Теперь Селена и Милена куда больше походили на знатных барышень, чем на крестьянок. Менестрес добилась своего и получила бумаги, удостоверяющие личность сестер и то, что они являются родными племянницами Менестрес Домичиаре виа Гранден княгини Пармской.
Вампирша ничего не сказала сестрам, но оформила еще и бумаги, по которым они станут владелицами виллы с наступлением двадцати одного года.
За прошедший год Селена и Милена многое узнали о жизни вампиров. Менестрес не желала скрывать эту сторону жизни и, по возможности, старалась ответить на любой вопрос. Но они не выказывали излишнего любопытства. Одно осознание того, что от них ничего не скрывают, их успокаивало. Они начали снова доверять Менестрес, а также Димьену и Танис. А после всего пережитого это давалось им ох как нелегко! Но удавалось. Иногда они даже обретали прежнюю беззаботность.
А сейчас все на вилле готовились ко дню рождения сестер. Менестрес хотела устроить им веселый праздник, а когда она чего-то хотела, она, как правило, этого добивалась. И неважно, в большом или в малом.
Она вместе с Димьеном стояла в просторной конюшне и любовалась великолепной парой легконогих арабских скакунов. Черных, как ночь, без единого светлого пятнышка.
— Они великолепны, — наконец проговорила вампирша. — Ты привез их сегодня?
— Да. Можно сказать, только что, — довольно ответил Димьен. — Девочки еще ничего не знают.
— Замечательно. Получится отличный сюрприз.
— О, да! — понимающе усмехнулся вампир. — Но почему именно вороные? Можно было бы белых… Та пара была ничуть не хуже.
— Но эта, уверена, понравиться им больше. Белый цвет им не особо по нутру.
— А я и не заметил… Они никогда не жалуются.
— Это так. Но они ни разу не надевали платья, где преобладающим был бы белый цвет. Их любимые: ярко-синий, алый и фиолетовый.
— Твоя наблюдательность поразительна!
— Просто я стараюсь, чтобы нашим девочкам было максимально уютно и комфортно. Только так можно заставить померкнуть ужасы их прошлого.
— Судя по всему, твои усилия не напрасны.
— Будем надеяться. Ладно, скажи Флавию, чтобы покормил и вычистил этих красавцев. Сестры увидят их вечером, после ужина. Времени осталось не так много.
— Все будет готово в срок. Мне кажется, Селена и Милена будут в восторге от нашего подарка.
Вампирша улыбнулась, потом сказала:
— Пойду к ним. Не дело, если они увидят сюрприз раньше времени.
И Менестрес вернулась в дом. Сестры находились в своих комнатах. Вампирша знала, что совсем недавно у них кончился урок музыки. И, еще даже не открыв дверь, она услышала, что Селена и Милена как раз говорят о своем учителе.
С ним у них складывались особые отношения. Учитель даже с Менестрес не раз разговаривал на эту тему. Дело в том, что девочки оказались действительно талантливы, но развивать этот талант не хотели. По большому счету музыка их не вдохновляла, что очень огорчало учителя. Вот и сегодня…
Войдя в комнату, предварительно постучав, вампирша проговорила:
— Селена, Милена, неужели вы опять расстроили бедного юношу?
— Хм, бедного! — хмыкнула Милена. — Сам виноват.
Селена лишь усмехнулась. Дело в том, что на его уроки они одевались исключительно одинаково, чем просто ставили учителя в тупик.
— Ладно. Сегодня пусть его, — сдалась Менестрес. — Вам пора переодеться к ужину. У нас же сегодня праздник.
На это сестры весело рассмеялись. Вампирше приятно было слышать этот смех. Он был полон жизни, без оттенков отчаянья и скорби.
В честь дня рождения вампирша заказала девочкам праздничные платья: ярко синее для Селены и алое для Милены. Оба расшиты серебром — одинаковые узоры в виде драконов. Такой восточный узор, казалось, не совсем подходит европейскому платью, но, как ни странно, получилось просто великолепно.
Увидев сестер в этих платьях, Менестрес удовлетворенно сказала:
— Вы стали настоящими юными леди. Осталось заняться вашими волосами.
— Позволь мне помочь им в этом, — в комнату вошла Танис.
— Конечно. В этом ты непревзойденный мастер, раз уж тебе удается справляться с моими, — отметила Менестрес. Ведь ее волосы ниспадали золотом едва ли не до самых колен.
— Так, посмотрим, что здесь можно придумать, — Танис с энтузиазмом взялась за дело.
Волосы девочек по-прежнему едва достигали плеч, так как они их регулярно подстригали, но Танис забрала их вверх так, что они казались длинными, и витыми локонами обрамляли лицо.
Когда все было закончено, они спустились в обеденный зал, где все уже было готово к торжеству. Конечно, ни Менестрес, ни Танис, ни Димьен ничего не ели, но для сестер был устроен настоящий пир. И все они собрались за одним большим столом, как дружная семья. В каком-то смысле так и было. Все чувствовали это.
Тосты, поздравления, добрые пожелания, музыка и танцы. Сестры просто сияли в этот вечер. Обычные счастливые девочки. Потом Менестрес вывела их на улицу. В сопровождении Димьена и Танис они направились к конюшням. Там Селене и Милене и был представлен главный подарок.
Сестры пришли в полный восторг от скакунов. И никто не смог отговорить их от того, чтобы немедленно не прокатиться, хотя бы пять минут. И вскоре можно было увидеть, как две тоненькие фигурки несутся по линии берега на вороных жеребцах.
Потом они все вместе на том же берегу смотрели, как солнце догорает в море. Когда потух последний отсвет дневного светила, Селена сказала, сжав руку сестры в своей:
— Наша мать говорила, что мы появились на свет как раз между закатом и рассветом. Ровно в середине ночи.
— Да, это так, — подтвердила Менестрес. — Сначала родилась ты, а через четверть часа Милена.
Сестры согласно кивнули. Они всегда знали, кто из них старше, даже если бы никто им этого не сказал. Они невероятно сильно чувствовали друг друга.
Повисло какое-то неловкое молчанье. Сестры явно что-то хотели сказать, но почему-то не решались. Наконец Селена (а именно она в ответственные моменты всегда брала инициативу в руки), проговорила:
— Менестрес, у нас к вам есть одна просьба.
— Я вас внимательно слушаю. Сегодня вы можете просить о чем угодно, — вампирша ласково улыбнулась, подбадривая их продолжать.
