Страница:
– Стен, ты давно упражнялся в шумерском языке? Ты ведь раньше неплохо его знал, не так ли?
– Вот опять ты смеешься. А я, между прочим, уже во многом разбираюсь. Даже прочитал несколько книг по истории древней Азии.
– Отлично. И с чего же начнем? Может, слетаем на пару дней в Ирак? Там сейчас очень тепло.
Стен, казалось, немного обиделся.
– Зачем в Ирак? Можно засесть в библиотеке и попытаться разгадать эту тайну здесь.
Я скептически пожал плечами и ничего не сказал. Знал бы сейчас Стен, как близко находились теперь наши с ним мысли. С самого утра злополучная книга не дает мне покоя и Стен вдруг надумал заняться расшифровкой старых каракулей из музея. Это было совпадением или судьбой? Ну не может так быть, чтобы мы в одно время и независимо друг от друга стали возиться с какой-то писаниной. Или теперь мы уже мыслим одинаково? Нет. Я тут ни при чем. До сегодняшнего дня я и знать не знал о шумерах. Это тот дед принес мне книгу на продажу. В отличие от Стена, меня преследовали меркантильные соображения. Я не был жадиной, просто мое самолюбие было уязвлено тем, что я упустил, возможно, единственную возможность решить свои финансовые проблемы. Книга стоила явно больше двадцатки. Ну что же… значит, не сложилось. Может, хоть Стен добьется своего…
– Слушай, Стен. Я сейчас расскажу тебе нечто, что может тебе помочь.
– Ты, правда, поддерживаешь меня?
– Ну конечно. Так вот, слушай. Сегодня утром один человек принес мне книгу на иностранном языке. Я ничего не смог прочитать, так как она, как мне кажется, была на шумерском языке.
Стен резко остановился посреди тротуара, и я чуть не споткнулся об его ногу.
– Что?! Ты видел шумерскую книгу?! Это правда? – по его взволнованному голосу я понял, что попал в точку.
– Да, я ее видел. И держал в руках. Такая симпатичная обложка и застежка серебристая…
Стен схватил меня за руку и почти прокричал мне в лицо:
– Быстрее пошли… где она?.. Ты ее никому не показывал?
Я действительно был озадачен поведением друга но, освободившись из его объятий, спокойно ответил:
– В том-то и дело, дружище, что ее уже нет.
Стен замер как вкопанный и медленно протянул:
– Ты шутишь надо мной? Никакой книги не было, ведь так?
Мне жаль было дальше его разочаровывать, но лучше было сказать всю правду.
– Была, Стен, была. Но быстро нашелся покупатель и я ее продал.
Бедняга поднял на меня непонимающие глаза и серьезно спросил:
– Но почему ты не показал ее мне, Майк? Почему?
Несмотря на комичность всей ситуации, теперь-то я уж точно убедился в поспешности своего поступка.
– Стен, откуда мне было знать, что ты так расстроишься? Я ведь и не догадывался, что ты увлекаешься этим. Для меня это была обыкновенная старая книга.
Но Стен, казалось, меня не слышал. Он стоял и смотрел себе под ноги, ничего больше не говоря. Внезапно, он очнулся и с горящими глазами выпалил:
– Давай найдем твоего покупателя, и я предложу ему двойную цену. А что, если эта книга очень ценная?!
Я отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, сегодня мы никуда не пойдем. А вот завтра утром можем навестить этого господина, если он, конечно, нас впустит.
Но Стен не унимался:
– А вдруг он уедет из города? Что тогда? Ты его знаешь?
«Слишком много вопросов», – подумал я, но все же ответил:
– К твоему счастью, Стен, это мой постоянный клиент. Он покупает иногда кое-какие книги и живет недалеко от моего магазина. Никуда он от нас не денется. А вот насчет того, продаст ли он тебе эту книгу, не уверен.
– Почему, Майк?
– Уж больно жадно он на нее набросился и еще попросил меня никому об этом не говорить. А я, как видишь, уже проговорился.
Я ободряюще улыбнулся Стену, но он стал еще мрачнее:
– С недавнего времени я стал собирать разные старинные штуки, и эта книга теперь нужна мне позарез. У меня уже есть разные статуэтки, гребешки, фигурки, а вот такого еще не было. Представляешь, Майки, у меня есть древняя книга! Это была бы самая лучшая вещь в моей коллекции…
Дружески положив ему ладонь на плечо, я примирительно сказал:
– Не переживай, Стен. Далась тебе эта книга? Может тебе повезет и тебе попадется другая. Тем более, что профессор сказал, что ее не шумеры написали, а кто-то другой намного позже.
– Эх, Майк, – горестно вздохнул он. – Такая книга не может существовать в нескольких экземплярах. Я должен, во что бы то ни стало, хотя бы увидеть ее. Понимаешь, такого даже в музее нет. Стоп…
Тут Стен медленно поднял на меня глаза и тихо спросил:
– Майк… Майк, а вдруг эта страница из той книги?!
Наконец то… Теперь и Стен осознал всю глупость моего поступка. Я уже был не рад, что рассказал ему о книге.
– Майк, мы обязательно должны сейчас же разыскать этого… твоего клиента. Если он догадается об уникальности того, что купил, мне тогда уже ничего не светит. Подумать только, скоро в моих руках может оказаться нечто действительно ценное. Показывай дорогу, Майк.
Это уже зазвучало как приказ и я, пожав плечами, пошел впереди. В конце концов, нет никакой разницы, когда прийти с бутылкой виски к выпивохе. Где гарантия, что завтра утром Свенсен вообще сможет встать с постели? По крайней мере, еще несколько часов назад он был на ногах.
Когда мы пришли, нам долго никто не открывал дверь. В доме было пять этажей, и он состоял из множества крохотных комнатушек, которые арендовали люди с низким доходом. В основном здесь жили студенты выбравшие это место из-за близости к различным колледжам, одинокие старики, не заработавшие за всю свою жизнь на обеспеченную старость, инвалиды или ветераны войны, получающие жалкое пособие от государства, начинающие ученые, экономящие на себе ради науки и сумасбродные холостяки вроде Свенсена, которые все свое свободное время проводили в квартире, превращая ее в рассадник для тараканов и прочей ползучей нечисти, забывая неделями выносить мусор. В прошлый раз я обратил внимание на беспорядок, царивший в комнатушке Свенсена. Меня поразило то, что человек, который увлекается языкознанием и может при желании стать хорошо оплачиваемым переводчиком, ютится в такой неприглядной квартирке с видом на серую стену соседнего дома. Наконец, щелкнул дверной замок, и показалось небритое лицо Свенсена. Он подозрительно глянул на нас и выглянул в коридор.
