– Вообще-то я мог бы и на драконе, – сообщил он. – Только не попадались как-то… Ютланд, готов?
Ютланд кивнул Агиру и молча пустил коня к выходу из долины. Хорт понесся вперед, козел сделал гигантский прыжок и помчался с ним рядом. Аксиал вскрикнул дурным голосом, его то бросало вперед, то отбрасывало назад, козы передвигаются совсем не тем аллюром, как кони, а козел то ли понял так, что надо держаться рядом с тем, кто впереди, либо просто не терпит, когда его обгоняют.
Ютланд мчался следом, лишь изредка догоняя, и тогда посматривал сбоку на Аксиала, воин выглядит на козле достаточно комично, а еще Агир предупреждал, что за рога хвататься нельзя, любое животное в таком случае тут же мотает головой и сбрасывает наездника, и Аксиал стоически удерживал равновесие, а хорт все набирал скорость, кося на козла недружелюбным глазом, но козлы – народ упорный, не отставал, несся огромными скачками, хотя хорт пронизывал встречный ветер, как выпущенная могучей рукой стрела.
Они слетели с перевала с такой скоростью, что Аксиал не успел опомниться, но, как только сполз по козлиному боку на землю, козел тут же развернулся, громко взмекнул и понесся обратно гигантскими прыжками еще быстрее, чем прибыл.
Аксиала качало, он изгибался, дергался, словно все еще сидит на спине козла, голова двигается так, будто то и дело что-то глотает, наконец прохрипел:
– Гад, седло унес… ладно, я не жадный. Другое куплю… Не понимаю, какой бог на нем ездил? Дурак какой-то.
– Зато быстро, – сказал Ютланд. – На простых конях мы бы полдня ползли.
– Это так, – буркнул Аксиал. – Да вот только твой конь… жеребенок, жеребеночек, даже жеребяшечка, не отставал. Да и собачка почему-то не запыхалась даже. Потому, наверное, что щенок.
Ютланд сделал вид, что не услышал.
– Лес Обреченных… это он самый?
Перед ними зеленая долина на десятки верст, широкая и привольная, но вольный бег с размаха разбивается о высокую стену угрюмого темного леса на той стороне. Даже сюда докатываются незримые волны тягостного страха и ожидания больших неприятностей.
Аксиал измерил расстояние до темной массы, там над вершинками взлетала потревоженная стая воронья, донеслось приглушенное расстоянием злобное карканье.
– Да, это тот лес, – согласился он. – Неужели Тахай живет в самом лесу?
– Сказано, в лесу…
– А кони? – переспросил Аксиал. – Коням нужен простор. Или хотя бы широкий загон.
Ютланд успел ощутить волну запаха, падающую сверху, развернулся в седле и выставил перед собой руки, но тяжелое тело ударило с такой силой, что хрустнула спина, едва не переломившись, острая боль пронзила все тело.
Земля и небо поменялись местами, он вылетел из седла и больно ударился о землю, но продолжал удерживать на вытянутых руках бешено рвущееся к его обнаженному горлу крылатое чудовище.
Существо, похожее на огромную птицу, но с толстыми мускулистыми руками, крупное и почему-то покрытое блестящей чешуей вперемешку с волосами, било его по голове крыльями, страшно клекотало и тянулось к горлу крючковатыми лапами.
Ютланд изо всех сил удерживал сильное тело, закованное в скользкую чешую, даже сумел отстранить чуть, в это время издали прозвучал боевой клич, затопали ноги, и над ними появился запыхавшийся Аксиал.
– Не двигайся! – заорал он.
Ютланд видел сверкнувшее лезвие меча, напрягся, однако вместо рубящего удара из груди крылатого дива высунулось окровавленное стальное лезвие. Кровь полилась на Ютланда, он собрался с силами и спихнул с себя обмякшее тело.
Аксиал вскрикнул, потеряв меч, однако крылатый зверь подпрыгнул пару раз, пытаясь взлететь, но тяжелый и длинный меч ратоборца мешал, к тому же одно крыло сразу повисло, выдавая перерезанные мышцы.
Ютланд хотел было добить гадину, но посмотрел на Аксиала, остановился. Тот исхитрился ухватить меч за рукоять, выдернул с усилием и тут же начал рубить крылатую тварь по голове, по шее, пока весь не забрызгался кровью.
Крылатый див долго дергался, пытался даже уползти, живучий, но Аксиал упорно шел следом, пинал, рубил, наконец тот затих, Аксиал отрубил голову и с торжеством принес Ютланду.
– Ну как? Думаю, шкуру твою спас!
– Точно спас, – согласился Ютланд.
– Хочешь голову?
– Я такое не ем, – ответил Ютланд нерешительно.
Аксиал расхохотался.
– Ну и шуточки у тебя!.. Я такое не ем… Надо запомнить, расскажу своим… На стену повесишь, чудак.
– У меня нет стены, – ответил Ютланд.
Аксиал сказал живо:
– Тогда повешу на своей?
– Отлично, – одобрил Ютланд. – В спальне. Проснешься, а она на тебя смотрит. И когда засыпаешь, тоже… смотрит.
Аксиал задумался, потом сказал:
– Ладно, где-то пристрою. Если не ошибаюсь, это же громовая хлад-птица! Как говорят, жуткое порождение лютых морозов, один из самых древних дивов, способный существовать только в северных землях среди горных вершин. Я понимаю, если бы напала в Оледенелой долине на перевале, но здесь…
– Не успела, – предположил Ютланд. – Кто-то поздно узнал, где мы идем. А вот если бы эгр, красногривые и эта птичка напали вместе, как и предполагалось…
Аксиал содрогнулся.
– Ты вообще-то улыбаться когда-то пробовал?.. Если уж гналась за нами всю дорогу, пока я несся на козле, то очень кому-то понадобились. Признавайся, кому в суп плюнул?
– Пойдем, – сказал Ютланд. – Тахай объяснит, что сумеет.
Аксиал отмахнулся.
– А что он сумеет? Тахай помешан только на конях. Даже про драконов теперь забыл.
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Ютланд кивнул Агиру и молча пустил коня к выходу из долины. Хорт понесся вперед, козел сделал гигантский прыжок и помчался с ним рядом. Аксиал вскрикнул дурным голосом, его то бросало вперед, то отбрасывало назад, козы передвигаются совсем не тем аллюром, как кони, а козел то ли понял так, что надо держаться рядом с тем, кто впереди, либо просто не терпит, когда его обгоняют.
Ютланд мчался следом, лишь изредка догоняя, и тогда посматривал сбоку на Аксиала, воин выглядит на козле достаточно комично, а еще Агир предупреждал, что за рога хвататься нельзя, любое животное в таком случае тут же мотает головой и сбрасывает наездника, и Аксиал стоически удерживал равновесие, а хорт все набирал скорость, кося на козла недружелюбным глазом, но козлы – народ упорный, не отставал, несся огромными скачками, хотя хорт пронизывал встречный ветер, как выпущенная могучей рукой стрела.
