Ярослава Лазарева. Розовый узор на черном крыле…

   Кирилл в этом году заканчивал одиннадцатый класс. Учился он всегда очень хорошо, но по поводу дальнейшей судьбы все еще ничего не мог решить. В их городе было несколько ПТУ, колледжей, причем, когда это название вошло в моду, слово «техникум» на вывесках просто заменили звучным иностранным словом «колледж». Например, техникум типографского дела получил название Полиграфический колледж, а местное культпросвет училище стало именоваться Колледж искусств, хотя суть заведений осталась без изменений. Были в их городе и два института, которые с недавнего времени стали называться Сельскохозяйственной академией и Открытым университетом. Факультеты в этих заведениях были стандартными – профильные и экономические. А с недавнего времени появились и модные – менеджмент и психология, на которые сразу оказался повышенный спрос среди выпускников школ. Но в основном, молодежь шла работать на заводы. В городе их было больше десятка. И подростки из рабочих семей особо не задумывались и шли по стопам родителей. И все еще, несмотря на то что, что советские идеалы практически разрушились, рабочие династии оставались в почете.
   Однако в свободное время молодежи заняться было нечем. В городе имелось казино. Оно располагалось в здании единственного торгового центра, находившегося на центральной площади с непременным памятником В. И. Ленина. Но посещали казино только «олигархи» городского и районного масштаба. Молодежи, естественно, доступ туда был закрыт, хотя именно там почти ежедневно выступали местные и заезжие «звезды». При казино имелся и ночной клуб со стриптизом. Туда могли попасть все те же местные «сливки общества», которые иногда брали с собой отпрысков, чтобы приобщить их ко «взрослой» жизни.
   Но у молодежи появился свой клуб. Он назывался «Неоновая стрелка», а среди ребят просто «Стрелка», и размещался в здании бывшего Дворца пионеров, находящегося все на той же центральной площади и прямо напротив здания торгового центра. Дворец пионеров переименовали в Дом детского творчества, а подвал разрешили отремонтировать и занять под клуб. Когда полтора года назад состоялось его открытие, молодежь со всего города собралась здесь к явному неудовольствию завсегдатаев казино. Контраст был налицо. С одной стороны площади возле современного стеклянно-бетонного пятиэтажного здания торгового центра парковались модные иномарки, а с другой, всего в двухстах метрах, возле старого монументального сталинского строения с колоннами, сосредоточилась разношерстная толпа подростков. И практически впервые собравшись все вместе, они тут же увидели, что четко делятся на разные группы. Самой многочисленной оказалась группа бритоголовых скинов (скинхеды). Они тут же нашли общий язык с хулсами (футбольные фанаты), которых, к удивлению многих, в их маленьком городке оказалось предостаточно. Гопники составляли почти такую же большую часть, как и скины, но так как они не группировались, а бродили по всей площади с извечными бутылками пива и дешевыми сигаретами, переходя от одной группы к другой, то казалось, что их не так и много. Отдельной кучкой держались антифа (антифашисты). Внешним видом они ничем не отличались от обычным ребят из малочисленных в их городке интеллигентных семей. Зато черная стайка готов сразу привлекла всеобщее внимание своей однообразной одеждой, черными волосами, специфическим макияжем и обилием металлических украшений. Они держались стороной, смотрели на остальных отстраненно и старались избегать общения. С готами были замечены несколько парней и девчонок, которые вроде бы придерживались их стиля, но определенные отличия имелись. Особенно бросались в глаза розовые мотивы в их черной одежде, узкие джинсы, обилие значков и практически одинаковые мягкие сумки на широких ремнях. Это были эмо-киды.
   Открытие клуба прошло довольно спокойно, хотя администрация с испугом смотрела на разношерстные компании, занявшие столики. В программе вечера были выступления двух местных рок – групп, довольно известных в городе. И их приняли на «ура». В баре продавали разливное пиво, но директор клуба заранее распорядился, чтобы в него подмешивали димедрол, на всякий случай, для успокоения буйных голов. Но уже на следующий вечер возле клуба произошла жестокая драка между скинами и антифа.
   – «Скинхед не быдло! Скинхед не расист! Скинхед – рабочий и социалист», – скандировали скины, подходя к клубу, возле которого собралась группа антифа.