– Майк, кто это с тобой?
Как ни странно, но он выглядел абсолютно трезвым. Замусоленная пижама сменилась на тертые джинсы и синюю рубаху с карманами.
– Мистер Свенсен, это Стенли Райс, мой друг. Извините за внезапное вторжение, но у нас к вам есть небольшой разговор.
Свенсен нахмурился и, оставляя дверь немного приоткрытой, спросил:
– Какой разговор?
– Мне очень неудобно, но мы с моим другом хотели бы еще разок взглянуть на ту старую книгу, которую вы у меня сегодня купили.
Я мог ожидать чего угодно, но не такого. После моих слов Свенсен резко дернулся и захлопнул перед моим носом дверь. Раньше этот человек казался мне вполне воспитанным, несмотря на его пристрастие к выпивке. Теперь я и не знал, что думать. Ничего не оставалось, как уйти восвояси, и мы уже было решили это сделать, как вдруг дверь снова открылась, и Свенсен рукой поманил нас к себе. Мы вошли в комнату и осмотрелись. Создавалось впечатление, что хозяин этого жилища собирается срочно съезжать. В углу стояло два больших чемодана, раздувшихся от засунутых в них на скорую руку вещей и валялся наспех связанный узел из постельных принадлежностей. Повсюду валялись пустые пачки из под сигарет, бутылки из под виски и другой мусор. У дверей были свалены в кучу десятка два разных книг и толстая стопка старых журналов. Свенсен поймал мой взгляд и задумчиво сказал:
– Не нашлось куда положить. У вас нет, случайно, какой-нибудь веревки?
Я отрицательно покачал головой. Тогда Свенсен сел в кресло и устало промолвил:
– Никогда не думал, что у меня столько вещей. Мне казалось, все должно было вместиться в один чемодан, а оказалось здесь нужен целый набор чемоданов. Я решил все ненужное оставить. Как вы думаете, может мне и подушку не брать?
Я пожал плечами. Какое мне было дело до его пожитков, но, чтобы как-то продолжить разговор, заметил:
– Это, смотря, куда вы собрались переезжать. Если в отель, то подушка точно не нужна.
Свенсен невесело ухмыльнулся и сказал:
– Если бы я знал, куда еду. Сначала, наверное, на вокзал, а затем к родителям в пригород. Там намного спокойней, чем здесь. Впрочем, мне все равно куда ехать. Я вижу, Майк, ты и твой друг – хорошие парни, поэтому я вам сейчас кое-что расскажу. Не знаю, что будет дальше, но такое в себе трудно держать…
Тут Свенсен осекся и, прищурив глаза, тихо спросил:
– Почему вы интересуетесь книгой?
Я уже хотел было что-то ответить, но Стен перебил меня:
– Майк здесь ни при чем. Это я уговорил его прийти к вам. Понимаете, я уже долгое время увлекаюсь шумерами, и эта книга могла бы занять достойное место в моей коллекции. Вы, как ученый человек, должны меня понимать. Если вы согласитесь, то я сейчас же готов предложить вам за нее две сотни.
Свенсен встал и нервно прошелся по комнате.
– Молодой человек, эта книга не продается. Не потому, что мне не нужны деньги. Мне они очень нужны. Просто вы даже не представляете себе, о чем говорите. Если у вас есть время, я вам кое-что расскажу.
Я посмотрел на Стена и, увидев его согласие, сказал:
– Мистер Свенсен, никоим образом мы не хотели вас утруждать, но если вы немного утолите наше любопытство, мы будем вам очень благодарны.
– Вы ни капли меня не утруждаете. Мне и вправду нужно хоть с кем-то поделиться своими мыслями. Итак, присаживайтесь поудобней и слушайте.
Выбрав место на прожженном пеплом от сигарет диване, мы со Стеном уселись и приготовились узнать, что же все-таки представляет из себя эта злополучная книга.
Глава 3
– Вот опять ты смеешься. А я, между прочим, уже во многом разбираюсь. Даже прочитал несколько книг по истории древней Азии.
– Отлично. И с чего же начнем? Может, слетаем на пару дней в Ирак? Там сейчас очень тепло.
Стен, казалось, немного обиделся.
– Зачем в Ирак? Можно засесть в библиотеке и попытаться разгадать эту тайну здесь.
Я скептически пожал плечами и ничего не сказал. Знал бы сейчас Стен, как близко находились теперь наши с ним мысли. С самого утра злополучная книга не дает мне покоя и Стен вдруг надумал заняться расшифровкой старых каракулей из музея. Это было совпадением или судьбой? Ну не может так быть, чтобы мы в одно время и независимо друг от друга стали возиться с какой-то писаниной. Или теперь мы уже мыслим одинаково? Нет. Я тут ни при чем. До сегодняшнего дня я и знать не знал о шумерах. Это тот дед принес мне книгу на продажу. В отличие от Стена, меня преследовали меркантильные соображения. Я не был жадиной, просто мое самолюбие было уязвлено тем, что я упустил, возможно, единственную возможность решить свои финансовые проблемы. Книга стоила явно больше двадцатки. Ну что же… значит, не сложилось. Может, хоть Стен добьется своего…
– Слушай, Стен. Я сейчас расскажу тебе нечто, что может тебе помочь.
– Ты, правда, поддерживаешь меня?
– Ну конечно. Так вот, слушай. Сегодня утром один человек принес мне книгу на иностранном языке. Я ничего не смог прочитать, так как она, как мне кажется, была на шумерском языке.
Стен резко остановился посреди тротуара, и я чуть не споткнулся об его ногу.
– Что?! Ты видел шумерскую книгу?! Это правда? – по его взволнованному голосу я понял, что попал в точку.
– Да, я ее видел. И держал в руках. Такая симпатичная обложка и застежка серебристая…
Стен схватил меня за руку и почти прокричал мне в лицо:
– Быстрее пошли… где она?.. Ты ее никому не показывал?
Я действительно был озадачен поведением друга но, освободившись из его объятий, спокойно ответил:
– В том-то и дело, дружище, что ее уже нет.
Стен замер как вкопанный и медленно протянул:
– Ты шутишь надо мной? Никакой книги не было, ведь так?
Мне жаль было дальше его разочаровывать, но лучше было сказать всю правду.
– Была, Стен, была. Но быстро нашелся покупатель и я ее продал.
