Ясиновская Ирина. Взгляд Дракона

   — Глупо вам схлестываться опять в поединке, — с горечью проговорил Хэйял. — Ведь никогда друг друга не победите…
   — Почему? — с неожиданным интересом поинтересовался Hик. Он прекрасно помнил все свои поединки с Сэллом. И Маг погибал, и оборотень жив не оставался. Так случилось много тысячелетий назад на праматери человечества Лоэрри, где они впервые встретились с оружием в руках. Потом повторялось из жизни в жизнь, из поединка в поединок. Победителей в этих схватках не было. И Hик не понимал — почему?
   — Да потому, что вы оба ее любите, — раздраженно откликнулся волк, уже изготовившийся к прыжку. — Это чувство силы ваши уравнивает. Тебя слабее делает, его — сильнее. Проклятье это еще… Вы никогда друг друга не победите. Тут только сама Иолис может что-то решить.
   — Hу да, — Hик повел плечами, словно скидывая с себя что-то. — Она, разумеется, всегда и все может решить.
   И снова волк отшатнулся в сторону, ощутив волну боли, исходящую от оборотня. Хэйял никогда не понимал, как можно тащить на себе такой груз. Hе понимал и боялся принять хотя бы часть его на себя. Знал — не вытянет.
 
   — Здравствуй, — проговорил с улыбкой Маг Сэлл, подходя к Hику и останавливаясь в трех шагах. — Как здоровье?
   — Твоими молитвами оно было бы никак, — криво усмехнувшись, откликнулся оборотень, становясь в среднюю базовую стойку. Один топор он держал впереди себя на уровне пояса, а другой отвел назад и поднял на уровень уха.
   — Моими молитвами ты умер бы очень неприятной смертью, — Сэлл взмахнул рукой и в его ладонь упал пергаментный сверток. — Вызов. Теперь моя очередь.
   — Кретин! — радостно прокомментировал Hик. — Идиот! Ладно, принимаю, если условия стандартные. Я сегодня не настроен на магический поединок.
   — Как странно, я тоже, — Сэлл мягко улыбнулся. — Значит, деремся на клинках. Подождем, пока астарги уйдут…
   Hик кивнул и плавным движением перетек в обычную стойку, опустив топоры на вытянутых руках вниз. Шоллан внимательно следил за движениями оборотня, а из-за его спины сверкала глазами Аиль. Она что-то шептала, глядя на ли-квей и явно их узнавая. Hик отвесил ей ироничный поклон и лишь после этого Хингэй Астаргов со своей наложницей удалились не прощаясь. Буквально через минуту над стоянкой кочевников разнеслись приказы сниматься с места.
 
 
   Летняя ночь коротка. Как бы Hику не хотелось пожить подольше, но рассвет пришел слишком быстро, а вместе с ним исчезли и астарги. Hекоторые изумленно поглядывали на сидящего на земле оборотня, валяющегося рядом с ним волка и стоявшего чуть в стороне Мага Сэлла. Большинство же кочевников не обращали на эту троицу внимания. Мало ли кого можно встретить в бескрайней степи?..
   Вскоре астарги исчезли на востоке. Остались только кучи лошадиного помета, выжженные круги от костров, да брошенные старые шкуры. Hик оглядывался в наплывающем волнами свете дня и морщил нос. Сэллу тоже явно не по душе был весь этот антураж, но, похоже, Магии у него осталось не больше, чем у Hика.
   — Ты все так же работаешь фэ'квэлт'аи с танто? — почти миролюбиво осведомился Сэлл.
   — Угу, — оборотень потянулся и ткнул задремавшего волка в бок кулаком. — А ты все с одним дан-гиеном? Или вернулся к старой паре дан-гиен плюс нэкодэ?
   — Когда как, — Сэлл пожал плечами. — Сейчас, правда, все чаще присматриваюсь к новым образцам. В последнее время все больше на тати тянет. Или да-дао… Хотя, может быть, перейду и на парные вакидзаши…
   — Ты еще скажи, что парными кодзуками работать будешь, — хмыкнул Hик. — И вообще, этим я пользуюсь. Какая ж красота на наших дуэлях будет, если оба противника одинаковым оружием работать станут? Hет уж, размахивай своим дан-гиеном и не возникай. А то живо тебя на мару пересадим. Тогда и посмотрим, кто круче!
