Страница:
-- Пожалуйста, если хотите, -- вежливо ответил Джемс. -- Хотя,
собственно, меня зовут Джемс.
-- Джемс. Разве это не одно и то же, черт побери? Итак, Джемс, я хочу с
вами поговорить. Говорила ли вам мисс Мейнард, -- я хочу сказать. Роза, --
относительно меня... относительно наших, так сказать, отношений.
-- Она говорила, что вы помолвлены.
У полковника дрогнули губы.
-- И больше ничего?
-- Ничего.
-- Джемс, пока вы переодевались наверху, она сказала мне, -- ах, она
так волновалась, бедное дитя! -- она сказала, что хотела бы расторгнуть нашу
помолвку. Джемс побледнел и привстал.
-- Неужели? -- пробормотал он.
Полковник кивнул головой. Он смотрел в окно, и в его глазах угадывалось
страдание.
-- Но это же бессмыслица! -- возмутился Джемс. -- Она не может, не
смеет так легко отказываться! Я хочу сказать -- это нехорошо с ее стороны.
-- Ах, не жалейте меня, мой мальчик.
-- Но почему она так поступила?
-- Ее глаза сказали мне все.
-- Глаза?
-- Да. Когда она смотрела на вас на веранде, а вы стояли перед ней, как
юный герой, только что спасший жизнь ее любимой собачки. Вы завоевали ее
сердце, мой мальчик...
-- Нет, послушайте! -- запротестовал Джемс. -- Вы говорите вздор! Разве
может женщина полюбить мужчину только потому, что он спас ее собачонку?
-- Конечно, -- ответил полковник. -- Разве этого мало? Совершенно
достаточно для девушки. Ах, это старая история. Юность тянет к юности. Я уже
почти старик: я должен был это предвидеть.
-- Да вы вовсе не старик.
-- Да, да!
-- Нет, нет!
-- Да, да!
-- Не говорите "да, да"! -- завопил Джемс, хватаясь за голову. -- И ей
нужен добрый, положительный муж средних лет, чтобы любить и беречь ее.
Полковник благодарно улыбнулся и покачал головой.
-- Это донкихотство, милый мой. Очень мило с вашей стороны так
говорить, но -- нет, нет!
-- Да, да!
-- Нет, нет! -- полковник крепко пожал руку Джемсу и пошел к двери. --
Вот все, что я хотел сказать вам. Том.
-- Джемс.
-- Джемс. Идите к ней, и пусть воспоминания о разбитых мечтах старика
не тревожат вашего доброго сердца. Я старый солдат, закаленный в боях. Но
мне лучше оставить вас... лучше побыть в одиночестве. Если я вам буду нужен,
вы найдете меня в малиннике.
У двери полковник остановился, улыбнулся своей доброй, страдальческой
улыбкой, вздохнул и вышел.
Джемс вылетел из столовой, схватил шляпу и палку и пошел по саду.
Голова его пылала. Ах, тетка, тетка! Это совсем в ее духе: пожилой опекун,
отказывающийся от личного счастья в пользу молодого человека. Но с какой
стати он, Джемс, должен быть козлом отпущения? Почему именно он должен пасть
жертвой заколдованного коттеджа?
Джемс решил воздержаться от всяких действий. Пассивность -- и больше
ничего. А если им это не нравится, -- пожалуйста, пусть уезжают: скатертью
дорога!
Высокая фигура полковника выплыла из малинника и перерезала ему путь.
-- Ну? -- спросил полковник.
-- Что ну?
-- Можно вас поздравить?
-- С чем?
В добрых голубых глазах сверкнул странный огонек...
-- Вы просили Розу стать вашей женой?
-- Нет... я хочу сказать: еще нет.
Голубые глаза стали еще добрее и голубее.
-- Родмен, -- сказал полковник спокойно. -- Я знал Розу, когда она была
еще ребенком. Ее отец умер на моих руках, заклиная меня хранить и оберегать
его малютку. Я вынянчил и уберег ее от множества болезней: от кори, коклюша,
куриной слепоты; жизнь моя посвящена только ей. -- Он многозначительно
замолчал. -- Родмен, известно ли вам, что я сделаю с человеком, который
посмеет играть чувствами моей девочки? -- Полковник полез в задний карман. В
руке его блеснул револьвер. -- Я застрелю его, как собаку.