Бедняга поднял на меня непонимающие глаза и серьезно спросил:
– Но почему ты не показал ее мне, Майк? Почему?
Несмотря на комичность всей ситуации, теперь-то я уж точно убедился в поспешности своего поступка.
– Стен, откуда мне было знать, что ты так расстроишься? Я ведь и не догадывался, что ты увлекаешься этим. Для меня это была обыкновенная старая книга.
Но Стен, казалось, меня не слышал. Он стоял и смотрел себе под ноги, ничего больше не говоря. Внезапно, он очнулся и с горящими глазами выпалил:
– Давай найдем твоего покупателя, и я предложу ему двойную цену. А что, если эта книга очень ценная?!
Я отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, сегодня мы никуда не пойдем. А вот завтра утром можем навестить этого господина, если он, конечно, нас впустит.
Но Стен не унимался:
– А вдруг он уедет из города? Что тогда? Ты его знаешь?
«Слишком много вопросов», – подумал я, но все же ответил:
– К твоему счастью, Стен, это мой постоянный клиент. Он покупает иногда кое-какие книги и живет недалеко от моего магазина. Никуда он от нас не денется. А вот насчет того, продаст ли он тебе эту книгу, не уверен.
– Почему, Майк?
– Уж больно жадно он на нее набросился и еще попросил меня никому об этом не говорить. А я, как видишь, уже проговорился.
Я ободряюще улыбнулся Стену, но он стал еще мрачнее:
– С недавнего времени я стал собирать разные старинные штуки, и эта книга теперь нужна мне позарез. У меня уже есть разные статуэтки, гребешки, фигурки, а вот такого еще не было. Представляешь, Майки, у меня есть древняя книга! Это была бы самая лучшая вещь в моей коллекции…
Дружески положив ему ладонь на плечо, я примирительно сказал:
– Не переживай, Стен. Далась тебе эта книга? Может тебе повезет и тебе попадется другая. Тем более, что профессор сказал, что ее не шумеры написали, а кто-то другой намного позже.
– Эх, Майк, – горестно вздохнул он. – Такая книга не может существовать в нескольких экземплярах. Я должен, во что бы то ни стало, хотя бы увидеть ее. Понимаешь, такого даже в музее нет. Стоп…
Тут Стен медленно поднял на меня глаза и тихо спросил:
– Майк… Майк, а вдруг эта страница из той книги?!
Наконец то… Теперь и Стен осознал всю глупость моего поступка. Я уже был не рад, что рассказал ему о книге.
– Майк, мы обязательно должны сейчас же разыскать этого… твоего клиента. Если он догадается об уникальности того, что купил, мне тогда уже ничего не светит. Подумать только, скоро в моих руках может оказаться нечто действительно ценное. Показывай дорогу, Майк.
Это уже зазвучало как приказ и я, пожав плечами, пошел впереди. В конце концов, нет никакой разницы, когда прийти с бутылкой виски к выпивохе. Где гарантия, что завтра утром Свенсен вообще сможет встать с постели? По крайней мере, еще несколько часов назад он был на ногах.
Когда мы пришли, нам долго никто не открывал дверь. В доме было пять этажей, и он состоял из множества крохотных комнатушек, которые арендовали люди с низким доходом. В основном здесь жили студенты выбравшие это место из-за близости к различным колледжам, одинокие старики, не заработавшие за всю свою жизнь на обеспеченную старость, инвалиды или ветераны войны, получающие жалкое пособие от государства, начинающие ученые, экономящие на себе ради науки и сумасбродные холостяки вроде Свенсена, которые все свое свободное время проводили в квартире, превращая ее в рассадник для тараканов и прочей ползучей нечисти, забывая неделями выносить мусор. В прошлый раз я обратил внимание на беспорядок, царивший в комнатушке Свенсена. Меня поразило то, что человек, который увлекается языкознанием и может при желании стать хорошо оплачиваемым переводчиком, ютится в такой неприглядной квартирке с видом на серую стену соседнего дома. Наконец, щелкнул дверной замок, и показалось небритое лицо Свенсена. Он подозрительно глянул на нас и выглянул в коридор.
– Майк, кто это с тобой?
Как ни странно, но он выглядел абсолютно трезвым. Замусоленная пижама сменилась на тертые джинсы и синюю рубаху с карманами.
– Мистер Свенсен, это Стенли Райс, мой друг. Извините за внезапное вторжение, но у нас к вам есть небольшой разговор.
Свенсен нахмурился и, оставляя дверь немного приоткрытой, спросил:
– Какой разговор?
– Мне очень неудобно, но мы с моим другом хотели бы еще разок взглянуть на ту старую книгу, которую вы у меня сегодня купили.
Я мог ожидать чего угодно, но не такого. После моих слов Свенсен резко дернулся и захлопнул перед моим носом дверь. Раньше этот человек казался мне вполне воспитанным, несмотря на его пристрастие к выпивке. Теперь я и не знал, что думать. Ничего не оставалось, как уйти восвояси, и мы уже было решили это сделать, как вдруг дверь снова открылась, и Свенсен рукой поманил нас к себе. Мы вошли в комнату и осмотрелись. Создавалось впечатление, что хозяин этого жилища собирается срочно съезжать. В углу стояло два больших чемодана, раздувшихся от засунутых в них на скорую руку вещей и валялся наспех связанный узел из постельных принадлежностей. Повсюду валялись пустые пачки из под сигарет, бутылки из под виски и другой мусор. У дверей были свалены в кучу десятка два разных книг и толстая стопка старых журналов. Свенсен поймал мой взгляд и задумчиво сказал:
– Не нашлось куда положить. У вас нет, случайно, какой-нибудь веревки?
Я отрицательно покачал головой. Тогда Свенсен сел в кресло и устало промолвил:
– Никогда не думал, что у меня столько вещей. Мне казалось, все должно было вместиться в один чемодан, а оказалось здесь нужен целый набор чемоданов. Я решил все ненужное оставить. Как вы думаете, может мне и подушку не брать?
Я пожал плечами. Какое мне было дело до его пожитков, но, чтобы как-то продолжить разговор, заметил:
– Это, смотря, куда вы собрались переезжать. Если в отель, то подушка точно не нужна.
Свенсен невесело ухмыльнулся и сказал:
– Если бы я знал, куда еду. Сначала, наверное, на вокзал, а затем к родителям в пригород. Там намного спокойней, чем здесь. Впрочем, мне все равно куда ехать. Я вижу, Майк, ты и твой друг – хорошие парни, поэтому я вам сейчас кое-что расскажу. Не знаю, что будет дальше, но такое в себе трудно держать…
Тут Свенсен осекся и, прищурив глаза, тихо спросил:
– Почему вы интересуетесь книгой?
