Юлия Шилова. Неверная, или Готовая вас полюбить

   – А почему ты не захотел встречать свой день рождения в Москве? Все-таки такая дата, юбилей.
   – До определенного возраста день рождения был одним из моих любимых праздников. Чем старше я становился, тем все меньше и меньше мои дни рождения меня радовали. Доживешь до моих лет, поймешь. Так что, сегодня мы отметим круглую дату.
   – Извини, я без подарка, – в моем голосе послышались издевательские нотки.
   – Ничего. Я обойдусь.
   Я посмотрела на Егора в упор и подумала, что мне ужасно хочется подарить ему удавку.
   – Что ты так на меня смотришь? – Егор словно понял, о чем я подумала.
   – Ничего. Думаю, что тебе уже полтинник, а ты все с пистолетом носишься да молодых девчонок запугиваешь, – вырвалось у меня.
   – Что ты сказала? – Егор нахмурил брови и от злости раздул ноздри.
   – Что слышал.
   – Это как понимать?
   – Еще скажи, что сейчас пушку из воды достанешь и на меня наставишь! – откуда-то у меня появилась такая смелость, но я уже не могла остановиться. Меня, как говорится, уже несло.
   – Что ты на меня уставился? Нормальные люди внуков нянчат, а не занимаются тем, чем занимаешься ты! Хреновый ты, Егор, человек, если тебе твое пятидесятилетие встретить не с кем. Уж пора самому зарабатывать, а не ловить молодых девчонок и делать из них своих заложниц или рабынь. Такой большой и седой дядька, а мозгов совсем нет. Без пистолета до сих пор разговаривать не научился! В детстве, наверно, слишком много в войнушку играл…
   – Я убью тебя… – процедил сквозь зубы Егор и поплыл следом за мной.
   Доплыв до берега, я бросилась туда, где было наиболее многолюдно, и увидев, что Егор выскочил из воды, в надежде на то, что он ничего мне не сделает при таком скоплении народа, громко крикнула:
   – Дорогой, пойди прими душ!
   – Что???
   – Прими душ. Ты весь соленый. Я тебя такого сегодня к себе в постель не пущу. Будешь спать на балконе.
   Отдыхающие тут же обратили на нас внимание и заулыбались.
   – Заткнись!
   Он подошел ко мне совсем близко, злобно сверкая глазами, по всей вероятности с трудом сдерживая себя, чтобы меня не задушить.
   – Пойди остынь под холодной водой, – как можно громче произнесла я и махнула рукой в сторону кабинки душа.
   – Я убью тебя, – шепотом произнес Егор, оглядываясь по сторонам.
   – Что ты сказал? Что ты любишь меня? – переспросила я, не переставая играть на публику.
   – Сука, – все так же тихо сказал Егор.
   Его злило, что он попал в такую дурацкую ситуацию.
   – Я знаю, что я твоя ласточка. Тигр, не подлизывайся! Будешь спать на коврике в прихожей.
   Отдыхающие дружно зааплодировали и весело закричали:
   – Тигр, иди помойся, а то тебя не пустят в постель!!!
   Егор почему-то покраснел и отправился в душ. Я мысленно поблагодарила поддержавших меня русских отдыхающих и облегченно вздохнула.
   – Если честно, то я думала, что это ваш отец, – призналась мне бабулька, лежащая на большом махровом полотенце.
   – Сейчас так модно, – заверила я.
   – Я вижу. В наше время такое встречалось нечасто. А сейчас все только и пишут про кризис сорокалетних, мужчины бросают свои семьи и уходят к молодым.
   – А я его любовница, – продолжала шокировать я бабульку. – Он свою семью не бросал.
   – Как? У него и жена есть?
   – Есть. И жена, и дети, и внуки.
   – Вот кобель! Жена, поди, не знает, где ее кобелина сейчас.
   – Он ей сказал, что в командировке.
   – А это у него такая командировка?
   – Это сейчас так называется.
   – Чтоб у него то, что между ног, отсохло. Чтоб его неугомонный стручок вечно смотрел на полшестого, – пожелала Егору старушка.
   – В том-то и дело, что он у него вечно на двенадцать смотрит.
   – В таком-то возрасте…
   – Седина в бороду – бес в ребро.
   – А по нему и видно, что он кобель, – сделала заключение бабулька. – А тебе самой-то с ним как? Не противно?
   – А я из небогатой семьи. Если не я, то другая. Если бы я с ним сюда не поехала, так он бы другую привез. За ним не заржавеет.
   – Тоже верно.
   В этот момент вернулся Егор и заметно занервничал, увидев, что я разговорилась с незнакомой женщиной.
   – Что случилось? О чем беседа?
   – О том, какой ты тигр в постели.
   – Что? – Егор побагровел и беспомощно посмотрел на меня так, что я моментально почувствовала хоть небольшую, но все же победу.
   – Ты что несешь?
   – Ничего лишнего. Просто одна отдыхающая спросила меня, можешь ли ты кинуть за ночь две палки или только одну. Я сказала, что ты способен на три. Так что, теперь весь пляж знает, что ты в авторитете. И мне все завидуют.
   – Что???
   – Егорушка, почему ты сегодня столько чтокаешь? У меня отдыхающие начинают интересоваться, сколько раз за ночь ты можешь удовлетворить женщину.
   – А зачем они это спрашивают?
   – Они решили сделать тебя секс-символом нашего отеля.
   – А почему именно меня? – удивился Егор.
   – Потому, что ты похож на кобелька, вернее, на породистого бывалого кобеля.
   – Что???
   – Люди думали, что ты мой отец. А теперь узнали, что ты любовник, и сразу заинтересовались твоими половыми возможностями. Да ты не переживай, я тебя похвалила и сказала, что у тебя всегда на двенадцать стоит. Видишь, как весь пляж, затаив дыхание, смотрит на твои плавки.
   Бабулька на полотенце захихикала, а красный, как рак, Егор пошел обратно к морю. «Хорошо, если топиться», – подумала я и легла на лежак.

Глава 7

   Егор вылез из воды, когда на пляже уже почти никого не осталось, и работники пляжа убирали накопившийся за день мусор. Я отчетливо понимала, чего мне могут стоить мои злобные насмешки, и от греха подальше ушла в пляжный бар. Сев за барную стойку, я заказала коктейль и начала тихонько потягивать его из трубочки, наблюдая за тем, как Егор натягивает свои шорты и майку, не спуская с меня глаз. Он тоже зашел в бар и сел рядом. В баре никого не было, кроме нас и двух официантов, которые убирали со столов.
   – Если ты тронешь меня хоть пальцем, я закричу и попрошу помощи у официантов. Они тут же вызовут полицию, – сразу предупредила я Егора, как только он оказался рядом со мной.
   – Вообще-то, за такие вещи убивают.
   – Тебе все равно нечем.
   – Тогда душат.
   – Может быть, не стоит? У тебя все-таки день рождения?
   – Считай, что ты мне его испортила.
   – А вообще-то, кто-то предлагал мне сходить в ресторан.
   – Тебе повезло, что на пляже еще есть люди. У меня дикое желание закопать тебя в песок.
   – Твое предложение сходить в ресторан остается в силе? – упорно переводила я разговор на другую тему.
   Вместо ответа Егор взял меня за руку и с силой ее сжал.
   – Мне больно.
   – Знай, что это был первый и последний раз, когда я закрыл глаза на твои выходки. Мое предложение пойти в ресторан остается в силе. Пошли переоденемся и приведем себя в порядок.
   – Я с тобой в номер не пойду.
   – Что значит не пойду?
   – Я боюсь.
   – А сделать меня посмешищем пляжа ты не боялась?
   – Просто у меня хорошее чувство юмора.
   – А мне показалось, что у тебя вместо мозгов помойка.
   – Я не пойду с тобой в номер, – заявила я.
   – Почему?
   – По тебе видно, что тебе на женщину руку поднять – раз плюнуть.
   – Я тебя пальцем не трону, – пообещал Егор.
   – Я тебе не верю.
   – Сказал не трону, значит, не трону. Но только до первой выходки. Бить не буду. Сразу похороню.
 
   Егор действительно вел себя в номере вполне прилично и не стал меня наказывать за то, что я выставила его на посмешище. Он пребывал в хорошем расположении духа и постоянно бурчал себе под нос, что сегодня у него день рождения. Видимо, только это меня и спасло.
   Через час мы уже сидели в довольно симпатичном ресторанчике, оформленном в арабском стиле, и листали меню. Я сказала, что хочу сходить в туалет, а сама зашла на кухню и попросила официанта вынести к концу вечера торт со свечами и спеть его вместе с официантами по-арабски: «Поздравляем с днем рождения». Затем я вернулась за столик и посмотрела на скучающего Егора.
   – Какой торжественный ужин без вина? – спросил он.
   – Никакой, – не могла я не согласиться.
   – Какое вино будем заказывать? – поинтересовался у меня Егор, держа в руках винную карту.
   – Какое хочешь.
   – Давай закажем красное MAGON. Это вино считается лучшим в Тунисе.
   – Тогда его обязательно надо попробовать.
   – Вообще здесь очень самобытная кухня. Многие тунисцы любят есть руками. Они считают, что так вкуснее и полезнее. Даже соусы они ловко подчищают кусочками хлеба. А вообще здесь почти в каждое блюдо добавляют тунца. Для тунисцев это мясо, а не рыба.
   Мы заказали тунисский салат, «пальчики Фатимы», тажин – яйца, помидоры и специи, запеченные в тесте, брошет – мини-шашлык из крохотных кусочков курицы на деревянной палочке, приготовленный на гриле, шеврет – креветки под острым соусом и прославленный кускус. Егор уверял меня, что так, как готовят это блюдо тунисцы, больше не готовят нигде на Востоке.
   Когда официант разлил вино по бокалам, я подняла свой бокал и улыбнулась Егору.
   – Ну что, за твои пятьдесят?
   – За мои пятьдесят, – чокнулся со мной Егор и принялся потягивать вино.
   – Возраст не проблема. Молодость должна быть во взгляде и в душе.
   – В душе мне всегда восемнадцать.
   – И это правильно.
   За соседним столиком сидела та самая бабулька с пляжа, которой я представилась как любовница Егора. Она ужинала вместе с пожилой француженкой, косилась в нашу сторону и что-то рассказывала своей знакомой на французском языке. Та не сводила с Егора восхищенных глаз.
   – Егор, а у тебя есть семья? Твои родные тебя поздравили?
   – У меня нет семьи.
   – Почему так?
   – Я в разводе уже много лет, – нехотя отвечал Егор. – Жена живет в Америке вместе с взрослым сыном. Они не поддерживают со мной отношения.
   – Почему?
   – Потому, что она вышла замуж во второй раз и ей это не нужно.
   – А сыну тоже не нужно?
   – Когда мы развелись, сын был совсем маленький. Он думает, что его отчим его настоящий отец. Зачем я буду лезть в чужую жизнь? Если жена так захотела, то пусть так и будет.
   Егор замолчал и вновь сделал глоток.
   – Послушай, не спрашивай меня об этом, – было заметно, что подобные разговоры его разд–ражали.
   – Не буду. Ты мне уже все рассказал.
   – Ничего я тебе не рассказывал. А просто сдуру ответил на твой вопрос.
   – Хорошо, давай не будем о грустном. Ведь сегодня у тебя день рождения. Знаешь, а мне нравится этот праздник. Когда я жила с мамой, мы всегда пекли торт и жарили курицу с картошкой – было безумно вкусно. Больше всего я любила задувать свечи на торте. В этот момент я всегда ощущала себя необыкновенно счастливой…
   – Ты одна в семье?
   – Нет. У меня еще три младшие сестренки.
   – Сколько?
   – Три сестры.
   – А что так много-то?
   – Сколько есть – все наши.
   – Прямо многодетная семья какая-то. Отец у тебя мастер клепать девчонок.
   – Он умер несколько лет назад.
   – Извини, я не знал.
   – Ничего страшного. Он очень сильно пил. Сгорел от водки. Я понимаю, что грешно так говорить, но когда его не стало, мы хоть зажили нормально. Спокойно как-то. А то он как напьется, так выступает и всех по дому гоняет. А без него мы спать по ночам хорошо стали.
   – А кто за тебя в институте-то платит, если твоей матери еще трех сестер кормить нужно?
   – А я поступила на бесплатное отделение.
   – А что, такие еще бывают?
   – Бывают, но только на них просто сумасшедший конкурс. А я закончила школу с золотой ме–далью. Да и в институте шла на красный диплом и, возможно, получила его бы, если бы тебя не встретила. Можно сказать, ты мне всю жизнь поломал.
   – Дурочка, я подарил тебе жизнь.
   – А еще я работала репетитором – учила детишек на дому английскому языку.
   – Ты это уже говорила, – развел руками Егор. – Чистейшее и умнейшее создание, которое я нашел в постели, увы, покойного Игоря.
   При воспоминании об Игоре я слегка дернулась и сдержанно произнесла:
   – Это была страсть. Тебе незачем это объяснять. Ты все равно не поймешь.
   В этот момент в зале погас свет, вышли официанты, выстроились в линейку и запели на арабском языке песенку, в которой поздравляли Егора с днем рождения. Первый официант нес торт с зажженными свечами и вел остальных к нашему столу.
   – Что это? – удивленно спросил Егор.
   – Сюрприз.
   – Для меня?
   – Думаю, что в этом зале нет других именинников.
   – Значит, это ты устроила?
   – А у тебя есть в заложниках кто-то еще?
   – Спасибо, – неожиданно смутился Егор.
   Официанты поставили перед Егором торт. В зале зажегся свет, и все посетители ресторана дружно зааплодировали. Егор поднялся со стула и раскланялся. В этот момент к нашему столику подвинули стулья двое: бабулька с пляжа и ее французская подруга.
   – Мы ненадолго, – заверила нас она. – Мы тоже хотим поздравить секс-символа нашего отеля с днем рождения.
   – Кого? – переспросил бабушку недовольный Егор.
   – Нашего секс-символа.
   Вторая французская бабушка была похожа на одуванчик: аккуратная и утонченная, в модной и дорогой одежде. На вид ей было лет восемьдесят, но я не могла не обратить внимания, что через каждые пять минут она махом выпивала рюмку водки и выкуривала тоненькую сигарету. Признаюсь честно, я бы никогда не смогла столько выпить, а если бы и выпила, то уже видела бы крепкий сон или находилась в совершенно неадекватном состоянии. Но французская бабушка держалась молодцом и с интересом поглядывала на окружающих ее молодых мужчин.
   – Чего они хотят? – спросил у меня Егор, глядя на бабушек.
   – Они хотят поздравить тебя с днем рождения.
   – Бабушки, спасибо, – поклонился старушкам Егор и, переложив половину торта на другую тарелку, поставил ее перед ними. – Вот вам тортик. Идите отмечать за свой стол.
   – Ну не такие уж мы и бабушки, – обиженно произнесла русская. – Это моя французская подруга. Мы каждый год вместе прилетаем сюда на лечение. Я рассказала ей про секс-символа, ее это очень заинтересовало. Она дала прозвище вашему любовнику: мистер Большой Член.
   Я чуть было не прыснула со смеху.
   – Моя французская подруга хотела бы выпить за мистера Большой Член и пожелать ему, чтобы и в девяносто его стрелка показывала на двенадцать часов, но никак не на полшестого.
   – Конечно, давайте выпьем, – спасла я ситуацию, так как Егор был настолько ошарашен речью бабушек, что не мог произнести ни единого слова.
   Я заказала у официанта финиковой водки и посмотрела на ничего не понимающего Егора.
   – Выпей с бабушками за свое здоровье, и они вернутся за свой столик, – заметила я.
   – Перестань называть нас бабушками, – укоризненно поджала губы русская бабулька.
   Французская бабушка не сводила восхищенных глаз с Егора и что-то бормотала себе под нос.
   – Что она лопочет? – спросил Егор, махнув свою порцию водки.
   – Она говорит, что мистер Большой Член просто неотразим и что если он захочет приехать во Францию, то она будет рада принять его у себя в гостях, – объяснила русская старушка.
   – Что???
   Егор смотрел на бабулек суровым взглядом. Я всучила старушенциям половину торта и отправила за их столик. Но не посидев и пяти минут, бабушки вышли на невысокую сцену, на которой стояла музыкальная аппаратура, и стали отплясывать. К ним подтянулись другие скучающие пожилые француженки. Они так зажигательно танцевали, что я открыла рот и подумала, что их неуемной энергии можно позавидовать.
   – Вот это я понимаю – старость, – завороженно смотрела я на танцующих старушек. – Сейчас еще по мальчикам пойдут.
   И я не ошиблась. Бабушки натанцевались, хлопнули по рюмашке и ушли в ночь на набережную, туда, где прогуливалось множество молодых и привлекательных тунисских мужчин…
   А я смотрела им вслед и думала, почему же в нашей стране совсем по-другому? Почему в других странах пожилые люди радуются жизни, а в нашей – выживают, как могут, и экономят даже на самых необходимых продуктах? Неужели наши пожилые люди не заслужили права быть счастливыми и свободными в столь почтенном возрасте? Горько и очень обидно за наших пенсионеров. Особенно когда видишь иностранных. Они могут посмотреть мир, а наши не в состоянии отдохнуть даже в каком-нибудь пансионате России. Дорого. Зато сильные мира сего любят рассказывать в своих газетных и телевизионных интервью, как они ездят по Куршевелям, устраивают помпезные праздники и отдыхают в Монако на собственных яхтах.
   – Эти бабки выжили из ума, – пожаловался мне покрасневший от вина Егор.
   – С чего ты решил?
   – Зачем они называют меня мистер Большой Член?
   – А ты считаешь, что это плохое прозвище? Мне кажется, что тут есть чем гордиться.
   – Ты такая же сумасшедшая, как и эти старые хрычовки.
   – Хотела бы я в их возрасте выглядеть так же, как они!
   Выйдя из ресторана, мы решили прогуляться по берегу моря.
   – Спасибо за сюрприз. Это было неожиданно.
   – Пожалуйста. Все мои сюрпризы записывают на твой счет.
   – Ты всегда такая язвительная?
   – Нет. Просто я становлюсь более смелой и начинаю меньше всего походить на твою заложницу.
   Когда мы вернулись в номер, Егор достал дозу и помог мне очутиться на вершине блаженства. После этого мы упали на кровать и занялись сексом. Секс «под дозой» оказался особенным. Я почувствовала себя птицей, парящей над пропастью. Мне показалось, что я еще никогда в жизни не испытывала большего возбуждения. А оргазм был таким сильным, что я громко закричала, разбудив всех постояльцев отеля. По крайней мере, когда все закончилось, с соседнего балкона послышался очень знакомый насмешливый голос:
   – Браво, мистер Большой Член! Браво!!! Приезжайте к моей подруге во Францию. Пусть знает, какие в России есть жеребцы!
   После этого послышались какие-то непонятные мне реплики на французском языке.

Глава 8

   Я проснулась, когда еще не было шести. Егор крепко спал, а за окном шумело бирюзовое море. Я постояла пару минут на балконе, полюбовалась его безмятежной красотой и подумала, какое же море все-таки разное.
   Глядя на набегающие волны, ощущаешь себя крохотной песчинкой, которой так хочется окунуться в этот морской плен. На эту завораживающую картину можно смотреть бесконечно. Она так волнует и так зачаровывает…
   Быстро одевшись, я подошла к сейфу, дернула ручку и, убедившись, что он заперт, стала разбираться с кодом. Для того, чтобы открыть сейф, требовалась нехитрая комбинация цифр, только вот каких, мне было совсем неизвестно. Обычно кодом сейфовых замков была дата рождения, и я спешно стала считать, в каком году родился Егор. Вычислив его год рождения, я тут же набрала его на замке, но дверца не открылась. Заметно нервничая, я стала набирать различные комбинации цифр, но дверца даже не думала открываться. Я чуть было не ударила по дверце сейфа и не разревелась от горя и досады.
   Бесшумно выйдя из номера, я направилась к морю и, сев на скамейку, грустно посмотрела на бегущего вдоль побережья молодого мужчину. Закончив свою тренировку, он разделся и прыгнул в море, где проплавал около получаса. Закутавшись в полотенце, он сел рядом со мной и посмотрел на меня заинтересованным взглядом.
   – Давно за тобой наблюдаю.
   – А я за тобой, – заметила я. – Спортсмен?
   – Любитель. Просто люблю здоровый образ жизни. А ты почему не дружишь со спортом?
   – Меня он сейчас интересует меньше всего, – честно призналась я новому знакомому.
   – А что у тебя тогда за интересы?
   – В данный момент я и сама толком не знаю.
   – А что такой красавице не спится в такую рань?
   – Одолевают различные мысли.
   – Тогда давай знакомиться. Николай.
   – Наташа.
   В этот момент на моих глазах показались слезы. Мне почему-то захотелось довериться совершенно незнакомому человеку и рассказать ему обо всем, что со мной произошло. Но я, конечно, отдавала себе отчет, что рассказать все не могу.
   – Наташка, море, солнце, песок… Откуда у такой красавицы могут быть черные мысли? Может, тебе нужен курортный роман?
   – Не самое лучшее время для романов. Я приехала на курорт не одна, а с мужчиной.
   – Тогда тем более. На твоем лице должна быть улыбка.
   – Это не совсем то, о чем ты подумал.
   – Не понял тебя. Ты приехала с мужчиной, и это не твой любовник?
   – Совершенно верно. И заметь – мы живем в одном номере и спим на одной кровати.
   – Тогда мне абсолютно ничего непонятно.
   – Он держит меня в заложницах.
   От моих слов Николай заметно повеселел и закурил сигарету.
   – Натаха, ты боевиков насмотрелась, что ли? В каких заложниках тебя держат, если ты спокойно сидишь на берегу моря и никому нет до тебя дела? Сказочница!
   – Я неправильно выразилась. Как бы тебе все это объяснить…
   – Объясни как-нибудь более яснее.
   – Знаешь, я очень сильно завишу от одного человека. Больше всего на свете хочу от него сбежать.
   – Так убегай. Кто тебе мешает? Каждая вторая женщина от кого-нибудь зависит.
   – У меня нет ни копейки, а у него мой заграничный паспорт. Куда бежать без денег и документов? Я в чужой стране и не смогу улететь.
   – Ну где-то же он прячет твой паспорт с деньгами?
   – В сейфе. Я сегодня столько с кодом мудрила – бесполезно. Пробовала наобум, ничего не получилось.
   – Наобум никогда ничего не получается. Послушай, а что тебе сейчас от него бежать, он же ничего плохого тебе не делает? Отдохни, расслабься, покупайся, позагорай, а в Москве убежишь. Прямо в аэропорту. Там такое скопление народа, что это не составит особого труда.
   – В том-то и дело, что в Москве мне будет это сделать гораздо сложнее. Нас встретят его амбалы, увезут за город и запрут меня в крохотной комнате с решеткой на окне. Я так уже неделю сидела.
   – А на море он тебя зачем привез?
   – Хочет, чтобы я подлечилась и хорошо выглядела.
   – Как же ты вляпалась-то так? Такая большая девочка, а до сих пор не знаешь, что нельзя отдавать свои документы чужим дядям. Особенно в чужой стране.
   – Да знала я все прекрасно. Просто так сложились обстоятельства. Я не могу рассказать тебе все. Я даже сейчас не понимаю, зачем стала тебе это рассказывать. Просто увидела, как ты спортом занимаешься, и подумала, что я ведь тоже в институте училась и шла на красный диплом.
   – А теперь что с тобой стало?
   – А теперь – все.
   – Что все?
   – По не зависящим от меня обстоятельствам отныне я должна принадлежать одному человеку.
   Николай выкинул сигарету в урну, изображающую глиняный кувшин, и дружелюбно похлопал меня по плечу.
   – Ну что ты нос повесила? В жизни нет ничего невозможного. Хочешь, я помогу тебе отправиться на родину без всяких документов?
   – А это возможно? – тут же оживилась я.
   – Я же сказал тебе, что в жизни нет ничего невозможного. Я в Тунисе уже пять лет живу. Гидом работаю. А мой брат работает в местном аэропорту. Он, между прочим, очень большой начальник, он уже десять лет, как здесь осел. Женился на местной жительнице, а у нее очень влиятельные родители. Брат сам внешне от тунисцев почти не отличается. Матушка меня от русского родила, а его – от одного араба, который вскружил ей голову, а потом бросил. Так что мой брат в этом городе далеко не последний человек. У него везде все схвачено. Поговорю с ним, он тебя засунет в самолет, левым грузом и долетишь до родины.
   – Что значит левым грузом?
   – Да не переживай ты так, никто тебя в багажное отделение класть не будет и уж тем более прятать в какой-нибудь большущий чемодан, чтобы ты в сосульку превратилась. Найдем самолет хоть с одним свободным местечком и посадим тебя в него.
   – А такое возможно?
   – Ты же не в России. Просто полетишь тунисскими авиалиниями. Переговорим с тунисским экипажем. Все всё поймут. Почему не помочь человеку, который в беде? Это с русскими тяжелее договориться. У них вечно какие-то проверки, и все должно быть строго по документам. А тут намного проще.
   – А что я буду за это должна?
   – Приедешь на родину и помянешь меня добрым словом.
   – И все? – не могла не выразить я своего удивления.
   – Ну не деньги же мне с тебя брать. Тем более их у тебя все равно нет.
   – Значит, ты просто добрый волшебник?
   – Не знаю, добрый или нет, но почему бы мне не помочь моей соотечественнице, которая попала в беду? Сегодня в десять часов вечера выходи из отеля. Я буду ждать тебя в машине. Заночуешь в доме моего брата. Заодно все ему расскажешь. А завтра с утра будем подыскивать для тебя самолет.
   – А как же я паспортный контроль пройду без документов?
   – Это уже забота моего брата. Тебе контроль вообще проходить не надо. Тебя прямо к самолету на машине доставят. – Николай помолчал и добавил: – Ты уверена, что хочешь сбежать от того, к кому попала в зависимость?
   – Конечно, уверена.
   – Тогда не вопрос. Я готов оказать тебе помощь. А ты передай от меня привет России, когда вернешься на родину. Я не был там уже пять лет…
   Оглянувшись, я увидела проснувшегося Егора, который направлялся к нам.
   – Идет тот, у которого мои документы и деньги, – спешно произнесла я, дав понять Николаю, чтобы он поскорее уходил.