Юрьева Ирина. Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир

   Смысл фразы был странным, но Орму хватило ума не расспрашивать. “Ладно, когда отдохнем, я спрошу у Хранителя, что это значит,” — взглянув на открывшийся перт, решил Орм.

Глава 14.

   Солнце уже начинало клониться к закату, когда Орм проснулся. Поднявшись, он вышел на воздух. “А может, все это был сон?” — поневоле спросил себя Орм, вспоминая о том, что с ним случилось. Бой с Верным, проход сквозь пространство по перту Хранителя, жуткое зрелище битвы…
   — Так значит, Эрл и есть Ливтрасир? — поневоле спросил себя Орм.
   Теперь Орм был уверен: тогда, в Агеноре, он совсем не ослышался.
   — Трудно поверить? — нежданно услышал Орм рядом голос Хранителя. — Мне тоже. Я давно знал, что Эрл непохож на других, что в нем скрытая Сила, но чтобы такое…
   — А где он сейчас? — спросил Орм.
   — Еще спит.
   — Я надеялся, что его встречу сегодня, нам нужно о многом поговорить.
   — И не думай! — прервал его Норт. — Такой Выплеск не может бесследно пройти. Ты же сам видел, что с ним случилось! Эрл проспит два-три дня, прежде чем сможет просто подняться. А чтобы вернуть свою Силу, ему будет нужен почти год!
   Неожиданно Орм ощутил облегчение. Он не забыл, что сказал ему брат в Агеноре, их ждал непростой разговор.
   — Как удачно, что ты смог найти кинжал “Службы”! — внезапно сменил тему Норт. — Он еще у тебя?
   — Да, конечно, — ответил Орм, вынув кинжал из-за пояса.
   — Он сослужил свою службу и больше не нужен тебе. Орм, ты должен расстаться с кинжалом, — сказал Норт.
   Слова удивили, однако не вызвали гнева. Скажи Норт такое про меч, что достался ему от отца, или про самострел, Орм бы вряд ли смирился, но этот волшебный кинжал был чужим. Орм всегда ощущал, что оружие только на время попало к нему.
   — Возьми, Норт, — вынимая кинжал, сказал Орм, но Норт лишь покачал головой.
   — Нет, мне он не нужен, хозяин за ним придет сам. Орм, отдай его первому, кто сам попросит кинжал.
   — Вряд ли кто-то захочет забрать его, — чуть усмехнувшись, ответил Орм Норту. — Я трижды его предлагал: и тебе, и Гораду, и Эрлу, но без толку!
   — Ты уже понял, что всем, в ком есть Сила, кинжал ни к чему, — улыбнулся Хранитель.
   Когда Норт ушел, Орм опять прикоснулся к странному лезвию и ощутил его холод.
   — К кому ты уйдешь? — осторожно спросил Орм кинжал, словно тот был живым существом.
   — Значит, он у тебя?
   Женский голос, в котором звучал непонятный страх, вынудил Орма слегка обернуться. Он с первого взгляда узнал Бронвис, хоть и не видел ее с того дня, как прогнал прочь из замка. Орм втайне страшился их встречи, еще не забыв, как она обожала его. Он старался всегда избегать своих бывших любовниц. Однако в глазах Бронвис не было страсти, в них был страх.
   — Так значит, кинжал у тебя? — повторила красавица. — А мы считали, что он навек сгинул! Мы с Хейдом подумали, что его выкрал охотник, который носил нам меха.
   И она засмеялась, но как-то натянуто.
   “Выкрал? Скорее всего, ты сама отдала Свену этот кинжал, чтобы он убил Руни, избавив тебя от соперницы!” — вдруг с сильным гневом подумал Орм.
   Он был уверен, что прав. “А чего же еще ожидать от сестрицы Вальгерда? Один род, одна семья! Норт может сколько угодно твердить о ее невиновности, я же не верю ей!” — быстро мелькнуло в мозгу. К счастью, Бронвис была просто женщиной и не могла прочитать, что он думал.
   — Кинжалом когда-то пытались убить Руни, — четко сказал он.
   — Ужасно! — ответила Бронвис. — Когда Хейд привез его, он и не думал, что все может так обернуться. Надеюсь, Орм, что ты вернешь нам кинжал!
   Просьба Бронвис его поразила. Скажи то же самое Хейд, Орм бы не колебался, однако отдать кинжал Бронвис казалось кощунством, насмешкой над редким оружием. “Да и зачем он ей? — с сильной досадой подумал Орм. — Что за игру Бронвис вновь начала?”
 
   — …Первому, кто сам попросит его у тебя! — неожиданной вспышкой ожгло мозг, заставив его вздрогнуть.
 
   — Норт? — очень громко спросил Орм. Ему показалось: Хранитель стоит за спиной, посылая приказ. Бронвис вздрогнула и обернулась, ища, к кому Орм обратился, однако вокруг было пусто.
   — Отдай! — повторила красавица и потянулась к кинжалу.
   — Возьми, если хочешь, — ответил Орм, втайне надеясь, что Бронвис смутится, откажется или слегка обожжется, однако она его сразу взяла.
   Когда Бронвис ушла, Орм почувствовал, что удивлен. Он не ждал, что она так легко позабудет их прошлое, но в поведении Бронвис не было даже намека на прежнюю страсть.
 
   …Эта липкая вязкая глина была отвратительна, как и вонючая жижа, насквозь пропитавшая ткань его верхней одежды! За два прошедшие года он успел позабыть, что такое физический холод и страх. Лишь теперь, потеряв необычную власть, обретенную с помощью темно-багрового камня, Вальгерд вновь обрел ощущение внешнего мира.
   О том, что он делал, когда был другим, Вальгерд помнил достаточно смутно. В груди сохранилась лишь ненависть к тем, кто лишил его редкостной власти, случайно дарованной жизнью, и жажда реванша. И память о собственной жизни до часа преображения!
   — Бронвис! — невольно слетело с губ Вальгерда имя сестры.
   Он устал и замерз, и сейчас ненавидел себя за такую позорную слабость. Себя и ее! Бронвис не смела жить в тепле и довольстве, когда он, лишившись всего, не мог даже подняться из мерзкой лужи, вонявшей дерьмом.
   — Это ты виновата, что я стал таким! — вновь подумал он.
   Именно Бронвис, его чувство к ней, помогло обрести небывалую власть, о которой не смеет мечтать человек, но она же его предала, не желая быть рядом.
   — Ничего, я верну тебя! Помнишь, сестренка, о давней игре? Заклинаю расплатой… Не важно, что ты позабыла о ней, ты моя! Я напомню тебе обо всем, ты поможешь мне вновь обрести то, что я потерял, — лихорадочно думал Вальгерд, поднимаясь с земли. В ней, в сестре, сейчас было спасение…
   Вальгерд попробовал встать. Неприятный, давно позабытый им гнилостный запах воды раздражал, вызывая прилив тошноты. Тело плохо служило ему, Вальгерд чувствовал странную тяжесть почти в каждой клетке.
   — Я все же приду… Я найду тебя, Бронвис… И я все верну…
   В каждом замке Гальдора есть тайный ход. Чаще всего это просто тоннель в земле, скрытый за дверью, похожей на дверцу кладовки. (Такие ходы, какой был в замке Орма, почти не встречались.) Вальгерд помнил “нору для зверья”, как презрительно он называл земляную дыру, выходившую за стены замка. Конечно, Хлуд мог заложить этот жалкий проход, но зачем? Даже если дверь и заперта на засов изнутри, ее будет нетрудно вышибить. Ржавые старые петли рассыплются сразу!
   Вальгерд не подумал о том, что сестры может просто не быть в этом замке. Он даже не знал, что случилось с ней после того, как он принял в себя Черный Дух. Незнакомый призыв, шедший словно из самых глубин гальдорхеймских земель, отдаваясь в груди, гнал на поиск.
   Вальгерд давно уже мог заблудиться в лесу, так как шел наугад. Но неведомый зов был сильнее рассудка. Он сам не заметил, когда оказался у замка. Засов, закрывающий двери подземного хода, был снят. Он вошел. Разгром в замке напомнил о прежних бесчинствах, и злоба волной поднялась в душе Вальгерда.
   — Бронвис здесь нет!
   Он готов был поклясться, что прав. Сестра просто не стала бы жить в таком замке. Осколки кувшинов, обломки скамеек, столов, куски напрочь изодранной ткани не нравились Бронвис, привыкшей к порядку и роскоши.
   — Здесь ее нет! — повторил Вальгерд.
   Свет смоляного факела, что промелькнул в коридоре, заставил его, отшатнувшись, укрыться в одной из ниш залы. Женщина в темном плаще с капюшоном, отороченным мехом, неслышно вошла, освещая себе путь. Вальгерд замер, готовясь наброситься. Эта незнакомка в плаще пробудила в душе непонятную жажду убийства. Вальгерд чувствовал: только расправившись с ней, он немного придет в себя.
 
   Бронвис не знала, зачем попросила у мужа поехать с ней в полуразрушенный замок. Ей вдруг захотелось увидеть, что стало с жилищем. Напрасно Хейд ей говорил, что ватага дружков Хлуда может изгадить любой дом.
   — Вернемся к себе, а потом, когда все успокоится, съездим в твой замок. Если ты вдруг пожелаешь остаться, вызовем слуг, и они наведут там порядок, — сказал Хейд.
   Она согласилась, однако под вечер Бронвис со страшной силой опять потянуло в “ее дом”. Вообще-то она никогда не любила свой замок и рада была променять его на любой кров, но сегодня что-то велело ей вновь возвратиться туда.
   — Я хочу прогуляться по лесу, — сказала она Хейду.
   Муж начал ей возражать, опасаясь, что Бронвис заблудится или с нею что-то случится, но Бронвис нашла, что ответить:
   — Вокруг говорят: Черный Дух изгнан, Верные тоже. А в лес я возьму с собой Сваву, служанку, которая мне помогает. Она знает здесь все тропинки!
   Взгляд Хейда сказал ей, что он не в восторге от этой затеи, однако муж вынужден был примириться с нежданной вечерней прогулкой. Служанка легко согласилась пойти с госпожой в ее замок, но путь был долог. Уже начинало темнеть, когда Бронвис и Свава дошли.
   — Мы напрасно пришли сюда, — робко сказала служанка, увидев, в каком состоянии комнаты. — Лучше вернуться назад!
   — Подожди, я хочу посмотреть, что здесь, — громко ответила Бронвис, однако невольное эхо испугало ее.
   “Ничего, — повторила она, поднимаясь наверх. — Если я захочу, то велю cделать замок уютным!”
   Вдруг Бронвис застыла у входа одной из зал. Ей показалось, что там кто-то есть. Будь ее воля, Бронвис швырнула бы факел и ринулась вниз, но какая-то сила заставила тихо войти в залу. Там было тихо и очень темно.
   — Померещилось, — тихо вздохнула она, но внезапно чужая рука, обвив шею, зажала ей рот.
 
   — Значит, Бронвис ушла? — спросил Норт. — И ты даже не знаешь, куда?
   — Нет, наверное, знаю, — ответил Хейд. — Только зачем? Для чего ей идти к себе в замок? Мы с ней говорили об этом, я думал, что смог убедить ее… Норт, мне придется пойти за ней, я не хочу, чтобы что-то случилось.
   — Иди, только будь осторожен…
   Тон Норта не слишком понравился Хейду.
   — Скажи мне, ты что-нибудь знаешь? — спросил он Хранителя.
   — Видишь ли… — Норт помолчал. — После Битвы Дух сгинул. Возможно, придет день, когда он захочет вернуться в Гальдор, но до этого часа еще далеко. Он не станет искать воплощения после того, как столкнулся с наследником Ливггарда. Зная, что род Рысей вновь возродился, он, даже если сумеет пробиться сквозь Магму, начнет искать новый пласт, где безопаснее. Но оболочка… Вальгерд больше не будет простым человеком, он станет искать, как вернуть себе прежнюю власть. Он начнет убивать всех, кого повстречает, пока не увидит в одном из случайных прохожих своей половины. В ней будет все то, чего он был лишен, но о чем сожалел и мечтал. Миг, когда он поймет это, станет последним для Вальгерда.
   — Норт, ты считаешь, что Вальгерд способен убить и сестру, если встретит ее?
   — Да, ему безразлично, кто станет его новой жертвой.
   Хейд встал.
   — Я пойду в замок прямо сейчас, — сказал он.
   — Только будь осторожен, — опять повторил Норт. — Столкнувшись с Вальгердом в открытом бою, ты не сможешь расправиться с ним, но отпор испугает, заставит его отступить. А вот если он вдруг подкрадется к тебе незаметно…
   — Понятно, — прервал его Хейд. — Я смогу постоять за себя.
   Захватив самострел, плащ и меч, Хейд пошел по тропинке. Он верил, что не заблудится, так как за время устройства стоянок неплохо сумел изучить ближний лес.
 
   Бронвис резко рванулась из рук незнакомца. По счастью, ее плащ был без лент. Дорогая булавка, державшая ворот, легко отстегнулась, позволив ей выскользнуть, но нападавший так сильно ударил ее по руке, что сумел выбить факел. Возможно, он думал, что мрак испугает его жертву, но факел, вылетев, рухнул на старые тряпки. Напавший, как видно, не ждал, что начнется пожар, но огонь не смутил его, так как он, бросив плащ, ринулся к ней. Что-то в нем показалось до боли знакомым…
   — Вальгерд! — громко воскликнула Бронвис, не в силах поверить глазам.
   Вальгерд замер, потом как-то странно взглянул на нее.
   — Значит, все-таки ты! Ты пришла ко мне! — с явной угрозой сказал он, шагнув к сестре.
   — Я не знала, что ты жив. Мне все говорили, что ты погиб вместе с другими во время пожара, зажженного Руни. Ты меня испугал — прошептала она.
   — Я тебя не узнал поначалу, — ответил он, глядя на Бронвис. — Я шел сюда ради тебя. Ты поможешь мне вновь вернуть то, что всегда было только моим…
   Вальгерд вдруг замолчал, не сводя с нее взгляд.
   — Ты красива, как раньше, сестрица, — сказал он, вытянув руку и сжав ее приоткрытую грудь. Бронвис резко отпрянула. — И ты моя! Я когда-то сглупил, уступив тебя Гольду, — с похабной усмешкой заметил он. — В тринадцать лет ты умела порадовать и стариков, и сопливых мальчишек! В поместье вряд ли нашелся хотя бы один, кто тобой не владел. Ты себя отдавала им там, где придется: в конюшне, в лесу, в своей комнате. А я только смотрел… Я боялся нарушить людские запреты… Потом я не раз пожалел, что потратил тогда столько времени! Но я свое получу…
   Он еще не пытался ее обнимать, Вальгерд просто смотрел на нее… Этот желтый взгляд просто пугал.
   — Что он сейчас говорит?! Может, это нелепая шутка? — мелькнуло в мозгу Бронвис.
   И, словно чтобы развеять остатки сомнений в серьезности сказанных слов, Вальгерд вновь протянул руку к вырезу платья. Она попыталась опять отшатнуться, однако стена за спиной не дала уклониться от этой пугающей ласки.
   — Вальгерд, ведь ты мой брат, — прошептала она севшим голосом.
   — Разве это так важно? Я ведь не забыл твои ласки! Я помню твои исступленные стоны, твой лепет… Ты помнишь, как ты умоляла меня не кончать слишком быстро? — спросил он ее, прижимая всем телом к стене.
   Все, что говорил сейчас Вальгерд, казалось чудовищным. Бронвис не знала, как брат мог придумать такое. Да, юность ее не была безупречной, но чтобы она отдалась ему?!
   — Это безумие! Вальгерд лишился рассудка! — мелькнула ужасная мысль.
   Все, о чем говорил сейчас Вальгерд, пугало до смерти.
   — Ты просто безумец! Ты бредишь! — твердила она, отбиваясь от шарящих рук.
   — Я? Нет! Ты хотела забыть обо всем, что случилось когда-то? Я снова напомню!
   Он должен был взять ее, чтобы вернуть себе то, что утратил, опять обрести необычную власть! Он был должен заставить ее покориться, опять доказав, что он выше запретов! И он ее страстно хотел… Красота Бронвис вновь пробудила желание ради желания. Не жертва Духу, который он жаждал вернуть, а забытый уже всплеск инстинктов. Ее непритворный протест, ее страх и бессмысленный гнев на Судьбу, вновь столкнувшую их, возбуждали.
   — Моя! — повторял он, вцепившись в нее и пытаясь порвать платье Бронвис. — Ты снова моя!…
 
   Вальгерд не сразу понял, что Бронвис сделала, просто почувствовал резкий толчок в живот. Странная влага, которая вдруг потекла по ногам, удивила. Потом пришла боль… Прижимая ладонь к животу, Вальгерд тупо смотрел на ручей темной крови, текущей сквозь пальцы.
   — Зачем? Зачем ты…
   Он не знал, понимает ли Бронвис, что сделала. Страшная бледность, покрывшая щеки сестры, превратила лицо Бронвис в маску. Кинжал, перемазанный кровью, дрожал в ее крепко зажатой ладони. Она не смотрела на Вальгерда, так как не в силах была отвести взгляд от собственных рук, на которых темнели багровые пятна.
   И Вальгерд в первый раз понял, что значило странное чувство, которое в нем пробуждала сестра. Нет, не плотская страсть, не запрет влекли к ней, не желание вновь топтать в грязь ту, что с детства тревожила душу, а жажда реванша за то, что сестра, несмотря ни на что, не могла ненавидеть мир так же, как он. То, что Бронвис, при всех ее диких капризах и прихотях все же могла принимать жизнь, какой бы она ни была, доводило до бешенства.
   В юности Вальгерд завидовал редкому дару, он отдал бы многое, чтобы его обрести, но не смог. А еще он предчувствовал, что в ней скрывается Смерть. Его Смерть! Он не думал, что Бронвис способна зарезать, однако то, что он успел сотворить с ее жизнью, вряд ли могло сойти безнаказанным. Слабые жертвы, которые слезно молили его о пощаде, слились воедино в ней, чтобы теперь отплатить ему за причиненную боль…
 
   Свава слышала все! И как Вальгерд напомнил сестре о любовниках, что развлекались с ней, и об их старой запретной любви. Шок, испытанный девушкой, был очень сильным. По правде, Свава не слишком любила свою госпожу. Ей, простой деревенской девчонке, попавшей к жене Человека Двора, было лестно сменить дом на замок. Но Сваве казалось обидным, что Бронвис невесть за какие заслуги Судьба дала все, чего может желать человек.
   — Муж, конечно же, любит ее! А чего бы ему не любить? — с тихой завистью думала Свава. — А вот полюби-ка простую, совсем без манер, да еще и с веснушками! Ан нет, красавиц вам всем подавай! А они потаскушки!
   То, что сказал Вальгерд, опять подтвердило догадку служанки, наполнив ее сердце страхом, брезгливостью и торжеством.
   — Теперь все в Гальдорхейме узнают, чего стоят эти, из Лонгрофта! — жарким огнем обожгло мозг.
   Скажи Сваве кто-нибудь, что зависть — не самый лучший советчик, она бы обиделась. Зависть была не при чем. Это вера в законную кару пороку вела ее!
   Не дожидаясь конца объяснения Вальгерда с Бронвис, служанка тихонько спустилась вниз. К счастью, ее не заметили.
   Выйдя за вал, окружавший полуразрушенный замок, Свава ринулась в лес. Но она вскоре устала бежать и пошла шагом. “Раньше, позднее, но правда откроется всем,” — повторяла она про себя.
   Человек, неожиданно выросший на узкой тропке, сначала ее испугал. Но, узнав его, Свава была даже рада. По мнению Свавы, Хейд был неплохим человеком, хотя и чужим. Его главным пороком была любовь к Бронвис. Служанка от чистого сердца жалела того, кто не видел за внешностью Бронвис ее подлой сути, которую Свава смогла ощутить раньше всех.
   — Господин, я так рада, что встретила вас! — начала она, но Хейд ее оборвал раньше, чем ей хотелось бы.
   — Где ты оставила Бронвис?
   — Там, в замке, — сказала она.
   — Ты лишилась рассудка?!
   Его тон задел Сваву, (хозяин обычно на слуг не кричал,) но она проглотила обиду.
   — Жена нарушает супружеский долг, отправляясь к любовнику, и слуги ей не нужны, — отчеканила Свава.
   — Что ты несешь?
   — Бронвис в замке с любовником. Они с ней стали жить, когда ей было только тринадцать, но он был не первым, — боясь, что ее перебьют, начала она. — Ведь все мужчины, которые жили в поместье, любили ее. Она путалась с каждым, однако открылось все только сейчас!
   Сердце Свавы ликующе дрогнуло. Видя, как Хейд изменился в лице, она искренне верила, что помогла ему выяснить правду, которую хитро скрывала жена.
   — С кем сейчас Бронвис в замке? — спросил Хейд, бледнея.
   — С ее родным братом, который призвал в Гальдорхейм Черный Дух. Она так же, как Вальгерд…
   Служанка хотела сказать, что хозяйка — такая же ведьма, как он. Что прекрасная Бронвис, наверное, служит Эногаранэ и мечтает сгубить Гальдорхейм, но Хейд больше не стал ее слушать. Нелепые домыслы Свавы, которая вечно разносила сплетни, померкли перед реальной опасностью. Позже Хейд вспомнит, о чем говорила служанка, однако сейчас важно было другое.
 
   — Вальгерд будет пытаться вернуть себе прежнюю власть. Он начнет убивать всех, кого повстречает…
 
   Но Бронвис не знала, что Вальгерд опасен. Забыв обо всем, пережитом в Гальдоре, она не могла защитить себя!
   Замок был темен и мрачен. Напрасно взгляд Хейда искал в окнах отблеск горящей свечи или факела. Дверь оказалась распахнутой настежь. Войдя и прислушавшись, Хейд не сумел уловить ни единого звука.
   — А если Бронвис мертва? Если Вальгерд убил ее? — думал он, чувствуя холод в груди.
   Поднимаясь по лестнице, Хейд очень чутко ловил каждый шорох, однако вокруг было тихо. Внезапно в одном из проемов мелькнул огонь.
   — Бронвис! — окликнул Хейд, зная, что делает глупость. Он помнил, о чем говорил ему Норт, но не мог промолчать.
   Гора тряпок у стенки уже догорала… Мужчина лежал на полу, зажимая живот. Он был мертв. Пятна крови алели на сжатых руках, на одежде, на плитах… Хейд сразу узнал его.
   — Вальгерд! — слетело с губ имя погибшего.
   Взгляд задержался на узком кинжале, упавшем на пол. Смутный свет от клинка, обагренного кровью, был виден отчетливо.
   — Это же он, мой кинжал из Железа Сфер! — вдруг промелькнуло в мозгу. — Как же он оказался здесь?
   И, наклонившись, Хейд поднял оружие. Можно было бы лишь подивиться тому, как кинжал, пройдя несколько рук, возвратился к нему, но сейчас Хейду было совсем не до этого.
   — Бронвис! — опять позвал он.
   Хейд нашел ее в верхней из комнат, где раньше хранили разные ткани. Уткнувшись лицом в пыльный узел, она продолжала рыдать. Неизвестно, откуда бралось столько слез. Хейд подумал, что, судя по телу Вальгерда, она здесь давно.
   За окном уже стало светать, а поток ее слез и не думал иссякнуть. Когда Хейд присел рядом с ней, она словно его не заметила, но, когда он ее обнял, немного затихла. Хейд сам не заметил, когда она просто заснула.
   — Надеюсь, мы сможем вернуться в наш лагерь до вечера, — подумал Хейд.
   Мысль, что служанка способна за день растрезвонить все, что наплела ему прямо в лесу, не тревожила. Кто станет слушать бред Свавы о жене Человека Двора, если сам он не верит в него?
 
   Разговор с Эрлом вышел совсем не таким, как Орм ждал. Помня про обещание младшего брата вернуться к событиям прошлого после изгнания Черного Духа, Орм сам решил первым начать. Но, столкнувшись с Эрлом у дерева, он растерялся, не зная, о чем говорить.
   — Ты изгнал Черный Дух, — начал Орм. — Если кто-то сказал бы мне это, то я не поверил бы. Но я все видел…
   Орм ждал, что Эрл что-нибудь скажет в ответ, но брат просто молчал, глядя вдаль, словно бы не расслышал его.
   — Я безумно жалею о том, что я сделал два года назад, — наконец сказал Орм, понимая, что Эрл не желает сейчас говорить ни о чем. — Слова мало что значат, но я бы хотел попытаться тебе объяснить…
   — А зачем? — спросил Эрл. Его голос был ровен и холоден. — Это что-то изменит?
   — Я знаю, что ты до сих пор не простил! Ты считаешь меня негодяем, и в чем-то ты прав! То, что я тогда сделал, нельзя оправдать. Я не должен был верить тем сплетням… Не должен был пить… Поначалу я пытался внушить себе, что я не помнил, что делал, но это не так. Я тогда…
   — Я не стану тебя слушать, Орм, — прервал Эрл его речь. — Мне известно достаточно.
   — Но я хочу…
   — Оправдаться? Ты думаешь, это возможно?
   — Наверное, нет. Ты не сможешь понять меня, так как мы с тобой слишком разные. Ты никогда не знал, что значит жить одним мигом, как больно желать невозможного, и как заманчив и ярок физический мир! Ты был слишком рассудочен, чтобы понять, что такое страсть. Ты ведь ни разу за всю свою жизнь не поддался порыву своих чувств!
   Эрл вдруг усмехнулся:
   — Еще бы! Твоя прихоть может испортить жизнь, моя — смести мир! Порыв гнева — и серый пепел на месте тех, кто подвернулся не вовремя…
   — Ты теперь маг, ты по-своему видишь жизнь! Твоя Сила — особый барьер, не дающий почувствовать страсти людей.
   — Нет, Орм, я точно такой же, как все, — очень жестко ответил Эрл. — И мне известно, что чувствует тот, в ком нет Силы. Когда я приехал в Гальдор как посол, я тебя понял, Орм, как никто. Но любой человек может и распуститься, позволив себе стать игрушкой желаний, и взять себя в руки.
   — И ты полагаешь, что сможешь смирить свою ненависть, гнев и обиду? Не мстить? Не стремиться хоть как-то заставить меня заплатить за засаду и боль, причиненную Руни? — спросил Орм с насмешливым вызовом, зная, что брат скажет: “Нет!”.
   — Да, могу. Встреться мы с тобой в день, когда я узнал правду, я мог бы убить тебя, а ведь сегодня я спокойно с тобой говорю.
   — Перед тем, как предложишь сразиться? По нашим законам ты вправе рассчитывать на поединок, в котором только один победитель, на бой без особенных правил. Не думаю, что наши вирды решатся его запретить, узнав правду!
   — Нет, Орм, этот бой мне не нужен. Я не стану тебя убивать, — сказал Эрл. — Для чего? Руни ведь не нужна твоя смерть! Она вовсе не хочет из мести разрушить судьбу Свельд, отнять у младенца отца ради прошлых обид. Руни месть не нужна, в ее сердце хватает любви, чтобы все позабыть и простить. Я не вправе заставить ее вновь страдать, видя боль Свельд. Живи, как жил раньше, Герой Гальдорхейма, но только избавь от твоих покаянных речей!
   — Ты не хочешь со мной говорить? — спросил Орм. — Ты не дашь мне тебе объяснить…
   — А чего ты ждал? Что я раскрою объятия и начну клясться в братской любви? Я простил бы засаду, но Руни тебе не прощу никогда. Она может простить, но не я!
   — Я себя не прощу сам! Я жизнью готов заплатить за то, что тогда сделал!
   Эрл повернулся к нему:
   — Перестань. Мы с тобой не друзья и не братья, мы стали чужими. То, что было когда-то, уже не изменишь, однако сейчас ты уже создаешь свою новую жизнь. Так подумай, к чему ты стремишься, чего ждешь.
   — Ну что же… Скажи, Ливтрасир, договор о союзе с Гальдором еще в силе? — громко спросил Орм, специально назвав непривычное имя. Он этим хотел подчеркнуть, что воспринял совет.
   — Да, — ответил Эрл. — И нам придется не раз говорить о делах. Агенор и Гальдор много ближе друг к другу, чем к Скерлингу или Лонгрофту.
   Орм понял, что их разговор завершен. Но, уже уходя, Орм опять обернулся.
   — Я знаю, Эрл, что ты не хочешь меня теперь знать, но я все же скажу, что я сделаю. Я найду тех, кто мне дорог, Свельд с дочерью будут со мной. Что касается Руни, то с ней я вряд ли когда-нибудь встречусь. Не бойся!