Я уже хотел было что-то ответить, но Стен перебил меня:
– Майк здесь ни при чем. Это я уговорил его прийти к вам. Понимаете, я уже долгое время увлекаюсь шумерами, и эта книга могла бы занять достойное место в моей коллекции. Вы, как ученый человек, должны меня понимать. Если вы согласитесь, то я сейчас же готов предложить вам за нее две сотни.
Свенсен встал и нервно прошелся по комнате.
– Молодой человек, эта книга не продается. Не потому, что мне не нужны деньги. Мне они очень нужны. Просто вы даже не представляете себе, о чем говорите. Если у вас есть время, я вам кое-что расскажу.
Я посмотрел на Стена и, увидев его согласие, сказал:
– Мистер Свенсен, никоим образом мы не хотели вас утруждать, но если вы немного утолите наше любопытство, мы будем вам очень благодарны.
– Вы ни капли меня не утруждаете. Мне и вправду нужно хоть с кем-то поделиться своими мыслями. Итак, присаживайтесь поудобней и слушайте.
Выбрав место на прожженном пеплом от сигарет диване, мы со Стеном уселись и приготовились узнать, что же все-таки представляет из себя эта злополучная книга.
Глава 3
– Если вы хоть что-нибудь слышали о шумерской цивилизации, то должны знать, что шумеры, если верить их сказаниям, пришли в Междуречье из далекой горной страны. Некоторые источники позволяют думать, что это была Африка. Но почему они это сделали? Почему они преодолели такое большое расстояние? Этого никому не известно. Меня, как человека, который увлекается языками, всегда интересовали мертвые языки. То есть, мне нравится исследовать причины возникновения того или иного языка. Так вот, я вам прямо скажу, что ничего похожего на шумерский язык в мире не существует. Объясню почему. Если не углубляться в научные тонкости, то можно сказать, что не могли люди того периода самостоятельно говорить о вещах, совершенно не свойственных тому времени. В писаниях шумеров, говорится о таинственных Нифилимах, которые, якобы, пришли на Землю с пересекающей планеты. Представляете себе?! Это просто удивительно! Шумеры имели представление о строении Солнечной системы! Откуда?! И я вам отвечу. Слишком много совпадений, чтобы не верить следующему. Нифилимы, по легендам шумеров, представляли собой пятиметрового роста людей, которые жили намного дольше, чем мы. Мало того, они владели способами межпланетного сообщения. Это не может быть выдумкой. Они прибыли на Землю с планеты Нибиру, которая находилась между орбитами Марса и Юпитера и пересекала их орбиту. Зачем они это сделали? Затем, что на их планете закончились запасы золота, а они очень сильно в нем нуждались. Этим золотом нифилимы экранировали свои космические корабли, и оно им требовалось в больших количествах…
Я и Стен внимательно слушали, но никак не могли понять, к чему клонит Свенсен.
– Мистер Свенсен, – перебил я его. – Скажите, пожалуйста, а какое отношение имеет книга ко всему этому?
– Самое прямое. Книга – это свод всех нифилимских знаний. Мало того, если верить шумерам, это своеобразное собрание заклинаний для получения невероятной силы и огромного могущества. Двумя словами, тот, кто владеет книгой, может стать хозяином мира!
Мы со Стеном переглянулись. У этого человека явно поехала крыша. О чем он говорит? Какая сила?! Видимо виски, в конце концов, сделало свое дело, и парень окончательно свихнулся. Видел бы он сейчас себя со стороны. Замученный небритый мужик, с лицом, опухшим от пьянства, разглагольствовал о внеземных цивилизациях и людях ростом в пять метров. Надо срочно уходить. Я прокашлялся и, как бы невзначай, заметил:
– Нам очень жаль, но Стен должен сегодня идти на лекцию по истории Древнего мира, а мне нужно возвращаться в магазин.
Свенсен растерянно посмотрел на нас и тихо сказал:
– Ребята, вы считаете, что я сошел с ума? Нет…! Старина Том еще не окончательно сбрендил. На вашем месте я, наверное, тоже подумал бы, что этот пьяница, несет какую-то чушь, но уверяю вас, дайте мне еще пятнадцать минут и вы измените свое мнение.
Свенсен с надеждой взглянул на меня, и я сдался. В конце концов, ничего с нами не сделается, если мы дослушаем до конца бредни этого чудака. Возможно, мы единственные, с кем он может вот так вот поговорить. Я сделал внимательное выражение лица и кивнул.
– Хорошо мы задержимся немножко. Ведь, правда, Стен?
Стен почесал затылок и, подморгнув мне, сказал:
– Лекция только через сорок минут, так что я еще успею.
Свенсен довольно потер ладоши и продолжил:
– Так вот… Книга эта очень старая. Очень-очень старая. Я даже допускаю мысль, что она с планеты Нибиру! Представляете себе?! Это единственная вещь внеземного происхождения?!
Я молчал, послушно кивая Свенсену время от времени. Я готов был вытерпеть что угодно, лишь бы это поскорее закончилось. Но Стен, по-видимому, немного оживился. В его глазах я заметил огонек азарта и удивился этому. Неужели он верит всему, что говорит Свенсен? И я не ошибся. Стен вдруг вскочил на ноги и, подойдя ближе к Свенсену, спросил:
– А вы знаете о странице в Городском музее?
Тот широко раскрыл глаза и ответил:
– Так вы и об этом знаете?!
– О чем? – хором спросили мы и переглянулись.
– О том, что есть вырванная страница с алфавитом нифилимского языка.
Я не знал, что сказать. О странице знала, наверное добрая часть населения всего Чикаго. А о том, что это алфавит, я слышал впервые.
– О том, что это алфавит, мы не знали. Как там можно что-то разобрать? Сплошные крючки и закорючки.
Свенсен хлопнул себя по коленям и негодующе заметил:
– Как вы так можете говорить, Майк? Это же древнейший язык, которому тысячи лет! Почему вы думаете, что наш язык лучше?
– Ну, хотя бы потому, что мы его понимаем.
– Нифилимский язык существенно отличается от шумерского, но он является первым. Вы слышите? Я готов поспорить с кем угодно, что это язык наших создателей!
Я уже ничему не удивлялся и чтобы как-то угомонить Свенсена, решил задать ему сокрушительный вопрос:
– А как вы объясните появление этой книги у нас?
