Завальнюк Леонид. Планета Зет или Дерево веселья

   А принц стоял, Светясь как сто светил.
   Какая жизнь на Зете намечалась!
   Он сам с собой смеялся и шутил .
   И кровь таким восторгом в мозг его стучалась,
   Что подключившийся к нему угрюмый Уткэн Колли
   Пять скверных слов сказал и застонал от боли.
   Он только что узнал, что на далеком Зете
   В ста новых семьях народились дети.
   И он не вправе скрыть от шефа и науки,
   Что это дети. Дети, а не внуки.
   Глава пятнадцатая
   Магистр так много рисовал и так прекрасно,
   Что над сторожкой вскоре выстроил второй этаж.
   Музею продал он сюиту Коротко о разном,
   А частному лицу триптих Врата при входе в раж,
   Торгарий взял, написанный сангиной,
   Портрет полуапостола с ангиной,
   Пять обнаженщин выставила Груть,
   Да столько же салон Случайная получка.
   Журнал Зашли бы, цайтунг, на цветы взглянуть
   Уже статью о нем готовил В добрый путь!...
   Короче говоря, застала деда внучка
   В тоске, но не в зеленой, вот в чем суть.
   Все в тех же сине-розовых трусах,
   Но неизменно в галстуке и при часах,
   Он по утрам стоял на голове,
   Частенько принц его так заставал
   И, чтоб вступить в беседу,
   Сказавши И-го-го!, пристраивался к деду.
   И так вдвоем они стояли на траве
   Часами обсуждая тени, блики, пятна.
   Тазитте это было не вполне приятно.
   Особенно, когда уйдя в пикантные детали,
   Они ногами дрыгали и громко хохотали.
   Любили ль вы, читатель дорогой,
   Стояли ль вы на голове от счастья,
   Горели ль той немыслимою страстью,
   Когда земля дымится под ногой
   И вы способны зажигать костер
   На кучу хвороста бросая нежный взор?
   Горите и сейчас?
   Тогда вот текст: Люб-лю!!!!!
   Без всяких вариантов вы его твердите
   И будь я холост, если вы не победите!
   Ах, бедный принц! Он так сказал Тазитте:
   - Я убужаю вас и быть моей молю!
   Что значит убужаю?
   Обожаю?
   А если уважаю?! Что за чушь?!
   Для девушки страшнее оскорбленья нету.
   Представьте, что Ромео уважал Джульетту
   И вы поймете почему в минуту эту
   Тазитта к выводу пришла, что принц ей крайне чужд.
   - Благодарю вас!.. - сухо молвила она,
   Превыше всяких чувств ценю я уважение.
   Но мне почудилось, что в наши отношенья
   Вплелась какая-то ненужная струна.
   Зачем напрасно причинять мне боль?
   Жестоко, принц, да и не очень честно.
   Ведь мы - друзья.
   А по законам Зета, как известно,
   Несовместимы дружба и любовь...
   - Несовместимы?!! - рявкнул принц
   И с корнем
   Вдруг вырвал дуб, растущий у ручья!
   - Несовместимы?! Господи, да я...
   Вот форма объяснения, друзья,
   Что может проще быть и непритворней!
   Учитесь юноши давать обратный ход.
   - Люблю, люблю!!!
   Как айсбергом пробитый пароход
   Иль, скажем, как Атлант, вдруг уронивший небосвод,
   Ревел наш принц так яростно и долго,
   Что горный соловей, сомлев, упал на волка
   И тот, от страха проглотив клыки,
   Галопом конским дунул вдоль реки
   По двадцать восемь гравитонов делая прыжки,
   И чуткий Зет, итожа все толчки.
   Стал космос бороздить по чуть иной орбите,
   Что сразу же отметили синоптики и моряки.
   Тревожно замигали маяки,
   Скусив патроны, сводные полки,
   Нацелясь в небеса взвели курки...
   Ну словом, честь по чести испросив руки,
   Счастливый принц женился на Тазитте.
   Я множество галактик повидал.
   В одной из них (как въедешь, так налево)
   Живет Мужчина-эталон
   И Дева-королева.
   На каждый всход у них по тридцать три посева,
   В них страсть всегда кипит на грани перегрева.
   Но пальму первенства я им бы не отдал.
   Ее бы преподнес я, упадая ниц,
   Вот этим вот двоим друг в друга погруженным,
   Чтоб снова стало ясно всем молодоженам,
   Что счастье близости порой
   Не ведает границ!
   Узнав о свадьбе, Зет возликовал.
   Поток приветствий хлынул, как обвал.
   В фонтанных чашах из запретных патиссонов
   Варили пиво-воды, резали муфлонов
   Под звуки мандолин и вибропатефонов
   Шумел за карнавалом карнавал!
   Вот тема дивная; друзья, для смеха всех уклонов:
   Зет дядю Зета замуж выдавал!
   Бол-Ван и тот был вне себя.
   От радости высокой
   Он так помолодел душой, что стал завидным женихом.
   - Скажите мне, я кто?!
   Он спрашивал у всех входящих в дом.
   И дамы многие, узнав его с трудом,
   Впадали в транс и говорили:
   - Сокол!
   А Тетия великого вдова
   Ему шептала нежные слова.
   А что ж Земля?
   А на Земле в те дни
   Была опубликована научная заметка
   О том, что Зет, как донесла вселенская разведка,
   Отныне населен, увы, почти людьми,
   Что в результате небреженья иль чего-то хуже
   Всемирно знаменитый супвитальный круг
   Дал трещину и затянулся туже,
   Чем сведено на нет одно из самых удивительных явлений:
   Ускоренная смена поколений *
   И что в дальнейшем на подопытной планете
   Рождаться будут дети. Только дети!
   Слом внуковитости в сверхопытах нередок.
   Работу можно было продолжать
   Не так, так, в крайнем разе, этак.
   Но автор круга - скандалист и аматер
   Поднял такую бучу в прилегающей печати,
   Что Колли вызвал шеф
   И, полистав его рабочие тетради,
   Вдруг приказал, чтоб он программу стер,
   Всех роботов списал,
   А опустевший Зет
   Поставил в ряд необитаемых планет.
   * Из зетских роботов хотели сделать неких дрозофил.
   Быстроплодимость этой мухи фантастична.
   Ей даже памятник стоит. Его я видел лично:
   Какой-то голый старичок, худой, но полный сил,
   Как видно, представляющий науку,
   С почтеньем мухе пожимает руку.
   Мол, множество побед одержано в борьбе
   И часть из них принадлежит тебе
   За то, что очень быстро ты плодилась
   И тем для всяких опытов годилась.
   Глава шестнадцатая
   О девы чудные, воздушные красотки,
   О зрелые мужи с астральным любомудрием на лицах,
   О юноши, скакающие вверх
   При помощи шестов и тапочек с шипами!
   О дамы, заучившие на память
   Всю лучшую поэзию!
   О фейерверк
   Жестоко-остроумной холостежи,
   О вы, курфюрсты клана чудаков,
   Ты, молодежь, загадка всех веков,
   Вы, старцы мудрые, с кем я привык дружить,
   Как хорошо на этом свете жить,
   Тому, кто жить так хорошо умеет.
   И как прискорбно знать,
   Что все конец имеет,
   Один конец. Таков наш организм.
   Извольте мне простить
   Невольный плеоназм!...*
   * Плеоназм - в стилистике означает употребление ненужных слов, не дополняющих смысл речи; II. Имеет целью усиление впечатления, производимого речью. Большая энциклопедия под редакцией С.Н. Южакова, том 15 (Пенька-Пуль).
   Я это все к тому, что Колли был в тоске.
   Прочтя инструкцию и столбик астросводки,
   Промыв ключи в растворе царской водки,
   По кси-каналу на подводной лодке
   Он въехал ночью в Храм Прямой Наводки,
   Пробил свой индекс на сверяющей доске,
   Нашел на небе темно-синий Зет,
   Затем Загон необитаемых планет
   И, протирая жерло моритарной пушки,
   Вдруг вспомнил родину свою - Туда-Судой:
   Простые стоэтажные избушки
   Над тихой задремавшею водой,
   Знакомых скал замшелые вершины,
   Над зимним лесом оплывающий рассвет
   И гул огромный непристижной сверхмашины
   Любимицы отца - Чинителя Планет.
   Он вспомнил девочку с глазами, как огни
   Неведомых далеких мирозданий.
   И гамму тех пленительных страданий,
   Что каждый раз рождали в нем они.
   Он вспомнил все, перебирая рать
   Каких-то новых чувств,
   Необъяснимых детям.
   И понял вдруг, как это важно - знать
   Не кто возница, а куда мы едем.
   Разматывая жизни спутанный клубок,
   Он вспомнил все, что мог
   И что давно не мог...
   И вдруг железо лязгнуло в зените!
   Умышленно иль нет, не знаю, извините,
   Но Колли так рванул космический замок,
   Что Зет сорвался с орбитальной нити,
   Сжег замыканьем лучевые провода
   И в черном небе канул без следа.
   Две тысячи плюс эн пятьсот текущий год.
   Четверг.
   Четвертое,
   На реках ледоход!
   И, понимая сердцем сущность этой даты,
   Как собственно и то,
   Что стоимость планеты вычтут из зарплаты,
   Стер Колли выкладки свои и все координаты
   И так сказал:
   - Живите, черт возьми!
   Пускай вам случай и судьба помогут.
   Не могут роботы, конечно, стать людьми.
   А если могут?
   Если все же могут?!
   А если!..
   Еще от неавтора
   Тетрадь на этом кончилась.
   На вклеенном листе
   С частичным переходом на обложку,
   Есть три стиха еще,
   Один из них про кошку,
   Второй неведомо про что,
   А третий про коня.
   Признаться он, не то, что поразил меня,
   А как-то странно возвратил к поэме.
   И хоть сюжет его никак не примыкает к теме,
   У чувства первого идя на поводу,
   Я все же здесь его, пожалуй, приведу.
   Вот он:
   Не может быть того, что быть не может.
   Но иногда, друзья мои,
   Весною иногда,
   Копытом землю оттолкнув, восходит лошадь,
   Как северная крупная звезда.
   И мореходы, глядя на нее,
   С восторгом пишут в вахтенных журналах:
   - Замечен пролетающий предмет
   Конеподобной формы, типа - лошадь!..
   Не может быть того, что быть не может.
   Но все таки порою по весне,
   Когда запахнет талыми снегами,
   Легко дорогу оттолкнув ногами
   Восходит грусть, живущая во мне.
   И снова я один.
   И снова мир огромен,
   И снова слышу я, не склонный к чудесам,
   Как дико ржет
   Подсобный, старый конь на тихом ипподроме,
   С телегой вместе
   Поднимаясь к небесам!
   1974-75 г. Благовещенск - Москва.