Вячеслав Аничкин. Нифилим

   – Тогда мы должны сделать это сегодня.
   Я опешил и посмотрел на Стена. Тот также замер в ожидании продолжения и ничего не говорил.
   – До закрытия музея осталось полтора часа. Сейчас половина седьмого. У нас на сборы не более пятнадцати минут, – продолжал Свенсен, начиная открывать один из чемоданов. – Кстати, мистер Райс, вот эта книга. – Свенсен вытащил из кучи не стиранной одежды газетный сверток и протянул его Стену. – Смотрите, только по быстрее, а мне нужно срочно загримироваться.
   Похоже, за нас уже приняли решение, и мы ничего не смогли возразить. Развернув сверток, мы принялись листать книгу. Больше всего меня поразила удивительная мягкость страниц. Они были не совсем белыми, а с зеленоватым оттенком. Несмотря на кажущуюся хрупкость, страницы обладали достаточной прочностью, чтобы их можно было случайно порвать. Из этого следовало, что та страница в музее кем-то оторвана намеренно. Но зачем? И в самом деле, последней страницы не было. Вернее оставалась ее небольшая часть. Символы или буквы были нанесены неизвестным мне способом. Они явно были не написаны и не напечатаны. При более пристальном осмотре было видно, что текст как бы проявлялся изнутри материала. Это было похоже на водяные знаки как на долларовых купюрах, но только хорошо заметные. Обложка черного цвета явно была кожаной и была очень приятной на ощупь. Серебристая застежка ничем особенным не отличалась, но ее половина странным образом прилипала к обложке, когда книгу закрывали. В центре обложки красовались уже виденные мной каракули, которые абсолютно ничего нам не говорили. Сама книга была на редкость легкой. В ней, по крайней мере, была тысяча страниц и она должна была весить по меньшей мере килограмм, а весила как небольшой детский журнал. Я очень жалел, что не рассмотрел книгу раньше. Она действительно была удивительной. Даже если бы она не была инопланетным сборником заклинаний, а простым сборником стихов, то ее исполнение все равно могло удивить кого угодно. И стоила бы она, конечно, не двадцать долларов. И не двести… Оставалось только вздыхать и пенять на свою невнимательность.
   Тем временем Свенсен подошел к нам, и мы увидели потрясающую картину. Перед нами стоял типичный немецкий турист с фотоаппаратом на груди. Седые волосы до плеч и усы с проседью делали Свенсена просто неузнаваемым, хотя очень заметным. На нем был зеленый жакет и джинсы, на ногах красовались ярко белые кроссовки.
   – Боже мой, мистер Свенсен, вас будет заметно за километр, – с досадой протянул Стен. – Мне казалось, что на такие дела нужно одеваться понеприметней, а вы вырядились как на бал.
   Свенсен критически оглядел себя и ответил:
   – Все намного проще, мистер Райс. У меня больше ничего такого нет. Еще есть пижама и один костюм. А турист в пижаме или в костюме, как вы понимаете, это еще хуже.
   Я покачал головой.
   – Чем больше я на вас смотрю, тем больше меня одолевают сомнения. Никакого более-менее сносного плана у вас нет, одежда похожа на маскарадную и, кроме того, вы до сих пор не знаете, чем будете заниматься в музее в то время, как мы будем пытаться ограбить охраняемый объект. Скажите честно, Свенсен, вы об этом не думали на досуге? За два с лишним года могли бы подготовиться получше. Кстати, зачем вам была нужна страница, если вы и знать не знали, что когда-нибудь увидите книгу?
   – Знал, Майки, знал.
   – Не может быть. И откуда же?
   – А оттуда, что это блуждающая книга! И она рыщет по мирам в поисках своей страницы! Это рано или поздно должно было произойти. И я дождался этого дня.
   – Что значит «рыщет по мирам»? – спросил я, в очередной раз убеждаясь в его невменяемости.
   – Э, Майки, эта книга не просто книга. Она живая.