Здесь Свенсен развел руками:
– Этого я не знаю. Известно только, что Джейкоб Лири привез ее с собой из экспедиции по Ираку. Зато я прочитал, что можно попасть в страну Нибиру с помощью этой книги. И сделать это можно будет как раз на днях.
– То есть…?
– Это значит, что один раз в 3500 лет любой, кто имеет эту книгу, может попасть в мир Нифилимов.
При этих словах Свенсен задумчиво посмотрел в потолок и замер.
Я решил, что его речь окончена, и встал с дивана.
– Ну, что же, мистер Свенсен, все было очень интересно. Большое вам спасибо, но мы пойдем. Да, Стен?
Но Стен, как мне показалось, никуда не собирался идти. Он проигнорировал мой вопрос и спросил у Свенсена:
– А как это сделать? Как попасть в страну Нибиру?
– Необходимо промолвить на нифилимском языке слово «Элохим» и тогда все произойдет.
– Но как же это сделать? Ведь никто не знает этого языка.
Свенсен таинственно посмотрел на нас и торжественно заявил:
– Я знаю!
Это уже было невыносимо. Неужели, этот выпивоха решил окончательно нас добить? Терпеть дальше это было нельзя, и я твердо заявил:
– Нам действительно некогда с вами больше разговаривать. Мы уходим.
Но Стен схватил меня за руку и возразил:
– Майк, я вот тут подумал… Эта лекция будет и завтра. Все равно, я уже не успеваю. Давай задержимся еще немного.
Вздохнув, я опять уселся на диван. Черт меня попутал сказать Стену об этой книге. Сейчас я уже давно спокойно сидел бы в своем магазинчике и читал газету. А теперь мне приходится выслушивать болтовню сумасшедшего. Я твердо решил больше его не перебивать и честно дождаться конца представления. Тем временем, Свенсен продолжал набирать обороты.
– По моим расчетам именно завтра ночью будет шанс попасть в Нибиру. Но для этого нам нужна вся книга.
– О чем идет речь? – нетерпеливо перебил его Стен.
– Я говорю о том, что нам очень нужна эта страница из музея.
– Нам?! – не удержался я. – Вы говорите, нам?!
Свенсен непонимающе на меня посмотрел.
– Ну конечно… А разве вам не хочется увидеть древний мир?
Меня начинала распирать злость. Мало того, что этот человек вылил на нашу голову кучу своих больных фантазий, так он еще хочет, чтобы мы ему подыграли.
– Я абсолютно ничего не желаю видеть и мне вполне комфортно и здесь, – язвительно ответил я, сложив руки на груди.
– Но, Майк, ведь я подумал, что вы поддерживаете меня… Сам я ничего не смогу сделать…
– Сделать что?
– Выкрасть страницу из музея…
При этих словах я вскочил и стукнул кулаком по столу:
– Мистер Свенсен, вы в своем уме!? Вы понимаете, о чем говорите!? Что вы нам предлагаете!? Вы на самом деле хотите, чтобы мы выкрали вместе с вами музейный экспонат?! Я, конечно, извиняюсь, что мы к вам пришли без приглашения, но играть в ваши игры я не собираюсь. Вы вообще отдаете себе отчет в том, что музей охраняется, и нас посадят в тюрьму?
– Не посадят?
– Почему?
– Я все просчитал. Если это сделать перед закрытием музея, то все должно получиться.
– Вы сумасшедший.
– Я знаю, но умный сумасшедший. Мне как раз нужны помощники. Вечером охрана невнимательно следит за залами. Им побыстрее хочется смениться и уйти домой.
– Откуда вы знаете?
– Я иногда даю соседским мальчишкам деньги и предлагаю им сходить в музей, якобы для общего развития, а потом выспрашиваю у них все, что они там видели. И между прочим, незаметно узнаю о них о всех подробностях распорядка работы музея.
– Вы что, давно этим занимаетесь? – подозрительно спросил я.
– Уже третий год. Сначала меня пускали в музей, но… после некоторых событий, мне запрещают туда приходить.
Смутные догадки начали пробираться в мои мысли.
– Так это вас выпроводили из музея, после того как вы требовали дать вам страницу?
Свенсен нахмурился и виновато продолжил:
– Вы и это знаете?.. Да, это был я. Но мне удалось незаметно сфотографировать страницу и благодаря этому я нашел ключ к алфавиту.
– Мистер Свенсен, я конечно извиняюсь, но вам не кажется, что у вас навязчивая идея?
– Майк, я не знаю, как вам это объяснить. Это сильнее меня. Мистер Райс, может, вы меня понимаете?
К моему удивлению, Стен ответил:
– Мне знакомо это чувство. Когда не хватает последнего кирпичика для полной картины, хочется любой ценой его получить.
– Вот-вот. И я так думаю. Когда мне представилась эта страница, я захотел разобраться в ней, но сделать этого, приходя постоянно в музей, было сложно. Тем более, что выставка проходит не постоянно, а только раз в год. И поэтому я и устроил весь этот спектакль с истерикой, чтобы получить фотоснимок текста.
– Но, почему вы просто не спросили разрешения сфотографировать страницу?
– Потому, что этот дотошный очкастый старикан запрещает фотографировать в музее. А я готов дать голову на отсечение, что никакая вспышка не повредит этому материалу. Он ничуть не изменился за тысячелетия, тем более ничего с ним не будет от фотографирования.
– Но, в конце концов, есть какие-то каталоги с изображениями музейных экспонатов, есть копии и тому подобное и, наконец, зачем вам вообще все это?
– Во-первых, ни в одном каталоге страница не значится, хотя это странно, во вторых у нас есть шанс дать человечеству нечто великое и ценное. Представьте себе, что в книге могут быть способы победить неизлечимые болезни, получить неиссякаемые источники энергии, узнать о новых технологиях и о многом другом. Ведь ее написали люди намного продвинутей нас на тысячи лет. Неужели это не прекрасно?
– Это, конечно, прекрасно, но опираться на одни только легенды нельзя. В любой культуре есть множество выдумок, и большинство из них высосаны из пальца. Что вы на это ответите?
– Я с вами полностью согласен. Вот только, если бы вы побольше узнали о шумерах, то изменили бы свое мнение. Я еще раз утверждаю, что мы – дети Нифилимов. Этому, в конце концов, есть доказательства. На некоторых глиняных табличках…
– А как же теория Дарвина? Мы ведь от обезьян произошли, не так ли?
