Высоцкий Сергей. Крутой поворот

   - Я? - удивился мужчина. - Пожалуйста. - Он подошел к Корнилову. Посмотрел на него вопросительно.
   - Подполковник Корнилов из уголовного розыска, - представился Игорь Васильевич. - Присаживайтесь, не стесняйтесь.
   - Очень приятно, - машинально отозвался мужчина. - Иван Александрович Панов. Преподаватель экономики. Кого-нибудь ищете? У нас тут дача, от дачного треста. Мы уже несколько лет снимаем. Ничего, спокойно.
   - Не курите? - предложил ему сигареты Игорь Васильевич.
   Панов закурил.
   - У вас тут авария произошла...
   - Да, неприятная история, - отозвался Иван Александрович, - водитель погиб. Вечером сильный ливень прошел, дорога мокрая, а они ведь гоняют как шальные.
   - Ливень-то за полтора часа до аварии пролился, - сказал Корнилов. А здесь залив рядом. Ветерком все-таки обдувает асфальт. Сохнет быстрее.
   Панов неопределенно пожал плечами.
   - Вы сами, Иван Александрович, не видели, как это произошло?
   - Нет. Я ужб с прогулки домой пришел. - Он смущенно улыбнулся. - Я, знаете ли, закоренелый пешеход. Каждый день прохожу не меньше пятнадцати километров. Иван Петрович Павлов ходил, знаете ли... - Он махнул рукой. Ой, да вы, конечно, все это знаете. Ну вот...
   - А вы в тот вечер куда ходили?
   - У меня маршрут один: сорок девятый километр - Зеленогорск и обратно.
   - Машин много было?
   - Нет. Как раз обратил внимание, что шоссе почти пустое. Как сейчас. Ну вот, когда я услышал удар, а затем взрыв, - продолжил накрнец свою мысль Иван Александрович, - то оделся и выбежал... И сын выбежал за мной. Студент. Машина горела. Там были уже люди. Стояло несколько автомобилей. Люди тушили огонь. Из огнетушителей. Мы с сыном сбегали за лопатами, пытались гасить землей, Очень быстро приехала милиция. Стали доставать водителя... Я ушел.
   - Иван Александрович, а номера автомобилей, которые стояли рядом с местом аварии, вы не запомнили?
   Корнилов хотел уточнить, всех ли водителей, приехавших первыми, запомнил автоинспектор.
   - Нет, не помню, - сказал Панов. - В таких случаях главное внимание пострадавшим.
   - Да, да, - согласился подполковник и задумался на секунду. - Вы, значит, услышали сначала удар и сразу взрыв.
   - Не сразу. Взрыв чуть позже. Ну через минуту... Но удар был очень сильный. Гулкий. Я сказал: что-то случилось. Мы стали одеваться, и тут взрыв.
   - А тормоза?
   - Что тормоза? - не понял Панов.
   - Скрипа тормозов не слышали? Они же так резко скрипят.
   - Тормозов я не слышал, - покачал головой Иван Александрович.
   - А когда вы бежали из дому к месту катастрофы, никто не шел вам навстречу? Никого не видели?
   - Никого. Дорога была пустая. - Панов посмотрел на заросший травой проселок, словно вспоминал, и повторил: - Нет, никого не встретил. А вы думаете, кто-то неожиданно перебегал шоссе?
   "Вот эту же мысль и инспектор мне подсказывал, а самому она мне почему-то не пришла в голову! - досадуя на себя, подумал Игорь Васильевич. - Камень меня все время отвлекает".
   - Может быть, - сказал он, - или какой-нибудь хулиган камень бросил.
   - Вы думаете, и такое возможно? - В голосе Панова чувствовались скептические нотки.
   - Иван Александрович, а соседи ваши, из других дач, не приходили? Корнилов кивнул на почерневшую сосну.
   - Нет, они спать рано ложатся.
   Подполковник поблагодарил Панова, и тот ушел. Вид у него был несколько озадаченный. Неожиданно он вернулся с полдороги и сказал:
   - Вы на меня только, пожалуйста, не обижайтесь, но хочу дать один совет. У вас лицо немножко отечное и бледное. Ходите побольше пешком. Станете настоящим пешеходом - восемьдесят лет гарантирую.