   – Господи, мистер Свенсен, ну неужели вы считаете нас полными идиотами? Мы ведь и так согласились участвовать в вашем безнадежном мероприятии. Зачем же вы еще приплели сюда то, что книга живая. Может она, и говорить умеет?
   – Я вовсе не считаю вас идиотами. Просто вы сегодня и так много чего узнали, и чтобы я мог рассказать вам больше, потребуется уйма времени, которого у нас сейчас нет. Мы во что бы то ни стало, должны сегодня заполучить страницу, иначе придется ждать еще год до следующей выставки. А затем еще три с половиной тысячи лет.
   – Ага. Лучше провести этот год за решеткой. Если нам повезет, то нас посадят в одну камеру и там у нас будет достаточно времени для изучения всех книг на свете.
   – Ну, ты напрасно так говоришь, Майк. Я уверен, что все у нас получится.
   – Хотелось бы верить, да что-то не верится. Имейте в виду, мистер Свенсен, если нас схватят, то я не стану вас покрывать и расскажу, кто истинный зачинщик. В этом можете быть уверены.
   – А я и не против. Сидеть с такими веселыми ребятами, как вы, одно удовольствие.
   Я нахмурился и добавил:
   – Мне не по душе ваш черный юмор. Если у вас нет семьи, это не значит, что ее нет у других. Моя жена не переживет разлуки.
   После этих слов я увидел, что Свенсен заметно погрустнел. Я понял, что сказал что-то не то. Но разбираться, действительно, было некогда. Если мы решили что-то делать, то это нужно было сделать как можно скорее. Я хотел по быстрее разобраться со всем этим и забыть как дурной сон. Одна моя половина говорила мне, что я совершаю глупость, но другая тянула вперед и эта половина была сильнее первой.
   Когда на моих часах уже было семь вечера мы, наконец, вышли на улицу. Как только мы прошли пару кварталов, заморосил мелкий дождь и я подумал, что это и есть самая идеальная погода для ограбления века. Прохожие разбегались по домам, а мы шли в музей. Нашей тяге к прекрасному можно было только позавидовать. Двое молодых парней и старый немецкий турист, который приехал за тридевять земель и обязательно хочет попасть на выставку предметов древностей Ближнего Востока. Ничего более глупого я себе представить не мог. Если бы это была выставка современного искусства, то наша процессия была бы куда уместней. Я не удивлюсь, если в музее кроме нас никого из посетителей не будет. Интересно, а есть ли у них сигнализация?..

Глава 4

   Через пятнадцать минут мы были у цели. Следуя феноменальному плану Свенсена, нам пришлось разделиться. Стен вошел в двери музея первым, а я через пару минут после него. Внутри царил полумрак и, это говорило о том, что работникам музея хотелось пораньше закрыть экспозицию. В залах еще оставалось несколько людей, но они уже бесцельно бродили туда-сюда, ни перед чем особо не задерживаясь. До закрытия оставалось совсем немного. Только сейчас я начинал осознавать всю нелепость нашего предприятия. Ну, какому мало-мальски опытному вору придет в голову устраивать кражу в последний день выставки и еще за считанные минуты до закрытия? Кого запомнят лучше всего? Конечно тех, кто оставался в музее до последнего. Хорошо еще, если мы будем здесь не одни. Тогда у нас будет шанс надеяться на анонимность. Но, как назло, в нужном зале никого из посетителей не было. Зато совсем рядом с выставленной на обозрение страницей бродил угрюмого вида охранник и нетерпеливо поглядывал на часы. Профессора не было видно и хоть это вселяло какой-то оптимизм. Но он через мгновение рассеялся, когда старик все же появился из соседнего зала. Он направлялся прямо ко мне и вежливо улыбался. Ну, какое тут может быть ограбление?!
   – Добрый вечер, молодой человек, – сказал мне профессор, подойдя вплотную. – Что, желаете в последний раз осмотреть экспозицию? Прекрасно, не правда ли?
