– А с другими вы и не стали бы общаться, какая бы у нее не была внешность и фигура.
– Это почему?
– Себя уважаете, да и чувствуется это в вас. Вам интересна женщина в целом, а нее оболочка.
– Это верно. А что здесь все такие проницательные? Ксения мне тоже об этом говорила. Что-то подобное.
Она повернулась ко мне: – Не трогайте ее, не надо. Не надо портить ей жизнь.
– Я в советах не нуждаюсь, но в мыслях не было ее увлечь, если вы это имели в виду.
Она подтвердила: – Именно это.
– Тогда можете быть спокойны, не увлеку. Я думаю также, как и вы. А чем вы занимаетесь? Как к Степану Никодимовичу попали?
– Юрий, так, кажется, хоть нас и не знакомили официально, я вас понимаю, что вы не хотите у меня что-то выпытать о личной жизни, а просто поддерживаете беседу, так как молчание тяготит. Но все же, личное оно и есть личное. А работаю я в воинской части, здесь не далеко, где раньше служил муж. Живу тоже не далеко. А что касается Степана Никодимовича, то эта тема закрыта для обсуждения. Кстати, что касается Ксении, если она узнает, что вы ей помогли, в той мере, как было, то она будет чувствовать себя обязанной вам. Вы понимаете, о чем я? Не играйте с ней. Она не вашего поля ягода. Она хоть и не девчонка, но еще есть элементы авантюризма.
– Мы об этом уже говорили. Я понимаю и сам говорить не буду, иначе это будет выглядеть грубым намеком на надежду получить благодарность в любом виде. Я помог, чем мог, не рассчитывая на благодарность. А кто ягода на моем поле? Вы?
– Кто знает, может быть и я, – засмеялась Наталья, – я подумаю, где мне расти. Но радует, что есть еще мужчины.
– Хочется надеяться, что я мужчина, хотя в таких случаях, если женщина так говорит, на языке вертится фраза «если сомневаетесь, могу доказать».
– Я вам верю на слово, хотя поняла, что это был не намек, а защитная реакция.
– Вы всегда так хорошо понимаете мужчин?
– Всегда.
– Это страшно. Вы наперед знаете, что они могут сказать, подумать.
– Не бойтесь, это не страшно, но интересно.
– Играете?
– Бывает развлекаюсь. Не думаете же, вы, что я синий чулок и сижу только дома. Я общаюсь и на работе и вне работы. У вас сложилось обо мне мнение, что я замкнутая?
– Есть такое дело.
– Вы ошиблись.
– Это радует, но мне действительно интересно с вами разговаривать. Разговор вроде бы ни о чем, а интересно.
– Он интересен тем, что идет процесс познания друг друга. Мы присматриваемся. Я не осознанно пытаюсь понять и почувствовать, что вы за человек, а вы меня.
– Не задумывался об этом.
– И не надо. Это на подсознании происходит. Я тоже не исключение. Из плоти и крови.
– Это заметно.
– Что?
– Плоть и кровь.
– Банальность.
– Факт.
– А вы что забыли в нашем городе?
– Уехал от суеты. Скажем так.
– Не верю, ну пусть будет так. А не интересует, как там Ксения?
– Интересует. Собирался вечером зайти, но вот увидел здесь вас и задержался, о чем не жалею. Вы пойдете?
Она отрицательно покачала головой. Волосы ее не были собраны в пучок, а свободно спадали на плечи, и от ее покачивания чуть заиграли на солнце:
– Нет, мне там сегодня делать нечего.
– Тогда может быть, пойдем домой? Или вы остаетесь? Уже прохладно.
– Да, пожалуй, – она поднялась. Я увидел, как пояс плаща, подчеркивал фигуру. Мы медленно направились в обратный путь. Разговор затих, а придумывать повод никому не хотелось, так молча, и вышли на улицу.
– Мне в другую сторону, – известила она.
– А пригласите меня, как-нибудь в гости, – решился я.
Наташа стояла напротив меня и внимательно всматривалась в мое лицо. Ее глаза выражали лукавство. Действительно, ничто человеческое, а точнее женское, ей не чуждо, – промелькнула мысль.
– Я подумаю. Может быть, и приглашу.
– Вы знаете, не известно, когда вот так увидимся, – я достал записную книжку, вырвал листок и записал свой номер телефона, – номер новый, его почти никто не знает.
– Скрываетесь?
– Скрываюсь, – подтвердил я.
– Я так и поняла, – и взяла записанный телефон, – думаю, вы не будете надеяться? Свой не даю. Если что позвоню сама. Я не из гордых в этом вопросе.
– Не буду, но буду рад звонку.
– Всего доброго, мне пора.
– Всего, – ответил я, и мы направились в разные стороны.
13
14
– Это почему?
– Себя уважаете, да и чувствуется это в вас. Вам интересна женщина в целом, а нее оболочка.
– Это верно. А что здесь все такие проницательные? Ксения мне тоже об этом говорила. Что-то подобное.
Она повернулась ко мне: – Не трогайте ее, не надо. Не надо портить ей жизнь.
