Страница:
– И что самое удивительное во всем этом… – Руугис успокоился и увлекся беседой. – Самое удивительное здесь то, что земляне не делают из этого секрета. Недавно вместе с детьми они пригласили на занятия в воскресную школу и родителей. Мы пошли, и нам прочитали лекцию об истории Земли. Лекция была тяжелая, и мы честно пытались понять. Местами все было ясно: открыли новые земли, построили города, стали жить и работать, торговать с аборигенами. Но потом я почувствовал, что просто ничего не понимаю. Вы, друг мой, знаете, что я прекрасно владею земным языком, и я понимал все слова, которые говорил лектор. Но я не мог связать ни одного предложения. То, что иногда удавалось перевести полностью, оказывалось настолько странным, что я все равно не мог понять этого.
Вааприс сделал хвостом жест, выражающий полное согласие с собеседником. Он помолчал немного и, убедившись, что его собеседник не собирается говорить еще, снова взял инициативу в свои руки:
– Я неоднократно обдумывал это противоречие. И последние трагические события… – в отличие от Руугиса, Вааприс старался говорить иносказательно, – эти события дали мне толчок к пониманию. Суть дела в том, что само понятие убийства для нас чуждо. Любое убийство мыслящего существа для нас неприемлемо. Категорическое отрицание убийства появилось у нас много веков назад, и с тех пор это стало нормой. Наша психология изменилась, и эти изменения постоянно поддерживаются как религией, так и всеми нашими традициями. С другой стороны, мы поддерживаем здоровую агрессивность и дух соперничества в наших детях. Мы готовим их к взрослой жизни, которая потребует серьезных усилий в плане их становления как независимых сильных личностей, которые и составляют основу нашего общества. Таких, как мы с вами.
Руугис степенно кивнул, показывая, что принимает слова собеседника не как комплимент, а как констатацию факта. Вааприс тем временем продолжал:
– Мы не боимся крови, мы можем дать отпор хищникам, нападавшим в прошлом на наши деревни, но сама мысль об убийстве ящера сегодня уже не может возникнуть в нашем сознании. Вся наша история состояла из бесконечной борьбы за выживание на негостеприимной планете с быстро изменяющимся климатом, в окружении огромных безжалостных хищников. В таких условиях и сформировалась наша главная жизненная установка, что только ящер может помочь ящеру выжить и победить в войне с враждебным окружающим миром.
Он замолчал, глядя на струи фонтана. В кабинет тихо вошла жена Руугиса. Исполняя обязанности хозяйки, она принесла поднос, на котором стоял кувшин с местным пивом, пара высоких конусовидных бокалов и разнообразные закуски. Мужчины поблагодарили ее, разлили пиво по бокалам. Женщина молча следила за ними и, только убедившись в том, что они довольны и им больше ничего не требуется, тихо вышла из комнаты. Когда утихло шлепанье ее ног по напольной воде, Вааприс заговорил снова:
– К сожалению, у людей психология совершенно иная. Условия на их планете оказались более благоприятными для их расы. Поскольку им не надо было постоянно сражаться с окружающим миром за выживание, они жили отдельными группировками на больших расстояниях друг от друга. Изолированное развитие привело к тому, что члены одной группировки стали считать настоящими людьми только самих себя. Остальные занимали в их мировоззрении более низкое место, где-то между людьми и животными. Оправдывая себя этим, люди отбирали у соседей лучшие земли и их имущество. Группировки конкурировали за лучшие места на планете, сталкивались в борьбе за ведущее положение. Как вы понимаете, уважаемый господин Руугис, мое объяснение земной истории слишком упрощенное и поверхностное. История Земли полна войн. Как вы правильно сказали, нам никогда не понять до конца ни причин этих войн, ни даже как и зачем они проходили. Но я усвоил самое главное – люди по своей природе индивидуалисты. И ради того чтобы обеспечить себя, человек готов отнять это у другого человека, а если придется, то и убить. У людей отсутствует наше внутреннее непринятие насилия. Люди – убийцы по своей природе. По своему моральному уровню они стоят ближе к хищникам зуузу, которые в древности опустошали наши деревни и ели ящеров, когда кончалась их основная пища, чем к тем, кого я называю разумными существами.
Вааприс откашлялся и тихим голосом произнес фразу, которая, похоже, оказалась неожиданной для него самого:
– Я боюсь, что, когда у людей кончится корм на Деметре, они тоже возьмутся за нас.
Он отпил из своего стакана. Ошеломленный Руугис молча ждал продолжения.
Наконец Вааприс продолжил:
– Не поймите меня буквально, вы видите, я на ходу пытаюсь сформулировать мысль, которая возникла как результат нашей беседы. Итак, давайте попробуем еще раз. Я хочу сказать вот что. Мы должны иметь в виду, что существа, которые уничтожают себе подобных ради собственных интересов, могут, не задумываясь, уничтожить целую расу инопланетян, если посчитают, что она препятствует достижению каких-то их целей. На сегодняшний день нас спасает всего два фактора: мы производим необходимую им ткану, и мы работаем на их руднике. Но, с другой стороны, существует серьезный конфликт фактории со Старым Городом. А возможно, этот конфликт распространяется значительно дальше, за пределы Деметры, в сферы, где делят владение целыми планетами и звездными системами. В чем суть происходящего, нам не известно. Но опасность заключается в том, что в любую минуту, при всем кажущемся нашем благополучии и процветании нас могут превратить в заложников этого конфликта. Одна или другая сторона может просто пожертвовать нами как разменной фигурой в этой странной, но увлекательной земной игре под названием «шахматы». И тогда нас постигнет катастрофа. Мы умеем и готовы сражаться с нашими старыми естественными врагами – климатом и хищниками. Но мы не устоим перед расой профессиональных лжецов и убийц.
Руугис внимательно посмотрел на друга:
– Вы хотите сказать, господин Вааприс, что на нашей планете появились новые хищники?
– Вы очень точно сформулировали мою мысль.
– И таким образом наши несчастные мальчики…
– Наши мальчики – лишь первые жертвы этих страшных хищников.
Собеседники умолкли. Вода, по-прежнему журча, перекатывалась через края фонтанчика и растекалась по полу. Облака на улице разошлись, выглянуло солнце. Его луч проник в комнату, странным образом преломился в цветном витраже окна, остановился у фонтана и окрасил воду в алый цвет.
– Итак, мы оба пришли к выводу, что земляне представляют серьезную угрозу для нас, – после недолгого молчания продолжил Вааприс – Пришла пора принимать серьезные решения.
– Я согласен с вами, что продолжение нынешней ситуации невозможно. Но что вы предлагаете, разве мы в состоянии что-то изменить?
– Мы должны избавиться от присутствия людей на Деметре. Представьте себе, что Деметра станет независимой планетой и войдет равноправным членом в галактическое содружество.
– Да, это заманчиво, но все не так просто. Вся экономика, весь наш нынешний уклад жизни связаны с землянами, – возразил Руугис.
– Но почему мы должны мириться с нынешним подчиненным положением? – воскликнул его гость. – Мы не так уж и зависим от Земли. Ведь даже рудник, ради которого и построена земная колония, сегодня функционирует исключительно благодаря нам, ящерам.
– Я не думаю, что кланы пойдут на открытый конфликт.
– Попробуем обойтись без конфликта. Есть много официальных путей. А поддержку кланов можно обеспечить очень просто. К примеру, как отнесется господин Туулькс к званию полномочного посла Деметры на Земле? Думаю, что председатель нашей скромной общины с удовольствием примет подобное предложение. А таких должностей независимая планета может предоставить великое множество. Мы просто купим всех возможных противников высокими государственными постами. Если правильно изложить этот план на совете кланов, нас безоговорочно поддержат. Все тут же займутся дележом будущих престижных должностей!
Руугис некоторое время молчал, размышляя.
– Ваш план хорош, и он даже увлек меня на некоторое время. Но вы забыли самое главное. Секрет нашего процветания заключается не в руднике. Основу сегодняшнего благосостояния ящеров составляет ткана. Только на одних моих плантациях работает больше крестьян, чем рабочих на всем руднике. А с продажей готовой тканы связан едва ли не каждый второй ящер на Деметре. Это самый прибыльный бизнес из всех, которые нам когда-либо удавалось организовать. Если мы прогоним людей с Деметры, то разом лишимся всех покупателей, и наша цивилизация попросту рухнет. Мы вернемся обратно в пещеры.
Вааприс задумался:
– Скажите, Руугис, а разве, кроме Деметры, в Галактике нет других людей?
– Что вы хотите этим сказать?
– Почему мы должны ограничивать продажу тканы только Деметрой?
– Но ведь ткана нужна людям именно из-за того, что они находятся здесь.
– Так считалось раньше, да и вы сами, друг мой, знаете, что ткана отнюдь не лекарственный препарат. Если люди здесь покупают его в таких количествах, то неужели во всей Галактике не найдется желающих? Эта непонятная человеческая тяга к мгновенному счастью наверняка присуща и жителям других планет. Там их значительно больше, чем у нас, на Деметре.
Руугис некоторое время сидел не шевелясь. Затем он возбужденно повернулся к собеседнику:
– Вы даже сами не представляете, что вы сейчас сказали! Если мы выйдем с тканой на новые рынки, мы сможем увеличить ее производство. В Галактике миллиарды людей, а мы будем единственными производителями тканы. Мы не просто расширим дело, мы станем по-настоящему, богаты!
Ящеры замолчали. В их возбужденном мозгу зрели планы будущего процветания, один смелее другого. Мысленно они расширяли плантации и, в конце концов, уже вся планета была занята выращиванием тканы. Огромные грузовые корабли со всех концов Галактики выстраивались в очередь у грузовых причалов. Торговые агенты осаждали бизнесменов все новыми и новыми заказами на сверхприбыльный продукт.
Друзья понимающе переглянулись. Им не терпелось приступить к действиям. Необходимо срочно расширить дело.
ГЛАВА 16
Вааприс сделал хвостом жест, выражающий полное согласие с собеседником. Он помолчал немного и, убедившись, что его собеседник не собирается говорить еще, снова взял инициативу в свои руки:
– Я неоднократно обдумывал это противоречие. И последние трагические события… – в отличие от Руугиса, Вааприс старался говорить иносказательно, – эти события дали мне толчок к пониманию. Суть дела в том, что само понятие убийства для нас чуждо. Любое убийство мыслящего существа для нас неприемлемо. Категорическое отрицание убийства появилось у нас много веков назад, и с тех пор это стало нормой. Наша психология изменилась, и эти изменения постоянно поддерживаются как религией, так и всеми нашими традициями. С другой стороны, мы поддерживаем здоровую агрессивность и дух соперничества в наших детях. Мы готовим их к взрослой жизни, которая потребует серьезных усилий в плане их становления как независимых сильных личностей, которые и составляют основу нашего общества. Таких, как мы с вами.
Руугис степенно кивнул, показывая, что принимает слова собеседника не как комплимент, а как констатацию факта. Вааприс тем временем продолжал:
– Мы не боимся крови, мы можем дать отпор хищникам, нападавшим в прошлом на наши деревни, но сама мысль об убийстве ящера сегодня уже не может возникнуть в нашем сознании. Вся наша история состояла из бесконечной борьбы за выживание на негостеприимной планете с быстро изменяющимся климатом, в окружении огромных безжалостных хищников. В таких условиях и сформировалась наша главная жизненная установка, что только ящер может помочь ящеру выжить и победить в войне с враждебным окружающим миром.
Он замолчал, глядя на струи фонтана. В кабинет тихо вошла жена Руугиса. Исполняя обязанности хозяйки, она принесла поднос, на котором стоял кувшин с местным пивом, пара высоких конусовидных бокалов и разнообразные закуски. Мужчины поблагодарили ее, разлили пиво по бокалам. Женщина молча следила за ними и, только убедившись в том, что они довольны и им больше ничего не требуется, тихо вышла из комнаты. Когда утихло шлепанье ее ног по напольной воде, Вааприс заговорил снова:
– К сожалению, у людей психология совершенно иная. Условия на их планете оказались более благоприятными для их расы. Поскольку им не надо было постоянно сражаться с окружающим миром за выживание, они жили отдельными группировками на больших расстояниях друг от друга. Изолированное развитие привело к тому, что члены одной группировки стали считать настоящими людьми только самих себя. Остальные занимали в их мировоззрении более низкое место, где-то между людьми и животными. Оправдывая себя этим, люди отбирали у соседей лучшие земли и их имущество. Группировки конкурировали за лучшие места на планете, сталкивались в борьбе за ведущее положение. Как вы понимаете, уважаемый господин Руугис, мое объяснение земной истории слишком упрощенное и поверхностное. История Земли полна войн. Как вы правильно сказали, нам никогда не понять до конца ни причин этих войн, ни даже как и зачем они проходили. Но я усвоил самое главное – люди по своей природе индивидуалисты. И ради того чтобы обеспечить себя, человек готов отнять это у другого человека, а если придется, то и убить. У людей отсутствует наше внутреннее непринятие насилия. Люди – убийцы по своей природе. По своему моральному уровню они стоят ближе к хищникам зуузу, которые в древности опустошали наши деревни и ели ящеров, когда кончалась их основная пища, чем к тем, кого я называю разумными существами.
Вааприс откашлялся и тихим голосом произнес фразу, которая, похоже, оказалась неожиданной для него самого:
– Я боюсь, что, когда у людей кончится корм на Деметре, они тоже возьмутся за нас.
Он отпил из своего стакана. Ошеломленный Руугис молча ждал продолжения.
Наконец Вааприс продолжил:
– Не поймите меня буквально, вы видите, я на ходу пытаюсь сформулировать мысль, которая возникла как результат нашей беседы. Итак, давайте попробуем еще раз. Я хочу сказать вот что. Мы должны иметь в виду, что существа, которые уничтожают себе подобных ради собственных интересов, могут, не задумываясь, уничтожить целую расу инопланетян, если посчитают, что она препятствует достижению каких-то их целей. На сегодняшний день нас спасает всего два фактора: мы производим необходимую им ткану, и мы работаем на их руднике. Но, с другой стороны, существует серьезный конфликт фактории со Старым Городом. А возможно, этот конфликт распространяется значительно дальше, за пределы Деметры, в сферы, где делят владение целыми планетами и звездными системами. В чем суть происходящего, нам не известно. Но опасность заключается в том, что в любую минуту, при всем кажущемся нашем благополучии и процветании нас могут превратить в заложников этого конфликта. Одна или другая сторона может просто пожертвовать нами как разменной фигурой в этой странной, но увлекательной земной игре под названием «шахматы». И тогда нас постигнет катастрофа. Мы умеем и готовы сражаться с нашими старыми естественными врагами – климатом и хищниками. Но мы не устоим перед расой профессиональных лжецов и убийц.
Руугис внимательно посмотрел на друга:
– Вы хотите сказать, господин Вааприс, что на нашей планете появились новые хищники?
– Вы очень точно сформулировали мою мысль.
– И таким образом наши несчастные мальчики…
– Наши мальчики – лишь первые жертвы этих страшных хищников.
Собеседники умолкли. Вода, по-прежнему журча, перекатывалась через края фонтанчика и растекалась по полу. Облака на улице разошлись, выглянуло солнце. Его луч проник в комнату, странным образом преломился в цветном витраже окна, остановился у фонтана и окрасил воду в алый цвет.
– Итак, мы оба пришли к выводу, что земляне представляют серьезную угрозу для нас, – после недолгого молчания продолжил Вааприс – Пришла пора принимать серьезные решения.
– Я согласен с вами, что продолжение нынешней ситуации невозможно. Но что вы предлагаете, разве мы в состоянии что-то изменить?
– Мы должны избавиться от присутствия людей на Деметре. Представьте себе, что Деметра станет независимой планетой и войдет равноправным членом в галактическое содружество.
– Да, это заманчиво, но все не так просто. Вся экономика, весь наш нынешний уклад жизни связаны с землянами, – возразил Руугис.
– Но почему мы должны мириться с нынешним подчиненным положением? – воскликнул его гость. – Мы не так уж и зависим от Земли. Ведь даже рудник, ради которого и построена земная колония, сегодня функционирует исключительно благодаря нам, ящерам.
– Я не думаю, что кланы пойдут на открытый конфликт.
– Попробуем обойтись без конфликта. Есть много официальных путей. А поддержку кланов можно обеспечить очень просто. К примеру, как отнесется господин Туулькс к званию полномочного посла Деметры на Земле? Думаю, что председатель нашей скромной общины с удовольствием примет подобное предложение. А таких должностей независимая планета может предоставить великое множество. Мы просто купим всех возможных противников высокими государственными постами. Если правильно изложить этот план на совете кланов, нас безоговорочно поддержат. Все тут же займутся дележом будущих престижных должностей!
Руугис некоторое время молчал, размышляя.
– Ваш план хорош, и он даже увлек меня на некоторое время. Но вы забыли самое главное. Секрет нашего процветания заключается не в руднике. Основу сегодняшнего благосостояния ящеров составляет ткана. Только на одних моих плантациях работает больше крестьян, чем рабочих на всем руднике. А с продажей готовой тканы связан едва ли не каждый второй ящер на Деметре. Это самый прибыльный бизнес из всех, которые нам когда-либо удавалось организовать. Если мы прогоним людей с Деметры, то разом лишимся всех покупателей, и наша цивилизация попросту рухнет. Мы вернемся обратно в пещеры.
Вааприс задумался:
– Скажите, Руугис, а разве, кроме Деметры, в Галактике нет других людей?
– Что вы хотите этим сказать?
– Почему мы должны ограничивать продажу тканы только Деметрой?
– Но ведь ткана нужна людям именно из-за того, что они находятся здесь.
– Так считалось раньше, да и вы сами, друг мой, знаете, что ткана отнюдь не лекарственный препарат. Если люди здесь покупают его в таких количествах, то неужели во всей Галактике не найдется желающих? Эта непонятная человеческая тяга к мгновенному счастью наверняка присуща и жителям других планет. Там их значительно больше, чем у нас, на Деметре.
Руугис некоторое время сидел не шевелясь. Затем он возбужденно повернулся к собеседнику:
– Вы даже сами не представляете, что вы сейчас сказали! Если мы выйдем с тканой на новые рынки, мы сможем увеличить ее производство. В Галактике миллиарды людей, а мы будем единственными производителями тканы. Мы не просто расширим дело, мы станем по-настоящему, богаты!
Ящеры замолчали. В их возбужденном мозгу зрели планы будущего процветания, один смелее другого. Мысленно они расширяли плантации и, в конце концов, уже вся планета была занята выращиванием тканы. Огромные грузовые корабли со всех концов Галактики выстраивались в очередь у грузовых причалов. Торговые агенты осаждали бизнесменов все новыми и новыми заказами на сверхприбыльный продукт.
Друзья понимающе переглянулись. Им не терпелось приступить к действиям. Необходимо срочно расширить дело.
ГЛАВА 16
Ровно через два часа позвонил телефон. Господин Ясутаке приглашал нас отобедать. Я поблагодарил и прикусил язык, чуть не брякнув про запертую дверь. Положив трубку, я подошел к двери. Она была не заперта.
Гладко выбритые, чистые, в свежем белье и новых костюмах, мы с Джейсоном спустились в холл, откуда нас проводили в столовую, расположенную здесь же, на первом этаже. Я мельком подумал, что не удивлюсь, если и обещанный театр окажется в этом же здании. Очевидно, обитатели особняка большую часть своего времени проводили внутри.
Ясутаке уже ждал нас. В большой столовой, кроме меня, Джейсона и Ясутаке, никого не было. Мы сели за стол и нам тут же подали обед. За едой шла вежливая пустая болтовня. Ясутаке не высказывал никаких эмоций, кроме дежурного гостеприимства, однако я не сомневался, что он уже связался с факторией. Я был уверен, что он не подчиняется им настолько, чтобы сразу выдать нас полиции, но понимал, что он может сделать это в любой момент. Все зависело от того, что он надеется получить от меня.
После десерта Ясутаке предложил мне подняться в его кабинет и продолжить начатый утром разговор. Джейсона, который отправился было вслед за нами, вежливо отправили в библиотеку, находящуюся рядом со столовой, но в другой стороне. Когда он проходил мимо меня, мы обменялись понимающими взглядами. Джейсон знает, что ему делать, и в библиотеке долго не засидится.
В кабинете мы расположились так же, как и утром: хозяин за столом, а я в гостевом кресле.
– Итак, господин Карачаев, я искренне рад, что волею случая мне представилась возможность побеседовать с вами. Наш Комитет является официальным представителем населения Города. Мы представляем мнение и выражаем интересы лучшей части общественности Деметры. Поскольку вы сотрудник ООП, курирующий нашу планету, мне хотелось бы описать вам нашу позицию. Дело в том, что я ожидаю от вас помощи в решении нашей давнишней проблемы. Я надеюсь, что мы сможем прийти к взаимовыгодному решению.
– К вашим услугам. – Я кивнул головой с видом большого начальника, всецело поглощенного желанием облагодетельствовать подведомственную ему планету.
– Как вам известно, – начал Ясутаке, – сейчас распределение гуманитарной помощи, поступающей на планету, целиком находится в руках представителей миссии ООП. Я не хочу жаловаться, нас обеспечивают всем необходимым. Населению выплачивается пособие по безработице, оказывается бесплатная медицинская помощь. Но, не поймите меня превратно, мы считаем, что если поручить распределение нашему Комитету, то оно будет происходить намного эффективнее. К тому же, не хотелось бы об этом говорить… – Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. – Среди работников миссии встречаются, очень редко, конечно, но встречаются отдельные недостаточно ответственные лица…
– Короче говоря, средства разворовывают, а до вас доходит только незначительная часть присланных денег, – я помог закончить фразу Ясутаке, который с трудом пробирался сквозь дебри своей дипломатической терминологии.
Ясутаке облегченно вздохнул:
– Ну, я бы предпочел назвать это просто нерациональным использованием выделяемых средств. Но я рад, что вы меня поняли. Итак, наша проблема состоит в том, что, несмотря на статус нашей организации как официального представителя Города, фактория всеми средствами препятствует нашему участию в программе социальных преобразований.
Ясутаке нервничал. Он достал сигареты и закурил. Спохватившись, предложил закурить и мне. Я достал купленные утром в ресторане местные сигареты и тоже закурил. Какую гадость они тут курят!
– Ну что ж, я вполне вас понимаю. Конечно же, лично вам как жителю Города лучше понятны интересы и стремления ваших соотечественников. Отсюда вам видны все насущные проблемы Города, и, поскольку вам хорошо известна местная специфика, вы можете более разумно и эффективно планировать необходимые мероприятия.
Ясутаке слушал меня с явным удовольствием. Он поддакивал мне на каждом слове и согласно кивал головой в такт.
Я погасил недокуренную сигарету и посмотрел ему в глаза:
– Давайте без этих экивоков. Свои люди. Здесь нет репортеров, и мы не на заседании ООП. Будем говорить откровенно. Что у вас за программа, и какую помощь вы от меня ждете?
Он тоже погасил сигарету и, чуть подавшись вперед, стал рассказывать мне о вопиющей несправедливости, допущенной при организации помощи Городу:
– После того как с рудника уволили последнюю бригаду шахтеров, инженерный состав еще продолжал работать. Инженеры жили в отдельном квартале Города и всегда представляли собой элиту. Потом, когда ящеры освоили управление разработками, инженеры тоже остались без работы и оказались запертыми в Городе. Район, где мы сейчас находимся, населяют потомки инженеров. У нас, разумеется, нет и никогда не будет ничего общего с этими подонками, детьми простых рабочих. Именно наши предки построили Город и запустили рудник. Эта безобразная уравниловка, которая сейчас происходит в выплате пособий, должна быть коренным образом исправлена. Наша программа включает в себя несколько пунктов. Во-первых, все деньги, которые ООП посылает на Деметру, должны поступать в наш Комитет, минуя факторию. Мы сами решим, куда их направить и как поделить среди жителей. Во-вторых, поскольку этих средств тоже недостаточно, чтобы обеспечить достойный уровень жизни наших горожан, следует ввести налог с ящеров на содержание Города. Это просто безобразие, что они бесплатно пользуются нашими достижениями.
– То есть вы говорите, что ящеры должны оплачивать пьянство городских бездельников?
– Нет-нет, что вы! Я еще раз объясняю, что существует принципиальная разница между простым населением Деметры и инженерной элитой. Эти налоги будут предназначаться для поддержки интеллигенции Города. Мы должны наконец дать жителям нашего квартала возможность полностью реализовать свой творческий потенциал. Наша уникальная культура, которая сформировалась на Деметре за время колонизации, не должна пропасть.
– Вы не представляете себе, какая талантливая у нас молодежь, – продолжал Ясутаке. – Я неспроста пригласил вас сегодня в театр. У нас замечательная самодеятельная труппа, вы получите настоящее удовольствие. А какой здесь литературный кружок! Художники, фотографы, музыканты. Молодежь целиком посвящает себя творчеству. К сожалению, у них нет никакого профессионального образования, мы никого не можем к себе пригласить и сами никуда не выезжаем. Я боюсь, что это несколько снижает художественный уровень их произведений. Но уверяю вас, это потрясающая, талантливая молодежь, которой тесно в рамках одного Города. Мы должны помочь им вырваться из этих границ и показать свои достижения всему культурному человечеству.
Да уж, подумал я. Культурное человечество извелось в ожидании. Могу себе представить их творчество. Замкнутые на себя высокомерные самоучки, считающие, что принадлежат к интеллектуальной элите лишь потому, что их дедушки имели дипломы об инженерном образовании. Нет, милые мои, образование половым путем не передается. Вас тут всех назначили быть великими артистами и художниками. И вы слушаете чушь, которую пишут ваши друзья, и хвалите ее, потому что они хвалят вас. Вы страшно гордитесь этим и считаете себя выдающимися личностями. Нет, в глубине души каждый из вас понимает, что другие на самом деле – бездари. Но он сам, конечно же, настоящий талант. И все пыжатся, смотрят друг на друга свысока и продолжают играть в эти игры, благо – от настоящих забот их избавили.
Я понимающе кивал головой.
– Вот вкратце и вся наша программа. – Ясутаке откинулся в кресле. – Как видите, мы не просим многого. В основном ничего не изменится. Основное население не почувствует разницу, мы продолжим выплачивать пособия и снабжать их спиртным и наркотиками. Но положение элиты нашего общества заслуженно улучшится.
– То есть, проще говоря, вы предлагаете ликвидировать факторию и взять на себя ее функции?
– Конечно. Вы сами видите: фактория – это лишнее звено. У миссии ООП должны остаться только воскресные школы и прочая подобная деятельность. Впоследствии мы планируем взять на себя и эту часть функций миссии.
Он сделал паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию, ничего не увидел и спросил:
– Что вы об этом думаете?
– Гарлем, – сказал я.
– Простите? – переспросил меня Ясутаке.
– В Нью-Йорке, большом земном городе, был квартал с названием Гарлем. Его населяли потомки рабов, которых когда-то насильно привезли с другого материка. После отмены рабства общество попыталось загладить свою вину по отношению к их дедам. Правда, на мой взгляд, очень странным образом. Точно неизвестно, кому первому это пришло в голову. Частью это были недалекие сентиментальные энтузиасты, но за всем этим стояли примерно те же силы, что и сегодня на Деметре. Наживаться на благотворительности и красивых жестах начали задолго до вас.
– Простите, я вас не понимаю.
– Простить не могу, поэтому продолжу. Вы сами попросили меня высказаться, теперь слушайте. Точно так же, как и население Старого Города, жители квартала провозгласили, что им должны вернуть все, что задолжали их прадедам. Они отказались работать на том основании, что их предки достаточно работали на других и теперь им пора отдохнуть. И знаете, что самое интересное? Они все получили. Туда хлынул поток денежной помощи, корреспонденты не уставали показывать репортажи о бедственном положении негров, раздувая комплекс вины у белого населения. Всем жителям выдали талоны на бесплатное питание, назначили солидные ежемесячные пособия.
Никто в квартале и не думал работать. На дармовые деньги покупались спиртное и наркотики. Преступность была такой, что даже полиция не рисковала заезжать в этот район. А те, кто стоял за всем этим, гребли деньги, делали карьеру политических деятелей, возглавляли общественные комитеты и снова делали деньги. Самое интересное, что на собранные суммы можно было бы построить поблизости новый город с фабриками и школами, обеспечить всех работой и дать образование детям. Однако деньги просто рассасывались в воздухе, без конкретной отдачи.
– И чем же все это кончилось?
– Вот теперь я вижу, что вы меня поняли и заинтересовались. Закончилось это самым неожиданным для жителей образом. К тому времени в Гарлеме и в других подобных местах выросло несколько поколений профессиональных бездельников и вымогателей. Со временем они забрали в свои руки контроль над распределением государственной помощи, захватили управление общественными фондами. В общем, в их руках оказались все каналы для перекачивания денег. Силы, стоявшие за этой кампанией, лишились денег и влияния, которые и были истинным движителем это бардака. И проект был просто закрыт за нерентабельностью.
– Как так?
– Объясняю еще раз. Когда закулисные руководители ушли, каким-то чудесным образом денежные поступления вдруг иссякли. Государственная помощь стала резко уменьшаться, пока не прекратилась совсем, в общественных фондах прекратились пожертвования. Жители Гарлема остались безо всего. На этот раз общественное мнение, к их удивлению, не отреагировало на их бедственное положение. Волей-неволей, они постепенно зажили нормальной жизнью. Стали сами зарабатывать себе на жизнь, стали учиться на общих основаниях, без льгот и поблажек. Подниматься по службе им пришлось теперь исходя только из своих деловых качеств. Оказалось, что когда припрет, то все прекрасно могут и умеют работать.
– Для чего вы мне это рассказываете?
– Послушайтесь моего совета. Вам ведь кое-что перепадает, верно? Вот и оставьте все, как есть. Не пытайтесь забрать себе больше, чем вам дают. Иначе останетесь без всего.
Ясутаке помолчал, обдумывая мои слова:
– И все же, господин Карачаев, я прошу вас выслушать меня серьезно. У нас есть к вам просьба, и мы полагаем, что вы в состоянии выполнить ее. В свою очередь мы готовы помочь вам. Давайте смотреть правде в глаза. Ваше положение крайне незавидное. Вы не можете покинуть Деметру. Фактически вы даже не можете выйти на улицу, вас тут же схватит полиция. У меня, конечно, хватит власти, чтобы не впустить ее сюда, но за пределами этого здания всем командует миссия ООП. В фактории чрезвычайно встревожены создавшейся обстановкой. И они принимают все меры, чтобы, скажем так, не допустить ее развития в неподходящем направлении.
Ясутаке сделал паузу и посмотрел на меня:
– Я могу взять на себя роль посредника в ваших переговорах и все уладить. У входа вас ожидает автомобиль, который доставит вас и вашего друга на космодром, и с ближайшим шаттлом отправим вас на Гефест. Оттуда есть прямое сообщение с Землей. Ну и, конечно, полиции на космодроме к вашему прибытию уже не будет.
– И за это?..
– Я не прошу ничего для себя лично. Вы можете оказать большую услугу всему Городу. Вы с вашим влиянием можете добиться принятия проекта, о котором мы говорили. Вашего обещания провести в ООП наш проект будет вполне достаточно. Как видите, мы вам полностью доверяем. – Ясутаке расплылся в сладкой восточной улыбке. Так умеют улыбаться только азиаты: совершенно искренне и одновременно пряча за спиной нож.
– Я ценю ваше благородство, – кивнул я. – Но, похоже, у Ривкина другие планы.
– Это тоже решаемо. Мне поручено уладить недоразумение, возникшее во время вашей инспекционной поездки. Господин Ривкин от имени руководства рудника приносит вам свои извинения и просит принять этот небольшой знак внимания.
С этими словами господин Ясутаке положил на стол небольшой, но пухлый конверт. Этого предугадать не мог никто.
А вот это провал, подумал я. Вот теперь я пропал окончательно. И как же все оказалось просто! Не надо никаких экстренных мер. Сунули взятку, записали на пленку, и все.
Когда агент нашего управления выполняет задание, то бывает, что персонажу, которого он играет, дают взятки. И для успешного выполнения задания эти взятки необходимо брать, чтобы потом предъявить их как вещественное доказательство. К сожалению, судебная процедура доказательства получения взятки – чрезвычайно сложное и тонкое дело. И первое, что делает адвокат обвиняемого, это пытается перевести стрелки на самого агента. Он выдвигает обвинение, что агент вымогал взятку для личного обогащения. Поэтому перед тем как отправиться за предполагаемой взяткой, агент должен сообщить об этом непосредственному начальству перед включенной на запись видеокамерой. Кроме этого, следует заполнить полдюжины бланков, в которых он должен указать, за какую именно услугу будет вручена взятка, полные анкетные данные непосредственного исполнителя и предполагаемого взяткодателя, а также ожидаемую сумму взятки. После этого следует расписаться на каждом из бланков, вложить их в особый, непромокаемый и несгораемый конверт вместе с записью рапорта начальству и запечатать личной печатью. И молить бога, чтобы этот конверт благополучно вернулся на Землю. Лучше уж совсем не возвращаться с задания, чем вернуться со взяткой, но без такого конверта.
Гладко выбритые, чистые, в свежем белье и новых костюмах, мы с Джейсоном спустились в холл, откуда нас проводили в столовую, расположенную здесь же, на первом этаже. Я мельком подумал, что не удивлюсь, если и обещанный театр окажется в этом же здании. Очевидно, обитатели особняка большую часть своего времени проводили внутри.
Ясутаке уже ждал нас. В большой столовой, кроме меня, Джейсона и Ясутаке, никого не было. Мы сели за стол и нам тут же подали обед. За едой шла вежливая пустая болтовня. Ясутаке не высказывал никаких эмоций, кроме дежурного гостеприимства, однако я не сомневался, что он уже связался с факторией. Я был уверен, что он не подчиняется им настолько, чтобы сразу выдать нас полиции, но понимал, что он может сделать это в любой момент. Все зависело от того, что он надеется получить от меня.
После десерта Ясутаке предложил мне подняться в его кабинет и продолжить начатый утром разговор. Джейсона, который отправился было вслед за нами, вежливо отправили в библиотеку, находящуюся рядом со столовой, но в другой стороне. Когда он проходил мимо меня, мы обменялись понимающими взглядами. Джейсон знает, что ему делать, и в библиотеке долго не засидится.
В кабинете мы расположились так же, как и утром: хозяин за столом, а я в гостевом кресле.
– Итак, господин Карачаев, я искренне рад, что волею случая мне представилась возможность побеседовать с вами. Наш Комитет является официальным представителем населения Города. Мы представляем мнение и выражаем интересы лучшей части общественности Деметры. Поскольку вы сотрудник ООП, курирующий нашу планету, мне хотелось бы описать вам нашу позицию. Дело в том, что я ожидаю от вас помощи в решении нашей давнишней проблемы. Я надеюсь, что мы сможем прийти к взаимовыгодному решению.
– К вашим услугам. – Я кивнул головой с видом большого начальника, всецело поглощенного желанием облагодетельствовать подведомственную ему планету.
– Как вам известно, – начал Ясутаке, – сейчас распределение гуманитарной помощи, поступающей на планету, целиком находится в руках представителей миссии ООП. Я не хочу жаловаться, нас обеспечивают всем необходимым. Населению выплачивается пособие по безработице, оказывается бесплатная медицинская помощь. Но, не поймите меня превратно, мы считаем, что если поручить распределение нашему Комитету, то оно будет происходить намного эффективнее. К тому же, не хотелось бы об этом говорить… – Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. – Среди работников миссии встречаются, очень редко, конечно, но встречаются отдельные недостаточно ответственные лица…
– Короче говоря, средства разворовывают, а до вас доходит только незначительная часть присланных денег, – я помог закончить фразу Ясутаке, который с трудом пробирался сквозь дебри своей дипломатической терминологии.
Ясутаке облегченно вздохнул:
– Ну, я бы предпочел назвать это просто нерациональным использованием выделяемых средств. Но я рад, что вы меня поняли. Итак, наша проблема состоит в том, что, несмотря на статус нашей организации как официального представителя Города, фактория всеми средствами препятствует нашему участию в программе социальных преобразований.
Ясутаке нервничал. Он достал сигареты и закурил. Спохватившись, предложил закурить и мне. Я достал купленные утром в ресторане местные сигареты и тоже закурил. Какую гадость они тут курят!
– Ну что ж, я вполне вас понимаю. Конечно же, лично вам как жителю Города лучше понятны интересы и стремления ваших соотечественников. Отсюда вам видны все насущные проблемы Города, и, поскольку вам хорошо известна местная специфика, вы можете более разумно и эффективно планировать необходимые мероприятия.
Ясутаке слушал меня с явным удовольствием. Он поддакивал мне на каждом слове и согласно кивал головой в такт.
Я погасил недокуренную сигарету и посмотрел ему в глаза:
– Давайте без этих экивоков. Свои люди. Здесь нет репортеров, и мы не на заседании ООП. Будем говорить откровенно. Что у вас за программа, и какую помощь вы от меня ждете?
Он тоже погасил сигарету и, чуть подавшись вперед, стал рассказывать мне о вопиющей несправедливости, допущенной при организации помощи Городу:
– После того как с рудника уволили последнюю бригаду шахтеров, инженерный состав еще продолжал работать. Инженеры жили в отдельном квартале Города и всегда представляли собой элиту. Потом, когда ящеры освоили управление разработками, инженеры тоже остались без работы и оказались запертыми в Городе. Район, где мы сейчас находимся, населяют потомки инженеров. У нас, разумеется, нет и никогда не будет ничего общего с этими подонками, детьми простых рабочих. Именно наши предки построили Город и запустили рудник. Эта безобразная уравниловка, которая сейчас происходит в выплате пособий, должна быть коренным образом исправлена. Наша программа включает в себя несколько пунктов. Во-первых, все деньги, которые ООП посылает на Деметру, должны поступать в наш Комитет, минуя факторию. Мы сами решим, куда их направить и как поделить среди жителей. Во-вторых, поскольку этих средств тоже недостаточно, чтобы обеспечить достойный уровень жизни наших горожан, следует ввести налог с ящеров на содержание Города. Это просто безобразие, что они бесплатно пользуются нашими достижениями.
– То есть вы говорите, что ящеры должны оплачивать пьянство городских бездельников?
– Нет-нет, что вы! Я еще раз объясняю, что существует принципиальная разница между простым населением Деметры и инженерной элитой. Эти налоги будут предназначаться для поддержки интеллигенции Города. Мы должны наконец дать жителям нашего квартала возможность полностью реализовать свой творческий потенциал. Наша уникальная культура, которая сформировалась на Деметре за время колонизации, не должна пропасть.
– Вы не представляете себе, какая талантливая у нас молодежь, – продолжал Ясутаке. – Я неспроста пригласил вас сегодня в театр. У нас замечательная самодеятельная труппа, вы получите настоящее удовольствие. А какой здесь литературный кружок! Художники, фотографы, музыканты. Молодежь целиком посвящает себя творчеству. К сожалению, у них нет никакого профессионального образования, мы никого не можем к себе пригласить и сами никуда не выезжаем. Я боюсь, что это несколько снижает художественный уровень их произведений. Но уверяю вас, это потрясающая, талантливая молодежь, которой тесно в рамках одного Города. Мы должны помочь им вырваться из этих границ и показать свои достижения всему культурному человечеству.
Да уж, подумал я. Культурное человечество извелось в ожидании. Могу себе представить их творчество. Замкнутые на себя высокомерные самоучки, считающие, что принадлежат к интеллектуальной элите лишь потому, что их дедушки имели дипломы об инженерном образовании. Нет, милые мои, образование половым путем не передается. Вас тут всех назначили быть великими артистами и художниками. И вы слушаете чушь, которую пишут ваши друзья, и хвалите ее, потому что они хвалят вас. Вы страшно гордитесь этим и считаете себя выдающимися личностями. Нет, в глубине души каждый из вас понимает, что другие на самом деле – бездари. Но он сам, конечно же, настоящий талант. И все пыжатся, смотрят друг на друга свысока и продолжают играть в эти игры, благо – от настоящих забот их избавили.
Я понимающе кивал головой.
– Вот вкратце и вся наша программа. – Ясутаке откинулся в кресле. – Как видите, мы не просим многого. В основном ничего не изменится. Основное население не почувствует разницу, мы продолжим выплачивать пособия и снабжать их спиртным и наркотиками. Но положение элиты нашего общества заслуженно улучшится.
– То есть, проще говоря, вы предлагаете ликвидировать факторию и взять на себя ее функции?
– Конечно. Вы сами видите: фактория – это лишнее звено. У миссии ООП должны остаться только воскресные школы и прочая подобная деятельность. Впоследствии мы планируем взять на себя и эту часть функций миссии.
Он сделал паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию, ничего не увидел и спросил:
– Что вы об этом думаете?
– Гарлем, – сказал я.
– Простите? – переспросил меня Ясутаке.
– В Нью-Йорке, большом земном городе, был квартал с названием Гарлем. Его населяли потомки рабов, которых когда-то насильно привезли с другого материка. После отмены рабства общество попыталось загладить свою вину по отношению к их дедам. Правда, на мой взгляд, очень странным образом. Точно неизвестно, кому первому это пришло в голову. Частью это были недалекие сентиментальные энтузиасты, но за всем этим стояли примерно те же силы, что и сегодня на Деметре. Наживаться на благотворительности и красивых жестах начали задолго до вас.
– Простите, я вас не понимаю.
– Простить не могу, поэтому продолжу. Вы сами попросили меня высказаться, теперь слушайте. Точно так же, как и население Старого Города, жители квартала провозгласили, что им должны вернуть все, что задолжали их прадедам. Они отказались работать на том основании, что их предки достаточно работали на других и теперь им пора отдохнуть. И знаете, что самое интересное? Они все получили. Туда хлынул поток денежной помощи, корреспонденты не уставали показывать репортажи о бедственном положении негров, раздувая комплекс вины у белого населения. Всем жителям выдали талоны на бесплатное питание, назначили солидные ежемесячные пособия.
Никто в квартале и не думал работать. На дармовые деньги покупались спиртное и наркотики. Преступность была такой, что даже полиция не рисковала заезжать в этот район. А те, кто стоял за всем этим, гребли деньги, делали карьеру политических деятелей, возглавляли общественные комитеты и снова делали деньги. Самое интересное, что на собранные суммы можно было бы построить поблизости новый город с фабриками и школами, обеспечить всех работой и дать образование детям. Однако деньги просто рассасывались в воздухе, без конкретной отдачи.
– И чем же все это кончилось?
– Вот теперь я вижу, что вы меня поняли и заинтересовались. Закончилось это самым неожиданным для жителей образом. К тому времени в Гарлеме и в других подобных местах выросло несколько поколений профессиональных бездельников и вымогателей. Со временем они забрали в свои руки контроль над распределением государственной помощи, захватили управление общественными фондами. В общем, в их руках оказались все каналы для перекачивания денег. Силы, стоявшие за этой кампанией, лишились денег и влияния, которые и были истинным движителем это бардака. И проект был просто закрыт за нерентабельностью.
– Как так?
– Объясняю еще раз. Когда закулисные руководители ушли, каким-то чудесным образом денежные поступления вдруг иссякли. Государственная помощь стала резко уменьшаться, пока не прекратилась совсем, в общественных фондах прекратились пожертвования. Жители Гарлема остались безо всего. На этот раз общественное мнение, к их удивлению, не отреагировало на их бедственное положение. Волей-неволей, они постепенно зажили нормальной жизнью. Стали сами зарабатывать себе на жизнь, стали учиться на общих основаниях, без льгот и поблажек. Подниматься по службе им пришлось теперь исходя только из своих деловых качеств. Оказалось, что когда припрет, то все прекрасно могут и умеют работать.
– Для чего вы мне это рассказываете?
– Послушайтесь моего совета. Вам ведь кое-что перепадает, верно? Вот и оставьте все, как есть. Не пытайтесь забрать себе больше, чем вам дают. Иначе останетесь без всего.
Ясутаке помолчал, обдумывая мои слова:
– И все же, господин Карачаев, я прошу вас выслушать меня серьезно. У нас есть к вам просьба, и мы полагаем, что вы в состоянии выполнить ее. В свою очередь мы готовы помочь вам. Давайте смотреть правде в глаза. Ваше положение крайне незавидное. Вы не можете покинуть Деметру. Фактически вы даже не можете выйти на улицу, вас тут же схватит полиция. У меня, конечно, хватит власти, чтобы не впустить ее сюда, но за пределами этого здания всем командует миссия ООП. В фактории чрезвычайно встревожены создавшейся обстановкой. И они принимают все меры, чтобы, скажем так, не допустить ее развития в неподходящем направлении.
Ясутаке сделал паузу и посмотрел на меня:
– Я могу взять на себя роль посредника в ваших переговорах и все уладить. У входа вас ожидает автомобиль, который доставит вас и вашего друга на космодром, и с ближайшим шаттлом отправим вас на Гефест. Оттуда есть прямое сообщение с Землей. Ну и, конечно, полиции на космодроме к вашему прибытию уже не будет.
– И за это?..
– Я не прошу ничего для себя лично. Вы можете оказать большую услугу всему Городу. Вы с вашим влиянием можете добиться принятия проекта, о котором мы говорили. Вашего обещания провести в ООП наш проект будет вполне достаточно. Как видите, мы вам полностью доверяем. – Ясутаке расплылся в сладкой восточной улыбке. Так умеют улыбаться только азиаты: совершенно искренне и одновременно пряча за спиной нож.
– Я ценю ваше благородство, – кивнул я. – Но, похоже, у Ривкина другие планы.
– Это тоже решаемо. Мне поручено уладить недоразумение, возникшее во время вашей инспекционной поездки. Господин Ривкин от имени руководства рудника приносит вам свои извинения и просит принять этот небольшой знак внимания.
С этими словами господин Ясутаке положил на стол небольшой, но пухлый конверт. Этого предугадать не мог никто.
А вот это провал, подумал я. Вот теперь я пропал окончательно. И как же все оказалось просто! Не надо никаких экстренных мер. Сунули взятку, записали на пленку, и все.
Когда агент нашего управления выполняет задание, то бывает, что персонажу, которого он играет, дают взятки. И для успешного выполнения задания эти взятки необходимо брать, чтобы потом предъявить их как вещественное доказательство. К сожалению, судебная процедура доказательства получения взятки – чрезвычайно сложное и тонкое дело. И первое, что делает адвокат обвиняемого, это пытается перевести стрелки на самого агента. Он выдвигает обвинение, что агент вымогал взятку для личного обогащения. Поэтому перед тем как отправиться за предполагаемой взяткой, агент должен сообщить об этом непосредственному начальству перед включенной на запись видеокамерой. Кроме этого, следует заполнить полдюжины бланков, в которых он должен указать, за какую именно услугу будет вручена взятка, полные анкетные данные непосредственного исполнителя и предполагаемого взяткодателя, а также ожидаемую сумму взятки. После этого следует расписаться на каждом из бланков, вложить их в особый, непромокаемый и несгораемый конверт вместе с записью рапорта начальству и запечатать личной печатью. И молить бога, чтобы этот конверт благополучно вернулся на Землю. Лучше уж совсем не возвращаться с задания, чем вернуться со взяткой, но без такого конверта.