Они слетели с перевала с такой скоростью, что Аксиал не успел опомниться, но, как только сполз по козлиному боку на землю, козел тут же развернулся, громко взмекнул и понесся обратно гигантскими прыжками еще быстрее, чем прибыл.
Аксиала качало, он изгибался, дергался, словно все еще сидит на спине козла, голова двигается так, будто то и дело что-то глотает, наконец прохрипел:
– Гад, седло унес… ладно, я не жадный. Другое куплю… Не понимаю, какой бог на нем ездил? Дурак какой-то.
– Зато быстро, – сказал Ютланд. – На простых конях мы бы полдня ползли.
– Это так, – буркнул Аксиал. – Да вот только твой конь… жеребенок, жеребеночек, даже жеребяшечка, не отставал. Да и собачка почему-то не запыхалась даже. Потому, наверное, что щенок.
Ютланд сделал вид, что не услышал.
– Лес Обреченных… это он самый?
Перед ними зеленая долина на десятки верст, широкая и привольная, но вольный бег с размаха разбивается о высокую стену угрюмого темного леса на той стороне. Даже сюда докатываются незримые волны тягостного страха и ожидания больших неприятностей.
Аксиал измерил расстояние до темной массы, там над вершинками взлетала потревоженная стая воронья, донеслось приглушенное расстоянием злобное карканье.
– Да, это тот лес, – согласился он. – Неужели Тахай живет в самом лесу?
– Сказано, в лесу…
– А кони? – переспросил Аксиал. – Коням нужен простор. Или хотя бы широкий загон.
Ютланд успел ощутить волну запаха, падающую сверху, развернулся в седле и выставил перед собой руки, но тяжелое тело ударило с такой силой, что хрустнула спина, едва не переломившись, острая боль пронзила все тело.
Земля и небо поменялись местами, он вылетел из седла и больно ударился о землю, но продолжал удерживать на вытянутых руках бешено рвущееся к его обнаженному горлу крылатое чудовище.
Существо, похожее на огромную птицу, но с толстыми мускулистыми руками, крупное и почему-то покрытое блестящей чешуей вперемешку с волосами, било его по голове крыльями, страшно клекотало и тянулось к горлу крючковатыми лапами.
Ютланд изо всех сил удерживал сильное тело, закованное в скользкую чешую, даже сумел отстранить чуть, в это время издали прозвучал боевой клич, затопали ноги, и над ними появился запыхавшийся Аксиал.
– Не двигайся! – заорал он.
Ютланд видел сверкнувшее лезвие меча, напрягся, однако вместо рубящего удара из груди крылатого дива высунулось окровавленное стальное лезвие. Кровь полилась на Ютланда, он собрался с силами и спихнул с себя обмякшее тело.
Аксиал вскрикнул, потеряв меч, однако крылатый зверь подпрыгнул пару раз, пытаясь взлететь, но тяжелый и длинный меч ратоборца мешал, к тому же одно крыло сразу повисло, выдавая перерезанные мышцы.
Ютланд хотел было добить гадину, но посмотрел на Аксиала, остановился. Тот исхитрился ухватить меч за рукоять, выдернул с усилием и тут же начал рубить крылатую тварь по голове, по шее, пока весь не забрызгался кровью.
Крылатый див долго дергался, пытался даже уползти, живучий, но Аксиал упорно шел следом, пинал, рубил, наконец тот затих, Аксиал отрубил голову и с торжеством принес Ютланду.
– Ну как? Думаю, шкуру твою спас!
– Точно спас, – согласился Ютланд.
– Хочешь голову?
– Я такое не ем, – ответил Ютланд нерешительно.
Аксиал расхохотался.
– Ну и шуточки у тебя!.. Я такое не ем… Надо запомнить, расскажу своим… На стену повесишь, чудак.
– У меня нет стены, – ответил Ютланд.
Аксиал сказал живо:
– Тогда повешу на своей?
– Отлично, – одобрил Ютланд. – В спальне. Проснешься, а она на тебя смотрит. И когда засыпаешь, тоже… смотрит.
Аксиал задумался, потом сказал:
– Ладно, где-то пристрою. Если не ошибаюсь, это же громовая хлад-птица! Как говорят, жуткое порождение лютых морозов, один из самых древних дивов, способный существовать только в северных землях среди горных вершин. Я понимаю, если бы напала в Оледенелой долине на перевале, но здесь…
– Не успела, – предположил Ютланд. – Кто-то поздно узнал, где мы идем. А вот если бы эгр, красногривые и эта птичка напали вместе, как и предполагалось…
Аксиал содрогнулся.
– Ты вообще-то улыбаться когда-то пробовал?.. Если уж гналась за нами всю дорогу, пока я несся на козле, то очень кому-то понадобились. Признавайся, кому в суп плюнул?
– Пойдем, – сказал Ютланд. – Тахай объяснит, что сумеет.
Аксиал отмахнулся.
– А что он сумеет? Тахай помешан только на конях. Даже про драконов теперь забыл.
Глава 13
Хорт за их спинами тявкнул, Аксиал запихивал голову крылатого дива в мешок и не расслышал, во всяком случае, не оглянулся, хотя земля грозно загрохотала под ударами крепких копыт. Он подумал, что скачут кони Тахая, уложил добычу, затянул веревку на горлышке и только начал поворачиваться, как нечто огромное и страшное со страшной силой ударило в бок.
Он взлетел в воздух, перевернулся там дважды, прежде чем упасть, и видел, как Ютланд ударил дубиной в бок чудовищно огромного барана с причудливо закрученными рогами. Тот пронесся мимо, быстро развернулся и бросился в атаку снова.
Ютланд отступил, но теперь его дубина ударила прямо в лоб. Раздался треск раскалываемой скалы. Баран пробежал еще, вяло развернулся и ринулся на смельчака снова. На этот раз Ютланд уклоняться не стал, вскинул дубину над головой и обрушил ее точно между глаз взбешенного зверя. Треск раздался еще громче, блеснули искры.
Баран сделал два неверных шага и упал на бок. Аксиал, сильно хромая, подошел, волоча за собой меч.
Ютланд спросил зло:
– Чего это он?
Глаза Аксиала полезли из орбит, он потыкал носком сапога в могучий рог зверя.
– Шальной таргор, – прошептал он. – Чудовище Рипейских Гор!.. Он никогда раньше не покидал вершин… Зато там он убивает всех, кто рискует подняться.
– В общем, – сказал Ютланд хмуро, – баран. Большой баран. Огромный… Но все-таки баран.
Аксиал с подозрением посмотрел на сраженного таргора, тот еще дергает копытами, из расколотого черепа, крепкого, как скала, струей бежит и разливается широкой лужей кровь.
