«Я хирург, я всю жизнь оперирую больных. И я видел то, чего не видят обычные люди. У человека нет такого органа, который бы не страдал от приема спиртных изделий – любых, неважно, водка ли это, вино или пиво. Однако больше всех и тяжелее всех страдает мозг. Потому что там концентрация алкоголя максимальна…
Изменения в веществе мозга вызываются тем, что алкоголь ведет к склеиванию эритроцитов. Снабжение мозговой клетки кислородом прекратится. Такое кислородное голодание, если оно продолжается 5–6 минут, приводит к гибели, то есть к необратимой утрате мозговой клетки…
…при более тонком исследовании выясняется, что изменения в нервных клетках такие же резкие, как и при отравлении очень сильными ядами. Эти изменения необратимы, что неизбежно сказывается на умственной деятельности…
Если бы кто-нибудь устно или в печати начал пропагандировать «умеренное» употребление гашиша или марихуаны или предложил бы учить детей с ранних лет «культурно» принимать хлороформ, что бы мы сказали об этом человеке?..
Почему же мы не помещаем в психиатрическую больницу или не сажаем в тюрьму тех, кто на всю страну пропагандирует употребление с ранних лет алкоголя – такого же наркотика, который по своему вредному влиянию не отличается от хлороформа?»
Буквально проглотив этот текст, я пришла в ужас. Грег оказался во всем прав! И я поняла, насколько сильно он хотел, чтобы я оставалась здоровой, какую заботу проявлял обо мне. Я схватила телефон и позвонила маме. Она была на дежурстве и ответила довольно сдержанно.
– Мам, ты занята? – торопливо спросила я. – У меня буквально пара вопросов. Мне для занятий нужно.
– Могу говорить, но недолго. Что там у тебя?
– Это на тему алкоголя. Я прочитала статью некоего Углова и пришла в ужас.
– Ты имеешь в виду известного на весь мир хирурга Углова Федора Григорьевича? – уточнила она.
– Наверное. Тут у меня отрывок из его книги «Правда и ложь о разрешенных наркотиках».
– Тогда это он. Это великая личность! Он скончался на 104-м году жизни и оперировал до последнего, – сказала мама. – И книгу его я знаю. Она в свое время наделала немало шума.
– А то, что там написано по поводу гибели клеток?
– Это правда. В результате приема спирта мозг как бы задыхается, и именно это удушение вызывает состояние опьянения.
– Ты меня просто удивляешь! – возмутилась я. – Ты медик и знаешь, как все обстоит в реальности. А ведь сама позволяешь себе алкоголь, да и мне резко не запрещаешь. И никогда не запрещала!
– Все намного сложнее, чем ты думаешь, – немного нервно ответила она. – Людям необходимо хоть как-то расслабляться. Жизнь штука сложная, а алкоголь мгновенно действует на нервную систему. И мы привыкаем к этому. Других-то способов не ищем, да и не хотим искать. Мы все – продукт системы, с детства верим устойчивым стереотипам.
– Никогда больше не буду пить! – сурово произнесла я. – Никогда и ничего, даже пива. И тебе не позволю!
– Ого! – мама явно удивилась. – Хорошее начало. Я уже иду! – крикнула она кому-то. – Все, дочурка, мне пора в операционную. Дома поговорим.
– Удачного дежурства! – пожелала я и положила трубку.
И тут же села писать сценарий будущего ролика. Я сделала его в виде разговора двух мультяшных персонажей – наглой вороны и хитрого кота. Кот уговаривал ворону спуститься с дерева и попробовать пива, соблазняя ее отличным вкусом и последующим кайфом. На самом деле она для него была лишь добычей. Но когда ворона все-таки не выдержала и слетела, они напились вместе, стали вести себя, как законченные идиоты, и в результате уснули в обнимку. И их обоих сожрала бродячая собака.
Когда преподаватель разбирал наши работы, то моему сценарию уделил особое внимание. Вначале он сказал, что даже не знает, ставить ли мне зачет: я не выполнила основного условия проекта и не разрекламировала товар так, чтобы покупатель сразу же захотел бежать за ним в магазин.
– У Лады получился, безусловно, интересный сюжет, но он скорее подходит для антиалкогольной кампании, – сказал он. – А ты что, против употребления пива?
– Категорически против, – ответила я, и в аудитории зашумели.
– А что? – вдруг вмешался Дима. – Я вот тоже против пива, тем более такого дешевого и некачественного, которое продают на всех углах.
– И я против! – поддержала нас Ира и оглянулась на Диму.
– Однако ваши ролики отлично рекламируют это самое пиво, – заметил преподаватель.
В результате он все-таки поставил мне зачет, правда, заметил, что впредь мне лучше четко следовать поставленной задаче, и я вздохнула с облегчением.
Это была пятница, к тому же последняя пара последнего дня модуля. Мы могли отдыхать всю следующую неделю. Когда мои однокурсники вышли из института, сразу начали обсуждать, в какую кафешку лучше направиться и отметить это дело. Но я хотела пораньше оказаться дома, а еще забежать в торговый центр возле метро и купить кое-что из одежды. С самого утра я ужасно нервничала из-за скорой встречи с родными Грега и вдруг подумала, что мне лучше сменить мой обычный спортивный стиль на более элегантный и предстать перед ними в образе леди, одетой модно и изысканно.
Я быстро направилась к выходу на улицу, как вдруг меня догнал Дима. Ира, которая уже распрощалась со мной, сделала вид, будто что-то забыла, и ринулась к нам.
– Может, посидим где-нибудь? – предложил Дима и пошел рядом со мной, не обращая внимания на крики однокурсников: чего, мол, взять с трезвенницы.
– И я с вами, – встряла Ира, хотя ее никто не приглашал.
Я заметила, как Дима недовольно на нее покосился, но потом мило улыбнулся и сказал, почему бы и нет. Ира тут же расцвела и подхватила его под локоть. Мы вышли на улицу, я свернула в сторону Таганки. Там неподалеку от метро есть бутик итальянской одежды. Но Дима не отставал, и я не понимала, чего ему нужно. Неужели я ему настолько нравлюсь, что он решил весьма недвусмысленно мне это показать? В данный момент мне было не до выяснения отношений и тем более не до признаний. Я лихорадочно вспоминала, где еще поблизости есть магазины с элегантной одеждой.
– Куда ты так бежишь? – недовольно поинтересовалась Ира. – И куда мы направимся? – повернулась она к Диме.
Меня все это стало раздражать, я притормозила и сказала:
– Вообще-то я не собираюсь ничего отмечать! К тому же у меня абсолютно нет на вас времени!
Я увидела, что Дима залился краской, а Ира улыбнулась довольно ехидно.
– Но ведь мы не увидимся больше недели, – растерянно произнес он. – Я думал, посидим где-нибудь, поболтаем о том о сем. А вечерком, может, куда-нибудь в клуб закатимся. Неохота расставаться вот так сразу… – он запнулся, глянул на Иру и закончил: —…с вами, девчонки!
– Вы извините, – более спокойным тоном сказала я, – но у меня завтра утром самолет, а я даже вещи не успела собрать. Так что, ребята, идите куда-нибудь без меня.
– Вот как, – разочарованно заметил Дима. – Улетаешь, и тебя не будет все каникулы?
– И далеко, если не секрет? – встряла Ира. – Она всегда такая скрытная! – добавила она, прижавшись к плечу Димы и заглядывая ему в глаза. – Никогда ничего мне не скажет! А ведь подругами считаемся!
