Якубова Алия Мирфаисовна. История одного вампира

   — Значит, пришло время тебе научиться охотиться.
   Тут лицо Полины стало просто каменным. В ее памяти были еще живы воспоминания о тех убийствах, которые она совершала по неопытности.
   — Не стоит так пугаться, — ласково сказала Алекса, желая успокоить ее. — Теперь это неотъемлемая часть твоей жизни.
   — Но убийство…
   — Все это было в прошлом. Можно насыщаться, не убивая жертву. Просто вводишь ее в подобие транса, и она ничего не будет помнить, а все следы нашего вмешательства исчезнут через пару часов.
   — Правда?
   — Да. Я научу тебя. К тому же ты уже применяешь транс к жертвам, это у вампиров происходит практически автоматически, подобно рефлексу. Просто ты выпивала слишком много, действуя сугубо инстинктивно, чем убивала своих жертв. В начале это со многими бывает. Уверена, ты быстро всему научишься.
   — Не знаю, смогу ли я. Это меня всегда так пугало.
   — Потому что ты не знала что к чему, боялась свих новых желаний. Но все это нормально. Разве после охоты ты не испытывала глубочайшее удовлетворение?
   — Да, — ответила Полина, потупив взор. — Но эта жажда раздирает меня.
   — Потому что ты слишком долго голодала. Не стоит так долго терпеть, иначе, в конце концов, жажда возьмет верх над разумом, и последствия могут быть плачевны. Но с каждым годом, становясь сильнее, ты будешь все реже чувствовать ее, сможешь все дольше обходиться без крови. Вот мне, например, достаточно питаться раз в месяц, и я буду себя замечательно чувствовать. Но хватит болтовни. Пора приступать к делу.
   С этими словами Алекса остановила машину возле одной из ночных дискотек, каких сотни в Москве.
   — Ты хочешь… охотиться здесь? — удивленно спросила Полина.
   — Да. Запомни: подобные места больше всего подходят для этого. Тут много народу, к тому же они мало обращают внимание друг на друга. Любая странность может остаться незамеченной. Идеально для выбора жертвы. Дальнейшее зависит от обстоятельств и настроения: напасть здесь или увести жертву за собой. Не бойся, я рядом и помогу тебе.
   — Но мне же всего пятнадцать, меня не впустят, — привела последний довод Полина.
   — Ерунда. И не волнуйся ты так. Все будет отлично!
   Алекса почти втащила Полину за собой в клуб. Конечно, доля риска здесь определенно была. Они могли встретить других вампиров, которые вряд ли доброжелательно встретили бы появление Полины. Но это ее не остановило. В конце концов, риск есть всегда.
   Дискотека сразу же оглушила их обоих громовой музыкой. В полумраке зала, освещаемого лишь мерцающими огнями светомузыки, танцевали, сидели, или просто стояли люди. Было душно и накурено. В атмосфере дискотеки смешались сотни запахов: пива и других алкогольных напитков, дорогие и дешевые парфюмы, просто запахи человеческого тела, а также всевозможных сигарет, и даже травки.
   Все это Алекса учуяла в первую же минуту, как только вошла, и сделала определенные выводы: заведение было среднего пошиба, и о безопасности можно было особо не беспокоиться — охранников было всего двое, а вампиров не было вообще. Это хорошо. Еще через пару минут Алекса знала где будет лучше все провернуть, изучила все входы, выходы и внутреннее расположение коридоров, зала и комнат служебной части. Она потянула Полину в толпу танцующих, которая казалась несколько ошарашенной. Через некоторое время она призналась:
   — Совсем недавно я ходила в подобные заведения, чтобы оторваться. Все казалось тогда таким замечательным. А теперь все по-другому. Музыка оглушает, а все эти запахи… Просто ужас какой-то!
   — Ты так реагируешь оттого, что все твои чувства очень сильно обострились. Воспользуйся ментальной силой. Представь, что вокруг тебя стена, сквозь которую все это не проникает. Станет легче.
