Страница:
– Садись, перекуси. Вчера же ничего не ел. Сейчас оладьи приготовлю.
Я налил себе кофе, сделал бутерброд и с удовольствием надкусил его. Все было не плохо. Скоро она поставила на стол тарелку с оладьями, и я принялся за них. Она села напротив меня и тоже приступила к еде. Наевшись, я откинулся: – Спасибо, все очень вкусно.
Затем подошел к холодильнику и, заглянув в него, оценив содержимое, изрек:
– Все ясно. Надо заполнить.
– Да куда уж.
– Тетя Катя, я взрослый мужчина, работаю. Мне совесть не позволит заглядывать в холодильник, если я туда ничего не положил. Я куплю, что увижу. Кстати у холодильника уплотнение на двери старое. Наверное, пропускает и быстро намораживает.
– Это верно. Устала наледь снимать и размораживать.
– Решим этот вопрос. Все будет хорошо.
– Ты что задумал?
– Главное не думай ни о чем, поеду в центр за покупками.
– Езжай. Походи, посмотри наш город. У нас не как в столице, все тихо, мирно. Как добраться знаешь?
– У меня будет компания. Ксения обещала провести экскурсию.
Тетя Катя, внимательно посмотрела на меня: – Не увлекся ли ты ей? Она симпатичная, но не быстро ли?
Я засмеялся, подошел к ней, приобнял за плечи: – Не волнуйся. Одному совсем скучно. Я не имею на нее никаких видов.
– А она на тебя? Ты жених завидный.
– Хорошо, что напомнила. Я ей сказал, что я наемный сотрудник, не совсем рядовой, но и не высокого полета. Так что она обо мне не знает. Я ученый на эту тему.
– Хорошо, не скажу.
День выдался солнечный, но была осень, и я оделся с учетом сезона. Взяв бумажник, вышел из дома. К дому, где жила Ксения путь был короткий и скоро я открывал калитку и рассмотрел дом уже при дневном свете. Это был основательный дом, размером больше, чем у тети Кати. Под нержавеющей крышей. Сам покрашен светло зеленой краской. Подойдя к двери, нажал звонок, и он отозвался в доме. Подождав, и не услышав никакого движения внутри, снова нажал. Тишина. Тут услышал сбоку шаги, которые раздавались со стороны сада. Сойдя по ступенькам, заглянул на дорожку, ведущую в сад за дом. Навстречу мне шел мужчина, на вид лет восьмидесяти, хотя ему, я вспомнил, было больше. Роста он был выше среднего. Широкие плечи. Волосы, как и аккуратная борода, были совсем седые. Обут в резиновые сапоги, в которые заправлены темные брюки. Рубашка серого цвета, выглядывала из-под темно-синей куртки.
Подойдя, он остановился напротив и внимательно стал рассматривать меня. Его темные глаза, словно рентген, просвечивали, но в них был интерес к незнакомому человеку, не более.
– Проходи. Ты как понимаю племянник Кати?
Я кивнул в знак согласия.
– Мне Ксюшка говорила о тебе. Ты к ней, наверное. Она ушла в магазин, скоро будет. Так что пойдем в дом, там подождешь.
И он, поднявшись на крыльцо, достал из кармана куртки ключ. Открыв дверь, прошел внутрь, я за ним. Он не оборачивался, зная, что иду следом. Мы пересекли веранду и, открыв еще одну дверь, вошли в дом. В небольшой прихожей он снял сапоги и прошел в комнату. Увидев мою попытку разуться, вымолвил: – Не разувайся. Так проходи.
Я вошел следом за ним и остановился на пороге, осматривая комнату. Она была достаточно просторна. У одной стены стоял диван и большой платяной шкаф. Направо в стене дверь, ведущая в другую комнату. В углу стоял телевизор. На столе у окна лежали бумаги и книги, что было не привычно для домов такого типа, где живут пожилые люди. По обе стороны двери, что справа, стояли кресла с темно-зеленой обивкой.
– Что стоишь? Садись, – показал он на кресло, а сам сел в углу дивана около стола, – как тебя зовут?
– Юрий.
– А меня Степан Никодимович.
Я подошел и сел в кресло и сразу почувствовал запах старомодности. Не запах старых вещей, а именно старомодный, такой знакомый с детства. Я не знал, что говорить, а сидеть просто так в молчании, было неудобно. Я взглянул на Степана Никодимовича. В его внешности поражали глаза, темные, зоркие. Они явно были не по его возрасту. У меня создалось впечатление, что меня ждали. Ждали моего прихода в этот дом. Что Ксения ему сказала? Стоп. Он не говорил, что она его известила о моем приходе, но он не удивился моему появлению, а лишь спокойно смотрел на меня из-под своих седых бровей.
Я перевел взгляд на стену, на которой висело несколько фотографий. Мое внимание привлек старый снимок в рамке. Я помнил такие фотографии из детства. Черно-белые, выцветшие. Они висели почти во всех домах. На фотографии была женщина в одежде пятидесятых годов. Не спрашивая разрешения, я встал и подошел ближе. На фотографии женщина стояла среди деревьев, как понял, практически на том месте, где я познакомился с Ксенией. За спиной вдали простиралось поле с неявной опушкой леса вдали. Это была фотография из тех старых, которые имели оттенки серого и коричневого, и не имели четко выраженных линий, что придавало некое слияние с фоном, где женщина лишь подчеркивала свое нахождение.
– Моя жена, – пояснил мне Степан Никодимович.
У женщины были густые волосы, прямая осанка, голова гордо приподнята на красивой шее.
– Красивая у вас жена.
– Красивая, – согласился хозяин дома, – но все в прошлом. Она из дворянского рода. При всей сложности жизни тех лет, умела следить за собой и хозяйство вести.
Я промолчал в ответ. Она действительно была красива. Про себя отметил, что фигура у нее хорошая. Это было время женщин, когда у них была грудь, а не бюст.
– Она умерла очень быстро. Это последний снимок.
Я отошел от стены и снова сел в кресло.
– Вы, Юрий, какими судьбами оказались в наших краях? Я здесь всех знаю, а вас вижу впервые.
– А я впервые здесь. Захотелось уехать от городской суеты.
– От суеты уехать можно, от себя не уедешь. Верно?
– Верно. Захотелось побыть одному, подумать. Вы как в воду смотрите, определяя причину.
– Что в нее смотреть. В лучшем случае увидишь свое отражение, а так муть. Смотреть надо в душу.
– В ней тоже может быть много мути. А вы можете смотреть в душу?
– Всякое бывает, – ответил он уклончиво.
– Чужая душа потемки, так говорят.
– Это для кого как. Иногда душа человека очень даже не плохо открыта, но для тех, кто умеет видеть.
– Это не всем дано, но и мне приходится по жизни если не заглядывать в души, то принимать решения по ситуации. Попытаться понять, что делать, жить или существовать.
Он улыбнулся в усы: – Существовать глагол активный. Он требует действий. Я бы даже сказал повелительный глагол.
– Это почему?
– Он обязывает нас существовать на этой земле, а не влачить жизнь по воле обстоятельств.
– Но не всегда можно управлять обстоятельствами, тем более предвидеть, – заметил я.
– Обстоятельства зависят от многих людей. Они не сами по себе существуют. Обстоятельства формируют люди. И вот надо уметь влиять на людей, чтобы формировать обстоятельства для себя.
– Даже в ущерб другим?
– Если в ущерб другим, то это не обстоятельства, это жестокость.
– А стихийные бедствия? Это же тоже может быть обстоятельством.
– Верно, может, но это говорит лишь о том, что такой вариант не посчитали нужным рассмотреть. Надо учиться управлять.
– Думаю это дано не многим.
– Не соглашусь. Это дано многим, но эти многие не хотят видеть явного, не хотят потрудиться, заставляя работать ум, здравый смысл.
– А вы обладаете такими способностями?
– В какой-то мере. Тебе уже, наверное, рассказали обо мне. Но это скользкий путь. За все надо платить.
– Да, за все надо платить, – вздохнул я, – порой даже изменить другим, не в плане супружеской измены, – пояснил я на всякий случай.
– Я понял, что ты имеешь в виду. Но главное не изменить себе. Вот за это приходится расплачиваться по счетам.
– У вас богатый жизненный опыт, который вы накопили, вам есть с чем сравнивать.
– Все относительно. У вас есть главное – молодость. Ваши приобретения еще впереди.
– Это вы о чем?
– То, чего тебе так не хватает сегодня, то от чего уехал. Все еще будет.
– Хотелось бы верить.
– А и не надо верить. Ты просто сделай вид, что веришь и будет легче.
– Хорошо, попробую, последовать вашему совету.
– А ты приходи. Я всегда дома. Посидим чаю выпьем.
– Спасибо.
– Кажется, Ксюша идет, – произнес Степан Никодимович, услышав шум на веранде.
На пороге возникла Ксения.
– Доброе утро, – приветствовала она меня, – вот твой хлеб, – и она, показав пакет, прошла на кухню. Затем вернулась и спросила: – Тебе еще что нужно? А то я обещала Юре в центр съездить.
– Езжайте, я сам управлюсь.
– Пошли, – сказала она мне, и я попрощался с хозяином.
Когда мы вышли на улицу, Ксения мне поведала: – Утром дед отправил меня в магазин за хлебом, а когда я сказала, что он еще свежий и на обед хватит, то он сообщил, что вчерашний испортился. Я ему ничего не говорила про то, что придешь. Но меня сначала возмутило его заявление. Вчера купила. Пошла посмотрела, а хлеб действительно пахнет плесенью. За один день испортился. Никогда такого не было. Пришлось идти, а в магазине очередь. Думала, успею до твоего прихода.
– Все нормально, – не счел я нужным делиться своими мыслями, почему вдруг испортился хлеб и что ее отправка в магазин, не показалась мне случайной. Как он сказал – обстоятельства формируют люди.
– А мы с ним поговорили. Интересный у тебя дед. Фотографию твоей бабушки посмотрел.
– Правда красивая была?
– Правда. Твой дед пригласил меня в гости, – счел нужным я ее известить.
Весь разговор мы вели на ходу и уже свернули в переулок, как Ксения резко остановилась и повернулась ко мне:
– Не может быть!
– Почему?
– Он мало общается. Обычно к нему просятся прийти, а чтобы сам пригласил. Чем ты его покорил?
– Не знаю. Явных причин не было.
Она пошла дальше, и я последовал за ней, чтобы не отстать. Она шла, и было видно, что думает о чем-то серьезном…
– Видимо, он что-то знает или чувствует. Если пригласил – приходи. Интересно меня он отправит куда-либо?
– С чего бы? – удивился я.
– Посмотрим. Потом все увидишь. Я сама в раздумьях. Ладно, не будем о том, чего не знаем. У нас поход в центр, вот и пойдем его покорять.
8
9
Я налил себе кофе, сделал бутерброд и с удовольствием надкусил его. Все было не плохо. Скоро она поставила на стол тарелку с оладьями, и я принялся за них. Она села напротив меня и тоже приступила к еде. Наевшись, я откинулся: – Спасибо, все очень вкусно.
Затем подошел к холодильнику и, заглянув в него, оценив содержимое, изрек:
– Все ясно. Надо заполнить.
– Да куда уж.
– Тетя Катя, я взрослый мужчина, работаю. Мне совесть не позволит заглядывать в холодильник, если я туда ничего не положил. Я куплю, что увижу. Кстати у холодильника уплотнение на двери старое. Наверное, пропускает и быстро намораживает.
– Это верно. Устала наледь снимать и размораживать.
– Решим этот вопрос. Все будет хорошо.
– Ты что задумал?
– Главное не думай ни о чем, поеду в центр за покупками.
– Езжай. Походи, посмотри наш город. У нас не как в столице, все тихо, мирно. Как добраться знаешь?
– У меня будет компания. Ксения обещала провести экскурсию.
Тетя Катя, внимательно посмотрела на меня: – Не увлекся ли ты ей? Она симпатичная, но не быстро ли?
Я засмеялся, подошел к ней, приобнял за плечи: – Не волнуйся. Одному совсем скучно. Я не имею на нее никаких видов.
– А она на тебя? Ты жених завидный.
– Хорошо, что напомнила. Я ей сказал, что я наемный сотрудник, не совсем рядовой, но и не высокого полета. Так что она обо мне не знает. Я ученый на эту тему.
– Хорошо, не скажу.
День выдался солнечный, но была осень, и я оделся с учетом сезона. Взяв бумажник, вышел из дома. К дому, где жила Ксения путь был короткий и скоро я открывал калитку и рассмотрел дом уже при дневном свете. Это был основательный дом, размером больше, чем у тети Кати. Под нержавеющей крышей. Сам покрашен светло зеленой краской. Подойдя к двери, нажал звонок, и он отозвался в доме. Подождав, и не услышав никакого движения внутри, снова нажал. Тишина. Тут услышал сбоку шаги, которые раздавались со стороны сада. Сойдя по ступенькам, заглянул на дорожку, ведущую в сад за дом. Навстречу мне шел мужчина, на вид лет восьмидесяти, хотя ему, я вспомнил, было больше. Роста он был выше среднего. Широкие плечи. Волосы, как и аккуратная борода, были совсем седые. Обут в резиновые сапоги, в которые заправлены темные брюки. Рубашка серого цвета, выглядывала из-под темно-синей куртки.
Подойдя, он остановился напротив и внимательно стал рассматривать меня. Его темные глаза, словно рентген, просвечивали, но в них был интерес к незнакомому человеку, не более.
– Проходи. Ты как понимаю племянник Кати?
Я кивнул в знак согласия.
– Мне Ксюшка говорила о тебе. Ты к ней, наверное. Она ушла в магазин, скоро будет. Так что пойдем в дом, там подождешь.
И он, поднявшись на крыльцо, достал из кармана куртки ключ. Открыв дверь, прошел внутрь, я за ним. Он не оборачивался, зная, что иду следом. Мы пересекли веранду и, открыв еще одну дверь, вошли в дом. В небольшой прихожей он снял сапоги и прошел в комнату. Увидев мою попытку разуться, вымолвил: – Не разувайся. Так проходи.
Я вошел следом за ним и остановился на пороге, осматривая комнату. Она была достаточно просторна. У одной стены стоял диван и большой платяной шкаф. Направо в стене дверь, ведущая в другую комнату. В углу стоял телевизор. На столе у окна лежали бумаги и книги, что было не привычно для домов такого типа, где живут пожилые люди. По обе стороны двери, что справа, стояли кресла с темно-зеленой обивкой.
– Что стоишь? Садись, – показал он на кресло, а сам сел в углу дивана около стола, – как тебя зовут?
– Юрий.
– А меня Степан Никодимович.
Я подошел и сел в кресло и сразу почувствовал запах старомодности. Не запах старых вещей, а именно старомодный, такой знакомый с детства. Я не знал, что говорить, а сидеть просто так в молчании, было неудобно. Я взглянул на Степана Никодимовича. В его внешности поражали глаза, темные, зоркие. Они явно были не по его возрасту. У меня создалось впечатление, что меня ждали. Ждали моего прихода в этот дом. Что Ксения ему сказала? Стоп. Он не говорил, что она его известила о моем приходе, но он не удивился моему появлению, а лишь спокойно смотрел на меня из-под своих седых бровей.
Я перевел взгляд на стену, на которой висело несколько фотографий. Мое внимание привлек старый снимок в рамке. Я помнил такие фотографии из детства. Черно-белые, выцветшие. Они висели почти во всех домах. На фотографии была женщина в одежде пятидесятых годов. Не спрашивая разрешения, я встал и подошел ближе. На фотографии женщина стояла среди деревьев, как понял, практически на том месте, где я познакомился с Ксенией. За спиной вдали простиралось поле с неявной опушкой леса вдали. Это была фотография из тех старых, которые имели оттенки серого и коричневого, и не имели четко выраженных линий, что придавало некое слияние с фоном, где женщина лишь подчеркивала свое нахождение.
– Моя жена, – пояснил мне Степан Никодимович.
У женщины были густые волосы, прямая осанка, голова гордо приподнята на красивой шее.
– Красивая у вас жена.
– Красивая, – согласился хозяин дома, – но все в прошлом. Она из дворянского рода. При всей сложности жизни тех лет, умела следить за собой и хозяйство вести.
Я промолчал в ответ. Она действительно была красива. Про себя отметил, что фигура у нее хорошая. Это было время женщин, когда у них была грудь, а не бюст.
– Она умерла очень быстро. Это последний снимок.
Я отошел от стены и снова сел в кресло.
– Вы, Юрий, какими судьбами оказались в наших краях? Я здесь всех знаю, а вас вижу впервые.
– А я впервые здесь. Захотелось уехать от городской суеты.
– От суеты уехать можно, от себя не уедешь. Верно?
– Верно. Захотелось побыть одному, подумать. Вы как в воду смотрите, определяя причину.
– Что в нее смотреть. В лучшем случае увидишь свое отражение, а так муть. Смотреть надо в душу.
– В ней тоже может быть много мути. А вы можете смотреть в душу?
– Всякое бывает, – ответил он уклончиво.
– Чужая душа потемки, так говорят.
– Это для кого как. Иногда душа человека очень даже не плохо открыта, но для тех, кто умеет видеть.
– Это не всем дано, но и мне приходится по жизни если не заглядывать в души, то принимать решения по ситуации. Попытаться понять, что делать, жить или существовать.
Он улыбнулся в усы: – Существовать глагол активный. Он требует действий. Я бы даже сказал повелительный глагол.
– Это почему?
– Он обязывает нас существовать на этой земле, а не влачить жизнь по воле обстоятельств.
– Но не всегда можно управлять обстоятельствами, тем более предвидеть, – заметил я.
– Обстоятельства зависят от многих людей. Они не сами по себе существуют. Обстоятельства формируют люди. И вот надо уметь влиять на людей, чтобы формировать обстоятельства для себя.
– Даже в ущерб другим?
– Если в ущерб другим, то это не обстоятельства, это жестокость.
– А стихийные бедствия? Это же тоже может быть обстоятельством.
– Верно, может, но это говорит лишь о том, что такой вариант не посчитали нужным рассмотреть. Надо учиться управлять.
– Думаю это дано не многим.
– Не соглашусь. Это дано многим, но эти многие не хотят видеть явного, не хотят потрудиться, заставляя работать ум, здравый смысл.
– А вы обладаете такими способностями?
– В какой-то мере. Тебе уже, наверное, рассказали обо мне. Но это скользкий путь. За все надо платить.
– Да, за все надо платить, – вздохнул я, – порой даже изменить другим, не в плане супружеской измены, – пояснил я на всякий случай.
– Я понял, что ты имеешь в виду. Но главное не изменить себе. Вот за это приходится расплачиваться по счетам.
– У вас богатый жизненный опыт, который вы накопили, вам есть с чем сравнивать.
– Все относительно. У вас есть главное – молодость. Ваши приобретения еще впереди.
– Это вы о чем?
– То, чего тебе так не хватает сегодня, то от чего уехал. Все еще будет.
– Хотелось бы верить.
– А и не надо верить. Ты просто сделай вид, что веришь и будет легче.
– Хорошо, попробую, последовать вашему совету.
– А ты приходи. Я всегда дома. Посидим чаю выпьем.
– Спасибо.
– Кажется, Ксюша идет, – произнес Степан Никодимович, услышав шум на веранде.
На пороге возникла Ксения.
– Доброе утро, – приветствовала она меня, – вот твой хлеб, – и она, показав пакет, прошла на кухню. Затем вернулась и спросила: – Тебе еще что нужно? А то я обещала Юре в центр съездить.
– Езжайте, я сам управлюсь.
– Пошли, – сказала она мне, и я попрощался с хозяином.
Когда мы вышли на улицу, Ксения мне поведала: – Утром дед отправил меня в магазин за хлебом, а когда я сказала, что он еще свежий и на обед хватит, то он сообщил, что вчерашний испортился. Я ему ничего не говорила про то, что придешь. Но меня сначала возмутило его заявление. Вчера купила. Пошла посмотрела, а хлеб действительно пахнет плесенью. За один день испортился. Никогда такого не было. Пришлось идти, а в магазине очередь. Думала, успею до твоего прихода.
– Все нормально, – не счел я нужным делиться своими мыслями, почему вдруг испортился хлеб и что ее отправка в магазин, не показалась мне случайной. Как он сказал – обстоятельства формируют люди.
– А мы с ним поговорили. Интересный у тебя дед. Фотографию твоей бабушки посмотрел.
– Правда красивая была?
– Правда. Твой дед пригласил меня в гости, – счел нужным я ее известить.
Весь разговор мы вели на ходу и уже свернули в переулок, как Ксения резко остановилась и повернулась ко мне:
– Не может быть!
– Почему?
– Он мало общается. Обычно к нему просятся прийти, а чтобы сам пригласил. Чем ты его покорил?
– Не знаю. Явных причин не было.
Она пошла дальше, и я последовал за ней, чтобы не отстать. Она шла, и было видно, что думает о чем-то серьезном…
– Видимо, он что-то знает или чувствует. Если пригласил – приходи. Интересно меня он отправит куда-либо?
– С чего бы? – удивился я.
– Посмотрим. Потом все увидишь. Я сама в раздумьях. Ладно, не будем о том, чего не знаем. У нас поход в центр, вот и пойдем его покорять.
8
Мы дошли до остановки и сели в автобус. Сидя рядом с Ксенией, я чувствовал ее тело, но не это занимало меня. Конечно, находится рядом с милой женщиной было приятно, но я так давно не ездил на общественном транспорте, что обстановка вокруг, меня привлекала больше. Подошел кондуктор, дородная женщина, и я, заплатив за обоих, стал рассматривать, полученные билеты.
– Счастье по номеру ищешь? – язвительно спросила Ксения.
– А счастье имеет номер?
– Кто знает, а вдруг каждому из нас уготовано счастье под своим номером, и мы пытаемся его вытащить.
– Ну, не у кондуктора же вытаскивать? Или она добрая фея?
– Откуда мне знать. Может днем она кондуктор, а вечером творит чудеса.
– С ее формами я даже не представляю, что за чудеса может творить. Хотя кому что нравится.
Ксения фыркнула: – Грубиян, взял и охаял женщину. Так что там с номером.
– Я не выбираю счастье по номерам, – и переключил внимание на пассажиров. Видимо мой неподдельный интерес к окружающим не ускользнул от ее внимания.
– А ты вообще, когда последний раз ездил на автобусе?
– Даже не помню. Все больше на машине.
– Хорошая?
Я пожал плечами: – Нормальная. Мне нравится.
– А я все больше на общественном транспорте. На свою еще не накопила.
– Все впереди.
– Думаешь?
– Уверен.
– Мне бы твою уверенность.
– Мою не надо, лучше иметь свою.
Автобус по мере продвижения к центру заполнялся пассажирами. Вот пожилой мужчина, в тряпичной кепке, зашел и сел не далеко от нас. Доброе, старческое лицо. «Интересно, каким буду я» – занимал я себя мыслями, замечая, что Ксения изредка посматривает на меня и улыбается.
– На следующей остановке нам выходить, – сообщила она, и мы направились к выходу. Когда автобус отъехал, она спросила:
– Какие планы? Что надо приобрести?
– Слушай, а областной центр далеко?
– Если ты на поезде ехал, то не доехал километров тридцать. А тебе зачем?
– Может быть, туда махнем? Что-то здесь не впечатляет, – осматривал я магазины вокруг, – погуляем.
– Ты что-то разгулялся, – заметила она мне, – надо на вокзал, на электричку. На автобусе долго.
– Не, хватит экспериментов с общественным транспортом, – заявил я и поднял руку, чтобы остановить проезжающее мимо такси. Оставив Ксению, подошел и поинтересовался, отвезет ли он в областной центр. Со стороны водителя возражений не было, когда я согласился на озвученную им цену, которая явно была завышена, но я все равно не знал истиной цены, а торговаться не обирался.
Мы сели на заднее сиденье и минут через сорок были доставлены в центр областного города. Отпустив такси, осмотрелись.
– Ты здесь что-то знаешь? – поинтересовался я.
– Знаю.
– Тогда веди.
– Куда тебя вести? Ты определись.
– Сначала пойдем, поедим.
– Уровень.
– Наивысший.
– Такого я не знаю, но пойдем, – и направилась вдоль улицы. Вскоре мы увидели вход в ресторан, в который и зашли, где были встречены администратором, и проведены к столику.
– Выбирай, – предложил я, когда принесли меню, – на цену не смотри.
– Сдается мне, что ты не простой сотрудник.
– А я и не говорил, что простой, – согласился с ней, – но я же трачу только на себя, а много мне не надо, вот и появляются запасы. Могу я себе позволить угостить молодую женщину.
– Меня точно можешь.
Она сделал выбор, я тоже. Обед прошел тихо в поглощении пищи. Когда мы вышли из ресторана, то удовольствие было написано на наших лицах.
– Пошли дальше, – предложил я, и мы двинулись дальше.
Мы шли, не особо утруждая себя разговорами, а просто рассматривали людей, здания. Вдруг я увидел магазин бытовой техники и увлек туда Ксению. В магазине сразу направился в отдел холодильников. Выбрав подходящий, поинтересовался, могут ли они доставить его в районный центр и, получив положительный ответ, что покупка будет завтра, пошел платить. Рассчитывался я банковской карточкой. Ксения стояла все это время в стороне и наблюдала за процессом. Уже когда мы вышли, спросила:
– Холодильник тете Кате?
– Ну не мне же!
– Видимо для тебя это не очень существенные траты.
– Почему так решила?
Она усмехнулась: – Я видела твою карточку, когда ты рассчитывался. Она платиновая, так кажется. Там должно быть немало средств, ее всем не выдают.
– Я не знаю, что такое много, но достаточно.
– Ты не тот, за кого себя выдаешь.
– Да, я шпион, и мне выделены средства на соблазнение молодых женщин врачей, чтобы узнать у них государственную тайну.
– Их главная государственная тайна, не большая зарплата. Уж не меня ли ты собираешься соблазнить?
– Не исключено, но пока об этом не думал.
– И не думай. Я в раздумьях по поводу выходить замуж или нет.
– Не понял.
– Что тут не понятного. Мне сделали предложение и я думаю.
– Надеюсь достойное, не хотелось, чтобы в плохие руки.
– В плохие руки я себе не отдам. Важно, как будем смотреться, когда мы рядом.
– И?
– Думаю, что моя фигура украсит любого рядом идущего мужчину.
– Не сомневаюсь. А к деду сбежала, чтобы решить для себя этот вопрос?
– Догадливый.
– Тогда не буду разрушать чужое счастье.
– Жаль. Мог бы хоть попробовать.
– Деда твоего боюсь, – пошутил я.
– Бояться его не надо. Он добрый.
– Кто это знает, кроме него самого.
Весь день мы гуляли – ходили в зоопарк, музей, а ближе к вечеру зашли в кафе попить кофе. Когда сели за столик я спросил:
– Расскажи мне о своем женихе.
– Зачем?
– Я должен иметь представление о конкуренте. А если честно, то не знаю.
Ксения задумалась: – Хорошо. Вот если бы ты ответил конкретнее, то я отказалась бы, а так у тебя не осознанный интерес, без глупостей в голове.
– Ну, глупостей у меня хватает. Сколько сделано, сколько еще впереди.
– Мы с ним знакомы еще с института, – начала она, – он старше меня и познакомились на каком-то вечере, обычное дело. Потом пути разошлись. Я уже работала, когда мы встретились у нас в больнице. Стали встречаться. Ничего необычного.
– Но тебя что-то смущает, раз ты не ответила согласием сразу и уехала?
Установилась пауза. Я не прерывал ее молчания, понимая, что надо время, чтобы ответить на такой вопрос.
– Я не чувствую к нему сильного влечения.
– Не понял. Это как проявляется должно? И что значит сильного?
– Он хороший мужчина: уравновешенный, внимательный, уже кандидат наук, но вот не рвусь я к нему на встречу. Не подумай, одолжения ему не делаю, но и порывов нет.
– Порывы сбивают с ног. Они очень опасны. В отношениях людей, порывы могут вызвать бурю, а затем, оглядываясь вокруг себя, видишь лишь разруху. Не поддавайся порывам.
– Интересно. А сам-то как?
– Обо мне потом, если захочешь. Но вот он положительный. А что еще надо? Это значит, жизнь будет достаточно ровной. Не понимаю я вас женщин. Хороший мужик проходит мимо, а вам все экстрим подавай. Наверняка будут всплески у тебя, но они будут гаситься его уравновешенностью. А это здорово. Как считаешь, тебя он любит?
– Думаю, да.
– Надо не думать, а чувствовать. Думы в любви помеха. И знаешь, всегда можно найти минусы, если думать и оценивать, что хорошо, что плохо в человеке. Не лучше ли почувствовать человека.
– Ты как мой дед, он тоже считает, что человека надо чувствовать. С этой позиции, чувствую, что любит.
– И что еще надо? Не бывает равенства в отношениях.
– А все-таки прорыва хочется.
– Это уже каприз. Если он такой, как ты его воспринимаешь, то не думай.
Ксения не стала отвечать на мою последнюю фразу, комментировать ее, отпила кофе, посмотрела на чашку и, подняв голову, выдала:
– Вот если бы он был такой, как ты, это другое дело.
– Что значит, как я?
– В тебе есть что-то такое, что трудно передать словами. Внутренний стержень. Ты способен на поступки, притом, порой, они со стороны могут казаться не осмысленными, но это не так. Ты знаешь, что делаешь, а это уже уверенность в себе.
– А он что не уверенный?
– Не в том смысле. В тебе есть мужская внутренняя сила.
– Ты что в меня влюбилась? – спросил я удивленно.
– Нет. К счастью еще нет, но ты притягиваешь, как магнит. У тебя должно было быть много женщин. А почему ты не женат?
– Ты думаешь, я знаю? Но думаю, что не вина женщин, которые встречались в моей жизни, а моя, это я другой. Я не рассматриваю их и не задумываюсь, подходит она или нет. Я их пытаюсь почувствовать, а не понять, хотя в последнее время стал задумываться, а вдруг?
– И что? До сих пор не почувствовал?
– Ну, почему же, но обстоятельства бывают разные.
– А меня почувствовал?
– Ксения, – погрозил я ей пальцем, – не провоцируй.
– А так хочется.
– Я к тебе хорошо отношусь. Ты милая, приятная, добрая, не глупая.
– Значит дура.
– Вот уж нет. И никогда не говори никому так про себя, даже самой себе, но я отношусь к тебе, – я задумался, – скажем, как к хорошей знакомой.
– Жаль.
– Я тебя обидел?
– Нет. Я вот тебя поняла и уяснила, что делать ставку на тебя бессмысленно, а потому сразу настроила себя на иные отношения.
– Не обижайся. Тот мужчина очень хорошая партия. И поверь, придет время, когда он будет для тебя самым желанным мужчиной.
– Но ты другой.
– Да, я другой. Мужчины более эгоистичны в отношениях, чем женщины. Семья важна, но не так как женщине, хотя в последнее время имеются явные изменения и у женщин.
– Есть опыт?
– Увы.
– Поняла. Но я все-таки подумаю над своими сомнениями.
– Это твой выбор. Здесь советовать ничего не буду. Это все очень индивидуально. Скажи лучше, кто твой дед? Зачем к нему обращаются?
Она задумалась, посмотрела на меня, обдумывая, стоит ли касаться этой темы:
– Его по-разному называют. Кто знахарем, кто колдуном.
– Так много сразу и почему?
– Он умеет лечить травами, заговорами, но не это главное. Он все-таки больше колдун. Это с моей точки зрения более высокая ступень. Конечно, лечить надо уметь, но он знает и умеет больше, чем на виду.
– Сама видела?
Она кивнула: – В детстве. Потом при мне он ничего не делал. Живет, как обычный пенсионер.
– Тогда в чем это проявляется?
– Да вот сегодня. Я не думаю, что хлеб испортился просто так. Ему было нужно, чтобы я ушла. Видимо тебя ждал, вот хлеб неожиданно и испортился, хотя такого не было ни разу.
– Зачем это ему?
– Откуда мне знать. Знает он что-то. Захочет тебе скажет, мне нет.
– Ты меня пугаешь.
– Не бойся. Плохо он тебе не сделает, но ты ему нужен, это факт.
Она посмотрела на меня, будто знала нечто такое, мне не известное о жизни.
– Я не буду даже гадать для чего. Но не все так просто полагаю, – продолжила она.
– Но теперь я буду об этом думать.
– Не забивай голову. Это знает только он.
– Тебе виднее.
Перед тем, как вернуться я накупил продуктов и мы, поймав такси, отправились домой. Ксения уже не интересовалась финансовой стороной, она поняла, что я эти вопросы решу.
– Счастье по номеру ищешь? – язвительно спросила Ксения.
– А счастье имеет номер?
– Кто знает, а вдруг каждому из нас уготовано счастье под своим номером, и мы пытаемся его вытащить.
– Ну, не у кондуктора же вытаскивать? Или она добрая фея?
– Откуда мне знать. Может днем она кондуктор, а вечером творит чудеса.
– С ее формами я даже не представляю, что за чудеса может творить. Хотя кому что нравится.
Ксения фыркнула: – Грубиян, взял и охаял женщину. Так что там с номером.
– Я не выбираю счастье по номерам, – и переключил внимание на пассажиров. Видимо мой неподдельный интерес к окружающим не ускользнул от ее внимания.
– А ты вообще, когда последний раз ездил на автобусе?
– Даже не помню. Все больше на машине.
– Хорошая?
Я пожал плечами: – Нормальная. Мне нравится.
– А я все больше на общественном транспорте. На свою еще не накопила.
– Все впереди.
– Думаешь?
– Уверен.
– Мне бы твою уверенность.
– Мою не надо, лучше иметь свою.
Автобус по мере продвижения к центру заполнялся пассажирами. Вот пожилой мужчина, в тряпичной кепке, зашел и сел не далеко от нас. Доброе, старческое лицо. «Интересно, каким буду я» – занимал я себя мыслями, замечая, что Ксения изредка посматривает на меня и улыбается.
– На следующей остановке нам выходить, – сообщила она, и мы направились к выходу. Когда автобус отъехал, она спросила:
– Какие планы? Что надо приобрести?
– Слушай, а областной центр далеко?
– Если ты на поезде ехал, то не доехал километров тридцать. А тебе зачем?
– Может быть, туда махнем? Что-то здесь не впечатляет, – осматривал я магазины вокруг, – погуляем.
– Ты что-то разгулялся, – заметила она мне, – надо на вокзал, на электричку. На автобусе долго.
– Не, хватит экспериментов с общественным транспортом, – заявил я и поднял руку, чтобы остановить проезжающее мимо такси. Оставив Ксению, подошел и поинтересовался, отвезет ли он в областной центр. Со стороны водителя возражений не было, когда я согласился на озвученную им цену, которая явно была завышена, но я все равно не знал истиной цены, а торговаться не обирался.
Мы сели на заднее сиденье и минут через сорок были доставлены в центр областного города. Отпустив такси, осмотрелись.
– Ты здесь что-то знаешь? – поинтересовался я.
– Знаю.
– Тогда веди.
– Куда тебя вести? Ты определись.
– Сначала пойдем, поедим.
– Уровень.
– Наивысший.
– Такого я не знаю, но пойдем, – и направилась вдоль улицы. Вскоре мы увидели вход в ресторан, в который и зашли, где были встречены администратором, и проведены к столику.
– Выбирай, – предложил я, когда принесли меню, – на цену не смотри.
– Сдается мне, что ты не простой сотрудник.
– А я и не говорил, что простой, – согласился с ней, – но я же трачу только на себя, а много мне не надо, вот и появляются запасы. Могу я себе позволить угостить молодую женщину.
– Меня точно можешь.
Она сделал выбор, я тоже. Обед прошел тихо в поглощении пищи. Когда мы вышли из ресторана, то удовольствие было написано на наших лицах.
– Пошли дальше, – предложил я, и мы двинулись дальше.
Мы шли, не особо утруждая себя разговорами, а просто рассматривали людей, здания. Вдруг я увидел магазин бытовой техники и увлек туда Ксению. В магазине сразу направился в отдел холодильников. Выбрав подходящий, поинтересовался, могут ли они доставить его в районный центр и, получив положительный ответ, что покупка будет завтра, пошел платить. Рассчитывался я банковской карточкой. Ксения стояла все это время в стороне и наблюдала за процессом. Уже когда мы вышли, спросила:
– Холодильник тете Кате?
– Ну не мне же!
– Видимо для тебя это не очень существенные траты.
– Почему так решила?
Она усмехнулась: – Я видела твою карточку, когда ты рассчитывался. Она платиновая, так кажется. Там должно быть немало средств, ее всем не выдают.
– Я не знаю, что такое много, но достаточно.
– Ты не тот, за кого себя выдаешь.
– Да, я шпион, и мне выделены средства на соблазнение молодых женщин врачей, чтобы узнать у них государственную тайну.
– Их главная государственная тайна, не большая зарплата. Уж не меня ли ты собираешься соблазнить?
– Не исключено, но пока об этом не думал.
– И не думай. Я в раздумьях по поводу выходить замуж или нет.
– Не понял.
– Что тут не понятного. Мне сделали предложение и я думаю.
– Надеюсь достойное, не хотелось, чтобы в плохие руки.
– В плохие руки я себе не отдам. Важно, как будем смотреться, когда мы рядом.
– И?
– Думаю, что моя фигура украсит любого рядом идущего мужчину.
– Не сомневаюсь. А к деду сбежала, чтобы решить для себя этот вопрос?
– Догадливый.
– Тогда не буду разрушать чужое счастье.
– Жаль. Мог бы хоть попробовать.
– Деда твоего боюсь, – пошутил я.
– Бояться его не надо. Он добрый.
– Кто это знает, кроме него самого.
Весь день мы гуляли – ходили в зоопарк, музей, а ближе к вечеру зашли в кафе попить кофе. Когда сели за столик я спросил:
– Расскажи мне о своем женихе.
– Зачем?
– Я должен иметь представление о конкуренте. А если честно, то не знаю.
Ксения задумалась: – Хорошо. Вот если бы ты ответил конкретнее, то я отказалась бы, а так у тебя не осознанный интерес, без глупостей в голове.
– Ну, глупостей у меня хватает. Сколько сделано, сколько еще впереди.
– Мы с ним знакомы еще с института, – начала она, – он старше меня и познакомились на каком-то вечере, обычное дело. Потом пути разошлись. Я уже работала, когда мы встретились у нас в больнице. Стали встречаться. Ничего необычного.
– Но тебя что-то смущает, раз ты не ответила согласием сразу и уехала?
Установилась пауза. Я не прерывал ее молчания, понимая, что надо время, чтобы ответить на такой вопрос.
– Я не чувствую к нему сильного влечения.
– Не понял. Это как проявляется должно? И что значит сильного?
– Он хороший мужчина: уравновешенный, внимательный, уже кандидат наук, но вот не рвусь я к нему на встречу. Не подумай, одолжения ему не делаю, но и порывов нет.
– Порывы сбивают с ног. Они очень опасны. В отношениях людей, порывы могут вызвать бурю, а затем, оглядываясь вокруг себя, видишь лишь разруху. Не поддавайся порывам.
– Интересно. А сам-то как?
– Обо мне потом, если захочешь. Но вот он положительный. А что еще надо? Это значит, жизнь будет достаточно ровной. Не понимаю я вас женщин. Хороший мужик проходит мимо, а вам все экстрим подавай. Наверняка будут всплески у тебя, но они будут гаситься его уравновешенностью. А это здорово. Как считаешь, тебя он любит?
– Думаю, да.
– Надо не думать, а чувствовать. Думы в любви помеха. И знаешь, всегда можно найти минусы, если думать и оценивать, что хорошо, что плохо в человеке. Не лучше ли почувствовать человека.
– Ты как мой дед, он тоже считает, что человека надо чувствовать. С этой позиции, чувствую, что любит.
– И что еще надо? Не бывает равенства в отношениях.
– А все-таки прорыва хочется.
– Это уже каприз. Если он такой, как ты его воспринимаешь, то не думай.
Ксения не стала отвечать на мою последнюю фразу, комментировать ее, отпила кофе, посмотрела на чашку и, подняв голову, выдала:
– Вот если бы он был такой, как ты, это другое дело.
– Что значит, как я?
– В тебе есть что-то такое, что трудно передать словами. Внутренний стержень. Ты способен на поступки, притом, порой, они со стороны могут казаться не осмысленными, но это не так. Ты знаешь, что делаешь, а это уже уверенность в себе.
– А он что не уверенный?
– Не в том смысле. В тебе есть мужская внутренняя сила.
– Ты что в меня влюбилась? – спросил я удивленно.
– Нет. К счастью еще нет, но ты притягиваешь, как магнит. У тебя должно было быть много женщин. А почему ты не женат?
– Ты думаешь, я знаю? Но думаю, что не вина женщин, которые встречались в моей жизни, а моя, это я другой. Я не рассматриваю их и не задумываюсь, подходит она или нет. Я их пытаюсь почувствовать, а не понять, хотя в последнее время стал задумываться, а вдруг?
– И что? До сих пор не почувствовал?
– Ну, почему же, но обстоятельства бывают разные.
– А меня почувствовал?
– Ксения, – погрозил я ей пальцем, – не провоцируй.
– А так хочется.
– Я к тебе хорошо отношусь. Ты милая, приятная, добрая, не глупая.
– Значит дура.
– Вот уж нет. И никогда не говори никому так про себя, даже самой себе, но я отношусь к тебе, – я задумался, – скажем, как к хорошей знакомой.
– Жаль.
– Я тебя обидел?
– Нет. Я вот тебя поняла и уяснила, что делать ставку на тебя бессмысленно, а потому сразу настроила себя на иные отношения.
– Не обижайся. Тот мужчина очень хорошая партия. И поверь, придет время, когда он будет для тебя самым желанным мужчиной.
– Но ты другой.
– Да, я другой. Мужчины более эгоистичны в отношениях, чем женщины. Семья важна, но не так как женщине, хотя в последнее время имеются явные изменения и у женщин.
– Есть опыт?
– Увы.
– Поняла. Но я все-таки подумаю над своими сомнениями.
– Это твой выбор. Здесь советовать ничего не буду. Это все очень индивидуально. Скажи лучше, кто твой дед? Зачем к нему обращаются?
Она задумалась, посмотрела на меня, обдумывая, стоит ли касаться этой темы:
– Его по-разному называют. Кто знахарем, кто колдуном.
– Так много сразу и почему?
– Он умеет лечить травами, заговорами, но не это главное. Он все-таки больше колдун. Это с моей точки зрения более высокая ступень. Конечно, лечить надо уметь, но он знает и умеет больше, чем на виду.
– Сама видела?
Она кивнула: – В детстве. Потом при мне он ничего не делал. Живет, как обычный пенсионер.
– Тогда в чем это проявляется?
– Да вот сегодня. Я не думаю, что хлеб испортился просто так. Ему было нужно, чтобы я ушла. Видимо тебя ждал, вот хлеб неожиданно и испортился, хотя такого не было ни разу.
– Зачем это ему?
– Откуда мне знать. Знает он что-то. Захочет тебе скажет, мне нет.
– Ты меня пугаешь.
– Не бойся. Плохо он тебе не сделает, но ты ему нужен, это факт.
Она посмотрела на меня, будто знала нечто такое, мне не известное о жизни.
– Я не буду даже гадать для чего. Но не все так просто полагаю, – продолжила она.
– Но теперь я буду об этом думать.
– Не забивай голову. Это знает только он.
– Тебе виднее.
Перед тем, как вернуться я накупил продуктов и мы, поймав такси, отправились домой. Ксения уже не интересовалась финансовой стороной, она поняла, что я эти вопросы решу.
9
Степан Никодимович посмотрел в озорные глаза внучки:
– Где были?
– Ездили в областной центр. Гуляли, ходили в ресторан, – похвасталась она.
– Вон оно как. Хороший у тебя спутник.
– Ты, знаешь, дед, мне кажется, он не тот за кого себя выдает, не может простой сотрудник так тратить деньги. Он легко купил тете Кате холодильник, продуктов накупил разных. Тратил так, словно за хлебом сходил.
Дед с веселой ноткой в голосе пояснил: – Еще бы, он человек обеспеченный.
– А ты откуда знаешь?
– Катерина обмолвилась. Давно еще, что есть у нее племянник. Живет в Москве. Состоятельный, но не заносчивый. А когда он приехал я понял, что это он и есть.
– Вот оно что, наемный сотрудник, наемный сотрудник, – попыталась передразнить она Юрия.
– Конечно наемный, просто нанял сам себя, – поддел ее дед, – он умный Ксюша. Если он будет говорить, кем он работает и чем владеет, то претенденток на него будет не мало.
– Значит, что он не женат правда?
– Это правда.
Ксения задумалась, дед хитро посмотрел на нее:
– Ты не влюбилась ли в него?
– Вот пытаюсь почувствовать, любовь это или нет.
– Нет, не любовь, – уверенно заявил дед.
– Это почему?
– Раз пытаешься почувствовать, значит не любовь. Ее не чувствовать надо, ею надо жить. Она разуму не подвластна и вообще, оставь его внучка.
– Почему? Разве я так плоха?
– Я этого не говорил, Ты у меня замечательная.
– Тогда почему не могу выйти за него замуж, раз он свободен, нарожать ему детей.
– Все это ты можешь, но не надо. У него другая жизнь, другие цели, другое предназначение.
– Ну, жизнь его мы поправим, если будет надо. Нечего наслаждаться свободой, – смеясь, ответила Ксения, – мы женщины это быстро делаем. А что за цели? Что за предназначение? Чем он так отличается от других мужчин?
– Откуда мне знать. Он птица другого полета. Но я хочу вернуться к давнему разговору. Не хочешь у меня поучиться? Мои и прабабкины книги почитать?
– Оставим это, дед. Я работаю в традиционной медицине. Мне это нравиться. Много всяких знахарей и кудесников без меня.
– Как знаешь, – вздохнул дед, словно принял для себя решение, – но его оставь, – сказал он нравоучительно, после получения ясного ответа от внучки, – я вижу он к тебе относиться ровно, как к знакомой.
– Так я что не женщина? Сейчас спокойно, а я сделаю так, что начнет беспокоиться, чтобы меня не потерять.
– Ты же не к нему приехала? Что вдруг так?
– Так это случай, дед, везение. Значит, кто-то свыше организовал нам встречу.
– Свыше, если там кто-то есть, не решают, кому и кого любить. Это людское чувство. Не дело вмешиваться в личные, душевные дела людей.
– Ну и что? А что это ты меня словно отговариваешь?
Ксения подошла к деду, обняла его, поцеловала: – Давай рассказывай, что удумал. От тебя ничего не скроешь, раз сделал такие выводы, что это не мое.
– Опыт, внучка, опыт. Глаз все видит, а сердце чувствует. Так что это тебе надо мне что-то сказать. Не зря же ты ко мне приехала.
– Да, не хотела говорить, но видимо сказать надо, – она рассказала ему о своих сомнениях, мыслях по поводу предложения, которое ей сделали.
– Вот это твоя партия, – сделал вывод дед, когда она закончила.
– Так ты его не видел?
– Потому, как ты рассказывала, по интонации, ты уже сделал свой выбор до приезда, а тут на тебе, обстоятельства иного рода. Не надо менять своего первоначального мнения. А Юрий тебе интересен ясное дело, и не только тебе. Такой мужчина быстро покоряет женщин, не прикладывая усилий, но умная женщина понимает, оценивает, сможет ли быть счастлива с ним рядом, а не бросается к нему на грудь, в расчете, что она для него единственная и неповторимая.
– Где были?
– Ездили в областной центр. Гуляли, ходили в ресторан, – похвасталась она.
– Вон оно как. Хороший у тебя спутник.
– Ты, знаешь, дед, мне кажется, он не тот за кого себя выдает, не может простой сотрудник так тратить деньги. Он легко купил тете Кате холодильник, продуктов накупил разных. Тратил так, словно за хлебом сходил.
Дед с веселой ноткой в голосе пояснил: – Еще бы, он человек обеспеченный.
– А ты откуда знаешь?
– Катерина обмолвилась. Давно еще, что есть у нее племянник. Живет в Москве. Состоятельный, но не заносчивый. А когда он приехал я понял, что это он и есть.
– Вот оно что, наемный сотрудник, наемный сотрудник, – попыталась передразнить она Юрия.
– Конечно наемный, просто нанял сам себя, – поддел ее дед, – он умный Ксюша. Если он будет говорить, кем он работает и чем владеет, то претенденток на него будет не мало.
– Значит, что он не женат правда?
– Это правда.
Ксения задумалась, дед хитро посмотрел на нее:
– Ты не влюбилась ли в него?
– Вот пытаюсь почувствовать, любовь это или нет.
– Нет, не любовь, – уверенно заявил дед.
– Это почему?
– Раз пытаешься почувствовать, значит не любовь. Ее не чувствовать надо, ею надо жить. Она разуму не подвластна и вообще, оставь его внучка.
– Почему? Разве я так плоха?
– Я этого не говорил, Ты у меня замечательная.
– Тогда почему не могу выйти за него замуж, раз он свободен, нарожать ему детей.
– Все это ты можешь, но не надо. У него другая жизнь, другие цели, другое предназначение.
– Ну, жизнь его мы поправим, если будет надо. Нечего наслаждаться свободой, – смеясь, ответила Ксения, – мы женщины это быстро делаем. А что за цели? Что за предназначение? Чем он так отличается от других мужчин?
– Откуда мне знать. Он птица другого полета. Но я хочу вернуться к давнему разговору. Не хочешь у меня поучиться? Мои и прабабкины книги почитать?
– Оставим это, дед. Я работаю в традиционной медицине. Мне это нравиться. Много всяких знахарей и кудесников без меня.
– Как знаешь, – вздохнул дед, словно принял для себя решение, – но его оставь, – сказал он нравоучительно, после получения ясного ответа от внучки, – я вижу он к тебе относиться ровно, как к знакомой.
– Так я что не женщина? Сейчас спокойно, а я сделаю так, что начнет беспокоиться, чтобы меня не потерять.
– Ты же не к нему приехала? Что вдруг так?
– Так это случай, дед, везение. Значит, кто-то свыше организовал нам встречу.
– Свыше, если там кто-то есть, не решают, кому и кого любить. Это людское чувство. Не дело вмешиваться в личные, душевные дела людей.
– Ну и что? А что это ты меня словно отговариваешь?
Ксения подошла к деду, обняла его, поцеловала: – Давай рассказывай, что удумал. От тебя ничего не скроешь, раз сделал такие выводы, что это не мое.
– Опыт, внучка, опыт. Глаз все видит, а сердце чувствует. Так что это тебе надо мне что-то сказать. Не зря же ты ко мне приехала.
– Да, не хотела говорить, но видимо сказать надо, – она рассказала ему о своих сомнениях, мыслях по поводу предложения, которое ей сделали.
– Вот это твоя партия, – сделал вывод дед, когда она закончила.
– Так ты его не видел?
– Потому, как ты рассказывала, по интонации, ты уже сделал свой выбор до приезда, а тут на тебе, обстоятельства иного рода. Не надо менять своего первоначального мнения. А Юрий тебе интересен ясное дело, и не только тебе. Такой мужчина быстро покоряет женщин, не прикладывая усилий, но умная женщина понимает, оценивает, сможет ли быть счастлива с ним рядом, а не бросается к нему на грудь, в расчете, что она для него единственная и неповторимая.