– Дарвин прав только наполовину. Он был специалистом-биологом, но не генетиком. А если бы он был генетиком, то увидел бы, что ДНК обезьяны лишь отдаленно похоже на наше. Сходство есть, но много и различий. Ни одна из обезьян не может превратиться в человека, как бы она не трудилась. Это просто невозможно. Но она может участвовать в создании человека.
– И как же?
– Она может дать свое ДНК для соединения его с нифилимским.
– Но зачем?
– А вам не понятно? Для создания рабочей силы, которая не так умна, как аннунак, но вполне разумна для того, чтобы выполнять поставленную задачу.
– Какую?
– Вы невнимательно слушали, Майк. Я говорил, что нифилимы нуждаются в золоте. Но если они обладают технологией скрещивания, то могут создать себе множество рабочих, которые будут рыть землю и считать своих создателей богами.
Я серьезно задумался. Свенсен явно был сумасшедшим ученым, но у него удивительно был развит дар убеждения. Еще несколько минут назад я собирался хлопнуть дверью, а сейчас сидел, тупо уставившись в стену. Если это и бред, то хорошо обоснованный. Действительно, нечто похожее говорил нам профессор в музее. Ничего не мешало мне доказать этому пьянице его неправоту, если бы не эта страница. Хотя бы ради того, чтобы опустить парня на землю, стоило поучаствовать в его мероприятии, вот только оно попахивало криминалом. В принципе, можно попытаться уговорить музейного профессора, чтобы он выдал нам эту страницу, но это мне казалось маловероятным. Такие люди за последний разбитый горшок непонятного происхождения готовы стать стеной. Но кража… Это как-то неправильно. Пусть даже во имя всего человечества, как считает Свенсен. Но теперь во мне заново проснулось знакомое мне чувство авантюризма, которое постоянно преследовало меня в Дирланде. Эх!.. За что мне все это?
– Допустим, мы согласимся. Допустим, нам даже удастся выкрасть то, что вам нужно. Допустим, мы прочитаем это волшебное слово, о котором вы нам говорили. Но что дальше? Мы что, попадем в прошлое?
Свенсен подошел ко мне и горячо произнес:
– Я не знаю. Но я верю в существование Нибиру! Ошибки быть не может.
Я обхватил голову руками. Сейчас я ясно осознавал, на что толкает нас этот безумец. Но желание узнать тайну уже твердо засело у меня в мозгу. Воровать я еще ни разу не пробовал. Скорее всего, нас сразу поймают. Да и как можно среди бела дня незаметно открыть стеклянный шкаф и взять что-либо? Разве что, пригласить гипнотизера, чтобы он усыпил всех кроме нас и мы могли спокойно все провернуть. Чушь какая-то!
– У вас есть хоть какое-нибудь подобие плана? – спросил я, мало надеясь на утвердительный ответ.
– Конечно. Все предельно просто. Мне показываться в музее нельзя, а вот вы можете без труда все сделать сами.
– И каким же образом?
– Один из вас должен будет отвлечь внимание этого вредного старикашки.
– Гениально! – воскликнул я. – Потрясающий по своей сложности план. Как же я не смог додуматься сам?! Один болтает с профессором, а другой, как ни в чем не бывало, берет все, что хочет и, посвистывая, уходит. Фантастика!
– Вы напрасно смеетесь, Майк. Это и в самом деле нетрудно.
– Да уж. Любопытно узнать, а что же делаете в это время вы?
Свенсен загадочно улыбнулся и ответил:
– Не волнуйтесь. Я не собираюсь только вашими руками провернуть всю операцию. Я приму самое непосредственное участие.
– И как же? Будете в церкви напротив читать за нас молитву?
– Нет, что вы. Я возьму на себя охранников. Кстати, их обычно только двое.
– Ага, понятно. Вы попросите их на некоторое время отвернуться или уговорите на полчаса раньше уйти домой. Хотя, нет. Как же вы это сделаете, если вас даже на порог не пускают?
– Я уже все придумал. Я переоденусь, надену парик и приклею себе усы. Тогда меня никто не узнает.
– Допустим, что так. А дальше?
Тут Свенсен опустил глаза и ответил:
– Дальше я буду действовать по обстановке. Наверное, что-нибудь разобью или подниму шум. Не знаю. Но я обязательно что-нибудь сделаю.
– Великолепно! Один план лучше другого. А знаете ли вы главную новость?
– Какую?
– Представьте себе, что сегодня последний день выставки. Об этом написано на плакате у входа в музей.
Такого удивления на лице Свенсена я еще не видел. Он открыл рот от изумления и уставился на меня.
– Как?.. Вы точно уверены в этом?
– На все сто. Какие же теперь будут наши действия?
Свенсен задумчиво прошелся из угла в угол и опять уселся в кресло.
Я и Стен внимательно слушали, но никак не могли понять, к чему клонит Свенсен.
– Мистер Свенсен, – перебил я его. – Скажите, пожалуйста, а какое отношение имеет книга ко всему этому?
– Самое прямое. Книга – это свод всех нифилимских знаний. Мало того, если верить шумерам, это своеобразное собрание заклинаний для получения невероятной силы и огромного могущества. Двумя словами, тот, кто владеет книгой, может стать хозяином мира!
Мы со Стеном переглянулись. У этого человека явно поехала крыша. О чем он говорит? Какая сила?! Видимо виски, в конце концов, сделало свое дело, и парень окончательно свихнулся. Видел бы он сейчас себя со стороны. Замученный небритый мужик, с лицом, опухшим от пьянства, разглагольствовал о внеземных цивилизациях и людях ростом в пять метров. Надо срочно уходить. Я прокашлялся и, как бы невзначай, заметил:
– Нам очень жаль, но Стен должен сегодня идти на лекцию по истории Древнего мира, а мне нужно возвращаться в магазин.
Свенсен растерянно посмотрел на нас и тихо сказал:
– Ребята, вы считаете, что я сошел с ума? Нет…! Старина Том еще не окончательно сбрендил. На вашем месте я, наверное, тоже подумал бы, что этот пьяница, несет какую-то чушь, но уверяю вас, дайте мне еще пятнадцать минут и вы измените свое мнение.
Свенсен с надеждой взглянул на меня, и я сдался. В конце концов, ничего с нами не сделается, если мы дослушаем до конца бредни этого чудака. Возможно, мы единственные, с кем он может вот так вот поговорить. Я сделал внимательное выражение лица и кивнул.
– Хорошо мы задержимся немножко. Ведь, правда, Стен?