   — И правда, — сказала Полина через несколько минут.
   — Я же говорила. А теперь приступим к делу. Выбери себе жертву.
   — Как?
   — Ладно, на первый раз предоставим выбор судьбе. Я отойду, и кто-либо обязательно подойдет к тебе.
   При этих словах в глазах Полины вновь появился страх, на это Алекса твердо сказала:
   — Забудь о страхе. Запомни, ты здесь сильнее всех. Никто не сможет причинить тебе вред. И я с тобой, я не выпущу тебя из виду, и помогу если что.
   — Хорошо, я постараюсь, — ответила Полина, но Алекса уже растворилась в толпе. Девушке потребовалось некоторое время, чтобы вновь заметить ее.
   Полине действительно не долго пришлось быть в одиночестве. Вот к ней подошел худощавый парень лет двадцати с высветленными волосами в синей рубашке и широких брюках. На его губах играла самоуверенная улыбка. Он сказал:
   — Привет, ты здесь в первый раз?
   — Привет, да.
   — Я сразу заметил тебя. А где твой приятель?
   — Он… он ушел, — соврала Полина, поняв, что речь идет о Алексе.
   — В таком случае, потанцуем?
   — Ладно.
   Алекса внимательно наблюдала за своей подопечной. И хоть находилась в противоположном конце зала, отлично все видела, и слышала каждое их слово. Они танцевали. С каждым новым танцем он все ближе прижимался к ней, старался приобнять. Она явно ему нравилась, Алекса чувствовала его вожделение. Но еще она видела, что все его приставания самой Полине не очень-то приятны. Но скоро все будет кончено. Алекса уже присмотрела место, где все свершиться.
   Полина старалась выглядеть беззаботной и веселой, не выдать свое равнодушие к этому парню, который всеми силами старался ее соблазнить. Но вот она увидела Алексу, которая смотрела прямо на нее, и услышала в своей голове ее голос:
   — Ты все делаешь правильно. А теперь веди его сюда. Здесь, где я сейчас стою, начинается коридор. Он пуст.
   В этот момент парень попытался ее поцеловать, и Полина чисто инстинктивно отстранилась.
   — Что? — не понял парень.
   — Не здесь, пойдем со мной.
   Она повела его сквозь толпу, и он охотно следовал за ней. Коридор, выбранный Алексой, действительно был безлюден, и здесь царила практически кромешная тьма, хотя Полина все прекрасно видела своим вампирическим зрением.
   Едва они отошли на приличное расстояние, как парень воспользовался ситуацией и, оттеснив Полину к стене, стал беспардонно лапать ее.
   Полина не чувствовала страха или влечения к этому парню. Чем сильнее он приставал к ней, тем сильнее она чувствовала лишь одно — жажду. Она слышала, как кровь бежит по его венам, и от этого жажда становилась все нестерпимее. В ее глазах появился хищный блеск. Парень, видно, что-то заметил, так как спросил?
   — Эй, да что с тобой? Ты какая-то странна!
   В эту самую минуту из темноты за его спиной появилась Алекса. Она сказала Полине:
   — Молодец, детка. А теперь бери его!
   — Что? — не понял парень.
   Полина была на пределе. Жажда охватила ее целиком. Не в силах более сдерживаться, она дала этому выход. Хищно улыбнувшись, она показала клыки, от чего парень пришел в ужас. В следующую минуту уже Полина прижимала его к стене, а затем вонзила клыки в его шею. Она пила жадно, большими глотками, и парень уже не сопротивлялся.
   Алекса спокойно смотрела на все это, пока ситуация не стала угрожающей. Тогда она положила руку на плечо Полине со словами:
   — Ну ладно, хватит с него. Отпусти этого парня.
   Полина словно в трансе повиновалась и выпустила его из своих рук. Парень в глубоком обмороке упал на пол. Она повернула лицо к Алекса. В уголках ее рта была кровь.
