Юрьев Зиновий Юрьевич. Человек, который читал мысли

   - Кто он?
   - Некто Пол Голдберг. Не имеет ни малейшего значения. Разговор у нас совершенно не касался дел.
   - Но о чем вы все-таки говорили?
   - О чем? Ах, да! Он мне рассказывал об одном прорицателе - "видит все насквозь" и так далее. Некто синьор Габриэль Росси, первый прорицатель папского дворе Я решил съездить к нему. Я человек не суеверный, но чувствуешь себя спокойнее, понимаете? Честно говоря, он меня разочаровал - отсоветовал мне заключать сделку. Я двое суток колебался, потом все-таки связался с агентом по продаже недвижимости в Хоре Шу. Тот меня и оглушил. "Вчера, говорит, - участки были куплены за двадцать пять тысяч". Как раз столько я и собирался заплатить. Черт его знает, совпадение это или...
   - Или что?
   - Не знаю, мистер Донахью. Поэтому-то я и пришел к вам.
   - А кто купил участки?
   - Клер Манверс из Нью Йорка.
   - С кем вы еще разговаривали?
   - Абсолютно ни с кем. Во всяком случае, о делах - ни слова. Я хочу, чтобы вы выяснили, кто эта Клер Манверс, и откуда она узнала про Хоре Шу.
   - Это будет стоить тысячу долларов и еще по тридцать за каждый день расследования.
   - Валяйте, Донахью.
   Средневековые астрологи не могли и предположить, что их потомки объединятся в профсоюз прорицателей. Но прогресс есть прогресс, и семьдесят пять тысяч современных американских прорицателей астрологов, ясновидящих, предсказателей и гадалок совсем не похожи на своих древних неорганизованных коллег.
   Дэвид Росс открыл пухлый телефонный справочник и нашел адрес мистера Абдурахмана Али Сулеймана, президента Ассоциации прорицателей.
   Дэвид знал, что мог бы загребать кучи долларов, пойди он в любую крупную компанию и докажи там свои необыкновенные способности. Он мог бы служить им живым детектором лжи, проверяя лояльность и деловую сообразительность служащих, мог бы стать мощным инструментом экономического шпионажа. Но так же твердо он знал, что стоит им поверить в его дар, как жизнь его не застраховала бы ни одна компания. Слишком опасен человек, читающий мысли.
   Он мог бы пойти в Федеральное бюро расследований и, уж будьте спокойны, пробился бы к кому надо. Но и там никто не уберег бы его от смертельной дозы отравы или двадцатитонного грузовика.
   Вот почему Дэвид оказался перед элегантной секретаршей мистера Абдурахмана Али Сулеймана. Она заученно растянула губы в улыбке и сказала:
   - Простите, мистер Сулейман сегодня не принимает. Он погружен в созерцание будущего. Если бы вы заранее позвонили, вам не пришлось бы напрасно приезжать. Очень жаль, но ничем не могу вам помочь.
   "Господи, почему так жмет правая? - думала она. - Левая не жмет, а правая жмет. В магазине было в самый раз, а сейчас жмет. Шестнадцать долларов! Черт их подери".
   - А вы ее растяните, - сказал Дэвид, улыбаясь.
   - Кого вы хотите, чтобы я растянула? - высокомерно вскинула брови секретарша.
   - Правую туфлю. Шестнадцать долларов на улице не валяются.
   - Вы, вы... - она не смогла даже договорить, выскочила из-за стола, забыв надеть правую туфлю, исчезла за дверью, выскочила обратно и молча кивнула на дверь.
   У президента Ассоциации прорицателей не было в кабинете ни одного джинна, ни одного духа. На столе лежала раскрытая на биржевой странице "Нью-Йорк таймс". Президент в респектабельном костюме преуспевающего бизнесмена скептически-настороженным взглядом из-под кустистых бровей быстро и ловко ощупал Дэвида.
   - Добрый день, мистер...
   - Дэвид Росс.
   - Росс?.. Мисс Пибоди тут рассказывала о вас настоящие чудеса, - сказал мистер Абдурахман Али Сулейман с чисто бруклинским акцентом. Он смотрел на Дэвида с брезгливостью врача, которому то и дело приходится иметь дело с симулянтами, "фокусы... Знаем мы эти фокусы..." - мысли его звучали ворчливо и недовольно.
   - Конечно, фокусы, и, конечно, вы их знаете, мистер Сулейман, - вежливо сказал Дэвид, - но другого способа привлечь ваше внимание у меня, поверьте, не было.
   Президент Ассоциации прорицателей молча смотрел на Дэвида. "Но этого же не может быть. Я-то это знаю", - слышал Дэвид.
   - Конечно, не может, - сказал Дэвид. - У меня просто развита способность анализировать выражение лица. Разумеется, я еще не профессионал и не могу сравниться с вами в даре прорицания, но я подумал, не поможете ли вы мне найти работу в нашей общей области.
   Мистер Сулейман вдруг решительным жестом отодвинул от себя "Нью-Йорк таймс" и сказал:
   - Расскажите мне о себе. Вы же понимаете...
   - Да, разумеется. Я из Аплейка. Журналист. Холост. В Нью-Йорк приехал всего несколько дней тому назад, чтобы поговорить с вами. Видите ли, моя матушка долгое время была парализована, не могла произнести ни слова, и я как-то незаметно научился по выражению ее глаз угадывать мысли. Потом я тренировался где только мог, бросил работу в газете и приехал к вам.
   "Врет, наверное", - думал при этом глава прорицателей.
   - Вы, очевидно, думаете: "Врет, наверное", - улыбнулся Дэвид.
   - Гм, у вас есть способности. Ладно. Я деловой человек, мистер Росс, я люблю деловой разговор.
   Прямо из аэропорта Донахью позвонил по телефону, который ему дал Китинг. Секретарша синьора Росси назначила ему прием на два часа. Он тут же отправился на Лонг-Айленд.
   Темно-синий потолок приемной был расписан звездами и знаками зодиака, а на стенах, в стеклянных витринках белели распластанные скелеты неведомых птиц.
   - Как вас записать? - улыбнулась секретарша, красивая блондинка в платье с фантастическими птицами.
   - Чарльз Пратт, Нью-Йорк, - сказал сыщик.
   - Вы хотите получить совет у синьора Росси?
   - Да.
   - Прошу вас, мистер Пратт, садитесь. Донахью обернулся и увидел лицо, которое тысячу раз разглядывал на фотографии, которое теперь все чаще снилось ему. "Вот это удача! Искать Клер Манверс и найти Дэвида Росса. Самая большая удача со времени основания фирмы "Донахью и Флисс". Спокойнее, Юджин! Он-то не знает, кто я".
   - Здравствуйте, синьор Росси.
   - Добрый день, мистер Пратт. Чем могу быть вам полезен? - спросил "папский прорицатель" и нажал кнопку спрятанного магнитофона. Президент Ассоциации прорицателей настаивал, чтобы все разговоры с клиентами записывались на пленку.
   - Хочу узнать, что сулит мне будущее, - сказал Донахью и ухмыльнулся про себя: "Такая удача! Теперь-то сенатор Трумонд будет доволен. Пожалуйста, сенатор, вот вам тот розовый подонок, который вздумал разоблачить вашу связь с минитменами. И сенатор скажет: "Благодарю вас, Донахью. Вас ждет великолепное будущее. Наберитесь терпения, не все нам выжидать, придет и наше время".
   Прорицатель сидел, прикрыв глаза, словно погруженный в транс. Одной рукой он поглаживал огромный хрустальный шар, стоявший на столе, другой перебирал четки.
   - Благодарю вас, мистер Донахью из "Донахью и Флисс"? - сказал прорицатель.
   - Что? Что вы сказали? - подскочил сыщик.
   - Жаль, что вам удалось выпутаться в Лас-Вегасе.
   - Ах ты, мразь! - крикнул сыщик, вскакивая. И снова рухнул в кресло, увидев в руке у Росса пистолет. - Все равно мы найдем способ...
   - Хватит пугать меня сенатором и этой вашей бандой минитменов.
   Ярость заставила Донахью забыть о пистолете. Перед ним был человек, на котором можно сконцентрировать всю злобу и ненависть неудачника, готового убивать и сжигать, чтобы доказать свою силу и значимость.
   Сыщик выбросил вперед кулак, вложив в удар весь свой вес. Он перегнулся через стол, пытаясь достать Росса.
   Дэвид качнулся в сторону, изо всех сил дернул Донахью за вытянутую руку. Тот перелетел через стол и тяжело упал, ударившись о стену. Он попытался было встать на ноги, но Дэвид угрожающе поднял пистолет.
   - Ничего, - прохрипел сыщик, и в голосе его клокотала ненависть, - ничего. Если минитмены за кого-нибудь возьмутся, они уж не выпустят его из своих рук.
   - Я вижу, вы сами взялись предсказывать будущее, - усмехнулся Дэвид.
   - Мы не только предсказываем его, мы его создаем, - сказал Донахью, все еще лежа на полу, - тебе повезло сегодня, ты вытащил пистолет раньше. Но рано или поздно мы возьмем оружие, мы, минитмены, во главе с Трумондом, и тогда посмотрим!
   - Убирайся, - сказал Дэвид, - убирайся, пока я не нажал на спуск.
   Сыщик вскочил на ноги и ринулся к двери. В комнату вбежала Клер.
   - Дэвид, что случилось?
   - Ничего, Клер, - ответил Дэвид. - Тебе хватает собственных мыслей и собственных страхов. Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь по ночам? Мне порой даже снятся твои сны!
   - Уедем отсюда.
   - Куда?
   - Куда-нибудь.
   - Некуда, Клер. Они везде найдут меня... Вот подожди, получим эти деньги, и то я не очень-то уверен в удаче. С другой стороны, они ничего не предпримут, пока земля на твое имя...
   - Но как он узнал вас, Донахью? - спросил сенатор Трумонд, поворачиваясь к сыщику всем телом.
   - Не знаю, сэр. Я уверен, что он меня никогда не видел раньше.
   - А вы как думаете, Китинг?
   - Черт его знает, сенатор, как у него это получается, но я начинаю верить, что таким же таинственным способом он узнал и о полигоне в Хоре Шу.
   - Дернуло вас идти к прорицателю!
   - Кто мог знать, сенатор? К ним ходит куча народу, но кто мог подумать, что он и вправду читает мысли?
   - Мысли, мысли, - проворчал сенатор, - слова этого слышать не могу...
   - Его можно было бы просто убрать, сэр, - почтительно сказал Донахью, организация будет счастлива оказать вам небольшую услугу.
   - Убрать? - сенатор пожал плечами. - Убрать, конечно, можно. Но полмиллиона тоже не валяются. Если мы избавимся от него, прощай все надежды на аннулирование контракта этой Клер Манверс.
   - Послушайте, у меня идея. - Руфус Китинг даже присвистнул от возбуждения. - Я подаю на него в суд за разглашение профессиональной тайны. Я докажу в суде, что рассказал ему о сделке с землей в Хоре Шу и что он воспользовался этими сведениями в корыстных целях. Само собой разумеется, мы и слова не скажем, что это за земля и для чего она нужна нам.
   - А если он это знает?
   - Никто ему не поверит. С одной стороны, мы упрячем его в тюрьму, с другой - аннулируем сделку.
   - Черт его знает, может быть, в этом что-то есть, - проворчал сенатор.
   ГЛАВА, В КОТОРОЙ ДЭВИД ПЫТАЕТСЯ ВЗЯТЬ ЗА РОГА БЫКА ПРАВОСУДИЯ
   -Ваша честь, господа присяжные поверенные, леди и джентльмены, - начал свое выступление адвокат обвинения. Он был маленького роста и то и дело подымался на цыпочки, словно подскакивал задорным петушком. - Поверьте, мне неловко даже занимать ваше время - настолько очевидно дело, которое вы рассматриваете сегодня со всем тщанием и беспристрастностью нашего правосудия.
   Что же произошло, ваша честь. Руфус Китинг, почтенный финансист, человек кристальной честности и высоких принципов, отец семейства и мой клиент, решает приобрести несколько участков земли в Хоре Шу. Инстинкт финансиста подсказывает ему, что когда-нибудь, возможно, эта земля сможет быть использована для блага общества. Но, ваша честь, как и у каждого человека, у моего клиента есть маленькие слабости. Он сомневается, он боится, он трепещет при мысли, что должен рискнуть деньгами своих детей, может быть, потерять их. Он хочет еще раз убедиться, что эти деньги будут вложены надежно. Он идет к прорицателю, к некоему синьору Габриэлю Росси, о котором ему рассказал знакомый. Ваша честь, господа присяжные заседатели! Леди и джентльмены! Вас, вероятно, удивит, что мой клиент пошел на такой шаг. При слове "финансист" вы, наверное, представляете себе решительного, уверенного в себе человека. Нет, мистер Руфус Китинг не таков. Это кроткий, добрый человек, подверженный постоянным сомнениям и колебаниям. И вот в своей трогательной беспомощности он решает пойти к прорицателю.
   Он приходит к нему и рассказывает о предполагаемой сделке. Ему неловко и немножко стыдно, ибо он глубоко религиозный человек и стесняется своих предрассудков. И он рассказывает о своих планах прорицателю. Он верит людям. С открытым сердцем он ждет совета. "Ни в коем случае, - говорит ему прорицатель, - ни за что не впутывайтесь в эту сделку". Но через два дня мой клиент узнает, что участок в Хоре Шу куплен некой мисс Клер Манверс. А мисс Клер Манверс секретарь и сожительница этого самого прорицателя.
   - Я протестую против инсинуаций в адрес мисс Манверс, - сказал Дэвид.
   - Протест принят, - сказал судья, - продолжайте.
   - Итак, ваша честь, налицо самое гнусное преступление, которое можно только себе представить, - использование профессиональной тайны в личных корыстных целях. Представьте себе, ваша честь, во что превратится мир, если не будет существовать профессиональной тайны: врачи будут шантажировать своих пациентов, исповедники начнут обирать свою паству - я содрогаюсь при одной этой мысли!.. Ваша честь, господа присяжные поверенные, обвинение просит примерно наказать Габриэля Росси, он же Дэвид Росс, за использование профессиональной тайны в корыстных целях и аннулировать контракт на покупку земли в Хоре Шу. Обращаю ваше внимание, ваша честь, что обвиняемому приходится самому защищать себя, ибо ни один уважающий себя юрист...
   - Я протестую против намека адвоката обвинения, как клеветнического и не относящегося к делу. Я предпочел защищать себя сам, хотя многие...
   - Хорошо, протест принят, - сказал судья. - Обвинение, кончили?
   - Да, ваша честь.
   - Защита, ваша очередь.
   - Ваша честь, господа присяжные заседатели! Я не буду повторять все, о чем говорил адвокат обвинения. Я не буду даже защищаться сейчас. Я ограничусь заявлением, что мистер Руфус Китинг ни слова не говорил мне о своем намерении купить землю в Хоре Шу.
   - Ложь! - крикнул с места Китинг, вытирая сияющую лысину.
   - Выступает защита, - сухо сказал судья.
   - Пока у меня все, ваша честь. Я готов ответить на все вопросы обвинения.
   - Вопросы к обвиняемому, - сказал судья. Адвокат вскочил на ноги и приподнялся на цыпочки. Казалось, он вот-вот закукарекает, захлопает крыльями и взлетит.
   - Вы знали о продаже земли в Хоре Шу до визита к вам мистера Руфуса Китинга?
   - Нет, не знал, - спокойно ответил Дэвид. Адвокат оторопело захлопал глазами и опустился на пятки, но тут же снова подался вперед. Голос его звучал торжествующе и ехидно:
   - Значит, тем самым вы признаете, что мой клиент рассказал вам о предполагавшейся сделке?
   - Нет, не признаю.
   - От кого же вы узнали о ней?
   - От Руфуса Китинга.
   - Защита, - сказал судья, - суд - это не место для парадоксов и упражнений в остроумии. Выражайтесь яснее.
   - Я выражаюсь предельно ясно. Руфус Китинг не делился со мной своими секретами, и тем не менее я узнал о сделке именно от него.
   "Хватит, - вертелось в голове у Дэвида, - хватит. Хватит мне прятаться от них. Все равно они меня достанут, куда бы я ни забился". Загнанный в угол, он торжествовал при мысли, что заставит их всех затрястись от страха, запрыгать, словно рыбешек на сковородке. Пусть они боятся его, хватит!"
   - Может быть, вы соизволите разъяснить свое высказывание? - адвокат сочился торжествующей вежливостью победителя, как кошка, играющая пойманным мышонком.
   - Ваша честь, - сказал Дэвид, - дело в том, что я умею слышать чужие мысли. Руфус Китннг, придя ко мне, действительно думал о сделке в Хоре Шу. Он думал, что дело верное, раз ему сообщил о намечаемом там строительстве военной базы сам сенатор Стюарт Трумонд...
   - Я протестую! - крикнул адвокат.
   - Протест отклонен.
   - И о том, что ему нужно заплатить одному генералу пятьдесят тысяч долларов. И о том, что через несколько дней за эту же землю можно будет взять не двадцать пять тысяч - сумма, которую он намеревался уплатить, - а полмиллиона.
   - Я протестую! - адвокат вытер платком багровый лоб. - Здесь суд, а не клуб фантастов. Все знают, что никто не может читать чужие мысли. Это ложь!
   - А кто сейчас думает о том, что пора принять таблетку? У вас, очевидно, повышенное кровяное давление и не в порядке нервы?
   - Ложь! - жилы на лбу адвоката надулись, и казалось, они вот-вот лопнут. Балаган! Фокусы!
   - Обвинение! - сказал судья. - Не увлекайтесь. У вас есть еще вопросы к защите?
   - Есть, ваша честь. Только что мы выслушали предельно абсурдное утверждение. За всю мою тридцатилетнюю практику ничто меня так не повергало в изумление своей очевидной лживостью, как это показание. Может ли мистер Росс хоть чем-нибудь подтвердить то, о чем он говорил?
   - Разумеется, - сказал Дэвид. - Пусть обвинение напишет что-нибудь. Конечно, чтобы я не видел. А потом передаст листок судье или присяжным. Это очень просто - типичный судебный эксперимент.
   Дэвид сидел с завязанными глазами и прислушивался к гулу. Мысли людей в зале жужжали, словно потревоженные пчелы. Он вдруг испугался, что не услышит мыслей адвоката в этом хаосе звуков, и почувствовал, как под повязкой на лбу у него выступает пот. "Спокойнее, спокойнее, - умолял он себя, - надо сосредоточиться, Дэвид". Фразы гудели, звенели в чужих черепах, заставляя их резонировать, как пустые бочки. Он лихорадочно ловил их, пропускал сквозь свой мозг, надеясь, что в конце концов в сети останется то, что нужно. А вот они. Мысли адвоката скакали в тревожном, испуганном танце: "А может быть... А если он действительно... Что написать? Надо что-то написать..." Он нацарапал на листке: "Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три - девять. "Янки" вчера проиграли "Кардиналам".
   - Все? - спросил Дэвид.
   - Да, - ответил адвокат. Голос его, казалось, потерял торжествующую уверенность.
   - С вашего позволения, ваша честь, я не стану даже снимать повязку. На листке бумаги написано: "Рыжая лиса перепрыгнула через забор. Точка. Шесть плюс три - девять. Точка. "Янки" вчера проиграли "Кардиналам". Добавлю только, что я благодарен обвинению за то, что оно сообщило мне результат вчерашнего матча. Я не читал газет и огорчен, что нью-йоркская команда снова проиграла.
   Дэвиду показалось, что гул мыслей в зале стал однотонным, будто содержимое всех этих голов застыло, загустело и потеряло способность двигаться.
   Судья близоруко поднял листок бумаги к глазам и, не веря себе, запинаясь, прочел:
   - "Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три - девять. "Янки" вчера проиграли "Кардиналам" Удивительно, - пробормотал он после томительной паузы. - Ничего подобного я никогда не видел. Обвинение, у вас есть еще вопросы?
   "Как можно вести процесс, - крутилось в голове у адвоката, - если противник знает, что ты думаешь? Он знает все, что думаю я, что думает Китинг. Чудовищно! Но надо что-то говорить".
   - Вы сами видите, - начал он, - защита воспользовалась своей странной способностью, чтобы прочесть мысли моего клиента. - Голос его вновь окреп. Разве это не кража? Разве наши головы чем-нибудь отличаются от наших сейфов?
   - Вы, наверное, набожный человек? - перебил Дэвид.
   - Да, но...
   - Разве вы не помните заповеди "Не обмани"? Прятать свои мысли - значит говорить не то, что думаешь, лгать. Вы считаете, то невозможность солгать представляет угрозу для самого существования нашего общества, не так ли? Значит, мы живем ложью и держимся ложью? И все чаше правосудие призвано защищать эту ложь? Но если я нарушил профессиональную тайну узнав мысли Руфуса Китинга, то генерал, выдавший секретные планы Пентагона за пятьдесят тысяч долларов...
   - Я протестую! - крикнул Китинг.
   - Ваша честь! - повысил голос адвокат.
   - Протест принят. Защита, говорите по существу дела.
   - Вот вы, ваша честь, подумали сейчас, что я могу узнать, о чем вы думаете. - Дэвиду казалось, что это говорит кто-то другой, и за этого другого он чувствовал гордость. - А ведь вы - совесть страны, ее неподкупные судьи.
   - Защита! Я лишу вас слова.
   - Кончаю, ваша честь. Я знаю, о чем вы сейчас думаете: как замять скандал, как не впутать в это дело сенатора Трумонда и Пентагон. Я даже знаю, о каком приговоре вы думаете.
   - Мистер Росс, я настаиваю, чтобы вы замолчали. Я обвиняю вас в неуважении к суду!
   Адвокат, наклонившись к Руфусу Китингу, о чем-то шептался с ним.
   - Ваша честь, - сказал он, - ввиду странных обстоятельств этого дела обвинение пробит отложить процесс.
   - Просьба принимается, - сказал судья, и Дэвид услышал, как паническая карусель его мыслей начала замедлять вращение.
   "Ну и ну, - подумал судья, - еще минута, и я бы рехнулся... Кто бы мог вообразить такое?"
   ГЛАВА, В КОТОРОЙ ПРАВОСУДИЕ ОТВОРАЧИВАЕТСЯ ОТ ДЭВИДА
   Дэвид возвращался на Лонг-Айленд. Возбуждение схватки, охватившее его вчера на процессе, прошло, и теперь его осаждали тревожные мысли. Он чувствовал вокруг себя какую-то зловещую пустоту, угрожающий вакуум и не знал, откуда ждать удара. Уже темнело. Он не спеша шел мимо аккуратных особняков и думал: куда бежать, куда скрыться от враждебной пустоты? Кто теперь набросится на него, с какой стороны? Человек, читающий мысли! Он видит вас насквозь! Ату его, господа! Сохраним безопасность своих мыслей. Отстоим наше святое право на ложь! Держи его, держи!
   - Эй, приятель! - услышал он чей-то голос из стоящей возле тротуара машины. - Не найдется огонька?
   - Пожалуйста, - машинально сказал Дэвид, доставая зажигалку и наклоняясь. В то же мгновенье он услышал взорвавшуюся в его сознании чужую мысль: "Сейчас. Правая рука у него в кармане".
   Прежде чем Дэвид успел сообразить, что делает, он уже обернулся и резким ударом правой руки сбил стоящего сзади человека с ног. Он почувствовал, как под кулаком что-то хрустнуло.
   Второй, выскочив из машины, бросился на Дэвида. Дэвид ударил его ногой в лицо, и тот, падая, увлек его за собой. Тяжелый удар оглушил его, но он смутно почувствовал, как его вталкивают в машину.
   "Вот и все", - вяло и безразлично подумал он. На мгновение он пришел в себя от тонкой, пронзительной боли. "Укол". Он быстро проваливался куда-то во мрак. Темнота все густела и густела вокруг, пока он перестал ощущать и ее.
   Дэвид очнулся от ощущения невыносимой жажды. Язык, сухой и распухший, с трудом помещался во рту; когда он попытался облизнуть губы, ему показалось, что он провел напильником по наждачной бумаге. То, что он чувствовал, никак нельзя было назвать болью. Боль в какой-нибудь части тела только тогда воспринимается как боль, когда не болит все тело, Дэвид же весь состоял из боли, он был набит ею, как чучело опилками.
   Мысль о том, чтобы повернуться на другой бок, согнуть руку или ногу, даже не возникала у него. Он не мог даже заставить себя открыть глаза. И снова забыться он тоже не мог. Он попытался было сообразить, где он, что с ним произошло, но вялые, спотыкающиеся мысли, словно дряхлые старики, присаживающиеся отдохнуть через каждые несколько шагов, никак не могли выстроиться в шеренгу умозаключений.
   Дэвид не знал, сколько часов, дней или лет он провел в оцепенении ожидания. Но, наконец, он почувствовал, как жизнь возвращается в его тело.
   Он смог открыть глаза. Слабая лампочка без рефлектора висела под самым потолком - жалкое пятно в полумраке. Дощатые стены без окон, никакой мебели. Дэвид лежал на полу. "Привезти за свой счет скромного человека за город и предоставить в его распоряжение целый сарай - да здравствует наш верный старый Стью!" - подумал Дэвид и даже обрадовался, что это получилось у него.
   Огромным усилием воли Дэвид заставил себя встать на колени. Тошнота душащим ватным тампоном поднялась по пищеводу. Рвота обессилила его, и он снова упал. "Как они все заботятся о моем сне, - подумал он. - И в Лас-Вегасе и теперь здесь. Эти ребятки сенатора - надежные "патриоты" с пистолетом в одной и со шприцем в другой руке. Как бы они все хотели, чтобы я крепко уснул, желательно даже вечным сном..."
   Он прислонился к стене, опустил голову на колени. "Клер, бедняга... Семейный уют, чувство безопасности после ее пьяных поклонников в Лас-Вегасе... Хороший же он для нее муж, ничего не скажешь". Он поймал себя на том, что подумал о Клер как о своей жене. И тут почувствовал такую томящую нежность к ней, какую никогда не испытывал к Присилле. Присилла - как она вела бы себя теперь? Она возникала в его воображении то в кокетливом передничке на кухне, то со стаканом мартини в гостях, то даже в объятиях Тэда. Но увидеть ее в том мире, где он был с Клер, он просто не мог. Спать с Тэдом и говорить с Дэвидом о свадьбе - это она могла, это респектабельно, но удрать с ним, не захватив зубной щетки - фи, как в дурном фильме!.. Бежать нужно с зубной щеткой, с целым чемоданом зубных щеток и с чемоданом тэдов. В одном - зубные щетки, в другом - тэды.
   Дэвид не заметил, как задремал и сполз на пол.
   Едва войдя в номер "Стэтлера" в Вашингтоне, Клер открыла телефонную книжку. Трамберт, Трекли, Тримбо... Ага, вот он! "Трумонд Стюарт - сенатор Соединенных Штатов Америки от..." Она с трудом поймала сигарету в пачке, прикурила и, лишь затянувшись, набрала номер.
   - Секретарь сенатора Трумонда, - послышался в трубке низкий мужской голос.
   - Чудесно, - сказала Клер, - у вас замечательный голос, секретарь сенатора Трумонда.
   - Простите...
   - ...Надеюсь, в один прекрасный день вы сами станете сенатором...
   - Что вам угодно?
   - Передайте сенатору, что его ждет в "Стэтлере" Клер Манверс, жена Давида Росса. Я склонна думать, что он не преминет нанести мне визит. Если он стесняется женщин, пусть захватит вас.
   "Господи, сделай, чтобы Дэви был цел и невредим, - думала она, - я знаю, что не заслужила того, чтобы ты мне помог. Я никогда ни от кого не ждала помощи... Пусть он будет цел, прошу тебя, господи!"