   Я совершенно не знал, что говорить. Надо было срочно что-нибудь придумать, и я ляпнул самое нелепое, что могло прийти мне в голову.
   – Да… нет. Знаете, профессор, я кажется, сегодня потерял здесь свою авторучку, а она мне очень дорога. Подарок любимого человека.
   Старик сочувственно покачал головой и сказал:
   – Я, к сожалению, ничего такого не находил. А вот наша уборщица могла ее видеть, если, конечно, ее никто раньше не нашел.
   Я стоял как вкопанный и думал над продолжением разговора.
   – Скажите, пожалуйста, а нельзя ли как-нибудь поговорить с вашей уборщицей? – спросил я, сам не зная зачем.
   – Конечно можно. Пойдемте со мной и поищем ее вместе. Все равно посетителей больше не будет.
   Идти со стариком на поиски уборщицы, никак не входило в мои планы, но теперь я не мог отказаться, иначе он мог что-нибудь заподозрить. Похоже, кража накрывалась медным тазом. Ведь именно мне выпала участь стащить проклятую страницу, а Стен должен был как раз отвлекать профессора. Наш план трещал по швам. Еще ничего не начав делать, мы уже поменялись ролями. Куда же запропастился Стен? Придется плестись за стариком и искать никому не нужную уборщицу.
   Мне повезло и уже через десять минут мы обнаружили толстую тетку с ведром и шваброй, которая возилась на одной из лестниц.
   – Миссис Браун, скажите, пожалуйста, не находили ли вы сегодня в шумерском зале какую-нибудь авторучку? – вежливо спросил у нее профессор.
   Женщина подумала немного и отрицательно покачала головой.
   – Ну, вот видите, молодой человек, никто вашу ручку не видел. Мне очень жаль, но я думаю, вам ее здесь не найти. Я вот однажды нашел совсем новые очки, так…
   Мне было не до дотошных историй старика и я, с сожалением вздохнув, решил вернуться поближе к странице.
   – Извините, профессор, – перебил я его. – Если уж я сюда пришел, то посмотрю хотя бы в последний раз на ваши экспонаты. На самом деле, мне очень понравилось сегодня у вас.
   Старик одобряюще на меня посмотрел и с улыбкой сказал:
   – Похвально, молодой человек, похвально. Кстати, могу я узнать ваше имя?
   – Майкл Робески, – не думая ответил я и прикусил губу. Ну вот, теперь ему известно и мое имя. Ну, какой из меня преступник?
   – Так вот, мистер Робески. Если вам не в тягость мое общество, я мог – бы уделить вам минут двадцать и ответить на любые ваши вопросы касательно выставки? Что вас больше всего заинтересовало?
   – Седло, – выпалил я первое, что пришло мне на ум, и ткнул пальцем в сторону одного из шкафов. Теперь становилось понятным, что ничего у меня не выйдет, и какое-то время мне придется слушать скучные рассказы этого музейного клопа и хлопать глазами.
   – Ах, седло…, – медленно повторил за мной старикан и задумался. – М… да, я с вами совершено согласен… Любопытный экспонат. Я бы даже сказал прелюбопытнейший. Самое интересное, что на лошадях в то время было принято…
   Я постарался не слушать болтовню профессора и сосредоточился на мысли о том, как бы мне отсюда побыстрее убраться. Мне ужасно хотелось есть и окончательно перехотелось грабить музей. Далась мне эта страница. Ну не попаду я в загадочный мир Нибиру и что из того? Интересно, а где сейчас Свенсен? Наверное, передумал устраивать ограбление и теперь сидит где-нибудь в баре напротив и пьет свой любимый виски. Слишком много для меня музеев на сегодняшний день. И Алия, наверное, уже переживает. Тут мне пришла в голову спасительная мысль.
   – Извините, профессор, я вспомнил, что мне срочно нужно позвонить. Где у вас тут аппарат?
   Старик перестал бубнить историю о седлах и растерянно уставился на меня.