   Протянув ей платок, Алекса сказала:
   — Ладно, здесь нам больше делать нечего. Пошли.
   Когда они уже ехали домой в машине, Полина опасливо спросила:
   — Я не убила его?
   — Нет. Он жив. Через пару часов очнется, но ничего не будет помнить о том, что произошло. Ты не плохо справилась, особенно для первого раза. Немного грязновато, но этой пройдет.
   На это Полина лишь слабо улыбнулась. Она казалась подавленной.
   — Эй, ты в порядке?
   — Не знаю. После этого я всегда себя как-то странно чувствую.
   — Ты чувствуешь угрызения оттого, что пила кровь, так как твое воспитание и прежний образ жизни говорят, что это не правильно. И в то же время ты чувствуешь невероятное блаженство, ощущая, как его кровь течет по твоему горлу. И с удовольствием повторила бы этот опыт. Так?
   — Да. Так всегда будет?
   — Не совсем. Со временем ты перестанешь так остро переживать из-за необходимости пить человеческую кровь. Но острые ощущения охоты и насыщения будут всегда. Это одна из сторон нашей жизни.
   Весь остаток пути они проехали молча. Полина была слишком потрясена охотой, и Алекса решила не трогать ее. Она понимала, что девочке сейчас не легко. Сегодня она окончательно убедилась в том, что она больше не такая как все люди. Ей нужно время, чтобы смириться с этим.

Глава 7.

   Они приехали домой, когда часы показывали четыре утра. До рассвета было еще далеко. Полина уже немного пришла в себя. Но было видно, что что-то продолжает мучить ее. Наконец она спросила Алексу:
   — Скажи, неужели я больше не человек?
   — А что ты понимаешь под словом «человек»? Да, ты во многом изменилась, но в остальном осталась прежней. Ты все та же Полина.
   — Но мои зубы, телепатические способности и все остальное!
   — Это не важно. Прими это как должное.
   — Но неужели я могу общаться с другими людьми, только чтобы выпить их кровь?
   — С чего ты взяла? — удивленно спросила Алекса. — Ты можешь свободно общаться с другими людьми. Дружить с ними, любить их, заниматься любовью. Правда существует одно «но» — ты не можешь иметь детей от человека, только от вампира. Дети у нас вообще появляются редко, один-два за вечную жизнь. Чтобы зачать ребенка, мы должны действительно этого хотеть. Если люди принимают меры, чтобы не забеременеть, то у нас скорее все наоборот. Но наряду с этим мы можем обращать людей, делать их одними из нас. Уже сейчас в тебе есть эта сила.
   — Значит, я тоже могу обратить кого-то по неосторожности? — испугалась Полина.
   — Нет. То, что случилось с тобой — крайне редкий случай. Чтобы обратить одним укусом — надо обладать силой магистра. Так что опасаться не стоит.
   — Хорошо, — облегченно вздохнула Полина. И вдруг робко спросила, — Как ты думаешь, я могу увидеть родителей?
   — Родителей? — переспросила Алекса. Все это время она старалась избегать этой темы, чтобы не разбередить столь недавние душевные раны Полины.
   — Да. Ведь я ушла из дома так никому ничего и не сказав, даже записки не оставила. Они, наверное, страшно волнуются!
   — Ты скучаешь по ним?
   — Да. По маме, папе, хоть мне иногда и казалось, что он совершенно не понимает меня, даже по младшему брату Никитке, не смотря на то, что он часто был просто невыносим! Они моя семья…
   — Понимаю.
   — Мне недостает их
   — Но если ты встретишься с ними, то тебе придется все рассказать.
   — Да, конечно. Я больше не могу срывать от них правду.
   — Они могут не поверить тебе. Ведь уже многие века люди считают нас лишь мифом.
   — Им придется поверить. Хотя я понимаю, что больше не смогу жить с ними как раньше. Это было бы опасно для всех нас.
   — Это так, — согласилась Алекса.
