Страница:
О том, что переживания детства продолжали играть в жизни К. исключительно важную роль, свидетельствуют его рассказы о себе. Он вспоминает о жестокости родителей с гневом, страстно протестует, причем так, будто все это произошло с ним, тридцатилетним человеком, совсем недавно, но сам никак не связывает эти давно прошедшие события с совершенным им преступлением. Психологическое изучение К. выявило такие его личностные черты, как ригидность, застреваемость эмоций и в то же время ранимость. Вспомним также, что преступление совершено им в нетрезвом состоянии, когда полностью снимается или значительно снижается контроль сознания.
Одна из коренных проблем изучения личности преступника – соотношение социального и биологического. Эта проблема имеет научное, практическое, правовое значение. От ее решения во многом зависит объяснение причин преступности и определение главных направлений борьбы с нею. Человек имеет общественную природу, а личность может формироваться только при условии включения индивида в систему общественных отношений. Социальный характер жизнедеятельности человека – его отличительная черта. Это отнюдь не означает игнорирования биологических факторов, однако они могут носить лишь характер условия, способствующего преступному поведению, но отнюдь не его причины.
В целом же названную проблему никак нельзя считать достаточно изученной, попытки как-то решить ее с помощью общих рассуждений с позиций философии или психологии хоть и важны, но их явно недостаточно. Необходимы масштабные биологические исследования преступников, сравнение полученных данных с результатами обследования законопослушных людей с помощью тех же приемов и методов. Такая работа в нашей стране начата в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. Исследователи сделали вывод, что некоторые нейрофизиологические особенности у агрессивных преступников способствуют расстройствам самосознания и формированию искаженных внутренних программ поведения.[9]
В подтверждение того, что биологические факторы могут сами по себе приводить к преступному поведению, что предрасположенность к такому поведению биологически детерминирована и может передаваться наследственно, часто приводят данные о том, что среди преступников немало лиц, страдающих расстройствами психической деятельности. Однако аномалии психики не являются причиной совершения преступлений. Во-первых, среди всей массы преступников субъектов с такими аномалиями не так уж много (не более 20 %). Во-вторых, даже наличие аномалий у конкретного лица далеко не всегда свидетельствует о том, что они сыграли криминогенную роль в его противоправном поведении. Такие расстройства могут быть и нейтральны. В-третьих, не аномалия психики предопределяет совершение преступления, а то воспитание, те неблагоприятные условия формирования индивида, которые породили его криминогенные личностные черты. Разумеется, подобные аномалии могут способствовать их возникновению и развитию, как и противоправному поведению, но лишь в качестве условия, не определяющего содержания этих черт. В-четвертых, эти аномалии могут быть чисто социального происхождения, например последствия травм черепа в результате производственной аварии или преступной агрессии.
При рассмотрении столь сложной проблемы, как соотношение социального и биологического в личности преступника, необходимо иметь в виду одно исключительно важное соображение. Поскольку речь идет о личности, о роли этих факторов можно говорить лишь на личностном, психологическом уровне. Психология личности является, образно говоря, ареной, на которой происходит взаимодействие социальных и биологических факторов. Вне ее их соотношение понять невозможно.
3. Классификация и типология преступников
4. Формирование личности преступника
Одна из коренных проблем изучения личности преступника – соотношение социального и биологического. Эта проблема имеет научное, практическое, правовое значение. От ее решения во многом зависит объяснение причин преступности и определение главных направлений борьбы с нею. Человек имеет общественную природу, а личность может формироваться только при условии включения индивида в систему общественных отношений. Социальный характер жизнедеятельности человека – его отличительная черта. Это отнюдь не означает игнорирования биологических факторов, однако они могут носить лишь характер условия, способствующего преступному поведению, но отнюдь не его причины.
В целом же названную проблему никак нельзя считать достаточно изученной, попытки как-то решить ее с помощью общих рассуждений с позиций философии или психологии хоть и важны, но их явно недостаточно. Необходимы масштабные биологические исследования преступников, сравнение полученных данных с результатами обследования законопослушных людей с помощью тех же приемов и методов. Такая работа в нашей стране начата в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. Исследователи сделали вывод, что некоторые нейрофизиологические особенности у агрессивных преступников способствуют расстройствам самосознания и формированию искаженных внутренних программ поведения.[9]
В подтверждение того, что биологические факторы могут сами по себе приводить к преступному поведению, что предрасположенность к такому поведению биологически детерминирована и может передаваться наследственно, часто приводят данные о том, что среди преступников немало лиц, страдающих расстройствами психической деятельности. Однако аномалии психики не являются причиной совершения преступлений. Во-первых, среди всей массы преступников субъектов с такими аномалиями не так уж много (не более 20 %). Во-вторых, даже наличие аномалий у конкретного лица далеко не всегда свидетельствует о том, что они сыграли криминогенную роль в его противоправном поведении. Такие расстройства могут быть и нейтральны. В-третьих, не аномалия психики предопределяет совершение преступления, а то воспитание, те неблагоприятные условия формирования индивида, которые породили его криминогенные личностные черты. Разумеется, подобные аномалии могут способствовать их возникновению и развитию, как и противоправному поведению, но лишь в качестве условия, не определяющего содержания этих черт. В-четвертых, эти аномалии могут быть чисто социального происхождения, например последствия травм черепа в результате производственной аварии или преступной агрессии.
При рассмотрении столь сложной проблемы, как соотношение социального и биологического в личности преступника, необходимо иметь в виду одно исключительно важное соображение. Поскольку речь идет о личности, о роли этих факторов можно говорить лишь на личностном, психологическом уровне. Психология личности является, образно говоря, ареной, на которой происходит взаимодействие социальных и биологических факторов. Вне ее их соотношение понять невозможно.
3. Классификация и типология преступников
С одной стороны, все лица, совершившие преступления, отличаются друг от друга по демографическим, правовым, психологическим и иным признакам, а с другой – они по тем же признакам схожи между собой, образуют устойчивые группы. Поэтому возникает необходимость классификации и типологии преступников.
В советской юридической науке эти вопросы вначале решались с позиций уголовного и исправительно-трудового права. В связи с этим за основу классификации брались социально-демографические (пол, возраст, род занятий и т. д.) и правовые критерии. Последние включают в себя характер и степень тяжести совершенных преступлений, длительность преступной деятельности, повторность совершения преступлений, объект преступного посягательства, форма вина и т. д. Классификации, предлагаемые криминологами, обычно исходят из нравственных и психологических признаков личности преступника, степени общественной опасности правонарушителей, ее глубины, стойкости, содержания.
Чтобы правильно решить вопросы классификации и типологии преступников, имеющие большое научное и практическое значение, необходимо определить принципиальные методологические подходы научного познания. Прежде всего, отметим, что классификация и типология при всей их схожести не одно и то же.
Классификация, являясь более низким уровнем обобщения, представляет устойчивую группировку исследуемых объектов по их отдельным признакам и строится на весьма жестких критериях групп и подгрупп, каждая из которых занимает четко фиксированное место. Типология же не содержит такой жесткой дифференциации.
Классификация – это система соподчиненных понятий, классов объектов, какой-либо области знания или деятельности человека, используемая как средство для установления связи между этими понятиями или классами объектов. Классификация содействует движению науки от эмпирического накопления знаний до их теоретического осмысления, в частности, с помощью типологического анализа. При классификации объекты всегда разделяются по единым основаниям. Так, в одной и той же классификации нельзя, например, выделить часть преступников по признакам возраста, а часть – по повторности совершенных преступлений. Кроме того, в классификации должны быть представлены все группы классифицируемых объектов, а не их часть. Например, классификация преступников по возрастному признаку не может принимать во внимание только несовершеннолетних преступников и лиц в возрасте 25–30 лет. Классификация по этому признаку должна включать следующие разделы: лица до 18 лет, от 19 до 25 лет, от 26 до 30 лет, от 31 года до 40 лет, старше 41 года, учитывая, таким образом, все возрастные группы. Разумеется, за основу может быть принято и иное возрастное деление: до 18 лет, от 19 до 30 лет и т. д.
Типология – метод научного познания, в основе которого лежит вычленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной, идеализированной модели или типа. Типология опирается на выявление сходства и различия изучаемых объектов, стремится отобразить их строение, выявить их закономерности. В теоретическом отношении типология по сравнению с классификацией – более высокий уровень познания. Типология, в отличие от классификации, не требует вычленения всех без исключения типов, составляющих части познаваемого объекта. Так, возможно выделение и изучение одного типа преступников, например личности насильственного преступника. Собственно типологический анализ личности преступника вообще допускает обращение к этой личности как к единому и самостоятельному типу. В качестве такового он может быть выделен среди других социальных типов, причем не предполагается, что при этом должна быть составлена типология всех без исключения социальных типов, существующих в обществе. Самым же важным отличием классификации от типологии является то, что первая дает описание изучаемого объекта, а вторая (наряду с другими методами) – его объяснение, т. е. позволяет успешнее вскрыть его природу, причины, закономерности зарождения и развития, составить прогноз. Напомним, что основная функция любой науки – объяснение.
Классификация преступников может основываться на разных критериях, среди которых следует выделить две большие группы: социологические, в том числе социально-демографические, и правовые. K первым из них относятся пол, возраст, уровень образования, уровень материальной обеспеченности, социальное положение, наличие семьи, социальное происхождение, занятость в общественно-полезном труде, род занятий, наличие специальности, место жительства; к правовым – характер, степень тяжести совершенных преступлений, совершение преступления впервые или повторно, в группе или в одиночку, длительность преступной деятельности, объект преступного посягательства, форма вины.
На основе данных критериев могут быть выделены и отдельные типы, например несовершеннолетние преступники, женщины-преступницы, насильственные преступники, преступники – городские жители и т. д. Типология же представляет собой расчленение целого на отдельные группы по наиболее важным, сущностным признакам.
В отечественной криминологии имеется опыт создания типологий преступников по мотивам совершенных преступлений. Почему в основу типологии был положен именно мотив?
Мотив – внутреннее побуждение к поведению, это то, ради чего оно осуществляется, в нем заключается его субъективный смысл. Поэтому можно сказать, что мотив наиболее ярко характеризует человека и личность такова, каковы ее мотивы.
В соответствии с мотивами преступного поведения можно выделить такие типы:
– «корыстолюбивый»: лица, совершающие преступления из корысти, алчности, жадности;
– «престижный»: лица, совершающие преступления ради того, чтобы занять в жизни более высокое социальное место, завоевать авторитет, быть на виду;
– «игровой»: лица, для которых совершение преступления прежде всего игра, азарт, возможность испытать острые ощущения;
– «защищающийся»: лица, которые с помощью преступления пытаются защититься от действительных или мнимых опасностей, угрожающих их жизни, здоровью, чести, социальному положению, материальному благополучию;
– «насильственный»: лица, которые испытывают удовлетворение от того, что причиняют другим боль и страдание, сеют смерть, т. е. люди, творящие насилие ради насилия;
– «сексуальный»: лица, которые совершают преступления ради удовлетворения сексуальной потребности, подтверждения своего биологического, физиологического статуса.
Среди виновных в корыстных преступлениях, например, заметно выделяется группа людей, совершающих такие действия из соображений престижа, т. е. для того, чтобы занять в жизни более высокое социальное, в первую очередь должностное, положение, завоевать авторитет среди окружающих, быть все время на виду и т. д. Подобные устремления часто сопровождаются неправильным пониманием производственных и иных нужд своего предприятия или учреждения. В качестве дополнительного мотива может выступать корысть, понимаемая в смысле личного обогащения. Таким образом перечисленных преступников можно объединить в «престижный» тип.
Однако желание поддержать престиж способно подвигнуть не только на так называемые корыстные преступления. Давно установлено, что иногда кражи, грабежи, разбои, хулиганство, а также убийства и изнасилования и некоторые другие преступления совершаются ради того, чтобы завоевать авторитет в группе, закрепиться в ней, если членство в группе представляется ценным. Насильственные действия нередко провоцируются желанием самоутвердиться, подчеркнуть собственную значимость. Подобные мотивы весьма характерны для преступников молодежного возраста, причем соображения личного обогащения в случаях, когда насилие сопровождается завладением материальными ценностями, не всегда являются ведущими. Стало быть, и такого рода преступников целесообразно относить к «престижному» либо к «самоутверждающемуся» типу.
Вообще вопрос об определении типа личности преступника, совершающего корыстно-насильственные преступления (разбои, грабежи, вымогательство) достаточно сложен. Для его решения необходимо определить ведущие мотивы. Так, если разбой был совершен в целях обогащения, то субъект должен быть отнесен к «корыстному» типу. Среди несовершеннолетних немало тех, для кого совершение преступлений – игра, напоминающая игру в «казаков-разбойников». Таких лиц надо причислять к «игровому» типу.
Корыстные мотивы доминируют у людей, совершающих кражи или преступные действия, связанные с предпринимательской (финансовой) деятельностью, в том числе с использованием насилия. Не сложной выглядит психолого-типологическая характеристика членов гангстерских организаций, в действиях которых можно обнаружить и престижные (включая сюда самоутверждение), и игровые, и корыстные, и насильственные мотивы.
Мотивы насильственных преступлений (убийство, нанесение вреда здоровью, изнасилование, хулиганство и др.) весьма разнообразны. Вообще, считать насилие мотивом всех насильственных преступлений ошибочно, потому что совершение насильственных действий ради них самих можно наблюдать далеко не всегда. Нередко понятие насилия отражает внешний характер действия, а не его сущностное, внутреннее содержание. Преступления против личности могут совершаться по мотивам личного обогащения, в таких случаях виновных следует относить к «корыстному» типу. Некоторые убийства, нанесение вреда здоровью, изнасилования совершаются из хулиганских побуждений или по мотивам мести и ревности. Лица, действия которых направляются указанными стимулами, могут быть отнесены к «насильственному» типу, а виновные в изнасиловании и других половых преступлениях на почве сексуальных побуждений – к «сексуальному».
Не менее сложна типология по степени общественной опасности (рис. 4).
К особо опасным относятся лица, совершающие убийства в конфликтной ситуации; корыстные преступления с причинением большого материального ущерба; корыстно-насильственные преступления. Сюда же следует отнести руководителей преступных организаций.
К опасным относятся лица, совершающие преступления против личности, нарушающие общественный порядок и т. д., но не посягающие на жизнь.
К представляющим незначительную опасность относятся остальные преступники, в первую очередь совершившие преступления непредумышленно или в силу неблагоприятного стечения личных обстоятельств, но не против жизни человека.
Аналогичная схема может стать основой типологии корыстных преступников, однако критерии, определяющие каждый тип, будут, конечно, иными.
Существуют и другие типологии. Например, в «Курсе советской криминологии» (1985 г.) всех лиц, совершающих преступления, разделили на две большие группы: «криминогенный тип» и «случайный преступник»; первая, в свою очередь, состоит из таких подвидов, как «последовательно-криминогенный», «ситуативно-криминогенный» и «ситуативный».
Но подобная типология несколько упрощает проблему. Существование случайных и ситуативных преступников вообще вызывает сомнение, поскольку, как показывает их специальное изучение, это, как правило, люди, которые в силу своих субъективных особенностей попадают в жесткую зависимость от внешних обстоятельств. Выбор же противоправного выхода из создавшихся ситуаций свидетельствует о предрасположенности именно к преступному образу действий.