– Я в советах не нуждаюсь, но в мыслях не было ее увлечь, если вы это имели в виду.
Она подтвердила: – Именно это.
– Тогда можете быть спокойны, не увлеку. Я думаю также, как и вы. А чем вы занимаетесь? Как к Степану Никодимовичу попали?
– Юрий, так, кажется, хоть нас и не знакомили официально, я вас понимаю, что вы не хотите у меня что-то выпытать о личной жизни, а просто поддерживаете беседу, так как молчание тяготит. Но все же, личное оно и есть личное. А работаю я в воинской части, здесь не далеко, где раньше служил муж. Живу тоже не далеко. А что касается Степана Никодимовича, то эта тема закрыта для обсуждения. Кстати, что касается Ксении, если она узнает, что вы ей помогли, в той мере, как было, то она будет чувствовать себя обязанной вам. Вы понимаете, о чем я? Не играйте с ней. Она не вашего поля ягода. Она хоть и не девчонка, но еще есть элементы авантюризма.
– Мы об этом уже говорили. Я понимаю и сам говорить не буду, иначе это будет выглядеть грубым намеком на надежду получить благодарность в любом виде. Я помог, чем мог, не рассчитывая на благодарность. А кто ягода на моем поле? Вы?
– Кто знает, может быть и я, – засмеялась Наталья, – я подумаю, где мне расти. Но радует, что есть еще мужчины.
– Хочется надеяться, что я мужчина, хотя в таких случаях, если женщина так говорит, на языке вертится фраза «если сомневаетесь, могу доказать».
– Я вам верю на слово, хотя поняла, что это был не намек, а защитная реакция.
– Вы всегда так хорошо понимаете мужчин?
– Всегда.
– Это страшно. Вы наперед знаете, что они могут сказать, подумать.
– Не бойтесь, это не страшно, но интересно.
– Играете?
– Бывает развлекаюсь. Не думаете же, вы, что я синий чулок и сижу только дома. Я общаюсь и на работе и вне работы. У вас сложилось обо мне мнение, что я замкнутая?
– Есть такое дело.
– Вы ошиблись.
– Это радует, но мне действительно интересно с вами разговаривать. Разговор вроде бы ни о чем, а интересно.
– Он интересен тем, что идет процесс познания друг друга. Мы присматриваемся. Я не осознанно пытаюсь понять и почувствовать, что вы за человек, а вы меня.
– Не задумывался об этом.
– И не надо. Это на подсознании происходит. Я тоже не исключение. Из плоти и крови.
– Это заметно.
– Что?
– Плоть и кровь.
– Банальность.
– Факт.
– А вы что забыли в нашем городе?
– Уехал от суеты. Скажем так.
– Не верю, ну пусть будет так. А не интересует, как там Ксения?
– Интересует. Собирался вечером зайти, но вот увидел здесь вас и задержался, о чем не жалею. Вы пойдете?
Она отрицательно покачала головой. Волосы ее не были собраны в пучок, а свободно спадали на плечи, и от ее покачивания чуть заиграли на солнце:
– Нет, мне там сегодня делать нечего.
– Тогда может быть, пойдем домой? Или вы остаетесь? Уже прохладно.
– Да, пожалуй, – она поднялась. Я увидел, как пояс плаща, подчеркивал фигуру. Мы медленно направились в обратный путь. Разговор затих, а придумывать повод никому не хотелось, так молча, и вышли на улицу.
– Мне в другую сторону, – известила она.
– А пригласите меня, как-нибудь в гости, – решился я.
Наташа стояла напротив меня и внимательно всматривалась в мое лицо. Ее глаза выражали лукавство. Действительно, ничто человеческое, а точнее женское, ей не чуждо, – промелькнула мысль.
– Я подумаю. Может быть, и приглашу.
– Вы знаете, не известно, когда вот так увидимся, – я достал записную книжку, вырвал листок и записал свой номер телефона, – номер новый, его почти никто не знает.
– Скрываетесь?
– Скрываюсь, – подтвердил я.
– Я так и поняла, – и взяла записанный телефон, – думаю, вы не будете надеяться? Свой не даю. Если что позвоню сама. Я не из гордых в этом вопросе.
– Не буду, но буду рад звонку.
– Всего доброго, мне пора.
– Всего, – ответил я, и мы направились в разные стороны.
13
Я шел вдоль улицы, но мыслями еще не попрощался с этой женщиной. Что ее привязывает к деду? Что у них общего? Скорее всего, общего ничего нет, а есть какая-то привязанность ее к нему, или благодарность. Надо будет при первой возможности поинтересоваться у него. Так я дошел до его дома, и не дожидаясь разрешения, вошел.
Он сидел за столом и пил чай, а увидев меня, предложил:
– Проходи, садись. Чаевничать будешь?
– Спасибо, – я прошел и сел за стол напротив него, – не буду.
– Как себя чувствуешь?
– Со мной все хорошо, а как Ксения?
– Все в порядке. Много спала, и вероятно скоро выйдет.
– Степан Никодимович, а почему вы обратились ко мне? – не стал я делать вид, что мне безразлично событие вчерашнего вечера.