   Было еще одно обстоятельство, о котором она не хотела пока говорить Полине: правда могла оказаться слишком тяжелой для ее родителей, и они могли отказаться от своей дочери. Это было бы жесточайшим ударом для нее, а она и там не мало страдала. Но еще Алекса понимала, что Полина должна встретиться с родителями. Неизвестность сейчас была тяжелее самой горькой правды, она постепенно разрушала ее душу. Поэтому, вздохнув, Алекса сказала:
   — Хорошо. Это твое право, и я помогу тебе.
   — Правда? — с надеждой спросила Полина.
   — Да.
   — Так когда мы пойдем?
   — Постой. Надо все подготовить. Если мы придем сейчас, то разговора у нас с ними не получиться, лишь упреки.
   — Что же делать?
   — Напиши им письмо, что с тобой все в порядке, тебя никто не похитил, и что ты придешь ну… например, завтра в девять вечера. Тогда они хоть немного успокоятся к твоему приходу. Хотя, думаю, полностью избежать скандала все-таки не удастся.
   — Это да, — вздохнула Полина. — Помню, я однажды пришла на два часа позже, так такое было! Меня на две недели лишили всех развлечений! Но все же я должна встретиться с ними, и будь, что будет!
   — Тогда пиши письмо, — ободряюще сказала Алекса.
   Полина принялась за дело. Через полчаса все было готово. Правда письмо получилось несколько туманным, но не могла же она написать все как есть. Больше всего это творение напоминало письмо дяди Федора из мультика. Но в данном случае это не имело значения. Полина аккуратно положила письмо в конверт, отдала его Алексе, и спросила:
   — И что теперь?
   — Теперь я отнесу это письмо твоим родителям. Опущу в почтовый ящик, а вечером пойдем к ним.
   — Ты сделаешь это?
   — Да, а тебе уже пора спать. Скоро рассвет.
   — Но я не смогу заснуть!
   — Еще как сможешь! Как только взойдет солнце — заснешь как миленькая! Ты молодая вампирка — и природа возьмет свое. Что ни говори, но мы дети ночи, хотя со временем и приобретаем иммунитет к солнцу.
   Как и обещала, Алекса направилась к дому Полины. Она без труда нашла его по тому адресу, что та ей оставила. Это был обычный, типовой девятиэтажный дом с тихим двориком, каких множество в Москве. Было уже десять утра, и у подъездов сидели бабушки, гуляли мамаши с детьми, хозяева с собаками. В общем, шла тихая, спокойная жизнь.
   Квартира, где жили родители Полины, была на пятом этаже. Острое зрение Алексы позволяло ей без труда увидеть, что там делалось. Насколько она поняла, в квартире сейчас была лишь мать Полины — подтянутая женщина лет сорока с короткой стрижкой. Что ж, хорошо. Алекса опустила письмо в почтовый ящик и ушла лишь тогда, когда она вынула его. Первый, и далеко не самый сложный, шаг был сделан.
   Вернувшись домой, Алекса сразу легла спать. Полина в это время уже видела десятый сон. Прежде чем уснуть самой, Алекса успела подумать, что ее подопечную впереди ждет не легкая ночь.
   Вечером этого дня они проснулись почти одновременно. Полина была вся в нетерпении и волнении. То и дело она спрашивала у Алексы как все прошло, не опаздывают ли они, что ей надеть и все в таком духе. Наконец, они спустились в гараж. Алекса была одета в прямые черные брюки, мужскую светло-серую рубашку и кожаный пиджак, как всегда в подобной одежде она больше походила на юношу. Полина тоже была в брюках и в обтягивающем сиреневом свитере.
   Всю дорогу, что они ехали, Полина была как на иголках.
   — Надеюсь, ты пойдешь со мной! Иначе я с ума сойду от волнения, — уже в сотый раз говорила она.
   — Успокойся, я же сказала, что буду с тобой!
   — Я просто не представляю, как они на все это отреагируют!
