Страница:
А еще я не могла представить себе, как я должна работать на этого Егора. Чем должна заниматься? В голове роилась масса мыслей, и каждая из них была хуже другой. От этих горьких раздумий я уже не понимала, повезло мне, что я осталась жива, или мне бы лучше умереть.
В памяти всплыл мой институт, моя группа и парнишка со старшего курса, который постоянно пожирал меня глазами, но так ни разу и не подошел. Игра в гляделки длилась почти год. Если я не видела его в институтских стенах, то мое настроение тут же ухудшалось, все вокруг становилось каким-то серым, будничным и неинтересным. Как только он появлялся, я расправляла плечи, оживала, расцветала на глазах, старалась выглядеть как можно лучше и ждала того момента, когда он пройдет мимо и мы встретимся взглядом. Я сотню раз злилась на него за то, что он не подходит ко мне, но моя однокурсница Валя убеждала меня, что сейчас такая тенденция и самое большее, что парни могут сделать в отношении девушек, так это только на них смотреть. Такие вот «смотрящие» молодые люди.
Я уже давно пришла к мысли, что должна сделать шаг навстречу сама, но не могла. Не пойму, что меня останавливало? Нас приучили, что инициатива должна исходить от мужчины… И вот теперь я жалею, что не сделала этот шаг. Сильно жалею. По крайней мере, было бы что вспомнить. Какая разница, кто сделает шаг навстречу друг другу первым, главное, чтобы двое встретились и были счастливы. Господи, а я ведь совершенно ничего о нем не знаю. Ничего… И наверно, уже никогда и не узнаю.
По щекам вновь потекли слезы. И откуда у человека может быть столько слез? Кажется, что ты их уже все выплакал, а они все текут и текут. Кто бы мог подумать, что со мной может произойти подобное? Отдаться первому попавшемуся мужчине, к которому воспылала страстью, и попасть в страшный переплет…
Я встала на кровать и дотянулась на цыпочках до крохотного окошечка с железными прутьями. Я не увидела ничего, кроме лужайки и двухметрового забора с видеокамерами. Я плюхнулась обратно на кровать, обняла подушку и, поджав под себя ноги, закрыла глаза, чтобы не видеть мерзкую комнату. Мне было больно, страшно и одиноко…
Где-то там, далеко, остался мой поселок со старой избой, в которой жили мама и три младшие сестренки. Отец мой давно сгорел от водки, и вместо скорби мы после его смерти почувствовали только облегчение. С этой минуты наша жизнь стала более спокойной, размеренной и даже дружной.
Я с детства тянулась к языкам. Покупала различные учебники, учила английский, занимаясь дополнительно со школьной учительницей. Мало кто верил, что я смогу поступить на бесплатное отделение довольно престижного института, так как конкурс был просто сумасшедший, но я смогла. Без связей, спонсоров и денег.
Прожив год в общежитии, мы вместе со моей однокурсницей сняли крошечную двухкомнатную квартирку. После занятий подрабатывали репетиторами английского языка, жили без выходных, праздников и свободного времени. Я стоила дешевле, чем старшекурсники или преподаватели институтов с какими-нибудь научными званиями, но от учеников у меня отбоя не было.
Одного мальчика мне пришлось покинуть по собственному желанию, несмотря на то, что он был достаточно умным ребенком и делал значительные успехи. Дело в том, что его отец положил на меня глаз и постоянно оказывал мне недвусмысленные знаки внимания. Я делала вид, что ничего не замечаю, и особую неловкость чувствовала именно в те моменты, когда мама мальчика находилась дома. Это была красивая, интересная и душевная женщина, которая относилась ко мне с теплотой и интересовалась моими делами. Мне было очень стыдно, когда ее муж незаметно пытался ущипнуть меня за попку или, выбрав момент, пока жена была на кухне, а ребенок учил новые слова, пытался залезть мне под юбку. А в последний раз и вовсе его поведение не укладывалось ни в какие рамки. В этот день мамы мальчика не было дома, и, когда мы с ребенком читали текст, он позвал меня на кухню. Стоило мне зайти туда, как мужчина закрыл дверь, задрал на мне платье, завалил на стол, стал стягивать с меня трусики. Я была в шоке. Закричишь – прибежит перепуганный ребенок, расскажет все матери, и тогда попробуй докажи, что ее муж сам начал ко мне приставать. Никто не поверит. Молчать и отдаться этому хаму – значит, себя не уважать и стать безмолвной шлюхой, удовлетворяющей похотливые желания абсолютно чужого мужика. Я попыталась вырваться, но этот идиот схватил меня за волосы и чуть слышно сказал:
– Молчи, сучка. Не дай бог, мой пацан услышит, убью. Расслабься, я тебе приплачу. Только молчи. Будешь мне давать – твоя ставка повысится.
Я не помню, как смогла вырваться без лишнего шума, ударила чересчур настойчивого папашу в пах и бросилась прочь. Выбежав в коридор, я быстро обулась и, не обращая внимания на крик ребенка: «Тетя Наташа, вы куда?», рванула со всех ног вниз по лестнице.
Мать мальчика мне неоднократно звонила, спрашивала, почему я так неожиданно ушла и больше не объявляюсь. Ребенок очень переживает и не хочет другого преподавателя. Пришлось врать, что в тот день мне по семейным обстоятельствам пришлось срочно уехать из города. Она звонила мне еще несколько раз, и, разговаривая с нею, я ощущала совершенно непонятную перед ней вину.
– Ну что, проснулась?
Я еще сильнее прижала к себе подушку и посмотрела на зашедшего в комнату Егора.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
В памяти всплыл мой институт, моя группа и парнишка со старшего курса, который постоянно пожирал меня глазами, но так ни разу и не подошел. Игра в гляделки длилась почти год. Если я не видела его в институтских стенах, то мое настроение тут же ухудшалось, все вокруг становилось каким-то серым, будничным и неинтересным. Как только он появлялся, я расправляла плечи, оживала, расцветала на глазах, старалась выглядеть как можно лучше и ждала того момента, когда он пройдет мимо и мы встретимся взглядом. Я сотню раз злилась на него за то, что он не подходит ко мне, но моя однокурсница Валя убеждала меня, что сейчас такая тенденция и самое большее, что парни могут сделать в отношении девушек, так это только на них смотреть. Такие вот «смотрящие» молодые люди.