Он отпил из чашки, поставил ее на стол, разгладил свою бороду, затем произнес:
– Я еще в первую нашу встречу почувствовал в тебе силу. Когда я общаюсь с человеком, то чувствую его состояние, знаю его мысли. Могу предсказать ход развития событий. Я не могу объяснить, как все это происходит.
– Кто вы?
– Человек, но не такой как все. На понятном тебе языке получается, колдун что ли.
– Вы это серьезно?
– Конечно. Такими вещами не шутят, – и посмотрел на меня, прищурив глаза.
– Если вы колдун, почему не помогли Ксении самостоятельно? И вообще, что с ней было? Не верится в простое заболевание. И что было со мной, когда я провалился в пустоту?
– Много вопросов, но они естественны. Но по порядку. Я должен был осуществить всю процедуру. В ее случае не помогли бы никакие отвары, ни лекарства. Все началось очень давно. Я предвидел, что подобное случиться, не знал когда точно по времени, и тут встретил тебя. Это была удача. Я понял, что ты сможешь мне помочь, вернее Ксении. Отторжения твоей энергии не произойдет, и Ксения примет ее, вернее не она сама, а ее энергия жизни, да и сама она в бессознательном состоянии подсказывала мне. Но вернемся в прошлое. Мои способности я получил давно. Чему-то меня научила бабушка. Учила слушать, учила чувствовать. Это процесс длинный, но если нет способностей, дара, то его не приобретешь, не выучишь по книжке. Но что умею, то умею. Моя дочь, этот дар не могла получить, есть причины, а вот Ксения могла, но не захотела. Ее ломали собственные силы, они рвались наружу, и видимо, настал критический момент. Это не борьба темного и светлого, как сейчас много пишут. То, что ей дано было, забирают, но просто так нельзя взять часть и отсечь. Это не аппендицит. С данной силой уходит и часть ее обычной энергии, поэтому она ослабла. Ей нужен был донор, и им оказался ты. Не гадай, случайно ты появился в нашем городе или нет. Я не верю в случайности. Это череда событий привела тебя сюда.
Я не знал чему верить в его словах, а чему нет. Для меня это был бред. Набор слов, которые не имели для меня смысла. Это была другая жизнь.
– Вы хотите сказать, что изначально все было определено? – задал я вопрос, который у меня самого вызывал сомнения.
– Не совсем. Варианты есть, как и выбор, но выбирает сам человек, даже не подозревая, что будет дальше. Да и ни к чему это.
Я вспомнил, что послужило причиной моей поездки сюда: – Неужели простой уход женщины, – рассуждал я сам с собой вслух.
– Думаю так, – согласился он, – если бы ты попытался ее остановить, то развитие событий могло быть иное.
– Вы и об этом знаете? Знаете, что со мной было?
Он пожал плечами и я понял, что дальнейшие расспросы на эту тему бессмысленны, во всяком случае, сейчас.
– И что было бы с Ксенией? Вы что, все знаете?
– Я думаю, ты понимаешь, что кое о чем догадываюсь. А у Ксении вероятность, что выкарабкается, была, но это очень сложно и не знаю, смог бы я помочь ей в одиночку.
– А что я видел?
– Я не знаю, что ты видел, могу лишь догадываться, что ты был проверен на крепкость. Ты выдержал, не выпустил ее из рук, и вас отпустили.
– Кто? И что, могли не отпустить?
– Поверь, я не знаю кто, но теоретически могли. Но не дело высших сил вмешиваться в жизнь человека.
– Но вмешались же!
– Не вмешались, – не согласился он, – хотели забрать то, чем человек не пользуется. Если ему это не надо, то зачем оставлять силу, которая ему не нужна. Неизвестно, а вдруг, в какой либо ситуации человек начнет использовать во вред свои способности, притом, не умея, не обладая знаниями. Это опасно.
– И какая она теперь будет?
– Не бойся, – усмехнулся он, – такая же, как и была. Она же только догадывалась иногда, что может больше, но как применить свои силы, не знала. Я за ней с детства присматриваю. Уже тогда заметил, не интересно ей это было. А так, она обычный человек, с обычной энергией.
– Но если вы знали, что будет, то почему не подготовились.
– Как?
– Вы же колдун!
– Я могу лишь то, что могу, не более. Да и как к этому можно подготовиться. Она на другой день после вашей поездки слегла. Я сначала попытался сам, но понял, что не смогу, а время шло, да и ты был здесь. Вот и позвал тебя.
Я догадывался, что не все так просто, и он многого мне не договаривает.
– Так кто же всем этим управляет? Бог?
– Я не видел Бога, но что-то высшее существует. Не знаю, в каком виде, в какой форме, да это и не важно. Любой разум принимает ту форму жизни, в какой ему комфортнее. Это может быть энергия, материя. Все что угодно. Не думай об этом, нет смысла тратить время. Надо верить и все. Я думаю, действия высших сил могут изменить ход событий, но они не должны этого делать, не должны вмешиваться.
– Но вмешались же, – снова повторил я.