   Ребята явились на концерт приехавшей из соседнего города панк – группы «Город Даунов». Скины окружили их, оттеснили от дверей пока закрытого клуба, а потом начали закидывать пустыми бутылками. Все закончилось массовой потасовкой. К приезду стражей порядка все разбежались, а концерт группы пришлось отменить, так как «Стрелка» в этот вечер оказалось пустой.
   И весь следующий месяц драки повторялись с пугающей администрацию регулярностью. А когда как-то утром за мусорными баками позади Дома творчества нашли забитого насмерть парня, принадлежащего к группировке антифа, то даже встал вопрос о закрытия клуба. Но скоро чья-то влиятельная рука все разрегулировала, и дни посещения «Стрелки» были распределены между группировками. И они являлись точно по расписанию. Довольно скоро это вошло в привычку, столкновения возле «Стрелки» прекратились, администрация успокоилась, клуб работал ежедневно и уже не вызывал такого интереса у населения. Даже посетители казино смирились с тем, что молодежь собирается в такой близости от их мест обитания. Группировки, конечно, продолжали враждовать, но устраивали разборки или на окраинах, как раньше, или в близлежащем лесочке неподалеку от местного кладбища. Особой агрессивностью отличались скины, гопники и хулсы. Одно время они дружно ополчились против эмо-кидов, которых в городке становилось все больше. Готы не вызывали такого неприятия, к тому же их всегда воспринимали как мрачных клоунов, этаких не вполне нормальных, но совершенно безобидных. Их черная одежда, черные торчащие от геля волосы, подведенные глаза, часто с белыми линзами, черная помада на губах, как девчонок, так и парней, символика смерти в украшениях выглядели на улицах маленького рабочего города нелепо, претенциозно и даже забавно. На них буквально показывали пальцем и открыто смеялись. Но когда появились эмо, их почему-то все дружно возненавидели и старались всячески унижать и зачастую избивать. А их безропотность и явное нежелание вступать в конфликты только подстегивали преследователей. Готы, видя такие настроения, тут же изгнали из своей компании эмо-кидов. Те стали держаться особняком. Но в один прекрасный день преследование эмо в городе прекратилось. И причиной тому была Марика.
   Два месяца назад, двадцатого января, когда ей исполнилось шестнадцать, она познакомилась с Кириллом. Это был воскресный день. И мать привезла ее в торговый центр. Утром она получила от нее поздравления и подарок: навелу ручной работы в виде золотой розочки с бриллиантовой росинкой. Но Марика получила и конверт с крупной суммой от отца. Он давно не жил с ними, но общение не прерывал.
   Когда они подъехали к торговому центру и вышли из новенькой Infiniti, то тут же увидели, как рядом паркуется белая Toyota. Из нее высунулась хорошенькая ухоженная блондинка и помахала им.
   – Маша, Марика! – крикнула она в открытое окно.
   Мать Марики звали Мария Андреевна.
   Они остановились. Блондинка вышла из машины и направилась к ним, покачивая бедрами.
   – Ой, как хорошо, что я вас встретила! Но вы прямо как сестры, – быстро заговорила она, сияя красивыми карими глазами. – Детонька, с днем рождения! Подарочек за мной!
   Она быстро чмокнула именинницу в щеку и повернулась к Марии Андреевне.
   – Мне срочно нужен массаж и экспресс-маска, – умоляюще заговорила она. – А у тебя, Машенька, в салоне все вперед на неделю расписано. Ну пожалуйста, голубушка, распорядись! Пусть меня сегодня примут. Вечером необычайно важное мероприятие, и я должна выглядеть, понимаешь?. А уж я в долгу не останусь!
   Марика вздохнула. Салон красоты, самый лучший в городе, принадлежал ее матери и отнимал у нее практически все время.
   – Так как? – спросила блондинка, придвигаясь к ним. – Я могу рассчитывать?
   – Но сегодня воскресенье, мастера все заняты, клиентов много…
   – Мам, вы тут договаривайтесь, – перебила Марика, – а я пойду. Встретимся в универмаге.
   Ей совершенно не хотелось выслушивать взрослые разговоры. К тому же по опыту она знала, что это надолго.
