Юлия Шилова. Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь!

   – Ну что? – заволновалась я. – Что-нибудь серьезное?
   – Конечно, было бы неплохо ему полежать в больнице.
   – Значит, вы нашли что-то серьезное?
   – Ничего критического я не нашла. Очевидно, сотрясение мозга и сильнейший ушиб предплечья. Кстати, Светлана, ты с первого взгляда поставила точный диагноз. Тебе можно давать диплом врача.
   – Ну, до диплома врача мне, пожалуй, далеко.
   – Сначала мне показалось, что с предплечьем что-то посерьезнее, чем ушиб, но после осмотра мои сомнения развеялись. Хотя для страховки не мешало бы сделать снимок. Молодой человек очень сильно упал. Ссадины и царапины видны по всему телу. Сейчас я сделаю обезболивающий укол и все обработаю.
   – Вы считаете, что госпитализация необходима?
   – Желательна.
   – А если он отлежится на даче?
   – Собственно, это возможно. Вполне допустимо. Но его необходимо проколоть, а быть может, и пару раз поставить капельницу. А уколы в течение недели просто обязательны.
   – А вы бы смогли нам в этом помочь? За определенную плату, конечно.
   – Ну… в принципе… почему бы и нет. Только нужно купить соответствующие лекарства.
   – Я куплю все, что вы напишете.
   После того как женщина сделала моему так называемому другу укол и стала обрабатывать его многочисленные ссадины, я подошла как можно ближе к кровати и посмотрела мужчине в глаза:
   – Илья, ты сам-то как?
   – В смысле?
   – Что решаешь, тебе где лучше будет лежать – в больнице или здесь?
   – Я как-то больницы не очень люблю…
   – Вот и замечательно. – Я расплылась в улыбке и заговорила уже более оживленным голосом:
   – Лучше просто не может быть. Я завтра же куплю все лекарства, а Надежда Ивановна несколько дней к тебе походит и поделает уколы, а если нужно будет, то и капельницы поставит.
   – Конечно, похожу, – согласилась женщина. – Я пока все равно в город не собираюсь.
   Как только соседка собралась уходить, я вынула из сумочки кошелек и пошла ее провожать. Когда мы вышли на летнюю веранду, Надежда Ивановна взяла деньги и продиктовала лекарства, которые мне необходимо купить завтра. Я исправно все записала, договорилась о завтрашней встрече и вернулась к Илье.
   – Ну как? – Я села рядом на стул и закинула ногу за ногу.
   – Что «как»?
   – Как тебе Надежда Ивановна?
   – Надежда Ивановна как Надежда Ивановна. Если я не ошибаюсь, то она немного в медицине шпарит.
   – У нее сорок лет врачебного стажа.
   – Это еще ни о чем не говорит.
   – Сорок лет тебе ни о чем не говорят? – не смогла я скрыть своего удивления.
   – Смотря кем она работала, а то, может, санитаркой в больнице, полы мыла да судно выносила.
   – О чем ты говоришь? Неужели бы я привела к тебе санитарку?! – Я была просто шокирована такой неслыханной наглостью.
   – Да кто тебя знает… От тебя чего угодно можно ожидать!
   – Эта женщина – врач.
   – Может, и врач. – Илья откровенно надо мной издевался. – Просто я этого не заметил.
   – Возможно, после того, как по тебе машина проехала, у тебя случилось что-то со зрением, – сказала я разозленным голосом.
   – Да нет, вижу я вроде неплохо. По крайней мере, тебя разглядеть могу. Могу сказать, что мне такие, как ты, никогда не нравились. Не в моем ты вкусе. У тебя, наверное, с женихами проблема.
   – Как это?
   – На тебя, наверное, еще ни один нормальный мужик не посмотрел.
   Последние слова прозвучали как пощечина, и я моментально изменилась в лице.
   – Послушай, ты сейчас у меня договоришься! У меня на личном фронте полный порядок. От женихов отбоя нет. Я такими фраерами огороды горожу.
   – Какими фраерами?
   – Такими, как ты.
   – Все сказала?
   – Все.
   – Тогда тебе повезло.
   – Почему?
   – Потому что у меня постельный режим.
   – Надо же! Ты – на моей даче – мне – угрожаешь? – произнесла я чуть ли не по слогам.
   – Я не люблю, когда меня фраером называют.
   – А я не люблю, когда человек, которому я пытаюсь помочь, начинает себя по-хамски вести.
   После минутного молчания я озабоченно посмотрела на часы и уже более дружелюбно спросила:
   – Ты не против, что Надежда Ивановна тебя выхаживать будет?
   – Я же сказал, что не против.
   – Просто ты вроде бы в больницу хотел…
   – Да никуда я не хотел! Уж пусть лучше твоя Надежда Ивановна, чем какая-нибудь сварливая медсестра в больничной палате.
   – Она к тебе завтра придет. За несколько дней выходит.
   – Будем надеяться.
   – Только вот спиртное тебе нельзя. И водки ты зря выпил.
   – С чего это ты такая правильная стала?
   – С того, что при сотрясении мозга пить водку нельзя.
   – Сама наливала.
   – Наливала потому, что ты мне сказал.
   – Да если бы я водки не выпил, то от боли бы загнулся. Водка – хорошее обезболивающее.
   – Больше этого обезболивающего не получишь. – Я посмотрела на мужчину укоризненным взглядом и процедила сквозь зубы:
   – И вообще… Можно было бы при постороннем человеке и не говорить, что тебя не Игорем зовут. Я понятия не имела, как тебя звать, а она меня об этом спросила. Вот я и ляпнула первое имя, которое пришло мне на ум.
   – Ты чужими именами кого-нибудь другого называй, а меня нечего!
   – Мог бы и промолчать.
   – Есть вещи, про которые я молчать не собираюсь. Прежде чем идти за своей врачихой, могла бы поинтересоваться моим именем.
   – Я об этом как-то не подумала.
   Встав со стула, я подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. От моего горячего дыхания стекло тут же запотело.
   – Уже стемнело. Из-за тебя я сливы не успела собрать…
   – Извини, что я тебе всю малину попортил.
   – Ладно, завтра уж точно соберу.
   Очередной звонок мобильного телефона заставил меня вздрогнуть.
   И я даже не сомневалась в том, что из трубки раздастся голос моей подруги Наташки.
   – Светлана, ну ты как там одна? – По ее возбужденному голосу я поняла, что она уже успела хорошо принять на грудь и что веселье у нее в самом разгаре.
   – В доме сижу.
   – Не скучно?
   – Скучно.
   – Я тебе именно по этому поводу и звоню. Хватит на своей даче сидеть! Собирайся и приезжай к нам! Мы тут всю ночь гулять будем. Если бы ты только видела, сколько сюда сегодня принцев понаехало… Один краше другого. Вся стоянка глазастыми «мерсами» усыпана. Ты не представляешь, как эта картина радует взор. Мой подъехал. Если бы ты его видела, то ты бы просто потеряла дар речи. Красивый, как елка новогодняя.
   – При чем тут елка-то?
   – При том, что он весь бриллиантами усыпан. Сам как один большой бриллиант. У него даже лысина блестит. Он когда рядом со мной сидит, мне так и хочется ему на лысинку плюнуть и носовым платочком потереть, чтобы она, эта самая лысинка, еще пуще прежнего блестела.
   – А что в данный момент твой принц делает, если ты так свободно про его лысину распинаешься?
   – По мобильному разговаривает. У него телефон практически не замолкает. Все про какие-то финансовые операции говорит. У него не голова, а просто калькулятор. Мне кажется, что он даже во сне деньги делает. Представь, как у такого приятно на плече засыпать. Ты тихонько похрапываешь, а он твой сон бережет и все считает и считает… Пока он отъезжал, меня тут один старикашка на танец пригласил. Я вышла с ним танцевать, а он мне едва до груди достает. Я ему сразу сказала: «Дедушка, вы что такой мелкий-то», а он мне ответил, что в постели разница в росте не ощущается. Мол, в ней мы все равны. Ты можешь себе представить? Я его чуть было по стенке не размазала.
   Он тогда к моей соседке приклеился. Мол, он за ночь любви исполнит любое желание. А на вид такой милый и приличный дедок… Дедок – и все туда же!
   Светлана, давай подъезжай. Ты не представляешь, как здесь весело. Жизнь просто бьет ключом. Я тебе тут такого принца приглядела, закачаешься! Сидит один в гордом одиночестве. Смотрит куда-то вдаль. Видимо, тоже какие-то цифры в уме гоняет. Ждет, когда ты приедешь.
   – Ой, Натуля, нагородила ты… сама не знаешь чего.
   – Знаю. Я все прекрасно знаю. Я хочу сказать тебе о том, что сейчас у нас есть реальный шанс выйти замуж.
   – Замуж?!
   – Замуж.
   – Прямо с первого захода?! – Я от души рассмеялась в первый раз за этот мрачный вечер.
   – Понятное дело, что не со второго.
   – А я думаю, что у тебя есть всего-навсего реальный шанс от души повеселиться и найти незабываемые приключения на свою милую задницу.
   – Я тебе еще раз говорю, что сегодня есть реальный шанс устроить свою личную жизнь. Хватит с голоду подыхать. Зима на носу. Можно раз и навсегда поправить свое шаткое финансовое положение.
   – Ой, Натуль… А мне что-то замуж на одну ночь совсем не хочется.
   – Где одна ночь, там и вторая. Все зависит от того, как себя поведешь. Можно принцу такую ночь показать, что у него разум окончательно съедет. Улетит так, что не найдешь.
   – А зачем тебе принц без разума нужен?
   – Смотря какой разум. Главное, чтобы он у него только в нужном – финансовом! – направлении работал.
   – Ната, ты меня не жди. Отдыхай. Я тебе завтра позвоню.
   – Как знаешь. Ладно, если надумаешь, приезжай. Мой ненаглядный уже по телефону поговорил и ко мне идет.
   – Удачи тебе.
   – Спасибо.
   Сунув мобильный в карман, я сразу обратила внимание на то, что у Ильи крайне заинтересованный вид, и произнесла не без упрека в голосе:
   – Между прочим, подслушивать чужие разговоры очень нехорошо.
   – А куда я, по-твоему, должен был испариться, если ты при мне говорила?! Может быть, мне нужно было уши заткнуть?
   – А почему бы и нет? Мог бы и заткнуть. Это нетрудно.
   – Это тебе нужно было уйти в другую комнату.
   – Моя дача. Где хочу, там и разговариваю. Еще не хватало, чтобы я на своей собственной даче куда-то уходила.
   Уловив по моему тону настроение хозяйки дома, Илья спросил более вежливым голосом:
   – Кто звонил?
   – Зачем ты спрашиваешь, если все равно не знаешь?
   – Любопытно.
   – Излишнее любопытство, знаешь, очень плохая черта характера.
   – А я никогда и не настаивал на том, что я идеальный. И все же… Ты не ответила на мой вопрос.
   – Моя близкая подруга.
   – Я смотрю, она тебя постоянно звонками долбит.
   – Она звонит, а не долбит. Что еще за выражения?!
   – А мне показалось, что долбит.
   – Переживает, чтобы я не умерла от тягостного одиночества. Она сейчас на «Брюсове». Зовет меня к себе.
   – А ты?
   – А что я? Я же не могу сказать ей о том, что у меня на даче раненый лежит. Да я еще и сливы не собрала.
   – Она у тебя путаной, что ли, работает?
   Я тут же изменилась в лице и посмотрела на своего нового знакомого уничтожающим взглядом.
   – Ты что такое говоришь?! Ты отдаешь отчет своим словам, или нет?!
   – Да. А что, разве плохая профессия?
   – Кому как. Моя подруга Наталья в магазине косметики работает.
   – Тогда что она на «Брюсове» делает?
   – Мужа ищет, – не моргнув глазом, ответила я.
   – А что, там с ходу замуж берут? Что-то я про такие единичные случаи не слышал..
   – Бывает иногда. Это я так образно сказала. Просто она поехала туда с соседкой отдохнуть, расслабиться. Ставки какие-нибудь сделать, караоке попеть. Отдохнуть душой, одним словом. И конечно же найти новое любовное приключение или просто завести романтическое знакомство.
   – Ты забыла сказать – ночное знакомство.
   – Насчет ночного – не знаю. Это уж как выйдет, как карта ляжет. Мы все люди взрослые, и иногда в нашей жизни бывают случаи, когда мы убеждаем себя в том, что ничто человеческое нам не чуждо. И вообще, ты как-то узконаправленно мыслишь!
   – Что значит «узконаправленно»?
   – А то, что только в одном направлении. По одной диагонали и на одну тематику. Подумаешь, девушка повеселиться решила. Ну и что тут такого криминального?
   – Криминального ничего.
   – Она девушка свободная, ей можно. Ее дома семеро по лавкам не ждут. Правда, ее соседка замужняя, но от мужа тоже отдыхать иногда нужно.
   – Отдыхать, говоришь?
   – Отдыхать.
   – А она что, от него устает?
   – Ну ты и вопросы задаешь! Найди хоть одну женщину, которая от своего мужа не устает.
   – Представляю, что было бы, если моя жена ночью гудеть на «Брюсов» поехала…
   – А ты женат? – Я тут же посмотрела на мужчину с нескрываемым интересом.
   – Разведен.
   – Неудивительно. С такими принципами ты вряд ли когда-нибудь женишься.
   – А я и не горю желанием снова лезть в кабалу.
   – Быть может, принципы поменяешь, тогда и личная жизнь устроится?
   – У меня принципы вполне нормальные, и мужем-лохом я не был и никогда не буду. Так говоришь, твоя подруга работает продавцом косметики?
   – Да.
   – Сколько же нужно получать, чтобы ставки делать да по дорогим барам гулять? Неужели у нас теперь продавцы так хорошо зарабатывают?
   – Ты так рассуждаешь, будто она каждую ночь ставки делает и по барам сидит. Это случается крайне редко.
   – Но я понял, что очень даже метко.
   – А почему бы и нет?
   – Так ты не едешь на «Брюсов»?
   – Я же сказала, что нет. Как я тебя одного оставлю?
   – Конечно, а то вдруг я твою дачу обворую и старый холодильник вынесу… – усмехнулся мужчина.
   – Дурак ты! – пожала плечами я, встала со своего места и направилась в сторону кухни.
   – Ты куда?
   – Поесть что-нибудь приготовлю. Может, картошки пожарить? Ты будешь?
   – А ты умеешь?
   Я резко остановилась и посмотрела на откровенно издевавшегося надо мной Илью:
   – Так что, жарить картошку?
   – Нет, чистить ее, – вновь усмехнулся он.
   – Ты сейчас меня доведешь, и я тебя точно в больницу отправлю! – возмущенно крикнула я и решительно направилась в сторону кухни.

Глава 3

   Вернувшись назад в спальню, я увидела Илью спящим. Немудрено: помимо обезболивающего, Надежда Ивановна вколола ему и снотворное. Так и не дождавшись позднего ужина, мой невольный гость уснул крепким сном. Выключив в комнате свет, я осторожно подошла к стулу, на котором висели его рубашка и брюки, взяла их в руки и на цыпочках прокралась к выходу. Затем почти беззвучно закрыла дверь и вновь направилась в сторону кухни. Я была готова к тому, что Илья может неожиданно проснуться и сразу обратить внимание на то, что на стуле нет его вещей. В таком случае я скажу, что его вещи требуют стирки. В самом деле – на правом плече рубашки ткань побурела от крови, брюки совершенно все в грязи, а в нескольких местах и вовсе порваны.
   Первым делом я проверила карманы. И среди так называемых карманных вещей мне тут же попался паспорт. Быстро его пролистав, я задержалась на страничке с семейным положением и обратила внимание на то, что Илья действительно разведен. Причем всего месяц назад, после десяти лет брака. Затем тут же проверила прописку и увидела, что она московская. Теперь я почувствовала себя значительно легче и увереннее. По крайней мере, я установила личность человека, которого сбила и притащила в свой дом, и после ознакомления с его паспортными данными он перестал быть для меня незнакомцем.
   Открыв свою сумку, я тут же достала небольшой блокнот, ручку и на всякий случай переписала все координаты Ильи – фамилию, отчество, номер паспорта и адрес. Признаться честно, я и сама не знала, зачем мне они нужны, но тем не менее нужны… Наверное, внутренний голос подсказал мне, чтобы я это сделала. Положив паспорт на стол, я тут же проверила другие карманы и извлекла из брюк бумажник и несколько разноцветных визиток. На визитках красовались инициалы Ильи, его рабочие телефоны, электронный адрес и должность. Надо же – президент компании «Трэк». Я почти не сомневалась в том, что где-то слышала название этой компании, а само слово «президент» произвело на меня очень даже сильное впечатление. Только мне стало еще более непонятно, как рядом с нашим совершенно обыкновенным дачным поселком мог появиться президент, который в буквальном смысле слова кидается под проезжающие машины. Сунув одну визитку к себе в сумочку, я посмотрела на бумажник и не смогла избавиться от желания в него заглянуть.
   После ознакомления с бумажником моему удивлению не было предела: в нем лежало ни много ни мало, а целых четыре тысячи долларов. Не могу не сказать – для меня это очень даже большие деньги, и я плохо себе представляю, с какой целью человек может носить с собой подобную сумму. Это что, на карманные расходы? Или деньги на завтраки? Не слишком ли много?
   В тот момент, пока я пересчитывала эту сумму, я ощутила, как сильно у меня вспотели ладони. Взять бы да и опустошить бумажник… В конце концов, от президента не убавится. Если он носит такую сумму как карманные деньги, ее потеря не будет для него особенно болезненной. Он может внушить себе, что растратил деньги на чай с булочками. Можно сказать, что, когда я нашла его на дороге, у него уже не было бумажника. Его просто ограбили. Вполне правдоподобно. Но если Илья проверил содержимое своего бумажника, когда я ходила за врачом… Что сказать тогда? Просто извиниться и отдать деньги законному хозяину? В общем, обычная порядочность заставила меня вернуть деньги туда, где и было их место, – в бумажник.
   Сложив содержимое карманов Ильи на холодильник, я пошла на колонку, которая находилась рядом с домом, набрала ведро воды, а потом выстирала испачканные в грязи вещи. Затем повесила их на бельевую веревку во дворе, накрыла себе на стол, включила старенький приемник и принялась ужинать в гордом одиночестве. И это был какой-то уж очень грустный ужин! Мне было ужасно жалко себя.
   Я попала в совершенно нелепую ситуацию. Мало того что я сбила человека, да еще не какого-нибудь, а президента компании, непонятно каким образом очутившегося в наших краях… Он ведь, поправившись, может подать иск по поводу того, что я нанесла ущерб его здоровью. Я очень сильно из-за этого переживала!
   Сев на диван, я обхватила голову руками и заревела. Всхлипывала и бормотала:
   – Господи, ну за что ж мне такое наказание? Как мне все это пережить и вынести? Как?
   Ночь оказалась для меня по-настоящему беспокойной. Я постоянно ворочалась, выгоняла из головы различные мысли, которые туда постоянно лезли, и уснула только под утро. Но зато уснула крепко. И это был незабываемый, сладкий и во всех отношениях приятный сон, в котором присутствовало голубое небо, море ярких красок, летних оттенков, детский смех и даже удивительно яркая радуга. И вот этот живительный сон был грубо нарушен. Я проснулась от звука чьих-то настойчивых и громких шагов. Открыв глаза, я лениво зевнула, но тут же заставила себя встать с кровати и выйти из комнаты.
   Пройдя на кухню, я почему-то вздрогнула и увидела сидящего на стуле Илью.
   – Ты чего? – немного испуганно спросила я.
   – Ничего.
   – У тебя постельный режим. Тебе ходить нельзя. Ты должен лежать в постели.
   – Надо же… Какая ты заботливая! А в туалет я тоже в постели ходить должен?
   – В постели лучше не надо, а то я белье не отстираю. Здоровый мужик. Вони много будет.
   – А ты на меня памперс надень. – Илья был в своем репертуаре и снова откровенно надо мной издевался.
   – И надену. Вот сегодня в аптеку поеду, куплю памперсы для тяжелых лежачих больных и запросто надену, чтобы ты не сидел на стульях. Хотя… Если честно, то это ты должен заботиться о своем здоровье, а не я.
   – О моем здоровье должна заботиться именно ты! – Голос Ильи стал очень холодным, а его лицо помрачнело.
   – С какой это стати?
   – С такой, что ты меня сбила.
   – Тебе это приснилось.
   – Я выходил во двор.
   – И что? – Я почувствовала сильное напряжение.
   Но Илья не ответил. Он встал со стула и направился к выходу. Мне ничего не оставалось делать, как пойти следом за ним. Как только мы подошли к машине, Илья наклонился к капоту, провел по нему рукой, затем заглянул под бампер и злобно сказал:
   – Вот тут вмятина, а если заглянуть ниже, то тут есть кровь. Ее даже дождь смыть не смог, она вниз стекла и засохла. А вот этим местом ты меня и шибанула.
   – Какая, к черту, кровь? Шел сильный дождь.
   – Приглядись, вот тут есть немного. Она вниз стекла.
   Я тут же схватила тряпку и стала вытирать засохшую кровь. Когда на машине не осталось ничего, кроме вмятины, я подняла свое раскрасневшееся лицо и посмотрела на мужчину взглядом, в котором читался вызов:
   – Где кровь?
   – Ты ее вытерла.
   – Это была грязь.
   – Это была кровь. И теперь она на твоей тряпке.
   Бросив тряпку на землю под навес, где стоял мангал, которым я иногда пользовалась, я быстро облила тряпку жидкостью для розжига дров и чиркнула спичкой. Тряпка загорелась мгновенно и превратилась в одно небольшое пламя. Улыбнувшись довольной улыбкой, я тут же подошла к внимательно следившему за мной Илье и спросила:
   – Где тряпка?
   – Ты ее сожгла. – По его виду было нетрудно догадаться, что он просто опешил от моей наглости.
   – Нет тряпки. Не доказательств. И вообще, тебе все приснилось.
   Илья усмехнулся, поправил резинку своих семейных трусов и пристально посмотрел мне в глаза:
   – Света, а у тебя с головой проблемы давно?
   – У меня с головой вообще проблем нет и никогда не было.
   – А мне показалось, что у тебя проблемы закоренелые. Любая экспертиза докажет, что ты меня сбила.
   – Каким образом?
   – Поверь мне, я могу это сделать.
   – Я не сомневаюсь в том, что ты можешь дать денег кому следует и оговорить ни в чем не повинного человека. Ты же у нас президент.
   – Откуда ты знаешь?
   – Я твои вещи постирала. Ты что, разве не заметил, что ты передо мной в семейных трусах стоишь? Вон твои портки на веревке висят, красуются. Из кармана визитки посыпались. Вот я и прочитала, кто ты такой.
   – Значит, рылась в моих документах.
   – Вот еще! Я же тебе говорю, что визитки посыпались. А ты что, хотел, чтобы я твои портки вместе с документами постирала? Наверное, мне так и нужно было сделать. И как это я не додумалась.
   – А кто дал тебе право стирать мои вещи? – тут же возмутился Илья.
   – Да ведь ты весь грязный был и ободранный, как вокзальный бомж. На тебя же смотреть было страшно.
   – Так это ты меня своей машиной и выпачкала.
   – У меня машина была чистая. Я в мойку ездила недавно, а затем ее дождь помыл. Это ты ее испачкал…
   – Надо же, я испачкал твою машину…
   – Ты, а кто же еще?!
   В этот момент Илья взял меня за ухо и сказал таким голосом, что у меня пробежали мурашки по телу:
   – Послушай, красавица. Если ты и дальше будешь ломать комедию, то я не пожалею никаких денег и засажу тебя в тюрьму как миленькую, на хороший срок, чтобы ты поняла, что все деяния наказуемы.
   – Пусти, больно.
   Я попыталась ударить Илью по руке, но он сжал мое ухо еще сильнее.
   – Ты мне сейчас ухо оторвешь!
   – Не переживай. Если я его оторву, то ты его пришьешь.
   – Ухо не пришивается.
   – В наше время все пришивается.
   – Я не президент, и у меня нет столько денег, чтобы делать косметические операции.
   – Нужно работать, тогда и будешь президентом.
   – А я никогда лодырем не была. Пусти ухо, сказала. Мне больно!
   Илья сжалился и отпустил. Я потерла покрасневшее ухо и посмотрела на Илью уничтожающим взглядом:
   – Что ты от меня хочешь?
   – Чтобы ты сказала мне правду.
   – Какую правду? – В моем голосе появились истеричные нотки.
   – То, что ты меня сбила.
   – Я тебя…
   – Я сейчас не только возьму тебя за ухо, но и оторву его.
   – Это шантаж и угроза.
   – Мне нет разницы. Я хочу выбить из тебя правду любыми путями.
   Немного замешкавшись, я еще раз потерла больное ухо и отвела глаза в сторону:
   – А ты не думал о другом варианте? Ну, что тебя никто не сбивал. Что ты сам под машины кидаешься.
   – А с чего бы это мне под машины кидаться, если у меня жизнь в шоколаде?
   – Вот на этот вопрос я тебе ответить не могу. Может, шоколад горький?
   – Не переживай. Сладкий.
   Илья взялся за голову – видимо, он почувствовал себя плохо, подошел к лестнице и облокотился о деревянные перила.
   – Тебе плохо?
   – Мутит. И капитально.
   – Это потому, что ты рано ходить начал. Быстро ложись в кровать, а я за лекарствами съезжу.
   К моему удивлению, Илья принял мои слова во внимание и тут же направился в сторону спальни.
   Как только он лег на кровать, то сразу закрыл глаза, и это не могло меня не напугать.
   – Илья, ты чего? Тебе совсем плохо?
   – Сейчас пройдет.
   – Ты меня не пугай. Если тебе совсем плохо, то ты, пожалуйста, не молчи. Говори.
   – А ты что, умеешь бояться? – не открывая глаз, спросил Илья.
   – Умею.
   – Что-то я не заметил.
   – У тебя, наверное, что-то со зрением.
   – Послушай, язва! В твоей ситуации нужно сидеть тише воды, ниже травы. Сделай доброе дело: смотайся в аптеку за лекарствами. Ты, наверное, совсем позабыла, что мне требуется лечение.
   – Я не позабыла. Просто ты меня отвлек своими непонятными и совершенно беспочвенными подозрениями. И вообще, я тебе уже говорила, что у тебя постельный режим. Но вместо этого ты почти голышом разгуливаешь по дому. Неудивительно, что у тебя голову ломит. Того и гляди загнешься… Но если можно – только не на моей даче!
   Открыв глаза, Илья тяжело задышал и вытер выступивший на лбу пот:
   – Я думал, ты уже в аптеку уехала.
   – Еду.
   Выйдя из комнаты, я подошла к зеркалу, причесала волосы, взяла сумочку и направилась в сторону своей машины. В ближайшей поселковой аптеке я купила необходимые лекарства и вернулась на дачу.
   Зайдя в комнату, я обнаружила, что Илья поднял подушки повыше, держит в руках свой мобильный и нажимает на какие-то кнопки.