-- Как собаку? -- пролепетал Джемс.
-- Как собаку! -- подтвердил полковник. Он взял Джемса под руку и
повернул его к дому. -- Она на веранде. Идите к ней. И если... Я верю вам.
-- О да...
-- Так я и думал! Идите к ней, юноша! Я уверен, что она согласится. Я
буду вас ждать в малиннике.
На веранде стоял душный запах роз. Где-то вдали звенели овечьи
бубенчики, и в малиннике заливались щеглы. Сидя в кресле перед накрытым к
чаю столом. Роза Мейнард смотрела на приближающегося Джемса.
-- Чай готов! -- весело воскликнула она. -- А где дядя Генри? Ах, я и
забыла... -- она смущенно замолчала.
-- Он в малиннике, -- тихо ответил Джемс.
-- Я знаю. Ах, почему жизнь такая тяжелая вещь? -- услышал он ее шепот.
Джемс сел и стал смотреть на девушку. Она сидела, откинувшись на спинку
кресла, закрыв глаза. Мысль провести с ней остаток своих дней приводила его
в ужас. Связать свою судьбу с девушкой, упивающейся теткиными романами; с
девушкой, которая может терпеть присутствие собачонки Тото; с девушкой,
которая в восторге всплескивает руками перед каждым цветком, -- нет, это уж
слишком!
И все-таки Джемс взял ее руку и хрипло пробормотал:
-- Мисс Мейнард... Роза...
Она взглянула на него и потупилась. Ее щеки залил румянец. Собачонка
Тото стояла перед хозяйкой на задних лапах, вымаливая кусочек кекса, но
тщетно. До нее ли тут?
-- Позвольте рассказать вам одну сказку, -- тихо продолжал Джемс. -- В
некотором царстве, в некотором государстве жил некий счастливый человек. Жил
он одиноко в своем маленьком коттедже...
Он замолчал. Неужели он, Джемс Родмен, несет такую чепуху?
-- Ну? -- прошептала девушка.
-- Но однажды в его жизнь вошла неизвестно откуда появившаяся маленькая
фея... она...
Джемс опять замолчал, но на этот раз уже не от стыда за свои слова.
Скатерть зашевелилась, и Джемс от неожиданности вылил горячий чай себе на
колени.
-- Ой! -- закричал он, вскакивая.
Стол закачался и с грохотом повалился набок, обнаружив Вильяма,
подкрадывающегося к Тото. Бросив на него взгляд беспредельного ужаса, Тото
поджал пушистый хвост и, повернувшись, пустился наутек. Он стремглав летел к
калитке, Вильям свирепо мчался за ним.
Роза Мейнард вскочила.
-- О, спасите ее! -- воскликнула она. Джемс бросился за собаками. Тото
бежал впереди, за ним -- Вилям, позади -- Джемс. Они выбежали на улицу и
помчались мимо риги фермера Брикетта, мимо коровника фермера Джилса, мимо
трактира "Виноградная лоза" с продажей табака и крепких напитков. И когда
они завернули в переулок за курятником фермера Робинсона, Тото нырнул в
узкую сточную трубу.
-- Вильям! -- ревел Джемс, галопом приближаясь к месту происшествия. Он
на мгновение замедлил ход, чтобы сломать ветку акации.
Вильям метался у трубы, царапал землю, лаял так, что в трубе эхо
гудело, потом кинулся навстречу Джемсу. В глазах его светились любовь и
преданность. Быстро вскинув Джемсу лапы на плечи, он трижды лизнул его в
губы.
И в этот момент пелена спала с глаз Джемса.
-- Вильям! -- бормотал Джемс. -- Славный пес! Ты ведь знал, когда нужно
было прервать наш разговор. Правда?
Джемс выпрямился.
-- Вперед, Вильям! -- сказал он твердо. -- Еще четыре мили, и мы будем
на станции. А если прибавить ходу, то поспеем на экспресс, идущий без
остановки до Лондона.
Вильям посмотрел ему в глаза, и Джемсу показалось, что пес его понял.
Джемс обернулся. Из-за деревьев сада крыша "Жасминного домика" краснела, как
глаз дракона.
Джемс свистнул Вильяма и быстро пошел к станции.
The Russian Wodehouse Society
http://wodehouse.ru/
собственно, меня зовут Джемс.
-- Джемс. Разве это не одно и то же, черт побери? Итак, Джемс, я хочу с
вами поговорить. Говорила ли вам мисс Мейнард, -- я хочу сказать. Роза, --
относительно меня... относительно наших, так сказать, отношений.
-- Она говорила, что вы помолвлены.
У полковника дрогнули губы.
-- И больше ничего?
-- Ничего.
-- Джемс, пока вы переодевались наверху, она сказала мне, -- ах, она
так волновалась, бедное дитя! -- она сказала, что хотела бы расторгнуть нашу
помолвку. Джемс побледнел и привстал.
-- Неужели? -- пробормотал он.
Полковник кивнул головой. Он смотрел в окно, и в его глазах угадывалось
страдание.
-- Но это же бессмыслица! -- возмутился Джемс. -- Она не может, не
смеет так легко отказываться! Я хочу сказать -- это нехорошо с ее стороны.
-- Ах, не жалейте меня, мой мальчик.
-- Но почему она так поступила?
-- Ее глаза сказали мне все.
-- Глаза?
-- Да. Когда она смотрела на вас на веранде, а вы стояли перед ней, как
юный герой, только что спасший жизнь ее любимой собачки. Вы завоевали ее
сердце, мой мальчик...
-- Нет, послушайте! -- запротестовал Джемс. -- Вы говорите вздор! Разве
может женщина полюбить мужчину только потому, что он спас ее собачонку?
-- Конечно, -- ответил полковник. -- Разве этого мало? Совершенно
достаточно для девушки. Ах, это старая история. Юность тянет к юности. Я уже
почти старик: я должен был это предвидеть.
-- Да вы вовсе не старик.
-- Да, да!
-- Нет, нет!
-- Да, да!
-- Не говорите "да, да"! -- завопил Джемс, хватаясь за голову. -- И ей
нужен добрый, положительный муж средних лет, чтобы любить и беречь ее.
Полковник благодарно улыбнулся и покачал головой.
-- Это донкихотство, милый мой. Очень мило с вашей стороны так
говорить, но -- нет, нет!
-- Да, да!
-- Нет, нет! -- полковник крепко пожал руку Джемсу и пошел к двери. --
Вот все, что я хотел сказать вам. Том.
-- Джемс.
-- Джемс. Идите к ней, и пусть воспоминания о разбитых мечтах старика
не тревожат вашего доброго сердца. Я старый солдат, закаленный в боях. Но
мне лучше оставить вас... лучше побыть в одиночестве. Если я вам буду нужен,
вы найдете меня в малиннике.
У двери полковник остановился, улыбнулся своей доброй, страдальческой
улыбкой, вздохнул и вышел.
Джемс вылетел из столовой, схватил шляпу и палку и пошел по саду.
Голова его пылала. Ах, тетка, тетка! Это совсем в ее духе: пожилой опекун,
отказывающийся от личного счастья в пользу молодого человека. Но с какой
стати он, Джемс, должен быть козлом отпущения? Почему именно он должен пасть
жертвой заколдованного коттеджа?
Джемс решил воздержаться от всяких действий. Пассивность -- и больше
ничего. А если им это не нравится, -- пожалуйста, пусть уезжают: скатертью
дорога!
Высокая фигура полковника выплыла из малинника и перерезала ему путь.
-- Ну? -- спросил полковник.
-- Что ну?
-- Можно вас поздравить?
-- С чем?
В добрых голубых глазах сверкнул странный огонек...
-- Вы просили Розу стать вашей женой?
-- Нет... я хочу сказать: еще нет.
Голубые глаза стали еще добрее и голубее.
-- Родмен, -- сказал полковник спокойно. -- Я знал Розу, когда она была
еще ребенком. Ее отец умер на моих руках, заклиная меня хранить и оберегать
его малютку. Я вынянчил и уберег ее от множества болезней: от кори, коклюша,
куриной слепоты; жизнь моя посвящена только ей. -- Он многозначительно
замолчал. -- Родмен, известно ли вам, что я сделаю с человеком, который
посмеет играть чувствами моей девочки? -- Полковник полез в задний карман. В
руке его блеснул револьвер. -- Я застрелю его, как собаку.