Я уже давно пришла к мысли, что должна сделать шаг навстречу сама, но не могла. Не пойму, что меня останавливало? Нас приучили, что инициатива должна исходить от мужчины… И вот теперь я жалею, что не сделала этот шаг. Сильно жалею. По крайней мере, было бы что вспомнить. Какая разница, кто сделает шаг навстречу друг другу первым, главное, чтобы двое встретились и были счастливы. Господи, а я ведь совершенно ничего о нем не знаю. Ничего… И наверно, уже никогда и не узнаю.
По щекам вновь потекли слезы. И откуда у человека может быть столько слез? Кажется, что ты их уже все выплакал, а они все текут и текут. Кто бы мог подумать, что со мной может произойти подобное? Отдаться первому попавшемуся мужчине, к которому воспылала страстью, и попасть в страшный переплет…
* * *
Открыв глаза, я увидела сквозь крохотное окошко пробивающийся дневной свет и, приподняв голову, попыталась припомнить все, что произошло со мной этой ночью. Чем больше я вспоминала, тем больше и больше приходила в состояние дикого ужаса и полнейшей безнадежности. Выход был только один – бежать. Бежать при первой появившейся на горизонте возможности.Я встала на кровать и дотянулась на цыпочках до крохотного окошечка с железными прутьями. Я не увидела ничего, кроме лужайки и двухметрового забора с видеокамерами. Я плюхнулась обратно на кровать, обняла подушку и, поджав под себя ноги, закрыла глаза, чтобы не видеть мерзкую комнату. Мне было больно, страшно и одиноко…
Где-то там, далеко, остался мой поселок со старой избой, в которой жили мама и три младшие сестренки. Отец мой давно сгорел от водки, и вместо скорби мы после его смерти почувствовали только облегчение. С этой минуты наша жизнь стала более спокойной, размеренной и даже дружной.
Я с детства тянулась к языкам. Покупала различные учебники, учила английский, занимаясь дополнительно со школьной учительницей. Мало кто верил, что я смогу поступить на бесплатное отделение довольно престижного института, так как конкурс был просто сумасшедший, но я смогла. Без связей, спонсоров и денег.
Прожив год в общежитии, мы вместе со моей однокурсницей сняли крошечную двухкомнатную квартирку. После занятий подрабатывали репетиторами английского языка, жили без выходных, праздников и свободного времени. Я стоила дешевле, чем старшекурсники или преподаватели институтов с какими-нибудь научными званиями, но от учеников у меня отбоя не было.
Одного мальчика мне пришлось покинуть по собственному желанию, несмотря на то, что он был достаточно умным ребенком и делал значительные успехи. Дело в том, что его отец положил на меня глаз и постоянно оказывал мне недвусмысленные знаки внимания. Я делала вид, что ничего не замечаю, и особую неловкость чувствовала именно в те моменты, когда мама мальчика находилась дома. Это была красивая, интересная и душевная женщина, которая относилась ко мне с теплотой и интересовалась моими делами. Мне было очень стыдно, когда ее муж незаметно пытался ущипнуть меня за попку или, выбрав момент, пока жена была на кухне, а ребенок учил новые слова, пытался залезть мне под юбку. А в последний раз и вовсе его поведение не укладывалось ни в какие рамки. В этот день мамы мальчика не было дома, и, когда мы с ребенком читали текст, он позвал меня на кухню. Стоило мне зайти туда, как мужчина закрыл дверь, задрал на мне платье, завалил на стол, стал стягивать с меня трусики. Я была в шоке. Закричишь – прибежит перепуганный ребенок, расскажет все матери, и тогда попробуй докажи, что ее муж сам начал ко мне приставать. Никто не поверит. Молчать и отдаться этому хаму – значит, себя не уважать и стать безмолвной шлюхой, удовлетворяющей похотливые желания абсолютно чужого мужика. Я попыталась вырваться, но этот идиот схватил меня за волосы и чуть слышно сказал:
– Молчи, сучка. Не дай бог, мой пацан услышит, убью. Расслабься, я тебе приплачу. Только молчи. Будешь мне давать – твоя ставка повысится.
Я не помню, как смогла вырваться без лишнего шума, ударила чересчур настойчивого папашу в пах и бросилась прочь. Выбежав в коридор, я быстро обулась и, не обращая внимания на крик ребенка: «Тетя Наташа, вы куда?», рванула со всех ног вниз по лестнице.
Мать мальчика мне неоднократно звонила, спрашивала, почему я так неожиданно ушла и больше не объявляюсь. Ребенок очень переживает и не хочет другого преподавателя. Пришлось врать, что в тот день мне по семейным обстоятельствам пришлось срочно уехать из города. Она звонила мне еще несколько раз, и, разговаривая с нею, я ощущала совершенно непонятную перед ней вину.
– Ну что, проснулась?
Я еще сильнее прижала к себе подушку и посмотрела на зашедшего в комнату Егора.
Глава 4
– Как дела?
– Не знаю, – ответила я, чувствуя, что страх вновь возвращается ко мне.
– Как спалось на новом месте? Ты загадала, чтобы жених приснился невесте?
Поняв, что Егор надо мной издевается, я пожала плечами.
– Иди умывайся и приготовь что-нибудь поесть. У нас полный холодильник продуктов.
Сварив суп и пожарив котлет, я накрыла на стол. Интересно, вдвоем ли мы с Егором в доме или еще кто-то есть? Пока посторонних лиц в доме не наблюдалось. Сев напротив Егора, я без особого аппетита проглотила ложку супа, боясь поднять глаза и уж тем более встретиться с ним взглядом.
– Через неделю улетаем в Тунис. Как раз к вылету будет готов твой новый заграничный паспорт. По паспорту тебя по-прежнему зовут Наташей, только у тебя другая фамилия и отчество. У нас ровно неделя для того, чтобы ты смогла привести себя в порядок. Целый день будем проводить в SPA-центре. Мне тоже не мешает привести в порядок здоровье, а тебе – твой внешний вид. Какая-то ты вся бледная, губы синие, под глазами черные круги. Ни один мужик на тебя не клюнет. Хватит страдать. У тебя началась новая жизнь и больше нет никаких поводов для страданий. Ты слышишь меня?
В первый раз с того самого момента, как начался этот кошмар, я улыбнулась. Мои страхи, что из меня сделают сексуальную рабыню и будут держать в комнате с решеткой всю жизнь, остались позади. Если я смогу уехать в другую страну и находиться среди людей, значит, найду момент и убегу. И пусть у меня не будет ни денег, ни паспорта, я всегда смогу найти наше посольство и рассказать о своей беде. Правда, мне не давала покоя мысль, что в руках Егора видеозапись, на которой я признаюсь в убийстве. Как же тяжело теперь будет доказать, что я не имею к этому убийству никакого отношения и что меня вынудили это сделать.
– Что ты улыбаешься? – нахмурил брови Егор. – Я сказал что-то смешное?
– Я никогда не была за границей.
– Что, совсем никогда?
– Но я очень об этом мечтала. Именно поэтому я и учу языки.
– Считай, что твоя мечта сбылась, а я волшебник, который появился в твоей жизни и все изменил. Только не думай, что я добрый волшебник. Совсем нет. Я очень злой, и любое мое волшебство тебе придется отрабатывать. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что ты хреново готовишь?
– Да я никогда толком и не готовила.
– Я в ресторанах привык есть, а ты готовишь отвратительно. По-студенчески.
– Мы с подругой привыкли готовить из минимума продуктов.
– А зачем готовить из минимума, если в холодильнике максимум? Ты что, сэкономить решила? Мне твоя экономия не нужна. Для меня важно, чтобы было вкусно и еда не была поросячьей. А ты приготовила настоящую поросячью еду. Если в следующий раз состряпаешь подобное, я надену тебе кастрюлю на голову. Тебе пока здесь заниматься нечем, поэтому учись готовить. Оттачивай свое мастерство.
Всю следующую неделю я чувствовала себя пленницей, которую из комнаты выпускали лишь для того, чтобы она что-то приготовила и поела сама. Иногда со мной был Егор, а иногда – кто-то из его сообщников. Один раз, когда я на кухне чистила картошку, я увидела того, кто стрелял в Игоря, и мне показалось, будто мое сердце вот-вот выскочит из груди.
– Привет, – бросил он мне и снял крышку с кастрюли. – Есть что пожрать?
– Нет еще. Я готовлю.
В этот момент из моих рук выскочил нож, и я поспешила его поднять. Подняв нож, я положила картофелину на доску и хотела ее порезать, но вместо этого попала по пальцу и взвыла от боли. Убийца Игоря достал носовой платок и протянул его мне.
– Послушай, у тебя откуда руки растут? Из жопы? Мало того, что долго жрать готовишь, так еще пальцы себе режешь.
– Извини.
– Да ладно передо мной извиняться. Ты лучше пожрать побыстрее приготовь и голодом не мори.
Только после того, как грубиян скрылся за дверью, я смогла спокойно приготовить наваристый борщ, часто поглядывая в окно. Из него открывался вид на глухой двухметровый забор и пустой двор.
За день до отлета Егор показал мне новенький заграничный паспорт.
– Ну как? Завтра летим.
– А почему ты не захотел сделать паспорт на мою настоящую фамилию? – к концу недели я стала обращаться к Егору на «ты».
– Зачем рисковать? Вдруг на тебя подадут в розыск. Как, ты говоришь, зовут твою однокурсницу, с которой ты снимаешь квартиру?
– Валя.
Егор хитро улыбнулся и, недолго думая, протянул мне свой мобильный телефон:
– А ну-ка позвони Вале.
– Зачем? – опешила я.
– Позвони, я сказал. Мой номер никогда не определяется, поэтому твоя подруга не поймет, откуда ты звонила.
– А что я должна сказать?
– Скажи, что ты встретила классного мужика, влюбилась и уезжаешь с ним в Сочи, что у него там огромный дом с бассейном и что пока тебе не хочется возвращаться обратно. Ты должна быть достаточно убедительной и твоя подружка обязана поверить, что ты потеряла голову от любви, наплевала на сессию и пустилась во все тяжкие. Мне нужно, чтобы тебя не искали.
– Валя слишком хорошо меня знает, чтобы поверить в подобную чушь. Она знает, насколько для меня важна учеба и как я к ней отношусь.
– Ты должна преподнести это так, чтобы подруга тебе поверила. Важно, чтобы она не наводила панику и не кричала на каждом углу о твоем исчезновении. Пусть девочка себе учится, сдает экзамены и думает, что ты втрескалась в крутого парня и укатила в Сочи. Если ты ее не убедишь, то вместо поездки за границу получишь пулю в лоб, и на этом точка.
Не став шутить с огнем, я взяла протянутый телефон и набрала номер Вали. Услышав мой голос, она возмущенно закричала в трубку:
– Наташка, я уже не знаю, что и думать! Твой мобильник отключен. Сессия началась. Что у тебя случилось?! Почему ты меня не предупредила, где ты? Как ты собираешься сдавать сессию? Возвращайся немедленно!
– Валя, я пока не могу вернуться, – глухо сказала я и чуть было не зарыдала.
Егор с силой толкнул меня в бок. Поморщившись от боли, я собрала волю в кулак и заговорила более оживленно.
– Как это не вернешься? Ты что, с ума сошла? – не могла успокоиться Валя. – С тобой что-то слу–чилось?
– Да.
– Что? Говори, а то я с ума сойду.
– Я сошла с ума. Ты что, не знаешь, как от любви сходят с ума?
– От какой любви? Наташа, у тебя сессия!
– Валя, слушай меня внимательно. Я влюбилась так, как не влюблялась никогда в жизни. Мой любимый живет в Сочи. Я не хочу его потерять и улетаю вместе с ним. Он красив как бог, богат, у него дом с бассейном. Я не могу не воспользоваться шансом устроить свою личную жизнь. Если он улетит один, то я навсегда его потеряю. Так что, меня теперь ничего не интересует, кроме моего любимого. Валя, я еще никогда не была так счастлива, как сейчас.
– Наташка, что ты несешь? Какой Сочи? У тебя сессия!!! Сдай сессию, а потом устраивай свою личную жизнь.
– К черту сессию! Любовь для меня важнее. С этой сессией я могу потерять любимого.
– Но тебя отчислят!
– Пусть отчисляют! Я выхожу замуж и буду жить в Сочи.
– А как же квартира? Я не могу платить за нее одна!
– Валя, все, я больше не могу разговаривать. Я уже сажусь в самолет. Если в институте спросят, где я, скажи, что я не прихожу по семейным обстоятельствам.
Закончив разговор, я передала трубку Егору и смахнула слезы.
– Ну, что ты постоянно ревешь? – недовольно спросил Егор.
– Потому, что мне страшно. Я не знаю, что будет завтра. Я так мечтала поступить в этот институт… Я шла на красный диплом. Теперь меня отчислят. Помимо учебы, меня ждут дети. Я работаю репетитором английского языка. Ни дети, ни родители не понимают, что случилось, почему отключен мой мобильный телефон. Я теряю все, что приобретала с таким трудом. Моя подруга не сможет платить одна за квартиру. Где ей теперь жить? Там остались мои вещи…
– Дорогуша, ты осталась жива. Совсем недавно ты молила меня, чтобы я подарил тебе жизнь, а теперь ноешь об учебе и шмотках. Я вот одного не пойму: если ты вся такая правильная, на красный диплом шла, училкой работала, то почему ты незнакомому мужику с первого раза дала? Может, ты еще и телом приторговываешь? Давай, признавайся.
– Ничем я не приторговываю. Все, что произошло, – это просто нелепая случайность.
– Вот видишь! Сидела бы за учебником, грызла бы гранит науки и не было бы в твоей жизни нелепых случайностей. – Егор взял меня за подбородок и посмотрел таким взглядом, что я была готова провалиться от страха под землю. – Я подарил тебе жизнь, а это значит, что отныне она принадлежит только мне. Ты должна делать все, что я тебе говорю, и никогда меня не злить. Когда я раздражаюсь, то тут же хватаюсь за пистолет. Запомни это. И еще: если ты когда-нибудь вздумаешь от меня сбежать, я достану тебя даже из-под земли и устрою такое, что даже смерть тебе покажется избавлением. Забудь о том, что было, и живи тем, что есть.
– Не знаю, – ответила я, чувствуя, что страх вновь возвращается ко мне.
– Как спалось на новом месте? Ты загадала, чтобы жених приснился невесте?
Поняв, что Егор надо мной издевается, я пожала плечами.
– Иди умывайся и приготовь что-нибудь поесть. У нас полный холодильник продуктов.
Сварив суп и пожарив котлет, я накрыла на стол. Интересно, вдвоем ли мы с Егором в доме или еще кто-то есть? Пока посторонних лиц в доме не наблюдалось. Сев напротив Егора, я без особого аппетита проглотила ложку супа, боясь поднять глаза и уж тем более встретиться с ним взглядом.
– Через неделю улетаем в Тунис. Как раз к вылету будет готов твой новый заграничный паспорт. По паспорту тебя по-прежнему зовут Наташей, только у тебя другая фамилия и отчество. У нас ровно неделя для того, чтобы ты смогла привести себя в порядок. Целый день будем проводить в SPA-центре. Мне тоже не мешает привести в порядок здоровье, а тебе – твой внешний вид. Какая-то ты вся бледная, губы синие, под глазами черные круги. Ни один мужик на тебя не клюнет. Хватит страдать. У тебя началась новая жизнь и больше нет никаких поводов для страданий. Ты слышишь меня?
В первый раз с того самого момента, как начался этот кошмар, я улыбнулась. Мои страхи, что из меня сделают сексуальную рабыню и будут держать в комнате с решеткой всю жизнь, остались позади. Если я смогу уехать в другую страну и находиться среди людей, значит, найду момент и убегу. И пусть у меня не будет ни денег, ни паспорта, я всегда смогу найти наше посольство и рассказать о своей беде. Правда, мне не давала покоя мысль, что в руках Егора видеозапись, на которой я признаюсь в убийстве. Как же тяжело теперь будет доказать, что я не имею к этому убийству никакого отношения и что меня вынудили это сделать.
– Что ты улыбаешься? – нахмурил брови Егор. – Я сказал что-то смешное?
– Я никогда не была за границей.
– Что, совсем никогда?
– Но я очень об этом мечтала. Именно поэтому я и учу языки.
– Считай, что твоя мечта сбылась, а я волшебник, который появился в твоей жизни и все изменил. Только не думай, что я добрый волшебник. Совсем нет. Я очень злой, и любое мое волшебство тебе придется отрабатывать. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что ты хреново готовишь?
– Да я никогда толком и не готовила.
– Я в ресторанах привык есть, а ты готовишь отвратительно. По-студенчески.
– Мы с подругой привыкли готовить из минимума продуктов.
– А зачем готовить из минимума, если в холодильнике максимум? Ты что, сэкономить решила? Мне твоя экономия не нужна. Для меня важно, чтобы было вкусно и еда не была поросячьей. А ты приготовила настоящую поросячью еду. Если в следующий раз состряпаешь подобное, я надену тебе кастрюлю на голову. Тебе пока здесь заниматься нечем, поэтому учись готовить. Оттачивай свое мастерство.
Всю следующую неделю я чувствовала себя пленницей, которую из комнаты выпускали лишь для того, чтобы она что-то приготовила и поела сама. Иногда со мной был Егор, а иногда – кто-то из его сообщников. Один раз, когда я на кухне чистила картошку, я увидела того, кто стрелял в Игоря, и мне показалось, будто мое сердце вот-вот выскочит из груди.
– Привет, – бросил он мне и снял крышку с кастрюли. – Есть что пожрать?
– Нет еще. Я готовлю.
В этот момент из моих рук выскочил нож, и я поспешила его поднять. Подняв нож, я положила картофелину на доску и хотела ее порезать, но вместо этого попала по пальцу и взвыла от боли. Убийца Игоря достал носовой платок и протянул его мне.
– Послушай, у тебя откуда руки растут? Из жопы? Мало того, что долго жрать готовишь, так еще пальцы себе режешь.
– Извини.
– Да ладно передо мной извиняться. Ты лучше пожрать побыстрее приготовь и голодом не мори.
Только после того, как грубиян скрылся за дверью, я смогла спокойно приготовить наваристый борщ, часто поглядывая в окно. Из него открывался вид на глухой двухметровый забор и пустой двор.
За день до отлета Егор показал мне новенький заграничный паспорт.
– Ну как? Завтра летим.
– А почему ты не захотел сделать паспорт на мою настоящую фамилию? – к концу недели я стала обращаться к Егору на «ты».
– Зачем рисковать? Вдруг на тебя подадут в розыск. Как, ты говоришь, зовут твою однокурсницу, с которой ты снимаешь квартиру?
– Валя.
Егор хитро улыбнулся и, недолго думая, протянул мне свой мобильный телефон:
– А ну-ка позвони Вале.
– Зачем? – опешила я.
– Позвони, я сказал. Мой номер никогда не определяется, поэтому твоя подруга не поймет, откуда ты звонила.
– А что я должна сказать?
– Скажи, что ты встретила классного мужика, влюбилась и уезжаешь с ним в Сочи, что у него там огромный дом с бассейном и что пока тебе не хочется возвращаться обратно. Ты должна быть достаточно убедительной и твоя подружка обязана поверить, что ты потеряла голову от любви, наплевала на сессию и пустилась во все тяжкие. Мне нужно, чтобы тебя не искали.
– Валя слишком хорошо меня знает, чтобы поверить в подобную чушь. Она знает, насколько для меня важна учеба и как я к ней отношусь.
– Ты должна преподнести это так, чтобы подруга тебе поверила. Важно, чтобы она не наводила панику и не кричала на каждом углу о твоем исчезновении. Пусть девочка себе учится, сдает экзамены и думает, что ты втрескалась в крутого парня и укатила в Сочи. Если ты ее не убедишь, то вместо поездки за границу получишь пулю в лоб, и на этом точка.
Не став шутить с огнем, я взяла протянутый телефон и набрала номер Вали. Услышав мой голос, она возмущенно закричала в трубку:
– Наташка, я уже не знаю, что и думать! Твой мобильник отключен. Сессия началась. Что у тебя случилось?! Почему ты меня не предупредила, где ты? Как ты собираешься сдавать сессию? Возвращайся немедленно!
– Валя, я пока не могу вернуться, – глухо сказала я и чуть было не зарыдала.
Егор с силой толкнул меня в бок. Поморщившись от боли, я собрала волю в кулак и заговорила более оживленно.
– Как это не вернешься? Ты что, с ума сошла? – не могла успокоиться Валя. – С тобой что-то слу–чилось?
– Да.
– Что? Говори, а то я с ума сойду.
– Я сошла с ума. Ты что, не знаешь, как от любви сходят с ума?
– От какой любви? Наташа, у тебя сессия!
– Валя, слушай меня внимательно. Я влюбилась так, как не влюблялась никогда в жизни. Мой любимый живет в Сочи. Я не хочу его потерять и улетаю вместе с ним. Он красив как бог, богат, у него дом с бассейном. Я не могу не воспользоваться шансом устроить свою личную жизнь. Если он улетит один, то я навсегда его потеряю. Так что, меня теперь ничего не интересует, кроме моего любимого. Валя, я еще никогда не была так счастлива, как сейчас.
– Наташка, что ты несешь? Какой Сочи? У тебя сессия!!! Сдай сессию, а потом устраивай свою личную жизнь.
– К черту сессию! Любовь для меня важнее. С этой сессией я могу потерять любимого.
– Но тебя отчислят!
– Пусть отчисляют! Я выхожу замуж и буду жить в Сочи.
– А как же квартира? Я не могу платить за нее одна!
– Валя, все, я больше не могу разговаривать. Я уже сажусь в самолет. Если в институте спросят, где я, скажи, что я не прихожу по семейным обстоятельствам.
Закончив разговор, я передала трубку Егору и смахнула слезы.
– Ну, что ты постоянно ревешь? – недовольно спросил Егор.
– Потому, что мне страшно. Я не знаю, что будет завтра. Я так мечтала поступить в этот институт… Я шла на красный диплом. Теперь меня отчислят. Помимо учебы, меня ждут дети. Я работаю репетитором английского языка. Ни дети, ни родители не понимают, что случилось, почему отключен мой мобильный телефон. Я теряю все, что приобретала с таким трудом. Моя подруга не сможет платить одна за квартиру. Где ей теперь жить? Там остались мои вещи…
– Дорогуша, ты осталась жива. Совсем недавно ты молила меня, чтобы я подарил тебе жизнь, а теперь ноешь об учебе и шмотках. Я вот одного не пойму: если ты вся такая правильная, на красный диплом шла, училкой работала, то почему ты незнакомому мужику с первого раза дала? Может, ты еще и телом приторговываешь? Давай, признавайся.
– Ничем я не приторговываю. Все, что произошло, – это просто нелепая случайность.
– Вот видишь! Сидела бы за учебником, грызла бы гранит науки и не было бы в твоей жизни нелепых случайностей. – Егор взял меня за подбородок и посмотрел таким взглядом, что я была готова провалиться от страха под землю. – Я подарил тебе жизнь, а это значит, что отныне она принадлежит только мне. Ты должна делать все, что я тебе говорю, и никогда меня не злить. Когда я раздражаюсь, то тут же хватаюсь за пистолет. Запомни это. И еще: если ты когда-нибудь вздумаешь от меня сбежать, я достану тебя даже из-под земли и устрою такое, что даже смерть тебе покажется избавлением. Забудь о том, что было, и живи тем, что есть.
Глава 5
Перед тем, как ехать в аэропорт, Егор посадил меня напротив себя и достал пакетик с каким-то белым порошком. Я сразу почувствовала неладное и спросила:
– Что это?
– Кокаин. Никогда не пробовала?
– Нет, – испуганно ответила я.
– Считай, что у тебя сегодня появилась такая возможность. Надо же когда-то начинать.
– Ты хочешь, чтобы я стала употреблять наркотики?
– Я просто хочу тебя угостить. Попробуй.
– Прошу тебя, не надо…
– А тебя никто и спрашивать не собирается.
Егор достал из кармана стодолларовую купюру, свернул тоненькую трубочку и стал вдыхать кокаин. Я сидела ни жива ни мертва и смотрела на это малоприятное зрелище с нескрываемым отвращением. На моих глазах вновь показались слезы. Если бы у меня только появилась возможность вернуться в свою прошлую размеренную жизнь… Если бы…
– Теперь твоя очередь.
– Я не буду, – резко ответила я и посмотрела на Егора испуганными глазами. Я никогда в жизни не употребляла наркотики и никто меня не заставит это делать. – Егор, пожалуйста, не нужно. Если тебе нравится, я не против, пожалуйста. Только меня подсаживать на наркоту не стоит.
Егор посмотрел на меня мутными глазами и усмехнулся:
– Что ты сейчас сказала? Что тебя никто не заставит? А вот это ты погорячилась. Девочка, ты позабыла, что отныне твоя жизнь принадлежит мне и ты будешь делать все, что я тебе скажу. А спорим, я тебя сейчас заставлю нюхать наркоту?
– Егор, пожалуйста, не надо. Я очень тебя прошу.
Но Егор не стал реагировать на мои слова и в доказательство того, что он может заставить меня все, что захочет, достал пистолет. Наставив его на меня, он бросил злобный взгляд и, сняв пистолет с предохранителя, произнес:
– Нюхай. Ты что, думала, что я с тобой в игрушки играю? Девочка, для меня человеческая жизнь ничего не стоит. Я оставил тебя в живых совершенно случайно и предупредил тебя, что теперь ты должна делать все, что я захочу. Если я сказал тебе нюхать, значит, ты должна сидеть и нюхать! Я не буду повторять одно и то же два раза!
– Но я не умею, – я не сводила глаз с дула пистолета и ощущала, что у меня вдруг начался нервный тик. От нервного напряжения и страха перед глазами все поплыло.
– Учиться никогда не поздно.
– Убери, пожалуйста, пистолет.
– Нюхай, – повторял одно и то же Егор и почему-то смеялся.
Трясущимися от страха руками я поднесла трубочку к белому порошку и втянула носом белую дорожку. Внезапно я ощутила необычный прилив энергии и вместо презрения одарила Егора благодарной улыбкой.
Егор усмехнулся, спрятал пистолет и спросил:
– Ну как? Я смотрю, тебя вставило. В первый раз вставляет не всех, но у тебя все получилось. Просто надо знать меру. А то многим с первого раза становится плохо и все это потому, что нюхают, как слоны.
Когда мы подъехали к аэропорту, Егор прямо в машине дал мне еще дозу, и я вновь ощутила блаженство. Весь полет я проспала, а когда наш самолет приземлился, посмотрела в окно с какой-то опаской, ведь я никогда раньше не была за границей.
Как только мы прошли паспортный контроль, Егор сразу забрал мой паспорт. Мы зашли за здание аэропорта, и он дал мне еще дозу.
– Ты сделаешь меня наркоманкой? – с упреком сказала я Егору, а сама с огромным наслаждением нюхала кокаин.
– Да брось ты! Зависимость от наркотиков никогда не наступает быстро, – убеждал меня Егор и повел к такси, которое должно было домчать нас до отеля.
Из окна машины я смотрела на мавританскую экзотику, открыв рот, и только теперь до конца осознала тот факт, что я нахожусь за границей. Красота оазисов, очарование узеньких улочек, памятники культуры, мягкий средиземноморский климат, чистое теплое Средиземное море и утопающие в зелени отели… Красота, которой я не видела раньше никогда.
А еще я думала о наркотиках. Раньше в моем представлении наркотики ассоциировались со всем самым отвратительным. Но сейчас мне стало казаться, что наркотики – это спасение от суровой реальности и бегство от самой себя. Появилась какая-то безграничная уверенность в себе. Я даже стала думать, что наркотики приводят к плачевным результатам и пагубно действуют на организм только тех, кто «сидит на игле». Теперь мне стало казаться, что опасность для здоровья представляют только те наркотики, которые вводятся внутривенно. Как же быстро поменялось мое сознание… В конце концов в жизни нужно попробовать все, и нет ничего ужасного в том, что я пару раз понюхала кокаин. Будет что вспомнить. Никогда бы не подумала раньше, что я могу прийти к мысли, что употреблять наркотики не страшно, что это вполне нормальное явление. Просто тебе хорошо…
Почему-то перед глазами предстала моя учительница английского языка, с которой я была очень дружна и которая часто рассказывала нам о вреде наркотиков. Она всегда говорила о том, что ни один наркоман не признается самому себе, что таковым является. Учительница утверждала, что все пробуют наркотики из-за любопытства. Мое же знакомство с наркотиками состоялось под дулом пистолета.
И все же в глубине души я надеялась, что употребление наркотиков никогда не станет для меня нормой. Просто сейчас в моей жизни такая ситуация, когда мне очень тяжело, и можно реально свихнуться от того, что со мной происходит в данный момент.
– Я думала, мы поселимся в два разных номера.
– А для тебя это имеет какое то значение? – ехидно поинтересовался Егор.
– Конечно, имеет.
– Ну и какое?
– Я тебя совсем не знаю, чтобы с тобой вместе спать.
– Можно подумать, ты Игоря знала!
– С Игорем все было совсем по-другому. Это – какое-то сумасшествие и неземное влечение. Я даже не могу объяснить, что это было, но тогда я реально потеряла голову. Возможно, это любовь с первого взгляда.
– Девочка, а ты знаешь, что у Игоря жена и трое детей? Он переспал с тобой, а утром выкинул бы тебя за дверь.
– Я даже знаю, как зовут его жену. Ее зовут Таней. Он произносил ее имя во сне. А вот про троих детей он не успел мне рассказать. Да и зачем мне это все… Игорь предложил мне стать его любовницей.
– Или честной бесплатной давалкой, – засмеялся Егор. – Какие же вы, бабы, дуры.
Я понимала, что спорить с этим человеком себе дороже, и вышла на балкон, чтобы посмотреть на море. Егор вышел следом за мной и сказал:
– Завтра с утра пойдем в SPA-центр. Отдашься в руки профессиональных массажистов и косметологов. Через неделю будешь выглядеть как картинка. Отдохнешь, похорошеешь и приступишь к работе.
– К какой работе? – Я испытующе посмотрела на Егора.
– Будешь разводить богатых мужиков на большие деньги.
– Я должна с ними спать?
– А это уж как у тебя получится. Если будешь всем давать, то быстро поизносишься. А товарный вид имеет в нашем деле большое значение. Поэтому старайся не доводить дело до постели. Думаю, это в твоих же интересах.
– Но я ничего не умею. У меня нет такого опыта.
– Опыт приходит со временем. Я тебя всему научу.
Я выдержала паузу и задала вопрос, который уже давно вертелся у меня на языке.
– Почему твои люди убили Игоря?
И тут же сама пожалела об этом. Егор изменился в лице и посмотрел на меня таким злобным взглядом, что мне в очередной раз стало не по себе.
– Это ты убила Игоря, и у меня есть доказательства на этот счет. Убийцу уже ищут. Не забывай, что я могу сдать тебя ментам в любой момент. И не думай, что тебе удастся выкрутиться и рассказать, как все было на самом деле. Тебе никто не поверит. Ментам невыгодно искать кого-то другого, тем более если у них на руках есть козырная карта. Им нужно как можно быстрее закрыть это дело. Каждое сказанное тобой слово будет с удвоенной силой использовано против тебя. Ты меня хорошо понимаешь?
– Понимаю, – машинально ответила я и вновь посмотрела на море. – У меня нет с собой даже купальника.
– Сейчас все купим при отеле. Ты хочешь искупаться?
– Очень. Я ведь никогда в жизни не видела море.
– Ты это серьезно?
– Да. Я знала, что оно красивое, но никогда не думала, что настолько. Я бы очень хотела подойти к нему поближе.
– Тогда давай нюхнем, купим тебе пляжные шмотки и пойдем купаться.
Я облегченно вздохнула. Мысль о том, что некоторое время я буду витать в облаках и отвлекусь от этой страшной реальности, не смогла не греть меня…
– Что это?
– Кокаин. Никогда не пробовала?
– Нет, – испуганно ответила я.
– Считай, что у тебя сегодня появилась такая возможность. Надо же когда-то начинать.
– Ты хочешь, чтобы я стала употреблять наркотики?
– Я просто хочу тебя угостить. Попробуй.
– Прошу тебя, не надо…
– А тебя никто и спрашивать не собирается.
Егор достал из кармана стодолларовую купюру, свернул тоненькую трубочку и стал вдыхать кокаин. Я сидела ни жива ни мертва и смотрела на это малоприятное зрелище с нескрываемым отвращением. На моих глазах вновь показались слезы. Если бы у меня только появилась возможность вернуться в свою прошлую размеренную жизнь… Если бы…
– Теперь твоя очередь.
– Я не буду, – резко ответила я и посмотрела на Егора испуганными глазами. Я никогда в жизни не употребляла наркотики и никто меня не заставит это делать. – Егор, пожалуйста, не нужно. Если тебе нравится, я не против, пожалуйста. Только меня подсаживать на наркоту не стоит.
Егор посмотрел на меня мутными глазами и усмехнулся:
– Что ты сейчас сказала? Что тебя никто не заставит? А вот это ты погорячилась. Девочка, ты позабыла, что отныне твоя жизнь принадлежит мне и ты будешь делать все, что я тебе скажу. А спорим, я тебя сейчас заставлю нюхать наркоту?
– Егор, пожалуйста, не надо. Я очень тебя прошу.
Но Егор не стал реагировать на мои слова и в доказательство того, что он может заставить меня все, что захочет, достал пистолет. Наставив его на меня, он бросил злобный взгляд и, сняв пистолет с предохранителя, произнес:
– Нюхай. Ты что, думала, что я с тобой в игрушки играю? Девочка, для меня человеческая жизнь ничего не стоит. Я оставил тебя в живых совершенно случайно и предупредил тебя, что теперь ты должна делать все, что я захочу. Если я сказал тебе нюхать, значит, ты должна сидеть и нюхать! Я не буду повторять одно и то же два раза!
– Но я не умею, – я не сводила глаз с дула пистолета и ощущала, что у меня вдруг начался нервный тик. От нервного напряжения и страха перед глазами все поплыло.
– Учиться никогда не поздно.
– Убери, пожалуйста, пистолет.
– Нюхай, – повторял одно и то же Егор и почему-то смеялся.
Трясущимися от страха руками я поднесла трубочку к белому порошку и втянула носом белую дорожку. Внезапно я ощутила необычный прилив энергии и вместо презрения одарила Егора благодарной улыбкой.
Егор усмехнулся, спрятал пистолет и спросил:
– Ну как? Я смотрю, тебя вставило. В первый раз вставляет не всех, но у тебя все получилось. Просто надо знать меру. А то многим с первого раза становится плохо и все это потому, что нюхают, как слоны.
Когда мы подъехали к аэропорту, Егор прямо в машине дал мне еще дозу, и я вновь ощутила блаженство. Весь полет я проспала, а когда наш самолет приземлился, посмотрела в окно с какой-то опаской, ведь я никогда раньше не была за границей.
Как только мы прошли паспортный контроль, Егор сразу забрал мой паспорт. Мы зашли за здание аэропорта, и он дал мне еще дозу.
– Ты сделаешь меня наркоманкой? – с упреком сказала я Егору, а сама с огромным наслаждением нюхала кокаин.
– Да брось ты! Зависимость от наркотиков никогда не наступает быстро, – убеждал меня Егор и повел к такси, которое должно было домчать нас до отеля.
Из окна машины я смотрела на мавританскую экзотику, открыв рот, и только теперь до конца осознала тот факт, что я нахожусь за границей. Красота оазисов, очарование узеньких улочек, памятники культуры, мягкий средиземноморский климат, чистое теплое Средиземное море и утопающие в зелени отели… Красота, которой я не видела раньше никогда.
А еще я думала о наркотиках. Раньше в моем представлении наркотики ассоциировались со всем самым отвратительным. Но сейчас мне стало казаться, что наркотики – это спасение от суровой реальности и бегство от самой себя. Появилась какая-то безграничная уверенность в себе. Я даже стала думать, что наркотики приводят к плачевным результатам и пагубно действуют на организм только тех, кто «сидит на игле». Теперь мне стало казаться, что опасность для здоровья представляют только те наркотики, которые вводятся внутривенно. Как же быстро поменялось мое сознание… В конце концов в жизни нужно попробовать все, и нет ничего ужасного в том, что я пару раз понюхала кокаин. Будет что вспомнить. Никогда бы не подумала раньше, что я могу прийти к мысли, что употреблять наркотики не страшно, что это вполне нормальное явление. Просто тебе хорошо…
Почему-то перед глазами предстала моя учительница английского языка, с которой я была очень дружна и которая часто рассказывала нам о вреде наркотиков. Она всегда говорила о том, что ни один наркоман не признается самому себе, что таковым является. Учительница утверждала, что все пробуют наркотики из-за любопытства. Мое же знакомство с наркотиками состоялось под дулом пистолета.
И все же в глубине души я надеялась, что употребление наркотиков никогда не станет для меня нормой. Просто сейчас в моей жизни такая ситуация, когда мне очень тяжело, и можно реально свихнуться от того, что со мной происходит в данный момент.
* * *
В отеле нас с Егором поселили в один номер. Оказывается, он забронировал его заранее. Я посмотрела на большую аккуратно заправленную кровать и как-то растерянно произнесла:– Я думала, мы поселимся в два разных номера.
– А для тебя это имеет какое то значение? – ехидно поинтересовался Егор.
– Конечно, имеет.
– Ну и какое?
– Я тебя совсем не знаю, чтобы с тобой вместе спать.
– Можно подумать, ты Игоря знала!
– С Игорем все было совсем по-другому. Это – какое-то сумасшествие и неземное влечение. Я даже не могу объяснить, что это было, но тогда я реально потеряла голову. Возможно, это любовь с первого взгляда.
– Девочка, а ты знаешь, что у Игоря жена и трое детей? Он переспал с тобой, а утром выкинул бы тебя за дверь.
– Я даже знаю, как зовут его жену. Ее зовут Таней. Он произносил ее имя во сне. А вот про троих детей он не успел мне рассказать. Да и зачем мне это все… Игорь предложил мне стать его любовницей.
– Или честной бесплатной давалкой, – засмеялся Егор. – Какие же вы, бабы, дуры.
Я понимала, что спорить с этим человеком себе дороже, и вышла на балкон, чтобы посмотреть на море. Егор вышел следом за мной и сказал:
– Завтра с утра пойдем в SPA-центр. Отдашься в руки профессиональных массажистов и косметологов. Через неделю будешь выглядеть как картинка. Отдохнешь, похорошеешь и приступишь к работе.
– К какой работе? – Я испытующе посмотрела на Егора.
– Будешь разводить богатых мужиков на большие деньги.
– Я должна с ними спать?
– А это уж как у тебя получится. Если будешь всем давать, то быстро поизносишься. А товарный вид имеет в нашем деле большое значение. Поэтому старайся не доводить дело до постели. Думаю, это в твоих же интересах.
– Но я ничего не умею. У меня нет такого опыта.
– Опыт приходит со временем. Я тебя всему научу.
Я выдержала паузу и задала вопрос, который уже давно вертелся у меня на языке.
– Почему твои люди убили Игоря?
И тут же сама пожалела об этом. Егор изменился в лице и посмотрел на меня таким злобным взглядом, что мне в очередной раз стало не по себе.
– Это ты убила Игоря, и у меня есть доказательства на этот счет. Убийцу уже ищут. Не забывай, что я могу сдать тебя ментам в любой момент. И не думай, что тебе удастся выкрутиться и рассказать, как все было на самом деле. Тебе никто не поверит. Ментам невыгодно искать кого-то другого, тем более если у них на руках есть козырная карта. Им нужно как можно быстрее закрыть это дело. Каждое сказанное тобой слово будет с удвоенной силой использовано против тебя. Ты меня хорошо понимаешь?
– Понимаю, – машинально ответила я и вновь посмотрела на море. – У меня нет с собой даже купальника.
– Сейчас все купим при отеле. Ты хочешь искупаться?
– Очень. Я ведь никогда в жизни не видела море.
– Ты это серьезно?
– Да. Я знала, что оно красивое, но никогда не думала, что настолько. Я бы очень хотела подойти к нему поближе.
– Тогда давай нюхнем, купим тебе пляжные шмотки и пойдем купаться.
Я облегченно вздохнула. Мысль о том, что некоторое время я буду витать в облаках и отвлекусь от этой страшной реальности, не смогла не греть меня…
Глава 6
Море было теплым и соленым. Я поплыла к буйкам и, схватившись за один из них, посмотрела на подплывающего ко мне Егора. Признаться честно, я испытывала дикое желание его утопить, но хорошо понимала, что наши силы неравны. Когда Егор подплыл совсем близко, мне захотелось погрузить его голову в воду и держать ее там до тех пор, пока он не перестанет дышать и сопротивляться. Но по крепкому телосложению Егора было нетрудно догадаться, что он утопит меня намного быстрее, чем я его.
Остается только один выход – бежать. Бежать в Тунисе, потому что, вполне возможно, в Москве у меня не будет такого шанса. Судьба не стучится дважды в закрытые двери. Только перед побегом нужно выкрасть из сейфа мой паспорт и деньги на обратный билет. Значит, теперь я должна сделать все возможное и невозможное для того, чтобы подглядеть код и получить доступ к сейфу.
– Ну как водичка? – Егор обхватил руками соседний буек.
– Водичка просто отличная.
– Вечером пойдем в один замечательный ресторан.
– Это приглашение?
– Понимай как хочешь.
– Приглашение принимаю.
– Тут интересная национальная кухня. Мне нравятся тунисские блюда. Одно из любимых – это кускус.
– Кускус, – я не могла не улыбнуться. – Такое интересное название!
– Само блюдо еще интереснее. Это баранина с тушеными овощами и крупой кускус. Даже чебуреки здесь необычные. Они похожи на блины с яйцом и тунцом. А блинчики с мясом называются «пальчиками Фатимы». И еще здесь очень вкусные тунисские маслины и оливки. Кофе в Тунисе просто отменный и очень крепкий. Чай с кедровыми орешками. У тебя появился аппетит?
– Если честно, то есть уже хочется.
– Тогда пошли на берег – и в ресторан. Тем более у меня сегодня праздник.
– И что это за праздник?
– У меня день рождения.
– Ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает. Мне сегодня пять–десят лет.
В мои двадцать Егор показался для меня неимоверно старым. Седина, морщины, но еще довольно крепкое тело, правда, с брюшком или, как еще называют, пивным животиком. В другой ситуации я бы обязательно сказала ему, что в таком возрасте нормальные люди уже не бегают с пистолетами, не убивают и не берут в заложники молоденьких девушек. Они ведут более степенный образ жизни и растят внуков. Но, по понятным причинам, я не могла этого сказать, потому что отдавала себе отчет, как может отреагировать Егор на мои слова.
Остается только один выход – бежать. Бежать в Тунисе, потому что, вполне возможно, в Москве у меня не будет такого шанса. Судьба не стучится дважды в закрытые двери. Только перед побегом нужно выкрасть из сейфа мой паспорт и деньги на обратный билет. Значит, теперь я должна сделать все возможное и невозможное для того, чтобы подглядеть код и получить доступ к сейфу.
– Ну как водичка? – Егор обхватил руками соседний буек.
– Водичка просто отличная.
– Вечером пойдем в один замечательный ресторан.
– Это приглашение?
– Понимай как хочешь.
– Приглашение принимаю.
– Тут интересная национальная кухня. Мне нравятся тунисские блюда. Одно из любимых – это кускус.
– Кускус, – я не могла не улыбнуться. – Такое интересное название!
– Само блюдо еще интереснее. Это баранина с тушеными овощами и крупой кускус. Даже чебуреки здесь необычные. Они похожи на блины с яйцом и тунцом. А блинчики с мясом называются «пальчиками Фатимы». И еще здесь очень вкусные тунисские маслины и оливки. Кофе в Тунисе просто отменный и очень крепкий. Чай с кедровыми орешками. У тебя появился аппетит?
– Если честно, то есть уже хочется.
– Тогда пошли на берег – и в ресторан. Тем более у меня сегодня праздник.
– И что это за праздник?
– У меня день рождения.
– Ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает. Мне сегодня пять–десят лет.
В мои двадцать Егор показался для меня неимоверно старым. Седина, морщины, но еще довольно крепкое тело, правда, с брюшком или, как еще называют, пивным животиком. В другой ситуации я бы обязательно сказала ему, что в таком возрасте нормальные люди уже не бегают с пистолетами, не убивают и не берут в заложники молоденьких девушек. Они ведут более степенный образ жизни и растят внуков. Но, по понятным причинам, я не могла этого сказать, потому что отдавала себе отчет, как может отреагировать Егор на мои слова.