   В торговом центре по случаю выходного дня народу было много. На первом этаже располагались магазины бытовой техники, сувениров, хозяйственные и один цветочный. Тут же находилось небольшое кафе. Марика сразу поднялась на второй этаж. Она решила истратить все деньги отца на новую одежду. Побродив по «бутикам» и перемерив кучу вещей, Марика зашла в небольшой новый магазин, заявленный как «Мода для тинэйджеров». Она остановилась возле кронштейна со всевозможными пестрыми кофтами, свитерами и майками.
   – Вам помочь? – вяло поинтересовалась молоденькая, сильно накрашенная продавщица и не подумала встать из-за кассы.
   – Не-а, – ответила Марика и сняла с кронштейна вешалку с ярко-красной кофточкой.
   Она повертела ее, приподняла очень длинный капюшон, пощупала ткань. Глянув на ценник, присвистнула.
   – У нас только фирма, – сообщила продавщица.
   – А вы не можете дать мне такие же джинсы, но на размер меньше? – раздался в этот момент голос из примерочной.
   – Да зачем тебе? – громко возмутилась продавщица. – И эти в облипочку! А парню не пристало так себя обтягивать. Все органы наружу! – добавила она и дернула плечами.
   Марика замерла и начала улыбаться. Потом с любопытством глянула на черную плотную штору примерочной кабинки. Продавщица продолжала оставаться за кассой и даже сделала вид, что она тут «чисто случайно проходила мимо и присела отдохнуть». Скоро штора отодвинулась, и показалось лицо юноши с длинной черной челкой. Он глянул на Марику немного испуганно, но она ободряюще ему улыбнулась. Его глаза, прикрытые черными прядями, поразили ее своей красотой. Она даже подумала, что они точно такого же цвета как васильки. Но Марика обратила внимание на то, что они подведены черным карандашом, и удивилась.
   – Давай я тебе принесу нужный размер, – любезно предложила она.
   Парень кивнул и, старательно запахивая штору, протянул ей джинсы.
   – Такие же, – тихо сказал он, – но на размер меньше. Там есть, я видел.
   Марика взяла джинсы и решительно направилась к продавщице.
   – Вы слышали? – спросила она и приподняла правую бровь.
   Ее милое личико приобрело высокомерное выражение.
   – «Голубков» тут мне еще не хватало! – раздраженно пробормотала продавщица, но встала.
   – С чего вы взяли? – расхохоталась Марика.
   – А ты будто не видела? – пожала та плечами и взяла из ее рук джинсы. – Да он весь в макияже, почище меня! И волосы крашеные! А джинсы-то какие хочет! И скажи, зачем нормальному парню так себя обтягивать? Да пусть эти берет! – упрямо добавила она и поджала губы.
   – Вы что себе позволяете?! – разозлилась Марика.
   – Ты еще мне, малявка, указывать будешь?! – не менее зло ответила ей продавщица.
   – Марика, ты тут? – раздался в этот момент женский голос, и в магазин заглянула Мария Андреевна.
   – Да, мам! А прикольный магаз у нас открылся, – сказала Марика и улыбнулась, торжествующе глядя на побледневшую продавщицу.
   Мария Андреевна была известной личностью, ее салон посещали все «шишки» города, к тому же по местному телевизионному каналу она часто выступала с рекламой, рассказывая о нововведениях. Полгода назад Мария Андреевна решила, что дело пора расширять, что метросексуалы могут быть не только в крупных городах, но и в провинции. И открыла отделение для мужчин. К ее радостному удивлению клиентов было хоть отбавляй. Но, конечно, это были мужчины при деньгах. После такого нововведения ее популярность в городе выросла на порядок.
   – Но вот персонал подобран…, – ехидно начала Марика.
   – Добрый день, Мария Андреевна! – восторженно заговорила продавщица и кинулась к двери, трепетно прижимая джинсы к груди.
   – Здравствуйте, – ответила та и повернулась к Марике. – Ты такие узкие джинсы выбрала? Они выглядят как лосины! – удивилась она, поднимая конец одной брючины. – Это что, новое веяние молодежной моды? Что-то я отстаю!
   – Так это ваша дочурка! – умильно заговорила продавщица. – Сейчас мы все подберем!
   – Ты примерять будешь? – спросила Мария Андреевна, не обращая внимания на продавщицу. – А это надолго, знаю тебя! Я пойду пока в SELA.
   – Хорошо, мамуль, – улыбнулась Марика. – Я тоже туда зайти хотела.