Хорт подбежал и радостно принялся лакать, куда только и влезает, хотя щенкам нужно есть больше, чтобы расти…
Аксиал вздрогнул, посмотрел на Ютланда с подозрением.
– Эй-эй, – сказал он, – этот гад не на меня бросился? Точно? Скажи правду!
– Нет-нет, – заверил Ютланд, – просто задел тебя боком.
Аксиал вздохнул свободнее, но на лице оставалась тень недоверия.
– Это хорошо, – проговорил он, – а то бы я снова попал на долг… Ты, того, не спасай больше! А то так и буду таскаться за тобой хвостом. Ничего страшного, если мужчина погибает, мы для этого и рождены. Главное, погибнуть красиво!
Ютланд кивнул.
– Да-да, конечно. А еще бы и жить красиво.
Аскиал фыркнул негодующе.
– Ну, это скучно. Погибнуть – это ярко, это заметно, это вспышка!.. А жить… гм… Все почему-то стремятся к спокойной старости… а вот мне что-то в ней не нравится.
Темная громада леса приближалась медленно, как тяжелая грозовая туча. Ютланда охватило нехорошее предчувствие, что как только въедут под кроны этих мрачных деревьев, что-то нехорошее и неотвратимое произойдет сразу, немедленно, не успеют и хрюкнуть.
Аксиал тоже ежился, поглядывал на застывший в ожидании лес с испугом, но отважно держался так, чтобы в случае опасности закрыть Ютланда собой.
Один массив высоких темных деревьев сдвинулся в сторону, блеснула небольшая речка, через нее перекинуты два сильно выгнутых кверху спинками мостика, на том берегу мерно шумит широкими колесами большая водяная мельница.
Речка уходит в лес, деревья тут же закрывают ветвями и своими толстыми телами беглянку. Даже не расступились, словно растут прямо из воды. Или же, мелькнуло в голове Ютланда, речка тоже убита этим страшным лесом.
Аксиал радостно вскрикнул:
– Вон загон для коней!..
Ютланд приподнялся в седле, загон у самой кромки леса, тень деревьев зловеще падает на часть участка, но кони бегают и резвятся, не чувствуя зловещей мощи черной чащи.
– А вон и домик Тахая, – прокричал Аксиал ликующе. – Я сам готов разводить коней, если ошибаюсь!
Тахай, хмурый, неразговорчивый, крупный мужчина с небольшой бородой и недоверчивыми глазами, заметил их издали, повернулся и ждал, почесывая молоденького жеребенка между ушами. Ютланду сразу бросился в глаза островерхий стальной шлем с опущенной стальной стрелой, прикрывающей нос. Пластинка настолько широка, что закрывает нос целиком и опускается до верхней губы. Ютланд вспомнил рассказы, что Тахай успешно сражался с темными дивами, еще когда был заводчиком драконов. В одной из битв ему так страшно раздробили нос, что отныне он его постоянно закрывает металлической пластинкой шлема.
Аксиал остановил коня, готовый защищать Ютланда со стороны леса, а Ютланд подъехал к Тахаю, соскочил на землю и вежливо поклонился.
– Великому Тахаю наше почтение…
Тахай взглянул без приязни, моментально признав в нем артанина, пусть еще ненастоящего.
– Коней, – ответил он холодно, – не продаю.
– У меня есть конь, – ответил Ютланд мирно.
Тахай презрительно взглянул на Алаца, поморщился, затем взглянул снова, хмыкнул еще пренебрежительнее, подошел ближе и, уперев руки в бока, осмотрел с таким видом, словно от одного взгляда конь должен упасть на бок.
– Бабки у него хороши, – буркнул он. – А так… шкилет… Хотя, если откормить… гм… но он наверняка болен…
– Я вижу, – сказал Ютланд, – какой ты коневод. Аксиал, мы зря сюда прибыли.
Он развернул коня, за спиной раздался разозленный рев:
– Стой, мальчишка!.. Я тебя еще не отпустил!.. Мне жалко, когда животных мучают. Лучше бы уж друг друга убивали, людей всегда есть за что. Вот тебе монетка, я покупаю твоего коня.
Ютланд фыркнул:
– Не продается.
– Если не продашь, – предупредил Тахай, – он помрет, когда отъедешь на пару шагов. И так еле жив…
– Я вижу, – повторил Ютланд, – какой из тебя коневод. Аксиал, возвращаемся.
– Погоди! – крикнул Тахай. – Я хороший коневод и добрый к лошадям. Вот тебе две монеты… ладно, три!.. Да столько и хороший конь не стоит!.. Ты совсем с ума сошел?.. Ладно, бери любого из табуна, а эту рухлядь оставь здесь, пусть умрет в покое.
Ютланд ухмыльнулся.
– Я вижу, ты все-таки хороший коневод.
– Хороший, – подтвердил Тахай сердито. – А ты… хоть знаешь, что у тебя за конь?
– Потому и не продаю, – сообщил Ютланд. – Говорят, у тебя есть такие подковы, с которыми конь может промчаться по горящей лаве из вулкана и не обжечь копыта?.. И даже проскочить с берега на берег широкой реки, погрузившись не глубже, чем по бабки?
Тахай хмуро улыбнулся.
– Конечно, у меня все это есть. Но не для продажи. Если они тебе позарез нужны, просто добудь кое-что нужное для меня.
Ютланд поморщился.
– Если и буду добывать, то не ради подков. Если ты лучший в Барбуссии заводчик коней и все про них знаешь, то ты должен знать про одного особого коня… черного, как ночь, глаза у него, как звезды, а когда в ярости, то горят огнем, из ноздрей вылетает дым, из пасти – пламя. Еще он может мчаться по воде, как посуху, для него никакие горы не преграда…
Тахай помрачнел, подобревшее было лицо стало враждебным снова.
– Таких коней на земле нет, – отрубил он.
– Их видели, – возразил Ютланд.
– Таких коней на земле нет! – повторил Тахай с нажимом. Посмотрел на расстроенное лицо Ютланда и процедил сквозь зубы: – А что под землей… понимаешь, если начать интересоваться теми вещами, о которых даже могучие чародеи стараются не говорить, чтобы не навлечь беды, то понятно, чем все кончится… А я люблю коней и хочу ими заниматься еще долго.
Ютланд прошептал потерянно:
– Так кто же мне подскажет?
Тахай сказал неохотно:
– Кто спрашивает достаточно долго, в конце концов получает правильный ответ. Мне кажется… но учти, это только моя догадка, лучше всего смогут ответить те… кто на той стороне. Понимаешь?
Ютланд подумал, кивнул:
– Догадываюсь.
Аксиал сказал с достоинством:
– Я слышал, достопочтенный Тахай, ты не продаешь коней кому попало. Тебя не деньги интересуют, а будущие хозяева коней. Я – Аксиал из клана «Владыки Хаоса», благородный ратоборец с незапятнанной репутацией, восемнадцатый потомок воеводы Синезуба С Моря, который при Бердераке сразил Железного Дракона, пожиравшего народы…
Тахай рассматривал его молча из-под нависших бровей, молчал. Аксиал, не дождавшись реакции, спросил задиристо:
– И что?