– Ну не обижайся, Ирусь! – сказала я и улыбнулась. – Никакой особой тайны тут нет. Лечу на неделю в Лондон… к знакомым.
– Вау! – сказала она и округлила глаза.
Лицо Димы стало отчего-то грустным.
– А сейчас-то ты куда? – поинтересовалась Ира.
– На Таганку. Хочу кое-что купить для поездки, – ответила я.
В этот момент из моей сумочки донесся звонок мобильного. Я достала телефон. Номер был незнаком, и я ответила настороженно.
– Лада, привет! – услышала я девичий голосок. – Это Рената.
– Ой, привет! – удивилась я, так как давно с ней не общалась и, по правде говоря, думала, что она тоже уехала в Лондон. – Секунду, – сказала я ей.
Прикрыв телефон рукой, посмотрела на притихших ребят.
– Ладно, не будем тебе мешать! – сообразил Дима. – Веселых каникул!
Он нагнулся и нежно поцеловал меня в щеку. Отклониться я не успела.
– Давай, пока! – сказала Ира. – Как вернешься из своего Лондона, звякни!
– И вам хорошенько отдохнуть, – ответила я и улыбнулась.
Ира подхватила Диму, и они пошли обратно к институту.
– С кем это ты? – услышала я, когда вновь приложила телефон к уху.
– Так, однокурсники. Уже ушли. А ты где?
– В Москве… пока, – ответила Рената. – Знаю, ты завтра улетаешь к Грегу. Может, заглянешь ко мне ненадолго? Я живу все там же.
– Хорошо, скоро буду, – пообещала я. – Но вначале мне нужно зайти в магазин, забыла купить кое-что из одежды, – зачем-то сообщила я.
– Хочешь произвести впечатление на моих родственничков? – угадала Рената, но мне показалось, что она сказала это скептически. – Лада, ты забываешь, что мы не люди, а вернее даже – нелюди!
– Не забываю, – тихо ответила я. – В общем, подождешь? Никуда не торопишься?
– А куда мне торопиться? – усмехнулась Рената. – Я вечно свободна. Приходи, когда сможешь. Я дома. Консьержа предупрежу.
Я убрала телефон в сумку и почувствовала, что начинаю волноваться. Не могла понять, зачем Рената меня позвала. Мы с ней практически не общались.
Но времени оставалось совсем мало, и я устремилась к магазину итальянской одежды. Он был небольшим, продавец с порога бросилась ко мне, тут же навесив на лицо любезную улыбку. Я обратила внимание, что между кронштейнами бродит пара покупательниц с весьма кислым выражением лиц.
– Вам помочь? – начала продавщица заученный текст. – Что вы хотите подобрать? Особый случай?
– Что-то деловое, но элегантное, – задумчиво сказала я. – Понимаете, у меня встреча с… – я запнулась, потом тряхнула волосами и продолжила: —…с родителями моего парня. И они меня увидят впервые.
Лицо продавщицы приняло более живое выражение. Она окинула меня внимательным взглядом.
– У вас стройная пропорциональная фигура, – произнесла она, – и рост стандартный, так что проблем не будет. Вы пришли в нужное место! На какую сумму вы рассчитываете? – спросила она и одарила меня улыбкой.
– На любую, – равнодушно ответила я.
Продавец тут же воодушевилась и ринулась к кронштейнам. Она довольно быстро подобрала мне несколько комплектов, и я отправилась в примерочную. Мне понравился брючный костюм из тонкой серой шерсти. Он сидел так, словно его шили специально на меня. Пиджак был немного ниже талии, с узкими лацканами и застегивался на одну пуговицу. Красный топ с короткими рукавами отлично с ним гармонировал. Я выглядела элегантно и на свой возраст. Я решила взять этот комплект, хотя цена впечатляла.
Примерив коктейльное платье сочного бирюзового цвета, увидела, что мне лучше взять на размер меньше. Вышла из примерочной, чтобы попросить продавца принести другой размер, и столкнулась с Лизой.
– Упс! – радостно произнесла она. – Вот так встреча!
И Лиза засмеялась. Я смотрела в ее карие глаза, на румяные щеки и тоже стала улыбаться. Лиза была моей лучшей подругой. Мы не расставались с детского сада, жили в соседних домах, ходили в одну школу и всегда сидели вместе. Но когда Лиза после девятого класса поступила в колледж, решив стать стилистом причесок, а я осталась в школе, то поневоле мы уже не могли видеться так часто. А после того как я стала встречаться с Грегом, мы практически не общались. Надо заметить, последнее время я вообще неохотно общалась с кем бы то ни было из друзей. Моя любовь к вампиру не оставляла иного выбора, и я инстинктивно отдалилась даже от Лизы. Правду сказать я не могла, а лгать не хотелось. К тому же Лиза была с ним знакома.
– Отучилась? Чего в выходные делать будешь? – как ни в чем не бывало спросила она. – Классное платье! Хочешь купить? Но тут все уж очень дорого! – не меняя тона, добавила она.
– Хочу, но размер, мне кажется, нужно меньше, – сказала я.
– Сейчас продавщицу позову! – ответила она. – А ты пока сними это.
Я нырнула в примерочную. Лиза появилась через пять минут с платьем нужного мне размера. Когда я его надела, она заглянула в кабинку и восхитилась.
– Ну, супер! Тебе бесподобно идет и фасон, и цвет! – тараторила она. – Выглядишь, как девушка из высшего общества! Идешь куда-то? Институтская вечеринка?
Несмотря на ее добродушный и веселый вид, я видела, что Лиза на самом деле немного напряжена. Видимо, она все-таки обижалась на меня за то, что я сильно отдалилась от нее за последнее время. И я просто не знала, как ей сказать, что завтра улетаю в Лондон.
Когда я оплатила покупки и мы вышли на улицу, Лиза шумно вздохнула и заметила, что охота уже снять надоевшие за зиму теплые вещи. Возле метро мы свернули на Воронцовскую и направились к нашим домам. Подруга болтала без умолку, рассказывая о последних новостях в колледже и в личной жизни. Когда мы оказались во дворе и подошли к моему подъезду, она вдруг замолчала и укоризненно на меня посмотрела.
– И все-таки ты очень изменилась, – заметила она, останавливаясь и поворачиваясь ко мне. – Мы так редко видимся! И даже по телефону нечасто разговариваем. И в аське ты намного реже появляешься. Я ничегошеньки про тебя не знаю. Что происходит, подруга? Или ты стала хуже ко мне относиться?
– Ну что ты! – мягко произнесла я. – Просто с этим институтом совсем не остается времени. Я ведь сейчас почти ни с кем во дворе не общаюсь. С занятий домой прихожу такая уставшая, что уже ничего не хочется. Ты же понимаешь, что первый курс самый сложный!
Я видела, что Лиза хоть и молчит, но не верит ни одному моему слову. Но разве я могла озвучить ей хотя бы часть правды? Конечно, нет. Я никому на свете не могу рассказать о том, что люблю вампира.
Я вспомнила, что обещала Ренате сегодня приехать, и заторопилась домой.
– Ты извини, Лиза, – покаянно произнесла я, – но я завтра утром улетаю в Лондон, а вещи еще не собрала.
Я видела, как округлились ее глаза, и она закусила губу, словно от жгучей обиды.
– Я хотела тебе позвонить сегодня вечером и все рассказать, честно! – торопливо продолжила я.