   — Если честно, я тоже не знаю. Но чтобы ни случилось, я буду рядом и поддержу тебя. Обещаю!
   — Спасибо. С тобой я чувствую себя увереннее. Ты такая сильная!
   — Перестань, — сказала Алекса, щелкнув ее по носу, а через пару минут добавила, — Ну, вроде приехали.
   — Да, это мой дом. Боже, кажется, я не была здесь целую вечность!
   — Ладно, пошли, — твердо сказала Алекса, выходя из машины. Ее новенькая Вольво выгодно выделялась на фоне остальных машин.
   Прежде чем войти, Полина сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Алекса заметила это и ободряюще положила руку ей на плечо. Выйдя из лифта, они обменялись взглядами, и Полина нажала на кнопку звонка.
   Дверь открыли практически тотчас же. На пороге стояли женщина, которую Алекса уже видела раньше, и мужчина плотного телосложения, видимо отец Полины. А из дверей одной из комнат выглядывала голова мальчика лет двенадцати. Вся семья была в сборе.
   Не успела Полина и рта открыть, как ее отец угрюмо сказал:
   — Пришла? Ну и где, позволь узнать, ты шлялась три недели? Мы с матерью места себе не находим!
   — Но я… — начала было Полина.
   — Где ты шлялась?! И что это за тип рядом с тобой? Бесстыдница, это с ним ты была все это время? Отвечай!
   — Не кричи на меня! — в глазах Полины стояли слезы. — Я не сделала ничего плохого!
   — Ах ничего плохого!
   Его рука занеслась для удара, но цели так и не достигла. Алекса, секунду назад стоявшая возле Полины, теперь возникла между ними и удержала руку. Она холодно сказала:
   — Не думаю, что это хорошая мысль.
   — Ты мне еще будешь указывать, сопляк!
   — Папа, успокойся, — воскликнула Полина. — Алекса моя подруга, она женщина!
   — Женщина? — подозрительно переспросил он.
   — Да, — все так же холодно ответила Алекса. — По-моему, нам лучше войти и спокойно поговорить, а не беспокоить соседей скандалом.
   — Да-да, конечно, — тот же согласилась с ней мать Полины. — Проходите.
   Вскоре они все вчетвером сидели на кухне за столом. Все в квартире указывало на то, что это была обычная семья среднего достатка. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, мама Полины налила всем чаю из ярко-красного чайника с каким-то немыслимым цветком на боку.
   — Мама, папа, — начала Полина. — Мне надо вам кое-что рассказать… Возможно, это покажется вам невероятным, но все же постарайтесь поверить.
   — Что ты еще придумала? — подозрительно спросил отец.
   Словно желая успокоить его, мать Полины накрыла его руку своей, а затем мягко спросила:
   — Что случилось, дочка? Ты можешь нам все рассказать.
   Еще раз глубоко вздохнув, Полина начала свой рассказ. Ей это далось не легко, особенно когда она говорила о том времени, когда фактически жила на улице и вынуждена была убивать. К тому же отец то и дело перебивал ее своими критическими замечаниями, а мать периодически ошеломленно охала. Когда же она, наконец, закончила, отец возмущенно сказал:
   — Какая чушь! Могла бы придумать что-нибудь поправдоподобнее.
   — Да, Полина. Тебе, безусловно, пришлось многое пережить, но то, что ты рассказала…
   Полина беспомощно посмотрела на Алексу, словно ища у нее поддержки, а затем сказала:
   — Клянусь, я не вру! Что вы скажете на это?! — она показала родителям свои клыки.
   — Господи! — воскликнула мать, всплеснув руками.
   — Ерунда, — отмахнулся отец. — Уж не думаешь ли ты, что это заставит нас поверить, что ты и эта женщина вампиры!
   — Нравится вам это или нет, но это действительно так, — раздался спокойный голос Алексы.
   — Так это вы внушили весь этот бред моей дочери?! — грозно спросил отец. — Это что, новая секта, призванная охмурять таких вот дурочек бреднями о бессмертии и вечной молодости? Значит, вы живете уже девятьсот лет?