   – Там и встретимся, – улыбнулась она в ответ и вышла из магазина.
   – Ну? Где нужный размер? – грозно спросила Марика, в душе забавляясь испугом продавщицы.
   Марике, в силу юного возраста, еще нравилось ощущать всеобщее почитание ее матери, вызванное определенным общественным статусом. Она в душе гордилась тем, что у нее такая мать. Ее положение в обществе, несомненно, придавал вес и ее персоне. И часто Марика вела себя довольно высокомерно, беззастенчиво пользуясь той властью, которую имела над окружающими, как дочь своих родителей.
   – Ну?! – подстегнула Марика растерявшуюся продавщицу. – Долго я буду ждать?
   – Момент! – ответила та, выходя из столбняка, и ринулась к кронштейну.
   Быстро найдя требуемый размер, она сняла джинсы с вешалки и прытко устремилась в сторону примерочной.
   – Я сама, – сказала Марика. – А вы покупателями лучше займитесь.
   В магазин в этот момент, действительно, зашли парень и девушка на вид лет пятнадцати. Они остановились у двери и окидывали одежду растерянными взглядами. Продавщица отдала джинсы Марике и метнулась к ним.
   – Заходите, молодые люди, – лебезила продавщица, – у нас только фирма, никаких китайских подделок.
   Марика улыбнулась, так как продавщица упорно в слове «фирма» ударение ставила на последний слог. Она подошла к примерочной и легко постучала по перегородке костяшками пальцев. Но ей не ответили. Даже штора не колыхнулась.
   – Я тебе джинсы принесла, – сообщила Марика. – Ты там умер что ли? – поинтересовалась она и тихо засмеялась.
   Ответа не последовало. Тогда она чуть отдернула штору и заглянула внутрь. Парень сидел на корточках, привалившись спиной к стене и уткнув лицо в колени. Его длинная угольно-черная челка закрывала их, руки обхватывали согнутые ноги. Марика увидела, что на парне надеты носки в тонкую серо-белую полоску и белые кроссовки. Его джинсы висели на крючке. Марика задержала взгляд на широком ремне, практически полностью покрытом металлическими ромбовидными заклепками.
   – Ты чего? – настороженно спросила она. – Принесла я твой размер. Примерь!
   Парень поднял голову и глянул на нее исподлобья. Его глаза были влажными.
   – Дерьмо все это! – пробормотал он. – Я все слышал! И вовсе я не гей!
   – Да ты не обижайся, – сказала Марика сочувствующим тоном. – Она ж полная дура! Как наденешь штанцы, покажись. Хочу посмотреть, как они на тебе сидят. Может, тоже такие себе куплю.
   И она протянула ему джинсы. Потом плотно закрыла штору и подошла к свитерам. Продавщица, которая вертелась возле покупателей, тут же «сделала стойку» и ринулась к Марике.
   – Вот тут у нас есть классные джемперочки, – быстро заговорила она, подобострастно заглядывая Марике в лицо. – И как раз ваш размер. У вас ведь XS, да? – уточнила она и заулыбалась, видимо, довольная своей проницательностью.
   – Вам по – любому придется извиниться, – четко произнесла Марика и повернулась к ней.
   – За что это? – опешила та, и ее выщипанные тонкие бровки взлетели.
   – За «голубка», разумеется! Перед клиентом, – усмехнулась Марика.
   – Перед каким – таким клиентом? – с возмущением начала продавщица. – Перед этим малолеткой…
   – Вы не поняли? – оборвала ее Марика. – Вам нужно повторять? А может, нужно повторять в присутствии директора вашей лавочки? Уверена, моя мать с ним знакома…
   – Да, да, конечно, – опомнилась она. – Извинюсь, я, и правда, была не права. Но знаете, голова что-то с утра, давление наверное…
   И она шумно вздохнула. В этот момент из примерочной выглянул парень. Но увидев, что Марика разговаривает с продавщицей, тут же нырнул обратно.
   – Молодой человек, – с воодушевлением позвала продавщица, – куда вы?! Хотим на вас полюбоваться!
   Но Марика не стала дожидаться и быстро пошла к примерочной. Она заглянула за штору. Парень стоял перед ней, спиной к зеркалу и переминался с ноги на ногу. Черные джинсы довольно плотно обтягивали его худые стройные ноги, и от этого белые кроссовки казались непомерно большими.
