня не было возможности общаться с ними, я чувствовала бы себя несчастной, словно лишилась чего-то очень важного.
   — Папа все время работает, — сказал Сэм, которому было трудно понять непривычный образ жизни новой знакомой.
   Кэтрин посмотрела на Зака.
   — Я знаю, — тихо ответила она. — Он идет к счастью другими путями.
   Счастью? Какое отношение имеет счастье к работе? Зак сердито отправил в рот кусок колбаски.
   Одна из его подружек жаловалась, что он всегда завтракает со скоростью света. Зак уже собирался отправить в рот второй кусок, но внезапно остановился. Он никогда не пробовал ничего подобного.
   У колбаски был вкус трав, пряностей и лука. Он положил в рот второй кусочек и медленно прожевал его, наслаждаясь вкусом. Забыв обо всем на свете, Зак попробовал яйцо, которое действительно было в розовой скорлупке. Никогда раньше он не видел розовых яиц, тем более таких больших.
   Только когда тарелка оказалась пустой и тщательно вытертой кусочком домашнего хлеба, он откинулся на спинку, ожидая уже ставшего привычным приступа изжоги. Но его не последовало.
   Напротив, Зак чувствовал себя полностью расслабленным и довольным жизнью. Он с улыбкой наблюдал за Сэмом, который, съев свою порцию, попросил добавки.
   — Тебе повезло, сегодня курочка снесла целых два яичка, — с гордостью объявила Кэтрин, кладя добавку.
   Сэм с энтузиазмом принялся за вторую порцию. Кэтрин и Зак довольно переглянулись и одновременно улыбнулись.
   — Вкусно, — похвалил Зак так, словно она была шеф-поваром в гостинице.
   — Просто супер! — воскликнул Сэм, откладывая вилку и нож в сторону.
   Кэт потрепала Сэма по волосам, и, к раздражению Зака, тот не имел ничего против ее прикосновений. Более того, сын с обожанием посмотрел на девушку.
   — Скажите, в какой мясной лавке вы покупаете такую колбасу? — поинтересовался Зак.
   Кэтрин улыбнулась.
   — Это вегетарианские колбаски, — ошарашила его Кэтрин. — Их продают в деревне в продуктовой лавке. — И рассмеялась при виде ошеломленного лица Зака.
   С озорными искорками в глазах девушка ловко собрала тарелки.
   — Посмотрите, какой чудесный день сегодня.
   Почему бы нам не выпить кофе на палубе? Если повезет, я покажу вам красивых птичек.
   — Можно, папа? — тут же спросил Сэм.
   Зак погладил сына по головке, и тот не отшатнулся. Неужели это происходит на самом деле? Он гладит своего сына по голове, разговаривает с ним…
   — Конечно, — хрипло ответил Зак.
   Что значат несколько минут, если они сделают его сына счастливым?
   — Я помою посуду потом, — пообещал он, вставая.
   Она кивнула. Перемены в отношениях отца с сыном трогали ее.
   — Идите, я буду через минуту.
   Зак выбрался на палубу и выпрямился, чувствуя необычайную легкость во всем теле.
   Кэтрин стояла в кухне, пытаясь разобраться в своих чувствах.
   Что с ней такое происходит? Почему ей так важно было рассказать Сэму с Заком о своей жизни? Она никогда не говорила с незнакомыми людьми о гомеопатии. Но почему-то ей хотелось, чтобы Зак знал, чем она занимается.
   Она еще могла понять, почему так неравнодушна к маленькому мальчику. В ней говорит материнский инстинкт. Но почему ей так хочется помочь Заку наладить отношения с сыном?
   Может быть, это сказывается ее призвание исцелять людей? Больные и несчастные приходили к ней за помощью, и Кэтрин никогда не отказывала им.
   Но как бы то ни было, Зак с Сэмом не ее пациенты. Они не просили о помощи. А Кэтрин всю жизнь руководствовалась принципом «не осуждай»! То, какую жизнь для себя выбрал Зак, не ее дело.
   Кэтрин помрачнела. Может, ей и хотелось встряхнуть его и объяснить, что он сделал со своей жизнью и с жизнью своего сына, но у нее нет на это никакого права.