   — Да. И в рассказе вашей дочери нет ни слова лжи.
   — Что вам-то за дело до моей дочери? — вдруг спросила мать.
   — Я разделила с ней свою кровь, отныне по нашим законам я отвечаю за нее, как если бы она была моим птенцом, — все с тем же холодным спокойствием ответила Алекса.
   — Кровь? — в ужасе переспросила мать.
   — Так что вам нужно от Полины? Деньги? Безотчетная преданность? Чтобы она стала вашей безропотной рабыней? — продолжал выспрашивать отец, еле сдерживая свой гнев.
   — Папа, как ты можешь! — воскликнула Полина.
   — Не лезь, — осадил ее отец. — Так что вам нужно?
   — Ничего, — просто ответила Алекса. — Так сложилось, что она стала одной из нас, и она должна знать правила этой новой игры.
   — Чушь какая-то!
   — Я вижу, вы все еще не верите нам, — сказала Алекса. — Что ж, это можно понять. Я докажу вам.
   Вдруг в ее руках появился нож, который секунду назад лежал возле плиты. Только Полина заметила то молниеносное движение, каким Алекса взяла его. Затем, под изумленными взглядами родителей Полины, она сняла пиджак, закатала рукав левой руки и, даже не поморщившись, вонзила в нее нож, распоров руку от локтя почти до запястья. Мать Полины, невероятно побледнев, в ужасе закрыла рот руками, а губы отца сжались в одну прямую линию. Но это был не конец. Прямо на их глазах рана зажила, будто ее и не было.
   — Что за… — с трудом проговорил отец Полины.
   — Как видите, бессмертие не такой уж бред, — все так же спокойно сказала Алекса.
   Полина молчала. Все это напоминало ей сцену из фильма «Терминатор-2», где Шварценеггер доказывает, что он робот. Происходящее, казалось, утратило реальность.
   — И… и Полина теперь такая же? — запинаясь, спросила ее мать.
   — Да, я такая же, — тихо ответила Полина.
   — Это она вбила тебе эту чушь! — воскликнул отец.
   — Нет, этого не может быть! — запричитала мать Полины. — Полечка, дочка, мы найдем тебе лучших врачей! Они помогут тебе, они вылечат тебя!
   — Как ты не понимаешь, мама! Я не больна! От этого нельзя избавиться!
   — Ничего-ничего, теперь ты снами, мы что-нибудь придумаем, мы справимся с этим, — продолжала мать, словно не слыша ее.
   — Мама, папа, я… я не могу остаться, — сказала Полина, покачав головой. — Я пришла лишь сказать, что со мной все в порядке.
   — Это что еще за новости? — потребовал ответа отец.
   — Поймите, со мной произошли… некоторые физические изменения. Я… я больше не могу выносить солнечного света, он причиняет мне боль. И, как ни ужасно это осознавать, мне нужна кровь. Она теперь служит мне единственной пищей.
   — Это правда, — подтвердила Алекса. — Ей лучше остаться у меня. Я смогу научить ее выживать и смогу защитить.
   — Глупости! Полина останется здесь! — строго сказал отец.
   — Полина, мы никуда не отпустим тебя! — подтвердила мать.
   — Тем более с этой женщиной! Тебе придется выкинуть из головы всю эту чушь!
   — У тебя сейчас такой возраст! Тебе нужно в школу ходить. Ты и так уже много пропустила! Ты совершенно не думаешь о будущем!
   — И к тому же на что ты собираешься жить?
   — Об этом можете не беспокоиться, — ответила за Полину Алекса. — У нее будет все необходимое. Она ни в чем не будет нуждаться.
   Но по всему было видно, что это не убедило родители. Они продолжали говорить, приводить всевозможные доводы, но Полина не слушала их. Внезапно ей стало холодно, резко зазнобило и появилось необъяснимое чувство тревоги. Она обняла себя за плечи и испуганно спросила:
   — Алекса, что со мной? Мне как-то нехорошо…
   — Мы слишком засиделись. Скоро рассвет, и твоя кожа, уже пострадавшая от солнца, чувствует его приближение.
   — Солнце? Уже скоро? Боже!
   Полина бросила взгляд в окно — небо уже серело. Часы показывали пять часов утра. У нее осталось совсем немного времени, чуть больше получаса.
   — Мама, папа, — безликим голосом сказала она. — Мне нужно идти, я больше не могу оставаться!
   — Ты никуда не пойдешь! — отрезал отец.
   — Неужели ты думаешь, что мы так просто отпустим тебя?
   — Но я больше не могу оставаться!
   — Неужели вы хотите, чтобы ваша дочь испытала адские муки? — поддержала ее Алекса. — Ведь солнце теперь может убить ее!
   — Нам виднее, что лучше для нашей дочери!
   Родители, словно два стража, встали у выхода из кухни. Алекса видела в их глазах решимость, они свято верили в то, что поступают правильно, только на благо своей дочери.
   Полина приникла к ней и была крайне взволнована. Она сказала:
   — Алекса, мне страшно! Я не выдержу еще одну встречу с солнцем! Это ужасно.
   — Не бойся, я не допущу этого! Сейчас мы уйдем.
   — Отойди от нашей дочери! — потребовал отец Полины.
   — Нет, мы уходим, — твердо ответила Алекса. — Я не собираюсь подвергать Полину опасности из-за вашего неверия.
   — Это с тобой ей опасно! Ей нигде не может быть лучше, чем дома, — гнул свое отец.
   — Полина останется с нами, — вторила ему мать.
   — Я не могу остаться! — со слезами на глазах воскликнула Полина. — Солнце убьет меня! Вы даже не знаете, как это ужасно! Я люблю вас, но прошу, отпустите!
   — Все, моему терпению пришел конец, — лицо отца стало непроницаемым, словно камень. — Полина, если ты сейчас уйдешь, то можешь больше не возвращаться! Можешь забыть, что у тебя была семья!
   — Что? — Полина не могла поверить своим ушам. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Даже в кошмарном сне она не могла подумать, что родители могут от нее отказаться. У нее было чувство, будто мир вокруг нее рухнул. Ничего не соображая, она продолжала цепляться за Алексу, будто только она могла удержать ее, когда ее мир превращался в руины.
   Алекса видела, что Полина на грани ступора. Приближающийся рассвет и сильное неравное напряжение сделали свое дело. Она осторожно закутала девочку в свой пиджак, чтобы солнечные лучи не смогли навредить ей, и взяла ее на руки. Алекса хотела выйти через дверь, но родители стояли насмерть.
   — Отдайте Полину, — потребовала мать.
   — Я бы так и поступила, если бы это не грозило ей гибелью.
   С этими словами Алекса повернулась к окну. Один взгляд, и оно распахнулось, и она с Полиной на руках выпрыгнула в него и спокойно приземлилась как раз возле свой машины.
   Алекса в последний раз посмотрела на дом. Как это ни ужасно, но все это напомнило ей ее последний день в деревне, когда все ее жители ополчились против нее. В глазах родителей Полины она видела ту же злобу, смешанную с ужасом.
   Алекса осторожно положила Полину, которая находилась в полусне-полуобмороке, на заднее сиденье машины. Стекла были сильно затемнены, так что солнце не сможет навредить ей. Затем она села за руль, и они уехали. Алекса также позаботилась, чтобы никто не запомнил номер ее машины — легкий морок, занявший пару минут. Зато теперь она была спокойна. Ей бы не хотелось, чтобы в ее квартиру ввалилась милиция и пыталась силой увести Полину. Никому это добра бы не принесло.
   Домой они приехали в седьмом часу утра. Небо уже постепенно наполнялось солнечным светом. То, что дом имел подземный гараж, было настоящим спасением. Полине не придется быть на улице.