   – Таксофон находится внизу на первом этаже. А вам что, неинтересно?
   – Нет, что вы, я просто ошарашен услышанным. Можно я еще как-нибудь приду к вам, если вы, конечно не против?
   Профессор просиял от удовольствия и пожал мне руку.
   – Конечно, приходите. Очень редко можно встретить в наше время столь заинтересованную молодежь. Знаете, когда я был еще студентом, то иногда…
   Но я уже не слышал его последних слов и шел по направлению к лестнице. Внезапно мне перегородил дорогу Стен и по его взволнованному виду я понял, что что-то произошло.
   – Ну, наконец-то, Майки… Где ты пропадал? Я весь музей оббежал.
   – Это ты где был? Я полчаса вынужден был бродить по музею со стариком и слушать его лекции. Мне даже посчастливилось познакомиться с миссис Браун.
   – Миссис Браун? Кто это?
   – Это самая главная уборщица здесь. Искал свою авторучку.
   – Авторучку?.. – растерянно спросил Стен, но я только махнул рукой и направился к выходу.
   – Не бери в голову. С таким же успехом я мог искать бабушкины тапочки. Почему ты не отвлек старика от страницы?
   – Майк, ты не знаешь главного.
   – Главного? Чего главного?
   Стен понизил голос и посмотрел по сторонам.
   – Все уже произошло.
   Я сразу не понял о чем речь и переспросил его:
   – Что произошло? Почему ты говоришь загадками?
   – Ты что, не понимаешь?! Страница… У нас все получилось.
   Я посмотрел на него удивленным взглядом и сказал:
   – Стен, не бери пример со Свенсена. Он дурно на тебя повлиял. У нас был один сумасшедший, теперь их у нас двое.
   – Ты не понял, Майки… Ему это удалось. Я пришел, чтобы забрать тебя.
   – Что ему удалось? Задурить нам головы? Согласен с тобой полностью. Я думаю, он и не такое способен.
   – Да, что же ты, в самом деле? Он сам выкрал страницу. Без нашей помощи.
   Я замер как пришибленный. О чем говорил Стен? Совсем недавно я видел страницу за стеклом, и она была на своем обычном месте.
   – То есть как?.. – медленно протянул я и посмотрел ему в глаза.
   – А так. Когда я перед тобой зашел в зал, то увидел там только двух охранников. Я не знал, что мне дальше делать и решил подождать, пока они не пройдут в другой зал. Вдруг пришел профессор и начал приставать ко мне с вопросами о том, понравилась мне выставка или нет. Я стал расхваливать все, что видел вокруг, и он потащил меня по всем залам. В одном из них рабочие таскали какие-то ящики, и старик любезно заставил меня им помочь, пообещав взамен показать редкую коллекцию оружия каких-то там племен. Я не смог отказаться и перенес несколько ящиков этажом ниже.
   – Теперь ясно, почему я тебя не увидел. Зато я тоже встретил старика, и он прочитал мне незабываемую лекцию о седлах и лошадях. Я еле от него избавился. Цепкий старичок.
   – Это точно. От него так просто не уйдешь.
   – Так что же все-таки произошло? – спросил я, выходя на улицу.
   – Я сам не знаю. Только когда я закончил с ящиками, то стал подниматься на нужный этаж и на лестнице встретил Свенсена. Он спешил вниз и украдкой показал мне из-за пазухи страницу.
   – Ты в этом уверен?
   – Конечно.
   – И что он тебе сказал?
   – Он только успел крикнуть мне, чтобы я нашел тебя и что мы встречаемся у него дома через час.
   – Невероятно. Как ему это удалось?
   – Понятия не имею, – ответил Стен. – Мне кажется, что это произошло в то время, когда я таскал тяжести, а ты искал свою авторучку вместе с профессором. Кстати, ты ее нашел?