   Тогда почему она всем своим видом старалась показать, что, в отличие от него, живет полной жизнью?
   Потому что, пискнул внутренний голос, она хотела произвести на него впечатление. Хотела, чтобы он тоже захотел жить ее жизнью.
   «Дура», — сказала себе девушка и грустно усмехнулась.
   Выйдя на солнечную палубу, она обнаружила Зака с Сэмом на скамейке.
   — Здесь так тихо, — пробормотал Зак.
   — Да. Только журчание реки, пение птиц и шорох листьев, — робко согласилась она.
   — А где птички? — спросил Зак.
   Взяв кружку, Кэтрин показала в сторону дерева. Там зимородки облюбовали одну из веток, низко свесившуюся над водой.
   — Если будем сидеть тихо, может быть, их увидим.
   Тишина окутала их. Река мягко журчала. Куры кудахтали в клетках. Солнце заливало деревья жидким золотом. Морщины на лице Зака разгладились, глаза сияли.
   Она не могла отвести от него глаз. Казалось, очарование природы пленило его.
   Зак медленно повернулся, и их взгляды встретились. Но через пару секунд Зак нахмурился и отвел взгляд. Кэтрин вздрогнула. Она ему не нравится. Он заметил ее интерес к нему и разозлился.
   Какое унижение! И во всем виновата она одна.
   Мужчины вроде Зака не для нее. Он поклоняется золотому тельцу. Пропащий человек.
   Кого она обманывает!
   Сердце Зака сильно билось в груди, словно готово было выскочить. Он мысленно проклинал себя за слабость. Кэтрин скоро уедет. Безумие даже думать, что между ними что-то возможно. Да, их физически влечет друг к другу, но такая женщина, как Кэтрин, никогда не поймет его образа жизни, его приоритетов.
   Но, должен был признать Зак, если бы они встретились при других обстоятельствах, они уже флиртовали бы друг с другом.
   Зак пригласил бы ее на свидание — ужин при свечах в лучшем ресторане. Или концерт в Лондоне, или театральная премьера. Поездка в Париж.
   Купил бы ей новый гардероб, машину, может даже, квартиру…
   Сэм резко втянул в себя воздух, и Зак вспомнил, где находится. Появился зимородок, догадался Зак. Птичка напряженно вглядывалась в воду и исчезла так же внезапно, как и появилась.
   Чувствуя, что с ним случилось нечто особенное, что случается не с каждым, он импульсивно повернулся к сыну и обнял его.
   — Видел? — выдохнул он.
   — Да! Папа! Ты улыбаешься! — изумился Сэм и приник к нему.
   — Птичка. Видел ее? — пробормотал Зак, расчувствовавшись.
   — Ты больше не хмуришься! — обрадовался Сэм. Зак невольно нахмурился, но маленький пальчик принялся разглаживать морщинки. — Не надо, папа! Ты пугаешь меня, когда хмуришься.
   От этих слов сердце у Зака сжалось.
   — Я попробую, — пообещал он и тут же нахмурился снова. — Я тут подумал… К концу дня на моем автоответчике будет тысяча сообщений.
   И тут же пожалел о сказанном. Сэм вздрогнул и отпрянул от него. «Какой же я дурак!» — подумал Зак. Должно быть, сын решил, что работа для него важнее. Два дня назад Зак так бы все и оставил, но сегодня он не мог рисковать.
   — Ну и черт с ними, — беззаботно продолжил Зак, беря Сэма за руку. — Мне гораздо веселее здесь с тобой.
   — Правда, папа?
   Серые глаза вопросительно уставились на него, и Зак постарался сказать как можно искренней:
   — Конечно. Сегодня просто замечательный день. Но я обещал помыть посуду. Почему бы вам с Кэтрин не прогуляться, пока я знакомлюсь с раковиной? — добавил он с улыбкой.
   — Прекрасная идея, — согласилась Кэтрин, но предупредила:
   — А потом я должна починить мотор, чтобы успеть отчалить вечером.
   На лице Сэма отразился ужас. Он вцепился в юбку Кэтрин и с мольбой посмотрел на нее.