В советской юридической науке эти вопросы вначале решались с позиций уголовного и исправительно-трудового права. В связи с этим за основу классификации брались социально-демографические (пол, возраст, род занятий и т. д.) и правовые критерии. Последние включают в себя характер и степень тяжести совершенных преступлений, длительность преступной деятельности, повторность совершения преступлений, объект преступного посягательства, форма вина и т. д. Классификации, предлагаемые криминологами, обычно исходят из нравственных и психологических признаков личности преступника, степени общественной опасности правонарушителей, ее глубины, стойкости, содержания.
Чтобы правильно решить вопросы классификации и типологии преступников, имеющие большое научное и практическое значение, необходимо определить принципиальные методологические подходы научного познания. Прежде всего, отметим, что классификация и типология при всей их схожести не одно и то же.
Классификация, являясь более низким уровнем обобщения, представляет устойчивую группировку исследуемых объектов по их отдельным признакам и строится на весьма жестких критериях групп и подгрупп, каждая из которых занимает четко фиксированное место. Типология же не содержит такой жесткой дифференциации.
Классификация – это система соподчиненных понятий, классов объектов, какой-либо области знания или деятельности человека, используемая как средство для установления связи между этими понятиями или классами объектов. Классификация содействует движению науки от эмпирического накопления знаний до их теоретического осмысления, в частности, с помощью типологического анализа. При классификации объекты всегда разделяются по единым основаниям. Так, в одной и той же классификации нельзя, например, выделить часть преступников по признакам возраста, а часть – по повторности совершенных преступлений. Кроме того, в классификации должны быть представлены все группы классифицируемых объектов, а не их часть. Например, классификация преступников по возрастному признаку не может принимать во внимание только несовершеннолетних преступников и лиц в возрасте 25–30 лет. Классификация по этому признаку должна включать следующие разделы: лица до 18 лет, от 19 до 25 лет, от 26 до 30 лет, от 31 года до 40 лет, старше 41 года, учитывая, таким образом, все возрастные группы. Разумеется, за основу может быть принято и иное возрастное деление: до 18 лет, от 19 до 30 лет и т. д.
Типология – метод научного познания, в основе которого лежит вычленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной, идеализированной модели или типа. Типология опирается на выявление сходства и различия изучаемых объектов, стремится отобразить их строение, выявить их закономерности. В теоретическом отношении типология по сравнению с классификацией – более высокий уровень познания. Типология, в отличие от классификации, не требует вычленения всех без исключения типов, составляющих части познаваемого объекта. Так, возможно выделение и изучение одного типа преступников, например личности насильственного преступника. Собственно типологический анализ личности преступника вообще допускает обращение к этой личности как к единому и самостоятельному типу. В качестве такового он может быть выделен среди других социальных типов, причем не предполагается, что при этом должна быть составлена типология всех без исключения социальных типов, существующих в обществе. Самым же важным отличием классификации от типологии является то, что первая дает описание изучаемого объекта, а вторая (наряду с другими методами) – его объяснение, т. е. позволяет успешнее вскрыть его природу, причины, закономерности зарождения и развития, составить прогноз. Напомним, что основная функция любой науки – объяснение.
Классификация преступников может основываться на разных критериях, среди которых следует выделить две большие группы: социологические, в том числе социально-демографические, и правовые. K первым из них относятся пол, возраст, уровень образования, уровень материальной обеспеченности, социальное положение, наличие семьи, социальное происхождение, занятость в общественно-полезном труде, род занятий, наличие специальности, место жительства; к правовым – характер, степень тяжести совершенных преступлений, совершение преступления впервые или повторно, в группе или в одиночку, длительность преступной деятельности, объект преступного посягательства, форма вины.
На основе данных критериев могут быть выделены и отдельные типы, например несовершеннолетние преступники, женщины-преступницы, насильственные преступники, преступники – городские жители и т. д. Типология же представляет собой расчленение целого на отдельные группы по наиболее важным, сущностным признакам.
В отечественной криминологии имеется опыт создания типологий преступников по мотивам совершенных преступлений. Почему в основу типологии был положен именно мотив?
Мотив – внутреннее побуждение к поведению, это то, ради чего оно осуществляется, в нем заключается его субъективный смысл. Поэтому можно сказать, что мотив наиболее ярко характеризует человека и личность такова, каковы ее мотивы.
В соответствии с мотивами преступного поведения можно выделить такие типы:
– «корыстолюбивый»: лица, совершающие преступления из корысти, алчности, жадности;
– «престижный»: лица, совершающие преступления ради того, чтобы занять в жизни более высокое социальное место, завоевать авторитет, быть на виду;
– «игровой»: лица, для которых совершение преступления прежде всего игра, азарт, возможность испытать острые ощущения;
– «защищающийся»: лица, которые с помощью преступления пытаются защититься от действительных или мнимых опасностей, угрожающих их жизни, здоровью, чести, социальному положению, материальному благополучию;
– «насильственный»: лица, которые испытывают удовлетворение от того, что причиняют другим боль и страдание, сеют смерть, т. е. люди, творящие насилие ради насилия;
– «сексуальный»: лица, которые совершают преступления ради удовлетворения сексуальной потребности, подтверждения своего биологического, физиологического статуса.