   – А ты уверен, что нужен именно этот размер? – спросила Марика, с сомнением оглядывая его.
   Потом без приглашения зашла в кабинку и повернула опешившего парня спиной к себе.
   – Сзади сидят отлично, – констатировала она. – Хм! Это, видимо, фасон такой?
   – Ну да, – тихо ответил он. – Видишь, в поясе они мне тоже как раз.
   – Точно! – подтвердила Марика. – Тогда нечего раздумывать. Берешь?
   – Хотелось бы, – кивнул парень.
   – Чего тогда сомневаешься? – удивилась она.
   – Уж очень дорого, – тихо ответил он и опустил голову.
   – Ну-ка, чего они стоят? – поинтересовалась Марика и приподняла болтающуюся на хлястике этикетку. – Нехило! А мы сейчас скидку сделаем! – рассмеялась она. – Давай, переодевайся в свои и выходи. Хочешь, пятидесятипроцентную?
   – Шутишь? – не поверил он.
   – Увидишь! – задорно проговорила Марика и отодвинула штору. Но тут же обернулась и спросила: – Тебя как зовут-то?
   – Кирилл, – тихо ответил он и улыбнулся, откинув челку со лба и глядя ей прямо в глаза.
   Она замерла, изучая его лицо.
   На первый взгляд Кирилл казался изнеженным и инфантильным из-за белой гладкой кожи без признаков растительности, тонких черт и узкого овала лица. Металлические колечки в уголках губ и шарики подковы в левой брови странным образом только усугубляли общее впечатление утонченности. Но что-то пряталось в глубине его глаз. Что-то такое, что ясно говорило окружающим: «С этим парнем шутки плохи, и он может всегда постоять за себя». И это несоответствие внешней изнеженности и внутренней мужественности цепляло взгляд. Марика не могла оторваться от его лица. Глаза Кирилла, их прозрачность и редкий оттенок сочной синевы поразили ее с первого взгляда. А черная линия подводки только делала их еще ярче и глубже. Кирилл неожиданно покраснел и моргнул. Его смущенная улыбка заставила Марику опустить взгляд. Она увидела в Y-образном вырезе темно-малинового обтягивающего джемпера черный шнурок, на котором висели две половинки металлического сердца.
   – Меня зовут Кирилл, – тихо повторил он.
   – Да слышала, не глухая! А меня Марика, – сказала она и тоже отчего-то смутилась.
   Потом резко отвернулась и вышла из примерочной. Она решительно двинулась к кассе, по пути сняв первую попавшуюся под руку вешалку с джемпером и прихватив со стола пару цветных футболок. Продавщица тут же встала и умильно на нее посмотрела.
   – Выбрали? Очень хорошо, – заворковала она. – Лучшие модели, самые последние новинки моды! У вас отличный вкус! Впрочем, как и у вашей матушки!
   – Я ей обязательно передам ваше мнение, – медовым голосом ответила Марика и обворожительно ей улыбнулась.
   – Благодарю, – расплылась в довольной улыбке продавщица и начала пробивать чеки.
   – У меня день рождение сегодня, – сообщила Марика.
   – О! Поздравляю! Что же вы раньше не сказали? Вот, подарок от нашего магазина, – сказала продавщица и положила на стол прозрачную упаковку с капроновым шарфиком нежно-лазоревого цвета. – Очень к вашим глазам подойдет, – подобострастно добавила она.
   – Спасибо, – спокойно ответила Марика и отодвинула упаковку. – Мне бы лучше скидку на те джинсы, что сейчас будет покупать парень… которого вы недавно так сильно обидели, – добавила она и строго посмотрела на начинающую краснеть продавщицу.
   – Но я не делаю скидки, – начала та и прикусила язык. Подумав, она кивнула и спросила: – И сколько вы хотите?
   – Пятьдесят процентов, – невозмутимо ответила Марика.
   – Но… девушка!
   – И еще вы обещали извиниться. Думаю, это отучить вас оскорблять клиентов, – добавила Марика и широко улыбнулась.
   Когда они вместе с Кириллом вышли из торгового центра, то оба весело смеялись, сами не зная над чем.