   — Не уезжай! — чуть не плакал он.
   Она нежно погладила ребенка по щеке.
   — Я должна уехать. Я не могу остаться.
   — Но почему? Почему она не может, папа? — повернулся Сэм к отцу.
   Зак отвел взгляд.
   — Потому что… ну, это…
   Кэтрин, забыв обиды, пришла ему на помощь:
   — Мне нужно найти место, где можно бросить якорь…
   — Но разве нельзя остаться здесь? Ты ведь можешь остаться здесь! Папа, можно она останется? всхлипнул Сэм.
   — Мы не можем держать Кэтрин, если ей нужно уехать, — пробормотал Зак.
   — Но она не хочет уезжать. Ты же видишь. Она плачет. И я тоже не хочу, чтобы Кэт уезжала, — упрямо повторял Сэм. — Скажи ему! Скажи, что ты хочешь остаться.
   Зак поднял глаза и встретил жалобный взгляд серых глаз сына. Теперь судьба их взаимоотношений висела на волоске. От него ждут только одного ответа.
   Либо он скажет «да» и будет героем в глазах сына, либо скажет «нет», и тогда… Если Кэтрин останется, он не сможет совладать с собой. Его влекло к этой девушке с необыкновенной силой, как бы он ни противился этому влечению.
   Это безумие. Он выказал слабость только один раз, и все пошло наперекосяк. Потребовалось немало времени, чтобы все исправить.
   Больше он не позволит причинить себе боль…
   Горячие ручонки обхватили его колени. Сэм чуть не плакал. Импульсивно Зак нагнулся и обнял ребенка.
   — Нельзя заставлять людей оставаться, даже если тебе этого очень хочется, — мягко объяснил он.
   Какой же он худенький. Зак готов был пойти на все, только бы его сын был счастлив. Это гораздо важнее влечения к незнакомкам.
   Он задумчиво посмотрел на Кэтрин. Стараясь не поддаваться ее очарованию, он как можно более равнодушным голосом проговорил:
   — Если Кэтрин не возражает, она может остаться ненадолго. Без проблем. Но потом ей все равно нужно будет искать другое место, постоянное. Зак сделал паузу. Хватит ли четырех выходных на то, чтобы наладить отношения с сыном? — Скажем, останетесь на месяц?
   Повисла тишина. Зак с Сэмом ждали ее реакции. Зак слышал, как бьется сердечко в груди у сына. Он погладил его по головке, успокаивая.
   Неожиданно Кэтрин улыбнулась такой сияющей улыбкой, что Зак нервно сглотнул.
   — Чудесно. Я с радостью принимаю предложение, — сказала она голосом звонким, как колокольчик. — Большое спасибо.
   Сэм, вне себя от радости, прижался к отцу.
   — Папа, папочка! Мы сможем навещать Кэтрин каждый раз, когда я буду приезжать сюда.
   Кэтрин тоже ожидала своя порция объятий.
   Она подняла Сэма и прижала к своей груди. Он счастливо обвил руками ее шею.
   — Можно, Кэтрин? Мы будем вести себя очень хорошо и не будем мешаться под ногами, обещаем.
   — Конечно, можно. Вы — желанные гости, — мило улыбнулась девушка и с блеском в глазах добавила:
   Вы тоже, Зак, в любое время.
   У Зака закружилась голова и ослабли колени.
   Как ей это удается? — спросил он себя, встряхивая головой. Она так ловко все устроила, что Зак забыл свои прежние намерения и позволил ей остаться здесь со своей чертовой лодкой на целый месяц. Все лодки Англии бросят здесь якорь, стоит им только услышать о его великодушии.
   — Это ради моего сына, — холодно ответил он, не желая, чтобы она думала по-другому.
   — Вы сделали его счастливым, — отметила Кэтрин.
   Зак посмотрел на сына, который мечтательно опустил пальцы в воду.
   — А вы добились того, чего хотели.
   Кэт вздрогнула.
   — Вы так думаете? — спросила она с невинным видом.
   — Да, — подтвердил Зак без колебаний.
   Девушка вздернула подбородок.