— Мы хотим научиться обращаться с оружием и не только. Хотим научиться сражаться, — жарко ответила Милена.
Менестрес удивленно вскинула брови и переглянулась с Димьеном. Тот, казалось, был удивлен еще больше. Но на самом деле королева вампиров чего-то подобного и ожидала. Слишком яркое пламя решимости горело в глазах девочек. Трагедия изменила их слишком сильно. И все же Менестрес сочла нужным спросить у сестер:
— Зачем вам это? Подобные занятия не очень подходят юным леди.
— Мы хотим уметь сами за себя постоять. Чтобы не повторилось то, что случилось с нашей матерью, — голос Селены звучал тихо, но решительно.
Менестрес не стала говорить, что она и ее друзья всегда защитят их, так как сомневалась, что ей удастся переубедить девочек. Она лишь сказала:
— Хорошо. Думаю, Димьен с радостью возьмется за ваше обучение. Ведь так? — вампирша посмотрела на своего верного телохранителя.
— Конечно. Если они тверды в своем решении — я научу их.
Им так легко пошли навстречу, что Селена и Милена даже не успели обрадоваться. Любой другой на месте Менестрес и слушать бы ничего не стал. Девушка с оружием в руках — это считалось едва ли не грехом. Но Менестрес не была любым другим. Она и сама прекрасно умела сражаться любым оружием и без него. К тому же отлично помнила гордых амазонок, с которыми прожила десять лет. Так что не видела во владении боевыми искусствами ничего зазорного. К тому же она многих своих птенцов научила быть воинами. Для вампиров способность постоять за себя — необходимость независимая от пола.
Менестрес невольно вспомнилась Алекса. Вот кто овладел воинским искусством едва ли не в совершенстве! Королева все еще скучала по ней, но теперь у нее опять есть о ком заботиться. Так что некогда было предаваться печали. Хотя, стоит заметить, что не так уж и часто Менестрес выпадало воспитывать обычных детей. Но, с другой стороны, Селена и Милена не были совсем уж обычными.
Димьен стал для них терпеливым и мудрым учителем. Так что Селена и Милена с полуслова понимали, что от них требуется. Конечно, у них не сразу стало все получаться. Были и легкие травмы, и боль, но сестры отступать не собирались. Они даже не плакали, когда получали травмы, без которых в этом деле не обойтись. И это Димьена, да и остальных, удивляло больше всего.
Они хорошо помнили случай, когда Милена, неудачно проведя прием, упала и вывихнула лодыжку. Димьен хорошо помнил, что боль при этом очень сильная. Но девушка лишь стонала, стиснув зубы. Да, по ее щекам текли слезы, но она не плакала, просто не могла их контролировать.
— Мили, как ты? — Селена тотчас оказалась рядом, и только прикоснулась к сестре, как поток слез тотчас прекратился. Милена лишь прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Нога!
— Дай, я посмотрю, — Димьен уже осторожно снимал сапог девушки. Нога под ним сильно распухла.
— Позвольте мне, — попросила, да скорее потребовала Селена.
Вампиру ничего другого не осталось, как отступить и дать ей место. А проворные пальцы девушки уже нежными прикосновениями исследовали опухшую лодыжку.
—У тебя вывих, — констатировала селена.
— Вправишь? — все так же сквозь зубы спросила Милена.
— Сейчас. Димьен, подержи ее, пожалуйста. А то Мили упадет на спину.
Вампир присел рядом, обняв девушку за плечи, но все-таки сказал:
— Давай я лучше отнесу ее в дом. Там Менестрес ее осмотрит.
— Какая разница где? У Мили вывих, это понятно, — ответила Селена, будто объясняла прописную истину. — Потерпи еще немного, милая.
С этими словами она отточенным резким движением вправила вывих сестры. Милена не смогла сдержать крика, и он эхом повторился из уст Селены. Словно они разделили боль на двоих.
Димьен лишь покачал головой. Подумать только, в таких хрупких созданиях и такая сила воли!
— Ну вот и все, — тем временем утешала сестру Селена. — Скоро все пройдет, — потом снова обратилась к Димьену. — Теперь можно отнести ее в дом. Нужно сделать компресс на ногу, чтобы спала опухоль.
Вампир поднял девушку легко, как пушинку, и они пошли в дом. Менестрес встретила их на полпути, так как услышала крик. Димьен рассказал ей, в чем дело, на что она покачала головой, сказав:
— Нужно было позволить мне осмотреть вывих. А если бы у тебя, Селена, не хватило сил его вправить?
— Но ведь хватило. К тому же тут дело не в силе, а в умении, — ответила девушка, ничуть не смутившись. А я это умею. К тому же, кому как не мне заботиться о родной сестре?
На это вампирша лишь сокрушенно вздохнула, понимая, что ей их не переубедить. Они вернулись в дом, и весь остаток дня Селена ухаживала за сестрой, не отходя от нее ни на шаг. Может, они и отказались заниматься целительством, но знания остались с ними, никуда не делись.
Уже на следующий день опухоль с ноги Милены, благодаря различным мазям, значительно спала. А еще через два дня она снова начала учиться сражаться наравне с Селеной. Они обе занимались просто с маниакальным упорством. Это, и пожалуй еще верховая езда, интересовало их гораздо больше, чем другие занятия. Вскоре Менестрес вынуждена была признать, что у нее растут скорее два сорванца, чем две юные леди.
Глава 11
Глава 12
Вампирша ничего не сказала сестрам, но оформила еще и бумаги, по которым они станут владелицами виллы с наступлением двадцати одного года.
За прошедший год Селена и Милена многое узнали о жизни вампиров. Менестрес не желала скрывать эту сторону жизни и, по возможности, старалась ответить на любой вопрос. Но они не выказывали излишнего любопытства. Одно осознание того, что от них ничего не скрывают, их успокаивало. Они начали снова доверять Менестрес, а также Димьену и Танис. А после всего пережитого это давалось им ох как нелегко! Но удавалось. Иногда они даже обретали прежнюю беззаботность.
А сейчас все на вилле готовились ко дню рождения сестер. Менестрес хотела устроить им веселый праздник, а когда она чего-то хотела, она, как правило, этого добивалась. И неважно, в большом или в малом.