Среди виновных в корыстных преступлениях, например, заметно выделяется группа людей, совершающих такие действия из соображений престижа, т. е. для того, чтобы занять в жизни более высокое социальное, в первую очередь должностное, положение, завоевать авторитет среди окружающих, быть все время на виду и т. д. Подобные устремления часто сопровождаются неправильным пониманием производственных и иных нужд своего предприятия или учреждения. В качестве дополнительного мотива может выступать корысть, понимаемая в смысле личного обогащения. Таким образом перечисленных преступников можно объединить в «престижный» тип.
Однако желание поддержать престиж способно подвигнуть не только на так называемые корыстные преступления. Давно установлено, что иногда кражи, грабежи, разбои, хулиганство, а также убийства и изнасилования и некоторые другие преступления совершаются ради того, чтобы завоевать авторитет в группе, закрепиться в ней, если членство в группе представляется ценным. Насильственные действия нередко провоцируются желанием самоутвердиться, подчеркнуть собственную значимость. Подобные мотивы весьма характерны для преступников молодежного возраста, причем соображения личного обогащения в случаях, когда насилие сопровождается завладением материальными ценностями, не всегда являются ведущими. Стало быть, и такого рода преступников целесообразно относить к «престижному» либо к «самоутверждающемуся» типу.
Вообще вопрос об определении типа личности преступника, совершающего корыстно-насильственные преступления (разбои, грабежи, вымогательство) достаточно сложен. Для его решения необходимо определить ведущие мотивы. Так, если разбой был совершен в целях обогащения, то субъект должен быть отнесен к «корыстному» типу. Среди несовершеннолетних немало тех, для кого совершение преступлений – игра, напоминающая игру в «казаков-разбойников». Таких лиц надо причислять к «игровому» типу.
Корыстные мотивы доминируют у людей, совершающих кражи или преступные действия, связанные с предпринимательской (финансовой) деятельностью, в том числе с использованием насилия. Не сложной выглядит психолого-типологическая характеристика членов гангстерских организаций, в действиях которых можно обнаружить и престижные (включая сюда самоутверждение), и игровые, и корыстные, и насильственные мотивы.
Мотивы насильственных преступлений (убийство, нанесение вреда здоровью, изнасилование, хулиганство и др.) весьма разнообразны. Вообще, считать насилие мотивом всех насильственных преступлений ошибочно, потому что совершение насильственных действий ради них самих можно наблюдать далеко не всегда. Нередко понятие насилия отражает внешний характер действия, а не его сущностное, внутреннее содержание. Преступления против личности могут совершаться по мотивам личного обогащения, в таких случаях виновных следует относить к «корыстному» типу. Некоторые убийства, нанесение вреда здоровью, изнасилования совершаются из хулиганских побуждений или по мотивам мести и ревности. Лица, действия которых направляются указанными стимулами, могут быть отнесены к «насильственному» типу, а виновные в изнасиловании и других половых преступлениях на почве сексуальных побуждений – к «сексуальному».
Не менее сложна типология по степени общественной опасности (рис. 4).
Рис. 4. Типология преступников по степени общественной опасности
К абсолютно опасным относятся преступники, совершающие серийные убийства, в том числе наемные и сексуальные; одновременные, убийства нескольких человек, как правило, ранее незнакомых; убийства в ходе совершения террористических актов.К особо опасным относятся лица, совершающие убийства в конфликтной ситуации; корыстные преступления с причинением большого материального ущерба; корыстно-насильственные преступления. Сюда же следует отнести руководителей преступных организаций.
К опасным относятся лица, совершающие преступления против личности, нарушающие общественный порядок и т. д., но не посягающие на жизнь.
К представляющим незначительную опасность относятся остальные преступники, в первую очередь совершившие преступления непредумышленно или в силу неблагоприятного стечения личных обстоятельств, но не против жизни человека.
Аналогичная схема может стать основой типологии корыстных преступников, однако критерии, определяющие каждый тип, будут, конечно, иными.
Существуют и другие типологии. Например, в «Курсе советской криминологии» (1985 г.) всех лиц, совершающих преступления, разделили на две большие группы: «криминогенный тип» и «случайный преступник»; первая, в свою очередь, состоит из таких подвидов, как «последовательно-криминогенный», «ситуативно-криминогенный» и «ситуативный».
Но подобная типология несколько упрощает проблему. Существование случайных и ситуативных преступников вообще вызывает сомнение, поскольку, как показывает их специальное изучение, это, как правило, люди, которые в силу своих субъективных особенностей попадают в жесткую зависимость от внешних обстоятельств. Выбор же противоправного выхода из создавшихся ситуаций свидетельствует о предрасположенности именно к преступному образу действий.
4. Формирование личности преступника
Процесс формирования личности принято рассматривать как социализацию – как процесс наделения личности общественными свойствами, выбора жизненных путей, установления социальных связей, формирования самосознания и системы социальной ориентации, вхождения в социальную среду, приспособление к ней, освоение определенных социальных ролей и функций. В этот период возникают и закрепляются типичные реакции на возникающие жизненные ситуации, наиболее характерные для данного человека.
Социализация личности как активный процесс длится не всю жизнь, а лишь период, необходимый для восприятия комплекса норм, ролей, установок и т. д., т. е. в течение времени, необходимого для становления индивида как личности. Можно выделить первичную социализацию, или социализацию ребенка, и промежуточную, которая знаменует собой переход от юношества к зрелости, т. е. период от 17–18 до 23–25 лет.
Особенно важную роль в формировании личности играет первичная социализация, когда ребенок бессознательно усваивает образцы и манеру поведения, типичные реакции старших на те или иные проблемы. Как показывают психологические исследования личности преступников, повзрослев человек часто воспроизводит в своем поведении то, что запечатлелось в его психике в период детства. Например, он может пытаться разрешить конфликт с помощью грубой силы, как это делали его родители. Таким образом, преступное поведение можно считать своеобразным продолжением, следствием первичной социализации.
Дефекты первичной, ранней социализации в родительской семье могут иметь криминогенное значение в первую очередь потому, что ребенок еще не усвоил другие положительные воздействия, он полностью зависим от старших и совершенно беззащитен от них. Поэтому вопросы формирования личности в семье заслуживают исключительного внимания криминологов. Семья – главное звено той причинной цепочки, которая ведет к преступному поведению.
Сейчас накоплено значительно данных о семьях правонарушителей и методах родительского воспитания, в них бытовавших. В основном это социологические и социально-демографические данные о семье. Однако на нынешнем этапе развития науки и запросов правоохранительной практики становится ясно, что подобной информации (о составе родительской семьи будущих правонарушителей, внутрисемейных отношениях, уровне культуры родителей, совершении ими и другими родственниками аморальных или противоправных действий и т. д.) недостаточно, чтобы объяснить происхождение преступного поведения.
Так, при всей ценности многочисленных данных о неблагополучных или неполных семьях, остается непонятным, почему многие «выходцы» из таких семей никогда не совершают противоправных действий. К числу же неблагополучных семей относят только те, в которых родители совершают противоправные или аморальные действия. Отсутствие, например, отца или его аморальное поведение далеко не всегда формирует личность правонарушителя. Поэтому следует считать, что решающую роль играет не только состав семьи, не только отношения между родителями, даже не их объективно неблаговидное, а то и противоправное поведение, сколько их эмоциональное отношение к ребенку, его принятие или, напротив, отвержение. Можно обнаружить немало семей, в которых родители совершают правонарушения (например, хищения), но их эмоциональное отношение к детям отличается теплотой и сердечностью. Дети из таких семей менее склонны к совершению преступлений. Поэтому есть все основания считать, что именно отсутствие подобных отношений в детстве в решающей степени определяет ненадлежащее поведение человека в будущем.
Условия жизни ребенка не оказывают прямого влияния на его психическое и нравственное развитие. В одних и тех же условиях могут формироваться разные особенности личности, все зависит от того, в каких взаимоотношениях со средой находится человек. Влияние же среды воспринимается в зависимости от того, через какие ранее возникшие психологические свойства ребенка они преломляются.
Имеется множество убедительных доказательств того, что в семьях с прочными, теплыми эмоциональными контактами и уважительным отношением к детям активнее формируются такие качества, как коллективизм, доброжелательность, внимательность, способность к сопереживанию, самостоятельность, инициативность, умение разрешать конфликтные ситуации и др. Все это делает детей коммуникабельными, обеспечивая высокий престиж в группе сверстников. Напротив, чем меньше тепла, ласки, заботы получает ребенок, тем медленнее он формируется как личность. Недостаточное внимание, низкая частота общения родителей и детей (гипоопека), вызванная самыми разными причинами, в том числе объективными, нередко вызывают у последних эмоциональный голод, недоразвитость высших чувств и инфантильность личности.
Дефицит общения с негативными последствиями может возникнуть и по таким уважительным причинам, как загруженность родителей работой, их длительные служебные командировки, хронические болезни и т. д.
Психологическое отчуждение родителей от ребенка – не единственная причина формирования личности преступника. Нередко оно происходит иным путем: у ребенка и подростка имеются необходимые эмоциональные связи с родителями, но именно последние демонстрируют ему пренебрежительное отношение к нравственным и правовым запретам, образцы противоправного поведения (например, постоянно пьянствуют, учиняют хулиганские действия и т. д.). Поэтому подросток сравнительно легко усваивает эти образцы и соответствующие им взгляды и представления, которые вписываются в его стереотипы мышления и начинают стимулировать его поступки.
Криминогенные последствия может иметь и такое семейное воспитание, когда при отсутствии теплых эмоциональных отношений и целенаправленного нравственного воспитания окружающие заботятся лишь об удовлетворении материальных потребностей ребенка, не приучая его с первых лет жизни к выполнению простейших обязанностей перед окружающими, соблюдению нравственных норм. По существу, здесь проявляется равнодушие к нему.
Отсутствие родительской заботы и попечения может проявляться в открытой форме. Чаще всего это случаи, когда ребенка бьют, издеваются над ним, иногда очень жестоко, выгоняют из дома, не кормят, не проявляют заботы и т. д., нанося ему незаживающие психические травмы. Неприятие ребенка может быть и скрытым: отношения между родителями и детьми в этих случаях нейтральны, эмоционально не окрашены, каждый живет по-своему и мало интересуется жизнью другого. Такие отношения всегда трудно выявить, их обычно скрывают и родители, и дети, причем делают это, как правило, скорее невольно, непреднамеренно.
Нередко дети предоставлены самим себе в многодетных семьях, если родители слишком заняты работой.
В результате эмоционального отвергания родителями ребенка, его неприятия или лишения родительской ласки и попечения в детской психике на бессознательном уровне формируются тревожность, беспокойство, боязнь утраты себя, своего «я», своего положения в жизни, ощущение враждебности, даже агрессивности окружающего мира. Эти особенности из-за отсутствия надлежащих воспитательных воздействий или, напротив, под влиянием негативных закрепляются в ходе общения в школе, в учебных и трудовых коллективах, среди товарищей многими субъективно значимыми условиями жизни индивида.
Огромное влияние на формирование личности подростка оказывает ее неформальное социальное окружение, сверстники. Неформальные группы молодежи с антиобщественным поведением чаще всего представляют собой объединение детей, в прошлом отвергнутых семьей, – и юношей, и девушек. Обычно их сближение в рамках такой группы происходит очень быстро, так как они представляют друг для друга социальную и психологическую ценность. Групповая сплоченность и постоянное общение позволяют им выстоять перед обществом, которое воспринимается ими как нечто чуждое и враждебное.
Таким образом, существование преступных групп или групп, в которых господствуют отсталые, вредные взгляды и нравы, антиобщественные нормы поведения и которые, в свою очередь, оказывают отрицательное влияние на личность, также обусловлено социальными причинами. Существование подобных групп неизбежно в той же мере, в какой закономерно существование общественных структур, выталкивающих отдельных людей, обрекающих их на отчуждение. Отчужденные же личности обязательно объединяются в группы для защиты собственных интересов и взаимной поддержки.
Под влиянием группы у ее участников формируются установки и ценностные ориентиры, включающие способы разрешения возникающих жизненных ситуаций и проблем. Группа дает им то, что не дала родительская семья, поэтому они очень преданы ей и ее ценностям, следуют, иногда слепо, ее переживаниям. Образно говоря, отвергнутые семьей дети – это часто будущие преступники. Еще более тяжелая судьба уготована тем детям, которые, будучи отвергнуты семьей, в силу разных причин, например из-за умственной отсталости, не смогли примкнуть к какой-нибудь неформальной малой группе сверстников. Такие люди обычно спиваются, постепенно опускаются на дно, становясь бродягами и попрошайками. Если они и совершают преступления, то, как правило, не представляющие большой общественной опасности. У них нет для этого ни сил, ни умений, ни способностей.
Социализация личности как активный процесс длится не всю жизнь, а лишь период, необходимый для восприятия комплекса норм, ролей, установок и т. д., т. е. в течение времени, необходимого для становления индивида как личности. Можно выделить первичную социализацию, или социализацию ребенка, и промежуточную, которая знаменует собой переход от юношества к зрелости, т. е. период от 17–18 до 23–25 лет.
Особенно важную роль в формировании личности играет первичная социализация, когда ребенок бессознательно усваивает образцы и манеру поведения, типичные реакции старших на те или иные проблемы. Как показывают психологические исследования личности преступников, повзрослев человек часто воспроизводит в своем поведении то, что запечатлелось в его психике в период детства. Например, он может пытаться разрешить конфликт с помощью грубой силы, как это делали его родители. Таким образом, преступное поведение можно считать своеобразным продолжением, следствием первичной социализации.
Дефекты первичной, ранней социализации в родительской семье могут иметь криминогенное значение в первую очередь потому, что ребенок еще не усвоил другие положительные воздействия, он полностью зависим от старших и совершенно беззащитен от них. Поэтому вопросы формирования личности в семье заслуживают исключительного внимания криминологов. Семья – главное звено той причинной цепочки, которая ведет к преступному поведению.
Сейчас накоплено значительно данных о семьях правонарушителей и методах родительского воспитания, в них бытовавших. В основном это социологические и социально-демографические данные о семье. Однако на нынешнем этапе развития науки и запросов правоохранительной практики становится ясно, что подобной информации (о составе родительской семьи будущих правонарушителей, внутрисемейных отношениях, уровне культуры родителей, совершении ими и другими родственниками аморальных или противоправных действий и т. д.) недостаточно, чтобы объяснить происхождение преступного поведения.
Так, при всей ценности многочисленных данных о неблагополучных или неполных семьях, остается непонятным, почему многие «выходцы» из таких семей никогда не совершают противоправных действий. К числу же неблагополучных семей относят только те, в которых родители совершают противоправные или аморальные действия. Отсутствие, например, отца или его аморальное поведение далеко не всегда формирует личность правонарушителя. Поэтому следует считать, что решающую роль играет не только состав семьи, не только отношения между родителями, даже не их объективно неблаговидное, а то и противоправное поведение, сколько их эмоциональное отношение к ребенку, его принятие или, напротив, отвержение. Можно обнаружить немало семей, в которых родители совершают правонарушения (например, хищения), но их эмоциональное отношение к детям отличается теплотой и сердечностью. Дети из таких семей менее склонны к совершению преступлений. Поэтому есть все основания считать, что именно отсутствие подобных отношений в детстве в решающей степени определяет ненадлежащее поведение человека в будущем.
Условия жизни ребенка не оказывают прямого влияния на его психическое и нравственное развитие. В одних и тех же условиях могут формироваться разные особенности личности, все зависит от того, в каких взаимоотношениях со средой находится человек. Влияние же среды воспринимается в зависимости от того, через какие ранее возникшие психологические свойства ребенка они преломляются.
Имеется множество убедительных доказательств того, что в семьях с прочными, теплыми эмоциональными контактами и уважительным отношением к детям активнее формируются такие качества, как коллективизм, доброжелательность, внимательность, способность к сопереживанию, самостоятельность, инициативность, умение разрешать конфликтные ситуации и др. Все это делает детей коммуникабельными, обеспечивая высокий престиж в группе сверстников. Напротив, чем меньше тепла, ласки, заботы получает ребенок, тем медленнее он формируется как личность. Недостаточное внимание, низкая частота общения родителей и детей (гипоопека), вызванная самыми разными причинами, в том числе объективными, нередко вызывают у последних эмоциональный голод, недоразвитость высших чувств и инфантильность личности.
Дефицит общения с негативными последствиями может возникнуть и по таким уважительным причинам, как загруженность родителей работой, их длительные служебные командировки, хронические болезни и т. д.
Психологическое отчуждение родителей от ребенка – не единственная причина формирования личности преступника. Нередко оно происходит иным путем: у ребенка и подростка имеются необходимые эмоциональные связи с родителями, но именно последние демонстрируют ему пренебрежительное отношение к нравственным и правовым запретам, образцы противоправного поведения (например, постоянно пьянствуют, учиняют хулиганские действия и т. д.). Поэтому подросток сравнительно легко усваивает эти образцы и соответствующие им взгляды и представления, которые вписываются в его стереотипы мышления и начинают стимулировать его поступки.
Криминогенные последствия может иметь и такое семейное воспитание, когда при отсутствии теплых эмоциональных отношений и целенаправленного нравственного воспитания окружающие заботятся лишь об удовлетворении материальных потребностей ребенка, не приучая его с первых лет жизни к выполнению простейших обязанностей перед окружающими, соблюдению нравственных норм. По существу, здесь проявляется равнодушие к нему.
Отсутствие родительской заботы и попечения может проявляться в открытой форме. Чаще всего это случаи, когда ребенка бьют, издеваются над ним, иногда очень жестоко, выгоняют из дома, не кормят, не проявляют заботы и т. д., нанося ему незаживающие психические травмы. Неприятие ребенка может быть и скрытым: отношения между родителями и детьми в этих случаях нейтральны, эмоционально не окрашены, каждый живет по-своему и мало интересуется жизнью другого. Такие отношения всегда трудно выявить, их обычно скрывают и родители, и дети, причем делают это, как правило, скорее невольно, непреднамеренно.
Нередко дети предоставлены самим себе в многодетных семьях, если родители слишком заняты работой.
В результате эмоционального отвергания родителями ребенка, его неприятия или лишения родительской ласки и попечения в детской психике на бессознательном уровне формируются тревожность, беспокойство, боязнь утраты себя, своего «я», своего положения в жизни, ощущение враждебности, даже агрессивности окружающего мира. Эти особенности из-за отсутствия надлежащих воспитательных воздействий или, напротив, под влиянием негативных закрепляются в ходе общения в школе, в учебных и трудовых коллективах, среди товарищей многими субъективно значимыми условиями жизни индивида.
Огромное влияние на формирование личности подростка оказывает ее неформальное социальное окружение, сверстники. Неформальные группы молодежи с антиобщественным поведением чаще всего представляют собой объединение детей, в прошлом отвергнутых семьей, – и юношей, и девушек. Обычно их сближение в рамках такой группы происходит очень быстро, так как они представляют друг для друга социальную и психологическую ценность. Групповая сплоченность и постоянное общение позволяют им выстоять перед обществом, которое воспринимается ими как нечто чуждое и враждебное.
Таким образом, существование преступных групп или групп, в которых господствуют отсталые, вредные взгляды и нравы, антиобщественные нормы поведения и которые, в свою очередь, оказывают отрицательное влияние на личность, также обусловлено социальными причинами. Существование подобных групп неизбежно в той же мере, в какой закономерно существование общественных структур, выталкивающих отдельных людей, обрекающих их на отчуждение. Отчужденные же личности обязательно объединяются в группы для защиты собственных интересов и взаимной поддержки.
Под влиянием группы у ее участников формируются установки и ценностные ориентиры, включающие способы разрешения возникающих жизненных ситуаций и проблем. Группа дает им то, что не дала родительская семья, поэтому они очень преданы ей и ее ценностям, следуют, иногда слепо, ее переживаниям. Образно говоря, отвергнутые семьей дети – это часто будущие преступники. Еще более тяжелая судьба уготована тем детям, которые, будучи отвергнуты семьей, в силу разных причин, например из-за умственной отсталости, не смогли примкнуть к какой-нибудь неформальной малой группе сверстников. Такие люди обычно спиваются, постепенно опускаются на дно, становясь бродягами и попрошайками. Если они и совершают преступления, то, как правило, не представляющие большой общественной опасности. У них нет для этого ни сил, ни умений, ни способностей.