Стен почесал затылок и, подморгнув мне, сказал:
– Лекция только через сорок минут, так что я еще успею.
Свенсен довольно потер ладоши и продолжил:
– Так вот… Книга эта очень старая. Очень-очень старая. Я даже допускаю мысль, что она с планеты Нибиру! Представляете себе?! Это единственная вещь внеземного происхождения?!
Я молчал, послушно кивая Свенсену время от времени. Я готов был вытерпеть что угодно, лишь бы это поскорее закончилось. Но Стен, по-видимому, немного оживился. В его глазах я заметил огонек азарта и удивился этому. Неужели он верит всему, что говорит Свенсен? И я не ошибся. Стен вдруг вскочил на ноги и, подойдя ближе к Свенсену, спросил:
– А вы знаете о странице в Городском музее?
Тот широко раскрыл глаза и ответил:
– Так вы и об этом знаете?!
– О чем? – хором спросили мы и переглянулись.
– О том, что есть вырванная страница с алфавитом нифилимского языка.
Я не знал, что сказать. О странице знала, наверное добрая часть населения всего Чикаго. А о том, что это алфавит, я слышал впервые.
– О том, что это алфавит, мы не знали. Как там можно что-то разобрать? Сплошные крючки и закорючки.
Свенсен хлопнул себя по коленям и негодующе заметил:
– Как вы так можете говорить, Майк? Это же древнейший язык, которому тысячи лет! Почему вы думаете, что наш язык лучше?
– Ну, хотя бы потому, что мы его понимаем.
– Нифилимский язык существенно отличается от шумерского, но он является первым. Вы слышите? Я готов поспорить с кем угодно, что это язык наших создателей!
Я уже ничему не удивлялся и чтобы как-то угомонить Свенсена, решил задать ему сокрушительный вопрос:
– А как вы объясните появление этой книги у нас?
Здесь Свенсен развел руками:
– Этого я не знаю. Известно только, что Джейкоб Лири привез ее с собой из экспедиции по Ираку. Зато я прочитал, что можно попасть в страну Нибиру с помощью этой книги. И сделать это можно будет как раз на днях.
– То есть…?
– Это значит, что один раз в 3500 лет любой, кто имеет эту книгу, может попасть в мир Нифилимов.
При этих словах Свенсен задумчиво посмотрел в потолок и замер.
Я решил, что его речь окончена, и встал с дивана.
– Ну, что же, мистер Свенсен, все было очень интересно. Большое вам спасибо, но мы пойдем. Да, Стен?
Но Стен, как мне показалось, никуда не собирался идти. Он проигнорировал мой вопрос и спросил у Свенсена:
– А как это сделать? Как попасть в страну Нибиру?
– Необходимо промолвить на нифилимском языке слово «Элохим» и тогда все произойдет.
– Но как же это сделать? Ведь никто не знает этого языка.
Свенсен таинственно посмотрел на нас и торжественно заявил:
– Я знаю!
Это уже было невыносимо. Неужели, этот выпивоха решил окончательно нас добить? Терпеть дальше это было нельзя, и я твердо заявил:
– Нам действительно некогда с вами больше разговаривать. Мы уходим.
Но Стен схватил меня за руку и возразил:
– Майк, я вот тут подумал… Эта лекция будет и завтра. Все равно, я уже не успеваю. Давай задержимся еще немного.
Вздохнув, я опять уселся на диван. Черт меня попутал сказать Стену об этой книге. Сейчас я уже давно спокойно сидел бы в своем магазинчике и читал газету. А теперь мне приходится выслушивать болтовню сумасшедшего. Я твердо решил больше его не перебивать и честно дождаться конца представления. Тем временем, Свенсен продолжал набирать обороты.
– По моим расчетам именно завтра ночью будет шанс попасть в Нибиру. Но для этого нам нужна вся книга.
– О чем идет речь? – нетерпеливо перебил его Стен.
– Я говорю о том, что нам очень нужна эта страница из музея.
– Нам?! – не удержался я. – Вы говорите, нам?!
Свенсен непонимающе на меня посмотрел.
– Ну конечно… А разве вам не хочется увидеть древний мир?
Меня начинала распирать злость. Мало того, что этот человек вылил на нашу голову кучу своих больных фантазий, так он еще хочет, чтобы мы ему подыграли.
– Я абсолютно ничего не желаю видеть и мне вполне комфортно и здесь, – язвительно ответил я, сложив руки на груди.
– Но, Майк, ведь я подумал, что вы поддерживаете меня… Сам я ничего не смогу сделать…
– Сделать что?
– Выкрасть страницу из музея…
При этих словах я вскочил и стукнул кулаком по столу:
– Мистер Свенсен, вы в своем уме!? Вы понимаете, о чем говорите!? Что вы нам предлагаете!? Вы на самом деле хотите, чтобы мы выкрали вместе с вами музейный экспонат?! Я, конечно, извиняюсь, что мы к вам пришли без приглашения, но играть в ваши игры я не собираюсь. Вы вообще отдаете себе отчет в том, что музей охраняется, и нас посадят в тюрьму?
– Не посадят?
– Почему?
– Я все просчитал. Если это сделать перед закрытием музея, то все должно получиться.
– Вы сумасшедший.
– Я знаю, но умный сумасшедший. Мне как раз нужны помощники. Вечером охрана невнимательно следит за залами. Им побыстрее хочется смениться и уйти домой.
– Откуда вы знаете?
– Я иногда даю соседским мальчишкам деньги и предлагаю им сходить в музей, якобы для общего развития, а потом выспрашиваю у них все, что они там видели. И между прочим, незаметно узнаю о них о всех подробностях распорядка работы музея.
– Вы что, давно этим занимаетесь? – подозрительно спросил я.
– Уже третий год. Сначала меня пускали в музей, но… после некоторых событий, мне запрещают туда приходить.
Смутные догадки начали пробираться в мои мысли.
– Так это вас выпроводили из музея, после того как вы требовали дать вам страницу?
Свенсен нахмурился и виновато продолжил:
– Вы и это знаете?.. Да, это был я. Но мне удалось незаметно сфотографировать страницу и благодаря этому я нашел ключ к алфавиту.
– Мистер Свенсен, я конечно извиняюсь, но вам не кажется, что у вас навязчивая идея?
– Майк, я не знаю, как вам это объяснить. Это сильнее меня. Мистер Райс, может, вы меня понимаете?
К моему удивлению, Стен ответил:
– Мне знакомо это чувство. Когда не хватает последнего кирпичика для полной картины, хочется любой ценой его получить.
– Вот-вот. И я так думаю. Когда мне представилась эта страница, я захотел разобраться в ней, но сделать этого, приходя постоянно в музей, было сложно. Тем более, что выставка проходит не постоянно, а только раз в год. И поэтому я и устроил весь этот спектакль с истерикой, чтобы получить фотоснимок текста.
– Но, почему вы просто не спросили разрешения сфотографировать страницу?
– Потому, что этот дотошный очкастый старикан запрещает фотографировать в музее. А я готов дать голову на отсечение, что никакая вспышка не повредит этому материалу. Он ничуть не изменился за тысячелетия, тем более ничего с ним не будет от фотографирования.
– Но, в конце концов, есть какие-то каталоги с изображениями музейных экспонатов, есть копии и тому подобное и, наконец, зачем вам вообще все это?
– Во-первых, ни в одном каталоге страница не значится, хотя это странно, во вторых у нас есть шанс дать человечеству нечто великое и ценное. Представьте себе, что в книге могут быть способы победить неизлечимые болезни, получить неиссякаемые источники энергии, узнать о новых технологиях и о многом другом. Ведь ее написали люди намного продвинутей нас на тысячи лет. Неужели это не прекрасно?
– Это, конечно, прекрасно, но опираться на одни только легенды нельзя. В любой культуре есть множество выдумок, и большинство из них высосаны из пальца. Что вы на это ответите?
– Я с вами полностью согласен. Вот только, если бы вы побольше узнали о шумерах, то изменили бы свое мнение. Я еще раз утверждаю, что мы – дети Нифилимов. Этому, в конце концов, есть доказательства. На некоторых глиняных табличках…
– А как же теория Дарвина? Мы ведь от обезьян произошли, не так ли?
– Дарвин прав только наполовину. Он был специалистом-биологом, но не генетиком. А если бы он был генетиком, то увидел бы, что ДНК обезьяны лишь отдаленно похоже на наше. Сходство есть, но много и различий. Ни одна из обезьян не может превратиться в человека, как бы она не трудилась. Это просто невозможно. Но она может участвовать в создании человека.
– И как же?
– Она может дать свое ДНК для соединения его с нифилимским.
– Но зачем?
– А вам не понятно? Для создания рабочей силы, которая не так умна, как аннунак, но вполне разумна для того, чтобы выполнять поставленную задачу.
– Какую?
– Вы невнимательно слушали, Майк. Я говорил, что нифилимы нуждаются в золоте. Но если они обладают технологией скрещивания, то могут создать себе множество рабочих, которые будут рыть землю и считать своих создателей богами.
Я серьезно задумался. Свенсен явно был сумасшедшим ученым, но у него удивительно был развит дар убеждения. Еще несколько минут назад я собирался хлопнуть дверью, а сейчас сидел, тупо уставившись в стену. Если это и бред, то хорошо обоснованный. Действительно, нечто похожее говорил нам профессор в музее. Ничего не мешало мне доказать этому пьянице его неправоту, если бы не эта страница. Хотя бы ради того, чтобы опустить парня на землю, стоило поучаствовать в его мероприятии, вот только оно попахивало криминалом. В принципе, можно попытаться уговорить музейного профессора, чтобы он выдал нам эту страницу, но это мне казалось маловероятным. Такие люди за последний разбитый горшок непонятного происхождения готовы стать стеной. Но кража… Это как-то неправильно. Пусть даже во имя всего человечества, как считает Свенсен. Но теперь во мне заново проснулось знакомое мне чувство авантюризма, которое постоянно преследовало меня в Дирланде. Эх!.. За что мне все это?
– Допустим, мы согласимся. Допустим, нам даже удастся выкрасть то, что вам нужно. Допустим, мы прочитаем это волшебное слово, о котором вы нам говорили. Но что дальше? Мы что, попадем в прошлое?
Свенсен подошел ко мне и горячо произнес:
– Я не знаю. Но я верю в существование Нибиру! Ошибки быть не может.
Я обхватил голову руками. Сейчас я ясно осознавал, на что толкает нас этот безумец. Но желание узнать тайну уже твердо засело у меня в мозгу. Воровать я еще ни разу не пробовал. Скорее всего, нас сразу поймают. Да и как можно среди бела дня незаметно открыть стеклянный шкаф и взять что-либо? Разве что, пригласить гипнотизера, чтобы он усыпил всех кроме нас и мы могли спокойно все провернуть. Чушь какая-то!
– У вас есть хоть какое-нибудь подобие плана? – спросил я, мало надеясь на утвердительный ответ.
– Конечно. Все предельно просто. Мне показываться в музее нельзя, а вот вы можете без труда все сделать сами.
– И каким же образом?
– Один из вас должен будет отвлечь внимание этого вредного старикашки.
– Гениально! – воскликнул я. – Потрясающий по своей сложности план. Как же я не смог додуматься сам?! Один болтает с профессором, а другой, как ни в чем не бывало, берет все, что хочет и, посвистывая, уходит. Фантастика!
– Вы напрасно смеетесь, Майк. Это и в самом деле нетрудно.
– Да уж. Любопытно узнать, а что же делаете в это время вы?
Свенсен загадочно улыбнулся и ответил:
– Не волнуйтесь. Я не собираюсь только вашими руками провернуть всю операцию. Я приму самое непосредственное участие.
– И как же? Будете в церкви напротив читать за нас молитву?
– Нет, что вы. Я возьму на себя охранников. Кстати, их обычно только двое.
– Ага, понятно. Вы попросите их на некоторое время отвернуться или уговорите на полчаса раньше уйти домой. Хотя, нет. Как же вы это сделаете, если вас даже на порог не пускают?
– Я уже все придумал. Я переоденусь, надену парик и приклею себе усы. Тогда меня никто не узнает.
– Допустим, что так. А дальше?
Тут Свенсен опустил глаза и ответил:
– Дальше я буду действовать по обстановке. Наверное, что-нибудь разобью или подниму шум. Не знаю. Но я обязательно что-нибудь сделаю.
– Великолепно! Один план лучше другого. А знаете ли вы главную новость?
– Какую?
– Представьте себе, что сегодня последний день выставки. Об этом написано на плакате у входа в музей.
Такого удивления на лице Свенсена я еще не видел. Он открыл рот от изумления и уставился на меня.
– Как?.. Вы точно уверены в этом?
– На все сто. Какие же теперь будут наши действия?
Свенсен задумчиво прошелся из угла в угол и опять уселся в кресло.