   — Я покажу Сэму лодку. Средство для мытья посуды — под раковиной.
   И, взяв мальчика за руку, направилась в каюту.
   Зак, закончив мыть посуду, вышел на палубу Стоя там, он мог слышать голос Кэтрин. У этого голоса была потрясающая способность улучшать самое плохое настроение.
   Нет, так больше продолжаться не может. Эта женщина ему совершенно безразлична. Ее чары на него не действуют.
   С этими мыслями Зак присел на скамейку и подставил лицо солнечным лучам. Закрыв глаза, он наслаждался горячими лучами солнца. Все вокруг, казалось, было соткано из звуков. Всплеск воды — это нырнула утка. Кудахтанье кур. Еще один всплеск.
   Раздался новый звук, не похожий на другие. Зак открыл глаза. Две коричневые утки плыли вниз по реке, то и дело скрываясь под водой так, что только хвост оставался на поверхности. Наверное, охотятся, догадался Зак. Он плохо разбирался в при. роде. Только бы Сэм не начал задавать ему вопросы о птичках и рыбках.
   — Правда, они миленькие?
   Улыбнувшись, Зак повернулся к сыну, который во все глаза следил за утками.
   — Милые, — согласился Зак.
   — Они кушают, — гордо объявил Сэм.
   — Ага. — Отец встал. — Пойдем, Сэм. У нас много дел. Надо выбрать место для шалаша, а потом еще дерево, чтобы построить на нем домик.
   — Здорово! — Хрупкое тельце прижалось к нему.
   Зак поднял глаза и поймал радостный взгляд Кэтрин. Он перед ней в долгу. Ничего уж не поделаешь.
   — Спасибо, — сказал он ей.
   Ее шоколадные глаза вспыхнули, и девушка ослепительно улыбнулась. Зак утонул в ее глазах. Он поспешно отвел взгляд.
   — Скажи «до свидания», — велел он сыну. — Нам пора идти.
   Кэтрин обняла малыша и поспешила в каюту.
   Прижавшись к стене, она прерывисто дышала, стараясь унять дрожь в руках.
   Как нелепо. При виде радостной улыбки Зака ее сердце сжималось. Он может быть черствым сухарем, холодным дельцом, но он любит своего сына. А за это ему многое можно простить.
   Ей нравится Зак.
   У нее внутри все пело. И не только потому, что ей разрешили остаться на острове еще на месяц и теперь она сможет покрасить лодку, как и планировала. Но и потому, что она сможет видеть Зака.
   Ни к одному мужчине ее не влекло так, как к Заку.
   В нем была какая-то тайна. Это сердце, полное любви и нежности, спрятанное под гранитным панцирем, заинтриговало ее.
   Ей вспомнились слова Эдит. Тогда она не совсем их поняла.
   «Ты ведь знаешь, что я правильно поступлю с островом, да? Что бы ни произошло, доверяй мне.
   Вот увидишь, все будет хорошо».
   Кэтрин сгорала от любопытства. Эдит прекрасно знала Зака и, видимо, решила, что ему можно доверить ее драгоценный остров.
   Значит, под маской черствого сухаря должен скрываться живой человек. Кэтрин улыбнулась своим мыслям. Как интересно было бы увидеть настоящего Зака, которого видела только Эдит.
   У нее есть четыре недели…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   В приступе лихорадочной активности Кэтрин починила мотор, замесила тесто для хлеба, потом тщательно натерла таблички с названием лодки и ее номером. Довольная результатом, она завела мотор и сделала пробную поездку по реке.
   — Кэтрин! Посмотри на нас! — раздался знакомый голос.
   — Привет, Сэм, Зак, — помахала девушка. Ее глаза увлажнились при трогательном зрелище: Зак обнимает сына за плечи.
   — Мы строим лагерь! Придешь посмотреть?
   Кэт заколебалась. Сэм потянул отца за руку, и тот тоже кивнул, приглашая ее. Как она могла отказаться? Заглушив мотор, она подплыла ближе и бросила якорь.
   Зак с ловкостью бывалого моряка прыгнул на палубу и кинул канат Сэму, чтобы тот обвязал его вокруг дерева. Кэтрин тем временем вышла из рубки.