   Я отрицательно покачал головой. Сейчас меня волновало другое. Как Свенсен смог под носом у охраны провернуть это рискованное дело и почему он отклонился от плана? Он, конечно, говорил, что будет действовать, исходя из ситуации, но не было и речи о том, что именно он должен выкрасть страницу. А может это удачное стечение обстоятельств? Свенсен увидел, что ни меня со Стеном, ни старика нигде нет, и решил действовать самостоятельно? Возможно, в этот момент и охранники куда-то ушли? Скорее всего, так. В любом случае, мы это скоро узнаем от самого Свенсена. Шустрый оказался переводчик. Но, стоп! Почему до сих пор не объявлена тревога? Или пропажа ценного экспоната еще не обнаружена? Слишком много загадок.
   На улице начало темнеть, и мы поспешили поскорей дойти до жилища Свенсена. Его окна выходили во двор, поэтому мы не могли видеть свет из его квартиры. Поднявшись на четвертый этаж, мы увидели, что дверь у Свенсена приоткрыта. Я осторожно заглянул внутрь и увидел хозяина этой комнатушки стоящим на коленях и связывающим свои неупакованные пожитки бечевкой.
   – А, вы уже здесь? – сказал Свенсен, мельком посмотрев в нашу сторону. – А я пока решил собрать барахлишко. Думаю завтра утром отвезти это все к родителям. Сюда я больше не хочу возвращаться.
   – Почему, – спросил я, усаживаясь на большую стопку книг.
   – Так спокойней. Меня уже, наверное, ищут. Да и вас, думаю, тоже.
   – С чего вы взяли? Ведь, выходит, что ни я, ни Стен не участвовали в краже.
   – Это так, но они попытаются опросить всех, кто был в это время в музее. Поэтому, советую вам не медлить и скорее идти по домам.
   – А разве вы нам не расскажете, как вам удалось провернуть все самому?
   Свенсен ухмыльнулся и ответил:
   – Да очень просто. Я говорил вам, что лучший план – это никакого плана. Так и вышло. Когда я вслед за вами зашел в музей, то старался не попадаться на глаза охране. Там все работают по сто лет и хорошо меня знают. Тут и маскировка не помогла бы. Я начал подниматься на третий этаж, где находилась страница, как вдруг увидел спускающегося вниз охранника. Он, видимо, спешил в туалет. Я еле успел отвернуться, чтобы он меня не узнал. Это был один из тех, которые меня однажды скрутили. У этих служак хорошая память. Когда я, наконец, поднялся, то увидел только одного охранника. Это было нам на руку. Но как его убрать из зала? Он, как назло, крутился вокруг страницы, как будто что-то чувствовал. Тогда я повернулся к нему спиной и стал разглядывать глиняные горшки, ожидая, что он уйдет. Но он продолжал топтаться на месте. Тогда мне пришлось действовать напролом. Этот охранник был новеньким и меня не знал. Я подошел к нему и на ломаном английском сказал, что второй охранник просит его срочно спуститься вниз. Он ответил, что инструкция не позволяет ему бросить свой пост без команды начальства, но я соврал ему, что, по-моему, на одном из этажей поймали воришку и он сопротивляется. И он поверил мне. Я очень рисковал. В любой момент мог вернуться его товарищ, и тогда мне пришлось бы туго. Но нам повезло. Все оказалось намного проще. Вот только теперь вся полиция Чикаго ищет седовласого иностранца с фотоаппаратом. Мне пришлось выбросить все в мусорный бак, и теперь я остался почти без одежды.
   – А когда же вы собираетесь читать свое заветное слово? – спросил у него Стен, сгорая от любопытства.
   – Как и говорил – завтра ночью. Я надеюсь, вы еще не передумали составить мне компанию?
   Стен сразу сказал, что не передумал, а я на секунду задумался. А что, если Свенсен говорит правду, и мы действительно попадем в какое-нибудь неизвестное место? Такой опыт у меня уже был. Но как я объясню отцу и Алие свое долгое отсутствие? Конечно, что-нибудь можно придумать, но это были не те люди, которых я хотел обманывать. Наверное, будет правильней, если я попытаюсь им объяснить причину, по которой могу надолго исчезнуть из поля зрения. Они достаточно повидали в жизни, чтобы понять мое желание снова окунуться в пучину приключений и неожиданностей.
   Я утвердительно кивнул, и это означало, что я сделал свой выбор. На этом и остановились.
   Спустя двадцать минут, я уже был дома, не став заходить в магазин, зная, что Алия уже его закрыла и ушла. Как по заказу, у нас в гостях был мой отец. Обычно он целые сутки находился на работе, но сегодня почему-то ушел раньше.
   – Привет, Майк. Ты где так долго гулял?
   – Здравствуй, отец. Мы со Стеном были в центре, а потом зашли в музей.
   – В музей? – удивилась Алия. – А что такое «музей»?
   Всегда, когда Алия слышала новое слово, она спрашивала у меня его значение.
   – Музей? Музей – это большой дом, где хранятся разные старые вещи.
   – Понятно. А зачем ты ходил смотреть на старые вещи?
   Действительно, как ей объяснить, зачем люди ходят в музей?
   – Это долго объяснять, дорогая. Лучше я как-нибудь тебя свожу туда. Отец, а что это ты так рано с работы вернулся?
   – Да, ерунда какая-то, – с досадой ответил он. – К нам в офис наняли молодых охранников, а меня выгнали.
   – Ты серьезно? Тебя что, уволили?
   – Точно. Ну и пусть теперь возятся со своим молодняком. Они им наохраняют.
   – Значит, ты теперь абсолютно свободен?
   – Выходит, что так. А почему ты спрашиваешь?
   Наступил подходящий момент для объяснений.
   – Видишь ли, отец, я сегодня попал в интересную историю, и она обещает быть не хуже, чем заварушка в Дирланде.
   – Ты называешь это заварушкой? Мы же чуть не погибли.
   – Извини. Я просто хотел сказать, что если у меня все выгорит, то это будет очень важным для всех людей.
   – А поподробней, ты можешь рассказать?
   – Ну, это может быть похожим на то, как мы попали в Оленью страну.
   – Ты хорошо подумал? Зачем тебе это нужно?
   – Я не знаю, отец. Может это все и не произойдет. Просто я хочу, чтобы ты присмотрел за магазинчиком и Алией во время моего отсутствия.
   – Я-то, конечно, сделаю, что смогу, но как долго тебя не будет?
   – Неизвестно. Но пойми меня, отец, иначе я не могу.
   Отец внимательно посмотрел в мое лицо и сказал:
   – Ну, что же. Если ты сделал свой выбор, то иди до конца. Ты такой же, как и я.
   – Майк, – вдруг вступила в разговор Алия. – А когда ты собрался уезжать?
   – Завтра ночью. Хотя не думаю, что мне придется уезжать. Скорее улетать, а впрочем, я не знаю.
   Она расстроено опустила голову, и мне показалось, что собралась плакать.
   – Ты что это, Алия? Еще не факт, что я куда-нибудь уеду. Просто я хочу, чтобы вы были готовы и не переживали по поводу моего возможного отсутствия.
   Ночь прошла, и наступило утро следующего дня. Сегодня мне и Стену предстояло проверить на состоятельность историю Свенсена. Но сначала я хотел разобраться с делами в магазине. Позавтракав, я направился на работу.
   Когда я только открыл двери и вошел внутрь, меня кто-то сзади тронул за плечо. Я вздрогнул и обернулся. За моей спиной стоял вчерашний посетитель. Тот самый пожилой мужчина, который принес книгу. Этот человек совершенно выпал у меня из памяти. Он, наверное, пришел узнать, не продалась ли книга.
   – Доброе утро, мистер…, – я выдержал паузу, надеясь услышать его имя.
   – Лири. Джон Лири.
   Я ничуть не удивился. Похоже, Джейкоб Лири и есть его дед, о котором он говорил вчера.
   – Проходите, пожалуйста, мистер Лири. Я вас внимательно слушаю.
   Старик неуверенно помялся в дверях и сделал несколько шагов вперед.
   – Видите ли, мистер…
   – Робески.
   – Видите ли, мистер Робески, мне очень неудобно, но… но я хотел бы забрать свою книгу обратно.
   Такое поведение клиентов было мне не в диковинку. Иногда люди возвращались и забирали свои вещи и почти всегда они успевали, но в этом случае я не мог ничем помочь.
   – Мне очень жаль, мистер Лири, но книгу уже купили.
   После моих слов старик замер на месте и, видимо, хотел что-то сказать, но не смог. Из его руки выпала трость и с шумом грохнулась на пол. Этот звук вывел его из оцепенения, и он постепенно пришел в себя.
   – Как?.. Так быстро?.. О, Боже…
   Я увидел, что ему трудно стоять и, взяв его под руку, усадил в кресло.
   – Может воды, мистер Лири?
   Старик медленно покачал головой и вынул из нагрудного кармана платок.
   – Нет… Спасибо… Мне уже лучше. Я и не думал, что у вас так быстро все продается. Если честно… Если честно, то мне нелегко далось решение прийти к вам с книгой. Но я больше так не мог…
   Я не понял, о чем речь, но продолжал молчать, давая старику возможность выговориться.
   – Знаете, мистер Робески, мой дед никогда не одобрил бы мои действия. Эту книгу он передал моему отцу, но он погиб и она досталась мне. Мой дед пережил моего отца и перед смертью завещал мне все свои коллекции и бумаги за исключением, конечно, того, что он передал музею. Когда дед уже был при смерти, он рассказал мне нечто, что просил никому не рассказывать. Он просил меня ни за что на свете не расставаться с этой книгой и, по возможности, никому о ней не говорить. Но… но если бы вы знали, какая эта тяжесть. Она буквально высосала из меня все силы…
   Я не верил своим ушам. О чем это говорит старик? Неужели он так сильно расстроился, что начал говорить всякую чепуху?
   – Как вы считаете, мистер Робески, сколько мне лет?
   Мне не хотелось обижать его и говорить, что ему смело можно дать лет семьдесят пять, и решил немного соврать:
   – Я дал бы вам лет шестьдесят семь – шестьдесят восемь.
   Мистер Лири невесело улыбнулся, и устало сказал:
   – Мне тридцать пять. Как это ни странно звучит.
   Мужчину явно поразил старческий маразм. Конечно, людям свойственно желание выглядеть моложе, но есть же какой-то разумный предел. Но я не стал ему противоречить и продолжал слушать.
   – Да-да, мне тридцать пять, но выгляжу на все восемьдесят.
   Это было ближе к правде. По крайней мере, у старика бывают моменты просветления.
   – Книга прибавила мне лет, причем сильно. В двадцать пять лет я выглядел на пятьдесят и у меня есть фотографии, если не верите. Но в последние годы я стал стареть еще быстрее. Мне кажется, что если я протяну еще пару лет, то мне очень повезет. Я стал часто болеть. И болезни мои старческие. Не могу долго сидеть, не могу долго стоять, выпали последние зубы, и мне пришлось вставить протез, сердце пошаливает, скачет давление. Короче говоря, дела невеселые. Жена меня бросила уже через год после свадьбы, когда нам было по двадцать лет. Слава Богу, не успели детей завести. Вы знаете, мистер Робески, я однажды поймал себя на мысли, что стою у витрины похоронного бюро и выбираю себе гроб. Ужасно, не правда ли? Единственное, чем я могу похвастаться, так это тем, что душа у меня осталась молодой.
   – А вы не пробовали обратиться к докторам? Может быть, у вас какая-то редкая болезнь? – сочувственно спросил я.
   Старик посмотрел в мои глаза и ответил:
   – Вы, по-прежнему, мне не верите? Я вам докажу.
   При этих словах мужчина закатил рукав свитера и обнажил левое плечо.
   – Что вы видите, мистер Робески?