-- Как собаку? -- пролепетал Джемс.
-- Как собаку! -- подтвердил полковник. Он взял Джемса под руку и
повернул его к дому. -- Она на веранде. Идите к ней. И если... Я верю вам.
-- О да...
-- Так я и думал! Идите к ней, юноша! Я уверен, что она согласится. Я
буду вас ждать в малиннике.
На веранде стоял душный запах роз. Где-то вдали звенели овечьи
бубенчики, и в малиннике заливались щеглы. Сидя в кресле перед накрытым к
чаю столом. Роза Мейнард смотрела на приближающегося Джемса.
-- Чай готов! -- весело воскликнула она. -- А где дядя Генри? Ах, я и
забыла... -- она смущенно замолчала.
-- Он в малиннике, -- тихо ответил Джемс.
-- Я знаю. Ах, почему жизнь такая тяжелая вещь? -- услышал он ее шепот.
Джемс сел и стал смотреть на девушку. Она сидела, откинувшись на спинку
кресла, закрыв глаза. Мысль провести с ней остаток своих дней приводила его
в ужас. Связать свою судьбу с девушкой, упивающейся теткиными романами; с
девушкой, которая может терпеть присутствие собачонки Тото; с девушкой,
которая в восторге всплескивает руками перед каждым цветком, -- нет, это уж
слишком!
И все-таки Джемс взял ее руку и хрипло пробормотал:
-- Мисс Мейнард... Роза...
Она взглянула на него и потупилась. Ее щеки залил румянец. Собачонка
Тото стояла перед хозяйкой на задних лапах, вымаливая кусочек кекса, но
тщетно. До нее ли тут?
-- Позвольте рассказать вам одну сказку, -- тихо продолжал Джемс. -- В
некотором царстве, в некотором государстве жил некий счастливый человек. Жил
он одиноко в своем маленьком коттедже...
Он замолчал. Неужели он, Джемс Родмен, несет такую чепуху?
-- Ну? -- прошептала девушка.
-- Но однажды в его жизнь вошла неизвестно откуда появившаяся маленькая
фея... она...
Джемс опять замолчал, но на этот раз уже не от стыда за свои слова.
Скатерть зашевелилась, и Джемс от неожиданности вылил горячий чай себе на
колени.
-- Ой! -- закричал он, вскакивая.
Стол закачался и с грохотом повалился набок, обнаружив Вильяма,
подкрадывающегося к Тото. Бросив на него взгляд беспредельного ужаса, Тото
поджал пушистый хвост и, повернувшись, пустился наутек. Он стремглав летел к
калитке, Вильям свирепо мчался за ним.
Роза Мейнард вскочила.
-- О, спасите ее! -- воскликнула она. Джемс бросился за собаками. Тото
бежал впереди, за ним -- Вилям, позади -- Джемс. Они выбежали на улицу и
помчались мимо риги фермера Брикетта, мимо коровника фермера Джилса, мимо
трактира "Виноградная лоза" с продажей табака и крепких напитков. И когда
они завернули в переулок за курятником фермера Робинсона, Тото нырнул в
узкую сточную трубу.
-- Вильям! -- ревел Джемс, галопом приближаясь к месту происшествия. Он
на мгновение замедлил ход, чтобы сломать ветку акации.
Вильям метался у трубы, царапал землю, лаял так, что в трубе эхо
гудело, потом кинулся навстречу Джемсу. В глазах его светились любовь и
преданность. Быстро вскинув Джемсу лапы на плечи, он трижды лизнул его в
губы.
И в этот момент пелена спала с глаз Джемса.
-- Вильям! -- бормотал Джемс. -- Славный пес! Ты ведь знал, когда нужно
было прервать наш разговор. Правда?
Джемс выпрямился.
-- Вперед, Вильям! -- сказал он твердо. -- Еще четыре мили, и мы будем
на станции. А если прибавить ходу, то поспеем на экспресс, идущий без
остановки до Лондона.
Вильям посмотрел ему в глаза, и Джемсу показалось, что пес его понял.
Джемс обернулся. Из-за деревьев сада крыша "Жасминного домика" краснела, как
глаз дракона.
Джемс свистнул Вильяма и быстро пошел к станции.
The Russian Wodehouse Society
http://wodehouse.ru/