– Понятно, – сказала Лиза. – Ты это, когда вернешься, так хоть фотки по почте вышли. Интересно посмотреть, как там… Лондон…
– Думаю, мы встретимся, я все подробно тебе расскажу, посмотрим на компе фотографии.
– Ладно, – хмуро ответила она. – Удачной поездки!
Лиза отвернулась и быстро направилась к своему дому. Мне стало неловко. Захотелось ее окликнуть, пригласить в гости, поговорить, как раньше, по душам. Но нужно было еще съездить к Ренате, собрать чемодан. К тому же быть с Лизой откровенной, как раньше, я не могла, поэтому сдержала порыв, развернулась и направилась в свой подъезд.
Мама была на дежурстве и должна вернуться поздно вечером. Я сложила купленные вещи в дорожную сумку, быстро перекусила и вышла из дома. Рената жила в Замоскворечье, в том же доме, что и Грег. Их две огромные квартиры занимали весь верхний этаж весьма помпезной современной высотки. Когда консьерж открыл мне дверь подъезда, я увидела, что он уже предупредительно вызвал лифт. Я поднялась на 14-й этаж, мельком глянула на закрытую дверь квартиры Грега, вздохнула и направилась к его сестре. Она жила напротив. Я отчего-то начала сильно волноваться. Дверь распахнулась, Рената кивнула мне и пропустила в квартиру. С прошлого моего посещения здесь ничего не изменилось. Рената родилась в восемнадцатом веке, видимо, поэтому испытывала слабость к вещам той эпохи. Ее огромная гостиная была заполнена резной мебелью красного дерева, вычурными старинными светильниками, изящными статуэтками и прочими предметами антиквариата.
– Присаживайся, – пригласила Рената ровным тоном и изящным жестом показала на диван, стоящий между двумя огромными французскими окнами.
Я довольно робко села. Рената остановилась напротив меня. Я смотрела на ее тоненькую фигурку, облаченную в лиловое длинное платье с неизменным корсетом, на бледное аристократичное лицо с большими темно-карими глазами, на черные волосы, распущенные по плечам, на приоткрытые чувственные губы и вдруг подумала, что она очень хорошенькая девушка и наверняка ни один мужчина не в силах устоять перед ее яркой красотой. Рената улыбнулась, но я знала, что она не умеет, как Грег, читать мысли людей.
– Как поживаешь? – спросила я первое, что пришло в голову.
– Как всегда, – ответила она и отступила на шаг.
Я знала, что она научилась сдерживать себя и давно питается кровью животных, но все равно инстинктивно чувствовала опасность. Рената взяла стул и поставила его спинкой ко мне. Затем оттащила его подальше от дивана, на котором я сидела, и уселась, как на коня, расставив ноги и положив руки на спинку. Широкий подол ее платья приподнялся, и я заметила, что она в узких сиреневых туфельках на высоких шпильках. Она продолжала молчать, изучая меня. И я начала нервничать и машинально теребить плетеный браслет из мелкого речного жемчуга.
– Ты все еще любишь Грега? – наконец спросила она.
– Люблю, – ответила я и чуточку расслабилась.
– Атанас настроен крайне враждебно, – сообщила она после паузы. – И я не понимаю, зачем Грег хочет, чтобы ты с ним встретилась. Но меня он никогда не слушал!
Рената стала постукивать кончиками туфелек, и я завороженно смотрела, как мертвенно бледнеет ее лицо, а верхняя губа приподнимается. В душу заполз страх, и я сжалась. Но Рената быстро справилась с собой, ее лицо разгладилось и напоминало личико дорогой фарфоровой куклы, губы побледнели и сомкнулись.
– Грег надеется, что, увидев нас вместе и поняв, что мы по-настоящему любим друг друга, Атанас изменит свое мнение, захочет помочь и расскажет все, что ему известно о поверье.
– Это навряд ли, – усмехнулась она и перестала постукивать туфельками. – Атанас замкнутый, он слишком долго живет на земле, и его сущность давно утратила что-либо человеческое. Даже я иногда его боюсь и не люблю проводить с ним время.
– Поэтому ты все еще здесь? – уточнила я.
– Да, – кивнула Рената. – В этом году весна затяжная. Уже вторая половина марта, а еще снег не сошел. Да и солнца почти нет.
– Это так, – согласилась я, припоминая, что€€€ она как-то рассказала о «сне вампира».
Они с Грегом давно не питались человеческой кровью, поэтому их сущности трансформировались. Они уже не могли «сгореть» на солнце. Но если долго оставались под солнечными лучами, то впадали в своего рода анабиоз. И в этот момент они становились уязвимы для охотников. Поэтому и Рената, и Грег избегали солнечных дней и жарких стран.
– Как поживает Дино? – спросила она спокойным тоном, но я вздрогнула при упоминании этого имени.
– Понятия не имею, – быстро ответила я. – Я с ним не общаюсь.
– И он не пытается тебя найти? – продолжила она, пристально на меня глядя.
Я встала и сделала к ней шаг. Рената не шелохнулась.
– Хочешь сказать – Грега? – спросила я и приблизилась. – Что ты ходишь вокруг да около? Говори как есть! Ты его видела?
Рената усмехнулась:
– Если бы я его видела, то необходимость в подобном вопросе отпала бы!
– Вы же обещали! – укоризненно заметила я.
– Мы обещали его не искать, – усмехнулась Рената. – Но если он сглупит и сам на нас выйдет, то, извини, щадить его никто не собирается. Так что пусть на рожон не лезет! – с угрозой добавила она и резко встала.
При этом движении стул опрокинулся, я машинально хотела его подхватить, и тут мой браслет отчего-то порвался, и на пол со стуком посыпались жемчужинки. Рената замерла, ее глаза расширились, ноздри раздулись. Я остановилась в испуге, не понимая, что ее ввело в такой ступор. И вдруг она упала на колени, начала лихорадочно подбирать жемчужины и монотонно считать: «Один, два, три…» Я бросилась помочь, но она крикнула, чтобы я отошла подальше. Тогда я опустилась на диван и молча в недоумении наблюдала, как она ползает по полу. Когда Рената набрала полную горсть жемчужин, она в растерянности еще минут пять продолжала искать. Я не знала точное количество бусинок в браслете, но смотреть, как она продолжает поиски со страдальческим видом, стало невыносимо, поэтому я спросила:
– Сколько их у тебя?
Рената вскинула глаза и пробормотала:
– Тридцать, ровно тридцать… А где тридцать первая? Где?
Казалось, будто она впала в какой-то странный транс, поэтому я громко произнесла:
– Их и было ровно тридцать! Искать дальше бесполезно.
Лицо Ренаты приняло более осмысленное выражение. Она шумно вздохнула и наконец поднялась с колен. Подойдя ко мне, высыпала жемчужины в мои подставленные ладони. Я быстро убрала их в сумку.
– Их всего тридцать, – со вздохом пробормотала она.
И я увидела, что Рената окончательно пришла в себя.
– А сколько нужно-то?
– 666, – ответила Рената. – Мне нужно 666! – повторила она.
– Ну откуда в маленьком браслете такое количество, сама рассуди? – засмеялась я. – Но число знаковое. Может, объяснишь, в чем дело?
– Я устала, – сказала она. Подойдя к шкафу, достала потрепанную книгу и небрежно бросила ее на диван. – Найди легенду «Счет вампира», а я отлучусь ненадолго.
И Рената тут же покинула комнату.
«Подкрепиться пошла, не иначе», – неприязненно подумала я, вспомнив, что в ее квартире имеется кухня, заставленная клетками с живыми кроликами.