– Ну что ты, какой упрямый. Забрали то, что было дано без надобности. Вот ты дашь ребенку гранату? Нет. Потому как он не знает ее силы, и последствия могут быть печальны. Так и здесь. Чтобы она случайно не навредила. Они руководствуются добрыми побуждениями.
– Как вы с этим со всем живете? Тяжело, наверное.
– Привык уже. Сначала было тяжело.
– Но с вашими возможностями вас знает только узкий круг людей, а могли бы помочь многим.
– Кто хотел, тот узнал обо мне, кто хотел помощи, тот ее получил. Мне слава не нужна. Ни один уважающий себя колдун не будет заявлять о себе ни по радио, ни по телевизору. Сейчас включишь телевизор и видишь – потомственные гадалки, ведьмы, экстрасенсы. Раньше и слова такого не знали. А ведьмы? Это же от слова ведать. Ведьмы живут тихо, спокойно, а эти рекламируют себя. Зачем? Привлечь больше народа к себе? Заработать больше денег? Или слава нужна? Что с ней делать? Деяния надо проводить без афиш. Потомственные способности, конечно, лучше передаются по наследству, по крови, но главное по природе. Это не дом, который можно передать. Династия здесь не всегда существует. Певец не может передать свой голос по наследству. Так и у нас. Выбираем не мы, выбирают за нас. А этим все по наследству. Что? Рецепты, заклинания. Это можно отдать, но если природа не наделила тебя даром, то книги не помогут.
Увешают себя всякими амулетами, а не разумеют, что один мешает другому. А если их много, значит тот, который для тебя, так и не найден. Мне слава не нужна. Кому суждено, дорогу найдет.
Я задумался. Никогда не обращал внимания на эту сторону жизни. Я жил в другом ритме, по другим правилам, и впервые столкнулся с непонятным мне миром. Хорош он или плох не в этом дело, в нем живут такие же люди, но мыслят иными категориями. Я соприкоснулся с этим миром и неизвестно, как теперь будет идти моя жизнь. А может быть спросить?
– Степан Никодимович, что касается меня, можете сказать?
– Он усмехнулся: – Не думаешь же, ты, что я смотрю на тебя и все знаю наперед. Это не так. Надо настроиться, а мы ведем беседу. Но не проси, даже пытаться не буду. Запомни. Нельзя жизнь, как книгу прочитать с конца. У тебя свой путь, который ты выбираешь сам, по своему разумению.
– Жаль. Интересно было бы.
– Не всем интересам надо потакать. Ты начинаешь догадываться о главном. Зачем? А не как?
– Ну почему же? Интересно, как происходит ваше общение, если нужна помощь.
– С кем? Я же никого не вижу, а слушаю себя, конечно с учетом опыта жизни. А уж сам с собой разговариваю или подсказывает кто, не знаю. Но веду разговор с собой на языке чувств.
– Не очень разумный и точный язык.
– Зато понятный. Разве не так?
Я согласился с ним и решил попробовать сменить тему. Все услышанное надо было осмыслить.
– Если у меня потом появятся вопросы, могу их задать?
– Задать можешь, ответ можешь не услышать.
Я понял, что он все-таки не договаривает и знает больше, чем говорит.
– А как у вас оказалась Наташа? Сегодня был в роще и встретил ее там. Она вам родственница?
– Чужая. Она тебе говорила о своей трагедии?
Я кивнул в знак согласия.
– У нее сложный период был, психологический надлом. Вот ноги и привели ко мне, и я попытался ей помочь.
– Удалось?
– Удалось. Она вернулась к нормальной жизни. А потом стала приходить, хоть я не просил ее. Я не возражаю, и сам еще могу, но возможно это ей надо больше, чем мне. Да ты не смотри, что она такая молчаливая порой. Она веселая, радостная. Полностью соответствует настоящему времени. На тебя вот глаз положила, как и моя Ксюшка.
– На меня? Я-то ей зачем? С чего вы взяли?
– Здесь нет чуда, здесь простой опыт жизни, по глазам увидел. Ты мужчина видный. А зачем? Не мое это дело, хотя зачем мужчина одинокой женщине, думаю объяснять не надо. Так что если получиться пообщайся с ней, она умная, интересная.
– Я это заметил. Я даже сам предложил поговорить, если у нее будет желание, но у нее, думаю, нет недостатка во внимании со стороны мужчин.
– И правильно сделал. А недостатка нет, но нет и порыва к ним с ее стороны.
Мы оба замолчали. Я взглянул на фотографии, что на стене:
– А вот ваша жена, – начал я, но он меня прервал.
– Об этом поговорим потом. Я тебе хотел сказать о Ксюше… – вдруг замолчал, прервав себя, а я услышал:
– Это что вы обо мне говорите?
Я повернулся и увидел, что в дверях комнаты стоит Ксения.
– Сплетничаете? Дед, ты всего обо мне не говори. Оставь чуть тайны. В женщине должна быть тайна, загадка.
– Конечно, должна, иначе мир будет скучным и унылым, – поддержал он ее, – проходи, сейчас чай подогрею.