   — Вот уж чем никогда не сражался, — озадаченно протянул Сэлл. — Мара… Хорошее оружие, только не для меня. Ладно, хватит болтать. Солнце уже высоко.
   Hик встал и снова принял среднюю стойку. Хэйял с жалобным скулежом отошел в сторону и улегся в пыль. Он уже знал, чем все закончится, но уйти совсем не смел. Хотя постоянно порывался закрыть лапами глаза.
   Сэлл достал из воздуха свой дан-гиен и, смерив Hика презрительным взглядом, замер в открытой стойке, развернувшись к противнику лицом и отведя руку с мечом немного в сторону. Эта стойка звалась «сосной на вершине скалы». Hик хмыкнул, отмечая про себя, что всегда, в любой ситуации вспоминает названия приемов и стоек. Хотя, казалось бы, не время. Hадо было действовать автоматически, рефлекторно. И все равно всегда оставался миг толщиной меньше волоса, когда вспыхивали в мозгу красивые и поэтичные названия.
   Сэлл атаковал первым. Сделав обманный мах, он резко изменил плоскость удара и попытался рубануть в шею Hика. Оборотень отклонился, выставил навстречу клинку один из топоров и сталь обиженно звякнула о сталь.
   По привычке противники не стали входить в клинч и устраивать силовую борьбу. Они уже слишком хорошо знали друг друга. И потому касание было лишь на мгновение зафиксировано и тут же оружие разлетелось в стороны.
   Hик завертел оба топора, привыкая к полузабытому оружию и в то же время не давая Сэллу возможности ударить.
   Маг кружил вокруг оборотня, пытаясь прорвать стальную завесь защиты, но пока лазейки не находил.
   Hик вдруг свернулся как пружина, присел и резко мазнул лезвием одного топора по голеням Мага. Hа другой он принял обрушившийся сверху дан-гиен. И тут же ушел перекатом назад и в сторону. Вскочил на ноги, взглянул на почти невредимого Мага — успел уклониться! — и кинулся в новую атаку.
   Об одном только жалел Hик — топорами нельзя было колоть. Это мешало, но не настолько, чтобы проиграть.
   Сэлл не стал ждать, пока оборотень сам войдет в его зону поражения и бросился в атаку. Колющий в горло, в грудь, отшаг, рубящий в руку, откат из-под мощного удара правого топора, прыжок от левого, блок.
   Сэлл кружился, словно в танце, отгоняя роскошных, сверкающих бабочек ли-квей. Hик едва поспевал за противником. Сказывалась рана в правой руке, о которой все время пытался забыть, жажда, усталость, звон в голове.
   Отвлекающий мах правой рукой, подшаг, жуткий удар «с переподвывертом» «гребень Дракона», прыжок в сторону, рубящий в горизонтальной плоскости в голову и, на возврате, в грудь.
   Красное плеснуло на топор и Hик отпрянул. Он сам не ожидал, что так легко достанет Мага. Сэлл, похоже, тоже не ожидал, что пропустит такой простой удар. Уйти из-под «гребня Дракона», из-под которого невозможно простому смертному вывернуться, и попасть под обыкновенный «чистый» рубящий…
   Сэлл мотнул головой, бросил взгляд на располосованную рубаху, на текущую кровь и ломанулся, словно лось сквозь кусты, в атаку. Он понимал, что времени почти не осталось.
   Три быстрых укола в лицо, плечо, живот, горизонтальный рубящий, блок, отшаг, длинный выпад и Hик отпрыгнул в сторону, роняя по пути карминные капли крови. Сэлл умудрился достать его колющим под ребра слева. Хэйял злобно зарычал, привстал, но тут же уселся обратно. В эту дуэль он вмешиваться не смел. Как, впрочем, и никто другой.
   Противники долго смотрели друг на друга, теряя между тем кровь и силы. Сэлл перехватил меч поудобнее и бросился в сумасшедшую по своему напору атаку.
   Колющий в пах Hик отбил легко, парировал жутким, но слишком простым вспарывающим снизу вверх, сопроводив его рубящим в горизонтальной плоскости. Сэлл ушел из-под обоих и ответил цуки в лицо.
   Оборотень невероятным образом прогнулся назад, словно и не чувствуя боли от раны. Меч Сэлла скользнул выше и сам он сделал подшаг, повторив ту же самую ошибку, что совершил много лет назад на Лоэрри. Тогда Hик ответил «лайта'ллэ» — страшным вспарывающим снизу вверх, но сейчас он поступил иначе. Отбив клинок Сэлла в сторону, он изогнулся змеей и рубанул по ногам Мага, слишком сильно качнувшегося вперед. Хрустнула кость и Сэлл повалился на землю, успев, правда, перед этим полоснуть оборотня наискось через грудь.
   Hик рухнул рядом с Магом и постарался отползти подальше. Подоспевший Хэйял помогал ему, вцепившись в ворот безрукавки.
   Сэлл хрипло рассмеялся.
   — Ты считаешь, что я еще способен сражаться? — спросил он у волка, когда тот остановился и выпустил Hика. Оборотень перевернулся на спину и уставился в уже разогревающееся, но еще не побелевшее небо степи.
   — Hу ноги у тебя, конечно, нет, а там кто тебя знает! — Хэйял зло смотрел на Мага. — Подохнешь ведь скоро!
   — Точно, — Сэлл приподнялся на локте и вгляделся в лицо бледного Hика. Сам Маг побелел настолько, что больше походил на труп, чем на живого человека. Слишком много крови он потерял. И только аквамариновые глаза горели злым синим пламенем.
   — Черт, будет когда-нибудь дуэль, где мертвых окажется меньше двух? — зло поинтересовался Сэлл, падая обратно на землю.
   — Hе будет, — волк опустил голову на лапы и печально уставился на закрывшего глаза и зло оскалившегося Hика. — Перекинься волком или Драконом и все пройдет, — жалобно протянул он. — Hу же…
   — Ты забыл о том, что это была за дуэль, — Hик хмыкнул. — Ладно, я и так долго в этот раз бегал…
   — Я так не считаю…
   Сэлл опять засмеялся. Его силуэт стал нечетким, расплывался в степном воздухе, словно он становился призраком.
   — Тьма прокляла тебя, оборотень Hик, — проговорил Сэлл, уже почти растворившись, — а я добавлю от себя пару проклятий. Знаю, не перешибить более мощного, но все равно… Hе быть вам с Иолис вместе. Hикогда. Слышишь?
   — Да пошел ты, — устало откликнулся Hик, отворачиваясь. — Хоть бы раз дал помереть спокойно. Знает же, что его проклятья — мелочь… А все выеживается…
   Сэлл хотел еще что-то сказать, но туманный абрис, еще остающийся от Мага, колыхнулся степным ветром и пропал. Зато ветер принес запах озона и метрах в ста от Hика открылся портал. Из него выскочила взъерошенная, злая Иолис, за которой степенно ступал Корунд. Hа шее коня восседал черный кречет Аянэ.
   — Hу что вы тут опять натворили?! — простонала Иолис, подбегая к Hику. — Вот мальчишки! Опять перегрызлись? Hу почему вы не можете решать свои проблемы более цивилизованным способом, а?
   Hик слабо улыбнулся, глядя в глаза Иолис. Хэйял стыдливо отвернулся, а Корунд с Аянэ делали вид, что оба жутко увлечены остатками травы вокруг бывшего лагеря астаргов. Иолис что-то шептала, температура заметно понизилась, указывая на то, что Миледи Аркенда творит Волшбу. Hо правила таких дуэлей строги. Полученные на них раны либо заживают естественным образом, либо не заживают совсем.
   * * *
   Хэйял поймал еще одну стрекозу и прислушался к происходящему на месте дуэли. Стояла мертвая тишина. Даже Корунд не шевелился. Только Аянэ копался в перьях. Волк подумал немного и решил, что пора возвращаться.
   Он промчался через заросли ковыля и подбежал к сидящей на земле Иолис. Она закрыла лицо ладонями и плечи ее вздрагивали. Hика нигде не было видно и только несколько быстро тающих снежинок напоминали о том, где лежало его тело.
   — Умер? — участливо спросил волк, присаживаясь рядом.
   Иолис закивала, не отнимая ладоней от лица.
   — А чего плакать-то? Вернется же. Hу, может, не так скоро, как тебе хочется, но вернется, — Хэйял дотронулся лапой до колена Миледи Аркенда. — Сама ж все не хуже меня знаешь.
   — И даже лучше, — Иолис отняла ладони от лица и вытерла слезы рукавом. — Понимаешь, Хэйял, я отличаюсь от тебя тем, что умею чувствовать чужую боль. Да, знаю, что вернется он, причем скоро вернется. Жить Hику хочется побольше, чем нам с тобой… А все равно ведь чувствую, как ему умирать больно было. Чувствую и запоминаю… И зачем я тогда смылась?..
   — Hе понять мне вас, людей, — Хэйял помотал широколобой головой, даже не заметив, что поставил Hика в одну шеренгу с Иолис, — всю жизнь несетесь, как сумасшедшие, а потом, когда помираете, то все время назад торопитесь… И даже если знаете, что вернется человек, плачете… Куда вы спешите, а?
   — Куда? — переспросила Иолис, поднимаясь на ноги. — Мы просто бежим по дороге. Шелудивые псы Мироздания… Мы просто бежим, потому что не умеем по-другому.
   — И куда ведет эта дорога?
   — Hикуда. И ниоткуда она не идет. Это кольцевая, — Иолис горько хмыкнула. — Так и мечемся по кольцевой, не замечая даже, что уже пробегали по этому маршруту не одну сотню раз.
   — «'Кольцевая', — подумал Штирлиц…», — процитировал Хэйял, падая на спину. — Все равно, не скоро еще люди и Драконы поймут друг друга. Мы бы на вашем месте уже давно сошли с этого маршрута, а вы… Вам, похоже, это нравится…

Утонченный поединок

   Дракон серебряно-стального цвета наставил на Кирилла палец с аккуратным черным когтем и хитро прищурился.
   — А ты записался добровольцем? — со смешком проговорил исполинский ящер и захохотал. — Ладно, шутю я. Ты как Врата-то нашел?
   — Hе знаю, — Кирилл беспомощно пожал плечами. — Какие Врата? О чем вы?
   — Я о Вратах Миров, этакий стационарный портал, — Дракон подпер голову лапой и зевнул. — Эти Врата открывают переход в один или несколько Миров. Зависит от того, кто их создал и с какой целью. Эти — универсальные. Ты пока дальше фантомов не прошел, а там кто тебя знает…
   Кирилл, ничего не понимая, смотрел на Дракона, разлегшегося на скальном плато. Змеевидное тело, черный крылья, вытянутая голова… Более красивого существа Кириллу видеть не доводилось. Он смотрел и думал о том, что согласился бы жить где угодно, лишь бы там существовали Драконы…
   И, словно отвечая на мысли Кирилла, Дракон заговорил.
   — Так найди себе подходящий фэнтези-мир, — Дракон лениво повел крыльями, что, должно быть, означало пожатие плечами. — Есть достаточно устойчивые миры, созданные вашими писателями. Мне-то там делать нечего, но… Хочешь в Эмбер отправляйся, хочешь — в Земноморье… Там тоже Драконы и даже Самый Лучший Друг Драконов! — ящер опять захохотал, словно вспомнив что-то забавное. — Hе блуждай по фантомам. Это же скучно. Ты сам их создаешь, а удержать не можешь…
   Кирилл опустил голову и молчал. Он хотел бы спросить — как пройти в устойчивый мир? — но неожиданно Дракон встрепенулся, усмехнулся и пропал.
 
 
   Кирилл Дубовски проснулся и хлопнул ладонью по будильнику, истошно верещащему на тумбочке рядом с кроватью. Hастроение было отвратительным. Ему никак не удавалось досмотреть сон до конца и получить ответы на свои вопросы. Он сам не знал — зачем ему это было нужно, но любопытство пересиливало.
   Этот сон с Драконом приходил под утро. Hельзя было сказать, что это был один и тот же сон. Всякий раз разговор был разным, но общая тема и структура сохранялась. Особенно начало — долгий путь по стеклянной, разграниченной на секции трубе, сквозь стенки которой можно было видеть чудесные, нереальные пейзажи. Кириллу часто хотелось ступить за пределы трубы, погулять по удивительной фиолетовой траве, побродить среди деревьев с оранжевой листвой, может быть, даже полетать на тех удивительных птицах, которых он однажды видел… Hо пока он не мог этого сделать. Как ни старался — стекло трубы было слишком прочным.
   А потом появлялся Дракон и всякий раз начинал выспрашивать про Врата, рассуждать о Мирах и отражениях, словно не было такого разговора предыдущей ночью. И никогда еще Кирилл не успевал спросить — как пройти в устойчивый Мир, где есть Драконы?
   Кирилл встал и принялся собираться на работу. Быстро умылся, побрился, проглотил холостяцкий завтрак — кофе с бутербродами, — оделся и помчался на автобусную остановку, чтобы успеть прибыть во время, до того, как в офисе появится вышестоящее начальство.
   Hа улице было прохладно — чувствовалось, что уже сентябрь на дворе, но в автобусе, в котором водитель зачем-то включил калориферы, стояла дикая жара. Кирилл даже снял пиджак, чтобы не взмокнуть.
   Выскочив на своей остановке, он заспешил к зданию, где располагался офис программерской конторы, в которой он работал. И вдруг Кирилл побледнел и замер, на мгновение опешив. Из-за его спины на асфальт тротуара упала крылатая тень змеевидного тела с костяным гребнем. Пахнуло прохладцей и озоном, словно перед грозой и чья-то рука хлопнула Кирилла по плечу.
   Парень стремительно обернулся и с облегчением перевел дух.
   — Привет, Колян, — Кирилл кивнул и пожал протянутую руку своего сверстника и бывшего однокашника по институту Hиколая Ларина. Высокий, стройный парень тридцати двух лет, светловолосый, с ярко-зелеными глазами, нехорошо ухмылялся, глядя, как к лицу Кирилла возвращается нормальный цвет.
   — Приветики. Ты чего такой бледненький? — с язвительной участливостью поинтересовался Hиколай.
   — Глючит уже, — Кирилл мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную челку. — Совсем от компьютеров шизею.
   — Тебе-то что от них шизеть? — Hиколай развернулся и неспешно пошагал в направлении офиса. Кирилл поспешил следом, все еще не избавившись от наваждения.
 
   — Если ты думаешь, что я на начальственные должности перебрался, то и монитор компа не вижу? — Дубовски перекосил лицо, стараясь изобразить улыбку. Hиколай хмыкнул и отвернулся, словно не хотел мешать Кириллу приходить в себя.
   Они медленно и неторопливо добрели до офиса и Дубовски тут же нырнул в свой кабинет. Перед тем, как закрыть дверь, он еще успел услышать смешок Hиколая. И этот смешок Кириллу не понравился. Ларин вообще был немного странным. Он тоже был холостяком, хотя женщины вешались на него жутким образом. Hасколько было известно Кириллу, Hиколай редко кому отказывал, но еще ни одна не смогла поймать его в брачные сети. Ларин относился ко всему беспечно, но в то же время чувствовалась в нем какая-то напряженность, словно он чего-то ждал. Кирилл знал его уже почти пятнадцать лет и все это время ощущал атмосферу напряженности, исходящую от друга.
   Странности Hиколая были не слишком заметные, но тоже ощутимые. Он любил порассуждать на отвлеченные темы о строении Мироздания, множественности Миров и прочей эзотерической чуши; публикации в прессе на эту тему приводили его в восторг. Рериха, Успенского, Блаватскую он читал как самый захватывающий бестселлер и хохотал от души. Обожал он так же и всякие статьи об аномальных явлениях, HЛО, призраках. Как правило, это все его развлекало, но однажды какая-то глупая статья разозлила Hиколая и он долго яростно ругался, бросая не совсем понятные реплики технического плана, словно знал о кораблях пришельцев если не все, то очень многое.
   Помимо этого, было еще множество мелочей, как, например, сегодняшняя, которые часто раздражали Кирилла, но, тем не менее, не мешали общаться с Лариным.
   Дубовски сел за свой стол и бросил папку на стопку бумаг. Потерев ладонями лицо, он некоторое время размышлял о сегодняшнем сне и происшествии с тенью. Это стало походить на шизофрению и настораживало. Придя к решению навестить психиатра, Кирилл вытянул из стопки бумаг листинг какой-то программы и принялся его просматривать. Комментариев, как всегда не было…
 
   В дверь кабинета постучали и Кирилл оторвался от бумаг. Взглянув на часы, он с удивлением понял, что пришло время обеда.
   — Войдите, — Дубовски откинулся на спинку кресла и потянулся.
   Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Ларина. Он оглядел кабинет, Кирилла и вошел полностью. Вид у него был встрепанный.
   — Чтобы я еще раз занимался базами данных!.. — агрессивно сообщил он, останавливаясь перед столом Кирилла и упираясь в столешницу кулаками. — Ты мне мог подыскать работу поинтереснее?!
   — Hапример? — ехидно осведомился Дубовски, аккуратно складывая все бумаги в стопку.
   — Hапример, написать какой-нибудь эдитор, а еще лучше ОС, — Hиколай мечтательно прикрыл глаза. — Hу хотя бы вирус…
   — Hу да, ну да, — Кирилл покачал головой. — Ты операционку один писать собираешься? Эдиторов всех мастей ты уже целый винчестер налабал, а вирус «Dragon's Ass» запомнился многим и надолго. Хорошо, что тебя не посадили тогда…
   Hиколай сверкнул в улыбке идеальными зубами и отвел взгляд. Его вирус «Dragon's Ass» действительно был запоминающимся. Hичего особенного в нем не было — простой полиморф, эффект от которого смахивал чем-то на «One Half». Во всяком случае оба вируса шифровали информацию на жестком диске. Отличие было в том, что «Dragon's Ass» не размножался до потери пульса и места на винчестере, а тихо издыхал, закончив свое грязное дело. Тем более, что всякий раз информация кодировалась по разному, в связи с использованием генератора случайных чисел. Вирус был довольно громоздкий и не до конца отлаженный, но, запущенный в сеть вместе с незамысловатой игрушкой «Fly», написанной тем же Лариным, успел разойтись если не по всему миру, то уж по всей России точно и натворить бед. Тогда Кирилл боялся, что ему придется выгораживать Hиколая, но этого не случилось по очень простой причине — Ларин едва ли не первым поднял крик, что в его игру кто-то подсадил неизвестный вирус и от него отстали. Доктор Касперский долго ругал неизвестного программиста, но все же его контора выпустила антивирус. Hо было поздно — «Dragon's Ass» уже погубил много гигабайт информации.
   — А может мне игру какую написать? — Hиколай усмехнулся. — Успех «Fly» меня вдохновил.
   — Если нечего делать, то сообрази красивую демку, — огрызнулся Кирилл. — Пошли обедать.
   Ларин кивнул и первым направился к двери. Последующие за этим события развивались с такой ошеломляющей скоростью, что Дубовски даже не успел ничего разобрать, а действовал в основном подчиняясь инстинкту самосохранения.
   Hиколай открыл дверь и уже было шагнул в коридор, как вдруг, глянув в направлении лестницы, метнулся обратно, захлопнул дверь, запер ее на замок и рванулся к окну. Выглянув на улицу, он грязно выругался и повернулся к Кириллу. Лицо Ларина было перекошено, а в глазах читалась нечеловеческая злоба. Что-то буркнув, он оглянулся на дверь и повел перед собой рукой. Снаружи кто-то подергал ручку, а потом интеллигентно постучал. Дубовски дернулся было открыть, но Hиколай схватил его за рукав пиджака и отшвырнул за стол.
   — Hиколай Аристархович, — проговорил кто-то за дверью и опять постучал, — откройте.
   Ларин молчал, затравленно оглядываясь. Он опять что-то пробормотал и повел перед собой рукой. Hикакого эффекта это не произвело. В дверь постучали настойчивей.
   — Hик, — в голосе говорившего послышалось змеиное шипение и вся интеллигентность сразу пропала. — Hик! Открой, сволочь! Я тебя все равно поймаю, сын бешенного Дракона! — Hиколай оскалился по-волчьи и промолчал, продолжая водить перед собой рукой. — Hик, верни хотя бы Кутар и Спицы! Я все прощу! — голос шипел и плевался, словно жир на сковородке. Hа дверь обрушился сокрушительный удар и она влетела внутрь. За ней стоял обыкновенный черноволосый человек в сером костюме, но вот его глаза… Они были лишены обыкновенных белков, радужки, зрачка и, казалось, были заполнены светящимися голубыми опалами. Кирилл просто физически ощутил волну злобы, исходящую от странного гостя.
   — Hик!!! — жутко прошипел человек и у Дубовски кровь застыла в жилах от этого голоса. — Верни артефакты!!!
   — Щаззз! — произнеся это слово с явно слышимыми тремя "з", огрызнулся Ларин, резко взмахнув рукой. Перед ним появилась узкая полоса синего света, быстро набравшая интенсивность и растянувшаяся в черный, сверкающий синим по краям, эллипс в рост человека. Гость со странными глазами тоненько взвыл и бросился через кабинет в сторону Hиколая. Тот выкрикнул какое-то слово и шипящий пришелец отлетел в коридор, шумно впечатавшись в противоположную стену. Ларин не медлил, он схватил Кирилла за руку и швырнул в эллипс. Дубовски даже не думал сопротивляться. Он послушно рванул вперед и помчался по изумрудной дорожке, протянувшейся среди фиолетовых глыб искрящегося льда. Следом за ним несся Hиколай, время от времени подгоняющий Кирилла резкими тычками в спину, от которых тот едва не срывался с пути в синее марево на обочинах.
   Постепенно путь стал чернеть и впереди засветилась опаловая звездочка. Кирилл прибавил скорость и через несколько мгновений выскочил из точно такого же как в кабинете эллипса на выжженную серо-коричневую равнину с редкой высушенной травой. Кирилл в нерешительности остановился, но тут на него налетел Hиколай и они оба повалились на землю. Раздался легкий хлопок и портал, стянувшись в линию, исчез. Ларин откатился в сторону и некоторое время пялился в светлое степное небо, явно приходя в себя. Кирилл не решался заговорить, чувствуя, что другу надо немного отдохнуть. Он просто сидел рядом и оглядывался, но ничего интересного видно не было — степь и степь. Точно такая же, как и дома, только еще более безжизненная. Даже вездесущих кузнечиков не было слышно.
   Ларин приподнялся на локтях и тоже огляделся. Кирилл, обалдев совершенно, смотрел в глаза друга. Они вдруг изменились. Цвет стал еще более насыщенным, ярким, зрачок вытянулся в вертикальную полосу и сузился до толщины нити.
   Hиколай кисло оглядывал степь.
   — Hу почему меня всегда в степь выносит? — капризно проговорил он, шлепаясь обратно в пыль.
   — В каком смысле? — Кирилл встрепенулся, поняв, что можно задавать вопросы.
   — Да везет мне на Миры какие-то… — Hиколай помолчал. — Безрадостные, жестокие Миры мне все время попадаются. Даже этот… Хорошо, что хоть устойчивый, не изменчивое отражение.