   — Ну идите же! — нетерпеливо позвал Сэм.
   — Он так взволнован, — прошептала она Заку, подняв на него глаза.
   — Да, — коротко ответил Зак.
   Кэтрин улыбнулась про себя. Боится признаться, что тоже взволнован, но блеск в глазах выдает его с головой.
   — Вы перепачкались с головы до ног! — хихикнула Кэтрин.
   — Знаем.
   — Вот он! — гордо объявил Сэм.
   — О, Сэм! — всплеснула руками Кэт. — Никогда не видела такого чудесного шалаша.
   — Это папа придумал! Посмотри. Вот это дверь, она открывается, а вот окно…
   Мальчик тараторил без умолку, описывая в деталях устройство лагеря. Кэтрин была очарована.
   Она ожидала увидеть землянку или в лучшем случае ограду из прутьев, но никак не ожидала увидеть настоящий шалаш.
   Сердце ее забилось быстрее. Это было совсем не похоже на игрушечный домик — забаву на пару дней, это был добротный, надежный шалаш.
   — Какая прелесть! — восхитилась девушка, открывая и закрывая дверь и засовывая пальчик в щель для писем.
   Зак небрежно пожал плечами, словно его заслуги тут не было.
   — Мой папа — мастер на все руки. Я всегда помогал ему строить шалаши.
   Сэм втянул Кэтрин внутрь.
   — Стулья! И настоящий стол. И папа обещал сделать еще мебель. Потом камин, и будем печь в нем картошку. Разве не здорово?
   — Замечательно, — согласилась Кэтрин. — Ты весело проводишь время, правда?
   — Лучше всех! Хочешь печеной картошки?
   — У Кэтрин дела, — поспешил вставить Зак, угрожающе глядя на гостью. — Рад, что вам удалось починить мотор, — вежливо добавил он, чтобы смягчить прежнюю реплику.
   Кэтрин поняла намек, и это обидело ее. Зак не хочет делить ни с кем этот день. Придется смириться.
   — Ну что ж, робинзоны, мне пора. Спасибо, что показали мне лагерь. Он просто чудесный.
   Ближе к вечеру Зак и Сэм умылись теплой водой в кухне. Воздух к вечеру стал холодным, и легкий туман, как вуаль, струился над рекой.
   — Как я устал, — вздохнул Сэм, прижимаясь к отцу.
   Переполненный любовью, Зак обнял сына.
   — Я тоже. Но это ведь здорово, разве нет? А теперь, — добавил он со вздохом, — мы должны найти твою куртку. Мама может приехать в любую минуту. Мы ведь должны встретить ее на другом берегу реки, помнишь? Ты столько сможешь ей рассказать…
   Зак стоял у моста и махал сыну, пока машина бывшей жены не скрылась из виду.
   — Спасибо, Эдит, — пробормотал он, наконец понимая, почему она завещала остров именно ему.
   Так она помогла ему вернуть сына — самое дорогое в его жизни.
   Не обращая внимания на вибрирующий телефон — он вибрировал, не переставая, в течение всего дня, — Зак поспешил обратно в теплый дом. Ему нужно было побыть немного наедине с самим собой, прежде чем возвращаться к работе. А потом ему предстоит ночь без сна. Зак натянул свитер и налил себе стакан вина.
   Он все еще сидел за столом, когда услышал стук в заднюю дверь. Выглянув в окно, он увидел Кэтрин. Спокойно, приказал он себе, сохраняй спокойствие. Не теряй разум.
   — Чему обязан? — спросил он, открывая дверь.
   — Можно с вами поговорить?
   Зак изобразил недовольную гримасу:
   — Я занят, — Это не займет много времени. — Она обхватила себя руками. С одного плеча свисала тканевая сумка.
   Кэтрин явно замерзла. Она была одета в медово-золотистого цвета длинную юбку, из-под подола которой выглядывали кончики туфель, и легкую блузку. Не самая подходящая одежда для прохладного вечера.
   Кэтрин потерла озябшие плечи, и Зак заметил, что на ней нет лифчика. От холода соски затвердели, натянув тонкую ткань.