Он встал и вышел на кухню. Ксения прошла к дивану и села. Она была одета в домашний халат, простой цветной. Лицо уже не было таким бледным и легкий румянец начал возвращаться. Без косметики она была не менее привлекательна.
– Что страшненькая? – спросила она, видя, что я рассматриваю ее.
– Что ты. Все хорошо. Врать не буду, бледность есть, но это тебе даже идет. День два и будешь в норме.
Она игриво вздохнула: – А я думала, моя форма осталась при мне. Дед упомянул, что ты помог ему?
– Да так по мелочи, на подхвате, – уклонился я от ответа.
– Что и формы не видел?
– Я как мужчина формы дорисовываю сам в голове, – снова ушел я от прямого вопроса.
– И?
– Замечательно. Но судя по твоим вопросам, внимание мужчин тебя интересует, а значит выздоравливаешь.
В это время вошел Степан Никодимович и налил Ксении чай в большую чашку. Поставил перед ней вазочку с вареньем и посмотрел на меня. Вопрос мной был понят, как и ответ, и он налил чай для меня.
– О чем беседа? – поинтересовался он.
– О моих формах, дед.
– А что с ними?
– Поинтересовалась у Юры, как я? Так говорит, что дорисовывает в голове.
Он посмотрел на меня и по моему взгляду понял, что я ей ничего не сказал.
– Спасибо тебе, Юра, за помощь.
– Всегда помогу, чем могу. Я отчитался, что на подхвате у вас был.
Он понял, какую долю информации я ей выдал и одобрительно посмотрел на меня.
– Что нового, пока я пребывала во сне?
Мы, каждый от себя, рассказали о прошедших днях. Затем я сообщил, что мне пора идти. Им было о чем поговорить и без меня.
– Придешь? – спросила Ксения.
– Завтра приду, – пообещал я, и вышел.
Придя домой с прямо порога заявил тете Кате, что хочу есть.
– Сейчас разогрею. Как там Ксюшка?
– Идет на поправку.
– Ну и, слава Богу.
Она быстро разогрела печенку, что я просил и села со мной за стол. День заканчивался, мы на пару посмотрели телевизор и разошлись спать. Обстановка явно действовала на меня положительно и я сразу уснул.
Он сидел за столом и пил чай, а увидев меня, предложил:
– Проходи, садись. Чаевничать будешь?
– Спасибо, – я прошел и сел за стол напротив него, – не буду.
– Как себя чувствуешь?
– Со мной все хорошо, а как Ксения?
– Все в порядке. Много спала, и вероятно скоро выйдет.
– Степан Никодимович, а почему вы обратились ко мне? – не стал я делать вид, что мне безразлично событие вчерашнего вечера.
Он отпил из чашки, поставил ее на стол, разгладил свою бороду, затем произнес:
– Я еще в первую нашу встречу почувствовал в тебе силу. Когда я общаюсь с человеком, то чувствую его состояние, знаю его мысли. Могу предсказать ход развития событий. Я не могу объяснить, как все это происходит.
– Кто вы?
– Человек, но не такой как все. На понятном тебе языке получается, колдун что ли.
– Вы это серьезно?
– Конечно. Такими вещами не шутят, – и посмотрел на меня, прищурив глаза.
– Если вы колдун, почему не помогли Ксении самостоятельно? И вообще, что с ней было? Не верится в простое заболевание. И что было со мной, когда я провалился в пустоту?
– Много вопросов, но они естественны. Но по порядку. Я должен был осуществить всю процедуру. В ее случае не помогли бы никакие отвары, ни лекарства. Все началось очень давно. Я предвидел, что подобное случиться, не знал когда точно по времени, и тут встретил тебя. Это была удача. Я понял, что ты сможешь мне помочь, вернее Ксении. Отторжения твоей энергии не произойдет, и Ксения примет ее, вернее не она сама, а ее энергия жизни, да и сама она в бессознательном состоянии подсказывала мне. Но вернемся в прошлое. Мои способности я получил давно. Чему-то меня научила бабушка. Учила слушать, учила чувствовать. Это процесс длинный, но если нет способностей, дара, то его не приобретешь, не выучишь по книжке. Но что умею, то умею. Моя дочь, этот дар не могла получить, есть причины, а вот Ксения могла, но не захотела. Ее ломали собственные силы, они рвались наружу, и видимо, настал критический момент. Это не борьба темного и светлого, как сейчас много пишут. То, что ей дано было, забирают, но просто так нельзя взять часть и отсечь. Это не аппендицит. С данной силой уходит и часть ее обычной энергии, поэтому она ослабла. Ей нужен был донор, и им оказался ты. Не гадай, случайно ты появился в нашем городе или нет. Я не верю в случайности. Это череда событий привела тебя сюда.
Я не знал чему верить в его словах, а чему нет. Для меня это был бред. Набор слов, которые не имели для меня смысла. Это была другая жизнь.
– Вы хотите сказать, что изначально все было определено? – задал я вопрос, который у меня самого вызывал сомнения.
– Не совсем. Варианты есть, как и выбор, но выбирает сам человек, даже не подозревая, что будет дальше. Да и ни к чему это.