Тахай поморщился.
– А сам ты кто?
– Я? Аксиал из клана «Владыки Хаоса»…
Тахай прервал:
– Ты только потомок? Пусть твои славные предки придут, им и продам.
Аксиал вспыхнул, рука легла на рукоять меча, но сдержался и проговорил с достоинством:
– Я вот с пастушком прошел Оледенелую долину, где мы завалили эгра и побили стаю красногривых волков… штук тридцать там осталось воронью на поживу. Или сорок, не считал!
Тахай хмыкнул, покачал головой.
– Вдвоем?
– Вдвоем!
– Ну-ну, мне всякие сказки рассказывали… Кто такое видел?
– Агир видел, – сказал Аксиал злорадно. – Он подоспел как раз, когда последние волки уползали, заливая снег кровью.
Ютланд сказал серьезно:
– Коня моего друга волки порвали, Агир дал козла доехать сюда… Козел, правда, уже унесся, но вон там следы. Их ни с чем не попутать.
Аксиал хлопнул себя по лбу.
– Да, мы тут немножко напачкали в твоих владениях… Вон там громовая хлад-птица лежит.
Тахай спросил недоверчиво:
– Громовая?
– Гналась за нами, – объяснил Аксиал со скромным достоинством, – с самого перевала. Правда, голову я ей отрубил, но если хочешь посмотреть, вот мешок…
Тахай внимательно всматривался в лицо Аксиала из клана «Владыки Хаоса», благородного ратоборца с незапятнанной репутацией, восемнадцатого потомка воеводы Синезуба С Моря, который при Бердераке сразил Железного Дракона, пожиравшего народы.
– Громовая хлад-птица? Она никогда не покидает заснеженные горы!
Аксиал поморщился.
– Ну, это ради простых не покидает. А мы что, похожи на каких-то сопливых?
Тахай покачал головой, в глазах наконец-то проступило выражение уважения и даже почтительности.
– И вы ее вдвоем убили?
Аксиал приосанился, стряхнул с плеча пушинку.
– Там еще и шальной таргор. Тоже, дурак, гнался… Конечно, если бы мы не на козле, пободались бы раньше, а то далековато ему пришлось бежать. Тут и помер. Во-о-о-он там лежит!
Глаза Тахая стали огромными, он охнул, посмотрел, куда указывал Аксиал, там в самом деле горбится туша барана слишком огромного, чтобы оказался простым бараном.
– Я таких людей еще не встречал, – сказал он медленно. – Почему ты здесь?
Аксиал нехотя кивнул в сторону Ютланда:
– Я должен спасти ему жизнь еще пару раз.
– Уже один, – поправил Ютланд.
– Или один, – согласился Аксиал. – И я свободен.
Тахай впервые улыбнулся.
– А-а, понятно. А то я думал тут… Хорошо, тогда пойдем, покажу коней. Есть у меня парочка для продажи. Не кони – драконы!
– А мне простой и не нужен, – ответил Аксиал высокомерно. – Я на козле богов ездывал!
Он взлетел в воздух, перевернулся там дважды, прежде чем упасть, и видел, как Ютланд ударил дубиной в бок чудовищно огромного барана с причудливо закрученными рогами. Тот пронесся мимо, быстро развернулся и бросился в атаку снова.
Ютланд отступил, но теперь его дубина ударила прямо в лоб. Раздался треск раскалываемой скалы. Баран пробежал еще, вяло развернулся и ринулся на смельчака снова. На этот раз Ютланд уклоняться не стал, вскинул дубину над головой и обрушил ее точно между глаз взбешенного зверя. Треск раздался еще громче, блеснули искры.
Баран сделал два неверных шага и упал на бок. Аксиал, сильно хромая, подошел, волоча за собой меч.
Ютланд спросил зло:
– Чего это он?
Глаза Аксиала полезли из орбит, он потыкал носком сапога в могучий рог зверя.
– Шальной таргор, – прошептал он. – Чудовище Рипейских Гор!.. Он никогда раньше не покидал вершин… Зато там он убивает всех, кто рискует подняться.
– В общем, – сказал Ютланд хмуро, – баран. Большой баран. Огромный… Но все-таки баран.
Аксиал с подозрением посмотрел на сраженного таргора, тот еще дергает копытами, из расколотого черепа, крепкого, как скала, струей бежит и разливается широкой лужей кровь.
Хорт подбежал и радостно принялся лакать, куда только и влезает, хотя щенкам нужно есть больше, чтобы расти…
Аксиал вздрогнул, посмотрел на Ютланда с подозрением.
– Эй-эй, – сказал он, – этот гад не на меня бросился? Точно? Скажи правду!
– Нет-нет, – заверил Ютланд, – просто задел тебя боком.
Аксиал вздохнул свободнее, но на лице оставалась тень недоверия.
– Это хорошо, – проговорил он, – а то бы я снова попал на долг… Ты, того, не спасай больше! А то так и буду таскаться за тобой хвостом. Ничего страшного, если мужчина погибает, мы для этого и рождены. Главное, погибнуть красиво!
Ютланд кивнул.
– Да-да, конечно. А еще бы и жить красиво.
Аскиал фыркнул негодующе.
– Ну, это скучно. Погибнуть – это ярко, это заметно, это вспышка!.. А жить… гм… Все почему-то стремятся к спокойной старости… а вот мне что-то в ней не нравится.
Темная громада леса приближалась медленно, как тяжелая грозовая туча. Ютланда охватило нехорошее предчувствие, что как только въедут под кроны этих мрачных деревьев, что-то нехорошее и неотвратимое произойдет сразу, немедленно, не успеют и хрюкнуть.
Аксиал тоже ежился, поглядывал на застывший в ожидании лес с испугом, но отважно держался так, чтобы в случае опасности закрыть Ютланда собой.
Один массив высоких темных деревьев сдвинулся в сторону, блеснула небольшая речка, через нее перекинуты два сильно выгнутых кверху спинками мостика, на том берегу мерно шумит широкими колесами большая водяная мельница.
Речка уходит в лес, деревья тут же закрывают ветвями и своими толстыми телами беглянку. Даже не расступились, словно растут прямо из воды. Или же, мелькнуло в голове Ютланда, речка тоже убита этим страшным лесом.
Аксиал радостно вскрикнул:
– Вон загон для коней!..
Ютланд приподнялся в седле, загон у самой кромки леса, тень деревьев зловеще падает на часть участка, но кони бегают и резвятся, не чувствуя зловещей мощи черной чащи.
– А вон и домик Тахая, – прокричал Аксиал ликующе. – Я сам готов разводить коней, если ошибаюсь!
Тахай, хмурый, неразговорчивый, крупный мужчина с небольшой бородой и недоверчивыми глазами, заметил их издали, повернулся и ждал, почесывая молоденького жеребенка между ушами. Ютланду сразу бросился в глаза островерхий стальной шлем с опущенной стальной стрелой, прикрывающей нос. Пластинка настолько широка, что закрывает нос целиком и опускается до верхней губы. Ютланд вспомнил рассказы, что Тахай успешно сражался с темными дивами, еще когда был заводчиком драконов. В одной из битв ему так страшно раздробили нос, что отныне он его постоянно закрывает металлической пластинкой шлема.
Аксиал остановил коня, готовый защищать Ютланда со стороны леса, а Ютланд подъехал к Тахаю, соскочил на землю и вежливо поклонился.
– Великому Тахаю наше почтение…
Тахай взглянул без приязни, моментально признав в нем артанина, пусть еще ненастоящего.
– Коней, – ответил он холодно, – не продаю.
– У меня есть конь, – ответил Ютланд мирно.
Тахай презрительно взглянул на Алаца, поморщился, затем взглянул снова, хмыкнул еще пренебрежительнее, подошел ближе и, уперев руки в бока, осмотрел с таким видом, словно от одного взгляда конь должен упасть на бок.
– Бабки у него хороши, – буркнул он. – А так… шкилет… Хотя, если откормить… гм… но он наверняка болен…
– Я вижу, – сказал Ютланд, – какой ты коневод. Аксиал, мы зря сюда прибыли.
Он развернул коня, за спиной раздался разозленный рев:
– Стой, мальчишка!.. Я тебя еще не отпустил!.. Мне жалко, когда животных мучают. Лучше бы уж друг друга убивали, людей всегда есть за что. Вот тебе монетка, я покупаю твоего коня.
Ютланд фыркнул:
– Не продается.
– Если не продашь, – предупредил Тахай, – он помрет, когда отъедешь на пару шагов. И так еле жив…
– Я вижу, – повторил Ютланд, – какой из тебя коневод. Аксиал, возвращаемся.
– Погоди! – крикнул Тахай. – Я хороший коневод и добрый к лошадям. Вот тебе две монеты… ладно, три!.. Да столько и хороший конь не стоит!.. Ты совсем с ума сошел?.. Ладно, бери любого из табуна, а эту рухлядь оставь здесь, пусть умрет в покое.
Ютланд ухмыльнулся.
– Я вижу, ты все-таки хороший коневод.
– Хороший, – подтвердил Тахай сердито. – А ты… хоть знаешь, что у тебя за конь?
– Потому и не продаю, – сообщил Ютланд. – Говорят, у тебя есть такие подковы, с которыми конь может промчаться по горящей лаве из вулкана и не обжечь копыта?.. И даже проскочить с берега на берег широкой реки, погрузившись не глубже, чем по бабки?
Тахай хмуро улыбнулся.
– Конечно, у меня все это есть. Но не для продажи. Если они тебе позарез нужны, просто добудь кое-что нужное для меня.
Ютланд поморщился.
– Если и буду добывать, то не ради подков. Если ты лучший в Барбуссии заводчик коней и все про них знаешь, то ты должен знать про одного особого коня… черного, как ночь, глаза у него, как звезды, а когда в ярости, то горят огнем, из ноздрей вылетает дым, из пасти – пламя. Еще он может мчаться по воде, как посуху, для него никакие горы не преграда…
Тахай помрачнел, подобревшее было лицо стало враждебным снова.
– Таких коней на земле нет, – отрубил он.
– Их видели, – возразил Ютланд.
– Таких коней на земле нет! – повторил Тахай с нажимом. Посмотрел на расстроенное лицо Ютланда и процедил сквозь зубы: – А что под землей… понимаешь, если начать интересоваться теми вещами, о которых даже могучие чародеи стараются не говорить, чтобы не навлечь беды, то понятно, чем все кончится… А я люблю коней и хочу ими заниматься еще долго.
Ютланд прошептал потерянно:
– Так кто же мне подскажет?
Тахай сказал неохотно:
– Кто спрашивает достаточно долго, в конце концов получает правильный ответ. Мне кажется… но учти, это только моя догадка, лучше всего смогут ответить те… кто на той стороне. Понимаешь?
Ютланд подумал, кивнул:
– Догадываюсь.
Аксиал сказал с достоинством:
– Я слышал, достопочтенный Тахай, ты не продаешь коней кому попало. Тебя не деньги интересуют, а будущие хозяева коней. Я – Аксиал из клана «Владыки Хаоса», благородный ратоборец с незапятнанной репутацией, восемнадцатый потомок воеводы Синезуба С Моря, который при Бердераке сразил Железного Дракона, пожиравшего народы…
Тахай рассматривал его молча из-под нависших бровей, молчал. Аксиал, не дождавшись реакции, спросил задиристо:
– И что?
Тахай поморщился.
– А сам ты кто?
– Я? Аксиал из клана «Владыки Хаоса»…
Тахай прервал:
– Ты только потомок? Пусть твои славные предки придут, им и продам.
Аксиал вспыхнул, рука легла на рукоять меча, но сдержался и проговорил с достоинством:
– Я вот с пастушком прошел Оледенелую долину, где мы завалили эгра и побили стаю красногривых волков… штук тридцать там осталось воронью на поживу. Или сорок, не считал!
Тахай хмыкнул, покачал головой.
– Вдвоем?
– Вдвоем!
– Ну-ну, мне всякие сказки рассказывали… Кто такое видел?
– Агир видел, – сказал Аксиал злорадно. – Он подоспел как раз, когда последние волки уползали, заливая снег кровью.
Ютланд сказал серьезно:
– Коня моего друга волки порвали, Агир дал козла доехать сюда… Козел, правда, уже унесся, но вон там следы. Их ни с чем не попутать.
Аксиал хлопнул себя по лбу.
– Да, мы тут немножко напачкали в твоих владениях… Вон там громовая хлад-птица лежит.
Тахай спросил недоверчиво:
– Громовая?
– Гналась за нами, – объяснил Аксиал со скромным достоинством, – с самого перевала. Правда, голову я ей отрубил, но если хочешь посмотреть, вот мешок…
Тахай внимательно всматривался в лицо Аксиала из клана «Владыки Хаоса», благородного ратоборца с незапятнанной репутацией, восемнадцатого потомка воеводы Синезуба С Моря, который при Бердераке сразил Железного Дракона, пожиравшего народы.
– Громовая хлад-птица? Она никогда не покидает заснеженные горы!
Аксиал поморщился.
– Ну, это ради простых не покидает. А мы что, похожи на каких-то сопливых?
Тахай покачал головой, в глазах наконец-то проступило выражение уважения и даже почтительности.
– И вы ее вдвоем убили?
Аксиал приосанился, стряхнул с плеча пушинку.
– Там еще и шальной таргор. Тоже, дурак, гнался… Конечно, если бы мы не на козле, пободались бы раньше, а то далековато ему пришлось бежать. Тут и помер. Во-о-о-он там лежит!
Глаза Тахая стали огромными, он охнул, посмотрел, куда указывал Аксиал, там в самом деле горбится туша барана слишком огромного, чтобы оказался простым бараном.
– Я таких людей еще не встречал, – сказал он медленно. – Почему ты здесь?
Аксиал нехотя кивнул в сторону Ютланда:
– Я должен спасти ему жизнь еще пару раз.
– Уже один, – поправил Ютланд.
– Или один, – согласился Аксиал. – И я свободен.
Тахай впервые улыбнулся.
– А-а, понятно. А то я думал тут… Хорошо, тогда пойдем, покажу коней. Есть у меня парочка для продажи. Не кони – драконы!
– А мне простой и не нужен, – ответил Аксиал высокомерно. – Я на козле богов ездывал!
Глава 14
Тахай уважил Аксиала и подобрал ему настоящего богатырского коня: крупного широкогрудого красавца буланой масти. Аксиалу пришлось расстаться почти со всем запасом золотых монет, но он сам видел, что покупка того стоит.
Все это время, как заметил Тахай, странный мальчишка не проронил почти ни слова, молча и угрюмо зыркает черными глазами, как и его конь, а также жутковатого вида хорт. Все трое худые, обозленные, постоянно ждущие неприятностей и… несущие их сами, несмотря на подростковость всех троих.
Аксиал долго благодарил, хотя и намекал, что дороговато, надо бы скинуть, но не слишком настойчиво, воин не должен уподобляться торговцу, потом Тахай молча смотрел, как странный мальчишка поднялся в седло, а второй всадник, теперь уже на купленном коне, поехал за ним следом, как телохранитель.
Этот пастушонок, как называет его закованный в доспехи ратоборец, не понимает еще, что если зайдут со своими вопросами слишком далеко, то и сто тысяч телохранителей не спасут, не помогут.
Их кони шли резво, Аксиал сиял, гордо ерзал в седле богатырского жеребца, тот так и пышет силой и удалью, без нужды потряхивает гривой, пышнее некуда, просится пойти вскачь.
– Подковы тоже особые, – повторял он счастливо. – По морю могу!.. Ну, не по морю, конечно, это я так, для красоты, но через реку или небольшое озеро проскачет, не замочив бабки!.. И по огненной лаве тоже, представляешь?
Ютланд не отвечал, далеко впереди на дороге появилось несколько темных точек. Только что их не было, а потом вдруг так сразу… И хотя еще далеко, может быть, просто не замечал раньше, но все равно ощутил нечто тревожное.
Аксиал рассказывал, как удивит всех в клане таким конем, а он все всматривался в приближающиеся точки, пока те не оформились в древнюю старуху, что бредет, опираясь за длинную толстую палку выше ее головы, а за нею тащится, поджав хвосты, целая стая тощих облезлых псов.
Теперь и Аксиал заметил ее, поморщился.
– Ох, эти нищие!.. Сами живут подаянием, да еще собак подкармливают!
– Так собаки тоже нищие, – сказал Ютланд.
– Сидели бы в одном городе, – проворчал Аксиал недружелюбно. – Наверное, всем осточертели.
– На новом месте своих нищих хватает, – согласился Ютланд.
– Вот-вот!
Старуха опасливо сошла с дороги, собаки тут же перебрались на обочину, низко поклонилась.
– Славные герои, подайте хоть корочку хлеба!
– У тебя зубов нет, – ответил Аксиал грубо, – корочки грызть.
– Собачки сгрызут, – ответила старуха кротко.
Ютланд окинул взглядом тощих псов, голодных настолько, что голов не поднимают, а хвосты волочатся в пыли, сказал участливо:
– У меня есть лишняя краюха. Но и сама поешь, а то некому будет заботиться о собаках…
– Спасибо тебе, добрый человек!
Ютланд развязал мешок и сунул туда руку, краем сознания отметил, как что-то произошло, но пальцы нащупали еще теплую краюху хлеба, что дал в дорогу Тахай, а за спиной уже раздался яростный крик Аксиала:
– Берегись!
Ютланд бездумно пригнулся, на спину обрушилось тяжелое, остро пахнуло звериной шерстью. Напавший не рассчитывал, что жертва увернется и, ударившись о спину, скатился на ту сторону.
Аксиал уже рубил мечом во все стороны, конь под ним тоже бьет копытами, хватает зубатой пастью и топчет огромных волков, в которых моментально превратились мелкие тощие собачонки.
Старуха стала крупнее, а палка в ее руках удлинилась и стала блещущей косой.
– Послушница Ящера! – прокричал Аксиал.
Ютланд бросил к ней коня, она замахнулась для удара, Ютланд прыгнул с седла и успел сбить ее с ног, а лезвие косы просвистело над его головой и вонзилось в землю. Старуха оказалась на удивление сильной, Ютланд ударил несколько раз в лицо, напоминая себе, что бьет дива, принявшего такой облик, наконец руки послушницы Ящера ослабели, а он ухватил ее за горло.
– Отвечай, – потребовал он. – Кто тебя послал?
Она хрипела, закатывала глаза, губы шевелились, но ни слова не слетало с них.
– Отвечай, – повторил он.
– Все равно, – прошипела она сквозь стиснутые зубы, – ты обречен и умрешь…
– Но ты сейчас, – сказал он жестко. – Говори, иначе…
Она прошипела еще злее:
– Что, убьешь? Напугал…
Он сжал пальцы на горле, но чуть ослаблял то один палец, то другой, как будто играя на сопилке. Послушница Ящера долго крепилась, наконец прохрипела:
– Убей…
– Нет, – ответил Ютланд злобно, – ты еще меня не знаешь…
Она посмотрела в его глаза, что быстро становятся безумными, вздрогнула, затряслась в его руках.
– Господин, меня послал сам Серый Колдун.
– Почему он хочет моей смерти?
– Не знаю… Клянусь, не знаю.
– Где он живет?
– В городе Черное Устье…
Он сдавил сильнее, а когда перестал чувствовать под пальцами биение жизни, поднялся, хмурый и разочарованный еще больше.
Аксиал, весь забрызганный волчьей кровью, подошел измученный, хромающий, но с сияющим лицом. За его спиной виднеются подтекающие кровью трупы волчьей стаи.
– Сволочь, – прохрипел он, – как же она умеет глаза отводить!.. Я же видел мелких жалких собачек…
– Но мы отбились, – сказал Ютланд, – благодаря тебе. Как ты почуял?
Аксиал оперся о меч, воткнув острие в землю, сказал прерывающимся голосом:
– Я вообще женщинам не верю… Фу-у-ух, ну и драчка была… Но теперь мы в расчете!.. Третий раз… И так быстро… Даже не знаю, может быть, поехать за тобой и еще пару раз спасти твою шкурку?.. Веселая у тебя жизнь, парень!.. Похоже, монстры скоро передерутся за право тебя убить.
Ютланд буркнул:
– На этот раз знаю, кто их шлет. Теперь пойду и убью змею в ее же норе.
Аксиал посмотрел на него очень серьезно.
– Да, – протянул он, – кем же ты станешь, когда придет время брать в руки оружие?
– Самому бы понять, – огрызнулся Ютланд.
– Успей понять раньше, – сказал Аксиал с предостережением. – А то когда берут оружие… уже не выпускают.
Ютланд кивнул, пошел к своему коню, Аксиал крикнул поспешно:
– Я с тобой! Разделаемся с той сволочью… или она с нами. На том и пожмем друг другу руки. И пожелаем доброго пути.
Ютланд взглянул на него с благодарностью.
– Спасибо, Аксиал. Для меня мало кто делал что-то доброе. Я ценю.
Аксиал отмахнулся:
– Это мой долг.
– Долг ты уже выплатил, – напомнил Ютланд.
Аксиал широко улыбнулся.
– Просто я решил ценность своей шкуры чуть-чуть повысить.
Все это время, как заметил Тахай, странный мальчишка не проронил почти ни слова, молча и угрюмо зыркает черными глазами, как и его конь, а также жутковатого вида хорт. Все трое худые, обозленные, постоянно ждущие неприятностей и… несущие их сами, несмотря на подростковость всех троих.
Аксиал долго благодарил, хотя и намекал, что дороговато, надо бы скинуть, но не слишком настойчиво, воин не должен уподобляться торговцу, потом Тахай молча смотрел, как странный мальчишка поднялся в седло, а второй всадник, теперь уже на купленном коне, поехал за ним следом, как телохранитель.
Этот пастушонок, как называет его закованный в доспехи ратоборец, не понимает еще, что если зайдут со своими вопросами слишком далеко, то и сто тысяч телохранителей не спасут, не помогут.
Их кони шли резво, Аксиал сиял, гордо ерзал в седле богатырского жеребца, тот так и пышет силой и удалью, без нужды потряхивает гривой, пышнее некуда, просится пойти вскачь.
– Подковы тоже особые, – повторял он счастливо. – По морю могу!.. Ну, не по морю, конечно, это я так, для красоты, но через реку или небольшое озеро проскачет, не замочив бабки!.. И по огненной лаве тоже, представляешь?
Ютланд не отвечал, далеко впереди на дороге появилось несколько темных точек. Только что их не было, а потом вдруг так сразу… И хотя еще далеко, может быть, просто не замечал раньше, но все равно ощутил нечто тревожное.
Аксиал рассказывал, как удивит всех в клане таким конем, а он все всматривался в приближающиеся точки, пока те не оформились в древнюю старуху, что бредет, опираясь за длинную толстую палку выше ее головы, а за нею тащится, поджав хвосты, целая стая тощих облезлых псов.
Теперь и Аксиал заметил ее, поморщился.
– Ох, эти нищие!.. Сами живут подаянием, да еще собак подкармливают!
– Так собаки тоже нищие, – сказал Ютланд.
– Сидели бы в одном городе, – проворчал Аксиал недружелюбно. – Наверное, всем осточертели.
– На новом месте своих нищих хватает, – согласился Ютланд.
– Вот-вот!
Старуха опасливо сошла с дороги, собаки тут же перебрались на обочину, низко поклонилась.
– Славные герои, подайте хоть корочку хлеба!
– У тебя зубов нет, – ответил Аксиал грубо, – корочки грызть.
– Собачки сгрызут, – ответила старуха кротко.
Ютланд окинул взглядом тощих псов, голодных настолько, что голов не поднимают, а хвосты волочатся в пыли, сказал участливо:
– У меня есть лишняя краюха. Но и сама поешь, а то некому будет заботиться о собаках…
– Спасибо тебе, добрый человек!
Ютланд развязал мешок и сунул туда руку, краем сознания отметил, как что-то произошло, но пальцы нащупали еще теплую краюху хлеба, что дал в дорогу Тахай, а за спиной уже раздался яростный крик Аксиала:
– Берегись!
Ютланд бездумно пригнулся, на спину обрушилось тяжелое, остро пахнуло звериной шерстью. Напавший не рассчитывал, что жертва увернется и, ударившись о спину, скатился на ту сторону.
Аксиал уже рубил мечом во все стороны, конь под ним тоже бьет копытами, хватает зубатой пастью и топчет огромных волков, в которых моментально превратились мелкие тощие собачонки.
Старуха стала крупнее, а палка в ее руках удлинилась и стала блещущей косой.
– Послушница Ящера! – прокричал Аксиал.
Ютланд бросил к ней коня, она замахнулась для удара, Ютланд прыгнул с седла и успел сбить ее с ног, а лезвие косы просвистело над его головой и вонзилось в землю. Старуха оказалась на удивление сильной, Ютланд ударил несколько раз в лицо, напоминая себе, что бьет дива, принявшего такой облик, наконец руки послушницы Ящера ослабели, а он ухватил ее за горло.
– Отвечай, – потребовал он. – Кто тебя послал?
Она хрипела, закатывала глаза, губы шевелились, но ни слова не слетало с них.
– Отвечай, – повторил он.
– Все равно, – прошипела она сквозь стиснутые зубы, – ты обречен и умрешь…
– Но ты сейчас, – сказал он жестко. – Говори, иначе…
Она прошипела еще злее:
– Что, убьешь? Напугал…
Он сжал пальцы на горле, но чуть ослаблял то один палец, то другой, как будто играя на сопилке. Послушница Ящера долго крепилась, наконец прохрипела:
– Убей…
– Нет, – ответил Ютланд злобно, – ты еще меня не знаешь…
Она посмотрела в его глаза, что быстро становятся безумными, вздрогнула, затряслась в его руках.
– Господин, меня послал сам Серый Колдун.
– Почему он хочет моей смерти?
– Не знаю… Клянусь, не знаю.
– Где он живет?
– В городе Черное Устье…
Он сдавил сильнее, а когда перестал чувствовать под пальцами биение жизни, поднялся, хмурый и разочарованный еще больше.
Аксиал, весь забрызганный волчьей кровью, подошел измученный, хромающий, но с сияющим лицом. За его спиной виднеются подтекающие кровью трупы волчьей стаи.
– Сволочь, – прохрипел он, – как же она умеет глаза отводить!.. Я же видел мелких жалких собачек…
– Но мы отбились, – сказал Ютланд, – благодаря тебе. Как ты почуял?
Аксиал оперся о меч, воткнув острие в землю, сказал прерывающимся голосом:
– Я вообще женщинам не верю… Фу-у-ух, ну и драчка была… Но теперь мы в расчете!.. Третий раз… И так быстро… Даже не знаю, может быть, поехать за тобой и еще пару раз спасти твою шкурку?.. Веселая у тебя жизнь, парень!.. Похоже, монстры скоро передерутся за право тебя убить.
Ютланд буркнул:
– На этот раз знаю, кто их шлет. Теперь пойду и убью змею в ее же норе.
Аксиал посмотрел на него очень серьезно.
– Да, – протянул он, – кем же ты станешь, когда придет время брать в руки оружие?
– Самому бы понять, – огрызнулся Ютланд.
– Успей понять раньше, – сказал Аксиал с предостережением. – А то когда берут оружие… уже не выпускают.
Ютланд кивнул, пошел к своему коню, Аксиал крикнул поспешно:
– Я с тобой! Разделаемся с той сволочью… или она с нами. На том и пожмем друг другу руки. И пожелаем доброго пути.
Ютланд взглянул на него с благодарностью.
– Спасибо, Аксиал. Для меня мало кто делал что-то доброе. Я ценю.
Аксиал отмахнулся:
– Это мой долг.
– Долг ты уже выплатил, – напомнил Ютланд.
Аксиал широко улыбнулся.
– Просто я решил ценность своей шкуры чуть-чуть повысить.
Глава 15
Город Черное Устье показался Ютланду в самом деле темным и гнетущим, хотя прямо над его крышами яркое солнце изливает ласковый золотой свет, полный любви и заботы, а к распахнутым воротам ползут из деревень телеги с мукой и зерном.
Аксиал спросил тревожно:
– Уверен, что нас еще не рассмотрели?
– Ты же сам говорил, – напомнил Ютланд.
– Да-да, – сказал Аксиал торопливо, – и сейчас уверен, чародей не так уж и силен, если не мог послать на перевал всех тварей разом… Но все-таки что-то внутри дергается. Я вообще-то отважен до безумия, но бываю осторожен.
– Тогда сразу к его дворцу, – предложил Ютланд.
– Сперва оставим коней, – сказал Аксиал твердо. – И твою собачку. Теперь даже мой конь приметный, чародей уже знает, что мы ехали к Тахаю. А коня от Тахая всякий узнает…
– Надо торопиться, – сказал Ютланд, – он сейчас старается понять, получилось у его слуг или нет. Надо успеть раньше, пока не понял, что мы уже рядом.
Аксиал вздохнул.
– Эх, правила бы Ясная Зорька, как раньше… зачем передала всю власть чародею?
Ютланд спросил:
– Ясная Зорька?.. Так она правительница здесь или нет?
– Пока еще, – отрезал Аксиал.
– Почему пока?
– Потому что женщина, – сказал Аксиал зло. – Женщина, которая очень мудро могла бы управлять огромной страной, завтра же создаст себе господина, которому и десяти кур нельзя дать в управление! Она сейчас изучает способы разведения черных тюльпанов с тремя лепестками. Очень важное дело, как ты догадываешься.
Ютланд развел руками.
– Извини, я не знал…
Аксиал сказал покровительственно:
– Мальчик… сколько тебе еще придется узнать! А пока запомни базовое: все женщины – лживые предательницы. Не только блондинки, брюнетки и рыжие, но даже седые, как вон та послушница Ящера. Начнешь узнавать женщин, и перед тобой откроется такой богатый и причудливый мир лжи, коварства, измены, алчности, похоти… что просто и покидать его не захочется!
Ютланд слушал краем уха, Аксиал разговаривает больше сам с собой, не думает же, что пастушонок будет всерьез принимать такие мудрости, женщины пока что для него люди без отделения в некую особую группу…
Конь его двигался через мирную тишину города ровно и уверенно, вдоль густых садов с такими сочными и крупными плодами, что, пригибая своей сладкой тяжестью ветви, опускаются через ограды и задевают Ютланда по голове и плечам, просясь в руки.
Он дважды срывал и вонзал зубы в приторно сладкую мякоть, взращенную для нежных женщин. Мимо скользят то выступающие из зарослей невысокие стены, сплошь увитые виноградными лозами, то древние могилы, давно забытые и со стертыми знаками на плитах, то тихо и бесшумно выступают двухэтажные и даже выше дома, но стены и там покрыты зелеными плетями винограда, что упорно карабкается до самых крыш, стараясь закрыть даже окна.
Аксиал спросил тревожно:
– Уверен, что нас еще не рассмотрели?
– Ты же сам говорил, – напомнил Ютланд.
– Да-да, – сказал Аксиал торопливо, – и сейчас уверен, чародей не так уж и силен, если не мог послать на перевал всех тварей разом… Но все-таки что-то внутри дергается. Я вообще-то отважен до безумия, но бываю осторожен.
– Тогда сразу к его дворцу, – предложил Ютланд.
– Сперва оставим коней, – сказал Аксиал твердо. – И твою собачку. Теперь даже мой конь приметный, чародей уже знает, что мы ехали к Тахаю. А коня от Тахая всякий узнает…
– Надо торопиться, – сказал Ютланд, – он сейчас старается понять, получилось у его слуг или нет. Надо успеть раньше, пока не понял, что мы уже рядом.
Аксиал вздохнул.
– Эх, правила бы Ясная Зорька, как раньше… зачем передала всю власть чародею?
Ютланд спросил:
– Ясная Зорька?.. Так она правительница здесь или нет?
– Пока еще, – отрезал Аксиал.
– Почему пока?
– Потому что женщина, – сказал Аксиал зло. – Женщина, которая очень мудро могла бы управлять огромной страной, завтра же создаст себе господина, которому и десяти кур нельзя дать в управление! Она сейчас изучает способы разведения черных тюльпанов с тремя лепестками. Очень важное дело, как ты догадываешься.
Ютланд развел руками.
– Извини, я не знал…
Аксиал сказал покровительственно:
– Мальчик… сколько тебе еще придется узнать! А пока запомни базовое: все женщины – лживые предательницы. Не только блондинки, брюнетки и рыжие, но даже седые, как вон та послушница Ящера. Начнешь узнавать женщин, и перед тобой откроется такой богатый и причудливый мир лжи, коварства, измены, алчности, похоти… что просто и покидать его не захочется!
Ютланд слушал краем уха, Аксиал разговаривает больше сам с собой, не думает же, что пастушонок будет всерьез принимать такие мудрости, женщины пока что для него люди без отделения в некую особую группу…
Конь его двигался через мирную тишину города ровно и уверенно, вдоль густых садов с такими сочными и крупными плодами, что, пригибая своей сладкой тяжестью ветви, опускаются через ограды и задевают Ютланда по голове и плечам, просясь в руки.
Он дважды срывал и вонзал зубы в приторно сладкую мякоть, взращенную для нежных женщин. Мимо скользят то выступающие из зарослей невысокие стены, сплошь увитые виноградными лозами, то древние могилы, давно забытые и со стертыми знаками на плитах, то тихо и бесшумно выступают двухэтажные и даже выше дома, но стены и там покрыты зелеными плетями винограда, что упорно карабкается до самых крыш, стараясь закрыть даже окна.