Меня невольно передернуло, но я постаралась отогнать неприятные мысли и взяла книгу. Это было старинное издание, еще с буквой «ять». Назывался сборник «Сказания и легенды о вампирах». Рената собирала подобную литературу, к тому же у нее была коллекция фильмов о вампирах. Я раскрыла книгу, но оглавление отсутствовало. Тогда я принялась листать страницы в поисках нужной легенды. Мой взгляд цеплялся за различные тексты преданий. Их было много, и все они казались интересными. Я бегло читала:
«…Каждое полнолуние поднимается из безымянной могилы мертвец и блуждает по кладбищу в поисках своей жертвы. Если он найдет одинокого прохожего, то схватит его за горло и спросит: «Какое у меня имя?» Если прохожий не ответит, вампир выпьет его кровь, а тело унесет в могилу…»
Это была легенда о безымянном вампире с Ольшанского кладбища. Затем я наткнулась на рассказ о князе Лукаше. Он как-то подслушал разговор мертвецов на кладбище о том, что свежая кровь продляет молодость.
«…Князь Лукаш убил служанку, наполнил ее кровью чашу и выпил. На некоторое время князю показалось, что к нему возвращается молодость. Через несколько дней он убил еще одну служанку, а потом и ее малолетнего сына и выпил их кровь. Когда прошел месяц, соседи стали жаловаться, что пропадают люди. Солдаты ворвались в дом к Лукашу и увидели его сидящим на груде мертвых тел и пьющим кровь. Солдаты убили Лукаша, но его труп не решились похоронить на кладбище, а кинули в колодец, что был в подвале дома, и замуровали его. Говорят, что с тех пор недалеко от Градчан можно встретить старого князя, который просит у прохожих крови, чтоб вернуть себе молодость…»
Я листала книгу дальше и наткнулась на легенду о шарфе-вампире.
«…Питер выбежал из дома и начал повсюду искать красный шарф, при этом всем рассказывал историю, что его жену задушил шарф-вампир».
И вот я дошла до легенды «Счет вампира» и с интересом стала читать.
«Тьма породила вампиров, и Тьма играет с ними, словно со своими любимыми детьми. Давным-давно создала она китайского вампира по имени Куанг-Ши (Kuang-shi). Он отличался от людей заостренными кончиками ушей и длинными острыми резцами, которые не убирались по его желанию и торчали всем напоказ. Но в Древнем Китае много было странных личностей, выглядевших еще и не так причудливо, поэтому на Куанг-Ши никто внимания не обращал. К тому же он казался слабым и больным. И таковым и являлся. Тьма сделала его слепым, немым и не выносящим солнца. Он бродил среди людей и молил Тьму направить его на путь истинный. Все, что ему удавалось, – это вытягивать жизненную энергию у пожалевших его. И он питался лишь этим.
И вот однажды Куанг-Ши приютила на ночлег бедная одинокая вдова. Он начал по привычке вытягивать у нее жизненную энергию, она почувствовала слабость и уснула. Он ощупью нашел вдову и впервые попробовал свежей крови. И чем больше он ее высасывал, тем сильнее становился. К утру Куанг-Ши прозрел, обрел голос, наполнился злостью и жаждой крови. Он решил, что отныне может владеть миром, и попросил Тьму научить его, как стать еще сильнее, чтобы сравняться с самим Сатаной. Тогда Тьма открыла ему один секрет. Если вампир сможет довести счет чего-нибудь, неважно чего, до магического числа 666, то тут же станет равным самому Сатане. Она завещала всем вампирам – неважно, откуда они и какие, – стремиться к этому числу и считать все, что попадется им на пути. И с тех пор ни один из них не может устоять при виде рассыпанного зерна, риса, бус, опилок и всего прочего, мелкого и кажущегося количеством 666.
Люди пользуются этим суеверием, и во многих странах существуют обычаи рассыпать на могиле вампира зерна, чтобы он считал их, когда вылезет ночью на охоту. Если он не сможет закончить до рассвета, то охота так и не состоится. И при первых лучах солнца вампир вновь заберется в могилу».
Я вспомнила, как Рената ползала по полу, ее остекленевший взгляд, и вздрогнула, когда она вошла в комнату.
– Ознакомилась? – нервно спросила она.
Я кивнула, закрыла книгу и положила ее на диван.
– Я даже рада, что ты рассыпала бусы, – сказала она. – Зато теперь знаешь, как защитить себя.
– Хорошо, буду всегда носить при себе… пакетик с маковыми зернышками, к примеру, – сказала я и улыбнулась.
Я хотела пошутить, но Рената восприняла мои слова серьезно. Она одобрительно кивнула и заметила, что это разумно.
– Никто из вампиров не может устоять перед счетом, – добавила она. – А уж маковые зернышки! Их так много! Их запросто может оказаться именно 666!
– А разве нельзя просто прекратить считать? – спросила я.
– Ну, у людей тоже есть непреодолимые суеверия, – ответила Рената. – Вы чисто машинально плюете, к примеру, через левое плечо, чтоб вас не сглазили, или стучите по дереву. Разве вы задумываетесь? Так и мы.
– Ясно, – сказала я. – Но мне неприятно думать, что я должна защищаться… от тебя или Грега.
– Речь вовсе не о нас! – нахмурилась она.
– Ясно, – повторила я. – Лучше закроем тему, а то мне как-то не по себе.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Вообще-то я позвала тебя затем, чтобы попросить отвезти кое-что Грегу.
Рената поманила меня за собой. Мы вышли из гостиной и направились в ее мастерскую. Рената была необычайно талантливым художником. А так как вампиры не отображаются ни на фото, ни на видео, то мне ее искусство было только на руку. Я тосковала вдали от любимого, у меня не было его фотографий. А вот картина была. Но существовала еще одна соверсия. Она находилась у Грега. На ней мы уже поднялись с земли и стояли, все так же прислонившись спинами друг к другу. Кроме того, Рената добавила лазоревую бабочку, которая сидела на моей приподнятой и раскрытой ладони. Когда я смотрела на картину, мне отчего-то безумно хотелось, чтобы бабочка перелетела на темную половину и опустилась на руку Грега. Сама не знаю, откуда возникло такое желание.
«Может, Рената нарисовала еще одну версию? – обрадовалась я, заходя за ней в мастерскую и внимательно осматривая стены. – И там моя фантазия осуществилась».
Новых картин было немало. Но нас с Грегом я не увидела. Зато посередине стены висел большой портрет седовласого мужчины. Он был в черном, находился в каком-то тонущем во мраке помещении, его серебристая седина красиво выделялась на общем темном фоне. Но его лицо меня испугало. По нему было понятно, что это жестокий, черствый человек. Резкие, неприятные черты, сжатые, узкие бледные губы, мертвенно-серое лицо вызывали неприязненное чувство. А горящие злобой угольно-черные глаза пугали. Казалось, что они живые и следят за мной с полотна.
– Атанас, – коротко представила Рената.
– Как реалистично, – заметила я и тут же решила, что обязательно заведу себе маленький мешочек, наполню его до отказа маком и буду всегда носить с собой.
Рената, видимо, думала о чем-то подобном. И хотя она не умела читать мысли, вдруг тихо проговорила:
– Вижу, ты постоянно носишь кулон с кровью Грега. Знаю, что он дал тебе его как лекарственное средство… на всякий случай. Но вот что интересно: его вид, исходящая от кулона энергия странным образом меня успокаивают. Надеюсь, что она таким же образом повлияет и на…
Рената замолчала и повернула голову к картине. Я невольно тоже посмотрела на портрет. Мне показалось, что Атанас довольно ехидно улыбается, а его глаза неотступно следят за мной.