   - Спасибо. Попробую, - усмехнулся Корнилов и долго смотрел вслед удалявшемуся прыгающей походкой Панову.
   Небо чуть поблекло, исчез розоватый отсвет, все вокруг словно поголубело. Но было еще вполне светло. Игорь Васильевич нашел сухую длинную палку и очень внимательно, дотошно ворошил этой палкой всякий Хлам на том месте, где горела "Волга" старпома: мелкую гальку, шишки, черные маслянистые тряпки, обрывки каких-то бумаг, крупу автомобильного стекла. Почва была здесь песчаная, сухая, с редкими травинками. Подцепив одну из тряпок, Корнилов почувствовал, что она тугая и тяжелая. Он попробовал растрепать ее и вдруг увидел что-то яркое. Нагнувшись, он осторожно двумя пальцами взял ее и развернул. Это был обгоревший японский зонтик. Женский складной зонтик с крупными красными цветами на розовом поле. Игорь Васильевич принес его к машине, завернул в газету.
   - Есть поживка, товарищ прдполковник? - пожилой шофер смотрел на зонтик с любопытством.
   - Есть, - удовлетворенно ответил Корнилов. - Теперь надо только узнать, имеет ли он какое-нибудь отношение к машине. И к делу.
   Когда возвращались в Ленинград, Корнилов спросил шофера:
   - Дмитрий Терентьич, ты сколько лет машину водишь?
   - Да уж скоро двадцать пять, - ответил тот с гордостью.
   - Ты мне вот что скажи: если тебе какой-то обалдуй камнем в стекло запустит? Запустит так, что ты невольно глаза зажмуришь, - твоя первая реакция?
   - На тормоз, товарищ подполковник. Тут уж нога сама сработает. Иначе крышка.
   - Вот-вот! - согласно кивнул Игорь Васильевич. - А в протоколе осмотра указывалось на отсутствие тормозного следа...
   Проехали Лисий нос, Лахту. Вдали в белых сумерках светились огни города.
   5
   Утром к Корнилову пришли Бугаев и Лебедев.
   - Был я в отделе кадров пароходства, - докладывал Лебедев. Посмотрел характеристики. С такими характеристиками можно каждого хоть в министры морского флота. А ими угрозыск и прокуратура занимаются...
   - Без лирики, - строго сказал подполковник.
   - Заслуживают внимания такие факты, - буднич ным тоном произнес Лебедев. - Погибший старпом Горин плавал с капитаном Бильбасовым двенадцать лет. Бильбасов все время капитаном, а Горин начинал при нем четвертым помощником.
   - Вырос товарищ, - неопределенно сказал Бугаев.
   - Остальные тоже подолгу с Бильбасовым плавают. Один только директор ресторана новый, Зуев. Но и он третий год ходит.
   - А почему теплоход не в рейсе? Выяснил? Сейчас же самое горячее время?
   - Месяц назад в Бискайском заливе они попали в сильный шторм. Обнаружились какие-то неполадки в машине. Работы на несколько месяцев.
   - Ну что ж, нам времени хватит, чтобы разобраться, - проворчал Игорь Васильевич. - Поручают тоже дельце...
   Бугаев засмеялся.
   - Чего смешного, Семен?
   - Да как же не смеяться? После того, о чем старпом написал, вряд ли кто из этих мореплавателей еще раз в загранку выйдет.
   - Ты лучше доложи, что выяснил.
   - Начну с капитана. Так вот: его третьего июля в городе не было. Ни днем, ни вечером, ни ночью. Ни в пароходстве, ни дома. И до сих пор нет! Собственно, в пароходстве я на всякий случай узнавал - он сейчас на бюллетене.
   - Куда же он пропал? - насторожился подполковник.
   - Никто не знает.
   - А жена?
   - Жены тоже нет. Она на курорте отдыхает.
   - Может быть, он к ней и отправился?
   - Нет, не отправился. Я с ней разговаривал по телефону, с Аллой Алексеевной. Говорит, найдется муж.
   - Еще какие у тебя чудеса?