Она вместе с Димьеном стояла в просторной конюшне и любовалась великолепной парой легконогих арабских скакунов. Черных, как ночь, без единого светлого пятнышка.
— Они великолепны, — наконец проговорила вампирша. — Ты привез их сегодня?
— Да. Можно сказать, только что, — довольно ответил Димьен. — Девочки еще ничего не знают.
— Замечательно. Получится отличный сюрприз.
— О, да! — понимающе усмехнулся вампир. — Но почему именно вороные? Можно было бы белых… Та пара была ничуть не хуже.
— Но эта, уверена, понравиться им больше. Белый цвет им не особо по нутру.
— А я и не заметил… Они никогда не жалуются.
— Это так. Но они ни разу не надевали платья, где преобладающим был бы белый цвет. Их любимые: ярко-синий, алый и фиолетовый.
— Твоя наблюдательность поразительна!
— Просто я стараюсь, чтобы нашим девочкам было максимально уютно и комфортно. Только так можно заставить померкнуть ужасы их прошлого.
— Судя по всему, твои усилия не напрасны.
— Будем надеяться. Ладно, скажи Флавию, чтобы покормил и вычистил этих красавцев. Сестры увидят их вечером, после ужина. Времени осталось не так много.
— Все будет готово в срок. Мне кажется, Селена и Милена будут в восторге от нашего подарка.
Вампирша улыбнулась, потом сказала:
— Пойду к ним. Не дело, если они увидят сюрприз раньше времени.
И Менестрес вернулась в дом. Сестры находились в своих комнатах. Вампирша знала, что совсем недавно у них кончился урок музыки. И, еще даже не открыв дверь, она услышала, что Селена и Милена как раз говорят о своем учителе.
С ним у них складывались особые отношения. Учитель даже с Менестрес не раз разговаривал на эту тему. Дело в том, что девочки оказались действительно талантливы, но развивать этот талант не хотели. По большому счету музыка их не вдохновляла, что очень огорчало учителя. Вот и сегодня…
Войдя в комнату, предварительно постучав, вампирша проговорила:
— Селена, Милена, неужели вы опять расстроили бедного юношу?
— Хм, бедного! — хмыкнула Милена. — Сам виноват.
Селена лишь усмехнулась. Дело в том, что на его уроки они одевались исключительно одинаково, чем просто ставили учителя в тупик.
— Ладно. Сегодня пусть его, — сдалась Менестрес. — Вам пора переодеться к ужину. У нас же сегодня праздник.
На это сестры весело рассмеялись. Вампирше приятно было слышать этот смех. Он был полон жизни, без оттенков отчаянья и скорби.
В честь дня рождения вампирша заказала девочкам праздничные платья: ярко синее для Селены и алое для Милены. Оба расшиты серебром — одинаковые узоры в виде драконов. Такой восточный узор, казалось, не совсем подходит европейскому платью, но, как ни странно, получилось просто великолепно.
Увидев сестер в этих платьях, Менестрес удовлетворенно сказала:
— Вы стали настоящими юными леди. Осталось заняться вашими волосами.
— Позволь мне помочь им в этом, — в комнату вошла Танис.
— Конечно. В этом ты непревзойденный мастер, раз уж тебе удается справляться с моими, — отметила Менестрес. Ведь ее волосы ниспадали золотом едва ли не до самых колен.
— Так, посмотрим, что здесь можно придумать, — Танис с энтузиазмом взялась за дело.
Волосы девочек по-прежнему едва достигали плеч, так как они их регулярно подстригали, но Танис забрала их вверх так, что они казались длинными, и витыми локонами обрамляли лицо.
Когда все было закончено, они спустились в обеденный зал, где все уже было готово к торжеству. Конечно, ни Менестрес, ни Танис, ни Димьен ничего не ели, но для сестер был устроен настоящий пир. И все они собрались за одним большим столом, как дружная семья. В каком-то смысле так и было. Все чувствовали это.
Тосты, поздравления, добрые пожелания, музыка и танцы. Сестры просто сияли в этот вечер. Обычные счастливые девочки. Потом Менестрес вывела их на улицу. В сопровождении Димьена и Танис они направились к конюшням. Там Селене и Милене и был представлен главный подарок.
Сестры пришли в полный восторг от скакунов. И никто не смог отговорить их от того, чтобы немедленно не прокатиться, хотя бы пять минут. И вскоре можно было увидеть, как две тоненькие фигурки несутся по линии берега на вороных жеребцах.
Потом они все вместе на том же берегу смотрели, как солнце догорает в море. Когда потух последний отсвет дневного светила, Селена сказала, сжав руку сестры в своей:
— Наша мать говорила, что мы появились на свет как раз между закатом и рассветом. Ровно в середине ночи.
— Да, это так, — подтвердила Менестрес. — Сначала родилась ты, а через четверть часа Милена.
Сестры согласно кивнули. Они всегда знали, кто из них старше, даже если бы никто им этого не сказал. Они невероятно сильно чувствовали друг друга.
Повисло какое-то неловкое молчанье. Сестры явно что-то хотели сказать, но почему-то не решались. Наконец Селена (а именно она в ответственные моменты всегда брала инициативу в руки), проговорила:
— Менестрес, у нас к вам есть одна просьба.
— Я вас внимательно слушаю. Сегодня вы можете просить о чем угодно, — вампирша ласково улыбнулась, подбадривая их продолжать.
— Мы хотим научиться обращаться с оружием и не только. Хотим научиться сражаться, — жарко ответила Милена.
Менестрес удивленно вскинула брови и переглянулась с Димьеном. Тот, казалось, был удивлен еще больше. Но на самом деле королева вампиров чего-то подобного и ожидала. Слишком яркое пламя решимости горело в глазах девочек. Трагедия изменила их слишком сильно. И все же Менестрес сочла нужным спросить у сестер:
— Зачем вам это? Подобные занятия не очень подходят юным леди.
— Мы хотим уметь сами за себя постоять. Чтобы не повторилось то, что случилось с нашей матерью, — голос Селены звучал тихо, но решительно.
Менестрес не стала говорить, что она и ее друзья всегда защитят их, так как сомневалась, что ей удастся переубедить девочек. Она лишь сказала:
— Хорошо. Думаю, Димьен с радостью возьмется за ваше обучение. Ведь так? — вампирша посмотрела на своего верного телохранителя.
— Конечно. Если они тверды в своем решении — я научу их.
Им так легко пошли навстречу, что Селена и Милена даже не успели обрадоваться. Любой другой на месте Менестрес и слушать бы ничего не стал. Девушка с оружием в руках — это считалось едва ли не грехом. Но Менестрес не была любым другим. Она и сама прекрасно умела сражаться любым оружием и без него. К тому же отлично помнила гордых амазонок, с которыми прожила десять лет. Так что не видела во владении боевыми искусствами ничего зазорного. К тому же она многих своих птенцов научила быть воинами. Для вампиров способность постоять за себя — необходимость независимая от пола.
Менестрес невольно вспомнилась Алекса. Вот кто овладел воинским искусством едва ли не в совершенстве! Королева все еще скучала по ней, но теперь у нее опять есть о ком заботиться. Так что некогда было предаваться печали. Хотя, стоит заметить, что не так уж и часто Менестрес выпадало воспитывать обычных детей. Но, с другой стороны, Селена и Милена не были совсем уж обычными.
* * *
Так сестры начали свое обучение воинскому искусству. Они одновременно начали учиться рукопашному бою и владению оружием. Для этих занятий им пришлось сшить новую одежду. Платья оказались жутко неудобными. Так что для занятий девочки надевали простые кожаные штаны до колен и свободные рубашки. Иногда еще мягкие сапоги и кожаные куртки без рукавов. Так они становились очень похожими на двух пареньков, но это их нисколько не заботило.Димьен стал для них терпеливым и мудрым учителем. Так что Селена и Милена с полуслова понимали, что от них требуется. Конечно, у них не сразу стало все получаться. Были и легкие травмы, и боль, но сестры отступать не собирались. Они даже не плакали, когда получали травмы, без которых в этом деле не обойтись. И это Димьена, да и остальных, удивляло больше всего.
Они хорошо помнили случай, когда Милена, неудачно проведя прием, упала и вывихнула лодыжку. Димьен хорошо помнил, что боль при этом очень сильная. Но девушка лишь стонала, стиснув зубы. Да, по ее щекам текли слезы, но она не плакала, просто не могла их контролировать.
— Мили, как ты? — Селена тотчас оказалась рядом, и только прикоснулась к сестре, как поток слез тотчас прекратился. Милена лишь прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Нога!
— Дай, я посмотрю, — Димьен уже осторожно снимал сапог девушки. Нога под ним сильно распухла.
— Позвольте мне, — попросила, да скорее потребовала Селена.
Вампиру ничего другого не осталось, как отступить и дать ей место. А проворные пальцы девушки уже нежными прикосновениями исследовали опухшую лодыжку.
—У тебя вывих, — констатировала селена.
— Вправишь? — все так же сквозь зубы спросила Милена.
— Сейчас. Димьен, подержи ее, пожалуйста. А то Мили упадет на спину.
Вампир присел рядом, обняв девушку за плечи, но все-таки сказал:
— Давай я лучше отнесу ее в дом. Там Менестрес ее осмотрит.
— Какая разница где? У Мили вывих, это понятно, — ответила Селена, будто объясняла прописную истину. — Потерпи еще немного, милая.
С этими словами она отточенным резким движением вправила вывих сестры. Милена не смогла сдержать крика, и он эхом повторился из уст Селены. Словно они разделили боль на двоих.
Димьен лишь покачал головой. Подумать только, в таких хрупких созданиях и такая сила воли!
— Ну вот и все, — тем временем утешала сестру Селена. — Скоро все пройдет, — потом снова обратилась к Димьену. — Теперь можно отнести ее в дом. Нужно сделать компресс на ногу, чтобы спала опухоль.
Вампир поднял девушку легко, как пушинку, и они пошли в дом. Менестрес встретила их на полпути, так как услышала крик. Димьен рассказал ей, в чем дело, на что она покачала головой, сказав:
— Нужно было позволить мне осмотреть вывих. А если бы у тебя, Селена, не хватило сил его вправить?
— Но ведь хватило. К тому же тут дело не в силе, а в умении, — ответила девушка, ничуть не смутившись. А я это умею. К тому же, кому как не мне заботиться о родной сестре?
На это вампирша лишь сокрушенно вздохнула, понимая, что ей их не переубедить. Они вернулись в дом, и весь остаток дня Селена ухаживала за сестрой, не отходя от нее ни на шаг. Может, они и отказались заниматься целительством, но знания остались с ними, никуда не делись.
Уже на следующий день опухоль с ноги Милены, благодаря различным мазям, значительно спала. А еще через два дня она снова начала учиться сражаться наравне с Селеной. Они обе занимались просто с маниакальным упорством. Это, и пожалуй еще верховая езда, интересовало их гораздо больше, чем другие занятия. Вскоре Менестрес вынуждена была признать, что у нее растут скорее два сорванца, чем две юные леди.
Глава 11
А время шло. Недели сливались в месяцы, а месяцы в годы. Селена и Милена уже приближались к своему девятнадцатилетию. За это время они достигли многого. Стали воинами, против которых редкий мужчина мог бы устоять. Димьен частенько говаривал, что скоро ему нечему будет их учить. Но до этого было еще далеко, хотя сестры прекрасно овладели луком, арбалетом, копьем, мечом — Менестрес заказала для них специальные, облегченные, отлично метали ножи, не дали бы спуску и в рукопашной схватке. Правда в спарринге друг с другом у них не было никакого толка — каждая из них просто знала, куда будет нацелен удар другой. Пришлось найти другой способ.
Но стоило сестрам отложить оружие и переодеться в другую одежду, как они тотчас превращались в дух красивых, изящных девушек. Про таких никто никогда и не подумал бы, что они могут быть грозными противниками. Они по-прежнему обучались наукам и искусствам. Но делали это скорее, чтобы доставить удовольствие Менестрес. Хотя Селена сама изъявила желание научиться играть на скрипке, и делала в этом успехи.
Но одно огорчало Менестрес — ее воспитанницы весьма неохотно общались с другими людьми. Они бывали на балах, приемах, ужинах, но везде вели себя отстраненно. Да, сестры допустили в свой мир ее, Димьена и Танис, даже Ливию с Флавием, но с остальными держались настороже.
Селена и Милена стали красивыми девушками и слыли едва ли не самыми завидными невестами на острове. И нет ничего удивительного в том, что многие юноши, и даже совсем не юноши пытались снискать их расположение. Но самим сестрам, казалось, не было до них никакого дела. Они никогда не принимали от своих поклонников подарки и игнорировали все другие знаки внимания, чем их немало огорчали.
Некоторые особо настырные молодые люди шли просить руки девушек прямо к Менестрес, но та вежливо давала понять, что не собирается ни одну из них выдавать замуж без ее на то желания. Один виконт, которому было уже за тридцать, не удовлетворился этим, и еще долго наносил визиты Менестрес с целью уговорить ее дать согласие на замужество одной из сестер, но та оставалась непреклонна.
Под конец осталось только двое молодых людей, которые упорно пытались завоевать сестер. Им даже удалось добиться приятельских отношений, но не больше. Хотя эти юноши искренне любили сестер и даже практически не путали, где чья возлюбленная.
Менестрес даже стало их жалко, и она решила поговорить с Селеной и Миленой. Они собрались у нее в гостиной, сев рядом на одном широком диване, укрытом леопардовой шкурой. Сестры справа, вампирша слева. Она уже поняла, что не стоит садиться между ними. Им от этого некомфортно. Нет, сестры никогда не говорили об этом, но Менестрес хорошо умела наблюдать.
— Скоро ваш день рождения, — начала вампирша. — Пора подумать о списке приглашенных.
— Уверена, ты его уже подготовила, — улыбнулась Селена.
— Да, но это же ваш праздник.
— Нам не так уж и важно, кто будет на празднике. Главное, чтобы там были вы.
— А как же Карло и Риккардо? — напомнила Менестрес об их кавалерах. — Мне кажется, будет лучше, если вы пригласите их лично.
— Хорошо, — пожала плечами Милена. Ни у одной из них не отразилось никаких эмоций по этому поводу.
Менестрес сокрушенно вздохнула. С ними было не так легко, когда дело касалось этого вопроса. Но вампирша никогда не отступала, поэтому мягко заметила:
— Вы совсем измучили бедных юношей. Они же любят вас!
— Может быть, — согласилась Селена.
— Но они не очень-то похожи на измученных, — добавила Милена, переглянувшись с сестрой.
— И все же вам они тоже не безразличны.
— С ними, пожалуй, весело и хорошо проводить время, — ответила Милена, задумавшись.
— Правда они постоянно хотят большего, — добавила Селена.
Эта фраза заставила Менестрес усмехнуться. И в то же время она задумалась. Они и правда так наивны или только делают вид? Скорее последнее. Но друг с другом они обычно в игры не играли. Поэтому вампирша сказала:
— Они очень милые юноши. Их желанье не удивительно. Они уже не раз просили вашей руки.
Сестры тревожно переглянулись, а Селена спросила, кашлянув:
— И что?
— Я же не могу выдать вас без вашего ведома или на то желания. Это было бы по меньшей мере нечестно, — сестры облегченно вздохнули. — Но я прошу вас серьезно подумать о замужестве. Может, не с Карло и Риккардо, и не сейчас, но в ближайшем будущем. Вам совсем скоро девятнадцать — возраст самый что ни на есть подходящий. У вас есть возможность создать семью, родить детей в конце-концов.
— Но нам не нужна семья, — возразила Милена.
— Вернее, она у нас уже есть, — сказала Селена, взяв сестру за руку.
Менестрес еще раз вздохнула. Она и не думала, что будет так неловко разговаривать с ними об этом. Неловко от того, что девушки, казалось, откровенно не понимали, зачем им это нужно. Подумав, она решила зайти с другого бока:
— На самом деле, мне не так уж и важно, чтобы вы вышли замуж. Главное, чтобы вы были счастливы. Вы вольны делать, что хотите. Можете просто встречаться с Карло и Риккардо, и даже больше, пусть и без обязательств.
— Ты хочешь, чтобы с ними мы расстались со своей невинностью? — ни возмущения, ни удивления, просто констатация факта.
— Я желаю вам только счастья, мои дорогие. Не стоит отказываться от того, что может принести вам столько радости, хотя и следует соблюдать осторожность, если…
— Мы знаем. Ведь наша мать была повитухой, да и мы тоже. Мы знаем, что от чего бывает, и как этого избежать. И страх забеременеть тут ни при чем, — ответила Селена.
— Что ж, — согласилась Менестрес. — Я ни на чем не настаиваю, а только советую. Я прожила довольно долго и имею какой-никакой опыт. Человек создан для любви, не отвергайте ее, и она согреет вас.
— Хорошо, мы подумаем, — ответила Милена, и они с сестрой как-то странно переглянулись.
— И не стоит так мучить этих юношей. Уж лучше горькое разочарование, чем напрасные иллюзии.
Сестры кивнули и ушли. У них начинался урок с Димьеном. Глядя им вслед, Менестрес подумала, что сделала для них все, что могла. Теперь решение за ними. Не могла же она насильно затащить их в постель к этим юношам! Нет, могла бы воспользоваться вампирскими силами, наложив чары, но это принесло бы больше вреда, чем пользы. Пусть уж сами решают.
Сами девушки, ложась спать, тоже вспомнили этот не совсем обычный разговор.
— Может, Менестрес и права, — задумчиво проговорила Селена, расчесывая волосы. Они у сестер все еще остались на уровне плеч, вернее девушки не давали им отрасти, подстригая. Похоже, их совсем не тянуло к длинным волосам.
— В чем именно? — спросила Милена, освободившись от платья и натягивая ночную рубашку.
— Нам и правда следует попробовать с Карло и Риккардо, — Селена залезла в постель к сестре.
— Ты серьезно?
— Не знаю.
Слова вампирши заставили девушек растеряться. Они и не думали, что Менестрес заговорит с ними об этом. И ее слова… В это время устраивались настоящие скандалы, если невеста оказывалась не девственна. Лучшее, что она могла сделать — это убить себя, смывая смертью свой позор. Сами сестры считали, что это чушь, и не раз могли убедиться, что далеко не все так рьяно берегут свою девичью честь. Но они не думали, что Менестрес того же мнения. Она ясно выразилась, что и в этом не будет ограничивать их свободы. Даже более того… Но было ли им это нужно?
— Ты этого хочешь? — Милена положила голову на плечо сестры.
— Не знаю, — снова повторила Селена. — Сомневаюсь, что Карло сможет дать мне что-то особенное.
— И все же любопытно было бы попробовать…
— Чтобы потом ни о чем не жалеть.
— Но кроме тебя, Сели, мне никто не нужен. Ты для меня самый важный человек во всем мире!
— Как и ты для меня, Мили, — Селена поцеловала сестру. — Но если ты полюбишь Риккардо, то…
— Это вряд ли, — усмехнулась девушка. — Может, они и милый юноша, но не до такой степени. Мы с ним никогда не поймем друг друга так, как мы с тобой понимаем.
— А может этого и не нужно? — тихо спросила Селена, откинувшись на подушки.
— Я всегда буду с тобой, — твердо ответила Милена. — У нас на двоих одна судьба. Я просто не знаю, что бы делала без тебя.
Селена улыбнулась этим словам, и улыбка была вся пронизана нежностью и еще чем-то таким теплым, даже интимным, что Милена довольно вздохнула и легла рядом с сестрой, обняв ее под одеялом.
Вскоре Милена тихо посапывала, прижавшись к сестре и обвивая ее руками и ногами. А вот Селена еще не спала. Какие-то смутные ощущения не давали ей покоя. И это было не в первый раз. Она и сама точно не помнила, когда это началось, но продолжалось до сих пор. Словно между ними с Миленой что-то вырастало, что-то, что одновременно разделяло их, и делало еще ближе. Хотя это казалось невозможным. Похоже, постепенно происходило понимание того, что их отношения не совсем обычны, и это понимание порождало противоречивые чувства.
Наконец, Селена просто устала думать об этом. Сон настойчиво завлекал ее в свои объятья. Милена рядом пошевелилась и теснее прижалась к сестре. Селена улыбнулась и, склонившись, поцеловала ее в губы. Может, поцелуй был и не совсем невинным, но Милена лишь опять улыбнулась в ответ, так и не проснувшись.
В эту ночь Селене приснился очень странный сон. Словно они с Миленой в каком-то старом храме. Они выглядят совсем по-другому, и не являются друг другу сестрами. Милена окровавлена, но еще жива, хоть жить ей осталось недолго. Селена просто знала это. Вспышка — и уже другая картина: Милена лежит на алтаре. Ее волосы, одежда, все в крови. Селена берет меч и вонзает его в грудь той, кто сейчас является ее сестрой. Она мертва… А меч снова занесен.
Селена проснулась в холодном поту, ее сердце билось так, что, казалось, сейчас из груди выскочит. Девушка даже не сразу поняла, что Милена тоже проснулась, и ее лицо искажено таким же ужасом.
— Что случилось? — спросила Селена у сестры, с трудом угомонив бешено бьющееся сердце. У нее вошло в привычку в первую очередь беспокоиться о благополучии Милены, и только потом о своем собственном.
— Сон… — выдохнула Милена. — Очень странный. Будто мы и не сестры вовсе, а ты пронзаешь меня мечом.
Селена так и застыла. Видимо, им обеим приснился один и тот же сон. И это казалось невероятным. Далеко не сразу девушка поняла, что сестра тормошит ее:
— Сели! А с тобой-то что? На тебе лица нет! Сели!
Она рассказала Милене свой сон. Потом они долго сидели, тесно прижавшись друг к другу и уставившись в темноту, пока Милена не сказала:
— Я не знаю, что может значить этот сон, и почему он одновременно приснился нам обеим. Может, это предупреждение?
Селена пожала плечами, тихо проговорив:
— Все было таким реальным! Словно подобное и правда было с нами когда-то.
— Ладно, чего теперь гадать? Все равно это бессмысленно. Давай попытаемся уснуть.
— Ты спи, а я, наверное, не смогу.
— Глупости! Ложись давай.
Не дожидаясь ответа, Милена сама уложила ее, бережно укрыв одеялом и примостившись рядом. Она ласково поглаживала сестру, что-то тихо напевая. Селене стало тепло и спокойно. Она и сама не заметила, как заснула.
К совету Менестрес они все-таки решили прислушаться. Сестры не были уверены, что им это так уж нужно, но решили это выяснить.
Но стоило сестрам отложить оружие и переодеться в другую одежду, как они тотчас превращались в дух красивых, изящных девушек. Про таких никто никогда и не подумал бы, что они могут быть грозными противниками. Они по-прежнему обучались наукам и искусствам. Но делали это скорее, чтобы доставить удовольствие Менестрес. Хотя Селена сама изъявила желание научиться играть на скрипке, и делала в этом успехи.
Но одно огорчало Менестрес — ее воспитанницы весьма неохотно общались с другими людьми. Они бывали на балах, приемах, ужинах, но везде вели себя отстраненно. Да, сестры допустили в свой мир ее, Димьена и Танис, даже Ливию с Флавием, но с остальными держались настороже.
Селена и Милена стали красивыми девушками и слыли едва ли не самыми завидными невестами на острове. И нет ничего удивительного в том, что многие юноши, и даже совсем не юноши пытались снискать их расположение. Но самим сестрам, казалось, не было до них никакого дела. Они никогда не принимали от своих поклонников подарки и игнорировали все другие знаки внимания, чем их немало огорчали.
Некоторые особо настырные молодые люди шли просить руки девушек прямо к Менестрес, но та вежливо давала понять, что не собирается ни одну из них выдавать замуж без ее на то желания. Один виконт, которому было уже за тридцать, не удовлетворился этим, и еще долго наносил визиты Менестрес с целью уговорить ее дать согласие на замужество одной из сестер, но та оставалась непреклонна.
Под конец осталось только двое молодых людей, которые упорно пытались завоевать сестер. Им даже удалось добиться приятельских отношений, но не больше. Хотя эти юноши искренне любили сестер и даже практически не путали, где чья возлюбленная.
Менестрес даже стало их жалко, и она решила поговорить с Селеной и Миленой. Они собрались у нее в гостиной, сев рядом на одном широком диване, укрытом леопардовой шкурой. Сестры справа, вампирша слева. Она уже поняла, что не стоит садиться между ними. Им от этого некомфортно. Нет, сестры никогда не говорили об этом, но Менестрес хорошо умела наблюдать.
— Скоро ваш день рождения, — начала вампирша. — Пора подумать о списке приглашенных.
— Уверена, ты его уже подготовила, — улыбнулась Селена.
— Да, но это же ваш праздник.
— Нам не так уж и важно, кто будет на празднике. Главное, чтобы там были вы.
— А как же Карло и Риккардо? — напомнила Менестрес об их кавалерах. — Мне кажется, будет лучше, если вы пригласите их лично.
— Хорошо, — пожала плечами Милена. Ни у одной из них не отразилось никаких эмоций по этому поводу.
Менестрес сокрушенно вздохнула. С ними было не так легко, когда дело касалось этого вопроса. Но вампирша никогда не отступала, поэтому мягко заметила:
— Вы совсем измучили бедных юношей. Они же любят вас!
— Может быть, — согласилась Селена.
— Но они не очень-то похожи на измученных, — добавила Милена, переглянувшись с сестрой.
— И все же вам они тоже не безразличны.
— С ними, пожалуй, весело и хорошо проводить время, — ответила Милена, задумавшись.
— Правда они постоянно хотят большего, — добавила Селена.
Эта фраза заставила Менестрес усмехнуться. И в то же время она задумалась. Они и правда так наивны или только делают вид? Скорее последнее. Но друг с другом они обычно в игры не играли. Поэтому вампирша сказала:
— Они очень милые юноши. Их желанье не удивительно. Они уже не раз просили вашей руки.
Сестры тревожно переглянулись, а Селена спросила, кашлянув:
— И что?
— Я же не могу выдать вас без вашего ведома или на то желания. Это было бы по меньшей мере нечестно, — сестры облегченно вздохнули. — Но я прошу вас серьезно подумать о замужестве. Может, не с Карло и Риккардо, и не сейчас, но в ближайшем будущем. Вам совсем скоро девятнадцать — возраст самый что ни на есть подходящий. У вас есть возможность создать семью, родить детей в конце-концов.
— Но нам не нужна семья, — возразила Милена.
— Вернее, она у нас уже есть, — сказала Селена, взяв сестру за руку.
Менестрес еще раз вздохнула. Она и не думала, что будет так неловко разговаривать с ними об этом. Неловко от того, что девушки, казалось, откровенно не понимали, зачем им это нужно. Подумав, она решила зайти с другого бока:
— На самом деле, мне не так уж и важно, чтобы вы вышли замуж. Главное, чтобы вы были счастливы. Вы вольны делать, что хотите. Можете просто встречаться с Карло и Риккардо, и даже больше, пусть и без обязательств.
— Ты хочешь, чтобы с ними мы расстались со своей невинностью? — ни возмущения, ни удивления, просто констатация факта.
— Я желаю вам только счастья, мои дорогие. Не стоит отказываться от того, что может принести вам столько радости, хотя и следует соблюдать осторожность, если…
— Мы знаем. Ведь наша мать была повитухой, да и мы тоже. Мы знаем, что от чего бывает, и как этого избежать. И страх забеременеть тут ни при чем, — ответила Селена.
— Что ж, — согласилась Менестрес. — Я ни на чем не настаиваю, а только советую. Я прожила довольно долго и имею какой-никакой опыт. Человек создан для любви, не отвергайте ее, и она согреет вас.
— Хорошо, мы подумаем, — ответила Милена, и они с сестрой как-то странно переглянулись.
— И не стоит так мучить этих юношей. Уж лучше горькое разочарование, чем напрасные иллюзии.
Сестры кивнули и ушли. У них начинался урок с Димьеном. Глядя им вслед, Менестрес подумала, что сделала для них все, что могла. Теперь решение за ними. Не могла же она насильно затащить их в постель к этим юношам! Нет, могла бы воспользоваться вампирскими силами, наложив чары, но это принесло бы больше вреда, чем пользы. Пусть уж сами решают.
Сами девушки, ложась спать, тоже вспомнили этот не совсем обычный разговор.
— Может, Менестрес и права, — задумчиво проговорила Селена, расчесывая волосы. Они у сестер все еще остались на уровне плеч, вернее девушки не давали им отрасти, подстригая. Похоже, их совсем не тянуло к длинным волосам.
— В чем именно? — спросила Милена, освободившись от платья и натягивая ночную рубашку.
— Нам и правда следует попробовать с Карло и Риккардо, — Селена залезла в постель к сестре.
— Ты серьезно?
— Не знаю.
Слова вампирши заставили девушек растеряться. Они и не думали, что Менестрес заговорит с ними об этом. И ее слова… В это время устраивались настоящие скандалы, если невеста оказывалась не девственна. Лучшее, что она могла сделать — это убить себя, смывая смертью свой позор. Сами сестры считали, что это чушь, и не раз могли убедиться, что далеко не все так рьяно берегут свою девичью честь. Но они не думали, что Менестрес того же мнения. Она ясно выразилась, что и в этом не будет ограничивать их свободы. Даже более того… Но было ли им это нужно?
— Ты этого хочешь? — Милена положила голову на плечо сестры.
— Не знаю, — снова повторила Селена. — Сомневаюсь, что Карло сможет дать мне что-то особенное.
— И все же любопытно было бы попробовать…
— Чтобы потом ни о чем не жалеть.
— Но кроме тебя, Сели, мне никто не нужен. Ты для меня самый важный человек во всем мире!
— Как и ты для меня, Мили, — Селена поцеловала сестру. — Но если ты полюбишь Риккардо, то…
— Это вряд ли, — усмехнулась девушка. — Может, они и милый юноша, но не до такой степени. Мы с ним никогда не поймем друг друга так, как мы с тобой понимаем.
— А может этого и не нужно? — тихо спросила Селена, откинувшись на подушки.
— Я всегда буду с тобой, — твердо ответила Милена. — У нас на двоих одна судьба. Я просто не знаю, что бы делала без тебя.
Селена улыбнулась этим словам, и улыбка была вся пронизана нежностью и еще чем-то таким теплым, даже интимным, что Милена довольно вздохнула и легла рядом с сестрой, обняв ее под одеялом.
Вскоре Милена тихо посапывала, прижавшись к сестре и обвивая ее руками и ногами. А вот Селена еще не спала. Какие-то смутные ощущения не давали ей покоя. И это было не в первый раз. Она и сама точно не помнила, когда это началось, но продолжалось до сих пор. Словно между ними с Миленой что-то вырастало, что-то, что одновременно разделяло их, и делало еще ближе. Хотя это казалось невозможным. Похоже, постепенно происходило понимание того, что их отношения не совсем обычны, и это понимание порождало противоречивые чувства.
Наконец, Селена просто устала думать об этом. Сон настойчиво завлекал ее в свои объятья. Милена рядом пошевелилась и теснее прижалась к сестре. Селена улыбнулась и, склонившись, поцеловала ее в губы. Может, поцелуй был и не совсем невинным, но Милена лишь опять улыбнулась в ответ, так и не проснувшись.
В эту ночь Селене приснился очень странный сон. Словно они с Миленой в каком-то старом храме. Они выглядят совсем по-другому, и не являются друг другу сестрами. Милена окровавлена, но еще жива, хоть жить ей осталось недолго. Селена просто знала это. Вспышка — и уже другая картина: Милена лежит на алтаре. Ее волосы, одежда, все в крови. Селена берет меч и вонзает его в грудь той, кто сейчас является ее сестрой. Она мертва… А меч снова занесен.
Селена проснулась в холодном поту, ее сердце билось так, что, казалось, сейчас из груди выскочит. Девушка даже не сразу поняла, что Милена тоже проснулась, и ее лицо искажено таким же ужасом.
— Что случилось? — спросила Селена у сестры, с трудом угомонив бешено бьющееся сердце. У нее вошло в привычку в первую очередь беспокоиться о благополучии Милены, и только потом о своем собственном.
— Сон… — выдохнула Милена. — Очень странный. Будто мы и не сестры вовсе, а ты пронзаешь меня мечом.
Селена так и застыла. Видимо, им обеим приснился один и тот же сон. И это казалось невероятным. Далеко не сразу девушка поняла, что сестра тормошит ее:
— Сели! А с тобой-то что? На тебе лица нет! Сели!
Она рассказала Милене свой сон. Потом они долго сидели, тесно прижавшись друг к другу и уставившись в темноту, пока Милена не сказала:
— Я не знаю, что может значить этот сон, и почему он одновременно приснился нам обеим. Может, это предупреждение?
Селена пожала плечами, тихо проговорив:
— Все было таким реальным! Словно подобное и правда было с нами когда-то.
— Ладно, чего теперь гадать? Все равно это бессмысленно. Давай попытаемся уснуть.
— Ты спи, а я, наверное, не смогу.
— Глупости! Ложись давай.
Не дожидаясь ответа, Милена сама уложила ее, бережно укрыв одеялом и примостившись рядом. Она ласково поглаживала сестру, что-то тихо напевая. Селене стало тепло и спокойно. Она и сама не заметила, как заснула.
К совету Менестрес они все-таки решили прислушаться. Сестры не были уверены, что им это так уж нужно, но решили это выяснить.
Глава 12
На балу в честь дня своего рождения сестры были как никогда ласковы и приветливы со своими кавалерами, чем даже привели их в замешательство. Но Карло и Риккардо были не из тех, кто долго удивляется. Они самоуверенно решили, что сердца девушек наконец-то дрогнули. А те, в свою очередь, не спешили их разубеждать.
Менестрес с улыбкой наблюдала за ними. Тихой тенью к ней подошел Димьен и отметил:
— Мне кажется, или наши девочки флиртуют?
— Нет, не кажется, — рассмеялась Менестрес, и смех ее походил на журчанье весеннего ручья.
— Ты, вроде как, довольна этим.
— И то правда. По-моему, они все-таки послушались моего совета.
— Какого? — удивленно вскинул бровь Димьен.
— Наши девичьи разговоры, — лукаво улыбнулась Менестрес. — Не век же им в девках сидеть!
— Но Карло и Риккардо… Мне кажется, они не очень подходят нашим девочкам.
Вампирша вновь рассмеялась, а отсмеявшись сказала:
— Ты говоришь как настоящий отец дочерей на выданье!
— Я просто говорю то, что вижу, — неожиданно смутился Димьен. — Они же совсем разные.
— Противоположности притягиваются.
— Ни к кому они не притягиваются. Если только друг к другу, — буркнул вампир. — А ты это говоришь, лишь чтобы поддразнить меня.
— Может быть, совсем чуть-чуть.
— Если эти два парня будут излишне настаивать, я могу доходчиво объяснить им, что они неправы, — злорадно проговорил Димьен, демонстрационно хрустнув костяшками пальцев.
— Давай лучше предоставим Селене и Милене самостоятельно решать свою личную жизнь, — ответила Менестрес, беря своего верного телохранителя под руку. — К тому же они прекрасно умеют постоять за себя. Ты их хорошо обучил. Они девочки разумные.
— Но они такие хрупкие!
— Ошибаешься. Они сильны. Да, они люди, и от этого уязвимее. Но ведь и ты когда-то был человеком. И хрупким тебя не называли. Не так ли? Или я ошибаюсь?
— Все, убедила! — Димьен поднял руки в примирительном жесте.
Менестрес с улыбкой наблюдала за ними. Тихой тенью к ней подошел Димьен и отметил:
— Мне кажется, или наши девочки флиртуют?
— Нет, не кажется, — рассмеялась Менестрес, и смех ее походил на журчанье весеннего ручья.
— Ты, вроде как, довольна этим.
— И то правда. По-моему, они все-таки послушались моего совета.
— Какого? — удивленно вскинул бровь Димьен.
— Наши девичьи разговоры, — лукаво улыбнулась Менестрес. — Не век же им в девках сидеть!
— Но Карло и Риккардо… Мне кажется, они не очень подходят нашим девочкам.
Вампирша вновь рассмеялась, а отсмеявшись сказала:
— Ты говоришь как настоящий отец дочерей на выданье!
— Я просто говорю то, что вижу, — неожиданно смутился Димьен. — Они же совсем разные.
— Противоположности притягиваются.
— Ни к кому они не притягиваются. Если только друг к другу, — буркнул вампир. — А ты это говоришь, лишь чтобы поддразнить меня.
— Может быть, совсем чуть-чуть.
— Если эти два парня будут излишне настаивать, я могу доходчиво объяснить им, что они неправы, — злорадно проговорил Димьен, демонстрационно хрустнув костяшками пальцев.
— Давай лучше предоставим Селене и Милене самостоятельно решать свою личную жизнь, — ответила Менестрес, беря своего верного телохранителя под руку. — К тому же они прекрасно умеют постоять за себя. Ты их хорошо обучил. Они девочки разумные.
— Но они такие хрупкие!
— Ошибаешься. Они сильны. Да, они люди, и от этого уязвимее. Но ведь и ты когда-то был человеком. И хрупким тебя не называли. Не так ли? Или я ошибаюсь?
— Все, убедила! — Димьен поднял руки в примирительном жесте.