Изменения в веществе мозга вызываются тем, что алкоголь ведет к склеиванию эритроцитов. Снабжение мозговой клетки кислородом прекратится. Такое кислородное голодание, если оно продолжается 5–6 минут, приводит к гибели, то есть к необратимой утрате мозговой клетки…
…при более тонком исследовании выясняется, что изменения в нервных клетках такие же резкие, как и при отравлении очень сильными ядами. Эти изменения необратимы, что неизбежно сказывается на умственной деятельности…
Если бы кто-нибудь устно или в печати начал пропагандировать «умеренное» употребление гашиша или марихуаны или предложил бы учить детей с ранних лет «культурно» принимать хлороформ, что бы мы сказали об этом человеке?..
Почему же мы не помещаем в психиатрическую больницу или не сажаем в тюрьму тех, кто на всю страну пропагандирует употребление с ранних лет алкоголя – такого же наркотика, который по своему вредному влиянию не отличается от хлороформа?»
Буквально проглотив этот текст, я пришла в ужас. Грег оказался во всем прав! И я поняла, насколько сильно он хотел, чтобы я оставалась здоровой, какую заботу проявлял обо мне. Я схватила телефон и позвонила маме. Она была на дежурстве и ответила довольно сдержанно.
– Мам, ты занята? – торопливо спросила я. – У меня буквально пара вопросов. Мне для занятий нужно.
– Могу говорить, но недолго. Что там у тебя?
– Это на тему алкоголя. Я прочитала статью некоего Углова и пришла в ужас.
– Ты имеешь в виду известного на весь мир хирурга Углова Федора Григорьевича? – уточнила она.
– Наверное. Тут у меня отрывок из его книги «Правда и ложь о разрешенных наркотиках».
– Тогда это он. Это великая личность! Он скончался на 104-м году жизни и оперировал до последнего, – сказала мама. – И книгу его я знаю. Она в свое время наделала немало шума.
– А то, что там написано по поводу гибели клеток?
– Это правда. В результате приема спирта мозг как бы задыхается, и именно это удушение вызывает состояние опьянения.
– Ты меня просто удивляешь! – возмутилась я. – Ты медик и знаешь, как все обстоит в реальности. А ведь сама позволяешь себе алкоголь, да и мне резко не запрещаешь. И никогда не запрещала!
– Все намного сложнее, чем ты думаешь, – немного нервно ответила она. – Людям необходимо хоть как-то расслабляться. Жизнь штука сложная, а алкоголь мгновенно действует на нервную систему. И мы привыкаем к этому. Других-то способов не ищем, да и не хотим искать. Мы все – продукт системы, с детства верим устойчивым стереотипам.
– Никогда больше не буду пить! – сурово произнесла я. – Никогда и ничего, даже пива. И тебе не позволю!
– Ого! – мама явно удивилась. – Хорошее начало. Я уже иду! – крикнула она кому-то. – Все, дочурка, мне пора в операционную. Дома поговорим.
– Удачного дежурства! – пожелала я и положила трубку.
И тут же села писать сценарий будущего ролика. Я сделала его в виде разговора двух мультяшных персонажей – наглой вороны и хитрого кота. Кот уговаривал ворону спуститься с дерева и попробовать пива, соблазняя ее отличным вкусом и последующим кайфом. На самом деле она для него была лишь добычей. Но когда ворона все-таки не выдержала и слетела, они напились вместе, стали вести себя, как законченные идиоты, и в результате уснули в обнимку. И их обоих сожрала бродячая собака.
Когда преподаватель разбирал наши работы, то моему сценарию уделил особое внимание. Вначале он сказал, что даже не знает, ставить ли мне зачет: я не выполнила основного условия проекта и не разрекламировала товар так, чтобы покупатель сразу же захотел бежать за ним в магазин.
– У Лады получился, безусловно, интересный сюжет, но он скорее подходит для антиалкогольной кампании, – сказал он. – А ты что, против употребления пива?
– Категорически против, – ответила я, и в аудитории зашумели.
– А что? – вдруг вмешался Дима. – Я вот тоже против пива, тем более такого дешевого и некачественного, которое продают на всех углах.
– И я против! – поддержала нас Ира и оглянулась на Диму.
– Однако ваши ролики отлично рекламируют это самое пиво, – заметил преподаватель.
В результате он все-таки поставил мне зачет, правда, заметил, что впредь мне лучше четко следовать поставленной задаче, и я вздохнула с облегчением.
Это была пятница, к тому же последняя пара последнего дня модуля. Мы могли отдыхать всю следующую неделю. Когда мои однокурсники вышли из института, сразу начали обсуждать, в какую кафешку лучше направиться и отметить это дело. Но я хотела пораньше оказаться дома, а еще забежать в торговый центр возле метро и купить кое-что из одежды. С самого утра я ужасно нервничала из-за скорой встречи с родными Грега и вдруг подумала, что мне лучше сменить мой обычный спортивный стиль на более элегантный и предстать перед ними в образе леди, одетой модно и изысканно.
Я быстро направилась к выходу на улицу, как вдруг меня догнал Дима. Ира, которая уже распрощалась со мной, сделала вид, будто что-то забыла, и ринулась к нам.
– Может, посидим где-нибудь? – предложил Дима и пошел рядом со мной, не обращая внимания на крики однокурсников: чего, мол, взять с трезвенницы.
– И я с вами, – встряла Ира, хотя ее никто не приглашал.
Я заметила, как Дима недовольно на нее покосился, но потом мило улыбнулся и сказал, почему бы и нет. Ира тут же расцвела и подхватила его под локоть. Мы вышли на улицу, я свернула в сторону Таганки. Там неподалеку от метро есть бутик итальянской одежды. Но Дима не отставал, и я не понимала, чего ему нужно. Неужели я ему настолько нравлюсь, что он решил весьма недвусмысленно мне это показать? В данный момент мне было не до выяснения отношений и тем более не до признаний. Я лихорадочно вспоминала, где еще поблизости есть магазины с элегантной одеждой.
– Куда ты так бежишь? – недовольно поинтересовалась Ира. – И куда мы направимся? – повернулась она к Диме.
Меня все это стало раздражать, я притормозила и сказала:
– Вообще-то я не собираюсь ничего отмечать! К тому же у меня абсолютно нет на вас времени!
Я увидела, что Дима залился краской, а Ира улыбнулась довольно ехидно.
– Но ведь мы не увидимся больше недели, – растерянно произнес он. – Я думал, посидим где-нибудь, поболтаем о том о сем. А вечерком, может, куда-нибудь в клуб закатимся. Неохота расставаться вот так сразу… – он запнулся, глянул на Иру и закончил: —…с вами, девчонки!
– Вы извините, – более спокойным тоном сказала я, – но у меня завтра утром самолет, а я даже вещи не успела собрать. Так что, ребята, идите куда-нибудь без меня.
– Вот как, – разочарованно заметил Дима. – Улетаешь, и тебя не будет все каникулы?
– И далеко, если не секрет? – встряла Ира. – Она всегда такая скрытная! – добавила она, прижавшись к плечу Димы и заглядывая ему в глаза. – Никогда ничего мне не скажет! А ведь подругами считаемся!
– Ну не обижайся, Ирусь! – сказала я и улыбнулась. – Никакой особой тайны тут нет. Лечу на неделю в Лондон… к знакомым.
– Вау! – сказала она и округлила глаза.
Лицо Димы стало отчего-то грустным.
– А сейчас-то ты куда? – поинтересовалась Ира.
– На Таганку. Хочу кое-что купить для поездки, – ответила я.
В этот момент из моей сумочки донесся звонок мобильного. Я достала телефон. Номер был незнаком, и я ответила настороженно.
– Лада, привет! – услышала я девичий голосок. – Это Рената.
– Ой, привет! – удивилась я, так как давно с ней не общалась и, по правде говоря, думала, что она тоже уехала в Лондон. – Секунду, – сказала я ей.
Прикрыв телефон рукой, посмотрела на притихших ребят.
– Ладно, не будем тебе мешать! – сообразил Дима. – Веселых каникул!
Он нагнулся и нежно поцеловал меня в щеку. Отклониться я не успела.
– Давай, пока! – сказала Ира. – Как вернешься из своего Лондона, звякни!
– И вам хорошенько отдохнуть, – ответила я и улыбнулась.
Ира подхватила Диму, и они пошли обратно к институту.
– С кем это ты? – услышала я, когда вновь приложила телефон к уху.
– Так, однокурсники. Уже ушли. А ты где?
– В Москве… пока, – ответила Рената. – Знаю, ты завтра улетаешь к Грегу. Может, заглянешь ко мне ненадолго? Я живу все там же.
– Хорошо, скоро буду, – пообещала я. – Но вначале мне нужно зайти в магазин, забыла купить кое-что из одежды, – зачем-то сообщила я.
– Хочешь произвести впечатление на моих родственничков? – угадала Рената, но мне показалось, что она сказала это скептически. – Лада, ты забываешь, что мы не люди, а вернее даже – нелюди!
– Не забываю, – тихо ответила я. – В общем, подождешь? Никуда не торопишься?
– А куда мне торопиться? – усмехнулась Рената. – Я вечно свободна. Приходи, когда сможешь. Я дома. Консьержа предупрежу.
Я убрала телефон в сумку и почувствовала, что начинаю волноваться. Не могла понять, зачем Рената меня позвала. Мы с ней практически не общались.
Но времени оставалось совсем мало, и я устремилась к магазину итальянской одежды. Он был небольшим, продавец с порога бросилась ко мне, тут же навесив на лицо любезную улыбку. Я обратила внимание, что между кронштейнами бродит пара покупательниц с весьма кислым выражением лиц.
– Вам помочь? – начала продавщица заученный текст. – Что вы хотите подобрать? Особый случай?
– Что-то деловое, но элегантное, – задумчиво сказала я. – Понимаете, у меня встреча с… – я запнулась, потом тряхнула волосами и продолжила: —…с родителями моего парня. И они меня увидят впервые.
Лицо продавщицы приняло более живое выражение. Она окинула меня внимательным взглядом.
– У вас стройная пропорциональная фигура, – произнесла она, – и рост стандартный, так что проблем не будет. Вы пришли в нужное место! На какую сумму вы рассчитываете? – спросила она и одарила меня улыбкой.
– На любую, – равнодушно ответила я.
Продавец тут же воодушевилась и ринулась к кронштейнам. Она довольно быстро подобрала мне несколько комплектов, и я отправилась в примерочную. Мне понравился брючный костюм из тонкой серой шерсти. Он сидел так, словно его шили специально на меня. Пиджак был немного ниже талии, с узкими лацканами и застегивался на одну пуговицу. Красный топ с короткими рукавами отлично с ним гармонировал. Я выглядела элегантно и на свой возраст. Я решила взять этот комплект, хотя цена впечатляла.
Примерив коктейльное платье сочного бирюзового цвета, увидела, что мне лучше взять на размер меньше. Вышла из примерочной, чтобы попросить продавца принести другой размер, и столкнулась с Лизой.
– Упс! – радостно произнесла она. – Вот так встреча!
И Лиза засмеялась. Я смотрела в ее карие глаза, на румяные щеки и тоже стала улыбаться. Лиза была моей лучшей подругой. Мы не расставались с детского сада, жили в соседних домах, ходили в одну школу и всегда сидели вместе. Но когда Лиза после девятого класса поступила в колледж, решив стать стилистом причесок, а я осталась в школе, то поневоле мы уже не могли видеться так часто. А после того как я стала встречаться с Грегом, мы практически не общались. Надо заметить, последнее время я вообще неохотно общалась с кем бы то ни было из друзей. Моя любовь к вампиру не оставляла иного выбора, и я инстинктивно отдалилась даже от Лизы. Правду сказать я не могла, а лгать не хотелось. К тому же Лиза была с ним знакома.
– Отучилась? Чего в выходные делать будешь? – как ни в чем не бывало спросила она. – Классное платье! Хочешь купить? Но тут все уж очень дорого! – не меняя тона, добавила она.
– Хочу, но размер, мне кажется, нужно меньше, – сказала я.
– Сейчас продавщицу позову! – ответила она. – А ты пока сними это.
Я нырнула в примерочную. Лиза появилась через пять минут с платьем нужного мне размера. Когда я его надела, она заглянула в кабинку и восхитилась.
– Ну, супер! Тебе бесподобно идет и фасон, и цвет! – тараторила она. – Выглядишь, как девушка из высшего общества! Идешь куда-то? Институтская вечеринка?
Несмотря на ее добродушный и веселый вид, я видела, что Лиза на самом деле немного напряжена. Видимо, она все-таки обижалась на меня за то, что я сильно отдалилась от нее за последнее время. И я просто не знала, как ей сказать, что завтра улетаю в Лондон.
Когда я оплатила покупки и мы вышли на улицу, Лиза шумно вздохнула и заметила, что охота уже снять надоевшие за зиму теплые вещи. Возле метро мы свернули на Воронцовскую и направились к нашим домам. Подруга болтала без умолку, рассказывая о последних новостях в колледже и в личной жизни. Когда мы оказались во дворе и подошли к моему подъезду, она вдруг замолчала и укоризненно на меня посмотрела.
– И все-таки ты очень изменилась, – заметила она, останавливаясь и поворачиваясь ко мне. – Мы так редко видимся! И даже по телефону нечасто разговариваем. И в аське ты намного реже появляешься. Я ничегошеньки про тебя не знаю. Что происходит, подруга? Или ты стала хуже ко мне относиться?
– Ну что ты! – мягко произнесла я. – Просто с этим институтом совсем не остается времени. Я ведь сейчас почти ни с кем во дворе не общаюсь. С занятий домой прихожу такая уставшая, что уже ничего не хочется. Ты же понимаешь, что первый курс самый сложный!
Я видела, что Лиза хоть и молчит, но не верит ни одному моему слову. Но разве я могла озвучить ей хотя бы часть правды? Конечно, нет. Я никому на свете не могу рассказать о том, что люблю вампира.
Я вспомнила, что обещала Ренате сегодня приехать, и заторопилась домой.
– Ты извини, Лиза, – покаянно произнесла я, – но я завтра утром улетаю в Лондон, а вещи еще не собрала.
Я видела, как округлились ее глаза, и она закусила губу, словно от жгучей обиды.
– Я хотела тебе позвонить сегодня вечером и все рассказать, честно! – торопливо продолжила я.
– Понятно, – сказала Лиза. – Ты это, когда вернешься, так хоть фотки по почте вышли. Интересно посмотреть, как там… Лондон…
– Думаю, мы встретимся, я все подробно тебе расскажу, посмотрим на компе фотографии.
– Ладно, – хмуро ответила она. – Удачной поездки!
Лиза отвернулась и быстро направилась к своему дому. Мне стало неловко. Захотелось ее окликнуть, пригласить в гости, поговорить, как раньше, по душам. Но нужно было еще съездить к Ренате, собрать чемодан. К тому же быть с Лизой откровенной, как раньше, я не могла, поэтому сдержала порыв, развернулась и направилась в свой подъезд.
Мама была на дежурстве и должна вернуться поздно вечером. Я сложила купленные вещи в дорожную сумку, быстро перекусила и вышла из дома. Рената жила в Замоскворечье, в том же доме, что и Грег. Их две огромные квартиры занимали весь верхний этаж весьма помпезной современной высотки. Когда консьерж открыл мне дверь подъезда, я увидела, что он уже предупредительно вызвал лифт. Я поднялась на 14-й этаж, мельком глянула на закрытую дверь квартиры Грега, вздохнула и направилась к его сестре. Она жила напротив. Я отчего-то начала сильно волноваться. Дверь распахнулась, Рената кивнула мне и пропустила в квартиру. С прошлого моего посещения здесь ничего не изменилось. Рената родилась в восемнадцатом веке, видимо, поэтому испытывала слабость к вещам той эпохи. Ее огромная гостиная была заполнена резной мебелью красного дерева, вычурными старинными светильниками, изящными статуэтками и прочими предметами антиквариата.
– Присаживайся, – пригласила Рената ровным тоном и изящным жестом показала на диван, стоящий между двумя огромными французскими окнами.
Я довольно робко села. Рената остановилась напротив меня. Я смотрела на ее тоненькую фигурку, облаченную в лиловое длинное платье с неизменным корсетом, на бледное аристократичное лицо с большими темно-карими глазами, на черные волосы, распущенные по плечам, на приоткрытые чувственные губы и вдруг подумала, что она очень хорошенькая девушка и наверняка ни один мужчина не в силах устоять перед ее яркой красотой. Рената улыбнулась, но я знала, что она не умеет, как Грег, читать мысли людей.
– Как поживаешь? – спросила я первое, что пришло в голову.
– Как всегда, – ответила она и отступила на шаг.
Я знала, что она научилась сдерживать себя и давно питается кровью животных, но все равно инстинктивно чувствовала опасность. Рената взяла стул и поставила его спинкой ко мне. Затем оттащила его подальше от дивана, на котором я сидела, и уселась, как на коня, расставив ноги и положив руки на спинку. Широкий подол ее платья приподнялся, и я заметила, что она в узких сиреневых туфельках на высоких шпильках. Она продолжала молчать, изучая меня. И я начала нервничать и машинально теребить плетеный браслет из мелкого речного жемчуга.
– Ты все еще любишь Грега? – наконец спросила она.
– Люблю, – ответила я и чуточку расслабилась.
– Атанас настроен крайне враждебно, – сообщила она после паузы. – И я не понимаю, зачем Грег хочет, чтобы ты с ним встретилась. Но меня он никогда не слушал!
Рената стала постукивать кончиками туфелек, и я завороженно смотрела, как мертвенно бледнеет ее лицо, а верхняя губа приподнимается. В душу заполз страх, и я сжалась. Но Рената быстро справилась с собой, ее лицо разгладилось и напоминало личико дорогой фарфоровой куклы, губы побледнели и сомкнулись.
– Грег надеется, что, увидев нас вместе и поняв, что мы по-настоящему любим друг друга, Атанас изменит свое мнение, захочет помочь и расскажет все, что ему известно о поверье.
– Это навряд ли, – усмехнулась она и перестала постукивать туфельками. – Атанас замкнутый, он слишком долго живет на земле, и его сущность давно утратила что-либо человеческое. Даже я иногда его боюсь и не люблю проводить с ним время.
– Поэтому ты все еще здесь? – уточнила я.
– Да, – кивнула Рената. – В этом году весна затяжная. Уже вторая половина марта, а еще снег не сошел. Да и солнца почти нет.
– Это так, – согласилась я, припоминая, что€€€ она как-то рассказала о «сне вампира».
Они с Грегом давно не питались человеческой кровью, поэтому их сущности трансформировались. Они уже не могли «сгореть» на солнце. Но если долго оставались под солнечными лучами, то впадали в своего рода анабиоз. И в этот момент они становились уязвимы для охотников. Поэтому и Рената, и Грег избегали солнечных дней и жарких стран.
– Как поживает Дино? – спросила она спокойным тоном, но я вздрогнула при упоминании этого имени.
– Понятия не имею, – быстро ответила я. – Я с ним не общаюсь.
– И он не пытается тебя найти? – продолжила она, пристально на меня глядя.
Я встала и сделала к ней шаг. Рената не шелохнулась.
– Хочешь сказать – Грега? – спросила я и приблизилась. – Что ты ходишь вокруг да около? Говори как есть! Ты его видела?
Рената усмехнулась:
– Если бы я его видела, то необходимость в подобном вопросе отпала бы!
– Вы же обещали! – укоризненно заметила я.
– Мы обещали его не искать, – усмехнулась Рената. – Но если он сглупит и сам на нас выйдет, то, извини, щадить его никто не собирается. Так что пусть на рожон не лезет! – с угрозой добавила она и резко встала.
При этом движении стул опрокинулся, я машинально хотела его подхватить, и тут мой браслет отчего-то порвался, и на пол со стуком посыпались жемчужинки. Рената замерла, ее глаза расширились, ноздри раздулись. Я остановилась в испуге, не понимая, что ее ввело в такой ступор. И вдруг она упала на колени, начала лихорадочно подбирать жемчужины и монотонно считать: «Один, два, три…» Я бросилась помочь, но она крикнула, чтобы я отошла подальше. Тогда я опустилась на диван и молча в недоумении наблюдала, как она ползает по полу. Когда Рената набрала полную горсть жемчужин, она в растерянности еще минут пять продолжала искать. Я не знала точное количество бусинок в браслете, но смотреть, как она продолжает поиски со страдальческим видом, стало невыносимо, поэтому я спросила:
– Сколько их у тебя?
Рената вскинула глаза и пробормотала:
– Тридцать, ровно тридцать… А где тридцать первая? Где?
Казалось, будто она впала в какой-то странный транс, поэтому я громко произнесла:
– Их и было ровно тридцать! Искать дальше бесполезно.
Лицо Ренаты приняло более осмысленное выражение. Она шумно вздохнула и наконец поднялась с колен. Подойдя ко мне, высыпала жемчужины в мои подставленные ладони. Я быстро убрала их в сумку.
– Их всего тридцать, – со вздохом пробормотала она.
И я увидела, что Рената окончательно пришла в себя.
– А сколько нужно-то?
– 666, – ответила Рената. – Мне нужно 666! – повторила она.
– Ну откуда в маленьком браслете такое количество, сама рассуди? – засмеялась я. – Но число знаковое. Может, объяснишь, в чем дело?
– Я устала, – сказала она. Подойдя к шкафу, достала потрепанную книгу и небрежно бросила ее на диван. – Найди легенду «Счет вампира», а я отлучусь ненадолго.
И Рената тут же покинула комнату.
«Подкрепиться пошла, не иначе», – неприязненно подумала я, вспомнив, что в ее квартире имеется кухня, заставленная клетками с живыми кроликами.
Меня невольно передернуло, но я постаралась отогнать неприятные мысли и взяла книгу. Это было старинное издание, еще с буквой «ять». Назывался сборник «Сказания и легенды о вампирах». Рената собирала подобную литературу, к тому же у нее была коллекция фильмов о вампирах. Я раскрыла книгу, но оглавление отсутствовало. Тогда я принялась листать страницы в поисках нужной легенды. Мой взгляд цеплялся за различные тексты преданий. Их было много, и все они казались интересными. Я бегло читала:
«…Каждое полнолуние поднимается из безымянной могилы мертвец и блуждает по кладбищу в поисках своей жертвы. Если он найдет одинокого прохожего, то схватит его за горло и спросит: «Какое у меня имя?» Если прохожий не ответит, вампир выпьет его кровь, а тело унесет в могилу…»
Это была легенда о безымянном вампире с Ольшанского кладбища. Затем я наткнулась на рассказ о князе Лукаше. Он как-то подслушал разговор мертвецов на кладбище о том, что свежая кровь продляет молодость.
«…Князь Лукаш убил служанку, наполнил ее кровью чашу и выпил. На некоторое время князю показалось, что к нему возвращается молодость. Через несколько дней он убил еще одну служанку, а потом и ее малолетнего сына и выпил их кровь. Когда прошел месяц, соседи стали жаловаться, что пропадают люди. Солдаты ворвались в дом к Лукашу и увидели его сидящим на груде мертвых тел и пьющим кровь. Солдаты убили Лукаша, но его труп не решились похоронить на кладбище, а кинули в колодец, что был в подвале дома, и замуровали его. Говорят, что с тех пор недалеко от Градчан можно встретить старого князя, который просит у прохожих крови, чтоб вернуть себе молодость…»
Я листала книгу дальше и наткнулась на легенду о шарфе-вампире.
«…Питер выбежал из дома и начал повсюду искать красный шарф, при этом всем рассказывал историю, что его жену задушил шарф-вампир».
И вот я дошла до легенды «Счет вампира» и с интересом стала читать.
«Тьма породила вампиров, и Тьма играет с ними, словно со своими любимыми детьми. Давным-давно создала она китайского вампира по имени Куанг-Ши (Kuang-shi). Он отличался от людей заостренными кончиками ушей и длинными острыми резцами, которые не убирались по его желанию и торчали всем напоказ. Но в Древнем Китае много было странных личностей, выглядевших еще и не так причудливо, поэтому на Куанг-Ши никто внимания не обращал. К тому же он казался слабым и больным. И таковым и являлся. Тьма сделала его слепым, немым и не выносящим солнца. Он бродил среди людей и молил Тьму направить его на путь истинный. Все, что ему удавалось, – это вытягивать жизненную энергию у пожалевших его. И он питался лишь этим.
И вот однажды Куанг-Ши приютила на ночлег бедная одинокая вдова. Он начал по привычке вытягивать у нее жизненную энергию, она почувствовала слабость и уснула. Он ощупью нашел вдову и впервые попробовал свежей крови. И чем больше он ее высасывал, тем сильнее становился. К утру Куанг-Ши прозрел, обрел голос, наполнился злостью и жаждой крови. Он решил, что отныне может владеть миром, и попросил Тьму научить его, как стать еще сильнее, чтобы сравняться с самим Сатаной. Тогда Тьма открыла ему один секрет. Если вампир сможет довести счет чего-нибудь, неважно чего, до магического числа 666, то тут же станет равным самому Сатане. Она завещала всем вампирам – неважно, откуда они и какие, – стремиться к этому числу и считать все, что попадется им на пути. И с тех пор ни один из них не может устоять при виде рассыпанного зерна, риса, бус, опилок и всего прочего, мелкого и кажущегося количеством 666.
Люди пользуются этим суеверием, и во многих странах существуют обычаи рассыпать на могиле вампира зерна, чтобы он считал их, когда вылезет ночью на охоту. Если он не сможет закончить до рассвета, то охота так и не состоится. И при первых лучах солнца вампир вновь заберется в могилу».
Я вспомнила, как Рената ползала по полу, ее остекленевший взгляд, и вздрогнула, когда она вошла в комнату.
– Ознакомилась? – нервно спросила она.
Я кивнула, закрыла книгу и положила ее на диван.
– Я даже рада, что ты рассыпала бусы, – сказала она. – Зато теперь знаешь, как защитить себя.
– Хорошо, буду всегда носить при себе… пакетик с маковыми зернышками, к примеру, – сказала я и улыбнулась.
Я хотела пошутить, но Рената восприняла мои слова серьезно. Она одобрительно кивнула и заметила, что это разумно.
– Никто из вампиров не может устоять перед счетом, – добавила она. – А уж маковые зернышки! Их так много! Их запросто может оказаться именно 666!
– А разве нельзя просто прекратить считать? – спросила я.
– Ну, у людей тоже есть непреодолимые суеверия, – ответила Рената. – Вы чисто машинально плюете, к примеру, через левое плечо, чтоб вас не сглазили, или стучите по дереву. Разве вы задумываетесь? Так и мы.
– Ясно, – сказала я. – Но мне неприятно думать, что я должна защищаться… от тебя или Грега.
– Речь вовсе не о нас! – нахмурилась она.
– Ясно, – повторила я. – Лучше закроем тему, а то мне как-то не по себе.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Вообще-то я позвала тебя затем, чтобы попросить отвезти кое-что Грегу.
Рената поманила меня за собой. Мы вышли из гостиной и направились в ее мастерскую. Рената была необычайно талантливым художником. А так как вампиры не отображаются ни на фото, ни на видео, то мне ее искусство было только на руку. Я тосковала вдали от любимого, у меня не было его фотографий. А вот картина была. Но существовала еще одна соверсия. Она находилась у Грега. На ней мы уже поднялись с земли и стояли, все так же прислонившись спинами друг к другу. Кроме того, Рената добавила лазоревую бабочку, которая сидела на моей приподнятой и раскрытой ладони. Когда я смотрела на картину, мне отчего-то безумно хотелось, чтобы бабочка перелетела на темную половину и опустилась на руку Грега. Сама не знаю, откуда возникло такое желание.
«Может, Рената нарисовала еще одну версию? – обрадовалась я, заходя за ней в мастерскую и внимательно осматривая стены. – И там моя фантазия осуществилась».
Новых картин было немало. Но нас с Грегом я не увидела. Зато посередине стены висел большой портрет седовласого мужчины. Он был в черном, находился в каком-то тонущем во мраке помещении, его серебристая седина красиво выделялась на общем темном фоне. Но его лицо меня испугало. По нему было понятно, что это жестокий, черствый человек. Резкие, неприятные черты, сжатые, узкие бледные губы, мертвенно-серое лицо вызывали неприязненное чувство. А горящие злобой угольно-черные глаза пугали. Казалось, что они живые и следят за мной с полотна.
– Атанас, – коротко представила Рената.
– Как реалистично, – заметила я и тут же решила, что обязательно заведу себе маленький мешочек, наполню его до отказа маком и буду всегда носить с собой.
Рената, видимо, думала о чем-то подобном. И хотя она не умела читать мысли, вдруг тихо проговорила:
– Вижу, ты постоянно носишь кулон с кровью Грега. Знаю, что он дал тебе его как лекарственное средство… на всякий случай. Но вот что интересно: его вид, исходящая от кулона энергия странным образом меня успокаивают. Надеюсь, что она таким же образом повлияет и на…
Рената замолчала и повернула голову к картине. Я невольно тоже посмотрела на портрет. Мне показалось, что Атанас довольно ехидно улыбается, а его глаза неотступно следят за мной.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента