Страница:
Строительство новых заводов, реконструкция существовавших, привлечение гражданских заводов к производству элементов артиллерийских выстрелов, переход к поквартальному планированию позволили повысить выпуск боеприпасов в 1941 году более чем в три раза по сравнению с 1940 годом.
Боеприпасы являются основным показателем целесообразности существования и боевого применения того или иного вида оружия. Об этом хорошо сказал И. В. Сталин: "...Все сводится к разрушению цели. Сила взрыва боеприпасов определяет мощь всех родов войск... и служит мерилом военно-экономической целесообразности затрат на ту или иную боевую технику. Неразумно строить дорогой бомбардировщик на большой радиус действия, если заряд авиационной бомбы будет недостаточно мощным"{132}. В системе оборонной промышленности производство боеприпасов было наиболее трудоемким и дорогим, оно поглощало около 50 процентов бюджетных ассигнований на все военное производство.
Если за все предвоенные годы третьей пятилетки средний прирост валовой продукции всей промышленности составлял 13 процентов в год, то в оборонной он достигал 39 процентов. Такое колоссальное напряжение, связанное с производством боевой техники, вооружения, боеприпасов, было совершенно необходимо для всемерного укрепления обороноспособности Советского Союза.
Центральный Комитет ВКП(б) и Советское правительство провели большую работу по созданию и размещению заводов-дублеров на востоке страны, за 50-м меридианом, где их раньше почти совсем не имелось.
К июню 1941 года военные предприятия, расположенные за Волгой, производили около 12 процентов продукции всей оборонной промышленности, а по некоторым видам вооружения и боеприпасов - более 25 процентов. Ускоренными темпами шло строительство военных заводов во многих районах Урала и Сибири.
Состояние оборонной промышленности накануне Великой Отечественной войны следует характеризовать не только количеством и качеством выпускаемой боевой техники, вооружения и боеприпасов, но и наличием значительных производственных резервов, необходимых для того, чтобы увеличить при необходимости выпуск продукции с началом войны. А такие резервы были. Ввод их в действие позволил в течение первых двух месяцев войны значительно поднять производительность оборонной промышленности, которая только за счет перевода оборонных заводов на режим работы военного времени возросла почти в два раза.
Благодаря неустанной и повседневной заботе партии и Советского правительства, самоотверженному труду рабочих, инженеров и техников наша промышленность накануне войны оснастила Красную Армию самым современным и мощным вооружением, превосходящим по ряду показателей боевые и эксплуатационные качества вооружения армий западноевропейских стран, и в том числе Германии.
Если степень оснащения Красной Армии на 1 января 1937 года взять за 100 процентов, то к 22 июня 1941 года количество винтовок в ней возросло в 2,5 раза, пулеметов - почти в 2 раза, минометов - в 35 раз, противотанковых орудий - почти в 4 раза, танковых пушек - в 2,5, зенитных орудий - в 5, орудий средних калибров - в 2 и крупных калибров - в 3,5 раза. Появились совершенно новые виды оружия: автоматы, крупнокалиберные пулеметы, полковые минометы, полевая реактивная артиллерия.
Потребности Красной Армии в вооружении по плану обеспечения 1940 года были почти полностью удовлетворены, особенно в полковой, дивизионной и корпусной артиллерии.
Войска имели в достаточном количестве совершенные противотанковые и зенитные орудия. Вполне убедительно и авторитетно звучит заявление одного из видных руководителей оборонной промышленности того времени - Б. Л. Ванникова, что "наиболее подготовленной к началу войны была промышленность вооружения, занятая производством артиллерийского и стрелкового оружия"{133}.
Значительными были успехи и в производстве бронетанковой техники. Если с 1931 по 1936 год в общей массе выпущенных танков удельный вес средних и тяжелых; составлял 24 процента, то в первой половине 1941 года их доля возросла до 43 процентов. Производство тяжелых боевых машин, по сути дела, было создано заново: до этого выпускались опытные, единичные машины, теперь же переходили к серийному выпуску. Выдающимся достижением советского танкостроения явилось создание непревзойденных в мире по совершенству конструкций и боевым качествам среднего танка Т-34 и тяжелого танка КВ.
Эти боевые машины были созданы в результате большого и упорного труда талантливых групп конструкторов во главе с М. И. Кошкиным (танк Т-34) и Ж. Я. Котиным (танк KB).
Немецкая техническая мысль не только не сумела создать ничего подобного советским танкам - ей оказалось не под силу воспроизвести хотя бы приблизительную их копию.
Несмотря на то, что к 22 июня 1941 года на вооружении нашей армии (в составе парка средних и тяжелых боевых машин) имелся сравнительно небольшой процент новых образцов средних и тяжелых танков, тем не менее главная задача уже была решена: наша промышленность могла начать массовый серийный выпуск боевых машин новых систем. Теперь личному составу танковых войск необходимо было в короткие сроки освоить новую боевую технику, отыскать для них наиболее выгодные организационные формы и способы использования в боевой обстановке.
Важным моментом, ставившим немецко-фашистскую армию перед технической внезапностью, явилось создание в нашей стране совершенно нового вида вооружения - реактивной артиллерии. Судьба боевых ракет чрезвычайно превратна. История не раз выносила им смертный приговор. Некоторые военачальники не верили в перспективность их развития и использования. Еще в XIX веке французский генерал Пексана заявил: "Искусство и таланты тех, кто совершенствует боевые ракеты, кажется, очень велики. Но не потеряны ли эти старания и эти таланты, и можно ли надеяться, что это упрямое оружие когда-либо найдет применение на суше или на море?"
Прав был Пексана лишь в одном: боевые ракеты действительно "упрямое оружие". Попытки применить их: в ходе боевых действий предпринимались Англией, Германией, царской Россией. Кончались они неудачей. Русская военная мысль еще в начале XX века довольно близко подошла к правильному разрешению некоторых важных проблем в области ракетостроения. Однако практическая реализация выдвигаемых идей всякий раз наталкивалась на рутину, бюрократические барьеры и техническую отсталость. Только после Великой Октябрьской социалистической революции по достоинству оценили величие мысли и гениальные предложения К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера, дали ход идеям молодых ученых; Н. И. Тихомирова, В. А. Артемьева, С. П. Королева и других.
Усилия энтузиастов ракетного дела в 1934 году были объединены в одном научном учреждении - РНИИ (Реактивный научно-исследовательский институт). В 1938-1939 годах мне, как помощнику начальника Генерального штаба, пришлось детально знакомиться с характером работы института, встречаться с его сотрудниками. Замечательный коллектив РНИИ, создавая и совершенствуя "рельсовую артиллерию", как иногда называли в то время реактивные установки, прошел нелегкий путь. Вначале сотрудники под руководством Б. С. Петропавловского сконструировали реактивный снаряд осколочно-фугасного типа. Сколько усилий в последующем потратили работники института для того, чтобы придать ракете устойчивость в полете и добиться кучности стрельбы при поражении цели, как часто им приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, чтобы усмирить ракету, не дать ей "рыскать" в полете.
Однажды произошел довольно курьезный случай. Известный советский ученый и талантливый инженер Г. Э. Лангемак предложил создать ракетный снаряд с нарезами и выстрелить им из обычного орудия. Создали образец. Выехали на полигон. Зарядили, произвели выстрел. Здесь-то и начались злоключения. Снаряд, дойдя до дульного среза, заклинился и потащил за собой пушку. Двигаясь по неровной местности, орудие стало разворачиваться в сторону комиссии, присутствовавшей на стрельбе. Все заметались, а потом бросились в укрытие. В конце концов эта своенравная "система" остановилась; в дульной части ствола, как бы насмехаясь над изобретателем, торчал вышедший наполовину снаряд. Теперь все были озадачены: как поступить со снарядом, как извлечь его из орудия? Развязка пришла неожиданно: охладившись, он сам выпал оттуда.
Обеспечить устойчивость ракеты в полете удалось В. А. Артемьеву, который применил стабилизаторы, значительно превышавшие калибр снаряда.
Не менее драматичными были эксперименты, связанные с созданием пусковых установок, без которых отработанные и испытанные 82- и 132-мм реактивные снаряды не могли эффективно использоваться.
Какие только конструкции не предлагались: сначала появился станок из труб, затем станок-штырь, за ним станок "флейта" (труба с прикрепленной к ней стальной полосой) и еще один станок, в шутку названный "моссельпромом".
Наконец И. И. Гвай и А. С. Попов предложили более совершенную конструкцию пусковой установки с Т-образным пазом; А. П. Павленко соединил две направляющие в одну; в заводских условиях они превратились в "рельсы".
В ноябре 1938 года в РНИИ стояли две первые установки, сделанные по заказу Главного артиллерийского управления. Выглядели они очень странно: все одпопланочные направляющие были смонтированы поперек кузова машины. В декабре 1938 года состоялись первые испытания. Дали залп 24 снарядами. Артиллеристы сделали много полезных замечаний, их учли затем в 1939 году. Второй вариант установки испытывали в присутствии Наркома обороны. Новое оружие произвело сильное впечатление на всех присутствующих. В мае 1940 года был готов третий вариант машины. Его испытали летом на полигоне. Боевая машина приобрела почти окончательные формы. Направляющие удлинили до 5 метров (первоначальная длина 1,7 метра) и расположили вдоль платформы автомобиля. Их число уменьшилось до 16. Официально установка получила название БМ-13, что означало: боевая машина с калибром мины 132 мм.
Для войсковых испытаний к ноябрю 1940 года было создано семь установок. На основе этих первых машин в последующем сформировали батарею капитана И. А. Флерова. 14 июля 1941 года она дала свой первый боевой залп по врагу возле железнодорожной станции Орша. Так вышла на поля сражений знаменитая "катюша".
Труд создателей этого замечательного оружия был высоко оценен ЦК партии и Советским правительством. Еще 15 марта 1941 года большой группе научных сотрудников Реактивного научно-исследовательского института была присуждена Государственная премия за это выдающееся изобретение.
Ни одно из воевавших во второй мировой войне государств накануне и в ходе ее не избежало каких-либо промахов или ошибок в подготовке своих армий. Были просчеты и у нас, но они не носили рокового или катастрофического характера.
Заблаговременная и тщательная подготовка военной промышленности с учетом постоянно меняющейся международной обстановки, достижений научно-технической мысли и характера войны явилась прочной военно-материальной основой победы Советского Союза над силами агрессии и фашизма. "Созданная в предвоенные годы оборонная промышленность обеспечила вооруженные силы страны современной военной техникой"{134}, причем на протяжении всей войны и во все возрастающих размерах.
Это обстоятельство было одним из слагаемых в сумме факторов, принесших победу Советскому Союзу над фашистской Германией. Источники нашей победы заложены надежде всего в преимуществах советского общественного и государственного строя, социалистической системы хозяйства.
Следует учитывать, что в современных условиях деятельность оборонной промышленности значительно усложнилась ввиду совершившейся военно-технической революции и создания ракетно-ядерного оружия. Оборонная промышленность теперь должна быть готова обеспечить все потребности вооруженных сил на основе новейших достижений науки и техники.
Нагрузка на военную экономику значительно увеличивается. Правильный выбор наиболее оптимального и перспективного направления в развитии систем вооружения, который создавал бы техническую неожиданность для врага в условиях войны, приобретает ныне первостепенное значение.
Поскольку темпы развития и совершенствования современного вооружения и техники резко возрастают, поскольку усложняются их конструкции и увеличивается стоимость производства, подход к смене одной системы вооружения другой, более эффективной, должен быть глубоко научным, тщательно согласованным с экономическими ресурсами государства и его военно-стратегическим положением.
Как бы остро ни стоял вопрос удовлетворения потребностей вооруженных сил более современным оснащением, перестройка производства на изготовление новых образцов вооружения может быть осуществлена только поэтапно. Опыт прошлого убедительно свидетельствует, что на протяжении какого-то довольно длительного периода производство старого и нового вооружения обязательно будет идти параллельно. При этом производство старого вооружения закономерно сужается, а нового - расширяется. Быстрое моральное устаревание оружия в современных условиях неминуемо выдвигает на сцену новейшие образцы различных систем. Состязание между количественными и качественными показателями в вооружении и технике достигло сейчас столь высокого динамизма, что период перехода от производства одной системы к другой практически не имеет резко очерченных границ. В военном производстве помимо основного, отработанного и проверенного всегда будет оставаться что-то от старой системы, а что-то представлять новейшую. При оценке системы вооружения речь должна идти о том, в каком процентном соотношении находятся новые средства современной борьбы по сравнению как со старыми, так и с новейшими их образцами. Преимущество закономерно получит та сторона, у которой качественные и количественные показатели вооружения окажутся выше, чем у противника. Успешное осуществление предъявляемых жизнью требований под силу только современному, развитому производству, опирающемуся на высокий уровень науки и техники.
Для проверки основных положений плана обороны страны, отработки некоторых вопросов, связанных с действиями войск в начальный период войны, в январе 1941 года в Генеральном штабе с высшим командным составом проводились оперативно-стратегические игры. Они проходили под общим руководством Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии К. А. Мерецкова. К руководству игрой привлекались заместители Наркома обороны Маршалы Советского Союза С. М. Буденный, Г. И. Кулик и Б. М. Шапошников, заместители начальника Генерального штаба генерал-лейтенанты Н. Ф. Ватутин и Ф. И. Голиков, помощник начальника Генерального штаба генерал-майор В. Д. Иванов, начальники родов войск и служб Наркомата обороны. Свыше 32 наиболее подготовленных офицеров и генералов Оперативного управления Генштаба вошли в состав штаба руководства. Кроме того, для технической работы привлекалось 55 человек. Таким образом, было создано что-то вроде импровизированной Ставки Верховного Главнокомандования.
Планы проведения игр были разработаны под руководством заместителя начальника Генерального штаба, начальника Оперативного управления генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина, его заместителя генерал-майора А. М. Василевского, начальников отделов Оперативного управления генерал-майора П. И. Кокорева и полковника В. В. Курасова.
В разработке важнейших составных частей плана игр (общая и частная обстановка действующих сторон) принимали участие сотрудники Генштаба полковники Н. П. Ковальчук, С. И. Гунеев, С. М. Енюков, подполковники А. А. Грызлов и С. И. Иванов. Материалы и расчеты по видам сил и родам войск представили: по ВВС - генерал-майоры П. П. Юсупов и Б. Л. Теплинский, полковник Е. С. Чалик; по морскому флоту - капитаны 2 ранга И. Голубев, В. И. Сумин; по вопросам тыла - полковник И. Н. Титов; по связи - полковник Д. Н. Абрамов; по автобронетанковым войскам - генерал-лейтенант Я. Н. Федоренко, генерал-майор И. С. Евтихеев, полковник А. И. Акимов; по инженерным вопросам - генерал-майор инженерных войск И. П. Галицкий, подполковник З. И. Колесников, бригадный инженер И. А. Савин; от санитарных войск - военврач 1 ранга А. Н. Соколов.
При составлении планов игр в основу стратегической обстановки были положены предполагаемые события, которые могли развернуться на западной границе в случае нападения фашистской Германии на Советский Союз. При этом был учтен опыт последних действий немецко-фашистских войск в Европе. "Западные" (немцы) и их: союзники условно были нападающей стороной, а "восточные" (Красная Армия) - обороняющейся.
На играх Генеральный штаб планировал решить следующие учебные задачи: 1) разработать и усвоить основы современной оборонительной и наступательной операции; 2) дать практику высшему командному составу в организации и планировании фронтовой и армейской операции, в управлении войсками и организации взаимодействия основных родов войск и Военно-Морского Флота; 3) отработать вопросы: оборона государственной границы при нападении превосходящих сил врага; отход на подготовленный оборонительный рубеж; проведение частных операций с целью нанести поражение противнику в приграничном сражении; преодоление предполья; овладение укрепленными районами; прорыв оборонительного полевого рубежа противника; организация преследования и форсирования конно-механизированной армией реки, а также горных перевалов; 4) изучить Прибалтийский и Юго-Западный театры военных действий.
Обстановка, созданная для игр, изобиловала драматическими эпизодами для восточной стороны; она во многом была похожей на события, которые развернулись на наших границах в июне 1941 года после вероломного нападения немецко-фашистских войск на Советский Союз.
Не имея целью раскрывать весь ход игр и перипетии борьбы сторон, для чего потребовалось бы целое исследование, остановимся только на некоторых характерных их особенностях.
Так, согласно общей исходной обстановке по планируемой первой оперативно-стратегической игре "западные", упредив в развертывании "восточных", создали четыре фронта от Балтики до Черного моря (Северо-Восточный, Восточный, Юго-Восточный и Южный) и 15 июля 1941 года перешли в наступление двумя северными фронтами. Главный удар "западные" наносили двумя южными фронтами (160 дивизий) в полосе к югу от Бреста в направлении Владимир-Волынский, Тарнополь.
Два фронта к северу от Бреста до Балтийского моря выставили в первом эшелоне 60 дивизий. Они, не дожидаясь полного сосредоточения всех сил, перешли в наступление с целью обеспечить действия соседних фронтов на главном направлении; нанося удары из районов Восточной Пруссии в направлении Риги и Двинска (Даугавпилс), а из районов Сувалки и Брест-Литовска на Барановичи, имели целью к 15 августа выйти на фронт Барановичи, Двинск, Рига.
Наступление сухопутных войск "западных" поддерживалось мощными воздушными силами. На приморском направлении войска взаимодействовали с флотом.
По обстановке войска Северо-Восточного фронта (в его составе находилось три армии) были остановлены на рубеже Осовец, Скидель, Лида, Каунас, Шяуляй сильным котрнаступлением "восточных", в котором участвовало 50 дивизий. Не сдержав натиска, соединения Северо-Восточного фронта начали отход на заранее подготовленный рубеж обороны с широко развитой системой укрепленных районов. Опираясь на него, фронт должен был до подхода резервов сдержать наступление "восточных", а затем (ориентировочно 10 августа) перейти в наступление и во взаимодействии с войсками соседнего фронта, а также морским флотом разгромить противника и к 5 сентября 1941 года овладеть ранее указанным рубежом.
В это время соседний фронт справа, тоже отошедший под давлением "восточных" на подготовленную полосу обороны на рубеже Влодава, Остров-Мазовецки, с подходом резервов (десять пехотных и две танковые дивизии) должен был перейти в наступление в прежнем направлении - Брест, Барановичи.
Соседи слева (союзники "западных"), встретив сильное сопротивление "восточных", вели безуспешные наступательные бои на линии государственной границы.
Командование Северо-Восточного фронта "западных" возглавлял генерал Г. К. Жуков - командующий войсками Киевского Особого военного округа. Начальником штаба фронта был генерал М. А. Пуркаев - начальник штаба этого же округа, начальником оперативного отдела - генерал Е. Г. Троценко начальник штаба Забайкальского военного округа, заместителем начальника штаба фронта по тылу - генерал П. А. Ермолин - заместитель начальника Управления устройства тыла Генштаба, командующим ВВС фронта - генерал П. Ф. Жигарев - заместитель начальника Главного управления ВВС, начальником штаба ВВС фронта - генерал А. А. Новиков - командующий ВВС Ленинградского военного округа. Командующий Северным флотом контрадмирал А. Г. Головко играл в должности командующего Балтийским флотом "западных".
Командующие Одесским (генерал Я. Т. Черевиченко), Ленинградским (генерал М. П. Кирпонос) округами и командующий Дальневосточным фронтом (генерал Г. М. Штерн) руководили соответственно действиями 10, 9 и 8-й армий; командующий Приволжским военным округом генерал В. Ф. Герасименко, начальник штаба Ленинградского военного округа генерал П. Г. Понеделин и начальник штаба Дальневосточного фронта генерал М. А. Кузнецов были соответственно назначены на должности начальников штабов этих армий. Начальник штаба Закавказского военного округа генерал Ф. И. Толбухин играл за командира армейского корпуса, а командующий 17-й армией генерал П. А. Курочкин - за командира механизированного корпуса.
Северо-Западный фронт "восточных", имея в своем составе пять армий, прикрывал Балтийское побережье. Его главные силы, успешно отразив наступление "западных", к 1 августа 1941 года отбросили их в исходное положение.
Справа действовал Северный фронт, успешно отражавший удары противника на Ленинград и готовившийся перейти в наступление с 5 августа; слева Западный фронт (27 стрелковых, 4 танковые и 10 авиационных дивизий), имевший задачу обеспечивать операцию Северо-Западного фронта.
Балтийский флот вел борьбу с флотом "западных", воспрещая высадку десантов противника на побережье островов Эзель и Даго, совместно с авиацией действовал на коммуникациях врага, не допуская проникновения его флота в Финский, Ботнический и Рижский заливы.
Северо-Западный фронт "восточных" возглавлял командующий войсками Западного Особого военного округа генерал Д. Г. Павлов. Начальником штаба фронта был начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал П. С. Кленов, начальником оперативного отдела - начальник штаба Западного Особого военного округа генерал В. Е. Климовских, командующим ВВС фронта начальник Главного управления ВВС Красной Армии генерал П. В. Рычагов, а начальником штаба ВВС фронта - начальник штаба ВВС Красной Армии генерал Д. Н. Никишев. Балтийским флотом в игре командовал заместитель начальника Главного военно-морского штаба - начальник Оперативного управления контр-адмирал В. А. Алафузов. Командующий Северо-Кавказским военным округом генерал Ф. И. Кузнецов, генерал-инспектор пехоты Красной Армии генерал А. К. Смирнов, командующие Закавказским военным округом генерал М. Г. Ефремов, Среднеазиатским военным округом генерал И. Р. Апанасенко и Забайкальским военным округом генерал И. С. Конев командовали соответственно 1, 14, 9, 19 и 27-й армиями, а командующий Уральским военным округом генерал Ф. А. Ершаков играл за командиров 25-го и 10-го механизированных корпусов. Командующие армиями генералы А. А. Тюрин, В. И. Морозов, В. И. Кузнецов, В. 3. Романовский и И. Н. Музыченко исполняли должности начальников штабов соответствующих армий, начальник штаба Среднеазиатского военного округа генерал М. И. Казаков выполнял обязанности командиров двух механизированных и кавалерийского корпусов. Командующими ВВС армий были генералы Т. Т. Хрюкин, Г. П. Кравченко и И. И. Конец.
Для подыгрывания восточной стороне была создана дублирующая особая группа, в которую вошли генерал И. В. Тюленев - командующий Северо-Западным фронтом, генерал М. М. Попов - начальник штаба фронта, генерал П. Г. Егоров - начальник оперативного отдела, генерал И. И. Проскуров командующий ВВС. Соответственно командующими армиями фронта были назначены генералы С. А. Калинин, А. И. Еременко, В. Я. Качалов, Ф. Г. Ремизов, М. Ф. Лукин.
Согласно исходной обстановке и замыслу операций сторон второй проводимой игры "западные" и их союзники развертывали свои силы к югу от Люблина до Черного моря. Перейдя в наступление двумя фронтами, вначале Юго-Восточным, а затем Южным фронтом, в общем направлении на Проскуров, они должны были окружить и уничтожить львовско-тернопольскую группировку "восточных", а в последующем выйти на фронт Одесса, Хмельники, Шепетовка, река Случь.
Южный фронт (48 пехотных, 4 кавалерийские, 4 танковые, 2 механизированные дивизии и 2 мехбригады, 2475 танков и 2286 самолетов) силами 4, 6 и 5-й армий переходил в наступление на проскуровском направлении. Прорвав оборону "восточных" и отбросив их на север, его ударная группировка должна была к исходу 8 августа выйти к Днестру и форсировать его на участке Могилев-Подольский, Хотип. Попытки 2-й армии форсировать реку Прут на фронте Хуши, Яссы успеха не имели; поэтому она занимала прежнее положение по реке Прут, от побережья до Ясс.
Боеприпасы являются основным показателем целесообразности существования и боевого применения того или иного вида оружия. Об этом хорошо сказал И. В. Сталин: "...Все сводится к разрушению цели. Сила взрыва боеприпасов определяет мощь всех родов войск... и служит мерилом военно-экономической целесообразности затрат на ту или иную боевую технику. Неразумно строить дорогой бомбардировщик на большой радиус действия, если заряд авиационной бомбы будет недостаточно мощным"{132}. В системе оборонной промышленности производство боеприпасов было наиболее трудоемким и дорогим, оно поглощало около 50 процентов бюджетных ассигнований на все военное производство.
Если за все предвоенные годы третьей пятилетки средний прирост валовой продукции всей промышленности составлял 13 процентов в год, то в оборонной он достигал 39 процентов. Такое колоссальное напряжение, связанное с производством боевой техники, вооружения, боеприпасов, было совершенно необходимо для всемерного укрепления обороноспособности Советского Союза.
Центральный Комитет ВКП(б) и Советское правительство провели большую работу по созданию и размещению заводов-дублеров на востоке страны, за 50-м меридианом, где их раньше почти совсем не имелось.
К июню 1941 года военные предприятия, расположенные за Волгой, производили около 12 процентов продукции всей оборонной промышленности, а по некоторым видам вооружения и боеприпасов - более 25 процентов. Ускоренными темпами шло строительство военных заводов во многих районах Урала и Сибири.
Состояние оборонной промышленности накануне Великой Отечественной войны следует характеризовать не только количеством и качеством выпускаемой боевой техники, вооружения и боеприпасов, но и наличием значительных производственных резервов, необходимых для того, чтобы увеличить при необходимости выпуск продукции с началом войны. А такие резервы были. Ввод их в действие позволил в течение первых двух месяцев войны значительно поднять производительность оборонной промышленности, которая только за счет перевода оборонных заводов на режим работы военного времени возросла почти в два раза.
Благодаря неустанной и повседневной заботе партии и Советского правительства, самоотверженному труду рабочих, инженеров и техников наша промышленность накануне войны оснастила Красную Армию самым современным и мощным вооружением, превосходящим по ряду показателей боевые и эксплуатационные качества вооружения армий западноевропейских стран, и в том числе Германии.
Если степень оснащения Красной Армии на 1 января 1937 года взять за 100 процентов, то к 22 июня 1941 года количество винтовок в ней возросло в 2,5 раза, пулеметов - почти в 2 раза, минометов - в 35 раз, противотанковых орудий - почти в 4 раза, танковых пушек - в 2,5, зенитных орудий - в 5, орудий средних калибров - в 2 и крупных калибров - в 3,5 раза. Появились совершенно новые виды оружия: автоматы, крупнокалиберные пулеметы, полковые минометы, полевая реактивная артиллерия.
Потребности Красной Армии в вооружении по плану обеспечения 1940 года были почти полностью удовлетворены, особенно в полковой, дивизионной и корпусной артиллерии.
Войска имели в достаточном количестве совершенные противотанковые и зенитные орудия. Вполне убедительно и авторитетно звучит заявление одного из видных руководителей оборонной промышленности того времени - Б. Л. Ванникова, что "наиболее подготовленной к началу войны была промышленность вооружения, занятая производством артиллерийского и стрелкового оружия"{133}.
Значительными были успехи и в производстве бронетанковой техники. Если с 1931 по 1936 год в общей массе выпущенных танков удельный вес средних и тяжелых; составлял 24 процента, то в первой половине 1941 года их доля возросла до 43 процентов. Производство тяжелых боевых машин, по сути дела, было создано заново: до этого выпускались опытные, единичные машины, теперь же переходили к серийному выпуску. Выдающимся достижением советского танкостроения явилось создание непревзойденных в мире по совершенству конструкций и боевым качествам среднего танка Т-34 и тяжелого танка КВ.
Эти боевые машины были созданы в результате большого и упорного труда талантливых групп конструкторов во главе с М. И. Кошкиным (танк Т-34) и Ж. Я. Котиным (танк KB).
Немецкая техническая мысль не только не сумела создать ничего подобного советским танкам - ей оказалось не под силу воспроизвести хотя бы приблизительную их копию.
Несмотря на то, что к 22 июня 1941 года на вооружении нашей армии (в составе парка средних и тяжелых боевых машин) имелся сравнительно небольшой процент новых образцов средних и тяжелых танков, тем не менее главная задача уже была решена: наша промышленность могла начать массовый серийный выпуск боевых машин новых систем. Теперь личному составу танковых войск необходимо было в короткие сроки освоить новую боевую технику, отыскать для них наиболее выгодные организационные формы и способы использования в боевой обстановке.
Важным моментом, ставившим немецко-фашистскую армию перед технической внезапностью, явилось создание в нашей стране совершенно нового вида вооружения - реактивной артиллерии. Судьба боевых ракет чрезвычайно превратна. История не раз выносила им смертный приговор. Некоторые военачальники не верили в перспективность их развития и использования. Еще в XIX веке французский генерал Пексана заявил: "Искусство и таланты тех, кто совершенствует боевые ракеты, кажется, очень велики. Но не потеряны ли эти старания и эти таланты, и можно ли надеяться, что это упрямое оружие когда-либо найдет применение на суше или на море?"
Прав был Пексана лишь в одном: боевые ракеты действительно "упрямое оружие". Попытки применить их: в ходе боевых действий предпринимались Англией, Германией, царской Россией. Кончались они неудачей. Русская военная мысль еще в начале XX века довольно близко подошла к правильному разрешению некоторых важных проблем в области ракетостроения. Однако практическая реализация выдвигаемых идей всякий раз наталкивалась на рутину, бюрократические барьеры и техническую отсталость. Только после Великой Октябрьской социалистической революции по достоинству оценили величие мысли и гениальные предложения К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера, дали ход идеям молодых ученых; Н. И. Тихомирова, В. А. Артемьева, С. П. Королева и других.
Усилия энтузиастов ракетного дела в 1934 году были объединены в одном научном учреждении - РНИИ (Реактивный научно-исследовательский институт). В 1938-1939 годах мне, как помощнику начальника Генерального штаба, пришлось детально знакомиться с характером работы института, встречаться с его сотрудниками. Замечательный коллектив РНИИ, создавая и совершенствуя "рельсовую артиллерию", как иногда называли в то время реактивные установки, прошел нелегкий путь. Вначале сотрудники под руководством Б. С. Петропавловского сконструировали реактивный снаряд осколочно-фугасного типа. Сколько усилий в последующем потратили работники института для того, чтобы придать ракете устойчивость в полете и добиться кучности стрельбы при поражении цели, как часто им приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, чтобы усмирить ракету, не дать ей "рыскать" в полете.
Однажды произошел довольно курьезный случай. Известный советский ученый и талантливый инженер Г. Э. Лангемак предложил создать ракетный снаряд с нарезами и выстрелить им из обычного орудия. Создали образец. Выехали на полигон. Зарядили, произвели выстрел. Здесь-то и начались злоключения. Снаряд, дойдя до дульного среза, заклинился и потащил за собой пушку. Двигаясь по неровной местности, орудие стало разворачиваться в сторону комиссии, присутствовавшей на стрельбе. Все заметались, а потом бросились в укрытие. В конце концов эта своенравная "система" остановилась; в дульной части ствола, как бы насмехаясь над изобретателем, торчал вышедший наполовину снаряд. Теперь все были озадачены: как поступить со снарядом, как извлечь его из орудия? Развязка пришла неожиданно: охладившись, он сам выпал оттуда.
Обеспечить устойчивость ракеты в полете удалось В. А. Артемьеву, который применил стабилизаторы, значительно превышавшие калибр снаряда.
Не менее драматичными были эксперименты, связанные с созданием пусковых установок, без которых отработанные и испытанные 82- и 132-мм реактивные снаряды не могли эффективно использоваться.
Какие только конструкции не предлагались: сначала появился станок из труб, затем станок-штырь, за ним станок "флейта" (труба с прикрепленной к ней стальной полосой) и еще один станок, в шутку названный "моссельпромом".
Наконец И. И. Гвай и А. С. Попов предложили более совершенную конструкцию пусковой установки с Т-образным пазом; А. П. Павленко соединил две направляющие в одну; в заводских условиях они превратились в "рельсы".
В ноябре 1938 года в РНИИ стояли две первые установки, сделанные по заказу Главного артиллерийского управления. Выглядели они очень странно: все одпопланочные направляющие были смонтированы поперек кузова машины. В декабре 1938 года состоялись первые испытания. Дали залп 24 снарядами. Артиллеристы сделали много полезных замечаний, их учли затем в 1939 году. Второй вариант установки испытывали в присутствии Наркома обороны. Новое оружие произвело сильное впечатление на всех присутствующих. В мае 1940 года был готов третий вариант машины. Его испытали летом на полигоне. Боевая машина приобрела почти окончательные формы. Направляющие удлинили до 5 метров (первоначальная длина 1,7 метра) и расположили вдоль платформы автомобиля. Их число уменьшилось до 16. Официально установка получила название БМ-13, что означало: боевая машина с калибром мины 132 мм.
Для войсковых испытаний к ноябрю 1940 года было создано семь установок. На основе этих первых машин в последующем сформировали батарею капитана И. А. Флерова. 14 июля 1941 года она дала свой первый боевой залп по врагу возле железнодорожной станции Орша. Так вышла на поля сражений знаменитая "катюша".
Труд создателей этого замечательного оружия был высоко оценен ЦК партии и Советским правительством. Еще 15 марта 1941 года большой группе научных сотрудников Реактивного научно-исследовательского института была присуждена Государственная премия за это выдающееся изобретение.
Ни одно из воевавших во второй мировой войне государств накануне и в ходе ее не избежало каких-либо промахов или ошибок в подготовке своих армий. Были просчеты и у нас, но они не носили рокового или катастрофического характера.
Заблаговременная и тщательная подготовка военной промышленности с учетом постоянно меняющейся международной обстановки, достижений научно-технической мысли и характера войны явилась прочной военно-материальной основой победы Советского Союза над силами агрессии и фашизма. "Созданная в предвоенные годы оборонная промышленность обеспечила вооруженные силы страны современной военной техникой"{134}, причем на протяжении всей войны и во все возрастающих размерах.
Это обстоятельство было одним из слагаемых в сумме факторов, принесших победу Советскому Союзу над фашистской Германией. Источники нашей победы заложены надежде всего в преимуществах советского общественного и государственного строя, социалистической системы хозяйства.
Следует учитывать, что в современных условиях деятельность оборонной промышленности значительно усложнилась ввиду совершившейся военно-технической революции и создания ракетно-ядерного оружия. Оборонная промышленность теперь должна быть готова обеспечить все потребности вооруженных сил на основе новейших достижений науки и техники.
Нагрузка на военную экономику значительно увеличивается. Правильный выбор наиболее оптимального и перспективного направления в развитии систем вооружения, который создавал бы техническую неожиданность для врага в условиях войны, приобретает ныне первостепенное значение.
Поскольку темпы развития и совершенствования современного вооружения и техники резко возрастают, поскольку усложняются их конструкции и увеличивается стоимость производства, подход к смене одной системы вооружения другой, более эффективной, должен быть глубоко научным, тщательно согласованным с экономическими ресурсами государства и его военно-стратегическим положением.
Как бы остро ни стоял вопрос удовлетворения потребностей вооруженных сил более современным оснащением, перестройка производства на изготовление новых образцов вооружения может быть осуществлена только поэтапно. Опыт прошлого убедительно свидетельствует, что на протяжении какого-то довольно длительного периода производство старого и нового вооружения обязательно будет идти параллельно. При этом производство старого вооружения закономерно сужается, а нового - расширяется. Быстрое моральное устаревание оружия в современных условиях неминуемо выдвигает на сцену новейшие образцы различных систем. Состязание между количественными и качественными показателями в вооружении и технике достигло сейчас столь высокого динамизма, что период перехода от производства одной системы к другой практически не имеет резко очерченных границ. В военном производстве помимо основного, отработанного и проверенного всегда будет оставаться что-то от старой системы, а что-то представлять новейшую. При оценке системы вооружения речь должна идти о том, в каком процентном соотношении находятся новые средства современной борьбы по сравнению как со старыми, так и с новейшими их образцами. Преимущество закономерно получит та сторона, у которой качественные и количественные показатели вооружения окажутся выше, чем у противника. Успешное осуществление предъявляемых жизнью требований под силу только современному, развитому производству, опирающемуся на высокий уровень науки и техники.
Для проверки основных положений плана обороны страны, отработки некоторых вопросов, связанных с действиями войск в начальный период войны, в январе 1941 года в Генеральном штабе с высшим командным составом проводились оперативно-стратегические игры. Они проходили под общим руководством Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии К. А. Мерецкова. К руководству игрой привлекались заместители Наркома обороны Маршалы Советского Союза С. М. Буденный, Г. И. Кулик и Б. М. Шапошников, заместители начальника Генерального штаба генерал-лейтенанты Н. Ф. Ватутин и Ф. И. Голиков, помощник начальника Генерального штаба генерал-майор В. Д. Иванов, начальники родов войск и служб Наркомата обороны. Свыше 32 наиболее подготовленных офицеров и генералов Оперативного управления Генштаба вошли в состав штаба руководства. Кроме того, для технической работы привлекалось 55 человек. Таким образом, было создано что-то вроде импровизированной Ставки Верховного Главнокомандования.
Планы проведения игр были разработаны под руководством заместителя начальника Генерального штаба, начальника Оперативного управления генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина, его заместителя генерал-майора А. М. Василевского, начальников отделов Оперативного управления генерал-майора П. И. Кокорева и полковника В. В. Курасова.
В разработке важнейших составных частей плана игр (общая и частная обстановка действующих сторон) принимали участие сотрудники Генштаба полковники Н. П. Ковальчук, С. И. Гунеев, С. М. Енюков, подполковники А. А. Грызлов и С. И. Иванов. Материалы и расчеты по видам сил и родам войск представили: по ВВС - генерал-майоры П. П. Юсупов и Б. Л. Теплинский, полковник Е. С. Чалик; по морскому флоту - капитаны 2 ранга И. Голубев, В. И. Сумин; по вопросам тыла - полковник И. Н. Титов; по связи - полковник Д. Н. Абрамов; по автобронетанковым войскам - генерал-лейтенант Я. Н. Федоренко, генерал-майор И. С. Евтихеев, полковник А. И. Акимов; по инженерным вопросам - генерал-майор инженерных войск И. П. Галицкий, подполковник З. И. Колесников, бригадный инженер И. А. Савин; от санитарных войск - военврач 1 ранга А. Н. Соколов.
При составлении планов игр в основу стратегической обстановки были положены предполагаемые события, которые могли развернуться на западной границе в случае нападения фашистской Германии на Советский Союз. При этом был учтен опыт последних действий немецко-фашистских войск в Европе. "Западные" (немцы) и их: союзники условно были нападающей стороной, а "восточные" (Красная Армия) - обороняющейся.
На играх Генеральный штаб планировал решить следующие учебные задачи: 1) разработать и усвоить основы современной оборонительной и наступательной операции; 2) дать практику высшему командному составу в организации и планировании фронтовой и армейской операции, в управлении войсками и организации взаимодействия основных родов войск и Военно-Морского Флота; 3) отработать вопросы: оборона государственной границы при нападении превосходящих сил врага; отход на подготовленный оборонительный рубеж; проведение частных операций с целью нанести поражение противнику в приграничном сражении; преодоление предполья; овладение укрепленными районами; прорыв оборонительного полевого рубежа противника; организация преследования и форсирования конно-механизированной армией реки, а также горных перевалов; 4) изучить Прибалтийский и Юго-Западный театры военных действий.
Обстановка, созданная для игр, изобиловала драматическими эпизодами для восточной стороны; она во многом была похожей на события, которые развернулись на наших границах в июне 1941 года после вероломного нападения немецко-фашистских войск на Советский Союз.
Не имея целью раскрывать весь ход игр и перипетии борьбы сторон, для чего потребовалось бы целое исследование, остановимся только на некоторых характерных их особенностях.
Так, согласно общей исходной обстановке по планируемой первой оперативно-стратегической игре "западные", упредив в развертывании "восточных", создали четыре фронта от Балтики до Черного моря (Северо-Восточный, Восточный, Юго-Восточный и Южный) и 15 июля 1941 года перешли в наступление двумя северными фронтами. Главный удар "западные" наносили двумя южными фронтами (160 дивизий) в полосе к югу от Бреста в направлении Владимир-Волынский, Тарнополь.
Два фронта к северу от Бреста до Балтийского моря выставили в первом эшелоне 60 дивизий. Они, не дожидаясь полного сосредоточения всех сил, перешли в наступление с целью обеспечить действия соседних фронтов на главном направлении; нанося удары из районов Восточной Пруссии в направлении Риги и Двинска (Даугавпилс), а из районов Сувалки и Брест-Литовска на Барановичи, имели целью к 15 августа выйти на фронт Барановичи, Двинск, Рига.
Наступление сухопутных войск "западных" поддерживалось мощными воздушными силами. На приморском направлении войска взаимодействовали с флотом.
По обстановке войска Северо-Восточного фронта (в его составе находилось три армии) были остановлены на рубеже Осовец, Скидель, Лида, Каунас, Шяуляй сильным котрнаступлением "восточных", в котором участвовало 50 дивизий. Не сдержав натиска, соединения Северо-Восточного фронта начали отход на заранее подготовленный рубеж обороны с широко развитой системой укрепленных районов. Опираясь на него, фронт должен был до подхода резервов сдержать наступление "восточных", а затем (ориентировочно 10 августа) перейти в наступление и во взаимодействии с войсками соседнего фронта, а также морским флотом разгромить противника и к 5 сентября 1941 года овладеть ранее указанным рубежом.
В это время соседний фронт справа, тоже отошедший под давлением "восточных" на подготовленную полосу обороны на рубеже Влодава, Остров-Мазовецки, с подходом резервов (десять пехотных и две танковые дивизии) должен был перейти в наступление в прежнем направлении - Брест, Барановичи.
Соседи слева (союзники "западных"), встретив сильное сопротивление "восточных", вели безуспешные наступательные бои на линии государственной границы.
Командование Северо-Восточного фронта "западных" возглавлял генерал Г. К. Жуков - командующий войсками Киевского Особого военного округа. Начальником штаба фронта был генерал М. А. Пуркаев - начальник штаба этого же округа, начальником оперативного отдела - генерал Е. Г. Троценко начальник штаба Забайкальского военного округа, заместителем начальника штаба фронта по тылу - генерал П. А. Ермолин - заместитель начальника Управления устройства тыла Генштаба, командующим ВВС фронта - генерал П. Ф. Жигарев - заместитель начальника Главного управления ВВС, начальником штаба ВВС фронта - генерал А. А. Новиков - командующий ВВС Ленинградского военного округа. Командующий Северным флотом контрадмирал А. Г. Головко играл в должности командующего Балтийским флотом "западных".
Командующие Одесским (генерал Я. Т. Черевиченко), Ленинградским (генерал М. П. Кирпонос) округами и командующий Дальневосточным фронтом (генерал Г. М. Штерн) руководили соответственно действиями 10, 9 и 8-й армий; командующий Приволжским военным округом генерал В. Ф. Герасименко, начальник штаба Ленинградского военного округа генерал П. Г. Понеделин и начальник штаба Дальневосточного фронта генерал М. А. Кузнецов были соответственно назначены на должности начальников штабов этих армий. Начальник штаба Закавказского военного округа генерал Ф. И. Толбухин играл за командира армейского корпуса, а командующий 17-й армией генерал П. А. Курочкин - за командира механизированного корпуса.
Северо-Западный фронт "восточных", имея в своем составе пять армий, прикрывал Балтийское побережье. Его главные силы, успешно отразив наступление "западных", к 1 августа 1941 года отбросили их в исходное положение.
Справа действовал Северный фронт, успешно отражавший удары противника на Ленинград и готовившийся перейти в наступление с 5 августа; слева Западный фронт (27 стрелковых, 4 танковые и 10 авиационных дивизий), имевший задачу обеспечивать операцию Северо-Западного фронта.
Балтийский флот вел борьбу с флотом "западных", воспрещая высадку десантов противника на побережье островов Эзель и Даго, совместно с авиацией действовал на коммуникациях врага, не допуская проникновения его флота в Финский, Ботнический и Рижский заливы.
Северо-Западный фронт "восточных" возглавлял командующий войсками Западного Особого военного округа генерал Д. Г. Павлов. Начальником штаба фронта был начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал П. С. Кленов, начальником оперативного отдела - начальник штаба Западного Особого военного округа генерал В. Е. Климовских, командующим ВВС фронта начальник Главного управления ВВС Красной Армии генерал П. В. Рычагов, а начальником штаба ВВС фронта - начальник штаба ВВС Красной Армии генерал Д. Н. Никишев. Балтийским флотом в игре командовал заместитель начальника Главного военно-морского штаба - начальник Оперативного управления контр-адмирал В. А. Алафузов. Командующий Северо-Кавказским военным округом генерал Ф. И. Кузнецов, генерал-инспектор пехоты Красной Армии генерал А. К. Смирнов, командующие Закавказским военным округом генерал М. Г. Ефремов, Среднеазиатским военным округом генерал И. Р. Апанасенко и Забайкальским военным округом генерал И. С. Конев командовали соответственно 1, 14, 9, 19 и 27-й армиями, а командующий Уральским военным округом генерал Ф. А. Ершаков играл за командиров 25-го и 10-го механизированных корпусов. Командующие армиями генералы А. А. Тюрин, В. И. Морозов, В. И. Кузнецов, В. 3. Романовский и И. Н. Музыченко исполняли должности начальников штабов соответствующих армий, начальник штаба Среднеазиатского военного округа генерал М. И. Казаков выполнял обязанности командиров двух механизированных и кавалерийского корпусов. Командующими ВВС армий были генералы Т. Т. Хрюкин, Г. П. Кравченко и И. И. Конец.
Для подыгрывания восточной стороне была создана дублирующая особая группа, в которую вошли генерал И. В. Тюленев - командующий Северо-Западным фронтом, генерал М. М. Попов - начальник штаба фронта, генерал П. Г. Егоров - начальник оперативного отдела, генерал И. И. Проскуров командующий ВВС. Соответственно командующими армиями фронта были назначены генералы С. А. Калинин, А. И. Еременко, В. Я. Качалов, Ф. Г. Ремизов, М. Ф. Лукин.
Согласно исходной обстановке и замыслу операций сторон второй проводимой игры "западные" и их союзники развертывали свои силы к югу от Люблина до Черного моря. Перейдя в наступление двумя фронтами, вначале Юго-Восточным, а затем Южным фронтом, в общем направлении на Проскуров, они должны были окружить и уничтожить львовско-тернопольскую группировку "восточных", а в последующем выйти на фронт Одесса, Хмельники, Шепетовка, река Случь.
Южный фронт (48 пехотных, 4 кавалерийские, 4 танковые, 2 механизированные дивизии и 2 мехбригады, 2475 танков и 2286 самолетов) силами 4, 6 и 5-й армий переходил в наступление на проскуровском направлении. Прорвав оборону "восточных" и отбросив их на север, его ударная группировка должна была к исходу 8 августа выйти к Днестру и форсировать его на участке Могилев-Подольский, Хотип. Попытки 2-й армии форсировать реку Прут на фронте Хуши, Яссы успеха не имели; поэтому она занимала прежнее положение по реке Прут, от побережья до Ясс.