   - Старший механик Глуховской лежит с приступом стенокардии в больнице.
   - Давно лежит?
   - Лег за несколько дней до гибели старпома. После того как узнал о письме в прокуратуру. Пассажирский помощник Коншин и штурман Трусов вместе с женами провели весь вечер в ресторане "Метрополь". Отмечали какую-то дату.
   - Надолго никуда не отлучались?
   - Нет. Только каждые полчаса ходили звонить какому-то своему приятелю. Он тоже должен был быть с ними, но почему-то не пришел.
   - Так и не разыскали они его?
   - Не разыскали.
   - Ну, кто там у нас еще? - спросил подполковник, раздражаясь от того, что никакого просвета в этом "несуразном" деле не намечалось.
   - У нас еще директор ресторана. Зуев Петр Петрович. Человек пожилой, тихий и во всех отношениях положительный. Сидел, как и положено честному труженику, весь вечер дома, смотрел телевизор. В кругу семьи.
   - Ладно, не будем время терять, - сказал Игорь Васильевич. - Ясности пока никакой. Надо хотя бы такую малость разыскать, как Бильбасов. Соседей не спрашивали?
   - Спрашивали - отозвался Бугаев. - Никто не знает, где он.
   - Выясните у сослуживцев! Осторожно, тактично, но очень быстро. Ты займешься, Семен.
   Бугаев кивнул.
   - И сразу звони. Понял? А то вчера вечером от вас ни слуху ни духу.
   - Нечем было порадовать, - сказал капитан. - А попусту не хотелось дома беспокоить.
   - Что-то я раньше за тобой такой деликатности не замечал, усмехнулся Корнилов и обратился к лейтенанту: - А ты, Лебедев, вызови в управление на завтра четверых водителей, которые первыми подъехали к месту катастрофы.
   Бугаев и Лебедев ушли.
   Игорь Васильевич чувствовал себя скверно. Вся эта история с катастрофой никак не стягивалась в единый узел. Временами Корнилов склонялся к тому, что причина ее - несчастный случай. Но существовало письмо Горина в прокуратуру и полученные позже две анонимки о том, что со старпомом хотят разделаться.
   Как ненавидел подполковник анонимки! Не раз схватывался с начальством на совещаниях и на партийных собраниях, доказывая, что анонимщик - уже преступник. Послав анонимное письмо, он совершает преступление против нашей морали и нравственности: Прямота и честность в отношениях между людьми подобны свежему воздуху. Анонимщик отравляет этот воздух подозрительностью и недоверием. А кто на таком балу правит?
   Вот старпом Горин! Не побоялся поставить свою фамилию под заявлением. Бросил тяжелые обвинения зарвавшимся коллегам и собирался доказать свою правоту. Можно было, как говорит Кондрашов, и на открытом собрании, в коллективе стукнуть кулаком по столу. Но мы не знаем, может, уже стучал, доказывал, а капитана и его дружков прошибить не смог!
   А тут анонимка! "Хотят разделаться!" - пишет безымянный трус. Бросить бы такое письмо в корзину, но начальство считает, что за каждой анонимкой - живой человек. Он, может быть, честен, да трусоват, и тут что поделаешь! Не каждый Дон Кихот! И потому - извольте проверять анонимные сигналы.
   Как было бы приятно услышать от своих помощников о том, что все люди, названные в жалобе старпома, сидели в тот поздний час дома или хотя бы в ресторане, думал Корнилов. Считай, полдела сделано! В конце концов доискались бы, откуда в машине оказался камень. А с зонтиком проще. Он, конечно, из машины выпал, когда пожар тушили. Горин мог взять с собой зонт жены! Дождь же лил! Предъявим для опознания зонтик вдове, и все с ним будет ясно...
   Но в том-то и закавыка, что не все сидели дома! Капитан Бильбасов ведь куда-то подевался! И придется проверять, где он пропадал, этот капитан, который, судя по письму Горина, главный виновник всех безобразий на судне. Придется проверять. Может быть, только для того проверять, чтобы доказать его полную непричастность к смерти старпома. И, как ни жаль было Корнилову тратить время, не проверять он не мог.
   Корнилов позвонил Кондрашову.
   - Василий Сергеевич, придется беседовать с Бильбасовым.
   - Что, нашелся капитан?
   - Нет, не нашелся.
   - Побеседуй, у меня нет возражений. Если отыщешь...
   - Спасибо, Вася, век не забуду, - иронически поблагодарил Корнилов. А вы уже закончили проверку по заявлению?
   - Ну... ты понимаешь, у нас тоже дел хватает, - стал мямлить Кондрашов. - Только развернулись всерьез.
   - А результаты?
   - Да какие ж тебе результаты? - обиделся следователь. - Это тебе не взломщика искать. Здесь доскональная проверка идет. Мы специалистов привлекли...
   - Еще раз спасибо, Вася. Все ты мне разъяснил. Буду ждать, что скажут твои специалисты.
   - Тебе-то зачем? - настороженно спросил Кондрашов. - Проверка может долго продлиться. А нам поскорее надо знать, не помог ли кто старпому на тот свет отправиться.
   Корнилов повесил трубку.
   Бугаев приехал в управление часа через два, хмурый и недовольный. Не балагурил, как обычно, сел молча в кресло и закурил.
   - Ничего? - спросил Корнилов, хотя и так все было ясно. Спросил, чтобы нарушить тягостное молчание. Бугаев мотнул головой.
   "Неужели среди знакомых капитана нет ни одного человека, который бы знал, где он находится? - подумал Игорь Васильевич. - Смешно. Просто мы не можем этих людей отыскать..." Ему и в голову не могла прийти мысль, что Семен упустил хоть малейшую возможность найти капитана. В управлении работало несколько человек, на которых он полагался во всем. Бугаев был в их числе.
   Это далось не сразу и нелегко. И дело было вовсе не в Бугаеве, или Белянчикове, или еще в ком-то из сотрудников. С ними Корнилов проработал не один год и прекрасно знал их способности, а главное - их надежность. Как ни странно, загвоздка была в нем самом, в подполковнике Корнилове. Ему с трудом удалось приучить себя к мысли, что Бугаев и Белянчиков, например, могут провести розыск не хуже, чем он сам, что они, его ученики, хотя и такие различные и по характеру, и по взглядам, и по методам, смогут добиться результата, которого добился бы и он. Ему казалось - особенно если розыск складывался неудачно, - что будь на месте преступления он, уж какую-то зацепку удалось бы найти, на чем-то глаз обязательно бы задержался. Его глаз. Но ведь нельзя было заставить людей смотреть на мир его глазами...
   - Ни сослуживцы, ни соседи ничего не знают, - сказал Бугаев. - Утром в день катастрофы капитан был дома. Ему звонили из пароходства. Из отдела кадров. Он сам звонил жене в Сочи. А вечером телефон молчал.
   - Кто ему звонил?
   Бугаев вытащил из кармана блокнот и раскрыл его.
   - В шесть часов звонил Коншин. Около восьми жена стармеха. Она пришла из больницы от мужа и сразу же позвонила. Как всегда. "Старик" просил поблагодарить капитана за письмо и фрукты, которые тот посылал ему...
   - "Дед" просил...
   - Что? - не понял Бугаев.
   - "Дед" просил поблагодарить, - усмехнулся Корнилов. - На флоте стармеха называют "дедом", а не "стариком".
   - Какая разница?! - сердито сказал Семен.
   - Если скажешь так при генерале, он тебя уволит из органов. Он так же, как и я, любит точность и вдобавок сам бывший моряк.
   - Он меня и так уволит. - Бугаев наконец-то улыбнулся. - Но кое-что я все же узнал! Этот Бильбасов, наверное, ловит рыбку. Или делает вид, что ловит.
   - Выкладывай, - заинтересовался Корнилов.
   - Ну... во-первых, он заядлый рыбак. Это все говорят. А во-вторых, одна соседка видела, как он уходил из квартиры с удочками.
   - Время?
   - В этом-то и загвоздка! - в сердцах стукнул себя кулаком по колену капитан. - Время она помнит, а день - нет! Без двадцати семь, говорит, выскочила на улицу, мужу "маленькую" купить, а капитан удочки в машину укладывает...
   - Какая машина?
   - "Жигули". Тетка время запомнила - торопилась в магазин, боялась "маленькую" до семи не успеет купить, а день не помнит.
   - А муж? Может, он помнит, в какой день его жена угощала?
   Бугаев безнадежно махнул рукой.
   - Да... "Жигули", семь часов, рыбалка, - пробормотал озабоченно Игорь Васильевич. - Рыбалка, рыбалка. Он где живет, капитан?
   - На бульваре Профсоюзов. Дом пятнадцать...
   Корнилов мысленно прикинул расстояние ближайшего к бульвару Профсоюзов магазина, где продавали бы любимую всеми рыбаками наживку мотыля... Уж если он действительно заядлый рыболов, то за мотылем-то заехал!
   - Фотография Бильбасова есть?
   Бугаев вытащил из кармана и протянул Корнилову фото.
   - Имеем шанс, - хитро улыбнулся подполковник.
   - Да ведь я с ребятами в его доме все квартиры обошел, в ЖЭКе был... - обиделся Бугаев.
   - Ну и самомнение у вас, капитан! Как будто Не числится за вами грешков.
   - А за кем их нет, товарищ подполковник? Но сегодня...
   - Некогда мне по квартирам ходить, вашу работу проверять, - сказал Игорь Васильевич. - У меня другая идея появилась. Только тебе не понять, ты рыболов липовый. В тебе заядлости нет...
   6
   Но осуществить свою идею подполковнику удалось лишь на следующий день.
   Как только Бугаев вышел, Корнилову позвонили из приемной, сказали, что с ним хотела бы встретиться вдова Горина, Наталья Николаевна.
   Игорь Васильевич чуть было не сказал, чтобы ее направили к следователю, но передумал: "В конце концов она кстати... Не придется посылать к ней Бугаева, выясню про зонтик сейчас. Только что ей-то нужно от уголовного розыска? Или она тоже подозревает, что с аварией дело нечистое?"
   Через несколько минут вошла невысокая миловидная женщина, одетая в серый легкий костюм, хорошо сшитый, но неброский. И сама она выглядела очень скромно. Ничего яркого - ни зеленых или синих теней на веках и под глазами, ни яркой помады. Однако во всем ее облике, в кажущейся простоте одежды чувствовались большой вкус и достоинство. Ничто не выдавало постигшего Горину несчастья. Только глаза, погасшие, казалось, потерявшие всякий интерес к-жизни.
   - Я завтра возвращаюсь в Нальчик - мама тяжело больна... - тихо сказала Наталья Николаевна.
   Корнилов кивнул.
   - Перед отъездом решила поговорить с кем-нибудь из милиции... Мне сказали, что занимаетесь этим делом вы... Какое-то странное совпадение, она помедлила, будто подбирая слова. - Я вчера съездила к нам на дачу. В Рощино. Вы знаете, там замок сломан. Кто-то был. И, наверное, не воры ничего не украдено. А Юрин стол письменный взломан. И все бумаги разрыты.
   - Что ж вы сразу не сказали нам? - с мягким укором сказал Корнилов. Может быть, в Рощине милицию предупредили?
   - Нет. Понимаете... - Она опять помолчала. И Корнилов почувствовал, что не слова она подбирает, а ей просто тяжело говорить. - Как-то не об этом все думалось. И вот еще, - она достала маленькую черную коробочку, очень красивую, но помятую. - Я нашла в Юриной замшевой куртке. Подкладка разорвалась... - Наталья Николаевна открыла коробочку. Там на голубом шелке сверкало кольцо с золотой розочкой, в центре которой был вделан крупный бриллиант. - У нас таких вещей никогда не было. Я подумала, что Юра привез мне из последнего рейса красивую подделку. Попросила подругу показать в комиссионном. Кольцо оценили в шесть тысяч рублей. Значит, оно чужое. Наверное, Юра должен был его передать кому-то, рано или поздно этот человек найдется и предъявит на кольцо свои права...
   - Вы уверены, что это чужое кольцо? - спросил Корнилов. - Может быть, муж хотел сделать вам сюрприз?
   - Я же сказала: это кольцо не наше. Такое кольцо не могло быть нашим...
   - Да, да. Раз вы настаиваете... Мы сейчас составим акт.
   На лице Натальи Николаевны промелькнула гримаса недовольства. Разговор ее утомил, а предстояли еще формальности.
   Корнилов попросил секретаря вызвать Бугаева, а сам лихорадочно соображал, что же делать с зонтиком. Предъявить для опознания обгоревший зонтик показалось теперь ему безжалостным. Это значит снова вызвать в душе женщины смятение и ужас, только что пережитые. "Что же делать, что же делать?" - думал он и неожиданно для себя спросил:
   - Наталья Николаевна, у вас есть японский зонтик? Складной, с красными цветами на розовом поле?
   Она посмотрел на подполковника как на сумасшедшего, но выдержка и здесь ей не изменила.
   - Есть, но не такого цвета. Я не переношу слишком яркие вещи.
   - Простите за назойливость, муж никогда не привозил вам зонтик именно такого цвета?
   - Нет, нет. Он хорошо знал мой вкус.
   Корнилову показалось, что она вот-вот расплачется от его вопросов, но в это время вошел Бугаев.
   Они составили протокол о передаче кольца с бриллиантом, подписали.
   Игорь Васильевич спросил у Гориной:
   У вашего мужа было много друзей?
   Она неопределенно повела плечами. Посмотрела на Корнилова с укором. Подполковник видел, что ей больно говорить сейчас о муже...
   - Я понимаю, что это не праздное любопытство. Только зачем все это? Человека нет...
   - Вы знали, Наталья Николаевна, что он написал жалобы на капитана и некоторых других сослуживцев?
   - Ах, это?! Ну да, я со своими бедами совсем забыла о чужих. Извините. - Корнилов чувствовал, что Горина говорит очень искренне, без тени сарказма. - Мне муж говорил. Он даже... - Она хотела добавить что-то, но передумала. Махнула рукой. - У него было мало хороших друзей. Не могу объяснить точно почему. Юрий Максимович человек непростой. Безусловно, честный... Ему трудно все доставалось. Учеба, продвижение по службе, какие-то житейские мелочи, которые другим достаются походя, становились для него неразрешимой проблемой. Если бы не Владимир Петрович Бильбасов, он до сих пор плавал бы каким-нибудь последним помощником. Юре даже жена досталась трудно. - Горина чуть виновато улыбнулась. - Моя мама говорила, что Юра меня "выходил". А брак йаш, как видите, не удался.
   "Что она имеет в виду? - подумал Игорь Васильевич. - Жили они плохо, что ли? Или смерть мужа?"
   Бугаев сидел молча, украдкой внимательно разглядывал Горину.
   - Да, с друзьями у него как-то не получалось... - продолжала Горина задумчиво. - Ни с кем долго не дружил. А старался. Он был очень самолюбив, хоть и прятал самолюбие глубоко в себе. Старался казаться рубахой-парнем, вечно организовывал самодеятельность, сам пел, придумывал какие-то аттракционы... Но его уязвляли легкие успехи других, он тяжело переживал это, прятал от всех свои переживания. Только ведь люди чувствуют это. Но и врагов у него не было. Так, разойдутся незаметно, без злости... - Она неожиданно поднесла руку к глазам и всхлипнула. - Простите.
   - Вы меня, Наталья Николаевна, извините. Не вовремя я со своими расспросами, - сказал Корнилов смущенно. - Мы теперь должны поехать к вам на дачу.
   - Да, конечно, - кивнула она, вытирая глаза платочном. - Я ведь из-за нее и пришла. Может быть, у Юры хранились там в столе важные бумаги и кто-то решил воспользоваться? - Она порылась в сумочке и, достав связку ключей, положила на стол.
   - Адрес я сейчас напишу...
   - Наталья Николаевна, - мягко сказал Корнилов. - Нам нужно ехать вместе.
   - Что вы, это невозможно. У меня билет на самолет. Вылет рано утром. Надо собраться. Нет, нет, я не смогу поехать.
   - Вы не беспокойтесь. На машине мы обернемся очень быстро. Потом доставим вас домой...
   - На машине? - в ее голосе явственно сквозил страх.
   "Сколько ей лет? - подумал подполковник. - Двадцать пять? Тридцать? Выглядит совсем молодо. Такие женщины, наверное, до старости выглядят молодо".
   - Я вас очень прошу.
   - Ну что ж, раз это обязательно... - обреченно вздохнула Горина.
   - Вы посидите пять минут в приемной. Мы с капитаном вызовем нужных людей, машину...
   Когда Горина ушла, подполковник в двух словах объяснил Бугаеву ситуацию.
   - А теперь вызывай машину. И эксперта-криминалиста захвати. Предупреди шофера, чтобы ехал по верхнему шоссе, вдоль железной дороги. Незачем ей по Приморскому ехать. И быстро, быстро!
   Бугаев ушел. Игорь Васильевич внимательно осмотрел коробочку с кольцом. Шесть тысяч - дорогая штучка. Кольцо, женский зонтик в машине... Он спрятал кольцо в сейф, посмотрел на часы. Было без двадцати четыре. "Часам к восьми вернемся", - подумал он.
   Позвонил Бугаев:
   - Машина у подъезда, товарищ подполковник.
   Они спустились вниз, и Корнилов молча распахнул перед Гориной обе дверцы вишневой "Волги" - впереди и сзади. Она села впереди. Подполковник с Бугаевым и экспертом Коршуновым сели на заднее сиденье.
   ...Дача стояла на окраине поселка среди сосен. Небольшой финский домик, недавно покрашенный в густой зеленый цвет.
   - Калитка на замок не закрывается? - спросил Игорь Васильевич, когда они вышли из машины.
   - Закрывается. И вчера была закрыта, - Наталья Николаевна просунула руку с ключом между реек калитки и открыла маленький замочек, висевший на щеколде. По красивой, засаженной штамбовыми розами тропинке они подошли к дому.
   - Осторожно, - попросил Корнилов хозяйку. - Мы сначала с экспертом осмотрим. - Он с досадой подумал о том, что с ними нет служебной собаки. Проводник-кинолог райотдела уехал в питомник за новой овчаркой.
   - Эта дверь в порядке. Сломали другую, на веранде. - Наталья Николаевна повела их вокруг дома.
   Дверь на веранде была взломана самым примитивным способом - отжата лопатой. Старая лопата валялась тут же.
   - Лопата ваша? - спросил Игорь Васильевич.
   Наталья Николаевна кивнула.
   - Ищи не ищи, на этой лопате никаких отпечатков не найдешь, - сказал эксперт. Потом он обработал ручку, дверь с веранды в комнату.
   Корнилов прошел в дом. Комнаты выглядели уютно и красиво. Совсем не ощущалось налета сезонности, так характерной для дачи. Хозяева сделали все, чтобы чувствовать себя как в городской квартире. Сразу угадывалось присутствие моряка. Окно в одной из комнат, сооруженное из старинного штурвального колеса, морской хронометр на стене, модели парусников на шкафу. И большая цветная фотография красавца теплохода на фоне какого-то экзотического города с пальмами. Игорь Васильевич подошел поближе и прочитал название лайнера: "Иван Сусанин".
   Подробный осмотр дома дал кое-что интересное. Два ящика письменного стола были взломаны, бумаги, хранившиеся там, ворохом валялись на столе и на полу. Остальные ящики, по словам Натальи Николаевны, муж никогда не запирал. Но и там все было перерыто. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы увидеть беспорядок и в небольшом книжном шкафу. Некоторые книги, снятые с полок, лежали на шкафу, другие были перевернуты. Но самой интересной находкой оказались окурки сигарет в большой раковине, служившей пепельницей. Раковина эта стояла на маленьком столике рядом с креслом. Окурков было много, и все от сигарет "Филипп Моррис". А по утверждению Гориной, ее супруг курил только "Новость".
   - Мы жили очень экономно, - сказала Наталья Николаевна. - Долго откладывали деньги на "Волгу", потом Юра решил как следует обставить квартиру и дачу.