Я вспомнил, что послужило причиной моей поездки сюда: – Неужели простой уход женщины, – рассуждал я сам с собой вслух.
– Думаю так, – согласился он, – если бы ты попытался ее остановить, то развитие событий могло быть иное.
– Вы и об этом знаете? Знаете, что со мной было?
Он пожал плечами и я понял, что дальнейшие расспросы на эту тему бессмысленны, во всяком случае, сейчас.
– И что было бы с Ксенией? Вы что, все знаете?
– Я думаю, ты понимаешь, что кое о чем догадываюсь. А у Ксении вероятность, что выкарабкается, была, но это очень сложно и не знаю, смог бы я помочь ей в одиночку.
– А что я видел?
– Я не знаю, что ты видел, могу лишь догадываться, что ты был проверен на крепкость. Ты выдержал, не выпустил ее из рук, и вас отпустили.
– Кто? И что, могли не отпустить?
– Поверь, я не знаю кто, но теоретически могли. Но не дело высших сил вмешиваться в жизнь человека.
– Но вмешались же!
– Не вмешались, – не согласился он, – хотели забрать то, чем человек не пользуется. Если ему это не надо, то зачем оставлять силу, которая ему не нужна. Неизвестно, а вдруг, в какой либо ситуации человек начнет использовать во вред свои способности, притом, не умея, не обладая знаниями. Это опасно.
– И какая она теперь будет?
– Не бойся, – усмехнулся он, – такая же, как и была. Она же только догадывалась иногда, что может больше, но как применить свои силы, не знала. Я за ней с детства присматриваю. Уже тогда заметил, не интересно ей это было. А так, она обычный человек, с обычной энергией.
– Но если вы знали, что будет, то почему не подготовились.
– Как?
– Вы же колдун!
– Я могу лишь то, что могу, не более. Да и как к этому можно подготовиться. Она на другой день после вашей поездки слегла. Я сначала попытался сам, но понял, что не смогу, а время шло, да и ты был здесь. Вот и позвал тебя.
Я догадывался, что не все так просто, и он многого мне не договаривает.
– Так кто же всем этим управляет? Бог?
– Я не видел Бога, но что-то высшее существует. Не знаю, в каком виде, в какой форме, да это и не важно. Любой разум принимает ту форму жизни, в какой ему комфортнее. Это может быть энергия, материя. Все что угодно. Не думай об этом, нет смысла тратить время. Надо верить и все. Я думаю, действия высших сил могут изменить ход событий, но они не должны этого делать, не должны вмешиваться.
– Но вмешались же, – снова повторил я.
– Ну что ты, какой упрямый. Забрали то, что было дано без надобности. Вот ты дашь ребенку гранату? Нет. Потому как он не знает ее силы, и последствия могут быть печальны. Так и здесь. Чтобы она случайно не навредила. Они руководствуются добрыми побуждениями.
– Как вы с этим со всем живете? Тяжело, наверное.
– Привык уже. Сначала было тяжело.
– Но с вашими возможностями вас знает только узкий круг людей, а могли бы помочь многим.
– Кто хотел, тот узнал обо мне, кто хотел помощи, тот ее получил. Мне слава не нужна. Ни один уважающий себя колдун не будет заявлять о себе ни по радио, ни по телевизору. Сейчас включишь телевизор и видишь – потомственные гадалки, ведьмы, экстрасенсы. Раньше и слова такого не знали. А ведьмы? Это же от слова ведать. Ведьмы живут тихо, спокойно, а эти рекламируют себя. Зачем? Привлечь больше народа к себе? Заработать больше денег? Или слава нужна? Что с ней делать? Деяния надо проводить без афиш. Потомственные способности, конечно, лучше передаются по наследству, по крови, но главное по природе. Это не дом, который можно передать. Династия здесь не всегда существует. Певец не может передать свой голос по наследству. Так и у нас. Выбираем не мы, выбирают за нас. А этим все по наследству. Что? Рецепты, заклинания. Это можно отдать, но если природа не наделила тебя даром, то книги не помогут.
Увешают себя всякими амулетами, а не разумеют, что один мешает другому. А если их много, значит тот, который для тебя, так и не найден. Мне слава не нужна. Кому суждено, дорогу найдет.
Я задумался. Никогда не обращал внимания на эту сторону жизни. Я жил в другом ритме, по другим правилам, и впервые столкнулся с непонятным мне миром. Хорош он или плох не в этом дело, в нем живут такие же люди, но мыслят иными категориями. Я соприкоснулся с этим миром и неизвестно, как теперь будет идти моя жизнь. А может быть спросить?
– Степан Никодимович, что касается меня, можете сказать?
– Он усмехнулся: – Не думаешь же, ты, что я смотрю на тебя и все знаю наперед. Это не так. Надо настроиться, а мы ведем беседу. Но не проси, даже пытаться не буду. Запомни. Нельзя жизнь, как книгу прочитать с конца. У тебя свой путь, который ты выбираешь сам, по своему разумению.
– Жаль. Интересно было бы.
– Не всем интересам надо потакать. Ты начинаешь догадываться о главном. Зачем? А не как?