   – И как тебе это удалось? – спрашивал Кирилл, не сводя сияющего взгляда с девушки. – Я заплатил всего половину! Ты вообще кто? Дочка какого-нибудь мафиози?
   – Что ты! – возмущалась она. – Живу в нашем городе всю свою жизнь, учусь в десятом классе. Я самая обычная девочка.
   Но Марика лукавила. Училась она в единственном в городе платном лицее, куда доступ был детям только очень богатых горожан, а ее отцом был нынешний мэр. Он развелся с Марией Андреевной семь лет назад, но все это время не забывал дочь, всячески опекал ее и старался помочь во всем. Да и бывшую жену он поддерживал и даже дружил с ней, несмотря на то, что их брак распался из-за его измен.
   – Но я тебя где-то видел, – задумчиво проговорил Кирилл.
   Они в этот момент подошли к стоянке машин. Марика договорилась по телефону с матерью, что будет ждать ее здесь.
   – А ты зачем глаза красишь? – спросила Марика, сделав вид, что не расслышала его последнее замечание.
   – Это такой стиль, – спокойно ответил Кирилл.
   – Надеюсь, не голубой! – расхохоталась она. – А то вдруг я в тебя уже влюбилась? Вот это облом будет!
   Она подошла к Infiniti и навалилась на дверцу спиной, скрестив руки.
   – Это ваша тачка? – изумился Кирилл, останавливаясь напротив нее.
   – Да, маман, – кивнула она. – Но ты не ответил!
   – Ты слышала что-нибудь про эмо? – спросил он.
   – Да, – кивнула Марика. – Ты имеешь в виду страусов?
   – Страусов? – изумился он. – Ага, не иначе ты думаешь о виде страус эму?
   И Кирилл звонко расхохотался.
   – Чего смешного? – недовольно заметила она и пожала плечами.
   – Ну, во-первых, не эму, а эмо, во-вторых, это молодежная субкультура. У тебя дома инет есть? Глянь там, а то долго рассказывать.
   Марика кивнула и пристально посмотрела в его глаза. Кирилл нравился ей все больше своей явной неординарностью.
   – И я не голубой, – зачем-то добавил он.
   – А лет тебе сколько? – поинтересовалась Марика и мило улыбнулась.
   – Двадцатого февраля семнадцать будет, – важно ответил Кирилл.
   – Ой, а у меня сегодня день рождения! И тоже двадцатое число! Вот совпадение!
   – Поздравляю! Тоже семнадцать? – спросил он.
   – Нет, я на год тебя младше, – тихо произнесла она.
   Кирилл вдруг снял шнурок с шеи и стянул с него половинку сердца. Марика с любопытством наблюдала за ним.
   – Тебе, – сказал он и протянул ей украшение. – С днем рождения!
   Ей стало необычайно приятно. Она взяла половинку сердца и спрятала в нагрудный карман куртки. Потом поцеловала его в щеку.
   – Ты в каком районе живешь? – одновременно спросили они и засмеялись, пряча смущение.
   – Я в Кукурузе, – первым ответил Кирилл.
   Так негласно назывался район, застроенный хрущевками. Он располагался между двух заводов и был заселен, в основном, рабочими семьями.
   – А ты? – спросил Кирилл после долгой паузы.
   – На Ублёвке, – нехотя ответила Марика и поскучнела, услышав, как он тихо присвистнул.
   «Ублёвкой» местные жители прозвали коттеджный поселок, выросший на окраине города возле красивого соснового бора. Вначале его звали «местной рублевкой», затем просто «рублевкой». Но через какое-то время первая буква странным образом перестала произноситься, и это название прочно вошло в обиход даже у самих «ублёвских» обитателей. Туда первое время горожане ходили на экскурсии, чтобы полюбоваться и обсудить роскошные многоэтажные особняки местных богачей, видневшиеся из-за высоких, в основной своей массе, металлических заборов. Некоторые проекты напоминали вычурностью замки из диснеевских фильмов. Но скоро любопытные сограждане начали раздражать владельцев этих замков, и территорию огородили, поставив два поста охраны. И без специального пропуска или гостевого приглашения проникнуть на Ублёвку было практически невозможно.
   Кирилл прекрасно знал, кто обитает там, и поднял на Марику погрустневшие глаза.
   – Давай свой тел, быстро! – сказала она и достала мобильник из кармана куртки. – А то вон, маман идет.