– Ну почему же? Интересно, как происходит ваше общение, если нужна помощь.
– С кем? Я же никого не вижу, а слушаю себя, конечно с учетом опыта жизни. А уж сам с собой разговариваю или подсказывает кто, не знаю. Но веду разговор с собой на языке чувств.
– Не очень разумный и точный язык.
– Зато понятный. Разве не так?
Я согласился с ним и решил попробовать сменить тему. Все услышанное надо было осмыслить.
– Если у меня потом появятся вопросы, могу их задать?
– Задать можешь, ответ можешь не услышать.
Я понял, что он все-таки не договаривает и знает больше, чем говорит.
– А как у вас оказалась Наташа? Сегодня был в роще и встретил ее там. Она вам родственница?
– Чужая. Она тебе говорила о своей трагедии?
Я кивнул в знак согласия.
– У нее сложный период был, психологический надлом. Вот ноги и привели ко мне, и я попытался ей помочь.
– Удалось?
– Удалось. Она вернулась к нормальной жизни. А потом стала приходить, хоть я не просил ее. Я не возражаю, и сам еще могу, но возможно это ей надо больше, чем мне. Да ты не смотри, что она такая молчаливая порой. Она веселая, радостная. Полностью соответствует настоящему времени. На тебя вот глаз положила, как и моя Ксюшка.
– На меня? Я-то ей зачем? С чего вы взяли?
– Здесь нет чуда, здесь простой опыт жизни, по глазам увидел. Ты мужчина видный. А зачем? Не мое это дело, хотя зачем мужчина одинокой женщине, думаю объяснять не надо. Так что если получиться пообщайся с ней, она умная, интересная.
– Я это заметил. Я даже сам предложил поговорить, если у нее будет желание, но у нее, думаю, нет недостатка во внимании со стороны мужчин.
– И правильно сделал. А недостатка нет, но нет и порыва к ним с ее стороны.
Мы оба замолчали. Я взглянул на фотографии, что на стене:
– А вот ваша жена, – начал я, но он меня прервал.
– Об этом поговорим потом. Я тебе хотел сказать о Ксюше… – вдруг замолчал, прервав себя, а я услышал:
– Это что вы обо мне говорите?
Я повернулся и увидел, что в дверях комнаты стоит Ксения.
– Сплетничаете? Дед, ты всего обо мне не говори. Оставь чуть тайны. В женщине должна быть тайна, загадка.
– Конечно, должна, иначе мир будет скучным и унылым, – поддержал он ее, – проходи, сейчас чай подогрею.
Он встал и вышел на кухню. Ксения прошла к дивану и села. Она была одета в домашний халат, простой цветной. Лицо уже не было таким бледным и легкий румянец начал возвращаться. Без косметики она была не менее привлекательна.
– Что страшненькая? – спросила она, видя, что я рассматриваю ее.
– Что ты. Все хорошо. Врать не буду, бледность есть, но это тебе даже идет. День два и будешь в норме.
Она игриво вздохнула: – А я думала, моя форма осталась при мне. Дед упомянул, что ты помог ему?
– Да так по мелочи, на подхвате, – уклонился я от ответа.
– Что и формы не видел?
– Я как мужчина формы дорисовываю сам в голове, – снова ушел я от прямого вопроса.
– И?
– Замечательно. Но судя по твоим вопросам, внимание мужчин тебя интересует, а значит выздоравливаешь.
В это время вошел Степан Никодимович и налил Ксении чай в большую чашку. Поставил перед ней вазочку с вареньем и посмотрел на меня. Вопрос мной был понят, как и ответ, и он налил чай для меня.
– О чем беседа? – поинтересовался он.
– О моих формах, дед.
– А что с ними?
– Поинтересовалась у Юры, как я? Так говорит, что дорисовывает в голове.
Он посмотрел на меня и по моему взгляду понял, что я ей ничего не сказал.
– Спасибо тебе, Юра, за помощь.
– Всегда помогу, чем могу. Я отчитался, что на подхвате у вас был.
Он понял, какую долю информации я ей выдал и одобрительно посмотрел на меня.
– Что нового, пока я пребывала во сне?
Мы, каждый от себя, рассказали о прошедших днях. Затем я сообщил, что мне пора идти. Им было о чем поговорить и без меня.
– Придешь? – спросила Ксения.
– Завтра приду, – пообещал я, и вышел.
Придя домой с прямо порога заявил тете Кате, что хочу есть.
– Сейчас разогрею. Как там Ксюшка?
– Идет на поправку.
– Ну и, слава Богу.
Она быстро разогрела печенку, что я просил и села со мной за стол. День заканчивался, мы на пару посмотрели телевизор и разошлись спать. Обстановка явно действовала на меня положительно и я сразу уснул.
14
От шума за окном я открыл глаза. Повернул голову, за окном шел дождь. Занавески в комнате были отдернуты, так как я не задвигал их, не от кого было скрываться. Дождь бил в окно и толстыми струями стекал по стеклу. Его неравномерная дробь то усиливалась, то затихала, под порывами ветра. Сквозь мокрое стекло я видел, как ветер гуляет по верхушкам деревьев, клоня ветки к земле и обрывая оставшиеся листья. В комнате было тихо, я прислушался, за дверью комнаты также была тишина. То ли я рано проснулся, то ли тетя Катя еще спит. Потянув руку, взял часы с тумбочки, они показывали половину десятого. Не рано, но и спешить было некуда. «Если я привыкну так поздно просыпаться, вся работа пойдет насмарку» – посетила меня мысль. Дома я просыпался не позже восьми, и то, в крайнем случае, а так обычно в семь. Поддаваться новым привычкам не хотелось, и я заставил себя окончательно проснуться и подняться.
День сегодня был пустой, во всяком случае, с утра. В такую погоду идти никуда не хотелось, и не было необходимости. Когда сюда ехал, не думал, что и такое может быть, что в этом маленьком городке, как и в любом другом, жизнь при непогоде становиться унылой.
Проведя руками по лицу и пригладив волосы, я оделся и вышел из комнаты. В доме была тишина. Тети Кати не было слышно. Куда она могла уйти в такую погоду, я не имел представления и сделал вывод, что завтракать буду в одиночестве. Поставил кипятиться чайник и отправился умываться и бриться.
Уже сидя за столом, я уныло смотрел за окно и пил вторую чашку кофе. Да, вот и закончилось время прогулок. Пора возвращаться домой. Там я знаю, чем заняться, там я в движении, там я востребован. Но, надо признаться, что не так уж и нужен, если, ни разу не позвонили. Я решил посмотреть, что там, на телефоне, и с чашкой кофе прошел в свою комнату, открыл сумку и достал телефон. «Молодец, – похвалил я себя, – ты его еще выброси, а потом думай, почему не звонит». Я смотрел на темный экран. Сам питаюсь, а ему питание выходит не нужно. Достав зарядник, поставил телефон на зарядку и увидел пропущенный звонок. Посмотрев на время, убедился, что он не такой уж старый, сегодня утром звонили.
Я нажал кнопку вызова и через некоторое время услышал голос секретаря:
– Юрий Петрович, хорошо, что вы позвонили, а то ваш телефон не отвечал. Ой, извините, здравствуйте.
– Здравствуй, Лена. Давай к теме, у меня телефон разрядился.
– У Ивана Ивановича аппендицит и он в больнице, а тут вопросы.
Я грустно вздохнул: – Аврал, снова аврал. Значит так, собираешь всех руководителей подразделений у меня в кабинете. Через час я позвоню на городской номер, ты включишь громкую связь, и я попробую оценить ситуацию, а там решим, что дальше. Вопросы есть?
– Все ясно.
– Тогда выполняй.
Отключив связь, я вернулся на кухню. Вероятнее всего придется уезжать, и это даже к лучшему. Пора. Что здесь делать? Интересно поговорить с дедом, но дела есть дела, иначе потом будет все сложнее.
День сегодня был пустой, во всяком случае, с утра. В такую погоду идти никуда не хотелось, и не было необходимости. Когда сюда ехал, не думал, что и такое может быть, что в этом маленьком городке, как и в любом другом, жизнь при непогоде становиться унылой.
Проведя руками по лицу и пригладив волосы, я оделся и вышел из комнаты. В доме была тишина. Тети Кати не было слышно. Куда она могла уйти в такую погоду, я не имел представления и сделал вывод, что завтракать буду в одиночестве. Поставил кипятиться чайник и отправился умываться и бриться.
Уже сидя за столом, я уныло смотрел за окно и пил вторую чашку кофе. Да, вот и закончилось время прогулок. Пора возвращаться домой. Там я знаю, чем заняться, там я в движении, там я востребован. Но, надо признаться, что не так уж и нужен, если, ни разу не позвонили. Я решил посмотреть, что там, на телефоне, и с чашкой кофе прошел в свою комнату, открыл сумку и достал телефон. «Молодец, – похвалил я себя, – ты его еще выброси, а потом думай, почему не звонит». Я смотрел на темный экран. Сам питаюсь, а ему питание выходит не нужно. Достав зарядник, поставил телефон на зарядку и увидел пропущенный звонок. Посмотрев на время, убедился, что он не такой уж старый, сегодня утром звонили.
Я нажал кнопку вызова и через некоторое время услышал голос секретаря:
– Юрий Петрович, хорошо, что вы позвонили, а то ваш телефон не отвечал. Ой, извините, здравствуйте.
– Здравствуй, Лена. Давай к теме, у меня телефон разрядился.
– У Ивана Ивановича аппендицит и он в больнице, а тут вопросы.
Я грустно вздохнул: – Аврал, снова аврал. Значит так, собираешь всех руководителей подразделений у меня в кабинете. Через час я позвоню на городской номер, ты включишь громкую связь, и я попробую оценить ситуацию, а там решим, что дальше. Вопросы есть?
– Все ясно.
– Тогда выполняй.
Отключив связь, я вернулся на кухню. Вероятнее всего придется уезжать, и это даже к лучшему. Пора. Что здесь делать? Интересно поговорить с дедом, но дела есть дела, иначе потом будет все сложнее.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента